– Ваше лицо не изменено личиной, а я часто бываю в храме, – охотно ответил «наблюдательный малый». – Да и в легендах вы часто появляетесь все вместе. Искатели. Вот только с вами еще обычно…
Пораженный совершенно невозможной, нереальной, какой-то противоречащей здравому смыслу догадкой, эльф уставился на принца. Беловолосый. Зеленоглазый. Слишком большой. Слишком чужой. И всегда был таким. Не может быть.
– Продолжай. – Усмешка у принца оказалась клыкастой. Голос был полон льда и ненависти. – Арох Архорт, Великий Волк. Вполне возможно, почему бы и нет? Пленить бога, заточить в смертном теле. Связать по рукам и ногам, лишив памяти, дав его смертному телу титул и навесив кучу обязанностей в придачу. Почему невозможно?..
В душе у Таэрилара что-то перевернулось. Оборвалось. Как кто-то из его собратьев мог пойти на… такое?! Невообразимо… Теперь понятно, почему герой, чей образ занимал в душе пограничника так много места, смотрит на «собратьев» с ненавистью. А ведь на войне командор Арэн… Арох Архорт, защищал их. Проявляя безмерную отвагу и рискуя собственной жизнью. Таэрилар рухнул на колено, склонился.
– Простите меня… я не знал…
– И сделаешь вид, что не знаешь. – Коган легко поставил пограничника на ноги. – Понял?
– Волк, закрой рот до конца задания, – довольно жестко сказал Стримбор. – Этот юнец, как и большинство эльфов, перед тобой ни в чем не виноват.
– Не учи меня жить, умник, – огрызнулся Арох и, чеканя шаг, направился в сторону зала.
– Во-олк! – Траэллита догнал друга и пошел рядом. – Ну успокойся ты, прошу, брат…
– Я спокоен, как удав. Это ты паникуешь, хвостатый.
– Лохматый, ври кому-нибудь, кто плохо тебя знает…
Коган, в легком недоумении пожав плечами, отправился следом за друзьями.
– Простите, господин Стримбор… – дрогнувшим голосом командир форта обратился к задержавшемуся богу.
– Только при свидетелях так меня не называй, – отозвался бог-ветер. – Я тебя слушаю.
– А кто… – Таэрилару очень не хотелось спрашивать. Отчаянно не хотелось. Иногда знание бывает страшным. Но все же… – Кто на самом деле командор Ален?
– Он наш брат, если тебя это утешит, – совершенно спокойно ответил Стримбор. – Такой же пленник, как Арох Архорт. Только Волка пленили эльфы, а Ала – люди. Командор Ален – демон Альтис Пламенный. Так же, как Красным и Черным Грифонами были демоны Литис и Альтаир. Люди обрекли их на смерть. Эльфы обрекли на смерть Ароха Архорта.
Ровный голос. Крепко сжатые кулаки. И где-то далеко, за пределом восприятия, – горечь и злость. Часто упоминались трое Пламенных в легендах о четырех богах. Но история предпочитала умалчивать о личностях этих магов, лишь изредка допуская, что те могут быть демонами.
Четверка богов собралась за дальним столиком. Пустили по кругу фляжку Ароха. Там всегда было что-нибудь покрепче.
– Линкины глазки все видели? – задал риторический вопрос Стримбор. – Что думаете по этому поводу?
Бессмертные переглянулись.
– Она высшая темная, – уверенно сказал ламий. – Как наш Ал.
– А высшие не бывают смертными, – задумчиво проговорил Арох.
– У нас появился новый демон, – выдвинул свое предположение Стримбор.
– Не только демоны бессмертны, – отстраненно глядя в потолок, сказал Коган. – Успокойтесь, братцы. Она сама еще не знает.
Помолчали, снова по очереди сделали глоток из фляги. Потом Стримбор поднялся:
– Мы под дверь дежурить. Пойдем, Таран.
– Угу, – согласно кивнул Коган, поднимаясь. – Вдруг еще что случится…
И они ушли, оставив Ароха и Трэна.
За окном стеной шел холодный дождь. И настроение у обоих побратимов было под стать погоде. Трэн взвесил в руках флягу, оценил, что содержимого осталось мало, тяжко вздохнул.
– У меня в седельной сумке еще бутылка «Драконьей пасти», – обронил Арох.
Переглянувшись, боги поднялись и исчезли в ночи, только дверь хлопнула, на мгновение впустив в теплое помещение дождь и промозглый холод.
Захлопнув за богами дверь, Алина тут же вернулась к Альтису.
– Ну как ты, родной? – тревожно спросила она, ласково убрав с его лица отросшую и давно нуждающуюся в ножницах челку. Пальцы наткнулись на невидимый обруч. Обожгло иголками холода. А ведь Зерги должна быть в глубокой спячке. – Держишься?
– Не очень, – едва слышно шепнул демон, приоткрыв глаза.
– Держись, – попросила воительница, помогая ему приподняться и выпить лекарство из высокого стакана. – Иначе как я перед Марьей оправдаюсь? Я ведь ей обещала.
– Девочки сговорились за моей спиной? – попытался усмехнуться Альтис.
– Что ты понимаешь в женской дружбе, мужчина? – криво улыбнулась Алина.
– Ничего, – признал сын Огня. Хотелось просто уснуть. Уснуть насовсем. Он почувствовал, как ловкими движениями воительница убирает остатки шнуровки на форменной жилетке, заставляя его раздеться.
Алина едва не до крови закусила губу, разглядывая тело демона. Дело было даже не в воспалившихся и налитых жаром шрамах, а в Знаке. Там, где раньше была Печать, черно-красными сполохами пульсировало пятно. То и дело выглядывающие из-под кожи черточки рисовали белого грифона в черной кайме. Бессмертная суть сражалась с телом. Печать пыталась подавить суть. Чудо, что он еще жив. Но почему спящая Печать активизировалась?! Ведь она ушла с плеча, страшная татуировка исчезла! Теперь Алина сама была Печатью для демона.
И выход из положения был. Если только…
Сильные пальцы крепко обхватили ее запястье.
– Не надо, милая. Это слишком высокая цена… Мне не пережить такой жертвы. – Ему было тяжело говорить. Он уже почти не чувствовал тела, а непослушный язык во рту и вовсе мешал. Но и молчать нельзя.
Она не ответила, не подняла глаз. Только переплела его пальцы со своими, молча пообещав: «Не буду…» А руки у них одинаковые… Хотя на его руках больше шрамов и мозолей. И мышцы – стальные ремни.
Немного помолчав, он прошептал:
– Знаешь, малыш, мне кажется, я старею…
– Вот дурной, – через силу улыбнулась она. – Тебе жить еще целую вечность.
Он мотнул головой, отрицая ее слова и показывая, что имел в виду другое.
– Сутью старею. Душой. Заешь, чем юность отличается от старости? – Поглядев на девушку, демон продолжил: – Готовностью к смерти… Юность хочет жить, старость готова без боя уйти в смерть. Скоро я буду готов к смерти…
– Не надо, – покачала головой Пламенная. – Дети Огня не стареют и перед смертью, Ал. Мы сгораем заживо, а не покорно ждем конца. Не надо…
Он не ответил, понимая, что она права и неправа одновременно. Прикрыл глаза, пытаясь уловить обрывки тяжело ворочающихся мыслей в затуманенном разуме. Хотелось спать. Лекарство начало действовать.
Повинуясь внезапному порыву, Алина потянулась к его голове и сняла застывшую Зерги.
– Нет! – тут же проснулся провалившийся было в сон Альтис. Даже попытался приподняться, но не вышло. – Нельзя ее снимать… не надо…
– Она тянет из тебя силы, – вдруг поняла Алина, чувствуя, как закололо тонкими иголочками пальцы.
– Пусть… так нужно… Лина!..
– Не отдам. – Девушка покачала головой, отступив на пару шагов. Погладила прозрачные чешуйки. – Если тебя это успокоит, пока что надену на себя.
– Линка…
– И не спорь! – Алина была непреклонна, несмотря на отчаяние, живо нарисовавшееся на бледном лице Пламенного. А LiiTtu’shot, не меняя цвета и не выходя из спячки, скользнула по руке воительницы, плотно обвилась вокруг предплечья, снова застыла стеклянным браслетом. – Вот видишь, она меня признала. Все будет в порядке.
– Ты не знаешь, что творишь!.. – Альтис еще пытался спорить. Но Алина видела – смирился.
– Не возражай мне сегодня, – вздохнула Пламенная. – Завтра будешь возражать, когда сможешь подняться на ноги.
Она осторожно примостилась на краю кровати, обняла его одной рукой, сосредоточилась, пробудив в себе особое чувство… То, что призывает настоящий изначальный Огонь, а не его подобие. Получилось не сразу…
Огонь жарко потрескивает в камине, совсем рядом. Он ласково что-то поет, отогревает, забирая боль старых ран. Родное плечо, в которое так хорошо уткнуться лбом, чувствуя бархат кожи, тепло и особый запах нагретого металла, который ни с чем не спутать. Любимый огонь. И в сердце рождается чистое, всесильное Белое Пламя…
Помоги. Защити его, Пламя всемогущее… Спаси… нас обоих… Сожги меня, но защити его, отогрей, убереги от холода смерти…
«Драконья пасть» закончилась неоправданно быстро. А откуда появились вторая и третья бутылки, побратимы внятно объяснить не могли. Мог бы подсказать Калигул, у теплого бока которого грелись боги в промозгло-холодную ночь, но его никто не спрашивал. Так что къяр спокойно лежал на сенной подстилке на чердаке конюшни и наблюдал за бессмертными.
Как и всякий демон, пусть и не высший, Калигул испытывал к богам чувство здорового презрения. Раньше испытывал. До встречи с нынешним хозяином. Когда-то сильнейший из къяров и представить не мог, что позволит богам прислониться к себе, да еще и незаметно позаботится о них, как о своем высшем.
Калигул не испытывал к этим бессмертным ни презрения, ни отвращения. Пожалуй, эти двое даже немного забавные. В чем-то беспомощные, как дети, несмотря на все свое могущество. Даже жалко их. Слишком самоотверженные, им бы побольше здорового эгоизма. Они такие… хорошие. Другого слова не подобрать. И страдают от этой своей хорошести. Совсем как его высший. Ну какой демон будет чувствовать себя виноватым, если на пару дней забудет о слуге, увлекшись делами?!
Къяр смотрел и думал о том, что не желает другого хозяина. Сейчас приходится ополовинивать свой запас сил и постоянно держать «щит», не позволяющий Альтису даже теневой проекцией «провалиться» на другие уровни бытия. Ведь хозяин очень болен и едва не умер.
– Это я виноват, – вдруг сообщил ночному ливню Волк.
– В чем именно и с какой стати? – С некоторым усилием Змей сфокусировал взгляд на друге.
– В том, что с Альтисом вся эта дрянь случилась. – Арох неопределенно махнул рукой в сторону, где, предположительно, спал друг. – Да и вообще… во всем я виноват. Повздорил с повелителем… Братьев втянул… Если бы не я… Эх, Трэн, если бы не мой идиотский нрав… братья были бы живы…
– Дурак ты, Волк… – с болью отозвался ламий. – Нет, брат, ты ни при чем. Повелитель все равно втянул бы тебя в драку. – Он примолк, прекрасно понимая душевные терзания друга. И заговорил, быстро, боясь передумать: – Это я виноват. Только я, и никто иной! Когда ты пропал, я втянул ребят в авантюру… Мы были на Драконьей Гряде, поэтому не отозвались… Арох, брат, прости меня… Я… я виноват перед тобой.
Повисшая тишина нарушалась только шумом дождя.
– Так вот где ты был, – прошептал бог-волк, не сдержав нервный смешок. – А я все гадал, куда запропастились мои братья? Где они? Почему не пришли? Почему, дери тебя демоны всей Когортой, не нашли меня, бросили, забыли?! – Волк схватил друга за ворот, притянул к себе. Испуганный ламий увидел, что в зеленых глазах полыхает настоящее безумие. – Ты знаешь, как я подыхал там, Трэн?! Как меня убивали и пытали?! Почему ты не пришел, гребаный упырь?! Альтис и тот явился… Прошел через пасть Кошмара! Уже по моей вине! И Литис с Альтаиром умерли… умерли!.. из-за меня!
– Брат… – Траэллита безуспешно попытался вырваться из крепкой хватки.
– Вот именно что брат! – оскалился Арох. – Скотина ты, брат! Мне до Кошмаровой задницы, где ты был и во что вляпался. Ты… с-скотина хвостатая… должен был… найти меня, упырина демонова!
– Я искал… Я искал, брат, клянусь!
– Дурью ты маялся, рожа чешуйчатая! – прорычал бог-волк и, оттолкнув побратима, отвернулся. – А если бы действительно искал, то нашел бы.
Ламию хотелось завыть от горечи и боли. Прав брат. Во всем прав. И от этого еще хуже. Нельзя было позволить себе даже выплеснуть боль криком. Нельзя было позволить мути в глазах превратиться в признание. Змей поднялся, отступил.
– Арох… ты, наверное, больше не захочешь меня видеть… я уйду… – Слова с трудом выталкивались из сведенного судорогой горла. – Я не хотел, чтобы все так вышло… Я не прошу простить…
Великий Волк вдруг понял, что еще минута, и Трэн не просто уйдет – он уйдет из его жизни, из его судьбы, из его души – навсегда. И клокотавшая внутри смесь яростной ненависти и отчаянной боли схлынула, оставив после себя след болезненного недоумения.
– Что я скажу Альтису? – хмуро поинтересовался Арох. – Что по моей вине среди нас больше нет не только Альтаира и Литиса, но и одного наглого Змея? Ну-ка, быстро уселся!
Траэллита буквально рухнул на прежнее место и приложился к бутылке, появившейся как по мановению руки богини. Помолчали, слушая дождь.
– Стриму и Когу не скажем, – первым нарушил тишину Арох. Усмехнулся, забрав бутылку. – Хватит двоих придурков, страдающих от чувства вины.
– Не скажем, – согласился Траэллита, привалившись к черному боку демонического къяра, и вымученно улыбнулся.
Алина спала, но сон ее был тревожен. Усталая, осунувшаяся, с чернильными тенями вокруг глаз, она беспокойно хмурилась, силясь что-то сказать, но бледные губы шевелились беззвучно.
Альтис, стараясь ее не будить, тихо поднялся. Голова кружилась, и застарелая боль не спешила отступать. Кое-как преодолевая слабость, демон оделся. Зашнуровать ботинки еще получилось, но на форменную жилетку сил уже не хватило. Чуть передохнув, Альтис нашел взглядом свой рюкзак, который побратимы не забыли притащить вместе с курткой. Покопавшись, извлек мешочек с бесцветным и безвкусным порошком, высыпал в рот двойную дозу, запил вязкой непрозрачной жидкостью из небольшого бутылька и скривился от отвращения. Хотелось пить, но воды поблизости не наблюдалось.
Перчаток тоже не было. Многолетняя привычка не позволяла показаться перед посторонними без них, и Пламенный, пошарив по карманам рюкзака, обнаружил недавно подаренные Алиной «обрезы» – легкие перчатки без пальцев. За неимением лучшего Альтис надел их.
Пламенный с трудом поднялся, вышел за дверь, стараясь не шуметь. У порога, сидя на полу плечом к плечу, спали Стримбор и Коган.
– Балбесы… – вздохнул Альтис. И не стал их тревожить. Ушел, осторожно ступая по коридору и держась рукой за стену.
На улице было холодно, мокро и противно. Рассвет едва залил серым зачинающийся день, сквозь рваное покрывало низких облаков проглядывало сине-фиолетовое темное небо. Альтис нашел во дворе бочку с водой, напился, умылся. Некоторое время сидел на земле, справляясь с болью и дожидаясь, когда подействуют принятые лекарства. Давно не было таких сильных приступов. Проклятая человеческая плоть…
Мысль об утренней разминке не вызывала ничего, кроме тошноты. Потянувшись было к потайному карману за флейтой, Альтис обнаружил пустоту и со вздохом уставился в серое небо. Надо бы вернуться и поспать еще хотя бы часа два. Унять тупую боль в груди и ломоту в суставах. Но внутреннее ощущение говорит, что времени и так слишком мало, чтобы тратить его на такие мелочи.
– Командор, простите мою назойливость, но вам следует отдохнуть.
Альтис повернул голову вправо и взглянул на командира форта.
– Не учи меня жить, мальчишка. – В этом голосе не было ничего, кроме крайней усталости.
Таэрилар не спешил обидеться. Подошел ближе. И едва смог сдержать вздох ужаса и удивления – Пламенный действительно был сильно иссечен жуткими шрамами.
– Командор, пока вы находитесь на подотчетной мне территории, я несу ответственность за то, чтобы вы… не пострадали, – осторожно сказал эльф.
«Поздно спохватился», – было отчетливо написано на лице демона. Пока эльф подбирал слова, чтобы все же убедить упрямца отдохнуть, Альтис, поморщившись и что-то неслышно прошептав, провел ладонью по шрамам на груди. Краснота воспаления сразу же начала сходить. Прищурившись, он поглядел на эльфа:
– У тебя запасного шнурка в жилетку не найдется? А то мой вчера раскромсали.
Эльф вскинул на своего кумира настороженный взгляд разноцветных глаз:
– Конечно. И запасная форменная майка тоже найдется. Вашу же вчера порезали… Прошу вас, командор, следуйте за мной.
Альтис оперся на бочку с водой, поднялся. Чуток отдышался и пошел. Эльф-командир почти незаметно прихрамывал при ходьбе, с такой едва уловимой характерной неловкостью ставя правую ногу, что демон мог точно сказать, в скольких местах и как именно она была сломана. Совсем немного перекошенные плечи, левое чуть ниже правого – в двух местах был сломан позвоночник и ребра восстанавливали из металла. Разные глаза, нетипичное для ушастых лицо, как будто… тоже восстановленное. Тонкие, едва заметные черточки шрамов можно увидеть на скулах и подбородке…
– А я говорил, лопоухий, что все у тебя еще будет.
Бывший лучник легиона Штормов остановился, словно с разбегу налетев на стену, резко обернулся. Белый командор, герой Серебряной Империи, как-то особенно по-доброму улыбался.
– Командор, вы меня… помните?!..
– Не сразу узнал, – ответил Пламенный. – Ты изменился, эльфенок. Повзрослел…
Таэрилар хмыкнул, вспомнив, что ему перевалило за вторую сотню, а Белому Грифону вроде как еще и двадцати трех нету. Но даже если забыть о том, что человеческий юноша Ален – это древний демон Альтис, командор прав. Долгоживущие взрослеют медленно – не только из-за психофизических особенностей, но и из-за воспитания. А еще потому, что испытаний в жизни им выпадает меньше, чем короткоживущим.
– Я обязан вам жизнью, командор. И никогда этого не забуду. Если вам что-то нужно…
– О-о, ушастый, не разводи философствований на тему долгов! – простонал Альтис, схватившись рукой за стену. Ноги не очень хотели выполнять свою прямую обязанность. – Мне нужна всего лишь шнуровка в жилетку!
Кивнув и больше не говоря лишних слов, эльф привел демона в свой рабочий кабинет. Достал из ящика запасную форму и новую форменную майку. В несколько ловких движений выдернув шнурок, отдал Альтису.
– Быть может, вы не откажетесь от завтрака, командор? – вежливо поинтересовался пограничник. Ему действительно хотелось, чтобы Альтис не уходил так быстро. Дело было не в чувстве долга, который не оплатить… Кто-то поклоняется богам и жаждет встречи с ними. Сейчас эльф был подобен тем клирикам, к которым явились их боги.
– Не откажусь, – решил Альтис. Он расположился в кресле, натянул майку и принялся возиться со шнуровкой.
За легкой неспешной беседой эльф и демон успели прикончить половину завтрака, когда дверь в кабинет пограничника распахнулась без стука и на пороге возникла недовольная воительница.
– Куда тебя опять понесло, неугомонный? – грозно поинтересовалась она. Глаза нереальной синевы глядели в самую душу.
Альтис тут же попытался прикинуться ветошью и сползти под стол. Алина сложила руки на груди и хмыкнула. Поняв, что маневр не удался, демон отозвался:
– Ли-ин, я взрослый и самостоятельный, в няньке не нуждаюсь.
– Я тебе сейчас такую няньку покажу!.. – Воительница, подойдя поближе, погрозила демону маленьким, но крепким кулачком. Кивнула эльфу: – Спасибо, что не оставил этого самоуверенного дурака на улице.
– Не за что, – улыбнулся эльф.
– Обалдуй, ну что ты творишь? – снова повернулась к магу девушка. – Тебе пока нельзя вставать!
Альтис отметил, что девушка выглядела усталой, словно не спала всю ночь. Спорить с ней сейчас не стоило. Альтис состроил очень виноватое выражение лица, изобразив саму покладистость:
– Лина, радость моя золотоволосая, принеси мне лекарство, пожалуйста. Оно в правом боковом кармане куртки.
Алина недовольно поморщилась, устало потерев висок:
– Ладно, сейчас принесу.
Когда она вышла за дверь, Альтис вполголоса доверительно сообщил эльфу:
– А в сестры мне досталась стерва! Если кто-нибудь из твоей родни вдруг возжелает одарить тебя еще родственниками, лучше заранее убеди их, чтобы это были мальчики, а не девочки…
– Я все слышу! – раздался из коридора отчетливый возглас.
– А я рассказываю, как это чудесно, когда есть сестра! – громко сказал Альтис в сторону двери. – Особенно такая замечательная, как моя Алинка!
Демон и пограничник переглянулись и, не сговариваясь, рассмеялись.
Когда Алина вернулась, для нее уже успели сообразить завтрак. Так что воительница немного оттаяла и перестала ворчать.
Легкий эль к завтраку оказался как нельзя кстати. Когда в разговоре образовалась небольшая пауза, демон решил, что лучшего момента, чтобы разобраться с одним вопросом, в ближайшее время не представится.
– Линушка, милая, – начал Альтис елейным голосом. Девушка мгновенно насторожилась. – Отдай мне то, что вчера забрала.
Но Алина, совершенно не оправдав надежд, ответила Альтису красноречивейшим из жестов, даже не повернув головы в его сторону.
– Алинушка, – не спешил отступаться Альтис, – оно для тебя опасно. Оно слушается только меня, да и то через раз, а убить чужака для нее – сущий пустяк. Послушай мудрого и старшего – отдай.
– И не надейся. – Откинувшись на спинку стула, Алина сложила руки на груди. – Можешь не прожигать меня взглядами. Эта дрянь тянет из тебя силы, как насос. Пока не будешь хотя бы относительно здоров – ты ее не увидишь. Понятно?
Альтис скрипнул зубами. Ему хотелось в ярости перевернуть стол так, чтобы он разбился о стену, и крикнуть, что он не будет здоров, пока живо это проклятое тело! Металлический кубок в руке смялся. Раздался низкий, едва слышный рык, напугавший присутствовавшего при стычке пограничника.
Подавшись вперед, Алина отчетливо произнесла, тяжело роняя отдельные слова:
– Я. Сказала. Нет.
Альтис едва не взбесился, с трудом удержав себя в руках:
– Ты не понимаешь, что творишь, дура!
– Очень даже понимаю, придурок!
Ее зрачки окаймились желтым, вытянулись.
Таэрилар поежился. Маги в этот миг напоминали двух больших котов, яростно шипящих друг на друга. Бешеной кошкой была Алина, разъяренным львом – Альтис. И кто из них опасней – большой вопрос.
Алина резко встала.
– Спасибо за замечательный завтрак, Таэрилар, – кивнула она эльфу.
– Для вас – любой каприз, – мастерски скрыл свои истинные чувства эльф, приложив ладонь к сердцу.
Воительница вышла из-за стола. Задержалась в дверях.
– Ты все же дурак. А сдохнуть я тебе все равно не позволю. Скорее сама подохну! – бросила она через плечо и вышла, хлопнув дверью.
Пламенный от души выругался ей вслед.
– Демоново отродье!.. – завершил злобную тираду Альтис и задумчиво умолк. Повернулся к предпочитавшему молчать пограничнику: – Мне показалось или у моей неумной сестренки правда глазки пожелтели?
– Мне тоже так показалось, – осторожно ответил эльф.
И сам уставился на демона, вдруг осознав, что именно его смущало. Золото. Не синева. Невозможный для человека оттенок.
– Командор… – все так же осторожно проговорил бывший лучник. – На вашем месте я бы сменил цвет глаз на прежний. Многие помнят и многим рассказывали, что у Белого Грифона синие глаза. Такие синие, что ни небо, ни море с ними не сравнятся.
Альтис помянул Когорту, провел рукой по давно не стриженным волосам. Когда узкая, почти девичья ладонь закончила движение ото лба к затылку, золото сменилось тем самым на редкость глубоким и ярким синим цветом. Все небо в одних глазах. Свет утреннего солнца как-то по-особому упал на его лицо, и эльф заметил сетку тонких, едва заметных шрамов на щеке, скуле и у седого виска. Таэрилар понял – Пламенного не раз пытались изуродовать, чтобы он перестал быть так красив. Просто кощунственно красив для легендарного бойца и исчадия войны. Но, видимо, Белый Грифон всеми силами избегал покушений на свое лицо. И расплатился за это изуродованным телом.
– Так хорошо? – изогнул бровь Белый командор.
– Лучше и быть не может, – заверил пограничник. Немного поколебался. – Командор, я снова прошу простить мою назойливость… Но могу ли я предложить вам услуги нашего цирюльника? Ваши волосы, судя по всему, вам изрядно мешают.
Оттянув челку, Альтис оценил ее длину и кивнул:
– Не откажусь.
Через час демон безжалостно поднял на ноги свой невыспавшийся и вымотанный дорогой отряд.
– Ал, ну зачем ехать та-ак ра-ано?.. – отчаянно зевая, попробовала усовестить мага принцесса.
– Ведь мы и так сэкономили день, – поддерживал подругу Лёнька.
– Действительно, зачем так торопиться? – веско заметила Василиса.
– Надо, – отрезал демон. Он пронзительно свистнул, призывая своего слугу.
Конь бодро вышел из конюшни и… споткнулся.
– Калигул?.. – Альтис удивленно поглядел на къяра, приблизился, погладил черную лоснящуюся шею. – Что с тобой?
«Все в порядке, высший», – соврал тот.
– Бесполезно меня обманывать, къяр.
«Все будет в порядке уже через пару часов, – упорно попытался отвертеться от прямого ответа конь. Скосил глаз в сторону чердака над конюшней: – Твоим друзьям сейчас гораздо хуже».
Альтис огляделся, не нашел только двоих… Пришлось лезть на чердак.
– Придурки, – высказал свое мнение демон. Пнул в бок спящего Змея. – Просыпайтесь, боги-пропойцы!
Траэллита открыл глаза и с трудом сфокусировал взгляд. Приподнялся на локтях, с беспокойством поглядел на побратима:
– Тебе разве уже можно вставать, демон?
Тревога в его голосе была такой искренней, что у Альтиса язык не повернулся послать друга за Грань извилистым пешим путем.
– Не можно, – недовольно проворчал Альтис. Обхватил себя рукой – тяжесть и глухая боль все еще ворочались в груди. – Но времени совсем нет. Вставай давай и Ароха поднимай. Пора в путь.
– А с глазами у тебя что? – Арох к тому моменту проснулся самостоятельно и сел.
– Замаскировал, – хмуро бросил демон. – И тебе советую держать маску командора Арэна. Поаккуратней с легендой.
– А ты поаккуратней со своей жизнью, – глядя снизу вверх, попросил бог-волк.
– Собирайтесь. Пора ехать, – ушел от ответа маг.
Проводив друга взглядом, боги одинаково тяжело вздохнули. Арох сжал ладонями виски, скривился:
– Бедная моя голова…
– Было бы чему болеть, – простонал Траэллита, потирая лоб. – А ведь болит…
В течение получаса демон, нетерпеливо подгоняя воинов, магов и богов, наблюдал за поспешными сборами.
– Ал, давай выдвинемся к вечеру, – предложил Стримбор, подойдя к другу. – Мы вполне можем ехать ночью.
Пораженный совершенно невозможной, нереальной, какой-то противоречащей здравому смыслу догадкой, эльф уставился на принца. Беловолосый. Зеленоглазый. Слишком большой. Слишком чужой. И всегда был таким. Не может быть.
– Продолжай. – Усмешка у принца оказалась клыкастой. Голос был полон льда и ненависти. – Арох Архорт, Великий Волк. Вполне возможно, почему бы и нет? Пленить бога, заточить в смертном теле. Связать по рукам и ногам, лишив памяти, дав его смертному телу титул и навесив кучу обязанностей в придачу. Почему невозможно?..
В душе у Таэрилара что-то перевернулось. Оборвалось. Как кто-то из его собратьев мог пойти на… такое?! Невообразимо… Теперь понятно, почему герой, чей образ занимал в душе пограничника так много места, смотрит на «собратьев» с ненавистью. А ведь на войне командор Арэн… Арох Архорт, защищал их. Проявляя безмерную отвагу и рискуя собственной жизнью. Таэрилар рухнул на колено, склонился.
– Простите меня… я не знал…
– И сделаешь вид, что не знаешь. – Коган легко поставил пограничника на ноги. – Понял?
– Волк, закрой рот до конца задания, – довольно жестко сказал Стримбор. – Этот юнец, как и большинство эльфов, перед тобой ни в чем не виноват.
– Не учи меня жить, умник, – огрызнулся Арох и, чеканя шаг, направился в сторону зала.
– Во-олк! – Траэллита догнал друга и пошел рядом. – Ну успокойся ты, прошу, брат…
– Я спокоен, как удав. Это ты паникуешь, хвостатый.
– Лохматый, ври кому-нибудь, кто плохо тебя знает…
Коган, в легком недоумении пожав плечами, отправился следом за друзьями.
– Простите, господин Стримбор… – дрогнувшим голосом командир форта обратился к задержавшемуся богу.
– Только при свидетелях так меня не называй, – отозвался бог-ветер. – Я тебя слушаю.
– А кто… – Таэрилару очень не хотелось спрашивать. Отчаянно не хотелось. Иногда знание бывает страшным. Но все же… – Кто на самом деле командор Ален?
– Он наш брат, если тебя это утешит, – совершенно спокойно ответил Стримбор. – Такой же пленник, как Арох Архорт. Только Волка пленили эльфы, а Ала – люди. Командор Ален – демон Альтис Пламенный. Так же, как Красным и Черным Грифонами были демоны Литис и Альтаир. Люди обрекли их на смерть. Эльфы обрекли на смерть Ароха Архорта.
Ровный голос. Крепко сжатые кулаки. И где-то далеко, за пределом восприятия, – горечь и злость. Часто упоминались трое Пламенных в легендах о четырех богах. Но история предпочитала умалчивать о личностях этих магов, лишь изредка допуская, что те могут быть демонами.
Четверка богов собралась за дальним столиком. Пустили по кругу фляжку Ароха. Там всегда было что-нибудь покрепче.
– Линкины глазки все видели? – задал риторический вопрос Стримбор. – Что думаете по этому поводу?
Бессмертные переглянулись.
– Она высшая темная, – уверенно сказал ламий. – Как наш Ал.
– А высшие не бывают смертными, – задумчиво проговорил Арох.
– У нас появился новый демон, – выдвинул свое предположение Стримбор.
– Не только демоны бессмертны, – отстраненно глядя в потолок, сказал Коган. – Успокойтесь, братцы. Она сама еще не знает.
Помолчали, снова по очереди сделали глоток из фляги. Потом Стримбор поднялся:
– Мы под дверь дежурить. Пойдем, Таран.
– Угу, – согласно кивнул Коган, поднимаясь. – Вдруг еще что случится…
И они ушли, оставив Ароха и Трэна.
За окном стеной шел холодный дождь. И настроение у обоих побратимов было под стать погоде. Трэн взвесил в руках флягу, оценил, что содержимого осталось мало, тяжко вздохнул.
– У меня в седельной сумке еще бутылка «Драконьей пасти», – обронил Арох.
Переглянувшись, боги поднялись и исчезли в ночи, только дверь хлопнула, на мгновение впустив в теплое помещение дождь и промозглый холод.
Захлопнув за богами дверь, Алина тут же вернулась к Альтису.
– Ну как ты, родной? – тревожно спросила она, ласково убрав с его лица отросшую и давно нуждающуюся в ножницах челку. Пальцы наткнулись на невидимый обруч. Обожгло иголками холода. А ведь Зерги должна быть в глубокой спячке. – Держишься?
– Не очень, – едва слышно шепнул демон, приоткрыв глаза.
– Держись, – попросила воительница, помогая ему приподняться и выпить лекарство из высокого стакана. – Иначе как я перед Марьей оправдаюсь? Я ведь ей обещала.
– Девочки сговорились за моей спиной? – попытался усмехнуться Альтис.
– Что ты понимаешь в женской дружбе, мужчина? – криво улыбнулась Алина.
– Ничего, – признал сын Огня. Хотелось просто уснуть. Уснуть насовсем. Он почувствовал, как ловкими движениями воительница убирает остатки шнуровки на форменной жилетке, заставляя его раздеться.
Алина едва не до крови закусила губу, разглядывая тело демона. Дело было даже не в воспалившихся и налитых жаром шрамах, а в Знаке. Там, где раньше была Печать, черно-красными сполохами пульсировало пятно. То и дело выглядывающие из-под кожи черточки рисовали белого грифона в черной кайме. Бессмертная суть сражалась с телом. Печать пыталась подавить суть. Чудо, что он еще жив. Но почему спящая Печать активизировалась?! Ведь она ушла с плеча, страшная татуировка исчезла! Теперь Алина сама была Печатью для демона.
И выход из положения был. Если только…
Сильные пальцы крепко обхватили ее запястье.
– Не надо, милая. Это слишком высокая цена… Мне не пережить такой жертвы. – Ему было тяжело говорить. Он уже почти не чувствовал тела, а непослушный язык во рту и вовсе мешал. Но и молчать нельзя.
Она не ответила, не подняла глаз. Только переплела его пальцы со своими, молча пообещав: «Не буду…» А руки у них одинаковые… Хотя на его руках больше шрамов и мозолей. И мышцы – стальные ремни.
Немного помолчав, он прошептал:
– Знаешь, малыш, мне кажется, я старею…
– Вот дурной, – через силу улыбнулась она. – Тебе жить еще целую вечность.
Он мотнул головой, отрицая ее слова и показывая, что имел в виду другое.
– Сутью старею. Душой. Заешь, чем юность отличается от старости? – Поглядев на девушку, демон продолжил: – Готовностью к смерти… Юность хочет жить, старость готова без боя уйти в смерть. Скоро я буду готов к смерти…
– Не надо, – покачала головой Пламенная. – Дети Огня не стареют и перед смертью, Ал. Мы сгораем заживо, а не покорно ждем конца. Не надо…
Он не ответил, понимая, что она права и неправа одновременно. Прикрыл глаза, пытаясь уловить обрывки тяжело ворочающихся мыслей в затуманенном разуме. Хотелось спать. Лекарство начало действовать.
Повинуясь внезапному порыву, Алина потянулась к его голове и сняла застывшую Зерги.
– Нет! – тут же проснулся провалившийся было в сон Альтис. Даже попытался приподняться, но не вышло. – Нельзя ее снимать… не надо…
– Она тянет из тебя силы, – вдруг поняла Алина, чувствуя, как закололо тонкими иголочками пальцы.
– Пусть… так нужно… Лина!..
– Не отдам. – Девушка покачала головой, отступив на пару шагов. Погладила прозрачные чешуйки. – Если тебя это успокоит, пока что надену на себя.
– Линка…
– И не спорь! – Алина была непреклонна, несмотря на отчаяние, живо нарисовавшееся на бледном лице Пламенного. А LiiTtu’shot, не меняя цвета и не выходя из спячки, скользнула по руке воительницы, плотно обвилась вокруг предплечья, снова застыла стеклянным браслетом. – Вот видишь, она меня признала. Все будет в порядке.
– Ты не знаешь, что творишь!.. – Альтис еще пытался спорить. Но Алина видела – смирился.
– Не возражай мне сегодня, – вздохнула Пламенная. – Завтра будешь возражать, когда сможешь подняться на ноги.
Она осторожно примостилась на краю кровати, обняла его одной рукой, сосредоточилась, пробудив в себе особое чувство… То, что призывает настоящий изначальный Огонь, а не его подобие. Получилось не сразу…
Огонь жарко потрескивает в камине, совсем рядом. Он ласково что-то поет, отогревает, забирая боль старых ран. Родное плечо, в которое так хорошо уткнуться лбом, чувствуя бархат кожи, тепло и особый запах нагретого металла, который ни с чем не спутать. Любимый огонь. И в сердце рождается чистое, всесильное Белое Пламя…
Помоги. Защити его, Пламя всемогущее… Спаси… нас обоих… Сожги меня, но защити его, отогрей, убереги от холода смерти…
«Драконья пасть» закончилась неоправданно быстро. А откуда появились вторая и третья бутылки, побратимы внятно объяснить не могли. Мог бы подсказать Калигул, у теплого бока которого грелись боги в промозгло-холодную ночь, но его никто не спрашивал. Так что къяр спокойно лежал на сенной подстилке на чердаке конюшни и наблюдал за бессмертными.
Как и всякий демон, пусть и не высший, Калигул испытывал к богам чувство здорового презрения. Раньше испытывал. До встречи с нынешним хозяином. Когда-то сильнейший из къяров и представить не мог, что позволит богам прислониться к себе, да еще и незаметно позаботится о них, как о своем высшем.
Калигул не испытывал к этим бессмертным ни презрения, ни отвращения. Пожалуй, эти двое даже немного забавные. В чем-то беспомощные, как дети, несмотря на все свое могущество. Даже жалко их. Слишком самоотверженные, им бы побольше здорового эгоизма. Они такие… хорошие. Другого слова не подобрать. И страдают от этой своей хорошести. Совсем как его высший. Ну какой демон будет чувствовать себя виноватым, если на пару дней забудет о слуге, увлекшись делами?!
Къяр смотрел и думал о том, что не желает другого хозяина. Сейчас приходится ополовинивать свой запас сил и постоянно держать «щит», не позволяющий Альтису даже теневой проекцией «провалиться» на другие уровни бытия. Ведь хозяин очень болен и едва не умер.
– Это я виноват, – вдруг сообщил ночному ливню Волк.
– В чем именно и с какой стати? – С некоторым усилием Змей сфокусировал взгляд на друге.
– В том, что с Альтисом вся эта дрянь случилась. – Арох неопределенно махнул рукой в сторону, где, предположительно, спал друг. – Да и вообще… во всем я виноват. Повздорил с повелителем… Братьев втянул… Если бы не я… Эх, Трэн, если бы не мой идиотский нрав… братья были бы живы…
– Дурак ты, Волк… – с болью отозвался ламий. – Нет, брат, ты ни при чем. Повелитель все равно втянул бы тебя в драку. – Он примолк, прекрасно понимая душевные терзания друга. И заговорил, быстро, боясь передумать: – Это я виноват. Только я, и никто иной! Когда ты пропал, я втянул ребят в авантюру… Мы были на Драконьей Гряде, поэтому не отозвались… Арох, брат, прости меня… Я… я виноват перед тобой.
Повисшая тишина нарушалась только шумом дождя.
– Так вот где ты был, – прошептал бог-волк, не сдержав нервный смешок. – А я все гадал, куда запропастились мои братья? Где они? Почему не пришли? Почему, дери тебя демоны всей Когортой, не нашли меня, бросили, забыли?! – Волк схватил друга за ворот, притянул к себе. Испуганный ламий увидел, что в зеленых глазах полыхает настоящее безумие. – Ты знаешь, как я подыхал там, Трэн?! Как меня убивали и пытали?! Почему ты не пришел, гребаный упырь?! Альтис и тот явился… Прошел через пасть Кошмара! Уже по моей вине! И Литис с Альтаиром умерли… умерли!.. из-за меня!
– Брат… – Траэллита безуспешно попытался вырваться из крепкой хватки.
– Вот именно что брат! – оскалился Арох. – Скотина ты, брат! Мне до Кошмаровой задницы, где ты был и во что вляпался. Ты… с-скотина хвостатая… должен был… найти меня, упырина демонова!
– Я искал… Я искал, брат, клянусь!
– Дурью ты маялся, рожа чешуйчатая! – прорычал бог-волк и, оттолкнув побратима, отвернулся. – А если бы действительно искал, то нашел бы.
Ламию хотелось завыть от горечи и боли. Прав брат. Во всем прав. И от этого еще хуже. Нельзя было позволить себе даже выплеснуть боль криком. Нельзя было позволить мути в глазах превратиться в признание. Змей поднялся, отступил.
– Арох… ты, наверное, больше не захочешь меня видеть… я уйду… – Слова с трудом выталкивались из сведенного судорогой горла. – Я не хотел, чтобы все так вышло… Я не прошу простить…
Великий Волк вдруг понял, что еще минута, и Трэн не просто уйдет – он уйдет из его жизни, из его судьбы, из его души – навсегда. И клокотавшая внутри смесь яростной ненависти и отчаянной боли схлынула, оставив после себя след болезненного недоумения.
– Что я скажу Альтису? – хмуро поинтересовался Арох. – Что по моей вине среди нас больше нет не только Альтаира и Литиса, но и одного наглого Змея? Ну-ка, быстро уселся!
Траэллита буквально рухнул на прежнее место и приложился к бутылке, появившейся как по мановению руки богини. Помолчали, слушая дождь.
– Стриму и Когу не скажем, – первым нарушил тишину Арох. Усмехнулся, забрав бутылку. – Хватит двоих придурков, страдающих от чувства вины.
– Не скажем, – согласился Траэллита, привалившись к черному боку демонического къяра, и вымученно улыбнулся.
Алина спала, но сон ее был тревожен. Усталая, осунувшаяся, с чернильными тенями вокруг глаз, она беспокойно хмурилась, силясь что-то сказать, но бледные губы шевелились беззвучно.
Альтис, стараясь ее не будить, тихо поднялся. Голова кружилась, и застарелая боль не спешила отступать. Кое-как преодолевая слабость, демон оделся. Зашнуровать ботинки еще получилось, но на форменную жилетку сил уже не хватило. Чуть передохнув, Альтис нашел взглядом свой рюкзак, который побратимы не забыли притащить вместе с курткой. Покопавшись, извлек мешочек с бесцветным и безвкусным порошком, высыпал в рот двойную дозу, запил вязкой непрозрачной жидкостью из небольшого бутылька и скривился от отвращения. Хотелось пить, но воды поблизости не наблюдалось.
Перчаток тоже не было. Многолетняя привычка не позволяла показаться перед посторонними без них, и Пламенный, пошарив по карманам рюкзака, обнаружил недавно подаренные Алиной «обрезы» – легкие перчатки без пальцев. За неимением лучшего Альтис надел их.
Пламенный с трудом поднялся, вышел за дверь, стараясь не шуметь. У порога, сидя на полу плечом к плечу, спали Стримбор и Коган.
– Балбесы… – вздохнул Альтис. И не стал их тревожить. Ушел, осторожно ступая по коридору и держась рукой за стену.
На улице было холодно, мокро и противно. Рассвет едва залил серым зачинающийся день, сквозь рваное покрывало низких облаков проглядывало сине-фиолетовое темное небо. Альтис нашел во дворе бочку с водой, напился, умылся. Некоторое время сидел на земле, справляясь с болью и дожидаясь, когда подействуют принятые лекарства. Давно не было таких сильных приступов. Проклятая человеческая плоть…
Мысль об утренней разминке не вызывала ничего, кроме тошноты. Потянувшись было к потайному карману за флейтой, Альтис обнаружил пустоту и со вздохом уставился в серое небо. Надо бы вернуться и поспать еще хотя бы часа два. Унять тупую боль в груди и ломоту в суставах. Но внутреннее ощущение говорит, что времени и так слишком мало, чтобы тратить его на такие мелочи.
– Командор, простите мою назойливость, но вам следует отдохнуть.
Альтис повернул голову вправо и взглянул на командира форта.
– Не учи меня жить, мальчишка. – В этом голосе не было ничего, кроме крайней усталости.
Таэрилар не спешил обидеться. Подошел ближе. И едва смог сдержать вздох ужаса и удивления – Пламенный действительно был сильно иссечен жуткими шрамами.
– Командор, пока вы находитесь на подотчетной мне территории, я несу ответственность за то, чтобы вы… не пострадали, – осторожно сказал эльф.
«Поздно спохватился», – было отчетливо написано на лице демона. Пока эльф подбирал слова, чтобы все же убедить упрямца отдохнуть, Альтис, поморщившись и что-то неслышно прошептав, провел ладонью по шрамам на груди. Краснота воспаления сразу же начала сходить. Прищурившись, он поглядел на эльфа:
– У тебя запасного шнурка в жилетку не найдется? А то мой вчера раскромсали.
Эльф вскинул на своего кумира настороженный взгляд разноцветных глаз:
– Конечно. И запасная форменная майка тоже найдется. Вашу же вчера порезали… Прошу вас, командор, следуйте за мной.
Альтис оперся на бочку с водой, поднялся. Чуток отдышался и пошел. Эльф-командир почти незаметно прихрамывал при ходьбе, с такой едва уловимой характерной неловкостью ставя правую ногу, что демон мог точно сказать, в скольких местах и как именно она была сломана. Совсем немного перекошенные плечи, левое чуть ниже правого – в двух местах был сломан позвоночник и ребра восстанавливали из металла. Разные глаза, нетипичное для ушастых лицо, как будто… тоже восстановленное. Тонкие, едва заметные черточки шрамов можно увидеть на скулах и подбородке…
– А я говорил, лопоухий, что все у тебя еще будет.
Бывший лучник легиона Штормов остановился, словно с разбегу налетев на стену, резко обернулся. Белый командор, герой Серебряной Империи, как-то особенно по-доброму улыбался.
– Командор, вы меня… помните?!..
– Не сразу узнал, – ответил Пламенный. – Ты изменился, эльфенок. Повзрослел…
Таэрилар хмыкнул, вспомнив, что ему перевалило за вторую сотню, а Белому Грифону вроде как еще и двадцати трех нету. Но даже если забыть о том, что человеческий юноша Ален – это древний демон Альтис, командор прав. Долгоживущие взрослеют медленно – не только из-за психофизических особенностей, но и из-за воспитания. А еще потому, что испытаний в жизни им выпадает меньше, чем короткоживущим.
– Я обязан вам жизнью, командор. И никогда этого не забуду. Если вам что-то нужно…
– О-о, ушастый, не разводи философствований на тему долгов! – простонал Альтис, схватившись рукой за стену. Ноги не очень хотели выполнять свою прямую обязанность. – Мне нужна всего лишь шнуровка в жилетку!
Кивнув и больше не говоря лишних слов, эльф привел демона в свой рабочий кабинет. Достал из ящика запасную форму и новую форменную майку. В несколько ловких движений выдернув шнурок, отдал Альтису.
– Быть может, вы не откажетесь от завтрака, командор? – вежливо поинтересовался пограничник. Ему действительно хотелось, чтобы Альтис не уходил так быстро. Дело было не в чувстве долга, который не оплатить… Кто-то поклоняется богам и жаждет встречи с ними. Сейчас эльф был подобен тем клирикам, к которым явились их боги.
– Не откажусь, – решил Альтис. Он расположился в кресле, натянул майку и принялся возиться со шнуровкой.
За легкой неспешной беседой эльф и демон успели прикончить половину завтрака, когда дверь в кабинет пограничника распахнулась без стука и на пороге возникла недовольная воительница.
– Куда тебя опять понесло, неугомонный? – грозно поинтересовалась она. Глаза нереальной синевы глядели в самую душу.
Альтис тут же попытался прикинуться ветошью и сползти под стол. Алина сложила руки на груди и хмыкнула. Поняв, что маневр не удался, демон отозвался:
– Ли-ин, я взрослый и самостоятельный, в няньке не нуждаюсь.
– Я тебе сейчас такую няньку покажу!.. – Воительница, подойдя поближе, погрозила демону маленьким, но крепким кулачком. Кивнула эльфу: – Спасибо, что не оставил этого самоуверенного дурака на улице.
– Не за что, – улыбнулся эльф.
– Обалдуй, ну что ты творишь? – снова повернулась к магу девушка. – Тебе пока нельзя вставать!
Альтис отметил, что девушка выглядела усталой, словно не спала всю ночь. Спорить с ней сейчас не стоило. Альтис состроил очень виноватое выражение лица, изобразив саму покладистость:
– Лина, радость моя золотоволосая, принеси мне лекарство, пожалуйста. Оно в правом боковом кармане куртки.
Алина недовольно поморщилась, устало потерев висок:
– Ладно, сейчас принесу.
Когда она вышла за дверь, Альтис вполголоса доверительно сообщил эльфу:
– А в сестры мне досталась стерва! Если кто-нибудь из твоей родни вдруг возжелает одарить тебя еще родственниками, лучше заранее убеди их, чтобы это были мальчики, а не девочки…
– Я все слышу! – раздался из коридора отчетливый возглас.
– А я рассказываю, как это чудесно, когда есть сестра! – громко сказал Альтис в сторону двери. – Особенно такая замечательная, как моя Алинка!
Демон и пограничник переглянулись и, не сговариваясь, рассмеялись.
Когда Алина вернулась, для нее уже успели сообразить завтрак. Так что воительница немного оттаяла и перестала ворчать.
Легкий эль к завтраку оказался как нельзя кстати. Когда в разговоре образовалась небольшая пауза, демон решил, что лучшего момента, чтобы разобраться с одним вопросом, в ближайшее время не представится.
– Линушка, милая, – начал Альтис елейным голосом. Девушка мгновенно насторожилась. – Отдай мне то, что вчера забрала.
Но Алина, совершенно не оправдав надежд, ответила Альтису красноречивейшим из жестов, даже не повернув головы в его сторону.
– Алинушка, – не спешил отступаться Альтис, – оно для тебя опасно. Оно слушается только меня, да и то через раз, а убить чужака для нее – сущий пустяк. Послушай мудрого и старшего – отдай.
– И не надейся. – Откинувшись на спинку стула, Алина сложила руки на груди. – Можешь не прожигать меня взглядами. Эта дрянь тянет из тебя силы, как насос. Пока не будешь хотя бы относительно здоров – ты ее не увидишь. Понятно?
Альтис скрипнул зубами. Ему хотелось в ярости перевернуть стол так, чтобы он разбился о стену, и крикнуть, что он не будет здоров, пока живо это проклятое тело! Металлический кубок в руке смялся. Раздался низкий, едва слышный рык, напугавший присутствовавшего при стычке пограничника.
Подавшись вперед, Алина отчетливо произнесла, тяжело роняя отдельные слова:
– Я. Сказала. Нет.
Альтис едва не взбесился, с трудом удержав себя в руках:
– Ты не понимаешь, что творишь, дура!
– Очень даже понимаю, придурок!
Ее зрачки окаймились желтым, вытянулись.
Таэрилар поежился. Маги в этот миг напоминали двух больших котов, яростно шипящих друг на друга. Бешеной кошкой была Алина, разъяренным львом – Альтис. И кто из них опасней – большой вопрос.
Алина резко встала.
– Спасибо за замечательный завтрак, Таэрилар, – кивнула она эльфу.
– Для вас – любой каприз, – мастерски скрыл свои истинные чувства эльф, приложив ладонь к сердцу.
Воительница вышла из-за стола. Задержалась в дверях.
– Ты все же дурак. А сдохнуть я тебе все равно не позволю. Скорее сама подохну! – бросила она через плечо и вышла, хлопнув дверью.
Пламенный от души выругался ей вслед.
– Демоново отродье!.. – завершил злобную тираду Альтис и задумчиво умолк. Повернулся к предпочитавшему молчать пограничнику: – Мне показалось или у моей неумной сестренки правда глазки пожелтели?
– Мне тоже так показалось, – осторожно ответил эльф.
И сам уставился на демона, вдруг осознав, что именно его смущало. Золото. Не синева. Невозможный для человека оттенок.
– Командор… – все так же осторожно проговорил бывший лучник. – На вашем месте я бы сменил цвет глаз на прежний. Многие помнят и многим рассказывали, что у Белого Грифона синие глаза. Такие синие, что ни небо, ни море с ними не сравнятся.
Альтис помянул Когорту, провел рукой по давно не стриженным волосам. Когда узкая, почти девичья ладонь закончила движение ото лба к затылку, золото сменилось тем самым на редкость глубоким и ярким синим цветом. Все небо в одних глазах. Свет утреннего солнца как-то по-особому упал на его лицо, и эльф заметил сетку тонких, едва заметных шрамов на щеке, скуле и у седого виска. Таэрилар понял – Пламенного не раз пытались изуродовать, чтобы он перестал быть так красив. Просто кощунственно красив для легендарного бойца и исчадия войны. Но, видимо, Белый Грифон всеми силами избегал покушений на свое лицо. И расплатился за это изуродованным телом.
– Так хорошо? – изогнул бровь Белый командор.
– Лучше и быть не может, – заверил пограничник. Немного поколебался. – Командор, я снова прошу простить мою назойливость… Но могу ли я предложить вам услуги нашего цирюльника? Ваши волосы, судя по всему, вам изрядно мешают.
Оттянув челку, Альтис оценил ее длину и кивнул:
– Не откажусь.
Через час демон безжалостно поднял на ноги свой невыспавшийся и вымотанный дорогой отряд.
– Ал, ну зачем ехать та-ак ра-ано?.. – отчаянно зевая, попробовала усовестить мага принцесса.
– Ведь мы и так сэкономили день, – поддерживал подругу Лёнька.
– Действительно, зачем так торопиться? – веско заметила Василиса.
– Надо, – отрезал демон. Он пронзительно свистнул, призывая своего слугу.
Конь бодро вышел из конюшни и… споткнулся.
– Калигул?.. – Альтис удивленно поглядел на къяра, приблизился, погладил черную лоснящуюся шею. – Что с тобой?
«Все в порядке, высший», – соврал тот.
– Бесполезно меня обманывать, къяр.
«Все будет в порядке уже через пару часов, – упорно попытался отвертеться от прямого ответа конь. Скосил глаз в сторону чердака над конюшней: – Твоим друзьям сейчас гораздо хуже».
Альтис огляделся, не нашел только двоих… Пришлось лезть на чердак.
– Придурки, – высказал свое мнение демон. Пнул в бок спящего Змея. – Просыпайтесь, боги-пропойцы!
Траэллита открыл глаза и с трудом сфокусировал взгляд. Приподнялся на локтях, с беспокойством поглядел на побратима:
– Тебе разве уже можно вставать, демон?
Тревога в его голосе была такой искренней, что у Альтиса язык не повернулся послать друга за Грань извилистым пешим путем.
– Не можно, – недовольно проворчал Альтис. Обхватил себя рукой – тяжесть и глухая боль все еще ворочались в груди. – Но времени совсем нет. Вставай давай и Ароха поднимай. Пора в путь.
– А с глазами у тебя что? – Арох к тому моменту проснулся самостоятельно и сел.
– Замаскировал, – хмуро бросил демон. – И тебе советую держать маску командора Арэна. Поаккуратней с легендой.
– А ты поаккуратней со своей жизнью, – глядя снизу вверх, попросил бог-волк.
– Собирайтесь. Пора ехать, – ушел от ответа маг.
Проводив друга взглядом, боги одинаково тяжело вздохнули. Арох сжал ладонями виски, скривился:
– Бедная моя голова…
– Было бы чему болеть, – простонал Траэллита, потирая лоб. – А ведь болит…
В течение получаса демон, нетерпеливо подгоняя воинов, магов и богов, наблюдал за поспешными сборами.
– Ал, давай выдвинемся к вечеру, – предложил Стримбор, подойдя к другу. – Мы вполне можем ехать ночью.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента