Страница:
— Но как же я оказалась под воздействием этого яда? — Она тяжелым взглядом смотрела на него, не обвиняя, но требуя ответа. — Это ты сделал, Терпфен? Тебе приказали сделать и это?
— Нет! — отшатнулся он. — Нет! Я совершил много страшных преступлений, но это сделал не я. Вы были отравлены самим Посланником Фурганом в присутствии десятков свидетелей. Это случилось во время дипломатического приема в Космических Оранжереях. Фурган пил только принесенные с собой напитки, утверждая, что боится быть отравленным вами. У него было две фляги. В одной — действительно его любимый напиток, а в другой — специально разработанный для вас яд. Вставая со своего места, чтобы произнести тост, он нарочно покачнулся и плеснул ядом вам на лицо и на руки. С того момента яд, попав через кожу в организм, атакует шаг за шагом клетки вашего тела.
Акбар и Мон Мотма не могли прийти в себя от услышанного.
— Ну конечно, — согласилась она, — но ведь это было полгода назад. Почему они выбрали такой медленно действующий яд?
Терпфен закрыл глаза и заговорил, словно читая знакомый текст:
— Они хотели, чтобы вы угасали долго и мучительно. Так это принесло бы больший вред общественному сознанию Республики. Если бы вы были просто убиты, вы бы превратились в мученицу, жертву. Ваша смерть стала бы толчком к действию для многих планет. Но медленное, неэстетичное угасание должно стать символом заката и разложения Восстания.
— Понятно, — прошептала Мон Мотма.
— Подонки! — процедил Акбар. — Но что теперь? Ты знаешь что-нибудь еще про этот яд, Терпфен? Как обезвредить его?
Молчание в мозгу оглушало Терпфена страшнее любого крика.
— Это не яд в полном смысле слова. Это колония саморазмножающихся искусственных вирусов, уничтожающих ядра клеток тела определенного человека. Процесс не остановится, пока вирусоноситель не умрет.
— Что же делать? — воскликнул Акбар. Безнадежность и боль захлестнули Терпфена, словно раскаленной волной.
— Ничего! — закричал он. — Мы ничего не можем сделать! Даже узнав, что это за вирус, мы не сможем противостоять ему. От него нет лекарства!
ГЛАВА 26
ГЛАВА 27
ГЛАВА 28
— Нет! — отшатнулся он. — Нет! Я совершил много страшных преступлений, но это сделал не я. Вы были отравлены самим Посланником Фурганом в присутствии десятков свидетелей. Это случилось во время дипломатического приема в Космических Оранжереях. Фурган пил только принесенные с собой напитки, утверждая, что боится быть отравленным вами. У него было две фляги. В одной — действительно его любимый напиток, а в другой — специально разработанный для вас яд. Вставая со своего места, чтобы произнести тост, он нарочно покачнулся и плеснул ядом вам на лицо и на руки. С того момента яд, попав через кожу в организм, атакует шаг за шагом клетки вашего тела.
Акбар и Мон Мотма не могли прийти в себя от услышанного.
— Ну конечно, — согласилась она, — но ведь это было полгода назад. Почему они выбрали такой медленно действующий яд?
Терпфен закрыл глаза и заговорил, словно читая знакомый текст:
— Они хотели, чтобы вы угасали долго и мучительно. Так это принесло бы больший вред общественному сознанию Республики. Если бы вы были просто убиты, вы бы превратились в мученицу, жертву. Ваша смерть стала бы толчком к действию для многих планет. Но медленное, неэстетичное угасание должно стать символом заката и разложения Восстания.
— Понятно, — прошептала Мон Мотма.
— Подонки! — процедил Акбар. — Но что теперь? Ты знаешь что-нибудь еще про этот яд, Терпфен? Как обезвредить его?
Молчание в мозгу оглушало Терпфена страшнее любого крика.
— Это не яд в полном смысле слова. Это колония саморазмножающихся искусственных вирусов, уничтожающих ядра клеток тела определенного человека. Процесс не остановится, пока вирусоноситель не умрет.
— Что же делать? — воскликнул Акбар. Безнадежность и боль захлестнули Терпфена, словно раскаленной волной.
— Ничего! — закричал он. — Мы ничего не можем сделать! Даже узнав, что это за вирус, мы не сможем противостоять ему. От него нет лекарства!
ГЛАВА 26
Крейсер «Горгона» едва-едва пережил полет сквозь гравитационные завихрения в скоплении Мау.
Адмирал Даала пристегнулась к своему креслу на капитанском мостике и приказала экипажу также по возможности зафиксировать себя в безопасном положении. Крейсер трясло и швыряло, словно скорлупку в бурной реке. Даже идя самым коротким из известных маршрутов в скоплении Мау, Даала не была уверена, что ее корабль дотянет до конца в такой тряске.
Часть стабилизирующих излучателей «Горгоны» была уничтожена близким взрывом сверхновой в Туманности Котел. Энергетические щиты держались вполсилы. Некогда сверкающий, как слоновая кость, корпус крейсера был покрыт вмятинами и царапинами. Наружные слои брони выгорели и испарились. Но Даала решила поставить все на одну карту и двигаться вперед.
Ей улыбнулась удача, когда ее кораблю удалось уйти в гиперпространство за мгновение до того, как шедший с ним борт о борт «Василиск» испарился, настигнутый пламенем взрыва сверхновой. Не зная параметров ухода в гиперпространство, невозможно вычислить и точку выхода из него. Даале снова повезло, когда ее крейсер вновь оказался в трехмерном мире, не столкнувшись при этом ни с планетой, ни с каким-либо крупным метеоритом.
«Горгона» оказалась в необитаемой части космоса, на границе Внешнего Кольца. Силовые щиты исчезли, системы жизнеобеспечения частично сгорели. В нескольких местах повреждения были столь сильны, что воздух стал уходить в космос. Пришлось задраивать поврежденные отсеки.
Экипаж, подгоняемый офицерами, без отдыха восстанавливал корабль. Штурманам целый день пришлось потратить только на то, чтобы выяснить местонахождение крейсера, — так далеко они оказались. Гвардейцы в скафандрах обошли весь корпус «Горгоны» снаружи, осматривая поломки, заделывая трещины и устанавливая оборудование из корабельных запасов.
Крейсер дрейфовал в открытом космосе. Один из двигателей отказал, три батареи, питающие лазерные установки, оказались почти разряжены. Но Даала не позволила экипажу ни минуты отдыха, пока не было сделано все возможное для восстановления корабля. Себя она тоже не жалела, непрестанно проверяя ход восстановительных работ, принимая ответственные решения об использовании дефицитных запасных деталей и материалов на самых важных, по ее мнению, участках.
Десять лет Даала не зря муштровала своих солдат и корабельный экипаж. Люди привыкли к авралам и теперь, перед лицом серьезной опасности, они не ударили в грязь лицом.
Империя приказала ей силами четырех крейсеров защищать созвездие Мау. Но первый корабль — «Гидра» — погиб еще до выхода из созвездия. Второй — «Мантикора» — оказался уничтожен у спутника Каламари, когда кому-то из стратегов противника удалось разгадать тайные планы Даалы. «Василиск», уже поврежденный в бою с пиратами с планеты Кессел, не смог вовремя уйти в гиперпространство и оказался испепеленным взрывной волной сверхновой звезды.
Даала оказалась бессильной противостоять ослаблению ее эскадры. Еще недавно она планировала дерзкую атаку на центральную базу Повстанцев — Корускант, но Кип Даррон со своим Поджигателем разрушил все ее планы.
Даале пришлось умерить пыл и соотнести желания с возможностями. Теперь ей оставалось лишь охранять созвездие, ибо, как только мятежники узнают о секретных базах и лабораториях в этом районе, они наверняка попытаются похитить результаты исследований и уничтожить все остальное.
«Горгона» не могла разогреть двигатели на полную мощность. Несмотря ни на что, крейсер несся вперед на предельной скорости. Даала горела желанием вернуться в созвездие раньше, чем туда войдут мятежники. Никаких переговоров, никакой мысли о капитуляции. Она будет выполнять приказ и клятву, данную ею высшему командующему Таркину.
Сейчас Даала, вцепившись в подлокотники руками, следила за тем, как ее крейсер несется по узкому коридору между черных дыр, способных сжать целую планету до размера атома.
В иллюминаторах потемнело, но Даала не отводила глаз от прозрачных броневых стекол. Считалось, что никто, кроме нее и бортового компьютера, не знает дороги между страшными черными дырами. Но этот сопляк Кип Даррон сумел-таки проникнуть в глубь созвездия. Кто теперь может дать гарантию, что и другие Джедаи не повторят его успеха?
Даала услышала сигнал тревоги. Отказала какая-то важная для корабля система. Один из младших офицеров метнулся к высветившемуся красным цветом экрану.
Капитан Кратас заскрипел зубами в соседнем кресле.
— Уже почти у цели…— пробормотал он. Не успел он договорить фразу, как тряска стихла — крейсер проскочил к центру скопления, в тихое, спокойное от гравитационных возмущений место.
Знакомый узор искусственных планетоидов вырисовывался на фоне неба. Переливающиеся огни на их поверхностях подтверждали, что работа и жизнь на них не остановились. Вдруг адмирал осознала, что прототип Звезды Смерти исчез, а на его месте находятся фрегат Повстанцев и три кореллианских корвета.
— Адмирал! — воскликнул Кратас.
— Я вижу, капитан, — ледяным голосом ответила она.
Отстегнув ремни, Даала поднялась с кресла и, одернув плотно облегавшую ее тело форму, словно лунатик подошла к огромному застекленному панорамному окну.
Ее руки в плотных перчатках сжали ограждающие капитанский мостик перила, словно пытаясь согнуть, покорежить прочный металл. Итак, мятежники оказались здесь раньше нее. А имперский адмирал Даала прибыла к месту слишком поздно!
Сжатые губы Даалы побелели. Что ж, второго поражения она не допустит. «Горгона» не зря прорвалась сюда после всех испытаний и опасностей.
— Капитан, приведите в боевую готовность все системы вооружений! Включить силовые щиты — насколько возможно. Курс — на корабли противника.
Продублировав команды, Кратас вновь был весь внимание.
— Похоже, у нас будет кой-какая работенка, — улыбнулась Даала.
Адмирал Даала пристегнулась к своему креслу на капитанском мостике и приказала экипажу также по возможности зафиксировать себя в безопасном положении. Крейсер трясло и швыряло, словно скорлупку в бурной реке. Даже идя самым коротким из известных маршрутов в скоплении Мау, Даала не была уверена, что ее корабль дотянет до конца в такой тряске.
Часть стабилизирующих излучателей «Горгоны» была уничтожена близким взрывом сверхновой в Туманности Котел. Энергетические щиты держались вполсилы. Некогда сверкающий, как слоновая кость, корпус крейсера был покрыт вмятинами и царапинами. Наружные слои брони выгорели и испарились. Но Даала решила поставить все на одну карту и двигаться вперед.
Ей улыбнулась удача, когда ее кораблю удалось уйти в гиперпространство за мгновение до того, как шедший с ним борт о борт «Василиск» испарился, настигнутый пламенем взрыва сверхновой. Не зная параметров ухода в гиперпространство, невозможно вычислить и точку выхода из него. Даале снова повезло, когда ее крейсер вновь оказался в трехмерном мире, не столкнувшись при этом ни с планетой, ни с каким-либо крупным метеоритом.
«Горгона» оказалась в необитаемой части космоса, на границе Внешнего Кольца. Силовые щиты исчезли, системы жизнеобеспечения частично сгорели. В нескольких местах повреждения были столь сильны, что воздух стал уходить в космос. Пришлось задраивать поврежденные отсеки.
Экипаж, подгоняемый офицерами, без отдыха восстанавливал корабль. Штурманам целый день пришлось потратить только на то, чтобы выяснить местонахождение крейсера, — так далеко они оказались. Гвардейцы в скафандрах обошли весь корпус «Горгоны» снаружи, осматривая поломки, заделывая трещины и устанавливая оборудование из корабельных запасов.
Крейсер дрейфовал в открытом космосе. Один из двигателей отказал, три батареи, питающие лазерные установки, оказались почти разряжены. Но Даала не позволила экипажу ни минуты отдыха, пока не было сделано все возможное для восстановления корабля. Себя она тоже не жалела, непрестанно проверяя ход восстановительных работ, принимая ответственные решения об использовании дефицитных запасных деталей и материалов на самых важных, по ее мнению, участках.
Десять лет Даала не зря муштровала своих солдат и корабельный экипаж. Люди привыкли к авралам и теперь, перед лицом серьезной опасности, они не ударили в грязь лицом.
Империя приказала ей силами четырех крейсеров защищать созвездие Мау. Но первый корабль — «Гидра» — погиб еще до выхода из созвездия. Второй — «Мантикора» — оказался уничтожен у спутника Каламари, когда кому-то из стратегов противника удалось разгадать тайные планы Даалы. «Василиск», уже поврежденный в бою с пиратами с планеты Кессел, не смог вовремя уйти в гиперпространство и оказался испепеленным взрывной волной сверхновой звезды.
Даала оказалась бессильной противостоять ослаблению ее эскадры. Еще недавно она планировала дерзкую атаку на центральную базу Повстанцев — Корускант, но Кип Даррон со своим Поджигателем разрушил все ее планы.
Даале пришлось умерить пыл и соотнести желания с возможностями. Теперь ей оставалось лишь охранять созвездие, ибо, как только мятежники узнают о секретных базах и лабораториях в этом районе, они наверняка попытаются похитить результаты исследований и уничтожить все остальное.
«Горгона» не могла разогреть двигатели на полную мощность. Несмотря ни на что, крейсер несся вперед на предельной скорости. Даала горела желанием вернуться в созвездие раньше, чем туда войдут мятежники. Никаких переговоров, никакой мысли о капитуляции. Она будет выполнять приказ и клятву, данную ею высшему командующему Таркину.
Сейчас Даала, вцепившись в подлокотники руками, следила за тем, как ее крейсер несется по узкому коридору между черных дыр, способных сжать целую планету до размера атома.
В иллюминаторах потемнело, но Даала не отводила глаз от прозрачных броневых стекол. Считалось, что никто, кроме нее и бортового компьютера, не знает дороги между страшными черными дырами. Но этот сопляк Кип Даррон сумел-таки проникнуть в глубь созвездия. Кто теперь может дать гарантию, что и другие Джедаи не повторят его успеха?
Даала услышала сигнал тревоги. Отказала какая-то важная для корабля система. Один из младших офицеров метнулся к высветившемуся красным цветом экрану.
Капитан Кратас заскрипел зубами в соседнем кресле.
— Уже почти у цели…— пробормотал он. Не успел он договорить фразу, как тряска стихла — крейсер проскочил к центру скопления, в тихое, спокойное от гравитационных возмущений место.
Знакомый узор искусственных планетоидов вырисовывался на фоне неба. Переливающиеся огни на их поверхностях подтверждали, что работа и жизнь на них не остановились. Вдруг адмирал осознала, что прототип Звезды Смерти исчез, а на его месте находятся фрегат Повстанцев и три кореллианских корвета.
— Адмирал! — воскликнул Кратас.
— Я вижу, капитан, — ледяным голосом ответила она.
Отстегнув ремни, Даала поднялась с кресла и, одернув плотно облегавшую ее тело форму, словно лунатик подошла к огромному застекленному панорамному окну.
Ее руки в плотных перчатках сжали ограждающие капитанский мостик перила, словно пытаясь согнуть, покорежить прочный металл. Итак, мятежники оказались здесь раньше нее. А имперский адмирал Даала прибыла к месту слишком поздно!
Сжатые губы Даалы побелели. Что ж, второго поражения она не допустит. «Горгона» не зря прорвалась сюда после всех испытаний и опасностей.
— Капитан, приведите в боевую готовность все системы вооружений! Включить силовые щиты — насколько возможно. Курс — на корабли противника.
Продублировав команды, Кратас вновь был весь внимание.
— Похоже, у нас будет кой-какая работенка, — улыбнулась Даала.
ГЛАВА 27
Кип Даррон поднырнул под очередную шипастую ветку, но неудачно. С потревоженного растения -поднялся целый рой рассерженных насекомых, впившихся Кипу в лицо и шею. Кип нетерпеливо вскрикнул, спугнув стаю птиц с дерева над головой. Влажный воздух и жара окутывали его с ног до головы, словно заворачивая в плотное, смоченное кипятком одеяло.
Кип изо всех сил пытался не отставать от Учителя — Люка Скайвокера, который как-то умудрялся находить более-менее сносный путь в этой колючей чаще. Раньше Кип, бывало, использовал в этих целях кое-какие штучки из арсенала Темной Силы, но теперь одна мысль об этом бросала его в дрожь. Никаких черных фокусов, даже самых невинных! Кип послушно следовал за Учителем прочь от Храма.
Остальные ученики остались заниматься самостоятельно. В последнее время Люк частенько говорил, что они уже достигли почти всего того, чему он мог научить их. Дальше Рыцари Джедаи должны были двигаться вперед, развивать свою Силу — но уже самостоятельно.
Кип же до сих пор не мог забыть, к чему привела его самонадеянность. Он все еще боялся использовать Силу, не зная, во что все это может вылиться.
Люк повел юношу через джунгли прочь от базы. Арту проводил их тревожным и жалостным верещанием, потрясенный тем, что его — любимого дройда Учителя — не взяли с собой.
Кип не знал, чего хочет от него Учитель. Час за часом Люк вел его по мокрым и душным джунглям, не произнося ни слова.
Честно говоря, Кипу Даррону было немного не по себе оставаться наедине с человеком, которого он в свое время предал и чуть не погубил. К тому же Люк настоял, чтобы Кип взял с собой Огненный Меч, который теперь висел у юноши на ремне. Что задумал Учитель? Вызвать оступившегося ученика на поединок? Бой не на жизнь, а на смерть?
Если так, то Кип знал, что драться он не будет. Слишком много горя уже принес миру его гнев. Чего стоит одно лишь предательство!
Кип узнал Темную Сторону в речах Экзара Кана, звучавших в его ушах. Но он рассчитывал, что сумеет преодолеть искушение, перед которым оказался бессилен сам Анакин Скайвокер. Но Темная Сторона поглотила его — целиком и полностью. Дошло до того, что сейчас Кип был бы рад, если бы его способности Джедая исчезли. По крайней мере не пришлось бы так задумываться о последствиях их применения.
На опушке, не выходя на поляну, Люк остановился. Кип подошел к нему и тоже замер, увидев перед собой двух кровожадных хищников, покрытых зеленой чешуей, — некую помесь земного тигра с какой-то огромной рептилией. Над массивными челюстями со множеством острых зубов горели золотым огнем три безжалостных глаза. Звери, не мигая, смотрели на появившихся чужаков.
Некоторое время Люк молча глядел хищникам в глаза. Наконец звери не выдержали и, развернувшись на месте, одним прыжком скрылись в зарослях.
— Пошли дальше, — негромко сказал Люк, продираясь сквозь кусты.
— Куда мы идем? — не удержался от вопроса Кип.
— Скоро увидишь.
Не в силах больше сдерживаться и бороться с чувством одиночества и покинутости, Кип попытался завести разговор с Учителем.
— Люк, а если я не смогу теперь отличить Темную Сторону от Светлой? Я боюсь, что любая сила, которую я использую, может привести меня к жестокости и бессмысленным разрушениям.
— Темная Сторона легче, проще и соблазнительней, — ответил Люк, помолчав. — Отличить ее можно, следя за своими чувствами и мыслями. Если ты используешь силу, чтобы помочь другим, значит, ты действуешь со Светлой Стороны. Но если ты хочешь облегчить себе дело, а особенно месть или наказание врага, смотри, как бы не оказаться заодно с Темной Силой. Пережди, пока успокоятся твой гнев или раздражение, когда улягутся страсти в душе. Тогда, осмотревшись, пробуй, приступай к делу.
Кип слушал и все больше осознавал, как он был не прав раньше. Экзар Кан обманывал его, говоря все наоборот.
— …Понятно тебе? — донесся до Кипа голос Люка.
— Да.
— Ну вот и хорошо, — сказал Люк и остановился у очередного просвета в зарослях.
Выйдя вслед за ним из джунглей. Кип остолбенел. По его спине забегали ледяные мурашки. Нет, хоть они с Учителем и пришли с другой стороны, не узнать это место было невозможно.
— Я чувствую холод, — прошептал Кип, — я не хочу снова идти туда.
За узкой полоской травы перед ними лежало ровное, словно из ртути, зеркало круглого пруда, в центре которого возвышался островок из вулканического камня. С его вершины вздымалась ввысь, к небу, обсидиановая пирамида. Две ее грани были расколоты и открывали огромную статую человека с развевающимися по ветру волосами, одетого в какую-то древнюю военную форму и черный длиннополый плащ. Кип слишком хорошо знал, кто это.
Экзар Кан собственной персоной.
Здесь, в этом храме Кип исполнил обряд посвящения в Рыцари Темной Стороны. Его друг — Дорск-81 в это время лежал полумертвый у стены. Дух Экзара Кана хотел уничтожить непокорного Джедая на месте, но
Кипу удалось отвлечь его просьбами научить пользоваться чудесами Темной Силы. Эти «чудеса» до сих пор мучили его ночными кошмарами.
— Темная Сторона очень сильна здесь, — пробормотал Кип. — Я не могу идти туда. Люк посмотрел на него и сказал:
— В твоем страхе есть осторожность. В осторожности же есть доля мудрости и силы.
Присев на камень у самой воды и прикрыв глаза от солнца, Люк сказал:
— Я подожду тебя здесь. А ты должен зайти внутрь. Должен.
Кип судорожно сглотнул. Ужас и отвращение охватили его. С этим местом были связаны все его проступки и преступления. Дух Экзара Кана заставил его убить собственного брата, подвергнуть опасности жизнь друга — Хэна Соло, и даже напасть на Учителя.
Быть может, это и есть выбранное для него Люком наказание?
— Что меня ждет там? — спросил Кип.
— Хватит вопросов, — сказал Люк. — Ответов на них у меня все равно нет. Ты сам должен решить, брать ли с собой оружие. — Люк кивнул на висящую на поясе Кипа рукоятку Огненного Меча.
Боясь неожиданно зажечь клинок, Кип аккуратно прикоснулся к рукоятке. Что имел в виду Учитель? Брать Меч или оставить? Кип сомневался. Наконец он решил, что лучше не использовать ненужное оружие, чем вообще остаться без него.
С дрожью в ногах Кип подошел к кромке воды. Из глубины к самой поверхности поднимались каменные колонны с плоским верхом, образуя своеобразную подводную тропу.
Кип поставил ногу на первый камень. Вода зажурчала вокруг его сапога. Даррон глубоко вдохнул и постарался успокоить шумящие в голове голоса. Он должен пройти это, что бы его ни ждало. Он даже не оглянулся на Учителя.
Пройдя через пруд, он стал карабкаться по узкой тропе, ведущей к вершине скалы, к треугольному входу в черный храм.
Изнутри черные стены были украшены выложенными из драгоценных камней иероглифами и рунами. Кип понял, что до сих пор может повторить кое-какие из этих заклинаний. С ужасом он отбросил даже мысль об этом.
Неизвестно, что ждало его внутри мрачного храма. Постояв на пороге, Кип решительно шагнул вперед. Стены зала озарились внутренним свечением, по вулканическому стеклу заструились, словно текучие молнии, разноцветные сполохи. В дальнем углу раздавалось капанье воды, наполняющей большой бассейн.
Кип ждал.
Неожиданно он почувствовал чье-то присутствие. Свет в зале замерцал, воздух словно сгустился, не давая Кипу резко обернуться, чтобы увидеть, что находится за его спиной. Попытавшись сделать шаг вперед, Кип Даррон понял, что рассчитывать на привычную скорость тренированного тела сейчас не приходилось — он двигался медленно, словно во сне.
От стены отделилась какая-то тень и сгустилась, приняв форму человека. Что-то в этом силуэте было Кипу знакомо.
— Ты мертв! — крикнул Кип, узнав человека.
Он хотел, чтобы его голос звучал гневно и грозно, но, похоже, он скорее подбадривал сам себя, не будучи уверен в собственной правоте.
— Да, — раздался знакомый голос, — но я живу в тебе, Кип. Только ты не даешь моему духу исчезнуть.
— Нет! Я уничтожу тебя!
В его руке оказался черный жезл — оружие Рыцарей Темной Стороны. С этим жезлом он напал на Люка Скайвокера и чуть не погубил его. По злой иронии судьбы это оружие Темной Стороны будет использовано против самого Экзара Кана.
Но Кип заставил себя остановиться. Его сердце пылало огнем гнева, кровь стучала в висках, а значит, он действовал, находясь во власти Темной Стороны. Кип Даррон вздохнул и заставил себя успокоиться. Бороться с Темной Стороной с помощью Темной Силы — это не выход.
Сила скользила по его пальцам, перетекая в жезл, но Кип заставил себя сбросить этот мощный заряд. Гнев — вот то, чего ждет от него Экзар Кан. Кип не мог позволить себе идти у него на поводу.
Вместо этого, отбросив жезл, Кип сжал рукоять Огненного Меча. Сверкающий бело-фиолетовый луч описал дугу над его головой. Свет, чистый свет.
Тень попятилась, словно занимая оборонительную позицию и приглашая Кипа нанести удар первым. Темные руки потянулись к Джедаю. Кип Даррон занес Меч, гордый тем, что будет сражаться с темнотой оружием Джедая — светом.
Вдруг он понял, что не сможет ударить. Даже Огненным Мечом. Вступить в бой сейчас — значит поддаться искушению Экзара Кана, использовать насилие. И каким оружием он будет сражаться — это уже не важно.
Меч погас, и Кип медленно вернул короткую трубку рукоятки в петлю на поясе. Теперь он стоял безоружный, один на один с черной тенью, сгустившейся и уплотнившейся до его собственного размера, — просто черный силуэт стройного молодого человека.
— Я не буду драться с тобой, — выдохнул Кип.
— Я рад этому, — ответил голос, звучавший еще более знакомо.
Нет, этот голос не принадлежал Экзару Кану и никогда не мог принадлежать ему.
Темные руки поднялись к голове и откинули черный капюшон. На свету оказалось знакомое до боли лицо. Зет, родной брат Кипа.
— Я мертв, — сказал призрак Зета, — но только ты способен сохранить меня в своей памяти. Спасибо, что освободил меня, брат.
Призрак обнял Кипа. От тени исходило тепло, растопившее ледяной стержень, пронзавший спину Кипа. Затем тень исчезла, и
Кип Даррон остался один в черном храме, который уже не имел над ник власти и не пугал его.
Кип вернулся в солнечный, полный разных красок мир. На противоположном берегу он увидел наблюдавшего за ним Скайвокера. На лице Учителя сияла счастливая улыбка.
— Возвращайся и будь с нами, Кип Даррон, — позвал его Люк.
Голос Люка звонким эхом несколько раз прокатился над озером.
— Добро пожаловать домой. Рыцарь Джедай.
Кип изо всех сил пытался не отставать от Учителя — Люка Скайвокера, который как-то умудрялся находить более-менее сносный путь в этой колючей чаще. Раньше Кип, бывало, использовал в этих целях кое-какие штучки из арсенала Темной Силы, но теперь одна мысль об этом бросала его в дрожь. Никаких черных фокусов, даже самых невинных! Кип послушно следовал за Учителем прочь от Храма.
Остальные ученики остались заниматься самостоятельно. В последнее время Люк частенько говорил, что они уже достигли почти всего того, чему он мог научить их. Дальше Рыцари Джедаи должны были двигаться вперед, развивать свою Силу — но уже самостоятельно.
Кип же до сих пор не мог забыть, к чему привела его самонадеянность. Он все еще боялся использовать Силу, не зная, во что все это может вылиться.
Люк повел юношу через джунгли прочь от базы. Арту проводил их тревожным и жалостным верещанием, потрясенный тем, что его — любимого дройда Учителя — не взяли с собой.
Кип не знал, чего хочет от него Учитель. Час за часом Люк вел его по мокрым и душным джунглям, не произнося ни слова.
Честно говоря, Кипу Даррону было немного не по себе оставаться наедине с человеком, которого он в свое время предал и чуть не погубил. К тому же Люк настоял, чтобы Кип взял с собой Огненный Меч, который теперь висел у юноши на ремне. Что задумал Учитель? Вызвать оступившегося ученика на поединок? Бой не на жизнь, а на смерть?
Если так, то Кип знал, что драться он не будет. Слишком много горя уже принес миру его гнев. Чего стоит одно лишь предательство!
Кип узнал Темную Сторону в речах Экзара Кана, звучавших в его ушах. Но он рассчитывал, что сумеет преодолеть искушение, перед которым оказался бессилен сам Анакин Скайвокер. Но Темная Сторона поглотила его — целиком и полностью. Дошло до того, что сейчас Кип был бы рад, если бы его способности Джедая исчезли. По крайней мере не пришлось бы так задумываться о последствиях их применения.
На опушке, не выходя на поляну, Люк остановился. Кип подошел к нему и тоже замер, увидев перед собой двух кровожадных хищников, покрытых зеленой чешуей, — некую помесь земного тигра с какой-то огромной рептилией. Над массивными челюстями со множеством острых зубов горели золотым огнем три безжалостных глаза. Звери, не мигая, смотрели на появившихся чужаков.
Некоторое время Люк молча глядел хищникам в глаза. Наконец звери не выдержали и, развернувшись на месте, одним прыжком скрылись в зарослях.
— Пошли дальше, — негромко сказал Люк, продираясь сквозь кусты.
— Куда мы идем? — не удержался от вопроса Кип.
— Скоро увидишь.
Не в силах больше сдерживаться и бороться с чувством одиночества и покинутости, Кип попытался завести разговор с Учителем.
— Люк, а если я не смогу теперь отличить Темную Сторону от Светлой? Я боюсь, что любая сила, которую я использую, может привести меня к жестокости и бессмысленным разрушениям.
— Темная Сторона легче, проще и соблазнительней, — ответил Люк, помолчав. — Отличить ее можно, следя за своими чувствами и мыслями. Если ты используешь силу, чтобы помочь другим, значит, ты действуешь со Светлой Стороны. Но если ты хочешь облегчить себе дело, а особенно месть или наказание врага, смотри, как бы не оказаться заодно с Темной Силой. Пережди, пока успокоятся твой гнев или раздражение, когда улягутся страсти в душе. Тогда, осмотревшись, пробуй, приступай к делу.
Кип слушал и все больше осознавал, как он был не прав раньше. Экзар Кан обманывал его, говоря все наоборот.
— …Понятно тебе? — донесся до Кипа голос Люка.
— Да.
— Ну вот и хорошо, — сказал Люк и остановился у очередного просвета в зарослях.
Выйдя вслед за ним из джунглей. Кип остолбенел. По его спине забегали ледяные мурашки. Нет, хоть они с Учителем и пришли с другой стороны, не узнать это место было невозможно.
— Я чувствую холод, — прошептал Кип, — я не хочу снова идти туда.
За узкой полоской травы перед ними лежало ровное, словно из ртути, зеркало круглого пруда, в центре которого возвышался островок из вулканического камня. С его вершины вздымалась ввысь, к небу, обсидиановая пирамида. Две ее грани были расколоты и открывали огромную статую человека с развевающимися по ветру волосами, одетого в какую-то древнюю военную форму и черный длиннополый плащ. Кип слишком хорошо знал, кто это.
Экзар Кан собственной персоной.
Здесь, в этом храме Кип исполнил обряд посвящения в Рыцари Темной Стороны. Его друг — Дорск-81 в это время лежал полумертвый у стены. Дух Экзара Кана хотел уничтожить непокорного Джедая на месте, но
Кипу удалось отвлечь его просьбами научить пользоваться чудесами Темной Силы. Эти «чудеса» до сих пор мучили его ночными кошмарами.
— Темная Сторона очень сильна здесь, — пробормотал Кип. — Я не могу идти туда. Люк посмотрел на него и сказал:
— В твоем страхе есть осторожность. В осторожности же есть доля мудрости и силы.
Присев на камень у самой воды и прикрыв глаза от солнца, Люк сказал:
— Я подожду тебя здесь. А ты должен зайти внутрь. Должен.
Кип судорожно сглотнул. Ужас и отвращение охватили его. С этим местом были связаны все его проступки и преступления. Дух Экзара Кана заставил его убить собственного брата, подвергнуть опасности жизнь друга — Хэна Соло, и даже напасть на Учителя.
Быть может, это и есть выбранное для него Люком наказание?
— Что меня ждет там? — спросил Кип.
— Хватит вопросов, — сказал Люк. — Ответов на них у меня все равно нет. Ты сам должен решить, брать ли с собой оружие. — Люк кивнул на висящую на поясе Кипа рукоятку Огненного Меча.
Боясь неожиданно зажечь клинок, Кип аккуратно прикоснулся к рукоятке. Что имел в виду Учитель? Брать Меч или оставить? Кип сомневался. Наконец он решил, что лучше не использовать ненужное оружие, чем вообще остаться без него.
С дрожью в ногах Кип подошел к кромке воды. Из глубины к самой поверхности поднимались каменные колонны с плоским верхом, образуя своеобразную подводную тропу.
Кип поставил ногу на первый камень. Вода зажурчала вокруг его сапога. Даррон глубоко вдохнул и постарался успокоить шумящие в голове голоса. Он должен пройти это, что бы его ни ждало. Он даже не оглянулся на Учителя.
Пройдя через пруд, он стал карабкаться по узкой тропе, ведущей к вершине скалы, к треугольному входу в черный храм.
Изнутри черные стены были украшены выложенными из драгоценных камней иероглифами и рунами. Кип понял, что до сих пор может повторить кое-какие из этих заклинаний. С ужасом он отбросил даже мысль об этом.
Неизвестно, что ждало его внутри мрачного храма. Постояв на пороге, Кип решительно шагнул вперед. Стены зала озарились внутренним свечением, по вулканическому стеклу заструились, словно текучие молнии, разноцветные сполохи. В дальнем углу раздавалось капанье воды, наполняющей большой бассейн.
Кип ждал.
Неожиданно он почувствовал чье-то присутствие. Свет в зале замерцал, воздух словно сгустился, не давая Кипу резко обернуться, чтобы увидеть, что находится за его спиной. Попытавшись сделать шаг вперед, Кип Даррон понял, что рассчитывать на привычную скорость тренированного тела сейчас не приходилось — он двигался медленно, словно во сне.
От стены отделилась какая-то тень и сгустилась, приняв форму человека. Что-то в этом силуэте было Кипу знакомо.
— Ты мертв! — крикнул Кип, узнав человека.
Он хотел, чтобы его голос звучал гневно и грозно, но, похоже, он скорее подбадривал сам себя, не будучи уверен в собственной правоте.
— Да, — раздался знакомый голос, — но я живу в тебе, Кип. Только ты не даешь моему духу исчезнуть.
— Нет! Я уничтожу тебя!
В его руке оказался черный жезл — оружие Рыцарей Темной Стороны. С этим жезлом он напал на Люка Скайвокера и чуть не погубил его. По злой иронии судьбы это оружие Темной Стороны будет использовано против самого Экзара Кана.
Но Кип заставил себя остановиться. Его сердце пылало огнем гнева, кровь стучала в висках, а значит, он действовал, находясь во власти Темной Стороны. Кип Даррон вздохнул и заставил себя успокоиться. Бороться с Темной Стороной с помощью Темной Силы — это не выход.
Сила скользила по его пальцам, перетекая в жезл, но Кип заставил себя сбросить этот мощный заряд. Гнев — вот то, чего ждет от него Экзар Кан. Кип не мог позволить себе идти у него на поводу.
Вместо этого, отбросив жезл, Кип сжал рукоять Огненного Меча. Сверкающий бело-фиолетовый луч описал дугу над его головой. Свет, чистый свет.
Тень попятилась, словно занимая оборонительную позицию и приглашая Кипа нанести удар первым. Темные руки потянулись к Джедаю. Кип Даррон занес Меч, гордый тем, что будет сражаться с темнотой оружием Джедая — светом.
Вдруг он понял, что не сможет ударить. Даже Огненным Мечом. Вступить в бой сейчас — значит поддаться искушению Экзара Кана, использовать насилие. И каким оружием он будет сражаться — это уже не важно.
Меч погас, и Кип медленно вернул короткую трубку рукоятки в петлю на поясе. Теперь он стоял безоружный, один на один с черной тенью, сгустившейся и уплотнившейся до его собственного размера, — просто черный силуэт стройного молодого человека.
— Я не буду драться с тобой, — выдохнул Кип.
— Я рад этому, — ответил голос, звучавший еще более знакомо.
Нет, этот голос не принадлежал Экзару Кану и никогда не мог принадлежать ему.
Темные руки поднялись к голове и откинули черный капюшон. На свету оказалось знакомое до боли лицо. Зет, родной брат Кипа.
— Я мертв, — сказал призрак Зета, — но только ты способен сохранить меня в своей памяти. Спасибо, что освободил меня, брат.
Призрак обнял Кипа. От тени исходило тепло, растопившее ледяной стержень, пронзавший спину Кипа. Затем тень исчезла, и
Кип Даррон остался один в черном храме, который уже не имел над ник власти и не пугал его.
Кип вернулся в солнечный, полный разных красок мир. На противоположном берегу он увидел наблюдавшего за ним Скайвокера. На лице Учителя сияла счастливая улыбка.
— Возвращайся и будь с нами, Кип Даррон, — позвал его Люк.
Голос Люка звонким эхом несколько раз прокатился над озером.
— Добро пожаловать домой. Рыцарь Джедай.
ГЛАВА 28
Огромные бронированные двери старой Имперской тюрьмы были заперты. Не открылись они и на требовательный стук Хэна, что, впрочем, было совершенно естественно и никого не удивило.
Хэн, Мара и Ландо стояли у входа в тюрьму, одетые в утепленные комбинезоны из запасов «Госпожи Удачи». Мара наклонилась к уху Хэна — ее голос приглушенно звучал за кислородной маской, прикрывавшей половину лица.
— Можно вызвать полноценную штурмовую группу и разнести здесь все в клочья, — сказала Мара. — У нас в гарнизоне сил хватит…
— Нет! — крикнул Ландо, горя от возмущения. — Нужно постараться найти вход с минимальными повреждениями моего предприятия.
Холодный сухой ветер, казалось, сдирал кожу с лица, и Хэн отвернулся. Он вдруг вспомнил, как не хватало его легким воздуха, когда надсмотрщик Моруса Дула — Скинксекс отправил его и Чубакку в шахту без кислородной маски. Сейчас Хэну больше всего хотелось пинками выгнать эту жабу наружу и посмотреть, как он будет задыхаться и выпучивать глазки, тщетно пытаясь наполнить легкие достаточным количеством воздуха.
Дул, управляющий исправительными колониями Империи, был замешан в контрабанде глиттерштима. Хэн, бывало, доставлял его товар таким отъявленным бандитам, как Джабба Хатт. Все бы ничего, но у Дула была отвратительная привычка — передавать своих партнеров в руки императорского правосудия при первой же возможности. А однажды он и вовсе решил подставить Хэна, отправив его к Джаббе с фальшивым глиттерштимом. Разгневанный Джабба тоже остался не лучшим воспоминанием Хэна.
Нет, Хэн вовсе не рвался снова оказаться на планете Кессел. Ему очень хотелось быть дома, вместе с женой и детьми. Еще он очень хотел, чтобы старый верный друг — Чубакка вернулся живым и невредимым из полета. А еще Хэн очень хотел отдохнуть, хотя бы немного. А еще…
Мара прервала его мечты.
— Есть другая идея, — сказала она, глядя в небо. — У нас в гарнизоне есть знаешь кто? Сам Гент, ну помнишь, тот самый знаменитый медвежатник из банды Тэйлона Каррда. Этот куда хочешь влезет.
Хэн вспомнил этого парня: талантливый компьютерщик с невероятной интуицией, но совершенно не умеющий держать язык за зубами. Хэн пожал плечами. Тайны в их деле не было, а как взломщик бронированных дверей Гент мог быть очень полезен.
— Ладно, пусть спускается сюда на «Соколе», — согласился Хэн. — У меня на корабле тоже найдутся кое-какие полезные в этом деле штуковины. Чем скорее мы попадем внутрь, тем быстрее я смогу улететь.
Ландо тоже поддержал идею взлома с минимальными повреждениями.
Мара добавила:
— Еще я собираюсь вызвать кое-кого на подмогу. У меня есть четверка бойцов с Мистриль да еще с дюжину верных контрабандистов, которые вот уже некоторое время жалуются, что давненько не участвовали в хорошей заварушке.
Следующий час Хэн просидел, ощущая, как холод проникает под комбинезон, на ступеньках трапа «Госпожи Удачи». Пейзаж перед его глазами был пустынен. Хэн знал, что только под землей здесь таится опасность — электрические пауки, готовые сожрать любое живое существо, оказавшееся в их досягаемости.
Наконец огненная дуга прочертила небо, и рядом с яхтой опустился на Кессел «Сокол». Откинулся трап, и с борта сошли пятеро контрабандистов: две высокие, крепко сложенные женщины — стражницы с Мистриль, а за ними волосатый, с лицом, покрытым шрамами, Випхид и ящероподобньта Трандосхан. На них была форма нового Союза Контрабандистов. В руках сверкало оружие, а судя по количеству запасных зарядных обойм на их поясах, вояки были готовы К полномасштабному штурму. Последним по трапу скатился Гент-медвежатник, как всегда непричесанный, с бегающими, часто моргающими глазками. Подмигнув Маре, парень сосредоточил все внимание на запертых воротах тюрьмы. За его спиной виднелся рюкзак, доверху набитый инструментами, приборами и какими-то таинственными профессиональными приспособлениями.
— В два счета разберемся, — объявил Гент присутствующим.
Мара и Ландо присели рядом с Хэном и стали наблюдать за увлеченно работающим взломщиком.
Хэн мрачно произнес:
— Вот уж не думал, что я когда-нибудь буду взламывать двери Кесселской тюрьмы снаружи, чтобы попасть внутрь.
Запершись за бронированными дверьми на нижнем уровне бастиона, Морус Дул коротал время, вспоминая старые добрые времена. По сравнению с тем, что он пережил в последние месяцы, даже жизнь в подземелье казалась раем.
Став много лет назад надзирателем тюрьмы, он жил безбедно и не особо перерабатывая. Целыми днями он просиживал на верхней площадке здания, созерцая окрестности и глотая зазевавшихся насекомых. Как только шлея попадала ему под хвост, он сразу же отправлялся в личный гарем, чтобы отдохнуть с одной из наложниц с его родной планеты Рибет.
После атаки Даалы он перешел на нижние уровни и попытался вновь активизировать защитные системы. Дул знал, что рано или поздно кто-нибудь придет по его душу.
Стены камер были толстыми и защищали от лазерного удара. Искусственный свет ярко освещал помещения. Дул пользовался механическим глазом, позволявшим ему сносно видеть в обычном спектре. Правда, во время бомбардировки аппарат пострадал — сбилась наводка линз, и с тех пор Дулу не удавалось толком настроить фокусировку.
Целыми днями он мерял шагами одну из камер, выбранную им для проживания. Он не хотел оставаться на всю жизнь здесь, на Кесселе, но пока что поделать он ничего не мог. Корабля в его распоряжении не было, оставалось одно — ждать.
Запертые Дулом в нижних туннелях лярвы — большие слепые существа, перерабатывавшие сырье в глиттерштим, — росли и скоро должны были закончить период личиночного существования. Дул пытался замедлить их рост, ограничивая их в пище, но понимал, что рано или поздно придется решать — или уничтожить их, или позволить превратиться в точно такие же, как он сам, жабоподобные создания.
Дул фыркнул в нерешительности. Дело в том, что эти лярвы были его собственными внебрачными детьми, рожденными от него наложницами. Слепые, похожие на червей, ростом почти с самого Дула, они идеально подходили для упаковки товара в плотный светонепроницаемый волокнистый кокон. Соблюдая условия технологии, его дети работали в темноте и были счастливы.
Только благодарности пока что от них видно не было.
Некоторые из лярвов вырвались на свободу и теперь поджидали Дула в засадах в темных закоулках нижних уровней. Но ему пока что было не до их поимки.
Хуже было то, что один из этих недоносков вскрыл замок на помещении гарема, и теперь самки тоже разбежались по лабиринту камер и коридоров, лишив Дула последнего утешения.
Хэн, Мара и Ландо стояли у входа в тюрьму, одетые в утепленные комбинезоны из запасов «Госпожи Удачи». Мара наклонилась к уху Хэна — ее голос приглушенно звучал за кислородной маской, прикрывавшей половину лица.
— Можно вызвать полноценную штурмовую группу и разнести здесь все в клочья, — сказала Мара. — У нас в гарнизоне сил хватит…
— Нет! — крикнул Ландо, горя от возмущения. — Нужно постараться найти вход с минимальными повреждениями моего предприятия.
Холодный сухой ветер, казалось, сдирал кожу с лица, и Хэн отвернулся. Он вдруг вспомнил, как не хватало его легким воздуха, когда надсмотрщик Моруса Дула — Скинксекс отправил его и Чубакку в шахту без кислородной маски. Сейчас Хэну больше всего хотелось пинками выгнать эту жабу наружу и посмотреть, как он будет задыхаться и выпучивать глазки, тщетно пытаясь наполнить легкие достаточным количеством воздуха.
Дул, управляющий исправительными колониями Империи, был замешан в контрабанде глиттерштима. Хэн, бывало, доставлял его товар таким отъявленным бандитам, как Джабба Хатт. Все бы ничего, но у Дула была отвратительная привычка — передавать своих партнеров в руки императорского правосудия при первой же возможности. А однажды он и вовсе решил подставить Хэна, отправив его к Джаббе с фальшивым глиттерштимом. Разгневанный Джабба тоже остался не лучшим воспоминанием Хэна.
Нет, Хэн вовсе не рвался снова оказаться на планете Кессел. Ему очень хотелось быть дома, вместе с женой и детьми. Еще он очень хотел, чтобы старый верный друг — Чубакка вернулся живым и невредимым из полета. А еще Хэн очень хотел отдохнуть, хотя бы немного. А еще…
Мара прервала его мечты.
— Есть другая идея, — сказала она, глядя в небо. — У нас в гарнизоне есть знаешь кто? Сам Гент, ну помнишь, тот самый знаменитый медвежатник из банды Тэйлона Каррда. Этот куда хочешь влезет.
Хэн вспомнил этого парня: талантливый компьютерщик с невероятной интуицией, но совершенно не умеющий держать язык за зубами. Хэн пожал плечами. Тайны в их деле не было, а как взломщик бронированных дверей Гент мог быть очень полезен.
— Ладно, пусть спускается сюда на «Соколе», — согласился Хэн. — У меня на корабле тоже найдутся кое-какие полезные в этом деле штуковины. Чем скорее мы попадем внутрь, тем быстрее я смогу улететь.
Ландо тоже поддержал идею взлома с минимальными повреждениями.
Мара добавила:
— Еще я собираюсь вызвать кое-кого на подмогу. У меня есть четверка бойцов с Мистриль да еще с дюжину верных контрабандистов, которые вот уже некоторое время жалуются, что давненько не участвовали в хорошей заварушке.
Следующий час Хэн просидел, ощущая, как холод проникает под комбинезон, на ступеньках трапа «Госпожи Удачи». Пейзаж перед его глазами был пустынен. Хэн знал, что только под землей здесь таится опасность — электрические пауки, готовые сожрать любое живое существо, оказавшееся в их досягаемости.
Наконец огненная дуга прочертила небо, и рядом с яхтой опустился на Кессел «Сокол». Откинулся трап, и с борта сошли пятеро контрабандистов: две высокие, крепко сложенные женщины — стражницы с Мистриль, а за ними волосатый, с лицом, покрытым шрамами, Випхид и ящероподобньта Трандосхан. На них была форма нового Союза Контрабандистов. В руках сверкало оружие, а судя по количеству запасных зарядных обойм на их поясах, вояки были готовы К полномасштабному штурму. Последним по трапу скатился Гент-медвежатник, как всегда непричесанный, с бегающими, часто моргающими глазками. Подмигнув Маре, парень сосредоточил все внимание на запертых воротах тюрьмы. За его спиной виднелся рюкзак, доверху набитый инструментами, приборами и какими-то таинственными профессиональными приспособлениями.
— В два счета разберемся, — объявил Гент присутствующим.
Мара и Ландо присели рядом с Хэном и стали наблюдать за увлеченно работающим взломщиком.
Хэн мрачно произнес:
— Вот уж не думал, что я когда-нибудь буду взламывать двери Кесселской тюрьмы снаружи, чтобы попасть внутрь.
Запершись за бронированными дверьми на нижнем уровне бастиона, Морус Дул коротал время, вспоминая старые добрые времена. По сравнению с тем, что он пережил в последние месяцы, даже жизнь в подземелье казалась раем.
Став много лет назад надзирателем тюрьмы, он жил безбедно и не особо перерабатывая. Целыми днями он просиживал на верхней площадке здания, созерцая окрестности и глотая зазевавшихся насекомых. Как только шлея попадала ему под хвост, он сразу же отправлялся в личный гарем, чтобы отдохнуть с одной из наложниц с его родной планеты Рибет.
После атаки Даалы он перешел на нижние уровни и попытался вновь активизировать защитные системы. Дул знал, что рано или поздно кто-нибудь придет по его душу.
Стены камер были толстыми и защищали от лазерного удара. Искусственный свет ярко освещал помещения. Дул пользовался механическим глазом, позволявшим ему сносно видеть в обычном спектре. Правда, во время бомбардировки аппарат пострадал — сбилась наводка линз, и с тех пор Дулу не удавалось толком настроить фокусировку.
Целыми днями он мерял шагами одну из камер, выбранную им для проживания. Он не хотел оставаться на всю жизнь здесь, на Кесселе, но пока что поделать он ничего не мог. Корабля в его распоряжении не было, оставалось одно — ждать.
Запертые Дулом в нижних туннелях лярвы — большие слепые существа, перерабатывавшие сырье в глиттерштим, — росли и скоро должны были закончить период личиночного существования. Дул пытался замедлить их рост, ограничивая их в пище, но понимал, что рано или поздно придется решать — или уничтожить их, или позволить превратиться в точно такие же, как он сам, жабоподобные создания.
Дул фыркнул в нерешительности. Дело в том, что эти лярвы были его собственными внебрачными детьми, рожденными от него наложницами. Слепые, похожие на червей, ростом почти с самого Дула, они идеально подходили для упаковки товара в плотный светонепроницаемый волокнистый кокон. Соблюдая условия технологии, его дети работали в темноте и были счастливы.
Только благодарности пока что от них видно не было.
Некоторые из лярвов вырвались на свободу и теперь поджидали Дула в засадах в темных закоулках нижних уровней. Но ему пока что было не до их поимки.
Хуже было то, что один из этих недоносков вскрыл замок на помещении гарема, и теперь самки тоже разбежались по лабиринту камер и коридоров, лишив Дула последнего утешения.