Страница:
– Этот?.. Можешь не отвечать. Я и сам вижу.
Он отдал предмет спора де Бергу, и тот, не раздумывая, повесил его к первому, удивившись короткой дрожи, прошедшей по обоим медальонам при соприкосновении. Внезапно Сарту грохнул бокал о ковер и выругался.
– В чем дело, Джамбо?
Глава Клана нахмурился, а корсар выпалил:
– Я хочу этот медальон! Я!..
– Ты оспариваешь руку судьбы?!
Тот стиснул зубы, потом процедил сквозь зубы:
– Я воспользуюсь Правом Отказа.
У Ивана мгновенно, словно молния, проскользнула мысль: «Право Отказа – это оспаривание результатов дувана. Спор решается силой оружия…» Но в этом случае все движимое и недвижимое имущество проигравшего, включая его жизнь, переходит в руки победителя.
– Ты объявляешь Право? – уточнил Дерой.
– Я объявляю… – Смуглое лицо Джамбы побледнело, ибо он поставил на кон не только собственную жизнь.
– Так тому и быть. Де Берг, ты принимаешь Право?..
Если он откажется, то лишится всего и станет рабом.
– Я принимаю Право.
Глава Клана как-то даже стал выше ростом, вынося приговор:
– Сим я, Эска Дерой Первый Конюшевский фон Лисоф, объявляю – Право Отказа между вольными Джамбо Сарту и Иваном де Бергом в течение десяти дней с этого момента. Сказано – сделано.
Оба спорщика эхом откликнулись:
– Сказано – сделано…
Чуть слышно звякнуло горлышко бутылки, коротко прожурчала струя вина, ударившаяся в бокалы. Эска, словно только что не подтвердил начало войны между своими гостями, сделал глоток и произнес, обращаясь к обоим:
– Деньги доставят вам утром. Де Берг, можешь забрать свою девчонку. Короб отвезет вас обратно. Сарту, ты свободен. Деньги получишь также утром. Да?
Заметил невысказанный вопрос в глазах марлитанца, но тот, сообразив, что ему может помочь Тарго, отрицательно махнул рукой:
– Нет, прошу прощения.
– Все свободны!
Снова переход по длинным галереям здания к стоящему на улице лимузину. Охранники с крейсера нетерпеливо переминались с ноги на ногу возле машины. Дверцы открылись, и все поспешили занять свои места. Иван с удобством устроился на диване и только тут заметил забившуюся в уголок салона крошечную фигурку. Короб ухмыльнулся:
– Ну, вот еще кусочек твоей доли. Что делать будешь?
Иван ухмыльнулся в ответ и отшутился:
– Отдам сыну. Пусть играет.
Оба рассмеялись, но тут прозвучал тоненький голосок:
– Если он меня обидит, я его покусаю.
– Что?!
Мужчины буквально покатились от хохота по салону роскошного лимузина. Наконец, немного успокоившись, Тарго сквозь выступившие слезы с трудом произнес:
– Ну, ты и вредина! Покусаю, говоришь?
Новый взрыв смеха, а девчушка неожиданно серьезно пробурчала себе под нос:
– Вредина? А что, мне это имя больше нравится, чем Аора…
Обессилев, Короб замахал рукой в воздухе. Появившаяся служанка сунула девчушке в руку мороженое и выставила на откинутый столик запотевшую бутылку горячительного и закуски. Владелец космопорта быстро разлил спиртное, махнул свою стопку, привычно понюхал запястье, перед тем как закусить, и посерьезнел:
– Как думаешь, отобьешься?
Иван вернулся на землю, радость от получения второго медальона была непонятной, и барон пребывал в настоящей эйфории.
– А? Если в Пустоте – легко. А вот на земле – не знаю.
Тарго махнул вторую стопку.
– На земле. Не сомневайся. Джамбо не такой идиот, чтобы выходить против крейсера на своей лоханке.
– Значит, будет туго…
– Могу дать один совет: будь настороже. У тебя сейчас как с запасами?
– На месяц есть. Но люди…
– Что с ними?
– Кое-кто хочет покинуть планету.
– И много?
– Не очень. Одиннадцать человек.
Собеседник неопределенно покрутил в воздухе рукой:
– Не проблема, думаю. Сарту наберет максимум сотню человек. Мало кто, будучи в своем уме, пойдет на Отказ.
– Потому что в случае проигрыша…
– Да. Ты – в своем праве. Хочешь – казнишь. Хочешь – продашь.
– Понятно.
– Кстати. Все уже в курсе.
– Кто – все? – не понял марлитанец.
– Право Отказа объявляется по всей планете. У тебя плюс: Джамбо – оспаривающая сторона. Так что, парень, ты можешь спокойно просидеть в своем крейсере все десять положенных суток и выиграешь. А вот Сарту… Ему нужно, кровь из носу, выкурить тебя оттуда. Так что мурвитанец обязательно нападет.
– Понятно. Технику он может использовать?
– В смысле – военную?.. Да. Но только ту, что купил до объявления Отказа. То есть то, что у него имеется сейчас в наличии. В противном случае продавец тоже считается участвующим в разборке на его стороне. И также отвечает головой и главное – имуществом. Не переживай. Здесь уже давно отучились лезть в такие дела, барон. Так что, скорее всего, в дело пойдут его абордажники и экипаж со штатным оружием.
– Ясно… Значит, и ты не станешь мне помогать, даже если бы захотел?
Короб прищурил глаза:
– Ты все понял правильно. Я не хочу рисковать своим космопортом. Без обид.
– Какое там обижаться! Я что, девочка?..
В разговорах время пролетело незаметно, поэтому, почувствовав торможение, Иван даже удивился. Он попрощался с Тарго и, подхватив на руки уснувшую в машине после сладкого угощения девчушку, шагнул в проход силового поля. Ему нужно было много о чем поразмыслить и решить. А еще Ивану не давала покоя загадка второго медальона. Уже подойдя к трапу, он заметил встревоженные лица старшего офицера и Михаила, стоящего за ним:
– Что случилось?!
От голоса барона девочка проснулась и тут же завозилась, стремясь оказаться на земле. От неожиданности Иван выпустил ее, и та мгновенно оказалась внизу, ловко скользнув по его телу и спрятавшись позади. Идущие следом члены экипажа, сопровождавшие командира, тоже забеспокоились. Но тут Кристофер улыбнулся, а сын, наоборот, насупился.
– Господин барон, я просто переволновался. Вас не было очень долго. – Заметил выглядывающую из-за командира любопытную мордашку. – А это кто?
Де Берг спохватился:
– Да вот… Кусочек нашей доли.
– Ничего себе! И что же мы будем с ней делать? Куда ее деть? Маленькая ведь…
– Мишке подруга будет.
Иван ласково взъерошил девочке непокорные рыжие волосы на макушке, как обычно делал своему ребенку. Та ойкнула от неожиданности.
– Забирай ее к себе, сын.
Мальчик вышел из-за спины старпома, смерил неожиданную гостью взглядом, потом спросил:
– Как тебя зовут?
Та набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:
– Вредина!
– Пап?..
Отец пожал плечами:
– Не знаю, сын. Честное слово. Ладно. Веди ее в каюту. Ты ужинал?
– Нет, пап. Тебя ждал.
– Вот и поешьте оба. А я пока с Крисом поговорю…
Михаил поманил девочку за собой, и та послушно потопала следом, а Иван, дождавшись, пока дети исчезнут в глубине перехода, вновь обратился к мгновенно посерьезневшему офицеру:
– В чем дело?
Тот махнул рукой:
– Да… Народ узнал о том, что на нас нападут. Волнуются.
– Ладно. Переживем. Те, кто собрался уходить, – завтра, как только привезут деньги, свободны. Не забудь проверить их имущество, чтобы чего нужного не утащили напоследок. А с остальными я сам поговорю потом. Бояться нам особо нечего с местными законами. Так что люди зря дергаются. Так им и передай.
– Хорошо, командир.
Старший офицер немного успокоился.
– Что-то еще?
– Привезли припасы и энергетику. Сразу после вашего отъезда.
– Отлично! Нам всего-то десять дней просидеть. А потом – бескровная победа. Или постреляем. Может быть. Но под защитой брони не страшно.
– Да. Ее только крупным калибром возьмешь…
– Как мне сообщили, такого у Джамбо нет. А купить он сейчас ничего не сможет.
– Да? Хорошая весть.
– Очень хорошая. Так что… – Иван махнул рукой. – Охрану тем не менее удвой. Мало ли…
– Понял.
Казалось, с плеч старшего офицера свалился груз неимоверной тяжести. Было видно, что он успокоился и теперь опять полностью готов к несению службы.
– Я пойду к себе, – сказал Иван. – Что-то день тяжелый выдался сегодня.
Де Берг действительно чувствовал себя необычно. От обоих медальонов, скрывавшихся у него под одеждой, шло странное мягкое тепло, волнами омывающее тело, а голова чуть заметно кружилась.
Барон попрощался с Кристофером и двинулся к себе в каюту. Уже подходил к ней, когда его качнуло, и он с трудом удержал равновесие. Ощущение было такое, словно палуба на миг ушла из-под ног. Ему пришлось опереться на стену, чтобы не упасть. Несколько секунд Иван простоял на месте, тяжело дыша и ожидая, пока пол под ногами перестанет вращаться. Наконец головокружение вроде отпустило, и он пошел дальше. Вот и дверь в его пристанище…
Нажал кнопку, послышалось легкое шипение приводов, убирающих толстую бронеплиту в стену. Шагнул через высокий комингс. Дети смирно сидели за столом и за обе щеки уписывали что-то из тарелок, быстро орудуя ложками. Что сын, что девчушка. На первый взгляд все было нормально, если не считать явственного следа укуса на щеке Михаила и расцарапанного носа да стремительно опухающего левого глаза девочки. Плюс рукой она орудовала хотя и быстро, но кривясь от боли при каждом движении. Отец хотел было отругать обоих драчунов, но все вдруг снова поплыло перед глазами. Что за дьявольщина?! Не отравили же его?.. С трудом произнес:
– Миша… Я очень устал… Так что лягу. Хорошо?
Ответ сына он разобрал с трудом. Голос почему-то больно отдавался в ушах и словно булькал, потом появилось непонятное марево возле головы сына. Впрочем, точно такое же струилось и вокруг Вредины. Еле передвигая ноги, барон добрался до койки, буквально из последних сил влез наверх, на свое место и словно провалился в бездну…
Он не чувствовал, как встревоженный сын тщетно пытался добудиться его, а потом вызвал старшего офицера по внутренней связи. Кристофер примчался буквально через минуту. Увидев, в каком состоянии находится командир, немедленно затребовал корабельного врача. Тот появился в сопровождении двух ассистентов, увешанных кучей диагностической аппаратуры и гравиносилками. Поскольку приборы озадаченно мигали своими индикаторами, явно противореча друг другу, медик велел перенести барона в госпитальный отсек.
С трудом тело де Берга переложили на носилки, просевшие под его тяжестью, и увезли в медицинский блок, где уложили в карантинную ванну, одновременно включив стационарный диагност. Хитромудрый агрегат долго думал, но потом все же выдал внятный диагноз: переутомление.
Получив заключение, все на борту облегченно вздохнули – ведь верно! Командир последние три дня не сомкнул глаз, да и первый день в чужом мире выдался не из легких. Неудивительно, что, оказавшись в родных стенах, барон просто свалился, даже его железный организм не выдержал. Вот отоспится в покое, до утра, и все будет опять хорошо. А пока, как приказано напоследок, двойная вахта на всех боевых постах.
…Пробуждение было внезапным. Каким-то скачкообразным. Обычно первым включается мозг, дающий команды остальному телу. А тут… Мгновенно открылись глаза, сразу фиксируя окружающую обстановку. Руки потянулись сбросить с торса простыню, которой обычно укрывался на ночь, а ноги уже ощущают теплый пластоковер пола каюты… Стоп! Он же просто сел на лежанке! А ведь спит на втором ярусе! Что за шутки?! Да это вообще не его каюта!..
Иван обвел взглядом помещение – медицинский блок. Каким образом его сюда занесло? Что-то случилось?.. Торопливо прислушался к своим ощущениям – нет, чувствует себя просто великолепно. Только вот есть хочется до ужаса. Ну, это мы сейчас сообразим.
Бросил взгляд на вмонтированные в стену часы – ого! Подъем через час. Как раз добраться до каюты, принять душ и наскоро перекусить. А одежда-то где? Иван выбрался из ванны диагноста и, оставляя на полу мокрые следы от геля, открыл стенной шкафчик, где обнаружил докторский хирургический комплект. Быстро натянул на себя, прямо на скользкое тело, легкие зеленые штаны с завязками и свободную рубаху, затем прошлепал к выходу из отсека.
На удивление прозрачная дверь не хотела открываться, сколько он ни жал на кнопку запуска механизма. Что за чертовщина? Может, заело? Недолго думая слегка надавил. Пластик взвизгнул и расползся под нажимом, словно бумага. Ну ничего себе! Обернулся – табло над входом в отсек, где Иван лежал в ванной, светилось алым: «Внимание, включен режим карантина! Не входить!» Де Берг выругался: они тут что, все с ума посходили? И где сам врач-то? Непорядок…
Основная дверь блока открывалась неприятно медленно, какими-то рывками. Барон, едва плита приоткрылась достаточно, чтобы мог пролезть человек, не стал дожидаться окончания процедуры, а протиснулся через щель и поспешил к себе, в каюту командира. С крейсером определенно творилось нечто неладное. Все двери еле двигались, лифтовая капсула еле тащилась, словно ей не хватало энергии…
И голод, нарастающий с каждой секундой! Он просто сосал тело изнутри, словно ворхамский червь-паразит. Не выдержав, Иван хлопнул рукой по клавише экстренной остановки лифта и, еле вытерпев, пока тот откроет двери на ближайшем ярусе, просто побежал по переходам, стремясь как можно быстрее добраться до дежурного робота-повара…
Дверь в его каюту бесшумно открылась, и де Берг перешагнул порог. Слабо мерцал дежурный синий свет. Верхняя койка была, естественно, пуста. Только на покрывале лежала его форма и сверху оба медальона. Зато на нижней спали, крепко обнявшись, двое. Мальчик и девочка. Лица у обоих были умиротворенные. Приблизившись, барон слегка откинул одеяло – оба были одеты в пижамы. Похоже, что мальчик уступил даме свою запасную одежду. Ведь у Вредины ничего из вещей, кроме платья, в котором ее продали, не было. Иван осторожно опустил одеяло, чтобы не потревожить их сон.
«Ах да, – вспомнил. – Душ и еда!» Очень тихо, чтобы не разбудить малышей, отодвинул дверку в стене, так же медленно ее закрыл, затем включил воду. Наружу при работающем душе не проникало ни звука. В этом барон убедился во время полета. Так что дети могут спать спокойно. Быстро смыл с себя остатки густого геля, который, впрочем, уже успел подсохнуть. Вытираясь полотенцем, Иван тщательно осматривал тело на предмет шрамов и других повреждений, но ничего не заметил. Тогда почему его запихнули в диагност? Непонятно…
Вышел из кабинки в каюту. Мальчик и девочка по-прежнему спали, только она переменила позу, уткнувшись носиком в плечо Михаила, а тот, как защитник, инстинктивно положил ей руку на плечо. Рыжие волосы разметались по подушке веером. Де Берг даже удивился силе инстинктов. Затем быстро открыл шторку пищевого синтезатора и набрал комбинацию – ему до жути хотелось мяса.
Кусок за куском исчезали в его желудке почти не разжеванными. Откровенно говоря, Ивана уже начало пугать количество съеденного. Но организм требовал пищи. Наконец пришла сытость. Иван теперь не торопясь пережевывал горячие ароматные куски, которые исправно поставлял автомат, потом стал шевелить челюстями все медленней. Наконец, с трудом проглотив последний шмат говядины, удовлетворенно отвалился от стола. Сгреб с него в кучу стандартные лотки, в которых выдавалась еда, аккуратно, чтобы не шуметь, спустил их в мусороприемник. Затем подошел к койке и оделся. Вспомнил, вернулся в душ, намазал щеки кремом и тщательно смыл его вместе со щетиной.
Иван посмотрелся в большое зеркало – никаких следов болезни или еще чего-нибудь такого этакого. Зачем же его запихнули в медицинский отсек, да еще и в карантин?! Нет, он точно спустит семь шкур с Кристофера за самоуправство! Чего еще надумал старший офицер? Ладно. Разберемся… Мысль о том, что его предали и крейсер уже захвачен, барон отмел сразу, как абсурдную. Тогда – что?..
Де Берг снова вернулся в каюту и посмотрел на таймер – удивительно, как медленно тянется время! До подъема еще пятнадцать минут. А кажется, что прошло несколько часов. Взял оба медальона, положил перед собой, всмотрелся. Почему он вчера так и не изучил их? Опять необъяснимые странности…
Глава 5
Он отдал предмет спора де Бергу, и тот, не раздумывая, повесил его к первому, удивившись короткой дрожи, прошедшей по обоим медальонам при соприкосновении. Внезапно Сарту грохнул бокал о ковер и выругался.
– В чем дело, Джамбо?
Глава Клана нахмурился, а корсар выпалил:
– Я хочу этот медальон! Я!..
– Ты оспариваешь руку судьбы?!
Тот стиснул зубы, потом процедил сквозь зубы:
– Я воспользуюсь Правом Отказа.
У Ивана мгновенно, словно молния, проскользнула мысль: «Право Отказа – это оспаривание результатов дувана. Спор решается силой оружия…» Но в этом случае все движимое и недвижимое имущество проигравшего, включая его жизнь, переходит в руки победителя.
– Ты объявляешь Право? – уточнил Дерой.
– Я объявляю… – Смуглое лицо Джамбы побледнело, ибо он поставил на кон не только собственную жизнь.
– Так тому и быть. Де Берг, ты принимаешь Право?..
Если он откажется, то лишится всего и станет рабом.
– Я принимаю Право.
Глава Клана как-то даже стал выше ростом, вынося приговор:
– Сим я, Эска Дерой Первый Конюшевский фон Лисоф, объявляю – Право Отказа между вольными Джамбо Сарту и Иваном де Бергом в течение десяти дней с этого момента. Сказано – сделано.
Оба спорщика эхом откликнулись:
– Сказано – сделано…
Чуть слышно звякнуло горлышко бутылки, коротко прожурчала струя вина, ударившаяся в бокалы. Эска, словно только что не подтвердил начало войны между своими гостями, сделал глоток и произнес, обращаясь к обоим:
– Деньги доставят вам утром. Де Берг, можешь забрать свою девчонку. Короб отвезет вас обратно. Сарту, ты свободен. Деньги получишь также утром. Да?
Заметил невысказанный вопрос в глазах марлитанца, но тот, сообразив, что ему может помочь Тарго, отрицательно махнул рукой:
– Нет, прошу прощения.
– Все свободны!
Снова переход по длинным галереям здания к стоящему на улице лимузину. Охранники с крейсера нетерпеливо переминались с ноги на ногу возле машины. Дверцы открылись, и все поспешили занять свои места. Иван с удобством устроился на диване и только тут заметил забившуюся в уголок салона крошечную фигурку. Короб ухмыльнулся:
– Ну, вот еще кусочек твоей доли. Что делать будешь?
Иван ухмыльнулся в ответ и отшутился:
– Отдам сыну. Пусть играет.
Оба рассмеялись, но тут прозвучал тоненький голосок:
– Если он меня обидит, я его покусаю.
– Что?!
Мужчины буквально покатились от хохота по салону роскошного лимузина. Наконец, немного успокоившись, Тарго сквозь выступившие слезы с трудом произнес:
– Ну, ты и вредина! Покусаю, говоришь?
Новый взрыв смеха, а девчушка неожиданно серьезно пробурчала себе под нос:
– Вредина? А что, мне это имя больше нравится, чем Аора…
Обессилев, Короб замахал рукой в воздухе. Появившаяся служанка сунула девчушке в руку мороженое и выставила на откинутый столик запотевшую бутылку горячительного и закуски. Владелец космопорта быстро разлил спиртное, махнул свою стопку, привычно понюхал запястье, перед тем как закусить, и посерьезнел:
– Как думаешь, отобьешься?
Иван вернулся на землю, радость от получения второго медальона была непонятной, и барон пребывал в настоящей эйфории.
– А? Если в Пустоте – легко. А вот на земле – не знаю.
Тарго махнул вторую стопку.
– На земле. Не сомневайся. Джамбо не такой идиот, чтобы выходить против крейсера на своей лоханке.
– Значит, будет туго…
– Могу дать один совет: будь настороже. У тебя сейчас как с запасами?
– На месяц есть. Но люди…
– Что с ними?
– Кое-кто хочет покинуть планету.
– И много?
– Не очень. Одиннадцать человек.
Собеседник неопределенно покрутил в воздухе рукой:
– Не проблема, думаю. Сарту наберет максимум сотню человек. Мало кто, будучи в своем уме, пойдет на Отказ.
– Потому что в случае проигрыша…
– Да. Ты – в своем праве. Хочешь – казнишь. Хочешь – продашь.
– Понятно.
– Кстати. Все уже в курсе.
– Кто – все? – не понял марлитанец.
– Право Отказа объявляется по всей планете. У тебя плюс: Джамбо – оспаривающая сторона. Так что, парень, ты можешь спокойно просидеть в своем крейсере все десять положенных суток и выиграешь. А вот Сарту… Ему нужно, кровь из носу, выкурить тебя оттуда. Так что мурвитанец обязательно нападет.
– Понятно. Технику он может использовать?
– В смысле – военную?.. Да. Но только ту, что купил до объявления Отказа. То есть то, что у него имеется сейчас в наличии. В противном случае продавец тоже считается участвующим в разборке на его стороне. И также отвечает головой и главное – имуществом. Не переживай. Здесь уже давно отучились лезть в такие дела, барон. Так что, скорее всего, в дело пойдут его абордажники и экипаж со штатным оружием.
– Ясно… Значит, и ты не станешь мне помогать, даже если бы захотел?
Короб прищурил глаза:
– Ты все понял правильно. Я не хочу рисковать своим космопортом. Без обид.
– Какое там обижаться! Я что, девочка?..
В разговорах время пролетело незаметно, поэтому, почувствовав торможение, Иван даже удивился. Он попрощался с Тарго и, подхватив на руки уснувшую в машине после сладкого угощения девчушку, шагнул в проход силового поля. Ему нужно было много о чем поразмыслить и решить. А еще Ивану не давала покоя загадка второго медальона. Уже подойдя к трапу, он заметил встревоженные лица старшего офицера и Михаила, стоящего за ним:
– Что случилось?!
От голоса барона девочка проснулась и тут же завозилась, стремясь оказаться на земле. От неожиданности Иван выпустил ее, и та мгновенно оказалась внизу, ловко скользнув по его телу и спрятавшись позади. Идущие следом члены экипажа, сопровождавшие командира, тоже забеспокоились. Но тут Кристофер улыбнулся, а сын, наоборот, насупился.
– Господин барон, я просто переволновался. Вас не было очень долго. – Заметил выглядывающую из-за командира любопытную мордашку. – А это кто?
Де Берг спохватился:
– Да вот… Кусочек нашей доли.
– Ничего себе! И что же мы будем с ней делать? Куда ее деть? Маленькая ведь…
– Мишке подруга будет.
Иван ласково взъерошил девочке непокорные рыжие волосы на макушке, как обычно делал своему ребенку. Та ойкнула от неожиданности.
– Забирай ее к себе, сын.
Мальчик вышел из-за спины старпома, смерил неожиданную гостью взглядом, потом спросил:
– Как тебя зовут?
Та набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:
– Вредина!
– Пап?..
Отец пожал плечами:
– Не знаю, сын. Честное слово. Ладно. Веди ее в каюту. Ты ужинал?
– Нет, пап. Тебя ждал.
– Вот и поешьте оба. А я пока с Крисом поговорю…
Михаил поманил девочку за собой, и та послушно потопала следом, а Иван, дождавшись, пока дети исчезнут в глубине перехода, вновь обратился к мгновенно посерьезневшему офицеру:
– В чем дело?
Тот махнул рукой:
– Да… Народ узнал о том, что на нас нападут. Волнуются.
– Ладно. Переживем. Те, кто собрался уходить, – завтра, как только привезут деньги, свободны. Не забудь проверить их имущество, чтобы чего нужного не утащили напоследок. А с остальными я сам поговорю потом. Бояться нам особо нечего с местными законами. Так что люди зря дергаются. Так им и передай.
– Хорошо, командир.
Старший офицер немного успокоился.
– Что-то еще?
– Привезли припасы и энергетику. Сразу после вашего отъезда.
– Отлично! Нам всего-то десять дней просидеть. А потом – бескровная победа. Или постреляем. Может быть. Но под защитой брони не страшно.
– Да. Ее только крупным калибром возьмешь…
– Как мне сообщили, такого у Джамбо нет. А купить он сейчас ничего не сможет.
– Да? Хорошая весть.
– Очень хорошая. Так что… – Иван махнул рукой. – Охрану тем не менее удвой. Мало ли…
– Понял.
Казалось, с плеч старшего офицера свалился груз неимоверной тяжести. Было видно, что он успокоился и теперь опять полностью готов к несению службы.
– Я пойду к себе, – сказал Иван. – Что-то день тяжелый выдался сегодня.
Де Берг действительно чувствовал себя необычно. От обоих медальонов, скрывавшихся у него под одеждой, шло странное мягкое тепло, волнами омывающее тело, а голова чуть заметно кружилась.
Барон попрощался с Кристофером и двинулся к себе в каюту. Уже подходил к ней, когда его качнуло, и он с трудом удержал равновесие. Ощущение было такое, словно палуба на миг ушла из-под ног. Ему пришлось опереться на стену, чтобы не упасть. Несколько секунд Иван простоял на месте, тяжело дыша и ожидая, пока пол под ногами перестанет вращаться. Наконец головокружение вроде отпустило, и он пошел дальше. Вот и дверь в его пристанище…
Нажал кнопку, послышалось легкое шипение приводов, убирающих толстую бронеплиту в стену. Шагнул через высокий комингс. Дети смирно сидели за столом и за обе щеки уписывали что-то из тарелок, быстро орудуя ложками. Что сын, что девчушка. На первый взгляд все было нормально, если не считать явственного следа укуса на щеке Михаила и расцарапанного носа да стремительно опухающего левого глаза девочки. Плюс рукой она орудовала хотя и быстро, но кривясь от боли при каждом движении. Отец хотел было отругать обоих драчунов, но все вдруг снова поплыло перед глазами. Что за дьявольщина?! Не отравили же его?.. С трудом произнес:
– Миша… Я очень устал… Так что лягу. Хорошо?
Ответ сына он разобрал с трудом. Голос почему-то больно отдавался в ушах и словно булькал, потом появилось непонятное марево возле головы сына. Впрочем, точно такое же струилось и вокруг Вредины. Еле передвигая ноги, барон добрался до койки, буквально из последних сил влез наверх, на свое место и словно провалился в бездну…
Он не чувствовал, как встревоженный сын тщетно пытался добудиться его, а потом вызвал старшего офицера по внутренней связи. Кристофер примчался буквально через минуту. Увидев, в каком состоянии находится командир, немедленно затребовал корабельного врача. Тот появился в сопровождении двух ассистентов, увешанных кучей диагностической аппаратуры и гравиносилками. Поскольку приборы озадаченно мигали своими индикаторами, явно противореча друг другу, медик велел перенести барона в госпитальный отсек.
С трудом тело де Берга переложили на носилки, просевшие под его тяжестью, и увезли в медицинский блок, где уложили в карантинную ванну, одновременно включив стационарный диагност. Хитромудрый агрегат долго думал, но потом все же выдал внятный диагноз: переутомление.
Получив заключение, все на борту облегченно вздохнули – ведь верно! Командир последние три дня не сомкнул глаз, да и первый день в чужом мире выдался не из легких. Неудивительно, что, оказавшись в родных стенах, барон просто свалился, даже его железный организм не выдержал. Вот отоспится в покое, до утра, и все будет опять хорошо. А пока, как приказано напоследок, двойная вахта на всех боевых постах.
…Пробуждение было внезапным. Каким-то скачкообразным. Обычно первым включается мозг, дающий команды остальному телу. А тут… Мгновенно открылись глаза, сразу фиксируя окружающую обстановку. Руки потянулись сбросить с торса простыню, которой обычно укрывался на ночь, а ноги уже ощущают теплый пластоковер пола каюты… Стоп! Он же просто сел на лежанке! А ведь спит на втором ярусе! Что за шутки?! Да это вообще не его каюта!..
Иван обвел взглядом помещение – медицинский блок. Каким образом его сюда занесло? Что-то случилось?.. Торопливо прислушался к своим ощущениям – нет, чувствует себя просто великолепно. Только вот есть хочется до ужаса. Ну, это мы сейчас сообразим.
Бросил взгляд на вмонтированные в стену часы – ого! Подъем через час. Как раз добраться до каюты, принять душ и наскоро перекусить. А одежда-то где? Иван выбрался из ванны диагноста и, оставляя на полу мокрые следы от геля, открыл стенной шкафчик, где обнаружил докторский хирургический комплект. Быстро натянул на себя, прямо на скользкое тело, легкие зеленые штаны с завязками и свободную рубаху, затем прошлепал к выходу из отсека.
На удивление прозрачная дверь не хотела открываться, сколько он ни жал на кнопку запуска механизма. Что за чертовщина? Может, заело? Недолго думая слегка надавил. Пластик взвизгнул и расползся под нажимом, словно бумага. Ну ничего себе! Обернулся – табло над входом в отсек, где Иван лежал в ванной, светилось алым: «Внимание, включен режим карантина! Не входить!» Де Берг выругался: они тут что, все с ума посходили? И где сам врач-то? Непорядок…
Основная дверь блока открывалась неприятно медленно, какими-то рывками. Барон, едва плита приоткрылась достаточно, чтобы мог пролезть человек, не стал дожидаться окончания процедуры, а протиснулся через щель и поспешил к себе, в каюту командира. С крейсером определенно творилось нечто неладное. Все двери еле двигались, лифтовая капсула еле тащилась, словно ей не хватало энергии…
И голод, нарастающий с каждой секундой! Он просто сосал тело изнутри, словно ворхамский червь-паразит. Не выдержав, Иван хлопнул рукой по клавише экстренной остановки лифта и, еле вытерпев, пока тот откроет двери на ближайшем ярусе, просто побежал по переходам, стремясь как можно быстрее добраться до дежурного робота-повара…
Дверь в его каюту бесшумно открылась, и де Берг перешагнул порог. Слабо мерцал дежурный синий свет. Верхняя койка была, естественно, пуста. Только на покрывале лежала его форма и сверху оба медальона. Зато на нижней спали, крепко обнявшись, двое. Мальчик и девочка. Лица у обоих были умиротворенные. Приблизившись, барон слегка откинул одеяло – оба были одеты в пижамы. Похоже, что мальчик уступил даме свою запасную одежду. Ведь у Вредины ничего из вещей, кроме платья, в котором ее продали, не было. Иван осторожно опустил одеяло, чтобы не потревожить их сон.
«Ах да, – вспомнил. – Душ и еда!» Очень тихо, чтобы не разбудить малышей, отодвинул дверку в стене, так же медленно ее закрыл, затем включил воду. Наружу при работающем душе не проникало ни звука. В этом барон убедился во время полета. Так что дети могут спать спокойно. Быстро смыл с себя остатки густого геля, который, впрочем, уже успел подсохнуть. Вытираясь полотенцем, Иван тщательно осматривал тело на предмет шрамов и других повреждений, но ничего не заметил. Тогда почему его запихнули в диагност? Непонятно…
Вышел из кабинки в каюту. Мальчик и девочка по-прежнему спали, только она переменила позу, уткнувшись носиком в плечо Михаила, а тот, как защитник, инстинктивно положил ей руку на плечо. Рыжие волосы разметались по подушке веером. Де Берг даже удивился силе инстинктов. Затем быстро открыл шторку пищевого синтезатора и набрал комбинацию – ему до жути хотелось мяса.
Кусок за куском исчезали в его желудке почти не разжеванными. Откровенно говоря, Ивана уже начало пугать количество съеденного. Но организм требовал пищи. Наконец пришла сытость. Иван теперь не торопясь пережевывал горячие ароматные куски, которые исправно поставлял автомат, потом стал шевелить челюстями все медленней. Наконец, с трудом проглотив последний шмат говядины, удовлетворенно отвалился от стола. Сгреб с него в кучу стандартные лотки, в которых выдавалась еда, аккуратно, чтобы не шуметь, спустил их в мусороприемник. Затем подошел к койке и оделся. Вспомнил, вернулся в душ, намазал щеки кремом и тщательно смыл его вместе со щетиной.
Иван посмотрелся в большое зеркало – никаких следов болезни или еще чего-нибудь такого этакого. Зачем же его запихнули в медицинский отсек, да еще и в карантин?! Нет, он точно спустит семь шкур с Кристофера за самоуправство! Чего еще надумал старший офицер? Ладно. Разберемся… Мысль о том, что его предали и крейсер уже захвачен, барон отмел сразу, как абсурдную. Тогда – что?..
Де Берг снова вернулся в каюту и посмотрел на таймер – удивительно, как медленно тянется время! До подъема еще пятнадцать минут. А кажется, что прошло несколько часов. Взял оба медальона, положил перед собой, всмотрелся. Почему он вчера так и не изучил их? Опять необъяснимые странности…
Глава 5
Два овала из светлого материала, очень похожего на металл, но не из него. И не пластмасса. Только тут де Берг сообразил, что подобное вещество ему не встречалось. Очень легкое и прочное одновременно. Устойчиво к истиранию. Не проводит энергию. Зато явно ее выделяет. Вот опять начинают нагреваться, оказавшись вместе, и снова тело омывает теплая волна… А это что? Ему кажется?.. Нет! Какие-то значки…
Иван попытался их сравнить, и, к его величайшему удивлению, это удалось. Выполненные неизвестным шрифтом надписи на каждом из медальонов совпадали полностью, за исключением коротких слов, состоящих из четырех то ли рун, то ли букв. Мужчина не стал ломать голову над расшифровкой и попытался раскрыть медальоны. Но если тот, что принадлежал ему раньше, показал свои внутренности, как обычно, то со вторым пришлось повозиться, пока марлитанец не сообразил, как это сделать. Оказалось, что все манипуляции с застежкой, срабатывающей от прикосновений к определенным выпуклостям на крышечке, нужно совершить зеркально первому. Это подтверждало идентичность обоих раритетов. А так же принадлежность их ранее одному человеку…
Внутри второй медальон был пуст. Даже сохранилось немного обычной пыли. И больше – ничего. Если не считать того, что внутренние поверхности половинок его переливались цветами радуги. Причем рисунок медленно плыл по поверхности материала, из которого были изготовлены безделушки, плавно меняя цвета спектра. Казалось, что у картинок нет поверхности и они уходят куда-то в бесконечность. Но когда Иван попытался проверить это попавшейся под руку ручкой, та уперлась в нечто твердое…
Зазвенел сигнал побудки. Де Берг закрыл оба медальона и торопливо повесил их на шею. Застегнул комбинезон. Вовремя. Две головы на подушке зашевелились, потом распахнули сонные глазенки. Миша приподнялся, посмотрел на Вредину, потом на Ивана. Постепенно его лицо прояснилось, и наконец, когда мальчик сообразил, что отец ему не привиделся, а собственной персоной восседает в кресле за столом, одеяло отлетело в сторону, а он вихрем преодолел то немногое расстояние, разделяющее их, и с криком вцепился в отца:
– Папа!..
Де Берг не успел ничего произнести или сделать какое-либо движение, как в него вцепился второй такой же возбужденный вихрь и закричал:
– Дядя!..
Вредина тоже ухватилась за мужчину, плача от радости.
…Дети, когда отца Михаила увезли на носилках в госпиталь, долго сидели в одиночестве. Из-за всеобщей суеты про них просто забыли. Потом мальчик, видя, что его новая подруга молча трясется от страха, все-таки решил вести себя по-мужски. Он нашел свою запасную пижаму и отдал ее Вредине. Та послушно переоделась в душе, и они улеглись в кровать, тесно обнявшись от страха. Эта близость помогла обоим немного успокоиться и уснуть. А утром случилось чудо: в каюте за столом сидел Иван. Веселый и абсолютно здоровый…
Успокоив детей и велев им привести себя в порядок и позавтракать, де Берг поспешил в рубку крейсера. Его появление все восприняли, словно чудо. Еще вчера командир находился в непонятном состоянии, чуть ли не в коме. А сегодня – бодр, свеж и абсолютно нормален с виду!
– Старший офицер, ко мне!
Кристофер явился тут же. Иван поманил его за собой, уводя прочь из общего помещения. Учинять разнос на глазах подчиненных их начальнику – значит ронять его авторитет. Ледяным тоном де Берг спросил:
– Потрудитесь объяснить, господин старший офицер, что за ерунду вы устроили вчера вечером?
На лице того появилось недоумение:
– Простите, командир… Не понимаю, о чем вы?!
Иван чуть не вспылил, но сдержался и тем же холодным тоном объяснил:
– Я просыпаюсь утром в карантинном блоке медицинской части. Это первое. Далее – дежурного врача нет на месте, и, естественно, меня никто не может выпустить. Третье – вместо прочнейшего поликарбонного пластика герметичная дверь отсека, призванного спасать экипаж от заразы в чрезвычайной ситуации, оказывается сделанной чуть ли не из обычной бутылочной пластмассы. А все двери и лифты еле работают. Что за бардак на корабле?!
Кристофер вначале побледнел, потом покраснел, не в силах вымолвить ни слова, потом вытянулся по стойке «смирно»:
– Разрешите все объяснить, господин барон?
– Разрешаю!
Мужчина набрал в грудь побольше воздуха и начал:
– Сегодня утром, буквально десять минут назад я получил доклад от корабельного врача, что карантинный блок поврежден, а тело командира исчезло. В течение минуты, пока медик занимался расшифровкой данных диагноста, находясь в соседнем помещении, герметичная дверь блока была раздавлена неимоверной силой, неизвестной нам, поскольку данный вид монокристаллического поликарбона невозможно уничтожить известными методами. Я потребовал у медиков провести анализ пластика, на предмет поиска радиоактивных, мезонных или гравитационных следов воздействия на структуру вещества. Чем они сейчас и занимаются. Далее… – Кристофер глубоко вздохнул. – Главный компьютер корабля отметил множество срабатываний дверей и люков на корабле. Но никаких следов живого существа, производившего включение механизма, камерами внутреннего обзора не зафиксировано. Третье. Мы тщательно проверили все механизмы, все приборы на пути таинственного полтергейста, но абсолютно ничего не зафиксировано. Ни датчиками движения. Ни камерами. Повторяю, командир. Ни-че-го! Абсолютно. При прокрутке записи на максимальной скорости удалось засечь на одной из камер силуэт человекообразного существа, двигавшегося с немыслимой скоростью. Но и только. Никаких других характеристик ни один прибор, находящийся на крейсере, не зафиксировал. И последнее. Вчера, пока вы отсутствовали, я приказал экипажу провести полную профилактику и тестирование всех систем. Что и было выполнено. Поэтому я могу гарантировать, что на борту крейсера на данный момент работает абсолютно все.
– Вы уверены?
Иван начал подозревать, что дело не в крейсере, а с ним самим произошло что-то непонятное.
– Абсолютно, господин барон. Больше чем уверен. Что же касается вас лично, то, вернувшись на крейсер, вы взошли на борт, проследовали в свою каюту, где потеряли сознание. Врач принял решение перенести вас в карантинный блок и уложить в Г-ванну, для того чтобы провести полную диагностику вашего организма стационарным аппаратом. Поскольку портативные средства дружно сбоили при попытке определить причину вашего отключения на месте. Гравиносилки зафиксировали чрезмерное увеличение вашего веса до шестикратной величины. А иногда – до десятикратной, что списали на повышенную тяжесть этого мира и неполадки в генераторе привода. Подобное случалось. Главный медицинский диагност установил, что у вас сильное перенапряжение и вам просто необходим обычный отдых. Поэтому медики настояли на вашей изоляции в карантинном отсеке, чтобы никто вас не побеспокоил… Так все и было, господин барон…
Несколько мгновений де Берг раздумывал, как ему поступить, потом махнул рукой:
– Хорошо. Вы свободны, Кристофер. Результаты медицинской лаборатории – мне на стол!
Внезапно дверь рубки открылась и в проеме появилась голова дежурного связиста:
– Прошу простить, но возле границы силового поля стоит машина. Там вчерашний господин, который заезжал за вами вечером, господин барон, и еще кто-то незнакомый…
– Хорошо. Сейчас будем.
Едва связист исчез, Иван обратился к старшему офицеру:
– У нас есть кто в башне? – подразумевая орудие непосредственной обороны, расположенной на верхней палубе крейсера.
– Так точно.
– Отлично. Я пошел. Похоже, нам привезли деньги. Пусть канониры проследят за мной. И в случае чего…
– Понял.
Все обиды и недоразумения мгновенно ушли. Слишком многое было поставлено на карту.
Иван быстро прошел к шлюзу, где стояла дежурная вахта в полном вооружении, вытащил из сейфа кобуру с бластером, прицепил на пояс и только потом поспешил к выходу. Впрочем, рассмотрел Короба, и у него немного отлегло от сердца. Вторым гостем оказался, как ни странно, Незуми, так и не появившийся вчера. Тревога окончательно улеглась, когда де Берг рассмотрел довольно большой мешок возле ног корсаров. Извлек из кармана пульт управления, сделал проход в силовом поле, затем знаком позвал гостей к себе, но те наотрез отказались. Так же молча. Тарго бросил мешок через проем и крикнул:
– Твоя доля!
Затем гости вернулись к платформе, на которой прибыли. Радужный пузырь защиты вновь стал цельным, и де Берг ухватил неожиданно увесистый мешок. Донести его до крейсера оказалось нелегко. Но наконец настал момент, когда, отдуваясь, мужчина оказался под защитой брони корабля. Загудели могучие моторы, смыкая лепестки диафрагмы. Смахнув ладонью обильно выступивший пот, Иван распорядился доставить мешок в каюту, затем включил интерком и распорядился прямо из шлюза:
– Желающим покинуть корабль быть готовыми к отбытию через час. С вещами и в гражданской одежде на палубе «Б».
После чего направился к себе в каюту.
Детей в помещении не было. Михаил куда-то утащил Вредину. Рассудив, что с корабля они никуда не денутся, барон водрузил мешок на стол и принялся считать приобретенные так вовремя средства. Эска не обманул – кучки монет и стопки радужных банкнот действительно сложились в указанную им накануне сумму. В двери позвонили, и де Берг, торопливо накрыв деньги покрывалом, сорванным с кровати, разблокировал замок. Пришел Кристофер.
Иван попытался их сравнить, и, к его величайшему удивлению, это удалось. Выполненные неизвестным шрифтом надписи на каждом из медальонов совпадали полностью, за исключением коротких слов, состоящих из четырех то ли рун, то ли букв. Мужчина не стал ломать голову над расшифровкой и попытался раскрыть медальоны. Но если тот, что принадлежал ему раньше, показал свои внутренности, как обычно, то со вторым пришлось повозиться, пока марлитанец не сообразил, как это сделать. Оказалось, что все манипуляции с застежкой, срабатывающей от прикосновений к определенным выпуклостям на крышечке, нужно совершить зеркально первому. Это подтверждало идентичность обоих раритетов. А так же принадлежность их ранее одному человеку…
Внутри второй медальон был пуст. Даже сохранилось немного обычной пыли. И больше – ничего. Если не считать того, что внутренние поверхности половинок его переливались цветами радуги. Причем рисунок медленно плыл по поверхности материала, из которого были изготовлены безделушки, плавно меняя цвета спектра. Казалось, что у картинок нет поверхности и они уходят куда-то в бесконечность. Но когда Иван попытался проверить это попавшейся под руку ручкой, та уперлась в нечто твердое…
Зазвенел сигнал побудки. Де Берг закрыл оба медальона и торопливо повесил их на шею. Застегнул комбинезон. Вовремя. Две головы на подушке зашевелились, потом распахнули сонные глазенки. Миша приподнялся, посмотрел на Вредину, потом на Ивана. Постепенно его лицо прояснилось, и наконец, когда мальчик сообразил, что отец ему не привиделся, а собственной персоной восседает в кресле за столом, одеяло отлетело в сторону, а он вихрем преодолел то немногое расстояние, разделяющее их, и с криком вцепился в отца:
– Папа!..
Де Берг не успел ничего произнести или сделать какое-либо движение, как в него вцепился второй такой же возбужденный вихрь и закричал:
– Дядя!..
Вредина тоже ухватилась за мужчину, плача от радости.
…Дети, когда отца Михаила увезли на носилках в госпиталь, долго сидели в одиночестве. Из-за всеобщей суеты про них просто забыли. Потом мальчик, видя, что его новая подруга молча трясется от страха, все-таки решил вести себя по-мужски. Он нашел свою запасную пижаму и отдал ее Вредине. Та послушно переоделась в душе, и они улеглись в кровать, тесно обнявшись от страха. Эта близость помогла обоим немного успокоиться и уснуть. А утром случилось чудо: в каюте за столом сидел Иван. Веселый и абсолютно здоровый…
Успокоив детей и велев им привести себя в порядок и позавтракать, де Берг поспешил в рубку крейсера. Его появление все восприняли, словно чудо. Еще вчера командир находился в непонятном состоянии, чуть ли не в коме. А сегодня – бодр, свеж и абсолютно нормален с виду!
– Старший офицер, ко мне!
Кристофер явился тут же. Иван поманил его за собой, уводя прочь из общего помещения. Учинять разнос на глазах подчиненных их начальнику – значит ронять его авторитет. Ледяным тоном де Берг спросил:
– Потрудитесь объяснить, господин старший офицер, что за ерунду вы устроили вчера вечером?
На лице того появилось недоумение:
– Простите, командир… Не понимаю, о чем вы?!
Иван чуть не вспылил, но сдержался и тем же холодным тоном объяснил:
– Я просыпаюсь утром в карантинном блоке медицинской части. Это первое. Далее – дежурного врача нет на месте, и, естественно, меня никто не может выпустить. Третье – вместо прочнейшего поликарбонного пластика герметичная дверь отсека, призванного спасать экипаж от заразы в чрезвычайной ситуации, оказывается сделанной чуть ли не из обычной бутылочной пластмассы. А все двери и лифты еле работают. Что за бардак на корабле?!
Кристофер вначале побледнел, потом покраснел, не в силах вымолвить ни слова, потом вытянулся по стойке «смирно»:
– Разрешите все объяснить, господин барон?
– Разрешаю!
Мужчина набрал в грудь побольше воздуха и начал:
– Сегодня утром, буквально десять минут назад я получил доклад от корабельного врача, что карантинный блок поврежден, а тело командира исчезло. В течение минуты, пока медик занимался расшифровкой данных диагноста, находясь в соседнем помещении, герметичная дверь блока была раздавлена неимоверной силой, неизвестной нам, поскольку данный вид монокристаллического поликарбона невозможно уничтожить известными методами. Я потребовал у медиков провести анализ пластика, на предмет поиска радиоактивных, мезонных или гравитационных следов воздействия на структуру вещества. Чем они сейчас и занимаются. Далее… – Кристофер глубоко вздохнул. – Главный компьютер корабля отметил множество срабатываний дверей и люков на корабле. Но никаких следов живого существа, производившего включение механизма, камерами внутреннего обзора не зафиксировано. Третье. Мы тщательно проверили все механизмы, все приборы на пути таинственного полтергейста, но абсолютно ничего не зафиксировано. Ни датчиками движения. Ни камерами. Повторяю, командир. Ни-че-го! Абсолютно. При прокрутке записи на максимальной скорости удалось засечь на одной из камер силуэт человекообразного существа, двигавшегося с немыслимой скоростью. Но и только. Никаких других характеристик ни один прибор, находящийся на крейсере, не зафиксировал. И последнее. Вчера, пока вы отсутствовали, я приказал экипажу провести полную профилактику и тестирование всех систем. Что и было выполнено. Поэтому я могу гарантировать, что на борту крейсера на данный момент работает абсолютно все.
– Вы уверены?
Иван начал подозревать, что дело не в крейсере, а с ним самим произошло что-то непонятное.
– Абсолютно, господин барон. Больше чем уверен. Что же касается вас лично, то, вернувшись на крейсер, вы взошли на борт, проследовали в свою каюту, где потеряли сознание. Врач принял решение перенести вас в карантинный блок и уложить в Г-ванну, для того чтобы провести полную диагностику вашего организма стационарным аппаратом. Поскольку портативные средства дружно сбоили при попытке определить причину вашего отключения на месте. Гравиносилки зафиксировали чрезмерное увеличение вашего веса до шестикратной величины. А иногда – до десятикратной, что списали на повышенную тяжесть этого мира и неполадки в генераторе привода. Подобное случалось. Главный медицинский диагност установил, что у вас сильное перенапряжение и вам просто необходим обычный отдых. Поэтому медики настояли на вашей изоляции в карантинном отсеке, чтобы никто вас не побеспокоил… Так все и было, господин барон…
Несколько мгновений де Берг раздумывал, как ему поступить, потом махнул рукой:
– Хорошо. Вы свободны, Кристофер. Результаты медицинской лаборатории – мне на стол!
Внезапно дверь рубки открылась и в проеме появилась голова дежурного связиста:
– Прошу простить, но возле границы силового поля стоит машина. Там вчерашний господин, который заезжал за вами вечером, господин барон, и еще кто-то незнакомый…
– Хорошо. Сейчас будем.
Едва связист исчез, Иван обратился к старшему офицеру:
– У нас есть кто в башне? – подразумевая орудие непосредственной обороны, расположенной на верхней палубе крейсера.
– Так точно.
– Отлично. Я пошел. Похоже, нам привезли деньги. Пусть канониры проследят за мной. И в случае чего…
– Понял.
Все обиды и недоразумения мгновенно ушли. Слишком многое было поставлено на карту.
Иван быстро прошел к шлюзу, где стояла дежурная вахта в полном вооружении, вытащил из сейфа кобуру с бластером, прицепил на пояс и только потом поспешил к выходу. Впрочем, рассмотрел Короба, и у него немного отлегло от сердца. Вторым гостем оказался, как ни странно, Незуми, так и не появившийся вчера. Тревога окончательно улеглась, когда де Берг рассмотрел довольно большой мешок возле ног корсаров. Извлек из кармана пульт управления, сделал проход в силовом поле, затем знаком позвал гостей к себе, но те наотрез отказались. Так же молча. Тарго бросил мешок через проем и крикнул:
– Твоя доля!
Затем гости вернулись к платформе, на которой прибыли. Радужный пузырь защиты вновь стал цельным, и де Берг ухватил неожиданно увесистый мешок. Донести его до крейсера оказалось нелегко. Но наконец настал момент, когда, отдуваясь, мужчина оказался под защитой брони корабля. Загудели могучие моторы, смыкая лепестки диафрагмы. Смахнув ладонью обильно выступивший пот, Иван распорядился доставить мешок в каюту, затем включил интерком и распорядился прямо из шлюза:
– Желающим покинуть корабль быть готовыми к отбытию через час. С вещами и в гражданской одежде на палубе «Б».
После чего направился к себе в каюту.
Детей в помещении не было. Михаил куда-то утащил Вредину. Рассудив, что с корабля они никуда не денутся, барон водрузил мешок на стол и принялся считать приобретенные так вовремя средства. Эска не обманул – кучки монет и стопки радужных банкнот действительно сложились в указанную им накануне сумму. В двери позвонили, и де Берг, торопливо накрыв деньги покрывалом, сорванным с кровати, разблокировал замок. Пришел Кристофер.