высоко над полом и замахивался хлыстом. Когда хлыст опустился, она
вскрикнула, и он отпустил ее, потому что не ожидал, что я вернусь, не
говоря уже о том, что брошусь на него, сперва припав к полу, прижав уши и
с рычанием в глотке, позаимствованным прямо из моего последнего урока у
Рычуна.
Он замахнулся хлыстом, но я проскочил под ним. Если бы Серая Метелка
погибла, я бы его прикончил. Но тут она крикнула: "Я ухожу!" - как раз
когда я ударил его лапами в грудь, повалив на спину.
Челюсти мои были раскрыты, и я метил ему в глотку. Но я услышал, как
она выскочила в окно, повернул голову и здорово тяпнул, раздался хруст
хрящей, когда мои зубы вонзились в его правое ухо. Потом я спрыгнул с
него, и через комнату последовал за Серой Метелкой под аккомпанемент его
воплей.
- Хочешь мне на спину? - окликнул я ее.
- Нет! Бежим дальше!
Мы бежали всю дорогу домой. Когда мы уже лежали перед домом, я
пыхтел, а она вылизывалась, я сказал:
- Прости, что втянул тебя в это, Серая.
- Я знала, на что иду, - ответила она. - Что ты с ним сделал?
- Кажется, прокусил ему ухо.
- Зачем?
- Он сделал тебе больно.
- Мне делали гораздо больнее.
- Это его не оправдывает.
- Теперь у тебя первоклассный враг.
- У дураков нет класса.
- Дурак может попробовать свои орудия против тебя. Или что-нибудь
еще.
Я прервал свое пыхтение, чтобы вздохнуть. Как раз в этот момент тень,
похожая на птицу, скользнула мимо. Взглянув вверх, я не удивился, увидев
улетающую Текелу.
После обеда я быстренько сделал обход, потом приехала карета, мы все
сели в нее и отправились в город. Места оказалось достаточно, и я
устроился у окна, а Серая Метелка свернулась клубком на сиденье напротив.
Хозяин и хозяйка сидели друг против друга справа от меня, тоже у окна, и
беседовали. У меня осталось всего несколько порезов от стекла, а вот на
боку у Серой Метелки вздулся уродливый рубец. Когда я думал о викарии,
сердце мое не было чистым.
Я следил за небом. Мы не проехали еще и мили, как я снова заметил
Текелу. Она покружилась над каретой, потом спустилась пониже, чтобы
заглянуть внутрь. И улетела. Я не стал будить Серую Метелку, чтобы
сообщить ей об этом.
Небо было затянуто облаками, и иногда карету сотрясали порывы ветра.
Когда мы проезжали мимо цыганского табора, там было мало движения, и
никакой музыки. Я слушал, как стучат копыта лошадей, и как они тихо
жалуются на колеи и на склонность кучера налегать на кнут в конце длинного
дня. Хорошо, что я не лошадь.
Спустя долгое время мы подъехали к мосту и пересекли реку. Я выглянул
вниз, на грязную воду, и подумал о том, куда же доплыл полицейский.
Интересно, была ли у него семья.
Когда мы ехали по Флит Стрит к Стрэнду и затем вниз к Уайтхолу, я
время от времени то тут, то там замечал белую ворону, следящую за нами.
Несколько раз мы по дороге останавливались, чтобы сделать покупки, и
наконец, когда мы выгрузились в Вестминстере, районе многих наших
полуночных прогулок, Джек сказал мне:
- Давай встретимся здесь примерно через полтора часа. Нам еще надо
купить несколько вещей, известных только посвященным.
Меня это устраивало, так как я люблю бродить по улицам города. Серая
Метелка повела меня посмотреть на конюшни, где она когда-то обреталась.
Мы провели большую часть этого часа гуляя, вдыхая смесь разнообразных
запахов, наблюдая за прохожими. Свернув в проход между домами, чтобы
срезать путь, и пройдя его половину, я явственно почувствовал, что что-то
не так. Это случилось за несколько секунд до того, как приземистая фигура
викария вынырнула из спрятанной в глубине двери, с огромной повязкой на
ухе и нашлепками поменьше на щеках. На его плече сидела Текела, ее белые
перья сливались с повязкой, что придавало его голове гротескный,
скособоченный вид. Должно быть, она сообщала ему о направлении моих
передвижений. Я оскалился на них и продолжал идти вперед. Потом услышал
позади шаги. Двое с палками выскочили из другой двери и уже бросились на
меня, размахивая ими. Я попытался развернуться к ним, но было слишком
поздно. Я услышал смех викария как раз в то мгновение, как одна из дубинок
опустилась на мою голову. Последнее, что я увидел, была Серая Метелка,
несущаяся назад по проходу.
Я очнулся в грязной клетке, тошнотворный запах стоял у меня в носу, в
глотке, в легких. Я понял, что мне дали хлороформ. Сердце болело, спина
болела. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы очистить
дыхательный аппарат. Отовсюду вокруг меня раздавались рычание, визг,
душераздирающее мяуканье и слабый, резкий, болезненный лай. Когда ко мне
вернулось чувство обоняния, разнообразные собачьи и кошачьи запахи
окружили меня. Я поднял голову и поглядел вокруг, но тут же пожалел об
этом.
Искалеченные животные занимали ближние и дальние клетки - собаки и
кошки без хвостов, или без необходимого количества лап, слепой щенок с
отрезанными ушами, кошка, у которой отсутствовали большие куски шкуры и
виднелось голое мясо, которое она лизала, непрерывно мяукая. Что за
безумное место? Я быстро проверил себя, чтобы убедиться, что я еще цел.
В центре комнаты стоял операционный стол, возле него - большой поднос
с инструментами. На крючках рядом с дверью висело несколько некогда белых
лабораторных халатов, покрытых подозрительными пятнами.
Когда в голове у меня прояснилось и ко мне вернулась память, я понял,
что произошло. Викарий отдал меня в руки вивисектора. По крайней мере,
Серая Метелка спаслась. Это уже кое-что.
Я осмотрел дверцу своей клетки. Она была заперта на довольно простую
задвижку, но сетка оказалась слишком густой, чтобы я мог просунуть сквозь
нее лапу и открыть ее. И сетка слишком прочная, чтобы ее можно было легко
перекусить или порвать когтями. Что бы посоветовал Рычун? В первобытном
лесу все гораздо проще.
Самым разумным было притвориться покорным, когда за мной придут,
потом, как только откроют дверцу, броситься в атаку. Но у меня было такое
чувство, что не я первый придумал такой план, а где сейчас все остальные?
И все же, не мог же я просто лежать там и вносить вклад в медицинскую
науку. Поэтому, если не подвернется ничего лучше, я решил попытаться
осуществить этот план, когда за мной придут.
Конечно, когда они пришли, то были к этому готовы. У них имелся
большой опыт по части клыков, и они знали, как взяться за дело. Их было
трое, и двое носили на руках стеганые рукавицы по локоть. Когда я провел
операцию "очнулся-бросился-укусил", то получил в зубы стеганую руку, меня
схватили за лапы и держали, а кто-то из них больно вывернул мое ухо. Они
действовали очень эффективно, и через минуту привязали меня к столу.
Интересно, как долго я был без сознания.
Я слушал их разговор, пока они начинали свои приготовления.
- Странно, что он так хорошо заплатил нам за работу с этим псом, -
произнес тот, который выворачивал мое ухо.
- Ну, это странное дело и действительно требует дополнительной
работы, - ответил тот, что раскладывал инструменты аккуратными короткими
рядами. - Принесите чистые ведра для кусков. Он очень настаивал на том,
чтобы когда мы будем отдавать ему по кусочку для свечей, там не было
примесей другой крови и прочего материала.
- А откуда ему знать?
- За те деньги, что он платит, он может получить, что ему надо.
- Придется мне их отскрести.
- Так сделай это.
Короткая пауза, звук текущей воды, который заглушил часть стонов и
криков, уже начинающих доставать меня.
- А где контейнер для головы?
- Я оставил его в той комнате.
- Принеси. Хочу, чтобы все было под рукой. Славный песик. - Он
потрепал меня по голове, пока ожидал. Кляп, который они мне вставили,
помешал мне высказать свое мнение по этому поводу.
- Он какой-то странный, - сказал третий, худой блондин с очень
плохими зубами, до сих пор молчавший. - Что такого особенного в свечах из
собачьего жира?
- Не знаю и знать не хочу, - сказал тот, что погладил меня, большой,
мясистый человек с ярко-голубыми глазами, и снова повернулся к своим
инструментам. - Мы даем клиенту то, за что он платит.
Тут вернулся другой - низенький человек с широкими плечами, большими
ладонями и с дергающимся уголком рта. Он нес нечто, напоминающее огромных
размеров судок для еды.
- Теперь готово, - сказал он.
- Хорошо. Тогда станьте вокруг и начнем урок.
И тут я услышал этот звук - Дзззанн! - пронзительный визг,
снижающийся до низкого гудения с периодичностью около трех секунд. Он
находится за пределами человеческого слуха, и сопровождает основное
заклятие, вначале окружающее его носителя на расстоянии примерно
полутораста ярдах. Дзззанн!
- Сперва я отделю его левую заднюю ногу, - начал мясистый, протягивая
руку за скальпелем.
Дзззанн! Остальные придвинулись ближе, держа инструменты для него
наготове. Дзззанн! Конечно, к этому моменту круг может быть уже меньшим. В
наружную дверь громко забарабанили.
- Дьявол! - произнес мясистый.
- Посмотреть, кто там? - спросил низенький.
- Нет. Мы оперируем. Он может прийти потом, если это важно.
Дзззанн! Звук раздался снова, громче; на этот раз он явно шел от
человека, который стучал в дверь.
- Наглый невежа!
- Хулиган!
- Негодяй!
Дзззанн! Раздавшийся в третий раз стук прогремел так, будто сильный
человек наносил удары плечом в дверь, пытаясь выломать ее.
- Какой наглец!
- Может, поговорить с ним?
- Да, поговори.
Коротышка успел сделать один шаг к двери, когда из соседней комнаты
донесся скрип ломающегося дерева и следом громкий треск.
Дзззанн! Тяжелые шаги раздались в соседней комнате. Затем дверь прямо
напротив меня распахнулась. Джек стоял на пороге, уставившись на клетки,
на вивисекторов, на меня, лежащего на столе. Из-за его ног выглядывала
Серая Метелка.
- Кем это ты себя вообразил, что вламываешься в частную лабораторию?
- спросил мясистый.
- ...Прерываешь научные исследования? - произнес высокий.
- ...И сломал нашу дверь? - добавил коротышка с широкими плечами и
большими ладонями.
Дзззанн! Теперь я видел его, нечто напоминающее черный смерч, который
окружал Джека, уходя во внутрь. Если он полностью войдет в него, Джек
больше не сможет контролировать свои действия.
- Я пришел за своим псом, - сказал он. - Вон он, у вас на столе.
Он шагнул вперед.
- Как бы не так, парень, - сказал мясистый. - Это особая работа для
особого клиента.
- Я его забираю и ухожу.
Мясистый поднял скальпель и двинулся вокруг стола.
- Эта штука может сделать поразительные вещи с лицом, красавчик, -
сказал он.
Другие тоже взялись за скальпели.
- Думаю, ты никогда еще не встречал человека, который действительно
умеет резать, - сказал мясистый, приближаясь к нему.
Дзззанн! Смерч вошел в него, и глаза его зажглись чудным светом, он
вынул из кармана руку, и пойманный звездный свет высветил письмена на
клинке.
- Добро пожаловать, - сказал тогда Джек сквозь оскаленные в усмешке
зубы, продолжая идти вперед.
Когда мы уходили, я понял, что старый кот снова оказался прав насчет
морей крови и кровавого месива. Интересно, какой бы свет получился из них.
Когда вчера вечером сняли охранный заговор, узнали, что в сумерках
прилетал Ночной Ветер, пытался заглядывать в окна. И еще Плут. И огромное,
тощее, похожее на волка создание. А Тварей все еще удерживали на месте
заклинания, хоть они и старались выбраться изо всех сил. Я чувствовал себя
хуже обычного, но собрался с силами, отправился к церкви и прошелся мимо
нее пружинящей походкой. Текела сидела на крыше, она встрепенулась и
внимательно смотрела на меня, когда я проходил мимо, но мы не заговорили
друг с другом. Однако, отойдя на некоторое расстояние и оглянувшись, я
увидел, что она улетела. Хорошо. Вернулся домой и лег спать.
Сегодня утром узнал от Ларри, что миссис Эндерби сбежала в город, как
только пронесся слух о смерти Растова. Позже, днем, появился Великий
Детектив и осмотрел останки и дом. Я рассказал Ларри, что случилось в тот
вечер, после того, как мы с ним расстались, и он заверил меня, что вчера
вечером не подходил к нашему дому. Он сообщил мне, что намерен спасти
Линет, но пока ей ничего не угрожает. Если он освободит ее слишком рано,
будет предпринято преследование, как физического, так и не физического
характера, теперь, когда сила так быстро нарастает; и что еще более важно,
у викария будет время осуществить другие планы, которые поставили бы под
угрозу какого-нибудь ни в чем не повинного человека. Очень важно правильно
рассчитать время, сказал он. Лишить таким поступком викария части его силы
будет, по его мнению, его основной ролью во всех событиях. Я заверил его,
что помогу ему всеми силами. Потом я долго отдыхал и нанес визит Серой
Метелке.
Поздно ночью зарядил нудный, моросящий дождь. Джек был в своей
лаборатории, занимался дистилляцией, или чем-то в этом роде. Я, конечно,
поговорил с ним вчера, между двенадцатью и часом ночи, поведав обо всех
подробностях моих приключений.
- Не ставят ли тебя в несколько... э-э... неловкое положение твои
отношения с Джил, на такой поздней стадии Игры? - спросил я уже ближе к
часу ночи.
- У нас чисто профессиональные отношения, - ответил он. - Кроме того,
она хорошо готовит. А как насчет тебя и кошки?
- Мы неплохо ладим, - сказал я. - А тебе никак не удастся заставить
Джил передумать насчет открывания?
- Наверно, нет, - ответил он.
- Но она не навела тебя на мысли о переходе на другую сторону,
надеюсь?
- Конечно, нет!
- Ну, если мне позволено будет высказаться в открытую...
Но тут часы пробили час, и я не смог этого сделать.
Некоторое время я наблюдал за потоками дождя на темных стеклах окон,
потом сделал обход и еще немного поспал.
Когда все силы преисподней вырываются на свободу рядом с нами, они
проделывают это с блеском. Меня разбудил оглушительный удар грома,
раздавшийся, казалось, прямо над головой; а блеск молнии я увидел даже
сквозь закрытые веки. Я внезапно очутился в передней, сам не знаю, как я
туда попал. Тем не менее, в моей памяти грозовые раскаты смешались со
звоном разбитого стекла.
Зеркало разлетелось на куски. Твари выползали наружу. Я тотчас же
принялся лаять. Из комнаты, где работал Джек, послышалось восклицание, за
которым последовал звук падения какого-то инструмента или книги. Потом
дверь распахнулась, и он поспешил ко мне. Увидев ползунов, он крикнул:
"Нюх, найди какой-нибудь контейнер!" - и вернулся в лабораторию, и я
слышал, как он открыл бюро.
Я огляделся. Помчался в гостиную, а гады за моей спиной расползались,
подобно медленной приливной волне. Наверху Тварь в Паропроводе начала
биться в стенки своей тюрьмы с чудовищной яростью. Я услышал, как треснуло
дерево от удара. И с Чердака тоже доносился грохот. Еще одна вспышка
превратила ночь за окном в белый день, а последовавший за ней удар грома
заставил весь дом содрогнуться.
В гостиной не было ничего похожего на Зеркало, но на столике рядом с
дверью стояла наполовину полная (наполовину пустая?) бутылка портвейна
рубинового цвета. Вспомнив, что эта разновидность вина создает чары внутри
бутылки, я встал на задние лапы и столкнул бутылку передней лапой со стола
так, чтобы она упала на коврик, а не на деревянный пол. Она не разбилась,
и пробка осталась на месте. Еще одна вспышка и еще удар грома. Твари
наверху продолжали шуметь, и все указывало на то, что обитатель
Паропровода скорее всего уже выбрался на свободу. Взглянув в прихожую, я
увидел что исход Тварей из Зеркала продолжается. Послышались шаги Джека.
Сверхъестественное сияние начало заливать комнату и прихожую, и его нельзя
было отнести только за счет внутреннего свечения пресмыкающихся.
Выкатывая бутылку в прихожую, я увидел Джека, стоящего в дальнем ее
конце с волшебной палочкой в руке. Это была нешуточная палочка, та самая,
которую он раньше использовал для перемещения ползунов из одного Зеркала в
другое, но не могущественное древнее орудие для Игры - Закрывающая
Волшебная Палочка, которая тоже имелась в его распоряжении. Когда он
становится хозяином Ножа (или наоборот), то нож не является инструментом
Игры, в специальном смысле, хотя и может использоваться в процессе Игры.
Нож - это воплощение его заклятия, и одновременно - особый источник его
власти. Он увидел меня и бутылку в то же мгновение, как я увидел его
самого.
Джек поднял палочку и с ее помощью раздвинул текущую между нами
массу.
Потом пошел по проходу, а масса смыкалась за его спиной. Подойдя ко
мне, он поднял бутылку, держа ее в левой руке, и вытащил пробку зубами.
Раздался новый раскат грома, и сверхъестественный свет приобрел
определенно зеленоватый оттенок, от чего Джек стал похож на мертвеца.
Над головой послышались скребущие звуки, и желтоглазая Тварь из
Паропровода прыгнула с лестницы вниз, ломая по дороге перила.
- Займись ею, Нюх! - крикнул Джек. - Я не могу! - и он переключил
внимание и палочку на Тварей из Зеркала, заставляя ближайших к нему
заползать в бутылку.
Я собрался в комок и прыгнул через поток ползучих тварей, потом
двинулся к началу лестницы, оскалив зубы и ощетинившись. Тварь спускалась
по лестнице. Плохо, что у нее слишком короткая шея. Я понимал, что
придется вырвать ей глотку. Вокруг нее стоял ореол зеленого света, а дождь
барабанил так, будто на крышу и в окна швыряли гравий. Тварь вытянула
лапы, заканчивающиеся очень острыми когтями, широко расставила их, и я
понял, что надо прыгать немедленно и сейчас же отскочить обратно, проделав
всю операцию в считанные секунды, если хочу отделаться сравнительно
легкими ранами, что было необходимо для дальнейших боев со следующим
противником, который, как я слышал, уже слезал по лестнице с Чердака.
Снова сверкнула молния. Я испустил рычание под аккомпанемент грома и
прыгнул под неудобным углом.
Отлетая прочь, я ударился о стену, потому что Тварь нанесла мне удар
лапой, когда мои челюсти сомкнулись, как капкан, и я повернулся всем телом
и рванул кусок из ее глотки прежде, чем разжал зубы и отлетел назад. К
счастью, она попала по мне лапой, а не когтями. Я упал, на мгновение
лишившись сознания, на пол, в пасти у меня остался жуткий привкус, а Тварь
с Чердака появилась на лестничной площадке и начала спускаться по
ступеням.
При виде Твари из Паропровода, кружащейся на месте и хватающейся за
свою глотку, из которой капала дымящаяся жидкость, Тварь с Чердака на
секунду замерла, оглядывая бойню. Затем бросилась вниз.
Я заставил себя встать, приготовившись встретить ее, так как она
оттолкнула вертящуюся Тварь в сторону и продолжала наступать. Однако
умирающая Тварь, по-видимому, приняла это за очередное нападение и,
бросившись на нее, рванула когтями. Тварь с Чердака схватила ее, рыча, и
вцепилась в искаженную морду. За моей спиной двигался Джек, загоняя
ползунов в бутылку. Мгновение спустя перила не выдержали, и сцепившаяся
парочка полетела с лестницы вниз.
Снова сверкнула молния, и еще раз, и еще загремел гром и уже не
прекращался, превратившись в постоянный аккомпанемент; следующие вспышки
прорезали небо, ударили в окна, и разлитый повсюду зеленый свет стал ярким
до рези в глазах. Шум дождя уже невозможно было расслышать. Дом начал
сотрясаться и трещать. С каминной полки, трепеща листками, слетали номера
журнала "Стрэнд Мэгэзин". Со стен падали картины, собрания сочинений
Диккенса и Сюрти валились с полок; вазы, канделябры, бокалы и подносы
сползали со столов; штукатурка, как снег, сыпалась с потолка. Принц
Альберт глазел на эту метель сквозь треснувшее стекло. Мартин Фракуар
Таппер лег сверху на Элизабет Баррет Браунинг, у обоих оторвались
переплеты.
Когда Тварь с Чердака поднялась, тряся головой, вращая глазами,
бросая вокруг яростные взгляды, - вторая осталась лежать на полу, из ее
разорванной глотки все еще шел пар, голова была свернута набок.
Мне показалось, что я услышал голос Рычуна, советующий мне снова
рискнуть вцепиться в глотку, и я прыгнул вперед, пытаясь повторить
предыдущий трюк.
Я промахнулся, так как моя цель отскочила назад, запоздало
попытавшись обхватить меня и притянуть к себе. Однако от толчка она
пошатнулась, и, падая, я полоснул зубами по ее плечу.
Как только я вскочил на ноги, сейчас же вцепился в ее правую лапу
повыше лодыжки и припал к полу, сжимая челюсти в костедробительной хватке.
Она быстро опомнилась и ударила меня другой лапой. Я еще на секунду
задержался, чтобы нанести как можно больший урон, а затем быстро отскочил,
чтобы избежать следующего пинка. Один, как я рассчитал, я еще могу
выдержать в обмен на попытку замедлить ее движения. Я не так чувствителен,
как бульдог, но и не обладаю его телосложением.
Молнии и гром не прекращались все это время - гром теперь превратился
в непрерывный рев, подобно смерчу, поющему свою басистую песнь вокруг
дома, - а интенсивность света делала окружающую обстановку похожей на
нарисованную черным и зеленым картину, и крошечные искры плясали на всех
металлических предметах, и шерсть на мне стояла дыбом по причине, не
имеющей отношения к боевому пылу. Теперь уже стало ясно, что это не
обычная гроза, а проявление чародейского нападения.
Я совершил бросок к другой лодыжке Твари и промахнулся. Повернувшись
кругом, я цапнул зубами переднюю лапу, которая пыталась нанести мне удар.
Снова промахнулся, но и она тоже не попала.
Я отпрыгнул в сторону, с рычанием, рявкнул и сделал обманный финт
вправо. Она перенесла тяжесть на поврежденную лодыжку, чтобы дотянуться до
меня, и, потеряв равновесие, закачалась в попытке удержаться. Я тут же
очутился сзади, проскочив с этой стороны, и снова вцепился в ту же
лодыжку, с тыла.
Тогда она завопила, пытаясь до меня дотянуться, но я не отпускал до
тех пор, пока, в конце концов, она не бросилась на спину, пытаясь упасть
на меня и раздавить. Я ослабил хватку и попытался отпрыгнуть в сторону, но
ее лапа обрушилась на мою голову, сбив меня на пол, и в глазах у меня все
раздвоилось.
Поэтому я увидел двух Джеков, размахивающих двумя ножами и пронзающих
глотки двух чудовищ.
Как раз тогда, когда я выползал из-под откинутой в сторону лапы
Чердачной Твари, дверь в подвал с треском распахнулась и Тварь из Круга
настигла меня несколькими короткими прыжками.
- Теперь, пес, тебе конец! - сказала она.
Я потряс головой, пытаясь восстановить зрение.
- Нюх! Назад! - крикнул мне Джек, поворачиваясь к ней.
Дзззанн! Звездный свет плясал на лезвии в его руке, и я не нуждался в
дальнейших доводах. Отполз в дальний конец очищенной от пресмыкающихся
прихожей, миновав по дороге заткнутую пробкой бутылку с портвейном и
призраками. В осколках зеркала появилось отражение зеленого пса с
зазубринами по краям.
Дзззанн! Я смотрел, как Джек заканчивает работу, готовый оказать
помощь, если понадобится, и был благодарен ему, когда эта помощь не
понадобилась.
Штукатурка продолжала осыпаться. Все незакрепленные предметы валялись
на полу. Гром, свет и дрожание дома стали почти что привычной частью
окружения. Полагаю, если жить так достаточно долго, то наступит время,
когда перестанешь их замечать. Хотелось бы и впрямь подождать и проверить,
так ли это.
Наблюдая за тем, как после мастерского удара снизу Тварь из Круга
наконец пала, я с гораздо более сильным чувством подумал о виновнике
нападения, которое явилось причиной освобождения этих Тварей. Просто
возмутительно, терпеть их все эти долгие недели и потом потерять прежде,
чем они могли выполнить свою задачу. Сдерживаемые определенными
ограничениями, они предназначались на роль наших телохранителей при
отступлении, если возникнет такая необходимость, после событий последней
ночи, после чего их отпустили бы на свободу в какой-нибудь отдаленной
местности, предоставив возможность пополнить мировой фольклор о темных
силах. Теперь же буферный план рухнул. Они не играли существенной роли, но
могли оказаться полезными, если нам придется уходить от преследования
Фурий.
Когда все было кончено, Джек начертил своим ножом пентаграммы,
вызывающие силы для очищения дома. С появлением первой зеленый свет
померк; второй - дом перестал содрогаться; после третьей пропали гром и
молнии; после четвертой прекратился дождь.
- Хороший спектакль, Нюх, - сказал тогда Джек.
Раздался стук в заднюю дверь. Мы оба пошли к ней, и Джек на ходу
спрятал нож и привел в порядок волосы и одежду.
Он открыл дверь. Джил и Серая Метелка стояли перед нами.
- С вами все в порядке? - спросила Джил.
Джек улыбнулся, кивнул и отступил в сторону.
- Входите, пожалуйста, - произнес он.
Они вошли, но я успел заметить, что на улице совершенно сухо.
- Я проведу вас в гостиную, - сказал Джек, - если вы ничего не имеете
против того, чтобы перешагнуть через нескольких расчлененных людоедов.
- Никогда ничего не имела против, - ответила леди, и он повел ее в
гостиную.
Пол в комнате был завален тем, что раньше стояло на стеллажах,
столах, каминной полке, и все это было присыпано штукатуркой. Джек по
одной поднял и встряхнул диванные подушки и перевернул их на другую
сторону, прежде чем положить на место. Джил заняла предложенное место, с
которого могла видеть разбитое Зеркало и разрубленные демонические тела,
растянувшиеся на полу прихожей.
Часы прозвенели одиннадцать сорок пять.
- Придется предложить вам шерри, - сказал Джек. - Портвейн испорчен.
вскрикнула, и он отпустил ее, потому что не ожидал, что я вернусь, не
говоря уже о том, что брошусь на него, сперва припав к полу, прижав уши и
с рычанием в глотке, позаимствованным прямо из моего последнего урока у
Рычуна.
Он замахнулся хлыстом, но я проскочил под ним. Если бы Серая Метелка
погибла, я бы его прикончил. Но тут она крикнула: "Я ухожу!" - как раз
когда я ударил его лапами в грудь, повалив на спину.
Челюсти мои были раскрыты, и я метил ему в глотку. Но я услышал, как
она выскочила в окно, повернул голову и здорово тяпнул, раздался хруст
хрящей, когда мои зубы вонзились в его правое ухо. Потом я спрыгнул с
него, и через комнату последовал за Серой Метелкой под аккомпанемент его
воплей.
- Хочешь мне на спину? - окликнул я ее.
- Нет! Бежим дальше!
Мы бежали всю дорогу домой. Когда мы уже лежали перед домом, я
пыхтел, а она вылизывалась, я сказал:
- Прости, что втянул тебя в это, Серая.
- Я знала, на что иду, - ответила она. - Что ты с ним сделал?
- Кажется, прокусил ему ухо.
- Зачем?
- Он сделал тебе больно.
- Мне делали гораздо больнее.
- Это его не оправдывает.
- Теперь у тебя первоклассный враг.
- У дураков нет класса.
- Дурак может попробовать свои орудия против тебя. Или что-нибудь
еще.
Я прервал свое пыхтение, чтобы вздохнуть. Как раз в этот момент тень,
похожая на птицу, скользнула мимо. Взглянув вверх, я не удивился, увидев
улетающую Текелу.
После обеда я быстренько сделал обход, потом приехала карета, мы все
сели в нее и отправились в город. Места оказалось достаточно, и я
устроился у окна, а Серая Метелка свернулась клубком на сиденье напротив.
Хозяин и хозяйка сидели друг против друга справа от меня, тоже у окна, и
беседовали. У меня осталось всего несколько порезов от стекла, а вот на
боку у Серой Метелки вздулся уродливый рубец. Когда я думал о викарии,
сердце мое не было чистым.
Я следил за небом. Мы не проехали еще и мили, как я снова заметил
Текелу. Она покружилась над каретой, потом спустилась пониже, чтобы
заглянуть внутрь. И улетела. Я не стал будить Серую Метелку, чтобы
сообщить ей об этом.
Небо было затянуто облаками, и иногда карету сотрясали порывы ветра.
Когда мы проезжали мимо цыганского табора, там было мало движения, и
никакой музыки. Я слушал, как стучат копыта лошадей, и как они тихо
жалуются на колеи и на склонность кучера налегать на кнут в конце длинного
дня. Хорошо, что я не лошадь.
Спустя долгое время мы подъехали к мосту и пересекли реку. Я выглянул
вниз, на грязную воду, и подумал о том, куда же доплыл полицейский.
Интересно, была ли у него семья.
Когда мы ехали по Флит Стрит к Стрэнду и затем вниз к Уайтхолу, я
время от времени то тут, то там замечал белую ворону, следящую за нами.
Несколько раз мы по дороге останавливались, чтобы сделать покупки, и
наконец, когда мы выгрузились в Вестминстере, районе многих наших
полуночных прогулок, Джек сказал мне:
- Давай встретимся здесь примерно через полтора часа. Нам еще надо
купить несколько вещей, известных только посвященным.
Меня это устраивало, так как я люблю бродить по улицам города. Серая
Метелка повела меня посмотреть на конюшни, где она когда-то обреталась.
Мы провели большую часть этого часа гуляя, вдыхая смесь разнообразных
запахов, наблюдая за прохожими. Свернув в проход между домами, чтобы
срезать путь, и пройдя его половину, я явственно почувствовал, что что-то
не так. Это случилось за несколько секунд до того, как приземистая фигура
викария вынырнула из спрятанной в глубине двери, с огромной повязкой на
ухе и нашлепками поменьше на щеках. На его плече сидела Текела, ее белые
перья сливались с повязкой, что придавало его голове гротескный,
скособоченный вид. Должно быть, она сообщала ему о направлении моих
передвижений. Я оскалился на них и продолжал идти вперед. Потом услышал
позади шаги. Двое с палками выскочили из другой двери и уже бросились на
меня, размахивая ими. Я попытался развернуться к ним, но было слишком
поздно. Я услышал смех викария как раз в то мгновение, как одна из дубинок
опустилась на мою голову. Последнее, что я увидел, была Серая Метелка,
несущаяся назад по проходу.
Я очнулся в грязной клетке, тошнотворный запах стоял у меня в носу, в
глотке, в легких. Я понял, что мне дали хлороформ. Сердце болело, спина
болела. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы очистить
дыхательный аппарат. Отовсюду вокруг меня раздавались рычание, визг,
душераздирающее мяуканье и слабый, резкий, болезненный лай. Когда ко мне
вернулось чувство обоняния, разнообразные собачьи и кошачьи запахи
окружили меня. Я поднял голову и поглядел вокруг, но тут же пожалел об
этом.
Искалеченные животные занимали ближние и дальние клетки - собаки и
кошки без хвостов, или без необходимого количества лап, слепой щенок с
отрезанными ушами, кошка, у которой отсутствовали большие куски шкуры и
виднелось голое мясо, которое она лизала, непрерывно мяукая. Что за
безумное место? Я быстро проверил себя, чтобы убедиться, что я еще цел.
В центре комнаты стоял операционный стол, возле него - большой поднос
с инструментами. На крючках рядом с дверью висело несколько некогда белых
лабораторных халатов, покрытых подозрительными пятнами.
Когда в голове у меня прояснилось и ко мне вернулась память, я понял,
что произошло. Викарий отдал меня в руки вивисектора. По крайней мере,
Серая Метелка спаслась. Это уже кое-что.
Я осмотрел дверцу своей клетки. Она была заперта на довольно простую
задвижку, но сетка оказалась слишком густой, чтобы я мог просунуть сквозь
нее лапу и открыть ее. И сетка слишком прочная, чтобы ее можно было легко
перекусить или порвать когтями. Что бы посоветовал Рычун? В первобытном
лесу все гораздо проще.
Самым разумным было притвориться покорным, когда за мной придут,
потом, как только откроют дверцу, броситься в атаку. Но у меня было такое
чувство, что не я первый придумал такой план, а где сейчас все остальные?
И все же, не мог же я просто лежать там и вносить вклад в медицинскую
науку. Поэтому, если не подвернется ничего лучше, я решил попытаться
осуществить этот план, когда за мной придут.
Конечно, когда они пришли, то были к этому готовы. У них имелся
большой опыт по части клыков, и они знали, как взяться за дело. Их было
трое, и двое носили на руках стеганые рукавицы по локоть. Когда я провел
операцию "очнулся-бросился-укусил", то получил в зубы стеганую руку, меня
схватили за лапы и держали, а кто-то из них больно вывернул мое ухо. Они
действовали очень эффективно, и через минуту привязали меня к столу.
Интересно, как долго я был без сознания.
Я слушал их разговор, пока они начинали свои приготовления.
- Странно, что он так хорошо заплатил нам за работу с этим псом, -
произнес тот, который выворачивал мое ухо.
- Ну, это странное дело и действительно требует дополнительной
работы, - ответил тот, что раскладывал инструменты аккуратными короткими
рядами. - Принесите чистые ведра для кусков. Он очень настаивал на том,
чтобы когда мы будем отдавать ему по кусочку для свечей, там не было
примесей другой крови и прочего материала.
- А откуда ему знать?
- За те деньги, что он платит, он может получить, что ему надо.
- Придется мне их отскрести.
- Так сделай это.
Короткая пауза, звук текущей воды, который заглушил часть стонов и
криков, уже начинающих доставать меня.
- А где контейнер для головы?
- Я оставил его в той комнате.
- Принеси. Хочу, чтобы все было под рукой. Славный песик. - Он
потрепал меня по голове, пока ожидал. Кляп, который они мне вставили,
помешал мне высказать свое мнение по этому поводу.
- Он какой-то странный, - сказал третий, худой блондин с очень
плохими зубами, до сих пор молчавший. - Что такого особенного в свечах из
собачьего жира?
- Не знаю и знать не хочу, - сказал тот, что погладил меня, большой,
мясистый человек с ярко-голубыми глазами, и снова повернулся к своим
инструментам. - Мы даем клиенту то, за что он платит.
Тут вернулся другой - низенький человек с широкими плечами, большими
ладонями и с дергающимся уголком рта. Он нес нечто, напоминающее огромных
размеров судок для еды.
- Теперь готово, - сказал он.
- Хорошо. Тогда станьте вокруг и начнем урок.
И тут я услышал этот звук - Дзззанн! - пронзительный визг,
снижающийся до низкого гудения с периодичностью около трех секунд. Он
находится за пределами человеческого слуха, и сопровождает основное
заклятие, вначале окружающее его носителя на расстоянии примерно
полутораста ярдах. Дзззанн!
- Сперва я отделю его левую заднюю ногу, - начал мясистый, протягивая
руку за скальпелем.
Дзззанн! Остальные придвинулись ближе, держа инструменты для него
наготове. Дзззанн! Конечно, к этому моменту круг может быть уже меньшим. В
наружную дверь громко забарабанили.
- Дьявол! - произнес мясистый.
- Посмотреть, кто там? - спросил низенький.
- Нет. Мы оперируем. Он может прийти потом, если это важно.
Дзззанн! Звук раздался снова, громче; на этот раз он явно шел от
человека, который стучал в дверь.
- Наглый невежа!
- Хулиган!
- Негодяй!
Дзззанн! Раздавшийся в третий раз стук прогремел так, будто сильный
человек наносил удары плечом в дверь, пытаясь выломать ее.
- Какой наглец!
- Может, поговорить с ним?
- Да, поговори.
Коротышка успел сделать один шаг к двери, когда из соседней комнаты
донесся скрип ломающегося дерева и следом громкий треск.
Дзззанн! Тяжелые шаги раздались в соседней комнате. Затем дверь прямо
напротив меня распахнулась. Джек стоял на пороге, уставившись на клетки,
на вивисекторов, на меня, лежащего на столе. Из-за его ног выглядывала
Серая Метелка.
- Кем это ты себя вообразил, что вламываешься в частную лабораторию?
- спросил мясистый.
- ...Прерываешь научные исследования? - произнес высокий.
- ...И сломал нашу дверь? - добавил коротышка с широкими плечами и
большими ладонями.
Дзззанн! Теперь я видел его, нечто напоминающее черный смерч, который
окружал Джека, уходя во внутрь. Если он полностью войдет в него, Джек
больше не сможет контролировать свои действия.
- Я пришел за своим псом, - сказал он. - Вон он, у вас на столе.
Он шагнул вперед.
- Как бы не так, парень, - сказал мясистый. - Это особая работа для
особого клиента.
- Я его забираю и ухожу.
Мясистый поднял скальпель и двинулся вокруг стола.
- Эта штука может сделать поразительные вещи с лицом, красавчик, -
сказал он.
Другие тоже взялись за скальпели.
- Думаю, ты никогда еще не встречал человека, который действительно
умеет резать, - сказал мясистый, приближаясь к нему.
Дзззанн! Смерч вошел в него, и глаза его зажглись чудным светом, он
вынул из кармана руку, и пойманный звездный свет высветил письмена на
клинке.
- Добро пожаловать, - сказал тогда Джек сквозь оскаленные в усмешке
зубы, продолжая идти вперед.
Когда мы уходили, я понял, что старый кот снова оказался прав насчет
морей крови и кровавого месива. Интересно, какой бы свет получился из них.
Когда вчера вечером сняли охранный заговор, узнали, что в сумерках
прилетал Ночной Ветер, пытался заглядывать в окна. И еще Плут. И огромное,
тощее, похожее на волка создание. А Тварей все еще удерживали на месте
заклинания, хоть они и старались выбраться изо всех сил. Я чувствовал себя
хуже обычного, но собрался с силами, отправился к церкви и прошелся мимо
нее пружинящей походкой. Текела сидела на крыше, она встрепенулась и
внимательно смотрела на меня, когда я проходил мимо, но мы не заговорили
друг с другом. Однако, отойдя на некоторое расстояние и оглянувшись, я
увидел, что она улетела. Хорошо. Вернулся домой и лег спать.
Сегодня утром узнал от Ларри, что миссис Эндерби сбежала в город, как
только пронесся слух о смерти Растова. Позже, днем, появился Великий
Детектив и осмотрел останки и дом. Я рассказал Ларри, что случилось в тот
вечер, после того, как мы с ним расстались, и он заверил меня, что вчера
вечером не подходил к нашему дому. Он сообщил мне, что намерен спасти
Линет, но пока ей ничего не угрожает. Если он освободит ее слишком рано,
будет предпринято преследование, как физического, так и не физического
характера, теперь, когда сила так быстро нарастает; и что еще более важно,
у викария будет время осуществить другие планы, которые поставили бы под
угрозу какого-нибудь ни в чем не повинного человека. Очень важно правильно
рассчитать время, сказал он. Лишить таким поступком викария части его силы
будет, по его мнению, его основной ролью во всех событиях. Я заверил его,
что помогу ему всеми силами. Потом я долго отдыхал и нанес визит Серой
Метелке.
Поздно ночью зарядил нудный, моросящий дождь. Джек был в своей
лаборатории, занимался дистилляцией, или чем-то в этом роде. Я, конечно,
поговорил с ним вчера, между двенадцатью и часом ночи, поведав обо всех
подробностях моих приключений.
- Не ставят ли тебя в несколько... э-э... неловкое положение твои
отношения с Джил, на такой поздней стадии Игры? - спросил я уже ближе к
часу ночи.
- У нас чисто профессиональные отношения, - ответил он. - Кроме того,
она хорошо готовит. А как насчет тебя и кошки?
- Мы неплохо ладим, - сказал я. - А тебе никак не удастся заставить
Джил передумать насчет открывания?
- Наверно, нет, - ответил он.
- Но она не навела тебя на мысли о переходе на другую сторону,
надеюсь?
- Конечно, нет!
- Ну, если мне позволено будет высказаться в открытую...
Но тут часы пробили час, и я не смог этого сделать.
Некоторое время я наблюдал за потоками дождя на темных стеклах окон,
потом сделал обход и еще немного поспал.
Когда все силы преисподней вырываются на свободу рядом с нами, они
проделывают это с блеском. Меня разбудил оглушительный удар грома,
раздавшийся, казалось, прямо над головой; а блеск молнии я увидел даже
сквозь закрытые веки. Я внезапно очутился в передней, сам не знаю, как я
туда попал. Тем не менее, в моей памяти грозовые раскаты смешались со
звоном разбитого стекла.
Зеркало разлетелось на куски. Твари выползали наружу. Я тотчас же
принялся лаять. Из комнаты, где работал Джек, послышалось восклицание, за
которым последовал звук падения какого-то инструмента или книги. Потом
дверь распахнулась, и он поспешил ко мне. Увидев ползунов, он крикнул:
"Нюх, найди какой-нибудь контейнер!" - и вернулся в лабораторию, и я
слышал, как он открыл бюро.
Я огляделся. Помчался в гостиную, а гады за моей спиной расползались,
подобно медленной приливной волне. Наверху Тварь в Паропроводе начала
биться в стенки своей тюрьмы с чудовищной яростью. Я услышал, как треснуло
дерево от удара. И с Чердака тоже доносился грохот. Еще одна вспышка
превратила ночь за окном в белый день, а последовавший за ней удар грома
заставил весь дом содрогнуться.
В гостиной не было ничего похожего на Зеркало, но на столике рядом с
дверью стояла наполовину полная (наполовину пустая?) бутылка портвейна
рубинового цвета. Вспомнив, что эта разновидность вина создает чары внутри
бутылки, я встал на задние лапы и столкнул бутылку передней лапой со стола
так, чтобы она упала на коврик, а не на деревянный пол. Она не разбилась,
и пробка осталась на месте. Еще одна вспышка и еще удар грома. Твари
наверху продолжали шуметь, и все указывало на то, что обитатель
Паропровода скорее всего уже выбрался на свободу. Взглянув в прихожую, я
увидел что исход Тварей из Зеркала продолжается. Послышались шаги Джека.
Сверхъестественное сияние начало заливать комнату и прихожую, и его нельзя
было отнести только за счет внутреннего свечения пресмыкающихся.
Выкатывая бутылку в прихожую, я увидел Джека, стоящего в дальнем ее
конце с волшебной палочкой в руке. Это была нешуточная палочка, та самая,
которую он раньше использовал для перемещения ползунов из одного Зеркала в
другое, но не могущественное древнее орудие для Игры - Закрывающая
Волшебная Палочка, которая тоже имелась в его распоряжении. Когда он
становится хозяином Ножа (или наоборот), то нож не является инструментом
Игры, в специальном смысле, хотя и может использоваться в процессе Игры.
Нож - это воплощение его заклятия, и одновременно - особый источник его
власти. Он увидел меня и бутылку в то же мгновение, как я увидел его
самого.
Джек поднял палочку и с ее помощью раздвинул текущую между нами
массу.
Потом пошел по проходу, а масса смыкалась за его спиной. Подойдя ко
мне, он поднял бутылку, держа ее в левой руке, и вытащил пробку зубами.
Раздался новый раскат грома, и сверхъестественный свет приобрел
определенно зеленоватый оттенок, от чего Джек стал похож на мертвеца.
Над головой послышались скребущие звуки, и желтоглазая Тварь из
Паропровода прыгнула с лестницы вниз, ломая по дороге перила.
- Займись ею, Нюх! - крикнул Джек. - Я не могу! - и он переключил
внимание и палочку на Тварей из Зеркала, заставляя ближайших к нему
заползать в бутылку.
Я собрался в комок и прыгнул через поток ползучих тварей, потом
двинулся к началу лестницы, оскалив зубы и ощетинившись. Тварь спускалась
по лестнице. Плохо, что у нее слишком короткая шея. Я понимал, что
придется вырвать ей глотку. Вокруг нее стоял ореол зеленого света, а дождь
барабанил так, будто на крышу и в окна швыряли гравий. Тварь вытянула
лапы, заканчивающиеся очень острыми когтями, широко расставила их, и я
понял, что надо прыгать немедленно и сейчас же отскочить обратно, проделав
всю операцию в считанные секунды, если хочу отделаться сравнительно
легкими ранами, что было необходимо для дальнейших боев со следующим
противником, который, как я слышал, уже слезал по лестнице с Чердака.
Снова сверкнула молния. Я испустил рычание под аккомпанемент грома и
прыгнул под неудобным углом.
Отлетая прочь, я ударился о стену, потому что Тварь нанесла мне удар
лапой, когда мои челюсти сомкнулись, как капкан, и я повернулся всем телом
и рванул кусок из ее глотки прежде, чем разжал зубы и отлетел назад. К
счастью, она попала по мне лапой, а не когтями. Я упал, на мгновение
лишившись сознания, на пол, в пасти у меня остался жуткий привкус, а Тварь
с Чердака появилась на лестничной площадке и начала спускаться по
ступеням.
При виде Твари из Паропровода, кружащейся на месте и хватающейся за
свою глотку, из которой капала дымящаяся жидкость, Тварь с Чердака на
секунду замерла, оглядывая бойню. Затем бросилась вниз.
Я заставил себя встать, приготовившись встретить ее, так как она
оттолкнула вертящуюся Тварь в сторону и продолжала наступать. Однако
умирающая Тварь, по-видимому, приняла это за очередное нападение и,
бросившись на нее, рванула когтями. Тварь с Чердака схватила ее, рыча, и
вцепилась в искаженную морду. За моей спиной двигался Джек, загоняя
ползунов в бутылку. Мгновение спустя перила не выдержали, и сцепившаяся
парочка полетела с лестницы вниз.
Снова сверкнула молния, и еще раз, и еще загремел гром и уже не
прекращался, превратившись в постоянный аккомпанемент; следующие вспышки
прорезали небо, ударили в окна, и разлитый повсюду зеленый свет стал ярким
до рези в глазах. Шум дождя уже невозможно было расслышать. Дом начал
сотрясаться и трещать. С каминной полки, трепеща листками, слетали номера
журнала "Стрэнд Мэгэзин". Со стен падали картины, собрания сочинений
Диккенса и Сюрти валились с полок; вазы, канделябры, бокалы и подносы
сползали со столов; штукатурка, как снег, сыпалась с потолка. Принц
Альберт глазел на эту метель сквозь треснувшее стекло. Мартин Фракуар
Таппер лег сверху на Элизабет Баррет Браунинг, у обоих оторвались
переплеты.
Когда Тварь с Чердака поднялась, тряся головой, вращая глазами,
бросая вокруг яростные взгляды, - вторая осталась лежать на полу, из ее
разорванной глотки все еще шел пар, голова была свернута набок.
Мне показалось, что я услышал голос Рычуна, советующий мне снова
рискнуть вцепиться в глотку, и я прыгнул вперед, пытаясь повторить
предыдущий трюк.
Я промахнулся, так как моя цель отскочила назад, запоздало
попытавшись обхватить меня и притянуть к себе. Однако от толчка она
пошатнулась, и, падая, я полоснул зубами по ее плечу.
Как только я вскочил на ноги, сейчас же вцепился в ее правую лапу
повыше лодыжки и припал к полу, сжимая челюсти в костедробительной хватке.
Она быстро опомнилась и ударила меня другой лапой. Я еще на секунду
задержался, чтобы нанести как можно больший урон, а затем быстро отскочил,
чтобы избежать следующего пинка. Один, как я рассчитал, я еще могу
выдержать в обмен на попытку замедлить ее движения. Я не так чувствителен,
как бульдог, но и не обладаю его телосложением.
Молнии и гром не прекращались все это время - гром теперь превратился
в непрерывный рев, подобно смерчу, поющему свою басистую песнь вокруг
дома, - а интенсивность света делала окружающую обстановку похожей на
нарисованную черным и зеленым картину, и крошечные искры плясали на всех
металлических предметах, и шерсть на мне стояла дыбом по причине, не
имеющей отношения к боевому пылу. Теперь уже стало ясно, что это не
обычная гроза, а проявление чародейского нападения.
Я совершил бросок к другой лодыжке Твари и промахнулся. Повернувшись
кругом, я цапнул зубами переднюю лапу, которая пыталась нанести мне удар.
Снова промахнулся, но и она тоже не попала.
Я отпрыгнул в сторону, с рычанием, рявкнул и сделал обманный финт
вправо. Она перенесла тяжесть на поврежденную лодыжку, чтобы дотянуться до
меня, и, потеряв равновесие, закачалась в попытке удержаться. Я тут же
очутился сзади, проскочив с этой стороны, и снова вцепился в ту же
лодыжку, с тыла.
Тогда она завопила, пытаясь до меня дотянуться, но я не отпускал до
тех пор, пока, в конце концов, она не бросилась на спину, пытаясь упасть
на меня и раздавить. Я ослабил хватку и попытался отпрыгнуть в сторону, но
ее лапа обрушилась на мою голову, сбив меня на пол, и в глазах у меня все
раздвоилось.
Поэтому я увидел двух Джеков, размахивающих двумя ножами и пронзающих
глотки двух чудовищ.
Как раз тогда, когда я выползал из-под откинутой в сторону лапы
Чердачной Твари, дверь в подвал с треском распахнулась и Тварь из Круга
настигла меня несколькими короткими прыжками.
- Теперь, пес, тебе конец! - сказала она.
Я потряс головой, пытаясь восстановить зрение.
- Нюх! Назад! - крикнул мне Джек, поворачиваясь к ней.
Дзззанн! Звездный свет плясал на лезвии в его руке, и я не нуждался в
дальнейших доводах. Отполз в дальний конец очищенной от пресмыкающихся
прихожей, миновав по дороге заткнутую пробкой бутылку с портвейном и
призраками. В осколках зеркала появилось отражение зеленого пса с
зазубринами по краям.
Дзззанн! Я смотрел, как Джек заканчивает работу, готовый оказать
помощь, если понадобится, и был благодарен ему, когда эта помощь не
понадобилась.
Штукатурка продолжала осыпаться. Все незакрепленные предметы валялись
на полу. Гром, свет и дрожание дома стали почти что привычной частью
окружения. Полагаю, если жить так достаточно долго, то наступит время,
когда перестанешь их замечать. Хотелось бы и впрямь подождать и проверить,
так ли это.
Наблюдая за тем, как после мастерского удара снизу Тварь из Круга
наконец пала, я с гораздо более сильным чувством подумал о виновнике
нападения, которое явилось причиной освобождения этих Тварей. Просто
возмутительно, терпеть их все эти долгие недели и потом потерять прежде,
чем они могли выполнить свою задачу. Сдерживаемые определенными
ограничениями, они предназначались на роль наших телохранителей при
отступлении, если возникнет такая необходимость, после событий последней
ночи, после чего их отпустили бы на свободу в какой-нибудь отдаленной
местности, предоставив возможность пополнить мировой фольклор о темных
силах. Теперь же буферный план рухнул. Они не играли существенной роли, но
могли оказаться полезными, если нам придется уходить от преследования
Фурий.
Когда все было кончено, Джек начертил своим ножом пентаграммы,
вызывающие силы для очищения дома. С появлением первой зеленый свет
померк; второй - дом перестал содрогаться; после третьей пропали гром и
молнии; после четвертой прекратился дождь.
- Хороший спектакль, Нюх, - сказал тогда Джек.
Раздался стук в заднюю дверь. Мы оба пошли к ней, и Джек на ходу
спрятал нож и привел в порядок волосы и одежду.
Он открыл дверь. Джил и Серая Метелка стояли перед нами.
- С вами все в порядке? - спросила Джил.
Джек улыбнулся, кивнул и отступил в сторону.
- Входите, пожалуйста, - произнес он.
Они вошли, но я успел заметить, что на улице совершенно сухо.
- Я проведу вас в гостиную, - сказал Джек, - если вы ничего не имеете
против того, чтобы перешагнуть через нескольких расчлененных людоедов.
- Никогда ничего не имела против, - ответила леди, и он повел ее в
гостиную.
Пол в комнате был завален тем, что раньше стояло на стеллажах,
столах, каминной полке, и все это было присыпано штукатуркой. Джек по
одной поднял и встряхнул диванные подушки и перевернул их на другую
сторону, прежде чем положить на место. Джил заняла предложенное место, с
которого могла видеть разбитое Зеркало и разрубленные демонические тела,
растянувшиеся на полу прихожей.
Часы прозвенели одиннадцать сорок пять.
- Придется предложить вам шерри, - сказал Джек. - Портвейн испорчен.