Страница:
– Ты был прав, – сказала я. – Прав, когда предлагал заняться станцией. Жаль, что я не послушалась тебя. Жаль, что ты не настоял на своём. Мы должны были это предвидеть.
– Я предвидел, – спокойно ответил Валько. – И настоял бы на своём, если бы ещё раньше не принял кое-какие меры. Смотри внимательно, сейчас будет фокус-покус.
Горловина канала уже полностью открылась, вот-вот из неё должен был вынырнуть корабль, но стазис-поле почему-то не исчезало. Неужели явились не хозяева системы, а случайные гости? Нет, это было бы слишком невероятно.
Между горловиной и облаком мелькнуло что-то едва различимое глазом. Толком ничего я не разглядела, да и разглядеть не могла – ведь при той скорости, с которой дром-зона двигалась относительно звезды, для прохождения пяти километров требовалось лишь четверть секунды.
– Вот так-то! – самодовольно произнёс Валько. – Получайте.
Канал закрылся, а облако начало быстро сжиматься. Уменьшившись до километрового диаметра, оно приобрело идеальную сферическую форму и стало медленно дрейфовать в сторону станции, к двум висевшим в пространстве таким же сгусткам стазис-поля.
– Я вспомнил! – вдруг воскликнул Олег. – Ты поменял пароль!
Теперь я тоже вспомнила: перед самым завершением сеанса нуль-связи было выдано сообщение «Пароль изменён», но я, радуясь отключению стазис-поля, совсем не придала этому значения.
– Валько, ты прелесть! Как тебе удалось?
– Да, собственно, никак. Просто я под конец послал команду изменить пароль. Так, на всякий случай. Я не думал, что она сработает, но станционный компьютер послушался меня. Между прочим, Рашель, ты понимаешь, что сейчас произошло? Мы только что получили полное отпущение грехов.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Как ты думаешь, зачем прилетел сюда тот корабль? Ясное дело, чтобы обеспечить дополнительную защиту системы и наверняка поменять пароль. Мы опередили его лишь потому, что никто не ожидал от нас такой прыти. Если бы мы отправились в штаб, там бы, безусловно, выудили из памяти компьютера упоминание о Хэйне и нашли бы в энциклопедии пароль. Но тогда было бы уже поздно, система стала бы недоступна для нас. А так мы, что называется, проявили разумную инициативу – и оказались правы.
– А Вейдер и компания, – с улыбкой добавил Олег, – остались в дураках.
– Совершенно верно. Теперь эта сверхнадёжная защита обернулась против них самих. Коль скоро они пользуются паролем, то средствами нейтрализации стазис-поля не располагают, а значит, не сумеют обойти темпоральную ловушку. Правда, осталась одна щёлочка, сквозь которую они могут проскользнуть... Ох, чёрт! Я идиот! Рашель, не делай ничего, не мешай мне. Я сейчас.
Откинувшись на спинку кресла, Валько закрыл глаза и погрузился в транс. На моём тактическом дисплее возникло сообщение:
«Активация нуль-портала...»
Прошло секунд двадцать. Наконец:
«Нуль-портал активирован. Поиск приёмника. Связь установлена. Начат сеанс...»
Две минуты спустя Валько распахнул глаза и посмотрел на меня. В его взгляде сквозило облегчение.
– Уф! Еле успел. Угадай, кто летел на том корабле?
– И кто же?
– Наши добрые приятели, Кореева и Киселёв. Аня, смышлёная девочка, сразу сообразила, в чём дело, и вовремя телепортировалась на станцию. Саша немного опоздал – послал запрос, а отклик получить не успел и вместе с кораблём угодил в стазис.
– А что Аня?
– Центральный компьютер опознал её, но в виду того, что она не знала правильного пароля, начал задавать ей тестовые вопросы. К счастью, тут вовремя вмешался я, назвал пароль, объявил Аню нарушителем и распорядился парализовать её. – Валько немного истерично рассмеялся. – Что-то в последнее время ей крупно не везёт с парализаторами.
36
СТЕФАН: НА ЗЕМЛЕ, В ВОЗДУХЕ, В КОСМОСЕ...
37
– Я предвидел, – спокойно ответил Валько. – И настоял бы на своём, если бы ещё раньше не принял кое-какие меры. Смотри внимательно, сейчас будет фокус-покус.
Горловина канала уже полностью открылась, вот-вот из неё должен был вынырнуть корабль, но стазис-поле почему-то не исчезало. Неужели явились не хозяева системы, а случайные гости? Нет, это было бы слишком невероятно.
Между горловиной и облаком мелькнуло что-то едва различимое глазом. Толком ничего я не разглядела, да и разглядеть не могла – ведь при той скорости, с которой дром-зона двигалась относительно звезды, для прохождения пяти километров требовалось лишь четверть секунды.
– Вот так-то! – самодовольно произнёс Валько. – Получайте.
Канал закрылся, а облако начало быстро сжиматься. Уменьшившись до километрового диаметра, оно приобрело идеальную сферическую форму и стало медленно дрейфовать в сторону станции, к двум висевшим в пространстве таким же сгусткам стазис-поля.
– Я вспомнил! – вдруг воскликнул Олег. – Ты поменял пароль!
Теперь я тоже вспомнила: перед самым завершением сеанса нуль-связи было выдано сообщение «Пароль изменён», но я, радуясь отключению стазис-поля, совсем не придала этому значения.
– Валько, ты прелесть! Как тебе удалось?
– Да, собственно, никак. Просто я под конец послал команду изменить пароль. Так, на всякий случай. Я не думал, что она сработает, но станционный компьютер послушался меня. Между прочим, Рашель, ты понимаешь, что сейчас произошло? Мы только что получили полное отпущение грехов.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Как ты думаешь, зачем прилетел сюда тот корабль? Ясное дело, чтобы обеспечить дополнительную защиту системы и наверняка поменять пароль. Мы опередили его лишь потому, что никто не ожидал от нас такой прыти. Если бы мы отправились в штаб, там бы, безусловно, выудили из памяти компьютера упоминание о Хэйне и нашли бы в энциклопедии пароль. Но тогда было бы уже поздно, система стала бы недоступна для нас. А так мы, что называется, проявили разумную инициативу – и оказались правы.
– А Вейдер и компания, – с улыбкой добавил Олег, – остались в дураках.
– Совершенно верно. Теперь эта сверхнадёжная защита обернулась против них самих. Коль скоро они пользуются паролем, то средствами нейтрализации стазис-поля не располагают, а значит, не сумеют обойти темпоральную ловушку. Правда, осталась одна щёлочка, сквозь которую они могут проскользнуть... Ох, чёрт! Я идиот! Рашель, не делай ничего, не мешай мне. Я сейчас.
Откинувшись на спинку кресла, Валько закрыл глаза и погрузился в транс. На моём тактическом дисплее возникло сообщение:
«Активация нуль-портала...»
Прошло секунд двадцать. Наконец:
«Нуль-портал активирован. Поиск приёмника. Связь установлена. Начат сеанс...»
Две минуты спустя Валько распахнул глаза и посмотрел на меня. В его взгляде сквозило облегчение.
– Уф! Еле успел. Угадай, кто летел на том корабле?
– И кто же?
– Наши добрые приятели, Кореева и Киселёв. Аня, смышлёная девочка, сразу сообразила, в чём дело, и вовремя телепортировалась на станцию. Саша немного опоздал – послал запрос, а отклик получить не успел и вместе с кораблём угодил в стазис.
– А что Аня?
– Центральный компьютер опознал её, но в виду того, что она не знала правильного пароля, начал задавать ей тестовые вопросы. К счастью, тут вовремя вмешался я, назвал пароль, объявил Аню нарушителем и распорядился парализовать её. – Валько немного истерично рассмеялся. – Что-то в последнее время ей крупно не везёт с парализаторами.
36
После полуторачасового общения по нуль-связи с центральным компьютером станции Валько признал своё частичное поражение.
– Не получается полностью подчинить его, – огорчённо заявил он. – Не то чтобы у него слишком крутая защита, вовсе нет. С паролем он признаёт меня своим хозяином и слушается моих приказов. Но в ядро системы заложена масса инструкций и алгоритмов, которых мой имплант не понимает. Здесь, на корабле, они строго придерживаются наших стандартов, но станционный компьютер не полностью соответствует им. Чтобы разобраться во всём, нужно много времени.
– Значит, мы пока не можем высадиться на станцию? – спросила я.
– Вообще-то можем. Но – осторожно.
– Звучит не слишком обнадёживающе. Тогда лучше не рисковать.
– Да нет, ты неправильно поняла меня. Никакого риска. Просто... могут быть сюрпризы.
– Вот-вот, – кивнула я. – Мы рискуем нарваться на сюрприз. Не обязательно приятный. – Я задумалась. – Ладно, сделаем так. Пристыкуемся к станции... Это ведь безопасно?
– Вполне. Корабль-то для станции свой.
– Вот и хорошо. Мы с Олегом отправимся на её борт и заберём оттуда Аню, пока она не очнулась, а ты останешься здесь и будешь нас прикрывать. Проследишь, чтобы компьютер не шлёпнул нас.
– Чтобы забрать Аню, не надо никуда идти. Я распорядился доставить её к шлюзу. Мы просто пристыкуемся и заберём.
– Отлично, – произнесла я, приступая к манёврам по сближению со станцией. – Надеюсь, ты позаботился о том, чтобы такая история не повторилась? В другой раз нам может не повезти.
– Не беспокойся, всё замётано. Я распорядился заблокировать информацию о прежних хозяевах станции. Теперь компьютер будет считать их чужаками и не позволит им телепортироваться.
– А как насчёт планеты? Там ведь тоже должны быть нуль-порталы.
– Да, есть. Но все трансляции совершаются через станционный портал. Так что не беспокойся – путь для Аниных товарищей отрезан. Кстати, их новое пришествие ожидается не скоро.
– Почему ты так уверен?
– Потому что они будут ждать возвращения Ани. А я тут запросил компьютер – наш, бортовой, – и оказалось, что он хорошо осведомлён о релятивистских эффектах при прохождении каналов. Хэйна движется... Ах да, к вашему сведению, я узнал, что означает слово «хэйна». С языка той древней расы оно переводится просто как «звезда».
– Очень полезная информация, спасибо, – кивнула я. – Но ты хотел что-то сказать насчёт релятивистских эффектов.
– Относительно нашей Галактики Хэйна движется со скоростью, равной почти половине от световой. Как ни странно на первый взгляд, но это приводит к тому, что объективное время гиперперехода увеличивается. На самом деле мы провели в «затяжном прыжке» не восемнадцать с половиной часов, а без малого трое суток. Так что Аню будут ждать ещё как минимум три дня, а может, и все четыре. И только потом отправят следующий корабль – если вообще отправят. Судя по данным станционного компьютера, Вейдерова команда совсем небольшая – девятнадцать парней и столько же девушек, все примерно нашего возраста. Поэтому они никого не оставили охранять свою главную базу – у них каждый человек на счету.
– А ты не выяснил, что случилось с остальными?
– Увы, никакой конкретной информации. Просто четыре года назад списки доступа ко всем системам были изменены, вернее, сокращены – с трёх сотен человек до тридцати восьми. И больше ничего. Но суть происшедшего ясна: группа клонов-подростков совершила переворот и установила контроль над системой Хэйны.
– А потом решила захватить власть на Новороссии, – добавил Олег. – И похоже, что им это удастся...
Стыковка со станцией прошла без проблем. Оставив Валька в рубке управления, чтобы он нас подстраховывал, мы с Олегом отправились к люку и приняли на борт гравиплатформу с парализованной Аней Кореевой. На ней была такая же синяя форма, как и у меня, только со звёздами в петлицах.
– Контр-адмирал ВКФ Новороссии, – произнёс Олег без тени иронии. – И всё это вполне серьёзно. Флот действительно существует, и теперь мы знаем, откуда он взялся. А я, сам того не подозревая, состоял в нём в должности командира крыла и имел звание капитана второго ранга. Вейдерова виртуальность не была игрой – мы тренировались управлять настоящими кораблями.
– Боюсь, твоё имя уже вычеркнуто из списков личного состава, – заметила я. – Ты жалеешь, что так получилось?
– Я бы покривил душой, если бы сказал, что нет. Но я ни в чём не раскаиваюсь. Мы правильно поступили. Знания и технологии древней цивилизации не могут быть монополией горстки избранных, они должны принадлежать всем людям. Если бы Вейдер и его ребята сразу вступили в контакт с руководством Содружества, то Новороссия и другие человеческие планеты уже были бы свободны.
– Значит, ты не согласен с доктором Шеппардом?
– Кое-что в его словах есть. Возможно, для своей эпохи он был совершенно прав. Но сейчас другая совсем ситуация. – Олег на секунду задумался. – Знаешь что. По-моему, будет несправедливо, если Хэйной завладеет Терра-Галлия или Земля. Доступ к ней должны иметь все человеческие планеты, без их деления на сильных и слабых.
– Ну, насчёт этого не беспокойся, – ответила я. – Как ты думаешь, кто здесь настоящий хозяин положения?
– Конечно, Валько.
– Вот то-то же. А он не галлиец и не землянин; он славонец. Так что об этом не беспокойся.
Мы решили не приводить Аню в чувство, а просто заперли её в одной из жилых кают в кормовой части третьего яруса.
– Пусть поспит, – сказала я, когда мы шли обратно по коридору. – А позже мы потолкуем с ней по душам. Вытрясем из неё, где они держат отца с Анн-Мари. Наверное, там же, где и своих старших товарищей.
Внезапно Олег остановился.
– Я не думаю, что твой отец с ними. Кажется, я всё понял.
– Что понял?
Ответить он не успел, так как из ближайшего интеркома раздался голос Валька:
– Рашель! Сейчас ты будешь меня ругать.
– В чём дело? – спросила я.
– Маленькая неосторожность. Я тут продолжал общаться со станционным компьютером и по ошибке отдал ему команду перекрыть подачу энергии к двум из трёх стазис-кластеров... ну, я имею в виду те сферические сгустки стазис-поля. И теперь не знаю, как поступить – восстанавливать действие поля или нет.
– Проклятье! – выругалась я и бегом бросилась наверх по лестнице. – Там же могут оказаться корабли чужаков.
– Не думаю, – произнёс бежавший следом за мной Олег. – Если я правильно догадался, то никаких чужаков нет.
Когда мы ворвались в рубку, Валько указал на экран бокового обзора. Теперь там виднелся только один белесый шар, а на месте двух других висели в пространстве два больших металлические цилиндра со стыковочными гнёздами на торцах. По своей конструкции они напоминали аварийные спасательные капсулы крупных пассажирских кораблей.
– По-моему, эти штуковины не представляют для нас угрозы, – сказал Валько. – Поэтому я взял на себя смелость не погружать их обратно в стазис, пока не посоветуюсь с вами.
– Всё ясно, – проговорила я, чувствуя, как во мне закипает гнев. – Никакой ошибки ты не допускал, верно? Ты сделал это сознательно. Пока я отсутствовала, решил посмотреть, что там находится. Ведь так?
Валько с притворным раскаянием кивнул:
– Виноват, командир. Я заслуживаю наказания.
– Ты заслуживаешь хорошей порки! У тебя ни малейшего представления о дисциплине.
– Пусть так. Зато я избавил нас от долгих и бесплодных дискуссий, открывать стазис-кластеры или нет. Всё равно мы решили бы их открыть.
Олег разочарованно вздохнул:
– А я-то думал, что первым догадался...
Я вопросительно взглянула на него:
– О чём?
– О том, что в системе Хэйны не было никаких случайных посетителей. Могу дать руку на отсечение, что в одной из этих капсул находятся члены команды «Эксплорера», а в другой – старшие товарищи Вейдера, Ани и всей их компании.
– Вот именно, – подтвердил Валько. – Притом первые – наши естественные союзники. А что касается вторых, то мы с ними как-нибудь совладаем. Сила сейчас на нашей стороне... Кстати, одна из капсул начала понемногу двигаться. Она оснащена маломощным гравитационным приводом.
– Чёрт! Что это значит?
– Думаю, ребята подстраховались на случай, если погибнут. Они не хотели, чтобы их товарищи навечно остались в стазисе – программа компьютера предусматривала отключение поля через сто лет и восстановление прав доступа для всех пленников. Ну а привод позволяет им подойти к станции и состыковаться с ней. Но беспокоиться нечего – права доступа не восстановлены, так что их перестреляют бортовые парализаторы. Подождём?
– Нет, ждать не будем, – решительно заявила я. – Если у них есть гравипривод, то должна быть и система связи. Пошли им предупреждение, чтобы они остановились, иначе мы откроем огонь на поражение.
Валько спорить не стал.
– Есть, командир! Отправляю радиограмму на всех доступных частотах.
Полминуты спустя капсула начала притормаживать.
– Получен запрос на установление аудиовизуальной связи, – доложил Валько.
– Установить связь, – распорядилась я, продолжая стоять посреди рубки. – Изображение – на главный экран. Камеры – на капитана.
– Слушаюсь, мэм! Связь установлена.
На большом экране появилось лицо Дж. Ф. Шеппарда – но в более молодой версии. На вид ему было лет шестьдесят, не больше.
Шеппард-клон смерил меня пристальным взглядом, затем посмотрел немного в сторону – Олег тоже попал в объектив видеокамеры.
– Кто вы? – прозвучал уже знакомый нам зычный голос. – Дети наших мятежных братьев и сестер?
– Нет, сэр, – ответила я. – Ваши братья и сёстры всего лишь наши сверстники. А мы пришли сообщить вам, что ваша миссия в системе Хэйны закончена. Отныне те знания, которые вы хранили более тысячи лет, являются достоянием всего человечества.
– Не получается полностью подчинить его, – огорчённо заявил он. – Не то чтобы у него слишком крутая защита, вовсе нет. С паролем он признаёт меня своим хозяином и слушается моих приказов. Но в ядро системы заложена масса инструкций и алгоритмов, которых мой имплант не понимает. Здесь, на корабле, они строго придерживаются наших стандартов, но станционный компьютер не полностью соответствует им. Чтобы разобраться во всём, нужно много времени.
– Значит, мы пока не можем высадиться на станцию? – спросила я.
– Вообще-то можем. Но – осторожно.
– Звучит не слишком обнадёживающе. Тогда лучше не рисковать.
– Да нет, ты неправильно поняла меня. Никакого риска. Просто... могут быть сюрпризы.
– Вот-вот, – кивнула я. – Мы рискуем нарваться на сюрприз. Не обязательно приятный. – Я задумалась. – Ладно, сделаем так. Пристыкуемся к станции... Это ведь безопасно?
– Вполне. Корабль-то для станции свой.
– Вот и хорошо. Мы с Олегом отправимся на её борт и заберём оттуда Аню, пока она не очнулась, а ты останешься здесь и будешь нас прикрывать. Проследишь, чтобы компьютер не шлёпнул нас.
– Чтобы забрать Аню, не надо никуда идти. Я распорядился доставить её к шлюзу. Мы просто пристыкуемся и заберём.
– Отлично, – произнесла я, приступая к манёврам по сближению со станцией. – Надеюсь, ты позаботился о том, чтобы такая история не повторилась? В другой раз нам может не повезти.
– Не беспокойся, всё замётано. Я распорядился заблокировать информацию о прежних хозяевах станции. Теперь компьютер будет считать их чужаками и не позволит им телепортироваться.
– А как насчёт планеты? Там ведь тоже должны быть нуль-порталы.
– Да, есть. Но все трансляции совершаются через станционный портал. Так что не беспокойся – путь для Аниных товарищей отрезан. Кстати, их новое пришествие ожидается не скоро.
– Почему ты так уверен?
– Потому что они будут ждать возвращения Ани. А я тут запросил компьютер – наш, бортовой, – и оказалось, что он хорошо осведомлён о релятивистских эффектах при прохождении каналов. Хэйна движется... Ах да, к вашему сведению, я узнал, что означает слово «хэйна». С языка той древней расы оно переводится просто как «звезда».
– Очень полезная информация, спасибо, – кивнула я. – Но ты хотел что-то сказать насчёт релятивистских эффектов.
– Относительно нашей Галактики Хэйна движется со скоростью, равной почти половине от световой. Как ни странно на первый взгляд, но это приводит к тому, что объективное время гиперперехода увеличивается. На самом деле мы провели в «затяжном прыжке» не восемнадцать с половиной часов, а без малого трое суток. Так что Аню будут ждать ещё как минимум три дня, а может, и все четыре. И только потом отправят следующий корабль – если вообще отправят. Судя по данным станционного компьютера, Вейдерова команда совсем небольшая – девятнадцать парней и столько же девушек, все примерно нашего возраста. Поэтому они никого не оставили охранять свою главную базу – у них каждый человек на счету.
– А ты не выяснил, что случилось с остальными?
– Увы, никакой конкретной информации. Просто четыре года назад списки доступа ко всем системам были изменены, вернее, сокращены – с трёх сотен человек до тридцати восьми. И больше ничего. Но суть происшедшего ясна: группа клонов-подростков совершила переворот и установила контроль над системой Хэйны.
– А потом решила захватить власть на Новороссии, – добавил Олег. – И похоже, что им это удастся...
Стыковка со станцией прошла без проблем. Оставив Валька в рубке управления, чтобы он нас подстраховывал, мы с Олегом отправились к люку и приняли на борт гравиплатформу с парализованной Аней Кореевой. На ней была такая же синяя форма, как и у меня, только со звёздами в петлицах.
– Контр-адмирал ВКФ Новороссии, – произнёс Олег без тени иронии. – И всё это вполне серьёзно. Флот действительно существует, и теперь мы знаем, откуда он взялся. А я, сам того не подозревая, состоял в нём в должности командира крыла и имел звание капитана второго ранга. Вейдерова виртуальность не была игрой – мы тренировались управлять настоящими кораблями.
– Боюсь, твоё имя уже вычеркнуто из списков личного состава, – заметила я. – Ты жалеешь, что так получилось?
– Я бы покривил душой, если бы сказал, что нет. Но я ни в чём не раскаиваюсь. Мы правильно поступили. Знания и технологии древней цивилизации не могут быть монополией горстки избранных, они должны принадлежать всем людям. Если бы Вейдер и его ребята сразу вступили в контакт с руководством Содружества, то Новороссия и другие человеческие планеты уже были бы свободны.
– Значит, ты не согласен с доктором Шеппардом?
– Кое-что в его словах есть. Возможно, для своей эпохи он был совершенно прав. Но сейчас другая совсем ситуация. – Олег на секунду задумался. – Знаешь что. По-моему, будет несправедливо, если Хэйной завладеет Терра-Галлия или Земля. Доступ к ней должны иметь все человеческие планеты, без их деления на сильных и слабых.
– Ну, насчёт этого не беспокойся, – ответила я. – Как ты думаешь, кто здесь настоящий хозяин положения?
– Конечно, Валько.
– Вот то-то же. А он не галлиец и не землянин; он славонец. Так что об этом не беспокойся.
Мы решили не приводить Аню в чувство, а просто заперли её в одной из жилых кают в кормовой части третьего яруса.
– Пусть поспит, – сказала я, когда мы шли обратно по коридору. – А позже мы потолкуем с ней по душам. Вытрясем из неё, где они держат отца с Анн-Мари. Наверное, там же, где и своих старших товарищей.
Внезапно Олег остановился.
– Я не думаю, что твой отец с ними. Кажется, я всё понял.
– Что понял?
Ответить он не успел, так как из ближайшего интеркома раздался голос Валька:
– Рашель! Сейчас ты будешь меня ругать.
– В чём дело? – спросила я.
– Маленькая неосторожность. Я тут продолжал общаться со станционным компьютером и по ошибке отдал ему команду перекрыть подачу энергии к двум из трёх стазис-кластеров... ну, я имею в виду те сферические сгустки стазис-поля. И теперь не знаю, как поступить – восстанавливать действие поля или нет.
– Проклятье! – выругалась я и бегом бросилась наверх по лестнице. – Там же могут оказаться корабли чужаков.
– Не думаю, – произнёс бежавший следом за мной Олег. – Если я правильно догадался, то никаких чужаков нет.
Когда мы ворвались в рубку, Валько указал на экран бокового обзора. Теперь там виднелся только один белесый шар, а на месте двух других висели в пространстве два больших металлические цилиндра со стыковочными гнёздами на торцах. По своей конструкции они напоминали аварийные спасательные капсулы крупных пассажирских кораблей.
– По-моему, эти штуковины не представляют для нас угрозы, – сказал Валько. – Поэтому я взял на себя смелость не погружать их обратно в стазис, пока не посоветуюсь с вами.
– Всё ясно, – проговорила я, чувствуя, как во мне закипает гнев. – Никакой ошибки ты не допускал, верно? Ты сделал это сознательно. Пока я отсутствовала, решил посмотреть, что там находится. Ведь так?
Валько с притворным раскаянием кивнул:
– Виноват, командир. Я заслуживаю наказания.
– Ты заслуживаешь хорошей порки! У тебя ни малейшего представления о дисциплине.
– Пусть так. Зато я избавил нас от долгих и бесплодных дискуссий, открывать стазис-кластеры или нет. Всё равно мы решили бы их открыть.
Олег разочарованно вздохнул:
– А я-то думал, что первым догадался...
Я вопросительно взглянула на него:
– О чём?
– О том, что в системе Хэйны не было никаких случайных посетителей. Могу дать руку на отсечение, что в одной из этих капсул находятся члены команды «Эксплорера», а в другой – старшие товарищи Вейдера, Ани и всей их компании.
– Вот именно, – подтвердил Валько. – Притом первые – наши естественные союзники. А что касается вторых, то мы с ними как-нибудь совладаем. Сила сейчас на нашей стороне... Кстати, одна из капсул начала понемногу двигаться. Она оснащена маломощным гравитационным приводом.
– Чёрт! Что это значит?
– Думаю, ребята подстраховались на случай, если погибнут. Они не хотели, чтобы их товарищи навечно остались в стазисе – программа компьютера предусматривала отключение поля через сто лет и восстановление прав доступа для всех пленников. Ну а привод позволяет им подойти к станции и состыковаться с ней. Но беспокоиться нечего – права доступа не восстановлены, так что их перестреляют бортовые парализаторы. Подождём?
– Нет, ждать не будем, – решительно заявила я. – Если у них есть гравипривод, то должна быть и система связи. Пошли им предупреждение, чтобы они остановились, иначе мы откроем огонь на поражение.
Валько спорить не стал.
– Есть, командир! Отправляю радиограмму на всех доступных частотах.
Полминуты спустя капсула начала притормаживать.
– Получен запрос на установление аудиовизуальной связи, – доложил Валько.
– Установить связь, – распорядилась я, продолжая стоять посреди рубки. – Изображение – на главный экран. Камеры – на капитана.
– Слушаюсь, мэм! Связь установлена.
На большом экране появилось лицо Дж. Ф. Шеппарда – но в более молодой версии. На вид ему было лет шестьдесят, не больше.
Шеппард-клон смерил меня пристальным взглядом, затем посмотрел немного в сторону – Олег тоже попал в объектив видеокамеры.
– Кто вы? – прозвучал уже знакомый нам зычный голос. – Дети наших мятежных братьев и сестер?
– Нет, сэр, – ответила я. – Ваши братья и сёстры всего лишь наши сверстники. А мы пришли сообщить вам, что ваша миссия в системе Хэйны закончена. Отныне те знания, которые вы хранили более тысячи лет, являются достоянием всего человечества.
СТЕФАН: НА ЗЕМЛЕ, В ВОЗДУХЕ, В КОСМОСЕ...
37
На девятый день нашего заточения, вскоре после полудня, дверь нашей каюты наконец открылась и на пороге возник человек в белом адмиральском мундире с тремя звёздами на погонах. По привычке я чуть было не козырнул, но в последний момент сдержался – так как этим трехзвёздным адмиралом оказался не кто иной, как Юрий Ворушинский.
– А могли бы и отдать честь, – сказал он с нотками неудовольствия в голосе. – Я ведь ношу этот мундир на вполне законных основаниях. Своим секретным указом государь Павел Александрович назначил меня главнокомандующим Военно-Космическим Флотом Новороссии.
– И большой у вас флот, адмирал? – вежливо поинтересовалась Анн-Мари.
– Если измерять в количественном отношении, то не очень. Но, поверьте, он вполне боеспособен.
– Верим, – кивнул я. – Мы наслышаны о том, как один ваш корабль разгромил крупную альвийскую бригаду... Кстати, какого дьявола вы передали альвам странглетные запалы?
Ворушинский поморщился:
– Это была самовольная выходка Кореевой и Киселёва. Они заварили кашу, а теперь нам приходится расхлёбывать её. – Юрий сделал приглашающий жест рукой: – Прошу вас, коммодор, фрегат-капитан. Следуйте за мной.
Мы вышли из нашего узилища и зашагали по широкому коридору, вдоль стен которого располагались двери кают, судя по расстоянию между ними – двухкомнатных, как и та, в которой нас содержали. Это здорово напоминало мне жилой отсек для старшего комсостава на линкоре или космической станции.
Когда мы приближались к лифтам, мимо нас пробежали юноша и девушка едва ли старше шестнадцати лет, в рабочих комбинезонах с эмблемами инженерной службы на рукавах. На ходу они неумело, но старательно отсалютовали своему главнокомандующему.
– Наши рекруты, – объяснил Ворушинский. – Уже целую неделю преподаватели всех новороссийских школ с техническим, физико-математическим и медицинским уклоном стоят на ушах – бесследно исчезли их лучшие ученики-старшеклассники. Нам пришлось действовать в большой спешке – из-за вас и, в особенности, из-за вашей дочери, коммодор. Но мы ни в чём вас не виним, вы просто выполняли свой долг. Это всё Аня с Сашей, будь они неладны. Они с самого начала были недовольны медленным развитием событий, вот и решили ускорить дело, подсунув альвам странглетные запалы. Им даже в голову не приходило, что ответный удар габбаров может быть направлен не только против альвийских, но и против человеческих планет. К счастью, всё обошлось без жертв.
Мы вошли в кабину лифта, и я, оценив по табло количество ярусов, с уважением произнёс:
– О, впечатляет!
– Линкор «Георгий Победоносец», флагман нашего флота, – произнёс Ворушинский, нажимая кнопку верхнего яруса. – Думаю, даже Терра-Галлия от такого не отказалась бы. Вот только с личным составом у нас туговато. Нам бы совсем не помешали несколько месяцев царствования Павла, в течение которых мы могли бы... Ай, ладно! Что случилось, то случилось. Хорошо хоть остальные наши корабли – лёгкие крейсера и корветы.
– Мм... – протянула Анн-Мари. – Если мы смотрели телепередачи в прямой трансляции, то, значит, корабль находится в локальном пространстве Новороссии.
– Предпосылка ошибочна, прямую трансляцию вы могли бы смотреть и в соседних системах. Но вывод ваш правильный. Сейчас мы находимся всего в пятидесяти пяти астрономических единицах от Хорса, в направлении перпендикулярном плоскости эклиптики.
– Но как вам удалось незаметно протащить такую махину через контролируемую чужаками дром-зону? – в недоумении спросил я. – Не здесь же вы её собирали.
– Не здесь, конечно. Но и через местную дром-зону тоже не протаскивали. Мы перегнали линкор в обычном пространстве от Проксимы. А вместе с ним летели и все корабли Первой эскадры, которым предстоит самое сложное задание – атака на чужаков с тыла, прорыв орбитальной блокады Новороссии.
Говоря о Проксиме, он, разумеется, имел в виду не звезду из земного созвездия Центавра, а Проксиму Хорса, расположенную в двух с половиной световых годах отсюда. В переводе с латыни «проксима» означает «ближайшая», поэтому в Галактике имелось несколько сотен звёзд с таким названием, расположенных вблизи населённых систем.
– И сколько же времени вам понадобилось на такую переброску?
– Менее трёх лет. А точнее, два года и одиннадцать месяцев.
– Быть того не может!
Юрий безразлично пожал плечами.
– Думайте, что хотите. Дело ваше. А если я скажу, что на протяжении всего полёта мы дистанционно управляли кораблями, то вы тем более не поверите. А между тем, так оно и было.
Я пристально поглядел ему в глаза:
– Кто вы такие, чёрт бы вас побрал? Откуда вы взялись?
Он ответил мне непроницаемым взглядом.
– Это не имеет значения, сэр. Главное, что мы есть.
Выйдя из лифта, мы проследовали по коридору, в направлении, противоположном тому, куда указывали красные стрелки на стенах с надписью «ГЛАВНАЯ РУБКА, КОМАНДНЫЙ ЦЕНТР». По пути нам встретилось несколько ребят в офицерских мундирах. В другой ситуации я, наверное, иронично улыбнулся бы, увидев семнадцатилетнего паренька с погонами капитана второго ранга, но сейчас мне было не до улыбок. Всё это происходило всерьёз – у Новороссии была армия, сплошь состоящая из подростков; вполне боеспособная армия, которая готовилась нанести по чужакам удар...
Наконец мы добрались до кают-компании верхнего яруса, где находилось около двух десятков молодых людей. Все они, за исключением одного, при нашем появлении отдали честь, и все они, опять за тем же исключением, оказались моими подопечными, с которыми полтора месяца назад я прибыл на Новороссию. Окинув ребят быстрым, но внимательным взглядом, я убедился, что среди них отсутствуют только Рашель с Вальком, а остальные в наличии, в том числе и Эстер.
Упомянутое выше исключение представлял собой царь Павел VIII собственной персоной. Он подошёл к нам и поздоровался:
– Добрый день, коммодор Матусевич, капитан Прэнтан.
– Здравствуйте, ваше величество, – ответил я, пожимая ему руку. Затем снова посмотрел на вытянувшихся по струнке ребят: – Вольно, кадеты. Ну что, тоже попались? А где вы потеряли своих командиров?
– Их командирам удалось скрыться, – сказал Павел. – И между делом они умыкнули один из наших эскадренных флагманов.
– Вот молодцы! – одобрительно произнесла Анн-Мари.
– Да, молодцы, – согласился молодой царь. – Жаль, что они не с нами. Их помощь нам не помешала бы. Кстати, о помощи, коммодор. Адмирал Ворушинский хочет обратиться к вам с одной просьбой.
– Я слушаю.
– Это касается вашей группы, сэр, – взял слово Юрий. – Как я вам уже говорил, у нас туговато с кадрами, и особенно это касается командного состава. Пилоты, инженеры, стрелки и связисты тоже важны, но на Новороссии хватает ребят, которые днями просиживают в виртуальности, играя в космические игры. А вот с лидерами, с командирами у нас напряжёнка – мы не успели подготовить их в достаточном количестве. И тут нам очень пригодились бы ваши подчинённые. Готовясь к военной службе, они в течение нескольких лет изучали технику пилотирования и навигацию, занимались на тренажёрах, некоторые из них даже совершали пробные полёты на настоящих кораблях. А всю последнюю неделю они имели возможность практиковаться на наших симуляторах и уже полностью освоились с особенностями конструкции кораблей новороссийского флота. Но что самое главное – у них есть командирская жилка и строгие понятия о воинской дисциплине. Мы готовы отдать под их начало корабли, у нас этого добра с избытком, однако... – Ворушинский сделал паузу. – Всё упирается в ту самую воинскую дисциплину. Прямо они мне этого не говорят, но я вижу, что они чувствуют себя несколько скованно, не будучи уверенными, что не совершают ничего противозаконного. Полагаю, ваше согласие, как вышестоящего офицера, снимет с них бремя сомнений.
Глаза у ребят горели, и я прекрасно понимал их чувства. Когда-то я был таким же юным и тоже мечтал управлять космическим кораблём. Мне пришлось мечтать до тридцати шести лет...
– А вы, фрегат-капитан? – спросил я у Анн-Мари. – Что вы об этом думаете?
– А что тут думать, сэр? – вопросом на вопрос ответила она. – Разве вы можете им запретить?
– Да, конечно. – Я повернулся к своим подопечным: – Господа кадеты... эх, чёрт, мальчики и девочки. Поступайте, как считаете нужным, а всю ответственность я беру на себя. Бог вам в помощь.
Их лица радостно просияли. Ворушинский официально поблагодарил меня за сотрудничество, затем обратился к ребятам:
– Господа офицеры. С согласия вашего начальства вы временно переведены в подчинение Военно-Космического Флота Новороссии. Приказы о присвоении вам капитанских званий уже подписаны и с настоящего момента вступают в силу. А теперь отправляйтесь к седьмому порталу для посадки на свои корабли. Экипажи вас уже ждут.
Парни и девушки чуть ли не галопом понеслись к выходу; за ними последовал и Ворушинский. В кают-компании, кроме нас и Павла, осталась лишь Эстер, которая несмело подступила ко мне и произнесла:
– Сэр, я... я вынуждена подать в отставку.
– Да, я понимаю.
– Вы не возражаете?
– Не возражаю. Правда, я не уверен, что вправе принять твою отставку, но... ладно, это уже мои проблемы. Желаю тебе счастья, девочка. Мне было приятно работать с тобой.
– Мне тоже, сэр. Спасибо вам за всё. – Эстер подошла к Павлу и взяла его за руку. – Ну, мне пора... Только не надо снова отговаривать. Я должна.
Павел молча обнял её. Эстер зарылась лицом на его плече, а он нежно гладил её роскошные рыжие волосы. Зрелище было таким трогательным, что мне даже стало неловко.
Наконец Эстер высвободилась из объятий своего царственного жениха и, страстно прошептав: «Я вернусь, обязательно вернусь», убежала. Павел провёл её долгим взглядом и грустно проговорил:
– Я не хотел её отпускать, но не мог не отпустить. Она бы никогда мне этого не простила.
– Ваше величество... – начал было я, но он перебил меня:
– Просто Павел.
– Хорошо, Павел. Я надеюсь, вы знаете, что делаете.
– Я тоже на это надеюсь, коммодор. Но в любом случае, выбора у меня нет. Только не считайте, что я марионетка в руках Вейдера и его ребят. Неделю назад, после похищения отца, они открыли мне все свои карты, и я сразу согласился с ними. Конечно, я зол на них, что они так долго держали меня в дураках. Очень зол – однако сейчас, когда решается судьба моей страны, не время для мелочных обид.
– Но к чему эти детские игры? – спросила Анн-Мари. – Что за упрямое желание – освободить планету силами одних подростков?
– А кто ещё это сделает? Четыре года назад вы пытались, но не смогли. Или не захотели. Наши же взрослые – это люди, привыкшие жить в неволе, среди них много предателей, взять хотя бы моего дядю. Те, кто старше двадцати, но младше тридцати, в принципе, годятся. Но они страшные снобы, когда дело касается возраста. Для них мы малолетки, не способные ни на что серьёзное. Сами подумайте: что случилось бы, если бы три года назад Вейдер начал сколачивать организацию не из школьников, а из студентов? Первым делом они попытались бы перехватить лидерство, они не смогли бы смириться с тем, что ими заправляют пятнадцатилетние подростки. В результате всё закончилось бы расколом, завистью, враждой – и, как следствие, разоблачением. Вы согласны со мной?
– Ну... наверное, – ответила Анн-Мари, а я промолчал.
– У Вейдера был план, – продолжал Павел. – В самый последний момент, вот сейчас, привлечь к делу старшекурсников и выпускников лётных училищ. Но мы от него отказались. На примере правительства и полиции мы убедились, что от этого будет только вред. Поначалу я назначил заместителями министров молодых людей, недавно получивших университетские дипломы. Они лишь на несколько лет старше Вейдера, однако вели себя по отношению к нему нагло и вызывающе, даром что он умнее всех их вместе взятых. То же самое было и в полиции, так что позавчера мне пришлось поменять этих выскочек на действительно взрослых, которые более терпимо относятся к возрасту своих начальников – отчасти потому, что сразу признали их ум и компетентность, а отчасти из привычки во всём повиноваться государевой воле. А возвращаясь к курсантам-лётчикам, то они, едва став капитанами, сразу возомнили бы себя бывалыми космическими волками, самыми лучшими, самыми опытными бойцами, непревзойдёнными стратегами и тактиками, и принялись бы оспаривать любое распоряжение командования, состоящего, по их мнению, из «сопляков». Поэтому пусть взрослые сражаются на планете, а в космосе мы обойдёмся без них... Кстати, можете не утруждать себя, предлагая Ворушинскому помощь, он всё равно её не примет. – Павел умолк и посмотрел на часы. – Прошу прощения, но мне пора возвращаться во дворец. Через сорок минут начинается заседание правительства, я должен на нём присутствовать. Больше вам расскажет адмирал Ворушинский. Вы сможете найти его либо в главной рубке, либо в командном центре.
– А могли бы и отдать честь, – сказал он с нотками неудовольствия в голосе. – Я ведь ношу этот мундир на вполне законных основаниях. Своим секретным указом государь Павел Александрович назначил меня главнокомандующим Военно-Космическим Флотом Новороссии.
– И большой у вас флот, адмирал? – вежливо поинтересовалась Анн-Мари.
– Если измерять в количественном отношении, то не очень. Но, поверьте, он вполне боеспособен.
– Верим, – кивнул я. – Мы наслышаны о том, как один ваш корабль разгромил крупную альвийскую бригаду... Кстати, какого дьявола вы передали альвам странглетные запалы?
Ворушинский поморщился:
– Это была самовольная выходка Кореевой и Киселёва. Они заварили кашу, а теперь нам приходится расхлёбывать её. – Юрий сделал приглашающий жест рукой: – Прошу вас, коммодор, фрегат-капитан. Следуйте за мной.
Мы вышли из нашего узилища и зашагали по широкому коридору, вдоль стен которого располагались двери кают, судя по расстоянию между ними – двухкомнатных, как и та, в которой нас содержали. Это здорово напоминало мне жилой отсек для старшего комсостава на линкоре или космической станции.
Когда мы приближались к лифтам, мимо нас пробежали юноша и девушка едва ли старше шестнадцати лет, в рабочих комбинезонах с эмблемами инженерной службы на рукавах. На ходу они неумело, но старательно отсалютовали своему главнокомандующему.
– Наши рекруты, – объяснил Ворушинский. – Уже целую неделю преподаватели всех новороссийских школ с техническим, физико-математическим и медицинским уклоном стоят на ушах – бесследно исчезли их лучшие ученики-старшеклассники. Нам пришлось действовать в большой спешке – из-за вас и, в особенности, из-за вашей дочери, коммодор. Но мы ни в чём вас не виним, вы просто выполняли свой долг. Это всё Аня с Сашей, будь они неладны. Они с самого начала были недовольны медленным развитием событий, вот и решили ускорить дело, подсунув альвам странглетные запалы. Им даже в голову не приходило, что ответный удар габбаров может быть направлен не только против альвийских, но и против человеческих планет. К счастью, всё обошлось без жертв.
Мы вошли в кабину лифта, и я, оценив по табло количество ярусов, с уважением произнёс:
– О, впечатляет!
– Линкор «Георгий Победоносец», флагман нашего флота, – произнёс Ворушинский, нажимая кнопку верхнего яруса. – Думаю, даже Терра-Галлия от такого не отказалась бы. Вот только с личным составом у нас туговато. Нам бы совсем не помешали несколько месяцев царствования Павла, в течение которых мы могли бы... Ай, ладно! Что случилось, то случилось. Хорошо хоть остальные наши корабли – лёгкие крейсера и корветы.
– Мм... – протянула Анн-Мари. – Если мы смотрели телепередачи в прямой трансляции, то, значит, корабль находится в локальном пространстве Новороссии.
– Предпосылка ошибочна, прямую трансляцию вы могли бы смотреть и в соседних системах. Но вывод ваш правильный. Сейчас мы находимся всего в пятидесяти пяти астрономических единицах от Хорса, в направлении перпендикулярном плоскости эклиптики.
– Но как вам удалось незаметно протащить такую махину через контролируемую чужаками дром-зону? – в недоумении спросил я. – Не здесь же вы её собирали.
– Не здесь, конечно. Но и через местную дром-зону тоже не протаскивали. Мы перегнали линкор в обычном пространстве от Проксимы. А вместе с ним летели и все корабли Первой эскадры, которым предстоит самое сложное задание – атака на чужаков с тыла, прорыв орбитальной блокады Новороссии.
Говоря о Проксиме, он, разумеется, имел в виду не звезду из земного созвездия Центавра, а Проксиму Хорса, расположенную в двух с половиной световых годах отсюда. В переводе с латыни «проксима» означает «ближайшая», поэтому в Галактике имелось несколько сотен звёзд с таким названием, расположенных вблизи населённых систем.
– И сколько же времени вам понадобилось на такую переброску?
– Менее трёх лет. А точнее, два года и одиннадцать месяцев.
– Быть того не может!
Юрий безразлично пожал плечами.
– Думайте, что хотите. Дело ваше. А если я скажу, что на протяжении всего полёта мы дистанционно управляли кораблями, то вы тем более не поверите. А между тем, так оно и было.
Я пристально поглядел ему в глаза:
– Кто вы такие, чёрт бы вас побрал? Откуда вы взялись?
Он ответил мне непроницаемым взглядом.
– Это не имеет значения, сэр. Главное, что мы есть.
Выйдя из лифта, мы проследовали по коридору, в направлении, противоположном тому, куда указывали красные стрелки на стенах с надписью «ГЛАВНАЯ РУБКА, КОМАНДНЫЙ ЦЕНТР». По пути нам встретилось несколько ребят в офицерских мундирах. В другой ситуации я, наверное, иронично улыбнулся бы, увидев семнадцатилетнего паренька с погонами капитана второго ранга, но сейчас мне было не до улыбок. Всё это происходило всерьёз – у Новороссии была армия, сплошь состоящая из подростков; вполне боеспособная армия, которая готовилась нанести по чужакам удар...
Наконец мы добрались до кают-компании верхнего яруса, где находилось около двух десятков молодых людей. Все они, за исключением одного, при нашем появлении отдали честь, и все они, опять за тем же исключением, оказались моими подопечными, с которыми полтора месяца назад я прибыл на Новороссию. Окинув ребят быстрым, но внимательным взглядом, я убедился, что среди них отсутствуют только Рашель с Вальком, а остальные в наличии, в том числе и Эстер.
Упомянутое выше исключение представлял собой царь Павел VIII собственной персоной. Он подошёл к нам и поздоровался:
– Добрый день, коммодор Матусевич, капитан Прэнтан.
– Здравствуйте, ваше величество, – ответил я, пожимая ему руку. Затем снова посмотрел на вытянувшихся по струнке ребят: – Вольно, кадеты. Ну что, тоже попались? А где вы потеряли своих командиров?
– Их командирам удалось скрыться, – сказал Павел. – И между делом они умыкнули один из наших эскадренных флагманов.
– Вот молодцы! – одобрительно произнесла Анн-Мари.
– Да, молодцы, – согласился молодой царь. – Жаль, что они не с нами. Их помощь нам не помешала бы. Кстати, о помощи, коммодор. Адмирал Ворушинский хочет обратиться к вам с одной просьбой.
– Я слушаю.
– Это касается вашей группы, сэр, – взял слово Юрий. – Как я вам уже говорил, у нас туговато с кадрами, и особенно это касается командного состава. Пилоты, инженеры, стрелки и связисты тоже важны, но на Новороссии хватает ребят, которые днями просиживают в виртуальности, играя в космические игры. А вот с лидерами, с командирами у нас напряжёнка – мы не успели подготовить их в достаточном количестве. И тут нам очень пригодились бы ваши подчинённые. Готовясь к военной службе, они в течение нескольких лет изучали технику пилотирования и навигацию, занимались на тренажёрах, некоторые из них даже совершали пробные полёты на настоящих кораблях. А всю последнюю неделю они имели возможность практиковаться на наших симуляторах и уже полностью освоились с особенностями конструкции кораблей новороссийского флота. Но что самое главное – у них есть командирская жилка и строгие понятия о воинской дисциплине. Мы готовы отдать под их начало корабли, у нас этого добра с избытком, однако... – Ворушинский сделал паузу. – Всё упирается в ту самую воинскую дисциплину. Прямо они мне этого не говорят, но я вижу, что они чувствуют себя несколько скованно, не будучи уверенными, что не совершают ничего противозаконного. Полагаю, ваше согласие, как вышестоящего офицера, снимет с них бремя сомнений.
Глаза у ребят горели, и я прекрасно понимал их чувства. Когда-то я был таким же юным и тоже мечтал управлять космическим кораблём. Мне пришлось мечтать до тридцати шести лет...
– А вы, фрегат-капитан? – спросил я у Анн-Мари. – Что вы об этом думаете?
– А что тут думать, сэр? – вопросом на вопрос ответила она. – Разве вы можете им запретить?
– Да, конечно. – Я повернулся к своим подопечным: – Господа кадеты... эх, чёрт, мальчики и девочки. Поступайте, как считаете нужным, а всю ответственность я беру на себя. Бог вам в помощь.
Их лица радостно просияли. Ворушинский официально поблагодарил меня за сотрудничество, затем обратился к ребятам:
– Господа офицеры. С согласия вашего начальства вы временно переведены в подчинение Военно-Космического Флота Новороссии. Приказы о присвоении вам капитанских званий уже подписаны и с настоящего момента вступают в силу. А теперь отправляйтесь к седьмому порталу для посадки на свои корабли. Экипажи вас уже ждут.
Парни и девушки чуть ли не галопом понеслись к выходу; за ними последовал и Ворушинский. В кают-компании, кроме нас и Павла, осталась лишь Эстер, которая несмело подступила ко мне и произнесла:
– Сэр, я... я вынуждена подать в отставку.
– Да, я понимаю.
– Вы не возражаете?
– Не возражаю. Правда, я не уверен, что вправе принять твою отставку, но... ладно, это уже мои проблемы. Желаю тебе счастья, девочка. Мне было приятно работать с тобой.
– Мне тоже, сэр. Спасибо вам за всё. – Эстер подошла к Павлу и взяла его за руку. – Ну, мне пора... Только не надо снова отговаривать. Я должна.
Павел молча обнял её. Эстер зарылась лицом на его плече, а он нежно гладил её роскошные рыжие волосы. Зрелище было таким трогательным, что мне даже стало неловко.
Наконец Эстер высвободилась из объятий своего царственного жениха и, страстно прошептав: «Я вернусь, обязательно вернусь», убежала. Павел провёл её долгим взглядом и грустно проговорил:
– Я не хотел её отпускать, но не мог не отпустить. Она бы никогда мне этого не простила.
– Ваше величество... – начал было я, но он перебил меня:
– Просто Павел.
– Хорошо, Павел. Я надеюсь, вы знаете, что делаете.
– Я тоже на это надеюсь, коммодор. Но в любом случае, выбора у меня нет. Только не считайте, что я марионетка в руках Вейдера и его ребят. Неделю назад, после похищения отца, они открыли мне все свои карты, и я сразу согласился с ними. Конечно, я зол на них, что они так долго держали меня в дураках. Очень зол – однако сейчас, когда решается судьба моей страны, не время для мелочных обид.
– Но к чему эти детские игры? – спросила Анн-Мари. – Что за упрямое желание – освободить планету силами одних подростков?
– А кто ещё это сделает? Четыре года назад вы пытались, но не смогли. Или не захотели. Наши же взрослые – это люди, привыкшие жить в неволе, среди них много предателей, взять хотя бы моего дядю. Те, кто старше двадцати, но младше тридцати, в принципе, годятся. Но они страшные снобы, когда дело касается возраста. Для них мы малолетки, не способные ни на что серьёзное. Сами подумайте: что случилось бы, если бы три года назад Вейдер начал сколачивать организацию не из школьников, а из студентов? Первым делом они попытались бы перехватить лидерство, они не смогли бы смириться с тем, что ими заправляют пятнадцатилетние подростки. В результате всё закончилось бы расколом, завистью, враждой – и, как следствие, разоблачением. Вы согласны со мной?
– Ну... наверное, – ответила Анн-Мари, а я промолчал.
– У Вейдера был план, – продолжал Павел. – В самый последний момент, вот сейчас, привлечь к делу старшекурсников и выпускников лётных училищ. Но мы от него отказались. На примере правительства и полиции мы убедились, что от этого будет только вред. Поначалу я назначил заместителями министров молодых людей, недавно получивших университетские дипломы. Они лишь на несколько лет старше Вейдера, однако вели себя по отношению к нему нагло и вызывающе, даром что он умнее всех их вместе взятых. То же самое было и в полиции, так что позавчера мне пришлось поменять этих выскочек на действительно взрослых, которые более терпимо относятся к возрасту своих начальников – отчасти потому, что сразу признали их ум и компетентность, а отчасти из привычки во всём повиноваться государевой воле. А возвращаясь к курсантам-лётчикам, то они, едва став капитанами, сразу возомнили бы себя бывалыми космическими волками, самыми лучшими, самыми опытными бойцами, непревзойдёнными стратегами и тактиками, и принялись бы оспаривать любое распоряжение командования, состоящего, по их мнению, из «сопляков». Поэтому пусть взрослые сражаются на планете, а в космосе мы обойдёмся без них... Кстати, можете не утруждать себя, предлагая Ворушинскому помощь, он всё равно её не примет. – Павел умолк и посмотрел на часы. – Прошу прощения, но мне пора возвращаться во дворец. Через сорок минут начинается заседание правительства, я должен на нём присутствовать. Больше вам расскажет адмирал Ворушинский. Вы сможете найти его либо в главной рубке, либо в командном центре.