Страница:
До конца лестницы, действительно, оставалось не так уж много, и через сто тридцать три ступени, как и предсказывала Хода, – а на этот раз Осси все-таки считала, – она закончилась.
И закончилась она на острове белого как снег песка.
Только что его и в помине не было, но стоило леди Кай сделать последний шаг, как он проявился прямо из ниоткуда, и, возникнув из ничего, мягко лег под ноги.
Остров был точно таким же как тот, который давеча покинули.
Настолько он похож был, что Осси даже на миг показалось, что они обратно вернулись. Шли – шли и пришли, что называется. Во всяком случае, сердце ее один удар пропустило. Во-первых от неожиданного появления куска тверди прямо под ногами, а, во-вторых, конечно, от удивления, замешанного на горьком чувстве досады – стоило столько мучаться, чтобы обратно вернуться.
Но похожесть эта была обманчива, и на самом деле ограничивалась только первым взглядом, брошенным на такого же размера остров с до боли знакомым песком под ногами. Уже на второй взгляд острова-ступени отличались, как отличаются друг от друга единокровные братья, – вроде, и схожесть между ними есть невероятная, а присмотришься повнимательнее – совершенно они разные.
Для начала, – не было тут никакой часовни, и никаких мантихор. Ни каменных, ни, – хвала Страннику, все эти чудеса в небесах создавшему, – живых. И это было хорошо.
А еще, – тут был день. Причем, в самом своем разгаре, хотя только что леди Кай брела, практически, сквозь ночь, слегка разбавленную светом редких звезд. А теперь, вот, пожалуйста, – солнце ярко и беззаботно сияло почти в самом зените. И это было странно, хотя, в принципе, тоже хорошо.
Плохо было то, что ни природа-матушка, ни божественные ее проявления и образы пустоты почему-то не терпят и всячески стараются ее заполнить. Причем, зачастую, – чем ни попадя, а то и вовсе – гадостью какой-нибудь.
Пустота этой Ступени была заполнена пятью большими – в два Оссиных роста – скульптурами, выстроившимися широким полукругом прямо напротив леди Кай. Этакий почетный караул, замерший на сотни лет в томительном ожидании дорогого гостя.
Скульптуры были человеческими, в том смысле, что изображали они обычных мужчин, – с поправкой на размеры, конечно. Во всяком случае ни хвостов, ни крыльев и ничего лишнего у них не наблюдалось, зато все присущее человеческим особям было на своих, богом положенных, местах. Причем, выполнены детали обнаженной натуры были с таким усердием и прилежанием, что будь на месте леди Кай девушка помоложе да понеопытней, – так залилась бы краской не то, что до кончиков волос, а – до самого кончика меча.
Впрочем, Гаситель и так пылал огнем, щедро разбрасывая по сторонам алые блики, потому как уже был изготовлен к бою вместе с раздвинутым на всю свою длину посохом некромансера. И виной тому были прозрачные, как блеклое осеннее небо, глазенки каменных истуканов, пристально следящие за каждым движением леди Кай.
Очень это как-то все знакомо было…
– А я погляжу, – ты скульптуру не очень-то почитаешь, – хихикнул хилависта, подкатываясь к крайнему слева мужику из камня. – Я бы тебя с такой твоей манией в музеи-то поостерегся пускать – переколотишь там все…
Одарив болтуна вместо ответа весьма красноречивым взглядом, в котором при желании можно было прочесть много чего обидного и нелестного, леди Кай обратилась к Ходе:
– Опять, скажешь, – иллюзия?
«Скажу, – буркнула та. – Иллюзия. На этот раз точно. Не сомневайся».
– Да, я и на тот не сомневалась, – усмехнулась Осси. – Вот только, напрасно я это делала, как потом оказалось.
«Ну, ладно тебе… Ошиблась я тогда. Со всяким бывает…»
– Да я – ничего. Действительно бывает. Но на этот-то раз ты уверена? Или, может, сначала парочку снести и посмотреть, что будет?
– Снеси – снеси, – проскрипел хилависта, осматривающий уже среднюю – третью по счету статую. – А потом устраивайся поудобнее, потому что идти никуда не надо будет. Это, знаешь ли, – не просто статуи, чтобы глаз радовать и фантазии твои… – он опять гаденько хихикнул, – нездоровые услаждать. Это, между прочим, – порталы. И, кстати, имей в виду, – дороги назад больше нет.
– Как нет? – Осси обернулась к лестнице.
Зачем, впрочем, обернулась? Как не видела ее раньше, так и сейчас ничего не увидела…
– А что… лестница…
– Ага, – хмыкнул хилависта. – Именно… Нет ее больше. Дорога тут, похоже, – только в одну сторону.
– Хода, это правда?
«Да, – подтвердил Страж. – Она исчезла, как только мы на остров ступили».
– О, как! – Не сказать, чтобы сильно неприятным было это известие, но и радости знание, что назад уже не вернуться, что-то, вот, не принесло. Все как-то оно лучше, когда пути к отступлению не отрезаны. И даже если и отступать-то не собираешься, – на душе все равно спокойнее…
– Так что, хватит там песок утрамбовывать – иди лучше портал выбирай, – и хилависта перекатился к четвертой статуе. – А то, что-то я в них путаться начинаю…
– В смысле?
– В смысле, что около каждой этой образины – портальный камень. То есть всего их пять. А нужен нам – один. А вот какой – я что-то уже и сообразить не могу. Вроде, первый…
Хилависта откатился назад, покружил около первой статуи, поворочался на уложенной перед ней белой плите и отполз к следующему исполину.
– Да и этот на настоящий похож. И третий тоже… И вообще… – хилависта насупился собираясь с мыслями. – Вот скажи: если тот портал, который я видел перед тем, как увидел этот, был больше похож на настоящий, чем тот, который я увидел после того, как увидел тот, который увидел перед тем, как увидел этот, то был ли тот, который я увидел перед тем, как увидел этот, больше похож?
– Чего? – Осси аж глаза выкатила. – Ты сам-то понял чего сказал?
– Я-то понял, – буркнул хилависта. – Вот, подойди сюда, и ты поймешь…
Леди Кай покачала головой и двинулась к нему, на ходу складывая посох.
«Да, – надрываясь от хохота сообщила Хода. – Ответ – да».
– Да, – машинально повторила Осси.
– Правда? – Обрадовался хилависта. – Здорово! Я так и думал! – И тут же исчез в столбе яркого света, с диким ревом рванувшего ввысь прямо из камня, лежащего на песке у ног первой статуи.
– Ушел, – ахнула Осси. – Обалдеть!
«Ага, – согласилась Хода. – Ушел. Только вот куда?»
– Как куда? – Опешила интесса. – Ты же сама сказала…
«Я? – Возмутилась Хода. – Что я сказала?»
– Что первый портал настоящим был.
«Я этого не говорила, – отрезал Страж. – Ни этого, и ничего подобного. Я просто ответила на ту белиберду, которую он тебе выдал. Это было красивое лихо закрученное нагромождение слов и перманентных отсылок. И в упрощенном варианте это следовало понимать так: если первый портал больше похож на настоящий, чем второй, то правда ли, что он больше похож на настоящий, чем второй? Вот я и ответила… А настоящий он или нет – почем мне знать…»
– Но… – Осси не успела договорить, потому что в этот самый момент какая-то неведомая сила резко сбила ее с ног и потащила к камню из которого ничуть не ослабевая все бил и бил световой фонтан.
Впрочем, что значит неведомая сила? Это сработали узы крови. По всему, хилависта удалился уже на порядочное от леди Кай расстояние, и теперь тащил ее, в буквальном смысле этого слова, за собой.
Ее волокло по песку все быстрее и быстрее, а следом тянулась глубокая уродливая борозда, разорвавшая белоснежный покров острова. И ни остановиться, ни воспротивиться этой все нарастающей силе не было никакой возможности.
Рот и глаза леди Кай были забиты песком, который скрипел на зубах и был, казалось, повсюду. Уши закладывало от резкого, раздирающего небо рева, а перед глазами мельтешили яркие, как летние бабочки, цветные пятна. И это притом, что веки у леди Кай были плотно закрыты. Впрочем, назойливым пятнам это нисколько не мешало.
А потом все разом прекратилось, и Осси почувствовала, как камнем валится вниз, сквозь небо, сквозь ветер, сквозь время…
Леди Кай лежала на белой холодной плите, почти уткнувшись носом в невысокую, прорастающую прямо из пола скамеечку.
Чуть выше стояла погасшая свеча, а еще выше – фигура Странника, безуспешно пытающегося покинуть этот мир, удалившись в глубины барельефа.
– Дай я угадаю…
– А нечего тут угадывать, – заорал прямо в ухо хилависта.
Выходит, – догнала она его. Воссоединились…
– Тебе там… – продолжал орать разъяренный пузырь. – Наверху… угадывать надо было. А ты… ты… – Ташур просто-таки захлебнулся от избытка переполнявших его чувств, эмоций и слов. – Ты – бессмысленная! Пустоголовая тупоумка! Каприз эволюции! И как тебя угораздило только! Ты даже портал найти не можешь…
– Я не…
– Все! – Завизжал хилависта. – Хватит. Не хочу… Не хочу ничего больше слышать. И идти туда снова тоже не хочу… – он откатился в угол часовни, продолжая бормотать себе под нос про «не хочу» и «не буду», изредка и не совсем к месту вставляя «не стану».
«Ничего, – подала голос Хода. – Отойдет… К утру, я думаю, успокоится. Давай лучше спать, раз такое дело…»
Спалось плохо. Просыпалось тоже плохо. А оттого, поднявшись в несусветную рань, леди Кай не чувствовала себя ни свежей, ни отдохнувшей. В отличие, кстати, от хилависты, который был до отвращения бодрым, круглым и, вообще, – выглядел как всегда.
За завтраком не разговаривали. Причем никто и ни с кем, проявляя при этом потрясающее единодушие. Даже Хода умудрилась подстроиться под всеобщее настроение и соответствовала ему целиком и полностью. Так что завтрак прошел в полной тишине. А потом в такой же тишине собрались и молча пошли.
Лестница появилась, как и в прошлый раз, едва только крохотный язычок пламени заплясал над свечой. Собственно, то, что она появилась, понятно стало только после того, как хилависта начал по ней подниматься, а так – она была по-прежнему не видна.
Все восемьсот сорок девять ступеней прошли ни разу не остановившись и не проронив ни звука. И только когда гудящие от напряжения ноги вынесли Осси Кай на белый песок, были произнесены первые слова этого дня:
– Жди здесь.
Хилависта насупился и, буркнув что он, дескать, и сам так хотел, остался стоять, где стоял – почти у самого края. Но стоило леди Кай подойти вплотную к первой скульптуре, как он неожиданно ее окликнул:
– Осси.
– Что? – Интесса обернулась.
– Ты это… Поаккуратней выбирай, – и не было в этих его словах ни насмешки, ни упрека и ничего такого… Просто совет. Почти просьба.
Осси кивнула и повернулась к истуканам…
Они были похожи, и они были разными.
Похожи, в том смысле, что ваял их, по всему, один и тот же мастер, и выполнены они были в одном и том же стиле. «Фарисская школа», – как не преминула отметить Хода, так же как и все остальные прервавшая добровольный обет молчания.
– Фарисская, так фарисская, – пожала плечами Осси. – Как скажешь… А это важно?
«Не знаю, – ответила Хода. – Просто. На всякий случай. Для расширения кругозора и роста над собой».
– Для роста? Ну, можешь считать тогда, что я выросла.
– Ничего ты не выросла, – подал голос хилависта. Похоже, хорошее настроение к нему все-таки вернулось, а вместе с ним вернулись и чудные его, просто замечательные манеры. – Вон, – еле до подробностей истуканьих достаешь… И не красней как озабочка малолетняя.
Осси действительно покраснела, но не столько от созерцания того, что маячило прямо перед глазами, сколько от мысли что рост ее оказывается можно измерять не только в ардах. Без труда прочитав эти ее размышления, Хода фыркнула, отчего леди Кай покраснела еще больше и чтобы выбросить из головы всякую хрень и дурь принялась внимательно рассматривать статуи.
Отличий в них было много. Отличались они и сложением, и прическами и оружием, которое исполины держали в руках, и даже…
«Ну ты даешь, – не удержалась от комментария Хода. – Отличия, конечно, есть – кто бы спорил… Но не думаю, что это так важно, и что подсказка в этом кроется».
Осси тоже не думала, а потому поспешила переключить свое внимание на белые плиты, аккуратно уложенные перед скульптурами.
Портальные камни в отличие от фигур, над ними возвышавшихся, казались совершенно одинаковыми, и, что там за различия такие в них хилависта давеча усмотрел, было не очень-то понятно. Похожи они были друг на друга как две капли воды, гладко отесаны и каким-то специальным образом от песка в котором утопали до самых краев защищены. Во всяком случае на поверхности у них ни единой песчинки не видно было.
Вот, пожалуй, и все, что показал беглый внешний осмотр, а потому следовало переходить к углубленному практическому изучению.
Не без содрогания подходила леди Кай к первому камню. Тому самому, что вчера отбросил их с хилавистой на несколько ходов назад.
Особой нужды в его осмотре, конечно, не было – и без того уже ясно было куда портал ведет. Но хотелось все-таки к ощущениям, которые он рождает, прислушаться. Хотя бы для того, чтобы потом с другими сравнить.
А то, что он может вдруг взять и сработать, особо леди Кай пока не тревожило. Во-первых, – потому что дороги такие сами собой обычно не открываются. А, во-вторых, – потому что ломать чужие порталы она была не обучена. Для того у нее хилависта под рукой был, и для того она его изо всех сил терпела. Ее же задача была много проще – искать и находить. Вот она и искала.
И как оказалось, в правильном направлении искала.
Едва только Осси ступила на чистую гладкую поверхность плиты, как услышала голос.
Не голос даже, а глас. Подобный грому.
– Ты все-таки здесь. А значит, мир смертных стал тесен. Для тебя…
Говорила статуя. Левая. Та самая, у ног которой стояла сейчас леди Кай.
Впрочем, «говорила» – это явно не то слово. Она грохотала. Извергала звуки, как вулкан извергает из недр своих пламя и камни. И такими же тяжелыми, как эти камни, были короткие рубленые фразы исполина, не сводящего с леди Кай своих холодных прозрачных глаз.
– Кто ты?
– Я – Азис. Ждущий. Я здесь, чтобы дать тебе выбор…
– Выбор?
– Да. Пять порталов – пять дорог, – прогрохотал исполин. – И ты должна решить… Какой ты пойдешь.
– Ну, раз должна, то решу… – протянула Осси. Вот только особой уверенности в ее голосе не что-то прозвучало. Похоже тут сложнее все было, чем вначале казалось. – А куда ведут они?
– Одна – назад, одна – вперед…
– А остальные? – Интесса поежилась, – как-то неуютно вдруг стало, вроде как холодок мягкой метелочкой по спине прошелся.
– Не знаю. Но думаю, смерть – много лучше… Чем то, что там ждет.
«О, как! – присвистнула Хода. – То есть, нам еще повезло…»
Осси покачала головой:
– Да уж. Есть из чего выбирать… И как нам узнать куда…
– Я подскажу. И если ты хочешь повернуть назад… Помогу.
– Благодарствуем, – хмыкнул хилависта. – Помог уже… Хватит. Больше не надо.
– Не надо, – согласилась с Ташуром Осси. – Нам нужно дальше… Ты знаешь какой портал ведет дальше?
Статуя молчала. Слишком долго тянулась эта пауза, и Осси уже было решила, что все – разговор окончен, но Азис вдруг заговорил снова:
– Я не помню, – признался он. – Слишком долго я ждал… Мне кажется это Ремис… Или Олис…
– Нет, ты себя послушай! – Заорал хилависта. – Может Ремис… Может Олис… Между ними, что – разницы никакой нет? Ты нас наотправляешь сейчас… Вспоминай, давай, башка каменная!
Исполин с прозрачными глазами, огромным двуручным мечом и полуторным достоинством внимания никакого на истеричные выкрикивания Ташура не обратил, пытаясь, по всей видимости, выудить хоть что-нибудь еще из дальних уголков своей памяти.
– Да, – пророкотал он наконец. – Кто-то из них… Поговори с братьями. Может кто-нибудь помнит… – и Азис замолчал. Теперь уже окончательно.
– Болван, из мрамора точеный, – проворчал хилависта. – Понаставили тут беспамятных… Ну, пошли к Ремису. Может, тот потолковей окажется. А то у этого, похоже, весь его словарный запас закончился…
– К Ремису… – хмыкнула Осси. – Легко сказать. А который тут Ремис?
Ремис оказался следующим, о чем он тут же и возвестил, едва только леди Кай вступила на вторую плиту. Но на этом везение и закончилось, потому что толковей он не оказался. Скорее даже наоборот. Он и говорил-то с трудом, будто и слов уже не помнил, и все что удалось добиться от этой огромной человекообразной скалы это то, что порталом по его мнению не мог быть ни он сам, ни некий неизвестный пока еще Телис.
Все остальные звуки, которые ему удавалось исторгнуть из своих недр, больше напоминали грохот камнепада, чем нормальную членораздельную речь разумного – пусть даже очень ограниченного – существа.
– Значит, – либо Олис, либо – последний, имени которого пока мы не знаем – подвела промежуточный итог Осси.
– Ага, – эхом отозвался хилависта. – Либо-либо… Главное, что это не Азис-Ремис… Уж больно они мне не понравились… И не этот… Как его?
– Телис?
– Во-во. Телис. Он мне тоже уже не нравится. Нормальный портал, знаешь ли, телисом не назовут.
Спорить с этим его утверждением было сложно, это уж не говоря о том, что спорить с хилавистой вообще было себе дороже, и Осси перешла к третьему камню.
– Я Зехис, – возвестило изваяние голосом очередного очнувшегося ото сна вулкана.
– Зехис! – Взвизгнул хилависта. – Вот только тебя нам не хватало! Мало нам Олисов-Телисов было, так теперь еще ты…
Зехис оторвал свой взор от стоящей на портальной плите девушки и перевел его на Ташура, в бешенстве подпрыгивающего на самом краю острова. Долго смотрел. Тяжело. Будто взглядом пытался раздавить. А потом продолжил, вроде как к хилависте и обращаясь:
– Один из них говорит неправду…
– Один из них? – Хилависта заголосил так, будто его только что дверью прищемили. Да не простой, а массивной парадной и не один раз. – Из кого из них? Из этих?.. Из Азисов-Ремисов-Зехисов?
– Зехис это я, – истукан был просто воплощением невозмутимости. – Азис или Ремис. Не помню…
– И этот туда же, – закатил глаза хилависта. – Угораздило же нас с этими окаменелостями связаться.
А потом, помолчав, вдруг взвился:
– Это что ж получается? То есть, если никому тут верить нельзя, так это любой из них может быть?
Дошло значит…
– Выходит так, – вздохнула Осси. – Если врал Азис, то это могут быть и Зехис и Телис, а если не врал…
Хилависта застонал.
– Вот! Я же тебе говорил – тут понять ничего невозможно! Эй ты, придурок на всю голову амнезированный, – Ташур уставился прямо в немигающие глаза истукана. – Отвечай: где тут портал?
– Не помню, – пророкотало в ответ.
– Помню – не помню… Мозг включи! Не можешь мозг – хотя бы гиппокамп[10] свой базальтовый напряги!
Истукан молчал, тупо смотрел перед собой и напрягать, похоже, ничего не собирался.
– Ну, вот… – расстроился хилависта. – Ну, как тут… Ну, скажи, как… – Просто жалко на него смотреть было, как он переживал. Осси даже готова была простить ему если не все, то многое, – так он за общее дело убивался.
– Ладно, пошли дальше. Разберемся…
– Ты думаешь? – Хилависта с надеждой глянул на Осси. – Ты, правда, так думаешь? Ты сможешь? Потому что я – точно не смогу, – затараторил он. Даже скрипеть перестал от волнения. – Нипочем не смогу. Это же бред какой-то – Азис, Зехис… Эти бульники тут от скуки совсем уже из ума выжили…
– Смогу, смогу, – успокоила не на шутку разволновавшегося Ташура леди Кай. – А я не смогу, – Хода поможет. Так что, не переживай пока. Давай лучше послушаем, что нам следующий скажет. Кто там остался?
– Кто остался? Кто остался? – забормотал хилависта. – Запутался я уже в них… Кто остался? Этот, вроде, был… Ремис тоже был… Олис?
– Ладно, не важно. Сейчас узнаем, – и Осси наступила на плиту.
– Приветствую тебя, незнакомка. Я Телис.
– Телис… Телис… Ну, конечно, Телис, – забормотал хилависта. – Их же два оставалось. Этот – Телис, значит, последний – Олис. Все-таки я почти угадал, – обрадовался он. – Слышишь, Осси, я почти угадал.
Возвышавшаяся рядом громадина взирала на него с воистину каменным равнодушием, а когда Ташур наконец замолчал, прогремела трескучим раскатом:
– Он ошибается.
– Кто ошибается? – Не поняла леди Кай. – Хилависта ошибается?
– Зехис, – прогрохотало в ответ. – Зехис ошибается. Он все забыл…
На Ташура было больно смотреть.
Больше от этого говорящего валуна добиться ничего не удалось. Где находится нужный портал, он, естественно, не помнил и только, знай себе, талдычил, что Зехис ошибся и все, по своему обыкновению, перепутал, а на самом-то деле все совсем не так, как тот говорил, а вовсе даже и наоборот.
Словом, хилависта, при всей своей склонности к преувеличениям, был абсолютно прав – полная амнезия и повальная шизофрения гуляли по этому острову рука об руку и, вообще, – заправляли тут бал. Одна надежда оставалась на последнего истукана…
И звали его Олис.
От остальных своих собратьев он мало чем отличался – был не лучше и не хуже. Впрочем, хуже Ремиса быть ничего не могло, разве только бессмысленный бессловесный валун, валяющийся на обочине какой-нибудь дороги. Олис же, в отличие от упомянутого валуна, обладал сокровенным знанием, которым не преминул поделиться с вопрошавшей его леди Кай.
И знание это гласило, что только один из четырех его братьев сказал неправду. То есть – соврал, разыгрывая из себя убогого и на всю голову окаменелого.
Это откровение хилависту добило окончательно, ибо, по всей видимости, он где-то в глубине своей сложной и противоречивой души ожидал, что последняя статуя сойдет со своего пьедестала и самолично проводит его вместе с леди Кай прямо до нужного им портала, а может даже на прощание и ручкой помашет. А когда этого не произошло, он сник совершенно, потеряв последнюю надежду выбраться с этого клятого острова. Даже на Осси, похоже, не очень уже рассчитывал.
А зря.
Конечно первой этой задачку решила Хода. Практически в тот самый момент, когда последнего истукана заслушала – и решила. Но благоразумно до поры помалкивала, не желая лишать леди Кай заслуженных лавров. Ну и немного из вредности, конечно.
Осси, надо сказать, тоже потребовалось не очень много времени, чтобы собрать всю эту заявленную хранителями порталов чушь воедино. А когда она собралась, то, – вот оно чудо! – бессмыслицей сразу быть перестала, обернувшись картиной достаточно стройной и вполне даже логичной. Так что, пошептав себе под нос порядком уже поднадоевшие имена, и почертив немного пальцем на песке, Осси встала, отряхнулась и обратилась к Ходе:
– Олис?
«Олис, – подтвердил Страж. – Он и есть».
– Ну и чудненько, – кивнула Осси. – Пошли… Ваш выход, минсир[11] Ташур.
Глава четвертая
И закончилась она на острове белого как снег песка.
Только что его и в помине не было, но стоило леди Кай сделать последний шаг, как он проявился прямо из ниоткуда, и, возникнув из ничего, мягко лег под ноги.
Остров был точно таким же как тот, который давеча покинули.
Настолько он похож был, что Осси даже на миг показалось, что они обратно вернулись. Шли – шли и пришли, что называется. Во всяком случае, сердце ее один удар пропустило. Во-первых от неожиданного появления куска тверди прямо под ногами, а, во-вторых, конечно, от удивления, замешанного на горьком чувстве досады – стоило столько мучаться, чтобы обратно вернуться.
Но похожесть эта была обманчива, и на самом деле ограничивалась только первым взглядом, брошенным на такого же размера остров с до боли знакомым песком под ногами. Уже на второй взгляд острова-ступени отличались, как отличаются друг от друга единокровные братья, – вроде, и схожесть между ними есть невероятная, а присмотришься повнимательнее – совершенно они разные.
Для начала, – не было тут никакой часовни, и никаких мантихор. Ни каменных, ни, – хвала Страннику, все эти чудеса в небесах создавшему, – живых. И это было хорошо.
А еще, – тут был день. Причем, в самом своем разгаре, хотя только что леди Кай брела, практически, сквозь ночь, слегка разбавленную светом редких звезд. А теперь, вот, пожалуйста, – солнце ярко и беззаботно сияло почти в самом зените. И это было странно, хотя, в принципе, тоже хорошо.
Плохо было то, что ни природа-матушка, ни божественные ее проявления и образы пустоты почему-то не терпят и всячески стараются ее заполнить. Причем, зачастую, – чем ни попадя, а то и вовсе – гадостью какой-нибудь.
Пустота этой Ступени была заполнена пятью большими – в два Оссиных роста – скульптурами, выстроившимися широким полукругом прямо напротив леди Кай. Этакий почетный караул, замерший на сотни лет в томительном ожидании дорогого гостя.
Скульптуры были человеческими, в том смысле, что изображали они обычных мужчин, – с поправкой на размеры, конечно. Во всяком случае ни хвостов, ни крыльев и ничего лишнего у них не наблюдалось, зато все присущее человеческим особям было на своих, богом положенных, местах. Причем, выполнены детали обнаженной натуры были с таким усердием и прилежанием, что будь на месте леди Кай девушка помоложе да понеопытней, – так залилась бы краской не то, что до кончиков волос, а – до самого кончика меча.
Впрочем, Гаситель и так пылал огнем, щедро разбрасывая по сторонам алые блики, потому как уже был изготовлен к бою вместе с раздвинутым на всю свою длину посохом некромансера. И виной тому были прозрачные, как блеклое осеннее небо, глазенки каменных истуканов, пристально следящие за каждым движением леди Кай.
Очень это как-то все знакомо было…
– А я погляжу, – ты скульптуру не очень-то почитаешь, – хихикнул хилависта, подкатываясь к крайнему слева мужику из камня. – Я бы тебя с такой твоей манией в музеи-то поостерегся пускать – переколотишь там все…
Одарив болтуна вместо ответа весьма красноречивым взглядом, в котором при желании можно было прочесть много чего обидного и нелестного, леди Кай обратилась к Ходе:
– Опять, скажешь, – иллюзия?
«Скажу, – буркнула та. – Иллюзия. На этот раз точно. Не сомневайся».
– Да, я и на тот не сомневалась, – усмехнулась Осси. – Вот только, напрасно я это делала, как потом оказалось.
«Ну, ладно тебе… Ошиблась я тогда. Со всяким бывает…»
– Да я – ничего. Действительно бывает. Но на этот-то раз ты уверена? Или, может, сначала парочку снести и посмотреть, что будет?
– Снеси – снеси, – проскрипел хилависта, осматривающий уже среднюю – третью по счету статую. – А потом устраивайся поудобнее, потому что идти никуда не надо будет. Это, знаешь ли, – не просто статуи, чтобы глаз радовать и фантазии твои… – он опять гаденько хихикнул, – нездоровые услаждать. Это, между прочим, – порталы. И, кстати, имей в виду, – дороги назад больше нет.
– Как нет? – Осси обернулась к лестнице.
Зачем, впрочем, обернулась? Как не видела ее раньше, так и сейчас ничего не увидела…
– А что… лестница…
– Ага, – хмыкнул хилависта. – Именно… Нет ее больше. Дорога тут, похоже, – только в одну сторону.
– Хода, это правда?
«Да, – подтвердил Страж. – Она исчезла, как только мы на остров ступили».
– О, как! – Не сказать, чтобы сильно неприятным было это известие, но и радости знание, что назад уже не вернуться, что-то, вот, не принесло. Все как-то оно лучше, когда пути к отступлению не отрезаны. И даже если и отступать-то не собираешься, – на душе все равно спокойнее…
– Так что, хватит там песок утрамбовывать – иди лучше портал выбирай, – и хилависта перекатился к четвертой статуе. – А то, что-то я в них путаться начинаю…
– В смысле?
– В смысле, что около каждой этой образины – портальный камень. То есть всего их пять. А нужен нам – один. А вот какой – я что-то уже и сообразить не могу. Вроде, первый…
Хилависта откатился назад, покружил около первой статуи, поворочался на уложенной перед ней белой плите и отполз к следующему исполину.
– Да и этот на настоящий похож. И третий тоже… И вообще… – хилависта насупился собираясь с мыслями. – Вот скажи: если тот портал, который я видел перед тем, как увидел этот, был больше похож на настоящий, чем тот, который я увидел после того, как увидел тот, который увидел перед тем, как увидел этот, то был ли тот, который я увидел перед тем, как увидел этот, больше похож?
– Чего? – Осси аж глаза выкатила. – Ты сам-то понял чего сказал?
– Я-то понял, – буркнул хилависта. – Вот, подойди сюда, и ты поймешь…
Леди Кай покачала головой и двинулась к нему, на ходу складывая посох.
«Да, – надрываясь от хохота сообщила Хода. – Ответ – да».
– Да, – машинально повторила Осси.
– Правда? – Обрадовался хилависта. – Здорово! Я так и думал! – И тут же исчез в столбе яркого света, с диким ревом рванувшего ввысь прямо из камня, лежащего на песке у ног первой статуи.
– Ушел, – ахнула Осси. – Обалдеть!
«Ага, – согласилась Хода. – Ушел. Только вот куда?»
– Как куда? – Опешила интесса. – Ты же сама сказала…
«Я? – Возмутилась Хода. – Что я сказала?»
– Что первый портал настоящим был.
«Я этого не говорила, – отрезал Страж. – Ни этого, и ничего подобного. Я просто ответила на ту белиберду, которую он тебе выдал. Это было красивое лихо закрученное нагромождение слов и перманентных отсылок. И в упрощенном варианте это следовало понимать так: если первый портал больше похож на настоящий, чем второй, то правда ли, что он больше похож на настоящий, чем второй? Вот я и ответила… А настоящий он или нет – почем мне знать…»
– Но… – Осси не успела договорить, потому что в этот самый момент какая-то неведомая сила резко сбила ее с ног и потащила к камню из которого ничуть не ослабевая все бил и бил световой фонтан.
Впрочем, что значит неведомая сила? Это сработали узы крови. По всему, хилависта удалился уже на порядочное от леди Кай расстояние, и теперь тащил ее, в буквальном смысле этого слова, за собой.
Ее волокло по песку все быстрее и быстрее, а следом тянулась глубокая уродливая борозда, разорвавшая белоснежный покров острова. И ни остановиться, ни воспротивиться этой все нарастающей силе не было никакой возможности.
Рот и глаза леди Кай были забиты песком, который скрипел на зубах и был, казалось, повсюду. Уши закладывало от резкого, раздирающего небо рева, а перед глазами мельтешили яркие, как летние бабочки, цветные пятна. И это притом, что веки у леди Кай были плотно закрыты. Впрочем, назойливым пятнам это нисколько не мешало.
А потом все разом прекратилось, и Осси почувствовала, как камнем валится вниз, сквозь небо, сквозь ветер, сквозь время…
Леди Кай лежала на белой холодной плите, почти уткнувшись носом в невысокую, прорастающую прямо из пола скамеечку.
Чуть выше стояла погасшая свеча, а еще выше – фигура Странника, безуспешно пытающегося покинуть этот мир, удалившись в глубины барельефа.
– Дай я угадаю…
– А нечего тут угадывать, – заорал прямо в ухо хилависта.
Выходит, – догнала она его. Воссоединились…
– Тебе там… – продолжал орать разъяренный пузырь. – Наверху… угадывать надо было. А ты… ты… – Ташур просто-таки захлебнулся от избытка переполнявших его чувств, эмоций и слов. – Ты – бессмысленная! Пустоголовая тупоумка! Каприз эволюции! И как тебя угораздило только! Ты даже портал найти не можешь…
– Я не…
– Все! – Завизжал хилависта. – Хватит. Не хочу… Не хочу ничего больше слышать. И идти туда снова тоже не хочу… – он откатился в угол часовни, продолжая бормотать себе под нос про «не хочу» и «не буду», изредка и не совсем к месту вставляя «не стану».
«Ничего, – подала голос Хода. – Отойдет… К утру, я думаю, успокоится. Давай лучше спать, раз такое дело…»
Спалось плохо. Просыпалось тоже плохо. А оттого, поднявшись в несусветную рань, леди Кай не чувствовала себя ни свежей, ни отдохнувшей. В отличие, кстати, от хилависты, который был до отвращения бодрым, круглым и, вообще, – выглядел как всегда.
За завтраком не разговаривали. Причем никто и ни с кем, проявляя при этом потрясающее единодушие. Даже Хода умудрилась подстроиться под всеобщее настроение и соответствовала ему целиком и полностью. Так что завтрак прошел в полной тишине. А потом в такой же тишине собрались и молча пошли.
Лестница появилась, как и в прошлый раз, едва только крохотный язычок пламени заплясал над свечой. Собственно, то, что она появилась, понятно стало только после того, как хилависта начал по ней подниматься, а так – она была по-прежнему не видна.
Все восемьсот сорок девять ступеней прошли ни разу не остановившись и не проронив ни звука. И только когда гудящие от напряжения ноги вынесли Осси Кай на белый песок, были произнесены первые слова этого дня:
– Жди здесь.
Хилависта насупился и, буркнув что он, дескать, и сам так хотел, остался стоять, где стоял – почти у самого края. Но стоило леди Кай подойти вплотную к первой скульптуре, как он неожиданно ее окликнул:
– Осси.
– Что? – Интесса обернулась.
– Ты это… Поаккуратней выбирай, – и не было в этих его словах ни насмешки, ни упрека и ничего такого… Просто совет. Почти просьба.
Осси кивнула и повернулась к истуканам…
Они были похожи, и они были разными.
Похожи, в том смысле, что ваял их, по всему, один и тот же мастер, и выполнены они были в одном и том же стиле. «Фарисская школа», – как не преминула отметить Хода, так же как и все остальные прервавшая добровольный обет молчания.
– Фарисская, так фарисская, – пожала плечами Осси. – Как скажешь… А это важно?
«Не знаю, – ответила Хода. – Просто. На всякий случай. Для расширения кругозора и роста над собой».
– Для роста? Ну, можешь считать тогда, что я выросла.
– Ничего ты не выросла, – подал голос хилависта. Похоже, хорошее настроение к нему все-таки вернулось, а вместе с ним вернулись и чудные его, просто замечательные манеры. – Вон, – еле до подробностей истуканьих достаешь… И не красней как озабочка малолетняя.
Осси действительно покраснела, но не столько от созерцания того, что маячило прямо перед глазами, сколько от мысли что рост ее оказывается можно измерять не только в ардах. Без труда прочитав эти ее размышления, Хода фыркнула, отчего леди Кай покраснела еще больше и чтобы выбросить из головы всякую хрень и дурь принялась внимательно рассматривать статуи.
Отличий в них было много. Отличались они и сложением, и прическами и оружием, которое исполины держали в руках, и даже…
«Ну ты даешь, – не удержалась от комментария Хода. – Отличия, конечно, есть – кто бы спорил… Но не думаю, что это так важно, и что подсказка в этом кроется».
Осси тоже не думала, а потому поспешила переключить свое внимание на белые плиты, аккуратно уложенные перед скульптурами.
Портальные камни в отличие от фигур, над ними возвышавшихся, казались совершенно одинаковыми, и, что там за различия такие в них хилависта давеча усмотрел, было не очень-то понятно. Похожи они были друг на друга как две капли воды, гладко отесаны и каким-то специальным образом от песка в котором утопали до самых краев защищены. Во всяком случае на поверхности у них ни единой песчинки не видно было.
Вот, пожалуй, и все, что показал беглый внешний осмотр, а потому следовало переходить к углубленному практическому изучению.
Не без содрогания подходила леди Кай к первому камню. Тому самому, что вчера отбросил их с хилавистой на несколько ходов назад.
Особой нужды в его осмотре, конечно, не было – и без того уже ясно было куда портал ведет. Но хотелось все-таки к ощущениям, которые он рождает, прислушаться. Хотя бы для того, чтобы потом с другими сравнить.
А то, что он может вдруг взять и сработать, особо леди Кай пока не тревожило. Во-первых, – потому что дороги такие сами собой обычно не открываются. А, во-вторых, – потому что ломать чужие порталы она была не обучена. Для того у нее хилависта под рукой был, и для того она его изо всех сил терпела. Ее же задача была много проще – искать и находить. Вот она и искала.
И как оказалось, в правильном направлении искала.
Едва только Осси ступила на чистую гладкую поверхность плиты, как услышала голос.
Не голос даже, а глас. Подобный грому.
– Ты все-таки здесь. А значит, мир смертных стал тесен. Для тебя…
Говорила статуя. Левая. Та самая, у ног которой стояла сейчас леди Кай.
Впрочем, «говорила» – это явно не то слово. Она грохотала. Извергала звуки, как вулкан извергает из недр своих пламя и камни. И такими же тяжелыми, как эти камни, были короткие рубленые фразы исполина, не сводящего с леди Кай своих холодных прозрачных глаз.
– Кто ты?
– Я – Азис. Ждущий. Я здесь, чтобы дать тебе выбор…
– Выбор?
– Да. Пять порталов – пять дорог, – прогрохотал исполин. – И ты должна решить… Какой ты пойдешь.
– Ну, раз должна, то решу… – протянула Осси. Вот только особой уверенности в ее голосе не что-то прозвучало. Похоже тут сложнее все было, чем вначале казалось. – А куда ведут они?
– Одна – назад, одна – вперед…
– А остальные? – Интесса поежилась, – как-то неуютно вдруг стало, вроде как холодок мягкой метелочкой по спине прошелся.
– Не знаю. Но думаю, смерть – много лучше… Чем то, что там ждет.
«О, как! – присвистнула Хода. – То есть, нам еще повезло…»
Осси покачала головой:
– Да уж. Есть из чего выбирать… И как нам узнать куда…
– Я подскажу. И если ты хочешь повернуть назад… Помогу.
– Благодарствуем, – хмыкнул хилависта. – Помог уже… Хватит. Больше не надо.
– Не надо, – согласилась с Ташуром Осси. – Нам нужно дальше… Ты знаешь какой портал ведет дальше?
Статуя молчала. Слишком долго тянулась эта пауза, и Осси уже было решила, что все – разговор окончен, но Азис вдруг заговорил снова:
– Я не помню, – признался он. – Слишком долго я ждал… Мне кажется это Ремис… Или Олис…
– Нет, ты себя послушай! – Заорал хилависта. – Может Ремис… Может Олис… Между ними, что – разницы никакой нет? Ты нас наотправляешь сейчас… Вспоминай, давай, башка каменная!
Исполин с прозрачными глазами, огромным двуручным мечом и полуторным достоинством внимания никакого на истеричные выкрикивания Ташура не обратил, пытаясь, по всей видимости, выудить хоть что-нибудь еще из дальних уголков своей памяти.
– Да, – пророкотал он наконец. – Кто-то из них… Поговори с братьями. Может кто-нибудь помнит… – и Азис замолчал. Теперь уже окончательно.
– Болван, из мрамора точеный, – проворчал хилависта. – Понаставили тут беспамятных… Ну, пошли к Ремису. Может, тот потолковей окажется. А то у этого, похоже, весь его словарный запас закончился…
– К Ремису… – хмыкнула Осси. – Легко сказать. А который тут Ремис?
Ремис оказался следующим, о чем он тут же и возвестил, едва только леди Кай вступила на вторую плиту. Но на этом везение и закончилось, потому что толковей он не оказался. Скорее даже наоборот. Он и говорил-то с трудом, будто и слов уже не помнил, и все что удалось добиться от этой огромной человекообразной скалы это то, что порталом по его мнению не мог быть ни он сам, ни некий неизвестный пока еще Телис.
Все остальные звуки, которые ему удавалось исторгнуть из своих недр, больше напоминали грохот камнепада, чем нормальную членораздельную речь разумного – пусть даже очень ограниченного – существа.
– Значит, – либо Олис, либо – последний, имени которого пока мы не знаем – подвела промежуточный итог Осси.
– Ага, – эхом отозвался хилависта. – Либо-либо… Главное, что это не Азис-Ремис… Уж больно они мне не понравились… И не этот… Как его?
– Телис?
– Во-во. Телис. Он мне тоже уже не нравится. Нормальный портал, знаешь ли, телисом не назовут.
Спорить с этим его утверждением было сложно, это уж не говоря о том, что спорить с хилавистой вообще было себе дороже, и Осси перешла к третьему камню.
– Я Зехис, – возвестило изваяние голосом очередного очнувшегося ото сна вулкана.
– Зехис! – Взвизгнул хилависта. – Вот только тебя нам не хватало! Мало нам Олисов-Телисов было, так теперь еще ты…
Зехис оторвал свой взор от стоящей на портальной плите девушки и перевел его на Ташура, в бешенстве подпрыгивающего на самом краю острова. Долго смотрел. Тяжело. Будто взглядом пытался раздавить. А потом продолжил, вроде как к хилависте и обращаясь:
– Один из них говорит неправду…
– Один из них? – Хилависта заголосил так, будто его только что дверью прищемили. Да не простой, а массивной парадной и не один раз. – Из кого из них? Из этих?.. Из Азисов-Ремисов-Зехисов?
– Зехис это я, – истукан был просто воплощением невозмутимости. – Азис или Ремис. Не помню…
– И этот туда же, – закатил глаза хилависта. – Угораздило же нас с этими окаменелостями связаться.
А потом, помолчав, вдруг взвился:
– Это что ж получается? То есть, если никому тут верить нельзя, так это любой из них может быть?
Дошло значит…
– Выходит так, – вздохнула Осси. – Если врал Азис, то это могут быть и Зехис и Телис, а если не врал…
Хилависта застонал.
– Вот! Я же тебе говорил – тут понять ничего невозможно! Эй ты, придурок на всю голову амнезированный, – Ташур уставился прямо в немигающие глаза истукана. – Отвечай: где тут портал?
– Не помню, – пророкотало в ответ.
– Помню – не помню… Мозг включи! Не можешь мозг – хотя бы гиппокамп[10] свой базальтовый напряги!
Истукан молчал, тупо смотрел перед собой и напрягать, похоже, ничего не собирался.
– Ну, вот… – расстроился хилависта. – Ну, как тут… Ну, скажи, как… – Просто жалко на него смотреть было, как он переживал. Осси даже готова была простить ему если не все, то многое, – так он за общее дело убивался.
– Ладно, пошли дальше. Разберемся…
– Ты думаешь? – Хилависта с надеждой глянул на Осси. – Ты, правда, так думаешь? Ты сможешь? Потому что я – точно не смогу, – затараторил он. Даже скрипеть перестал от волнения. – Нипочем не смогу. Это же бред какой-то – Азис, Зехис… Эти бульники тут от скуки совсем уже из ума выжили…
– Смогу, смогу, – успокоила не на шутку разволновавшегося Ташура леди Кай. – А я не смогу, – Хода поможет. Так что, не переживай пока. Давай лучше послушаем, что нам следующий скажет. Кто там остался?
– Кто остался? Кто остался? – забормотал хилависта. – Запутался я уже в них… Кто остался? Этот, вроде, был… Ремис тоже был… Олис?
– Ладно, не важно. Сейчас узнаем, – и Осси наступила на плиту.
– Приветствую тебя, незнакомка. Я Телис.
– Телис… Телис… Ну, конечно, Телис, – забормотал хилависта. – Их же два оставалось. Этот – Телис, значит, последний – Олис. Все-таки я почти угадал, – обрадовался он. – Слышишь, Осси, я почти угадал.
Возвышавшаяся рядом громадина взирала на него с воистину каменным равнодушием, а когда Ташур наконец замолчал, прогремела трескучим раскатом:
– Он ошибается.
– Кто ошибается? – Не поняла леди Кай. – Хилависта ошибается?
– Зехис, – прогрохотало в ответ. – Зехис ошибается. Он все забыл…
На Ташура было больно смотреть.
Больше от этого говорящего валуна добиться ничего не удалось. Где находится нужный портал, он, естественно, не помнил и только, знай себе, талдычил, что Зехис ошибся и все, по своему обыкновению, перепутал, а на самом-то деле все совсем не так, как тот говорил, а вовсе даже и наоборот.
Словом, хилависта, при всей своей склонности к преувеличениям, был абсолютно прав – полная амнезия и повальная шизофрения гуляли по этому острову рука об руку и, вообще, – заправляли тут бал. Одна надежда оставалась на последнего истукана…
И звали его Олис.
От остальных своих собратьев он мало чем отличался – был не лучше и не хуже. Впрочем, хуже Ремиса быть ничего не могло, разве только бессмысленный бессловесный валун, валяющийся на обочине какой-нибудь дороги. Олис же, в отличие от упомянутого валуна, обладал сокровенным знанием, которым не преминул поделиться с вопрошавшей его леди Кай.
И знание это гласило, что только один из четырех его братьев сказал неправду. То есть – соврал, разыгрывая из себя убогого и на всю голову окаменелого.
Это откровение хилависту добило окончательно, ибо, по всей видимости, он где-то в глубине своей сложной и противоречивой души ожидал, что последняя статуя сойдет со своего пьедестала и самолично проводит его вместе с леди Кай прямо до нужного им портала, а может даже на прощание и ручкой помашет. А когда этого не произошло, он сник совершенно, потеряв последнюю надежду выбраться с этого клятого острова. Даже на Осси, похоже, не очень уже рассчитывал.
А зря.
Конечно первой этой задачку решила Хода. Практически в тот самый момент, когда последнего истукана заслушала – и решила. Но благоразумно до поры помалкивала, не желая лишать леди Кай заслуженных лавров. Ну и немного из вредности, конечно.
Осси, надо сказать, тоже потребовалось не очень много времени, чтобы собрать всю эту заявленную хранителями порталов чушь воедино. А когда она собралась, то, – вот оно чудо! – бессмыслицей сразу быть перестала, обернувшись картиной достаточно стройной и вполне даже логичной. Так что, пошептав себе под нос порядком уже поднадоевшие имена, и почертив немного пальцем на песке, Осси встала, отряхнулась и обратилась к Ходе:
– Олис?
«Олис, – подтвердил Страж. – Он и есть».
– Ну и чудненько, – кивнула Осси. – Пошли… Ваш выход, минсир[11] Ташур.
Глава четвертая
– Да уж… – глубокомысленно изрек хилависта. – Повезло нам, что ты с порталом на этот раз угадала… А то болтались бы сейчас неизвестно где, и всю бы эту красоту пропустили… – он повел глазами по сторонам, не прекращая набивать рот копченым окороком, вымоченным в темном пиве.
Просто невероятно было – сколько же еды в него влезает. Осси, вот, давно уже насытилась, запила незапланированную трапезу неплохим, хотя и немного горьковатым вином, почерпнутым из стоящего рядом бочонка, собралась и готова была двигаться дальше, а раздувшийся сверх всякой меры шар все жрал, жрал и жрал, при этом, к тому же, ни на миг не замолкая.
Открывшийся под статуей Олиса портал перенес леди Кай и Ташура не куда-нибудь в тар-тарары, и даже не на очередной остров из белого песка, а в место значительно более приятное и привычное. И в этом хилависта был безусловно прав.
Шагнув в ревущий столб света, взметнувшийся из-под ног каменного истукана, Осси оказалась в самой что ни на есть обычной, нормальной и абсолютно человеческой кладовке. И это не могло не радовать, тем более, что кладовка это была доверху набита очень даже приличной едой и, как позже выяснилось, весьма недурственными напитками. И это при том, что размеры ее были очень даже не маленькими.
Осмотревшись, а затем осторожно выглянув наружу, и убедившись, что ничего страшного и неприятного им пока не угрожает, леди Кай решила ненадолго здесь задержаться. Во-первых, чтобы немного подкрепиться, а главное – подкрепить исстрадавшегося и изнывшегося хилависту, а, во-вторых, – немного перевести дух, после довольно-таки напряженного времяпровождения, выпавшего на ее долю этим утром.
Задержалась, подкрепилась и перевела. А теперь вот дожидалась Ташура, который, похоже, решил истребить абсолютно все накопленные здесь запасы. Во всяком случае, останавливаться он, вроде бы, пока не собирался.
– Только ты уж, давай, голуба, в следующий раз сразу угадывай, – продолжал разглагольствовать хилависта, нимало не смущаясь тем, что при каждом слове у него изо рта вываливаются огромные куски пирога с сыром. – Так, чтобы с первого раза. А не то, второго, не ровен день, можно и не дождаться…
– Я не угадывала, – Осси нахмурилась. – Ни в первый раз, ни во второй.
– Ага, не угадывала она… – хилависта только что подобрал с пола потерянные куски и теперь старательно их заглатывал. – Скажи еще – знала.
Просто невероятно было – сколько же еды в него влезает. Осси, вот, давно уже насытилась, запила незапланированную трапезу неплохим, хотя и немного горьковатым вином, почерпнутым из стоящего рядом бочонка, собралась и готова была двигаться дальше, а раздувшийся сверх всякой меры шар все жрал, жрал и жрал, при этом, к тому же, ни на миг не замолкая.
Открывшийся под статуей Олиса портал перенес леди Кай и Ташура не куда-нибудь в тар-тарары, и даже не на очередной остров из белого песка, а в место значительно более приятное и привычное. И в этом хилависта был безусловно прав.
Шагнув в ревущий столб света, взметнувшийся из-под ног каменного истукана, Осси оказалась в самой что ни на есть обычной, нормальной и абсолютно человеческой кладовке. И это не могло не радовать, тем более, что кладовка это была доверху набита очень даже приличной едой и, как позже выяснилось, весьма недурственными напитками. И это при том, что размеры ее были очень даже не маленькими.
Осмотревшись, а затем осторожно выглянув наружу, и убедившись, что ничего страшного и неприятного им пока не угрожает, леди Кай решила ненадолго здесь задержаться. Во-первых, чтобы немного подкрепиться, а главное – подкрепить исстрадавшегося и изнывшегося хилависту, а, во-вторых, – немного перевести дух, после довольно-таки напряженного времяпровождения, выпавшего на ее долю этим утром.
Задержалась, подкрепилась и перевела. А теперь вот дожидалась Ташура, который, похоже, решил истребить абсолютно все накопленные здесь запасы. Во всяком случае, останавливаться он, вроде бы, пока не собирался.
– Только ты уж, давай, голуба, в следующий раз сразу угадывай, – продолжал разглагольствовать хилависта, нимало не смущаясь тем, что при каждом слове у него изо рта вываливаются огромные куски пирога с сыром. – Так, чтобы с первого раза. А не то, второго, не ровен день, можно и не дождаться…
– Я не угадывала, – Осси нахмурилась. – Ни в первый раз, ни во второй.
– Ага, не угадывала она… – хилависта только что подобрал с пола потерянные куски и теперь старательно их заглатывал. – Скажи еще – знала.