Она подняла свой грузный остов с кровати и зашагала к двери, и поступь ее была так тяжела, что казалось, будто сотрясается весь этаж.
– Погоди, – сказал ей вслед Егор.
Гренадерша остановилась.
– Чего еще?
Егор поднялся с кровати, быстро подошел к Диле и обнял ее за талию. Посмотрел в ее воловьи, густо обведенные тушью глаза и спросил:
– Может, останешься?
– С какой стати?
– Я хороший парень.
– Да ну?
– Точно тебе говорю.
Он сжал ее в объятиях. Гренадерша положила Егору руку на грудь и оттолкнула его от себя. Сила у нее была богатырская, и Егор едва устоял на ногах. Отступив на шаг, он усмехнулся и вопросил:
– Кошечка любит царапаться?
– Еще раз попробуешь пристроиться, я тебя так поцарапаю, что мало не покажется.
– Ловлю тебя на слове, крошка.
– «Крошка»? – Диля повела могучими, будто у штангиста, плечами. Усмехнулась: – Веселый ты парень, Егор.
Он кивнул:
– Не то слово. Бывает, посмотрю на себя с утра в зеркало – и давай хохотать. До обеда остановиться не могу.
Гренадерша засмеялась, погрозила Волчку пальцем и вышла из комнаты. Егор задумчиво посмотрел на закрывшуюся дверь. Он чувствовал себя героем одного из тех детективов в стиле «нуар», которые так обожал в юности. Повернув голову к зеркалу, Егор посмотрел на свое отражение, прицелился в него пальцем и тихо проговорил:
– Филипп Марлоу, частный детектив. – Потом усмехнулся и пробормотал: – Что я делаю?
На Егора вдруг снова накатила тоска и на несколько секунд выморозила ему душу. У него опять возникло ощущение, что он что-то позабыл. Что-то чрезвычайно важное, то, без памяти о чем и жить нельзя.
Но волна тоски откатила, и оказалось, что жить дальше очень даже можно. Егор посмотрел на свое отражение в зеркале, подмигнул ему, а затем достал из кармана пачку «Кэмэла», подаренную барменом Иваном, вытряхнул одну сигарету, вставил ее в губы и сказал:
– Я распутаю это дело. Или я не Филипп Марлоу?
7
8
9
– Погоди, – сказал ей вслед Егор.
Гренадерша остановилась.
– Чего еще?
Егор поднялся с кровати, быстро подошел к Диле и обнял ее за талию. Посмотрел в ее воловьи, густо обведенные тушью глаза и спросил:
– Может, останешься?
– С какой стати?
– Я хороший парень.
– Да ну?
– Точно тебе говорю.
Он сжал ее в объятиях. Гренадерша положила Егору руку на грудь и оттолкнула его от себя. Сила у нее была богатырская, и Егор едва устоял на ногах. Отступив на шаг, он усмехнулся и вопросил:
– Кошечка любит царапаться?
– Еще раз попробуешь пристроиться, я тебя так поцарапаю, что мало не покажется.
– Ловлю тебя на слове, крошка.
– «Крошка»? – Диля повела могучими, будто у штангиста, плечами. Усмехнулась: – Веселый ты парень, Егор.
Он кивнул:
– Не то слово. Бывает, посмотрю на себя с утра в зеркало – и давай хохотать. До обеда остановиться не могу.
Гренадерша засмеялась, погрозила Волчку пальцем и вышла из комнаты. Егор задумчиво посмотрел на закрывшуюся дверь. Он чувствовал себя героем одного из тех детективов в стиле «нуар», которые так обожал в юности. Повернув голову к зеркалу, Егор посмотрел на свое отражение, прицелился в него пальцем и тихо проговорил:
– Филипп Марлоу, частный детектив. – Потом усмехнулся и пробормотал: – Что я делаю?
На Егора вдруг снова накатила тоска и на несколько секунд выморозила ему душу. У него опять возникло ощущение, что он что-то позабыл. Что-то чрезвычайно важное, то, без памяти о чем и жить нельзя.
Но волна тоски откатила, и оказалось, что жить дальше очень даже можно. Егор посмотрел на свое отражение в зеркале, подмигнул ему, а затем достал из кармана пачку «Кэмэла», подаренную барменом Иваном, вытряхнул одну сигарету, вставил ее в губы и сказал:
– Я распутаю это дело. Или я не Филипп Марлоу?
7
Итак, звериный инстинкт не обманул его и привел туда, куда надо. Удивительное дело, если вдуматься. Но лучше не вдумываться, а довериться своему волчьему нюху и идти туда, куда он укажет. Когда разум отказывается работать, приходится полагаться на инстинкт и интуицию. Эта парочка не подведет.
Егор допил пиво, смял банку в руке и швырнул в мусорную корзину. Потом завалился на кровать, закинул руки за голову и прикрыл глаза. С полминуты он лежал неподвижно и уже задышал ровно и глубоко, как дышит уснувший человек, но вдруг открыл глаза и недоуменно уставился на потолок. Егор почувствовал, как по его телу разливается слабость. Руки и ноги стали невероятно тяжелыми, веки стали горячими и отяжелели, словно у больного человека.
Перед глазами у Егора запрыгали желтые точки. Несколько секунд он боролся с волнами слабости, а потом глаза его закатились под веки, и он отключился.
Когда Волчок очнулся, в комнате было по-ночному темно. Сперва он услышал шорох. А потом увидел то, чего ему не полагалось видеть: Диля, стоя возле стула, обшаривала карманы его куртки.
Егор все еще чувствовал себя паршиво, но тело вновь слушалось его. Он приподнялся на кровати и сухо осведомился:
– Что-то потеряла?
Гренадерша вздрогнула и быстро оглянулась.
– Я поправляла твою одежду, – выпалила она.
– Да ну?
Секунда – и Егор оказался возле Дили. Схватив гренадершу за локоть, он холодно спросил:
– Когда появится твой брат?
– Не знаю! – резко ответила Диля и попыталась вырвать руку, но Егор не дал.
– А если подумать? – спросил он и сдавил пальцами ее предплечье.
– Минут через десять! – со злостью сказала гренадерша.
– Пиво было «заряженное», верно? Зачем ты меня отравила?
– Я не травила! Это было… снотворное.
– И часто вы проделываете этот фокус с постояльцами?
Гренадерша усмехнулась:
– Ты мне не платил, значит, ты не постоялец.
Воспользовавшись тем, что Волчок ослабил хватку, она вырвала руку и вдруг набросилась на Егора, вцепилась ручищами ему в горло и повалила его на кровать.
Гренадерша оказалась невероятно сильной. Егор с трудом оторвал ее лапы от своей шеи, размахнулся и въехал ей ладонью по губам. Диля отлетела от кровати и рухнула в кресло, но тут же вскочила снова. Она дважды махнула кулаками.
Будь Егор простым человеком, эти удары, вне всякого сомнения, достигли бы цели и сбили бы его с ног, однако он без труда увернулся от пудовых кулаков гренадерши и влепил ей еще одну пощечину. Диля снова оказалась в кресле и на этот раз уже не делала попыток продолжить борьбу.
Егор шагнул к креслу, положил руки на подлокотники и приблизил свое лицо к лицу гренадерши.
– Ты и впрямь думала, что сможешь меня задушить?
Диля, угрюмо глядя на Егора, вытерла рукою разбитые губы, усмехнулась и сказала:
– Попробовать стоило.
– Еще раз попробуешь – сверну тебе шею. Поняла меня?
– Поняла. Откуда ж я знала, что ты такой крутой?
Волчок выпрямился и засмеялся.
– Весело ему, – проворчала гренадерша с кривой ухмылкой. – И что ты будешь делать дальше? Вызовешь ментов?
– Менты мне не друзья, – сказал Егор. – Вставай.
– Зачем?
Егор не стал повторять просьбу, он резко схватил Дилю за шиворот и рывком поднял на ноги. Ворот ее роскошного халата затрещал, по шву пробежал разрыв. Шея и часть огромной груди Дили обнажились, и Егор увидел у нее под ключицей вытатуированную бабочку.
– Тебя, я вижу, не учили обращаться с женщинами? – злобно сверкая глазами, проговорила гренадерша.
– Простите, дамочка, но мне сейчас не до хороших манер. Идем!
Егор потащил Дилю к ванной. Гренадерша пыталась сопротивляться, но Егор, не обращая на это внимания, швырнул ее в ванную и запер за ней дверь на щеколду.
И в этот момент в дверь позвонили.
– Сиди тихо! – сказал он. – Вякнешь – утоплю в унитазе!
Егор быстро вышел в прихожую, открыл дверь и отступил за угол. В прихожую вошел бармен Иван.
– Давно не виделись, – сказал Волчок.
Бармен оглянулся. Он ничем не выразил своего удивления, лишь спокойно уточнил:
– А ты чего здесь?
– Проходи в гостиную, надо поговорить, – сказал ему Егор.
– А где моя сестра?
– Послал за сигаретами. Скоро вернется.
Зрачки бармена сузились.
– Она никогда не ходит за сигаретами для клиентов.
– Для меня она сделала исключение.
– С чего это вдруг?
Егор усмехнулся:
– Наверное, я ей понравился.
Бармен сунул руку за лацкан пиджака, но Егор молниеносно схватил его за запястье и холодно проговорил:
– Выкладывай: что вы тут затеяли?
– Тихо, солдат, тихо! – Иван натянуто улыбнулся. – Все хорошо.
– Хорошо? Твоя толстуха сестра подсунула мне «заряженное» пиво, а когда я отключился, обшаривала мою одежду!
Бармен насмешливо выкатил глаза.
– Быть того не может. Думаю, ты ее с кем-то перепутал.
– Я сейчас перепутаю твою башку с футбольным мячом! – прорычал Егор.
– Тише, – снова сказал бармен. – Считай, что это была проверка. И ты ее прошел. – Глаза Ивана тускло замерцали. – У меня есть одна работенка. Как раз для такого крутого парня, как ты.
– Что за работенка?
Бармен скосил глаза на руку Егора, которой тот все еще сжимал его запястье.
– Убери грабли и спокойно все обсудим. Идет?
Волчок несколько секунд смотрел Ивану в глаза, потом разжал пальцы.
– Мудрое решение, – с ухмылкой одобрил бармен и пригладил пиджак на груди.
Из ванной комнаты донесся приглушенный мат. Иван посмотрел в ту сторону, перевел взгляд на Егора и сказал:
– Надеюсь, ты ее не сильно покалечил, солдат? Иначе мне придется оторвать тебе руки.
– С толстухой все в порядке, – заверил его Волчок. – Так что за работа?
– Работа? – Блеск в глазах бармена стал холодным и недобрым. – В карты играешь? – спросил он вдруг.
– Не особо, – ответил Волчок.
– Тем лучше. Через полчаса выезжаем.
– Куда?
– На игру. Отвезешь меня до места, а потом, после игры, заберешь обратно.
– И все?
– И все.
Бармен сунул руку в карман пиджака и достал бумажник. Раскрыл его, вынул несколько тысячных купюр и протянул Егору:
– Это аванс. После дела получишь больше.
– Насколько больше?
– Намного.
Волчок взял деньги и спрятал их в карман.
– Можешь пока покемарить, – сказал ему бармен.
– Спасибо, я не устал.
– Тогда выпей кофейку. Вид у тебя помятый. А я пока освобожу сестру. – Иван дружески хлопнул Егора по плечу и добавил: – Она не ожидала, что ты окажешься таким крепким орешком!
– А если бы не оказался? – в тон ему спросил Волчок.
– Ты был бы уже не жилец.
Егор допил пиво, смял банку в руке и швырнул в мусорную корзину. Потом завалился на кровать, закинул руки за голову и прикрыл глаза. С полминуты он лежал неподвижно и уже задышал ровно и глубоко, как дышит уснувший человек, но вдруг открыл глаза и недоуменно уставился на потолок. Егор почувствовал, как по его телу разливается слабость. Руки и ноги стали невероятно тяжелыми, веки стали горячими и отяжелели, словно у больного человека.
Перед глазами у Егора запрыгали желтые точки. Несколько секунд он боролся с волнами слабости, а потом глаза его закатились под веки, и он отключился.
Когда Волчок очнулся, в комнате было по-ночному темно. Сперва он услышал шорох. А потом увидел то, чего ему не полагалось видеть: Диля, стоя возле стула, обшаривала карманы его куртки.
Егор все еще чувствовал себя паршиво, но тело вновь слушалось его. Он приподнялся на кровати и сухо осведомился:
– Что-то потеряла?
Гренадерша вздрогнула и быстро оглянулась.
– Я поправляла твою одежду, – выпалила она.
– Да ну?
Секунда – и Егор оказался возле Дили. Схватив гренадершу за локоть, он холодно спросил:
– Когда появится твой брат?
– Не знаю! – резко ответила Диля и попыталась вырвать руку, но Егор не дал.
– А если подумать? – спросил он и сдавил пальцами ее предплечье.
– Минут через десять! – со злостью сказала гренадерша.
– Пиво было «заряженное», верно? Зачем ты меня отравила?
– Я не травила! Это было… снотворное.
– И часто вы проделываете этот фокус с постояльцами?
Гренадерша усмехнулась:
– Ты мне не платил, значит, ты не постоялец.
Воспользовавшись тем, что Волчок ослабил хватку, она вырвала руку и вдруг набросилась на Егора, вцепилась ручищами ему в горло и повалила его на кровать.
Гренадерша оказалась невероятно сильной. Егор с трудом оторвал ее лапы от своей шеи, размахнулся и въехал ей ладонью по губам. Диля отлетела от кровати и рухнула в кресло, но тут же вскочила снова. Она дважды махнула кулаками.
Будь Егор простым человеком, эти удары, вне всякого сомнения, достигли бы цели и сбили бы его с ног, однако он без труда увернулся от пудовых кулаков гренадерши и влепил ей еще одну пощечину. Диля снова оказалась в кресле и на этот раз уже не делала попыток продолжить борьбу.
Егор шагнул к креслу, положил руки на подлокотники и приблизил свое лицо к лицу гренадерши.
– Ты и впрямь думала, что сможешь меня задушить?
Диля, угрюмо глядя на Егора, вытерла рукою разбитые губы, усмехнулась и сказала:
– Попробовать стоило.
– Еще раз попробуешь – сверну тебе шею. Поняла меня?
– Поняла. Откуда ж я знала, что ты такой крутой?
Волчок выпрямился и засмеялся.
– Весело ему, – проворчала гренадерша с кривой ухмылкой. – И что ты будешь делать дальше? Вызовешь ментов?
– Менты мне не друзья, – сказал Егор. – Вставай.
– Зачем?
Егор не стал повторять просьбу, он резко схватил Дилю за шиворот и рывком поднял на ноги. Ворот ее роскошного халата затрещал, по шву пробежал разрыв. Шея и часть огромной груди Дили обнажились, и Егор увидел у нее под ключицей вытатуированную бабочку.
– Тебя, я вижу, не учили обращаться с женщинами? – злобно сверкая глазами, проговорила гренадерша.
– Простите, дамочка, но мне сейчас не до хороших манер. Идем!
Егор потащил Дилю к ванной. Гренадерша пыталась сопротивляться, но Егор, не обращая на это внимания, швырнул ее в ванную и запер за ней дверь на щеколду.
И в этот момент в дверь позвонили.
– Сиди тихо! – сказал он. – Вякнешь – утоплю в унитазе!
Егор быстро вышел в прихожую, открыл дверь и отступил за угол. В прихожую вошел бармен Иван.
– Давно не виделись, – сказал Волчок.
Бармен оглянулся. Он ничем не выразил своего удивления, лишь спокойно уточнил:
– А ты чего здесь?
– Проходи в гостиную, надо поговорить, – сказал ему Егор.
– А где моя сестра?
– Послал за сигаретами. Скоро вернется.
Зрачки бармена сузились.
– Она никогда не ходит за сигаретами для клиентов.
– Для меня она сделала исключение.
– С чего это вдруг?
Егор усмехнулся:
– Наверное, я ей понравился.
Бармен сунул руку за лацкан пиджака, но Егор молниеносно схватил его за запястье и холодно проговорил:
– Выкладывай: что вы тут затеяли?
– Тихо, солдат, тихо! – Иван натянуто улыбнулся. – Все хорошо.
– Хорошо? Твоя толстуха сестра подсунула мне «заряженное» пиво, а когда я отключился, обшаривала мою одежду!
Бармен насмешливо выкатил глаза.
– Быть того не может. Думаю, ты ее с кем-то перепутал.
– Я сейчас перепутаю твою башку с футбольным мячом! – прорычал Егор.
– Тише, – снова сказал бармен. – Считай, что это была проверка. И ты ее прошел. – Глаза Ивана тускло замерцали. – У меня есть одна работенка. Как раз для такого крутого парня, как ты.
– Что за работенка?
Бармен скосил глаза на руку Егора, которой тот все еще сжимал его запястье.
– Убери грабли и спокойно все обсудим. Идет?
Волчок несколько секунд смотрел Ивану в глаза, потом разжал пальцы.
– Мудрое решение, – с ухмылкой одобрил бармен и пригладил пиджак на груди.
Из ванной комнаты донесся приглушенный мат. Иван посмотрел в ту сторону, перевел взгляд на Егора и сказал:
– Надеюсь, ты ее не сильно покалечил, солдат? Иначе мне придется оторвать тебе руки.
– С толстухой все в порядке, – заверил его Волчок. – Так что за работа?
– Работа? – Блеск в глазах бармена стал холодным и недобрым. – В карты играешь? – спросил он вдруг.
– Не особо, – ответил Волчок.
– Тем лучше. Через полчаса выезжаем.
– Куда?
– На игру. Отвезешь меня до места, а потом, после игры, заберешь обратно.
– И все?
– И все.
Бармен сунул руку в карман пиджака и достал бумажник. Раскрыл его, вынул несколько тысячных купюр и протянул Егору:
– Это аванс. После дела получишь больше.
– Насколько больше?
– Намного.
Волчок взял деньги и спрятал их в карман.
– Можешь пока покемарить, – сказал ему бармен.
– Спасибо, я не устал.
– Тогда выпей кофейку. Вид у тебя помятый. А я пока освобожу сестру. – Иван дружески хлопнул Егора по плечу и добавил: – Она не ожидала, что ты окажешься таким крепким орешком!
– А если бы не оказался? – в тон ему спросил Волчок.
– Ты был бы уже не жилец.
8
Час спустя Егор курил возле черной «БМВ», пуская клубы сизого дыма в холодный ночной воздух. Иван и двое его подельников стояли в десяти шагах от машины и тихо переговаривались. Благодаря звериному слуху, Волчок слышал их разговор от первого до последнего слова.
– Кто твой шофер? – спросил один из подельников, который держался как главарь.
– Мерцающий, – ответил ему бармен Иван. – Нормальный вроде парень.
– Где ты его откопал?
– Торт прислал.
– Торт? – Собеседник бармена коротко и эмоционально выругался. – Торт – одиночка. Я ему не доверяю.
– Дагера завалили, а нам нужен водила, – сказал бармен.
– Ладно, пусть будет, – после короткого размышления согласился его собеседник. – Но смотри, Ваня, если что-то пойдет не так – я прикажу Паку содрать с тебя шкуру живьем.
При этих словах он кивнул на кривоногого узкоглазого крепыша, стоявшего рядом.
– Все пройдет хорошо, Гинца, – заверил его бармен Иван. – Ты же знаешь, у меня чутье.
Подельники зашагали к невысокому зданию, в подвале которого располагался нелегальный игровой клуб, а бармен Иван повернулся к машине и громко произнес:
– Будь на стреме, брат! Мы скоро вернемся!
Егор кивнул. Бармен быстрой походкой нагнал своих подельников.
Швырнув окурок, Егор забрался в машину. Он чувствовал, как напряглись мышцы у него под футболкой и курткой. Гинца! Тот самый неуязвимый Гинца, для которого молниеносный прыжок с движущегося мотоцикла – сущий пустяк, а бег со скоростью тридцать километров в час – что-то вроде необременительной вечерней пробежки. Да и азиата Егор узнал. Правда, когда он в последний раз видел узкоглазого крепыша, тот лежал на полу со свернутой шеей.
– Что же тут, черт подери, происходит? – пробормотал Егор, сжав колесо руля так крепко, что у него побелели костяшки пальцев. – Роботы они, что ли?
Размышлять долго Егору не пришлось. Из клуба донеслись хлопки выстрелов, затем двери распахнулись, и на улицу выскочили Иван и Гинца. В руке у Гинцы была спортивная сумка. В этот миг дорогу им преградили двое гардов с пистолетами в руках, выскользнувшие из другой двери.
Гинца что-то крикнул. Бармен Иван кивнул и ринулся вперед. Со скоростью ветра пробежал он десять метров, отделявшие его от гардов, и прыгнул на них, как разъяренная кошка. Охранники вскинули пистолеты и успели по разу нажать на спуск, но пули ушли в воздух. В падении бармен схватил охранников за шеи и опрокинул их на спины. Затем быстро поднял руки, сжал кулаки и нанес гардам сокрушительные удары в их искаженные от злобы лица. Затылки охранников стукнулись об асфальт.
Иван поднялся на ноги и небрежно отряхнул брюки. В этот миг из-за куста сирени вышел еще один охранник, поднял пистолет и прицелился бармену в спину. Однако выстрелить гард не успел – какая-то сила рывком втянула его в темноту. Чуткое ухо Волчка уловило хруст сворачиваемой шеи, а затем из тьмы вышел узкоглазый бандит Пак. Он что-то бросил обратно во тьму, и Егор с отвращением понял, что это оторванная голова охранника.
Все трое торопливо двинулись к машине, но тут взвыл сигнал тревоги, и от темных деревьев сквера отделились несколько черных фигур.
Пак выхватил из широких карманов две цепочки, на концах которых тускло блеснули два широких лезвия. Он молниеносно крутанул руками – лезвия засвистели в воздухе. Одно из лезвий вспороло горло ближайшему охраннику, второе срезало другому охраннику кисть, держащую пистолет. Крепыш Пак снова крутанул лезвиями, и еще двое охранников упали на землю с перерезанными шеями.
Разделавшись с гардами, Пак дернул цепочки на себя, ловко поймал ножи, вытер их об траву и сунул в карманы куртки.
Из темноты парка выбежали новые охранники.
– Да сколько же вас тут! – воскликнул Гинца клокочущим голосом.
Охранники, вынырнувшие из парка, открыли огонь из пистолетов. Бармен Иван и кореец Пак бросились было вперед, но Гинца остановил их.
– В машину! – крикнул он, швырнул сумку азиату и, выхватив из-за пояса пистолеты, побежал прямо на охранников, с невероятной скоростью лавируя между свистящими возле его лица пулями.
Когда до охранников оставалось метров пятнадцать, он вскинул пистолеты и несколько раз нажал на спусковые крючки. К тому моменту, когда он добежал до охранников, все они лежали на земле. Гинца несколькими выстрелами добил тех, кто еще был жив, развернулся и побежал обратно к машине.
– Подай! – крикнул он на ходу.
Егор вдавил педаль газа и бросил «БМВ» к Гинце, на ходу развернул машину, и Гинца щучкой нырнул в раскрытую заднюю дверцу.
– Гони! – приказал он.
Позади загрохотали выстрелы. Одна из пуль разбила заднее стекло, еще несколько чиркнули по корпусу машины.
Мотор «БМВ» взревел. Новые охранники, взявшиеся невесть откуда, уже закрывали ворота, но Егор направил машину прямо на них. Мощный удар – и створка железных ворот отлетела в сторону вместе с одним из гардов, который не успел увернуться.
Автомобиль выскочил на широкую дорогу и понесся по ней, набирая скорость.
– Ушли! – выдохнул Иван, сидя рядом с Волчком и глядя на проносящиеся мимо витрины магазинов и неоновые вывески ресторанов.
– Сколько мы взяли? – спросил кореец Пак.
Гинца порылся в сумке и сообщил с довольным видом:
– Около пятисот кусков.
– Долларов? – спросил, не оборачиваясь, Егор.
Гинца у него за спиной ухмыльнулся.
– Долларов, брат. Конечно, долларов.
– Пятьсот тысяч – хорошая сумма, – сказал бармен Иван. – И главное – ни в одной ориентировке наши рожи не засветятся, и никто этих денег не хватится.
– Кроме бандюков, – негромко возразил Пак. – Эти будут рыть носами землю.
– Пусть роют, – проговорил Гинца. – Сами же в нее и лягут. Эй, водила… Как тебя там?
– Егор, – отозвался Волчок.
– А ты молодец, хорошо водишь. Какого года выбраковка, мерцающий?
– Нынешнего, – ответил Егор, не задумываясь.
– Нынешнего? – Волчок увидел в зеркальце, как Гинца озадаченно нахмурился. – Выходит, проект не свернули? А я слышал, за генералов и гэбню серьезно взялись.
Несколько секунд Гинца молчал, с хмурым видом обдумывая слова Волчка, потом снова улыбнулся и легонько хлопнул его по плечу.
– Не менжуйся, брат. С нами ты в безопасности.
– А как насчет ФСБ? – осторожно спросил Егор. – Эти парни вас не ищут?
Гинца и кривоногий крепыш переглянулись, и на физиономиях их появились холодные усмешки.
– С любым можно договориться, брат, – весело сказал главарь. – И с гэбней, и с чурбанами в генеральских папахах. Были бы деньги. А у нас они есть. И у тебя появятся, если будешь себя правильно вести. С нами не пропадешь!
– Надеюсь, что так, – сказал Егор.
– Сверни здесь! – приказал Гинца.
Егор свернул в темный переулок.
– Куда мы едем? – спросил он.
– В ангар. Рули вперед, никуда не сворачивая, а возле старой котельной снова поверни направо. Минут через десять будем на месте.
– Кто твой шофер? – спросил один из подельников, который держался как главарь.
– Мерцающий, – ответил ему бармен Иван. – Нормальный вроде парень.
– Где ты его откопал?
– Торт прислал.
– Торт? – Собеседник бармена коротко и эмоционально выругался. – Торт – одиночка. Я ему не доверяю.
– Дагера завалили, а нам нужен водила, – сказал бармен.
– Ладно, пусть будет, – после короткого размышления согласился его собеседник. – Но смотри, Ваня, если что-то пойдет не так – я прикажу Паку содрать с тебя шкуру живьем.
При этих словах он кивнул на кривоногого узкоглазого крепыша, стоявшего рядом.
– Все пройдет хорошо, Гинца, – заверил его бармен Иван. – Ты же знаешь, у меня чутье.
Подельники зашагали к невысокому зданию, в подвале которого располагался нелегальный игровой клуб, а бармен Иван повернулся к машине и громко произнес:
– Будь на стреме, брат! Мы скоро вернемся!
Егор кивнул. Бармен быстрой походкой нагнал своих подельников.
Швырнув окурок, Егор забрался в машину. Он чувствовал, как напряглись мышцы у него под футболкой и курткой. Гинца! Тот самый неуязвимый Гинца, для которого молниеносный прыжок с движущегося мотоцикла – сущий пустяк, а бег со скоростью тридцать километров в час – что-то вроде необременительной вечерней пробежки. Да и азиата Егор узнал. Правда, когда он в последний раз видел узкоглазого крепыша, тот лежал на полу со свернутой шеей.
– Что же тут, черт подери, происходит? – пробормотал Егор, сжав колесо руля так крепко, что у него побелели костяшки пальцев. – Роботы они, что ли?
Размышлять долго Егору не пришлось. Из клуба донеслись хлопки выстрелов, затем двери распахнулись, и на улицу выскочили Иван и Гинца. В руке у Гинцы была спортивная сумка. В этот миг дорогу им преградили двое гардов с пистолетами в руках, выскользнувшие из другой двери.
Гинца что-то крикнул. Бармен Иван кивнул и ринулся вперед. Со скоростью ветра пробежал он десять метров, отделявшие его от гардов, и прыгнул на них, как разъяренная кошка. Охранники вскинули пистолеты и успели по разу нажать на спуск, но пули ушли в воздух. В падении бармен схватил охранников за шеи и опрокинул их на спины. Затем быстро поднял руки, сжал кулаки и нанес гардам сокрушительные удары в их искаженные от злобы лица. Затылки охранников стукнулись об асфальт.
Иван поднялся на ноги и небрежно отряхнул брюки. В этот миг из-за куста сирени вышел еще один охранник, поднял пистолет и прицелился бармену в спину. Однако выстрелить гард не успел – какая-то сила рывком втянула его в темноту. Чуткое ухо Волчка уловило хруст сворачиваемой шеи, а затем из тьмы вышел узкоглазый бандит Пак. Он что-то бросил обратно во тьму, и Егор с отвращением понял, что это оторванная голова охранника.
Все трое торопливо двинулись к машине, но тут взвыл сигнал тревоги, и от темных деревьев сквера отделились несколько черных фигур.
Пак выхватил из широких карманов две цепочки, на концах которых тускло блеснули два широких лезвия. Он молниеносно крутанул руками – лезвия засвистели в воздухе. Одно из лезвий вспороло горло ближайшему охраннику, второе срезало другому охраннику кисть, держащую пистолет. Крепыш Пак снова крутанул лезвиями, и еще двое охранников упали на землю с перерезанными шеями.
Разделавшись с гардами, Пак дернул цепочки на себя, ловко поймал ножи, вытер их об траву и сунул в карманы куртки.
Из темноты парка выбежали новые охранники.
– Да сколько же вас тут! – воскликнул Гинца клокочущим голосом.
Охранники, вынырнувшие из парка, открыли огонь из пистолетов. Бармен Иван и кореец Пак бросились было вперед, но Гинца остановил их.
– В машину! – крикнул он, швырнул сумку азиату и, выхватив из-за пояса пистолеты, побежал прямо на охранников, с невероятной скоростью лавируя между свистящими возле его лица пулями.
Когда до охранников оставалось метров пятнадцать, он вскинул пистолеты и несколько раз нажал на спусковые крючки. К тому моменту, когда он добежал до охранников, все они лежали на земле. Гинца несколькими выстрелами добил тех, кто еще был жив, развернулся и побежал обратно к машине.
– Подай! – крикнул он на ходу.
Егор вдавил педаль газа и бросил «БМВ» к Гинце, на ходу развернул машину, и Гинца щучкой нырнул в раскрытую заднюю дверцу.
– Гони! – приказал он.
Позади загрохотали выстрелы. Одна из пуль разбила заднее стекло, еще несколько чиркнули по корпусу машины.
Мотор «БМВ» взревел. Новые охранники, взявшиеся невесть откуда, уже закрывали ворота, но Егор направил машину прямо на них. Мощный удар – и створка железных ворот отлетела в сторону вместе с одним из гардов, который не успел увернуться.
Автомобиль выскочил на широкую дорогу и понесся по ней, набирая скорость.
– Ушли! – выдохнул Иван, сидя рядом с Волчком и глядя на проносящиеся мимо витрины магазинов и неоновые вывески ресторанов.
– Сколько мы взяли? – спросил кореец Пак.
Гинца порылся в сумке и сообщил с довольным видом:
– Около пятисот кусков.
– Долларов? – спросил, не оборачиваясь, Егор.
Гинца у него за спиной ухмыльнулся.
– Долларов, брат. Конечно, долларов.
– Пятьсот тысяч – хорошая сумма, – сказал бармен Иван. – И главное – ни в одной ориентировке наши рожи не засветятся, и никто этих денег не хватится.
– Кроме бандюков, – негромко возразил Пак. – Эти будут рыть носами землю.
– Пусть роют, – проговорил Гинца. – Сами же в нее и лягут. Эй, водила… Как тебя там?
– Егор, – отозвался Волчок.
– А ты молодец, хорошо водишь. Какого года выбраковка, мерцающий?
– Нынешнего, – ответил Егор, не задумываясь.
– Нынешнего? – Волчок увидел в зеркальце, как Гинца озадаченно нахмурился. – Выходит, проект не свернули? А я слышал, за генералов и гэбню серьезно взялись.
Несколько секунд Гинца молчал, с хмурым видом обдумывая слова Волчка, потом снова улыбнулся и легонько хлопнул его по плечу.
– Не менжуйся, брат. С нами ты в безопасности.
– А как насчет ФСБ? – осторожно спросил Егор. – Эти парни вас не ищут?
Гинца и кривоногий крепыш переглянулись, и на физиономиях их появились холодные усмешки.
– С любым можно договориться, брат, – весело сказал главарь. – И с гэбней, и с чурбанами в генеральских папахах. Были бы деньги. А у нас они есть. И у тебя появятся, если будешь себя правильно вести. С нами не пропадешь!
– Надеюсь, что так, – сказал Егор.
– Сверни здесь! – приказал Гинца.
Егор свернул в темный переулок.
– Куда мы едем? – спросил он.
– В ангар. Рули вперед, никуда не сворачивая, а возле старой котельной снова поверни направо. Минут через десять будем на месте.
9
В ангаре царил полумрак. Повсюду были навалены огромные ящики. Пахло гнилыми досками и ржавым железом.
– Послушай, Иван…
Егор повернулся к бармену, и тут перед глазами у него вспыхнуло, голову пронзила боль, и он понял, что теряет сознание.
…Очнувшись, Егор обнаружил, что привязан к стулу. Руки его были стянуты за спиной скотчем, ноги – примотаны к ножкам стула. Гинца стоял напротив Егора и смотрел ему в лицо внимательным, спокойным взглядом. Щеки, изрытые оспинками, черные, глубоко посаженные глаза. Вид у главаря был свирепый.
Кореец Пак и бармен Иван сидели в углу ангара за стареньким колченогим столом и играли в карты. На столе стояла початая бутылка «Мартеля» и два стакана, до половины наполненные коньяком.
Егор повернул голову и краем глаза разглядел у себя за спиной стеллаж с инструментами и несколькими флаконами каких-то техжидкостей. На одном из флаконов Егор успел заметить надпись – «Клей аэрозоль».
Волчок посмотрел в глаза Гинце и спросил:
– Ну? И что дальше?
Бандит чуть склонил голову набок и проговорил холодным, презрительным голосом:
– Ты думал, я тебя не узнаю?
– Была такая надежда, – сказал Егор. Он сплюнул бандиту под ноги и хрипло добавил: – Это ты ограбил квартиру профессора Терехова.
Гинца пропустил его слова мимо ушей. Он смотрел на Егора с холодным интересом.
– Я всадил тебе пули в сердце и в голову. Как ты сумел выжить?
– Вероятно, мне повезло, – ответил Волчок, сверля бандита яростным взглядом.
Гинца вынул из кармана складной нож, выщелкнул лезвие и резанул Егора по лицу. Волчок дернул головой и стиснул зубы, чтобы не застонать от боли. Бандит наклонился и внимательно посмотрел на разрез.
– Твоя клеточная структура стабильна, – сказал он. Потом выпрямился, задумчиво сдвинул брови и добавил: – Ты не такой, как мы. Ты не мерцаешь.
Егор улыбнулся окровавленными губами.
– Ошибаешься, брат. Я тоже умею мерцать. Потри мои щеки и обнаружишь под серой пудрой жизнерадостный румянец.
– Ты не такой, как мы, – повторил Гинца задумчиво. – Но ты силен, как мы. Кто ты такой? Отвечай мне.
Егор прищурил золотисто-желтые глаза.
– Смотрел «Ну, погоди»? Я тот зубастый парень, который вечно гонялся за зайцем. Только намного круче.
Гинца ухмыльнулся, затем сжал правую руку в кулак и ударил Егора в челюсть. И еще раз – в подбородок. Потом снова в челюсть. Удары были чудовищной силы, и голова Егора моталась на шее, как тряпичная.
Дождавшись, пока у Волчка прояснится в глазах, Гинца сказал:
– Попробуем еще раз. Кто ты такой?
– Не думаю, что ответ тебе понравится, – с трудом шевеля ушибленной челюстью, проговорил Волчок.
– А ты попробуй.
Егор посмотрел по сторонам, затем чуть наклонился вперед и доверительно сообщил:
– Я – принц Уильям. С минуты на минуту сюда ворвется английский спецназ и перестреляет вас, словно куропаток.
Гинца сдвинул брови. Некоторое время он молча разглядывал распухшее лицо Волчка, потом заявил:
– М-да… Вижу, с тобой придется повозиться. Эй, Пак! – окликнул он крепыша-корейца. – Последите за ним, а я пойду отолью.
Егор отплюнул кровь и проговорил:
– Купи по дороге мороженое. Я люблю с ванилью.
Гинца усмехнулся.
– Веселый ты парень. Знаешь, а ты начинаешь мне нравиться.
– Принеси мне мороженое, и я разрешу тебе поцеловать себя в макушку. Возможно, мы даже станем друзьями.
– Друзьями? – приподнял бровь Гинца.
– Угу. В том смысле, что, когда придет время, я тебя не убью. А только покалечу.
– Веселый ты парень, – повторил Гинца. – Но вряд ли у тебя останется желание шутить, когда я начну отрывать тебе пальцы – один за другим.
Гинца отвел от Егора взгляд и зашагал к выходу. Через несколько секунд железная дверь с лязгом распахнулась и закрылась за спиной главаря.
Азиат Пак и бармен Иван по-прежнему сидели в углу ангара и играли в карты, запивая взятки «Мартелем» и равнодушно поглядывая на Егора.
Егор изо всех сил напряг правую руку. Скотч затрещал. Егор усилил нажим. Адская боль пронзила кожу и мышцы, на мгновение Волчку показалось, что запястье его оплели раскаленной колючей проволокой, а затем что-то тихо щелкнуло, и рука повисла в воздухе.
Егор перевел дух. Затем освободившейся рукой пошарил на стеллаже за спиной. Пальцы наткнулись на флакон с «клеем аэрозолем». Егор взял его и сунул в карман куртки. Снова пошарил по стеллажу и наткнулся на отвертку. Острый конец отвертки помог разрезать скотч и освободить левую руку.
Егор взглянул на бармена и крепыша-корейца. Они ничего не заметили и продолжали, негромко переговариваясь, играть в карты.
Егор сжал отвертку в правой руке, быстро нагнулся и стал освобождать ноги. И тут кореец Пак что-то резко крикнул. Егор, не обращая внимания, сорвал с ног остатки скотча и вскочил со стула.
Пак, так же быстро выпрыгнувший из-за стола, был уже в нескольких шагах от него. Егор поудобнее перехватил отвертку, но воспользоваться ею не успел. В руках у Пака звякнули стальные цепочки. Ножи, прикрепленные к цепочкам, сверкнули у Егора перед глазами, как молнии. Один из них резанул Волчка по руке, он вскрикнул и выронил отвертку.
Возле левого уха свистнуло, и Волчок едва успел отстраниться. Блеснуло прямо перед глазами, но за мгновение до этого Егор снова успел отпрянуть. Еще два выпада – один из ножей срезал у Волчка с головы прядь волос, второй – вспорол рукав куртки.
– Тебе конец! – гнусаво крикнул Пак.
Ножи принялись летать с молниеносной быстротой, как две смертоносные осы, норовя ужалить Егора в лицо, взрезать ему горло, вспороть живот, однако Егор двигался еще быстрее. Увернувшись от лезвий, он чуть отклонился в сторону, вскинул руку, поймал нож в воздухе и метнул его обратно. Одновременно он ударил носком ботинка по второму клинку, сбив его на лету и так же отправив назад. Клинки сверкнули в воздухе, один из них вонзился Паку в плечо, другой – в шею, чуть ниже кадыка.
Кореец вытаращил глаза и замер. Егор подпрыгнул и ударом ноги вогнал клинок противнику в горло до самой цепочки. Изо рта крепыша хлынула кровь, глаза закатились под веки, и он рухнул на пол.
Егор повернулся к бармену Ивану. В руке у того был пистолет. Егор увернулся от первой пули и подхватил с верстака две стальные пластинки. Он ринулся на Ивана. Тот встретил его целым градом пуль, но Егор, с молниеносной быстротой орудуя стальными пластинами, отбил все пули, подскочил к Ивану вплотную и ударил его пластиной в лицо. Бармен отшатнулся к стене и уронил пистолет. Из его сломанного носа хлынула кровь. Однако Ивана это не остановило. Резко повернувшись, он высоко подпрыгнул, пробежал по стене вверх, оттолкнулся от нее, сделал кульбит и приземлился за спиной у Волчка. Удар кулаком в основание черепа должен был убить Егора на месте, однако позвоночник Егора был намного крепче, чем у обычного человека.
Отлетев от кулака противника, Волчок ткнулся лицом в стену ангара, но тут же развернулся, подхватил с пола пистолет, с размаху вбил вороненый ствол Ивану в рот и нажал на спуск.
Голова бармена разлетелась на куски. Еще пару секунд обезглавленное тело стояло на месте, шаря в воздухе руками, а потом грохнулось на пол и замерло.
Егор вытер рукавом потный лоб и перевел дух.
– Супермены хреновы… – тяжело дыша, проговорил он.
И в это мгновение Волчок услышал за спиной легкий шорох. Он развернулся и успел нажать на спусковой крючок пистолета. Гинца выскочил из полумрака внезапно, как черт из табакерки, но пуля Егора вошла ему в грудь.
Главарь, однако, не остановился, он схватил Волчка за плечи и швырнул его на железный верстак. Егор ударился поясницей. На мгновение ему показалось, что в спине что-то хрустнуло, а затем страшная, невыносимая боль пронзила почки и взбежала выше – по ребрам и позвоночнику. Боль на мгновение лишила Егора сил, он выронил пистолет, и противник ногой отшвырнул его в сторону.
По лицу Гинцы проходили тусклые радужные всполохи. Вцепившись левой рукой Егору в плечо, Гинца с силой надавил на него, прижав противника к верстаку и лишив возможности двигаться, а правой рукой схватил его за горло и стал душить. Пальцы бандита сжимали Егору сонную артерию, и хватка у него была железная.
Пальцы противника продолжали сдавливать Волчку горло, и он стал задыхаться. Егор понимал, что через пару секунд кровь перестанет поступать в голову, и он потеряет сознание. Он сделал попытку ослабить хватку бандита, разведя ему руки, но тот лишь удвоил усилия, не собираясь ослаблять давление на сонную артерию. Егор напряг все силы и почувствовал, как заколотилось в груди его перегруженное сердце.
Это было невероятно. Потенциал Гинцы превосходил человеческий во много раз. Даже с пулей в груди он был сильнее, чем Егор, и не только твердо стоял на ногах, но и способен был оторвать противнику голову голыми руками.
Поняв, что бороться дальше бесполезно, и почти теряя сознание, Егор правой рукой нащупал в кармане бутылку с клеем, вынул ее, ногтем большого пальца сорвал с баллона колпачок. На головке распылителя находился рычажок регулятора. Егор двинул рычажок на режим «струи», затем зажмурил глаза и ткнул баллон главарю в лицо.
– Послушай, Иван…
Егор повернулся к бармену, и тут перед глазами у него вспыхнуло, голову пронзила боль, и он понял, что теряет сознание.
…Очнувшись, Егор обнаружил, что привязан к стулу. Руки его были стянуты за спиной скотчем, ноги – примотаны к ножкам стула. Гинца стоял напротив Егора и смотрел ему в лицо внимательным, спокойным взглядом. Щеки, изрытые оспинками, черные, глубоко посаженные глаза. Вид у главаря был свирепый.
Кореец Пак и бармен Иван сидели в углу ангара за стареньким колченогим столом и играли в карты. На столе стояла початая бутылка «Мартеля» и два стакана, до половины наполненные коньяком.
Егор повернул голову и краем глаза разглядел у себя за спиной стеллаж с инструментами и несколькими флаконами каких-то техжидкостей. На одном из флаконов Егор успел заметить надпись – «Клей аэрозоль».
Волчок посмотрел в глаза Гинце и спросил:
– Ну? И что дальше?
Бандит чуть склонил голову набок и проговорил холодным, презрительным голосом:
– Ты думал, я тебя не узнаю?
– Была такая надежда, – сказал Егор. Он сплюнул бандиту под ноги и хрипло добавил: – Это ты ограбил квартиру профессора Терехова.
Гинца пропустил его слова мимо ушей. Он смотрел на Егора с холодным интересом.
– Я всадил тебе пули в сердце и в голову. Как ты сумел выжить?
– Вероятно, мне повезло, – ответил Волчок, сверля бандита яростным взглядом.
Гинца вынул из кармана складной нож, выщелкнул лезвие и резанул Егора по лицу. Волчок дернул головой и стиснул зубы, чтобы не застонать от боли. Бандит наклонился и внимательно посмотрел на разрез.
– Твоя клеточная структура стабильна, – сказал он. Потом выпрямился, задумчиво сдвинул брови и добавил: – Ты не такой, как мы. Ты не мерцаешь.
Егор улыбнулся окровавленными губами.
– Ошибаешься, брат. Я тоже умею мерцать. Потри мои щеки и обнаружишь под серой пудрой жизнерадостный румянец.
– Ты не такой, как мы, – повторил Гинца задумчиво. – Но ты силен, как мы. Кто ты такой? Отвечай мне.
Егор прищурил золотисто-желтые глаза.
– Смотрел «Ну, погоди»? Я тот зубастый парень, который вечно гонялся за зайцем. Только намного круче.
Гинца ухмыльнулся, затем сжал правую руку в кулак и ударил Егора в челюсть. И еще раз – в подбородок. Потом снова в челюсть. Удары были чудовищной силы, и голова Егора моталась на шее, как тряпичная.
Дождавшись, пока у Волчка прояснится в глазах, Гинца сказал:
– Попробуем еще раз. Кто ты такой?
– Не думаю, что ответ тебе понравится, – с трудом шевеля ушибленной челюстью, проговорил Волчок.
– А ты попробуй.
Егор посмотрел по сторонам, затем чуть наклонился вперед и доверительно сообщил:
– Я – принц Уильям. С минуты на минуту сюда ворвется английский спецназ и перестреляет вас, словно куропаток.
Гинца сдвинул брови. Некоторое время он молча разглядывал распухшее лицо Волчка, потом заявил:
– М-да… Вижу, с тобой придется повозиться. Эй, Пак! – окликнул он крепыша-корейца. – Последите за ним, а я пойду отолью.
Егор отплюнул кровь и проговорил:
– Купи по дороге мороженое. Я люблю с ванилью.
Гинца усмехнулся.
– Веселый ты парень. Знаешь, а ты начинаешь мне нравиться.
– Принеси мне мороженое, и я разрешу тебе поцеловать себя в макушку. Возможно, мы даже станем друзьями.
– Друзьями? – приподнял бровь Гинца.
– Угу. В том смысле, что, когда придет время, я тебя не убью. А только покалечу.
– Веселый ты парень, – повторил Гинца. – Но вряд ли у тебя останется желание шутить, когда я начну отрывать тебе пальцы – один за другим.
Гинца отвел от Егора взгляд и зашагал к выходу. Через несколько секунд железная дверь с лязгом распахнулась и закрылась за спиной главаря.
Азиат Пак и бармен Иван по-прежнему сидели в углу ангара и играли в карты, запивая взятки «Мартелем» и равнодушно поглядывая на Егора.
Егор изо всех сил напряг правую руку. Скотч затрещал. Егор усилил нажим. Адская боль пронзила кожу и мышцы, на мгновение Волчку показалось, что запястье его оплели раскаленной колючей проволокой, а затем что-то тихо щелкнуло, и рука повисла в воздухе.
Егор перевел дух. Затем освободившейся рукой пошарил на стеллаже за спиной. Пальцы наткнулись на флакон с «клеем аэрозолем». Егор взял его и сунул в карман куртки. Снова пошарил по стеллажу и наткнулся на отвертку. Острый конец отвертки помог разрезать скотч и освободить левую руку.
Егор взглянул на бармена и крепыша-корейца. Они ничего не заметили и продолжали, негромко переговариваясь, играть в карты.
Егор сжал отвертку в правой руке, быстро нагнулся и стал освобождать ноги. И тут кореец Пак что-то резко крикнул. Егор, не обращая внимания, сорвал с ног остатки скотча и вскочил со стула.
Пак, так же быстро выпрыгнувший из-за стола, был уже в нескольких шагах от него. Егор поудобнее перехватил отвертку, но воспользоваться ею не успел. В руках у Пака звякнули стальные цепочки. Ножи, прикрепленные к цепочкам, сверкнули у Егора перед глазами, как молнии. Один из них резанул Волчка по руке, он вскрикнул и выронил отвертку.
Возле левого уха свистнуло, и Волчок едва успел отстраниться. Блеснуло прямо перед глазами, но за мгновение до этого Егор снова успел отпрянуть. Еще два выпада – один из ножей срезал у Волчка с головы прядь волос, второй – вспорол рукав куртки.
– Тебе конец! – гнусаво крикнул Пак.
Ножи принялись летать с молниеносной быстротой, как две смертоносные осы, норовя ужалить Егора в лицо, взрезать ему горло, вспороть живот, однако Егор двигался еще быстрее. Увернувшись от лезвий, он чуть отклонился в сторону, вскинул руку, поймал нож в воздухе и метнул его обратно. Одновременно он ударил носком ботинка по второму клинку, сбив его на лету и так же отправив назад. Клинки сверкнули в воздухе, один из них вонзился Паку в плечо, другой – в шею, чуть ниже кадыка.
Кореец вытаращил глаза и замер. Егор подпрыгнул и ударом ноги вогнал клинок противнику в горло до самой цепочки. Изо рта крепыша хлынула кровь, глаза закатились под веки, и он рухнул на пол.
Егор повернулся к бармену Ивану. В руке у того был пистолет. Егор увернулся от первой пули и подхватил с верстака две стальные пластинки. Он ринулся на Ивана. Тот встретил его целым градом пуль, но Егор, с молниеносной быстротой орудуя стальными пластинами, отбил все пули, подскочил к Ивану вплотную и ударил его пластиной в лицо. Бармен отшатнулся к стене и уронил пистолет. Из его сломанного носа хлынула кровь. Однако Ивана это не остановило. Резко повернувшись, он высоко подпрыгнул, пробежал по стене вверх, оттолкнулся от нее, сделал кульбит и приземлился за спиной у Волчка. Удар кулаком в основание черепа должен был убить Егора на месте, однако позвоночник Егора был намного крепче, чем у обычного человека.
Отлетев от кулака противника, Волчок ткнулся лицом в стену ангара, но тут же развернулся, подхватил с пола пистолет, с размаху вбил вороненый ствол Ивану в рот и нажал на спуск.
Голова бармена разлетелась на куски. Еще пару секунд обезглавленное тело стояло на месте, шаря в воздухе руками, а потом грохнулось на пол и замерло.
Егор вытер рукавом потный лоб и перевел дух.
– Супермены хреновы… – тяжело дыша, проговорил он.
И в это мгновение Волчок услышал за спиной легкий шорох. Он развернулся и успел нажать на спусковой крючок пистолета. Гинца выскочил из полумрака внезапно, как черт из табакерки, но пуля Егора вошла ему в грудь.
Главарь, однако, не остановился, он схватил Волчка за плечи и швырнул его на железный верстак. Егор ударился поясницей. На мгновение ему показалось, что в спине что-то хрустнуло, а затем страшная, невыносимая боль пронзила почки и взбежала выше – по ребрам и позвоночнику. Боль на мгновение лишила Егора сил, он выронил пистолет, и противник ногой отшвырнул его в сторону.
По лицу Гинцы проходили тусклые радужные всполохи. Вцепившись левой рукой Егору в плечо, Гинца с силой надавил на него, прижав противника к верстаку и лишив возможности двигаться, а правой рукой схватил его за горло и стал душить. Пальцы бандита сжимали Егору сонную артерию, и хватка у него была железная.
Пальцы противника продолжали сдавливать Волчку горло, и он стал задыхаться. Егор понимал, что через пару секунд кровь перестанет поступать в голову, и он потеряет сознание. Он сделал попытку ослабить хватку бандита, разведя ему руки, но тот лишь удвоил усилия, не собираясь ослаблять давление на сонную артерию. Егор напряг все силы и почувствовал, как заколотилось в груди его перегруженное сердце.
Это было невероятно. Потенциал Гинцы превосходил человеческий во много раз. Даже с пулей в груди он был сильнее, чем Егор, и не только твердо стоял на ногах, но и способен был оторвать противнику голову голыми руками.
Поняв, что бороться дальше бесполезно, и почти теряя сознание, Егор правой рукой нащупал в кармане бутылку с клеем, вынул ее, ногтем большого пальца сорвал с баллона колпачок. На головке распылителя находился рычажок регулятора. Егор двинул рычажок на режим «струи», затем зажмурил глаза и ткнул баллон главарю в лицо.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента