На Гелкином лице тоже не было заметно особой печали. Держится бодро, хохочет заразительно, умница. Правильно, нельзя подавать виду, что тебе плохо, погано, мерзко, что тебя бросили, проехались по твоей любви, ткнули мордой в грязь…. И выглядит девочка замечательно. Будто даже похорошела, от страданий что ли? А страдает ведь, страдает. Это Макс читал в её глазах, и даже рассказы Аллы о том, как сильно переживает сестрёнка, были лишними.
Самой беззаботной парой оставались по-прежнему Кирилл и Юля. У них всё складывалось замечательно. День ото дня лучше. Нет проблем! Надолго ли? У многих всё начинается так безоблачно. Как, например, у Антона Луганского. А теперь лица нет на бравом полковнике. Бледный, со строго поджатыми губами, даже на празднике у любимицы-дочки не может расслабиться.
Вот бы никогда не подумал, что Полина может свести с ума, выбить из колеи прагматичного и практичного служаку. « Я старый солдат и не знаю слов любви» — вспомнил Макс со смешком. Интересно, чем она так смогла его зацепить — не отводит от бывшей жены глаз, но подойти не решается. Ты, Полина, оказывается, можешь быть роковой женщиной? Я в тебе этого не заметил когда-то давно…Простушка-дурочка, без тайны, без загадки. Как мне было с тобой скучно! Хотелось бежать прочь, и я убежал. Теперь вот снова свела нас судьба. Для чего, к чему? Чтобы я зачем-то мог понять, что был не прав и на самом деле ты — притягательна, умна, красива? Пусть так, но это всё! Как ни смотри на меня больным влюбленным взглядом, это всё, в чём я могу признаться. У меня есть сокровище подороже — твоя дочка.
Вечер подходил к концу. Счастливая окрыленная праздником Алла почувствовала, что немного устала. Шумные вечеринки всегда её быстро утомляли, даже те, на которых она была королевой бала.
Алле хотелось поскорее попрощаться с гостями и, прижавшись на заднем сиденье машины к плечу Макса, понестись на всей скорости по темным улицам домой. Ей понравился праздник, устроенный для неё Максом, она была ему очень благодарна, но более всего сейчас ей хотелось остаться с ним наедине, услышать вместо громкой музыки его мягкий спокойный голос, увидеть близко его глаза. Хотя он не отходил от неё весь вечер, ей все равно было его мало в этой суете и шуме.
А гости расходиться не торопились. Но ведь не обязательно всех пережидать и уходить последними. Пусть веселятся, сколько будет сил, а им двоим нужно просто незаметно исчезнуть. Алла посмотрела по сторонам. Макс только что был рядом, держал её за руку, улыбался ей в ответ, но теперь его не видно. Он, конечно, ненадолго её покинул, он сейчас вернётся, он не заставит её долго себя ждать. Но Алла уже успела по нему соскучиться.
— Полина, Полинушка…идём сюда, иди ко мне. Вот так, здесь … и не дрожи, пожалуйста, я просто тебя целую.
Полина чувствовала, как мужские губы ласкали шею, а мужские руки тянули в омут, стискивая грудь. А ещё твёрдое как камень колено, упорно раздвигая бедра, подсаживало на какой-то стол в темном безлюдном закутке ресторана. Сюда почти не долетали звуки музыки, здесь было тихо и поэтому отчётливо было слышно каждое слово, сказанное горячим свистящим шёпотом бесстыдно раздевающего её мужчины.
— Я тебя всего лишь целую… не отталкивай меня, не сопротивляйся, я знаю, что ты этого хочешь!
И она, вместо того, чтобы высвободиться, убежать, вдруг, подавленно всхлипнув, обвила его шею руками и уткнулась разгорячённым лицом ему в грудь.
— Максим… Макс.. я разревусь сейчас.. я так тебя долго ждала, я так тебя всегда любила, Максим… — Полина нервно коснулась его губ своими и не смогла оторваться.
Она почти плакала, в то время, как его пальцы несуетливо расстёгивали ей блузку. Она не хотела сопротивляться, она не могла сопротивляться.
— Поляша… — она непроизвольно вздрогнула. Так он называл её, тогда, очень давно, когда казалось, любил. Но не любил ведь, не любил! Мучил, обманывал, играл, но не любил. А поцелуи и объятия были такие же требовательные и страстные, шёпот такой же одурманивающе-трепетный, подчиняющий сердце и разум.
Полина чуть отстранилась и перехватив пальцы Макса на бёдрах сжала их своими. В ответ он резким движением притиснул её к себе, а пальцы стали просто каменными. Юбка поползла вверх, Макс вцепился ртом в обнажившийся из-под кружева сосок. Полина качнулась, тело сделалось послушным и гибким. А мысль тянулась вяло, как мягкая жевательная конфета. Да и не мысль это была вовсе, а какая-то сумятица слов, звуков, чувств. Она знала, что неминуемо произойдёт дальше и даже не удивлялась своей готовности подчиниться. Этот мужчина никогда не давал своей жертве времени на раздумье. Ему нужна была молниеносная победа, приправленная вяжущим вкусом покорности жертвы в минуты её падения.
Полина закрыла глаза. Ей не было дела ни до чего, она снова целовала его сухие жесткие губы.
Неожиданно на них наплыл звук из банкетного зала, словно они переместились в пространстве, сблизившись. Потерявшая ориентацию во времени и пространстве Полина Дмитриевна, вдруг в недоумении заглянула Максу через плечо. Она ничего не увидела в темноте закутка, кроме двери, не известно куда ведущей. Её позолоченная ручка слабо отблескивала, отражая свет из зала. Полина сосредоточенно всматривалась в неё и медленно возвращалась на грешную землю.
Через мгновение Полина отшатнулась от Макса, как от прокажённого, но выпутаться из его рук сумела не сразу.
— Куда ты, рыбка моя, ускользаешь? — томно протянул он.
Полина вырвалась и судорожными движениями принялась приводить себя в порядок. Ноги и руки одномоментно задрожали, лицо загорелось, во рту пересохло от ужаса всего произошедшего.
— Ты… Ты… понимаешь, что мы делаем? — задыхаясь прошептала она.
— Что мы делаем? Ничего, — спокойно ответил Макс, — ты хотела заняться со мной любовью, прямо здесь, на помолвке твоей дочери, чтобы таким вот экстравагантным способом помянуть прошлое. Ну что же ты убежала? Духу не хватило?
Полина смотрела на Макса и с трудом вникала в смысл того, о чём он хладнокровно и цинично ей говорит.
— А я думал, что ты отчаянная и ради «спасения» дочки от такого монстра, как я, пойдёшь до конца, — безжалостно продолжал он. — А мне вот стало любопытно — получилось бы у тебя что-нибудь или нет? Я подыграл тебе, но ты вдруг испугалась.
— Что ты говоришь? — со стоном произнесла Полина, — ты ведь знаешь, что всё не так, всё не правда, ты ведь всё прекрасно знаешь… Боже мой, ты на самом деле монстр, Елхов…
— Ах вот как, Полина Дмитриевна… — Макс смерил её мрачным взглядом, ожесточенно переходя на Вы, — вы всерьёз намерены меня убедить в том, что у вас и в мыслях не было опорочить меня в глазах Аллы? А как назвать все эти штучки, на которые вы оказались прямо мастерицей?..
— К-какие штучки? — с трудом выговаривая слова заплетающимся языком, прошептала Полина.
— Эти бесконечные пронзительные и томные взгляды, преисполненные не то любовью, не то ненавистью, обрывистые фразы, произносимые со вселенской грустью и подозрительной доверительностью… а румянец на скулах, а дрожь в пальцах? Вы просто роковая женщина, Полина Дмитриевна! Коварная, хитрая, расчётливая соблазнительница! Вот не предполагал в тебе таких талантов, Поляша. Прояви ты их раньше, неизвестно, как бы тогда сложились наши отношения! Вполне возможно, что и не делся бы я от тебя никуда, на свою погибель. Но к счастью, на моем месте оказался другой. Бедный полковник исстрадался по тебе, иссох, смотреть жалко. Это ж надо — прожить с человеком столько лет, чтобы потом так по нему проехаться! За что ты его, милая?
Голос Макса отдавался зловещим эхом в глухом закутке и каждое слова впивалось в мозг, пронзало до озноба, безжалостно било. Полина сжала пальцами виски и низко опустила голову.
— Ничего не можешь мне возразить? Или просто не желаешь говорить с таким отъявленным негодяем, как я? — Макс усмехнулся, — Да, я — негодяй, но ты прости, дорогая — моя девочка останется со мной, чего бы мне это ни стоило и на какие бы ухищрения не шла её мамочка. Давай, примем это за неопровержимый факт и перестанем ломать по этому поводу копия.
Полина медленно подняла голову. Она почти ничего не видела перед собой из-за слёз, стоявших в глазах. Она хотела что-нибудь ему ответить, возразить, но не могла подобрать слов. Что она могла ему теперь сказать? То что никакая она не роковая обманщица, а всего лишь глупая стареющая тётка, выжившая из ума от своей идиотской любви к мужчине, который всегда был для неё недосягаем? И упрекать его сейчас в бесчувственности — ещё глупее, ещё бессмысленнее. Разве можно винить человека в том, что он не любил её, не любит и никогда не будет любить? Она ведь сама прошла школу этой нелюбви и «на отлично» сдала экзамен! Ей самой теперь в пору уподобиться бывшему мужу и требовать, просить, умолять об ответном чувстве?
Полина проглотила подступившие слёзы, выпрямилась, заставив себя не дрожать. Она с собой почти справилась, только было очень холодно, а сердце немного ныло, вздрагивая не в такт самому себе и кровь ещё бешено стучала в висках.
Ей очень хотелось сейчас оправдаться, сказать, что она вовсе не хотела разлучать Макса с Аллой, что виной всему её безудержное чувство к нему, которому давно пора перегореть и изжить самое себя, но Полина понимала, что оправдание выйдет неуклюжее, натянутое — на что-то ведь она всё же рассчитывала, уединяясь с Максом в темном коридоре, самозабвенно обнимая его и целуя? Она хотела их разлучить, чтобы Макс достался ей! А тот ошибся лишь, приписав её действиям не коварство и расчёт, а заботу о дочке. Полине было очень больно от этого, но задним умом она понимала, что так — даже лучше. Она всего лишь заботливая мать, оберегающая своё дитя от хищника, а не похотливая сука, уводящая от дочери любимого мужчину.
— Я надеюсь, Полина, что мы выяснили всё и навсегда? — спустя некоторое время выговорил Макс немного устало и уже не так агрессивно. — В дальнейшем нам придётся встречаться, каким-то образом общаться, решать совместные проблемы… не стоит всё усложнять, и без того всё так непросто!
Полине показалось, что Макс вздохнул. Невесело, подавленно. Но на его лице она не увидела следов замешательства или удручённости. Макс Елхов как всегда был сдержан и уверен в себе. Он даже, как ни в чём не бывало, коснулся плеч Полины — этакий располагающий, подбадривающий, вполне дружеский жест. Он смотрел ей в лицо и не отнимал рук, ожидая видимо ответной примирительной реплики. Он ждал одних слов, а услышал совсем другие.
— Мама! Ты здесь?! Ты с ним?! Что всё это значит, мама!!!
В слабо освещённом коридоре напротив стоял потрясённый и поражённый Саша. В одной руке у него была пачка сигарет, в другой зажигалка. Он видимо хотел выйти покурить на свежий воздух, а этот коридорчик, который должен был привести его на открытую веранду, уже не используемую рестораном по причине холодной осенней погоды, привёл его прямиком к ним. Полина сбросила с себя руки Макса, а в голове ураганом пронеслась ужасающая мысль о том, что Саша мог появиться здесь несколько раньше.
— Мама, я не понимаю… мама, что ты тут делаешь? — Саша беспомощно путался в собственных вопросах, пока не услышал грозное рычание Макса:
— Не твоё дело, сопляк! Прекрати шпионить за нами и передай это своей девке!
Сашины глаза сузились от ярости, он непроизвольно сжал кулаки так что хрустнула пачка с сигаретами.
— Я не с тобой разговариваю! — прошипел он с ненавистью в ответ, — я спрашиваю у своей матери, что она делает здесь с такой мразью как Макс Елхов.
— Саша, я тебе всё объясню, Сашенька! — взмолилась Полина и кинулась к сыну, — только пожалуйста, успокойся!
Но голос Макса перекрыл её слова:
— Тебя сюда не звали, так что пошёл вон!
Саша секунду постоял не шелохнувшись, потом бросил на Полину больной взгляд, нервно дёрнул плечом, и резко развернувшись, быстро пошёл прочь.
— Сашенька, постой!… — безнадёжно крикнула она ему вслед, а потом перевела взгляд на злющего Макса, и срывающимся голосом заговорила — Как ты можешь?! Зачем ты так с ним разговариваешь? Я понимаю — он чужой для тебя был и останется, я понимаю, ты не хочешь признавать его своим сыном, но зачем его унижать? В чём он-то перед тобой провинился?
Макс напряженно сунул кулаки в карманы брюк и, ни слова не сказав, двинулся в сторону, противоположную той, куда ушёл Саша.
Полина побежала догонять сына.
А пока он как мог прикрывал Сашу, рассказывая Максу небылицы о том, что у Саши срочные важные встречи, поездки, что он еле успевает выполнять текущую работу и поэтому его трудно застать на рабочем месте. Илья чувствовал, что Макс не верит в эти россказни, но до поры до времени смиряется с отсутствием своего главного юриста и не особенно пристаёт с расспросами.
Тем не менее, с Сашкой нужно было что-то делать, каким-то образом вразумлять его, но Илья не представлял пока даже с какой стороны подойти к этой проблеме.
А Сашка неожиданно подкинул Илье ещё один сюрприз, ещё одну проблемку, не менее неприятную.
Однажды под конец рабочего дня Илья натолкнулся на Дину. Она сидела на корточках возле Сашиного кабинета. Устроилась она, судя по позе, тут основательно и надолго. Смерила Илью своим обычным диковатым взглядом и отвернулась. Илья собирался было уже пройти мимо, но остановился. Дина явно торчит здесь неспроста, и ничего хорошего от её визита ждать не следовало. Лучше поскорее выпроводить её отсюда, от греха подальше.
— Саня сегодня вряд ли появится, — поставил Дину в известность Илья, — а если и появится, то очень нескоро.
— Я подожду, — хмуро ответила Дина.
— Не проще ли дождаться его дома? Можно повременить с твоей новой прихотью? — рассердился Илья.
— Нельзя, — отрезала Дина, — я уже жду целую неделю и больше ждать не буду.
— И ты думаешь, что офис — самое подходящее место для этого?
— Да, самое подходящее! Потому что дома Сашка не появляется уже дней десять.
— Как так — не появляется? — изумился Илья
— Очень просто. Он меня выгнал… точнее сам ушёл. Но это одно и то же.
— И где он теперь обитается?
— У мамочки своей, где же ещё. Из-за неё мы, собственно, и распластались.
— Ну и чего ты от него хочешь? — настороженно спросил Илья.
— От него — больше ничего. Я просто хочу отдать ему ключи от квартиры.
Илье показалось, что голос у Дины дрогнул, но глаза оставались сухими и злыми.
— Кстати, ты ведь можешь ему их передать, — вдруг сказала Дина и поднялась с корточек, — и мне не обязательно его дожидаться.
— Погоди… — растерянно ответил Илья, — так нельзя, вам нужно поговорить.
— О чём? Снова о том, что его мамочка — святая, а я — дрянь? Уже наслушалась. Вот, держи! — Дина вытащила из кармана куртки ключи, — было очень приятно с вами со всеми познакомиться. Вы чрезвычайно интересная семейка. Очень было с вами забавно.
Дина усмехнулась и повернувшись, собралась уже было уходить.
— Динка, — окликнул её Илья, с какой-то непонятной самому себе жалостью. Он знал Сашку — любовь и ненависть у него границ не знали. — Куда ты теперь?
— Какая разница? — ответила она ему через плечо, — тебе-то что за дело?
— Где тебя сможет найти Саня?
— Да пошёл он…
Илья чувствовал, что и Сашка, и Дина порют сейчас горячку в обиде друг на друга. Саня, не находя себе место из-за последних событий в своей жизни, за что-то на неё рассердился, исчез на время, но это ведь не значит, что навсегда. Он оставил свою Дину в своей квартире, в надежде, что там её и найдёт, вернувшись. А она вдруг гордо исчезает в неизвестном направлении. Этого подарка только и не хватает сейчас измученному Сане!
— Подожди, Дина, не убегай! Давай поговорим внятно и спокойно! Пойдём, посидим в кафе, поедим. Я целый день ничего не ел.
Дина приостановилась и чуть помедлив развернулась к нему. Теперь в её глазах на самом деле стояли слёзы — такие непривычные.
— Я тоже сегодня не ела… — тихо ответила она, — и вчера тоже. Сашка не оставил мне денег, когда уходил.
Илье стало почему-то стыдно и не по себе. О такой мелочи Саня конечно, не подумал. Пропадает где-то полторы недели, а дома — ни копейки. Илья был уверен, что в этом не было никакого злого умысла, но всё равно на душе стало муторно. То что Дина не лукавит, Илья знал. Наверняка. После покупки квартир лишних денег не было, и Дине он оставлял только на самое необходимое. И эта сумма вполне могла иссякнуть за неделю.
— Пойдём, я знаю тут рядом неплохое кафе… — только и осталось сказать Илье. Дина, на его удивление, покорно пошла рядом. И от этой её покорности почему-то защемило сердце. Дина была не похожа на себя прежнюю, которую он ещё недавно ненавидел. Она была сродни беспомощному брошенному голодному котёнку, готовому бежать за первым встречным, приласкавшим её.
В глубине души у Ильи шевельнулось сомнение в том, что Динка в одночасье могла превратиться в слабое беззащитное существо, но он не мог поступить с ней не по-человечески — забрать ключи и с лёгким сердцем избавиться от неё.
Не мог, не отпнул от себя — с глаз долой из сердца вон — а привёл в кафе, где любил ужинать после работы, усадил за столик, заказал суп харчо, жаркое в горшочках, салат по-гречески, грибы в сметане и блины с мёдом. Илья заказывал всё на свой вкус, потому что Дина только отмахнулась — мол, мне абсолютно безразлично, что есть. Напоследок Илья попросил принести кофе и коньяку для Дины.
Пока ели — молчали. Илья украдкой наблюдал за Диной — неужели на самом деле она такая голодная, как говорит. Дина ела медленно, вяло, будто давясь. Однако съела почти всё, кроме грибов.
Когда перешли к кофе и коньку, Дина скупо рассказала Илье о последней стычке с Сашей, произошедшей в ночь после помолвки. Скорее уже под утро, когда Саша появился дома — нервный, издёрганный, подавленный и злой.
— Ну ты ведь видела, что человек не в себе! Неужели нельзя было промолчать, придержать язык, — недоумевал Илья, глядя в черные, как ямы, глаза Дины
— А я торжествовала! — с вызовом ответила она, — Я была права — ваша ненаглядная Полина на самом деле крутила с Максом за спиной у дочки-невесты. И Сашка их застукал в кабаке. Я видела, как он, будто ошпаренный вылетел из ресторана и как Полина Дмитриевна за ним неслась.
— Ну и что дала тебе эта правда?
— Да то, что у него теперь больше нет повода её считать лучше меня! И постоянно сравнивать — возвышая её и унижая меня!
— Дурочка ты. Какая же ты дурочка! — грустно вздохнул Илья, — оказалась ты права — и что дальше? Где теперь твой Сашка? Может быть, он и не у матери, но ведь и не у тебя тоже!
— Ну и пусть катится к чёрту. Если я не нужна ему — он мне подавно не нужен! А ему нужна только мамочка! Ей он готов прощать всё что угодно!
— Что касается прощения… по-моему, уж тебе-то он прощал столько, сколько ни один человек простить не сможет. А Полина… — Илья неопределённо пожал плечами, — а у Полины с Максом — своя трудная история. Я тебе расскажу, похоже это уже ни для кого не тайна.
На Дину известие о том, что Макс — отец Саши произвело необычное впечатление. Она вдруг громко и звонко расхохоталась.
— Вот это класс! — задыхаясь от смеха, выговорила она, — а я думала, что подобное только в слюнявых сериалах бывает! Ну получил Сашка поддых! И Макс тоже. Даже не знаю, кому сейчас поганей! Ай да Полина Дмитриевна! Только с такими дурочками случаются подобные приколы!
— Слушай, ты уймёшься когда-нибудь? — взорвался Илья, — ты сама не устала от собственной злобы? И не смей отзываться о Полине плохо!
— И этот туда же… — отстраненно вздохнула Дина, метнув взгляд на Илью, — ладно, чёрт с ней, вашей ненаглядной мамочкой. Молитесь на неё, след ног её целуйте — меня это больше не волнует.
— А что вообще тебя волнует? — с усталым недоумением спросил Илья, — Всё что смогла — уничтожила, всё испортила, исковеркала.
— Да ну? — язвительно усмехнулась Дина, — а если всё в точности до наоборот — не испортила, а исправила? Или ты думаешь, твой Сашка — подарок?
— Я думал, ты его любишь, — Илья посмотрел Дине в глаза.
Она чуть прищурилась, но ответить ничего не успела. Их отвлёк неожиданный шум возле столика, смех и возня.
Они повернулись и увидели Гельку в обнимку с незнакомым высоким парнем. Вела себя эта парочка весьма развязно. Парень откровенно глазел на Илью и Дину, а Гелка, не стесняясь тыкала в них пальцем.
— Вот я тебе показываю, — хохоча кричала она, — Это — мой дядя.
— А это кто — тётя? — паясничая спросил парень
— А это.. это такая редкостная сука! — зловеще прошипела Геля, смерив Дину ненавидящим взглядом, — но ты лучше познакомься с моим дядей!
— Нет, я бы лучше познакомился с твоей …тётей. Или не тётей…
— Как познакомишься, Никитушка, ног не унесёшь от этой гадины.
— Да ладно тебе, Ангел, ты мне больше нравишься, я не стану с ней знакомиться, — Никита впился в Гелкины губы и увлёк её туда, где разместилась компания, с которой она сюда пришли.
Геля, повиснув в его объятиях, ушла, не обернувшись.
— Ну раззадорилась девочка мужиков менять, — сказала Дина после некоторой паузы, — каждый раз кто-то новый… А ты чего такой бледный сделался? Не переживай, она про тебя уже и думать забыла. Ты, кстати, должен мне быть благодарен за то, что я вас вовремя растащила. До чего бы вы доигрались?
— Да заткнись ты в конце концов! — болезненно сморщившись простонал Илья, — какое счастье, что ты, наконец, оставишь нас всех в покое!
— Оставлю, оставлю — не переживай. Хотя могла бы ещё попортить кровь и Сашке, и его мамочке, да и всем вам до кучи! Но не буду. Устала я от вас, надоели вы мне до смерти! — Дина залпом выпила коньяк и собралась было подняться из-за стола.
— Да уж, больше чем ты уже сделала гадостей — не сможешь, — ответил ей Илья. Он уже проклинал себя, что привёл Дину сюда, зачем-то завёл этот пустой разговор. Да пусть она катится на все четыре стороны — всем от этого будет только лучше. И Сашке, похоже, тоже.
Теперь Илья с нетерпением ждал, когда Дина уйдёт.
Но она вдруг притормозила, оперлась рукой о край стола и покачнулась. Илья увидел как мгновенно позеленело её лицо, а на лбу выступила испарина. Дина бессильно опустилась обратно на свой стул и по-детски-беспомощно закрыла лицо руками.
Илья подумал, что она на самом деле несколько дней голодала, а теперь плотно поев почувствовала себя нехорошо. Ему пришлось отправиться к стойке бара за минеральной водой, пока Дина приходила в себя.
Но до бара он не дошёл. На полдороге его перехватила возбужденная, взвинченная Геля.
— Можно тебя на пару слов? — задыхающейся скороговоркой выпалила она и, не дождавшись ответа, уже потащила Илью куда-то в сторону.
А когда они оказались в безлюдном углу, Геля развернулась к Илье взбешенной кошкой, вцепилась ему пальцами в рубашку на груди.
— Почему ты С НЕЙ?! Почему!? Как ты можешь быть с ней?! Объясни мне! Я не поверила своим глазам! С кем угодно, но только не с этой тварью! — Геля говорила и что есть силы трясла Илью, дёргая за рубашку, — Я специально пришла сюда, потому что хотела тебя увидеть! Я соскучилась, я знаю, что ты здесь часто бываешь по вечерам… Я так хотела тебя увидеть… и вот увидела!
В её глазах стояли злые слёзы, а голос срывался и дрожал. На них начинали посматривать посетители, сидящие за ближайшими столиками, но Геле ни до кого не было дела. Она не отрываясь смотрела Илье в глаза и требовала ответа.
Илья осторожно, но решительно отцепил Гелины пальцы от рубахи и сжал их своими.
Геля, ощутив тепло его ладоней, затрепетала и в панике оглянулась, словно ища спасения в ком-то или в чём-то.
— Я хотела тебя просто увидеть… Я тебя увидела, а теперь видеть тебя не могу! Ты противен мне! Иди, катись к ней, ты видно об этом столько мечтал! — Гелька пыталась быть безжалостной, но получилось нечто похожее на всхлипывания.
Илья вместо ответа, разжал ладонь и коснулся Гелькиных пальцев губами. А потом быстро пошёл прочь. Больше всего ему хотелось вообще уйти отсюда, но он не мог не расплатиться.
За его столиком всё ещё сидела Дина. Она была бледна, черные глазищи тускло мерцали из-под устало опущенных ресниц.
Илье уже не было дела до её самочувствия, ему хотелось побыстрее избавиться от Дины. Но она, казалось, раздумала уходить. Илья, словно позабыв, что он за рулём, налил себе коньяку, выпил залпом. Подумал и налил ещё.
— Что, так сильно зацепило? — подала голос Дина, — напиться охота?
— Тебе этого не понять…
— Ну куда уж… Я не страдаю инцестофилией.
— Ты вообще ничем не страдаешь. И совесть тебя не мучает.
Самой беззаботной парой оставались по-прежнему Кирилл и Юля. У них всё складывалось замечательно. День ото дня лучше. Нет проблем! Надолго ли? У многих всё начинается так безоблачно. Как, например, у Антона Луганского. А теперь лица нет на бравом полковнике. Бледный, со строго поджатыми губами, даже на празднике у любимицы-дочки не может расслабиться.
Вот бы никогда не подумал, что Полина может свести с ума, выбить из колеи прагматичного и практичного служаку. « Я старый солдат и не знаю слов любви» — вспомнил Макс со смешком. Интересно, чем она так смогла его зацепить — не отводит от бывшей жены глаз, но подойти не решается. Ты, Полина, оказывается, можешь быть роковой женщиной? Я в тебе этого не заметил когда-то давно…Простушка-дурочка, без тайны, без загадки. Как мне было с тобой скучно! Хотелось бежать прочь, и я убежал. Теперь вот снова свела нас судьба. Для чего, к чему? Чтобы я зачем-то мог понять, что был не прав и на самом деле ты — притягательна, умна, красива? Пусть так, но это всё! Как ни смотри на меня больным влюбленным взглядом, это всё, в чём я могу признаться. У меня есть сокровище подороже — твоя дочка.
Вечер подходил к концу. Счастливая окрыленная праздником Алла почувствовала, что немного устала. Шумные вечеринки всегда её быстро утомляли, даже те, на которых она была королевой бала.
Алле хотелось поскорее попрощаться с гостями и, прижавшись на заднем сиденье машины к плечу Макса, понестись на всей скорости по темным улицам домой. Ей понравился праздник, устроенный для неё Максом, она была ему очень благодарна, но более всего сейчас ей хотелось остаться с ним наедине, услышать вместо громкой музыки его мягкий спокойный голос, увидеть близко его глаза. Хотя он не отходил от неё весь вечер, ей все равно было его мало в этой суете и шуме.
А гости расходиться не торопились. Но ведь не обязательно всех пережидать и уходить последними. Пусть веселятся, сколько будет сил, а им двоим нужно просто незаметно исчезнуть. Алла посмотрела по сторонам. Макс только что был рядом, держал её за руку, улыбался ей в ответ, но теперь его не видно. Он, конечно, ненадолго её покинул, он сейчас вернётся, он не заставит её долго себя ждать. Но Алла уже успела по нему соскучиться.
— Полина, Полинушка…идём сюда, иди ко мне. Вот так, здесь … и не дрожи, пожалуйста, я просто тебя целую.
Полина чувствовала, как мужские губы ласкали шею, а мужские руки тянули в омут, стискивая грудь. А ещё твёрдое как камень колено, упорно раздвигая бедра, подсаживало на какой-то стол в темном безлюдном закутке ресторана. Сюда почти не долетали звуки музыки, здесь было тихо и поэтому отчётливо было слышно каждое слово, сказанное горячим свистящим шёпотом бесстыдно раздевающего её мужчины.
— Я тебя всего лишь целую… не отталкивай меня, не сопротивляйся, я знаю, что ты этого хочешь!
И она, вместо того, чтобы высвободиться, убежать, вдруг, подавленно всхлипнув, обвила его шею руками и уткнулась разгорячённым лицом ему в грудь.
— Максим… Макс.. я разревусь сейчас.. я так тебя долго ждала, я так тебя всегда любила, Максим… — Полина нервно коснулась его губ своими и не смогла оторваться.
Она почти плакала, в то время, как его пальцы несуетливо расстёгивали ей блузку. Она не хотела сопротивляться, она не могла сопротивляться.
— Поляша… — она непроизвольно вздрогнула. Так он называл её, тогда, очень давно, когда казалось, любил. Но не любил ведь, не любил! Мучил, обманывал, играл, но не любил. А поцелуи и объятия были такие же требовательные и страстные, шёпот такой же одурманивающе-трепетный, подчиняющий сердце и разум.
Полина чуть отстранилась и перехватив пальцы Макса на бёдрах сжала их своими. В ответ он резким движением притиснул её к себе, а пальцы стали просто каменными. Юбка поползла вверх, Макс вцепился ртом в обнажившийся из-под кружева сосок. Полина качнулась, тело сделалось послушным и гибким. А мысль тянулась вяло, как мягкая жевательная конфета. Да и не мысль это была вовсе, а какая-то сумятица слов, звуков, чувств. Она знала, что неминуемо произойдёт дальше и даже не удивлялась своей готовности подчиниться. Этот мужчина никогда не давал своей жертве времени на раздумье. Ему нужна была молниеносная победа, приправленная вяжущим вкусом покорности жертвы в минуты её падения.
Полина закрыла глаза. Ей не было дела ни до чего, она снова целовала его сухие жесткие губы.
Неожиданно на них наплыл звук из банкетного зала, словно они переместились в пространстве, сблизившись. Потерявшая ориентацию во времени и пространстве Полина Дмитриевна, вдруг в недоумении заглянула Максу через плечо. Она ничего не увидела в темноте закутка, кроме двери, не известно куда ведущей. Её позолоченная ручка слабо отблескивала, отражая свет из зала. Полина сосредоточенно всматривалась в неё и медленно возвращалась на грешную землю.
Через мгновение Полина отшатнулась от Макса, как от прокажённого, но выпутаться из его рук сумела не сразу.
— Куда ты, рыбка моя, ускользаешь? — томно протянул он.
Полина вырвалась и судорожными движениями принялась приводить себя в порядок. Ноги и руки одномоментно задрожали, лицо загорелось, во рту пересохло от ужаса всего произошедшего.
— Ты… Ты… понимаешь, что мы делаем? — задыхаясь прошептала она.
— Что мы делаем? Ничего, — спокойно ответил Макс, — ты хотела заняться со мной любовью, прямо здесь, на помолвке твоей дочери, чтобы таким вот экстравагантным способом помянуть прошлое. Ну что же ты убежала? Духу не хватило?
Полина смотрела на Макса и с трудом вникала в смысл того, о чём он хладнокровно и цинично ей говорит.
— А я думал, что ты отчаянная и ради «спасения» дочки от такого монстра, как я, пойдёшь до конца, — безжалостно продолжал он. — А мне вот стало любопытно — получилось бы у тебя что-нибудь или нет? Я подыграл тебе, но ты вдруг испугалась.
— Что ты говоришь? — со стоном произнесла Полина, — ты ведь знаешь, что всё не так, всё не правда, ты ведь всё прекрасно знаешь… Боже мой, ты на самом деле монстр, Елхов…
— Ах вот как, Полина Дмитриевна… — Макс смерил её мрачным взглядом, ожесточенно переходя на Вы, — вы всерьёз намерены меня убедить в том, что у вас и в мыслях не было опорочить меня в глазах Аллы? А как назвать все эти штучки, на которые вы оказались прямо мастерицей?..
— К-какие штучки? — с трудом выговаривая слова заплетающимся языком, прошептала Полина.
— Эти бесконечные пронзительные и томные взгляды, преисполненные не то любовью, не то ненавистью, обрывистые фразы, произносимые со вселенской грустью и подозрительной доверительностью… а румянец на скулах, а дрожь в пальцах? Вы просто роковая женщина, Полина Дмитриевна! Коварная, хитрая, расчётливая соблазнительница! Вот не предполагал в тебе таких талантов, Поляша. Прояви ты их раньше, неизвестно, как бы тогда сложились наши отношения! Вполне возможно, что и не делся бы я от тебя никуда, на свою погибель. Но к счастью, на моем месте оказался другой. Бедный полковник исстрадался по тебе, иссох, смотреть жалко. Это ж надо — прожить с человеком столько лет, чтобы потом так по нему проехаться! За что ты его, милая?
Голос Макса отдавался зловещим эхом в глухом закутке и каждое слова впивалось в мозг, пронзало до озноба, безжалостно било. Полина сжала пальцами виски и низко опустила голову.
— Ничего не можешь мне возразить? Или просто не желаешь говорить с таким отъявленным негодяем, как я? — Макс усмехнулся, — Да, я — негодяй, но ты прости, дорогая — моя девочка останется со мной, чего бы мне это ни стоило и на какие бы ухищрения не шла её мамочка. Давай, примем это за неопровержимый факт и перестанем ломать по этому поводу копия.
Полина медленно подняла голову. Она почти ничего не видела перед собой из-за слёз, стоявших в глазах. Она хотела что-нибудь ему ответить, возразить, но не могла подобрать слов. Что она могла ему теперь сказать? То что никакая она не роковая обманщица, а всего лишь глупая стареющая тётка, выжившая из ума от своей идиотской любви к мужчине, который всегда был для неё недосягаем? И упрекать его сейчас в бесчувственности — ещё глупее, ещё бессмысленнее. Разве можно винить человека в том, что он не любил её, не любит и никогда не будет любить? Она ведь сама прошла школу этой нелюбви и «на отлично» сдала экзамен! Ей самой теперь в пору уподобиться бывшему мужу и требовать, просить, умолять об ответном чувстве?
Полина проглотила подступившие слёзы, выпрямилась, заставив себя не дрожать. Она с собой почти справилась, только было очень холодно, а сердце немного ныло, вздрагивая не в такт самому себе и кровь ещё бешено стучала в висках.
Ей очень хотелось сейчас оправдаться, сказать, что она вовсе не хотела разлучать Макса с Аллой, что виной всему её безудержное чувство к нему, которому давно пора перегореть и изжить самое себя, но Полина понимала, что оправдание выйдет неуклюжее, натянутое — на что-то ведь она всё же рассчитывала, уединяясь с Максом в темном коридоре, самозабвенно обнимая его и целуя? Она хотела их разлучить, чтобы Макс достался ей! А тот ошибся лишь, приписав её действиям не коварство и расчёт, а заботу о дочке. Полине было очень больно от этого, но задним умом она понимала, что так — даже лучше. Она всего лишь заботливая мать, оберегающая своё дитя от хищника, а не похотливая сука, уводящая от дочери любимого мужчину.
— Я надеюсь, Полина, что мы выяснили всё и навсегда? — спустя некоторое время выговорил Макс немного устало и уже не так агрессивно. — В дальнейшем нам придётся встречаться, каким-то образом общаться, решать совместные проблемы… не стоит всё усложнять, и без того всё так непросто!
Полине показалось, что Макс вздохнул. Невесело, подавленно. Но на его лице она не увидела следов замешательства или удручённости. Макс Елхов как всегда был сдержан и уверен в себе. Он даже, как ни в чём не бывало, коснулся плеч Полины — этакий располагающий, подбадривающий, вполне дружеский жест. Он смотрел ей в лицо и не отнимал рук, ожидая видимо ответной примирительной реплики. Он ждал одних слов, а услышал совсем другие.
— Мама! Ты здесь?! Ты с ним?! Что всё это значит, мама!!!
В слабо освещённом коридоре напротив стоял потрясённый и поражённый Саша. В одной руке у него была пачка сигарет, в другой зажигалка. Он видимо хотел выйти покурить на свежий воздух, а этот коридорчик, который должен был привести его на открытую веранду, уже не используемую рестораном по причине холодной осенней погоды, привёл его прямиком к ним. Полина сбросила с себя руки Макса, а в голове ураганом пронеслась ужасающая мысль о том, что Саша мог появиться здесь несколько раньше.
— Мама, я не понимаю… мама, что ты тут делаешь? — Саша беспомощно путался в собственных вопросах, пока не услышал грозное рычание Макса:
— Не твоё дело, сопляк! Прекрати шпионить за нами и передай это своей девке!
Сашины глаза сузились от ярости, он непроизвольно сжал кулаки так что хрустнула пачка с сигаретами.
— Я не с тобой разговариваю! — прошипел он с ненавистью в ответ, — я спрашиваю у своей матери, что она делает здесь с такой мразью как Макс Елхов.
— Саша, я тебе всё объясню, Сашенька! — взмолилась Полина и кинулась к сыну, — только пожалуйста, успокойся!
Но голос Макса перекрыл её слова:
— Тебя сюда не звали, так что пошёл вон!
Саша секунду постоял не шелохнувшись, потом бросил на Полину больной взгляд, нервно дёрнул плечом, и резко развернувшись, быстро пошёл прочь.
— Сашенька, постой!… — безнадёжно крикнула она ему вслед, а потом перевела взгляд на злющего Макса, и срывающимся голосом заговорила — Как ты можешь?! Зачем ты так с ним разговариваешь? Я понимаю — он чужой для тебя был и останется, я понимаю, ты не хочешь признавать его своим сыном, но зачем его унижать? В чём он-то перед тобой провинился?
Макс напряженно сунул кулаки в карманы брюк и, ни слова не сказав, двинулся в сторону, противоположную той, куда ушёл Саша.
Полина побежала догонять сына.
4
Следующие полторы недели на работе Илью ожидал сущий кошмар. Кроме того, что работы было много, а Макс особенно придирался к своим подчиненным и ворчал даже на Илью, Саша практически не показывался в фирме. Приезжал ненадолго, весь дерганый, нервный, наспех решал какие-то вопросы и снова исчезал в неизвестном направлении. Илья примерно догадывался о причине такого поведения Саши, и пока ни о чём не спрашивал. Он только изредка пытался вразумить друга, что спускать на тормозах свою работу, своё дело, которому они посвятили не один год жизни — нельзя, недопустимо, какие бы отношения ни складывались с шефом и компаньоном. В ответ Саша мрачно усмехался и говорил что-то в том духе, что это его дело, он сам всё для себя решит и сам во всём разберётся, а Илью просит не лезть с советами и поучениями. Илья не обижался на Сашу. Он представлял, что творится в его душе.А пока он как мог прикрывал Сашу, рассказывая Максу небылицы о том, что у Саши срочные важные встречи, поездки, что он еле успевает выполнять текущую работу и поэтому его трудно застать на рабочем месте. Илья чувствовал, что Макс не верит в эти россказни, но до поры до времени смиряется с отсутствием своего главного юриста и не особенно пристаёт с расспросами.
Тем не менее, с Сашкой нужно было что-то делать, каким-то образом вразумлять его, но Илья не представлял пока даже с какой стороны подойти к этой проблеме.
А Сашка неожиданно подкинул Илье ещё один сюрприз, ещё одну проблемку, не менее неприятную.
Однажды под конец рабочего дня Илья натолкнулся на Дину. Она сидела на корточках возле Сашиного кабинета. Устроилась она, судя по позе, тут основательно и надолго. Смерила Илью своим обычным диковатым взглядом и отвернулась. Илья собирался было уже пройти мимо, но остановился. Дина явно торчит здесь неспроста, и ничего хорошего от её визита ждать не следовало. Лучше поскорее выпроводить её отсюда, от греха подальше.
— Саня сегодня вряд ли появится, — поставил Дину в известность Илья, — а если и появится, то очень нескоро.
— Я подожду, — хмуро ответила Дина.
— Не проще ли дождаться его дома? Можно повременить с твоей новой прихотью? — рассердился Илья.
— Нельзя, — отрезала Дина, — я уже жду целую неделю и больше ждать не буду.
— И ты думаешь, что офис — самое подходящее место для этого?
— Да, самое подходящее! Потому что дома Сашка не появляется уже дней десять.
— Как так — не появляется? — изумился Илья
— Очень просто. Он меня выгнал… точнее сам ушёл. Но это одно и то же.
— И где он теперь обитается?
— У мамочки своей, где же ещё. Из-за неё мы, собственно, и распластались.
— Ну и чего ты от него хочешь? — настороженно спросил Илья.
— От него — больше ничего. Я просто хочу отдать ему ключи от квартиры.
Илье показалось, что голос у Дины дрогнул, но глаза оставались сухими и злыми.
— Кстати, ты ведь можешь ему их передать, — вдруг сказала Дина и поднялась с корточек, — и мне не обязательно его дожидаться.
— Погоди… — растерянно ответил Илья, — так нельзя, вам нужно поговорить.
— О чём? Снова о том, что его мамочка — святая, а я — дрянь? Уже наслушалась. Вот, держи! — Дина вытащила из кармана куртки ключи, — было очень приятно с вами со всеми познакомиться. Вы чрезвычайно интересная семейка. Очень было с вами забавно.
Дина усмехнулась и повернувшись, собралась уже было уходить.
— Динка, — окликнул её Илья, с какой-то непонятной самому себе жалостью. Он знал Сашку — любовь и ненависть у него границ не знали. — Куда ты теперь?
— Какая разница? — ответила она ему через плечо, — тебе-то что за дело?
— Где тебя сможет найти Саня?
— Да пошёл он…
Илья чувствовал, что и Сашка, и Дина порют сейчас горячку в обиде друг на друга. Саня, не находя себе место из-за последних событий в своей жизни, за что-то на неё рассердился, исчез на время, но это ведь не значит, что навсегда. Он оставил свою Дину в своей квартире, в надежде, что там её и найдёт, вернувшись. А она вдруг гордо исчезает в неизвестном направлении. Этого подарка только и не хватает сейчас измученному Сане!
— Подожди, Дина, не убегай! Давай поговорим внятно и спокойно! Пойдём, посидим в кафе, поедим. Я целый день ничего не ел.
Дина приостановилась и чуть помедлив развернулась к нему. Теперь в её глазах на самом деле стояли слёзы — такие непривычные.
— Я тоже сегодня не ела… — тихо ответила она, — и вчера тоже. Сашка не оставил мне денег, когда уходил.
Илье стало почему-то стыдно и не по себе. О такой мелочи Саня конечно, не подумал. Пропадает где-то полторы недели, а дома — ни копейки. Илья был уверен, что в этом не было никакого злого умысла, но всё равно на душе стало муторно. То что Дина не лукавит, Илья знал. Наверняка. После покупки квартир лишних денег не было, и Дине он оставлял только на самое необходимое. И эта сумма вполне могла иссякнуть за неделю.
— Пойдём, я знаю тут рядом неплохое кафе… — только и осталось сказать Илье. Дина, на его удивление, покорно пошла рядом. И от этой её покорности почему-то защемило сердце. Дина была не похожа на себя прежнюю, которую он ещё недавно ненавидел. Она была сродни беспомощному брошенному голодному котёнку, готовому бежать за первым встречным, приласкавшим её.
В глубине души у Ильи шевельнулось сомнение в том, что Динка в одночасье могла превратиться в слабое беззащитное существо, но он не мог поступить с ней не по-человечески — забрать ключи и с лёгким сердцем избавиться от неё.
Не мог, не отпнул от себя — с глаз долой из сердца вон — а привёл в кафе, где любил ужинать после работы, усадил за столик, заказал суп харчо, жаркое в горшочках, салат по-гречески, грибы в сметане и блины с мёдом. Илья заказывал всё на свой вкус, потому что Дина только отмахнулась — мол, мне абсолютно безразлично, что есть. Напоследок Илья попросил принести кофе и коньяку для Дины.
Пока ели — молчали. Илья украдкой наблюдал за Диной — неужели на самом деле она такая голодная, как говорит. Дина ела медленно, вяло, будто давясь. Однако съела почти всё, кроме грибов.
Когда перешли к кофе и коньку, Дина скупо рассказала Илье о последней стычке с Сашей, произошедшей в ночь после помолвки. Скорее уже под утро, когда Саша появился дома — нервный, издёрганный, подавленный и злой.
— Ну ты ведь видела, что человек не в себе! Неужели нельзя было промолчать, придержать язык, — недоумевал Илья, глядя в черные, как ямы, глаза Дины
— А я торжествовала! — с вызовом ответила она, — Я была права — ваша ненаглядная Полина на самом деле крутила с Максом за спиной у дочки-невесты. И Сашка их застукал в кабаке. Я видела, как он, будто ошпаренный вылетел из ресторана и как Полина Дмитриевна за ним неслась.
— Ну и что дала тебе эта правда?
— Да то, что у него теперь больше нет повода её считать лучше меня! И постоянно сравнивать — возвышая её и унижая меня!
— Дурочка ты. Какая же ты дурочка! — грустно вздохнул Илья, — оказалась ты права — и что дальше? Где теперь твой Сашка? Может быть, он и не у матери, но ведь и не у тебя тоже!
— Ну и пусть катится к чёрту. Если я не нужна ему — он мне подавно не нужен! А ему нужна только мамочка! Ей он готов прощать всё что угодно!
— Что касается прощения… по-моему, уж тебе-то он прощал столько, сколько ни один человек простить не сможет. А Полина… — Илья неопределённо пожал плечами, — а у Полины с Максом — своя трудная история. Я тебе расскажу, похоже это уже ни для кого не тайна.
На Дину известие о том, что Макс — отец Саши произвело необычное впечатление. Она вдруг громко и звонко расхохоталась.
— Вот это класс! — задыхаясь от смеха, выговорила она, — а я думала, что подобное только в слюнявых сериалах бывает! Ну получил Сашка поддых! И Макс тоже. Даже не знаю, кому сейчас поганей! Ай да Полина Дмитриевна! Только с такими дурочками случаются подобные приколы!
— Слушай, ты уймёшься когда-нибудь? — взорвался Илья, — ты сама не устала от собственной злобы? И не смей отзываться о Полине плохо!
— И этот туда же… — отстраненно вздохнула Дина, метнув взгляд на Илью, — ладно, чёрт с ней, вашей ненаглядной мамочкой. Молитесь на неё, след ног её целуйте — меня это больше не волнует.
— А что вообще тебя волнует? — с усталым недоумением спросил Илья, — Всё что смогла — уничтожила, всё испортила, исковеркала.
— Да ну? — язвительно усмехнулась Дина, — а если всё в точности до наоборот — не испортила, а исправила? Или ты думаешь, твой Сашка — подарок?
— Я думал, ты его любишь, — Илья посмотрел Дине в глаза.
Она чуть прищурилась, но ответить ничего не успела. Их отвлёк неожиданный шум возле столика, смех и возня.
Они повернулись и увидели Гельку в обнимку с незнакомым высоким парнем. Вела себя эта парочка весьма развязно. Парень откровенно глазел на Илью и Дину, а Гелка, не стесняясь тыкала в них пальцем.
— Вот я тебе показываю, — хохоча кричала она, — Это — мой дядя.
— А это кто — тётя? — паясничая спросил парень
— А это.. это такая редкостная сука! — зловеще прошипела Геля, смерив Дину ненавидящим взглядом, — но ты лучше познакомься с моим дядей!
— Нет, я бы лучше познакомился с твоей …тётей. Или не тётей…
— Как познакомишься, Никитушка, ног не унесёшь от этой гадины.
— Да ладно тебе, Ангел, ты мне больше нравишься, я не стану с ней знакомиться, — Никита впился в Гелкины губы и увлёк её туда, где разместилась компания, с которой она сюда пришли.
Геля, повиснув в его объятиях, ушла, не обернувшись.
— Ну раззадорилась девочка мужиков менять, — сказала Дина после некоторой паузы, — каждый раз кто-то новый… А ты чего такой бледный сделался? Не переживай, она про тебя уже и думать забыла. Ты, кстати, должен мне быть благодарен за то, что я вас вовремя растащила. До чего бы вы доигрались?
— Да заткнись ты в конце концов! — болезненно сморщившись простонал Илья, — какое счастье, что ты, наконец, оставишь нас всех в покое!
— Оставлю, оставлю — не переживай. Хотя могла бы ещё попортить кровь и Сашке, и его мамочке, да и всем вам до кучи! Но не буду. Устала я от вас, надоели вы мне до смерти! — Дина залпом выпила коньяк и собралась было подняться из-за стола.
— Да уж, больше чем ты уже сделала гадостей — не сможешь, — ответил ей Илья. Он уже проклинал себя, что привёл Дину сюда, зачем-то завёл этот пустой разговор. Да пусть она катится на все четыре стороны — всем от этого будет только лучше. И Сашке, похоже, тоже.
Теперь Илья с нетерпением ждал, когда Дина уйдёт.
Но она вдруг притормозила, оперлась рукой о край стола и покачнулась. Илья увидел как мгновенно позеленело её лицо, а на лбу выступила испарина. Дина бессильно опустилась обратно на свой стул и по-детски-беспомощно закрыла лицо руками.
Илья подумал, что она на самом деле несколько дней голодала, а теперь плотно поев почувствовала себя нехорошо. Ему пришлось отправиться к стойке бара за минеральной водой, пока Дина приходила в себя.
Но до бара он не дошёл. На полдороге его перехватила возбужденная, взвинченная Геля.
— Можно тебя на пару слов? — задыхающейся скороговоркой выпалила она и, не дождавшись ответа, уже потащила Илью куда-то в сторону.
А когда они оказались в безлюдном углу, Геля развернулась к Илье взбешенной кошкой, вцепилась ему пальцами в рубашку на груди.
— Почему ты С НЕЙ?! Почему!? Как ты можешь быть с ней?! Объясни мне! Я не поверила своим глазам! С кем угодно, но только не с этой тварью! — Геля говорила и что есть силы трясла Илью, дёргая за рубашку, — Я специально пришла сюда, потому что хотела тебя увидеть! Я соскучилась, я знаю, что ты здесь часто бываешь по вечерам… Я так хотела тебя увидеть… и вот увидела!
В её глазах стояли злые слёзы, а голос срывался и дрожал. На них начинали посматривать посетители, сидящие за ближайшими столиками, но Геле ни до кого не было дела. Она не отрываясь смотрела Илье в глаза и требовала ответа.
Илья осторожно, но решительно отцепил Гелины пальцы от рубахи и сжал их своими.
Геля, ощутив тепло его ладоней, затрепетала и в панике оглянулась, словно ища спасения в ком-то или в чём-то.
— Я хотела тебя просто увидеть… Я тебя увидела, а теперь видеть тебя не могу! Ты противен мне! Иди, катись к ней, ты видно об этом столько мечтал! — Гелька пыталась быть безжалостной, но получилось нечто похожее на всхлипывания.
Илья вместо ответа, разжал ладонь и коснулся Гелькиных пальцев губами. А потом быстро пошёл прочь. Больше всего ему хотелось вообще уйти отсюда, но он не мог не расплатиться.
За его столиком всё ещё сидела Дина. Она была бледна, черные глазищи тускло мерцали из-под устало опущенных ресниц.
Илье уже не было дела до её самочувствия, ему хотелось побыстрее избавиться от Дины. Но она, казалось, раздумала уходить. Илья, словно позабыв, что он за рулём, налил себе коньяку, выпил залпом. Подумал и налил ещё.
— Что, так сильно зацепило? — подала голос Дина, — напиться охота?
— Тебе этого не понять…
— Ну куда уж… Я не страдаю инцестофилией.
— Ты вообще ничем не страдаешь. И совесть тебя не мучает.