Торговец хлопком растянулся на длинной рабочей кушетке Лахли; на губах его играла довольная улыбка. Он явно с удовольствием вспоминал свои ночные дела и так же явно заглядывал вперед в ожидании еще двух сеансов сегодняшнего развлечения. Лахли посмотрел на это безумное чудовище и испытал такой острый приступ ненависти к нему, что ему пришлось стиснуть кулаки, чтобы не дать пальцам стиснуть его горло, как стискивал он горло Энн Чапмен. Тем временем веки Мейбрика тяжело опускались все ниже и скоро плотно слиплись.
Лахли проделал с Мейбриком стандартную процедуру погружения в транс, потом прочитал столь же стандартную литанию, имевшую целью улучшить физическое состояние пациента, а потом повторил заклинание, запрещающее тому даже вскользь упоминать в дневнике о существовании Лахли.
— Через несколько часов вы проснетесь, чувствуя себя сильным и отдохнувшим, — говорил Лахли погруженному в транс убийце. — Вы покинете это место, направитесь на Ливерпульский вокзал и сядете на поезд домой. Вы не запомните ничего из своих визитов к доктору Джону Лахли — ничего за исключением того, что он помогает вам справиться с болезнью. Вы не будете говорить о докторе Лахли никому из своих знакомых, даже членам вашей семьи. Вы не будете вспоминать об этой комнате вплоть до двадцать девятого сентября, когда вы получите телеграмму от вашего врача, приглашающую вас на процедуры. Вы придете сюда, встретитесь в этой комнате со мной, и мы убьем новых шлюх, а вы получите от этого огромное удовольствие. Вы опишете это удовольствие в своем дневнике, но не будете упоминать в нем о своем лондонском враче или о помощи, которую я вам оказываю. В вашем дневнике вы подробно опишете, как это замечательно — резать шлюх, как вам не терпится делать это еще…
Погруженный в транс Мейбрик улыбнулся.
«Сумасшедший ублюдок».
Лахли снова сжал кулаки и посмотрел сверху вниз на лежавшую перед ним жалкую тварь.
«Я лично заверю факт твоей смерти, когда тебя снимут с виселицы. Жаль только, что с этим придется подождать, будь ты проклят».
Две проклятых недели… и еще двух грязных потаскух убивать… Желательно в одну и ту же ночь. Если он не уничтожит их обеих в одну и ту же ночь, одному Богу известно, сколько времени еще пройдет, прежде чем Мейбрик сможет оторваться от семьи и дел в Ливерпуле и вернуться, чтобы покончить с этим. Да, в следующий раз они должны умереть в одну ночь. Черт подрал… а ведь к тому времени на улицах констеблей будет как тараканов.
Но это все равно надо сделать: слишком многое от этого зависит. Достаточно, чтобы довести здорового человека до сумасшедшего дома.
Послание пришло на компьютер Гидеона Гатри по электронной почте.
+++ «Неприятности на ВВ-86. Цели бежали сквозь разные Врата, Денверские и Лондонские. Сенатор Кеддрик с сопровождающими лицами отбыл на вокзал, обещая закрыть станцию. Пожалуйста, сообщите о своих намерениях».
+++ Послание миновало столько серверов, обошло столько континентов, что проследить его обратно вплоть до отправителя не смогли бы даже ЦРУ или Интерпол. Гидеон прочитал послание Сайрила Барриса и грязно выругался. Этот чертов, трижды чертов идиот! Говорил же он, черт подери, Кеддрику не лезть в это! Неужели этот осел действительно хочет оказаться за решеткой?
Он послал ответ:
+++ «Займусь этим делом лично. Ничего не делайте. Пока все идет согласно графику».
+++ Потом он стер первое послание с жесткого диска и сотряс воздух еще одним свирепым ругательством. Черт подрал! Раз Кеддрик вышел на тропу войны, Гидеону придется отправиться туда самому, чтобы решительными мерами расчистить всю эту заваруху. Вокзал Времени номер восемьдесят шесть…
Гидеон Гатри выругался и застучал по клавиатуре своего компьютера, открывая программу резервирования авиабилетов. Подобно пришедшему к нему сообщению по электронной почте, его заказ будет петлять по всей планете, прежде чем попасть на компьютер авиакассы. Он набрал необходимые пароли, потом имя и необходимые реквизиты м-ра Сида Кедермена — как он назвал Кеддрику «детектива», нанятого для поисков его пропавшей дочери.
Черт бы побрал эту девчонку! Двадцатилетнюю соплюху, балованного отпрыска богатого папочки, помешанную на книгах по истории. Видит Бог, даже ее бойфренд подрабатывал ряженым ковбоем, когда не кадрился с ее приятелями-киношниками. Но благодаря Ноа Армстро эта маленькая сучка выскользнула у них из пальцев, так что теперь Кеддрик совсем рехнулся от злости. Вот кретин! Самоубийца! При всех их попытках заигрывания с прессой и избирателями им меньше всего нужен Кеддрик на тропе войны.
Вот и еще раз Кеддрик не сумел распорядиться теми мозгами, которыми одарил его Господь. Это не оставляло Гидеону другого выбора, кроме как самому распутывать эту заваруху. В этой связи Сид Кедермен, детектив всемирно известного агентства Уордменна Вульфа, отправится в незапланированное путешествие во времени. Губы Гидеона скривились в иронической усмешке при мысли о том, что ему предстоит выступать в роли детектива того самого агентства, в котором служит Ноа Армстро. Впрочем, перспектива путешествия во времени отнюдь не забавляла его. По природе он был человеком привередливым, ценящим комфорт и все удобства, которые предоставляло Верхнее Время. Ему уже лет пятнадцать не приходилось самому заниматься оперативной работой, и он клялся, что нога его не ступит сквозь любые из Врат, за которыми грязь, болезни и несчастные случаи могут лишить его всего, чего он добился за годы своей карьеры.
Боже, путешествие во времени!
Оставался нерешенным еще один вопрос: через какие Врата станции Шангри-ла отправится в путешествие мистер Сид Кедермен? Точнее, в каких из них исчезла Джина Кеддрик, а в каких — Йанира Кассондра и ее семья? В Денвер? Или в Лондон?
Это предстояло еще выяснить.
Дав себе обещание сделать это в первую очередь, Гидеон Гатри принялся укладывать вещи для путешествия, одновременно перебирая в уме способы, которыми будет разбирать по кусочкам миссис Джину Николь Кеддрик. Он продолжал рисовать в уме соблазнительно кровожадные картины (число методов расправы достигло девяноста девяти и продолжало расти) и тогда, когда забрал из сейфа заранее подготовленные документы на имя Сида Кедермена, медицинские справки, кредитные карты, и мрачно направился к двери.
Глава 15
Скитер знал, что времени у них в обрез. Люди, насилующие Бергитту, убьют ее, если их не остановить, и как можно быстрее. Оценив имеющиеся у него в распоряжении силы, Скитер разместил часть своего отряда — ту, которую можно было считать ударной, — в засаде за крутым поворотом коридора, в дверях недостроенной квартиры с одной стороны и склада — с другой.
Вслед за этим Скитер повел оставшуюся у него легкую кавалерию — если ее можно было так назвать — обратно к занятым своим делом строителям. Задуманный им маневр, как он надеялся, был достоин самого Есугэя Доблестного или, возможно, Френсиса Мэриона, знаменитого Болотного Лиса. В сопровождении наименее опасных для противника членов своего отряда — Молли и двух мальчишек из «Банды» — Скитер нырнул прямо в помещение склада.
— Вон они! — завопил Скитер. — Молли, быстро! Беги и зови Безопасность!
— Ну, ребята, вы влипли! — с энтузиазмом подхватил восьмилетний Тевель. — Они вам покажут! Швырнут вас в нестабильные Врата! Ку-ку, все сядете в тюрьму! Идем, Молли, расскажем им все!
Гасим тоже не отставал от него, выкрикивая по-арабски что-то, явно оскорбительное. Трудно сказать, что подействовало сильнее всего — арабские оскорбления, угрозы Тевеля или приказ Скитера звать полицию, — но в результате шестеро самых мускулистых и злобных членов строительной бригады ринулись на них. В свете свисавших с недоделанного потолка ламп-времянок угрожающе блеснули зажатые в их руках отвертки и кривые ножи.
— Не дайте им уйти! Убейте всех! — кричал старший. Скитер резко развернулся и бросился туда, откуда они появились.
— Бежим!
Гасим продолжал еще выкрикивать издевательства по-арабски, когда они миновали несколько первых изгибов коридора. Как и было уговорено, Молли обогнала Скитера, а восьмилетний Тевель возглавлял бегство — у него было индивидуальное задание. Свернув за крутой поворот, Скитер затормозил, развернулся и принялся ждать, сжимая в руке молоток. Он слышал приближающийся топот, запах их пота…
Все шестеро вынырнули из-за угла и, не сбавляя хода, ринулись на него.
— ДАВАЙ!
Кайнан Рис Гойер с занесенным над головой боевым молотом вырвался из открытого дверного проема. Тяжелый деревянный молот со свистом описал в воздухе короткую дугу. Бежавший первым наткнулся прямо на него, и череп его с неприятным хрустом разлетелся. Второй завопил и кубарем полетел через его тело, пытаясь вырвать из живота тяжелый египетский охотничий дротик. Мимо головы Скитера со свистом пролетел пущенный из пращи камень. Он угодил точно в горло следующему. Тот испустил булькающий звук и упал, сжимая рукой разбитую трахею. Еще один шарахнулся от боевого клича Эйгила Бьярнессона и налетел прямиком на пику Альфонсо. Сам Эйгил взмахнул мечом
— и пятый противник рухнул на колени; заточенная отвертка с лязгом упала на пол вместе с отрубленной кистью, пальцы которой продолжали еще конвульсивно дергаться. Последний строитель получил сразу два попадания в грудь: одно камнем, второе — вонзившимся между ребер дротиком.
Эйгил готов был уже добить противника, чья кисть лежала перед ним на бетонном полу, когда вмешался Скитер.
— Стой! Один нужен мне живым!
Лежавший на полу мужчина молил о пощаде, обещая все что угодно, только бы его оставили в живых и отнесли к врачу, чтобы ему пришили руку… В коридоре за ними послышались шаги, и Скитер резко обернулся. Но это был не враг, а подкрепление — шестеро Найденных, а с ними разъяренный прораб с разбитым в кровь лицом.
— Я могу помочь? — рявкнул Рияд.
— Узнайте, что этому ублюдку известно про «Ансар-Меджлис». Их руководство прибыло сегодня через Главные. Я хочу знать все, что ему известно про «Ансар-Меджлис», и их планы по вторжению на станцию!
— С удовольствием! Только наложите ему на руку жгут! — Он заговорил по-арабски, и Скитер переключил внимание на остальных членов своего отряда.
— Кайнан, Эйгил, Алонсо — пошли. Атакуем в лоб. Коридон, Молли, Чензира — поддерживаете их огнем! И кто-нибудь, приведите сюда Безопасность! Гасим, ты со мной! — Он вынул из рук одного из убитых тяжелый мастерок. Боковая грань его была заточена, как топор, так что им можно было рубить или колоть.
Их отряд вернулся к складу. В авангарде он пустил Молли — у нее единственной был пистолет, а Коридон и Чензира Уми поддерживали ее метательными снарядами. Одолев перебежкой открытый участок коридора перед входом на склад, Скитер добежал до недостроенной перегородки, по другую сторону которой лежала Бергитта. За ним тенью следовал Гасим, тоже конфисковавший себе брошенное оружие: заостренную отвертку. Пригнувшись, они на цыпочках подобрались к краю перегородки и осторожно заглянули внутрь.
Примерно половина из остававшихся на складе четырнадцати человек бросилась к дверям отражать нападение. Несколько других спрятались за штабелями стройматериалов. Судя по их тревожному перешептыванию (переведенному Гасимом), они жалели, что нападали на своего прораба, что притащили сюда женщину, что они не ожидали, что погибнет столько людей. Главным их желанием было бросить шлюху и бежать. Сторожить Бергитту оставили только двоих. Она лежала почти без сознания; лицо ее было сплошь избито, из носа и рта шла кровь. Ни один из стороживших не смотрел на нее, а следовательно — и на перегородку за ней.
Гасим проскользнул внутрь первым слева от нее; Скитер — справа. Как только Молли открыла огонь, оба сторожа отбежали от Бергитты еще дальше, предоставив Скитеру и Гасиму тот шанс, которого они ждали. Подросток-Найденный ударил первым. Его остро заточенная отвертка вонзилась в спину одного из сторожей. Тот взвизгнул. Второй сторож обернулся, выхватывая нож…
Скитер наотмашь ударил его заточенным мастерком. Удар снес тому несколько пальцев. Противник заорал и упал на колени рядом с лязгнувшим об пол ножом. Удар ногой в челюсть опрокинул его на спину, и он затих.
— Свяжи ему руки! — крикнул Скитер Гасиму, уже склонившемуся над Бергиттой. Нескольких движений молотком Скитера хватило, чтобы перебить удерживавшие ее за руки и шею проволочные узлы. Скитер поднял ее на руки и повернулся лицом к сцепившимся в драке строителям.
— Ваша заложница у меня! — крикнул он. — Сдавайтесь! Агенты Безопасности будут здесь с минуты на минуту, и вам никуда не убежать с этой станции! Сдавайтесь, и эти люди из Нижнего Времени, может быть, не убьют вас так, как только что убили ваших товарищей!
Гасим перевел это на арабский, не дожидаясь приказа.
Минуту спустя все было кончено. Служба безопасности во главе с Уолли Клонцем подоспела почти сразу же. С ними прибыли Рияд, прораб строителей, и несколько его подчиненных, освобожденных из кладовки. Вместе они принялись вязать сдавшихся коллег-строителей. Скитер сам отнес Бергитту в лазарет, не доверив этой работы никому. Весь путь он проделал бегом; Бергитта окончательно провалилась в обморок. Задыхаясь, ворвался он в лазарет, где врачевали сенатора Кеддрика и туристов, получивших травмы во время беспорядков у Главных Врат.
Рэчел Айзенштайн, как раз промывавшая глаза сенатору, бросила один-единственный взгляд на Бергитту, побледнела и сразу забыла про Кеддрика.
— Несколько типов со стройки «Аравийских Ночей» затащили ее в подвал, избили до полусмерти, изнасиловали…
— Бригаду травматологов, живо! — Рэчел стремительно повернулась и мимо сенатора скользнула в операционную. Кеддрик сотрясал воздух за ее спиной возмущенными протестами.
Скитер с Бергиттой на руках не отставал от нее. В операционной он препоручил ее заботам Рэчел, удостоверился в том, что травматологи прибыли практически мгновенно, и только тут возбуждение боя начало отпускать его. Он провел руками по лицу, вяло подумал, что ему стоит найти место, чтобы присесть, поплелся к выходу из лазарета…
…и столкнулся лицом к лицу с Майком Бенсоном.
— Джексон!
Он поднял взгляд и увидел пару наручников. Он был настолько выбит из колеи и изможден боем, а потом отчаянной гонкой из подвала в лазарет, что у него даже не хватило сил или мыслей на попытку бежать. Бенсон защелкнул ледяные наручники на его запястьях и резко дернул, едва не сбив его с ног.
— У нас полон подвал трупов, Джексон! И наконец-то тебе не отвертеться от этого! Тем более пока на станции Кеддрик, угрожающий закрыть нас!
Слишком обессилевший, чтобы сопротивляться, Скитер тупо позволил Бенсону тащить себя мимо санитаров, медсестер, журналистов и пострадавших туристов. Спустя десять минут он уже стоял в офисе высоко над Общим залом перед Ронишей Аззан, старшим менеджером вокзала. Судя по всему, она исполняла обязанности старшей по Шангри-ла после того, как федералы сунули Булла Моргана в тюрьму. Как и директор здешнего офиса «Путешествий во времени» Гренвилл Бакстер, Рониша Аззан имела масайское происхождение и одевалась в изысканные костюмы, пошитые из богато украшенных орнаментами африканских тканей. В настоящую минуту она возвышалась перед Скитером, испепеляя его взглядом из-за массивного стола Булла. Тем временем Бенсон блокировал выход, стоя между Скитером и дверями лифта. Скитер стоял шатаясь. Наручники больно врезались в запястья. Настроение у него было близким к отчаянию.
— Мы задержали полдюжины выходцев из Нижнего Времени по обвинению в убийстве, — холодно произнесла Рониша. — В этой связи я хочу знать…
Двери лифта с мелодичным звоном отворились, и в офис вломился Кит Карсон.
— Прочь с дороги, Майк, — прорычал Кит, в упор глядя на опешившего главу вокзальной Службы безопасности. Говоря, Кит вытянул руку назад, не давая дверям лифта закрыться. — Я не в настроении шутить ни с кем.
Бенсон уставился на отставного разведчика, буркнул что-то себе под нос и благоразумно шагнул в сторону. Дрожа, Скитер опустился в ближнее к нему кресло. Ему приходилось уже раз быть мишенью гнева Кита Карсона. Впрочем, когда первый приступ паники немного отпустил его, он понял, что означает здесь присутствие Кита.
Несколько месяцев назад Кайнан Рис Гойер принес Киту присягу верности. Отставной разведчик времени спас его тогда на побережье Восточной Африки от португальских торговцев шестнадцатого века, вознамерившихся сжечь их с Марго на костре по обвинению в колдовстве. Поэтому Кит как его сеньор имел право выступать от его имени. Кит имел право также разорвать Скитера на кусочки за то, что он вовлек его вассала во что-то столь серьезное, как убийство; впрочем, смотрел тот пока на Ронишу Аззан.
Несколько мгновений он молчал, а когда заговорил, голос его звучал сдавленно от ярости.
— Неужели нельзя было обойтись без наручников? — Он кивнул на скованные руки Скитера.
— Я решил, что нельзя! — рявкнул Бенсон. — Там, в подвале, полдюжины убитых…
— И, черт подери, едва не убитая девочка! — Лицо Кита побелело от с трудом сдерживаемого гнева. — Этого бедного ребенка изнасиловали и избили до потери сознания! Ребята Рэчел говорят, они не уверены, выйдет ли она из лазарета живой!
Скитер побледнел.
— Сними наручники, Майк! Скитер не будет нападать ни на кого из нас. А если бы и попробовал, я могу вышвырнуть его в окно прежде, чем он успеет мигнуть, и он это знает!
Да, Скитер это знал.
Еще как знал.
У него не было ни малейшего намерения схватываться с Китом один на один. Ни при каких обстоятельствах. Но — спасибо Киту — Майк Бенсон, ворча, отомкнул наручники, освободив Скитера. Тот принялся устало массировать затекшие кисти.
— Спасибо.
Бенсон лишь смерил его злобным взглядом и вернулся на прежнее место между Скитером и лифтом. Рониша медленно опустилась в кресло Булла Моргана, внимательно посмотрев на Скитера.
— Ладно, Кит. Он раскован. Пошли дальше. Ты не хочешь объяснить, в чем все-таки дело, Скитер? Если бы мои телефоны не были переключены на вход через оперативный кабинет, мне бы пришлось отвечать каждому репортеру, почему на вышедшей из-под контроля станции убито полдюжины строителей. Не говоря уже о сенаторе Кеддрике, который требует встречи со мной, как только его отпустят из лазарета, и мне кажется, все мы догадываемся, чего он хочет. Все это вряд ли положительно скажется на прессе, Скитер. Станция в серьезной опасности — даже без сидящего на тропе войны в лазарете Кеддрика.
— Угу, — буркнул Скитер. — Ничего нового. — Неожиданная поддержка Кита добавила ему храбрости высказаться. — Послушайте, я тоже не в настроении играть в игры. Эти ублюдки идеально рассчитали время, похитив Бергитту во время хаоса у Главных. Они знали, что вся охрана сбежится туда, пытаясь поставить это сумасшествие под контроль, и еще, мягко говоря, они рассчитывали на то, что Бергитта всего лишь девчонка из Нижнего Времени. Она не Йанира Кассондра и не кто-то, из-за которого мы перероем всю станцию, — она всего лишь бесправная бывшая проститутка из Нижнего Времени, которой никто не хватится. И если вы, сидя здесь, скажете мне, что вы отозвали хоть одного полицейского от Главных, чтобы выследить этих ублюдков или хотя бы организовать поиски пропавшей девочки, я обвиню вас, Рониша Аззан, во лжи.
Рониша приподняла бровь, но промолчала, только побарабанила длинными ухоженными ногтями о стол и подождала, что Скитер скажет дальше.
Скитер пожал плечами.
— Я решил, что единственный ее шанс на спасение — это люди из Нижнего. Именно их малышня, «Банда Потерянных и Найденных», увидела, как ее тащат из туалета, который она мыла. Они прибежали ко мне, побежали звать остальных. Именно они слышали, как эти ублюдки собирались избить ее, изнасиловать и хладнокровно убить, когда натешатся вволю. Когда мы спустились туда, нас было семеро против двадцати. Двадцати, черт подрал, готовых на убийство. Они уже напали на собственного прораба, оглушили его и заперли вместе с теми, кто не соглашался с их желанием развлечься. И стоило им нас увидеть, как их вожак закричал своим, чтобы они убили всех нас. И вы будете говорить нам, чего стоило делать, а чего нет — с учетом обстоятельств? Позволить им насиловать беззащитную девочку? Позволить им убить тех детей, что привели нас туда? Черт возьми, Тевелю Готтлибу всего восемь лет. Может, у меня здесь и не самая лучшая репутация, но, черт подери, если вы думаете, что я должен был стоять там, ковыряя в носу, и не делать ничего, вы. так же спятили, как те идиоты, что поклоняются Джеку-Потрошителю!
Прежде чем Рониша Аззан успела хотя бы вздохнуть, в разговор вмешался Кит Карсон.
— Я поступил бы точно так же, Ронни, — негромко произнес он. — Не задумываясь. И я говорил с мистером Риядом. Он полностью поддерживает Скитера.
Она внимательно посмотрела на самого знаменитого и влиятельного жителя Шангри-ла, потом вздохнула и снова побарабанила пальцами по столу.
— Ф-фух. Честно говоря, окажись я на месте Скитера, может, я тоже поступила бы так. Майк, насколько я понимаю, все эти люди действовали в рамках самообороны, спасая жизнь обитателя станции. И ради Бога, не начинай цитировать мне законы Верхнего Времени! Я сама знаю, что у выходцев из Нижнего Времени практически нет прав. На этой станции, — она назидательно подняла палец, — житель — это житель. По крайней мере я несу за них ответственность, и я уверена, что Булл поддержал бы меня, если бы чертовы федералы не посадили его за решетку. Итак… Вопрос только, что сказать этим стервятникам из прессы или этому психу, Кеддрику?
Скитер невольно разинул рот, пытаясь осознать тот факт, что он вовсе не попадает в тюрьму. Потом до него дошло, что у него имеется еще один туз в рукаве, причем такой, которым Рониша Аззан наверняка заинтересуется.
— Ну, вы могли бы попробовать подкинуть им сенсацию недели. В конце концов, у нас в руках ключ к уничтожению «Ансар-Меджлиса».
— Что? — вскричали все трое в унисон.
Скитер позволил себе довольно ухмыльнуться. В конце концов, не каждый день удается потрясти кого-то вроде этого трио. Скитер подался вперед.
— Помните парня, который остался без руки? Он обещал петь как канарейка в клетке. И если верить Гасиму, часть из того, о чем он предлагал спеть, касается «Ансар-Меджлиса». А конкретно, их планов проникновения на станцию, освобождения их «братьев» — дебоширов из тюрьмы и убийства при этом всех офицеров Службы безопасности и храмовников, что подвернутся им под руку. Их вожаки прибыли сегодня на станцию сквозь Главные.
Рониша сорвала телефонную трубку.
— Говорит Аззан. Освободите всех выходцев из Нижнего Времени, задержанных за участие в той драке под «Аравийскими Ночами». Да, черт возьми, немедленно. И попросите того мальчишку, Гасима, и мистера Рияда поработать для нас переводчиками. Допросите тех строителей, которых привели Уолли Клонц и мистер Рияд. Я хочу знать все, что им известно про «Ансар-Меджлис». — Она обернулась к Скитеру:
— Если нам повезет, мы еще можем накрыть всю их террористическую компашку. Отлично сработано, Скитер. Точнее говоря, чертовски здорово сработано. Станция перед тобой в долгу. Ладно, ты свободен. Ступай в лазарет, узнай, как она там.
Скитер был так потрясен, что едва сумел пробормотать слова благодарности. Он рванулся к лифту и с удовлетворением отметил, что Майк Бенсон просто шагнул в сторону, только что не задевая пол отвисшей челюстью. Глава вокзальной Службы безопасности бросил ему вслед недовольный взгляд, но и только. «Боже праведный, — думал он по дороге вниз, в Общий, — я не попаду в тюрьму! Никто из нас не попадет в тюрьму!» И все благодаря Киту Карсону. А может, еще и потому, что Рониша Аззан, по зрелом размышлении, оказалась честной женщиной, заинтересованной в справедливости? Даже при том, что при ее-то работе ей приходится быть жесткой — особенно теперь, с целой кучей трупов, из-за которых ей предстоит объясняться с сенатором Джоном Кеддриком? Точного ответа Скитер не знал, но и смотреть в зубы дареному коню не собирался.
Когда он добрался до лазарета, то обнаружил там Уолли Клонца, который с помощью мистера Рияда и Гасима собирал показания раненых строителей. Когда Скитер вошел, Уолли поднял взгляд.
— Эй, Скитер! Рэчел просила передать тебе, что Бергитта еще в операционной, но все идет к тому, что она выкарабкается. Ты доставил ее сюда как раз вовремя. — Скитеру пришлось прислониться к стене, такая слабость охватила его от облегчения. — А эти пташки, — кивнул Уолли в сторону строителей, которых допрашивал, — дают нам довольно информации, чтобы арестовать всех занятых в операции «Ансар-Меджлиса». Мы уже опознали их главарей и выслали группы в гостиницы, чтобы арестовать их. Похоже, их верхушка решила прибыть сюда, чтобы лично руководить поисками Йаниры, после того как их шестерки провалили первую попытку. А как только они окажутся за решеткой, арест остальных в крупных городах Верхнего Времени будет делом техники. Отлично сработано, Джексон.
Он с трудом верил собственным ушам. Два босса подряд благодарили его!
Впрочем, праздничное настроение продержалось недолго. Когда Бергитту вывезли из операционной и Рэчел позволила ему войти в палату, от его благодушия не осталось и следа — Бергитта пришла в сознание, но не более того. Рэчел напичкала ее снотворным для операции, и действие анестезии как раз подходило к концу. Ссадины на лице были еще заметнее на фоне белоснежного больничного белья и повязок, чем в полумраке подвала. Когда Скитер потрясенно застыл у ее изголовья, опухшие, мутные от снотворного глаза Бергитты медленно остановились на его лице, и по щекам поползли слезы.