Страница:
Терпфен прицелился и опять нажал на кнопку, свалив этих угнотов. Остальные подняли свои короткие руки, но Терпфен не мог рисковать и брать пленных, поэтому он оглушил и этих.
Он целеустремленно заспешил по гладким плитам пола к пульту управления выпускной двери. Из эмалированного значка на левой стороне груди он извлек замаскированную микросхему, которой снабдили его имперцы на тот случай, если понадобится быстро сбежать. Теперь, однако, Терпфен применял имперскую технологию на благо Новой Республики.
Терпфен вложил маленькую пластинку в щель и последовательно нажал три кнопки. Электронная схема зажужжала, считывая информацию с микросхемы. Крохотный чип заверил контрольную систему, что Терпев фен имеет правильный привилегированный код и разрешение от адмирала Акбара и Мон Мотмы.
Тяжелые створки разошлись с глухим стоном и стуком. Ночной ветер свистел за ангаром, порывами задувая в помещение холодный воздух.
Терпфен подошел к отремонтированному кораблю, просунул широкие ладони под плечи лежащего каламари и потащил его по гладкому полу. Он уложил механика рядом с грудой тел оглушенных угнотов.
Когда Терпфен пошевелил женщину-механика, она негромко застонала. Ее рука, сломанная при падении, неуклюже повисла.
Терпфен секунду помедлил, терзаясь угрызениями совести, но что он мог поделать со случайным увечьем? Несколько часов в бакта-резервуаре прекрасно ее вылечат.
К тому времени Терпфен будет уже на курсе к Явину-4.
Он забрался в кресло пилота и включил питание. Все лампочки подмигнули зеленым светом. Терпфен задраил за собой люк. С такой скоростью, какую дают двигатели истребителя, он сможет добраться до системы Явина в рекордное время. Он должен это сделать.
Терпфен поднял неуклюжий с виду корабль на отражательных двигателях и повел к открытой выпускной двери.
Пронзительный сигнал тревоги проник в изолированную кабину, отражаясь от стен ангара. Терпфен повернул голову посмотреть, что там пошло не так, и заметил еще одного угнота, который, очевидно, прятался в пилотской кабине крестокрыла. Этот одинокий уг-нот в панике выбрался наружу и добежал до аварийного пульта.
Терпфен негромко выругался и понял, что надо поторапливаться. Он надеялся, что ему не придется прорываться с боем.
Он включил маневровые двигатели и пробкой вылетел из широкого горла пусковой шахты. Похищенный истребитель стремительно умчался от огромных башен Корус-канта и по прямолинейному маршруту, требовавшему больших затрат энергии, взял курс на орбиту.
Терпфен не мог терять время, чтобы дурачить оборонительные мониторы Новой Республики. Конечно, его примут за имперского диверсанта, укравшего истребитель. Если его поймают, то будут допрашивать, пока не станет слишком поздно, чтобы помочь маленькому Анакину Соло. Терпфен совершил против своей воли много ужасных поступков, но сейчас, когда он свободен от имперского контроля, в любой неудаче будет виноват он сам. Никого другого тут не обвинишь.
Его удивило и испугало, как быстро корускантские силы безопасности вылетели на перехват. Четыре крестокрыла проплыли на небольшой высоте и взяли курс на его одиночный истребитель.
Прозвучал зуммер связи. Один из пилотов-преследователей произнес:
— Истребитель, вы совершили несанкционированный вылет из Дворца. Немедленно вернитесь, иначе мы откроем огонь.
Терпфен в ответ только увеличил питание защитных экранов, окружавших его корабль. Истребитель был одним из ценных вкладов Акбара в дело Восстания, он намного превосходил устаревшую модель крестокрыла. Терпфен смог бы оторваться от них, а его щиты, вероятно, выдержали бы несколько прямых попаданий, но он не знал, сможет ли устоять против объединенной огневой мощи четырех крестокрылов.
— Пилот истребителя, это ваш последний шанс, — предупредил пилот крестокрыла, и заряд низкой энергии разбился на мелкие брызги об экран защиты. Предупредительный выстрел слегка встряхнул истребитель, не причинив ему вреда.
Терпфен нажал на педаль, включив ускорители, которые вынесли его к полярному сиянию, на низкую околопланетную орбиту, отмеченную в его навигационных бортовых системах красными линиями опасности.
Годом раньше битва за возвращение Ко-русканта и свержение перегрызшихся между собой имперских клик была выиграна лишь ценой невероятных разрушений. Множество разбитых боевых кораблей осталось на низкой орбите, собранных там в огромную мусорную кучу. Экипажи месяцами разбирали их, ремонтируя те, которые еще можно было спасти, остальные же направляли вниз, вызывая эффектное зрелище сгорания в атмосфере. Однако этой работе уделялось не особенно много внимания во время кризисной фазы образования Новой Республики. Большая свалка обломков все еще кружилась на орбите по тщательно отмеченным траекториям.
Тем не менее Терпфен заранее установил положение искореженных старых развалюх и составил свою личную орбитальную карту. Он обнаружил опасный проход в этом лабиринте, такой узкий, что лететь пришлось бы без всякого допуска на ошибку, — но, по-видимому, это был наилучший шанс. Он не' сомневался, что тревога прозвучала по всем системам безопасности на Корусканте и очень скоро эскадрильи истребителей ринутся на него со всех сторон.
Терпфен не хотел драться. Он больше не хотел быть причиной смертей и разрушений. Он хотел лишь сбежать как можно быстрее и безболезненнее.
Покрывало атмосферы осталось позади. Крестокрылы преследовали его по пятам, стреляя уже всерьез. Терпфен не стал отстреливаться, хотя, если бы он вывел из строя один-два истребителя, сбежать было бы легче. Но он не хотел брать на душу смерть ни в чем не повинного пилота. И так он видел слишком много смертей.
Терпфен проносился в черной пустоте мимо тускло мерцающих обломков металла, оболочек реакторов и пластин корпусов взорванных транспортов. Он проскользнул над клубком смятых ферм и в основном неповрежденной солнечной батареей от разрушенного имперского истребителя.
Впереди и вверху нависал разбитый корпус громадного корабля — лоронарского ударного крейсера. После того как его гипердвигатели взорвались от прямого попадания, от него остался лишь каркас и расколотые броневые плиты.
Терпфен устремился к этой развалине, зная, что пробоина от взрыва в середине корпуса достаточно широка, чтобы истребитель мог проскочить в нее. Он заранее изучил этот путь и надеялся, что, не желая рисковать, его преследователи отстанут и дадут ему время, чтобы уйти в гиперпространство.
Не сбавляя скорости, Терпфен пролетел сквозь зияющее отверстие в корпусе крейсера. Два крестокрыла отвернули, третьему удалось пройти точно следом за ним. Четвертый крестокрыл чуть сдвинулся в сторону и зацепился стабилизаторами за сломанную балку. Он закувыркался и врезался в обломки; его топливные баки сдетонировали.
Горечь острыми когтями вонзилась в сердце Терпфена. Он совсем не хотел, чтобы кто-нибудь погиб.
Последний крестокрыл висел у него на хвосте и непрерывно вел огонь, разъяренный гибелью товарища.
Терпфен проверил защитную экранировку и убедился, что она начинает сдавать под беспрестанным обстрелом. Он не винил пилота за его ярость, но и сдаться сейчас он не мог. Он посмотрел, что у него на пультах управления. Навигационный компьютер проложил наилучший курс к системе Явина.
Не дожидаясь, пока прогнутся его щиты, Терпфен взял немного в сторону от скопления орбитального мусора. Крестокрыл снова догнал его, сверкая всеми пушками. Достигнув открытого космоса, Терпфен включил гипердвигатели.
Истребитель мгновенно рванулся вперед, сразу оказавшись в полной недосягаемости для преследователя. Окруженный белыми звездными линиями, которые, казалось, хотели проткнуть его, как копьями, корабль Терп-фена беззвучно растворился в гиперпространстве.
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
Он целеустремленно заспешил по гладким плитам пола к пульту управления выпускной двери. Из эмалированного значка на левой стороне груди он извлек замаскированную микросхему, которой снабдили его имперцы на тот случай, если понадобится быстро сбежать. Теперь, однако, Терпфен применял имперскую технологию на благо Новой Республики.
Терпфен вложил маленькую пластинку в щель и последовательно нажал три кнопки. Электронная схема зажужжала, считывая информацию с микросхемы. Крохотный чип заверил контрольную систему, что Терпев фен имеет правильный привилегированный код и разрешение от адмирала Акбара и Мон Мотмы.
Тяжелые створки разошлись с глухим стоном и стуком. Ночной ветер свистел за ангаром, порывами задувая в помещение холодный воздух.
Терпфен подошел к отремонтированному кораблю, просунул широкие ладони под плечи лежащего каламари и потащил его по гладкому полу. Он уложил механика рядом с грудой тел оглушенных угнотов.
Когда Терпфен пошевелил женщину-механика, она негромко застонала. Ее рука, сломанная при падении, неуклюже повисла.
Терпфен секунду помедлил, терзаясь угрызениями совести, но что он мог поделать со случайным увечьем? Несколько часов в бакта-резервуаре прекрасно ее вылечат.
К тому времени Терпфен будет уже на курсе к Явину-4.
Он забрался в кресло пилота и включил питание. Все лампочки подмигнули зеленым светом. Терпфен задраил за собой люк. С такой скоростью, какую дают двигатели истребителя, он сможет добраться до системы Явина в рекордное время. Он должен это сделать.
Терпфен поднял неуклюжий с виду корабль на отражательных двигателях и повел к открытой выпускной двери.
Пронзительный сигнал тревоги проник в изолированную кабину, отражаясь от стен ангара. Терпфен повернул голову посмотреть, что там пошло не так, и заметил еще одного угнота, который, очевидно, прятался в пилотской кабине крестокрыла. Этот одинокий уг-нот в панике выбрался наружу и добежал до аварийного пульта.
Терпфен негромко выругался и понял, что надо поторапливаться. Он надеялся, что ему не придется прорываться с боем.
Он включил маневровые двигатели и пробкой вылетел из широкого горла пусковой шахты. Похищенный истребитель стремительно умчался от огромных башен Корус-канта и по прямолинейному маршруту, требовавшему больших затрат энергии, взял курс на орбиту.
Терпфен не мог терять время, чтобы дурачить оборонительные мониторы Новой Республики. Конечно, его примут за имперского диверсанта, укравшего истребитель. Если его поймают, то будут допрашивать, пока не станет слишком поздно, чтобы помочь маленькому Анакину Соло. Терпфен совершил против своей воли много ужасных поступков, но сейчас, когда он свободен от имперского контроля, в любой неудаче будет виноват он сам. Никого другого тут не обвинишь.
Его удивило и испугало, как быстро корускантские силы безопасности вылетели на перехват. Четыре крестокрыла проплыли на небольшой высоте и взяли курс на его одиночный истребитель.
Прозвучал зуммер связи. Один из пилотов-преследователей произнес:
— Истребитель, вы совершили несанкционированный вылет из Дворца. Немедленно вернитесь, иначе мы откроем огонь.
Терпфен в ответ только увеличил питание защитных экранов, окружавших его корабль. Истребитель был одним из ценных вкладов Акбара в дело Восстания, он намного превосходил устаревшую модель крестокрыла. Терпфен смог бы оторваться от них, а его щиты, вероятно, выдержали бы несколько прямых попаданий, но он не знал, сможет ли устоять против объединенной огневой мощи четырех крестокрылов.
— Пилот истребителя, это ваш последний шанс, — предупредил пилот крестокрыла, и заряд низкой энергии разбился на мелкие брызги об экран защиты. Предупредительный выстрел слегка встряхнул истребитель, не причинив ему вреда.
Терпфен нажал на педаль, включив ускорители, которые вынесли его к полярному сиянию, на низкую околопланетную орбиту, отмеченную в его навигационных бортовых системах красными линиями опасности.
Годом раньше битва за возвращение Ко-русканта и свержение перегрызшихся между собой имперских клик была выиграна лишь ценой невероятных разрушений. Множество разбитых боевых кораблей осталось на низкой орбите, собранных там в огромную мусорную кучу. Экипажи месяцами разбирали их, ремонтируя те, которые еще можно было спасти, остальные же направляли вниз, вызывая эффектное зрелище сгорания в атмосфере. Однако этой работе уделялось не особенно много внимания во время кризисной фазы образования Новой Республики. Большая свалка обломков все еще кружилась на орбите по тщательно отмеченным траекториям.
Тем не менее Терпфен заранее установил положение искореженных старых развалюх и составил свою личную орбитальную карту. Он обнаружил опасный проход в этом лабиринте, такой узкий, что лететь пришлось бы без всякого допуска на ошибку, — но, по-видимому, это был наилучший шанс. Он не' сомневался, что тревога прозвучала по всем системам безопасности на Корусканте и очень скоро эскадрильи истребителей ринутся на него со всех сторон.
Терпфен не хотел драться. Он больше не хотел быть причиной смертей и разрушений. Он хотел лишь сбежать как можно быстрее и безболезненнее.
Покрывало атмосферы осталось позади. Крестокрылы преследовали его по пятам, стреляя уже всерьез. Терпфен не стал отстреливаться, хотя, если бы он вывел из строя один-два истребителя, сбежать было бы легче. Но он не хотел брать на душу смерть ни в чем не повинного пилота. И так он видел слишком много смертей.
Терпфен проносился в черной пустоте мимо тускло мерцающих обломков металла, оболочек реакторов и пластин корпусов взорванных транспортов. Он проскользнул над клубком смятых ферм и в основном неповрежденной солнечной батареей от разрушенного имперского истребителя.
Впереди и вверху нависал разбитый корпус громадного корабля — лоронарского ударного крейсера. После того как его гипердвигатели взорвались от прямого попадания, от него остался лишь каркас и расколотые броневые плиты.
Терпфен устремился к этой развалине, зная, что пробоина от взрыва в середине корпуса достаточно широка, чтобы истребитель мог проскочить в нее. Он заранее изучил этот путь и надеялся, что, не желая рисковать, его преследователи отстанут и дадут ему время, чтобы уйти в гиперпространство.
Не сбавляя скорости, Терпфен пролетел сквозь зияющее отверстие в корпусе крейсера. Два крестокрыла отвернули, третьему удалось пройти точно следом за ним. Четвертый крестокрыл чуть сдвинулся в сторону и зацепился стабилизаторами за сломанную балку. Он закувыркался и врезался в обломки; его топливные баки сдетонировали.
Горечь острыми когтями вонзилась в сердце Терпфена. Он совсем не хотел, чтобы кто-нибудь погиб.
Последний крестокрыл висел у него на хвосте и непрерывно вел огонь, разъяренный гибелью товарища.
Терпфен проверил защитную экранировку и убедился, что она начинает сдавать под беспрестанным обстрелом. Он не винил пилота за его ярость, но и сдаться сейчас он не мог. Он посмотрел, что у него на пультах управления. Навигационный компьютер проложил наилучший курс к системе Явина.
Не дожидаясь, пока прогнутся его щиты, Терпфен взял немного в сторону от скопления орбитального мусора. Крестокрыл снова догнал его, сверкая всеми пушками. Достигнув открытого космоса, Терпфен включил гипердвигатели.
Истребитель мгновенно рванулся вперед, сразу оказавшись в полной недосягаемости для преследователя. Окруженный белыми звездными линиями, которые, казалось, хотели проткнуть его, как копьями, корабль Терп-фена беззвучно растворился в гиперпространстве.
ГЛАВА 6
Остановившись перед «Соколом», Хэн Соло долго держал Лею в объятиях. Душная влажность, царившая на лесистом спутнике, липла к коже, как мокрые лохмотья, Хэн снова обнял Лею, вдыхая ее запах. Уголки его губ поднялись в задумчивой улыбке. Он чувствовал, как она дрожит, — или это дрожали его руки?
— Лея, мне действительно нужно лететь, — сказал он. — Я должен найти Кипа. Может быть, я сумею остановить его и он не будет больше взрывать звездные системы и убивать людей.
— Я понимаю. Я только хочу, чтобы мы могли почаще пускаться в наши приключения вместе!
Хэн безуспешно попытался изобразить свою знаменитую беспечную улыбку.
— Я буду работать над этим, — сказал он и поцеловал ее долгим и крепким поцелуем. — В следующий раз так и будет.
Хэн наклонился и поднял двойняшек на руки. Джесину и Джайне явно хотелось вернуться под крышу и поиграть в храме.
В необитаемом крыле Великого Храма дети обнаружили гнездо небольшой стайки мохнатых вуламандр, и Джесин на своем ломаном языке заявил, что умеет разговаривать с этими существами. Хэну стало интересно, что же эти мохнатые и шумные древесные животные говорили мальчику.
Он шагнул по направлению к посадочному трапу.
— Пойми, мне нужно, чтобы ты была здесь в безопасности с ребятишками,сказал он Лее. — И с Люком.
Она кивнула. Обо всем этом они уже говорили.
— Я смогу позаботиться о себе. Ну, теперь иди. Если ты можешь что-нибудь сделать, чтобы остановить Кипа, не надо терять здесь время.
Он еще раз поцеловал ее, помахал на прощание детям и исчез внутри корабля.
Сидя высоко над Великим Городом во вращающемся коктейль-баре, Ландо-калриссит успел выхватить фруктовую палочку из своего напитка, прежде чем она опустилась на дно стакана. Он выпил шипучую смесь и через стол улыбнулся Маре Шейд.
— Вправду не хочешь еще выпить? — спросил он. Она выглядела просто великолепно: экзотические волосы, высокие скулы, полные губы и глаза цвета дорогих сапфиров. Ма-ра не притронулась еще и к первому стакану, но Ландо постарался придать своему голосу самоуверенность.
— Нет, спасибо, калриссит. Нам надо обсудить дело.
Окна высотного бара обозревали блестящий бывший императорский Дворец и похожие на кристаллы шпили и небоскребы, тянувшиеся до границы атмосферы. Парящие гондолы проплывали над зданиями, мигая рекламой на многочисленных языках и катая туристов, желающих полюбоваться закатом и ярчайшим полярным сиянием. В небе висела пара не похожих одна на другую лун, проливая свет на суетящийся город.
В воздухе плавала музыка — она исходила из сложной установки с многоэтажной клавиатурой, в центре которой восседало пурпурно-черное существо со множеством щупалец. Оно умудрялось нажимать одновременно на невероятное число клавиш. Вместо глаз его шишковатая голова была увенчена барабанными перепонками самых разных размеров, так что оно могло слышать музыку в широчайшем диапазоне. Щупальца мелькали, ударяя по верхним клавишам, брали низкие аккорды, выводили мелодии то слишком высокие, то слишком низкие для человеческого уха.
Ландо сделал еще глоток и откинулся на стуле со вздохом и мягкой улыбкой. Свой блестящий темно-красный плащ он повесил на спинку стула. На Маре был только облегающий комбинезон; изгибы ее тела напоминали опасные траектории в сложной планетной системе.
Ландо взглянул на нее через стол.
— Так ты думаешь. Союз Контрабандистов будет заинтересован в соглашении насчет добычи и распространения глитерстима с Кес-села?
Мара кивнула.
— Думаю, это можно гарантировать. Морус Дул дал превратить глиттерштимовые шахты в концлагерь, в бойню. Подпольная контрабанда из Имперской Исправительной Колонии сделала всю планету занозой в мягком месте для каждого уважающего себя контрабандиста, пытающегося заработать себе на жизнь. Понадобилась твердая рука такого преступного магната, как Джабба, только чтобы сделать дело выгодным и стоящим.
— Я смогу сделать это дело стоящим, — сказал Ландо, сложив руки на столе. — Я получил вознаграждение в миллион кредиток от герцогини Даргула и могу вложить их в дело, чтобы вывести всю систему на современный уровень.
— Какие же именно у тебя планы? — спросила Мара, наклонившись к нему поближе.
Ландо ответил тем же, приблизив свои большие карие глаза к ее глазам. Его пульс участился. Мара нахмурилась и снова села прямо, продолжая ждать от него ответа.
Получив такой отпор, Ландо не сразу нашел слова
— Ну, у меня, конечно, нет большой любви к этой тюрьме, где Дул сосредоточил свои операции, но я думаю использовать ее как отправную точку. Разобрать большую часть старого оборудования, а здания использовать для новой базы. И уж, конечно, я не собираюсь применять рабский труд. Рассчитываю, что мы сможем достать рабочих дройдов. На Нкллоне я познакомился с кое-какими сложными системами для рудников, и если использовать сверхохлажденные устройства, то инфракрасное излучение не будет привлекать этих энергетических пауков, которые раньше причиняли столько хлопот.
— Дройды не смогут справиться со всеми делами, — возразила Мара. — Тебе понадобится какое-то количество людей внизу. Кого ты найдешь на такие тяжелые операции?
— Для людей, может, и тяжелые, — ответил Ландо, выпрямившись на стуле и сцепив руки за спиной, — но не для некоторых других рас. В частности, у меня на уме мой старый приятель Ньен-Нумб, который был моим вторым пилотом на «Соколе» в бою при Эндоре. Он саллюстанец, маленькое существо, выросшее в пещерах и джунглях на крутой вулканической планете. Рудники ему покажутся роскошным курортом! — Ландо пожал плечами в ответ на скептический взгляд Мары. — Послушай, я ведь работал с ним раньше и доверяю ему.
— Похоже, калриссит, у тебя на все готов ответ, — сказала Мара. — Но пока это только разговоры. Когда ты собираешься лететь на Кессел и взяться за работу?
— Знаешь, я потерял там свой корабль. Мне нужно вернуться на Кессел, чтобы забрать «Госпожу Удачу» и начать свои операции. — Он поднял брови.Слушай, а ты не хочешь подбросить меня до этой системы?
— Нет. — Мара встала. — Не хочу.
— Ну, ладно. Давай встретимся на Кес-селе через стандартную неделю. К этому времени я уже прикину, как могут пойти дела. И мы сможем заложить фундамент для длительных отношений. — И Ландо улыбнулся ей еще раз.
— Деловых отношений, — подчеркнула Мара, но не так уж и резко, как могла бы.
— Ты вправду не хочешь со мной пообедать? — спросил Ландо.
— Я уже съела рационный брикет, — ответила Мара, собираясь уходить.Через стандартную неделю я найду тебя на Кессе-ле. — Она повернулась и вышла.
Ландо послал ей вслед воздушный поцелуй, но она этого не видела… что, вероятно, было и к лучшему.
Щупальца музыканта выводили на клавиатуре печальную мелодию, ее аккорды говорили о безответных чувствах.
Стоя в душном зале Совета, Хэн Соло сглотнул комок в горле и обратился к сенаторам, генералам и самой Мон Мотме.
— Я не часто выступаю перед таким…— он постарался подобрать такие цветистые выражения, которыми бы пользовалась Лея, выступая перед политиками, — таким, э-э, августейшим собранием, но мне срочно нужна некоторая информация.
Мон Мотма с трудом села. Рядом с ней возился медицинский дройд, обслуживавший контролирующие и поддерживающие жизнь системы, подсоединенные к телу Главы Государства. Ее кожа посерела, словно она уже умерла, и только что не отваливалась от костей. По мере ухудшения ее состояния Мон Мотма оставила все попытки скрыть свое угасающее здоровье.
По словам Леи, эта странная, ослабляющая болезнь оставила Мон Мотме всего несколько недель жизни. Увидев женщину своими глазами, Хэн, однако, не дал бы теперь и гроша, что она еще столько протянет.
— Что именно, — начала Мон Мотма и остановилась, чтобы с трудом сделать глубокий вдох, — вы хотите узнать, генерал Соло?
Хэн сглотнул еще раз. Он не мог скрыть правду, хотя страшно не хотел признать ее.
— Кип Даррон был моим другом, но почему-то он сбился с правильного пути. Он напал на Люка Скайвокера. Он захватил Поджигатель и взорвал Туманность Котел, чтобы уничтожить флот адмирала Даалы. Лея и все ученики Джедаи на Явине только что испытали то, что они назвали «большим возмущением в потоке Силы», и она убеждена, что Кип мог натворить что-нибудь еще.
Хриплым голосом заговорил генерал Риикан, глядя на Хэна усталыми глазами. Риикан командовал базой «Эхо» на Хоте и видывал трудные времена.
— Только что вернулись наши разведчики, генерал Соло. Ваш друг в самом деле опять воспользовался Поджигателем. Он уничтожил каридскую звездную систему, место расположения имперской военной школы.
У Хэна пересохло во рту, хотя эта новость не была столь уж неожиданной, учитывая ненависть Кипа к Империи.
— Эту резню нужно прекратить. Она превосходит даже зверства Императора, — сказал пожилой тактик, генерал Ян Додонна. — Новая Республика не применяет такой варварской тактики.
— Ну, а он применяет! — перебил Гарм Бел Иблис. — И он уничтожил два важнейших имперских объекта. Мы можем не одобрять методы Даррона, но успешность его действий прямо потрясающа.
Мон Мотма каким-то образом сумела найти в себе силы для резкой отповеди.
— Я не допущу, чтобы этого юнца изображали… героем войны. — Она остановилась перевести дыхание и подняла сжатый кулак в знак того, что еще не закончила. — Его единоличную компанию надо прекратить. Генерал Соло, вы сможете остановить Кипа Даррона?
— Сначала я должен найти его! Дайте мне разведывательную информацию, собранную в Туманности Котел и на Кариде. Может быть, мне удастся напасть на его след. Я уверен, что если смогу просто поговорить с ним один на один, то сумею убедить мальчика.
— Генерал Соло, у вас будет доступ ко всему, что вы пожелаете, — сказала Мон Мотма, расставив перед собой ладони на синтетической каменной поверхности, словно для поддержки. — Нужен ли вам… военный эскорт?
— Нет, — ответил он, — это может спугнуть его. Я возьму «Сокола» и полечу один. Если повезет, я, может быть, сумею привести обратно и Поджигатель.Хэн медленно обвел взглядом зал Совета. — И на этот раз давайте обеспечим его окончательное уничтожение.
Загрузив «Сокол», Хэн уже почти закончил последние приготовления, когда услышал голос за спиной:
— Хэн, старый приятель! Помощь не нужна?
Хэн обернулся и увидел, что через ангарную площадку к нему шагает Ландо-калрис-сит, ныряя под плоскость крестокрыла.
— Я как раз отлетаю, Ландо, — сказал он. — Не знаю, как долго меня не будет.
— Я слышал, — сказал Ландо. — А почему бы тебе не прихватить меня? Тебе нужен второй пилот, ведь Чубакка улетел в экспедицию на Прорву.
Хэн помедлил.
— Это мое личное дело. Я не могу просить кого-нибудь еще лететь со мной.
— Хэн, ты спятил. Одному управлять «Соколом»! Ты же не знаешь, с какими неприятными ситуациями можно столкнуться. Кто будет управлять, если тебе понадобится подняться в орудийную башню? — Ландо просиял самой убедительной своей улыбкой. — Ты должен признать, что я — очевидная кандидатура.
Хэн вздохнул.
— Моей первой кандидатурой был бы Чубакка — понимаешь, мне так не хватает этого пушистика. Он по крайней мере не пытается выиграть у меня в карты «Сокол».
— Э-э-э— мы больше этого не делаем, Хэн. Мы обещали, помнишь?
— Как же я забуду? — проворчал Хэн. Ландо победил его в их последней партии в сэбэк, ставкой в которой было право собственности на «Сокол», а потом он отдал корабль обратно Хэну, только чтобы произвести впечатление на Мару Шейд.
— А тебе-то какая в этом нужда, старый ты пират? — спросил Хэн, подняв брови. — Почему тебе так необходимо лететь?
Ландо пошаркал ногой по полированному полу посадочной площадки. На другом конце зала взревел субсветовой двигатель, потом закашлялся; бригада механиков копошилась на фюзеляже разобранного корабля.
— Если честно, мне за неделю нужно попасть на Кессел.
— Но я не собираюсь куда-нибудь в окрестности Кессела, — сказал Хэн.
— Ты же еще сам не знаешь, куда летишь. Ты ищешь Кипа.
— Не спорю. А что на Кесселе? — спросил Хэн. — Я не думал, что тебе так скоро опять туда захочется после того, что было в прошлый раз. Уж я-то точно не хочу.
— Через неделю мы встречаемся с Марой Шейд. Мы с ней партнеры в новом деле с рудниками. — Он засветился улыбкой и перекинул через плечо свой пурпурный плащ.
Хэн постарался спрятать скептическую усмешку.
— А Мара-то сама знает об этом партнерстве, или ты просто треплешься?
Ландо состроил оскорбленную физиономию.
— Конечно, знает… в некотором роде. Кроме того, если ты возьмешь меня на Кессел, я, может быть, смогу найти «Госпожу Удачу» и не буду больше просить подбросить меня. Это начинает надоедать.
— Это уж точно, — сказал Хэн. — Ладно, если окажемся около Кессела, я тебя туда заброшу, но в первую очередь я выслеживаю Кипа.
— Конечно, Хэн. Это ясно, — сказал Ландо, потом пробормотал про себя: — Как и то, что через неделю я буду на Кесселе.
— Лея, мне действительно нужно лететь, — сказал он. — Я должен найти Кипа. Может быть, я сумею остановить его и он не будет больше взрывать звездные системы и убивать людей.
— Я понимаю. Я только хочу, чтобы мы могли почаще пускаться в наши приключения вместе!
Хэн безуспешно попытался изобразить свою знаменитую беспечную улыбку.
— Я буду работать над этим, — сказал он и поцеловал ее долгим и крепким поцелуем. — В следующий раз так и будет.
Хэн наклонился и поднял двойняшек на руки. Джесину и Джайне явно хотелось вернуться под крышу и поиграть в храме.
В необитаемом крыле Великого Храма дети обнаружили гнездо небольшой стайки мохнатых вуламандр, и Джесин на своем ломаном языке заявил, что умеет разговаривать с этими существами. Хэну стало интересно, что же эти мохнатые и шумные древесные животные говорили мальчику.
Он шагнул по направлению к посадочному трапу.
— Пойми, мне нужно, чтобы ты была здесь в безопасности с ребятишками,сказал он Лее. — И с Люком.
Она кивнула. Обо всем этом они уже говорили.
— Я смогу позаботиться о себе. Ну, теперь иди. Если ты можешь что-нибудь сделать, чтобы остановить Кипа, не надо терять здесь время.
Он еще раз поцеловал ее, помахал на прощание детям и исчез внутри корабля.
Сидя высоко над Великим Городом во вращающемся коктейль-баре, Ландо-калриссит успел выхватить фруктовую палочку из своего напитка, прежде чем она опустилась на дно стакана. Он выпил шипучую смесь и через стол улыбнулся Маре Шейд.
— Вправду не хочешь еще выпить? — спросил он. Она выглядела просто великолепно: экзотические волосы, высокие скулы, полные губы и глаза цвета дорогих сапфиров. Ма-ра не притронулась еще и к первому стакану, но Ландо постарался придать своему голосу самоуверенность.
— Нет, спасибо, калриссит. Нам надо обсудить дело.
Окна высотного бара обозревали блестящий бывший императорский Дворец и похожие на кристаллы шпили и небоскребы, тянувшиеся до границы атмосферы. Парящие гондолы проплывали над зданиями, мигая рекламой на многочисленных языках и катая туристов, желающих полюбоваться закатом и ярчайшим полярным сиянием. В небе висела пара не похожих одна на другую лун, проливая свет на суетящийся город.
В воздухе плавала музыка — она исходила из сложной установки с многоэтажной клавиатурой, в центре которой восседало пурпурно-черное существо со множеством щупалец. Оно умудрялось нажимать одновременно на невероятное число клавиш. Вместо глаз его шишковатая голова была увенчена барабанными перепонками самых разных размеров, так что оно могло слышать музыку в широчайшем диапазоне. Щупальца мелькали, ударяя по верхним клавишам, брали низкие аккорды, выводили мелодии то слишком высокие, то слишком низкие для человеческого уха.
Ландо сделал еще глоток и откинулся на стуле со вздохом и мягкой улыбкой. Свой блестящий темно-красный плащ он повесил на спинку стула. На Маре был только облегающий комбинезон; изгибы ее тела напоминали опасные траектории в сложной планетной системе.
Ландо взглянул на нее через стол.
— Так ты думаешь. Союз Контрабандистов будет заинтересован в соглашении насчет добычи и распространения глитерстима с Кес-села?
Мара кивнула.
— Думаю, это можно гарантировать. Морус Дул дал превратить глиттерштимовые шахты в концлагерь, в бойню. Подпольная контрабанда из Имперской Исправительной Колонии сделала всю планету занозой в мягком месте для каждого уважающего себя контрабандиста, пытающегося заработать себе на жизнь. Понадобилась твердая рука такого преступного магната, как Джабба, только чтобы сделать дело выгодным и стоящим.
— Я смогу сделать это дело стоящим, — сказал Ландо, сложив руки на столе. — Я получил вознаграждение в миллион кредиток от герцогини Даргула и могу вложить их в дело, чтобы вывести всю систему на современный уровень.
— Какие же именно у тебя планы? — спросила Мара, наклонившись к нему поближе.
Ландо ответил тем же, приблизив свои большие карие глаза к ее глазам. Его пульс участился. Мара нахмурилась и снова села прямо, продолжая ждать от него ответа.
Получив такой отпор, Ландо не сразу нашел слова
— Ну, у меня, конечно, нет большой любви к этой тюрьме, где Дул сосредоточил свои операции, но я думаю использовать ее как отправную точку. Разобрать большую часть старого оборудования, а здания использовать для новой базы. И уж, конечно, я не собираюсь применять рабский труд. Рассчитываю, что мы сможем достать рабочих дройдов. На Нкллоне я познакомился с кое-какими сложными системами для рудников, и если использовать сверхохлажденные устройства, то инфракрасное излучение не будет привлекать этих энергетических пауков, которые раньше причиняли столько хлопот.
— Дройды не смогут справиться со всеми делами, — возразила Мара. — Тебе понадобится какое-то количество людей внизу. Кого ты найдешь на такие тяжелые операции?
— Для людей, может, и тяжелые, — ответил Ландо, выпрямившись на стуле и сцепив руки за спиной, — но не для некоторых других рас. В частности, у меня на уме мой старый приятель Ньен-Нумб, который был моим вторым пилотом на «Соколе» в бою при Эндоре. Он саллюстанец, маленькое существо, выросшее в пещерах и джунглях на крутой вулканической планете. Рудники ему покажутся роскошным курортом! — Ландо пожал плечами в ответ на скептический взгляд Мары. — Послушай, я ведь работал с ним раньше и доверяю ему.
— Похоже, калриссит, у тебя на все готов ответ, — сказала Мара. — Но пока это только разговоры. Когда ты собираешься лететь на Кессел и взяться за работу?
— Знаешь, я потерял там свой корабль. Мне нужно вернуться на Кессел, чтобы забрать «Госпожу Удачу» и начать свои операции. — Он поднял брови.Слушай, а ты не хочешь подбросить меня до этой системы?
— Нет. — Мара встала. — Не хочу.
— Ну, ладно. Давай встретимся на Кес-селе через стандартную неделю. К этому времени я уже прикину, как могут пойти дела. И мы сможем заложить фундамент для длительных отношений. — И Ландо улыбнулся ей еще раз.
— Деловых отношений, — подчеркнула Мара, но не так уж и резко, как могла бы.
— Ты вправду не хочешь со мной пообедать? — спросил Ландо.
— Я уже съела рационный брикет, — ответила Мара, собираясь уходить.Через стандартную неделю я найду тебя на Кессе-ле. — Она повернулась и вышла.
Ландо послал ей вслед воздушный поцелуй, но она этого не видела… что, вероятно, было и к лучшему.
Щупальца музыканта выводили на клавиатуре печальную мелодию, ее аккорды говорили о безответных чувствах.
Стоя в душном зале Совета, Хэн Соло сглотнул комок в горле и обратился к сенаторам, генералам и самой Мон Мотме.
— Я не часто выступаю перед таким…— он постарался подобрать такие цветистые выражения, которыми бы пользовалась Лея, выступая перед политиками, — таким, э-э, августейшим собранием, но мне срочно нужна некоторая информация.
Мон Мотма с трудом села. Рядом с ней возился медицинский дройд, обслуживавший контролирующие и поддерживающие жизнь системы, подсоединенные к телу Главы Государства. Ее кожа посерела, словно она уже умерла, и только что не отваливалась от костей. По мере ухудшения ее состояния Мон Мотма оставила все попытки скрыть свое угасающее здоровье.
По словам Леи, эта странная, ослабляющая болезнь оставила Мон Мотме всего несколько недель жизни. Увидев женщину своими глазами, Хэн, однако, не дал бы теперь и гроша, что она еще столько протянет.
— Что именно, — начала Мон Мотма и остановилась, чтобы с трудом сделать глубокий вдох, — вы хотите узнать, генерал Соло?
Хэн сглотнул еще раз. Он не мог скрыть правду, хотя страшно не хотел признать ее.
— Кип Даррон был моим другом, но почему-то он сбился с правильного пути. Он напал на Люка Скайвокера. Он захватил Поджигатель и взорвал Туманность Котел, чтобы уничтожить флот адмирала Даалы. Лея и все ученики Джедаи на Явине только что испытали то, что они назвали «большим возмущением в потоке Силы», и она убеждена, что Кип мог натворить что-нибудь еще.
Хриплым голосом заговорил генерал Риикан, глядя на Хэна усталыми глазами. Риикан командовал базой «Эхо» на Хоте и видывал трудные времена.
— Только что вернулись наши разведчики, генерал Соло. Ваш друг в самом деле опять воспользовался Поджигателем. Он уничтожил каридскую звездную систему, место расположения имперской военной школы.
У Хэна пересохло во рту, хотя эта новость не была столь уж неожиданной, учитывая ненависть Кипа к Империи.
— Эту резню нужно прекратить. Она превосходит даже зверства Императора, — сказал пожилой тактик, генерал Ян Додонна. — Новая Республика не применяет такой варварской тактики.
— Ну, а он применяет! — перебил Гарм Бел Иблис. — И он уничтожил два важнейших имперских объекта. Мы можем не одобрять методы Даррона, но успешность его действий прямо потрясающа.
Мон Мотма каким-то образом сумела найти в себе силы для резкой отповеди.
— Я не допущу, чтобы этого юнца изображали… героем войны. — Она остановилась перевести дыхание и подняла сжатый кулак в знак того, что еще не закончила. — Его единоличную компанию надо прекратить. Генерал Соло, вы сможете остановить Кипа Даррона?
— Сначала я должен найти его! Дайте мне разведывательную информацию, собранную в Туманности Котел и на Кариде. Может быть, мне удастся напасть на его след. Я уверен, что если смогу просто поговорить с ним один на один, то сумею убедить мальчика.
— Генерал Соло, у вас будет доступ ко всему, что вы пожелаете, — сказала Мон Мотма, расставив перед собой ладони на синтетической каменной поверхности, словно для поддержки. — Нужен ли вам… военный эскорт?
— Нет, — ответил он, — это может спугнуть его. Я возьму «Сокола» и полечу один. Если повезет, я, может быть, сумею привести обратно и Поджигатель.Хэн медленно обвел взглядом зал Совета. — И на этот раз давайте обеспечим его окончательное уничтожение.
Загрузив «Сокол», Хэн уже почти закончил последние приготовления, когда услышал голос за спиной:
— Хэн, старый приятель! Помощь не нужна?
Хэн обернулся и увидел, что через ангарную площадку к нему шагает Ландо-калрис-сит, ныряя под плоскость крестокрыла.
— Я как раз отлетаю, Ландо, — сказал он. — Не знаю, как долго меня не будет.
— Я слышал, — сказал Ландо. — А почему бы тебе не прихватить меня? Тебе нужен второй пилот, ведь Чубакка улетел в экспедицию на Прорву.
Хэн помедлил.
— Это мое личное дело. Я не могу просить кого-нибудь еще лететь со мной.
— Хэн, ты спятил. Одному управлять «Соколом»! Ты же не знаешь, с какими неприятными ситуациями можно столкнуться. Кто будет управлять, если тебе понадобится подняться в орудийную башню? — Ландо просиял самой убедительной своей улыбкой. — Ты должен признать, что я — очевидная кандидатура.
Хэн вздохнул.
— Моей первой кандидатурой был бы Чубакка — понимаешь, мне так не хватает этого пушистика. Он по крайней мере не пытается выиграть у меня в карты «Сокол».
— Э-э-э— мы больше этого не делаем, Хэн. Мы обещали, помнишь?
— Как же я забуду? — проворчал Хэн. Ландо победил его в их последней партии в сэбэк, ставкой в которой было право собственности на «Сокол», а потом он отдал корабль обратно Хэну, только чтобы произвести впечатление на Мару Шейд.
— А тебе-то какая в этом нужда, старый ты пират? — спросил Хэн, подняв брови. — Почему тебе так необходимо лететь?
Ландо пошаркал ногой по полированному полу посадочной площадки. На другом конце зала взревел субсветовой двигатель, потом закашлялся; бригада механиков копошилась на фюзеляже разобранного корабля.
— Если честно, мне за неделю нужно попасть на Кессел.
— Но я не собираюсь куда-нибудь в окрестности Кессела, — сказал Хэн.
— Ты же еще сам не знаешь, куда летишь. Ты ищешь Кипа.
— Не спорю. А что на Кесселе? — спросил Хэн. — Я не думал, что тебе так скоро опять туда захочется после того, что было в прошлый раз. Уж я-то точно не хочу.
— Через неделю мы встречаемся с Марой Шейд. Мы с ней партнеры в новом деле с рудниками. — Он засветился улыбкой и перекинул через плечо свой пурпурный плащ.
Хэн постарался спрятать скептическую усмешку.
— А Мара-то сама знает об этом партнерстве, или ты просто треплешься?
Ландо состроил оскорбленную физиономию.
— Конечно, знает… в некотором роде. Кроме того, если ты возьмешь меня на Кессел, я, может быть, смогу найти «Госпожу Удачу» и не буду больше просить подбросить меня. Это начинает надоедать.
— Это уж точно, — сказал Хэн. — Ладно, если окажемся около Кессела, я тебя туда заброшу, но в первую очередь я выслеживаю Кипа.
— Конечно, Хэн. Это ясно, — сказал Ландо, потом пробормотал про себя: — Как и то, что через неделю я буду на Кесселе.
ГЛАВА 7
Бестелесный дух Люка Скайвоке-ра мог только смотреть, как его ученики Джедаи и сестра Лея вереницей вошли в большой приемный зал. Впереди в качестве эскорта катился Арту; он молча остановился перед возвышением, на котором лежал Люк.
Остальные ученики Джедаи встали в ряд перед неподвижным телом. Они смотрели на него с таким почтением, словно присутствовали на похоронах. Люк ощущал идущие от них эмоции: печаль, растерянность, страх и глубокую тревогу.
— Лея! — позвал он своим слабым, потусторонним голосом. — Лея! — изо всех сил закричал он, стараясь пробиться через окружавшие его стены других измерений.
Лея вздрогнула, но, по-видимому, ничего не услышала. Она положила ладонь на руку его холодного тела. Люк услышал ее шепот:
— Люк, я не знаю, слышишь ли ты меня, но я знаю, что ты не умер. Я чувствую, что ты еще здесь. Мы найдем способ помочь тебе. Мы постараемся.
Она сжала его безвольную руку и быстро отвернулась, моргая, чтобы стряхнуть стоявшие в глазах слезы.
— Лея… — вздохнул Люк. Он проводил взглядом остальных кандидатов в Джедаи, последовавших за ней к турболифту. Снова он остался наедине со своим парализованным телом, озирая стены Великого Храма Массаси.
— Ну ладно, — произнес он, пытаясь найти другое решение. Раз Арту не может его услышать, а Лея и другие ученики Джедаи не могут обнаружить его присутствия, то, может быть, Люк сумеет связаться с кем-нибудь в его собственной плоскости существования — с другим искрящимся духом Джедая, с которым он столько раз разговаривал прежде.
— Бен! — позвал Люк. — Оби-Ван Кеноби, ты слышишь меня?
Его голос слабо прожужжал в эфире. Со всей эмоциональной силой, которую он смог собрать из глубины души, Люк прокричал в тишине:
— Бен!
Не услышав ответа и все больше беспокоясь, он стал звать других:
— Йода! Отец… Анакин Скайвокер! Он подождал, но ответа не последовало… Пока он не ощутил в воздухе волны холода, как от медленно тающей сосульки. Дрожащие слова исходили из стен:
— Они не могут услышать тебя, Скайвокер… но я слышу.
Люк повернулся волчком и увидел, как в каменной стене возникла трещина. Она стала темнее, из нее просочился черный, как смоль, силуэт и сгустился, приняв очертания человека в сутане, черты которого Люк смог теперь различить, видя его в плоскости духа. У незнакомца были длинные черные волосы, темная кожа, на лбу красовалась татуировка в виде черного солнца. Глаза его были черны, как осколки обсидиана, и так же остры. Сжатый рот придавал его лицу жестокое и хмурое выражение, как у человека, которого предали и который провел долгое время в горьких раздумьях.
— Экзар Кан, — вымолвил Люк, и черный дух прекрасно понял его.
— Как тебе нравится, Скайвокер, быть духом, лишенным тела? — насмешливо произнес Кан. — У меня было четыре тысячи лет, чтобы привыкнуть к этому. Хуже всего в первые одно-два столетия.
Люк гневно взглянул на него.
— Ты развратил моих учеников, Экзар Кан. Ты был причиной смерти Ганториса. Ты обратил Кипа Даррона против меня.
Кан засмеялся.
— Возможно, это были твои неудачи как учителя. Или их собственные заблуждения.
— Почему ты думаешь, что я останусь таким на тысячелетия? — спросил Люк.
— У тебя не будет выбора, — ответил Кан, — когда я уничтожу твое физическое тело. Когда наступила последняя катастрофа, я смог уцелеть единственным способом — заключил свой дух внутри этих храмов. Объединившиеся Рыцари Джедаи опустошили поверхность Явина-4. Они перебили немногих массаси, которых я сохранял в живых, и уничтожили мое тело в этом аду. И мой дух был вынужден ждать, пока наконец ты не привез сюда своих учеников, которые слышали мой голос с тех пор, как научились слушать.
Страх эхом прозвенел в мозгу Люка, но он заставил себя говорить спокойно и смело:
— Ты не можешь повредить моему телу, Кан. Ты не можешь прикоснуться ни к чему физическому. Я сам пробовал.
— А… но я знаю другие способы борьбы, — произнес дух Кана. — И у меня были нескончаемые тысячелетия для практики. Будь уверен, Скайвокер, я тебя уничтожу.
Словно истощив себя на свои насмешки, Кан просочился, как дым, сквозь трещины в полированных плитах, нисходящие до сердца Великого Храма. Люк остался один, но с еще большей решимостью вырваться из своей эфирной тюрьмы.
Остальные ученики Джедаи встали в ряд перед неподвижным телом. Они смотрели на него с таким почтением, словно присутствовали на похоронах. Люк ощущал идущие от них эмоции: печаль, растерянность, страх и глубокую тревогу.
— Лея! — позвал он своим слабым, потусторонним голосом. — Лея! — изо всех сил закричал он, стараясь пробиться через окружавшие его стены других измерений.
Лея вздрогнула, но, по-видимому, ничего не услышала. Она положила ладонь на руку его холодного тела. Люк услышал ее шепот:
— Люк, я не знаю, слышишь ли ты меня, но я знаю, что ты не умер. Я чувствую, что ты еще здесь. Мы найдем способ помочь тебе. Мы постараемся.
Она сжала его безвольную руку и быстро отвернулась, моргая, чтобы стряхнуть стоявшие в глазах слезы.
— Лея… — вздохнул Люк. Он проводил взглядом остальных кандидатов в Джедаи, последовавших за ней к турболифту. Снова он остался наедине со своим парализованным телом, озирая стены Великого Храма Массаси.
— Ну ладно, — произнес он, пытаясь найти другое решение. Раз Арту не может его услышать, а Лея и другие ученики Джедаи не могут обнаружить его присутствия, то, может быть, Люк сумеет связаться с кем-нибудь в его собственной плоскости существования — с другим искрящимся духом Джедая, с которым он столько раз разговаривал прежде.
— Бен! — позвал Люк. — Оби-Ван Кеноби, ты слышишь меня?
Его голос слабо прожужжал в эфире. Со всей эмоциональной силой, которую он смог собрать из глубины души, Люк прокричал в тишине:
— Бен!
Не услышав ответа и все больше беспокоясь, он стал звать других:
— Йода! Отец… Анакин Скайвокер! Он подождал, но ответа не последовало… Пока он не ощутил в воздухе волны холода, как от медленно тающей сосульки. Дрожащие слова исходили из стен:
— Они не могут услышать тебя, Скайвокер… но я слышу.
Люк повернулся волчком и увидел, как в каменной стене возникла трещина. Она стала темнее, из нее просочился черный, как смоль, силуэт и сгустился, приняв очертания человека в сутане, черты которого Люк смог теперь различить, видя его в плоскости духа. У незнакомца были длинные черные волосы, темная кожа, на лбу красовалась татуировка в виде черного солнца. Глаза его были черны, как осколки обсидиана, и так же остры. Сжатый рот придавал его лицу жестокое и хмурое выражение, как у человека, которого предали и который провел долгое время в горьких раздумьях.
— Экзар Кан, — вымолвил Люк, и черный дух прекрасно понял его.
— Как тебе нравится, Скайвокер, быть духом, лишенным тела? — насмешливо произнес Кан. — У меня было четыре тысячи лет, чтобы привыкнуть к этому. Хуже всего в первые одно-два столетия.
Люк гневно взглянул на него.
— Ты развратил моих учеников, Экзар Кан. Ты был причиной смерти Ганториса. Ты обратил Кипа Даррона против меня.
Кан засмеялся.
— Возможно, это были твои неудачи как учителя. Или их собственные заблуждения.
— Почему ты думаешь, что я останусь таким на тысячелетия? — спросил Люк.
— У тебя не будет выбора, — ответил Кан, — когда я уничтожу твое физическое тело. Когда наступила последняя катастрофа, я смог уцелеть единственным способом — заключил свой дух внутри этих храмов. Объединившиеся Рыцари Джедаи опустошили поверхность Явина-4. Они перебили немногих массаси, которых я сохранял в живых, и уничтожили мое тело в этом аду. И мой дух был вынужден ждать, пока наконец ты не привез сюда своих учеников, которые слышали мой голос с тех пор, как научились слушать.
Страх эхом прозвенел в мозгу Люка, но он заставил себя говорить спокойно и смело:
— Ты не можешь повредить моему телу, Кан. Ты не можешь прикоснуться ни к чему физическому. Я сам пробовал.
— А… но я знаю другие способы борьбы, — произнес дух Кана. — И у меня были нескончаемые тысячелетия для практики. Будь уверен, Скайвокер, я тебя уничтожу.
Словно истощив себя на свои насмешки, Кан просочился, как дым, сквозь трещины в полированных плитах, нисходящие до сердца Великого Храма. Люк остался один, но с еще большей решимостью вырваться из своей эфирной тюрьмы.