Страница:
– Алин, пойдем! – позвала она. – Прекрати, ты перегибаешь палку!
Я ее не слушала, лишь отмахнулась от удерживающей руки. Вокруг нас начали собираться любопытствующие. Внимание лицеистов придало мне сил и куража. Я, не стесняясь, запустила вокруг себя несколько нитей, возобновляя запас энергии, и снова посмотрела на Олега. Он не выдержал и раздраженно бросил:
– Ну, так что ты от меня хочешь?
– Покорности, – сладко пропела я и ввела в ступор всех окружающих, включая ойкнувшую от неожиданности Ксюшу. За спиной раздались редкие смешки, попытался ухмыльнуться и сам Олег, но я не позволила ему наглеть, опутала нитью, пресекая попытки от нее избавиться, уставилась прямо в глаза, сминая, лишая воли, ломая. По коридору, всколыхнув шторы, пронесся порыв ветра, а я прошипела:
– На колени!
Олег пытался сопротивляться, но все же не справился и рухнул у моих ног, а я, наклонившись к его уху, шепнула:
– Я твоя королева, а ты – слуга. Верный и преданный. С этого момента ты на моей стороне. Всегда.
Отшвырнув от себя коленопреклоненного парня, я резко развернулась и пошла прочь, игнорируя удивленные взгляды. Моя разительная перемена не осталась незамеченной, лицеисты перешептывались за спиной, но меня это мало трогало. У двери в столовую я заметила Яна – блестящие, убранные в хвост волосы, светлые джинсы и узкая, облегающая майка. Мне совершенно не нравилось, что я стала замечать, как он одет. Влада рядом с ним не было, но я не хотела, чтобы он видел мое представление. Ян тоже тут лишний, но от него уже не избавишься. Придется терпеть.
Парень направился в нашу сторону. Его взгляд не предвещал ничего хорошего. Я приготовилась к очередному конфликту, тем более на лучшего друга Влада у меня тоже имелся зуб, но увидела, что по коридору от своего кабинета к нам стремительным шагом направляется Елена Владленовна.
– Алина Крылова! Ко мне в кабинет, быстро! – гаркнула она и уставилась на меня немигающими ярко-зелеными глазами. Елена Владленовна была зла, точнее в бешенстве, и, как ни странно, меня это веселило.
Еще неделю назад у меня сердце бы ушло в пятки, но сейчас я чувствовала себя всемогущей и совсем не боялась. Наоборот, получала удовольствие от происходящего и ощущения собственной безнаказанности.
– А если я не хочу никуда идти? – Я приторно улыбнулась и с ненавистью посмотрела на помощницу директора.
– Не выступай передо мной! – презрительно сузила глаза рыжеволосая нагайна. – За мной, быстро!
Я сначала хотела встать в позу, но потом вспомнила про Яна. Сейчас он стоял рядом с Ксюхой, и я видела, как к моей подруге тянется нить, восполняющая запас энергии, который я изрядно истратила. Смотрел при этом парень на меня, и его взгляд пугал. Выбирая из двух зол, я предпочла меньшее и, демонстративно улыбнувшись Яну, отправилась за Еленой Владленовной «на ковер».
Глава 4
Алина
Глава 5
Алина
Влад
Я ее не слушала, лишь отмахнулась от удерживающей руки. Вокруг нас начали собираться любопытствующие. Внимание лицеистов придало мне сил и куража. Я, не стесняясь, запустила вокруг себя несколько нитей, возобновляя запас энергии, и снова посмотрела на Олега. Он не выдержал и раздраженно бросил:
– Ну, так что ты от меня хочешь?
– Покорности, – сладко пропела я и ввела в ступор всех окружающих, включая ойкнувшую от неожиданности Ксюшу. За спиной раздались редкие смешки, попытался ухмыльнуться и сам Олег, но я не позволила ему наглеть, опутала нитью, пресекая попытки от нее избавиться, уставилась прямо в глаза, сминая, лишая воли, ломая. По коридору, всколыхнув шторы, пронесся порыв ветра, а я прошипела:
– На колени!
Олег пытался сопротивляться, но все же не справился и рухнул у моих ног, а я, наклонившись к его уху, шепнула:
– Я твоя королева, а ты – слуга. Верный и преданный. С этого момента ты на моей стороне. Всегда.
Отшвырнув от себя коленопреклоненного парня, я резко развернулась и пошла прочь, игнорируя удивленные взгляды. Моя разительная перемена не осталась незамеченной, лицеисты перешептывались за спиной, но меня это мало трогало. У двери в столовую я заметила Яна – блестящие, убранные в хвост волосы, светлые джинсы и узкая, облегающая майка. Мне совершенно не нравилось, что я стала замечать, как он одет. Влада рядом с ним не было, но я не хотела, чтобы он видел мое представление. Ян тоже тут лишний, но от него уже не избавишься. Придется терпеть.
Парень направился в нашу сторону. Его взгляд не предвещал ничего хорошего. Я приготовилась к очередному конфликту, тем более на лучшего друга Влада у меня тоже имелся зуб, но увидела, что по коридору от своего кабинета к нам стремительным шагом направляется Елена Владленовна.
– Алина Крылова! Ко мне в кабинет, быстро! – гаркнула она и уставилась на меня немигающими ярко-зелеными глазами. Елена Владленовна была зла, точнее в бешенстве, и, как ни странно, меня это веселило.
Еще неделю назад у меня сердце бы ушло в пятки, но сейчас я чувствовала себя всемогущей и совсем не боялась. Наоборот, получала удовольствие от происходящего и ощущения собственной безнаказанности.
– А если я не хочу никуда идти? – Я приторно улыбнулась и с ненавистью посмотрела на помощницу директора.
– Не выступай передо мной! – презрительно сузила глаза рыжеволосая нагайна. – За мной, быстро!
Я сначала хотела встать в позу, но потом вспомнила про Яна. Сейчас он стоял рядом с Ксюхой, и я видела, как к моей подруге тянется нить, восполняющая запас энергии, который я изрядно истратила. Смотрел при этом парень на меня, и его взгляд пугал. Выбирая из двух зол, я предпочла меньшее и, демонстративно улыбнувшись Яну, отправилась за Еленой Владленовной «на ковер».
Глава 4
Противостояние
Алина
Елена Владленовна неслась по коридору с такой скоростью, что я едва за ней успевала на своих двенадцатисантиметровых шпильках. Кураж прошел, пыл поумерился, и я уже немного жалела, что повела себя столь агрессивно и вызывающе. Не то чтобы мне стало стыдно, просто разговор с помощницей директора не сулил ничего хорошего. Не хотелось выслушивать нравоучения и вопли, но сейчас их не избежать.
– Ты что себе позволяешь! – завопила Елена Владленовна, словно пароходная сирена, едва только за моей спиной закрылась дверь кабинета. – С ума сошла? Мало того что вырядилась так, словно собралась в клуб, а не на занятия, так еще и устроила целое представление в коридоре. О чем ты вообще думаешь?
– Ни о чем, – честно призналась я и плюхнулась в темно-коричневое кожаное кресло, предназначенное для гостей. Я знала, что лицеистам сидеть в нем негласно запрещалось, именно поэтому и выбрала его. Вид разгневанной Елены Владленовны забавлял, как и тот факт, что она ровным счетом ничего не может мне сделать. Только злиться и орать. Сегодня сила на моей стороне.
– Оно и видно, что думать ты перестала! – раздраженно бросила Елена Владленовна и, выдохнув, достаточно спокойно произнесла: – Алина, ты не должна вести себя подобным образом.
– Почему? – Я развлекала себя тем, что наматывала на палец блестящую, гладкую прядь светлых волос. Я заметила после ритуала: они стали выглядеть здоровее и гуще. Даже секущиеся кончики исчезли. Стала лучше кожа, а глаза, кажется, чуть больше. Нагайны были действительно красивее обычных девушек. Еще один плюс моего нынешнего положения. Зря я раньше расстраивалась и сопротивлялась. Быть нечеловеком чертовски привлекательно.
Елена Владленовна распиналась передо мной и заливалась на все лады, пытаясь объяснить, как тяжело жить на свете нагу, как важно хранить тайну и вести себя прилично, но меня это совершенно не интересовало.
Я рассматривала за окном солнышко, проглядывающее сквозь тучи. Изучала строгую обстановку кабинета и неуместные тонкие нити паутины в уголках окна. Я не любила паутину, она портила вид даже в самой убранной на первый взгляд комнате, поэтому заметила:
– Елена Владленовна, вы бы хоть окошечки помыли, что ли. А то скоро и сами паутиной зарастете.
– Ах ты маленькая обнаглевшая дрянь! – взвилась помощница директора, ее пожелтевшие от гнева глаза прорезал вертикальный зрачок. – Мало того что ты меня не слушала, так еще смеешь указывать? Не слишком ли много о себе возомнила? Неужели думаешь, что подобные вольности сойдут тебе с рук?
– Конечно, сойдут, – как ни в чем не бывало заметила я. – Я же сейчас ключевая фигура в плане по разрушению мира. Только вот загвоздочка, я не собираюсь вам помогать или упрощать задачу.
– А тебя никто не будет спрашивать, – холодно усмехнулась Елена Владленовна и присела на краешек стола. – Твои желания никого не волнуют, и ключевая фигура в этом, как ты выразилась, «плане по разрушению мира» – Влад, а ты лишь объект его страсти. Пророчество уже запущено. Ты не сможешь долго держать Влада на расстоянии. Он магнит, а ты металл. Этого нельзя изменить, ваше притяжение будет только расти день ото дня. А мы будем всегда рядом, наблюдать за вами, и поверь, сделаем все возможное, чтобы в подходящий момент подтолкнуть вас друг к другу. А потом, не забывай о том, что у тебя есть друзья, родня, родители… очень много рычагов воздействия. Ты же не хочешь, чтобы с кем-нибудь из них случилась беда?
Я сглотнула и через силу улыбнулась. В словах Елены Владленовны был свой резон, но я не собиралась сдаваться, хотя даже руки начали мелко дрожать от волнения. Как бы я ни храбрилась, все равно оставались вещи и люди, на которых мне не было наплевать. Даже хладнокровная змея, свернувшаяся ледяным клубком в груди, не могла заставить меня отречься от родных.
– Не смейте меня пугать! – прошипела я, за гневом скрывая неуверенность. – Если рухнет весь мир, разве имеет значение, что кто-то из близких людей уйдет чуть раньше остальных?
– Понимаешь, Алина, – Елена Владленовна расслабилась. Она снова победила и теперь чувствовала себя хозяйкой положения. Это было заметно по ее позе, наклону головы и самодовольной улыбке, – если ты будешь хорошо себя вести и делать то, что мы тебе говорим, твои близкие вполне могут не пострадать и отправиться в новый мир вместе с тобой. Заманчивое предложение, не так ли?
– Вы зря стараетесь! Ничего не выйдет! – горько выдохнула я, чувствуя, как сжимается сердце. Предложение Елены Владленовны было и правда заманчивым. Какое мне дело до незнакомых людей, если дорогие мне люди будут живы и здоровы? Впрочем, так думать неправильно, и я это понимала. Пока понимала, потому как то ли Вероника, то ли моя собственная змея нашептывала мне обратное. Этот внутренний голос звучал едва слышно, но я знала: с каждым днем он станет все настойчивее, пока не сломает меня окончательно. Ну, или я его. Это уж как повезет.
– И почему же ничего не выйдет? – хмыкнула женщина. – Для тебя принципы важнее благополучия близких? Не верю, что ты относишься к категории тех глупцов, которые готовы пожертвовать всем, что им дорого, во имя идеи. Чем так хорош этот мир? Оглянись вокруг! Его сотрясают войны, везде царит несправедливость, люди выродились в мелких, алчных существ, которым и надо-то лишь вкусно жрать, покупать дорогие шмотки, машины, яхты, – деградирующее с каждым десятилетием общество потребления.
– Вам не меня убеждать надо, – с удовольствием ответила я. С Еленой Владленовной сложно было поспорить, ее аргументы казались логичными, и игнорировать их глупо, поэтому я радовалась, что обладаю некоторыми козырями в рукаве. – Дело не только во мне. Влад после ритуала меня игнорирует. Он тоже не хочет перемен, а найти рычаги воздействия на него, мне кажется, будет намного сложнее. Как вы думаете, поведется он на сладкую сказочку о новом прекрасном мире?
– Позиция протеста Влада – это сиюминутный каприз. Мелкая месть за то, что с ним не посоветовались и не оставили для него сразу двух девушек. – Елена Владленовна не ответила мне на последний вопрос, из чего я сделала вывод, что нет, не поведется, зато помощница директора продолжила развивать другую тему: – Вы двое, становясь в позы, убеждая себя и окружающих в том, что этот мир хорош и не стоит разрушения, не понимаете одну простую вещь. Пророчество вступило в силу, а это значит – пришло время. Этот мир умирает, а вы лишь оружие, которое поможет уничтожить его окончательно. Ваше желание или нежелание не имеет значения – уничтожить существующий мир – ваша карма.
– Я не верю в карму, – отрезала я, чувствуя, как сжимается сердце от дурных предчувствий. В словах Елены Владленовны было слишком много правды.
– Ты можешь не верить в восходы и закаты или хотя бы в нагов, но твое неверие не отменит существующую реальность, Алина. И если ты способна заблуждаться довольно долго, то Влад скоро смирится. В отличие от тебя он знает, что такое карма и то, что с ней бесполезно бороться. Ваше воссоединение лишь вопрос времени, рано или поздно вы сдадитесь. Но пока наслаждайся иллюзией свободы, но не забывай – благополучие твоих близких напрямую зависит от того, как ты себя ведешь. Не устраивай больше представлений на людях и ради всего святого сними с себя этот вульгарный наряд, и тогда у твоих близких все будет хорошо. Пока. Ты меня поняла?
– Поняла, – раздраженно буркнула я и вышла, со всего размаха хлопнув дверью кабинета. С косяка посыпалась штукатурка, и мне немного полегчало.
А еще он любил новости и часто читал с утра за чашечкой кофе свежую прессу. Раздражался, нервничал, и неугодная газета летела в камин. События, происходящие в современном мире, казались древнему нагу нелепыми и мелкими. Он радовался лишь изредка, когда происходило что-то по-настоящему эпохальное, заставляющее журналистов буквально захлебываться текстом и выливать на первые полосы газет свои эмоции, ужас, панику. Лишь в эти мгновения Шеша готов был смириться с существующей действительностью и этим никчемным миром.
Сегодняшнее утро не стало исключением из правил, в мире все было тихо, и свежая пресса раздражала штампованными, безликими статьями на нейтральные темы. Газета, даже не пролистанная до середины, полетела в камин и сейчас догорала там, корчась в языках ненасытного пламени, а недовольный Анатолий Григорьевич допивал остывший и поэтому противный кофе.
Елена Владленовна, как всегда, нарушила тихую идиллию, ворвавшись в комнату без стука и принеся с собой запах терпких духов и слишком много эмоций.
– Ты в курсе, что щенок теперь, похоже, не на нашей стороне? – Рыжеволосая женщина, сама похожая на трепещущий язык пламени, без приглашения уселась на диван и обвиняюще посмотрела на директора, словно в бунте Влада был виноват он.
– Я подозревал нечто подобное, – нахмурился Шеша и брезгливо отставил в сторону пустую чашку. – Не думал, что у нас возникнут с ним проблемы. Влад меня удивил, решив пойти на попятную. Он казался преданным, но в последнее время стал груб и дерзок. Нехорошо.
– Но Влад и Алина все равно ведь не смогут сопротивляться влечению вечно? – обеспокоенно подалась вперед Елена Владленовна. – Пророчество уже действует? Эти двое связаны, и их будет тянуть друг к другу? Не могут же чувства исчезнуть в один день?
– Все это так, – вздохнул король нагов. – Но у нас не очень много времени. Скоро звезды встанут на небе должным образом, и наступит неделя, идеальная для завершения очередной калпы. Все должно произойти тогда.
– Иначе? – уточнила Елена Владленовна.
– Не знаю, возможно, потребуется больше ресурсов, или кровавые жертвы, или вообще не выйдет ничего. Старые тексты очень туманны, я бы не хотел рисковать. Подобная ночь бывает один раз в десять лет. Некритично для того, кто ждал вечность, но неприятно. Я поговорю с Владом, – вздохнул Шеша. – Возможно, его поведение получится как-то изменить. В любом случае я найду способ снова склонить его на нашу сторону. Он молод, горяч и, я уверен, еще не оставил мечты о мести. Придется очередной раз напомнить ему о том, что он потерял.
Шеша нахмурился и отвернулся к окну. Настроение испортилось окончательно. Почему же в тот момент, когда цель была практически достигнута и все ингредиенты наконец-то собраны воедино, начались странные, непредвиденные проблемы? С чего это вдруг мальчишка передумал помогать? Почему решил, что в сложившихся обстоятельствах имеет значение его мнение или желание? Похоже, пришло время поставить его на место. Вритра даже не представляет, насколько сейчас слаб его аватар без амриты[1] и связи с небесным городом. Он жалкое подобие того, кем мог бы стать. Возможно, наглядная демонстрация поможет изменить его мнение.
– Ты что себе позволяешь! – завопила Елена Владленовна, словно пароходная сирена, едва только за моей спиной закрылась дверь кабинета. – С ума сошла? Мало того что вырядилась так, словно собралась в клуб, а не на занятия, так еще и устроила целое представление в коридоре. О чем ты вообще думаешь?
– Ни о чем, – честно призналась я и плюхнулась в темно-коричневое кожаное кресло, предназначенное для гостей. Я знала, что лицеистам сидеть в нем негласно запрещалось, именно поэтому и выбрала его. Вид разгневанной Елены Владленовны забавлял, как и тот факт, что она ровным счетом ничего не может мне сделать. Только злиться и орать. Сегодня сила на моей стороне.
– Оно и видно, что думать ты перестала! – раздраженно бросила Елена Владленовна и, выдохнув, достаточно спокойно произнесла: – Алина, ты не должна вести себя подобным образом.
– Почему? – Я развлекала себя тем, что наматывала на палец блестящую, гладкую прядь светлых волос. Я заметила после ритуала: они стали выглядеть здоровее и гуще. Даже секущиеся кончики исчезли. Стала лучше кожа, а глаза, кажется, чуть больше. Нагайны были действительно красивее обычных девушек. Еще один плюс моего нынешнего положения. Зря я раньше расстраивалась и сопротивлялась. Быть нечеловеком чертовски привлекательно.
Елена Владленовна распиналась передо мной и заливалась на все лады, пытаясь объяснить, как тяжело жить на свете нагу, как важно хранить тайну и вести себя прилично, но меня это совершенно не интересовало.
Я рассматривала за окном солнышко, проглядывающее сквозь тучи. Изучала строгую обстановку кабинета и неуместные тонкие нити паутины в уголках окна. Я не любила паутину, она портила вид даже в самой убранной на первый взгляд комнате, поэтому заметила:
– Елена Владленовна, вы бы хоть окошечки помыли, что ли. А то скоро и сами паутиной зарастете.
– Ах ты маленькая обнаглевшая дрянь! – взвилась помощница директора, ее пожелтевшие от гнева глаза прорезал вертикальный зрачок. – Мало того что ты меня не слушала, так еще смеешь указывать? Не слишком ли много о себе возомнила? Неужели думаешь, что подобные вольности сойдут тебе с рук?
– Конечно, сойдут, – как ни в чем не бывало заметила я. – Я же сейчас ключевая фигура в плане по разрушению мира. Только вот загвоздочка, я не собираюсь вам помогать или упрощать задачу.
– А тебя никто не будет спрашивать, – холодно усмехнулась Елена Владленовна и присела на краешек стола. – Твои желания никого не волнуют, и ключевая фигура в этом, как ты выразилась, «плане по разрушению мира» – Влад, а ты лишь объект его страсти. Пророчество уже запущено. Ты не сможешь долго держать Влада на расстоянии. Он магнит, а ты металл. Этого нельзя изменить, ваше притяжение будет только расти день ото дня. А мы будем всегда рядом, наблюдать за вами, и поверь, сделаем все возможное, чтобы в подходящий момент подтолкнуть вас друг к другу. А потом, не забывай о том, что у тебя есть друзья, родня, родители… очень много рычагов воздействия. Ты же не хочешь, чтобы с кем-нибудь из них случилась беда?
Я сглотнула и через силу улыбнулась. В словах Елены Владленовны был свой резон, но я не собиралась сдаваться, хотя даже руки начали мелко дрожать от волнения. Как бы я ни храбрилась, все равно оставались вещи и люди, на которых мне не было наплевать. Даже хладнокровная змея, свернувшаяся ледяным клубком в груди, не могла заставить меня отречься от родных.
– Не смейте меня пугать! – прошипела я, за гневом скрывая неуверенность. – Если рухнет весь мир, разве имеет значение, что кто-то из близких людей уйдет чуть раньше остальных?
– Понимаешь, Алина, – Елена Владленовна расслабилась. Она снова победила и теперь чувствовала себя хозяйкой положения. Это было заметно по ее позе, наклону головы и самодовольной улыбке, – если ты будешь хорошо себя вести и делать то, что мы тебе говорим, твои близкие вполне могут не пострадать и отправиться в новый мир вместе с тобой. Заманчивое предложение, не так ли?
– Вы зря стараетесь! Ничего не выйдет! – горько выдохнула я, чувствуя, как сжимается сердце. Предложение Елены Владленовны было и правда заманчивым. Какое мне дело до незнакомых людей, если дорогие мне люди будут живы и здоровы? Впрочем, так думать неправильно, и я это понимала. Пока понимала, потому как то ли Вероника, то ли моя собственная змея нашептывала мне обратное. Этот внутренний голос звучал едва слышно, но я знала: с каждым днем он станет все настойчивее, пока не сломает меня окончательно. Ну, или я его. Это уж как повезет.
– И почему же ничего не выйдет? – хмыкнула женщина. – Для тебя принципы важнее благополучия близких? Не верю, что ты относишься к категории тех глупцов, которые готовы пожертвовать всем, что им дорого, во имя идеи. Чем так хорош этот мир? Оглянись вокруг! Его сотрясают войны, везде царит несправедливость, люди выродились в мелких, алчных существ, которым и надо-то лишь вкусно жрать, покупать дорогие шмотки, машины, яхты, – деградирующее с каждым десятилетием общество потребления.
– Вам не меня убеждать надо, – с удовольствием ответила я. С Еленой Владленовной сложно было поспорить, ее аргументы казались логичными, и игнорировать их глупо, поэтому я радовалась, что обладаю некоторыми козырями в рукаве. – Дело не только во мне. Влад после ритуала меня игнорирует. Он тоже не хочет перемен, а найти рычаги воздействия на него, мне кажется, будет намного сложнее. Как вы думаете, поведется он на сладкую сказочку о новом прекрасном мире?
– Позиция протеста Влада – это сиюминутный каприз. Мелкая месть за то, что с ним не посоветовались и не оставили для него сразу двух девушек. – Елена Владленовна не ответила мне на последний вопрос, из чего я сделала вывод, что нет, не поведется, зато помощница директора продолжила развивать другую тему: – Вы двое, становясь в позы, убеждая себя и окружающих в том, что этот мир хорош и не стоит разрушения, не понимаете одну простую вещь. Пророчество вступило в силу, а это значит – пришло время. Этот мир умирает, а вы лишь оружие, которое поможет уничтожить его окончательно. Ваше желание или нежелание не имеет значения – уничтожить существующий мир – ваша карма.
– Я не верю в карму, – отрезала я, чувствуя, как сжимается сердце от дурных предчувствий. В словах Елены Владленовны было слишком много правды.
– Ты можешь не верить в восходы и закаты или хотя бы в нагов, но твое неверие не отменит существующую реальность, Алина. И если ты способна заблуждаться довольно долго, то Влад скоро смирится. В отличие от тебя он знает, что такое карма и то, что с ней бесполезно бороться. Ваше воссоединение лишь вопрос времени, рано или поздно вы сдадитесь. Но пока наслаждайся иллюзией свободы, но не забывай – благополучие твоих близких напрямую зависит от того, как ты себя ведешь. Не устраивай больше представлений на людях и ради всего святого сними с себя этот вульгарный наряд, и тогда у твоих близких все будет хорошо. Пока. Ты меня поняла?
– Поняла, – раздраженно буркнула я и вышла, со всего размаха хлопнув дверью кабинета. С косяка посыпалась штукатурка, и мне немного полегчало.
* * *
В камине горел настоящий, живой огонь. Это было запрещено правилами пожарной безопасности, но король нагов считал себя выше человеческих законов и не видел причин отказывать себе в удовольствии любоваться яркими, подрагивающими языками пламени, которые пожирали небрежно кинутые березовые поленья и утреннюю газету. Умиротворяющее зрелище. Огонь в камине представлялся Шеше упорядоченным хаосом, усмиренной и покоренной разрушительной силой. Король нагов любил усмирять, покорять и властвовать. Только мечта о господстве над существующим миром долго оставалась всего лишь мечтой. Король нагов Шеша был единственным, кто останется в живых, когда закончится очередная калпа. Другие боги, когда мир рухнет, исчезнут, растворятся в безвременье и еще долго не смогут обрести силу и воплотиться в новой аватаре. За это время он, Шеша, успеет создать новый порядок и воцариться на обломках погибшего мира. Именно поэтому король нагов всеми силами старался приблизить конец очередной калпы, грезя о собственном царстве, в которое он перенесет в своем чреве только самых преданных подвижников. Сейчас несбыточная мечта впервые за тысячелетия стала реальностью, и больше всего Шеша боялся, что что-то пойдет не так, но старался по возможности об этом не думать.А еще он любил новости и часто читал с утра за чашечкой кофе свежую прессу. Раздражался, нервничал, и неугодная газета летела в камин. События, происходящие в современном мире, казались древнему нагу нелепыми и мелкими. Он радовался лишь изредка, когда происходило что-то по-настоящему эпохальное, заставляющее журналистов буквально захлебываться текстом и выливать на первые полосы газет свои эмоции, ужас, панику. Лишь в эти мгновения Шеша готов был смириться с существующей действительностью и этим никчемным миром.
Сегодняшнее утро не стало исключением из правил, в мире все было тихо, и свежая пресса раздражала штампованными, безликими статьями на нейтральные темы. Газета, даже не пролистанная до середины, полетела в камин и сейчас догорала там, корчась в языках ненасытного пламени, а недовольный Анатолий Григорьевич допивал остывший и поэтому противный кофе.
Елена Владленовна, как всегда, нарушила тихую идиллию, ворвавшись в комнату без стука и принеся с собой запах терпких духов и слишком много эмоций.
– Ты в курсе, что щенок теперь, похоже, не на нашей стороне? – Рыжеволосая женщина, сама похожая на трепещущий язык пламени, без приглашения уселась на диван и обвиняюще посмотрела на директора, словно в бунте Влада был виноват он.
– Я подозревал нечто подобное, – нахмурился Шеша и брезгливо отставил в сторону пустую чашку. – Не думал, что у нас возникнут с ним проблемы. Влад меня удивил, решив пойти на попятную. Он казался преданным, но в последнее время стал груб и дерзок. Нехорошо.
– Но Влад и Алина все равно ведь не смогут сопротивляться влечению вечно? – обеспокоенно подалась вперед Елена Владленовна. – Пророчество уже действует? Эти двое связаны, и их будет тянуть друг к другу? Не могут же чувства исчезнуть в один день?
– Все это так, – вздохнул король нагов. – Но у нас не очень много времени. Скоро звезды встанут на небе должным образом, и наступит неделя, идеальная для завершения очередной калпы. Все должно произойти тогда.
– Иначе? – уточнила Елена Владленовна.
– Не знаю, возможно, потребуется больше ресурсов, или кровавые жертвы, или вообще не выйдет ничего. Старые тексты очень туманны, я бы не хотел рисковать. Подобная ночь бывает один раз в десять лет. Некритично для того, кто ждал вечность, но неприятно. Я поговорю с Владом, – вздохнул Шеша. – Возможно, его поведение получится как-то изменить. В любом случае я найду способ снова склонить его на нашу сторону. Он молод, горяч и, я уверен, еще не оставил мечты о мести. Придется очередной раз напомнить ему о том, что он потерял.
Шеша нахмурился и отвернулся к окну. Настроение испортилось окончательно. Почему же в тот момент, когда цель была практически достигнута и все ингредиенты наконец-то собраны воедино, начались странные, непредвиденные проблемы? С чего это вдруг мальчишка передумал помогать? Почему решил, что в сложившихся обстоятельствах имеет значение его мнение или желание? Похоже, пришло время поставить его на место. Вритра даже не представляет, насколько сейчас слаб его аватар без амриты[1] и связи с небесным городом. Он жалкое подобие того, кем мог бы стать. Возможно, наглядная демонстрация поможет изменить его мнение.
Глава 5
Плата за упрямство
Алина
Хотелось рвать, метать, крушить. С кем-нибудь поругаться или, на худой конец, заорать в голос. Снующие по коридору лицеисты не вызывали ничего, кроме раздражения. Я проигнорировала несколько приветственных окликов и вопросов по поводу того, насколько сильно мне досталось от Елены Владленовны за выходку в коридоре. Я только отмахнулась от любопытствующих, хотя хотелось как минимум нахамить, а лучше учинить физическую расправу второй раз за день. Я даже не смотрела на того, кто ко мне обращался, – никого не хотела видеть и слышать. Неимоверно бесило, что Елена Владленовна снова заставила меня переживать и бояться. Я больше не желала быть слабой, подчиняться и прогибаться под чьи-либо требования и ненавидела себя за то, что не способна справиться с помощницей директора. Мне до коварности этой змеи еще очень далеко.
Захлестнула дикая жажда мести. Я с трудом заставила себя не перебирать в голове всевозможные коварные планы. Я злилась настолько сильно, что даже по сторонам не смотрела, поэтому вздрогнула, когда услышала знакомый голос:
– Мне сказали, что ты плохо вела себя сегодня.
– Что, уже доложили? – ощетинилась я и сделала шаг навстречу Владу. Он сидел на краешке невысокого подоконника. Ноги в темно-синих кедах с вызывающими белыми шнурками доставали до пола. Руки были скрещены на груди, и я могла видеть, как напряглись мышцы предплечий под тонкой тканью фирменной олимпийки. Я недовольно нахмурилась и постаралась не смотреть на парня, но это было сложно. Я не умела общаться, когда не видно глаз собеседника, но глаза Влада таили в себе опасность. В них слишком легко утонуть.
– Зачем ты напала на Олега? – спросил Влад тоном, каким обычно отчитывают малолетних детей, хватающих за хвост домашних любимцев. Это выводило из себя.
– Потому что мне так захотелось! – Злость, искавшая выхода, кровью прилила к щекам, и я в бешенстве вскинула голову, пристально вглядываясь в невозмутимое лицо Влада. Как он смеет упрекать меня в чем-то? – Олег это заслужил. Он подонок и предатель.
– А-а-а-а, – понимающе кивнул Влад, но при этом на губах у него застыла такая гадкая ухмылочка, что мне явственно захотелось стереть ее с лица. – Балуешься неожиданно свалившимся могуществом? Бывает. Через это проходят почти все недавно обратившиеся наги.
– А если и так? – бросила я с вызовом, не в силах оторвать взгляд от его соблазнительных губ. Сложно было решить, чего хочется больше – разбить их или поцеловать.
– Понимаешь, Алина, ты сейчас похожа на слона, который топчет лягушек. Прости, но твое сегодняшнее выступление – это избиение младенцев в чистом виде – низко и жалко. – Влад злился не меньше меня и не мог этого скрыть. Он вообще достаточно быстро выходил из себя. – Про то, что ты творишь с Ксюшей, – я вообще молчу. Это отдельный разговор, к которому мы обязательно вернемся позже.
– Нет. Не хочу с тобой обсуждать мое поведение, – покачала я головой, чувствуя, что сдерживаться получается из последних сил. Кто он вообще такой, чтобы лезть в мою жизнь и указывать, как себя вести? – Что касается Ксюши… ей ничего не угрожает. У нее же есть Ян, который подпитывает мою соседку своей энергией. Не так ли?
– То есть? – В глазах Влада мелькнул гнев. – Это такая изощренная месть Яну? Напрямую ты ему свое неудовольствие высказать не можешь? Правильно? Он в отличие от Олега способен ответить.
Слова Влада задели за живое. То ли из-за презрительно-язвительного тона, то ли потому, что были во многом правдивы. Ярость не давала спокойно дышать, и я, чтобы избавиться от нее каким-либо способом, неожиданно даже для себя ударила волной чистой силы, намереваясь сбить парня с ног, заставить задыхаться от боли и замолчать. Я выпустила сразу все имеющиеся в арсенале нити. Они хлестнули с размаху, но осыпались, так и не долетев до Влада, а я зашипела от отчаяния и саднящей боли. Ее очаги вспыхнули в совершенно неожиданных местах: в кончиках пальцев, под лопатками, в животе и груди.
– Не смей больше так делать! – гаркнул Влад и схватил меня за плечи. Я видела полупрозрачные чешуйки, скользнувшие по его щеке, и расплавленное золото, затопившее радужку. Мне удалось вывести его из себя, и это радовало. Злость неожиданно испарилась, и на смену ей пришло желание.
– Ты мне так нравишься, когда сердишься, – мурлыкнула я и прильнула к груди парня, ощущая его горячее и сильное тело через слой тонкого материала. Мне было наплевать на снующий по коридорам народ, я проворно скользнула ладонями под нижний край олимпийки Влада, чтобы почувствовать кончиками пальцев гладкость его обжигающей кожи.
Влад попытался отстраниться, но я не сдавалась – впилась поцелуем в губы и крепко обхватила руками за талию. Мне было без разницы, к чему приведут эти объятия. Хоть бы и к концу света. Не имеет значения, лишь бы поцелуй не прекращался.
Я не хотела открывать глаза и возвращаться в реальность, мечтала ощущать солоноватый привкус моря на губах и ни о чем не думать, но Влад посмел все испортить.
– Нет, – освободился он из моих объятий. – Ты знаешь, чем это в конечном счете закончится.
– Знаю, – невозмутимо отозвалась я. – Но иногда мне кажется, что оно того стоит. Не так уж и хорош этот мир! У нас есть шанс создать новый. Лучший, такой, какой нам захочется.
– Это говоришь не ты, – покачал головой парень.
– А кто же? – взорвалась я. – Поверь, и не Вероника. Ее нет. Она растворилась и не имеет права голоса.
Я говорила это осознанно, чтобы доставить Владу боль, и с удовольствием увидела, как потемнели его глаза.
– В тебе говорят гормоны, – отрезал он, тщательно скрывая свои чувства. – Ты перестала быть человеком. Твой организм перестраивается. Отсюда и гипертрофированный гормональный взрыв. Неконтролируемые желания, смена настроения, немотивированная агрессия. – Влад говорил тихо, медленно, стандартными фразами, словно зачитывал выдержки из истории болезни.
И эта невозмутимость раздражала, к тому же я понимала – в его словах достаточно много правды, и именно поэтому хотела уколоть его посильнее, чтобы заглушить собственную боль.
– А ты не думаешь, что все это отговорки? Твои попытки оправдать мое поведение. Может быть, просто та Алина, которую ты знал, перестала существовать? А?
– Я в этом точно уверен, – отрезал парень, горько усмехнулся и, развернувшись, пошел прочь, в сторону кабинета Анатолия Григорьевича.
Я стояла неподвижно, пока за Владом не закрылась дверь. Очень хотелось окликнуть, удержать и извиниться, но я отбросила эти мысли, к тому же соваться в кабинет директора было глупо. Прощения можно попросить и вечером, на тренировке, – я не думала, что Влад ее пропустит.
Мы снова начали заниматься неделю назад. Там, на холодной крыше, у нас получалось держать дистанцию и не выходить за рамки общения «ученик – учитель». Влад был хорошим учителем.
Захлестнула дикая жажда мести. Я с трудом заставила себя не перебирать в голове всевозможные коварные планы. Я злилась настолько сильно, что даже по сторонам не смотрела, поэтому вздрогнула, когда услышала знакомый голос:
– Мне сказали, что ты плохо вела себя сегодня.
– Что, уже доложили? – ощетинилась я и сделала шаг навстречу Владу. Он сидел на краешке невысокого подоконника. Ноги в темно-синих кедах с вызывающими белыми шнурками доставали до пола. Руки были скрещены на груди, и я могла видеть, как напряглись мышцы предплечий под тонкой тканью фирменной олимпийки. Я недовольно нахмурилась и постаралась не смотреть на парня, но это было сложно. Я не умела общаться, когда не видно глаз собеседника, но глаза Влада таили в себе опасность. В них слишком легко утонуть.
– Зачем ты напала на Олега? – спросил Влад тоном, каким обычно отчитывают малолетних детей, хватающих за хвост домашних любимцев. Это выводило из себя.
– Потому что мне так захотелось! – Злость, искавшая выхода, кровью прилила к щекам, и я в бешенстве вскинула голову, пристально вглядываясь в невозмутимое лицо Влада. Как он смеет упрекать меня в чем-то? – Олег это заслужил. Он подонок и предатель.
– А-а-а-а, – понимающе кивнул Влад, но при этом на губах у него застыла такая гадкая ухмылочка, что мне явственно захотелось стереть ее с лица. – Балуешься неожиданно свалившимся могуществом? Бывает. Через это проходят почти все недавно обратившиеся наги.
– А если и так? – бросила я с вызовом, не в силах оторвать взгляд от его соблазнительных губ. Сложно было решить, чего хочется больше – разбить их или поцеловать.
– Понимаешь, Алина, ты сейчас похожа на слона, который топчет лягушек. Прости, но твое сегодняшнее выступление – это избиение младенцев в чистом виде – низко и жалко. – Влад злился не меньше меня и не мог этого скрыть. Он вообще достаточно быстро выходил из себя. – Про то, что ты творишь с Ксюшей, – я вообще молчу. Это отдельный разговор, к которому мы обязательно вернемся позже.
– Нет. Не хочу с тобой обсуждать мое поведение, – покачала я головой, чувствуя, что сдерживаться получается из последних сил. Кто он вообще такой, чтобы лезть в мою жизнь и указывать, как себя вести? – Что касается Ксюши… ей ничего не угрожает. У нее же есть Ян, который подпитывает мою соседку своей энергией. Не так ли?
– То есть? – В глазах Влада мелькнул гнев. – Это такая изощренная месть Яну? Напрямую ты ему свое неудовольствие высказать не можешь? Правильно? Он в отличие от Олега способен ответить.
Слова Влада задели за живое. То ли из-за презрительно-язвительного тона, то ли потому, что были во многом правдивы. Ярость не давала спокойно дышать, и я, чтобы избавиться от нее каким-либо способом, неожиданно даже для себя ударила волной чистой силы, намереваясь сбить парня с ног, заставить задыхаться от боли и замолчать. Я выпустила сразу все имеющиеся в арсенале нити. Они хлестнули с размаху, но осыпались, так и не долетев до Влада, а я зашипела от отчаяния и саднящей боли. Ее очаги вспыхнули в совершенно неожиданных местах: в кончиках пальцев, под лопатками, в животе и груди.
– Не смей больше так делать! – гаркнул Влад и схватил меня за плечи. Я видела полупрозрачные чешуйки, скользнувшие по его щеке, и расплавленное золото, затопившее радужку. Мне удалось вывести его из себя, и это радовало. Злость неожиданно испарилась, и на смену ей пришло желание.
– Ты мне так нравишься, когда сердишься, – мурлыкнула я и прильнула к груди парня, ощущая его горячее и сильное тело через слой тонкого материала. Мне было наплевать на снующий по коридорам народ, я проворно скользнула ладонями под нижний край олимпийки Влада, чтобы почувствовать кончиками пальцев гладкость его обжигающей кожи.
Влад попытался отстраниться, но я не сдавалась – впилась поцелуем в губы и крепко обхватила руками за талию. Мне было без разницы, к чему приведут эти объятия. Хоть бы и к концу света. Не имеет значения, лишь бы поцелуй не прекращался.
Я не хотела открывать глаза и возвращаться в реальность, мечтала ощущать солоноватый привкус моря на губах и ни о чем не думать, но Влад посмел все испортить.
– Нет, – освободился он из моих объятий. – Ты знаешь, чем это в конечном счете закончится.
– Знаю, – невозмутимо отозвалась я. – Но иногда мне кажется, что оно того стоит. Не так уж и хорош этот мир! У нас есть шанс создать новый. Лучший, такой, какой нам захочется.
– Это говоришь не ты, – покачал головой парень.
– А кто же? – взорвалась я. – Поверь, и не Вероника. Ее нет. Она растворилась и не имеет права голоса.
Я говорила это осознанно, чтобы доставить Владу боль, и с удовольствием увидела, как потемнели его глаза.
– В тебе говорят гормоны, – отрезал он, тщательно скрывая свои чувства. – Ты перестала быть человеком. Твой организм перестраивается. Отсюда и гипертрофированный гормональный взрыв. Неконтролируемые желания, смена настроения, немотивированная агрессия. – Влад говорил тихо, медленно, стандартными фразами, словно зачитывал выдержки из истории болезни.
И эта невозмутимость раздражала, к тому же я понимала – в его словах достаточно много правды, и именно поэтому хотела уколоть его посильнее, чтобы заглушить собственную боль.
– А ты не думаешь, что все это отговорки? Твои попытки оправдать мое поведение. Может быть, просто та Алина, которую ты знал, перестала существовать? А?
– Я в этом точно уверен, – отрезал парень, горько усмехнулся и, развернувшись, пошел прочь, в сторону кабинета Анатолия Григорьевича.
Я стояла неподвижно, пока за Владом не закрылась дверь. Очень хотелось окликнуть, удержать и извиниться, но я отбросила эти мысли, к тому же соваться в кабинет директора было глупо. Прощения можно попросить и вечером, на тренировке, – я не думала, что Влад ее пропустит.
Мы снова начали заниматься неделю назад. Там, на холодной крыше, у нас получалось держать дистанцию и не выходить за рамки общения «ученик – учитель». Влад был хорошим учителем.
Влад
Влад не слишком расстроился из-за поведения и ядовитой колкости Алины. У него лишь слегка болела душа от горько-сладкого поцелуя, у которого не может быть продолжения. Но даже он не мог отвлечь молодого человека от предстоящей встречи.
В коридоре у окна он ждал вовсе не Алину – девушка попалась ему случайно. Парень собирался с мыслями и готовился к серьезному, неприятному разговору. Он и так слишком долго откладывал неизбежное.
– Я недоволен тобой, – с порога начал Шеша. Влад безразлично пожал плечами и примостился на диван, задрав ноги на подлокотник. Директор раздраженно покосился на это безобразие и продолжил: – До меня дошли слухи, и они мне не нравятся. Я волнуюсь.
– Давно ли ты стал верить слухам? – уточнил Влад, постаравшись, чтобы голос звучал пренебрежительно.
– С тех пор как они начали совпадать с моими собственными убеждениями и подозрениями, – невозмутимо отозвался Шеша и спросил: – Что у вас с Алиной?
– Ничего, – честно ответил Влад и, скинув с подлокотника ноги, принял более официальную позу.
– Как это понимать? – Взгляд Шеши был тяжелым, пронизывающим. Стоило огромных сил выдержать его и не отвернуться.
– Так и понимать, – передернул плечами Влад, пытаясь избавиться от неприятного ощущения – словно паучьи лапки скользили по лицу и норовили забраться в голову. Шеша пытался понять, что замышляет воспитанник. Проще было сказать самому. – Я подумал и решил, – запинаясь, начал Влад. Он опустил глаза в пол, нелегко было сообщать о предательстве тому, кого он на протяжении четырнадцати лет называл отцом. – Мои планы мести не стоят гибели целого мира. Я не готов устроить конец света из-за глотка амриты. А способ поквитаться с Индрой, думаю, можно найти и в этом мире. Пусть не сейчас, а чуть позже. Я не хочу участвовать в твоих планах.
– Ты правда считаешь, что можешь вот так подвести меня в конце пути и как ни в чем не бывало отступить в сторону? Думаешь, твой поступок окажется безнаказанным? – Голос Шеши превратился в пугающий, свистящий шепот.
– Я не говорю «нет»… – осторожно заметил Влад, пытаясь внушить ложную надежду и выиграть время. – Я говорю «не сейчас». Не в ближайшие сто лет.
– Не пойдет, – отрезал Шеша. – Все будет так, как мы договаривались. Ты говоришь, что не хочешь мести? Пытаешься убедить, что тебя устраивает и такая жизнь? Но ты даже не понимаешь, о чем рассуждаешь. Ты слаб, словно новорожденный котенок, и просто не помнишь, чего именно лишился.
– Я помню, – сжав зубы, ответил Влад. – Но это ничего не меняет.
– Ты лукавишь!
Шеша, брызгая слюной от бешенства, подошел вплотную к дивану, на котором сидел Влад. Лицо короля нагов, покрасневшее и покрытое бисеринками пота, сейчас почти не походило на человеческое. На покрытых багровыми пятнами щеках появились изломанные чешуйки, похожие на какую-то кожную болезнь.
Влад инстинктивно отклонился в сторону от разгневанного бога и сказал:
– Я не лукавлю и не собираюсь больше плясать под твою дудку. Надоело.
– А это мы еще посмотрим! – рыкнул Шеша, неуловимо изменяясь. Сквозь относительно человеческую внешность проступила уродливая змеиная сущность. С удлинившихся клыков на подбородок начал капать яд, глаза расширились, заняв половину вытянувшегося вперед лица.
Удар последовал незамедлительно. Вспышка силы, ударившая, словно из брандспойта, в один миг скинула Влада с дивана, заставив кувыркнуться назад, чтобы приземлиться на четыре конечности. Парень, не поднимаясь с четверенек, затряс головой, пытаясь разогнать кровавую муть перед глазами, но Шеша не дал ему возможности прийти в себя и ударил снова. Невидимый кулак сжал сердце. Стало невозможно дышать. Влад чувствовал, что не может даже пошевелиться, не то что оказать сопротивление. Шеша, наслаждаясь беспомощностью своего противника, закинул свою нить, которая, словно лассо, обвилась вокруг шеи Влада. Парень зашипел от бешенства, изо всех сил пытаясь избавиться от унизительного заклинания, в процессе которого Шеша бесцеремонно выкачивал жизненные силы. Король нагов даже причмокивал от удовольствия, пока Влад беспомощно корчился на полу. Из носа парня на подбородок текла кровь, а белки глаз окрасились алым от лопнувших сосудов.
В коридоре у окна он ждал вовсе не Алину – девушка попалась ему случайно. Парень собирался с мыслями и готовился к серьезному, неприятному разговору. Он и так слишком долго откладывал неизбежное.
– Я недоволен тобой, – с порога начал Шеша. Влад безразлично пожал плечами и примостился на диван, задрав ноги на подлокотник. Директор раздраженно покосился на это безобразие и продолжил: – До меня дошли слухи, и они мне не нравятся. Я волнуюсь.
– Давно ли ты стал верить слухам? – уточнил Влад, постаравшись, чтобы голос звучал пренебрежительно.
– С тех пор как они начали совпадать с моими собственными убеждениями и подозрениями, – невозмутимо отозвался Шеша и спросил: – Что у вас с Алиной?
– Ничего, – честно ответил Влад и, скинув с подлокотника ноги, принял более официальную позу.
– Как это понимать? – Взгляд Шеши был тяжелым, пронизывающим. Стоило огромных сил выдержать его и не отвернуться.
– Так и понимать, – передернул плечами Влад, пытаясь избавиться от неприятного ощущения – словно паучьи лапки скользили по лицу и норовили забраться в голову. Шеша пытался понять, что замышляет воспитанник. Проще было сказать самому. – Я подумал и решил, – запинаясь, начал Влад. Он опустил глаза в пол, нелегко было сообщать о предательстве тому, кого он на протяжении четырнадцати лет называл отцом. – Мои планы мести не стоят гибели целого мира. Я не готов устроить конец света из-за глотка амриты. А способ поквитаться с Индрой, думаю, можно найти и в этом мире. Пусть не сейчас, а чуть позже. Я не хочу участвовать в твоих планах.
– Ты правда считаешь, что можешь вот так подвести меня в конце пути и как ни в чем не бывало отступить в сторону? Думаешь, твой поступок окажется безнаказанным? – Голос Шеши превратился в пугающий, свистящий шепот.
– Я не говорю «нет»… – осторожно заметил Влад, пытаясь внушить ложную надежду и выиграть время. – Я говорю «не сейчас». Не в ближайшие сто лет.
– Не пойдет, – отрезал Шеша. – Все будет так, как мы договаривались. Ты говоришь, что не хочешь мести? Пытаешься убедить, что тебя устраивает и такая жизнь? Но ты даже не понимаешь, о чем рассуждаешь. Ты слаб, словно новорожденный котенок, и просто не помнишь, чего именно лишился.
– Я помню, – сжав зубы, ответил Влад. – Но это ничего не меняет.
– Ты лукавишь!
Шеша, брызгая слюной от бешенства, подошел вплотную к дивану, на котором сидел Влад. Лицо короля нагов, покрасневшее и покрытое бисеринками пота, сейчас почти не походило на человеческое. На покрытых багровыми пятнами щеках появились изломанные чешуйки, похожие на какую-то кожную болезнь.
Влад инстинктивно отклонился в сторону от разгневанного бога и сказал:
– Я не лукавлю и не собираюсь больше плясать под твою дудку. Надоело.
– А это мы еще посмотрим! – рыкнул Шеша, неуловимо изменяясь. Сквозь относительно человеческую внешность проступила уродливая змеиная сущность. С удлинившихся клыков на подбородок начал капать яд, глаза расширились, заняв половину вытянувшегося вперед лица.
Удар последовал незамедлительно. Вспышка силы, ударившая, словно из брандспойта, в один миг скинула Влада с дивана, заставив кувыркнуться назад, чтобы приземлиться на четыре конечности. Парень, не поднимаясь с четверенек, затряс головой, пытаясь разогнать кровавую муть перед глазами, но Шеша не дал ему возможности прийти в себя и ударил снова. Невидимый кулак сжал сердце. Стало невозможно дышать. Влад чувствовал, что не может даже пошевелиться, не то что оказать сопротивление. Шеша, наслаждаясь беспомощностью своего противника, закинул свою нить, которая, словно лассо, обвилась вокруг шеи Влада. Парень зашипел от бешенства, изо всех сил пытаясь избавиться от унизительного заклинания, в процессе которого Шеша бесцеремонно выкачивал жизненные силы. Король нагов даже причмокивал от удовольствия, пока Влад беспомощно корчился на полу. Из носа парня на подбородок текла кровь, а белки глаз окрасились алым от лопнувших сосудов.