Андрей Нибаров. Агрессор

   Агрики из «Тигров космоса» называли Роберта полукровкой. Да, Гарди был «нормальным», одним из тех, в чьих венах текла, по выражению Фармы, «не кровь, а куриный суп», но он ненавидел Крэмберга как никто другой. Выродка, который поставил человечество на колени перед собственным оружием. Дойдет до того, что чип ДОКа в голове солдата будет непосредственно блокировать мускулы своего носителя, и тогда цивилизация, уже пережившая немыслимое унижение, придет к полной деградации. Но пока человек, слава богу, оставался хозяином своим рукам и ногам.
   Оттаскивая труп, чтобы пройти к сейфу, Гарди невольно оглядывался, хотя прекрасно знал, что капитанская каюта – единственное место на корабле, кроме блоков личной гигиены, где по старой суеверной традиции не стояли купольные камеры наблюдения.
   На экран коммуникатора мертвеца пришло сообщение. Система кибербезопасности «Гелиоса» уведомляла капитана, что уровень агрессии его помощника Роберта Гарди близок к отказному. Нагоняй! Не миновать бы Гарди объяснений, а то и сдачи личного оружия.
   Вторая запись на коммуникатор. Чип-идентификатор капитана зафиксировал прекращение сердечного ритма, остановку дыхания, то есть смерть носителя.
   «Прекрасно». – Гарди с собственного коммуникатора ввел переданный ему код доступа и принял управление кораблем и дестроером на себя. Роберт отключил опцию оповещения команды о фактах гибели отдельных ее членов, в том числе капитана, а также ряд других опций, в частности лишил экипаж «Трояна» допуска к дестроеру, затем открыл капитанский сейф.
   Внутренняя панель из титанопластика отошла в сторону. Гарди извлек из сейфа поддон с бластером, который он лично пронес на «Гелиос». Отсеченный ствол. Перед Робертом лежали разрозненные части. Старый пень и на этот раз действовал строго по инструкции. Ситуация осложнялась.
   Гарди подумал, затем заказал линии молекулярного репликатора дюжину порций шницелей. Бутылку коллекционного «Бордо» он принесет в кают-компанию сам. Технику Мартину сегодня сорок два, приглашения уже на коммуникаторах – короткое застолье через десять минут. Пропустить перед прыжком по глотку настоящего вина уставом не возбранялось.
   В арсенале Гарди было, пожалуй, самое древнее оружие землян. Не требующее элементов питания, невидимое для сканеров, простое в применении, убивающее быстро, а главное – неподконтрольное ДОКу. За всю историю человечества от него погибло больше людей, чем от бубонной чумы или оружия массового поражения, которое противники допуска применили на Зермине. Фарма предлагал использовать это средство и против Крэмберга, и, кто знает, может, сейчас злой гений всех времен и народов был бы уже мертв.
   В числе приглашенных в кают-компанию не было только Баталова, техника Джека и Либовски. Последний сидел под арестом, Джек заступил на вахту, насчет инструктора по холодной нейтрализации у Гарди были свои планы.

Глава 2
Дикие миры. Планета Крикк. 2209 год

   Крэкк стоял по пояс голый. Рослый, слишком мускулистый для своих восемнадцати лет. На расчищенной от зарослей поляне собрались жители его деревни – коренные обитатели Крикка, очень похожие на остальных жителей Федерации, но более смуглые, широконосые и скуластые. Мать Крэкка с тревогой смотрела на сына, словно чувствуя то, о чем другие и не подозревали: несмотря на физическую мощь, Крэкк мог оказаться плохим воином.
   На середину поляны выволокли пленника с полиэтиленовым мешком на голове – парня из соседнего враждебного племени. «Отдел Межпланетного центра идентификационной имплантации, планета Крикк», – значилось на пакете. Полустертые выцветшие буквы. Впрочем, из всего племени лишь Крэкк умел читать надписи пришельцев, но в этом умении он не признался бы и под пыткой.
   Пленник повалился на колени, но дядя Крэкка, доблестный Рутт, дернув за удавку, поставил его на ноги. Скоро пленника отпустят, а следом выпустят Крэкка. Нет, парень не убьет жертву. Настигнуть, снять скальп и принести еще теплый трофей вождю племени, вот что он должен сделать, чтобы пройти инициацию воина.
   Перед Крэкком вырос шаман. В каждой ноздре заклинателя торчало по паре колец предохранительной чеки ручной вакуумной гранаты. В руках он держал дощечку, на которой лежал нож. До начала посвящения Крэкк отдаст часть своей плоти богу ярости Язургу – докажет, что достоин испытания и равнодушен к боли. Какую часть? Чем больше, тем лучше! Но это в теории, на практике лишь однажды кандидат отхватил себе ухо. Глядя на племянника, дядя стукнул кулаком в испещренную шрамами грудь. Режь! В бою побеждает не самый сильный, а тот, кто не щадит себя, кого переполняет ярость. Лишь тот достоин носить оружие.
   Острое как бритва лезвие вспыхнуло на солнце. Положив левую ладонь на дощечку, Крэкк взял нож, приставил режущий край к мизинцу чуть ниже первой фаланги. Палец был только началом, а молодого человека уже мутило.
   В племени жил изгой, делавший самую грязную работу, питавшийся отбросами. На его левой руке полностью отсутствовал мизинец. Каждый раз, когда он отправлял фалангу Язургу, он возвращался из джунглей без скальпа. А потом… Потом палец закончился. Теперь мягкотелый сородич обитал на краю поселения у сточной канавы.
   Крэкк взглянул на мать. В шестнадцать он прошел посвящение в мужчины. Мальчик всю ночь трясся от страха и холода на одном из дальних холмов, а дядя Рутт и шаман искусно изображали рев пещерных львов. Подросток выдержал, вышел на них с копьем в руках. Но, став мужчиной, Крэкк потерял право общаться с матерью, за два года сын не сказал ей ни единого слова. Он очень скучал, но мужчина не должен говорить с матерью, пока не станет воином, иначе материнская ласка сломает его характер. Только получив оружие, Крэкк сможет вернуться к женщинам. В толпе соплеменников стояла Салль – девушка, от одного взгляда которой у молодого дикаря захватывало дух. Они тайком целовались ночами, влюбленные и днем хотели быть вместе, но, чтобы сыграть свадьбу, Крэкк должен стать воином – повесить над очагом скальп врага.
   Крэкк резко нажал на нож, дернул рукоятку на себя. Фаланга на удивление легко отлетела. На дощечку брызнула, толчками полилась кровь. Крэкк и не ожидал, что она такая алая. Густая. Как жжет! Укороченный мизинец словно опустили в кипяток. Пошатнувшись, Крэкк поднял окровавленную руку над головой, горячие струйки текли по предплечью, бицепсу. Мать улыбалась, глаза Салль восторженно заблестели.
   Второй раз в жизни Крэкку было так больно. Семь лет назад шаман вырезал из его ладони и лба стальные личинки пришельцев. Чип-идентификатор и микрочип ДОКа, как называли их те, кто спустился на Крикк с небес. Чужаки летали по воздуху, плевали потоками огня из трубок. Они поклонялись богу Крэмбергу, и по его приказу проводили обряд Имплантации – вставляли в каждого из соплеменников Крэкка личинки. Пришельцы заставляли всех носить коммуникаторы, чтобы Крэмберг видел каждого человека через стальной глаз-GPS. Люди со звезд очень быстро научили Крэкка говорить на двух языках Федерации – русском и английском. С их помощью любознательный десятилетний мальчишка пристрастился смотреть на говорящую воду, на чудные, рождающиеся в воздухе картинки…
   До конца вырезать чип ДОКа шаман так и не смог, лезвие уперлось в кость. Чужаки говорили, что они археологи и ведут раскопки и что Крэкк и его племя – это потомки погибшей древней цивилизации. Мальчик даже запомнил трудное слово-заклинание «высокотехнологичной». Не сразу, конечно, тайком вырезав его на стволе поваленного дерева. Крэкк так и не понял, кто уничтожил его предков. Чужаки говорили, что Язурга не существует, но дотошно выспрашивали у всех об атрибуте бога – Шлеме силы.
   Затем прилетели другие люди и их вождь, называвший себя Фарма. Они тоже говорили, что Язург «выдумка мракобесов», и тоже хотели знать, где находится Шлем силы. Фарма пытал, а потом и вовсе убил прежнего шамана. Крэкк видел, как мертвое истерзанное тело выбросили из летающей машины. У старика вытекли глаза. После этого Крэкк выбросил коммуникатор – устройство с говорящей водой, а его племя стало выслеживать и убивать чужаков.
   – Язург принял жертву! – воскликнул шаман. Он ловко перетянул парню конец мизинца кожаным ремешком, а обрубок бросил матери Крэкка.
   Рутт сдернул с пленника мешок. Крэкк забыл про боль в ладони. Он понял, что всю оставшуюся жизнь будет таскать камни и есть отбросы, и никогда больше не заговорит с матерью и не поцелует Салль. На него смотрел его друг Арэсс. Крэкк знал, что человек, которого он скальпирует, будет из племени низколобых, но он надеялся, что дядя выловит кого-нибудь другого. Только не Арэсса!
   При мысли, что придется хватать друга за волосы, а потом рассекать кожу на лбу, Крэкк растерялся. И как Арэсса угораздило? Он же его предупреждал! Но низколобые были фаталистами, в этом была их беда. Попав в плен, они не оказывали сопротивления, считая, что так распорядился Шлем силы. Увидев Крэкка, Арэсс закричал. На него натягивали жертвенное одеяние – изорванную, в бурых пятнах куртку космодесантника, а парень выл. Видимо, вся философия его низколобого племени вылетела у него из головы при блеске ножа и вида окровавленной руки Крэкка. Арэсс не хотел идти на заклание, он хотел жить.
   Выхватив из костра головешку, шаман ткнул ею в раскрытый рот пленника. Согнувшись, низколобый глухо замычал, обмяк в руках истязателей. Если бы он заикнулся о знакомстве с Крэкком, если бы просто назвал его имя, его бы сожгли живьем. Лоб Крэкка, как и лбы его соплеменников, был высок, череп вытянут и сжат с боков. Так выглядел Язург. Голова бога идеально подходила под Шлем силы.
   Упав на колени, Арэсс зарыдал. Слезы лились по грязным щекам неудержимо. Парень знал, что высоколобые безжалостны, крайне жестоки, а уж если они притащили его на инициацию и напялили куртку пришельца, пощады не жди! А он всего-то опрометчиво вышел к реке! Вслед за пленником насупился, собираясь пустить слезу, малыш на руках у одной из женщин. Она была женой шамана, поэтому виски мальчика были сдавлены двумя туго примотанными к голове дощечками. Подобные зажимы сняли с головы Крэкка, лишь когда тому исполнилось пять лет.
   Малыш все же заревел. Шлепнув сына, мать сунула ему в рот кусок тряпки, а в руку – деревянный нож.
   – Язург хочет убедиться, тверда ли твоя рука, – произнес шаман, передавая Крэкку копье.
   Взяв оружие, Крэкк сжал древко. Язург – бог войны и военной добычи. Управляя сменой дня и ночи, падением воды с небес и всем сущим, сейчас неукротимый бог смотрел на своего потомка из заоблачной синевы.
   Вспыхнул на солнце стальной наконечник копья. Несколько лет назад, еще до появления пришельца Фармы, четверо воинов племени во главе с Руттом выследили землянина в районе экваториальной базы. Окружив того, кто вгонял им под кожу личинки чужого бога, поймав повелителя говорящей воды, высоколобые не знали, что с ним делать. В руках пришелец сжимал плюющую огнем железную палку. Он направил ее на охотников, и те испугались. Видя, что его сородичи собираются позорно бежать, Рутт закричал что есть силы, взывая к Язургу о помощи! Он вышел перед пришельцем, готовый сгореть в потоке бездымного пламени, и стал резать собственную грудь ножом. Язург услышал. Он всегда слышал кровь. Он остановил огонь землянина. Пришелец жал на спусковую скобу, но железная палка утратила прежнюю испепеляющую силу. Высоколобый воин стоял перед ним непоколебимый, словно скала, и тогда человек со звезд завопил от ужаса. Но бог пришельцев Крэмберг так и не смог остановить копье дяди, как и копья других воинов.
   Теперь на Арэссе была пробитая куртка повелителя говорящей воды, а в руках Крэкка – то самое копье.
   – Не подведи того, кто дал тебе первый урок, – обратился к племяннику Рутт. – И тогда оно будет принадлежать тебе.
   Остальные воины оторопели от подобной неслыханной щедрости, а потом выдохнули все разом устрашающий боевой клич. Оружие, победившее чужака, связанное кровью с самим Язургом. Да упьется кровью врагов доблестный Рутт, любимчик хозяина небес! Семь полных лун назад дядя Крэкка сражался в Колизее предков за Шлем силы. Он бился посреди руин древнего города, дорогу к которому знали лишь высоколобые, с главным претендентом на артефакт. Раз в пять лет самый достойный воин среди племен надевал Шлем силы и выходил на бой с противниками, которых было столько, сколько претенденту исполнилось лет. Если он убивал их всех, Шлем оставался с ним навсегда. В этот раз Шлем помог своему носителю одолеть восьмерых, затем Рутт убил претендента, став следующим претендентом.
   Получивший Шлем силы будет возведен Язургом в ранг бессмертных. Он сможет жить и на земле и на небе. До сих пор никто не смог завоевать легендарный доспех, дар из рук самого бога. Из племени только Рутт видел артефакт воочию на голове претендента.
   – Готов?
   Крэкк сжал копье. Он уже не понимал, что происходит. Точнее, понимал, но… ему бы только вырваться с поляны, а там он что-нибудь придумает.
   – Беги. – Дядя скинул с пленника удавку.
   Толпа зрителей расступилась, открывая выход к лесу.
   – Беги! Жить хочешь?
   Арэсс упал на землю и заскулил. Шаман тащил его за волосы, но парень цеплялся руками за траву. Снимать скальп с лежачего? Немного доблести. Низколобый упорно портил Крэкку репутацию. Дикари возмущенно закричали, в лежавшего полетели куски земли, кожура от фруктов.
   Пленник не реагировал на пинки, тычки, пощечины и крики. От ужаса он впал в прострацию, бессмысленно вращая глазами.
   Рутт оставался невозмутимым. Незаметно для всех дядя Крэкка погрузил короткий широкий нож в ножны, обильно смазанные выделениями древесного бородавочника. Рутт подозревал, что низколобый дрогнет, так как пленник был очень молод.
   Присев над пленником, опытный воин быстро вонзил конец ножа ему в предплечье и тут же отошел.
   Арэсс вскочил. Яд бородавочника подействовал мгновенно, но никто, кроме шамана, не заметил укола. Низколобый оскалился. Зрачки пленника сузились, в глазах появился полубезумный дикий блеск. Теперь Арэсс никого и ничего не боялся. Он тут же бросился на шамана. Отскочив, колдун полоснул по лицу пленника ножом. Из рассеченной скулы на куртку полилась кровь, Арэсс зарычал. Крэкк не узнавал друга, произошедшая перемена была настолько разительной, что в это с трудом верилось. Крэкк никогда прежде не видел низколобых в состоянии слепой ярости.
   Арэсс озирался, словно раненый зверь. Будь в его руках нож или простая палка… В толпе заревел ребенок.
   – Он прочитал заклинание! – закричал шаман. – Гоните его в лес!
   Дикари закричали, забили в ладоши, затопали. Женщины размахивали горящими палками, зажженными пучками травы, которые они макали в костер. Мужчины выставили вперед ножи, щиты, копья, рассекали воздух топорами, словно гнали не человека, а оборотня. Дядя Крэкка один сохранял спокойствие. У пораженного ядом бородавочника человека приступы безудержной агрессии сменялись всепоглощающим страхом, затем вновь просыпалось желание убивать, крушить, рвать зубами глотки. Второй удар отравленным ножом приведет к полному параличу жертвы. Рутт вложил нож в перевязанную руку племянника.
   Широкозадая жена шамана завизжала так, что заложило уши. Арэсс бросился в лес. Ничего не понимающий Крэкк с ножом в левой и прославленным копьем в правой руке побежал за ним.
 
   С коммуникатора Олега исчезли сведения о членах команды, когда до входа военного транспортника с «Трояном» на борту в гиперпространство оставалось двадцать шесть минут. Кто-то внес изменения в киберсистему безопасности корабля. Да что там, этот кто-то управлял «Гелиосом» напрямую! Произойти это могло только в чрезвычайной ситуации. Баталов пробовал связаться с капитаном, его помощниками, другими членами команды – безрезультатно. С коммуникаторами экипажа дестроера происходила та же ситуация. Их оставили без связи. Функция допреальности лишилась половины данных.
   – Я до центральной палубы, – сказал Баталов, достал бластер и снял оружие с предохранителя. – Если не вернусь, выводите «Троян».
   – Управление дестроером блокировано. – Оператор «Трояна» снял нейрошлем с головы. – Что будем делать?
   Олег не мог понять, чем руководствовался капитан, лишая «Гелиос» трети вооружений.
   – Я все выясню.
   Взглянув на повернувшийся в его сторону глазок видеокамеры, Баталов вышел из отсека. Побежал по рукаву коридора.
   На них напали. В этом не было сомнения.
   В двери кают-компании под планкой фотоэлемента дымилась оплавленная дыра. Стреляли с той стороны, из помещения, видимо, минималкой из бластера. Несколько минут назад. Алые наплывы расплавленного металла на глазах застывали серыми гроздьями. В нос ударил запах окалины, тошнотворный дух горелой плоти. При приближении Олега дверь отошла в сторону наполовину и ее заклинило. В проходе лежал труп. Пробитая, выжженная плазмой грудная клетка. «Съеденная» до плеча, превратившаяся в пар правая рука убитого, вздувшееся от жара, обезображенное до неузнаваемости лицо.
   Баталов глянул на оружие. Зеленый огонек. Допуск разрешен.
   – Давай, Пушок, посмотрим, что там.
   Пройдя боком в кают-компанию, Олег выставил бластер перед собой. За столом сидели офицеры. Девять человек. В тарелках – мясо, на столе открытая бутылка «Бордо», наполненные бокалы. Сидевшие за столом были мертвы. Все девять. Убийца действовал молниеносно. И он не встретил сопротивления. Лишь один мертвец навалился на стол, остальные остались сидеть в креслах с высокими спинками.
   Членов экипажа убил не лазер и не холодное оружие. Тогда что? Олег соображал.
   «День рождения Мартина», – вспомнил он.
   На лице механика застыло подобие улыбки. В кают-компании не хватало капитана. И Роберта. Возможно, обожженное тело у двери как раз и принадлежало Гарди. На столе па́рило мясо. Оказавшись у консоли пищевого репликатора, Баталов машинально отключил подогрев посуды.
   Смерть офицеров наступила мгновенно. Сканирующие состав крови личные чипы не отреагировали или подали сигнал слишком поздно. Баталов взглянул на коммуникатор Мартина. Система констатировала остановку дыхания, поражение центральной нервной системы.
   Отравляющие вещества? Распыли в кают-компании хоть микрон этой дряни, корабельная система циркуляции воздуха тут же заблокирует весь отсек на дезактивацию. Да и производство химического и бактериологического оружия свернуто на планетах Федерации полвека назад. С введением ДОКа оно стало вне закона.
   Бутылка «Бордо». Баталов смотрел на ботинки сожженного человека. Подковки на каблуках. Такие были только у одного члена экипажа. У входа лежал второй бортинженер Рамиль. Из-за ранения и замены желудка он никогда бы не выпил алкоголь. Придвинув бутылку, Олег вытянул из личного медблока мягкий индикаторный щуп, опустил в горлышко. «Вещество не токсично». И это все? В памяти устройства – полторы тысячи жидких ядов: животных, растительных, химических, и нулевой результат?
   Олег был уверен: кто-то отравил команду, подмешав в вино неизвестный яд. Что ж, разработав новую отраву, Фарма превзошел самого себя.
   Баталов попытался связаться с капитаном. Отказ доступа. С Гарди. Отказ доступа. Хотел вывести на экран коммуникатора данные с камер корабельной рубки. Отказ доступа.
   Доплинза с виртуальной сеткой данных кое-как еще работала. До ближайшей аварийно-спасательной капсулы, а значит, и до боевого экзоскелета – пятнадцать метров направо по коридору.
   Олег оттащил тело Рамиля в сторону. Отличный стрелок, мастер рукопашного боя, бортинженер не смог остановить предателя в одиночку.
   Баталов выбежал в коридор. Он понимал, что «Троян» блокирован, и «Гелиос» сейчас прыгнет в гиперпространство, вынырнув из него не вблизи Аламеи, а совсем в другом, менее приятном месте.
   Теоретически отказать члену экипажа в доступе к шлюзовому модулю не мог никто, но на практике случалось всякое. Баталов приложил ладонь с чипом к сканеру, показал радужку камере над экраном. Доступ разрешен.
   Аварийно-спасательная капсула отливала выступающими из корпуса соплами. Она могла стартовать за минуту сорок шесть секунд. Здравый смысл подсказывал Олегу, что у него мало шансов выжить, оставшись на корабле. Тем более кто-то должен рассказать, что произошло с экипажем «Гелиоса» и его секретным грузом, чтобы исчезновение транспортника не списали на гравитационную тень.
   Олег вытащил из ниши, где хранились активные системы персональной защиты, скафандр, но потом, отбросив его, взялся за армейский экзоскелет. Нет, Баталов не мог оставить дестроер и его экипаж террористам. И еще Олег хотел поквитаться.
   Взявшись за ручки поверх наплечных мускульных усилителей, Баталов приподнял, вытащил экзоскелет, сразу почувствовав тяжесть брони. Оболочка, армированная титаном. То что надо.
   – Шлем не забудь. Куда собрался?
   Олег узнал голос. Бластер лежал на полу рядом с механическими ногами-ботинками, а не в кобуре. Очень опрометчиво.
   – Советую без резких движений, – сказал Гарди. – Не геройствуй, инструктор. Хватит нам одного Рамиля.
   – Где капитан?
   – Бластер!
   Баталов не видел Гарди, но спиной чувствовал: лучший ученик его прошлогоднего курса холодной нейтрализации Роберт отошел назад. Теперь он успеет сделать не один, а два выстрела. Первый примет на себя экзоскелет, второй – сам Олег.
   Баталов отпихнул бластер ногой.
 
   Леса на Крикке напоминали экваториальные леса Земли. Своеобразная мозаика, в которой тропические леса сменялись участками саванны с редко разбросанными деревьями и кустарниками.
   Крэкк гнался за мелькающей среди деревьев синей курткой Арэсса. Он надеялся выгнать низколобого на открытую местность и… поговорить.
   Тропический лес наполнял зеленоватый сумрак. Кроны деревьев-гигантов плотно смыкались между собой в вышине. Вечнозеленые, они закрывали небо почти непрерывным слоем листвы. Лишенный света подлесок не разросся, как в других местах, где лес превратился в джунгли, что давало высоколобому преследователю хоть какой-то обзор. Крэкк бежал в сыром полумраке, но это было лучше, чем прорубаться сквозь плотные заросли кустарников и небольших деревьев. Синее пятно куртки мелькнуло и исчезло.
   – Арэсс, стой! Я не хочу тебя убивать!
   Пронзительно завопили в вышине, прыгая по ветвям и лианам, борки – местные обезьяны. Куртка космодесантника привлекла внимание небольшой стаи. Крэкк двинулся за криками обезьян. Низколобый двигался грубо, оставляя многочисленные следы в сырой почве, но преследователь решил, что с обезьянами выйдет быстрее.
   Крэкк нашел друга у корней одного из деревьев. Прислонившись спиной к стволу, тот дрожал, обняв руками колени. Лицо низколобого было искажено гримасой страха.
   – Листва… – произнес чуть слышно Арэсс. – Слишком густая листва.
   – Очнись, послушай меня, – сделав шаг, Крэкк положил копье на траву. – Мне не нужен твой скальп, правда не нужен.
   В этом страшно было признаваться даже самому себе, но Крэкк не любил Язурга. Боялся, порой до трепета, но не любил. Кровавый, тяжелый бог войны, суровый, беспощадный, воплощение безудержной ярости, Язург притягивал, восхищал своей мощью, но в глубине души Крэкк чувствовал, что все это «не то». Все его существо противилось Язургу, но это было все равно что противиться солнцу, дождю, самому факту собственного рождения…
   «Неужели я не мужчина?»
   – Не бойся меня, – произнес Крэкк как можно мягче. – Мы что-нибудь придумаем.
   Что они могли придумать? Заменить свежий человеческий скальп скальпом борка?
   – Ты меня слышишь, Арэсс? Помнишь, как мы мечтали попасть на корабль землян?
   Низколобый не двигался, не отвечал, в его взгляде застыли боль и страх, темные искры безудержной паники, словно с ним разговаривал не его высоколобый друг, а лично спустившийся с небес Язург. Крэкк поймал себя на том, что жестикулирует ножом.
   – Тебя смущает нож? – Крэкк приблизился. – На, возьми, не бойся. Я положу его у твоих ног. Вот так. Видишь, он мне совсем не нужен.
   Низколобый протянул руку, схватил нож. Пальцы, сжимавшие рукоятку, побелели.
   – Что за заклинание ты прочитал? О чем говорил шаман?
   Арэсс никогда раньше не рассказывал, что владеет магией. У Крэкка неожиданно созрела идея: они убегут, доберутся до базы пришельцев, тех, которые лечили и учили, а не тех, что стреляли и пытали его соплеменников. Если Арэсс откажется, Крэкк уйдет из племени один. Ему все равно никогда не стать воином, сколько ни кромсай пальцы. Он всегда знал, что он слабый, можно сказать, ущербный, слишком мягкий. Поэтому они и подружились, высоколобый и низколобый, агрессия и непротивление, обладатель ножа и носитель скальпа.
   – Ты меня слышишь?
   Арэсс кинулся на Крэкка, резко выбросив руку с ножом перед собой. Лезвие должно было вспороть высоколобому кадык, но прошло мимо. В последний момент Крэкк скорей инстинктивно успел уклониться в сторону. Схватив копье, он откатился, принял атакующую стойку. С губ друга срывалась пена, Арэсс вновь стал бешеным, неуправляемым зверем.
   – Что с тобой?!
   В следующее мгновение низколобый прыгнул на преследователя.
 
   Гарди ввел Баталова в рубку. На капитанском мостике перед пультом управления стоял андроид. При появлении инструктора и помощника капитана он лишь коротко поприветствовал людей стандартным поднятием открытой ладони, словно не замечая, что один член экипажа ведет другого под дулом бластера. Олег ожидал, что Гарди переведет роботов на «нейтралку», но все равно было досадно, если учесть, что каждый андроид вооружен. Для выстрела роботу достаточно поднять руку, в предплечье которой вмонтирован бластер. Впрочем, андроид не мог причинить вред человеку, даже преступнику, в любом режиме, но вне «нейтралки» он бы встал на защиту Баталова, вздумай Гарди учинить самосуд.