Анна Тьма. Крылатый

   Интернет – это в основе своей именно компьютерная сеть, Информаторий же завязан на инфоментальную оболочку планеты. Хотя сейчас Интернет с Информаторием так тесно переплетены в единую Сеть, что практически неразделимы.
   В нашей команде двадцать один участник. Две ударные семерки, одна семерка поддержки. Бывает, конечно, мы собираемся только для игры, но это не все. Для нас это просто игра, а для других, возможно, речь идет о жизни и смерти. Мы не боги, не правители мира, но многие вещи в мире не случаются или же, наоборот, случаются благодаря нам. Нас разыскивают все спецслужбы планеты. Тайно. Некоторые вообще считают, что мы как реальные физические лица не существуем, что мы – просто некий фантом, собирательный образ. Призраки. Так нас и зовут – Серые Призраки. Неуловимые. Не каждый игрок – Призрак, не каждый Призрак – воплощаемый. Я являюсь игроком уже пять лет, из них четыре года – Призраком. Наша команда отлично замаскирована, мы скрываемся за сетевой игрой, одной из известнейших в Интернете. Тысячи участников каждый день, каждый час. Нас невозможно вычислить. И я не хвастаюсь! Все это правда, хоть и не полная…
   Ладно, хватит предаваться воспоминаниям. Еще миллион несделанных дел.
 
   В предвкушении поездки ночью поспать удалось едва-едва. Всем телом ощущая приглушенный гул турбин, я дремал в кресле, вполуха слушая ворчание Шона на тему, что семейство владык вполне могло бы позволить себе дипломатический телепорт, а не это глупое человеческое изобретение под названием «самолет». К тому же самолет вполне обычный, чартерный рейс, никаких привилегий экстра-класса.
   – Оторвало бы тебе язык в телепортаторе, зануда…
   Шон замолк, но опасно засопел.
   – Мам! Шон хочет выкинуть меня из самолета! Мам, скажи ему! – отбиваясь ногами и руками, успел я выкрикнуть до того, как брат зажал мне рот.
   Мама, сидевшая в кресле впереди, привстала, перегнулась через спинку сиденья, и Шон получил звонкий подзатыльник.
   – Я тебе сколько раз говорила, что нельзя бить младшего брата?
   – Ты имеешь в виду, сколько раз говорила сегодня или вообще? – поинтересовался старший брат, уворачиваясь от второго подзатыльника и отпуская полузадохнувшегося меня.
   Даже если бы я мог легко отправить Шона в глубокий нокаут, то не стал бы этого делать. Даже не показал бы, что могу справиться со своим большим и сильным старшим братом. Это мне дед вбил намертво – никогда не показывать, что я сильнее. Лучше поиздеваюсь и убегу! Ну, в крайнем случае, получу по лбу и потом отомщу. Кроме того, дерусь я действительно хуже. Убиваю лучше… но об этом знать им вовсе не нужно.
   – Еще раз – и отправишься на место в хвосте до конца полета, – пригрозила мамуля.
   – Пусть тогда Ирдес помолчит.
   – Что?! Да я вообще спал! Это ты приседаешь мне на уши уже в течение часа, не затыкаясь! Мам, пусть лучше Шон помолчит! Мам, скажи ему!
   – Шон! – повысила голос мама.
   – Почему всегда Шон?! Чуть что, сразу Шон!
   – Потому, что ты старше и отвечаешь за младшего брата.
   Последнее слово, как всегда, осталось за мамой, которая, удовлетворенно кивнув, села на свое место. Отец только тяжело вздохнул, слушая нашу перепалку. Шон продолжал тихо ворчать по поводу неудачных генетических экспериментов, заканчивающихся появлением на свет мерзких существ вроде младших братьев. Я так же тихо проехался по поводу несчастных старших братьев, которым достается рост и сила, но которых явно обделяют мозгами. Шон шепотом пообещал меня удушить, я посоветовал ему записаться в очередь страждущих моей мучительной смерти и откинул спинку сиденья, развалившись поудобнее и размышляя, стоит ли стараться и воскрешать братца, если его все же прибьют. Хотя убьют его, только перешагнув через мой хладный труп. Каким бы поганцем Шон ни был, он – мой брат. И издеваться над ним имею право только я!
   Кресло откинуто, плед благополучно наброшен, иллюминатор немного затемнен. Оставшееся время пути я намеревался нагло проспать.
   Аргх! Ну вот так всегда! Стоит интересному сну робко постучаться в двери сознания, как обязательно что-то заставит проснуться! «Киц-киц-киц-кица, кица-кицуня», – пел детский голосок, явно указывая, что звонит не кто-нибудь, а наш ненаглядный навигатор Рысь. Что значит – отключить телефон в самолете? Ну-ну, заставьте Крылатого что-то сделать, если он того не хочет… Не самый удачный способ самоубийства. Кроме того, у меня особый вид спутниковой связи, которая всегда и везде работает. Ведь отключаться мне никак нельзя. Нашарив навязчиво пищащий сотовый, я прижал трубку к уху.
   – Чего тебе неймется? Да, сплю! Не имею права поспать?! Что, прямо сейчас? Срочно? Чтоб тобой демоны подавились, кошка бесхвостая! О таких делах заранее предупреждать надо. А кто ж виноват? Да знаю, знаю, что не ты, не оправдывайся. Понял. Да, сейчас буду. Лечу уже! Отбой.
   Зевая, я вытащил ноут, подключил антенну Призраков, приладил к вискам виртуальный обруч. Ась? Кто сказал, что во время полета нельзя выходить ни в Информаторий, ни даже в Интернет? Мне все можно! Хотя бы потому, что я никого не спрашиваю.
   – Может, ты уже окончательно в Сеть переселишься? – не мог не пустить шпильку брат.
   – А кто ж тебе будет портить жизнь? – ехидно поинтересовался я, защелкнув на руках браслеты и включаясь в Сеть. В ближайшее время я недоступен для внешнего мира.
   …Поток, несущий меня в пространстве, сложно было соотнести с физическим существованием. Я запретил сознанию пытаться придать потоку какую-либо физическую форму – у волны ее быть не может. Вот и портал входа.
   Материализовался я только в «Чистилище» – нашей точке сбора, виртуальной штаб-базе. «Чистилище» занимало особый домен в системе Призраков, посторонний сюда не сможет проникнуть без нашего кода доступа, вшитого в «иглу» любого Серого. Самое безопасное и недоступное место в Информатории – это наша база, по совместительству склад оружия. Ничем не отличающийся от пяти уже находящихся здесь безликих, сделанных как под копирку Призраков, я соприкоснулся кончиками пальцев с каждым из них, обмениваясь беззвучными приветствиями и целыми блоками информации. Последним, не сразу приняв такое же безликое, похожее на живой манекен тело, появился темно-красный поток. Ван, как и все мы, непостижимым образом никогда не путал никого из членов нашей команды. Протянув мне правую руку, он справедливо ожидал ответного приветствия. Но я на секунду заколебался – вдруг вспомнился вчерашний разговор. Одернув себя, протянул другу руку, соприкасаясь кончиками пальцев.
   «Ясного неба. Рысь уже рассказала тебе о деле?» – спросил я.
   «Нет, только сказала быть здесь».
   «Лови».
   Он протянул левую руку и принял с кончиков моих пальцев большой информационный блок, сразу впитав его в сознание и раскрыв файлы с данными.
   «Серьезное дело. Что-то ты тусклый, брат».
   «Не спал ночь. Только уснул…»
   По руке пробежала искра беспокойства.
   «Ирдес, это серьезное дело».
   «Я все понимаю, Ван, не маленький!»
   Понимающая усмешка.
   «С Шоном ругался?»
   «Почти дрался», – признался я. Апокалипсису не нужно было ничего объяснять. Порой он понимал мою душу лучше меня самого. Дальше словесная речь была отринута, пошел обмен визуально-эмоциональными блоками, пока на мое плечо не легла чужая рука.
   «Пора готовиться». – Это был Дрэйк.
   «Знаем», – сказал Ван.
   «Будем готовы», – добавил я.
   «Рад видеть, что вы оба в форме. Извините за внеплановый вызов».
   «Первый раз, что ли?..» – вздохнул мой напарник.
   «И едва ли последний», – усмехнулся Дрэйк.
   Рука исчезла. Мы обменялись беззвучными смешками и двумя зашифрованными образами, прежде чем приникнуть к своим порталам. Еще раз мысленно развернув блок предстоящего дела, я запасся «иглами». Подумав, взял «плеть», «хронос», четыре «луча», две «струны». В арсенале собственного тела оставалось место еще для одного оружия.
   «Водные стабилизаторы», – приказал Дрэйк на общей волне.
   Кто-то, беззвучно чертыхнувшись, поменял уже взятое на «водомерку», а я просто заполнил оставшееся место. Все наше оружие – готовые информационные коды для определенных дел. Наши тела содержат пазы и пустоты для этих блоков. Когда Информаторий позволяет нашим новым телам материализоваться, приняв подобие плоти, поток информации обретает физическую форму и свойства.
   Команда слаженно выстроилась рядом с порталом. На острие клина – Дрэйк, за ним Апокалипсис и я, за нами два Маньяка, брат и сестра, замыкали Рысь и Венди. О Венди я, как и все мы, почти ничего не знаю, кроме того, что она есть и она седьмой (ее личный номер – четыре-два) Призрак в нашей команде уже в течение двух лет. Командир шагнул вперед. С задержкой в давно выверенную долю секунды лишились физических обликов и мы, входя в портал двойками.
   Когда мы окажемся в реальном мире, то информационные коды примут физические свойства. Настоящей плотью это не будет, лишь временным пристанищем, тем, что называют псевдофизическим, псевдоматериальным или полуинформационным телом. Живой куклой без наличия индивидуальных черт, в любой момент готовой снова пропасть из реального мира, возвратиться в виртуальный мир Сети, где нас уже не поймать. Также не останется и следов от нашего оружия. Не зря же мы Призраки.
   Точка выхода едва обозначилась даже для наших сверхчувствительных… э-э-э… глаз? Не уверен, что они у меня есть в данной форме. Это было все вместе – зрение, осязание, слух, элементарная эмпатия, обоняние и что-то еще, почти неуловимое. Мы просочились через точку выхода, обрели тела.
   Это был уже физический мир. Я почувствовал дуновение ветра. Наши тела снова приняли форму серых безликих силуэтов (стандартные облики Призраков). Ночь. Падение. Едва уловимое движение – и «водомерки» окутали нас тонкими поддерживающими пленками. Под ногами – вода.
   Теперь у меня нет лица, нет тела, только его подобие. У меня нет имени, только номер – второй-два. Нет расы. Нет даже половой принадлежности. Я никто. Я Призрак.
   Стремительный полет над волнами. Опустив ладонь, чувствую прохладную соленую воду. Мои анализаторы раскладывают ее на атомные составляющие.
   Первый поднял руку, приказывая остановиться и занять позицию. Мы подчиняемся. Накрывшись пеленой невидимости, ждем. Координатор второй, то есть резервной семерки подает условный сигнал, и мы устремляемся на беззвучный маяк.
   Остров. Палатки. Большой шатер черного цвета. Материал – кевларовое полотно. Люди. Даргах?! Нет, дангах. Предвысший жрец.
   Быстрое касание пальцами, нервные, злые импульсы. Первый перетекает в боевую форму, командует скрытое проникновение в центральный шатер. Семь теней проходят легко, занимают позиции в импровизированной лаборатории. Второй-один, приготовившись, кивает мне. Я киваю в ответ, сообщая, что готов.
   Мы ждем. Нас не существует. Еще слишком рано.
   Дангах в центре площадки уже дорисовал последний знак когтем на белом полу. Встал. Люди заняли заранее обозначенные места. Жрец взял рунический посох двумя руками, с силой вогнал его в центр камня. Спокойно ушел с площадки, и люди включили свои машины.
   Разрыв походил на тонкую белую линию. Командир поднял ладонь, что означало полную готовность. Линия расширилась, зазмеилась, начала расти…
   «Три-девять!» – вдруг выкрикнул четвертый-два на общей волне. Командир также на общей волне чертыхнулся. Призраки ринулись в атаку без приказа, понимая, что означает уровень опасности «три-девять». Междумирье.
   Четыре-один и четыре-два вывели из игры людей-ученых, три-один и три-два занялись дангахом. Первый, не побоявшись открывающегося портала, выбил из камня и уничтожил стержень перехода, посох дангаха. Второй-один и я с двух сторон вцепились в ширящиеся края разрыва. Вышли из пазов две «струны», фиксируя арку на данном этапе, в ход пошли мои «иглы» и «нити» напарника.
   Пространство не желало поддаваться и схлопываться обратно. Соприкосновение кончиками пальцев.
   «Не поддается!»
   «Три-девять! Мы должны! Иначе смерть!»
   «Что у тебя?»
   «Лучи!»
   «Я взял «плазму»! Отходим!»
   Мы резко прыгнули в разные стороны. Я метнулся вбок, напарник замер в метре от перехода, раскрыл в серых ладонях яркий цветок «плазмы». Хищные лепестки, ведомые твердой рукой второго-один, цеплялись за края, фиксированные «струнами», и обволакивали разрыв, плавно его уменьшая. Я приготовил «лучи»…
   Взрыв! Не огонь! «Плазму» напарника разорвало в клочья, полопались «нити», «струны» выгнулись сильнее. Второй-один качнулся в сторону, уходя в прыжок, но вырвавшиеся из портала щупы оказались быстрее его. Один из щупов, напоминавший толстый кабель с зубцами на конце, впился в ногу напарника. Я атаковал «иглами», стремительно ринулся вперед, вырвал из тела напарника провод, коснулся пальцами острых зубцов. Тысячу раз проклятие! Щуп уже считал информацию! Есть только один способ стереть ее. Я не раздумывал ни секунды. Он – мой брат. Щуп легко вошел в плечо, причиняя жгучую боль.
   «Идиот!» – Не сдержавшись, напарник бешено заорал на общей волне, схватил меня за плечи, нещадно встряхнув, и отвесил подзатыльник.
   Нельзя! Задание! Ничего личного!
   «Уходите! «Красная метка»!» – рявкнул я.
   «Не геройствуй!» – рыкнули в ответ три-один и три-два.
   Не тратя времени, я коснулся пальцами ладони рычащего от ярости напарника, передавая ему крохотный пакет зашифрованной информации. Он понял. Передал командиру. Три-один стянул разрыв своими двумя «струнами», вложил незакрепленные концы в мою руку. В мое тело впивались новые и новые щупы.
   «Уходим!» – приказал командир.
   «Второй-один, «плазму», – попросил я.
   Напарник передал мне второй заряд своего оружия.
   «Прощай, Призрак».
   «Прощайте, Призраки».
   Они исчезли, двигаясь к точке выхода, а я сломанной куклой обвис на пробивших мое тело щупах. Никакой информации, кроме ничего не значащего бреда, они не считают. Физически в данный момент меня невозможно выследить.
   Люди подошли поближе, с интересом разглядывая мое безвольное тело.
   – Призрак?! – удивился кто-то из ученых. – Живой Призрак?!
   – Они бросили своего. Это удивительно.
   – Мы поймали живого Призрака! Вы представляете, что это значит?!
   – Ну еще бы… Дежурные! Не спать! Портал открыт!
   Ученые засуетились. Ко мне подошли двое – дангах и человек.
   – Попался, голубчик, – мерзко усмехнулся седоусый ученый. – Как долго ты и твоя шайка портили мне жизнь! Теперь я на тебе за все отыграюсь.
   – Не будь так самонадеян, человек, – прохрипел дангах, раскрывая клювообразный рот. Надо же, как хорошо он говорит на человеческом языке! Слишком хорошо для обычного дааха. – Перед тобой не кукла, а грозный противник. Серый Призрак.
   – Этот грозный противник сейчас беспомощнее котенка, – ответил ученый и резанул мою плоть скальпелем Информатория.
   Я дернулся. Терпи, Призрак, терпи! Эх, даже далекое физическое тело наверняка дергается от боли. Только бы не заметил тот, о ком не следует даже вспоминать, находясь в шкуре Призрака. Ну-ну, пытайся! Все равно ничего не считаешь. А я сейчас еще и мысленно поизвращаюсь, чтобы тебе было веселее потом просматривать инфоментальные записи.
   – Отнесись с уважением к врагу, – сказал дангах. – Это достойный противник.
   – Был, – сказал седоусый ублюдок, кромсая мое тело еще глубже. – И сплыл.
   Готово! Трансформация завершена!
   Я рассмеялся. Сначала тихо и зловеще, так, чтобы дангах и ученый отступили на пару шагов, а потом все громче и громче. Зловещий, леденящий душу фирменный смех Призрака. Говорить мы не можем, зато ржать – сколько влезет! Дождавшись, когда смущенные, ничего не понимающие люди вышли из оцепенения и начали гадать, к чему бы этот дьявольский смех и не двинулся ли Призрак головой, я резко натянул «струны», швырнул в атаку весь арсенал «игл», развернув «плеть», и оборвал все щупы разом. Что-то мелкое выскользнуло из портала, но я не успел заметить, куда оно шмыгнуло, да и не до того было. Сбивая ударами «плети» края разрыва, я выпустил слитые воедино «плазму» и «лучи». Мощнейший удар сократил края до белой нити. Добавив «плетью», запечатал разрыв.
   В руку послушно скользнула капсула «хроноса». Из моего тела все еще торчали обрывки щупов. Этим оружием я ударил уже по себе.
   Последнее, что я видел, был вогнутый зеркальный стакан «хроноса», поглотивший меня…
 
   …Сердце судорожно билось где-то в горле, градом катил холодный пот, меня всего колотило крупной дрожью. Раскалывалась голова, зверски болело все тело.
   Дрожащими руками я отключил антенну Призраков. Стальная игла в моей руке стала прозрачной и втянулась под кожу. Закрыв ноут, отложил его в сторону. С третьей попытки содрал с головы обруч. Браслеты снимать сил не было. Перед глазами плыло.
   Кто-то снял с моих запястий браслеты и сунул в руки стакан с чем-то холодным. Я залпом выпил освежающую жидкость и только тогда посмотрел на заботливого «кого-то», которым, естественно, оказался мой брат. Он понимающе усмехался. Шон знает и понимает больше, чем говорит. Хотя едва ли он знает, чем на самом деле я занимаюсь. Брат покачал головой и вполголоса сказал:
   – Надо быть осторожнее. Тебя что, никто не страховал?
   – Сегодня я страховал. И попал, – шепотом ответил я.
   Брат хотел спросить что-то еще, но его прервал пронзительный звонок моего телефона. «Что ожидает нас, друг, на пороге ада?» – вопрошал голос из динамика сотового. Апокалипсис…
   – Привет, Ван. – Главное – спокойно. А то сейчас придется много нового о себе узнать. И вытерпеть получасовой сеанс возмущенного ора.
   – Ты жив?! – Голос донельзя взволнованный.
   – Нет, я умер и с тобой говорит мой труп! Жив я, жив, не кипятись.
   Умоляю, друг, побереги свои и без того издерганные нервы.
   – Слава Небу… – выдохнул напарник и заорал так, что я отставил трубку подальше от уха: – Какого хрена ты вытворяешь?! Идиот!
   – Совершенно согласен! – крякнул Шон и тут же погрозил мне увесистым кулаком.
   А я что, а я ничего, разлетались тут всякие молнии…
   – Ван, не ори…
   – «Не ори»?!
   – Ван…
   – Да я бы тебе башку еще открутил!
   – Ва-ан…
   – Как ты вообще посмел так себя подставить, идиот?!
   – Потому что я мог это сделать!
   – Ты… ты… ты… – Друг задохнулся от возмущения. – А ты подумал, что в тот момент со мной было?! Ты обо мне подумал?!
   – Я не мог подставить под удар тебя, Ван! А себя – мог! Для меня почти не было риска, а ты… – Я не закончил, поскольку нельзя было при Шоне говорить о том, о чем сейчас умолчал. – Только о тебе в тот момент и подумал, придурок. А про все остальное забыл.
   – Скорее забил, – проворчал Апокалипсис. Помолчал, тяжело вздохнул. – Я тебе уже говорил, что ты – идиот, Ирдес?
   – И не раз, – хмыкнул я. – Только ты сам такой же.
   – В следующий раз, когда я совершу ошибку…
   – …я опять влезу, и ты потом будешь на меня орать.
   Ван нервно рассмеялся. Кажется, буря миновала.
   – Демон с тобой, дурак безголовый. Будет звонить Рысь, передай от меня, что она зараза.
   – Лучше ты сам ей это скажи. – Я зевнул. – Спать хочу. Заслужил я хоть пару часов сна?
   – Да хоть пару суток. Отбой, Ирдес.
   – Отбой, Ван.
   Я развалился в кресле, включив на сотовом автоответчик, который сообщал звонящим, что «абонент временно умер». В голове крутились обрывки прошедших событий.
   То, что мы делали сегодня, – только одна из наших прямых обязанностей. Защита мира от внешних угроз. Веселее бывает ликвидировать внутренние угрозы, но это не нашей семерки дело. Мы – внешники. Пограничники.
   Я бы действительно не попался, возьми они меня даже в «силки», – мое физическое тело, источник сигнала, двигалось со скоростью полторы тысячи километров в час. В таких условиях перемещение объекта невозможно отследить, уж я-то знаю. А мысли Призраки приучены держать под жестким контролем, так что даже случайно никто из нас не назовет другого по имени и даже мельком не подумает ни о чем личном.
   Надо же – дангах! Эти люди совсем разума лишились. Они бы еще дасгаха пригласили и устроили кровавое жертвоприношение для вызова инфернала или междумирника! И все-таки… почему щупы были по ту сторону разрыва, а не по эту? И что за дрянь проскользнула мимо меня? Что-то с этим разрывом нечисто. Вот только что именно?..
 
   Вскочив в холодном поту, я не сразу осознал, где нахожусь, все еще пытаясь отбиться от монстра из сна и чувствуя липкий темный страх. Бросил короткий взгляд в иллюминатор – самолет заходил на посадку. Я припомнил свой кошмар. В голове, как всегда, все перемешалось в невообразимую кашу. Снилась сегодняшняя атака, только почему-то Ван вдруг оказался дангахом, который открывал путь, а потом и вовсе превратился в дасгаха и пытался принести меня в жертву на алтаре. Встряхнувшись, я выбросил из головы остатки сна. Порядок в мыслях наступает только во время рейдов. В остальное время – полнейший бардак!
   Что ни говори, а я не мог забыть тот разговор о расовой принадлежности. И, таскаясь за родителями по аэропорту, не переставал думать о словах друга. Честно говоря, я считал, что Ван – человек. Слишком много в нем от обычного представителя людского рода. Наглый, беспринципный, бесцеремонный. С другой стороны, в нем много и нечеловеческого… Да и какой нормальный… представитель любой расы будет жить в Свободном городе? Может, Ван действительно орк? Слегка обдумав эту мысль, я ее отбросил. Это невозможно. Или возможно?
   – Малыш… – Мамина ласковая тонкая ладонь слегка сжала мое плечо. – Ты не рад человеческим землям?
   Она и Шон сидели на заднем сиденье, папа за рулем, а я рядом. Место впереди я себе давно отвоевал, даже брат меня отсюда не вытурит.
   – Рад, мамуль, – вымученно улыбнулся я, оборачиваясь к ней. – Просто не выспался.
   А вдруг Ван – гном?! А что, вполне вероятно. Взять хотя бы его имя или характерные черты поведения – почти подходит. Но вот именно что «почти».
   – Только не выспался? – Мама коснулась моего лба, убрала за ухо прядь, остриженную короче, чем другие. – Я слышала, как ты ругался с другом по телефону. – Да уж, вановский ор даже глухой услышал бы. – Может, тебя что-то тревожит?
   – Да нет, мам… – Я вздохнул, слегка отстраняясь. – Просто Ван подкинул мне информацию к размышлению. Вот я и размышляю. Не волнуйся, все нормально.
   – И что же это такое великое и жуткое, что ты даже не смотришь в окно?
   – Дела команды, мам. Не хочу говорить, это не только меня касается. Не волнуйся.
   Мать смерила меня внимательным взглядом, но больше вопросов не задавала. Да, мамочка, я нагло вру! Но правды от меня ты сегодня не дождешься.
   А может… может, Апокалипсис – темный?! Не просто темный – а темный изгой?! Или, скорее, сын темного, которого в свое время сослали в тот неприветливый край?! Как я об этом сразу не подумал!
   Последняя мысль меня успокоила. И я наконец полноценно огляделся. И мне определенно понравилось увиденное! Опустив стекло машины, я подставил ветру ладонь и лицо.
   – Мам! А почему мы живем не у моря?! Я хочу жить у моря всегда!
   – Мы здесь на две недели. Понравится – останешься на все лето.
   – Мне уже нравится!
   Город весь заползал на сопки. Ветер оставлял привкус соли на губах. Красота! Трель телефона заставила ненадолго отвлечься от любования красотами города.
   – Киса бесхвостая! Как я рад тебя слышать! А еще больше буду рад видеть!.. Нет, мое высочество все еще страшно гневается на то, что мне не дали выспаться. Я буду мстить, и мстя моя будет страшна и ужасна! Ты уже прониклась всем ужасом предстоящего?.. Нет? Ну так срочно давай проникайся!.. Да, Кис, я уже в городе. Я тебе столько всего привез!.. Нет, целовать меня не надо, я буду отбиваться!.. А чем придется… Как только, так сразу. Я позвоню. Да, дорогая, кстати! Ван просил передать, что ты вредная, жутко надоедливая… Ты уже знаешь?! Ах, ну да, мы же тебе об этом уже говорили… О’кей. Отбой.
   Услышав в ответ «отбой», я вернул сотовый в карман.
   – Пап, а ты слышал? Ирдесу звонят девушки… – вроде как в потолок сказал Шон.
   – Она такая же девушка, как я – светлый! – быстро ответил я. – Рысь – навигатор группы.
   – А навигатор уже не может быть девушкой? – Папа ехидно сощурился.
   – Ы-ы-ы… пап, давай не будем об этом. Мне еще рано думать о девушках.
   – Ну почему же? Я в твоем возрасте…
   – Райдан! Не засоряй ребенку мозги! – Мама сверкнула глазами в папину сторону, и тот подавился на полуслове, с утроенным вниманием уставившись на дорогу.
   – Они у него и так как мусоросборник… – добавил дорогой старший братишка.
   А мои руки живут отдельной жизнью, и за случайно сотворенные ритуальные жесты я не отвечаю… Ну и что, что жесты эти узконаправленные и при этом я применяю артефакт, все равно случайные! Брат потрогал ослиные уши на своей голове, распылил материальную иллюзию попытки эдак с третьей, после чего попытался убить меня взглядом. А я вообще на птичек смотрю в окошко! Папа окаменел лицом, стараясь не рассмеяться. Шон покосился на усиленно сдерживавшую улыбку маму и решил отложить братоубийство на более позднее время.
   Я снова огляделся и приметил две машины сопровождения. Родители ограничились всего шестью телохранителями, из которых ко мне приставлено аж трое! Нет, ну вот нужны они мне?! Мне – рыцарю Тьмы?! Ладно бы был еще мелкий и без боевой ипостаси или хотя бы только посвященный во Тьму, ну тогда бы я еще понял подобную заботу! Но так – на кой мне эти мордовороты?! Тем более что родители в этот раз взяли именно мордоворотов, а не теневиков. От теневого стража поди-ка отделайся… Но не зря же меня дед воспитывал! Если захочешь выжить под его чутким руководством, еще не такому научишься.