Страница:
Но Марк так и не заговорил об этом, а принялся убеждать девушку, что жизнь прекрасна, и в конце концов убаюкал ее своими речами. Спору нет, он сказал ей правильные слова, он должен был это сказать, однако факт остается фактом, что о главном он промолчал, а вместо этого лишь посоветовал Герти переехать в Хабенштадт. Если называть вещи своими именами, то Марк просто побоялся брать на себя ответственность за судьбу девушки, а значит – впускать ее в свою жизнь…
Марк уже начал погружаться в дрему, как вдруг в голове у него раздался звонок: сработала магическая сигнализация, которую он установил на окна и двери. Он всегда так делал перед сном, мысль о дополнительной защите позволяла ему спать спокойнее.
Едва заслышав предупреждающий звонок, Марк тотчас вскочил с кровати, выхватил из-под подушки львиную шкуру и напялил ее на себя. На него нахлынуло привычное ощущение многократно возросшей силы. Мысленной командой он зажег свечу в настенном канделябре и увидел, как на входной двери, словно бы сам по себе, медленно отодвигается засов. Но он, конечно же, двигался не самостоятельно – а под воздействием магии снаружи.
Марк подхватил спавшую на коврике возле кровати кошку Карину и опрометью спрятался за оконной портьерой. В следующую секунду дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась девичья головка в обрамлении растрепанных черных волос. Марк сразу узнал Герти и без колебаний вышел из своего укрытия.
– Привет, – сказал он. – Можешь заходить. Только на будущее имей в виду: не стоит вторгаться в жилище колдуна без предупреждения. Это чревато непредсказуемыми последствиями.
Девушка вошла, закрыла за собой дверь и растерянно огляделась по сторонам, убеждаясь, что Марк здесь один. Чувствовалось, что она смущена и чем-то взволнована.
– Извините, я… просто побоялась стучать. Могли услышать другие…
– Ладно, замнем. – Марк опустил кошку на пол, уселся на край кровати и указал на кресло. – Садись, пожалуйста. Надеюсь, с охранником все в порядке?
– Он заснул и ничего не заметил. – Герти робко устроилась в кресле и сложила на коленях руки. – Вы только не подумайте ничего такого…
– Ничего такого я не думаю, – заверил ее Марк. – Что-то случилось?
– Ну, в общем… я не уверена, но… Скажите, только честно: вы усыпили меня?
– Во второй раз – нет. Ты сама заснула. А что?
– Мне приснился странный сон. Странный, но очень реальный, не такой, как обычные сны… Вы его точно не насылали?
– Точно, – сказал Марк со всей возможной твердостью в голосе. – Клянусь. Так что же тебе снилось?
Герти неловко заерзала в кресле и несколько нервным движением убрала с лица прядь волос.
– Мне снилось, будто я плыву в золотистом сиянии… даже не плыву, а летаю, парю. На душе было так спокойно, так беззаботно… а когда я вспомнила о маме, больно не стало, лишь охватила тихая грусть, и плакать совсем не хотелось. – Девушка совсем по-детски шмыгнула носом, но сразу взяла себя в руки. – А потом появились три человека… три полупрозрачные человеческие фигуры – взрослого мужчины и двух ребят, один из которых был моих лет, а другой постарше.
Марк с трудом сдержал изумленное восклицание, готовое вырваться из его груди. Но внешне постарался ничем не выдать своих чувств, лишь голос его слегка дрогнул, когда он спросил:
– Ты можешь их описать?
– Да, – кивнула Герти. – Я хорошо их разглядела. Мужчина был высокий, черноволосый, с суровым лицом и в то же время добрым, надежным, каким-то располагающим. Насчет его возраста точно сказать не могу – может быть, сорок лет, а может, пятьдесят. Ребята были среднего роста, стройные, со светлыми курчавыми волосами, чем-то похожие друг на друга, наверное, родственники. Правда, сначала я приняла младшего за девушку – такой он был красивый. И все трое были одеты одинаково, в длинные голубые платья… Нет, конечно, для мужчин это называется иначе…
– Туники, – подсказал Марк.
– Да, на них были туники. Я хотела спросить, кто они такие, но не могла произнести ни слова. А мужчина сказал, что я не должна оставаться на Зелунде, мне надо уехать отсюда. Я снова хотела заговорить, спросить, куда уехать и как, но опять не смогла. Зато старший из ребят словно прочитал мои мысли и посоветовал: «Следуй за львом, Герти». А младший добавил: «Лев тебя защитит». Потом они исчезли, а я проснулась и долго думала об этом сне. – Девушка смущенно посмотрела на Марка. – По-моему, они говорили о вас, о вашей львиной шкуре… Ну, в том смысле, что я должна уехать с вами… – Она вконец растерялась и потупила глаза. – Вы, наверное, не верите мне. Думаете, я дурачу вас…
Все еще потрясенный ее рассказом, Марк нерешительно покачал головой:
– Что ты, Герти… Я верю тебе. Верю каждому твоему слову.
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
Марк уже начал погружаться в дрему, как вдруг в голове у него раздался звонок: сработала магическая сигнализация, которую он установил на окна и двери. Он всегда так делал перед сном, мысль о дополнительной защите позволяла ему спать спокойнее.
Едва заслышав предупреждающий звонок, Марк тотчас вскочил с кровати, выхватил из-под подушки львиную шкуру и напялил ее на себя. На него нахлынуло привычное ощущение многократно возросшей силы. Мысленной командой он зажег свечу в настенном канделябре и увидел, как на входной двери, словно бы сам по себе, медленно отодвигается засов. Но он, конечно же, двигался не самостоятельно – а под воздействием магии снаружи.
Марк подхватил спавшую на коврике возле кровати кошку Карину и опрометью спрятался за оконной портьерой. В следующую секунду дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась девичья головка в обрамлении растрепанных черных волос. Марк сразу узнал Герти и без колебаний вышел из своего укрытия.
– Привет, – сказал он. – Можешь заходить. Только на будущее имей в виду: не стоит вторгаться в жилище колдуна без предупреждения. Это чревато непредсказуемыми последствиями.
Девушка вошла, закрыла за собой дверь и растерянно огляделась по сторонам, убеждаясь, что Марк здесь один. Чувствовалось, что она смущена и чем-то взволнована.
– Извините, я… просто побоялась стучать. Могли услышать другие…
– Ладно, замнем. – Марк опустил кошку на пол, уселся на край кровати и указал на кресло. – Садись, пожалуйста. Надеюсь, с охранником все в порядке?
– Он заснул и ничего не заметил. – Герти робко устроилась в кресле и сложила на коленях руки. – Вы только не подумайте ничего такого…
– Ничего такого я не думаю, – заверил ее Марк. – Что-то случилось?
– Ну, в общем… я не уверена, но… Скажите, только честно: вы усыпили меня?
– Во второй раз – нет. Ты сама заснула. А что?
– Мне приснился странный сон. Странный, но очень реальный, не такой, как обычные сны… Вы его точно не насылали?
– Точно, – сказал Марк со всей возможной твердостью в голосе. – Клянусь. Так что же тебе снилось?
Герти неловко заерзала в кресле и несколько нервным движением убрала с лица прядь волос.
– Мне снилось, будто я плыву в золотистом сиянии… даже не плыву, а летаю, парю. На душе было так спокойно, так беззаботно… а когда я вспомнила о маме, больно не стало, лишь охватила тихая грусть, и плакать совсем не хотелось. – Девушка совсем по-детски шмыгнула носом, но сразу взяла себя в руки. – А потом появились три человека… три полупрозрачные человеческие фигуры – взрослого мужчины и двух ребят, один из которых был моих лет, а другой постарше.
Марк с трудом сдержал изумленное восклицание, готовое вырваться из его груди. Но внешне постарался ничем не выдать своих чувств, лишь голос его слегка дрогнул, когда он спросил:
– Ты можешь их описать?
– Да, – кивнула Герти. – Я хорошо их разглядела. Мужчина был высокий, черноволосый, с суровым лицом и в то же время добрым, надежным, каким-то располагающим. Насчет его возраста точно сказать не могу – может быть, сорок лет, а может, пятьдесят. Ребята были среднего роста, стройные, со светлыми курчавыми волосами, чем-то похожие друг на друга, наверное, родственники. Правда, сначала я приняла младшего за девушку – такой он был красивый. И все трое были одеты одинаково, в длинные голубые платья… Нет, конечно, для мужчин это называется иначе…
– Туники, – подсказал Марк.
– Да, на них были туники. Я хотела спросить, кто они такие, но не могла произнести ни слова. А мужчина сказал, что я не должна оставаться на Зелунде, мне надо уехать отсюда. Я снова хотела заговорить, спросить, куда уехать и как, но опять не смогла. Зато старший из ребят словно прочитал мои мысли и посоветовал: «Следуй за львом, Герти». А младший добавил: «Лев тебя защитит». Потом они исчезли, а я проснулась и долго думала об этом сне. – Девушка смущенно посмотрела на Марка. – По-моему, они говорили о вас, о вашей львиной шкуре… Ну, в том смысле, что я должна уехать с вами… – Она вконец растерялась и потупила глаза. – Вы, наверное, не верите мне. Думаете, я дурачу вас…
Все еще потрясенный ее рассказом, Марк нерешительно покачал головой:
– Что ты, Герти… Я верю тебе. Верю каждому твоему слову.
ГЛАВА 5
Решение Марка взять Герти с собой на Торнин вызвало у князя Виллема неоднозначную реакцию. Он испытывал явное облегчение от того, что проблема с девушкой благополучно решена, и вместе с тем где-то в глубине души был огорчен. Как подозревал Марк, за эти два дня Виллем невольно увлекся Герти – но не как женщиной, а скорее ему просто понравилась роль ее покровителя и защитника. Похоже, он принадлежал к той категории мужчин, которые в детстве страдали от отсутствия сестер, а повзрослев, готовы были опекать всех девочек и молоденьких девушек, направляя на них свои нерастраченные братские чувства.
Впрочем, разочарование князя было мимолетным и не слишком сильным. Он совершенно искренне согласился, что школа магии будет самым подходящим для Герти местом, и добровольно вызвался оплачивать все ее расходы на время учебы. Вдобавок выделил ей двух лошадей – одну для нее самой, другую для ее пожитков, а также разорил здешний гардероб своих племянниц (они время от времени наезжали в замок, чтобы поохотиться) и подарил Герти целый ворох нарядов, в том числе и отличный костюм для верховой езды, который пришелся ей как раз впору. Правда, выяснилось, что девушка никогда не ездила на лошадях, но эту проблему Марк решил просто – уступил ей свою Карину, которая, будучи оборотнем, хоть и самкой, обладала гораздо более развитым интеллектом, чем обычные лошади, и прекрасно поладила со своей неопытной наездницей – тем более что та была колдуньей.
В путь они отправились после полудня. Сам Марк добрался бы до Торнина самое большее дня за два, однако с Герти он рассчитывал как минимум на трехдневное путешествие, а то и четырехдневное. Но, к его удивлению, оказалось, что девушка довольно легко переносит дорогу, и через некоторое время он немного скорректировал свой прогноз: если в дальнейшем темп их езды не замедлится, то на месте они будут послезавтра к вечеру. Хотя, скорее всего, им все-таки придется остановиться на ночлег, не доезжая несколько часов до Торнина.
Поначалу Марк собирался заехать на Нолан, повидать родственников и передать им привет от отца и матери, которые теперь жили в Вечном Городе. Но затем передумал: ведь Нолан находился не совсем по пути, что удлинило бы их дорогу, да и там пришлось бы задержаться самое меньшее на день. Кроме того, родственники могли неправильно понять присутствие с ним молоденькой девушки, а что-нибудь выдумывать (тем более – рассказывать им правду) Марку совершенно не хотелось. Так что он решил отложить посещение Нолана на потом – сначала побывает на Торнине, устроит Герти в школу и заодно определится с собственным будущим. На сей счет у него был один план, но Марк старался не обнадеживать себя, чтобы в случае неудачи не слишком огорчаться. Хотя все равно понимал, что будет здорово расстроен, если дело не выгорит…
В первый день путешествия Марк и Герти почти не разговаривали. Девушка уже не выглядела такой угрюмой и подавленной, как накануне, – апатия начала отпускать ее сразу после того удивительного сна, а путешествие по Равнине и вовсе действовало благотворно, – но тем не менее она предпочитала отмалчиваться, лишь по необходимости отвечала на вопросы Марка, а потом снова погружалась в задумчивость.
В конце концов Марк оставил попытки расшевелить ее, решив, что постепенно она сама отойдет, и принялся просматривать книги, которые вместе с другой поклажей везла третья лошадь и которые составляли добрую половину всего наследства, полученного Герти от матери. Книг было с полсотни, все на мидгардском – основном языке Торнинского архипелага. В большинстве своем они были посвящены магии и смежным наукам; среди них Марк не нашел ничего опасного или подозрительного, что хоть немного попахивало бы черным колдовством. Кроме того, имелось несколько весьма приличных трактатов по истории, философии и математике – не слишком заумных, а довольно приземленных, вполне годившихся в качестве учебников. А еще были орфографический и толковый словари мидгардского языка, справочник по грамматике и шеститомная «Торнинская энциклопедия» издания восьмидесятых годов прошлого века.
«Да уж, покойная Визельда была неординарной сельской колдуньей, – подумал Марк. – Впрочем, ее дочь тоже обычной не назовешь…»
Он покосился на Герти, которая, при всей своей неопытности, весьма неплохо держалась в седле. Разумеется, секрет такой ловкости заключался в том, что она ехала на Карине, но все равно Марк поражался тому, как быстро и непринужденно девушка приспособилась к новым для себя обстоятельствам. Богатый верховой костюм сидел на ней так ладно, словно она с детства привыкла носить подобные наряды, а между тем Марк почти не сомневался, что сегодня Герти впервые в жизни надела брюки.
Во время привала, когда они остановились передохнуть и немного подкрепиться перед вечерним отрезком пути, он спросил у девушки по-мидгардски:
– Ты читала эти книги?
– Только те, по которым училась, – ответила Герти на том же языке, и, даром что ее произношение оставляло желать лучшего, говорила она довольно бегло. – Еще люблю листать энциклопедию, там много всего интересного, хотя написано очень коротко. А вот большинство колдовских книг я не понимаю.
– Ничего. Выучишься – поймешь. Должен сказать, у тебя отличная библиотека. Но все книги нужно пометить, иначе в школе их растащат – а потом поди докажи, что они твои. Если хочешь, я сконструирую тебе магическую печать; ее будет невозможно удалить. Какая у тебя фамилия?
Герти пожала плечами:
– Не знаю, есть ли она вообще. Мама ничего об этом не говорила. А в церковной книге я записана просто как Гертруда, дочь Визельды.
– Это не годится, – покачал головой Марк. – Пусть лучше будет Гертруда Визельдаттир. Так и о твоей матери память сохранится, и вместе с тем, поскольку Визель – мужское имя, никто не подумает, что ты… – он замялся.
– Что я безотцовщина, – закончила за него девушка. – Все в порядке, Марк, я не обижаюсь. В детстве меня часто дразнили, привыкла…
Путешествовать по заселенному архипелагу было гораздо легче, чем идти через необитаемую область. Чтобы не утруждать себя регулярными навигационными счислениями, Марк просто проложил маршрут вдоль трактового пути, ведущего к Торнину. Но в то время как тракт сильно извивался и петлял, проходя лишь по неподвижным «лоскутам» самых старых и устойчивых Граней, Марк и Герти ехали по Равнине напрямую, что чуть ли не в десять раз сокращало им путь. А близость тракта позволяла в любой момент и без лишних поисков воспользоваться такими благами цивилизации, как вкусный обед, удобный ночлег и возможность смыть с себя дорожную пыль.
Заночевали они в небольшой, но очень приличной гостинице на обочине трактового пути. Там, правда, случился маленький конфуз: суетливый хозяин пропустил мимо ушей слова Марка, что Герти его сестра, и, приняв своих новых постояльцев за супружескую пару, провел их в роскошный номер для молодоженов. Увидев только одну кровать, девушка страшно смутилась, а хозяин, когда ему разъяснили его заблуждение, рассыпался во всяческих извинениях и за ту же плату предоставил им еще более шикарный номер с двумя отдельными спальнями и прихожей.
На следующий день настроение Герти заметно улучшилось. Конечно, ей было еще далеко до настоящей жизнерадостности, но она уже реже впадала в мрачную задумчивость, гораздо охотнее отвечала Марку, изредка улыбалась на его шутки, а время от времени и сама заводила разговор. В основном ее интересовало все связанное с Трактовой Равниной: почему над ней небо только того «лоскута», на котором в данный момент находишься; что за сила удерживает соседние «лоскуты» плотно подогнанными друг к другу; как так получается, что с освещенного «лоскута» хорошо видны и те, где царит ночь, а когда оказываешься на затемненных, сумрак опускается на всю Равнину. Некоторые ее вопросы были настолько глубокими и нетривиальными, что Марк затруднялся с объяснениями.
Также Герти спросила его о львиной шкуре, однако он отделался полуправдой: сказал лишь, что это подарок дальнего родственника, короля Гуннара Лионского, но об ее особых свойствах не упомянул. Это было ни к чему.
А ближе к вечеру Герти заговорила о своем сне:
– Знаете, Марк, чем больше я думаю, тем больше мне кажется это странным. И не только мой сон, но и ваша реакция на него. Вы слишком быстро поверили мне и не стали выспрашивать никаких деталей, лишь попросили описать мужчину и обоих ребят. Может, я ошибаюсь, но у меня создалось впечатление, что вы уже сталкивались с чем-то подобным. – Девушка повернула голову и внимательно посмотрела на него. – Ведь так?
– Ты права, – неохотно подтвердил Марк. – Похожий сон видела моя сестра Беатриса. Давно, больше шести лет назад.
– И вы знаете, кто эти трое?
– Да. Мужчину звали Ривал де Каэрден, он служил в Инквизиции. А ребята – Сигурд и Гийом де Бреси – были родными братьями королевы Инги.
– Были? – переспросила Герти. – Они умерли?
Марк кивнул:
– Их погубил злой колдун Женес де Фарамон, заклятый враг рода де Бреси.
Несколько минут они ехали молча.
– Значит, – отозвалась девушка, – это был не простой сон.
– Конечно, не простой, – подтвердил Марк. – То, что ты видела, принято называть посланием. Раньше послания были крайне редки, их называли по-разному – вещие сны, знаки свыше, насланные видения. Но в последние годы, когда они участились, их стали обозначать одним нейтральным словом «послание».
– Послание, – повторила Герти. – Послание с того света… – Она зябко поежилась. – Но зачем? Что им от меня нужно?
Марк беспомощно пожал плечами:
– Спроси что-нибудь полегче.
Он прекрасно понимал ее чувства. Большинство людей благоговели перед Вышним миром, но предпочитали держаться от него подальше – как и от Нижнего. При всем своем антагонизме и тот и другой были мирами мертвых; а между тем любой нормальный человек предпочитал иметь дело с миром живых. Смерть все равно оставалась смертью, даже если рядилась в одежды Добра…
– Во всем этом есть один положительный момент, – после некоторых раздумий произнесла Герти. – Теперь очевидно, что моя мама была невиновна. Ведь если бы она служила темным силам, то Вышний мир не стал бы заботиться обо мне.
– Да, конечно, – неискренне согласился Марк.
У него на сей счет было совершенно другое мнение, но он скорее откусил бы себе язык, чем поделился своими догадками с девушкой. Она и без того натерпелась, а с его стороны было бы сущим свинством усугублять ее боль.
– А что было с вашей сестрой? – спросила Герти. – Почему она получила послание?
– Ей грозила смерть, – сказал Марк чистую правду. А дальше уже сымпровизировал: – Ривал, Сигурд и Гийом явились ей во сне, чтобы поддержать ее. Посоветовали не падать духом и бороться за свою жизнь.
Он замолчал, понадеявшись, что этого будет достаточно. Однако сегодняшняя Герти была гораздо любознательнее вчерашней. Такой ответ лишь раззадорил ее и заинтриговал.
– И это все? Больше ничего не скажете? А я ведь могу обидеться.
Марк замялся, ему были тягостны эти воспоминания, но все же начал рассказывать:
– Как я уже говорил, это случилось шесть лет назад. Меня, Беатрису и нашу младшую сестренку Ребекку похитили черные маги. Собственно, им нужны были только мои сестры, а меня прихватили за компанию. Они планировали какое-то особенное жертвоприношение, для которого им понадобились не просто девочки, а девочки-колдуньи с достаточно сильным магическим даром. – Марк излагал Герти не подлинную историю, а ту ее урезанную и существенно отредактированную версию, которая в Империи была принята в качестве официальной. – Наши похитители сделали остановку в одном заброшенном замке на покинутой людьми Грани, и там мы попытались освободиться. При этом Ребекка погибла, а я был сильно оглушен, но остался в живых. Черные маги сочли меня мертвым и поехали дальше с одной Беатрисой. Через некоторое время я очнулся, похоронил Ребекку, а затем отправился следом за похитителями. Мы с Беатрисой были близнецами и поддерживали не только мысленную, но и тесную эмоциональную связь, поэтому я точно знал направление, в котором ее везли…
– Вы сказали «были близнецами», – перебила Герти, глядя на него широко распахнутыми глазами. – Так ее все же принесли в жертву?
– Нет, не принесли. Слушай дальше, и все поймешь. Так вот, тогда я еще не умел путешествовать по Равнине, пришлось идти через Ребра. Преследование продолжалось долго, несколько недель, и в конце концов похитители доставили Беатрису в обиталище старой ведьмы на одной безлюдной Грани невдалеке от Основы. Там я повстречал королеву Ингу – тогда она была еще принцессой. Инга тоже преследовала черных магов, но других, которые похитили сестру ее мужа, Цветанку. Как оказалось, и Беатрису и Цветанку везли в одно и то же место.
– К старой ведьме?
– Да. Похоже, она занимала очень высокое положение в иерархии Темных Братств. Но Инге было безразлично положение этой ведьмы и ее приспешников. Она быстро разобралась с ними и освободила Беатрису с Цветанкой. Их не успели принести в жертву, но… В общем, буквально в последний момент та ведьма что-то такое сотворила, и в результате Беатриса с Цветанкой поменялись телами.
– О боже! – потрясенно произнесла Герти. – Вы хотите сказать, что в Беатрису вселился разум сестры короля, а в Цветанку – разум вашей сестры?
– Да, – кивнул Марк.
– И нельзя было вернуть все обратно? Ведь король и королева – Великие. Неужели они не смогли ничего сделать?
– Прежде всего, они не Великие, – возразил Марк. – Да, они приняли Вселенский Дух, но от этого не перестали быть людьми. Я много общался с ними и знаю, что говорю. Король и королева просто высшие маги, обладающие невероятным могуществом. А слухи о том, что они стали Великими, распространяет Инквизиция. Ей это выгодно, да и обычным людям спокойнее живется при мысли, что Великие по-прежнему правят земным миром. Но мы-то с тобой не обычные люди. Мы колдуны, и нам ни к чему этот самообман. Нет больше на свете Великих – ну и шут с ними, проживем без них. По мне, королева Инга и король Владислав гораздо лучше любых Великих.
– Однако, – заметила Герти, – они не смогли исправить того, что сотворила какая-то черная ведьма.
– Могли, но не захотели, – уточнил Марк. – Инга сказала, что это очень рискованно, особенно для Беатрисы. Ее тело, более взрослое, чем Цветанкино, наверняка не выдержало бы еще одного переселения душ. Так что пришлось оставить все как есть. А Беатриса и Цветанка постепенно привыкли к своим новым телам.
– И вы получили двух сестер, – внезапно сообразила Герти. – Ведь Цветанка теперь ваш близнец.
Марк вздохнул:
– Да, конечно. Цветанка – моя сестра по крови, а Беатриса – по духу. И одновременно они обе – сестры короля Владислава. У них появилось сразу две семьи.
Герти вопросительно взглянула на него:
– Вы говорите об этом так грустно… У вас с ними проблемы? Вы не ладите?
– Почему же, хорошо ладим. Я их очень люблю, они меня тоже. Вот только… – Марк снова вздохнул. – Мне чертовски не хватает прежней Беатрисы. Моей близняшки, с которой мы были так тесно связаны.
– А теперь уже не связаны?
– Увы, нет. Получив другое тело, Беатриса стала постепенно меняться, отдаляться от меня. Наша особая эмоциональная связь все больше ослабевала, а через два года исчезла совсем. Мы перестали чувствовать друг друга, как раньше.
– А мысленно разговаривать?
– Конечно, можем. Но это совершенно другое. Обмениваться мыслями умеют все мало-мальски обученные колдуны.
„Я тоже умею, – послала ему мысль Герти. – Вы ведь слышите меня?"
„Да, слышу", – ответил Марк.
Мысленный контакт с девушкой не вызвал у него ощущения дискомфорта, как это обычно бывало, когда он общался с посторонними людьми. Наоборот, ему было приятно прикосновение к разуму Герти – хоть и не в такой мере, как с Беатрисой, Цветанкой или королевой Ингой.
«Раньше я так разговаривала только с мамой, – продолжала Герти. – И она предостерегала меня, что с мыслями надо быть осторожной. Мол, обычно ничего хорошего в этом нет, а с некоторыми людьми бывает даже противно».
– Твоя мать была права, – произнес Марк вслух и мягко, но решительно разорвал контакт. – Как правило, большого удовольствия это не доставляет.
– Но с вами получилось нормально… Или нет? – В голосе девушки явственно прозвучал страх. – Вам было противно?
– Ни в коем случае. Ощущения у собеседников всегда одинаковые. Но слишком увлекаться не стоит. Мы с тобой еще мало знаем друг друга и в любой момент можем все испортить.
– У вас с Беатрисой испортилось, да?
Марк отрицательно покачал головой:
– Как я уже говорил, дело не в мысленном общении… Хотя и с ним у нас не так хорошо, как прежде. Когда-то мы могли разговаривать, даже находясь на разных Гранях. А теперь не слышим друг друга, если нас разделяет больше десятка миль. Но главная проблема не в этом, а в той особой близости, которая была между нами раньше и которая ушла безвозвратно. Мы стали обычными братом и сестрой, каких много на свете.
– И потому вы уехали из Вечного Города? – с неожиданной проницательностью предположила Герти. – Надеетесь, что разлука поможет вам смириться с потерей?
– Отчасти да, – признал Марк. – Но есть и другие причины.
О них он говорить не стал. А Герти не спрашивала – поняла, что он все равно не ответит.
Впрочем, разочарование князя было мимолетным и не слишком сильным. Он совершенно искренне согласился, что школа магии будет самым подходящим для Герти местом, и добровольно вызвался оплачивать все ее расходы на время учебы. Вдобавок выделил ей двух лошадей – одну для нее самой, другую для ее пожитков, а также разорил здешний гардероб своих племянниц (они время от времени наезжали в замок, чтобы поохотиться) и подарил Герти целый ворох нарядов, в том числе и отличный костюм для верховой езды, который пришелся ей как раз впору. Правда, выяснилось, что девушка никогда не ездила на лошадях, но эту проблему Марк решил просто – уступил ей свою Карину, которая, будучи оборотнем, хоть и самкой, обладала гораздо более развитым интеллектом, чем обычные лошади, и прекрасно поладила со своей неопытной наездницей – тем более что та была колдуньей.
В путь они отправились после полудня. Сам Марк добрался бы до Торнина самое большее дня за два, однако с Герти он рассчитывал как минимум на трехдневное путешествие, а то и четырехдневное. Но, к его удивлению, оказалось, что девушка довольно легко переносит дорогу, и через некоторое время он немного скорректировал свой прогноз: если в дальнейшем темп их езды не замедлится, то на месте они будут послезавтра к вечеру. Хотя, скорее всего, им все-таки придется остановиться на ночлег, не доезжая несколько часов до Торнина.
Поначалу Марк собирался заехать на Нолан, повидать родственников и передать им привет от отца и матери, которые теперь жили в Вечном Городе. Но затем передумал: ведь Нолан находился не совсем по пути, что удлинило бы их дорогу, да и там пришлось бы задержаться самое меньшее на день. Кроме того, родственники могли неправильно понять присутствие с ним молоденькой девушки, а что-нибудь выдумывать (тем более – рассказывать им правду) Марку совершенно не хотелось. Так что он решил отложить посещение Нолана на потом – сначала побывает на Торнине, устроит Герти в школу и заодно определится с собственным будущим. На сей счет у него был один план, но Марк старался не обнадеживать себя, чтобы в случае неудачи не слишком огорчаться. Хотя все равно понимал, что будет здорово расстроен, если дело не выгорит…
В первый день путешествия Марк и Герти почти не разговаривали. Девушка уже не выглядела такой угрюмой и подавленной, как накануне, – апатия начала отпускать ее сразу после того удивительного сна, а путешествие по Равнине и вовсе действовало благотворно, – но тем не менее она предпочитала отмалчиваться, лишь по необходимости отвечала на вопросы Марка, а потом снова погружалась в задумчивость.
В конце концов Марк оставил попытки расшевелить ее, решив, что постепенно она сама отойдет, и принялся просматривать книги, которые вместе с другой поклажей везла третья лошадь и которые составляли добрую половину всего наследства, полученного Герти от матери. Книг было с полсотни, все на мидгардском – основном языке Торнинского архипелага. В большинстве своем они были посвящены магии и смежным наукам; среди них Марк не нашел ничего опасного или подозрительного, что хоть немного попахивало бы черным колдовством. Кроме того, имелось несколько весьма приличных трактатов по истории, философии и математике – не слишком заумных, а довольно приземленных, вполне годившихся в качестве учебников. А еще были орфографический и толковый словари мидгардского языка, справочник по грамматике и шеститомная «Торнинская энциклопедия» издания восьмидесятых годов прошлого века.
«Да уж, покойная Визельда была неординарной сельской колдуньей, – подумал Марк. – Впрочем, ее дочь тоже обычной не назовешь…»
Он покосился на Герти, которая, при всей своей неопытности, весьма неплохо держалась в седле. Разумеется, секрет такой ловкости заключался в том, что она ехала на Карине, но все равно Марк поражался тому, как быстро и непринужденно девушка приспособилась к новым для себя обстоятельствам. Богатый верховой костюм сидел на ней так ладно, словно она с детства привыкла носить подобные наряды, а между тем Марк почти не сомневался, что сегодня Герти впервые в жизни надела брюки.
Во время привала, когда они остановились передохнуть и немного подкрепиться перед вечерним отрезком пути, он спросил у девушки по-мидгардски:
– Ты читала эти книги?
– Только те, по которым училась, – ответила Герти на том же языке, и, даром что ее произношение оставляло желать лучшего, говорила она довольно бегло. – Еще люблю листать энциклопедию, там много всего интересного, хотя написано очень коротко. А вот большинство колдовских книг я не понимаю.
– Ничего. Выучишься – поймешь. Должен сказать, у тебя отличная библиотека. Но все книги нужно пометить, иначе в школе их растащат – а потом поди докажи, что они твои. Если хочешь, я сконструирую тебе магическую печать; ее будет невозможно удалить. Какая у тебя фамилия?
Герти пожала плечами:
– Не знаю, есть ли она вообще. Мама ничего об этом не говорила. А в церковной книге я записана просто как Гертруда, дочь Визельды.
– Это не годится, – покачал головой Марк. – Пусть лучше будет Гертруда Визельдаттир. Так и о твоей матери память сохранится, и вместе с тем, поскольку Визель – мужское имя, никто не подумает, что ты… – он замялся.
– Что я безотцовщина, – закончила за него девушка. – Все в порядке, Марк, я не обижаюсь. В детстве меня часто дразнили, привыкла…
Путешествовать по заселенному архипелагу было гораздо легче, чем идти через необитаемую область. Чтобы не утруждать себя регулярными навигационными счислениями, Марк просто проложил маршрут вдоль трактового пути, ведущего к Торнину. Но в то время как тракт сильно извивался и петлял, проходя лишь по неподвижным «лоскутам» самых старых и устойчивых Граней, Марк и Герти ехали по Равнине напрямую, что чуть ли не в десять раз сокращало им путь. А близость тракта позволяла в любой момент и без лишних поисков воспользоваться такими благами цивилизации, как вкусный обед, удобный ночлег и возможность смыть с себя дорожную пыль.
Заночевали они в небольшой, но очень приличной гостинице на обочине трактового пути. Там, правда, случился маленький конфуз: суетливый хозяин пропустил мимо ушей слова Марка, что Герти его сестра, и, приняв своих новых постояльцев за супружескую пару, провел их в роскошный номер для молодоженов. Увидев только одну кровать, девушка страшно смутилась, а хозяин, когда ему разъяснили его заблуждение, рассыпался во всяческих извинениях и за ту же плату предоставил им еще более шикарный номер с двумя отдельными спальнями и прихожей.
На следующий день настроение Герти заметно улучшилось. Конечно, ей было еще далеко до настоящей жизнерадостности, но она уже реже впадала в мрачную задумчивость, гораздо охотнее отвечала Марку, изредка улыбалась на его шутки, а время от времени и сама заводила разговор. В основном ее интересовало все связанное с Трактовой Равниной: почему над ней небо только того «лоскута», на котором в данный момент находишься; что за сила удерживает соседние «лоскуты» плотно подогнанными друг к другу; как так получается, что с освещенного «лоскута» хорошо видны и те, где царит ночь, а когда оказываешься на затемненных, сумрак опускается на всю Равнину. Некоторые ее вопросы были настолько глубокими и нетривиальными, что Марк затруднялся с объяснениями.
Также Герти спросила его о львиной шкуре, однако он отделался полуправдой: сказал лишь, что это подарок дальнего родственника, короля Гуннара Лионского, но об ее особых свойствах не упомянул. Это было ни к чему.
А ближе к вечеру Герти заговорила о своем сне:
– Знаете, Марк, чем больше я думаю, тем больше мне кажется это странным. И не только мой сон, но и ваша реакция на него. Вы слишком быстро поверили мне и не стали выспрашивать никаких деталей, лишь попросили описать мужчину и обоих ребят. Может, я ошибаюсь, но у меня создалось впечатление, что вы уже сталкивались с чем-то подобным. – Девушка повернула голову и внимательно посмотрела на него. – Ведь так?
– Ты права, – неохотно подтвердил Марк. – Похожий сон видела моя сестра Беатриса. Давно, больше шести лет назад.
– И вы знаете, кто эти трое?
– Да. Мужчину звали Ривал де Каэрден, он служил в Инквизиции. А ребята – Сигурд и Гийом де Бреси – были родными братьями королевы Инги.
– Были? – переспросила Герти. – Они умерли?
Марк кивнул:
– Их погубил злой колдун Женес де Фарамон, заклятый враг рода де Бреси.
Несколько минут они ехали молча.
– Значит, – отозвалась девушка, – это был не простой сон.
– Конечно, не простой, – подтвердил Марк. – То, что ты видела, принято называть посланием. Раньше послания были крайне редки, их называли по-разному – вещие сны, знаки свыше, насланные видения. Но в последние годы, когда они участились, их стали обозначать одним нейтральным словом «послание».
– Послание, – повторила Герти. – Послание с того света… – Она зябко поежилась. – Но зачем? Что им от меня нужно?
Марк беспомощно пожал плечами:
– Спроси что-нибудь полегче.
Он прекрасно понимал ее чувства. Большинство людей благоговели перед Вышним миром, но предпочитали держаться от него подальше – как и от Нижнего. При всем своем антагонизме и тот и другой были мирами мертвых; а между тем любой нормальный человек предпочитал иметь дело с миром живых. Смерть все равно оставалась смертью, даже если рядилась в одежды Добра…
– Во всем этом есть один положительный момент, – после некоторых раздумий произнесла Герти. – Теперь очевидно, что моя мама была невиновна. Ведь если бы она служила темным силам, то Вышний мир не стал бы заботиться обо мне.
– Да, конечно, – неискренне согласился Марк.
У него на сей счет было совершенно другое мнение, но он скорее откусил бы себе язык, чем поделился своими догадками с девушкой. Она и без того натерпелась, а с его стороны было бы сущим свинством усугублять ее боль.
– А что было с вашей сестрой? – спросила Герти. – Почему она получила послание?
– Ей грозила смерть, – сказал Марк чистую правду. А дальше уже сымпровизировал: – Ривал, Сигурд и Гийом явились ей во сне, чтобы поддержать ее. Посоветовали не падать духом и бороться за свою жизнь.
Он замолчал, понадеявшись, что этого будет достаточно. Однако сегодняшняя Герти была гораздо любознательнее вчерашней. Такой ответ лишь раззадорил ее и заинтриговал.
– И это все? Больше ничего не скажете? А я ведь могу обидеться.
Марк замялся, ему были тягостны эти воспоминания, но все же начал рассказывать:
– Как я уже говорил, это случилось шесть лет назад. Меня, Беатрису и нашу младшую сестренку Ребекку похитили черные маги. Собственно, им нужны были только мои сестры, а меня прихватили за компанию. Они планировали какое-то особенное жертвоприношение, для которого им понадобились не просто девочки, а девочки-колдуньи с достаточно сильным магическим даром. – Марк излагал Герти не подлинную историю, а ту ее урезанную и существенно отредактированную версию, которая в Империи была принята в качестве официальной. – Наши похитители сделали остановку в одном заброшенном замке на покинутой людьми Грани, и там мы попытались освободиться. При этом Ребекка погибла, а я был сильно оглушен, но остался в живых. Черные маги сочли меня мертвым и поехали дальше с одной Беатрисой. Через некоторое время я очнулся, похоронил Ребекку, а затем отправился следом за похитителями. Мы с Беатрисой были близнецами и поддерживали не только мысленную, но и тесную эмоциональную связь, поэтому я точно знал направление, в котором ее везли…
– Вы сказали «были близнецами», – перебила Герти, глядя на него широко распахнутыми глазами. – Так ее все же принесли в жертву?
– Нет, не принесли. Слушай дальше, и все поймешь. Так вот, тогда я еще не умел путешествовать по Равнине, пришлось идти через Ребра. Преследование продолжалось долго, несколько недель, и в конце концов похитители доставили Беатрису в обиталище старой ведьмы на одной безлюдной Грани невдалеке от Основы. Там я повстречал королеву Ингу – тогда она была еще принцессой. Инга тоже преследовала черных магов, но других, которые похитили сестру ее мужа, Цветанку. Как оказалось, и Беатрису и Цветанку везли в одно и то же место.
– К старой ведьме?
– Да. Похоже, она занимала очень высокое положение в иерархии Темных Братств. Но Инге было безразлично положение этой ведьмы и ее приспешников. Она быстро разобралась с ними и освободила Беатрису с Цветанкой. Их не успели принести в жертву, но… В общем, буквально в последний момент та ведьма что-то такое сотворила, и в результате Беатриса с Цветанкой поменялись телами.
– О боже! – потрясенно произнесла Герти. – Вы хотите сказать, что в Беатрису вселился разум сестры короля, а в Цветанку – разум вашей сестры?
– Да, – кивнул Марк.
– И нельзя было вернуть все обратно? Ведь король и королева – Великие. Неужели они не смогли ничего сделать?
– Прежде всего, они не Великие, – возразил Марк. – Да, они приняли Вселенский Дух, но от этого не перестали быть людьми. Я много общался с ними и знаю, что говорю. Король и королева просто высшие маги, обладающие невероятным могуществом. А слухи о том, что они стали Великими, распространяет Инквизиция. Ей это выгодно, да и обычным людям спокойнее живется при мысли, что Великие по-прежнему правят земным миром. Но мы-то с тобой не обычные люди. Мы колдуны, и нам ни к чему этот самообман. Нет больше на свете Великих – ну и шут с ними, проживем без них. По мне, королева Инга и король Владислав гораздо лучше любых Великих.
– Однако, – заметила Герти, – они не смогли исправить того, что сотворила какая-то черная ведьма.
– Могли, но не захотели, – уточнил Марк. – Инга сказала, что это очень рискованно, особенно для Беатрисы. Ее тело, более взрослое, чем Цветанкино, наверняка не выдержало бы еще одного переселения душ. Так что пришлось оставить все как есть. А Беатриса и Цветанка постепенно привыкли к своим новым телам.
– И вы получили двух сестер, – внезапно сообразила Герти. – Ведь Цветанка теперь ваш близнец.
Марк вздохнул:
– Да, конечно. Цветанка – моя сестра по крови, а Беатриса – по духу. И одновременно они обе – сестры короля Владислава. У них появилось сразу две семьи.
Герти вопросительно взглянула на него:
– Вы говорите об этом так грустно… У вас с ними проблемы? Вы не ладите?
– Почему же, хорошо ладим. Я их очень люблю, они меня тоже. Вот только… – Марк снова вздохнул. – Мне чертовски не хватает прежней Беатрисы. Моей близняшки, с которой мы были так тесно связаны.
– А теперь уже не связаны?
– Увы, нет. Получив другое тело, Беатриса стала постепенно меняться, отдаляться от меня. Наша особая эмоциональная связь все больше ослабевала, а через два года исчезла совсем. Мы перестали чувствовать друг друга, как раньше.
– А мысленно разговаривать?
– Конечно, можем. Но это совершенно другое. Обмениваться мыслями умеют все мало-мальски обученные колдуны.
„Я тоже умею, – послала ему мысль Герти. – Вы ведь слышите меня?"
„Да, слышу", – ответил Марк.
Мысленный контакт с девушкой не вызвал у него ощущения дискомфорта, как это обычно бывало, когда он общался с посторонними людьми. Наоборот, ему было приятно прикосновение к разуму Герти – хоть и не в такой мере, как с Беатрисой, Цветанкой или королевой Ингой.
«Раньше я так разговаривала только с мамой, – продолжала Герти. – И она предостерегала меня, что с мыслями надо быть осторожной. Мол, обычно ничего хорошего в этом нет, а с некоторыми людьми бывает даже противно».
– Твоя мать была права, – произнес Марк вслух и мягко, но решительно разорвал контакт. – Как правило, большого удовольствия это не доставляет.
– Но с вами получилось нормально… Или нет? – В голосе девушки явственно прозвучал страх. – Вам было противно?
– Ни в коем случае. Ощущения у собеседников всегда одинаковые. Но слишком увлекаться не стоит. Мы с тобой еще мало знаем друг друга и в любой момент можем все испортить.
– У вас с Беатрисой испортилось, да?
Марк отрицательно покачал головой:
– Как я уже говорил, дело не в мысленном общении… Хотя и с ним у нас не так хорошо, как прежде. Когда-то мы могли разговаривать, даже находясь на разных Гранях. А теперь не слышим друг друга, если нас разделяет больше десятка миль. Но главная проблема не в этом, а в той особой близости, которая была между нами раньше и которая ушла безвозвратно. Мы стали обычными братом и сестрой, каких много на свете.
– И потому вы уехали из Вечного Города? – с неожиданной проницательностью предположила Герти. – Надеетесь, что разлука поможет вам смириться с потерей?
– Отчасти да, – признал Марк. – Но есть и другие причины.
О них он говорить не стал. А Герти не спрашивала – поняла, что он все равно не ответит.
ГЛАВА 6
Свен Ларссон очнулся, лежа на кровати в небольшой затемненной комнате. Единственное окно было задернуто шторой, сквозь плотную ткань которой слабо пробивался дневной свет. Кроме кровати, в комнате был еще шкаф, а также пара стульев. Этим вся ее меблировка и ограничивалась.
На Преисподнюю это место нисколько не походило; на Небеса – тоже. Значит, он был в обычном мире, земном…
«Где я?» – лениво заворочалась в затуманенном мозгу Ларссона первая мысль.
А вслед за ней пришла и вторая:
«Неужели я жив?..»
Он осторожно пошевелился под одеялом. Тело слушалось его, боль отсутствовала. Руки были на месте, ноги тоже, все кости, кажется, целы. Только мышцы немного затекли, да еще во рту и горле пересохло – а в остальном, похоже, полный порядок.
Но ведь этого быть не могло! Ларссон хорошо помнил, что с ним случилось, и отчетливо понимал, что шансов выжить у него не было никаких. Разве что благодаря сверхъестественному вмешательству – но и это исключено. Для Вышнего мира он был представителем враждебных сил, а для Нижнего – отступником и предателем.
Его предательство заключалось даже не в том, что он выдал принцессе Инге все известные ему тайны Темных Братств. С этим Ларссон ничего поделать не мог: Инга провела над ним процедуру экзорцизма, лишила его связи с Нижним миром, а заодно и всех колдовских способностей; после чего кот Леопольд, неведомо каким образом, заставил его правдиво отвечать на все вопросы. И Ларссон отвечал, он не мог сопротивляться, и в этом не было его вины.
Зато он провинился в другом. Хотя Ларссон и сожалел об утрате всей своей магии, он вместе с тем испытывал огромное облегчение от разрыва связи с Преисподней и не желал возвращаться обратно под ее власть, даже если это означало всю оставшуюся жизнь прожить без колдовства.
После допроса Инга отпустила Ларссона, предоставив ему полную свободу действий. Он же не стал дожидаться прибытия посланцев Хозяина Велиала, чтобы отдать себя в их руки, а немедленно скрылся, устроив пожар в бурятской штаб-квартире Вельзевулова Братства и прихватив с собой все имевшиеся там деньги – сумма, кстати, оказалась весьма внушительной. Это позволило ему без проблем добраться до Иркутска, где он приобрел все необходимые документы, затем отправился в Новосибирск, откуда самолетом улетел в Израиль.
Выбор страны, которую на Гранях чаще называли Святой Землей, был отнюдь не случайным. Члены Темных Братств избегали появляться на этой территории, поскольку там связь с Преисподней фактически обрывалась. Как следствие, на Святой Земле активность Инквизиции была минимальна; в основном инквизиторы посещали ее в качестве паломников, да и то не часто: во-первых, для этого требовалось специальное разрешение от высшего руководства, а во-вторых, подавляющее большинство тех членов ордена, которые причисляли себя к христианам, иудеям либо мусульманам, на самом деле были агностиками или придерживались неогностических доктрин. Правда, в Израиле свирепствовали арабские террористы, но их Ларссон опасался значительно меньше, чем черных магов и инквизиторов.
На Преисподнюю это место нисколько не походило; на Небеса – тоже. Значит, он был в обычном мире, земном…
«Где я?» – лениво заворочалась в затуманенном мозгу Ларссона первая мысль.
А вслед за ней пришла и вторая:
«Неужели я жив?..»
Он осторожно пошевелился под одеялом. Тело слушалось его, боль отсутствовала. Руки были на месте, ноги тоже, все кости, кажется, целы. Только мышцы немного затекли, да еще во рту и горле пересохло – а в остальном, похоже, полный порядок.
Но ведь этого быть не могло! Ларссон хорошо помнил, что с ним случилось, и отчетливо понимал, что шансов выжить у него не было никаких. Разве что благодаря сверхъестественному вмешательству – но и это исключено. Для Вышнего мира он был представителем враждебных сил, а для Нижнего – отступником и предателем.
Его предательство заключалось даже не в том, что он выдал принцессе Инге все известные ему тайны Темных Братств. С этим Ларссон ничего поделать не мог: Инга провела над ним процедуру экзорцизма, лишила его связи с Нижним миром, а заодно и всех колдовских способностей; после чего кот Леопольд, неведомо каким образом, заставил его правдиво отвечать на все вопросы. И Ларссон отвечал, он не мог сопротивляться, и в этом не было его вины.
Зато он провинился в другом. Хотя Ларссон и сожалел об утрате всей своей магии, он вместе с тем испытывал огромное облегчение от разрыва связи с Преисподней и не желал возвращаться обратно под ее власть, даже если это означало всю оставшуюся жизнь прожить без колдовства.
После допроса Инга отпустила Ларссона, предоставив ему полную свободу действий. Он же не стал дожидаться прибытия посланцев Хозяина Велиала, чтобы отдать себя в их руки, а немедленно скрылся, устроив пожар в бурятской штаб-квартире Вельзевулова Братства и прихватив с собой все имевшиеся там деньги – сумма, кстати, оказалась весьма внушительной. Это позволило ему без проблем добраться до Иркутска, где он приобрел все необходимые документы, затем отправился в Новосибирск, откуда самолетом улетел в Израиль.
Выбор страны, которую на Гранях чаще называли Святой Землей, был отнюдь не случайным. Члены Темных Братств избегали появляться на этой территории, поскольку там связь с Преисподней фактически обрывалась. Как следствие, на Святой Земле активность Инквизиции была минимальна; в основном инквизиторы посещали ее в качестве паломников, да и то не часто: во-первых, для этого требовалось специальное разрешение от высшего руководства, а во-вторых, подавляющее большинство тех членов ордена, которые причисляли себя к христианам, иудеям либо мусульманам, на самом деле были агностиками или придерживались неогностических доктрин. Правда, в Израиле свирепствовали арабские террористы, но их Ларссон опасался значительно меньше, чем черных магов и инквизиторов.