Антонов Антон Станиславович. Меч Заратустры (Пепел наших костров - 2)

   - Тяните резину до прояснения, - ответил генерал. - Запускайте указы и цитаты от третьего лица.
   И тут же обратился к аналитикам.
   - Что будет в Таборе, когда они получат известие о гибели Гарина? Есть надежда, что там начнется брожение, и мы сможем малыми силами прибрать Табор к рукам?
   - Маловероятно, - ответили специалисты буквально несколько минут спустя. Однажды такое уже было, так что есть опыт. Гарина замещает триумвират - Шорохов, Аржанова и Арсений.
   - Их можно поссорить?
   - Это не поможет. В Таборе не действует логика. Она вообще уже нигде не действует.
   - А если устранить какое-то звено?
   - Там два харизматических лидера и один гениальный администратор. Придется устранять всю тройку. А это проблематично.
   А полковник Дашкевич, добравшись до штаба, подвел итог двумя словами:
   - Придется договариваться.
   Но оказалось, что и это проблематично. Гарин - прагматик, с ним можно разговаривать на понятном обеим сторонам языке. А Жанна Аржанова и епископ Арсений - шизофреники, квинтэссенция всего Белого Табора. Вместе с Черным, Зеленым, Цыганским и Голубым.
   - Как вы могли его упустить?! - распекал Дашкевича генерал.
   На языке у полковника крутился самый подходящий ответ:
   - Нечистая сила.
   Но он усилием воли воздержался от подобных реплик и предпочел вообще не отвечать.
   Некоторую ясность внес капитан Морозов. Он своими глазами видел, как к Гарину и жертвенной Алисе ринулись в несметном количестве сатанисты и массой своей отсекли их от спецназовцев. И вся эта масса втянулась в тоннель, где была кромешная тьма.
   Ни свечей, ни факелов, а едва бойцы зажгли фонари, как к ним, будто бабочки, слетелись эти психи. Навыки рукопашного боя помогли спецназовцам вырваться из ловушки, но на это потребовалось время.
   Гарин исчез, хотя с соседних станций по ветке тут же были высланы боевые группы. Они встретили в тоннеле сатанистов и не сумели уклониться от боя. Горы трупов, реки крови и теперь уже не разобрать, чья вина больше.
   С места докладывают, что часть трупов - дело рук самих сатанистов, которые вдруг начали резать друг друга в тоннеле. И черт его знает - верить этому или нет.
   Разбор трупов затруднен из-за продолжающихся беспорядков. Тело Гарина пока не найдено.
   Короче - полная задница. Без Гарина Таборная земля потеряна, и натравить таборитов на дачников тоже не получится. А это был второй этап генерального плана.
   Выходит, что и тут придется договариваться. На этот раз с Варягом. Но для этого надо сначала найти самого Варяга.
   С Москвой все уже было ясно. Кремлевская охрана еще продолжала отбиваться, но не было никаких сомнений - они лишь прикрывают отход главных персон.
   Только все это чушь. Кому теперь нужна Москва? Это хорошо, как символ победы выбить из Кремля чекистов и посадить туда военных. Но никакие военные долго в Кремле не проживут, если аграрии не будут их кормить.
   - Срочно выясните, где сейчас Варяг и каковы его планы! - распорядился начальник ГРУ.
   И немедленно поручил разработать план, как вернуть Варяга в Москву и задействовать его силы для подавления беспорядков.
   Свои собственные силы на эти цели Аквариум отвлекать не мог. Их было не так уж много, этих сил, а если вычесть те, что связаны на ключевых объектах от университета до телецентра, то выходит, что их нет совсем.
   В результате в Кремль первыми ворвались не бойцы Аквариума, а какие-то банды малолеток, которые расчистили дорогу нацболам, ринувшимся оборонять Мавзолей от посягательств сатанистов. А посягательства были весьма назойливы ввиду наличия мумии. Сатанисты вообще неровно дышат к мертвецам.
   Нацболы навели в Кремле свои порядки, но не поделили престол. У них в запасе были одновременно четыре генеральных секретаря и три государя императора, каковые и передрались прямо в Георгиевском зале в кровь.
   Этим воспользовался некий фюрер со свастикой на рукаве, но оказалось, что фюрер в Москве тоже не один. Этого свергли через четыре часа, а следующий не продержался и часа.
   Тут уже начальнику ГРУ окончательно расхотелось навещать Кремль - даже с символической целью. Особенно после того, как поступило сообщение, что государь император из рода Рюриковичей украл из алмазного фонда большую императорскую корону, а государь император из династии Романовых устремился за ним в погоню. Одного звали Иоанн Седьмой, а другого Александр Четвертый, и это стало последней каплей.
   Начальник ГРУ с кристальной ясностью осознал, что без мафии никакого порядка в Москве не будет в принципе. И с этой минуты поиски Варяга стали для него вопросом жизни и смерти.
   А Маршал Всея Руси Казаков в это время тоже рассылал гонцов на поиски Варяга, только с более прозаичной целью. Он искал убежища, прекрасно понимая, что может укрыться только на тайных базах мафии.
   Больше негде.
   24
   От села Солдатова у Варяга было два пути. Либо вниз по реке на Кузьминку и Перевоз, либо через мост за речку в Молодоженово и на Перынь.
   Чем Перынь отличается от Перевоза, Варягу доходчиво разъяснила веселая красавица на мосту. Она как раз только что вылезла из речки на том берегу и вежливо извинилась перед мафией, что она голая.
   Это было в новинку. На ближнем берегу по такому поводу никто не извинялся, хотя варяги застали в Солдатове целую банду амазонок в одних сандалиях, которые с невинным видом тянули к себе в рощу все, что плохо лежит.
   Нагую купальщицу они тоже уговаривали не торопиться с одеванием, клятвенно заверяя, что ее вид вовсе не оскорбляет их чувств. Что было истинной правдой. Купальщица была прекраснее всех упомянутых амазонок вместе взятых.
   Но она все-таки поспешила облачиться в платье и только после этого подошла по мосту поближе, оставляя мокрые следы босых ног на горячих досках деревянного настила.
   Когда варяги упомянули про амазонок, красавица только махнула рукой.
   - Нечистая сила. Язычники.
   При этом девушка так улыбалась, что непонятно было, шутит она или говорит всерьез.
   Тем не менее, она провела среди засмотревшихся на ее красоту бандитов форменный ликбез на тему распространения язычества на Истре, и выходило по ее рассказу, что округа просто кишит безбожниками.
   Ведьмина роща - это цветочки, а ягодки начинаются за перевозом, где вообще все колдуны, а особенно черные, которые ночами режут петухов, чтобы напустить порчу на добрых людей.
   - Каджи - это те же люди, только, тайнами владея, каждый кадж напоминает колдуна и чародея, - прокомментировал это сообщение юродивый, у которого в памяти как раз всплыла подходящая к случаю цитата.
   Варяг тоже слышал о жрецах вуду, которые окопались в Черном Таборе за Москвой-рекою, но он не шибко верил в эти сказки. Он и в Бога-то верил от случая к случаю.
   - И на самом перевозе тоже сидят язычники, - продолжала красавица срывать все и всяческие маски. - Иначе зачем они возят колдунов с того берега на этот?
   Аргумент был бесспорный и убийственный. Хотя на самом деле перевозчики переправляли через реку не только колдунов, но и всех кто готов был заплатить.
   Но самые опасные язычники гнездились прямо под боком. И главная их опасность заключалась, по словам купальщицы, в том, что их никто не боялся и не давал им должного отпора.
   Все поголовно считали, что бесовские игрища в Перыни - это никакое не язычество, а так, баловство одно. Мол, это в Ведьминой роще - черти, воры да разбойники, а на нашем берегу такого нет.
   Оно и верно. Славянское племя в Перуновом бору было мирное и работящее. Соседям плохого слова не скажут, а живут меж собой так, что дачникам и не снилось. Заборов между домами не городят, из-за межи не дерутся, самогон не пьют и на общее поле силой никого не гонят, потому что у них все поля общие.
   И на чумную саранчу, между прочим, не жалуются, хотя живут в лесу и пашут на полянах да раскорчевках, где урожай зреет по два-три месяца.
   Хорошие, одним словом, люди. Одна беда, что они язычники, и еще - сманивают к себе детей. А вернее, дети к ним сами бегут, потому что в Перыни весело.
   - Уж до чего дошло - у нас из храма служка убежал. Он беспризорный был, жил у нас в доме, при церкви. А вот убежал.
   Про беспризорников Варяг тоже был наслышан. Много их было и в его мафии, и в мародерских шайках. В Москве детские банды считались самыми жестокими из всех, и никто с ними справиться не мог. Только сатанисты пополняли за их счет свои ряды. Демониады и "вестники смерти" наполовину состояли из малолеток.
   Оно и понятно. Детей школьного возраста почти не коснулась смертельная коса первых месяцев после Катастрофы. От голода умирали все больше старики, больные и младенцы, а в бунтах и стычках, в кошмаре золотой лихорадки и в разборках мафии с лохами погибали в основном взрослые люди в полном расцвете сил.
   Вот и появилось на свет дикое племя беспризорников, которые привыкли к вольной жизни и, подобно Гекльбери Финну, в штыки принимали попытки взрослых взяться за их воспитание.
   Девушка, которая рассказывала о беглом беспризорнике с искренней обидой, сама еще не выглядела взрослой - но виной тому была скорей всего по-детски ясная улыбка и трогательная наивность в глазах и голосе. Она разговаривала с бандитами, как с добрыми знакомыми, не обращая внимания на то, какими взглядами они изучают изгибы ее тела под платьем - тела, в котором уже не было ничего детского.
   - А ты сама-то кто? - спросил у нее Варяг. - Попадья?
   - Нет, - рассмеялась красавица. - Я попова дочка.
   Это объясняло, чем ей так не угодили язычники, но одновременно рождало новые вопросы. Например, отчего это попова дочка так запросто купается голяком у моста. Разве это не грех?
   И кто-то из боевиков не сумел удержать этот нескромный вопрос при себе - уж очень ему не терпелось перейти к теме, которая особенно волновала мужскую компанию, сгрудившуюся на мосту.
   В ответ красавица расхохоталась еще звонче, будто в детстве ей никто не говорил о злых дядьках, которые только и ждут удобного момента, чтобы обидеть беззащитную девочку сами знаете как. И, присев на перила моста и лениво покачивая голой ножкой, которая сама по себе могла бы свести с ума какого-нибудь впечатлительного поэта пушкинской поры, поведала еще кое-какие подробности из местной жизни.
   До сих пор Варяг считал, что Истринской землей заведует только один церковный архиерей - патриарший митрополит Феогност, с которым босс мафии лично вел переговоры о разделе сфер влияния под девизом "Богу богово, а кесарю кесарево".
   На деле же все оказалось гораздо сложнее. Попова дочка отозвалась о митрополите Истринском и Зеленоградском пренебрежительно, обозвав его безбожником и мимоходом обвинив в содомском грехе.
   Так же легко она отвергла и притязания Таборного епископа Арсения, которого уличила в чародействе на основании косвенных улик.
   - С колдунами живет, и сам колдун. Он Библию переписывает от руки, а слова в ней перевирает.
   На общее счастье нашелся еще один архиерей, человек праведный и мудрый владыка Мефодий Залесский. Он Библию не переписывал и слов не перевирал, однако же требовал от паствы неукоснительного соблюдения древлеправославных обычаев, как учит сам митрополит Московский и всея Руси Николай, предстоятель всех староверов.
   Но тут мимо проходил законоучитель Нестор, который следовал в Перынь для обращения язычников и по пути просветил дачников относительно древних обычаев.
   И началось среди церквей смятение, ибо два таких крупных авторитета не сошлись во мнениях относительно того, можно ли женщине ходить с непокрытой головой. Ибо Мефодий учил, что это тяжкий грех, а Нестор со ссылкой на глубокую древность заверял, что для незамужних в этом вовсе нет греха, а для замужних если и есть, то невелик.
   А еще вышел меж ними спор, как приличнее женщине появляться на людях - босой или обутой. Мефодий предостерегал, что босые ноги вводят мужчин в греховный соблазн, а Нестор напоминал, что девы и жены праведные подобно ангелам искони ступали по земле босой ногой - тако же и всем подобает.
   Судя по тому, что попова дочка обсыхала на мосту, распустив свои роскошные волосы по плечам и болтая в воздухе босыми ногами, в ее церкви Нестор одержал безоговорочную победу.
   Варяг, однако, счел нужным спросить конкретно:
   - Так чего, у вас теперь тут, типа, новая крыша?
   На что получил пространный ответ, включающий такие сложные понятия, как "омофор владыки Мефодия" и "катехизис преподобного Нестора", и был тем повергнут в окончательное недоумение.
   Путем наводящих вопросов босс мафии не без труда допер, что омофор связан с тем, кто кому отстегивает бабки, а катехизис - с тем, кто кого и как учит жить. И получается, что за Истрой ныне воцарилось церковное двоевластие. Бабки гребет один иерарх, а жить учит другой.
   Но и это еще не все, ибо не в меру умная красавица дополнительно уточнила, что ее отец, протоиерей Евгений, в великой ектении поминает наравне обоих авторитетов - преосвященного владыку Мефодия и благословенного законоучителя Нестора, а высокопреосвященного митрополита Феогноста и святейшего патриарха Филарета, наоборот, отнюдь не поминает, как впавших в ересь никонианскую.
   На этом месте у Варяга зарябило в мозгах, и он в легком оглушении поинтересовался у собеседницы, кто такая великая Ектения.
   - Это такая молитва, - как маленькому, объяснила ему попова дочка, не скрывая своего удивления. - А вы что - тоже язычник?
   - Не, я крещеный, - возмущенно отверг это предположение Варяг и в доказательство продемонстрировал большое распятие, вытатуированное у него на груди.
   - А у тебя такое есть? - стали назойливо допытываться у девушки циничные боевики, которым все никак не удавалось перевести разговор на особенно волнующую их тему. - Дай посмотреть!
   Отчего же не дать. Она и дала. Посмотреть. Крестик. Литой золотой крестик на цепочке.
   А по волнующей боевиков теме им уже даны были исчерпывающие объяснения.
   Женщине подобает только ниспадающая одежда, и купальники в этом отношении ничуть не лучше брюк, которые запретны безусловно. А на вопрос: "Как же тогда купаться?" - Мефодий и Нестор отвечали двояко, опять же забираясь в древность на разную глубину.
   Мефодий советовал купаться в исподней рубахе и в ней же спать, в том числе и с мужем, ибо нагота богопротивна. А Нестор на это замечал, что святая старина вовсе не знала исподних рубах, ибо каждый лоскут полотна доставался людям тяжким трудом. Так что летом они носили всего одно одеяние - верхнее, а спали и купались в чем мать родила, и не было в том греха.
   - Грех не в одежде, а в помыслах, - с удовольствием процитировала попова дочка, и боевики утробно сглотнули слюну.
   Но от их взгляда не укрылось, что былинный витязь Илья Муромец как-то незаметно переместился поближе к девушке, готовый в любое мгновение прикрыть ее и от нескромных взглядов, и от еще более нескромных помыслов. А если уж он чего решил, то с ним и целая армия не справится.
   - А парень у тебя есть? - без лишней дипломатии спросил вдруг Илья, потому что от темы все равно было не уйти.
   - А зачем он мне? - ответила попова дочка, заливаясь смехом.
   - Ну мало ли... - пожал плечами Муромец.
   И это была любовь с первого взгляда.
   25
   Восток - дело темное, и лица у самураев желтого пути были непроницаемы. То есть абсолютно - как у каменных статуй или манекенов.
   Командовал ими низкорослый монголоид, и глядя на его тщедушную фигуру трудно было поверить, что этот человек может убить любого одним ударом пальца в бок.
   Самураи желтого пути - это был особый орден. В него вступали только те, кто убежден в превосходстве желтой расы - и что удивительно, белые среди них тоже были. Они лишь давали клятву не иметь интимных сношений с женщинами своего племени.
   А монголоиды давали прямо противоположную клятву - распространять желтое семя среди белых женщин, чтобы умножить число своих и уменьшить число чужих.
   И это был не оголтелый расизм, а восточная хитрость в сочетании со знанием законов генетики. Всем известно, что монголоидные гены при скрещивании доминируют, а значит, и потомство белого от желтой женщины, и потомство желтого от белой будет скорее желтым.
   Надо заметить, что самураи желтого пути не отвращали от себя белых мужчин и женщин, поскольку проявляли исключительный такт. Они вовсе не говорили, что желтые - это высшая раса, которая во всем превосходит остальные.
   Они говорили только, что для обретения лучших перерождений и для достижения нирваны предпочтительнее быть желтым. И что зачатие желтого ребенка улучшает карму белого мужчины, а рождение желтого ребенка облагораживает карму белой женщины.
   Буддизм - религия желтых людей, и хотя белым и черным не закрыт путь к лучшим перерождениям, они для этого должны соблюдать особые правила.
   Иных воззрений придерживались самураи широких ворот, считавшие, что для достижения вершин достаточно следовать кодексу Бусидо и почитать учение дзэн. А цвет кожи - это бессмысленная игра природы, похожая на обман зрения. Ведь и Будда и Бодхихарма были индусами, а они - плод смешения черной и белой крови, и желтой в них не было ни капли.
   Но на площади перед университетом те и другие могли воочию убедиться, что кровь у всех одинаковая. Она красная.
   Но здесь же наглядно проявилось и то, о чем много говорили люди Великого Востока. Школа фехтования и рукопашного боя ордена желтого пути давала сто очков вперед школе широких ворот.
   Среди желтых самураев не было даже раненых, хотя они рубились в самой гуще схватки. А белые самураи уже потеряли несколько человек убитыми.
   По коридору, прорубленному в текучей окровавленной толпе отрядом самураев, уходил из университета Царь Востока Соломон Ксанадеви. Уходил сам и уводил с собой последнего востоковеда - пожилого бурята, специалиста по буддизму и тибетским языкам.
   По виду старик вполне бы подошел на роль патриарха желтого пути и был точно так же невозмутим. По пути к катакомбам они с Царем Востока, отрешившись от окружающей действительности, мирно беседовали о главной тонкости учения желтых самураев - стремлении не истреблять людей чужой расы, а распространять семя своей.
   Профессор в этой связи вспомнил свою покойную жену-еврейку, а плод этого брака - красивая стройная метиска лет двадцати - следуя в арьергарде, вмешался в разговор старших бестактным вопросом:
   - А кого же они тогда там истребляют?
   "Там" было в этот момент у нее за спиной.
   - Врагов, - хором ответили старшие и скрылись во тьме катакомб.
   Во тьме одиноко бродила нагая жертвенная Алиса, уверенная, что она уже в аду.
   - Это пока только чистилище, - разочаровал ее Востоков. И увел девушку с собой, пообещав показать ей чертоги, где тьма сливается со светом.
   В чистилище с противным писком совершали броуновское движение жирные крысы, но Алиса не проявляла беспокойства, даже когда какая-нибудь особенно наглая серая тварь наступала ей на босые ноги.
   Крыса - друг сатаниста, и жертвенная девушка твердо усвоила эту истину.
   На вопросы Востокова она поначалу отвечала односложно, но потом разговорилась и поведала леденящую кровь историю о том, как Абадонна провалился в преисподнюю.
   Кое-что она согласилась рассказать только шепотом на ухо, и конвою пришлось задержаться на промежуточной станции. Царь Востока был слишком молод, чтобы спокойно стоять в обнимку с обнаженной девицей приятной наружности и просто слушать ее нашептывания.
   Она оказалась девственницей.
   С этого момента глаза ее были наполнены уже совершенно неземным сиянием, ибо Алиса наконец поняла, кто такой этот молодой человек с изящными чертами лица и правильной речью.
   Есть только один обитатель подлунного света, который может отнять девственность у жертвенной Алисы и остаться безнаказанным.
   Сам Люцифер.
   26
   Маршал Всея Руси Казаков тоже облюбовал под временное укрытие катакомбы, только чуть более благоустроенные.
   Тут не было крыс.
   Поговаривали, что бывший премьер-министр, свергнутый еще в первую после Катастрофы революцию, до сих пор в живет где-то в этих подземельях, и найти его никто не может. А поскольку с ним вместе сгинула львиная доля золотого запаса страны, понятно, что и бедствовать ему не приходится. Разве что со светом беда.
   А вообще по вопросу о том, куда девалась после революции вся многочисленная старая гвардия, бытовали разные мнения. Многие были уверены, что их всех перебили в полном соответствии с революционными традициями, но из уст в уста передавались легенды о случайных встречах со знаменитыми людьми то в Белом Таборе, то в священном городе Ксанаду, то при дворе патриарха Филарета.
   А маршал Казаков не знал, куда ему податься. Когда патриарх просил у него солдат для охраны церквей от сатанистов, Казаков не дал, и сколько разорили храмов по Москве - не сосчитать. Оно понятно - Казакову нечем было оборонять Кремль и Лубянку, но он ведь все равно потерял и то, и другое.
   А теперь от церкви защиты ждать не приходится.
   Остается один Варяг, и его даже нашли в Молодоженове на Истре, но в состоянии совершенно невменяемом. Босс мафии, загибая пальцы, пересчитывал архиереев, претендующих на его бедную душу.
   Не в силах вынести столь тяжкий груз, Варяг по наущению своего юродивого дал обет обратить в православие языческую Перынь и Ведьмину рощу.
   В ответ волхвы Перунова бора дали обет обратить Варяга в язычество.
   Не в силах привести Варяга в чувство, гонцы Казакова попытались воззвать к здравому рассудку юродивого, но тот, подняв на гостей осоловелые глаза, мрачно процитировал из Омара Хайяма:
   - Назовут меня пьяным - воистину так!
   И рухнул, как подкошенный.
   Когда обо всем доложили Казакову, он решил воззвать к здравому рассудку Варяга лично. Предложение переждать смутное время в катакомбах он воспринял без восторга. От темноты и тесноты у маршала началась клаустрофобия. Он жаждал света и свежего воздуха.
   Варяг тоже когда-нибудь протрезвеет и блажь у него пройдет. И дожидаться этого лучше в лесу, чем в подземелье.
   - Они здесь! Я их чувствую, - твердил Казаков, устремив на телохранителей взгляд с безумной поволокой. Но на вопрос, кто такие "они" вразумительного ответа не давал.
   Но чувствовал он, как видно, не зря.
   Пробираясь по секретным переходам из центра города к западным окраинам, телохранители Казакова натренированным ухом услышали впереди какой-то шорох.
   Возглас: "Кто здесь?!" - разорвал тишину.
   Ответа не было, и охрана открыла огонь, никаких вопросов более не задавая.
   Эти ребята были последним в Москве подразделением, которое все еще могло не беречь патроны.
   Но это их не спасло.
   Из темноты в них полетели ножи и стальные звездочки - излюбленное оружие восточных единоборцев. А телохранители даже сразу не сообразили, что их атакуют с двух сторон.
   Темнота - она дезориентирует.
   А люди в черном с закрытыми лицами сливались с темнотой и двигались бесшумно и стремительно.
   Совсем как исчадия ада.
   Казаков оглянуться не успел, как остался один. Под ногами у него было что-то мягкое и мокрое. Маршал Всея Руси споткнулся и упал на колени, испачкав руки в липкой жиже.
   - Проигравший должен умереть, - произнес над ним негромкий ровный голос. - Так говорит Заратустра.
   И кто-то другой, невидимый во тьме, рассмеялся - и не было ничего страшнее этого смеха.
   Клинок меча распорол воздух, и голова маршала покатилась куда-то под уклон на радость крысам.
   Только после этого над грудой тел вспыхнул огонь.
   Человек в черном, самый невысокий из всех, вытирал свой меч.
   В багровом свете смоляного факела трудно было заметить два клейма у основания клинка. Одно - две буквы в овальной окантовке, образующие слово "ЗЛО". А другое - слово "ДОБРО" еврейскими буквами по кругу.
   И уж совсем трудно было заметить, что две буквы комец-алеф1 в слове "добро" мало похожи друг на друга. Первая вычерчена красиво и витиевато, а вторая небрежно, в три штриха, как латинская "N" с маленькой закорючкой внизу.
   Но все было именно так.
   27
   Новый штурм университета был страшнее первого, потому что сатанисты из достоверных источников узнали, что Люцифер, навещавший Великую Мессу Академиков, вернулся обратно в преисподнюю и забрал с собой жертвенную Алису.
   К тому же все своими глазами видели, как из здания расползаются и сами академики - просачиваются по коридорам, прорубленным в толпе магической силой, и утекают под землю, где им и место.
   А раз так, то рядовым сатанистам тоже больше нечего делать на площади. И они устремились под землю вслед за академиками.
   Но тут случилась неприятность. Нечистая сила обратилась против своих. Рейнджеры Гюрзы, самураи желтого пути и спецназовцы военной разведки косили сатанофилов не хуже, чем сатанофобов.
   Однако сатанисты были не дураки и помнили, что станций метро в Москве много. Не пускают на одну - пройдем через другие.
   И они стали рассасываться с площади, открывая дорогу бесноватым дачникам, которые от сопротивления окончательно озверели и были готовы рвать на куски всех подряд, вне зависимости от наличия очков.
   Спецназу Аквариума пришлось стрелять. Нехорошо тратить драгоценные патроны на безоружных людей, но другого выхода не было. Этих безоружных людей не всегда останавливала даже пуля.
   Об оставлении университета начальник ГРУ не хотел даже слышать. Высотка на Воробьевых горах была для него символом даже большим, чем оскверненный Кремль. Ведь его девизом для массовой пропаганды было просвещенное правление на научной основе.