Страница:
меня мало интересует, сколько раз у нее это было. Вслух я сказал:
- Никто не любит злых и завистливых девушек. Пойдем, прогуляемся.
Ивора улыбнулась и прижалась ко мне. Так, обнявшись, мы направились к
краю поляны и углубились в лес. Но как только мы скрылись в гуще леса, Ивора
решительно отстранилась от меня и заявила:
- Ты не из наших, ведь так? Линка сказала, что ты охотник, но я
охотников знаю, мой брат ушел к ним, ты не из них. У тебя и лука нет, и
одежда другая, и выправка. Ты - чужак!
Я остановился, с удивлением разглядывая девушку. Если распознала во мне
чужого, чего же ради заманила меня в лес? Ведь еще на поляне среди людей
кричать надо было: чужак!
- Ну, говори, зачем пробрался в наше племя?! - повелительным тоном
приказала она.
- Угу, пробрался, - согласился я. - Чтобы похитить одну глупую девушку.
Ивора беспокойно оглянулась и вновь принялась разглаживать свое платье
и разглядывать меня. Внезапно ее глаза округлились, она прошептала:
- Похитить? Это она тебя послала, да? Ты - демон!
Я опешил.
- Кто это - она?
Ивора съежилась и, кивнув куда-то в сторону, ответила:
- Она. Наша Великая Госпожа. Девушка зарыдала и, выставив руки вперед,
словно желая защититься от меня, продолжала:
- Она ведь знает, что я одна во всем виновата. Она сказала тебе об
этом? Только меня нужно наказать! Никто больше не должен пострадать. Ты ведь
не убьешь никого, кроме меня?
- О чем ты, девушка? - Удивлению моему не было предела. - Ты ошиблась.
Я не хочу убивать ни тебя, ни кого другого. Я просто странник, случайно
проходивший мимо вашего племени и задержавшийся здесь, потому как появилась
возможность поесть и выпить. Все, что мне нужно, это разузнать дальнейший
путь.
- Это правда? Ты просто чужак, а не демон, посланный Великой Госпожой?
- Какой еще Великой Госпожой? О ком ты? Ивора по-прежнему протягивала
перед собой руки, растопырив пальцы, чуть привстала и выгнулась вперед,
спросила громким шепотом:
- Разве сам ты не человек? Почему ты спрашиваешь меня о Богине? Разве
ты ее не знаешь?
Я понял, что Ивора говорит о Великой Богине, и удивился, как не понял
этого сразу, ведь и сам я нередко называю ее Госпожой.
- Тебе не нужно бояться меня, Ивора. Все мы дети Богини. Я опешил от
твоего напора и не понял тебя. Чем ты так провинилась перед ней, что ждешь
от нее смерти?
- Я - преступница, - горестно вздохнула Ивора и затравленно посмотрела
на меня.
- Значит, ты не выдала меня, потому что сама боишься наказания?
- Наказания? Ты не понимаешь! Наказание придет само. Мне не избежать
гнева богов, но я не хочу быть наказанной жрецами.
- Что ты натворила?
- Я тайком пробралась в священную рощу.
- Тебе запрещено ходить в рощу?
- Нет, в обычное время нет. Но в дни ритуалов там можно быть только
посвященным. А я... - Ивора охватила голову руками и всхлипнула: - И что
только понесло меня туда?
- Что же ты там такого увидела?
- Ты что, разве можно об этом говорить? - возмутилась Ивора. - Думаешь,
я выдам тебе, чужаку, наши священные тайны?
- Думаю, что выдашь, - рассмеялся я. - Ты ведь еле сдерживаешься.
Ивора сердито сверкнула глазами и надменно отвернулась. Я расстелил
плащ на траве и уселся в ожидании рассказа. Промолчав некоторое время,
девушка начала говорить быстро, взахлеб:
- Он... мой друг... он запретил мне туда ходить, сказал, что так должно
быть, что он сам хочет этого. Сказал, что жрецы помогут ему навсегда уйти к
Великой Госпоже. А я не удержалась, хотела посмотреть, правда ли он уйдет к
ней. Жрецы привязали его к Большому дереву в роще. Потом они танцевали
вокруг него и пели. А потом вышла Мара...
- Мара? Это та девчонка, из-за которой была драка?
- Девчонка! О, ты не знаешь ее, она жрица, очень сильная. Теперь она
наша королева. Она вышла к Большому дереву и... - Ивора всхлипнула и
замотала головой, - было так много крови, а все плясали как безумные. Мара,
она знаешь какая, она чует все и знает многое. Она вдруг взвизгнула и
указала жрецам в мою сторону. Мне стало страшно, и я побежала. Но моя лента,
которую я повязала вокруг лба, зацепилась за ветку дерева, я торопилась и
оставила ее там. Жрецы найдут ее непременно, а по ней легко определить
хозяйку. Сегодня меня не тронули, чтобы не нарушать обычая, но завтра... -
Ивора всхлипнула. - Да мне ведь все равно, что будет завтра. Непосвященный,
проникнувший в тайну Богини, не доживет до утра. Она накажет его и умертвит.
Ивора посмотрела на меня вызывающе.
- И ты решила найти себе защитника? - догадался я.
- Я много чего решила, - серьезно проговорила Ивора и села подле меня.
- Мне страшно, и я не смогла бы провести эту ночь одна. Если я переживу эту
ночь, то месть Богини меня уже не настигнет, а чтобы избежать мести ее
жрецов, мне нужно будет бежать из племени. Ты, странник, возьмешь меня с
собой? Я отблагодарю тебя, ты не пожалеешь, что взял меня.
- Вот что, красавица. Я не стану защищать тебя от Богини, но позволю
идти некоторое время со мной, если ты способна мне поведать, что за земли
находятся за лесом.
- Такие же леса, как этот, - грустно сказала Ивора. - Такие же племена,
как наше. Дальше начинаются горы, а еще дальше есть большие городища. Я
много знаю о тех землях, я далеко ходила с охотниками. А куда ты
направляешься, откуда ты?
- Я с острова, который называется Альбион, того, что лежит на западе от
ваших земель, туда я и направляюсь, - я слегка приобнял девушку и продолжил:
- Подумаешь, увидела какой-то ритуал. Я видел их немало, однако боги пока не
умертвили меня за это. Твой друг знал, на что идет, и добровольно принял
смерть.
- Неужто кто-то готов принять добровольно такую ужасную смерть?
- Ну что ты, смерть его была не так ужасна. Его, конечно, опоили
чем-то. Что может быть лучше, чем умереть и попасть в объятия к Богине? А ты
горюешь от жалости не к нему, а к самой себе. Это с ним у тебя было первый
раз, да? Но он предпочел не тебя, а вашу Госпожу.
Ивора склонила мне на плечо головку.
- А ты кого предпочитаешь? Я усмехнулся.
- Хочешь, возьму тебя с собой? - спросил я и откинулся на землю.
- На свой чудесный остров? - Ивора прильнула ко мне, ее пышные волосы
упали мне на лицо и попали в рот. - Ты возьмешь меня туда, да?
Я крепко обнял ее и почувствовал, как девушка напряглась в моих руках.
- Глупо сидеть вот так и ждать смерти, - сказал я ей наставительно, - к
тому же Богиня благоволит к тем, кто в этот день служит ей.
- Я ведь и закричать могу, - пригрозила она.
- Ты ведь и на поляне закричать могла, если бы захотела.
- Думаешь, она простит меня, если я отдамся тебе? - спросила Ивора.
Она освободилась из моих объятий и скинула с себя платье. Потом
обнаженная улеглась рядом со мной. Выкатилась луна, в ее свете тело девушки
казалось серебристым. Ивора раскинула руки, глубоко задышала, ее волосы
разметались по траве.
- Иди ко мне, - позвала она.
Я нагнулся к ней, увидел, как блестят ее глаза, как мерцают в лунном
свете рыжие кудри.
- Обещаю, ты не пожалеешь, что взял меня с собой, - быстро говорила
Ивора в перерывах между поцелуями, - я покажу тебе дорогу и все расскажу о
тех землях и буду ласковой, вот увидишь.
Ивора закрыла глаза и подалась вперед, приникла ко мне всем телом,
теплым и податливым. Охваченный страстным желанием, я потерял чувство
времени и реальности, во всей Вселенной были только я и Ивора и ощущение
бесконечного падения.
Пробуждение наступило внезапно, меня разбудил гомон голосов. Всходило
солнце, и люди пели гимны, его приветствуя. Где-то неподалеку несколько
девушек затянули славящую песню с некоторым запозданием, но быстро
выровнялись и подстроились под общий темп.
Я вспомнил, что обещал Иворе взять ее с собой, и, откровенно говоря,
раскаялся в этом. Чего не пообещаешь девушке, томимый любовным желанием.
Можно было бы тихо уйти, пока она спит. Но тогда жрецы найдут ее и, скорее
всего, убьют. Я вспомнил мертвые глаза Мары. Придется помочь Иворе добраться
до какого-нибудь селения. Но там я непременно ее оставлю. Мне не нужна
спутница, она задержала бы меня. Ее нужно кормить, заботиться о ночлеге,
подстраиваться под нее, а мне необходима свобода.
Лес пробуждался, и я решил, что нам с Иворой пора уходить, пока люди
нас не обнаружили. Не открывая глаз, я протянул руку, рассчитывая не только
разбудить девушку, но и насладиться еще раз ее близостью. Моя рука
прогрузилась во что-то мягкое, склизкое, хлюпающее. Я удивленно отдернул
руку и открыл глаза. То, что я увидел в следующий момент, потрясло меня: я
лежал в луже крови, среди кусков человеческого тела. Вокруг меня, на мне,
подо мной была кровь, я словно оказался в одном из своих обычных кошмарных
снов. Но это было явью.
Некоторое время я ошарашенно сидел, разглядывая клочья кожи и плоти
вокруг меня. А потом я увидел голову с рыжей копной волос, перепачканных в
крови и грязи. Голова валялась в нескольких шагах от меня. В лесу звучал
гимн, воспевающий солнце.
Внезапно истошный женский визг перекрыл хор голосов. Из раздвинутых
кустов выглядывала белая, как полотно, Линка. Она замерла, я вскочил и
воскликнул:
- Это не я! Клянусь, это сделал не я.
Девушка исчезла в кустах, и в следующее мгновение раздался ее вопль:
- Волк!!!
- Где? - услышал я чей-то спокойный голос. - Покажи мне его.
Из кустов вышла Мара, худая, босоногая девчонка с глазами мертвеца. Она
была, как и вчера, голой, если не считать травы, едва прикрывавшей ее тело.
Сквозь траву я разглядел маленькую, еще не сформировавшуюся девичью грудь.
Мара по-детски наклонила голову, разглядывая меня, и тихо сказала:
- Вот ты каков.
И начала медленно поднимать свои худенькие ручки. В тот момент к
нестройным девичьим воплям присоединились и мужские басы.
- Волк! Волк! - всюду затрещали кусты. Крик вырвал меня из оцепенения,
я побежал. И начался гон, и снова за мной мчалось нечто, непостижимое и
ужасное. Я бежал без оглядки, даже не осознавая, кого боюсь больше: толпы ли
людей, вооруженных вилами и кольями, надрывающихся псов, мертвенного взгляда
девчонки или того, чье присутствие теперь постоянно чувствовал, кто гнал
меня, как настоящий охотник, того, кто, несомненно, был страшным убийцей, и
на чей счет я отнес кровавую смерть Иворы. И опять я мчался, не разбирая
дороги, сквозь заросли колючего кустарника, по болотистой топи, скатывался
по крутым склонам оврагов и карабкался вновь. Земля мелькала под ногами,
ветки хлестали меня по лицу, все слилось в бесконечный поток из деревьев,
криков людей, лая собак и протяжного свиста охотников. Я бежал бесконечно
долго, потеряв ощущение времени.
Уже не слышно было позади погони, ни лая собак, ни криков людей, а я
все бежал сломя голову, подгоняемый собственным страхом, не обращая внимания
на хлещущие меня ветки деревьев. Я бежал, задыхаясь от ужаса, бежал не от
людей и собак, а от того кошмара, что произошел среди ночи. Потом я уже не
бежал, а стоял на месте, а лес, крича, топая и лая, кружился вокруг меня. И
внезапно все оборвалось, и наступила тишина, долгая, бессмысленная тишина,
поглотившая и лес, и людей, и воспоминания. Тишина накрыла меня своим
крылом, спасла от преследовавшего меня безумия, успокоила и спрятала. Потом
тишина превратилась в небытие, долгое, сладостное, исцеляющее. Вне времени,
вне сознания моя душа парила, свободная от мыслей, от страданий, от страхов.
Чудище из Медвежьего Оврага
Внезапно тишина оборвалась. Нагрянули, ворвались в сознание песнь
малиновки и крик каравайки, к ним подключились журчание ручья и тихий шепот
леса. Голова закружилась от дурманящих сладких запахов. Щека ощутила влажную
листву.
Я лежал не шевелясь, не открывая глаз, наслаждался холодной росой и
пряными запахами. Где-то неподалеку раздавался зловещий шепот и хлюпанье
болотных жителей, поджидавших свою добычу. К шепелявым голосам добавился
шепот крандов - духов, живущих в низком кустарнике. Эти хитрые создания,
абсолютно не похожие на дриад, пересмеивались и отпускали издевательские
шуточки в адрес бесчувственного волка. Но делали они это довольно тихо,
опасаясь, что волк может просто спать. Ничего удивительного, кранды
отличались от дриад не только хитростью, но и трусостью. Но волки всегда
любили крандов, этих маленьких травяных созданий. Я лежал, делая вид, что
сплю, и про себя посмеивался, представляя, как встрепенутся кранды и в ужасе
разбегутся прочь, когда я решу внезапно подняться.
Голоса мелких духов смолкли, и я почуял дриад. Их было несколько. Когда
они приблизились, я услышал их голоса. Они обсуждали, что им со мной делать.
Вслушиваясь в их предложения, я решил все же продемонстрировать им, что я
жив, и открыл глаза.
Прямо перед моим лицом висела огромная ягода земляники, мне стоило лишь
пошевелить губами, и земляника растаяла у меня во рту. Теперь я ощутил голод
и, приподнявшись на локте, принялся поедать землянику - любимое лакомство
волков. Мое лицо стало мокрым от росы, я тонул в ее прохладе, холодные капли
затекали мне за шиворот.
В это время среди окружающих меня духов произошло сильное волнение. Я
так и не удостоил их вниманием, лишь боковым зрением заметил стройные
силуэты дриад да множество пар светящихся глаз. При моем пробуждении кранды
с визгом бросились по своим кустикам, испытывая неимоверный страх перед
наказанием за грубые шуточки в мой адрес. Дриады, наоборот, с любопытством
придвинулись ко мне, хихикали, наблюдая, как я не шевелясь, перемещая лишь
голову и вытягивая губы, поедаю землянику вокруг себя. Я уже понял, что
нахожусь в человеческом обличье, - волчьи глаза воспринимают мир по-иному.
Но проницательных духов это, конечно, не могло ввести в заблуждение, они
видят не внешнюю оболочку вещей, а их суть.
Я лег на спину, раскинув руки и, погруженный в земляничный дурман,
лениво наблюдал за кружащимся в безоблачном небе ястребом. Вот бы мне
навсегда остаться посреди этой поляны, погруженным в земляничный покой. Если
бы сейчас выскочил откуда-нибудь охотник или иной преследователь, если он,
конечно, не плод моего больного воображения, и надумал метнуть в меня свое
копье, я бы даже не пошевелился. Я бы с радостью умер среди земляники и
дриад, провалился в небытие, позабыл обо всем на свете, кроме этого
земляничного вкуса, который еще ощущался у меня во рту.
Мне было так хорошо лежать среди высокой травы, окруженному
внимательными лесными духами. Почему я не родился безвинным растением,
маленьким прекрасным цветком? Я бы рос на этой поляне среди других трав,
наслаждаясь покоем, оплодотворял бы своей пыльцой другие цветки и слушал бы
их нежные благодарности. Я представил себе, как прорастаю сквозь рыхлую
почву маленьким ростком, все силы которого уходят на то, чтобы прорыть
черный туннель в земле. Долгое и томительное движение во тьме сродни
падению, но все же это нечто иное, там, за невидимым краем холодной тьмы
меня ждут свет и тепло, и я стремлюсь к этому свету всем своим существом.
Вот я вырываюсь на поверхность и тянусь к солнцу. Оно согревает меня теплыми
лучами, и тогда я распускаюсь прекраснейшим в мире цветком, с лепестками
алыми, словно кровь, кровь, заливающая все вокруг, поляну, лес, мир.
Я вскочил на ноги так резко, что дриады взвизгнули и кинулись
врассыпную. Меня мутило, я с трудом удерживался на ногах, тряс головой,
прогоняя дурное видение. Дриады, уже осмелев (они ведь не боятся диких
животных), выглядывали из-за деревьев. Самая отчаянная шагнула на поляну и
подошла ко мне. Дриада обошла меня кругом, с любопытством разглядывая.
- Ты странный, - сказала она и дотронулась мокрой ладонью до моей щеки.
- Напугал нас.
Я тоже дотронулся до нее, но она отскочила, сверкнув золотистыми
глазками.
- Чем вы так напуганы? - спросил я златоглазую и еще одну дриаду,
бросившуюся ей на поддержку.
- Мы все ужасно напуганы, - ответила вторая дриада. - Кто-то чудовищный
шел по нашему лесу. Кто-то страшный, мы даже подумали сначала, что это ты и
есть. Но потом решили, что, наверное, чудовище не может быть таким
симпатичным, - она застенчиво опустила глаза. - Ты только не подумай, я это
сказала просто так, - пробормотала она и хихикнула: - У тебя доброе лицо. Ты
должен быть осторожен, за тобой следует кто-то ужасный.
- Я знаю, - вздохнул я, - от него-то я и бежал.
- Бежал от него?! - воскликнула златоглазая дриада. - Так это тебя он
преследует? - Она прижала ладони к лицу и прошептала: - Как это страшно.
- Не беспокойтесь, - сказал я. - Я не навлеку на вас беду. Сейчас я
уйду.
- Нет, нет! - златоглазая дриада схватила меня за руку. - Мы вовсе не
собирались тебя отпускать. Смотри, у тебя на плече кровь. Разве можем мы
прогнать раненого волка? Как тебя зовут?
Вопрос, с некоторых пор ставящий меня в тупик.
- Блейдд.
Дриады захихикали:
- Это и есть твое имя?
- Как смешно, волка зовут Волк.
- Ничего другого предложить не могу, - сказал я. - И оставаться с вами
тоже не могу. Я не знаю, кто меня преследует, не хочу подвергать вас
опасности.
- А меня зовут Золотая Пчелка, - сказала златоглазая дриада, словно не
слышала моих последних слов.
- А меня Лие, - пропела ее подруга. Обе дриады подхватили меня под руки
и повели в глубь леса. Третья дриада присоединилась к нам по пути. Золотая
Пчелка радостно сообщила ей:
- Стрекоза, наш гость ранен!
- Куда вы ведете меня? - спросил я, уже подумывая о побеге.
- К Источнику, - ответила Стрекоза очень тоненьким голоском. - Придется
тебя лечить.
Я резко остановился и выдернул руки из цепких пальчиков дриад, грозно
прикрикнул на них:
- Нашли игрушку!
Дриады боязливо отступили от меня и заохали:
- У тебя же идет кровь!
- Рану надо перевязать!
- Ты можешь умереть от потери крови!
Вид у них был такой несчастный, словно мне действительно грозила
смерть, а они были моими самыми близкими родственниками. Я смягчился и
сказал:
- Да поймите же, я не могу подвергать вас опасности. Дриады воскликнули
одновременно:
- Опасность повсюду!
- Мы уже подвергаемся опасности!
- Никто, никто не может нас защитить от ужасного чудища!
Я не понял, о ком они говорят, и переспросил:
- Чудище?
- Да, да, - закивала головой Стрекоза.
- Страшное, - подтвердила Золотая Пчелка.
- Ужасно прожорливое, - пропела Лие.
Я удивился:
- Неужели в лесу есть такой зверь, которого боятся сами дриады?
Дриады переглянулись.
- Но он вовсе не лесной зверь, - заметила Стрекоза.
- Он пришел к нам несколько месяцев назад, - добавила Золотая Пчелка.
- Мы его боимся, - снова пропела Лие.
Ее певучий голосок и смеющиеся зеленые глаза вывели меня из себя.
- Вы меня обманываете, наверное, чтобы заманить к своему Источнику!
Мне приходилось слышать истории об источниках дриад, вода из которых и
даже сам воздух вокруг навевают сон и дурман, а, очнувшись, человек
обнаруживает, что он уже стар и ничего не помнит, кроме своей юности.
Три дриады воскликнули одновременно:
-Нет!
- Как ты мог подумать!
- Неужели ты веришь в людские сказки?
- Мы просто просим твоей защиты, - повела плечом Стрекоза.
- Ты ведь не откажешь нам в помощи? - спросила Золотая Пчелка.
А Лие просто пропела:
- Ла-ла-ла.
Я даже не успел открыть рта, как Стрекоза перебила меня:
- Ты же не можешь пойти к чудищу с кровоточащей раной.
- Вода из Источника остановит кровь и даст силы, - ласково сказала
Золотая Пчелка, беря меня за руку.
А Лие взяла меня за другую руку и бодро пошла вперед, ведя меня за
собой и напевая при этом песенку с совершенно дурацкими словами:
Спасет нас от дракона
Новый наш герой.
Поднимет меч и снова
Отправится он в бой.
- Эй! - воскликнул я. - О драконе речи не было. Уж не хочешь ли ты
сказать, Лие, что ваше чудище - это дракон?
- Это дракон, ужасный и зубастый, - пропела Лие, не оборачиваясь.
- Не слушай ее, - сказала Золотая Пчелка, прижимаясь ко мне на ходу, -
это только детеныш дракона, для взрослого дракона он слишком маленький.
А Стрекоза, обежав нас, громко заявила:
- По-моему, это единорог.
Это было уже слишком, я снова остановился, всерьез рассердившись.
- А по-моему, вы морочите мне голову! - возмущенно воскликнул я,
пытаясь высвободиться из объятий Золотой Пчелки. - Никогда не поверю, что
дриады не могут отличить дракона от единорога.
- Мы говорим чистую правду, - сказала Золотая Пчелка, виновато
поглаживая меня по руке.
- Это настоящий дракон, - сказала Лие.
- Или единорог, - продолжила Стрекоза. - Правда, я никогда не видела
единорогов, - уточнила она и добавила, стыдливо опустив глаза: - Я еще
молодая дриада.
Ее подружки возмущенно фыркнули:
- Единороги не бывают такими вонючими!
Лесная тропа, по которой мы шли, вывела к оврагу. По дну его,
подпрыгивая на камнях, бежал ручей, С оглушительным гомоном взлетели тучи
птиц, на миг закрыв своими крыльями небо. Вдоль ручья мы шли недолго и
вскоре достигли Источника, скрытого от глаз в тени плакучих ив, ревниво
склонившихся к нему с обоих берегов. Мы вошли под сень деревьев, и моим
глазам явилась прелестнейшая картина: лучи света, проникающие сквозь листву,
заставляли воду и воздух искриться и переливаться золотыми пятнами солнечных
зайчиков. У Источника сидели две очаровательные дриады, они поили оленят из
больших листьев лопуха. Воздух был наполнен благоуханием, я вдохнул этот
целительный настой и почувствовал, что прежние страхи отступили от меня.
Дриады, поившие оленят, заметили нас, оживились, оставили животных и
подбежали к нам.
- Он такой миленький, - сказала одна из них.
- Кто: дракон или единорог? - спросил я. Стрекоза залилась смехом. Лие
прыснула, и лишь Золотая Пчелка осталась серьезной. Она заставила меня войти
в искрящуюся, ледяную воду, разрезала рукав моей рубашки, омыв рану, с
сомнением покачала головой.
- Твое плечо, может, и заживет когда-нибудь, - сказала она. - Только я
не знаю, каким растением его лечить. Я положу тебе на рану белолист, это
остановит боль и затянет рану. Но полностью не излечит.
- Я знаю, милая. Снять боль - это все, что мне нужно. Ты очень
заботлива. Вы все очень заботливы, - обратился я к Лие и Стрекозе. - Мне
ужасно неловко, что я ничем не могу вас отблагодарить.
Стрекоза хихикнула и отвернулась, а Лие подобралась поближе и подала
мне лист. В его углублении сверкала большая капля росы.
- Это целебная роса, - сказала Лие. - Она восстанавливает силы. Выпей.
Роса действительно придала мне силы, я тут же забыл о вскрывшейся ране.
- Так что за дракон? - весело спросил я. Не то чтобы меня тянуло на
геройство, но мне было чрезвычайно любопытно посмотреть на это чудище. К
тому же волки всегда дружили с дриадами. Эта дружба велась с давних времен,
и никто уже не помнил, что нас связывало. Дриады помогали нам, мы - им, это
было в порядке вещей.
- Дракон? Ну, это такое мерзкое создание, ужасно вонючее. Он поселился
не так давно в Медвежьем Овраге, и теперь лесным жителям нет от него покоя.
Охотиться он толком не умеет, но когда выходит на поиски корма, поднимает
жуткий шум, по лесу ходит, словно бегемот. Но он очень силен, и у него
огромные клыки. Он уже сожрал немало зверей. А ест всех без разбору. Мы его
ужасно боимся.
Лие подтвердила:
- Да, весь лес живет в страхе. Когда он выходит на охоту, все живое
разбегается по норам.
- Ну так ведите меня к нему! - воинственно воскликнул я, опьяненный
небывалым приливом сил.
Дорога была испещрена оврагами, цветущими, светлыми, заросшими
ежевикой, в одном из них протекал ручей, похожий на тот, где был Источник.
- Вы расскажете мне о том, как добраться до какого-нибудь порта, откуда
можно переплыть на Медовый Остров? - спросил я дриад.
Лие пожала плечами. Стрекоза сказала:
- Мы не знаем людских дорог и жилищ. Лишь о лесных путях мы можем
поведать тебе, но на Остров нашим лесом не добраться.
- Об этом я и сам догадался.
- Неужели ты отправишься дальше, невзирая на то, что существо,
преследовавшее тебя, так и не объявилось? Оно явно выжидает где-нибудь,
когда ты останешься один, чтобы снова напасть.
- А не почудилось ли вам это существо? - спросил я. - Лес полон чудовищ
и всяких странных существ. Разве вы, дриады, боитесь их?
- Лес полон чудовищ, - согласилась Золотая Пчелка. - Мы не боимся
лесных существ. Но то, что за тобой гналось, не из наших земель. Мы ничего
не знаем о нем. Весь лес содрогнулся от ужаса.
- Но теперь лес не содрогается, значит, оно куда-то делось.
- Да, сейчас, кажется, его нет в лесу.
- Значит, мне самое время уходить, - заявил я. Наконец дриады боязливо
остановились и, указывая путь тонкими пальчиками, сказали хором:
- Туда иди!
Я пошел в указанном направлении. Преодолев еще один овраг и поднявшись
по его крутому склону наверх, я уловил еще не отчетливо новый запах.
Добравшись до Медвежьего Оврага, я достал Меч и начал аккуратно пробираться
по склону. Спуск был пологим, земля изрыта, деревья ободраны, кусты
обломаны. К стоящему здесь смраду прибавился запах гнили. Среди пожухлой
травы, покрывавшей дно оврага, виднелись обглоданные останки животных. При
моем появлении в воздух взлетели несколько птиц.
Первая же куча экскрементов, попавшаяся мне на пути, подтвердила мои
предположения о сущности местного чудища. Дальше в зарослях бурелома, среди
спутанных веток был проложен широкий ход, в конце которого чернел вход в
медвежью берлогу. Останки медведя попались мне раньше, на спуске в овраг. Я
прошел к берлоге, не обращая внимания на цеплявшийся к одежде гнилой
репейник, и принюхался. Исходившая из лаза вонь убедила меня в моих
- Никто не любит злых и завистливых девушек. Пойдем, прогуляемся.
Ивора улыбнулась и прижалась ко мне. Так, обнявшись, мы направились к
краю поляны и углубились в лес. Но как только мы скрылись в гуще леса, Ивора
решительно отстранилась от меня и заявила:
- Ты не из наших, ведь так? Линка сказала, что ты охотник, но я
охотников знаю, мой брат ушел к ним, ты не из них. У тебя и лука нет, и
одежда другая, и выправка. Ты - чужак!
Я остановился, с удивлением разглядывая девушку. Если распознала во мне
чужого, чего же ради заманила меня в лес? Ведь еще на поляне среди людей
кричать надо было: чужак!
- Ну, говори, зачем пробрался в наше племя?! - повелительным тоном
приказала она.
- Угу, пробрался, - согласился я. - Чтобы похитить одну глупую девушку.
Ивора беспокойно оглянулась и вновь принялась разглаживать свое платье
и разглядывать меня. Внезапно ее глаза округлились, она прошептала:
- Похитить? Это она тебя послала, да? Ты - демон!
Я опешил.
- Кто это - она?
Ивора съежилась и, кивнув куда-то в сторону, ответила:
- Она. Наша Великая Госпожа. Девушка зарыдала и, выставив руки вперед,
словно желая защититься от меня, продолжала:
- Она ведь знает, что я одна во всем виновата. Она сказала тебе об
этом? Только меня нужно наказать! Никто больше не должен пострадать. Ты ведь
не убьешь никого, кроме меня?
- О чем ты, девушка? - Удивлению моему не было предела. - Ты ошиблась.
Я не хочу убивать ни тебя, ни кого другого. Я просто странник, случайно
проходивший мимо вашего племени и задержавшийся здесь, потому как появилась
возможность поесть и выпить. Все, что мне нужно, это разузнать дальнейший
путь.
- Это правда? Ты просто чужак, а не демон, посланный Великой Госпожой?
- Какой еще Великой Госпожой? О ком ты? Ивора по-прежнему протягивала
перед собой руки, растопырив пальцы, чуть привстала и выгнулась вперед,
спросила громким шепотом:
- Разве сам ты не человек? Почему ты спрашиваешь меня о Богине? Разве
ты ее не знаешь?
Я понял, что Ивора говорит о Великой Богине, и удивился, как не понял
этого сразу, ведь и сам я нередко называю ее Госпожой.
- Тебе не нужно бояться меня, Ивора. Все мы дети Богини. Я опешил от
твоего напора и не понял тебя. Чем ты так провинилась перед ней, что ждешь
от нее смерти?
- Я - преступница, - горестно вздохнула Ивора и затравленно посмотрела
на меня.
- Значит, ты не выдала меня, потому что сама боишься наказания?
- Наказания? Ты не понимаешь! Наказание придет само. Мне не избежать
гнева богов, но я не хочу быть наказанной жрецами.
- Что ты натворила?
- Я тайком пробралась в священную рощу.
- Тебе запрещено ходить в рощу?
- Нет, в обычное время нет. Но в дни ритуалов там можно быть только
посвященным. А я... - Ивора охватила голову руками и всхлипнула: - И что
только понесло меня туда?
- Что же ты там такого увидела?
- Ты что, разве можно об этом говорить? - возмутилась Ивора. - Думаешь,
я выдам тебе, чужаку, наши священные тайны?
- Думаю, что выдашь, - рассмеялся я. - Ты ведь еле сдерживаешься.
Ивора сердито сверкнула глазами и надменно отвернулась. Я расстелил
плащ на траве и уселся в ожидании рассказа. Промолчав некоторое время,
девушка начала говорить быстро, взахлеб:
- Он... мой друг... он запретил мне туда ходить, сказал, что так должно
быть, что он сам хочет этого. Сказал, что жрецы помогут ему навсегда уйти к
Великой Госпоже. А я не удержалась, хотела посмотреть, правда ли он уйдет к
ней. Жрецы привязали его к Большому дереву в роще. Потом они танцевали
вокруг него и пели. А потом вышла Мара...
- Мара? Это та девчонка, из-за которой была драка?
- Девчонка! О, ты не знаешь ее, она жрица, очень сильная. Теперь она
наша королева. Она вышла к Большому дереву и... - Ивора всхлипнула и
замотала головой, - было так много крови, а все плясали как безумные. Мара,
она знаешь какая, она чует все и знает многое. Она вдруг взвизгнула и
указала жрецам в мою сторону. Мне стало страшно, и я побежала. Но моя лента,
которую я повязала вокруг лба, зацепилась за ветку дерева, я торопилась и
оставила ее там. Жрецы найдут ее непременно, а по ней легко определить
хозяйку. Сегодня меня не тронули, чтобы не нарушать обычая, но завтра... -
Ивора всхлипнула. - Да мне ведь все равно, что будет завтра. Непосвященный,
проникнувший в тайну Богини, не доживет до утра. Она накажет его и умертвит.
Ивора посмотрела на меня вызывающе.
- И ты решила найти себе защитника? - догадался я.
- Я много чего решила, - серьезно проговорила Ивора и села подле меня.
- Мне страшно, и я не смогла бы провести эту ночь одна. Если я переживу эту
ночь, то месть Богини меня уже не настигнет, а чтобы избежать мести ее
жрецов, мне нужно будет бежать из племени. Ты, странник, возьмешь меня с
собой? Я отблагодарю тебя, ты не пожалеешь, что взял меня.
- Вот что, красавица. Я не стану защищать тебя от Богини, но позволю
идти некоторое время со мной, если ты способна мне поведать, что за земли
находятся за лесом.
- Такие же леса, как этот, - грустно сказала Ивора. - Такие же племена,
как наше. Дальше начинаются горы, а еще дальше есть большие городища. Я
много знаю о тех землях, я далеко ходила с охотниками. А куда ты
направляешься, откуда ты?
- Я с острова, который называется Альбион, того, что лежит на западе от
ваших земель, туда я и направляюсь, - я слегка приобнял девушку и продолжил:
- Подумаешь, увидела какой-то ритуал. Я видел их немало, однако боги пока не
умертвили меня за это. Твой друг знал, на что идет, и добровольно принял
смерть.
- Неужто кто-то готов принять добровольно такую ужасную смерть?
- Ну что ты, смерть его была не так ужасна. Его, конечно, опоили
чем-то. Что может быть лучше, чем умереть и попасть в объятия к Богине? А ты
горюешь от жалости не к нему, а к самой себе. Это с ним у тебя было первый
раз, да? Но он предпочел не тебя, а вашу Госпожу.
Ивора склонила мне на плечо головку.
- А ты кого предпочитаешь? Я усмехнулся.
- Хочешь, возьму тебя с собой? - спросил я и откинулся на землю.
- На свой чудесный остров? - Ивора прильнула ко мне, ее пышные волосы
упали мне на лицо и попали в рот. - Ты возьмешь меня туда, да?
Я крепко обнял ее и почувствовал, как девушка напряглась в моих руках.
- Глупо сидеть вот так и ждать смерти, - сказал я ей наставительно, - к
тому же Богиня благоволит к тем, кто в этот день служит ей.
- Я ведь и закричать могу, - пригрозила она.
- Ты ведь и на поляне закричать могла, если бы захотела.
- Думаешь, она простит меня, если я отдамся тебе? - спросила Ивора.
Она освободилась из моих объятий и скинула с себя платье. Потом
обнаженная улеглась рядом со мной. Выкатилась луна, в ее свете тело девушки
казалось серебристым. Ивора раскинула руки, глубоко задышала, ее волосы
разметались по траве.
- Иди ко мне, - позвала она.
Я нагнулся к ней, увидел, как блестят ее глаза, как мерцают в лунном
свете рыжие кудри.
- Обещаю, ты не пожалеешь, что взял меня с собой, - быстро говорила
Ивора в перерывах между поцелуями, - я покажу тебе дорогу и все расскажу о
тех землях и буду ласковой, вот увидишь.
Ивора закрыла глаза и подалась вперед, приникла ко мне всем телом,
теплым и податливым. Охваченный страстным желанием, я потерял чувство
времени и реальности, во всей Вселенной были только я и Ивора и ощущение
бесконечного падения.
Пробуждение наступило внезапно, меня разбудил гомон голосов. Всходило
солнце, и люди пели гимны, его приветствуя. Где-то неподалеку несколько
девушек затянули славящую песню с некоторым запозданием, но быстро
выровнялись и подстроились под общий темп.
Я вспомнил, что обещал Иворе взять ее с собой, и, откровенно говоря,
раскаялся в этом. Чего не пообещаешь девушке, томимый любовным желанием.
Можно было бы тихо уйти, пока она спит. Но тогда жрецы найдут ее и, скорее
всего, убьют. Я вспомнил мертвые глаза Мары. Придется помочь Иворе добраться
до какого-нибудь селения. Но там я непременно ее оставлю. Мне не нужна
спутница, она задержала бы меня. Ее нужно кормить, заботиться о ночлеге,
подстраиваться под нее, а мне необходима свобода.
Лес пробуждался, и я решил, что нам с Иворой пора уходить, пока люди
нас не обнаружили. Не открывая глаз, я протянул руку, рассчитывая не только
разбудить девушку, но и насладиться еще раз ее близостью. Моя рука
прогрузилась во что-то мягкое, склизкое, хлюпающее. Я удивленно отдернул
руку и открыл глаза. То, что я увидел в следующий момент, потрясло меня: я
лежал в луже крови, среди кусков человеческого тела. Вокруг меня, на мне,
подо мной была кровь, я словно оказался в одном из своих обычных кошмарных
снов. Но это было явью.
Некоторое время я ошарашенно сидел, разглядывая клочья кожи и плоти
вокруг меня. А потом я увидел голову с рыжей копной волос, перепачканных в
крови и грязи. Голова валялась в нескольких шагах от меня. В лесу звучал
гимн, воспевающий солнце.
Внезапно истошный женский визг перекрыл хор голосов. Из раздвинутых
кустов выглядывала белая, как полотно, Линка. Она замерла, я вскочил и
воскликнул:
- Это не я! Клянусь, это сделал не я.
Девушка исчезла в кустах, и в следующее мгновение раздался ее вопль:
- Волк!!!
- Где? - услышал я чей-то спокойный голос. - Покажи мне его.
Из кустов вышла Мара, худая, босоногая девчонка с глазами мертвеца. Она
была, как и вчера, голой, если не считать травы, едва прикрывавшей ее тело.
Сквозь траву я разглядел маленькую, еще не сформировавшуюся девичью грудь.
Мара по-детски наклонила голову, разглядывая меня, и тихо сказала:
- Вот ты каков.
И начала медленно поднимать свои худенькие ручки. В тот момент к
нестройным девичьим воплям присоединились и мужские басы.
- Волк! Волк! - всюду затрещали кусты. Крик вырвал меня из оцепенения,
я побежал. И начался гон, и снова за мной мчалось нечто, непостижимое и
ужасное. Я бежал без оглядки, даже не осознавая, кого боюсь больше: толпы ли
людей, вооруженных вилами и кольями, надрывающихся псов, мертвенного взгляда
девчонки или того, чье присутствие теперь постоянно чувствовал, кто гнал
меня, как настоящий охотник, того, кто, несомненно, был страшным убийцей, и
на чей счет я отнес кровавую смерть Иворы. И опять я мчался, не разбирая
дороги, сквозь заросли колючего кустарника, по болотистой топи, скатывался
по крутым склонам оврагов и карабкался вновь. Земля мелькала под ногами,
ветки хлестали меня по лицу, все слилось в бесконечный поток из деревьев,
криков людей, лая собак и протяжного свиста охотников. Я бежал бесконечно
долго, потеряв ощущение времени.
Уже не слышно было позади погони, ни лая собак, ни криков людей, а я
все бежал сломя голову, подгоняемый собственным страхом, не обращая внимания
на хлещущие меня ветки деревьев. Я бежал, задыхаясь от ужаса, бежал не от
людей и собак, а от того кошмара, что произошел среди ночи. Потом я уже не
бежал, а стоял на месте, а лес, крича, топая и лая, кружился вокруг меня. И
внезапно все оборвалось, и наступила тишина, долгая, бессмысленная тишина,
поглотившая и лес, и людей, и воспоминания. Тишина накрыла меня своим
крылом, спасла от преследовавшего меня безумия, успокоила и спрятала. Потом
тишина превратилась в небытие, долгое, сладостное, исцеляющее. Вне времени,
вне сознания моя душа парила, свободная от мыслей, от страданий, от страхов.
Чудище из Медвежьего Оврага
Внезапно тишина оборвалась. Нагрянули, ворвались в сознание песнь
малиновки и крик каравайки, к ним подключились журчание ручья и тихий шепот
леса. Голова закружилась от дурманящих сладких запахов. Щека ощутила влажную
листву.
Я лежал не шевелясь, не открывая глаз, наслаждался холодной росой и
пряными запахами. Где-то неподалеку раздавался зловещий шепот и хлюпанье
болотных жителей, поджидавших свою добычу. К шепелявым голосам добавился
шепот крандов - духов, живущих в низком кустарнике. Эти хитрые создания,
абсолютно не похожие на дриад, пересмеивались и отпускали издевательские
шуточки в адрес бесчувственного волка. Но делали они это довольно тихо,
опасаясь, что волк может просто спать. Ничего удивительного, кранды
отличались от дриад не только хитростью, но и трусостью. Но волки всегда
любили крандов, этих маленьких травяных созданий. Я лежал, делая вид, что
сплю, и про себя посмеивался, представляя, как встрепенутся кранды и в ужасе
разбегутся прочь, когда я решу внезапно подняться.
Голоса мелких духов смолкли, и я почуял дриад. Их было несколько. Когда
они приблизились, я услышал их голоса. Они обсуждали, что им со мной делать.
Вслушиваясь в их предложения, я решил все же продемонстрировать им, что я
жив, и открыл глаза.
Прямо перед моим лицом висела огромная ягода земляники, мне стоило лишь
пошевелить губами, и земляника растаяла у меня во рту. Теперь я ощутил голод
и, приподнявшись на локте, принялся поедать землянику - любимое лакомство
волков. Мое лицо стало мокрым от росы, я тонул в ее прохладе, холодные капли
затекали мне за шиворот.
В это время среди окружающих меня духов произошло сильное волнение. Я
так и не удостоил их вниманием, лишь боковым зрением заметил стройные
силуэты дриад да множество пар светящихся глаз. При моем пробуждении кранды
с визгом бросились по своим кустикам, испытывая неимоверный страх перед
наказанием за грубые шуточки в мой адрес. Дриады, наоборот, с любопытством
придвинулись ко мне, хихикали, наблюдая, как я не шевелясь, перемещая лишь
голову и вытягивая губы, поедаю землянику вокруг себя. Я уже понял, что
нахожусь в человеческом обличье, - волчьи глаза воспринимают мир по-иному.
Но проницательных духов это, конечно, не могло ввести в заблуждение, они
видят не внешнюю оболочку вещей, а их суть.
Я лег на спину, раскинув руки и, погруженный в земляничный дурман,
лениво наблюдал за кружащимся в безоблачном небе ястребом. Вот бы мне
навсегда остаться посреди этой поляны, погруженным в земляничный покой. Если
бы сейчас выскочил откуда-нибудь охотник или иной преследователь, если он,
конечно, не плод моего больного воображения, и надумал метнуть в меня свое
копье, я бы даже не пошевелился. Я бы с радостью умер среди земляники и
дриад, провалился в небытие, позабыл обо всем на свете, кроме этого
земляничного вкуса, который еще ощущался у меня во рту.
Мне было так хорошо лежать среди высокой травы, окруженному
внимательными лесными духами. Почему я не родился безвинным растением,
маленьким прекрасным цветком? Я бы рос на этой поляне среди других трав,
наслаждаясь покоем, оплодотворял бы своей пыльцой другие цветки и слушал бы
их нежные благодарности. Я представил себе, как прорастаю сквозь рыхлую
почву маленьким ростком, все силы которого уходят на то, чтобы прорыть
черный туннель в земле. Долгое и томительное движение во тьме сродни
падению, но все же это нечто иное, там, за невидимым краем холодной тьмы
меня ждут свет и тепло, и я стремлюсь к этому свету всем своим существом.
Вот я вырываюсь на поверхность и тянусь к солнцу. Оно согревает меня теплыми
лучами, и тогда я распускаюсь прекраснейшим в мире цветком, с лепестками
алыми, словно кровь, кровь, заливающая все вокруг, поляну, лес, мир.
Я вскочил на ноги так резко, что дриады взвизгнули и кинулись
врассыпную. Меня мутило, я с трудом удерживался на ногах, тряс головой,
прогоняя дурное видение. Дриады, уже осмелев (они ведь не боятся диких
животных), выглядывали из-за деревьев. Самая отчаянная шагнула на поляну и
подошла ко мне. Дриада обошла меня кругом, с любопытством разглядывая.
- Ты странный, - сказала она и дотронулась мокрой ладонью до моей щеки.
- Напугал нас.
Я тоже дотронулся до нее, но она отскочила, сверкнув золотистыми
глазками.
- Чем вы так напуганы? - спросил я златоглазую и еще одну дриаду,
бросившуюся ей на поддержку.
- Мы все ужасно напуганы, - ответила вторая дриада. - Кто-то чудовищный
шел по нашему лесу. Кто-то страшный, мы даже подумали сначала, что это ты и
есть. Но потом решили, что, наверное, чудовище не может быть таким
симпатичным, - она застенчиво опустила глаза. - Ты только не подумай, я это
сказала просто так, - пробормотала она и хихикнула: - У тебя доброе лицо. Ты
должен быть осторожен, за тобой следует кто-то ужасный.
- Я знаю, - вздохнул я, - от него-то я и бежал.
- Бежал от него?! - воскликнула златоглазая дриада. - Так это тебя он
преследует? - Она прижала ладони к лицу и прошептала: - Как это страшно.
- Не беспокойтесь, - сказал я. - Я не навлеку на вас беду. Сейчас я
уйду.
- Нет, нет! - златоглазая дриада схватила меня за руку. - Мы вовсе не
собирались тебя отпускать. Смотри, у тебя на плече кровь. Разве можем мы
прогнать раненого волка? Как тебя зовут?
Вопрос, с некоторых пор ставящий меня в тупик.
- Блейдд.
Дриады захихикали:
- Это и есть твое имя?
- Как смешно, волка зовут Волк.
- Ничего другого предложить не могу, - сказал я. - И оставаться с вами
тоже не могу. Я не знаю, кто меня преследует, не хочу подвергать вас
опасности.
- А меня зовут Золотая Пчелка, - сказала златоглазая дриада, словно не
слышала моих последних слов.
- А меня Лие, - пропела ее подруга. Обе дриады подхватили меня под руки
и повели в глубь леса. Третья дриада присоединилась к нам по пути. Золотая
Пчелка радостно сообщила ей:
- Стрекоза, наш гость ранен!
- Куда вы ведете меня? - спросил я, уже подумывая о побеге.
- К Источнику, - ответила Стрекоза очень тоненьким голоском. - Придется
тебя лечить.
Я резко остановился и выдернул руки из цепких пальчиков дриад, грозно
прикрикнул на них:
- Нашли игрушку!
Дриады боязливо отступили от меня и заохали:
- У тебя же идет кровь!
- Рану надо перевязать!
- Ты можешь умереть от потери крови!
Вид у них был такой несчастный, словно мне действительно грозила
смерть, а они были моими самыми близкими родственниками. Я смягчился и
сказал:
- Да поймите же, я не могу подвергать вас опасности. Дриады воскликнули
одновременно:
- Опасность повсюду!
- Мы уже подвергаемся опасности!
- Никто, никто не может нас защитить от ужасного чудища!
Я не понял, о ком они говорят, и переспросил:
- Чудище?
- Да, да, - закивала головой Стрекоза.
- Страшное, - подтвердила Золотая Пчелка.
- Ужасно прожорливое, - пропела Лие.
Я удивился:
- Неужели в лесу есть такой зверь, которого боятся сами дриады?
Дриады переглянулись.
- Но он вовсе не лесной зверь, - заметила Стрекоза.
- Он пришел к нам несколько месяцев назад, - добавила Золотая Пчелка.
- Мы его боимся, - снова пропела Лие.
Ее певучий голосок и смеющиеся зеленые глаза вывели меня из себя.
- Вы меня обманываете, наверное, чтобы заманить к своему Источнику!
Мне приходилось слышать истории об источниках дриад, вода из которых и
даже сам воздух вокруг навевают сон и дурман, а, очнувшись, человек
обнаруживает, что он уже стар и ничего не помнит, кроме своей юности.
Три дриады воскликнули одновременно:
-Нет!
- Как ты мог подумать!
- Неужели ты веришь в людские сказки?
- Мы просто просим твоей защиты, - повела плечом Стрекоза.
- Ты ведь не откажешь нам в помощи? - спросила Золотая Пчелка.
А Лие просто пропела:
- Ла-ла-ла.
Я даже не успел открыть рта, как Стрекоза перебила меня:
- Ты же не можешь пойти к чудищу с кровоточащей раной.
- Вода из Источника остановит кровь и даст силы, - ласково сказала
Золотая Пчелка, беря меня за руку.
А Лие взяла меня за другую руку и бодро пошла вперед, ведя меня за
собой и напевая при этом песенку с совершенно дурацкими словами:
Спасет нас от дракона
Новый наш герой.
Поднимет меч и снова
Отправится он в бой.
- Эй! - воскликнул я. - О драконе речи не было. Уж не хочешь ли ты
сказать, Лие, что ваше чудище - это дракон?
- Это дракон, ужасный и зубастый, - пропела Лие, не оборачиваясь.
- Не слушай ее, - сказала Золотая Пчелка, прижимаясь ко мне на ходу, -
это только детеныш дракона, для взрослого дракона он слишком маленький.
А Стрекоза, обежав нас, громко заявила:
- По-моему, это единорог.
Это было уже слишком, я снова остановился, всерьез рассердившись.
- А по-моему, вы морочите мне голову! - возмущенно воскликнул я,
пытаясь высвободиться из объятий Золотой Пчелки. - Никогда не поверю, что
дриады не могут отличить дракона от единорога.
- Мы говорим чистую правду, - сказала Золотая Пчелка, виновато
поглаживая меня по руке.
- Это настоящий дракон, - сказала Лие.
- Или единорог, - продолжила Стрекоза. - Правда, я никогда не видела
единорогов, - уточнила она и добавила, стыдливо опустив глаза: - Я еще
молодая дриада.
Ее подружки возмущенно фыркнули:
- Единороги не бывают такими вонючими!
Лесная тропа, по которой мы шли, вывела к оврагу. По дну его,
подпрыгивая на камнях, бежал ручей, С оглушительным гомоном взлетели тучи
птиц, на миг закрыв своими крыльями небо. Вдоль ручья мы шли недолго и
вскоре достигли Источника, скрытого от глаз в тени плакучих ив, ревниво
склонившихся к нему с обоих берегов. Мы вошли под сень деревьев, и моим
глазам явилась прелестнейшая картина: лучи света, проникающие сквозь листву,
заставляли воду и воздух искриться и переливаться золотыми пятнами солнечных
зайчиков. У Источника сидели две очаровательные дриады, они поили оленят из
больших листьев лопуха. Воздух был наполнен благоуханием, я вдохнул этот
целительный настой и почувствовал, что прежние страхи отступили от меня.
Дриады, поившие оленят, заметили нас, оживились, оставили животных и
подбежали к нам.
- Он такой миленький, - сказала одна из них.
- Кто: дракон или единорог? - спросил я. Стрекоза залилась смехом. Лие
прыснула, и лишь Золотая Пчелка осталась серьезной. Она заставила меня войти
в искрящуюся, ледяную воду, разрезала рукав моей рубашки, омыв рану, с
сомнением покачала головой.
- Твое плечо, может, и заживет когда-нибудь, - сказала она. - Только я
не знаю, каким растением его лечить. Я положу тебе на рану белолист, это
остановит боль и затянет рану. Но полностью не излечит.
- Я знаю, милая. Снять боль - это все, что мне нужно. Ты очень
заботлива. Вы все очень заботливы, - обратился я к Лие и Стрекозе. - Мне
ужасно неловко, что я ничем не могу вас отблагодарить.
Стрекоза хихикнула и отвернулась, а Лие подобралась поближе и подала
мне лист. В его углублении сверкала большая капля росы.
- Это целебная роса, - сказала Лие. - Она восстанавливает силы. Выпей.
Роса действительно придала мне силы, я тут же забыл о вскрывшейся ране.
- Так что за дракон? - весело спросил я. Не то чтобы меня тянуло на
геройство, но мне было чрезвычайно любопытно посмотреть на это чудище. К
тому же волки всегда дружили с дриадами. Эта дружба велась с давних времен,
и никто уже не помнил, что нас связывало. Дриады помогали нам, мы - им, это
было в порядке вещей.
- Дракон? Ну, это такое мерзкое создание, ужасно вонючее. Он поселился
не так давно в Медвежьем Овраге, и теперь лесным жителям нет от него покоя.
Охотиться он толком не умеет, но когда выходит на поиски корма, поднимает
жуткий шум, по лесу ходит, словно бегемот. Но он очень силен, и у него
огромные клыки. Он уже сожрал немало зверей. А ест всех без разбору. Мы его
ужасно боимся.
Лие подтвердила:
- Да, весь лес живет в страхе. Когда он выходит на охоту, все живое
разбегается по норам.
- Ну так ведите меня к нему! - воинственно воскликнул я, опьяненный
небывалым приливом сил.
Дорога была испещрена оврагами, цветущими, светлыми, заросшими
ежевикой, в одном из них протекал ручей, похожий на тот, где был Источник.
- Вы расскажете мне о том, как добраться до какого-нибудь порта, откуда
можно переплыть на Медовый Остров? - спросил я дриад.
Лие пожала плечами. Стрекоза сказала:
- Мы не знаем людских дорог и жилищ. Лишь о лесных путях мы можем
поведать тебе, но на Остров нашим лесом не добраться.
- Об этом я и сам догадался.
- Неужели ты отправишься дальше, невзирая на то, что существо,
преследовавшее тебя, так и не объявилось? Оно явно выжидает где-нибудь,
когда ты останешься один, чтобы снова напасть.
- А не почудилось ли вам это существо? - спросил я. - Лес полон чудовищ
и всяких странных существ. Разве вы, дриады, боитесь их?
- Лес полон чудовищ, - согласилась Золотая Пчелка. - Мы не боимся
лесных существ. Но то, что за тобой гналось, не из наших земель. Мы ничего
не знаем о нем. Весь лес содрогнулся от ужаса.
- Но теперь лес не содрогается, значит, оно куда-то делось.
- Да, сейчас, кажется, его нет в лесу.
- Значит, мне самое время уходить, - заявил я. Наконец дриады боязливо
остановились и, указывая путь тонкими пальчиками, сказали хором:
- Туда иди!
Я пошел в указанном направлении. Преодолев еще один овраг и поднявшись
по его крутому склону наверх, я уловил еще не отчетливо новый запах.
Добравшись до Медвежьего Оврага, я достал Меч и начал аккуратно пробираться
по склону. Спуск был пологим, земля изрыта, деревья ободраны, кусты
обломаны. К стоящему здесь смраду прибавился запах гнили. Среди пожухлой
травы, покрывавшей дно оврага, виднелись обглоданные останки животных. При
моем появлении в воздух взлетели несколько птиц.
Первая же куча экскрементов, попавшаяся мне на пути, подтвердила мои
предположения о сущности местного чудища. Дальше в зарослях бурелома, среди
спутанных веток был проложен широкий ход, в конце которого чернел вход в
медвежью берлогу. Останки медведя попались мне раньше, на спуске в овраг. Я
прошел к берлоге, не обращая внимания на цеплявшийся к одежде гнилой
репейник, и принюхался. Исходившая из лаза вонь убедила меня в моих