– Сколько вам потребуется на это времени?
– Нам придется начать работу над приборами раньше, чем я смогу рассчитать для вас точные сроки. Тем не менее я готов к утру представить вам все расчеты.
– Хорошо. Зур, твои прогнозы в отношении нашей обороноспособности.
Зур ответил без промедления:
– Кампания против ос дала нам неоспоримое преимущество в воздухе. Кампания против водяных жуков исключила опасность войны на воде. Значит, потенциальную опасность представляют только наземные попрыгунчики и подземные насекомые – муравьи. Поскольку от нас требуется только одно – держать оборону, я уверен, что Воины смогут защитить базу и отбить любую наземную атаку, даже массированную лобовую. Что же касается подземной атаки посредством подкопа, то здесь мы вынуждены полагаться на импровизированные средства оповещения и защиты, которые сделают Техники. Воины не могут гарантировать нашей безопасности в случае подземной атаки.
– Я что-то не понимаю, Зур, – удивился Хорк. – Я всегда полагал, что долг Воина-сражаться с любое время, в любом месте и с любым противником. А между тем ты утверждаешь, что при подземной атаке Воины будут совершенно беспомощны и полностью зависимы от устройств, которые сделают Техники.
– Ты совершенно верно понимаешь долг Воинов, Хорк, – ответил Зур. – Однако мой долг командира отряда Воинов – точно оценивать возможности своего отряда. Мы физически не готовы к такому сражению, и у нас нет необходимого вооружения. Никто из бойцов моего отряда не прошел подготовку к военным действиям под землей. Хотя, повторяю, и в подземном сражении они будут действовать, как подобает Воинам, я был бы плохим командиром, если бы гарантировал эффективность их действий. Такие беспочвенные обещания могут ввести в заблуждение всех и привести к катастрофе.
– Вопрос, Зур.
– Да, Тзу?
– Ты очень скромно оцениваешь возможности своего отряда. При этом ты самонадеянно гарантируешь его способность противостоять незнакомой силе с незнакомым вооружением. Не является ли и это беспочвенным обещанием?
Зур обернулся на меня, но я промолчал, предоставляя ему право говорить за всех Воинов.
– Факторы, о которых ты говоришь, из области неизвестного, – начал он. – В отличие от Ученых Воины не имеют дела с неизвестным; мы имеем дело с реальным. Мы никогда не вступим в сражение с неизвестной силой по собственной инициативе, ибо никто не может гарантировать успех в борьбе с неизвестным. Однако, как следует из твоего доклада, наш потенциальный противник физически не отличается от других насекомых, с которыми мы успевшно справлялись раньше, хотя и способен передвигаться не только на поверхности, но и под землей. Насколько известно, он не располагает каким-либо знакомым нам оружием или боевыми машинами. Я. вынужден исходить из этих фактов и утверждаю, что мой отряд сможет обеспечивать безопасность, пока бой будет идти на поверхности. В случае изменения ситуации я приведу свои оценки в соответствие с новыми реалиями. Пока же я продолжаю настаивать на своем мнении. Некогда ты отказалась признать меня как Ученого. Если теперь ты отказываешь мне в доверии как Воину...
– Зур! – вмешался я. Голова Зура опустилась угрожающе низко. – Заканчивай свой доклад.
– Слушаюсь, командир. Просто я хотел покончить с этим недоразумением. Говоря о неспособности Воинов вести бой под землей, я имею в виду их неспособность проникать в туннели и сражаться с противником на его территории. Поскольку же наша база расположена на поверхности, враг будет вынужден выйти из своих нор, чтобы навязать нам бой. А стало быть, речь опять идет о наземной атаке, и вс° разговоры относительно боя под землей беспредметны.
Я изучал присутствующих; Все молча ждали. Больше вопросов не было.
– Хорошо. Итак, мы заслушали доклады всех командиров. Теперь я хотел бы услышать ваши рекомендации относительно тактики наших действий. Тзу, я полагаю, тебе есть что сказать?
– Я хочу извиниться за свою нетерпеливость, командир. Вы совершенно правы. После того что мы услышали... В общем, мои рекомендации совершенно очевидны и не нуждаются в словесном выражений.
– Тем не менее, Тзу.
– Хорошо, командир; я скажу. Главная трудность – это недостаток информации. А потому очевидно, что сейчас упор должен быть сделан именно на изучении нового противника. Таким образом мы решим сразу две задачи. Во-первых, соберем жизненно важную для Империи информацию, необходимую для будущей войны с муравьями. А во-вторых, сможем решить, стоит или нет продолжать порученную нам операцию.
– Благодарю тебя, Тзу. А теперь слушайте мой приказ. – Я перевел взгляд, стараясь охватить всех троих. – Наша первоочередная задача – обеспечить оборону базы. Хорк, пусть двое из твоих работников займутся системами подземного слежения. Нам потребуются оба типа устройств, о которых ты говорил. Третий Техник будет заниматься оврагом, чтобы мы могли беспрепятственно перебираться на ту сторону.
Зур, всем Воинам находиться в состоянии повышенной боевой готовности и оставаться на базе до установки новых систем защиты. Единственное исключение – вылеты в зону загадочных движущихся камней. Контактов с муравьями избегать, от муравейника держаться подальше, пока мы не готовы к защите.
Тзу, пока Техники занимаются системами слежения, Ученые должны закончить классификацию неизвестной флоры в защитной зоне. Я также жду от вас оценок и гипотез относительно движущихся камней. – Я умолк и в упор посмотрел на Тзу. – Когда системы начнут действовать, мы приступим к операции согласно намеченному плану.
Тзу хотела что-то возразить, но передумала и ничего не сказала.
– Мы поступим не так, как советует Тзу. Мы не станем тратить время на сбор информации. Вместо этого Техники изготовят два дополнительных передатчика с видоискателями, и мы установим их около муравейника. Информация будет накапливаться и сохраняться в банках памяти для последующего изучения специалистами Империи. Но повторяю:
главное – это поиски естественного врага попрыгунчиков. Следующая кампания – это следующая кампания. Наша цель – борьба с попрыгунчиками. Верховное командование знало о муравьях, когда определяло задачу экспедиции; тем не менее мы не получили приказа собирать информацию о муравьях. Значит, наше дело – искать естественного врага попрыгунчиков, желательно с наименьшими потерями в живой силе, хотя безопасность членов экспедиции никогда не была и не будет главным приоритетом. И мы будем выполнять поставленную задачу, а муравьи – муравьи просто еще одно препятствие на нашем пути.
Это мой приказ. Это приказ Верховного командования. И надеюсь, мне не нужно напоминать о том, что случается с теми, кто не подчиняется приказам.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Нам придется начать работу над приборами раньше, чем я смогу рассчитать для вас точные сроки. Тем не менее я готов к утру представить вам все расчеты.
– Хорошо. Зур, твои прогнозы в отношении нашей обороноспособности.
Зур ответил без промедления:
– Кампания против ос дала нам неоспоримое преимущество в воздухе. Кампания против водяных жуков исключила опасность войны на воде. Значит, потенциальную опасность представляют только наземные попрыгунчики и подземные насекомые – муравьи. Поскольку от нас требуется только одно – держать оборону, я уверен, что Воины смогут защитить базу и отбить любую наземную атаку, даже массированную лобовую. Что же касается подземной атаки посредством подкопа, то здесь мы вынуждены полагаться на импровизированные средства оповещения и защиты, которые сделают Техники. Воины не могут гарантировать нашей безопасности в случае подземной атаки.
– Я что-то не понимаю, Зур, – удивился Хорк. – Я всегда полагал, что долг Воина-сражаться с любое время, в любом месте и с любым противником. А между тем ты утверждаешь, что при подземной атаке Воины будут совершенно беспомощны и полностью зависимы от устройств, которые сделают Техники.
– Ты совершенно верно понимаешь долг Воинов, Хорк, – ответил Зур. – Однако мой долг командира отряда Воинов – точно оценивать возможности своего отряда. Мы физически не готовы к такому сражению, и у нас нет необходимого вооружения. Никто из бойцов моего отряда не прошел подготовку к военным действиям под землей. Хотя, повторяю, и в подземном сражении они будут действовать, как подобает Воинам, я был бы плохим командиром, если бы гарантировал эффективность их действий. Такие беспочвенные обещания могут ввести в заблуждение всех и привести к катастрофе.
– Вопрос, Зур.
– Да, Тзу?
– Ты очень скромно оцениваешь возможности своего отряда. При этом ты самонадеянно гарантируешь его способность противостоять незнакомой силе с незнакомым вооружением. Не является ли и это беспочвенным обещанием?
Зур обернулся на меня, но я промолчал, предоставляя ему право говорить за всех Воинов.
– Факторы, о которых ты говоришь, из области неизвестного, – начал он. – В отличие от Ученых Воины не имеют дела с неизвестным; мы имеем дело с реальным. Мы никогда не вступим в сражение с неизвестной силой по собственной инициативе, ибо никто не может гарантировать успех в борьбе с неизвестным. Однако, как следует из твоего доклада, наш потенциальный противник физически не отличается от других насекомых, с которыми мы успевшно справлялись раньше, хотя и способен передвигаться не только на поверхности, но и под землей. Насколько известно, он не располагает каким-либо знакомым нам оружием или боевыми машинами. Я. вынужден исходить из этих фактов и утверждаю, что мой отряд сможет обеспечивать безопасность, пока бой будет идти на поверхности. В случае изменения ситуации я приведу свои оценки в соответствие с новыми реалиями. Пока же я продолжаю настаивать на своем мнении. Некогда ты отказалась признать меня как Ученого. Если теперь ты отказываешь мне в доверии как Воину...
– Зур! – вмешался я. Голова Зура опустилась угрожающе низко. – Заканчивай свой доклад.
– Слушаюсь, командир. Просто я хотел покончить с этим недоразумением. Говоря о неспособности Воинов вести бой под землей, я имею в виду их неспособность проникать в туннели и сражаться с противником на его территории. Поскольку же наша база расположена на поверхности, враг будет вынужден выйти из своих нор, чтобы навязать нам бой. А стало быть, речь опять идет о наземной атаке, и вс° разговоры относительно боя под землей беспредметны.
Я изучал присутствующих; Все молча ждали. Больше вопросов не было.
– Хорошо. Итак, мы заслушали доклады всех командиров. Теперь я хотел бы услышать ваши рекомендации относительно тактики наших действий. Тзу, я полагаю, тебе есть что сказать?
– Я хочу извиниться за свою нетерпеливость, командир. Вы совершенно правы. После того что мы услышали... В общем, мои рекомендации совершенно очевидны и не нуждаются в словесном выражений.
– Тем не менее, Тзу.
– Хорошо, командир; я скажу. Главная трудность – это недостаток информации. А потому очевидно, что сейчас упор должен быть сделан именно на изучении нового противника. Таким образом мы решим сразу две задачи. Во-первых, соберем жизненно важную для Империи информацию, необходимую для будущей войны с муравьями. А во-вторых, сможем решить, стоит или нет продолжать порученную нам операцию.
– Благодарю тебя, Тзу. А теперь слушайте мой приказ. – Я перевел взгляд, стараясь охватить всех троих. – Наша первоочередная задача – обеспечить оборону базы. Хорк, пусть двое из твоих работников займутся системами подземного слежения. Нам потребуются оба типа устройств, о которых ты говорил. Третий Техник будет заниматься оврагом, чтобы мы могли беспрепятственно перебираться на ту сторону.
Зур, всем Воинам находиться в состоянии повышенной боевой готовности и оставаться на базе до установки новых систем защиты. Единственное исключение – вылеты в зону загадочных движущихся камней. Контактов с муравьями избегать, от муравейника держаться подальше, пока мы не готовы к защите.
Тзу, пока Техники занимаются системами слежения, Ученые должны закончить классификацию неизвестной флоры в защитной зоне. Я также жду от вас оценок и гипотез относительно движущихся камней. – Я умолк и в упор посмотрел на Тзу. – Когда системы начнут действовать, мы приступим к операции согласно намеченному плану.
Тзу хотела что-то возразить, но передумала и ничего не сказала.
– Мы поступим не так, как советует Тзу. Мы не станем тратить время на сбор информации. Вместо этого Техники изготовят два дополнительных передатчика с видоискателями, и мы установим их около муравейника. Информация будет накапливаться и сохраняться в банках памяти для последующего изучения специалистами Империи. Но повторяю:
главное – это поиски естественного врага попрыгунчиков. Следующая кампания – это следующая кампания. Наша цель – борьба с попрыгунчиками. Верховное командование знало о муравьях, когда определяло задачу экспедиции; тем не менее мы не получили приказа собирать информацию о муравьях. Значит, наше дело – искать естественного врага попрыгунчиков, желательно с наименьшими потерями в живой силе, хотя безопасность членов экспедиции никогда не была и не будет главным приоритетом. И мы будем выполнять поставленную задачу, а муравьи – муравьи просто еще одно препятствие на нашем пути.
Это мой приказ. Это приказ Верховного командования. И надеюсь, мне не нужно напоминать о том, что случается с теми, кто не подчиняется приказам.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Если Ученые и были недовольны моим решением, они никак не показали этого. Напротив, работали с завидной эффективностью.
Все растения в пределах защитной зоны были классифицированы и признаны безвредными. Разумеется, за исключением того куста, что убил Техника сразу же после посадки. У меня даже мелькнула надежда, что, может быть, нам повезло и мы уже нашли природного врага попрыгунчиков. Однако она угасла после доклада Ученых. Растение оказалось смертельно ядовитым для тзенов, но не для попрыгунчиков, и поиски продолжались.
Движущиеся камни по-прежнему оставались загадкой, и это уже начинало приводить меня в исступление. Я сам себе удивлялся, поскольку прежде не отличался повышенной любознательностью. Проанализировав свои эмоции, я пришел к выводу, что это результат моего длительного общения с Учеными. Дело в том, что во время совещаний, которые я созывал с целью хоть как-то умерить их исследовательский пыл, я и сам понимал, как мало мы еще знаем.
Разобравшись в своих чувствах, я постарался выкинуть все это из головы. Я Воин, а не Ученый. Мое дело – решать конкретные задачи, а не предаваться размышлениям о неведомом. Движущиеся камни подождут. Нам нужна информация, а ее сбор невозможен до установки систем защиты.
Ожидание! Мне уже пришлось столько ждать, что с лихвой хватило бы на всю жизнь. Мало того, что общение с Учеными растравило мое любопытство. Гораздо хуже было другое – впустую уходящее время, бездеятельность. Бездеятельность выливается в скуку, а от скуки в голову лезут ненужные мысли. Меня уже всерьез беспокоили масштабы этого явления. Теперь к Глубокому сну прибегают только во время космических перелетов, и тзенам придется все чаще и чаще сталкиваться с проблемой "свободного" времени. Если и остальные реагируют подобно мне, заполняя неактивное время праздными размышлениями, то что станет с Империей?
Я попытался перестать думать. Но нет, мысли по-прежнему лезли в голову. Я Воин, а не Ученый. Пусть Ученые ломают себе голову над тайнами и перспективами новых открытий. Меня должны занимать только конкретные проблемы. Но в настоящий момент такой конкретной проблемой было... неактивное время, Что делать с ним?
До меня вдруг дошло, что Ученые с Техниками заняты, выполняя задания, Воины же вынуждены пока предаваться безделью. Вспомнив о собственной несколько странной реакции на подобное состояние, я понял, что это сулит неприятности, нашел Зура, и тот подтвердил мои опасения.
– Вы правы, командир. По правде сказать, мы с Махзом уже говорили на эту тему, но не решились вас беспокоить.
– Как это сказывается на бойцах?
– Они задают вопросы, не относящиеся к делу. И потом, эти бесконечные многословные беседы. Как бывшего... как Воина, командир, меня беспокоит снижение эффективности моих бойцов.
Я поднял голову. Это было не похоже на Зура – передумывать посреди фразы. Он всегда отличался точностью и ясностью суждений.
– Меня тоже беспокоит эффективность моих подчиненных, Зур. Ты ведь собирался сказать "бывший Ученый". Почему ты вдруг передумал?
Зур медлил, не решаясь начать, – что тоже было несвойственно ему.
– Вы же знаете, командир, я никогда не мог забыть о своем прошлом, о том, что воспитан не как Воин. Я не по своему желанию перешел в другую касту и всегда втайне сожалел об этом... до этой экспедиции. Когда я наконец встретился с Учеными после долгого перерыва, я понял, что просто счастлив, что меня изгнали из этой касты. Я не желаю, чтобы мое имя как-то связывалось с ними – даже в прошедшем времени.
Я слушал его со смешанным чувством. С одной стороны, я был доволен, что наконец-то Зур почувствовал себя настоящим Воином и больше не разрывается между двумя привязанностями. Однако для дела плохо, если командир отряда Воинов питает такую явную неприязнь к Ученым. Не найдя подходящих слов, я вернулся к исходной теме.
– Ты не думал о том, как решить проблему "свободного" времени?
Зур погрузился в раздумья. Но теперь его мозг хотя бы работал в нужном направлении.
– Корень проблемы – в различиях между караульной службой и активным патрулированием. Необходимо и то и другое, но караульная служба сопряжена с длительным малоактивным ожиданием. Если не чередовать караульную службу с более активными действиями, то мозг начинает работать независимо от твоей воли, как правило бесконтрольно, а потому неэффективно.
Он опять говорил как Ученый, но я счел неразумным указывать ему на это.
– Так ты предлагаешь...
– Да. Активность. Конструктивная активность. Может быть, в форме каких-нибудь упражнений или тренировок.
– Но это как раз и может быть неэффективным, Зур. Даже если стрельба по мишеням не привлечет внимание противника, то изменения ландшафта выдадут нас с головой. У нас же нет нужного снаряжения и условий для тренировок, к тому же упражнения с ручным оружием чреваты телесными увечьями, а мы сейчас вряд ли можем позволить себе подобную роскошь.
Мы стояли, обдумывая проблему.
– Ну а скиммеры? – наконец спросил Зур.
Я снова задумался.
– Возможно. Но сначала я обсужу это с Хорком.
Моя просьба вызвала у Хорка вполне понятное раздражение. Его работники и так были загружены сверх всякой меры, занимаясь защитной сетью и оврагом. Тем не менее, как всякий тзен, он молча подчинился. В предельно сжатые сроки Техники осмотрели и подготовили к эксплуатации скиммеры.
Скиммеры были переделаны для наземного использования из "водных дротиков" времен кампании против водяных жуков. Мы четверо – я, Кор, Махз и Зур – не участвовали в ней, так что практика была только на пользу.
Скиммер представлял собой двухместную машину. Сиденья располагались в ряд, одно за другим, для большей обтекаемости форм. Теоретически скиммером можно управлять с обеих контрольных панелей, однако на практике все обстояло не так. В каждый конкретный момент работала только одна панель – либо та, либо другая. Это диктовалось соображениями безопасности, поскольку скиммеры развивали такую скорость, что любая попытка одновременных действий была бы фатальной.
То, что на скиммерах было по двое пилотов, объяснялось просто – конструкцией орудийной установки. Пушки на флаерах могли вести огонь только в одном направлении – а именно в направлении движения. На скиммерах же была турель, и пушка могла менять угол прицела независимо от направления. Иными словами, скиммер мог двигаться в одну сторону, а стрельба вестись совершенно в другую. На первый взгляд это был огромный прогресс. На самом деле – ничего подобного.
Чтобы понять это, прежде необходимо уяснить, зачем вообще потребовалось модифицировать скиммеры. Они были созданы для ведения боевых действий исключительно на воде. Их обтекаемые формы, обеспечивавшие устойчивость в плотной среде, оказались совершенно непригодными к передвижению в воздухе. Скиммеры переворачивались или заваливались набок, стоило пилоту хоть чуть-чуть переместить центр тяжести. Разумеется, в таких условиях попасть в цель при фиксированном положении пушки было решительно невозможно. В качестве альтернативы переделке самого скиммера было решено переделать его вооружение. Теоретически опытный стрелок мог держать прицел независимо от того, что вытворяет скиммер. Но мне всегда хотелось заставить какого-нибудь Техника попробовать осуществить это на практике и вообще испытать сие гениальное творение в настоящем бою.
Потому что в действительности вместо того, чтобы просто повернуть пушку и нажать на гашетку, ты должен старательно целиться. Само собой, в то же самое время ты не должен отрываться от педалей управления несущегося на огромной скорости скиммера. В принципе это возможно, только требует таких неимоверных усилий, что пилота позволительно сравнить разве что с дежурным по инкубатору во время преждевременного появления выводка. Ситуация была просто кошмарная. Если погибал один член экипажа, у другого шансов не было тоже. Гибли оба, вместе с самим скиммером.
Были и другие проблемы. При фиксированном положении пушки ты в безопасности, пока держишь строй. Совсем иначе при вращающейся пушке. Если неверно определишь угол прицела, можно запросто снести стабилизатор идущей параллельным курсом машины.
Я стал замечать, что все больше и больше Воинов отказываются от применения пушки, предпочитая подойти к цели вплотную и метнуть с кокпита копье либо дротик. При таких невероятно высоких скоростях даже удар простой дуэльной палицы смертелен.
Командование касты не препятствовало этому. Ведь Воины пытались просто найти какое-то решение. Мы даже подали официальный протест, но получили приказ продолжать пользоваться скиммерами, пока Техники не сконструируют более приемлемую машину. А пока приходилось использовать то, что есть, хотя не всегда так, как было задумано Техниками, и ждать подходящего случая, чтобы заставить какого-нибудь Техника пилотировать скиммер в полевых условиях.
Как и предсказывал Зур, тренировки на скиммерах спасли Воинов от безделья. Мы отработали все маневры, какие только возможны, – на высоких и низких скоростях, патрульными группами, при взаимодействии двух подразделений на ограниченной территории... Зур даже предложил свой вариант упражнений – метание копий и дротиков с кокпита, но я не дал своего согласия. Хотя руководство касты не запрещало этого, я тем не менее не хотел поощрять подобную "самодеятельность" официальным приказом. Зато выделил определенное время для "вольных упражнений", и теперь они каждый день вытворяли на скиммерах все, что заблагорассудится. У меня были сильные подозрения, что во время этих "занятий" Воины вовсю упражняются с ручным оружием, но все-таки это были всего лишь подозрения, и мы с Зуром и Махзом изо всех сил старались не попадаться на их пути в это время.
Когда мы наконец истощили свое воображение, выдумывая новые методы тренировок, то смастерили сети, обойдясь на сей раз без помощи Техников, и стали отправлять Воинов на скиммерах на охоту за теплокровными тварями, чтобы пополнить запасы продовольствия. Техники открыто издевались над нашим "произведением", однако сети делали свое дело.
И все же, несмотря на все усилия, у Воинов оставалось еще слишком много свободного времени. По большей части они проводили его в беседах – что было совершенно неслыханно в нашей касте. Воины новых выводков оказались особенно подвержены этому. Однажды я случайно подслушал такой разговор.
– Чем больше я размышляю, тем больше убеждаюсь, что все эти скиммеры, упражнения, ручное оружие – совершенная ерунда. Пустое дело. Как ты думаешь, Кор?
Кор молодежь боготворила, и нетрудно понять почему. Кор заслуживала обожания: она была не просто признанный ветеран, она по-прежнему обладала самыми лучшими в Империи боевыми рефлексами, несмотря на все генетические эксперименты с несколькими выводками тзенов.
– Я Воин, – отрубила она. – Меня не учили думать; меня учили сражаться.
– Но, Кор, – не унимался Сирк, – мы и говорим о том, как надо сражаться или, точнее, как не надо сражаться. Ведь есть же более действенные способы, чем применение живой силы. Например, химические или бактериологические средства были бы куда эффективнее. Наше решение...
– Если тебе нужны решения, обратись к командиру. Меня не учили принимать решения; меня учили сражаться.
– Но...
– У меня нет времени на болтовню. Я собираюсь проверить свое оружие. И тебе тоже советую заняться этим.
– Опять? Мы же просто хотели... Но Кор уже ушла.
– Вот настоящий Воин, – услышал я голос Вахра. – И знаете, она права. В Империи ничего не делается просто так. На все есть свои резоны. Но задавать вопросы – значит попусту тратить время. Без причины нет следствия. Раз есть приказ Верховного командования, стало быть, так нужно – вот вам и все доказательства.
– Ты что, никогда не задаешь вопросов? Наступила тишина. Потом я снова услышал голос Вахра:
– Когда-то я тоже задавал вопросы. Это было после окончания войны с осами. Наши потери в той кампании превысили все расчеты. Когда я увидел, сколько гибнет тзенов, я стал задавать точно такие же вопросы, что ты сейчас задал Кор. Неужели нельзя было иначе? К чему эти ненужные жертвы? В итоге мне дали увольнительную – освободили от тренировок, чтобы я мог найти ответы на интересующие меня вопросы.
– И что же? Какой был результат?
– А результата было два. Во-первых, я нашел ответ на мой вопрос. Мы не используем химикаты или бактерий по той же причине, по какой ты не отрубишь себе руку, чтобы избавиться от клещей. Мы не хотим уничтожить то, что пытаемся спасти. Нам пришлось начать эту войну потому, что Первые нарушили экологическое равновесие Вселенной. Они позволили насекомым расползтись по другим планетам, где не было их естественных врагов. Бесконтрольно плодясь, они уничтожили все живое там, куда добрались. Вот что мы стараемся исправить... для своего же блага. И мы не хотим еще сильнее нарушить равновесие. Химические вещества уничтожают без разбора. Бактерию, вышедшую из-под контроля, невозможно остановить. Если мы хотим сохранить Вселенную, а не уничтожить ее своими собственными руками, войну нужно вести самыми примитивными методами.
– Но если следовать твоей логике, то чем же мы отличаемся от насекомых? Разве мы тоже не расползаемся по Вселенной и не нарушаем ее законы?
– Возможно. Но в отличие от насекомых мы уважаем закон равновесия и стараемся не нарушать его, насколько это возможно. Если бы мы уничтожали жизнь, чтобы избавиться от насекомых, мы были бы как они. Но мы не делаем этого. Да, мы рискуем разрушить Вселенную – но только рискуем. Насекомые же обязательно уничтожат ее, если оставить все как есть. Таковы ставки в игре.
– Ты сказал, что результата было два? Каков же второй?
Вахр долго молчал.
– Я потерял двоих товарищей в войне с водяными жуками, – негромко ответил он. – Идиотская ситуация. Если бы я не пропустил тренировки, я мог бы спасти их. Но я пропустил. Я искал ответы на вопросы, которые не должен был задавать.
– Воины погибают в сражениях.
– Я знаю это, недоучка. Лучше, чем ты когда-либо будешь знать!
– Но как ты тогда можешь утверждать, что...
– Я не утверждаю, я только предполагаю. Я мог бы спасти их. Такая возможность стоит того, чтобы полностью посвятить себя подготовке. Кор хорошо знает это. Я – тоже. И я собираюсь заняться оружием.
– Но мы хотели...
Конца беседы я уже не услышал. Меня вызывал Хорк. Система сигнализации действует. Можно приступать к операции.
Все растения в пределах защитной зоны были классифицированы и признаны безвредными. Разумеется, за исключением того куста, что убил Техника сразу же после посадки. У меня даже мелькнула надежда, что, может быть, нам повезло и мы уже нашли природного врага попрыгунчиков. Однако она угасла после доклада Ученых. Растение оказалось смертельно ядовитым для тзенов, но не для попрыгунчиков, и поиски продолжались.
Движущиеся камни по-прежнему оставались загадкой, и это уже начинало приводить меня в исступление. Я сам себе удивлялся, поскольку прежде не отличался повышенной любознательностью. Проанализировав свои эмоции, я пришел к выводу, что это результат моего длительного общения с Учеными. Дело в том, что во время совещаний, которые я созывал с целью хоть как-то умерить их исследовательский пыл, я и сам понимал, как мало мы еще знаем.
Разобравшись в своих чувствах, я постарался выкинуть все это из головы. Я Воин, а не Ученый. Мое дело – решать конкретные задачи, а не предаваться размышлениям о неведомом. Движущиеся камни подождут. Нам нужна информация, а ее сбор невозможен до установки систем защиты.
Ожидание! Мне уже пришлось столько ждать, что с лихвой хватило бы на всю жизнь. Мало того, что общение с Учеными растравило мое любопытство. Гораздо хуже было другое – впустую уходящее время, бездеятельность. Бездеятельность выливается в скуку, а от скуки в голову лезут ненужные мысли. Меня уже всерьез беспокоили масштабы этого явления. Теперь к Глубокому сну прибегают только во время космических перелетов, и тзенам придется все чаще и чаще сталкиваться с проблемой "свободного" времени. Если и остальные реагируют подобно мне, заполняя неактивное время праздными размышлениями, то что станет с Империей?
Я попытался перестать думать. Но нет, мысли по-прежнему лезли в голову. Я Воин, а не Ученый. Пусть Ученые ломают себе голову над тайнами и перспективами новых открытий. Меня должны занимать только конкретные проблемы. Но в настоящий момент такой конкретной проблемой было... неактивное время, Что делать с ним?
До меня вдруг дошло, что Ученые с Техниками заняты, выполняя задания, Воины же вынуждены пока предаваться безделью. Вспомнив о собственной несколько странной реакции на подобное состояние, я понял, что это сулит неприятности, нашел Зура, и тот подтвердил мои опасения.
– Вы правы, командир. По правде сказать, мы с Махзом уже говорили на эту тему, но не решились вас беспокоить.
– Как это сказывается на бойцах?
– Они задают вопросы, не относящиеся к делу. И потом, эти бесконечные многословные беседы. Как бывшего... как Воина, командир, меня беспокоит снижение эффективности моих бойцов.
Я поднял голову. Это было не похоже на Зура – передумывать посреди фразы. Он всегда отличался точностью и ясностью суждений.
– Меня тоже беспокоит эффективность моих подчиненных, Зур. Ты ведь собирался сказать "бывший Ученый". Почему ты вдруг передумал?
Зур медлил, не решаясь начать, – что тоже было несвойственно ему.
– Вы же знаете, командир, я никогда не мог забыть о своем прошлом, о том, что воспитан не как Воин. Я не по своему желанию перешел в другую касту и всегда втайне сожалел об этом... до этой экспедиции. Когда я наконец встретился с Учеными после долгого перерыва, я понял, что просто счастлив, что меня изгнали из этой касты. Я не желаю, чтобы мое имя как-то связывалось с ними – даже в прошедшем времени.
Я слушал его со смешанным чувством. С одной стороны, я был доволен, что наконец-то Зур почувствовал себя настоящим Воином и больше не разрывается между двумя привязанностями. Однако для дела плохо, если командир отряда Воинов питает такую явную неприязнь к Ученым. Не найдя подходящих слов, я вернулся к исходной теме.
– Ты не думал о том, как решить проблему "свободного" времени?
Зур погрузился в раздумья. Но теперь его мозг хотя бы работал в нужном направлении.
– Корень проблемы – в различиях между караульной службой и активным патрулированием. Необходимо и то и другое, но караульная служба сопряжена с длительным малоактивным ожиданием. Если не чередовать караульную службу с более активными действиями, то мозг начинает работать независимо от твоей воли, как правило бесконтрольно, а потому неэффективно.
Он опять говорил как Ученый, но я счел неразумным указывать ему на это.
– Так ты предлагаешь...
– Да. Активность. Конструктивная активность. Может быть, в форме каких-нибудь упражнений или тренировок.
– Но это как раз и может быть неэффективным, Зур. Даже если стрельба по мишеням не привлечет внимание противника, то изменения ландшафта выдадут нас с головой. У нас же нет нужного снаряжения и условий для тренировок, к тому же упражнения с ручным оружием чреваты телесными увечьями, а мы сейчас вряд ли можем позволить себе подобную роскошь.
Мы стояли, обдумывая проблему.
– Ну а скиммеры? – наконец спросил Зур.
Я снова задумался.
– Возможно. Но сначала я обсужу это с Хорком.
Моя просьба вызвала у Хорка вполне понятное раздражение. Его работники и так были загружены сверх всякой меры, занимаясь защитной сетью и оврагом. Тем не менее, как всякий тзен, он молча подчинился. В предельно сжатые сроки Техники осмотрели и подготовили к эксплуатации скиммеры.
Скиммеры были переделаны для наземного использования из "водных дротиков" времен кампании против водяных жуков. Мы четверо – я, Кор, Махз и Зур – не участвовали в ней, так что практика была только на пользу.
Скиммер представлял собой двухместную машину. Сиденья располагались в ряд, одно за другим, для большей обтекаемости форм. Теоретически скиммером можно управлять с обеих контрольных панелей, однако на практике все обстояло не так. В каждый конкретный момент работала только одна панель – либо та, либо другая. Это диктовалось соображениями безопасности, поскольку скиммеры развивали такую скорость, что любая попытка одновременных действий была бы фатальной.
То, что на скиммерах было по двое пилотов, объяснялось просто – конструкцией орудийной установки. Пушки на флаерах могли вести огонь только в одном направлении – а именно в направлении движения. На скиммерах же была турель, и пушка могла менять угол прицела независимо от направления. Иными словами, скиммер мог двигаться в одну сторону, а стрельба вестись совершенно в другую. На первый взгляд это был огромный прогресс. На самом деле – ничего подобного.
Чтобы понять это, прежде необходимо уяснить, зачем вообще потребовалось модифицировать скиммеры. Они были созданы для ведения боевых действий исключительно на воде. Их обтекаемые формы, обеспечивавшие устойчивость в плотной среде, оказались совершенно непригодными к передвижению в воздухе. Скиммеры переворачивались или заваливались набок, стоило пилоту хоть чуть-чуть переместить центр тяжести. Разумеется, в таких условиях попасть в цель при фиксированном положении пушки было решительно невозможно. В качестве альтернативы переделке самого скиммера было решено переделать его вооружение. Теоретически опытный стрелок мог держать прицел независимо от того, что вытворяет скиммер. Но мне всегда хотелось заставить какого-нибудь Техника попробовать осуществить это на практике и вообще испытать сие гениальное творение в настоящем бою.
Потому что в действительности вместо того, чтобы просто повернуть пушку и нажать на гашетку, ты должен старательно целиться. Само собой, в то же самое время ты не должен отрываться от педалей управления несущегося на огромной скорости скиммера. В принципе это возможно, только требует таких неимоверных усилий, что пилота позволительно сравнить разве что с дежурным по инкубатору во время преждевременного появления выводка. Ситуация была просто кошмарная. Если погибал один член экипажа, у другого шансов не было тоже. Гибли оба, вместе с самим скиммером.
Были и другие проблемы. При фиксированном положении пушки ты в безопасности, пока держишь строй. Совсем иначе при вращающейся пушке. Если неверно определишь угол прицела, можно запросто снести стабилизатор идущей параллельным курсом машины.
Я стал замечать, что все больше и больше Воинов отказываются от применения пушки, предпочитая подойти к цели вплотную и метнуть с кокпита копье либо дротик. При таких невероятно высоких скоростях даже удар простой дуэльной палицы смертелен.
Командование касты не препятствовало этому. Ведь Воины пытались просто найти какое-то решение. Мы даже подали официальный протест, но получили приказ продолжать пользоваться скиммерами, пока Техники не сконструируют более приемлемую машину. А пока приходилось использовать то, что есть, хотя не всегда так, как было задумано Техниками, и ждать подходящего случая, чтобы заставить какого-нибудь Техника пилотировать скиммер в полевых условиях.
Как и предсказывал Зур, тренировки на скиммерах спасли Воинов от безделья. Мы отработали все маневры, какие только возможны, – на высоких и низких скоростях, патрульными группами, при взаимодействии двух подразделений на ограниченной территории... Зур даже предложил свой вариант упражнений – метание копий и дротиков с кокпита, но я не дал своего согласия. Хотя руководство касты не запрещало этого, я тем не менее не хотел поощрять подобную "самодеятельность" официальным приказом. Зато выделил определенное время для "вольных упражнений", и теперь они каждый день вытворяли на скиммерах все, что заблагорассудится. У меня были сильные подозрения, что во время этих "занятий" Воины вовсю упражняются с ручным оружием, но все-таки это были всего лишь подозрения, и мы с Зуром и Махзом изо всех сил старались не попадаться на их пути в это время.
Когда мы наконец истощили свое воображение, выдумывая новые методы тренировок, то смастерили сети, обойдясь на сей раз без помощи Техников, и стали отправлять Воинов на скиммерах на охоту за теплокровными тварями, чтобы пополнить запасы продовольствия. Техники открыто издевались над нашим "произведением", однако сети делали свое дело.
И все же, несмотря на все усилия, у Воинов оставалось еще слишком много свободного времени. По большей части они проводили его в беседах – что было совершенно неслыханно в нашей касте. Воины новых выводков оказались особенно подвержены этому. Однажды я случайно подслушал такой разговор.
– Чем больше я размышляю, тем больше убеждаюсь, что все эти скиммеры, упражнения, ручное оружие – совершенная ерунда. Пустое дело. Как ты думаешь, Кор?
Кор молодежь боготворила, и нетрудно понять почему. Кор заслуживала обожания: она была не просто признанный ветеран, она по-прежнему обладала самыми лучшими в Империи боевыми рефлексами, несмотря на все генетические эксперименты с несколькими выводками тзенов.
– Я Воин, – отрубила она. – Меня не учили думать; меня учили сражаться.
– Но, Кор, – не унимался Сирк, – мы и говорим о том, как надо сражаться или, точнее, как не надо сражаться. Ведь есть же более действенные способы, чем применение живой силы. Например, химические или бактериологические средства были бы куда эффективнее. Наше решение...
– Если тебе нужны решения, обратись к командиру. Меня не учили принимать решения; меня учили сражаться.
– Но...
– У меня нет времени на болтовню. Я собираюсь проверить свое оружие. И тебе тоже советую заняться этим.
– Опять? Мы же просто хотели... Но Кор уже ушла.
– Вот настоящий Воин, – услышал я голос Вахра. – И знаете, она права. В Империи ничего не делается просто так. На все есть свои резоны. Но задавать вопросы – значит попусту тратить время. Без причины нет следствия. Раз есть приказ Верховного командования, стало быть, так нужно – вот вам и все доказательства.
– Ты что, никогда не задаешь вопросов? Наступила тишина. Потом я снова услышал голос Вахра:
– Когда-то я тоже задавал вопросы. Это было после окончания войны с осами. Наши потери в той кампании превысили все расчеты. Когда я увидел, сколько гибнет тзенов, я стал задавать точно такие же вопросы, что ты сейчас задал Кор. Неужели нельзя было иначе? К чему эти ненужные жертвы? В итоге мне дали увольнительную – освободили от тренировок, чтобы я мог найти ответы на интересующие меня вопросы.
– И что же? Какой был результат?
– А результата было два. Во-первых, я нашел ответ на мой вопрос. Мы не используем химикаты или бактерий по той же причине, по какой ты не отрубишь себе руку, чтобы избавиться от клещей. Мы не хотим уничтожить то, что пытаемся спасти. Нам пришлось начать эту войну потому, что Первые нарушили экологическое равновесие Вселенной. Они позволили насекомым расползтись по другим планетам, где не было их естественных врагов. Бесконтрольно плодясь, они уничтожили все живое там, куда добрались. Вот что мы стараемся исправить... для своего же блага. И мы не хотим еще сильнее нарушить равновесие. Химические вещества уничтожают без разбора. Бактерию, вышедшую из-под контроля, невозможно остановить. Если мы хотим сохранить Вселенную, а не уничтожить ее своими собственными руками, войну нужно вести самыми примитивными методами.
– Но если следовать твоей логике, то чем же мы отличаемся от насекомых? Разве мы тоже не расползаемся по Вселенной и не нарушаем ее законы?
– Возможно. Но в отличие от насекомых мы уважаем закон равновесия и стараемся не нарушать его, насколько это возможно. Если бы мы уничтожали жизнь, чтобы избавиться от насекомых, мы были бы как они. Но мы не делаем этого. Да, мы рискуем разрушить Вселенную – но только рискуем. Насекомые же обязательно уничтожат ее, если оставить все как есть. Таковы ставки в игре.
– Ты сказал, что результата было два? Каков же второй?
Вахр долго молчал.
– Я потерял двоих товарищей в войне с водяными жуками, – негромко ответил он. – Идиотская ситуация. Если бы я не пропустил тренировки, я мог бы спасти их. Но я пропустил. Я искал ответы на вопросы, которые не должен был задавать.
– Воины погибают в сражениях.
– Я знаю это, недоучка. Лучше, чем ты когда-либо будешь знать!
– Но как ты тогда можешь утверждать, что...
– Я не утверждаю, я только предполагаю. Я мог бы спасти их. Такая возможность стоит того, чтобы полностью посвятить себя подготовке. Кор хорошо знает это. Я – тоже. И я собираюсь заняться оружием.
– Но мы хотели...
Конца беседы я уже не услышал. Меня вызывал Хорк. Система сигнализации действует. Можно приступать к операции.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Докладываю, прибыли на место!
– Что говорит Хиф о камнях? Она не заметила ничего особенного?
– Нет. Она говорит, что они точно такого же цвета, что и все камни вокруг.
Я рассматривал камни на Главном экране. Техники смонтировали в нашей крепости блок экранов, и теперь мы видели все то, что могли видеть пилоты флаеров и скиммеров. Таким образом, командиры могли непосредственно наблюдать за патрулированием или выполнением другого задания.
Валун лежал как-то особняком среди доходившей до колена травы. Он достигал метров трех в высоту и был почти идеально круглым. Казалось бы, ничего примечательного, кроме двух небольших деталей. Во-первых, он представлял собой точную копию еще нескольких обнаруженных в том же месте камней. Во– вторых, пару дней назад его там еще не было. Вид у него вполне безобидный, тем не менее это один из тех самых загадочных "движущихся камней".
– Как Ученый?
– Зом? Нормально. Готов выполнять наши указания.
– Я не это имел в виду. Что он говорит по поводу камня?
– Ничего. Он не знает, что сказать. Как и остальные Ученые, когда они рассматривали камень на экране.
Тзу, сидевшая со мной рядом, нетерпеливо заерзала. Она не могла слышать наш с Зуром телепатический обмен информацией и, без сомнения, нервничала, не понимая причины задержки. Однако на сей раз, как ни странно, смолчала.
– Встаньте друг против друга и дайте камень крупным планом.
Картинка на экране начала меняться, когда, скиммеры двинулись, чтобы занять позицию по разные стороны от камня.
Теперь была моя очередь ждать, пока Ученые телепатически обменивались мнениями, изучая объект. Я же рассматривал разведгруппу. Когда они уходили на задание, я был занят на совещании с Хорком и только теперь получил возможность оценить состав группы и способность Зура подбирать бойцов.
В разведгруппу он включил троих Воинов и – с большой неохотой – одного Ученого. Мы решили по возможности держать Ученых на базе, чтобы минимально сократить риск потери кого– то из них при случайной стычке с противником. Они были незаменимы, а потому представляли наибольшую ценность для экспедиции. Однако оказалось легче сказать, чем сделать. Природная любознательность заставляла Ученых рваться на волю, используя любой удобный случай. Тем не менее сейчас их желание увидеть все своими глазами было оправданно, я не мог не признать этого. Их непосредственное присутствие могло помочь нам раскрыть тайну камней, хотя пока и не дало никаких результатов.
Теперь, когда передатчики скиммеров были направлены друг на друга, я мог хорошо рассмотреть пары.
На первом скиммере были Зом и Кор. Поскольку Зом не очень разбирается в технике, то Кор скорее всего одна управляется и с машиной, и с пушкой. Что ж, если это по силам любому тзену, то уж Кор тем более.
На втором скиммере – Зур и Хиф. Видимо, Хиф мой заместитель выбрал из-за ее способности видеть в цвете, предпочтя более опытному Вахру. И потом, если не посылать молодежь на задания, как они смогут чему-либо научиться?
– Мы не обнаружили ничего необычного, командир, – отрапортовал Зур. – Похоже, это просто камень и ничего более.
Если это действительно так, подумал я, то все наши усилия попросту смехотворны. Такого посмешища в истории Воинов еще не бывало. Если же не так...
– Продолжайте обследовать камень, Зур.
– Есть, командир.
Скиммеры снова пришли в движение. Машина с Зомом и Кор отошла метров на сорок и развернулась носом к камню. Хорошо. Отличная позиция для огневого прикрытия второго скиммера. Теперь Кор не надо отвлекаться на управление и она может полностью сосредоточиться на стрельбе. А когда Кор сосредотачивается на чем-то, можно не беспокоиться: она справится не с одним, а с двумя камнями – даже такими загадочными.
Машина Зура, которой, видимо, управляла Хиф, отошла на сотню метров. Они подождали, пока Кор займет позицию, затем ринулись вперед. Держась по другую сторону камня, чтобы не загораживать его от пушки Кор, они пронеслись мимо него на предельной скорости, едва не задев бортом. Потом развернули машину и вновь устремились вперед.
– Что говорит Хиф о камнях? Она не заметила ничего особенного?
– Нет. Она говорит, что они точно такого же цвета, что и все камни вокруг.
Я рассматривал камни на Главном экране. Техники смонтировали в нашей крепости блок экранов, и теперь мы видели все то, что могли видеть пилоты флаеров и скиммеров. Таким образом, командиры могли непосредственно наблюдать за патрулированием или выполнением другого задания.
Валун лежал как-то особняком среди доходившей до колена травы. Он достигал метров трех в высоту и был почти идеально круглым. Казалось бы, ничего примечательного, кроме двух небольших деталей. Во-первых, он представлял собой точную копию еще нескольких обнаруженных в том же месте камней. Во– вторых, пару дней назад его там еще не было. Вид у него вполне безобидный, тем не менее это один из тех самых загадочных "движущихся камней".
– Как Ученый?
– Зом? Нормально. Готов выполнять наши указания.
– Я не это имел в виду. Что он говорит по поводу камня?
– Ничего. Он не знает, что сказать. Как и остальные Ученые, когда они рассматривали камень на экране.
Тзу, сидевшая со мной рядом, нетерпеливо заерзала. Она не могла слышать наш с Зуром телепатический обмен информацией и, без сомнения, нервничала, не понимая причины задержки. Однако на сей раз, как ни странно, смолчала.
– Встаньте друг против друга и дайте камень крупным планом.
Картинка на экране начала меняться, когда, скиммеры двинулись, чтобы занять позицию по разные стороны от камня.
Теперь была моя очередь ждать, пока Ученые телепатически обменивались мнениями, изучая объект. Я же рассматривал разведгруппу. Когда они уходили на задание, я был занят на совещании с Хорком и только теперь получил возможность оценить состав группы и способность Зура подбирать бойцов.
В разведгруппу он включил троих Воинов и – с большой неохотой – одного Ученого. Мы решили по возможности держать Ученых на базе, чтобы минимально сократить риск потери кого– то из них при случайной стычке с противником. Они были незаменимы, а потому представляли наибольшую ценность для экспедиции. Однако оказалось легче сказать, чем сделать. Природная любознательность заставляла Ученых рваться на волю, используя любой удобный случай. Тем не менее сейчас их желание увидеть все своими глазами было оправданно, я не мог не признать этого. Их непосредственное присутствие могло помочь нам раскрыть тайну камней, хотя пока и не дало никаких результатов.
Теперь, когда передатчики скиммеров были направлены друг на друга, я мог хорошо рассмотреть пары.
На первом скиммере были Зом и Кор. Поскольку Зом не очень разбирается в технике, то Кор скорее всего одна управляется и с машиной, и с пушкой. Что ж, если это по силам любому тзену, то уж Кор тем более.
На втором скиммере – Зур и Хиф. Видимо, Хиф мой заместитель выбрал из-за ее способности видеть в цвете, предпочтя более опытному Вахру. И потом, если не посылать молодежь на задания, как они смогут чему-либо научиться?
– Мы не обнаружили ничего необычного, командир, – отрапортовал Зур. – Похоже, это просто камень и ничего более.
Если это действительно так, подумал я, то все наши усилия попросту смехотворны. Такого посмешища в истории Воинов еще не бывало. Если же не так...
– Продолжайте обследовать камень, Зур.
– Есть, командир.
Скиммеры снова пришли в движение. Машина с Зомом и Кор отошла метров на сорок и развернулась носом к камню. Хорошо. Отличная позиция для огневого прикрытия второго скиммера. Теперь Кор не надо отвлекаться на управление и она может полностью сосредоточиться на стрельбе. А когда Кор сосредотачивается на чем-то, можно не беспокоиться: она справится не с одним, а с двумя камнями – даже такими загадочными.
Машина Зура, которой, видимо, управляла Хиф, отошла на сотню метров. Они подождали, пока Кор займет позицию, затем ринулись вперед. Держась по другую сторону камня, чтобы не загораживать его от пушки Кор, они пронеслись мимо него на предельной скорости, едва не задев бортом. Потом развернули машину и вновь устремились вперед.