Андерсон Кевин Дж.. Школа Джедаев-3: Рыцари Силы

   Фурган захлопнул прозрачный броневой колпак. Зарычали двигатели его машины. Закрыть ему выход было невозможно. Противобластерные двери были взорваны. Лишь одна из створок висела покосившись на своих замках. Сквозь огромный проем виднелось фиолетовое небо Анота и его заходящее двойное пурпурное солнце.
   Выругавшись, Терпфен бросился ко второму механическому пауку. Ведь он, будучи инженером-механиком, участвовал в разработке множества космических кораблей Империи. И сейчас он сумеет управиться с незнакомой машиной наверняка не хуже Фургана.
   Поначалу Фургану никак не удавалось привести в согласие движения восьми ног его паука, но мало-помалу бронированное чудовище двинулось по направлению ко взлетной площадке у выхода из грота. Выстрел лазерной пушки разнес на куски один из истребителей, стоявший у него на пути.
   В этот миг Терпфен уже завел свою машину, оказавшуюся грубым, малоподатливым механизмом, сильно отличавшимся от привычных ему каламарийских звездных крейсеров.
   Первый паук приближался к краю обрыва. Терпфен понял, что, судя по конструкции, этот аппарат смог бы спуститься и по вертикальной стене. Куда собирался бежать Фур-ган дальше, достигнув подножия горы, не было известно ни Терпфену, ни, скорее всего, самому Фургану, которому в эти минуты было не до долгосрочных планов,
   Прицелившись, Терпфен тремя выстрелами из лазерной пушки отбил одну из ног паука Фургана.
   Машина беглеца потеряла равновесие и завертелась на одном месте. Фургану пришлось изрядно потрудиться, чтобы вновь направить ее в нужном направлении — к выходу из ангара.
   Прицелившись всеми четырьмя орудиями, Терпфен прикинул риск. С одной стороны — такой выстрел наверняка уничтожит Посланника Фургана, испепелив его во чреве шагающего паука. Но в то же время такой взрыв может вызвать обвал грота и уж наверняка уничтожит самого Терпфена и большую часть находящихся в ангаре истребителей его отряда. Рискнуть собой, да и машинами, Терпфен мог, но… в этот момент он увидел, что в посадочном ангаре появились бойцы адмирала Акбара. Солдаты обоих отрядов одновременно ворвались в грот с двух сторон. Среди них мелькнули знакомые силуэты Леи и ее подруги Винтер.
   Стрелять стало нельзя. Но и позволить Фургану уйти Терпфен не мог. Вцепившись в рукоятки управления, каламари бросил своего паука в погоню за добравшимся до края обрыва восьминогим чудовищем Фургана.
   Адмирал Акбар ворвался в грот как раз в момент начала боя двух бронированных пауков. Судя по всему, у Фургана не было никакого плана спасения. Он просто убегал куда глаза глядят. В этот миг паук Терпфена бросился вслед за беглецом. Стальные ноги чудовища высекли фонтаны искр из каменного пола посадочной площадки.
   Через мгновение две клешни паука-преследователя сомкнулись на корпусе беглеца, почти оторвав того от пола. Фурган отчаянно маневрировал всеми конечностями своего механического монстра, пытаясь вырваться из этой хватки.
   Терпфен выстрелил в кабину противника, но прозрачная броня выдержала удар лазера. Решение пришло к каламари неожиданно: в следующее мгновение его паук, упершись в пол четырьмя широко расставленными лапами, остальными конечностями изо всех сил своих мощных моторов стал толкать противника вверх и вперед.
   Механическое чудовище, повинуясь воле Фургана, отчаянно сопротивлялось, цепляясь когтями и присосками за скалу. Меткие выстрелы лазеров Терпфена отбили куски камня, за который держался аппарат беглеца, от монолита горы. Вот уже паук Фургана повис в воздухе, удерживаемый лишь лапами второго чудовища.
   Терпфен разжал стальные клешни своего паука.
   Размахивая ногами, шагающая машина рухнула в гигантскую пропасть. Недалеко ото дна ее настиг выстрел счетверенной лазерной установки, включенной Терпфеном на полную мощность.
   Неожиданно для всех паук Терпфена вновь пришел в движение, направившись вслед за противником к краю пропасти.
   Акбар понял, что Терпфен решил покончить жизнь самоубийством, бросившись вместе с машиной с обрыва.
   Адмирал метнулся к пульту управления дверьми ангара, надеясь, что хотя бы оставшаяся на своем месте часть двери сработает. К счастью, многотонная плита пришла в движение и, скользя лишь чуть медленнее, чем в свободном падении, прижала уже зависшего над пропастью паука к кромке обрыва, не повредив бронированный корпус, но переломав его металлические ноги.
   — Помогите ему выбраться! — крикнул Акбар.
   Обмотавшись для страховки буксирным кабелем одного из истребителей, солдаты спустились к кабине паука и знаками потребовали, чтобы Терпфен открыл люк. Тот почти бессознательно подчинился. Вскоре его вытащили в безопасное место, на посадочную площадку грота.
   Акбар наклонился над бессильно лежащим и дрожащим в полубреду каламари и услышал:
   — Почему вы не дали мне умереть? Я заслужил смерть — в наказание за мои преступления.
   — Нет, Терпфен, — ответил негромко Акбар. — Никто из нас не вправе сам себе выбирать наказание. Ты еще можешь многим помочь Новой Республике, можешь быть куда более полезен живым, чем мертвым.
   Акбар вздрогнул, осознав, что эти слова могут точно так же относиться к нему самому. Он вспомнил свое бегство в поисках убежища на планете Мон-Каламари.
   — Твоим наказанием, Терпфен, — продолжил он, помолчав, — будет оставаться в живых.

ГЛАВА 23

   «Сокол» пронесся над верхушками деревьев и опустился на площадку перед Великим Храмом на планете Явин-4. Хэн Соло сбежал по трапу.
   Лея и близнецы бросились ему навстречу.
   — Папа, папа! — кричали Джесин и Джайна своими смешными тонкими голосками.
   Лея, прижимая к груди годовалого малыша, игравшего с ее волосами, поцеловала Хэна долгим любящим поцелуем. Близнецы прыгали вокруг, хватая отца за штанины и требуя положенного им внимания.
   — Привет, малыш! — Хэн улыбнулся Ана-кину, а затем вновь перевел взгляд на Лею. — Все в порядке? Расскажи мне, что случилось. Твое послание было не слишком-то вразумительным.
   — Да, — вздохнула Лея. — Я потом все расскажу, когда у нас будет хоть немного времени, чтобы побыть вдвоем. Я рада, что все наши дети вместе и со мной. Теперь мы сами сможем защищать их.
   — Отличная мысль, — улыбнулся Хэн и покачал головой. — Значит ли это, дорогая, что я должен забросить столь милые моему сердцу поиски приключений на свою голову и осесть здесь безвылазно?
   Увидев Скайвокера, направлявшегося к «Соколу» от Храма, Хэн улыбнулся и пошел ему навстречу. Рядом с Люком катился Арту, словно не желая ни на миг оставлять своего хозяина без внимания и защиты.
   — Люк! — воскликнул Хэн, обнимая друга. — Рад тебя видеть не в саркофаге в виде мумии! Долгонько же ты спал — заставил нас поволноваться.
   Люк улыбнулся в ответ; в его глазах сверкали огоньки таинственной силы — сильнее, чем когда-либо раньше. С каждым преодоленным препятствием Сила Джедая росла. Но теперь Люк, как и Оби-Ван Кеноби и Йода, научился не показывать ее всем, полагаясь на внутреннюю работу больше, чем на внешние чудеса.
   Сейчас глаза Люка почти неотрывно следили за трапом «Сокола», словно удерживаемые магнитом. Хэн тоже повернул голову и замер.
   По ступенькам спускался одетый во все тот же отданный ему Хэном черный плащ Кип Даррон. Взгляды двух Джедаев встретились с почти осязаемым лязгом стальных клинков.
   Хэн отступил от Люка, и тот медленно направился к центру посадочной площадки. Кип спустился на нижнюю ступеньку трапа, сделал шаг и замер.
   По выражению лица юноши Хэн мог видеть, как тот боится встречи со своим Учителем.
   Хэн поежился: ему вовсе не улыбалось стать свидетелем выяснения отношений между двумя людьми, которых он в равной мере считал своими близкими друзьями.
   Лея подозвала детей и тоже беспокойно ждала встречи двух Джедаев, переводя взгляд с брата на его ученика.
   Люк медленно, почти скользя по земле, приблизился к юноше.
   — Я знал, что ты вернешься. Кип. Хэн поразился: в голосе Люка не было ни гнева, ни жажды мести.
   — Экзар Кан уничтожен? — хрипло спросил Даррон, впрочем заранее зная ответ.
   — Экзар Кан больше не помешает тебе учиться. Кип. Вопрос теперь в том, что ты сам собираешься делать со своими способностями.
   Кип, пораженный, долго молча моргал глазами, а затем спросил:
   — Ты… ты разрешишь мне продолжать обучение?
   Лицо Люка стало еще более мягким:
   — Я был свидетелем смерти моего первого Учителя. Я был вынужден сражаться с собственным отцом. Я прошел много других тяжких испытаний. Я не хотел этого, но после каждого такого потрясения я становился сильнее. Ты, Кип, был брошен в самое пекло. Я должен быть уверен, сожжен ли ты или же переплавлен в Великого Джедая. Ты сможешь отбросить Черную Силу?
   — Я… я попытаюсь.
   — Нет! — впервые за весь разговор в голосе Люка послышался гнев.Никаких попыток! Ты должен быть уверен в том, что ты на это способен. Если нет — поражение неминуемо.
   Воцарилась тишина. Кип опустил голову, глядя себе под ноги и тяжело дыша. Когда он вновь поднял глаза и встретился взглядом с Учителем, его голос был тверд, а слова — четки:
   — Я хочу быть Джедаем, — сказал он.

ГЛАВА 24

   Ландо-калриссит чувствовал себя так, словно на него свалился миллионный выигрыш. Деньги нужно было срочно вкладывать, чтобы не упустить их вновь. Ему казалось странным иметь столько денег и ничего не делать с ними. Контроль над газовыми разработками на Тибанне он выиграл в сэбэк, а затем много лет провел в роли губернатора в Туманном Городе. На раскаленной планете Нклонн он владел шахтами редкоземельных металлов. И вот теперь, выиграв целое состояние на скачках блобов на планете Умгуль, Ландо с нетерпением обдумывал, как можно с толком пристроить к делу такой выигрыш. Разработка шахт на Кесселе казалась ему неплохим вариантом.
   — Я правда очень благодарен, что ты взял меня я собой, Хэн, — сказал Ландо, хлопнув приятеля по плечу, сидя рядом с ним в рубке «Сокола».
   Ландо понимал, что Хэн вовсе не горел желанием бросать детей и Лею даже на один день, чтобы подкинуть его до Кессела. Ландо также предполагал, что Хэн волнуется из-за Чубакки и эскадры, отправившейся на Мау, о которых не было ни слуху ни духу с тех пор, как они выдвинулись к скоплению черных дыр.
   — В моем поступке будет толк, — ответил, помолчав, Хэн, — только если ты действительно надолго засядешь на Кесселе и бросишь свои рискованные перелеты. И все же — ты просто ненормальный. Только полный псих добровольно полетит туда. И уж совсем идиот захочет там оставаться.
   Впереди показалась небольшая планета, кружащаяся вокруг тусклого солнца. Тяготение Кессела было недостаточно сильным, поэтому атмосфера, словно гигантская грива, клубилась в космосе петлями, струями и кудрями. Из-за горизонта, изрезанного голыми горными пиками, показался силуэт большой луны, на которой размещался известный гарнизон пиратских кораблей.
   — Последний раз, когда мы с Чубаккой были здесь, — произнес Хэн, — я поклялся, что никогда больше ноги моей не будет на Кесселе. И вот не прошло и двух месяцев, а я уже снова здесь.
   — Это потому, что ты настоящий друг, Хэн. Честное слово, я очень благодарен тебе. Маре Шейд очень не понравилось бы, если бы я опоздал.
   — Если она еще не забыла о вашей сделке, — пошутил Хэн.
   — Да ты что! Я готов поспорить — она сейчас сидит и считает минуты до моего прилета.
   — Эх, жаль, что не Чубакка мой второй пилот сейчас. Он, по крайней мере, не такой болтливый, не мелет бесконечно всякую чушь.
   При упоминании о Чубакке оба посмотрели на хорошо видную в иллюминатор Туманность Мау. Где-то там Чубакка и десантники эскадры вели бой за контроль над созвездием. Черные дыры делали связь невозможной, поэтому Хэн ничего не знал о том, как проходит операция.
   — Я надеюсь, что там все в порядке, Хэн, — пробормотал Ландо.
   Хэн наклонился над тумблерами пульта управления и, взяв себя в руки, бесстрастным деловым голосом сказал в микрофон:
   — Внимание. «Сокол» приближается к Кесселу.
   Ландо видел, что левая рука Хэна лежит на рукоятке выхода в гиперпространство. Запасной курс был уже заложен в компьютер. Хэн был готов при первой же опасности покинуть окрестности этой планеты.
   — Мы прибыли к Маре Шейд, представителю Союза Контрабандистов,продолжил Хэн в микрофон. — Мы… хм… мы запрашиваем разрешения на посадку на спутнике Кессела. Просим дать подтверждение положительного ответа.
   — Да не психуй ты так, — сказал Ландо. — Тут, на Кесселе, все давно не так, как ты думаешь.
   Хэн, словно оправдываясь, произнес:
   — Знаешь, не хочется зря рисковать. В динамиках раздался голос Мары. Ландо улыбнулся, услышав за безразличным тоном сдерживаемое волнение.
   — Ты опоздал на полдня, приятель.
   — Знаешь, Мара, — отшутился Хэн, — Ландо так долго приводил себя в приличный вид, готовясь к встрече с тобой. Ты же понимаешь, как серьезно он относится к этому событию.
   Ландо только довольно улыбался.
   Уточнив координаты и позывные, Хэн направил корабль к базе на спутнике Кессел.
   В прошлый раз, когда Хэн и Ландо прибыли сюда как потенциальные инвесторы в шахты Кессела, лягушкоподобный Морус Дул насильно задержал их, когда стало ясно, что они не собираются отмывать его левые деньги в совместных разработках.
   Ландо поежился, вспомнив, как весь гарнизон был брошен на их поимку, когда ему и Хэну удалось пробраться на отремонтированный «Сокол». Пиратский флот с планеты Кессел налетел на полном ходу на эскадру имперского адмирала Даалы. Завязался бой, но Хэн предпочел не дожидаться, чем кончится дело, и увел корабль в гиперпространство.
   Теперь им навстречу двигался лишь один маленький корабль.
   — Это я, Мара, — раздалось в динамиках. — Я буду вашим эскортом. Следуйте за мной.
   Хэн увеличил скорость, нагоняя маленькую космическую яхту.
   Ландо вдруг охнул, его глаза заблестели.
   — Да это же… это она… моя яхта! «Госпожа Удача». Конечно, ошибки быть не может!
   — Вот и замечательно, — сказал Хэн. — По крайней мере, мы будем избавлены от долгих поисков.
   Ландо крикнул в микрофон:
   — Мара! Ты нашла мой корабль! Даже не знаю, как тебя благодарить!
   Затем, понизив голос, он проникновенным тоном добавил:
   — Если есть что-нибудь, о чем ты не помышляла в самых дерзких твоих мечтаниях, я смогу…
   — Хватит молоть всякую чушь, калрис-сит, — раздался голос Мары. — Если ты не заткнешься, я отправлю твою яхту на автопилоте прямо к нашему солнцу.
   Ландо вздохнул и откинулся на спинку кресла.
   — Нет, Хэн, ну что за девчонка!
   Космическая яхта «Госпожа Удача», выпустив опорные шасси, неслась к посадочной площадке. То, что это хрупкое суденышко осталось цело после стольких битв, прокатившихся в окрестностях Кессела, было просто чудом.
   Ландо сгорал от нетерпения вновь увидеть Мару и вновь оказаться в рубке своего корабля, ощутить себя его капитаном.
   «Сокол» влетел в гарнизонный ангар — огромную природную пещеру. Удерживающее искусственную атмосферу силовое поле сомкнулось за кораблем. «Сокол» вслед за «Госпожой Удачей» приземлился бок о бок с нею на плиты посадочной площадки.
   Из яхты выскочила Мара Шейд, одетая в облегающий серебристый комбинезон, с шлемом под мышкой. Тряхнув головой, она рассыпала по плечам рыжую шевелюру и, прищурившись, посмотрела на Ландо, вновь потрясая его исходящей от нее энергией, силой и красотой. Окинув девушку взглядом. Ландо пришел в восторг.
   — Слушай, Мара, — сказал Хэн, — где ты нашла корабль Ландо? Мы уж думали, что зря потратили уйму времени, прочесывая здесь все.
   — Яхта стояла там, где Ландо оставил ее. Похоже, просто ни у кого руки не дошли перегнать ее куда-нибудь и сменить электронный идентифицирующий код.
   Калриссит оглядел гарнизонный ангар. Все корабли были новыми, незнакомыми и сильно отличались от грязных, разномастных посудин эскадры Дула. Эти корабли были новыми, скоростными; на корпусе каждого был обозначен номер и общий для всех, незнакомый Ландо абстрактный узор из перекрещивающихся линий.
   Мара заметила удивление Ландо.
   — Это новая эмблема Союза Контрабандистов, — пояснила она, — не очень наглядно, но главное, что нам понятно.
   — Что стало с флотом Дула? — поинтересовался Ландо, втягивая носом воздух космопорта, пропахший гиперскоростным топливом и выжженным камнем.
   — Девяносто процентов его эскадры было уничтожено во встречном бою с флотом Да-алы. Большинство из выживших пилотов спаслись тем, что успели уйти в гиперпространство. Где они теперь, понятия не имею, да и не очень-то интересуюсь. Когда к Кесселу подошли первые спасательные корабли Новой Республики, они эвакуировали большинство местных жителей и, главное — освободили и вывезли узников Имперской тюрьмы. Как видишь, никто не хочет обосноваться на Кесселе, если есть хоть какой-то другой выход, — -
   — Значит, ты хочешь сказать, что Кессел свободен и готов к началу работы? — с надеждой спросил Ландо.
   — Выходит что так, — сказала Мара. — Я поговорила о твоем предложении кое с кем из нашего Союза, и оно им понравилось. Во-первых, твои организаторские способности хорошо известны, а во-вторых, у тебя хорошие связи среди республиканцев, а значит — будет и рынок для нашего товара. Кроме того, у тебя есть достаточно денег, чтобы запустить производство. В общем, как ни посмотри — выгодное дело.
   Ландо довольно вздохнул:
   — Я знал, что ты наконец-то поймешь: быть моим партнером — выгодное дело.
   Мара, не обращая внимания на его замечание, продолжала:
   — Но нужно будет поторапливаться. Есть сведения, что кое-кто из менее щепетильных криминальных авторитетов положил глаз на эту планету. Шахты ведь здесь уже готовы, хоть завтра начинай работу. Откровенно говоря, мы предпочитаем иметь дело с тобой, чем с тем, кто завтра нагонит сюда своих головорезов и выживет нас с нашей базы. Вот почему мы перебросили сюда такой мощный флот, чтобы не оказаться застигнутыми врасплох нападением какой-нибудь пиратской шайки.
   — Весьма благоразумно, — заметил Хэн. Ландо еще раз оглядел гигантскую пещеру-ангар, корабли, между которыми сновали контрабандисты — земляне и инопланетяне, мужчины и женщины; со многими из них Ландо вовсе не хотел бы встретиться где-нибудь в темном переулке на нижних уровнях Корус-канта.
   — Ну что, слетаем посмотрим, как там дела?
   — Идет, — согласилась Мара. — Предлагаю лететь на твоей яхте, калриссит. Ты сам поведешь ее.
   Ландо вновь ощутил себя пилотом своей яхты — судна, построенного по его собственному проекту. Наконец-то он вновь управлял кораблем. Рядом с ним сидела восхитительная девушка, позади — верный друг. Впереди ждало новое дело. Большего и желать нельзя.
   Пролетая невысоко над голой поверхностью планеты, они увидели громаду одного из атмосферных генераторов, выстроенного специально для компенсации постоянной потери воздушной оболочки планеты из-за ее малой гравитации. Сейчас, получив несколько прямых попаданий, генератор бездействовал. На планете почти не осталось жизни — лишь наиболее неприхотливые к количеству кислорода растения.
   — Почти половина генераторов воздуха разрушена, — сообщила Мара. — Это постарались бомбардировщики адмирала Даалы. Видимо, она решила, что здесь база Повстанцев. Поэтому стреляли во все, что попадалось на экраны локаторов.
   Ландо поморщился:
   — Похоже, предварительные работы здесь потребуются серьезнее, чем я предполагал.
   Он утешал себя тем, что под поверхностью планеты его ждет целая сеть готовых к разработке шахт и туннелей. Мысленно он уже отправлял в шахты бригады роботов, саллюстанцев и других инопланетников, работающих в основном за долю в общей прибыли. Конечно, его вложения окупятся не очень скоро, но спрос на местный товар — глиттерштим — так высок, что поначалу можно будет даже поднять цену.
   — Полетели к тюрьме, — предложил Ландо. — Эта крепость должна была выдержать бомбардировку. Я думаю сделать ее центром разработок и административным корпусом; конечно, кое-что придется перестроить, но в общем место вполне подходящее.
   «Госпожа Удача» резво поглощала расстояние, направляясь к вырастающей на горизонте призме — надземной части страшной Имперской тюрьмы.
   Старая тюрьма была выстроена из синтетического камня. Несколько рядов окон опоясывали верхние уровни здания. По углам виднелись лифтовые шахты, уходящие под землю. Стены были покрыты следами от лазерных разрядов, но было похоже, что само здание осталось неповрежденным.
   Ландо облегченно вздохнул:
   — По крайней мере, здесь хоть что-то уцелело. Значит, так тому и быть: отсюда и начнем работу. Во-первых, нам с тобой нужно обставить наш штаб.
   Мара Шейд нахмурилась и, не отводя взгляда от иллюминатора, сказала:
   — Да… слушай, тут есть одна сложность. Ландо и Хэн повернулись к ней. Силуэт тюрьмы продолжал приближаться.
   — Понимаете… дело в том, что… Морус Дул заперся в здании тюрьмы. Он загнан туда и понимает, что на поверхности ему лучше не показываться. Все его подельники убиты или смылись. Вот он и сидит там, отгородившись системой охраны тюрьмы от всего мира.
   Ни Хэн, ни Ландо вовсе не горели желанием вновь повидаться с Морусом Дулом.
   — Жаль, что ты не сообщила такую приятную новость раньше, — процедил сквозь зубы Ландо, заходя на посадку.

ГЛАВА 25

   Терпфену было не по себе в медицинском блоке бывшего императорского Дворца. Каламари молча терпеливо ждал, наблюдая, как массажные пузырьки обрабатывают погруженное в специальную ванну тело Мон Мотмы.
   Палата сверкала чистотой. Стерильно было все — от белоснежного пола до блестящих хромом инструментов. На мерцающих экранах отражались все процессы, протекающие в ослабевающем на глазах организме Мон Мотмы.
   За дверьми застыли двое часовых республиканской стражи. Звукопоглощающие панели гасили все звуки в помещении. Два остроголовых робота-медбрата, не обращая внимания на Терпфена, следили за тем, как идет массаж.
   Стоя рядом с каламари, Акбар шепнул:
   — Немного ей осталось.
   Терпфен кивнул. Наблюдение адмирала было более чем очевидно. Некогда эти же самые медицинские аппараты пытались спасти тело императора, отдавшего душу темным силам. Терпфен слабо надеялся, что это средоточие медицинской науки сможет помочь Мон Мотме, хотя уверенности у него не было.
   Зеленовато-голубые глаза Мон Мотмы мигнули. Терпфен не знал, видит ли она посетителей или же просто ощущает их присутствие. Она подала чуть заметный знак, и роботы, выключив массажный аппарат, помогли ей выбраться из ванны. Даже наброшенное ей на плечи легчайшее одеяние из тонкого шелка, казалось, придавило тяжелыми доспехами ее тело. Лицо старой женщины было изборождено морщинами, образовавшимися от возраста и от постоянно мучающей ее боли.
   С трудом, опираясь на плечи роботов, она повернулась и поприветствовала посетителей.
   — Процедуры дают мне облегчение примерно на час, — пожаловалась Мон Мотма. — Их эффективность с каждым днем уменьшается. Скоро, боюсь, все это станет бесполезно, и я не смогу исполнять обязанности председателя Совета.
   Посмотрев на Терпфена, она сообщила:
   — Не волнуйся, я знаю, зачем ты пришел ко мне.
   Терпфен моргнул.
   — Я… я не знаю…
   Мон Мотма жестом призвала его к молчанию.
   — Акбар передал мне все мысленно. Он внимательно обдумал твое дело, и я согласна с его выводами. Ты действовал не по своей воле, а значит, ты не преступник, а жертва. Ты искупил свою вину. А Новая Республика не может позволить себе отбрасывать никого из своих защитников, желающих помочь ее делу, участвовать в борьбе. Я уже приняла решение о твоем помиловании.
   С этими словами она, опираясь на роботов, опустилась в глубокое кресло. Акбар прокашлялся и сказал:
   — Я тоже хотел бы сообщить, что я решил остаться. Более того, я считаю, что должен быть восстановлен в звании, ибо теперь ясно, что поражение на Вортексе не является результатом лишь моей ошибки, как я думал вначале. Я считаю, что отважный народ каламари не должен бороться в одиночестве, а достоин быть принятым в Республику, сражающуюся с жестокой Империей.
   Мон Мотма, не скрывая облегчения, улыбнулась Акбару.
   — Адмирал, то, что вы остаетесь с нами, придает мне больше сил, чем любые лекарства.
   Голова Мон Мотмы бессильно поникла. Через мгновение, преодолев слабость, она сказала:
   — Ну почему эта болезнь поразила меня именно сейчас? Да, я смертна, как и все остальные. Но почему сейчас?
   Терпфен подошел к ней, ощущая подошвами прохладу пола, и наклонил покрытую шрамами голову. Часовые, увидев известного всем предателя приближающимся к Мон Мотме, напряглись, но глава Совета не показывала тревоги. Терпфен поглядел ей в глаза и сказал:
   — Вот почему я пришел к вам. Я должен вам сообщить, что с вами случилось.
   Мон Мотма прикрыла глаза, давая сигнал продолжать.
   Терпфен пытался найти нужные слова. Казалось, что его мозг, оставшись без постороннего воздействия, оказался пуст, лишен нужного количества образов и мыслей.
   — Вы… вы страдаете не от болезни. Вас отравили.
   Мон Мотма вздрогнула от неожиданности, но не стала перебивать Терпфена.
   — Это специальный, медленно действующий яд, разрушающий вашу личную генетическую структуру.