Антипова Елена. Охотники за мумиями

   – А ты уверен, что оно нам надо? Чего мы потеряли в ваших Зыбучих песках? Только не говори, что Моранд живет именно там, – зевая спросила Ирина.
   – Разумеется, Моранд там не живет, – отрезал Терос – Это же пески. Оттуда вообще мало кто живым выбирался.
   – Вот спасибо, утешил, ничего не скажешь. А мы туда зачем пойдем? – строго посмотрела я на Тероса.
   – По-другому нельзя. Возможно, и есть выход за этими песками, но как его найти, не знает никто Так что другого решения я не вижу – нужно выйти перед ними. Но не расстраивайтесь, друзья мои, я дам вам в дорогу длинную палку, и если вы будете идти друг за другом, постоянно проверяя ею глубину песков, обязательно выберетесь. К тому же Зыбучие пески невелики – минут двадцать пути.
   – Понятно. Двадцать минут обычным шагом, я полагаю? – поинтересовалась я, обернувшись к Те-росу, на что он утвердительно кивнул. – Это значит – часа полтора нашими тараканьими перебежками от кочки до кочки...
   – Ну конечно! Тараканы! – радостно воскликнул Терос – О, принцесса Фархад, вы поистине самая великая и умная из правителей Египта! Вы несравненно сообразительны, как и пятьсот лет назад!
   Признаться честно, от такого комплимента у меня в прямом смысле слова отвисла челюсть, а глаза встретились где-то на лбу. Вы, говорит, сообразительны, как и пятьсот лет назад. Типа «неплохо сохранилась, старушка». Ничего себе комплиментик, да? Да тут у кого угодно шары на лоб полезут!
   Видя мою реакцию, Иришка с Лехой и Андреем, держась за животы, катались по полу. Арабы ничего не понимали и недоуменно смотрели на нас. Терос, тот вообще покраснел и лихорадочно соображал, чем это он мог довести меня до такого оцепенения, а моих друзей – до истерики от смеха. У меня просто не было слов, да и Терос вряд ли вообще понял бы, чего это я, собственно, недовольна, поэтому я сказала только одну фразу, отчеканивая каждое слово, чтобы дошло быстрее:
   – МНЕ. НЕ. ПЯТЬСОТ. ЛЕТ. Ясно?
   – Конечно, конечно, – поспешил согласиться Терос, наконец-то поняв суть ситуации. – Я и не имел ничего такого в виду, о светлейшая.
   Немного просмеявшись, Андрей спросил:
   – Так чего там с тараканами? Ты, помнится, что-то так восхищенно начал говорить. Почти с такой же степенью восхищения, как обо всех достоинствах нашей принцессы.
   Последняя фраза снова повергла всех троих в гомерический хохот. Я запустила в Андрея маленькой подушкой с кисточками из атласных ниток. Попала в лоб. Одним смеющимся стало меньше. Не бойтесь, ничего с ним не сделалось, даже синяка не осталось, просто смеяться расхотелось. Терос прервал нашу шутливую возню:
   – Тараканы – это верный способ пройти Зыбучие пески. Как это я сам не догадался? Пески засасывают все инородные тела, какой бы массы они ни были, значит, та же участь ждет и тараканов. Но у них невероятное чутье, и, если выпустить их всех вместе, они с легкостью найдут нужную дорогу, обходя опасные места. Вы пойдете за ними и выберетесь. Но идите друг за другом, далеко в стороны не отходите.
   Конечно, ваши шаги не сравнить с тараканьими, но наверняка они пойдут по центру верного пути, инстинктивно наиболее обезопасив себя. Так что, если вы пойдете за ними, вам пески будут уже не страшны.
   – Гениально! – в один голос прошептали мои друзья и даже как-то с уважением посмотрели в мою сторону. Мне это, конечно, льстило, но, говоря о «тараканьих перебежках», я совсем не тараканов имела в виду. Ну да ладно, главное, что выход найден.
   – Замечательно. Терос, только один вопрос: а как мы узнаем, где начинаются Зыбучие пески?
   – Вот это как раз несложно, принцесса. Перед началом песков стоит большой камень черного цвета, а как только они закончатся, вы увидите белый камень. Это, так сказать, символы добра и зла.
   – Хорошо, а куда нам идти дальше? – спросил Леха.
   – Дальше будет одно из самых нехороших мест – Страшная пустыня.
   – Что, все так страшно? Извините за тавтологию.
   – Не то чтобы страшно... Я тоже прошу прощения у вашей богини Тавтологии, – по-своему понял Терос. Леха на него только рукой махнул. Это гиблое дело – переделать египтянина не пойми какого времени на современный лад. Терос снова ничего не понял, но продолжил: – В пустыне есть город... Очень странный город. Называется Призрачный Караван. Когда-то это была обыкновенная пустыня, но однажды караван торговца Ахмеда, проходящий через нее, просто пропал. Его искали, но, увы... безрезультатно. Ходят слухи, что Страшная пустыня поглотила его за грехи. С тех пор люди боятся ходить через нее, хотя она и небольшая – всего день пути. Говорят, что призраки караванщиков во главе с самим Ахмедом построили город из песка прямо в центре пустыни. Он не виден человеческому глазу, если не переступить границу и не зайти в город. Тогда появятся очертания улиц, домов, но не будет видно ни одного жителя. Все они призраки, а значит, невидимы: если не захотят, чтобы их увидели, даже уговаривать бесполезно – ни за что не покажутся. Как только путники заходят в город, назад выйти они не могут: сразу за ними вырастает песчаная стена. Так что они вынуждены идти вперед, но и это нелегко. Уж не знаю, что там делают с людьми эти призраки, но вместо дня пути у выживших выходило в три раза больше. Причем у многих потом долго болела голова, и они ничего не помнили с того момента, как заходили в город.
   – Все понятно, – щелкнула пальцами Ирина. – Обыкновенный гипноз.
   – Хорошенькая перспектива; промотаться где-то три дня и даже ничего не помнить! Ну уж нет, мы научим этих ваших призраков быть вежливыми с гостями. Никто не посмеет отнять у нас память. – Андрей стукнул кулаком по ковру.
   – Вы очень смелы, друзья мои. – Терос даже прослезился.
   Мы посмотрели на нашего «смелого друга» как на безнадежного больного, не совсем понимая, каким это образом он «заставит призраков быть вежливыми», но отступать было некуда, и нам ничего не оставалось, как согласиться. Спокойный, как удав, Терос, казалось, другого от нас и не ожидал.
   – Затем... – продолжил было араб, но мы не дали ему договорить:
   – Затем?! Ты хочешь сказать, что это еще не все? Мы и так насчитали уже недели две пути, а ты говоришь «затем». Что дальше? Огненные реки? Неприступные горы?
   – Нет, нет. Затем будет лишь несколько деревень, а потом сразу Город Красного Солнца с Асканатуном, но... – Терос опасливо взглянул на нас.
   – Но?! – в таком же тоне протянули мы.
   – Но в одной из деревень живут злые четлохи. – Египтянин тяжело вздохнул, словно выдав страшную тайну.
   – Какие лохи? – переспросила Ирина.
   – Четлохи – злые низкорослые люди. Ума не приложу, откуда у карликов столько злобы в душе. Любой из них едва будет доходить вам до пояса. Вот что я вам скажу: постарайтесь побыстрее пройти их селение, если вам дорога жизнь.
   – Многие проблемы у людей возникают из-за неудовлетворенности своей внешностью. Отсюда постоянно плохое настроение и беспричинная злость.
   – Вы, как всегда, правы, несравненная, – растроганно согласился Терос.
   – Элена. Давайте вместо «несравненная», «великолепная», «наимудрейшая» и прочих подобных эпитетов говорить просто – Элена. О'кей? В смысле – договорились, Терос?
   – Хорошо, о скромнейшая Элена.
   – Ты неисправим, Терос. Ну да ладно. Сколько конкретно деревень нам нужно пройти, прежде чем мы выйдем к Городу Красного Солнца?
   – Два или три селения, я точно не помню.
   – Хорошо, но дальше-то уж точно будет Асканатун?
   – Да. Пройдя последнюю деревушку, вы выйдете к городу, в центре которого стоит черный Асканатун.
   – А что дальше? Как нам пройти туда и заставить Моранда сказать нам, где Врата? На какое слабое место этого проходимца нужно надавить? – Леха просто засыпал бедного араба вопросами, ответы на которые мы все очень хотели бы получить.
   – Не знаю, – простодушно ответил тот.
   – Не знаешь?! Это самое сложное, а ты не знаешь? – Андрей вскочил со своего места и тут же бессильно опустился обратно на ковер.
   – Успокойтесь, прошу вас. Я не буду обманывать вас, говоря, что знаю, как добиться от Моранда всего, что нам нужно. Могу сказать лишь одно: сердце подскажет вам, как поступить. Вы все поймете на месте. Вы храбрые, сильные и умные – вы сможете сделать это, не сомневайтесь.
   – Ладно, попробуем, куда деваться... Бред какой-то, но я скоро сам начну во все это верить, – хмыкнул Леха.
   – А это самое главное, – горячо заверил Терос – Вера – неугасимое пламя в сердце человека. Пока вы верите, вы живете. А теперь давайте немного поспим – до рассвета осталось совсем немного.
   И действительно, мы столько болтали, что время пролетело незаметно, и легли мы уже далеко за полночь. Находившись задень, мы моментально заснули. Как потом оказалось, снилось всем четверым одно и то же: мумии, пустыня, призраки, черный замок, зловещий смех то Расдая, то Моранда и все в таком роде. Если бы мы знали тогда, как наши сны недалеки, от предстоящих событий...
 
   Утром нас разбудил Терос. Причем выглядело это довольно комично. Мы, считай, только заснули, и тут непонятно кто устраивает неплохую такую встрясочку. Я абсолютно уверена, что хозяин дома сначала битый час будил нас осторожно. Но, поскольку за предыдущий день мы буквально вымотались, мягкое похлопывание по плечу и шепот: «Проснитесь, уважаемые» – оказались абсолютно недейственными. Несчастный араб был вынужден применить кардинальные меры. Когда он все же меня разбудил, я еще долго приходила в себя и осознавала, где нахожусь. Вспомнив вчерашние события, я только смогла хлопнуть себя по лбу со словами «Ой-е... » и стала помогать Теросу будить остальных.
   Процесс не из легких, должна вам сказать. Ну, с Ириной-то еще более или менее просто получилось. Хотя, конечно, пришлось соврать:
   – Ири-и-на. Мы на море, купаться. Ты с нами? На что раздалось неимоверно сонное:
   – Иду, иду. Я... уже... иду... подождите... меня. Сколько упрека было в глазах, когда она поняла, что ее обманули, вы бы видели! Демонстративно прошествовав мимо нас с Теросом со словами: «Я в джакузи», Ирина скрылась за входной дверью.
   – Элена, а что такое «жакузя»? – спросил недоумевающий араб.
   – Это... Это... Не бери в голову, Терос. Все равно ее здесь нет, – ответила я египтянину. А когда он отошел, тихо добавила: – И будет, по-видимому, очень нескоро.
   Через минуту вернулась Ирина и уже более спокойным тоном попросила у Тероса «хотя бы умыться». Они скрылись за дверью, а я продолжила. Будить Леху с Андреем оказалось занятием куда более сложным. Попробовала ту же методику, что и с Ириной, но в ответ услышала лишь недовольное сопение, и оба «пациента» перевернулись на другой бок.
   Помните, как жена будила Семена Семеныча в «Бриллиантовой руке»? Так вот, с полной уверенностью могу вас заверить: это еще цветочки. Поскольку будильника рядом не оказалось, пришлось действовать подручными средствами. Самое удивительное, что они и пили вроде вчера не много. Вино, предложенное Теросом. было очень нежным, но, как оказалось, эффективным. В итоге я не нашла ничего более умного, как полить на них водой из кувшина. Результат: два мокрых взъерошенных чуда, отфыркиваясь и хлопая глазами, уставились на меня.
   – Подъем. Всех мумий проспите. – Я протянула им полотенце.
   В общем, в то утро я была врагом номер один. Вот такое это неблагодарное дело – будить утром друзей.
   Когда мы привели себя в порядок, Терос любезно предложил нам фрукты и какие-то булочки и продолжил давать ценные указания:
   – Возьмите в дорогу посох и коробочку с тараканами. Махмуд все утро их ловил.
   Представив, как долговязый Махмуд в своей несуразной чалме ловит тараканов, мы залились смехом. Терос тоже улыбнулся, но уже через мгновенье стал серьезным:
   – Я должен сказать вам еще кое-что очень важное. Теперь Шартаг попытается как можно быстрее завершить начатое и освободить мумий. Вы пойдете через подземелье, а, как вы знаете, именно там он и осуществляет свой грязный замысел. Вы должны успеть выйти до того, как он вызовет мумий. Хотя и потом вам следует быть предельно осторожными. Шартаг неглуп и сделает все, чтобы принцесса Фархад и ее друзья не дошли до Асканатуна. Однако в подземелье мумии для вас наиболее опасны, поэтому идите как можно быстрее.
   – А если он все-таки успеет их вызвать, как мы об этом узнаем? – спросил Андрей.
   – Узнаете. Вы обязательно поймете это, – многозначительно произнес Терос.
   Мы молчали. Пора было собираться в дорогу. Куда? Зачем? Нас как будто втянули в непонятную игру против нашей воли и передвигают по клеточкам, словно марионеток. Психологически это очень непросто вынести.
   По дороге до заброшенного храма я все время думала о том, что было бы, если бы я не стала спускаться по той лестнице в музее? Ведь если нам суждено было здесь оказаться, то рано или поздно нас все равно бы выбросило в этот мир. Нас?.. Или меня? Что было бы, если бы я не позвала друзей? Одна я бы, точно, сошла с ума еще в подземелье. Или Шартагу удалось бы поймать меня.
   А еще эта принцесса Фархад. Почему она так похожа на меня? Нас разделяют много сотен лет, но сходство нельзя не признать. Египет... У меня уже не возникает вопроса «где мы? » Вопрос не в том «где? », а «когда? ». Что это за эпоха? Хотя я не ахти какой знаток истории, но такого мы, точно, в учебниках не читали. Египет – неизведанная страна, возможно, мы находимся еще в «допирамидной» эпохе, неизвестной ученым. Но здесь опять выстраивается куча противоречий. Разве мумии существуют? Я имею в виду оживших мумий, магию, демонов и прочий полтергейст. В нашем мире – нет. А значит, то место, куда нас занесло, – это не Египет на Земле, не наш мир, а какая-то неизведанная его грань, отголосок.
   Как видите, версий много, и каждая имеет право на существование. Уверена, те же мысли посещали моих друзей, но они молчали. Да и о чем тут говорить, если единая версия за недостаточностью фактов никак не хочет вырисовываться. Поэтому все шли молча, и только Терос что-то бубнил себе под нос и перебирал четки. Мы уже привыкли к песку, к тому же египтяне достали нам где-то просторные накидки, чтобы мы хоть немного походили на местных жителей. Мы надели их поверх своей одежды, но до чего же было жарко! Поэтому, когда Терос вышел куда-то из своей лачуги, единогласно решили снять этот камуфляж, как только наш арабский друг скроется за дверями заброшенного храма. Правда, чтобы не расстраивать его, по улице мы шли в этих балахонах, которые постоянно попадали под ноги из-за своей невероятной длины и их приходилось поддерживать руками. Мы хотели сразу отказаться от этого «подарочка», но Терос так любезно принял нас, что обижать его было бы с нашей стороны просто сказочным свинством. А посему было решено потерпеть до подземелья.
 
   – Вот мы и пришли, – оповестил Терос очень грустным голосом перед большой дверью заброшенного храма.
   – Терос, у тебя вид такой, словно ты уже не надеешься увидеть нас в живых.
   – Что вы, что вы, госпожа Ирина. Я лишь скорблю о том, что не могу пойти с вами. Но поверьте, я день и ночь буду молиться о ваших жизнях.
   – Ты уж не переусердствуй. Ночью не надо. А будут обижать – кинь весточку, мы быстро тут всем на фиг уши поотвинчиваем. – Леха порывисто обнял прослезившегося от такой заботы араба.
   Терос тоже по очереди обнял нас всех и поцеловал и лоб. Ирина было хотела сказать что-то типа «в лоб только покойников целуют», но вовремя остановилась и чмокнула египтянина в щеку.
   – Прощай, наш верный, добрый Терос, – Я первая зашла в просторный зал заброшенного храма. За мной последовали остальные, и сквозь скрип закрывающейся двери я услышала:
   – Да пребудет с вами удача. До свидания, принцесса Фархад.
 
   – Так. Первым делом надо снять эту ужасную робу, – Андрей вывел нас из грустно-задумчивого состояния.
   – Во-вторых, не киснуть, – поддержала Ирина.
   – Это точно! Посмотрите на меня, и вам сразу станет жутко весело. – Леха, покачивая бедрами, продефилировал мимо нас.
   А посмотреть было на что. В белом балахоне, кедах, а самое главное, панамке, Леха был похож на мотылька-переростка, только крылышек не хватало.
   – То, что «жутко» – это точно, – почти хором сказали мы, и раскатистый смех оживил пустынный зал храма.
   – Ты так всех мумий распугаешь! – Мне почему-то стало очень весело, легко и свободно.
   – Ага! А Расдай с Морандом откроют школу с биологическим уклоном и будут изучать особо редких насекомых. Например, мотыльков в панамках. – Мы беззаботно шутили и смеялись.
   – Ладно. Хватит уже, надо двигаться, а то я, кажется, есть хочу, пайка же Тероса хватит максимум на пару дней. – Ирина помогла мне стянуть балахон. – А идти нам явно дольше, и, насколько я понимаю, никто из вас не знает, где мы потом сможем подкрепиться.
   Посовещавшись, мы решили взять нашу так называемую «спецодежду» с собой. Нести ее сначала было предложено по очереди, но так как у каждого из нас плюс ко всему были еще сумки с едой и водой, а у Лешки еще посох Тероса и коробка с тараканами, то наша процессия грозила превратиться в крестный ход, поэтому мы решили, что каждый сам понесет свой тюк.
   Из главного зала мы вышли в просторный коридор с голыми стенами песочного цвета. Терос предусмотрительно обеспечил нас хорошими факелами, спички тоже имелись, так что отсутствие света нам не грозило даже в подземелье. Пройдя по коридору, мы зашли в очередной зал, правда, он был поменьше первого, но такой же пустой. Из него вели два коридора: один был справа, другой уходил куда-то под уклон в левую сторону.
   – Нам направо, если кто забыл, – напомнил Андрей.
   – Не глупые – помним, – проворчала Ирина. Мы с уверенностью двинулись к правому входу.
   Пока еще позволяла ширина коридора, мы шли рядом, но минут через десять он начал сужаться и пришлось идти друг за другом. В конце мы еле протискивались со своими рюкзаками, а тут еще откуда-то ступеньки появились... Мы уже шли, ругая Тероса, который отправил нас сюда; Расдая, из-за которого мы начали все это «путешествие»; Моранда, который сидит себе на своем троне, трескает халву и не подозревает, как мы тут мучаемся, чтобы его скинуть с нагретого местечка; нашего гида Али (чуть было не сказала «гада») – за то, что он не отговорил нас ехать в Каир, а заодно и всех египтян – ни за что, просто так, до кучи.
   Очередной поворот направо, и мы видим очередные пустые стены очередного коридора.
   – Потрясающе красивое место! Какие краски, какой пейзаж, что за прекрасные пальмы на горизонте, а море, море! – раздраженно бурчала я. Леха посмотрел на меня, потом на остальных и, кивнув в мою сторону, покрутил пальцем у виска.
   – Тихо шифером шурша... у кого-то едет крыша, – констатировала сей неоспоримый факт Ирина.
   – Сами такие. Просто осточертело ходить по этим пыльным коридорам, которым ни конца ни краю нет.
   – Давайте, что ли, привал сделаем, а?
   – Вот это правильно! Я только «за». Думаю, никто против не будет? – Ирина первая начала раскладывать свои вещи прямо на полу.
   – Никто не хочет принести стульчик? – Я последовала ее примеру.
   – А также диван и пару кресел. Еще пожелания будут? – с легкой иронией прикинул Андрей, и они с Лехой тоже уселись рядом с нами.
   В общей сложности мы ходили часа три, все время аккуратно сворачивая направо, как учил Терос. Из-за однообразной обстановки устали мы гораздо раньше, чем предполагали, поэтому мысль о привале была как нельзя более кстати. Мы выложили на постеленный пергамент наши припасы и стали уплетать все это с рекордной скоростью, тем более что аппетит разыгрался не на шутку. Через полчаса, наевшись до отвала, на полу сидели четыре эдаких апельсина на ножках. Наши запасы уменьшились ровно наполовину, а сколько оставалось еще идти – не представлял никто.
   – Ну что, опять в путь? – с досадой в голосе спросила Ирина.
   – Может, еще посидим? Тут уже не так мрачно.
   После обеда-то.
   – Нет уж, Андрюша, подъем. Вперед и с песней. – Я решила, что, чем быстрее мы выберемся из этого «подземного царства вечного уныния», тем лучше.
   Мы все вместе вздохнули и стали собирать веши, а через пять минут опять топали по длинным коридорам и многочисленным ступенькам, уводящим вниз, к центру земли, как нам тогда казалось.
 
   – Слышите? – остановился вдруг Леха.
   Мы прислушались. Все было тихо, хотя откуда-то очень издалека доносился непонятный стук.
   – Да... Очень похоже на... – Мне не удалось договорить, какая-то сила словно подбросила нас, ноги тут же подкосились, и мы упали.
   – Это что, землетрясение? – спросила Ирина.
   – Какое землетрясение, мы же сами под землей, – удивился Андрей.
   – Вот именно. А это подземные толчки, и скоро здесь разразится целая геологическая катастрофа, – дрожащим голосом пролепетала Иришка.
   – Не дрейфь, все будет нормаль... – последние слова Лешки просто утонули в диком грохоте, и нас с новой силой подбросило и шлепнуло о землю.
   – Больно же, в конце концов! Кто там еще балуется? – гневно спросила я.
   В ответ новый стук и очередной толчок. Мы переглянулись.
   – Но ведь это же не... – Андрей с надеждой посмотрел на нас. Мы с не меньшей надеждой посмотрели на него. Никто не хотел признавать очевидного. Терос был абсолютно прав, говоря, что мы поймем сигнал об опасности. Тут трудно не понять, когда тебя швыряет то вверх, то вниз и постоянно хлопает о совсем не мягкий пол и не менее твердые стены.
   – Шартаг, – в один голос заключили мы.
   – Шустрый дядечка. Мы еще и полдня тут не ходим, а он уже безобразничает, годяй нехороший, – прокричала я через новый раскат не то грома, не то выстрела из пушки.
   Вдруг все стихло. Мы кое-как поднялись на ноги, и тут началось такое! Наши факелы ни с того ни с сего начали мигать: они то гасли, то разгорались с новой силой, причем ветра не было совсем. Потом раздался такой ужасный грохот, что у нас заложило уши, и почти сразу стены затряслись от невероятно громкого зловещего нечеловеческого смеха.
   – Ши-ши-шито это? – почему-то с грузинским акцентом, заикаясь спросила Ирина.
   – Что бы это ни было, ничего хорошего оно нам не принесет, – процедил сквозь зубы Андрей.
   Мы с Лехой вообще стояли в полном ступоре. Тут Ирина начала дергать меня за руку, показывая на стены:
   – А-а-а это нормально?
   Не знаю, как вы, но я раньше никогда не видела, чтобы из стен сыпался песок. Причем не осыпался от ударов, а именно сыпался, будто из мельчайшего сита, образуя на земле ровненькие такие кучки. Теперь уже мы вчетвером не отрываясь смотрели на льющийся песок. На всех такой столбняк нашел, что пошевелиться никто даже не пытался.
   А между тем из песка постепенно стали формироваться вполне конкретные человеческие очертания. Ну, не то чтобы совсем человеческие: по десять пальцев на каждой руке, обезображенные лица, словно только что из-под ножа пьяного пластического хирурга, непропорционально длинное туловище. Они вырастали из песка отнюдь не медленными темпами, а мы все стояли и смотрели, как завороженные.
   Я очнулась первой и изо всех сил стала трясти друзей:
   – Ребята, да проснитесь вы наконец! Ну, что за наказанье! Надо делать ноги, причем как можно быстрее, иначе мы рискуем превратиться в один большой синяк. Из песка-то они, конечно, из песка, но кулаки десятипальцевые помощнее ваших лапок будут.
   Наконец мои герои пришли в себя, и мы бросились бежать, не забыв при этом свернуть направо. Наверное, песочные монстры еще не до конца сформировались, потому что первую минуту погони мы не слышали.
   – Э-это не мумии. Совсем не мумии, – твердила запыхавшаяся Ирка.
   Мы бежали достаточно быстро, и пусть до этого ходили регулярно в фитнес-клуб, беговая дорожка – это одно, а скачки по подземным улицам с рюкзаками и тюками – совсем другое. Хотя тогда и было не до веселья, но вид галопирующего Лехи вызывал у нас нервные смешки. Представьте себе Леху с ростом метр девяносто, передвигающегося огромными скачками, держащего в одной руке сумку с продуктами, в другой – посох Тероса; через плечо перекинут белый балахон, на шее прыгает фотоаппарат, панамка безнадежно сползает на глаза, а в зубах зажата коробочка с тараканами. Причем посох он держал так, словно собирался занять первое место в прыжках с шестом на олимпийских играх. Представили? А теперь добавьте к этому абсолютно серьезный вид и невозможность разжать зубы и ответить на наше, как он потом выразился, «необоснованное хихиканье». Разумеется, факел он свой потерял.
   Видел бы нас тогда Моранд... Тех справедливых и сильных защитников египетского народа, которые должны были свергнуть его с трона и запечатать Врата ада, а в настоящий момент успешно улепетывающих на всех парах от двухметровых песочных чудовищ, повизгивая и заикаясь от страха.
   Как ни странно, факелы от такой скорости не гасли. Притормаживая на новом повороте, мы услышали за собой рев песочных гигантов.
   – Они же из песка, как они могут ТАК орать? – возмущенно оглянулся Андрей.
   – Му-му-у-угу, – ответил Лешка.
   – Чего?
   – Он, наверное, хотел сказать, что бегать они по идее тоже не должны, раз песочные, но тем не менее они нас догоняют, – предположила я.