Артамонова Елена. Мой друг – вампир

   – Нон чи крэдо* (Не могу поверить (итал.)), – воскликнула она на итальянском и уже по-русски добавила: – Ивойлов рассказывал о твоих похождениях, но я над ним только посмеялась. Инкредибиле! Невероятно!
   – Ах, Вика, это чистая правда! Посмотри в окно.
   Осторожно выглянув из-за шторы, мы увидели стоявшего у подъезда упыря. Видимо, он раздумывал, стоит ли дожидаться моего возвращения или отправляться за новой добычей. Его сомнения разрешил случай – из дома напротив вышла группа подростков. Распрощавшись, они разбежались в разные стороны. Вампир помедлил, а потом последовал за беспечной, ничего не подозревающей парочкой. Я хотела предупредить ребят, но, пока возилась с защелкой форточки, и жертвы, и преследователь скрылись в темной подворотне.
   – Пожалуй, Вика, я пойду домой.
   – А как же этот?
   – Голодные вампиры не умеют ждать. Главное для них утолить жажду. Я постараюсь проскочить домой прежде, чем он насытится и вернется сюда. Если, конечно, вообще вернется…
   – Тебя проводить?
   – Спасибо, не стоит.
   – Стиа аттэнта! – Барышева улыбнулась. – Проще говоря, будь осторожна. Арривэдэрчи!
   – Чао!
   Помахав Вике рукой, я сбежала по лестнице. Признаюсь, возможная встреча с вампиром пугала, но не хотелось впутывать в наши дела Барышеву. Набравшись храбрости, я вышла из подъезда.
 
   Кровавый Алекс сидел в лаборантской, перелистывая наваленные грудой тетради. За его спиной скалился жутковатой ухмылкой скелет, который Наталья Александровна обычно использовала вместо вешалки.
   – Александр Владимирович!
   – Да, – он поднял свои широко расставленные иконописные глаза. – Ты хочешь записаться на факультатив?
   – Нет, Александр Владимирович, дело совсем в другом… В городе появились вампиры.
   И я рассказала о событиях минувшего вечера.
   – Да, сюда набежало много нечисти, – задумчиво произнес он и захлопнул тетрадь. – И ты поможешь мне справиться с ними. Где твой черноволосый приятель?
   – Не понимаю, о ком вы.
   – Не делай удивленное лицо. С самого начала было ясно, что вы с Панкратовой связаны с этим… – он помедлил, подыскивая определение помягче. – Скажем так, субъектом. Поверь, устроиться в школу было не так-то легко, даже несмотря на то, что у нас повсюду есть тайные помощники. Знаешь, почему я вколачиваю в ваши тупые мозги эту идиотскую биологию?! Из-за вас, милые подружки. Тот, кто при жизни носил имя Кристиан Орсини, сумел ускользнуть из-под наблюдения, и теперь выйти на него я смогу только через вас.
   – Но…
   – Успокойся, я пришел не за его головой. Между нами говоря, Орсини никудышный вампир. Не умеет пользоваться выгодой своего положения, не хочет принимать действительность такой, как она есть, и потому постоянно оказывается в дураках. Он вампир, а пытается жить как человек. Мне хорошо известен этот тип вурдалаков-неудачников. Как правило, они долго не живут и добровольно отравляют свое короткое существование нескончаемыми муками совести. Таких я убиваю в последнюю очередь, от них немного вреда. Я иду по его следу только потому, что Кристиан приведет меня в логово настоящих, матерых вампиров. Их главарю больше шести веков – такие древние экземпляры встречаются крайне редко и чертовски опасны. Оркус…
   – Оркус?
   – Древние вампиры кичатся своим происхождением и выдумывают себе невероятные клички. Этот мертвяк-кровопийца выбрал в качестве прозвища имя древнеримского владыки подземного мира. А недавно я прикончил одного упыря, которого величали Люцифером. Мания величия и старческий маразм… Но мы отвлеклись от темы. Итак, Оркус в городе, и вчера ты встретилась с одним из членов его банды. У вас небольшой городишко, но для того, чтобы обшарить его вдоль и поперек, требуется время. Старые вурдалаки очень осторожны, их надо выслеживать месяцами. Вампир легче разыщет вампира, поэтому я рассчитываю на Кристиана. Дело в том, что Оркус убил его подружку, и наш герой поклялся отомстить. Он рьяно взялся за дело, разыскал банду, уничтожил парочку упырей, но потом сам попался к ним в лапы. Уцелел Кристиан благодаря вашему с Панкратовой вмешательству. Впрочем, об этом ты знаешь лучше меня. Ради того, чтобы выйти на Оркуса, я позволил этому неудачнику спасти испорченную ведьмой девчонку и отпустил его живым… – Алекс перехватил мой удивленный взгляд. – Именно так. Ни один вампир в одиночку не справился бы с тремя охотниками. Пойми, мне нужен Оркус, а Кристиана ведет месть. Это хороший проводник, и наш мститель достанет своих врагов даже в преисподней. А я пойду следом.
   – Тогда пусть он их и убьет.
   – Этому парню не справиться с Оркусом. С такими матерыми особями проблемы могут возникнуть даже у меня. Я мог бы отыскать Кристиана и без твоей помощи, но каждый новый день приносит новые жертвы. Оркуса надо остановить любой ценой. Скажи, где твой друг, и я не причиню ему вреда.
   – Александр Владимирович, я правда не знаю, где Кристиан. Мы расстались еще в начале лета, и он не сказал, куда идет.
   – Кристиан Орсини в городе. Может быть, твоя подруга лучше осведомлена, где именно?
   Звонок на урок и испуганные голоса на лестнице слились в один тревожный звук. Алекс ловко перемахнул через стол и бросился в гущу событий. Я побежала за ним. Народ толпился у кабинета труда. Охотник вклинился в толпу, пробиваясь к месту происшествия. В кабинете у открытого окна лежала Ханова, а над ней хлопотала встревоженная медсестра. Тут же суетилась Степашка – наша учительница труда.
   – Вика, что случилось?
   Стоявшая в первых рядах любопытствующих Барышева не замедлила поделиться впечатлениями:
   – Только-только мы расселись по местам, как с Жанной начало происходить нечто странное. Она вскочила, закричала как безумная и начала рвать на себе волосы. Какое-то время Ханова металась по кабинету, а потом увидела на Степашкином столе громадные ножницы для раскроя ткани и схватила их. Мы просто оцепенели от ужаса, решив, что сейчас начнется самое страшное… Но Ханова никого не тронула и начала яростно кромсать собственную косу, а потом упала, как мертвая.
   – Где волосы? – перебил Вику охотник.
   – В углу, возле батареи.
   Алекс подошел к указанному месту, присел на корточки, пошарил рукой вдоль плинтуса:
   – Точно здесь?
   – Да.
   Ничего не обнаружив, он поднялся и направился к выходу. Проходя мимо меня, негромко произнес:
   – Опасайся темных закоулков, – и добавил: – Ее надо было сжечь еще летом.
   За завтраком мама предупредила, что вернется домой поздно, и впервые за много дней у меня появилось несколько часов свободного времени. Поплотнее прикрыв дверь своей комнаты, я прямо на полу разложила сделанные за последние дни наброски и задумалась. У Кристиана было очень привлекательное, запоминающееся лицо, но стоило перенести эти черты на бумагу, как оно утрачивало свое обаяние. Тем не менее, упорно отвергая вариант за вариантом, я продолжала работать над его портретом. Так было и сегодня. Время у мольберта летело незаметно, и только когда часы в гостиной отсчитали семь ударов, мне стало понятно, что пора заканчивать работу… Все предыдущие наброски хранились в тайнике, и я решила дополнить коллекцию рисунками, сделанными за последнее время. Рука скользнула в щель за ковром, но ничего не нащупала. Тайник был пуст!
   – Так вот чем ты занята, Светлана! – В комнату вошла мама. Она не сняла сапоги, что предвещало ужасную катастрофу. В руках она держала знакомую папку. – Когда это началось?
   – Что началось?
   – Я обнаружила безобразные рисунки еще вчера вечером и сегодня ходила к психологу. Они свидетельствуют о твоем ужасном психическом состоянии. Сперва мне представилось, что такова реакция на похищение, но потом я обратила внимание на даты – все началось почти год назад!.
   – Мам, но это не мои рисунки, – испуганно соврала я. – Посмотри внимательней, разве твоя дочь способна продемонстрировать такой класс? Так рисуют только профессионалы, очень талантливые, с безукоризненной техникой.
   Аргумент произвел сильное впечатление. Мама задумалась, еще раз внимательно рассматривая рисунки:
   – Откуда они у тебя?
   – Откуда?… – Вопрос застал меня врасплох. – Дело в том… Помнишь Зизи Логинову, девочку с разноцветными волосами, которая приезжала из Москвы к своему двоюродному брату Пете Толкачеву? Она отдала их мне на хранение.
   – Ах, эта будущая террористка… Ты не должна была ничего у нее брать. Но даже если сии апокалиптические фантасмагории не имеют к тебе отношения, объясни, кто здесь изображен. – Мама подошла к мольберту, указывая на портрет Кристиана.
   – Мы с Таней пытались представить, как должен выглядеть идеальный молодой человек, и решили…
   – Не лги мне! Последнее время, возвращаясь с работы, я не раз видела этого типа в сквере на углу Пионерской. Света, он явный психопат и асоциальная личность. Что может вас связывать?
   Разговор получился весьма неприятным. Как только мама покинула комнату, я потянулась к телефону, желая сообщить Панкратовой о местонахождении Кристиана, а заодно пересказать наш разговор с Кровавым Алексом. Получив столь важную информацию, Таня не стала долго болтать и обещала перезвоните позже. Пришлось сесть за уроки, но алгебраические уравнения проскальзывали мимо сознания, а мысли упорно возвращались к упомянутому мамой скверу на перекрестке Кутузовской и Пионерской улиц.
   Это было весьма необычное место. Однажды случившиеся в тех краях события послужили причиной одной очень серьезной ссоры с мамой. В то время вместо сквера на перекрестке возвышался поставленный на капитальный ремонт громадный «сталинский» дом. Вика Барышева где-то вычитала, что над этим домом витает страшное проклятие. Ее рассказ был так убедителен, что в него поверили все: и я, и Панкратова с Ивойловым, и даже Петр Толкачев, который принципиально не верил в чудеса. Когда же в город приехала его двоюродная сестра Зизи, славившаяся дикими выходками и необузданным нравом, ситуация и вовсе вышла из-под контроля. Мы самоотверженно боролись со всевозможными монстрами, рискуя жизнью и совершенно игнорируя распорядок дня. История завершилась грандиозным пожаром. Барышева уверяла, что проклятый дом загорелся от молнии, но поскольку события происходили в середине зимы, а Виктория поднялась на чердак с бутылью бензина, можно было предположить и ее деятельное участие в этом происшествии. Для меня решающее сражение со злом кончилось довольно плачевно: маму так возмутил ночной побег из дома, что она не разговаривала со мной больше месяца.
   Вскоре после пожара мэрия взялась за реконструкцию этого района города, решив разбить на месте пепелища парк с городком аттракционов. За дело взялись с размахом. Снесли соседние постройки, засадили пустырь взрослыми деревьями, завезли остовы каруселей… На этом строительство завершилось – у городских властей кончились деньги. Вика Барышева, конечно же, не преминула отметить, что «для геопатогенной зоны такой поворот событий в порядке вещей». Впрочем, горожан появление недоделанного сквера вполне устраивало. Теперь можно было срезать угол и идти напрямую, существенно экономя время. К примеру, моя мама стала возвращаться с работы минут на двадцать раньше обычного.
   И вот в сквере объявился Кристиан. Что привело его в это странное место? Возможно, вампир просто охотился на его территории, а может быть, догадки Вики Барышевой оказались близки к истине и проклятая земля не случайно притянула к себе вурдалака?
   Звонок прозвучал так неожиданно, что я уронила на пол учебник по алгебре. Это была Панкратова.
   – Сразу после разговора с тобой я побежала в сквер, – сообщила она. – Пробыла там минут сорок, бродила по дорожкам, всматриваясь в лица прохожих, и совсем продрогла. Потом мне пришла в голову мысль расспросить владельцев собак, но никто из них не обратил внимания на длинноволосого парня с уверенной походкой. В общем, Света, ничего интересного, только…
   – Что?
   – Было ощущение, будто за мной кто-то следит. Скорее всего, померещилось. Кому придет в голову меня выслеживать?
   – Что будешь делать дальше?
   – Буду ходить в сквер до тех пор, пока не встречу Кристиана. Мне столько надо ему сказать!
   Мама позвала меня ужинать, и, простившись с Панкратовой, я повесила трубку.
 
   В девичьей раздевалке было шумно. Заканчивался урок физкультуры, и мы торопливо переодевались, стараясь как можно скорее попасть в буфет. Вволю набегавшись, все проголодались как волки. Я как раз поправляла ворот водолазки, когда из дальнего угла раздевалки послышался испуганный вскрик:
   – Ой, я укололась!
   Если не ошибаюсь, голос принадлежал Юле Никитиной. Ее подружка Рита Савина задержалась на выходе и вернулась к нерасторопной Юле. Не придавая значения пустячному происшествию, я занялась собственной прической, закалывая выбившиеся из пучка прядки. Внезапный жуткий вопль огласил раздевалку, и мимо меня пронеслись две девочки. Руку будто обожгло крапивой, но, проигнорировав болезненное покалывание, я вместе с остальными побежала к спортивному залу. Вопя, будто их преследует целый выводок ос, Рита и Юля бросились к гонявшим мяч мальчишкам.
   Это было жуткое зрелище – визжавшие нечеловеческими голосами подружки катались по полу, пытаясь оторвать опутывавшую их головы странную паклю. Волокнистая дрянь на глазах изменяла свой цвет, краснея и приобретая все более яркий оттенок. Окружившие Савину и Никитину испуганные ребята медлили, не зная, что делать. Громко вскрикнув, отскочил стоявший ближе всех к несчастным Ивойлов, попятился Денис Подбельский… Перестав обращать внимание на происходящее, они стали отрывать внезапно прилипшую к их телам пакость.
   Боль в руке усилилась настолько, что ее уже нельзя было не замечать. На запястье извивался длинный, впившийся одним концом в кожу волос. Он краснел на глазах, как будто набираясь крови. Стиснув зубы, я вырвала омерзительного паразита, непроизвольно отшвырнув его как можно дальше.
   – Я позову Александра Владимировича! – крикнула сообразительная Панкратова и бросилась вон из зала.
   А девчонкам было плохо по-настоящему. Они перестали сопротивляться, неподвижно лежали на дощатом полу и тихо стонали. Все попытки освободить их от страшной пакли оканчивались провалом. Всякий, оказавшийся вблизи от паразитов, подвергался их атаке и отскакивал прочь; отдирая от рук извивающиеся волоски. Кровавый Алекс, как всегда, появился вовремя. Вместо оружия он принес охапку газет и большое, прихваченное из каморки уборщицы оцинкованное ведро.
   Толпа расступилась. Алекс подошел к девочкам и решительно сорвал кровососущих паразитов. Волосы попытались обвить его руку, но, отяжелев от выпитой крови, они потеряли проворство и, прежде чем успели причинить вред охотнику, оказались на дне ведра. Швырнув поверх газеты, Алекс щелкнул зажигалкой. Бумаги заполыхали жарким пламенем. Охотник наклонился над неподвижно лежавшими подругами, рассматривая их распухшие, покрытые множеством ранок лица.
   – Жить будут, – произнес он, пощупав пульс. – Небольшая потеря крови и шок от испуга. Кто-нибудь, позовите врача.
   – Александр Владимирович, что это было? – поинтересовался подошедший с новой порцией бумаг Толкачев.
   – Кровососущий паразит. Возможно, его завезли из Африки. В наших краях такие твари, к счастью, не водятся. Должно быть, это… – он произнес длинное латинское название и подвинул в огонь бумагу.
   Потом мы всем классом ползали по спортзалу, собирая разрозненные волоски и бросая эти страшные шевелящиеся нити в огонь. Ребята потихоньку успокаивались и начали обсуждать проблемы, не связанные с нападением хищных паразитов.
   – Вы Ханову не видели? – поинтересовалась Катя Бартеньева – страстная нелюбительница физкультуры, всякий раз непостижимым образом получавшая освобождение от занятий. – Жанна дала мне на время урока конспект, хочу вернуть ей тетрадь.
   – И правда, где Ханова? На построении она была, а потом будто растворилась, – удивленно заметила Барышева. – В раздевалке ее вещей тоже не видно.
   – Ладно, отдам на уроке. – Перекинув через плечо сумку, Бартеньева заторопилась покинуть спортзал.
   Но и на начавшемся с десятиминутным опозданием уроке литературы Ханова так и не появилась…
   Дело было не в африканских паразитах – это я знала совершенно точно. Забрызганная кровью тетрадь, необыкновенная прическа Хановой, несостоявшееся сожжение в Борисовке оказались звеньями одной цепи, и только ведьма, называвшая себя тетей Ларой, могла сказать, чем закончится эта страшная история. Едва дождавшись перемены, я устремилась на поиски Хановой. Раньше Жанна любила посещать школьную библиотеку – тихое безлюдное место, куда обычно не ступала нога учащегося. Библиотекарша не ответила на мое приветствие, она мирно дремала над неразгаданным кроссвордом. Я прислушалась – тихое всхлипывание, доносившееся из-за стеллажей, подтвердило правильность моих догадок. Ханова сидела на подоконнике, закрыв лицо руками, и плакала.
   – Жанна!
   Она подняла зареванное, обрамленное коротко остриженными волосами лицо:
   – Уходи, Акулиничева.
   – Я хочу тебе помочь.
   – Мне никто не поможет.
   – Это твои волосы напали на девчонок?
   – Да! Да! Да! И я ничуть этого не стыжусь. За ними надо было ухаживать, подкармливать их. Знаешь, Светочка, сперва они обрели чувствительность, потом подвижность, а чуть позже – аппетит. Если они голодны, все внутри холодеет. Это так забавно – заходишь в переполненный автобус, и вскоре все вокруг начинают дергаться и чесаться! Эти волосы ненасытны. Однажды я не выдержала и отрезала их. Но стало только хуже. Мои силы забирает служительница, а волосы восполняли эту потерю. Теперь Лара будет недовольна…
   – Забудь о ведьме. Наверняка найдутся люди, которые избавят тебя от ее чар. Надо что-то делать, не сидеть же сложа руки!
   – Это страшно, потому что непривычно, но по сути – прекрасно. Ради великого предназначения не жалко и жизнь отдать.
   – И стать монстром?
   – Тебе этого не понять, девочка, – раздалось за спиной. – Таков удел избранных.
   Знакомый голос заставил меня трепетать от испуга, но я все же нашла в себе силы обернуться. В проходе между стеллажами стояла молодая, ослепительно красивая женщина:
   – Я пришла за тобой, Жанна, – произнесла изменившаяся до неузнаваемости тетя Лара.
   – Вы лгунья, живущая за счет обманутых! – крикнула я.
   – Светлана, ты знала, что имеешь дело с ведьмой, а умолчание некоторых фактов еще не есть обман. Я дала Жанне все, о чем она мечтала, и даже чуть больше. – Ведьма улыбнулась. – Она добровольно сделала свой выбор. Идем, Жанна, я отведу тебя к твоим сестрам, в городе нам не место.
   Лара обняла Ханову за плечи и подтолкнула к выходу.
   Я осталась одна. Вдали прозвенел звонок. Надо было возвращаться к обычной жизни, но случившееся выбило меня из колеи, лишило покоя. Мне казалось, что Ханова еще не совершила поступков, за которые полагалась такая чудовищная расплата, и обрушившаяся на нее кара слишком жестока и несправедлива.
   – Ты этого хотела? – спросил бесшумно вошедший в библиотеку охотник.
   – Неужели ей нельзя помочь?
   – Нет. Ведьма права, она сделала выбор. Жанна отдала свою душу силам тьмы. Я понял это, посмотрев ей в глаза. Тогда, перед сожжением… Внешне Жанна не отличается от других людей, но она больше не принадлежит человеческому роду.
   – И что с ней будет?
   – Она будет бродить по лесу, постепенно покрываясь корой и утрачивая человеческие черты, а ведьма получит несколько десятилетий молодости. Жанна уверена, что отдала жизнь во имя высоких целей, а не ради блага Лары. Бессмертие необходимо друиду для того, чтобы вечно защищать и оберегать божественные деревья. На безмолвных богов может посягнуть любой придурок с топором, и долг служителя оградить их от этого. Но, между нами говоря, твою подружку сгубило любопытство. Увы, она не первая. Юнцов так и тянет к запретному плоду. – Охотник щелкнул зажигалкой, собираясь закурить, но вспомнив, что находится в школе, погасил огонек. – Хорошо, что удалось быстро изловить волосы. Они могли покалечить многих.
   – Неужели за любопытство надо так дорого платить? Жанна никому не причинила вреда, не сделала ничего плохого, только пыталась разузнать, как устроен наш мир… По-моему, – это слишком жестоко.
   – Жизнь – горький коктейль из боли и жестокости.
   Я наугад выдернула со стеллажа книгу и начала перелистывать ее, не глядя на страницы.
   – Почему вы дали им уйти?
   – Лара никогда не оставит священную рощу. Пока ведьма не опасна, а я всегда успею прийти за ней. Другое дело Оркус. Его необходимо остановить в ближайшее время. – Алекс посмотрел в окно, потом на часы. – Теперь, голубушка, быстро на урок, школьную дисциплину не отменят и после конца света.
   – А он близко? – спросила я, в упор глядя на Алекса.
   Охотник только криво усмехнулся и вышел из библиотеки.
   – Тебя к телефону, – мама протянула трубку. – Таня Панкратова.
   Родители Панкратовой имели своеобразный взгляд на воспитание дочери, и им ничего не стоило, уехав на несколько дней, оставить дом на ее попечение. Неожиданный отъезд родителей был первой новостью, которую мне сообщила возбужденная Татьяна. Вторая произвела значительно большее впечатление, и я решила как можно скорее отправиться к Тане в гости.
   – Мам, Панкратова обещала объяснить мне новую тему по физике. Хорошо бы к ней зайти, по телефону многое непонятно.
   Маме нравилась Панкратова, она поощряла нашу дружбу и потому охотно согласилась отпустить меня в гости.
   Погода не располагала к прогулкам, моросил дождик, то и дело налетали порывы холодного ветра. Я так торопилась, что едва не налетела на группу шедших по переулку людей. Отделившись от остальных, один из подозрительных типов преградил мне дорогу:
   – Ну, здравствуй, племянница. Как поживает твой дядюшка?
   Я попятилась, – это был тот самый чуть не убивший меня несколько дней назад вампир. По переулку спешили редкие прохожие, но никто из них не испытывал желания связываться с молчаливой, зловещего вида компанией.
   Упырь положил мне на плечо тяжелую ладонь:
   – Теперь не уйдешь.
   – Извините… простите, пожалуйста… это недоразумение, случайность…
   – И ящиком тоже случайно заехала?
   Я попыталась кричать, но голос пропал. Все происходило, как в кошмарном сне. Острые клыки приблизились к горлу.
   – Пифон, ты выбрал неудачное время для трапезы. – Из толпы вампиров вышел невысокий субъект, лицо которого скрывали шляпа и поднятый воротник плаща. – Сытый желудок замедляет ход мысли, исчезает стремление к цели и страсть. Оставь ее!
   – Послушай, Оркус. – Сжимавший мое плечо упырь повернулся к говорившему. – Эта тварь сопротивлялась! Ее следует убить за то, что она перечила воле вампира! Мне не нужна ее кровь – это вопрос послушания.
   – На нас смотрят. Отпусти девчонку!
   В самом деле, стоявшие на противоположном тротуаре парни с грозным питбулем на поводке внимательно наблюдали за нами и о чем-то переговаривались.
   – Мы встретимся после часа перемен!
   Пифон толкнул меня в кучу прелых листьев и пошел вслед за остальными вампирами. Еще не веря своему счастью, я вскочила на ноги и опрометью побежала к дому Панкратовой.
   – На тебе лица нет! – вместо приветствия воскликнула открывшая дверь Татьяна.
   – Встретила знакомого. Немного поболтали. Он здесь?
   – Еле уговорила зайти, – шепотом сообщила Таня. – Пришлось проявить чудеса красноречия. Идем в гостиную.
   Кристиан сидел в кресле у старинного торшера, и золотистый свет скрадывал неестественную бледность его лица.
   – Привет. Очень рада увидеть тебя вновь.
   – Привет, – Кристиан улыбнулся одними губами. – Могу сказать то же самое.
   Странный гость так и не притронулся к угощению – распакованная Таней коробка шоколадных конфет осталась нетронута, чай остыл, а с апельсинами безжалостно расправлялась взволнованная и смущенная хозяйка дома.
   – Кристиан, что происходит? Грядет какое-то событие? Сознайся, ты приехал в город не для встречи с нами?
   – Должен признаться, да. Появление в сквере Татьяны стало для меня неожиданностью.
   – Приятной? – уточнила она.
   Вампир вежливо улыбнулся.
   – Знаете, какой сегодня день?
   – До каникул вроде бы далеко, и никаких праздников на горизонте. – рассуждала Панкратова. – Может, родился кто-то знаменитый?
   – Его еще называют Хэллоуин, то есть День Всех Святых. Впрочем, по сути, он имеет к христианским традициям очень поверхностное отношение. Католическая церковь не смогла искоренить древний языческий обычай и превратила день празднования Нового года в день прославления мучеников и святых.
   – Подожди, подожди, мы об этом денечке хорошо наслышаны, даже фильмы смотрели, – перебила Кристиана Панкратова, – и знаем, что его выдумали американцы, а к нам он не имеет никакого отношения.
   – Американцы сделали из Хэллоуина развеселый праздник и зарабатывают на нем неплохие деньги, но приверженцы языческой веры помнят истинное его значение. В ночь, когда новый год сменяет старый, Самхэйн начинает свою жатву…
   – Самхэйн?
   – Кельтский бог смерти. Его урожай – души всех, кто умер в течение года. В эту ночь почти исчезает граница между миром живых и миром мертвых, и тени усопших навещают землю. Они могут вселиться в живые тела, и потому от духов пытались откупиться обильными подношениями…