Страница:
Шутт так широко раскрыл рот, что у его товарищей возникли опасения – не вывихнул ли он нижнюю челюсть.
– Ч-что? – вырвалось у него наконец. – Они решили, что мы с Бикером… домашние зверушки?
Суши, с трудом удерживаясь от хохота, кивнул.
– Да, примерно таковы были их предположения на ваш счет. Насколько я понял, увидев, как вы выбираетесь из джипа, они решили, что вы хотите сбежать от своих хозяев, и потому изловили вас и проявляли о вас заботу, параллельно пытаясь выяснить, каковы намерения насчет вас у вашего хозяина – то бишь у джипа или у компьютера. Им явно, сэр, очень непросто представить себе разумных живых существ.
– Они – машины? – вмешался в разговор Бикер. – Прошу прощения, молодой человек, но я никак не могу представить себе, каким образом искусственный интеллект развился независимо от некоего изначального органического создателя.
– В этом я с вами целиком и полностью солидарен, – ответил Суши и пожал плечами. – Может быть, они развились из каких-то сломанных механизмов, брошенных здесь какими-нибудь инопланетными визитерами. Но это всего лишь предположение. Сейчас очевидно только то, что мы имеем дело с цивилизацией микромашин. По отдельности это устройства общего назначения с весьма посредственным интеллектом, но при соединении возникает макроустройство, общий интеллект которого равен нашему.
– Теоретически уровень интеллекта этой макромашины должен быть даже выше, если ваши посылки верны, – уточнил Бикер без особой радости. – И все же я никогда не слыхал, чтобы нечто подобное было способно к самостоятельной эволюции.
– Я тоже не слыхал, – сказал Суши. – Но что-нибудь всегда происходит впервые, верно?
– Суши прав, – отметил Шутт. – Приходится принять ситуацию как данность. И у меня такое подозрение, что Суши как раз собирался рассказать нам о том, какова, собственно, ситуация.
И он развернулся к Суши, выжидательно улыбаясь.
– Ну вот, – продолжал свой рассказ Суши. – Как уже сказал Квел, Прячущиеся приняли аэроджип и «портативный мозг» за разумные существа и принялись пытаться вступить с ними в общение. Если бы при вас были трансляторы, вы бы, пожалуй, обратили внимание на шумы в динамиках коммуникатора джипа, и может быть, это навело бы вас на какие-то мысли. Но поскольку вас в машине не было, тут и говорить, собственно, не о чем.
– Короче говоря, они взяли нас в плен и пытались вступить в переговоры с джипом, – заключил Шутт. – Насколько я понимаю, многого они не добились.
– На самом деле они постоянно получали сигналы от вашего «портативного мозга», который все это время продолжал загрузку ваших биржевых требований, – объяснил Суши. – Сомнений в его разумности у Прячущихся не возникало, вот только они никак не могли получить от него адекватной реакции. И к тому же они никак не могли предположить, что управляете машинами вы. Вас поместили в некое подобие загона, намереваясь сохранить живыми и здоровыми, но только и всего.
– Не сказал бы, чтобы такое отношение можно было назвать лестным, – проворчал Бикер.
– Могло бы быть и хуже, – урезонил его Шутт. – Позволь напомнить тебе о том, что какое-то время назад мы боялись, не слопают ли они нас на завтрак.
– Не думаю, чтобы органическая материя их интересовала в этом плане, – покачал головой Суши. – Скорее всего они бы выпустили вас в пустыню и бросили на произвол судьбы.
Бикер нахмурился.
– Полагаете, их таки совсем не интересуют никакие органические вещества? А чем же они пользуются в качестве топлива? А в качестве смазки?
Суши ответа на этот вопрос не знал, но улыбнулся и сказал:
– Этого мы пока не знаем, но выяснить не мешает, правда? Может быть, они могли бы воспользоваться другим источником…
Шутт расправил плечи и хлопнул в ладоши.
– Вот бы все в Легионе так мыслили! Когда вопросы ставятся верно, всегда возникает возможность заработать несколько долларов. Суши, я тебе очень благодарен за то, что ты затронул этот вопрос. Позднее надо будет непременно к нему вернуться.
– Да чего там… – Суши смущенно уставился на кончики своих пальцев. – Вообще-то у меня такое ощущение, что рынок эти микромашинки окучивают весьма и весьма успешно. Денег у них навалом, надо только выяснить, в чем у них потребность имеется. А я – что я? Ну, разве что маленько за посредничество отсудите…
– Договорились, – кивнул Шутт.
– Спасибочки, капитан. Я так и знал, что вы все правильно поймете, – широко улыбнулся Суши. – А теперь давайте все пошевелим мозгами и попытаемся распутать сложившуюся ситуацию. Я переключил модем на детский интернетный канал, по которому идет сериал про робота Роджера, но думаю, микромашинкам скоро надоедят попытки достучаться до «портативного мозга». И все же это даст нам какое-то время, чтобы придумать, как вывести вас отсюда и доставить в лагерь и что делать, когда вы окажетесь там.
Шутт рассмеялся.
– Что делать? Ну, это как раз совсем несложно. Принять душ, переодеться, выпить чего-нибудь холодненького, а потом заняться решением всех проблем, которые накопились за время моего отсутствия. Но теперь, когда мы разыскали Прячущихся, нужно будет устроить переговоры между ними и зенобианцами. Надо узнать, каковы интересы Прячущихся, выяснить, что у них может быть общего с местными обитателями. Более важной задачи я себе пока представить не могу…
– Капитан, вы просто не все знаете, – печально проговорил Суши и покачал головой. – Далеко не все.
* * *
Майор Портач не очень любил общаться с представителями прессы. Не то чтобы он вообще был против того, чтобы его имя упоминалось в средствах массовой информации.
На самом деле у него даже имелась небольшая подборка публикаций о себе, любимом. Эти газетные вырезки были самым старательным образом систематизированы, дабы заголовки статеек отражали карьерный рост Портача. Не сказать также, чтобы Портачу так уж претило стоять перед камерой и подолгу отвечать на вопросы репортеров. О нет, он был порой готов говорить намного дольше, чем того хотели репортеры. Цену положительных отзывов в прессе майор Портач понимал очень хорошо.
В данном случае присутствие репортеров раздражало Портача потому, что они прибыли сюда вовсе не из-за него, а из-за его смещенного предшественника. Это сильно действовало ему на нервы. Этим медиа-стервятникам следовало бы уделять внимание победителям, а не второсортным неудачникам типа капитана Шутника. Он, он, майор Портач, был командиром роты «Омега», а то, что до сих пор он ничем не прославился, не должно было иметь никакого значения…
– Майор, вы, видимо, не совсем понимаете смысла происходящего, – заявила Дженни Хиггинс. – Капитан Шутник добился того, что информация об этой роте стала достоянием общественности, и теперь вдруг его смещают с его поста. Люди желают знать, почему это произошло, они желают услышать об этом из его уст.
– Мисс Хиггинс, а я должен напомнить вам о том, что здесь у нас – зона боевых действий, – проговорил Портач, обливающийся потом, хотя кондиционеры в бывшем кабинете Шутта работали исправно. Телеоператор, извечный напарник Дженни, торчал за спиной у репортерши, и Портачу нужно было тщательно обдумывать каждое слово, дабы не выглядеть идиотом на телеэкранах на другом краю галактики. Нельзя было разрушить собственную карьеру, позволив себе случайную оговорку перед миллиардами зрителей, прильнувших к экранам своих головизоров в прайм-тайм. – Мы, служащие Космического Легиона, прекрасно понимаем интерес, проявляемый общественностью к тому, чем мы здесь занимаемся, но в то же время мы постоянно должны быть начеку и не можем допустить утечки информации, которой могли бы воспользоваться наши враги…
– Это мы, безусловно, понимаем, майор, – с ослепительной улыбкой прервала Портача Дженни. – Естественно, никто из наших слушателей и зрителей не желает, чтобы кто-то из этих отважных легионеров пострадал из-за неосторожно брошенного слова или неосмотрительно снятого кадра. – Дженни улыбнулась шире и склонилась к письменному столу майора. – Вот почему я решила сначала поговорить с вами, а уж потом – с вашими подчиненными.
Мы уже успели убедиться в том, что чем более тесный контакт налаживаем с командирами, тем проще нам в итоге уравновесить военную секретность с общественным интересом.
Поэтому в данный момент я хочу получить от вас самые основные сведения – если желаете, мы даже можем пока выключить камеру. Как только я получу базовую информацию, на ее основании мы сможем разработать принципы нашей деятельности до конца нашего пребывания на вашей базе. Договорились?
Портачу стало еще жарче. «Надо будет проверить, все ли в порядке с кондиционером», – решил он. Но хорошенькая молодая репортерша – она таки была хорошенькая, это Портач был вынужден признать, – говорила дельные вещи. Майору представлялся, может быть, самый лучший шанс присовокупить собственное имя к растущему рейтингу роты и вдобавок понизить рейтинг Шутника. В свое время Шутник сыграл на средствах массовой информации, как опытный музыкант на хорошо настроенном инструменте. Теперь настала очередь Портача сделать то же самое.
Портач взглянул Дженни прямо в глаза и промурлыкал:
– Что ж, мисс Хиггинс, думаю, мы в конце концов сработаемся. Ну, так о чем вы хотели меня спросить?
– Расскажите нам о себе, майор, – чуть ли не кокетливо задала первый вопрос Дженни. – Почему вы избрали для себя карьеру военного? И как вы стали командиром этой роты?
Майор Портач набрал в легкие побольше воздуха, губы его тронула самодовольная улыбка. Ну, теперь-то он все расскажет по-своему. Наконец люди во всей галактике узнают, кто такой Элмер Портач – важная персона, достойный уважения человек. Портач уставился прямо в объектив голокамеры.
– Все началось, когда я был еще совсем маленьким, – начал он. – Еще тогда я понял, что наделен даром руководства…
Голокамера еле слышно жужжала, записывая каждое слово Портача…
* * *
– Новый командир… – Шутт озадаченно покачал головой, выслушав рассказ Суши о событиях на базе за время его отсутствия. – Да, согласен, это неприятно. И к тому же, ты говоришь, появился некто, представившийся мною?
– Именно так, капитан, – подтвердил Суши. – Как-то раз среди ночи этот человек пришел из пустыни. В ту ночь в дозоре были Гарбо и Каменюка. Они сами могут вам все лучше рассказать. Но что самое главное – этот тип себя с самого начала вел очень странно. Он даже не понял, куда попал. Все решили, что у него – у вас то есть – случился солнечный удар в пустыне. Но теперь, когда я думаю про все это, мне кажется, можно было бы вполне догадаться, что это не вы. Но кто бы это мог быть такой? Может быть, из генштаба кого-нибудь подослали вас подменить и сыграть роль сумасшедшего, дабы вас дискредитировать?
– Честно говоря, большинство могло бы и не заметить разницы, – язвительно заметил Бикер.
– Генштаб бы такого делать не стал, – покачал головой Шутт, пропустив мимо ушей шутку дворецкого. – Там, конечно, народ подобрался зловредный, но не настолько смышленый. Я догадываюсь о том, что на самом деле произошло на базе, и если я прав, то я без труда разберусь, кто есть кто.
Гораздо больше меня тревожит этот майор Портач, если он действительно настолько ужасен, как вы его описываете.
– Еще бы не ужасен! – воскликнул Суши. – Да он…
Вот если собрать вместе все рассказы о плохих командирах, он такой и есть! Даже сержанты в страхе. Я такого раньше не видал.
– Плохой признак, – согласился Шутт. – Я, честно говоря, верил, что ничто на свете не способно заставить дрогнуть сержанта, пока «Ренегаты» не явились по душу Шоколадного Гарри. А уж если этот майор ухитрился пронять железобетонную Бренди, то мне и вправду есть о чем беспокоиться.
– Вот вернетесь на базу – сами увидите, – пообещал Шутту Суши. – И если вам сильно повезет, то, может быть, вам удастся убедить майора не наказывать вас за то, что вы мотались в самоволку вместе с нами. А может, он вас в наручники закует за то, что вы всех дурачили и кому-то поручили сыграть свою роль. Такой уж он мерзавец.
– Думаю, поисковый отряд я от наказания избавлю, – нахмурился Шутт. – Я могу сказать, что дал вам приказ предпринять поиски Прячущихся еще до того, как майор прибыл на базу. Поскольку меня все это время на базе не было, я не мог предупредить его и других офицеров о том, что вам было поручено такое задание. Быть может, он предпримет попытку привлечь меня к ответственности за это, но если мы все будем говорить одинаково, многого он не добьется. В то время как я отдал вам приказ, я был легальным командиром роты.
– Ну, спасибо, что решили помочь нам, – улыбнулся Суши. – Он, конечно, все равно будет пытаться докопаться до нас, но если вы будете на нашей стороне, все-таки легче будет. Спасибо, капитан.
– Нет проблем, Суши, – кивнул Шутт. – Не забывай, ведь именно для этого мы изначально оказались здесь – для того, чтобы помочь сородичам Квела найти Прячущихся. Теперь, когда вы разыскали их, было бы крайне неразумно не поощрить вас за это.
– Ну да, надо только будет придумать какое-нибудь другое название вместо Прячущихся, – сказал Суши. – Ведь они вовсе не прячутся – они просто очень маленькие…
– Микроиды, – предложил Махатма.
– А что, неплохо! – воскликнул Суши и на пробу проговорил:
– Микроиды…
– Не звучит, – проворчал Бикер.
Тем не менее это название укоренилось прочно.
* * *
Дженни Хиггинс улыбалась. Ее возвращение в роту «Омега» – после того как она «обработала» нового командира – было подобно встрече со старыми друзьями. Стоило ей войти в столовую – и шеф-повар Искрима лично сервировал для нее поднос, с гордостью демонстрируя свои новые кулинарные шедевры. Улыбаясь до ушей, Шоколадный Гарри презентовал ей лиловую камуфляжную футболку и такого же цвета кепку с эмблемой роты «Омега». А какое это было счастье – наконец усесться за один столик с легионерами и поболтать о том о сем! Бренди ласково обняла Дженни и повела на экскурсию по лагерю, ставшему базой роты на Зенобии.
На самом деле все в роте были очень рады видеть Дженни – кроме пронырливого адъютанта майора Портача Окопника. И все с радостью рассказывали ей обо всем на свете – кроме одного. Стоило ей упомянуть о капитане – и у всех легионеров лица сразу становились непроницаемыми.
– Поговорили бы вы с ним лучше сами, – посоветовал ей Шоколадный Гарри.
Остальные в той или иной форме говорили то же самое, как ни пыталась Дженни выудить у них побольше информации. Дженни славилась своей способностью заставлять людей проговариваться, и такое повальное бойкотирование расспросов о капитане казалось ей до предела необычным.
Проблема состояла в том, что она никак не могла разыскать капитана Шутника – иначе говоря, Уилларда Шутта, как его звали до того, как он поступил на службу в Космический Легион. Сразу же после прибытия на базу Дженни заметила капитана – он сидел под навесом за столиком, заваленным какими-то бумагами, и как ни в чем не бывало просматривал их – в то время как вся рота со страшной силой готовилась отразить вторжение противника. Но лейтенант Окопник увел Дженни в помещение штаба, и ее старый приятель не успел заметить ее. Когда она вышла из штабного домика, Шутт исчез, и никто не мог сказать Дженни, где он находится. Она спрашивала, где теперь его комната, но и на этот вопрос никто не мог ей внятно ответить. Нет, не то чтобы сослуживцы Шутта пытались это скрыть от нее.
Дженни была слишком хорошим репортером для того, чтобы кто-то мог от нее что-то скрыть. Просто-напросто никто действительно этого не знал.
Точно так же Дженни не удавалось толком выяснить, зачем именно рота «Омега» была направлена на Зенобию.
Все как один твердили, что рота присутствует здесь в качестве военных советников для решения какой-то загадочной проблемы. Какой именно – если кто и имел на этот счет собственное мнение, – все помалкивали. Похоже, даже сами зенобианцы в глаза не видели таинственных интервентов, из-за которых, собственно, и завертелась вся эта история.
Единственным человеком на базе, который мог располагать большим объемом информации на этот предмет, был капитан Шутник, и, как назло, именно с ним Дженни никак не удавалось встретиться.
Это ей начало действовать на нервы. Она думала и думала о том, почему так происходит. Быть может, Шутт приболел (Дженни уже слышала рассказ о том, как он явился из пустыни и, судя по всему, прошел немалое расстояние – ведь его джип до сих пор не был найден). А может быть, на него слишком сильно подействовало появление нового командира и его самолюбие было настолько уязвлено, что он не в состоянии был встретиться с Дженни. Или, вероятно, начальство Легиона подстроило какой-то заговор, чтобы не подпускать Дженни к Шутнику, не дать ему говорить с прессой. Так что не исключалось, что в происходящем Дженни отчасти, хоть и невольно, была виновата сама.
Поэтому она сильно удивилась, когда, выйдя из палатки (майор Портач милостиво разрешил корпункту разместиться на территории базы), увидела капитана, который снова сидел под навесом на раскладном стульчике и просматривал бумаги. Выражение его лица, по обыкновению, было дружелюбным, но поза яснее ясного говорила: «Я занят, прошу не беспокоить», будто на столике стояла такая табличка.
Дженни ни за что не достигла бы таких профессиональных высот, если бы только тем и занималась, что обращала бы внимание на подобные «таблички» даже при общении с незнакомыми людьми. Уиллард Шутт был ее хорошим знакомым. Он приглашал ее в лучшие рестораны на двух планетах и роскошной космической станции, он танцевал с ней.
Более того – он дал ей разрешение брать интервью у любого из его подчиненных «под камеру». Он стал героем лучших репортажей, которые Дженни сделала за всю свою карьеру.
Профессиональное чутье подсказывало ей, что в этой истории сейчас происходит самый неожиданный, самый фантастический поворот. И уж конечно, Дженни не намеревалась упустить возможность поговорить с капитаном, как бы тот ни был занят.
– Эй, ну наконец-то я вас нашла! – радостно воскликнула Дженни. – Как поживаете?
Весело размахивая рукой, она решительно направилась к навесу, под которым разместился Шутт. Дженни поправила свою новую лиловую кепку и лучисто улыбнулась старому приятелю.
Услышав ее голос, Шутт поднял голову… и уставился в одну точку, глядя при этом как бы сквозь Дженни. Дженни замерла на месте. Она привыкла к тому, что на нее смотрят – мужчины с восторгом, а женщины с завистью. По всей галактике на ее лицо на топографических экранах ежедневно пялились миллиарды глаз. Где бы она ни оказывалась, она тут же становилась центром внимания.
Но уж конечно, она совершенно не привыкла к тому, чтобы на нее смотрели, не проявляя к ней ровным счетом никакого интереса, нет, даже не так – а так, словно ее вообще не существовало. И кто! Человек, с которым ей было так весело и хорошо в добрые времена и которому она так помогала во времена недобрые. Дженни ничего не понимала.
Она попробовала встретиться взглядом с Шуттом, но с таким же успехом можно было пытаться взглянуть в глаза статуе. Через несколько мгновений Дженни отвела взгляд. Перед ней был не тот человек, которого она знала, и что бы с ним ни произошло, Дженни не хотелось этого знать. Она отвернулась и побрела прочь, впервые за время своей долгой карьеры чувствуя себя окончательно и бесповоротно проигравшей.
Капитан, сидевший под навесом, озадаченно посмотрел по сторонам и пробормотал:
– Готов поклясться: ко мне только что кто-то обратился.
Затем он пожал плечами и углубился в чтение многочисленных бумаг.
Дневник, запись № 593
– Ч-что? – вырвалось у него наконец. – Они решили, что мы с Бикером… домашние зверушки?
Суши, с трудом удерживаясь от хохота, кивнул.
– Да, примерно таковы были их предположения на ваш счет. Насколько я понял, увидев, как вы выбираетесь из джипа, они решили, что вы хотите сбежать от своих хозяев, и потому изловили вас и проявляли о вас заботу, параллельно пытаясь выяснить, каковы намерения насчет вас у вашего хозяина – то бишь у джипа или у компьютера. Им явно, сэр, очень непросто представить себе разумных живых существ.
– Они – машины? – вмешался в разговор Бикер. – Прошу прощения, молодой человек, но я никак не могу представить себе, каким образом искусственный интеллект развился независимо от некоего изначального органического создателя.
– В этом я с вами целиком и полностью солидарен, – ответил Суши и пожал плечами. – Может быть, они развились из каких-то сломанных механизмов, брошенных здесь какими-нибудь инопланетными визитерами. Но это всего лишь предположение. Сейчас очевидно только то, что мы имеем дело с цивилизацией микромашин. По отдельности это устройства общего назначения с весьма посредственным интеллектом, но при соединении возникает макроустройство, общий интеллект которого равен нашему.
– Теоретически уровень интеллекта этой макромашины должен быть даже выше, если ваши посылки верны, – уточнил Бикер без особой радости. – И все же я никогда не слыхал, чтобы нечто подобное было способно к самостоятельной эволюции.
– Я тоже не слыхал, – сказал Суши. – Но что-нибудь всегда происходит впервые, верно?
– Суши прав, – отметил Шутт. – Приходится принять ситуацию как данность. И у меня такое подозрение, что Суши как раз собирался рассказать нам о том, какова, собственно, ситуация.
И он развернулся к Суши, выжидательно улыбаясь.
– Ну вот, – продолжал свой рассказ Суши. – Как уже сказал Квел, Прячущиеся приняли аэроджип и «портативный мозг» за разумные существа и принялись пытаться вступить с ними в общение. Если бы при вас были трансляторы, вы бы, пожалуй, обратили внимание на шумы в динамиках коммуникатора джипа, и может быть, это навело бы вас на какие-то мысли. Но поскольку вас в машине не было, тут и говорить, собственно, не о чем.
– Короче говоря, они взяли нас в плен и пытались вступить в переговоры с джипом, – заключил Шутт. – Насколько я понимаю, многого они не добились.
– На самом деле они постоянно получали сигналы от вашего «портативного мозга», который все это время продолжал загрузку ваших биржевых требований, – объяснил Суши. – Сомнений в его разумности у Прячущихся не возникало, вот только они никак не могли получить от него адекватной реакции. И к тому же они никак не могли предположить, что управляете машинами вы. Вас поместили в некое подобие загона, намереваясь сохранить живыми и здоровыми, но только и всего.
– Не сказал бы, чтобы такое отношение можно было назвать лестным, – проворчал Бикер.
– Могло бы быть и хуже, – урезонил его Шутт. – Позволь напомнить тебе о том, что какое-то время назад мы боялись, не слопают ли они нас на завтрак.
– Не думаю, чтобы органическая материя их интересовала в этом плане, – покачал головой Суши. – Скорее всего они бы выпустили вас в пустыню и бросили на произвол судьбы.
Бикер нахмурился.
– Полагаете, их таки совсем не интересуют никакие органические вещества? А чем же они пользуются в качестве топлива? А в качестве смазки?
Суши ответа на этот вопрос не знал, но улыбнулся и сказал:
– Этого мы пока не знаем, но выяснить не мешает, правда? Может быть, они могли бы воспользоваться другим источником…
Шутт расправил плечи и хлопнул в ладоши.
– Вот бы все в Легионе так мыслили! Когда вопросы ставятся верно, всегда возникает возможность заработать несколько долларов. Суши, я тебе очень благодарен за то, что ты затронул этот вопрос. Позднее надо будет непременно к нему вернуться.
– Да чего там… – Суши смущенно уставился на кончики своих пальцев. – Вообще-то у меня такое ощущение, что рынок эти микромашинки окучивают весьма и весьма успешно. Денег у них навалом, надо только выяснить, в чем у них потребность имеется. А я – что я? Ну, разве что маленько за посредничество отсудите…
– Договорились, – кивнул Шутт.
– Спасибочки, капитан. Я так и знал, что вы все правильно поймете, – широко улыбнулся Суши. – А теперь давайте все пошевелим мозгами и попытаемся распутать сложившуюся ситуацию. Я переключил модем на детский интернетный канал, по которому идет сериал про робота Роджера, но думаю, микромашинкам скоро надоедят попытки достучаться до «портативного мозга». И все же это даст нам какое-то время, чтобы придумать, как вывести вас отсюда и доставить в лагерь и что делать, когда вы окажетесь там.
Шутт рассмеялся.
– Что делать? Ну, это как раз совсем несложно. Принять душ, переодеться, выпить чего-нибудь холодненького, а потом заняться решением всех проблем, которые накопились за время моего отсутствия. Но теперь, когда мы разыскали Прячущихся, нужно будет устроить переговоры между ними и зенобианцами. Надо узнать, каковы интересы Прячущихся, выяснить, что у них может быть общего с местными обитателями. Более важной задачи я себе пока представить не могу…
– Капитан, вы просто не все знаете, – печально проговорил Суши и покачал головой. – Далеко не все.
* * *
Майор Портач не очень любил общаться с представителями прессы. Не то чтобы он вообще был против того, чтобы его имя упоминалось в средствах массовой информации.
На самом деле у него даже имелась небольшая подборка публикаций о себе, любимом. Эти газетные вырезки были самым старательным образом систематизированы, дабы заголовки статеек отражали карьерный рост Портача. Не сказать также, чтобы Портачу так уж претило стоять перед камерой и подолгу отвечать на вопросы репортеров. О нет, он был порой готов говорить намного дольше, чем того хотели репортеры. Цену положительных отзывов в прессе майор Портач понимал очень хорошо.
В данном случае присутствие репортеров раздражало Портача потому, что они прибыли сюда вовсе не из-за него, а из-за его смещенного предшественника. Это сильно действовало ему на нервы. Этим медиа-стервятникам следовало бы уделять внимание победителям, а не второсортным неудачникам типа капитана Шутника. Он, он, майор Портач, был командиром роты «Омега», а то, что до сих пор он ничем не прославился, не должно было иметь никакого значения…
– Майор, вы, видимо, не совсем понимаете смысла происходящего, – заявила Дженни Хиггинс. – Капитан Шутник добился того, что информация об этой роте стала достоянием общественности, и теперь вдруг его смещают с его поста. Люди желают знать, почему это произошло, они желают услышать об этом из его уст.
– Мисс Хиггинс, а я должен напомнить вам о том, что здесь у нас – зона боевых действий, – проговорил Портач, обливающийся потом, хотя кондиционеры в бывшем кабинете Шутта работали исправно. Телеоператор, извечный напарник Дженни, торчал за спиной у репортерши, и Портачу нужно было тщательно обдумывать каждое слово, дабы не выглядеть идиотом на телеэкранах на другом краю галактики. Нельзя было разрушить собственную карьеру, позволив себе случайную оговорку перед миллиардами зрителей, прильнувших к экранам своих головизоров в прайм-тайм. – Мы, служащие Космического Легиона, прекрасно понимаем интерес, проявляемый общественностью к тому, чем мы здесь занимаемся, но в то же время мы постоянно должны быть начеку и не можем допустить утечки информации, которой могли бы воспользоваться наши враги…
– Это мы, безусловно, понимаем, майор, – с ослепительной улыбкой прервала Портача Дженни. – Естественно, никто из наших слушателей и зрителей не желает, чтобы кто-то из этих отважных легионеров пострадал из-за неосторожно брошенного слова или неосмотрительно снятого кадра. – Дженни улыбнулась шире и склонилась к письменному столу майора. – Вот почему я решила сначала поговорить с вами, а уж потом – с вашими подчиненными.
Мы уже успели убедиться в том, что чем более тесный контакт налаживаем с командирами, тем проще нам в итоге уравновесить военную секретность с общественным интересом.
Поэтому в данный момент я хочу получить от вас самые основные сведения – если желаете, мы даже можем пока выключить камеру. Как только я получу базовую информацию, на ее основании мы сможем разработать принципы нашей деятельности до конца нашего пребывания на вашей базе. Договорились?
Портачу стало еще жарче. «Надо будет проверить, все ли в порядке с кондиционером», – решил он. Но хорошенькая молодая репортерша – она таки была хорошенькая, это Портач был вынужден признать, – говорила дельные вещи. Майору представлялся, может быть, самый лучший шанс присовокупить собственное имя к растущему рейтингу роты и вдобавок понизить рейтинг Шутника. В свое время Шутник сыграл на средствах массовой информации, как опытный музыкант на хорошо настроенном инструменте. Теперь настала очередь Портача сделать то же самое.
Портач взглянул Дженни прямо в глаза и промурлыкал:
– Что ж, мисс Хиггинс, думаю, мы в конце концов сработаемся. Ну, так о чем вы хотели меня спросить?
– Расскажите нам о себе, майор, – чуть ли не кокетливо задала первый вопрос Дженни. – Почему вы избрали для себя карьеру военного? И как вы стали командиром этой роты?
Майор Портач набрал в легкие побольше воздуха, губы его тронула самодовольная улыбка. Ну, теперь-то он все расскажет по-своему. Наконец люди во всей галактике узнают, кто такой Элмер Портач – важная персона, достойный уважения человек. Портач уставился прямо в объектив голокамеры.
– Все началось, когда я был еще совсем маленьким, – начал он. – Еще тогда я понял, что наделен даром руководства…
Голокамера еле слышно жужжала, записывая каждое слово Портача…
* * *
– Новый командир… – Шутт озадаченно покачал головой, выслушав рассказ Суши о событиях на базе за время его отсутствия. – Да, согласен, это неприятно. И к тому же, ты говоришь, появился некто, представившийся мною?
– Именно так, капитан, – подтвердил Суши. – Как-то раз среди ночи этот человек пришел из пустыни. В ту ночь в дозоре были Гарбо и Каменюка. Они сами могут вам все лучше рассказать. Но что самое главное – этот тип себя с самого начала вел очень странно. Он даже не понял, куда попал. Все решили, что у него – у вас то есть – случился солнечный удар в пустыне. Но теперь, когда я думаю про все это, мне кажется, можно было бы вполне догадаться, что это не вы. Но кто бы это мог быть такой? Может быть, из генштаба кого-нибудь подослали вас подменить и сыграть роль сумасшедшего, дабы вас дискредитировать?
– Честно говоря, большинство могло бы и не заметить разницы, – язвительно заметил Бикер.
– Генштаб бы такого делать не стал, – покачал головой Шутт, пропустив мимо ушей шутку дворецкого. – Там, конечно, народ подобрался зловредный, но не настолько смышленый. Я догадываюсь о том, что на самом деле произошло на базе, и если я прав, то я без труда разберусь, кто есть кто.
Гораздо больше меня тревожит этот майор Портач, если он действительно настолько ужасен, как вы его описываете.
– Еще бы не ужасен! – воскликнул Суши. – Да он…
Вот если собрать вместе все рассказы о плохих командирах, он такой и есть! Даже сержанты в страхе. Я такого раньше не видал.
– Плохой признак, – согласился Шутт. – Я, честно говоря, верил, что ничто на свете не способно заставить дрогнуть сержанта, пока «Ренегаты» не явились по душу Шоколадного Гарри. А уж если этот майор ухитрился пронять железобетонную Бренди, то мне и вправду есть о чем беспокоиться.
– Вот вернетесь на базу – сами увидите, – пообещал Шутту Суши. – И если вам сильно повезет, то, может быть, вам удастся убедить майора не наказывать вас за то, что вы мотались в самоволку вместе с нами. А может, он вас в наручники закует за то, что вы всех дурачили и кому-то поручили сыграть свою роль. Такой уж он мерзавец.
– Думаю, поисковый отряд я от наказания избавлю, – нахмурился Шутт. – Я могу сказать, что дал вам приказ предпринять поиски Прячущихся еще до того, как майор прибыл на базу. Поскольку меня все это время на базе не было, я не мог предупредить его и других офицеров о том, что вам было поручено такое задание. Быть может, он предпримет попытку привлечь меня к ответственности за это, но если мы все будем говорить одинаково, многого он не добьется. В то время как я отдал вам приказ, я был легальным командиром роты.
– Ну, спасибо, что решили помочь нам, – улыбнулся Суши. – Он, конечно, все равно будет пытаться докопаться до нас, но если вы будете на нашей стороне, все-таки легче будет. Спасибо, капитан.
– Нет проблем, Суши, – кивнул Шутт. – Не забывай, ведь именно для этого мы изначально оказались здесь – для того, чтобы помочь сородичам Квела найти Прячущихся. Теперь, когда вы разыскали их, было бы крайне неразумно не поощрить вас за это.
– Ну да, надо только будет придумать какое-нибудь другое название вместо Прячущихся, – сказал Суши. – Ведь они вовсе не прячутся – они просто очень маленькие…
– Микроиды, – предложил Махатма.
– А что, неплохо! – воскликнул Суши и на пробу проговорил:
– Микроиды…
– Не звучит, – проворчал Бикер.
Тем не менее это название укоренилось прочно.
* * *
Дженни Хиггинс улыбалась. Ее возвращение в роту «Омега» – после того как она «обработала» нового командира – было подобно встрече со старыми друзьями. Стоило ей войти в столовую – и шеф-повар Искрима лично сервировал для нее поднос, с гордостью демонстрируя свои новые кулинарные шедевры. Улыбаясь до ушей, Шоколадный Гарри презентовал ей лиловую камуфляжную футболку и такого же цвета кепку с эмблемой роты «Омега». А какое это было счастье – наконец усесться за один столик с легионерами и поболтать о том о сем! Бренди ласково обняла Дженни и повела на экскурсию по лагерю, ставшему базой роты на Зенобии.
На самом деле все в роте были очень рады видеть Дженни – кроме пронырливого адъютанта майора Портача Окопника. И все с радостью рассказывали ей обо всем на свете – кроме одного. Стоило ей упомянуть о капитане – и у всех легионеров лица сразу становились непроницаемыми.
– Поговорили бы вы с ним лучше сами, – посоветовал ей Шоколадный Гарри.
Остальные в той или иной форме говорили то же самое, как ни пыталась Дженни выудить у них побольше информации. Дженни славилась своей способностью заставлять людей проговариваться, и такое повальное бойкотирование расспросов о капитане казалось ей до предела необычным.
Проблема состояла в том, что она никак не могла разыскать капитана Шутника – иначе говоря, Уилларда Шутта, как его звали до того, как он поступил на службу в Космический Легион. Сразу же после прибытия на базу Дженни заметила капитана – он сидел под навесом за столиком, заваленным какими-то бумагами, и как ни в чем не бывало просматривал их – в то время как вся рота со страшной силой готовилась отразить вторжение противника. Но лейтенант Окопник увел Дженни в помещение штаба, и ее старый приятель не успел заметить ее. Когда она вышла из штабного домика, Шутт исчез, и никто не мог сказать Дженни, где он находится. Она спрашивала, где теперь его комната, но и на этот вопрос никто не мог ей внятно ответить. Нет, не то чтобы сослуживцы Шутта пытались это скрыть от нее.
Дженни была слишком хорошим репортером для того, чтобы кто-то мог от нее что-то скрыть. Просто-напросто никто действительно этого не знал.
Точно так же Дженни не удавалось толком выяснить, зачем именно рота «Омега» была направлена на Зенобию.
Все как один твердили, что рота присутствует здесь в качестве военных советников для решения какой-то загадочной проблемы. Какой именно – если кто и имел на этот счет собственное мнение, – все помалкивали. Похоже, даже сами зенобианцы в глаза не видели таинственных интервентов, из-за которых, собственно, и завертелась вся эта история.
Единственным человеком на базе, который мог располагать большим объемом информации на этот предмет, был капитан Шутник, и, как назло, именно с ним Дженни никак не удавалось встретиться.
Это ей начало действовать на нервы. Она думала и думала о том, почему так происходит. Быть может, Шутт приболел (Дженни уже слышала рассказ о том, как он явился из пустыни и, судя по всему, прошел немалое расстояние – ведь его джип до сих пор не был найден). А может быть, на него слишком сильно подействовало появление нового командира и его самолюбие было настолько уязвлено, что он не в состоянии был встретиться с Дженни. Или, вероятно, начальство Легиона подстроило какой-то заговор, чтобы не подпускать Дженни к Шутнику, не дать ему говорить с прессой. Так что не исключалось, что в происходящем Дженни отчасти, хоть и невольно, была виновата сама.
Поэтому она сильно удивилась, когда, выйдя из палатки (майор Портач милостиво разрешил корпункту разместиться на территории базы), увидела капитана, который снова сидел под навесом на раскладном стульчике и просматривал бумаги. Выражение его лица, по обыкновению, было дружелюбным, но поза яснее ясного говорила: «Я занят, прошу не беспокоить», будто на столике стояла такая табличка.
Дженни ни за что не достигла бы таких профессиональных высот, если бы только тем и занималась, что обращала бы внимание на подобные «таблички» даже при общении с незнакомыми людьми. Уиллард Шутт был ее хорошим знакомым. Он приглашал ее в лучшие рестораны на двух планетах и роскошной космической станции, он танцевал с ней.
Более того – он дал ей разрешение брать интервью у любого из его подчиненных «под камеру». Он стал героем лучших репортажей, которые Дженни сделала за всю свою карьеру.
Профессиональное чутье подсказывало ей, что в этой истории сейчас происходит самый неожиданный, самый фантастический поворот. И уж конечно, Дженни не намеревалась упустить возможность поговорить с капитаном, как бы тот ни был занят.
– Эй, ну наконец-то я вас нашла! – радостно воскликнула Дженни. – Как поживаете?
Весело размахивая рукой, она решительно направилась к навесу, под которым разместился Шутт. Дженни поправила свою новую лиловую кепку и лучисто улыбнулась старому приятелю.
Услышав ее голос, Шутт поднял голову… и уставился в одну точку, глядя при этом как бы сквозь Дженни. Дженни замерла на месте. Она привыкла к тому, что на нее смотрят – мужчины с восторгом, а женщины с завистью. По всей галактике на ее лицо на топографических экранах ежедневно пялились миллиарды глаз. Где бы она ни оказывалась, она тут же становилась центром внимания.
Но уж конечно, она совершенно не привыкла к тому, чтобы на нее смотрели, не проявляя к ней ровным счетом никакого интереса, нет, даже не так – а так, словно ее вообще не существовало. И кто! Человек, с которым ей было так весело и хорошо в добрые времена и которому она так помогала во времена недобрые. Дженни ничего не понимала.
Она попробовала встретиться взглядом с Шуттом, но с таким же успехом можно было пытаться взглянуть в глаза статуе. Через несколько мгновений Дженни отвела взгляд. Перед ней был не тот человек, которого она знала, и что бы с ним ни произошло, Дженни не хотелось этого знать. Она отвернулась и побрела прочь, впервые за время своей долгой карьеры чувствуя себя окончательно и бесповоротно проигравшей.
Капитан, сидевший под навесом, озадаченно посмотрел по сторонам и пробормотал:
– Готов поклясться: ко мне только что кто-то обратился.
Затем он пожал плечами и углубился в чтение многочисленных бумаг.
Дневник, запись № 593
Обратный путь до лагеря получился более продолжительным, чем планировалось изначально, поскольку не всех легионеров удалось усадить в аэроджип. Мой босс решил, что будет лучше, если весь отряд явится на базу одновременно. Поэтому сначала машина доставила к месту неподалеку от лагеря одну часть отряда и вернулась за другой. После трех рейсов джипа весь отряд собрался для того, чтобы пройти пешком оставшееся расстояние.
Однако в дорогу тронулись не сразу. Мой босс решил подумать о том, как лучше проникнуть в лагерь. При том, что ротой теперь командовал другой офицер, о триумфальном возвращении следовало забыть. Скорее моему боссу предстояло присутствовать при казни через повешение – в качестве почетного гостя.
– Ну вот, капитан Клоун, мы и пришли, – объявил летный лейтенант Квел. Отряд остановился посреди густых зарослей невысоких деревьев совсем рядом с лагерем. – Теперь вся сложность сконцентрирована в том, чтобы доставить вас в лагерь безо всяких происшествий.
– А я так думаю, что гораздо сложнее будет похитить робота так, чтобы об этом не проведал новый командир, – возразил Бикер. Развернувшись к Шутту, он добавил:
– Я вас предупреждал в свое время, сэр, как это рискованно – приобретать этого робота.
– О, как раз робот меня волнует меньше всего, – махнул рукой Шутт. – Суши сумеет вывести его из лагеря. Он настроен на тембр моего голоса, и я его мигом перепрограммирую. Бикер, затем ты усадишь робота в аэроджип и доставишь его на базу микроидов. Как только вы доберетесь туда, отсоедини транслятор от «портативного мозга» и подсоедини к андроиду, чтобы он смог общаться с микроидами. Потом возвращайся на джипе сюда и не забудь захватить «портативный мозг»! А я что-нибудь измыслю – скажу, что поручил тебе некое личное задание. Если все пройдет как надо, никто, глядишь, и не догадается, что я тут присутствовал в двух экземплярах.
– Эх, жалко отказываться от такой возможности повеселиться, – вздохнул Суши. – Можно было бы здорово поморочить голову майору, если бы на базе остались и вы, сэр, и андроид.
– Даже не думай об этом, – наотрез отказался Шутт. – Робот нам намного нужнее как эмиссар на переговорах с микроидами. Нам крайне необходимо установить с ними постоянную связь. Если судить об их способностях по тому, что довелось видеть нам с Бикером, микроиды могут стать очень ценным приобретением для Альянса. Но этот вопрос, естественно, должны решать дипломаты. Интересно, существуют ли дипломаты среди микроидов?
– Если и не существуют, то наверняка скоро появятся.
Их приспособляемости стоит позавидовать, – заметил Бикер, немного помолчал и добавил:
– Если их подобающим образом проинструктировать, из них могли бы получиться превосходные дворецкие.
На какое-то время Шутт утратил дар речи. Наконец он покачал головой и сказал:
– Будем надеяться, что этого не произойдет. Галактическая цивилизация пережила многое – от взрывов сверхновых до образования черных дыр, но зарождение расы Бикеров может стать последней каплей.
– Совсем наоборот, сэр, – возразил Бикер и горделиво вздернул голову. – Это будет первая возможность зарождения истинной цивилизации.
– Ой, про это вы всю ночь спорить можете, – с кривой ухмылкой махнул рукой Суши. – Но только давайте сначала сделаем все остальное, ладно, капитан?
– Ты прав, – усмехнулся Шутт. – Итак, Бикер, ты будешь ждать около джипа, пока мы не вернемся с роботом.
Если кто-то из лагеря сунется сюда и станет тебя искать, сделай все возможное, чтобы тебя не нашли. Вызови меня на нашей условной частоте, и если понадобится, мы изменим место встречи.
Бикер забрался в кабину аэроджипа, а, остальные члены отряда стали осторожно подбираться к ограде лагеря. Даже не зная о том, какие меры безопасности были приняты за время их отсутствия Портачом, легионеры не надеялись, что им удастся проникнуть в лагерь незамеченными. До их ухода с базы Портач дал приказ, чтобы дозорные палили по всему, что движется. Скорее всего стрельба могла вестись из зенобианских лучевых парализаторов, однако в планы Шутта и его спутников отнюдь не входила перспектива лишиться чувств, быть схваченными и доставленными на допрос.
Фактически все они были повинны в самовольной отлучке: еще до их ухода майор своим приказом запретил кому-либо отлучаться за территорию базы. Вряд ли бы он стал слушать хоть какие-то объяснения.
Легионеры под водительством Шутта подбирались все ближе к границе базы, пользуясь всеми прикрытиями, какими только можно было воспользоваться. К несчастью, в свое время Шутт избрал для лагеря территорию с учетом безопасности, поэтому во все стороны от границы базы простирались пески, и бдительным часовым ничего не стоило заметить тех, кто вознамерился пробраться в лагерь. К счастью, в лагере разместилась рота «Омега», и потому вполне можно было понадеяться на то, что дозорные вовсе не так бдительны, как полагает новый командир.
Неожиданно тишину нарушил оклик:
– Эй, кто там такой? Даю полсекунды – и поджарю тебе задницу!
– Знакомый голос, – прошептал Суши.
Не дав Шутту сказать ни слова, он поднялся и замахал руками.
– Эй, Стрит, это я! – сказал он. – Ты потише, не ори, как бы кто не услышал.
– Стой где стоишь, – негромко распорядился Стрит.
Рядом с его силуэтом на фоне тускло освещенных построек лагеря чернел еще чей-то силуэт. Залегшие на песке «возвращении» услышали, как эти двое негромко переговариваются. Затем Стрит спросил: , – А как мне узнать, ты это или не ты?
– Да не вопи ты так! – прошипел Суши. – Я подойду поближе, сам увидишь.
Однако в дорогу тронулись не сразу. Мой босс решил подумать о том, как лучше проникнуть в лагерь. При том, что ротой теперь командовал другой офицер, о триумфальном возвращении следовало забыть. Скорее моему боссу предстояло присутствовать при казни через повешение – в качестве почетного гостя.
– Ну вот, капитан Клоун, мы и пришли, – объявил летный лейтенант Квел. Отряд остановился посреди густых зарослей невысоких деревьев совсем рядом с лагерем. – Теперь вся сложность сконцентрирована в том, чтобы доставить вас в лагерь безо всяких происшествий.
– А я так думаю, что гораздо сложнее будет похитить робота так, чтобы об этом не проведал новый командир, – возразил Бикер. Развернувшись к Шутту, он добавил:
– Я вас предупреждал в свое время, сэр, как это рискованно – приобретать этого робота.
– О, как раз робот меня волнует меньше всего, – махнул рукой Шутт. – Суши сумеет вывести его из лагеря. Он настроен на тембр моего голоса, и я его мигом перепрограммирую. Бикер, затем ты усадишь робота в аэроджип и доставишь его на базу микроидов. Как только вы доберетесь туда, отсоедини транслятор от «портативного мозга» и подсоедини к андроиду, чтобы он смог общаться с микроидами. Потом возвращайся на джипе сюда и не забудь захватить «портативный мозг»! А я что-нибудь измыслю – скажу, что поручил тебе некое личное задание. Если все пройдет как надо, никто, глядишь, и не догадается, что я тут присутствовал в двух экземплярах.
– Эх, жалко отказываться от такой возможности повеселиться, – вздохнул Суши. – Можно было бы здорово поморочить голову майору, если бы на базе остались и вы, сэр, и андроид.
– Даже не думай об этом, – наотрез отказался Шутт. – Робот нам намного нужнее как эмиссар на переговорах с микроидами. Нам крайне необходимо установить с ними постоянную связь. Если судить об их способностях по тому, что довелось видеть нам с Бикером, микроиды могут стать очень ценным приобретением для Альянса. Но этот вопрос, естественно, должны решать дипломаты. Интересно, существуют ли дипломаты среди микроидов?
– Если и не существуют, то наверняка скоро появятся.
Их приспособляемости стоит позавидовать, – заметил Бикер, немного помолчал и добавил:
– Если их подобающим образом проинструктировать, из них могли бы получиться превосходные дворецкие.
На какое-то время Шутт утратил дар речи. Наконец он покачал головой и сказал:
– Будем надеяться, что этого не произойдет. Галактическая цивилизация пережила многое – от взрывов сверхновых до образования черных дыр, но зарождение расы Бикеров может стать последней каплей.
– Совсем наоборот, сэр, – возразил Бикер и горделиво вздернул голову. – Это будет первая возможность зарождения истинной цивилизации.
– Ой, про это вы всю ночь спорить можете, – с кривой ухмылкой махнул рукой Суши. – Но только давайте сначала сделаем все остальное, ладно, капитан?
– Ты прав, – усмехнулся Шутт. – Итак, Бикер, ты будешь ждать около джипа, пока мы не вернемся с роботом.
Если кто-то из лагеря сунется сюда и станет тебя искать, сделай все возможное, чтобы тебя не нашли. Вызови меня на нашей условной частоте, и если понадобится, мы изменим место встречи.
Бикер забрался в кабину аэроджипа, а, остальные члены отряда стали осторожно подбираться к ограде лагеря. Даже не зная о том, какие меры безопасности были приняты за время их отсутствия Портачом, легионеры не надеялись, что им удастся проникнуть в лагерь незамеченными. До их ухода с базы Портач дал приказ, чтобы дозорные палили по всему, что движется. Скорее всего стрельба могла вестись из зенобианских лучевых парализаторов, однако в планы Шутта и его спутников отнюдь не входила перспектива лишиться чувств, быть схваченными и доставленными на допрос.
Фактически все они были повинны в самовольной отлучке: еще до их ухода майор своим приказом запретил кому-либо отлучаться за территорию базы. Вряд ли бы он стал слушать хоть какие-то объяснения.
Легионеры под водительством Шутта подбирались все ближе к границе базы, пользуясь всеми прикрытиями, какими только можно было воспользоваться. К несчастью, в свое время Шутт избрал для лагеря территорию с учетом безопасности, поэтому во все стороны от границы базы простирались пески, и бдительным часовым ничего не стоило заметить тех, кто вознамерился пробраться в лагерь. К счастью, в лагере разместилась рота «Омега», и потому вполне можно было понадеяться на то, что дозорные вовсе не так бдительны, как полагает новый командир.
Неожиданно тишину нарушил оклик:
– Эй, кто там такой? Даю полсекунды – и поджарю тебе задницу!
– Знакомый голос, – прошептал Суши.
Не дав Шутту сказать ни слова, он поднялся и замахал руками.
– Эй, Стрит, это я! – сказал он. – Ты потише, не ори, как бы кто не услышал.
– Стой где стоишь, – негромко распорядился Стрит.
Рядом с его силуэтом на фоне тускло освещенных построек лагеря чернел еще чей-то силуэт. Залегшие на песке «возвращении» услышали, как эти двое негромко переговариваются. Затем Стрит спросил: , – А как мне узнать, ты это или не ты?
– Да не вопи ты так! – прошипел Суши. – Я подойду поближе, сам увидишь.