Страница:
– Если вы думаете, что мозги у мулатов лучше, чем у чистокровного француза, то глубоко заблуждаетесь, – посмотрел на них Густав. – Сейчас вы победили из-за этого техасца. Но это временная победа. Скоро он уедет, и здесь снова все будет по-моему. Тогда-то я и отомщу.
Старейшая сказала что-то по-креольски.
Жозефина перевела.
– Будущее в руках Эрзулы.
– Глупости, – Густав огляделся и попытался вырваться, но его держали крепко. – Селена Морган, вы меня еще не знаете!
Старейшая что-то сказала мулатам, и они вывели Густава из комнаты, подталкивая в спину.
Она поклонилась Селене и Дрэйку и пошла за своими людьми.
Жозефина повернулась к ним.
– Спасибо за помощь. Позже у нас еще будет возможность поговорить. – Она повернулась и тоже вышла.
Когда они остались одни. Селена повернулась к Дрэйку. Он ее обнял и прижал к себе. Она потихоньку расслабилась от его тепла и силы, почувствовав, как нуждается в поддержке.
– С тобой все в порядке? – озадаченно спросил он.
– Да. Но я очень беспокоюсь за Джой Мари.
– Я тоже. – Он пристально посмотрел в ее зеленые глаза. – Ты поедешь на ранчо, чтобы позаботиться о ней?
Ответ на этот вопрос Селена искала в его карих глазах.
– А как же «Любовные снадобья»?
– Но ведь Роза сможет еще некоторое время Поработать без тебя? Она кивнула.
– Я очень хочу, чтобы ты приехала на Дэлтон-ранчо. И еще ты нужна Джой Мари и Джимми. Очень нужна. Ты умеешь лечить людей. Селена, а я понимаю только в животных. – Он замялся. – Скажи, что ты приедешь ко мне в Техас… Хотя бы ненадолго.
– И ты согласен терпеть у себя в доме женщину, которая готовит любовные снадобья?
– Черт возьми! Я не скажу ни слова, если даже ты рассуешь их по всему дому. И даже если я найду у себя под подушкой вонючую куриную лапу.
– Она вовсе не вонючая. Она просто пахнет травами. – Она засмеялась. Потом ее смех стих. – А долго ехать в Техас?
Теперь рассмеялся Дрэйк.
– Долго ехать по самому Техасу. Это самый большой штат в стране. И там самый крупный скот, который мы гоняем в Канзас. А я тебе не рассказывал о…
Она его поцеловала. И на какое-то время о Техасе он забыл.
ЧАСТЬ 3
Глава 23
Глава 24
Старейшая сказала что-то по-креольски.
Жозефина перевела.
– Будущее в руках Эрзулы.
– Глупости, – Густав огляделся и попытался вырваться, но его держали крепко. – Селена Морган, вы меня еще не знаете!
Старейшая что-то сказала мулатам, и они вывели Густава из комнаты, подталкивая в спину.
Она поклонилась Селене и Дрэйку и пошла за своими людьми.
Жозефина повернулась к ним.
– Спасибо за помощь. Позже у нас еще будет возможность поговорить. – Она повернулась и тоже вышла.
Когда они остались одни. Селена повернулась к Дрэйку. Он ее обнял и прижал к себе. Она потихоньку расслабилась от его тепла и силы, почувствовав, как нуждается в поддержке.
– С тобой все в порядке? – озадаченно спросил он.
– Да. Но я очень беспокоюсь за Джой Мари.
– Я тоже. – Он пристально посмотрел в ее зеленые глаза. – Ты поедешь на ранчо, чтобы позаботиться о ней?
Ответ на этот вопрос Селена искала в его карих глазах.
– А как же «Любовные снадобья»?
– Но ведь Роза сможет еще некоторое время Поработать без тебя? Она кивнула.
– Я очень хочу, чтобы ты приехала на Дэлтон-ранчо. И еще ты нужна Джой Мари и Джимми. Очень нужна. Ты умеешь лечить людей. Селена, а я понимаю только в животных. – Он замялся. – Скажи, что ты приедешь ко мне в Техас… Хотя бы ненадолго.
– И ты согласен терпеть у себя в доме женщину, которая готовит любовные снадобья?
– Черт возьми! Я не скажу ни слова, если даже ты рассуешь их по всему дому. И даже если я найду у себя под подушкой вонючую куриную лапу.
– Она вовсе не вонючая. Она просто пахнет травами. – Она засмеялась. Потом ее смех стих. – А долго ехать в Техас?
Теперь рассмеялся Дрэйк.
– Долго ехать по самому Техасу. Это самый большой штат в стране. И там самый крупный скот, который мы гоняем в Канзас. А я тебе не рассказывал о…
Она его поцеловала. И на какое-то время о Техасе он забыл.
ЧАСТЬ 3
СТРАНА ХОЛМОВ
ТЕХАС
ОСЕНЬ 1886
Глава 23
Как Дрэйк в Новом Орлеане чувствовал себя, словно выброшенная из воды рыба, так Селена не находила себе места в Техасе.
Она была очарована природой, но все время тосковала по Новому Орлеану и беспокоилась за оставшихся на Мартинике друзей. Сегодня, как всегда, небо было ясным. Она нисколько не удивилась, увидев, что день будет хорошим. Плохой погоды в Техасе, казалось, не бывало. Привыкнув к частым дождям в Новом Орлеане и ливням на Мартинике, она считала их полное отсутствие здесь неестественным и опасным.
Но Дрэйк заверил ее, что в стране холмов вполне достаточно воды в реках и под землей. По правде говоря, для питья и уборки воды на ранчо было вполне достаточно, но воздух казался сухим, и к этому она никак не могла привыкнуть и не знала, удастся ли это ей когда-нибудь.
Однако она быстро поняла, что с успехом может вести здесь свой фармацевтический бизнес, поскольку в таком сухом климате всем были нужны мази и лосьоны для кожи.
Джой Мари сказала, что ковбои скорее всего не станут покупать кремы, лосьоны и всякие подобные вещи. Но Селена полагала иначе. Если свой товар правильно подать, то в сухом Техасе его купит каждый. Она была довольна, чувствуя, что могла бы быть здесь полезной.
Но Дрэйк был очень занят на ранчо, и с каждым днем она все больше чувствовала себя лишней. За время его долгого отсутствия накопилось множество всяких дел, он был нужен людям, животным, и в конце дня совершенно выматывался. В ней же никто не нуждался, что было для нее совершенно непривычно, и это ее мучило. Она приехала сюда из-за Джой Мари и Джимми, но ведь с таким же успехом она могла бы забрать их к себе в Новый Орлеан, а потом к ним приехал бы Дрэйк. Если бы, конечно, смог выкроить время.
Подумав о Новом Орлеане, она тут же вспомнила о письме Розы, полученном позавчера. Ей было приятно узнать, что в «Любовных снадобьях» дела идут хорошо. Роза и ее помощница вполне справлялись с работой и помогали больным. И это ее не удивляло. Роза хорошо знала фармацевтику и была хорошей сиделкой.
Но ее беспокоила личная жизнь Розы. Она написала, что Альфред уехал в Нью-Йорк. У него хорошая, высокооплачиваемая работа, и мулатов теперь среди его друзей нет. У него была такая жизнь, о которой его родители могли только мечтать. Единственное, о чем умолчала Роза: был Альфред теперь счастлив или нет. Сама же Роза не могла быть счастлива без любимого. Но Селена понимала, как бы она об этом ни беспокоилась, поделать ничего не может.
Селена думала обо всем этом уже целый час, стараясь не нервничать. Было ли это от непонимания или у Дрэйка действительно так много работы, но последнее время он слишком часто оставлял ее одну. Сегодня они собрались на пикник. Ее лошадь уже больше часа стояла оседланной, и сама она все это время прождала во дворе. Дрэйка не было. Она тем временем умирала с голоду и чувствовала себя никому не нужной. Хватит! Так еще никто с ней не обращался, и она уже сыта всем этим по горло.
Она оглядела двор, в котором росли душистые кедры. Подойдя к фонтанчику посредине двора, она опустила руку в прохладную воду. Вода из подземного источника давала дому жизнь, и ей всегда было приятно прикоснуться к ее живящей прохладе. Она окинула взглядом каменные скамьи у фонтана, вымощенные камнем дорожки, ведущие мимо кедров и карликовых дубов. Ее удивляло, что здесь нет цветов, так как раньше считала, что весной и летом они здесь непременно должны быть.
Сняв широкое мексиканское сомбреро, защищавшее ее от солнца, она поднялась на крыльцо и вошла в просторную комнату. Здесь было так же пустынно, как и на окружавшей дом земле. В этой комнате, как и во всем доме, стены были оклеены белой бумагой. Они были голыми, если не считать нескольких голов животных и индейских не то полотенец, не то одеял. Мебель из грубого темного дерева была покрыта либо шкурами, либо индейскими одеялами. В одной стене располагался большой камин, рядом с которым, в углу, стоял шкаф с глиняной индейской посудой.
Она прошлась по комнате, не выпуская из рук шляпы, удивляясь, что в центральном Техасе, очевидно, никогда не слышали ни о викторианском, ни о французском, ни о каком другом известном на континенте стиле. И это, очевидно, никому здесь не было нужно. Да, в Техасе свои стиль, и несмотря на его простоту и однообразие, она уже стала к нему привыкать.
Войдя на кухню, уже в который раз Селена поразилась этой удивительно большой, светлой и веселой комнате, где всегда чудесно пахло и где хранились большие запасы еды. Но ела она теперь с большой осторожностью. Первый же кусок, который она попробовала в доме Дрэйка, чуть не сжег ей рот, горло и желудок. Теперь, перед тем как есть, она все осторожно пробовала.
Часть кухни занимал большой прямоугольный стол из черного дерева, покрытый домотканой хлопковой скатертью. На нем лежали салфетки, высушенные стручки красного и зеленого перца, стояла глиняная посуда. Сейчас еще на нем стояла седельная сумка с провизией для пикника. Она направилась к ней.
– Сеньорита Селена, он еще не приехал? Через боковую дверь вошла Шарлотта с пустым котелком в руке.
– Нет. – Селена улыбнулась пожилой женщине, стараясь успокоиться.
Шарлотта и ее муж Джордж очень ей нравились. Они жили с семьей Дэлтонов еще тогда, когда Дрэйк был маленьким. Они ухаживали за лошадьми, убирались в доме, ремонтировали его, готовили еду. Работы было много, но они легко с ней справлялись.
Шарлотта покачала головой.
Селена взяла седельную сумку.
– Я поеду одна. Он обещал отвезти меня к Семистам Родникам, и больше ждать я не хочу. Поставив котелок, Шарлотта обернулась.
– Это очень далеко, и ехать туда опасно. Да и дороги вы не знаете.
– Дрэйк мне рассказал, как туда добраться, и я уже ездила в том направлении. Я поеду вдоль Гваделупы.
– Змеи, камнепады, оползни, солнечные удары, – Шарлотта закатила глаза, припоминая все новые опасности. – Бандиты, лошадь может повредить ногу. Нет, это слишком опасно. Подождите Дрэйка.
Селена улыбнулась. Она уже привыкла, что Шарлотта предостерегала об опасности каждого, кто собирался в дальний путь. Она носилась со всеми, как наседка с цыплятами, и, по словам Дрэйка, эта невысокая полная женщина воспитала очень многих. Ее муж был ее полной противоположностью. Этот жилистый человек с бронзовой от постоянной работы на солнце кожей почти ни с кем не разговаривал. Но его трудолюбие было повсюду видно.
– Вы нужны Джой Мари, – Шарлотта начала перебирать перец, – и Джимми тоже.
– Джой Мари отдыхает у себя, Джимми помогает Джорджу, и у меня нет особых дел.
– А как насчет лошади?
– Я уже езжу намного лучше, а Фэнси – послушная кобыла.
Шарлотта опустила руки.
– Я вижу, вы все-таки поедете. – Она пожала плечами. – И если не вернетесь, это не будет на моей совести.
Селена чмокнула Шарлотту в щеку и поспешила из кухни, пока не начала сомневаться, что сможет доехать до родников и вернуться обратно.
В загоне кудахтали куры, в тени дома спал кот, Джордж и Джимми чинили дверь конюшни. Сейчас конюшня была пуста, а ее лошадь терпеливо стояла в маленьком загончике в тени.
Посмотрев вдаль, она не увидела ни Дрэйка, ни пыли от копыт приближающейся лошади. Селена снова разозлилась. Хватит ждать! Она станет жить так, как ей хочется, с Дрэйком Дэлтоном или без него – неважно. Войдя в загон, она потрепала лошадь по шее, отвязала ее и, перекинув сумку через седло, вывела Фэнси из загона.
Закрывая ворота, она снова осмотрелась и, не увидев Дрэйка, прыгнула в седло. Она гордилась тем, что отправляется в такой дальний путь, и не сомневалась, что справится с покладистой Фэнси. Солнце в зените, так что у нее вполне достаточно времени найти родники, поесть там и вернуться назад. Она отправилась в дорогу одна, и это должно было изменить ее жизнь на ранчо, так как теперь она уже ни от кого не зависела.
Направляясь по долине к реке Гваделупе, она рассматривала открывшуюся перед ней панораму с холмами, поросшими зелеными деревьями. Просторы казались бескрайними, чего не было ни на Мартинике, ни в Новом Орлеане. И она поняла, почему Дрэйк любил эту землю. Здесь есть своя неповторимая красота. И еще одиночество. Но сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к этому?
Оказавшись у реки, она восхитилась растущими у быстро бегущей воды деревьями. Орешник, платаны и кипарисы росли в изобилии вдоль берега. Она перевела Фэнси на шаг и, не торопясь, поехала по тропинке над берегом.
Солнце грело плечи. Она оглядела свою зеленую с розовым блузку с длинными рукавами, темно-зеленую хлопковую юбку, кожаные коричневые ковбойские ботинки и кожаные перчатки, предохраняющие руки от мозолей и солнца. Все на ней, как и вокруг нее, было новым, даже одежда, сшитая ей Джой Мари и Шарлоттой. То, в чем она ходила в Новом Орлеане и на Мартинике, для ранчо оказалось абсолютно непригодным. Джордж подарил ей шляпу. Сначала она показалась ей слишком большой и неуклюжей, но, пробыв некоторое время на солнце, она оценила ее по достоинству.
Она ехала, наслаждаясь великолепными пейзажами, видела снующих в высокой траве зайцев, слышала пение птиц. Прохладный ветерок, обдувавший лицо, приносил запахи пыли, воды и кедров.
Мартиника – прекрасный остров, но, по сравнению с Техасом, он слишком маленький и чересчур красочный. Новый Орлеан – замечательный деловой город, где можно найти любые удовольствия, но воспоминания о Мартинике и Новом Орлеане омрачала боль предательства. Она посмотрела по сторонам. Омрачит ли эта боль и воспоминания о Техасе?
Тропинка спускалась к самой реке, и она решила напоить Фэнси, а также попить и поесть самой. Когда еще она доберется до Семисот Родников и вообще сможет ли найти это место? Вполне можно поесть здесь, под большим платаном, наслаждаясь видом реки.
Она спрыгнула с Фэнси и подвела ее к реке. Пока лошадь пила. Селена огляделась вокруг, наслаждаясь мирным и величавым видом реки и долины. Наверное, чтобы быть счастливым, не нужны все сложности Нового Орлеана и экзотическая красота Мартиники. Она нагнулась и сорвала какое-то растение. Оно было ей незнакомо, и Селена задумалась, нельзя ли использовать его в медицинских целях. Вдруг ей пришла в голову мысль собрать здесь травы и захватить их с собой на ранчо. Об этих или других растениях может что-то знать Шарлотта. Если она найдет здесь целебные травы, их можно отослать Розе для продажи. А травы с новыми запахами можно использовать в парфюмерии.
Эта идея ей понравилась, она умылась в холодной реке и напилась. Оставив Фэнси пастись, она уселась под большим тенистым деревом и открыла сумку. Шарлотта положила ей жареное мясо и кукурузные лепешки. Хотя Селена и выросла на мексиканской пище, к перцу она не привыкла.
Откусив кусочек, она улыбнулась. Шарлотта приготовила мясо очень вкусно. Съев один кусок, она откинулась назад и стала смотреть на реку. Дрэйк сказал, что Гваделупа впадает в Рио-Гранде, или в Рио-Браво, как называют эту реку в Мексике. Эти места он обещал ей показать, но был все время очень занят.
На самом деле она, конечно, не могла винить его. Сначала у нее тоже было очень много дел, но теперь стало легче. Джой Мари чувствовала себя лучше, хотя иногда она ни с того, ни с сего принималась плакать и не переносила одиночества. Селена готовила для нее специальный успокаивающий и укрепляющий чай из трав, но ее постоянного присутствия рядом с Джой Мари не требовалось. Теперь оставалось только надеяться, что подруга со временем совсем поправится.
Джимми чувствовал себя на ранчо так, словно прожил здесь всю жизнь. Селена была счастлива. Джимми повсюду ходил за Джорджем или вертелся вокруг Дрэйка, предлагая свою помощь, расспрашивая и учась всему, чему только можно. Он настаивал, что уже взрослый и у него достаточно опыта, чтобы следующей весной гнать скот.
Она вздохнула. Хотя она и радовалась за Джимми, было все-таки немного больно от того, что она его теряет. Он рос, всему учился у мужчин, и она была ему нужна разве затем, чтобы рассказывать о своих подвигах. От калорийной пищи и физической работы он стал выше и сильнее.
Она уедет в Новый Орлеан и, скорее всего, больше никогда его не увидит. Не просить же его вернуться к прежней жизни? Конечно, нет. Все равно она не может предложить ему даже часть из того, что он имел на Дэлтон-ранчо.
Перемены. Она почувствовала их еще в Новом Орлеане, а понимать что-то стала на Мартинике. И теперь, в Техасе, все эти перемены ей надоели. У нее вдруг пропал аппетит. Собрав пищу, она положила ее обратно в сумку и поднялась. Лучше ехать дальше. В одиночестве ее начинали одолевать разные мысли, к которым она пока не была готова.
Вскочив на Фэнси, она снова поехала по дорожке вдоль Гваделупы, но пейзажи уже не казались ей такими прекрасными. Она снова стала чувствовать себя неуютно. Джой Мари была дома, ей становилось лучше. Джимми счастлив, ее друзья из Нового Орлеана обрели свой дом и новых друзей на Мартинике. Роза с легкостью справлялась с «Любовными снадобьями». Неужели для нее больше нет места?
К горлу подступили слезы. Глупо. Она чувствует себя одинокой, потому что находится вдали от дома, с людьми, которые совсем недавно были ей чужими. Хотя на Мартинике ей казалось, что она нужна Дрэйку, теперь же он держал дистанцию. А в последнее время они совсем не встречались с ним наедине. Но почему это должно ее так расстраивать? Ведь она хотела именно этого, разве нет? Видимо, наконец закончилось действие любовных снадобий. Если это так, то теперь она освободится от Дрэйка Дэлтона и сможет вернуться к своей прежней жизни. Но хочет ли она этого?
Вытерев слезы, она заставила себя сосредоточиться на окружающей природе. Она должна наслаждаться этими пейзажами и увидеть как можно больше до возвращения в Новый Орлеан. Не стоит себя жалеть, этому учила ее бабушка Морган. Выпрямившись в седле, она вдруг заметила, что Фэнси повела ушами. Так лошади реагируют на опасность, и она пожалела, что отправилась в путь одна. Ей вспомнились предостережения Шарлотты. Змеи, разбойники, дикие животные. Она огляделась вокруг, ища, где бы спрятаться, и увидела, что дорога поворачивает. Может быть, за поворотом есть где укрыться?
Вдруг она услышала позади топот копыт. Испугавшись, она пришпорила Фэнси и оглянулась. К ней на вороном скакуне в облаке пыли галопом мчался ковбой в надвинутой на самые глаза шляпе.
Оказавшись за поворотом, она спрыгнула с Фэнси и встала под растущим у дороги деревом, надеясь, что здесь ковбой ее не заметит. Как жаль, что Дрэйк не научил ее стрелять.
Вскоре из-за поворота появился всадник. Теперь он ехал медленно, изучая тропинку и оглядываясь. Наконец он посмотрел в ее сторону и остановился. Спрыгнув с коня, взял его под уздцы и пошел к ней.
– Дрэйк! – Она остолбенела. Подойдя к ней, он швырнул шляпу на землю и взял ее за плечи.
– Черт возьми, что ты творишь?
Какое-то время она не могла говорить, а лишь смотрела на него, на покрывавшую его лицо щетину. Весь в пыли, карие глаза гневно сверкают. Он и сейчас был красив, а она по-прежнему на него злилась.
– Я просто направляюсь к Семистам Родникам, и если ты будешь так любезен и отойдешь в сторону, я поеду дальше.
– Что? – Он стиснул зубы.
– По-моему ты меня слышал. Так ты отойдешь с дороги? – Она вздернула подбородок, показывая, что запугать ее не удастся.
– Как бы не так! Я вернулся домой, а Шарлотта мне говорит, что ты уехала туда, где тебя съедят волки, покусают змеи, поймают разбойники или…
– Все это я тоже слышала. Но ведь ты знаешь Шарлотту…
– Шарлотта права, но ты слишком упряма, чтобы это признать.
– Права? Неужто? По-моему, я сейчас стою перед тобой, и со мной все в полном порядке. Пока ты не появился, все было хорошо.
– Селена! – Он ее встряхнул. – Ты что, не могла подождать?
– Я ждала. Как это уже много раз было. Если уж я здесь, то хочу посмотреть Техас. Но у тебя нет времени, и поэтому я поехала одна. – Она понимала, что все это – ребячество, но ничего не могла с собой поделать.
Он сбросил ее шляпу, и она повисла на спине. Потом прижал ее к себе.
От него пахло пылью, скотом и кожей. У нее на глазах появились слезы. Все равно, чем от него пахнет, какой он. На всем свете не было ничего ценного, чем его объятия. И она прокляла свои любовные снадобья.
Немного ослабив объятия, он заглянул в ее зеленые глаза.
– Прости. Я очень хотел, чтобы ты приехала ко мне, и сейчас хочу, чтобы ты была здесь. Но постоянно что-то случается. Теперь вот объявился кто-то. Он крадет чужой скот или убивает его, чтобы продать мясо. Такого в наших краях не было уже давно.
– Ты тоже меня прости. Я знаю, что у тебя много работы. Но знаешь, Дрэйк, я не могу сидеть сложа руки и ждать тебя. Я так не привыкла.
– Ты по-прежнему нужна Джой Мари.
– Да, но не все время.
Он провел рукой по ее волосам.
– Поедем к родникам. Сейчас я могу оставить свои дела. – Ее сердце учащенно забилось. Они уже очень давно не оставались наедине. Ей даже стало казаться, что он больше ее не хочет. Может быть, так оно и есть. А может, он просто очень устал и решил немного отдохнуть.
– А на ранчо не станут волноваться?
– Шарлотта скажет, куда мы поехали.
– А Джой Мари?
– Она поймет.
– Не знаю, можно ли ее оставлять одну на всю ночь.
Дрэйк нахмурился.
. – Ты хочешь сказать, что возвращаешься? – Он отошел от нее. – Ты больше не хочешь, чтобы я к тебе прикасался?
Подойдя к нему, она дотронулась до его спины.
– Сейчас я думаю не о нас. Я беспокоюсь за Джой Мари.
Дрэйк повернулся, обнял и прижал к себе.
– Ей уже лучше. И ночь, проведенная в одиночестве, пойдет ей на пользу. К тому же. Селена, это нужно нам. Черт возьми, если кто-нибудь будет этим недоволен, я быстро его успокою.
Она подняла бровь.
– Если хочешь знать, я просто бешусь от того, что не могу к тебе прикоснуться. Я должен думать о твоей репутации и дома стараюсь держаться от тебя подальше. Я постоянно нахожу какую-нибудь работу на ранчо, когда на самом деле мне хочется все это бросить и сбежать с тобой куда глаза глядят.
– Правда? – У нее перехватило дыхание. – И сегодня тоже?
– Прости, что я так заботился о твоей репутации. – Он поднял ей голову, прикоснувшись пальцами к подбородку, и нежно поцеловал ее в губы. Их обоих бросило в жар. Он покачал головой. – Поехали. А то мы никогда не сдвинемся с этого места.
Она была очарована природой, но все время тосковала по Новому Орлеану и беспокоилась за оставшихся на Мартинике друзей. Сегодня, как всегда, небо было ясным. Она нисколько не удивилась, увидев, что день будет хорошим. Плохой погоды в Техасе, казалось, не бывало. Привыкнув к частым дождям в Новом Орлеане и ливням на Мартинике, она считала их полное отсутствие здесь неестественным и опасным.
Но Дрэйк заверил ее, что в стране холмов вполне достаточно воды в реках и под землей. По правде говоря, для питья и уборки воды на ранчо было вполне достаточно, но воздух казался сухим, и к этому она никак не могла привыкнуть и не знала, удастся ли это ей когда-нибудь.
Однако она быстро поняла, что с успехом может вести здесь свой фармацевтический бизнес, поскольку в таком сухом климате всем были нужны мази и лосьоны для кожи.
Джой Мари сказала, что ковбои скорее всего не станут покупать кремы, лосьоны и всякие подобные вещи. Но Селена полагала иначе. Если свой товар правильно подать, то в сухом Техасе его купит каждый. Она была довольна, чувствуя, что могла бы быть здесь полезной.
Но Дрэйк был очень занят на ранчо, и с каждым днем она все больше чувствовала себя лишней. За время его долгого отсутствия накопилось множество всяких дел, он был нужен людям, животным, и в конце дня совершенно выматывался. В ней же никто не нуждался, что было для нее совершенно непривычно, и это ее мучило. Она приехала сюда из-за Джой Мари и Джимми, но ведь с таким же успехом она могла бы забрать их к себе в Новый Орлеан, а потом к ним приехал бы Дрэйк. Если бы, конечно, смог выкроить время.
Подумав о Новом Орлеане, она тут же вспомнила о письме Розы, полученном позавчера. Ей было приятно узнать, что в «Любовных снадобьях» дела идут хорошо. Роза и ее помощница вполне справлялись с работой и помогали больным. И это ее не удивляло. Роза хорошо знала фармацевтику и была хорошей сиделкой.
Но ее беспокоила личная жизнь Розы. Она написала, что Альфред уехал в Нью-Йорк. У него хорошая, высокооплачиваемая работа, и мулатов теперь среди его друзей нет. У него была такая жизнь, о которой его родители могли только мечтать. Единственное, о чем умолчала Роза: был Альфред теперь счастлив или нет. Сама же Роза не могла быть счастлива без любимого. Но Селена понимала, как бы она об этом ни беспокоилась, поделать ничего не может.
Селена думала обо всем этом уже целый час, стараясь не нервничать. Было ли это от непонимания или у Дрэйка действительно так много работы, но последнее время он слишком часто оставлял ее одну. Сегодня они собрались на пикник. Ее лошадь уже больше часа стояла оседланной, и сама она все это время прождала во дворе. Дрэйка не было. Она тем временем умирала с голоду и чувствовала себя никому не нужной. Хватит! Так еще никто с ней не обращался, и она уже сыта всем этим по горло.
Она оглядела двор, в котором росли душистые кедры. Подойдя к фонтанчику посредине двора, она опустила руку в прохладную воду. Вода из подземного источника давала дому жизнь, и ей всегда было приятно прикоснуться к ее живящей прохладе. Она окинула взглядом каменные скамьи у фонтана, вымощенные камнем дорожки, ведущие мимо кедров и карликовых дубов. Ее удивляло, что здесь нет цветов, так как раньше считала, что весной и летом они здесь непременно должны быть.
Сняв широкое мексиканское сомбреро, защищавшее ее от солнца, она поднялась на крыльцо и вошла в просторную комнату. Здесь было так же пустынно, как и на окружавшей дом земле. В этой комнате, как и во всем доме, стены были оклеены белой бумагой. Они были голыми, если не считать нескольких голов животных и индейских не то полотенец, не то одеял. Мебель из грубого темного дерева была покрыта либо шкурами, либо индейскими одеялами. В одной стене располагался большой камин, рядом с которым, в углу, стоял шкаф с глиняной индейской посудой.
Она прошлась по комнате, не выпуская из рук шляпы, удивляясь, что в центральном Техасе, очевидно, никогда не слышали ни о викторианском, ни о французском, ни о каком другом известном на континенте стиле. И это, очевидно, никому здесь не было нужно. Да, в Техасе свои стиль, и несмотря на его простоту и однообразие, она уже стала к нему привыкать.
Войдя на кухню, уже в который раз Селена поразилась этой удивительно большой, светлой и веселой комнате, где всегда чудесно пахло и где хранились большие запасы еды. Но ела она теперь с большой осторожностью. Первый же кусок, который она попробовала в доме Дрэйка, чуть не сжег ей рот, горло и желудок. Теперь, перед тем как есть, она все осторожно пробовала.
Часть кухни занимал большой прямоугольный стол из черного дерева, покрытый домотканой хлопковой скатертью. На нем лежали салфетки, высушенные стручки красного и зеленого перца, стояла глиняная посуда. Сейчас еще на нем стояла седельная сумка с провизией для пикника. Она направилась к ней.
– Сеньорита Селена, он еще не приехал? Через боковую дверь вошла Шарлотта с пустым котелком в руке.
– Нет. – Селена улыбнулась пожилой женщине, стараясь успокоиться.
Шарлотта и ее муж Джордж очень ей нравились. Они жили с семьей Дэлтонов еще тогда, когда Дрэйк был маленьким. Они ухаживали за лошадьми, убирались в доме, ремонтировали его, готовили еду. Работы было много, но они легко с ней справлялись.
Шарлотта покачала головой.
Селена взяла седельную сумку.
– Я поеду одна. Он обещал отвезти меня к Семистам Родникам, и больше ждать я не хочу. Поставив котелок, Шарлотта обернулась.
– Это очень далеко, и ехать туда опасно. Да и дороги вы не знаете.
– Дрэйк мне рассказал, как туда добраться, и я уже ездила в том направлении. Я поеду вдоль Гваделупы.
– Змеи, камнепады, оползни, солнечные удары, – Шарлотта закатила глаза, припоминая все новые опасности. – Бандиты, лошадь может повредить ногу. Нет, это слишком опасно. Подождите Дрэйка.
Селена улыбнулась. Она уже привыкла, что Шарлотта предостерегала об опасности каждого, кто собирался в дальний путь. Она носилась со всеми, как наседка с цыплятами, и, по словам Дрэйка, эта невысокая полная женщина воспитала очень многих. Ее муж был ее полной противоположностью. Этот жилистый человек с бронзовой от постоянной работы на солнце кожей почти ни с кем не разговаривал. Но его трудолюбие было повсюду видно.
– Вы нужны Джой Мари, – Шарлотта начала перебирать перец, – и Джимми тоже.
– Джой Мари отдыхает у себя, Джимми помогает Джорджу, и у меня нет особых дел.
– А как насчет лошади?
– Я уже езжу намного лучше, а Фэнси – послушная кобыла.
Шарлотта опустила руки.
– Я вижу, вы все-таки поедете. – Она пожала плечами. – И если не вернетесь, это не будет на моей совести.
Селена чмокнула Шарлотту в щеку и поспешила из кухни, пока не начала сомневаться, что сможет доехать до родников и вернуться обратно.
В загоне кудахтали куры, в тени дома спал кот, Джордж и Джимми чинили дверь конюшни. Сейчас конюшня была пуста, а ее лошадь терпеливо стояла в маленьком загончике в тени.
Посмотрев вдаль, она не увидела ни Дрэйка, ни пыли от копыт приближающейся лошади. Селена снова разозлилась. Хватит ждать! Она станет жить так, как ей хочется, с Дрэйком Дэлтоном или без него – неважно. Войдя в загон, она потрепала лошадь по шее, отвязала ее и, перекинув сумку через седло, вывела Фэнси из загона.
Закрывая ворота, она снова осмотрелась и, не увидев Дрэйка, прыгнула в седло. Она гордилась тем, что отправляется в такой дальний путь, и не сомневалась, что справится с покладистой Фэнси. Солнце в зените, так что у нее вполне достаточно времени найти родники, поесть там и вернуться назад. Она отправилась в дорогу одна, и это должно было изменить ее жизнь на ранчо, так как теперь она уже ни от кого не зависела.
Направляясь по долине к реке Гваделупе, она рассматривала открывшуюся перед ней панораму с холмами, поросшими зелеными деревьями. Просторы казались бескрайними, чего не было ни на Мартинике, ни в Новом Орлеане. И она поняла, почему Дрэйк любил эту землю. Здесь есть своя неповторимая красота. И еще одиночество. Но сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к этому?
Оказавшись у реки, она восхитилась растущими у быстро бегущей воды деревьями. Орешник, платаны и кипарисы росли в изобилии вдоль берега. Она перевела Фэнси на шаг и, не торопясь, поехала по тропинке над берегом.
Солнце грело плечи. Она оглядела свою зеленую с розовым блузку с длинными рукавами, темно-зеленую хлопковую юбку, кожаные коричневые ковбойские ботинки и кожаные перчатки, предохраняющие руки от мозолей и солнца. Все на ней, как и вокруг нее, было новым, даже одежда, сшитая ей Джой Мари и Шарлоттой. То, в чем она ходила в Новом Орлеане и на Мартинике, для ранчо оказалось абсолютно непригодным. Джордж подарил ей шляпу. Сначала она показалась ей слишком большой и неуклюжей, но, пробыв некоторое время на солнце, она оценила ее по достоинству.
Она ехала, наслаждаясь великолепными пейзажами, видела снующих в высокой траве зайцев, слышала пение птиц. Прохладный ветерок, обдувавший лицо, приносил запахи пыли, воды и кедров.
Мартиника – прекрасный остров, но, по сравнению с Техасом, он слишком маленький и чересчур красочный. Новый Орлеан – замечательный деловой город, где можно найти любые удовольствия, но воспоминания о Мартинике и Новом Орлеане омрачала боль предательства. Она посмотрела по сторонам. Омрачит ли эта боль и воспоминания о Техасе?
Тропинка спускалась к самой реке, и она решила напоить Фэнси, а также попить и поесть самой. Когда еще она доберется до Семисот Родников и вообще сможет ли найти это место? Вполне можно поесть здесь, под большим платаном, наслаждаясь видом реки.
Она спрыгнула с Фэнси и подвела ее к реке. Пока лошадь пила. Селена огляделась вокруг, наслаждаясь мирным и величавым видом реки и долины. Наверное, чтобы быть счастливым, не нужны все сложности Нового Орлеана и экзотическая красота Мартиники. Она нагнулась и сорвала какое-то растение. Оно было ей незнакомо, и Селена задумалась, нельзя ли использовать его в медицинских целях. Вдруг ей пришла в голову мысль собрать здесь травы и захватить их с собой на ранчо. Об этих или других растениях может что-то знать Шарлотта. Если она найдет здесь целебные травы, их можно отослать Розе для продажи. А травы с новыми запахами можно использовать в парфюмерии.
Эта идея ей понравилась, она умылась в холодной реке и напилась. Оставив Фэнси пастись, она уселась под большим тенистым деревом и открыла сумку. Шарлотта положила ей жареное мясо и кукурузные лепешки. Хотя Селена и выросла на мексиканской пище, к перцу она не привыкла.
Откусив кусочек, она улыбнулась. Шарлотта приготовила мясо очень вкусно. Съев один кусок, она откинулась назад и стала смотреть на реку. Дрэйк сказал, что Гваделупа впадает в Рио-Гранде, или в Рио-Браво, как называют эту реку в Мексике. Эти места он обещал ей показать, но был все время очень занят.
На самом деле она, конечно, не могла винить его. Сначала у нее тоже было очень много дел, но теперь стало легче. Джой Мари чувствовала себя лучше, хотя иногда она ни с того, ни с сего принималась плакать и не переносила одиночества. Селена готовила для нее специальный успокаивающий и укрепляющий чай из трав, но ее постоянного присутствия рядом с Джой Мари не требовалось. Теперь оставалось только надеяться, что подруга со временем совсем поправится.
Джимми чувствовал себя на ранчо так, словно прожил здесь всю жизнь. Селена была счастлива. Джимми повсюду ходил за Джорджем или вертелся вокруг Дрэйка, предлагая свою помощь, расспрашивая и учась всему, чему только можно. Он настаивал, что уже взрослый и у него достаточно опыта, чтобы следующей весной гнать скот.
Она вздохнула. Хотя она и радовалась за Джимми, было все-таки немного больно от того, что она его теряет. Он рос, всему учился у мужчин, и она была ему нужна разве затем, чтобы рассказывать о своих подвигах. От калорийной пищи и физической работы он стал выше и сильнее.
Она уедет в Новый Орлеан и, скорее всего, больше никогда его не увидит. Не просить же его вернуться к прежней жизни? Конечно, нет. Все равно она не может предложить ему даже часть из того, что он имел на Дэлтон-ранчо.
Перемены. Она почувствовала их еще в Новом Орлеане, а понимать что-то стала на Мартинике. И теперь, в Техасе, все эти перемены ей надоели. У нее вдруг пропал аппетит. Собрав пищу, она положила ее обратно в сумку и поднялась. Лучше ехать дальше. В одиночестве ее начинали одолевать разные мысли, к которым она пока не была готова.
Вскочив на Фэнси, она снова поехала по дорожке вдоль Гваделупы, но пейзажи уже не казались ей такими прекрасными. Она снова стала чувствовать себя неуютно. Джой Мари была дома, ей становилось лучше. Джимми счастлив, ее друзья из Нового Орлеана обрели свой дом и новых друзей на Мартинике. Роза с легкостью справлялась с «Любовными снадобьями». Неужели для нее больше нет места?
К горлу подступили слезы. Глупо. Она чувствует себя одинокой, потому что находится вдали от дома, с людьми, которые совсем недавно были ей чужими. Хотя на Мартинике ей казалось, что она нужна Дрэйку, теперь же он держал дистанцию. А в последнее время они совсем не встречались с ним наедине. Но почему это должно ее так расстраивать? Ведь она хотела именно этого, разве нет? Видимо, наконец закончилось действие любовных снадобий. Если это так, то теперь она освободится от Дрэйка Дэлтона и сможет вернуться к своей прежней жизни. Но хочет ли она этого?
Вытерев слезы, она заставила себя сосредоточиться на окружающей природе. Она должна наслаждаться этими пейзажами и увидеть как можно больше до возвращения в Новый Орлеан. Не стоит себя жалеть, этому учила ее бабушка Морган. Выпрямившись в седле, она вдруг заметила, что Фэнси повела ушами. Так лошади реагируют на опасность, и она пожалела, что отправилась в путь одна. Ей вспомнились предостережения Шарлотты. Змеи, разбойники, дикие животные. Она огляделась вокруг, ища, где бы спрятаться, и увидела, что дорога поворачивает. Может быть, за поворотом есть где укрыться?
Вдруг она услышала позади топот копыт. Испугавшись, она пришпорила Фэнси и оглянулась. К ней на вороном скакуне в облаке пыли галопом мчался ковбой в надвинутой на самые глаза шляпе.
Оказавшись за поворотом, она спрыгнула с Фэнси и встала под растущим у дороги деревом, надеясь, что здесь ковбой ее не заметит. Как жаль, что Дрэйк не научил ее стрелять.
Вскоре из-за поворота появился всадник. Теперь он ехал медленно, изучая тропинку и оглядываясь. Наконец он посмотрел в ее сторону и остановился. Спрыгнув с коня, взял его под уздцы и пошел к ней.
– Дрэйк! – Она остолбенела. Подойдя к ней, он швырнул шляпу на землю и взял ее за плечи.
– Черт возьми, что ты творишь?
Какое-то время она не могла говорить, а лишь смотрела на него, на покрывавшую его лицо щетину. Весь в пыли, карие глаза гневно сверкают. Он и сейчас был красив, а она по-прежнему на него злилась.
– Я просто направляюсь к Семистам Родникам, и если ты будешь так любезен и отойдешь в сторону, я поеду дальше.
– Что? – Он стиснул зубы.
– По-моему ты меня слышал. Так ты отойдешь с дороги? – Она вздернула подбородок, показывая, что запугать ее не удастся.
– Как бы не так! Я вернулся домой, а Шарлотта мне говорит, что ты уехала туда, где тебя съедят волки, покусают змеи, поймают разбойники или…
– Все это я тоже слышала. Но ведь ты знаешь Шарлотту…
– Шарлотта права, но ты слишком упряма, чтобы это признать.
– Права? Неужто? По-моему, я сейчас стою перед тобой, и со мной все в полном порядке. Пока ты не появился, все было хорошо.
– Селена! – Он ее встряхнул. – Ты что, не могла подождать?
– Я ждала. Как это уже много раз было. Если уж я здесь, то хочу посмотреть Техас. Но у тебя нет времени, и поэтому я поехала одна. – Она понимала, что все это – ребячество, но ничего не могла с собой поделать.
Он сбросил ее шляпу, и она повисла на спине. Потом прижал ее к себе.
От него пахло пылью, скотом и кожей. У нее на глазах появились слезы. Все равно, чем от него пахнет, какой он. На всем свете не было ничего ценного, чем его объятия. И она прокляла свои любовные снадобья.
Немного ослабив объятия, он заглянул в ее зеленые глаза.
– Прости. Я очень хотел, чтобы ты приехала ко мне, и сейчас хочу, чтобы ты была здесь. Но постоянно что-то случается. Теперь вот объявился кто-то. Он крадет чужой скот или убивает его, чтобы продать мясо. Такого в наших краях не было уже давно.
– Ты тоже меня прости. Я знаю, что у тебя много работы. Но знаешь, Дрэйк, я не могу сидеть сложа руки и ждать тебя. Я так не привыкла.
– Ты по-прежнему нужна Джой Мари.
– Да, но не все время.
Он провел рукой по ее волосам.
– Поедем к родникам. Сейчас я могу оставить свои дела. – Ее сердце учащенно забилось. Они уже очень давно не оставались наедине. Ей даже стало казаться, что он больше ее не хочет. Может быть, так оно и есть. А может, он просто очень устал и решил немного отдохнуть.
– А на ранчо не станут волноваться?
– Шарлотта скажет, куда мы поехали.
– А Джой Мари?
– Она поймет.
– Не знаю, можно ли ее оставлять одну на всю ночь.
Дрэйк нахмурился.
. – Ты хочешь сказать, что возвращаешься? – Он отошел от нее. – Ты больше не хочешь, чтобы я к тебе прикасался?
Подойдя к нему, она дотронулась до его спины.
– Сейчас я думаю не о нас. Я беспокоюсь за Джой Мари.
Дрэйк повернулся, обнял и прижал к себе.
– Ей уже лучше. И ночь, проведенная в одиночестве, пойдет ей на пользу. К тому же. Селена, это нужно нам. Черт возьми, если кто-нибудь будет этим недоволен, я быстро его успокою.
Она подняла бровь.
– Если хочешь знать, я просто бешусь от того, что не могу к тебе прикоснуться. Я должен думать о твоей репутации и дома стараюсь держаться от тебя подальше. Я постоянно нахожу какую-нибудь работу на ранчо, когда на самом деле мне хочется все это бросить и сбежать с тобой куда глаза глядят.
– Правда? – У нее перехватило дыхание. – И сегодня тоже?
– Прости, что я так заботился о твоей репутации. – Он поднял ей голову, прикоснувшись пальцами к подбородку, и нежно поцеловал ее в губы. Их обоих бросило в жар. Он покачал головой. – Поехали. А то мы никогда не сдвинемся с этого места.
Глава 24
Когда они добрались до реки Южная Лана, солнце уже клонилось к западу. Она подумала, что сама вряд ли нашла бы Семьсот Родников. А если бы и нашла, то не успела бы засветло вернуться на ранчо.
Они ехали очень долго, и путешествие ей надоело. Она не привыкла проводить в седле столько времени. Тело с непривычки ныло. Но все равно ей нравилось, что здесь они с Дрэйком одни, и ее восхищала природа. Она чувствовала, что чем дольше она находится в Техасе, тем больше ей здесь нравится, хотя ее домом по-прежнему оставался Новый Орлеан.
Переправляясь на Фэнси через реку, она заметила, как грациозно сидит в седле Дрэйк и как умело обращается с животным. Да, здесь его дом. Земля и люди, ставшие частью его жизни. Она чувствовала, что больше нигде ему не будет так хорошо. Как же он волновался за Джой Мари, если даже оставил из-за нее свое ранчо и отправился за ней в Новый Орлеан, а потом и на Мартинику.
Она взглянула на него. На нем была белая шляпа, от пыли ставшая бежевой, брюки из грубой бумажной ткани, голубая рубашка, коричневая кожаная куртка, поношенные кожаные ботинки и перчатки с бахромой. На бедре висела кобура, и рукоятка «45» блестела на солнце. На седле лассо и винчестер, а сзади были приторочены свернутое одеяло и седельные сумки. Всего этого вполне достаточно, чтобы жить вдали от дома многие дни. Вокруг было сколько угодно дичи, а среди холмов повсюду родники.
Она же была совершенно в ином положении. Воду она еще, быть может, и нашла бы, а пищу? Сейчас в ее сумке полно приготовленной Шарлоттой еды. И в Новом Орлеане она знала много мест, где можно заказать все что угодно. Но смогла бы она жить там, где нужно полагаться только на себя? Это страшно, но очень интересно.
– Скоро приедем, – указал вперед Дрэйк. – Семьсот Родников впадают в Южную Лану.
– Это хорошо, – она рассмеялась. – Но, по-моему, я теперь всю неделю не смогу сесть. Он тоже рассмеялся.
– А завтра еще ехать назад. Мне что, придется везти тебя у себя на коленях?
– Это было бы не так уж плохо, – она взглянула на него. Он вздохнул.
– Можешь мне поверить, это не слишком удобно. Хотя в этом есть и свои преимущества. – Он поехал рядом с ней и взял ее за руку. – Семьсот Родников – это не Новый Орлеан и не Мартиника.
– Надеюсь, ты не будешь разочарована. Хотя путь туда, конечно, не близкий. Она сжала его руку.
– Это хорошо, что туда не близкий путь. Я дольше смогу побыть с тобой наедине. Наклонившись, он ее поцеловал.
– Мне тоже очень хорошо с тобой. – Он кашлянул и отпустил ее руку. – Я понимаю, жизнь на ранчо очень отличается от той, к которой ты привыкла в Новом Орлеане. Но дай мне шанс. Обещаю, тебе понравится здесь.
– Здесь очень красиво. Но так одиноко.
– Одиноко?! – Он посмотрел вокруг. – Да со всех сторон тебя окружает жизнь. – Он сделал широкий жест. – Помимо рек, деревьев и травы, здесь есть еще койоты, лани, зайцы, еноты и гремучие змеи. На самом деле, я могу рассказывать о том, какая здесь жизнь, целый день, но боюсь, тебе это надоест.
– А как с людьми?
– По-моему, люди – это не самое главное. Она нахмурилась.
– Ты хочешь сказать, что людей надо сторониться?
– Да. Особенно таких, как Доминик. «
– Иногда встречаются и злые люди, но большинство все-таки хороших.
Дрэйк кивнул.
– Но один предатель может погубить целую армию.
Спорить с этим она не могла и вновь подумала о Густаве Доминике.
– Сколько существует эта страна, столько времени люди отправляются в прерии. Совершенно по разным причинам: за деньгами, за удачей, из-за неприятностей с законом. И большинство из них становятся охотниками, которые встречаются с людьми не чаще одного-двух раз в год. И такая жизнь им нравится.
– Этого я даже не могу себе представить.
– Я тоже. Но некоторые до сих пор так здесь живут. Они приезжают только раз или два в году в какой-нибудь город, чтобы продать шкуры и купить себе все необходимое. И притом вполне счастливы.
– Ладно, ты меня убедил.
Он рассмеялся.
– Я и не пытался тебя убедить. Просто хотел сказать, что ты считаешь Дэлтон-ранчо слишком уединенным, а другим показалось бы, что на нем яблоку некуда упасть.
Она снова засмеялась.
– Похоже, должно пройти какое-то время, чтобы я поняла Техас.
– Могу тебя заверить, что времени для этого потребуется очень много. Я сам до сих пор не все о нем знаю. – Он дернул коня за уздечку. – Поехали. Давай посмотрим на родники.
Селена двинулась за ним, они переправились через реку и стали подниматься наверх между деревьями, скалами, кустами и, наконец, свернули за громадный поросший мхом валун. Остановившись рядом с Дрэйком, она, затаив дыхание, смотрела на открывшуюся картину. Из сотен отверстий на крутом склоне холма текла вода, превращаясь внизу в белый пенящийся поток, устремляющийся в Южную Лану.
Они ехали очень долго, и путешествие ей надоело. Она не привыкла проводить в седле столько времени. Тело с непривычки ныло. Но все равно ей нравилось, что здесь они с Дрэйком одни, и ее восхищала природа. Она чувствовала, что чем дольше она находится в Техасе, тем больше ей здесь нравится, хотя ее домом по-прежнему оставался Новый Орлеан.
Переправляясь на Фэнси через реку, она заметила, как грациозно сидит в седле Дрэйк и как умело обращается с животным. Да, здесь его дом. Земля и люди, ставшие частью его жизни. Она чувствовала, что больше нигде ему не будет так хорошо. Как же он волновался за Джой Мари, если даже оставил из-за нее свое ранчо и отправился за ней в Новый Орлеан, а потом и на Мартинику.
Она взглянула на него. На нем была белая шляпа, от пыли ставшая бежевой, брюки из грубой бумажной ткани, голубая рубашка, коричневая кожаная куртка, поношенные кожаные ботинки и перчатки с бахромой. На бедре висела кобура, и рукоятка «45» блестела на солнце. На седле лассо и винчестер, а сзади были приторочены свернутое одеяло и седельные сумки. Всего этого вполне достаточно, чтобы жить вдали от дома многие дни. Вокруг было сколько угодно дичи, а среди холмов повсюду родники.
Она же была совершенно в ином положении. Воду она еще, быть может, и нашла бы, а пищу? Сейчас в ее сумке полно приготовленной Шарлоттой еды. И в Новом Орлеане она знала много мест, где можно заказать все что угодно. Но смогла бы она жить там, где нужно полагаться только на себя? Это страшно, но очень интересно.
– Скоро приедем, – указал вперед Дрэйк. – Семьсот Родников впадают в Южную Лану.
– Это хорошо, – она рассмеялась. – Но, по-моему, я теперь всю неделю не смогу сесть. Он тоже рассмеялся.
– А завтра еще ехать назад. Мне что, придется везти тебя у себя на коленях?
– Это было бы не так уж плохо, – она взглянула на него. Он вздохнул.
– Можешь мне поверить, это не слишком удобно. Хотя в этом есть и свои преимущества. – Он поехал рядом с ней и взял ее за руку. – Семьсот Родников – это не Новый Орлеан и не Мартиника.
– Надеюсь, ты не будешь разочарована. Хотя путь туда, конечно, не близкий. Она сжала его руку.
– Это хорошо, что туда не близкий путь. Я дольше смогу побыть с тобой наедине. Наклонившись, он ее поцеловал.
– Мне тоже очень хорошо с тобой. – Он кашлянул и отпустил ее руку. – Я понимаю, жизнь на ранчо очень отличается от той, к которой ты привыкла в Новом Орлеане. Но дай мне шанс. Обещаю, тебе понравится здесь.
– Здесь очень красиво. Но так одиноко.
– Одиноко?! – Он посмотрел вокруг. – Да со всех сторон тебя окружает жизнь. – Он сделал широкий жест. – Помимо рек, деревьев и травы, здесь есть еще койоты, лани, зайцы, еноты и гремучие змеи. На самом деле, я могу рассказывать о том, какая здесь жизнь, целый день, но боюсь, тебе это надоест.
– А как с людьми?
– По-моему, люди – это не самое главное. Она нахмурилась.
– Ты хочешь сказать, что людей надо сторониться?
– Да. Особенно таких, как Доминик. «
– Иногда встречаются и злые люди, но большинство все-таки хороших.
Дрэйк кивнул.
– Но один предатель может погубить целую армию.
Спорить с этим она не могла и вновь подумала о Густаве Доминике.
– Сколько существует эта страна, столько времени люди отправляются в прерии. Совершенно по разным причинам: за деньгами, за удачей, из-за неприятностей с законом. И большинство из них становятся охотниками, которые встречаются с людьми не чаще одного-двух раз в год. И такая жизнь им нравится.
– Этого я даже не могу себе представить.
– Я тоже. Но некоторые до сих пор так здесь живут. Они приезжают только раз или два в году в какой-нибудь город, чтобы продать шкуры и купить себе все необходимое. И притом вполне счастливы.
– Ладно, ты меня убедил.
Он рассмеялся.
– Я и не пытался тебя убедить. Просто хотел сказать, что ты считаешь Дэлтон-ранчо слишком уединенным, а другим показалось бы, что на нем яблоку некуда упасть.
Она снова засмеялась.
– Похоже, должно пройти какое-то время, чтобы я поняла Техас.
– Могу тебя заверить, что времени для этого потребуется очень много. Я сам до сих пор не все о нем знаю. – Он дернул коня за уздечку. – Поехали. Давай посмотрим на родники.
Селена двинулась за ним, они переправились через реку и стали подниматься наверх между деревьями, скалами, кустами и, наконец, свернули за громадный поросший мхом валун. Остановившись рядом с Дрэйком, она, затаив дыхание, смотрела на открывшуюся картину. Из сотен отверстий на крутом склоне холма текла вода, превращаясь внизу в белый пенящийся поток, устремляющийся в Южную Лану.