Андреева Наталья. Нить Ариадны

   – Я жрать хочу, – нахмурился Паша.
   Я откровенно обрадовалась. С тусовкой у меня не сложилось, сколько мама ни билась. Хотя, чтобы ей угодить, я пыталась делать паузы, но получалось только хуже. Высший московский свет меня так и не принял, я за какой-то год успела перессориться со всеми. Зато я знаю одно совсем не пафосное местечко с потрясающей кухней. Там так готовили утку по-пекински, что я вылезала из-за стола, мало чего соображая, совсем осоловевшая. Но не есть было невозможно.
   – А почему ты не на машине? – сообразила спросить я, когда вагон сильно качнуло. Мне пришлось вцепиться в Пашу.
   – Думал прокатиться на твоей крутой тачке, – усмехнулся он.
   – У нее лобовое разбито.
   – Надо предупреждать о таких вещах. Хорошо, поймаем такси.
   – От метро идти две минуты.
   – Значит, такси отменяется.
   Я уже начала к нему привыкать. И он ко мне, кажется, тоже. Но что будет во время ужина? Вряд ли он закажет воду, а пятна от вина плохо отстирываются. Но ведь есть еще и пиво, которое мужчины очень любят. Тут я вовремя вспомнила, что одна моя знакомая накручивает на бигуди волосы, смочив их предварительно пивом. И она довольна результатом. Если мы с Пашей опять повздорим, я попрошу у официантки бигуди.
   – Приехали! – объявила я без особой радости. Мои странные просьбы не раз ставили официантов в тупик, не обойдется и сейчас. Что за ужасный день!
   Было скользко, и мне пришлось прижаться к Паше, пока мы шли от метро к дверям моего любимого ресторанчика. Московские улицы находились в состоянии послепраздничного похмелья: постельное белье, то есть устилающий их снег, было помятое и затоптанное, все в подозрительных пятнах, мишура на елках оборвана, огни словно потускнели, а в воздухе откровенно пахло скукой. Такие же лица были у людей. Затоптанные.
   В ресторане я первым делом узнала, что Паша курит. Возможно, он делал это и раньше в моем присутствии, но заметила я сигареты только сейчас, когда стала обращаться к нему просто «Паша» и на «ты». На входе мой спутник сказал:
   – Зал для курящих.
   И нам тут же указали на лестницу. Зал для курящих находился в полуподвале.
   Не скажу, что мне это не понравилось, просто я привыкла к тому, что Петь не курит. Мой отец тоже не курил. Курила мать, но после того, как познакомилась с Егором, попыталась бросить. Когда Паша достал сигареты, я почему-то вспомнила их, маму и Егора. Может, потому, что оба теперь мертвы, а рядом сидит мент?
   – А дети у тебя есть? – спросила я, открывая меню.
   – Да, – кивнул Паша. – Двое.
   – А мы решили пожить для себя.
   – У тебя получается. Не знаю, как у твоего мужа. Что посоветуешь? – он кивнул на меню.
   – Утку по-пекински. Только я закажу половину, целую нам не осилить. И предупреждаю: это готовится долго.
   – А мы никуда не торопимся, – он глубоко затянулся.
   Подошла официантка, которая хорошо меня знала: я всегда оставляла щедрые чаевые. Ее круглое лицо с раскосыми глазами расцвело испуганной улыбкой. Я попыталась вспомнить, чем закончился мой последний визит. Но Паша меня отвлек.
   – Пить будешь? – спросил он. – Мне пива.
   Я откровенно обрадовалась. Этот вариант продуман. И сказала уже без опаски:
   – Бокал вина.
   – Как обычно, красное сухое? – вздрогнула девушка.
   – Да. И чай. Зеленый, с жасмином.
   Она кивнула и исчезла.
   – Ну а теперь расскажи: что с тобой случилось? – предложил Паша, подвигая к себе пепельницу.
   Я растерялась.
   – Ничего не случилось.
   – Да? А ты знаешь, что за тобой следят?
   – Следят?!
   – Ты разве ничего не заметила?
   – Нет. – Я растерялась еще больше.
   – А я хотел спросить, давно ли тебя пасут?
   – Значит, камень в лобовое, повторное запрашивание пароля в компе и эта женщина с поддельными… Все это, выходит, не просто совпадения?
   – Выводы делать рано, – он затушил сигарету. К нам шла официантка с подносом.
   – А кто следит?
   На столе появился чайник и два бокала: один с вином, другой с пивом. А девушка тут же исчезла. Кажется, общение со мной ее тяготило, она ни секунды лишней не хотела его продлить.
   – Какой-то мужик, – внимательно посмотрел на меня Паша. – Среднего роста, нормального телосложения, одет…
   – Не надо, – взмолилась я. – Мне уже страшно.
   – Значит, все началось, когда ты получила наследство?
   – Да.
   – И с тех пор с тобой стали происходить странные вещи?
   – Да.
   – А большое наследство?
   Я молчала.
   – Постой… При первой нашей встрече ты сказала: у моей мамы на счетах миллионы. Это правда?
   – Да.
   – Рублей или?..
   – Да.
   – И других наследников, как я понял, у нее нет.
   – Да.
   Мне было так плохо, что я не могла ничего сказать, кроме этого тупого «да».
   – Серьезное дело, – произнес он, придвинув к себе кружку с пивом. – Ну а после тебя кто наследует?
   – Я никогда об этом не думала.
   – А надо, – сердито заявил он и сделал большой глоток. – Время нынче такое… Неспокойное, в общем. Люди словно помешались на деньгах. Ради денег они готовы на все. Ум, честь, совесть… Любовь… Все продается. Вопрос в цене, – Паша внимательно посмотрел на меня. Мне даже показалось, что это допрос, а не дружеский ужин.
   – Я стараюсь ни с кем не общаться, – пролепетала я.
   – Наследство твоей матери – жирный кусок. Вопрос, кому он достанется?
   – Как так: кому? Оно уже досталось мне!
   – Но кого-то это, похоже, не устраивает. Так что напряги мозги. Родственники у тебя есть?
   – У меня есть муж. И… папа. У него недавно родился сын.
   – Жена?
   – Не работает. Ей нужен пластический хирург, – зачем-то добавила я. – Она очень некрасивая.
   – После твоей преждевременной кончины они поделят наследство поровну. Отец и муж. Но в таких случаях людям договориться сложно.
   – В каких?
   – Когда дело касается дележа добычи, – пояснил Паша, прихлебывая пиво. – Даже если поначалу преступники действуют заодно, потом начинается грызня. У денег есть досадное свойство: их никогда не бывает много. Есть еще одно: непонятно, куда они деваются. Но второе вытекает из первого, поэтому первое главнее. Их никогда не бывает много, – повторил Паша.
   Принесли закуску, но у меня пропал аппетит.
   – Да, попала ты, Петухова.
   – Неужели ты мне не поможешь?
   – А я здесь с какого боку?
   – Я тебе заплачу.
   – Ну вот, опять, – поморщился он.
   – Постой… У меня сегодня мозги набекрень…
   – Ты это серьезно?
   – А что?
   – Да ты постоянно такая. Остается только удивляться, что тебя до сих пор не облапошили. Вот повезло твоему мужу. – Паша вздохнул.
   – Мне как-то нехорошо. – Я судорожно отхлебнула из бокала с вином. – Некомфортно.
   – Что, умирать страшно? А ты подстрахуйся, – усмехнулся Паша. – Оставь у нотариуса документ. В случае моей смерти, мол, прошу винить того-то и того-то. А вообще, гиблое твое дело, Петухова.
   Он злорадно улыбнулся. Или мне так показалось? «Спокойно, – сказала я себе. – Это дешевая месть. Я же накатала на него телегу, за что его чуть с работы не поперли». Я думала вульгарно, с применением жаргонных словечек, но ведь мои мысли никто не мог подслушать. Люди еще и не то думают.
   И потом: охотнее всего они, то есть люди, осуждают пороки, которым подвержены сами, это азбука. Паша не случайно заговорил о деньгах. И как он это говорил! Смакуя каждое слово! «Все продается… Денег никогда не бывает много…» Похоже, вот оно, его больное место! Деньги!
   Как только я чего-то не понимаю, начинаю паниковать. Это как с бактериями: я не понимаю науку биологию. Но против бактерий есть оружие: надо тщательно мыть руки и чистить зубы. Против шайки мошенников, которые пока такие же невидимые и непонятные для меня, как и бактерии, тоже есть оружие: надо напустить на них Пашу. Потому что он мне теперь понятен: ему нужны деньги. Явлением, которое понятно, легко управлять. Я тотчас успокоилась.
   – Я живучая, – сверкнула я улыбкой. – И… спасибо, что предупредил. Очень полезная встреча.
   – Не за что. – Он достал из пачки еще одну сигарету и откинулся на спинку стула. Этот раунд в мою пользу, поняла я. Напугать меня не удалось.
   И тут я сообразила взглянуть на часы. Утка по-пекински готовится долго. Меж тем скоро десять! У меня остается каких-то два часа! Звонить или не звонить Петю?
   – Что с тобой? – спросил Паша. – Когда у тебя такое выражение лица, мне хочется облить тебя водой.
   Я рассмеялась:
   – Все еще сердишься?
   – А толку? – пожал он плечами.
   – Ты мог затаить на меня зло, – в упор сказала я. – А теперь мстишь.
   – Думаешь, я вру? – прищурился Паша. – За тобой действительно следят. Если ты будешь внимательной, то и сама это заметишь. Просто приглядись.