Арчер Джейн. Атлас и серебро

   – Красивым женщинам требуется красивая обстановка, – тарахтел Спайк, поглядывая то на одну сестру, то на другую. – И все женщины, что работают у меня, чрезвычайно довольны! Любую из вас я приму с радостью, стоит только пожелать.
   – Для Шенандоа уже приготовлен столик в «Торговом доме», – веско проговорил Шустрый Эд.
   Бармен тем временем проворно водрузил на стол бутылку виски и бокалы.
   – А вы, Арабелла, тоже жрица капризной богини зеленого сукна? – поинтересовался Спайк.
   Арабелла подумала и, тряхнув волосами, решительно заявила:
   – Зовите меня Белла. Мне так больше нравится. Нет, я не играю в карты, однако уверена, что нашла бы подходящее занятие в таком заведении, как ваше.
   – Держу пари, вы отлично танцуете, Белла.
   – Не стану отрицать, – улыбнулась она, польщенная комплиментом.
   – Представьте себе, старатели платят пятьдесят центов за танец с красивой дамой – тогда как кружка пива стоит всего пять. Здесь можно иметь неплохой доход. Почему бы вам не поработать у меня? Я мог бы...
   – Арабелле вовсе ни к чему работать, – перебил Спайка Шустрый Эд. – Родные отлично позаботятся о ней сами. К тому же она только что приехала и даже не успела толком осмотреться.
   – Ну, может быть, мой дядя в чем-то и прав, но я буду помнить о вашем предложении, – пообещала Арабелла.
   – Непременно! – подхватил Спайк. – И не забывайте, что у вас здесь друзья. – Он обратился к Шенандоа: – Это в равной степени относится и к вам.
   – У обеих моих племянниц и так предостаточно друзей в этом городе, – заметил Шустрый Эд. – Но мы все равно вам признательны. Спасибо.
   – Ну что вы, какие пустяки. Ведь мы – соседи! – отвечал Спайк. – Он взглянул на Роже: – Слышал краем уха, что у нас на руднике неприятности.
   Роган невольно вздрогнул.
   – Впрочем, вас так долго не было в городе. Вы, наверное, еще не знаете...
   – Рогану известно все, что нужно! – рявкнул Том.
   – О, конечно!.. Я просто подумал...
   – Не беспокойтесь. Руда – это по моей части, – отрезал Бартон.
   – Ну, здесь, в Ледвилле, все мы немножко рудокопы. Иногда просто необходимо знать, что творится в горах за городом, – многозначительно проговорил Спайк, словно намекая, что ему известно гораздо больше, чем знают присутствующие.
   – Оно, пожалуй, верно, – отвечал Шустрый Эд. – Но с какой стати вы так интересуетесь делами на руднике Роже?..
   – о, ничего особенного! Так, к слову пришлось. Как говорится, по-соседски...
   – Что-то у вас все сегодня по-соседски, – пробурчал Роже.
   Камерон пожал плечами и улыбнулся. Однако глаза его оставались холодными и проницательными.
   – Нам давно пора уходить, – поднялся Шустрый Эд. – Арабелла, у тебя еще будет время как следует осмотреть достопримечательности Ледвилла. Пойдем.
   Она неохотно встала из-за стола, не спуская глаз со Спайка Камерона.
   Поднялись и все остальные. Так и не притронувшись к выпивке, компания поспешила к выходу. Спайк галантно проводил Арабеллу до самых дверей. Улучив момент, шепнул:
   – Так не забудь же о моем предложении, Белла. Для тебя всегда найдется место в «Постмортеме».
   – Спасибо, – с чувством ответила девушка. – У тебя замечательное заведение, Спайк! Постараюсь поскорее снова заглянуть сюда, чтобы увидеть все остальное.
   – Надеюсь, мне не придется ждать долго.

Глава 14

   Пансион Кейт Колорадо находился в двух шагах от Стэйт-стрит. Двухэтажное здание в викторианском стиле было возведено из здешнего леса и обшито тесом, выкрашенным в бледно-желтый и коричневый тона.
   Шустрый Эд провел их в небольшую уютную гостиную, полную солнечного света, который проникал сквозь тонкие кружевные занавески. Все расселись на диванах, обитых золотистым плюшем. По углам стояли низкие деревянные столики, украшенные резными узорами и покрытые кружевными салфетками; столики служили подставками для расписанных вручную китайских ламп. Стены украшали многочисленные цветочные миниатюры.
   – Располагайтесь поудобнее, – предложил Девис, – а я пойду разыщу Кейт.
   Через несколько минут в комнату ворвалась женщина неопределенного возраста. Она была гладколицей и загорелой, с глазами и волосами орехового цвета. Ее крепко сбитая фигура выглядела чрезвычайно внушительно в мужских брюках и ковбойке. Обутая в высокие кожаные сапоги, женщина шагала широко и стремительно. За нею по пятам шел Шустрый Эд.
   – Рада вас видеть, ребята. Меня зовут Кейт Колорадо. Добро пожаловать ко мне в берлогу! Так это вы те две девчушки?
   Пока Арабелла, пораженная контрастом – облик этой дамы совершенно не соответствовал чопорной обстановке викторианского особняка, – приходила в себя, Шенандоа успела подняться и с чувством пожать протянутую руку.
   – Я Шенандоа Девис. Спасибо, что приготовили для нас комнаты. Тут хорошо.
   – Нравится? – уточнила Кейт, обводя взглядом комнату. – А по мне, так здесь многовато всяких дурацких безделушек. Но ведь я выиграла все это в покер... Кстати, кое-кто утверждает, что тебе в этом деле нет равных. Непременно проверю. Ты ведь будешь работать с Шустрым Эдом в «Торговом доме»?
   – Да, наверное...
   – Отлично. Там неплохое местечко. Эй, а это что же, твоя сестра? Милая малышка!.. Янки?
   – Из Филадельфии, – уточнила Арабелла, не поднимаясь с места.
   – Моя племянница, Арабелла Уайт, – представил ее Шустрый Эд.
   – Да у тебя замечательное семейство, Шустрила! Ну а кем тебе приходится этот переросток в грязных сапожках?
   Поскольку и Том, и Роже были одинаково рослыми, оба в смущении уставились на свои сапоги. Оказывается, обувь Бартона все еще была покрыта грязью с рудника.
   – Извините, – пробормотал он. – Я прямиком из забоя и никак не думал, что угожу...
   – Не делай из мухи слона. Пусть девчушки поднимутся наверх и почистят перышки. А вас, старателей, я знаю как облупленных, и все вы на одно лицо. Только и знаете, что таскаете наверх мешки с породой, как муравьи, – пока не выгребете все до дна. И я сама этим грешила, пока не выиграла этот домишко. Боюсь, что на таких мягких подушках и разжиреть недолго. Как по-твоему?
   Том Бартон неловко поднялся. Казалось, он заполнил своей нескладной фигурой всю комнату.
   – Что до меня, так вы очень даже хорошенькая, мисс Кейт.
   – Зови меня просто Кейт, – просияла хозяйка. – Как все остальные мои друзья.
   – Кейт, это Том Бартон, – поспешно вставил Шустрый Эд. – Он управляющий на руднике у Роже Рогана.
   – Рада познакомиться, Том, – откликнулась хозяйка. Она в задумчивости склонила голову: – Роган? Я его знаю?
   – Теперь знаешь, – отвечал Эд, кивнув в сторону Роже.
   – Стало быть, ты и есть Роган? Рада познакомиться, – сказала Кейт. Она пожала ему руку и, отступив на середину комнаты, заявила, подбоченясь: – Ну, пожалуй, у меня найдется для вас пара сандвичей и чай. Или предпочитаете пиво?
   – Конечно, пиво, – ответил Том Бартон, опускаясь на диван и не сводя глаз с Кейт.
   – Я тоже, – подхватил Роже и спросил, взглянув на Девиса: – Ну а ты, Шустрый Эд?
   Тот утвердительно кивнул, но счел нужным напомнить:
   – По моему, Арабелла и Шенандоа захотят прежде подняться на минуту к себе и слегка освежиться.
   – Непременно! – подтвердила Кейт Колорадо. – Я сама их провожу. Комнаты отличные. Одна окнами на улицу, другая – во двор. Разберетесь сами...
   – Я бы хотела с окнами на улицу, – поспешно заявила Арабелла.
   – Вот и хорошо! – откликнулась Шенандоа. – Мне больше по душе покой и тишина.
   Поднявшись наверх, Арабелла с удовлетворением осмотрела небольшую уютную спальню. Здесь стояла узкая кровать с кружевным покрывалом, легкое кресло-качалка, гардероб и умывальник с кувшином и тазиком.
   – Я прикажу доставить сюда багаж, как только его привезут, – пообещала Кейт Колорадо.
   – Я бы хотела прилечь, если остальные не обидятся, – сказала Арабелла.
   – Конечно. Я скажу дяде Эду.
   Шенандоа в сопровождении Кейт прошла по коридору в свою комнату. Хозяйка заметила:
   – Мы стараемся не очень шуметь здесь в дневное время. Многие из работающих девушек отсыпаются в эти часы.
   – Понятно. Я тоже привыкла спать днем.
   – Картежница! – хмыкнула Кейт Колорадо. – Очень даже неплохо для тебя, девочка. Я и сама всю жизнь предпочитала заниматься мужским ремеслом. Привыкла иметь свою голову на плечах и ни от кого не зависеть. Давным-давно, в семьдесят седьмом году, я побывала в салоне у Билли Ная и своими ушами слышала речи этой суфражистки – Сюзен Б. Энтони. Кое-что намотала на ус, но и без ее слов ясно: ты должна работать, чтобы жить по-человечески.
   – И иметь при этом неплохой расклад, – вставила Шенандоа.
   – Настоящая речь настоящей картежницы! – ухмыльнулась Кейт Колорадо. – Но ты права. Удача никогда не повредит. Ну, как тебе этот угол?
   – Прекрасная комната. Она мне нравится, – искренне отвечала Шенандоа, перешагнув порог комнаты, почти ничем не отличавшейся от комнаты Арабеллы.
   – В кувшине всегда свежая вода – на случай, если захочешь умыться, – сообщила Кейт.
   Шенандоа кивнула и налила воды в тазик. Она умывалась, а Кейт Колорадо продолжала болтать:
   – А этот Том Бартон – малый что надо. По-моему, у него нет семьи, верно? '.
   – Насколько я знаю, он одинок. Том родом из Уэльса, и он самый лучший управляющий на руднике.
   – Мне нравятся такие вот честные крепкие парни. Шенандоа насухо вытерла лицо и руки и предложила:
   – Хочешь, помогу тебе с пивом?
   – Отлично! – заулыбалась Кейт Колорадо. – Я так и знала, что ты не из племени кисейных барышень!
   Следом за Кейт Шенандоа спустилась в кухню – просторную и сияющую чистотой комнату. Она помогла хозяйке открыть пять бутылок пива и поставить их на поднос. Затем они вернулись в гостиную. Мужчины поднялись при их появлении, и Кейт подала всем по бутылке. Отставив опустевший поднос на ближний столик, хозяйка уселась рядом с Томом Бартоном. Изящный диванчик угрожающе прогнулся и заскрипел под двумя столь массивными «седоками», однако ни Том, ни Кейт не обратили на это ни малейшего внимания: в полном согласии они приподняли бутылки в знак взаимного приветствия и осушили их одним долгим, жадным глотком.
   – Вот это я люблю, – отдуваясь, заметил Том, ставя на поднос пустую бутылку. – С самого утра в горле от пыли точно кошки скребли!
   – Да-да, кошки! – с горячностью подхватила Кейт, поместив свою бутылку рядом с бутылкой Тома. – Они вечно крадут моих кошек!
   – Это кто же? – изумился Том.
   – Кабы я знала, разве б им спустила?
   – И у меня в Томбстоуне вечно кошек крали, – с сочувствием кивнул Том.
   – А ведь здесь без кошек никак нельзя: крысы сожрут заживо. И к тому же я их люблю.
   – А я-то! Послушай-ка. Я держу кошку на руднике, и у нее скоро будут котята. Один, считай, твой.
   – Парень или девчонка?
   – Посмотрим, кого принесет. Если девчонок будет хотя бы две, одну подарю тебе. Ну а на кошака можешь рассчитывать твердо.
   – Заметано. Отличный ты парень, Том Бартон!
   – Спасибо на добром слове, – Том подумал и добавил: – А мне нравится ход твоих мыслей, Кейт.
   Шустрому Эду пришлось прокашляться, чтобы эти двое вспомнили про остальной мир.
   – Не хочу мешать, – сказал он, – но нам нужно многое обсудить с Роже, Том.
   – Вот дьявольщина! Ох, прости меня, Кейт!
   – Валяй, чертыхайся сколько влезет. Моим мулам доводилось слыхать кое-что и похуже.
   – У меня как-то все из головы вылетело. Ты уж не серчай, Кейт, да только мне надо как следует потолковать с Роганом, и я...
   – Можешь не продолжать. Всякий человек имеет право заниматься своими делами. Но не забывай, если что, я готова помочь, только кликни.
   – Обязательно кликну. И спасибо за пиво.
   – Не стоит.
   Когда Кейт Колорадо покинула гостиную, Том с серьезнейшим видом взглянул на Роже и заявил:
   – С этой женщиной забудешь обо всех неприятностях, Роже, а их у нас немало. Это как пить дать.
   – Ну так расскажи мне о них. – И Роже поудобнее устроился в кресле.
   – Кто-то пытается выкурить нас из шахты! – гневно начал Том.
   – А именно?
   – Ну, поначалу все шло как по маслу. Но стоило наладить добычу в нижних забоях, как начались всякие мелкие неполадки. Ну, к примеру, то трос лопнет, то крепь затрещит. Оно вроде и ерунда, а все ж время на этом теряешь. Мы продолжали копать, хотя старатели и волновались. Ну, ты сам знаешь – пошли байки про проклятые шахты и прочую дребедень.
   – Они вбили себе в голову, что в забое Микадо видели призраков и слыхали всякие странные звуки, поэтому и стараются избегать этот забой всеми правдами и неправдами, – вставил Шустрый Эд.
   – Это и есть ваши неприятности? – спросил Роже.
   – Да, – кивнул Том. – Я боюсь, что рабочие разбегутся. Подумай сам, они ведь рискуют шкурой всякий раз, как лезут под землю. Тут хочешь не хочешь, а научишься быть осторожным, ну и суеверным тоже. Если так пойдет дальше, мы не сможем нанять ни одного мало-мальски опытного шахтера. Пока, правда, еще никто не просил расчета, но долго ждать не придется...
   – И мне тоже это не нравится, – согласился Роже. – И что, все эти пакости начались разом?
   – Да, – подтвердил Шустрый Эд. – Как только Том стал управляющим. Видимо, кто-то смекнул, что с его помощью рудник быстро начнет приносить доход, и немалый.
   – Ну что ж, тем более нельзя позволить, чтобы нас выжили оттуда! – решительно заявил Роже.
   Шустрый Эд взглянул на Шенандоа, не пропустившую из разговора ни одного слова. Потом сказал:
   – Нужно выяснить, кто стоит за этим, и схватить его с поличным, Роже. И здесь можем помочь мы с Шенандоа. Карты любят все, и наверняка кое-кто располагает нужной для нас информацией.
   – Я бы не хотел впутывать вас в эту историю и подвергать ненужному риску. Ведь проблема скорее моя, чем ваша, – возразил Роже, не сводя глаз с Шенандоа.
   – Но ведь мы – партнеры, – напомнил Шустрый Эд. – А значит, твои проблемы касаются и меня.
   – И я с радостью помогу, как сумею, – поспешно вставила Шенандоа. – Роже, вспомни «Эль-Торо-Роджио». Ты знаешь, что я могу за себя постоять.
   – Здесь совсем другое дело.
   – Неправда. Я...
   – Я не желаю подвергать тебя опасности! – воскликнул Роган и тут же замялся, опасаясь, что присутствующие догадаются об их с Шенандоа истинных отношениях.
   – Осторожность никому не повредит, – сказал Том, – однако мы должны положить этому конец, прежде чем случится что-то серьезное.
   – А как у нас со временем? Сколько еще осталось до залежей самой богатой руды? – поинтересовался Роже.
   – Даже если учитывать всякие непредвиденные мелочи, мы все равно вот-вот докопаемся до нее. Роже, в этом руднике прорва серебра, но чтобы добыть его, потребуется еще немало пота. И времени тоже.
   – Знаю, – откликнулся Роже. Не в силах усидеть на месте, он встал и подошел к окну. – К сожалению, именно времени у меня и нет.
   – Если тебя еще что-то беспокоит, можешь посоветоваться с нами, – предложил Шустрый Эд. – Четыре головы лучше, чем одна.
   – Да нет, спасибо, – отмахнулся Роже и снова повернулся к окну. – Ведь это мое личное дело, в котором вы мне не помощники. В общем, ясно одно: лучшее, что мы можем сделать, – это поскорее навести порядок на «Серебряной звезде». Шустрый Эд, вы с Шенандоа будете собирать новости в казино. В городе у меня есть кое-кто из старых приятелей, – может, они что-то знают. Ну а ты, Том, больше всего пользы принесешь в шахте.
   – Ты нынче заночуешь в городе? – спросил управляющий.
   – Да, – покосившись на Шенандоа, ответил Роже. – Но на рудник приеду с самого утра. Шенандоа, ты не хочешь прокатиться со мной и посмотреть «Серебряную звезду»?
   Она замялась, но тотчас же заметила, как помрачнел его взгляд. Поэтому сказала:
   – Да, с удовольствием. Дядя Эд, как ты думаешь, можно будет оставить Арабеллу одну?
   – Ей предстоит провести одной в своей комнате всю ночь, не думаю, что еще несколько часов одиночества изменят дело. К тому же я собираюсь остаться в городе, да и Кейт за ней присмотрит.
   – Отлично, значит, я могу прокатиться с тобой на рудник, Роже.
   Он удовлетворенно кивнул и направился к двери. Внезапно обернулся:
   – Пойдем со мной, Том, у нас еще остались дела. – И добавил, многозначительно глядя на Шенандоа: – До завтра.
   Когда они ушли, Шустрый Эд промочил горло пивом и сказал:
   – Роже – хороший парень, Шенандоа. Мне он очень нравится. И хотя не все у него в жизни гладко, он выкарабкается.
   – Надеюсь. Знаешь, если бы не он, я ни за что не спасла бы Арабеллу.
   – Я рад, что он оказался рядом с тобой. В жизни трудно пробиваться одному, но подчас еще труднее делить свою жизнь с другим. Теперь я знаю, как много потерял, позволяя оставлять себя тем женщинам, которых любил. Не советую повторять мои ошибки.
   – Что ты хочешь этим сказать?
   – Человек может оказаться одиноким, даже находясь в толпе. Просто помни: если встретишь настоящего человека, в которого можно верить, – ни за что не позволяй ему уйти.
   – Ну, ЯЛ.
   – Я вовсе не жду от тебя ответа. Достаточно и того, чтобы ты не забывала мои слова. В противном случае жизнь может пролететь впустую – и сама не заметишь как. И не вздумай считать, что привязана ко мне навсегда.
   – Но, дядя Эд...
   – Лучше послушай. Ты уже взрослая женщина. И может настать момент, когда захочется изменить свою жизнь, обзавестись семьей и домом.
   – Дядя Эд, но ведь я – игрок, и не из последних!
   – Верно, игрок. И мне хотелось бы верить, что ты сумеешь о себе позаботиться. После войны нам предоставили не слишком-то богатый-выбор. Кругом царили нищета и разруха. Работы не было. И, судя по всему, не предвиделась. Все деньги, что печатала Конфедерация, превратились в пустые бумажки. Словом, я веду речь к тому, Шенандоа, что ты вольна выбрать свой путь и вовсе не обязана всю жизнь просидеть за зеленым сукном.
   – Я все поняла, дядя Эд, просто слишком непривычно слышать от тебя такое.
   – Может, это – предчувствие смерти. Может, только сейчас я понял, что ты стала взрослой. И я хочу повторить еще раз: ты вольна сама выбирать дорогу в жизни. Слушайся своего сердца, Шенандоа, и никогда не пожалеешь.
   – Постараюсь.
   – Ну, довольно стариковского скрипа! Расскажи лучше про Арабеллу. Мне не нравится ее настроение. – Отставив в сторону бутылку, Девис надолго закашлялся, прикрыв рот черным шелковым платком.
   – Дядя Эд, ты не болен?
   Он снова прокашлялся. Наконец ответил:
   – Разреженный горный воздух не пошел мне на пользу.
   – Я тоже обратила внимание на то, как тяжело здесь дышится – особенно сразу после приезда.
   – Ну, ты позабудешь об этом уже через неделю-другую. А мои легкие барахлят еще со времен войны, и до сих пор нет улучшения. Когда «Серебряная звезда» начнет приносить постоянный доход, я перееду отсюда на юг, куда-нибудь в Нью-Мексико, где потеплее и посуше. Скажем, в Силвер-Сити.
   – Не лучше ли сделать это сейчас?
   – Роже – мой партнер, и ему нужна помощь. Я уже проторчал здесь достаточно долго и не собираюсь сдаваться перед самым концом. Да и не так уж мне плохо – просто временами не хватает воздуха. Скорее всего я становлюсь стариком – только и всего.
   – А вот такие речи мне совсем не нравятся. Никакой ты не старик. Просто забрался слишком высоко в горы.
   – Я еще поправлюсь, – кивнул Шустрый Эд. – Лучше давай вернемся к Арабелле. Она меня очень беспокоит.
   – Она действительно не совсем здорова, и я ума не приложу, как ей помочь. Мы освободили ее, а она проклинает нас за то, что привезли ее сюда и убили негодяев, которые ее похитили.
   – Брайтонов?
   – Ну да. У нас не было выбора. Или мы, или они – иначе нас не оставили бы в живых.
   – Ты правильно поступила. Ты освободила свою сестру.
   – Они похитили Арабеллу, и они насиловали ее... – Шенандоа умолкла, стараясь справиться с чувствами, разбуженными воспоминаниями о Брайтонах. – Насиловали все трое!
   Шустрый Эд со стоном покачал головой:
   – Какой ужас! Мерзавцы! – Он с силой ударил кулаком по ладони. – Ну, по крайней мере теперь она в безопасности.
   – Да, но у нее помутился рассудок. Она считает себя шлюхой, дядя Эд. Она поставила на себе крест и думает, что не имеет права вернуться в приличное общество. Больше всего ей хотелось остаться с Брайтонами. Пришлось увезти силой, и теперь Арабелла обвиняет меня в том, что я разрушила ее жизнь.
   – Дай ей время, Шенандоа. Она оправится. А от нас требуется терпение и понимание. И еще: нельзя допускать к ней таких типов, как Спайк Камерон. Она совершенно беспомощна и готова подчиниться любому, кто вздумает ее использовать. Нам остается присматривать за ней и поддерживать, насколько возможно. Хотя, боюсь, это мало поможет.
   – Знаю. Как подумаю об этом Теде Брайтоне, так...
   – Он давно мертв, и его братья тоже. Жизнь продолжается – и для нас, и для Арабеллы. И теперь наша очередь помочь Роже. Постарайся успокоиться, ведь вечером предстоит работа.
   – Хорошо. Буду держать ушки на макушке.
   – И я. Ну, а пока отправляйся спать. Как стемнеет, я зайду за тобой, чтобы проводить в «Торговый дом» и представить завсегдатаям. Это – солидное казино, и наверняка тебе там понравится.
   – Конечно, понравится, если оно нравится тебе. Шустрый Эд поднялся, посмотрел на племянницу с теплой улыбкой и направился к двери. Обернувшись, сказал:
   – Ну, до скорого.
   Шенандоа проводила его до парадного крыльца и, быстро обняв на прощание, шепнула:
   – Я ужасно рада быть снова с тобой, дядя Эд!
   – Я тоже очень по тебе скучал. И счастлив, что мы снова вместе! – отвечал он, гладя племянницу ладонью по щеке.
   Шенандоа, провожая его ласковым взглядом, впервые обратила внимание на то, что плечи Шустрого Эда заметно ссутулились. Вот он снова достал черный платок и принялся кашлять – надрывно, взахлеб. Дождавшись, пока его фигура скроется из виду, Шенандоа закрыла дверь. Она не на шутку встревожилась. Нельзя позволить дяде болеть, ведь, кроме него и Арабеллы, у нее никого не осталось. Если климат Ледвилла не подходит для его легких, они непременно уедут отсюда как можно скорее. И не важно, если в этом случае придется навсегда расстаться с Роже Роганом.

Глава 15

   «Торговый дом» действительно оказался роскошным заведением. И к игрокам здесь относились с подчеркнутым пиететом. Как всегда, играющие испытывали легкое возбуждение при виде огромных сумм, менявших хозяина в мгновение ока. Однако Шенандоа почему-то не в силах была сосредоточиться на игре. Крайне недовольная собой, она закончила партию и бросила карты. В любом случае давно пора было сделать перерыв. Ее партнеры по покеру разбрелись кто куда – поискать счастья у стола для фараона или у рулетки.
   Девушка шла по залу, погружаясь по щиколотку в теплый ворс роскошного ковра, щурясь на неяркий свет хрустальных люстр и любуясь великолепными туалетами танцовщиц. Да, в «Торговом доме» можно было приятно провести время.
   Шенандоа остановилась у бара и попросила стакан воды. Она рассеянно посматривала на толпу, то и дело отклоняя предложения потанцевать, предложения выпить и даже более нескромные предложения от многочисленных кавалеров. Прислушиваясь к зажигательной ритмичной музыке и следя за танцовщицами, Шенандоа невольно подумала о том, что одной из них едва не стала Арабелла.
   Как хорошо, что сестра может мирно почивать в пансионе Кейт Колорадо! Арабелле вовсе ни к чему спешить с поисками работы. Со временем она оправится и будет способна принимать решения сама, а пока ее нельзя подпускать к таким пройдохам, как Спайк Камерон. Шенандоа не раз приходилось сталкиваться с подобными людьми, готовыми использовать любого, кто подвернется под руку. Она и прежде испытывала неприязнь к этому беспардонному племени, а теперь и подавно – ведь один из них попытался наложить лапы на ее собственную сестру.
   Еще раз окинув взглядом шумную толпу, Шенандоа с удивлением обнаружила, что в ее сторону направляется Роже Роган. У нее потеплело в груди – таким неотразимым казался Роже в своем обычном наряде, состоявшем из черной рубашки с жилетом, потрепанных джинсов и высоких кожаных сапог. Завтра утром они отправятся на рудник. Может быть, им даже удастся остаться наедине. Нет, об этом лучше и не мечтать! На рудниках вечно царит суета. И повсюду полно народу. Тем не менее они смогут побыть вместе, а ей, оказывается, этого ужасно не хватало.
   Сейчас, вот сейчас он подойдет к ней!.. Но вместо этого Роже остановился и улыбнулся кому-то. Потрясенная Шенандоа увидела, как весьма соблазнительного вида незнакомка повисла на руке Рогана с фамильярностью, свидетельствовавшей об их более чем близких отношениях. Светлые волосы этой особы были завиты в мелкие колечки, а толстый слой румян, помады и пудры придавал ее выразительным чертам еще большую броскость. Золотистое атласное платье незнакомки довольно откровенно подчеркивало прелести пышной фигуры, грудь же была почти обнажена.
   Впервые в жизни Шенандоа испытала муки ревности. В груди бушевало пламя, и больше всего на свете хотелось удалить от Роже эту женщину. Шенандоа словно приросла к полу; она стояла, сжав кулаки и до боли вонзив ногти в ладони, – стояла, дожидаясь, когда схлынет первая волна гнева и вернется способность рассуждать здраво.