Они были свободны.
Снизу донесся злобный рык разочарованного тигра, который осознал вдруг, что его подопечные сбежали.
Под предрассветным небом разносились раскаты тигриного рева. Дарелл выругался и помог девушке подняться на ноги. Она оперлась на него, дрожа от разгулявшегося ледяного ветра с гор.
Они стояли на настоящей террасе, а внизу, в складках горного хребта, лежала маленькая долина, которую Дарелл обнаружил при своем первом появлении здесь. Терраса, приподнятая над поверхностью, напоминала своей формой нос гигантского корабля. Под слоем песка, нанесенного сюда с гор, еще можно было разглядеть огромные стертые временем плиты пола. Остатки колоннады рухнувшего храма проступали на фоне ночного неба. Время не пощадило даже этих массивных колонн; всюду валялись крупные обломки резных фронтонов. Аллея оснований колонн сворачивала влево, и Дарелл с девушкой направились туда. Ярдах в пятидесяти от того места, где они выбрались из пещеры, обнаружилось круглое отверстие первой ямы, служившей им тюрьмой. Девушка задрожала и отпрянула назад.
– Где мы? – шепотом спросила она.
– В саду Искандера. Согласно легенде, дворец и крепость построены Александром. Хотя это больше похоже на работу древних персов.
– Почему же никто не обнаружил его раньше?
– Большую часть Дашт-и-Кавир никогда не исследовали. Думаю, что когда-нибудь, возможно достаточно скоро, тут организуют аэрофотосъемку и ликвидируют все белые пятна. Но пока этого нет, для штаба мятежа здесь отличное место.
– Но я никого не вижу.
– Будем надеяться, что так пока и будет продолжаться.
Дарелл захватил с собой железную полосу, которой пользовался словно рычагом, ломая крышу водоема, и сейчас оценивающе взвесил ее в руке. Слабовато оружие против тех, кого можно тут встретить. Разочарованный тигр в пещере на минуту умолк, но потом взревел с новыми силами. Зверь проводил их до первой ямы и теперь метался по кругу глубоко внизу.
На востоке появились розоватые отблески будущего рассвета. Дул холодный ветер, оплакивая разрушенный храм, среди обломков которого они оказались. В бледном утреннем свете Дарелл разглядел тропинку, протоптанную Махмудом за то время, пока тот регулярно таскал воду и еду тигру и им самим. Она исчезала из виду за развалинами невысокой стены. В отблесках зари Дарелл стал рассматривать скалу, вздымавшуюся над широким основанием их треугольной террасы. Таня взяла его за руку. Ее пальцы были холодны как лед.
– Мы сможем спуститься вниз?
– Нет. Во всяком случае, не сейчас.
Он повел ее по тропинке, уводившей в сторону от ямы. Тигриный рев провожал их, понемногу слабея. Похоже, зверь чувствовал себя одиноко. Когда тропа свернула за край стены, Дарелл остановился.
В каменном склоне виднелись древние ворота, украшенные крылатыми быками, очертания которых за века сгладил ветер. Здесь могли производить захоронения, и тогда должна была существовать дорога вниз с плато. Возможно, она проходила через долину и через хорошо ему знакомые ворота в пещеру. Но такой дороги было явно недостаточно для крепости, где когда-то размещались тысячи вооруженных людей, жрецы, полководцы и знать.
Дарелл уже собрался было повернуть за крепостную стену, когда услышал шаркающие шаги, приближавшиеся от ворот в скале. Жестом он велел Тане отойти назад. Шаги явно принадлежали одному человеку. Послышалось бормотание на фарси – недовольство утренним ознобом. Миг спустя из-за руин показалась фигура, шагавшая к яме.
– Махмуд! – негромко окликнул Дарелл.
Человек в испуге остановился. Поначалу он не заметил Дарелла с девушкой и вертел головой и так, и этак. На нем была застиранная рубашка, старые брюки и пара отличных армейских ботинок. Дареллу понравились ботинки. Он все еще оставался босым, к тому же нужно было завершить экипировку. Дарелл решил недостающую часть позаимствовать у Махмуда.
– Махмуд! – опять позвал он.
И нанес удар.
Махмуд отлетел назад и попытался уползти, извиваясь как змея. Дарелл, подскочив к нему, увидел брызжущий слюной разинутый гнилозубый рот, готовый поднять тревогу. Дарелл схватил железную полосу, приставил ее к горлу Махмуда и нажал, сильно, но не всем весом, надеясь заставить его молчать; правда и этого оказалось достаточно, чтобы Махмуд забился в конвульсиях. При этом ему едва не удалось высвободиться. Тогда Дарелл опять надавил на железку и прижал корчащееся тело. Хриплое дыхание Махмуда резало ухо, вскоре начались позывы на рвоту. Дарелл немного ослабил нажим.
– Ты хочешь умереть? – шепотом спросил он.
Глаза Махмуда вылезли на лоб, в них читалась мольба.
– Тогда молчи, – велел Дарелл.
Он еще немного отпустил железку. Махмуд всосал полные легкие воздуха. От него несло потом, протухшим жиром и луком. Худое лицо с раздутыми ноздрями было покрыто шрамами.
– Как вы... опять выбрались? – прохрипел он.
Дарелл достаточно знал язык, чтобы понять.
– Аллах помогает правому делу. Где солдаты?
– Солдаты?
– Здесь находятся войска, вооружение и техника, готовые к мятежу.
Махмуд вздохнул.
– Да.
– Где они?
– Внутри горы.
– За этими воротами?
– Да.
– А Хар-Бюри?
– Не знаю.
– Китайцы здесь? Та-По с женой?
– Не знаю.
– А русский профессор?
– Не...
Дарелл опять приставил железную полосу к горлу Махмуда. Разгорался рассвет; горизонт на востоке окрасился цветом пламени. Высоко в небе, над вершиной горы, кружили грифы.
– Мне бы не хотелось отправлять на тот свет человека, пребывающего в подобном неведении, – спокойно произнес Дарелл. – У тебя остается последний шанс рассказать правду.
Он опять надавил Махмуду на горло. Тот почти не сопротивлялся. Его тело дергалось во все стороны, руки рассекали холодный утренний воздух. Ноги его свело судорогой. Таня что-то пробормотала, но Дарелла это не смягчило. Когда глаза Махмуда вылезли из орбит, а язык вывалился изо рта, он перестал давить. Махмуд ухватился за горло. Казалось, он не в состоянии дышать. Дарелл отодвинулся немного и стал ждать.
– Генерал... Хар-Бюри... казнит меня, – хрипел Махмуд.
– Так он уже генерал?
– Он возглавляет Национальную Освободительную Армию ...
– Он здесь?
– Да.
– Уже лучше. А остальные?
– Да, да!
– Расскажи мне, как к ним пробраться.
Махмуд отхаркивался, быстро приходя в себя.
– Они вас разрежут на мелкие куски и скормят грифам. Вас обоих. Вам туда путь заказан.
– Нет, не заказан. Снимай ботинки, Махмуд. Мне они нужны. И поднимайся.
Махмуд повиновался, и Дарелл с опасением втиснул голые ступни в армейские ботинки. Когда Махмуд с трудом поднялся на ноги, Дарелл подтолкнул его к воротам.
– Иди первым и показывай дорогу. Если нас остановят или окликнут, я – полковник Авази, получивший приказ генерала Хар-Бюри доставить к нему девушку.
Лицо Махмуда исказилось от ужаса.
– Так не пройдет! Они поймут, что это ложь!
– Это уже твое дело. Если не соврешь убедительно – умрем вместе. Так что старайся вовсю, Махмуд.
Дарелл похлопал по грязным лохмотьям Махмуда в поисках оружия и извлек нож с длинным лезвием. Солнце уже всплыло над горизонтом, красное и зловещее. Ветер стих. Колонны, возвышавшиеся на плато, отбрасывали длинные утренние тени. К грифам, парившим в небе, присоединились новые.
Когда они приблизились к проходу в скале, тот оказался больше, чем предполагал Дарелл. В массивную кирпичную кладку были вделаны новые железные ворота. Для прохода была открыта только одна створка. Подойдя ближе, Дарелл еще раз предостерег Махмуда, и тот, облизнув губы, кивнул покрытой струпьями головой.
Они вошли в большое сводчатое помещение, освещенное голыми электрическими лампочками на проводах, наскоро протянутых по колоннам и потолку. Наверное, здесь когда-то находились археологические ценности, но их давно убрали. Теперь здесь была казарма, полная солдат.
Махмуд остановился, Дарелл с Таней стали сбоку от него. Дарелл незаметно кольнул Махмуда острием ножа в левый бок. Большинство солдат спали на многоярусных койках, тянувшихся вдоль каменных стен. Они были в форме, а у стен стояли стеллажи с винтовками, ПТУРСами, пулеметами и минометами. Человек с широкими нашивками сержанта на рубашке, сидевший за столом в дальнем углу зала, сонно зевнул.
– Не останавливайся, – тихо приказал Дарелл на фарси.
– Я... я боюсь.
– Вперед!
Они пересекли помещение под пристальными взглядами тех немногих солдат, которые бодрствовали на своих койках. Сержант протер глаза, прикрыл ладонью рот и в конце концов небрежно отдал честь полковничьим звездочкам Дарелла. Его внимание привлекла Таня.
– Доброе утро, полковник ... Махмуд, идиот, что ты собрался делать с этой женщиной?
– Г-генерал Хар-Бюри послал за ней, сержант.
Дарелл с готовностью пояснил:
– Я – полковник Авази, сержант, из египетской армии, союзник генерала.
– Девчонка опасна. К ней нужно приставить охранника.
Дарелл, решив, что разъяснил происхождение своего акцента, улыбнулся.
– Куда же она может деться? Со скалы?
Сержант ухмыльнулся, показав плохие зубы.
– Я слышал, что она сидит вместе с американским шпионом. Оба они шпионы.
– Времена меняются, сержант, – небрежно отмахнулся Дарелл. – И это многое для нас усложняет. Не так просто стравить кого-нибудь в своих интересах, так ведь? Но генерал уже, наверное, заждался. Он задержек не терпит.
– Не знаю, не знаю. Я вас раньше не видел, полковник. – Сержант с деланной небрежностью вытащил из стола пистолет. – А что случилось с Махмудом? Он, конечно, только жалкий дурак, но трясется, как перепуганная дворняжка.
На мгновение Дареллу показалось, что Махмуд сейчас во всем сознается. Он незаметно ткнул Махмуда кончиком ножа. Тот даже подпрыгнул.
– Пустяки, – поспешно ответил Махмуд. – Ночью я плохо спал. Генерал сейчас в ужасном расположении духа.
– Но сегодня в ночь нам выступать. Такое настроение – дурной знак.
– Ему не терпится поговорить с этой девицей, сержант.
– Тогда ладно, – резко бросил сержант. – Проходите.
Махмуд заторопился к выходу из казармы, Таня с Дареллом следовали вплотную за ним. Сержант зевнул и опять устроился поудобнее на стуле. Ясно было, что Махмуд истратил свои последние резервы на то, чтобы миновать сержанта. Трусость просто лишила его сил. От казармы к сердцевине горы был проложен тоннель-коридор. Когда-то он был частью древних укреплений или гробниц; но современная техника пробурила и расширила полости в горе; стены укрепили бетоном и осветили цепочкой электрических лампочек, работавших от генератора, спрятанного глубоко в каменных недрах. Десяток шагов по тоннелю – и Махмуд схватился за грудь и, переводя дух, прислонился к стене. Он посерел лицом, его тошнило.
– Я не могу идти... идти дальше.
– Ты должен, – твердым голосом приказал Дарелл.
– Можете убить меня прямо здесь. Перерезать мне глотку. Пронзить мне сердце. Все равно я не могу идти.
– Ты был очень смел, когда сторожил нас в яме.
– Я всего лишь исполнял то, что мне приказывали, – задыхаясь выдавил Махмуд.
– Ладно. Как попасть к генералу?
– Вниз по тоннелю... Вверх по лестнице... Его личные апартаменты... Штаб-квартира... Много карт... Много офицеров...
Впереди виднелась небольшая приоткрытая дверца. Дарелл подтолкнул Махмуда вперед и открыл дверь, словно в надежде обнаружить там клад. В помещении хранилось оружие. На полках были аккуратно расставлены ящики с гранатами, пистолетами и пулеметами. Дарелл втолкнул перепуганного Махмуда внутрь, снял с ящиков веревки, быстро связал его и вставил кляп. Потом взял две гранаты и автоматический пистолет, а еще один пистолет протянул Тане. Она покачала головой.
– Нет. Я никого не собираюсь убивать.
– Если они нас схватят, то разорвут на части.
– Я согласна на бегство без лишнего шума. Стрелять, убивать, бросать бомбы – это не для меня.
Она снова замкнулась в своем холодном одиноком "я". Дарелл негромко выругался. Длинные светлые волосы окаймляли ее лицо. Рваные шорты выставляли напоказ красивые ноги и великолепную фигуру. Она была ходячим вызовом любому встречному офицеру, стоило тому потерять над собой контроль.
Дареллу не нравилось, что пришлось бросить Махмуда, но сейчас им было проще без него. Он сунул обе гранаты под рубашку и запер на засов дверь оружейного склада. Последнее, что он там увидел – блестящие крысиные глазки Махмуда. Не светилось ли в них торжество и злорадство? Дарелл не был уверен. Через несколько минут это не будет иметь никакого значения.
– Пойдем, – сказал он Тане.
– Но куда мы направимся?
– Для начала отыщем твоего отца.
– Ты все еще утверждаешь, что он здесь?
– Я уверен в этом.
– В плену, как мы?
– Да.
– Тогда дай мне одну гранату.
Они шагали по тоннелю к лестнице, про которую говорил Махмуд. Впереди брезжил дневной свет. Два солдата, стуча каблуками, спускались по железным ступеням, спиралью прорезавшим гору. Они отдали честь полковничьим звездочкам и с нескрываемым любопытством уставились на Таню. Один даже собирался окликнуть их, но другой дернул его за руку, и они поспешно удалились в сторону казармы.
– Чин имеет свои преимущества, – тихо заметил Дарелл. – Даже ворованный.
Дневной свет проникал сквозь неровное отверстие в скале, через которое можно было попасть в искусно замаскированный наблюдательный пункт – нечто вроде балкона на склоне горы. На них обрушились потоки света и тепла от солнца, сиявшего над пустыней, распростершейся далеко внизу и похожей на топографическую карту. Далеко под ними, прямо у горы, под камуфляжными сетками расположился автопарк с грузовиками, джипами, полугусеничными машинами и даже тремя средними танками. Рамсур Сепах в роли Хар-Бюри все очень толково спланировал. Со своими войсками, переодетыми в форму регулярной иранской армии, он мог завладеть опорными пунктами столицы до того, как поднимется тревога. Здесь были даже орудийные установки 88-го калибра, покоившиеся на своих лафетах. Дарелл поднял голову и услышал приглушенный треск вертолета. Тот поблескивал металлом и стеклом кабины высоко в бронзовом небе. Ни кружиться над горой, ни спускаться он не стал. Дарелл следил за ним, пока он не скрылся за склоном горы, а потом коснулся Таниной руки.
Она не шевельнулась.
– Как ты собираешься в одиночку сражаться со всей этой армией?
– Возможно, мы не столь одиноки, как я полагал.
Она насупилась.
– То, что ты затеваешь, не научно. Это идет вразрез с любой логикой. Чего ты надеешься добиться? Ведь здесь целый гарнизон.
– Хотя бы найти твоего отца.
– Думаю, мы погибнем оба, и очень скоро.
– Да, если поднимем лапки кверху. Скоро кто-нибудь обязательно наткнется на Махмуда. Это вопрос времени, и его у нас не так много.
Они вернулись внутрь. Лестница вывела их на следующий уровень, который не слишком изменился с древних времен. Здесь располагался настоящий огромный зал, украшенный мозаикой, древнее великолепие которой лишь подчеркивалось современной скучной мебелью – столами и стульями, стоявшими у стены. Гигантские карты Тегерана, Исфахана и других главных городов заслоняли каменную резьбу. Освещение было очень тусклым. Никого не было видно. Но откуда-то доносились телефонные звонки, на которые тут же отвечали. Древности пострадали от соседства с мятежниками. Некоторые выцветшие росписи и колонны, мешавшие прокладке электрических кабелей, сбили и разрушили.
Таня задержалась на пороге.
– Погоди. Я не уверена – слишком долго мое сознание было затуманено – но я помню эту комнату.
– Откуда?
– Не знаю. Наверное, тогда я впервые здесь оказалась. Рядом есть комната, и со мной в тот первый день хорошо обращались. Допрашивал меня мужчина. Вернее, несколько. Они хотели все знать о полете на Луну. Я отказалась рассказывать. – Ее дивные брови изогнулись дугой. – В конце концов, это вопрос безопасности моей страны.
– Им не понравилось, что ты не отвечала?
– Я чувствовала, они мне не доверяют.
Дарелл вкратце описал ей внешность Рамсура Сепаха.
– Он был среди допрашивавших?
– Да. Полагаю, да.
– А что случилось, когда ты отказалась посвятить их в технические детали?
– В наказание меня бросили в яму. Если я упряма как скотина, сказал тот человек, так со мной и будут обращаться. Но я не испугалась. Ведь они считали меня очень ценным трофеем. – Она опять улыбнулась, не разжимая губ, и опять у нее на подбородке появилась ямочка. – Я не испугалась, даже увидев в яме тигра. Решила, что этот – Сепах – не допустит, чтобы я пострадала. Он просто хотел меня заставить рассказать про полет на Луну, про мои тренировки и про... про отца.
– Но ты не рассказала.
Она приложила ладонь ко лбу.
– У меня тогда помутился разум.
– Но сейчас твое сознание прояснилось?
– Думаю, да.
– Ты можешь вспомнить дорогу в ту комнату, где они тебя запирали?
– Надо идти сюда.
Она двинулась вперед с внезапной уверенностью, но лицо оставалось неживым, так что казалось, будто ею двигала некая внешняя сила. Из соседних комнат доносился телефонный трезвон и приглушенные людские голоса. Дарелл улавливал обрывки телефонных разговоров.
– Рота "Д" в 16.00, курс 280 градусов... Лейтенант Авад должен явиться к полковнику Месхаби с графиком дежурств... Контрольно-пропускной пункт Бэйкер – происшествий нет. Контрольно-пропускной пункт Зэт – происшествий нет... В 15.00 проверка караулов в паре с майором Харраном...
Девушка ускорила шаги. Она свернула налево в темный коридор и стала взбираться по явно свежеустановленной железной лестнице. Дарелл предположил, что в штаб-квартире мятежников недавно произошла авария. Ему показалось, что он слышит приглушенные ружейные выстрелы, но поклясться в этом он не мог. Поднявшись по лестнице, девушка остановилась и прикусила губу.
– Я не знаю, куда идти дальше.
– Где мы?
– Поначалу они меня доставили в великолепную комнату. Должно быть, это личные апартаменты генерала Хар-Бюри. Пойдем туда.
Дарелл подумал, что там должны быть часовые. В поперечном коридоре он уловил топот бегущих ног и оттащил девушку в затененную нишу. Группа людей торопливо проскочила мимо. Дарелл ощутил запах сигаретного дыма и кофе и услышал отдаленный звук бьющейся фаянсовой посуды, которую опрокинули вместе с подносом. Где-то тревожно и пронзительно зазвенел колокол.
– Вот. Эта дверь.
Дверь была деревянной и, похоже, тоже установленной недавно. Она оказалась заперта. В каменной стене поблизости был заново проложен тоннель, либо просто расширены помещения, просуществовавшие в старой крепости две тысячи лет. Дарелл осторожно надавил на ручку, затем отступил назад и ударил по двери. Та сразу поддалась и они с Таней ввалились в помещение.
Таня пронзительно закричала.
Они снова оказались на Луне.
18
Снизу донесся злобный рык разочарованного тигра, который осознал вдруг, что его подопечные сбежали.
Под предрассветным небом разносились раскаты тигриного рева. Дарелл выругался и помог девушке подняться на ноги. Она оперлась на него, дрожа от разгулявшегося ледяного ветра с гор.
Они стояли на настоящей террасе, а внизу, в складках горного хребта, лежала маленькая долина, которую Дарелл обнаружил при своем первом появлении здесь. Терраса, приподнятая над поверхностью, напоминала своей формой нос гигантского корабля. Под слоем песка, нанесенного сюда с гор, еще можно было разглядеть огромные стертые временем плиты пола. Остатки колоннады рухнувшего храма проступали на фоне ночного неба. Время не пощадило даже этих массивных колонн; всюду валялись крупные обломки резных фронтонов. Аллея оснований колонн сворачивала влево, и Дарелл с девушкой направились туда. Ярдах в пятидесяти от того места, где они выбрались из пещеры, обнаружилось круглое отверстие первой ямы, служившей им тюрьмой. Девушка задрожала и отпрянула назад.
– Где мы? – шепотом спросила она.
– В саду Искандера. Согласно легенде, дворец и крепость построены Александром. Хотя это больше похоже на работу древних персов.
– Почему же никто не обнаружил его раньше?
– Большую часть Дашт-и-Кавир никогда не исследовали. Думаю, что когда-нибудь, возможно достаточно скоро, тут организуют аэрофотосъемку и ликвидируют все белые пятна. Но пока этого нет, для штаба мятежа здесь отличное место.
– Но я никого не вижу.
– Будем надеяться, что так пока и будет продолжаться.
Дарелл захватил с собой железную полосу, которой пользовался словно рычагом, ломая крышу водоема, и сейчас оценивающе взвесил ее в руке. Слабовато оружие против тех, кого можно тут встретить. Разочарованный тигр в пещере на минуту умолк, но потом взревел с новыми силами. Зверь проводил их до первой ямы и теперь метался по кругу глубоко внизу.
На востоке появились розоватые отблески будущего рассвета. Дул холодный ветер, оплакивая разрушенный храм, среди обломков которого они оказались. В бледном утреннем свете Дарелл разглядел тропинку, протоптанную Махмудом за то время, пока тот регулярно таскал воду и еду тигру и им самим. Она исчезала из виду за развалинами невысокой стены. В отблесках зари Дарелл стал рассматривать скалу, вздымавшуюся над широким основанием их треугольной террасы. Таня взяла его за руку. Ее пальцы были холодны как лед.
– Мы сможем спуститься вниз?
– Нет. Во всяком случае, не сейчас.
Он повел ее по тропинке, уводившей в сторону от ямы. Тигриный рев провожал их, понемногу слабея. Похоже, зверь чувствовал себя одиноко. Когда тропа свернула за край стены, Дарелл остановился.
В каменном склоне виднелись древние ворота, украшенные крылатыми быками, очертания которых за века сгладил ветер. Здесь могли производить захоронения, и тогда должна была существовать дорога вниз с плато. Возможно, она проходила через долину и через хорошо ему знакомые ворота в пещеру. Но такой дороги было явно недостаточно для крепости, где когда-то размещались тысячи вооруженных людей, жрецы, полководцы и знать.
Дарелл уже собрался было повернуть за крепостную стену, когда услышал шаркающие шаги, приближавшиеся от ворот в скале. Жестом он велел Тане отойти назад. Шаги явно принадлежали одному человеку. Послышалось бормотание на фарси – недовольство утренним ознобом. Миг спустя из-за руин показалась фигура, шагавшая к яме.
– Махмуд! – негромко окликнул Дарелл.
Человек в испуге остановился. Поначалу он не заметил Дарелла с девушкой и вертел головой и так, и этак. На нем была застиранная рубашка, старые брюки и пара отличных армейских ботинок. Дареллу понравились ботинки. Он все еще оставался босым, к тому же нужно было завершить экипировку. Дарелл решил недостающую часть позаимствовать у Махмуда.
– Махмуд! – опять позвал он.
И нанес удар.
Махмуд отлетел назад и попытался уползти, извиваясь как змея. Дарелл, подскочив к нему, увидел брызжущий слюной разинутый гнилозубый рот, готовый поднять тревогу. Дарелл схватил железную полосу, приставил ее к горлу Махмуда и нажал, сильно, но не всем весом, надеясь заставить его молчать; правда и этого оказалось достаточно, чтобы Махмуд забился в конвульсиях. При этом ему едва не удалось высвободиться. Тогда Дарелл опять надавил на железку и прижал корчащееся тело. Хриплое дыхание Махмуда резало ухо, вскоре начались позывы на рвоту. Дарелл немного ослабил нажим.
– Ты хочешь умереть? – шепотом спросил он.
Глаза Махмуда вылезли на лоб, в них читалась мольба.
– Тогда молчи, – велел Дарелл.
Он еще немного отпустил железку. Махмуд всосал полные легкие воздуха. От него несло потом, протухшим жиром и луком. Худое лицо с раздутыми ноздрями было покрыто шрамами.
– Как вы... опять выбрались? – прохрипел он.
Дарелл достаточно знал язык, чтобы понять.
– Аллах помогает правому делу. Где солдаты?
– Солдаты?
– Здесь находятся войска, вооружение и техника, готовые к мятежу.
Махмуд вздохнул.
– Да.
– Где они?
– Внутри горы.
– За этими воротами?
– Да.
– А Хар-Бюри?
– Не знаю.
– Китайцы здесь? Та-По с женой?
– Не знаю.
– А русский профессор?
– Не...
Дарелл опять приставил железную полосу к горлу Махмуда. Разгорался рассвет; горизонт на востоке окрасился цветом пламени. Высоко в небе, над вершиной горы, кружили грифы.
– Мне бы не хотелось отправлять на тот свет человека, пребывающего в подобном неведении, – спокойно произнес Дарелл. – У тебя остается последний шанс рассказать правду.
Он опять надавил Махмуду на горло. Тот почти не сопротивлялся. Его тело дергалось во все стороны, руки рассекали холодный утренний воздух. Ноги его свело судорогой. Таня что-то пробормотала, но Дарелла это не смягчило. Когда глаза Махмуда вылезли из орбит, а язык вывалился изо рта, он перестал давить. Махмуд ухватился за горло. Казалось, он не в состоянии дышать. Дарелл отодвинулся немного и стал ждать.
– Генерал... Хар-Бюри... казнит меня, – хрипел Махмуд.
– Так он уже генерал?
– Он возглавляет Национальную Освободительную Армию ...
– Он здесь?
– Да.
– Уже лучше. А остальные?
– Да, да!
– Расскажи мне, как к ним пробраться.
Махмуд отхаркивался, быстро приходя в себя.
– Они вас разрежут на мелкие куски и скормят грифам. Вас обоих. Вам туда путь заказан.
– Нет, не заказан. Снимай ботинки, Махмуд. Мне они нужны. И поднимайся.
Махмуд повиновался, и Дарелл с опасением втиснул голые ступни в армейские ботинки. Когда Махмуд с трудом поднялся на ноги, Дарелл подтолкнул его к воротам.
– Иди первым и показывай дорогу. Если нас остановят или окликнут, я – полковник Авази, получивший приказ генерала Хар-Бюри доставить к нему девушку.
Лицо Махмуда исказилось от ужаса.
– Так не пройдет! Они поймут, что это ложь!
– Это уже твое дело. Если не соврешь убедительно – умрем вместе. Так что старайся вовсю, Махмуд.
Дарелл похлопал по грязным лохмотьям Махмуда в поисках оружия и извлек нож с длинным лезвием. Солнце уже всплыло над горизонтом, красное и зловещее. Ветер стих. Колонны, возвышавшиеся на плато, отбрасывали длинные утренние тени. К грифам, парившим в небе, присоединились новые.
Когда они приблизились к проходу в скале, тот оказался больше, чем предполагал Дарелл. В массивную кирпичную кладку были вделаны новые железные ворота. Для прохода была открыта только одна створка. Подойдя ближе, Дарелл еще раз предостерег Махмуда, и тот, облизнув губы, кивнул покрытой струпьями головой.
Они вошли в большое сводчатое помещение, освещенное голыми электрическими лампочками на проводах, наскоро протянутых по колоннам и потолку. Наверное, здесь когда-то находились археологические ценности, но их давно убрали. Теперь здесь была казарма, полная солдат.
Махмуд остановился, Дарелл с Таней стали сбоку от него. Дарелл незаметно кольнул Махмуда острием ножа в левый бок. Большинство солдат спали на многоярусных койках, тянувшихся вдоль каменных стен. Они были в форме, а у стен стояли стеллажи с винтовками, ПТУРСами, пулеметами и минометами. Человек с широкими нашивками сержанта на рубашке, сидевший за столом в дальнем углу зала, сонно зевнул.
– Не останавливайся, – тихо приказал Дарелл на фарси.
– Я... я боюсь.
– Вперед!
Они пересекли помещение под пристальными взглядами тех немногих солдат, которые бодрствовали на своих койках. Сержант протер глаза, прикрыл ладонью рот и в конце концов небрежно отдал честь полковничьим звездочкам Дарелла. Его внимание привлекла Таня.
– Доброе утро, полковник ... Махмуд, идиот, что ты собрался делать с этой женщиной?
– Г-генерал Хар-Бюри послал за ней, сержант.
Дарелл с готовностью пояснил:
– Я – полковник Авази, сержант, из египетской армии, союзник генерала.
– Девчонка опасна. К ней нужно приставить охранника.
Дарелл, решив, что разъяснил происхождение своего акцента, улыбнулся.
– Куда же она может деться? Со скалы?
Сержант ухмыльнулся, показав плохие зубы.
– Я слышал, что она сидит вместе с американским шпионом. Оба они шпионы.
– Времена меняются, сержант, – небрежно отмахнулся Дарелл. – И это многое для нас усложняет. Не так просто стравить кого-нибудь в своих интересах, так ведь? Но генерал уже, наверное, заждался. Он задержек не терпит.
– Не знаю, не знаю. Я вас раньше не видел, полковник. – Сержант с деланной небрежностью вытащил из стола пистолет. – А что случилось с Махмудом? Он, конечно, только жалкий дурак, но трясется, как перепуганная дворняжка.
На мгновение Дареллу показалось, что Махмуд сейчас во всем сознается. Он незаметно ткнул Махмуда кончиком ножа. Тот даже подпрыгнул.
– Пустяки, – поспешно ответил Махмуд. – Ночью я плохо спал. Генерал сейчас в ужасном расположении духа.
– Но сегодня в ночь нам выступать. Такое настроение – дурной знак.
– Ему не терпится поговорить с этой девицей, сержант.
– Тогда ладно, – резко бросил сержант. – Проходите.
Махмуд заторопился к выходу из казармы, Таня с Дареллом следовали вплотную за ним. Сержант зевнул и опять устроился поудобнее на стуле. Ясно было, что Махмуд истратил свои последние резервы на то, чтобы миновать сержанта. Трусость просто лишила его сил. От казармы к сердцевине горы был проложен тоннель-коридор. Когда-то он был частью древних укреплений или гробниц; но современная техника пробурила и расширила полости в горе; стены укрепили бетоном и осветили цепочкой электрических лампочек, работавших от генератора, спрятанного глубоко в каменных недрах. Десяток шагов по тоннелю – и Махмуд схватился за грудь и, переводя дух, прислонился к стене. Он посерел лицом, его тошнило.
– Я не могу идти... идти дальше.
– Ты должен, – твердым голосом приказал Дарелл.
– Можете убить меня прямо здесь. Перерезать мне глотку. Пронзить мне сердце. Все равно я не могу идти.
– Ты был очень смел, когда сторожил нас в яме.
– Я всего лишь исполнял то, что мне приказывали, – задыхаясь выдавил Махмуд.
– Ладно. Как попасть к генералу?
– Вниз по тоннелю... Вверх по лестнице... Его личные апартаменты... Штаб-квартира... Много карт... Много офицеров...
Впереди виднелась небольшая приоткрытая дверца. Дарелл подтолкнул Махмуда вперед и открыл дверь, словно в надежде обнаружить там клад. В помещении хранилось оружие. На полках были аккуратно расставлены ящики с гранатами, пистолетами и пулеметами. Дарелл втолкнул перепуганного Махмуда внутрь, снял с ящиков веревки, быстро связал его и вставил кляп. Потом взял две гранаты и автоматический пистолет, а еще один пистолет протянул Тане. Она покачала головой.
– Нет. Я никого не собираюсь убивать.
– Если они нас схватят, то разорвут на части.
– Я согласна на бегство без лишнего шума. Стрелять, убивать, бросать бомбы – это не для меня.
Она снова замкнулась в своем холодном одиноком "я". Дарелл негромко выругался. Длинные светлые волосы окаймляли ее лицо. Рваные шорты выставляли напоказ красивые ноги и великолепную фигуру. Она была ходячим вызовом любому встречному офицеру, стоило тому потерять над собой контроль.
Дареллу не нравилось, что пришлось бросить Махмуда, но сейчас им было проще без него. Он сунул обе гранаты под рубашку и запер на засов дверь оружейного склада. Последнее, что он там увидел – блестящие крысиные глазки Махмуда. Не светилось ли в них торжество и злорадство? Дарелл не был уверен. Через несколько минут это не будет иметь никакого значения.
– Пойдем, – сказал он Тане.
– Но куда мы направимся?
– Для начала отыщем твоего отца.
– Ты все еще утверждаешь, что он здесь?
– Я уверен в этом.
– В плену, как мы?
– Да.
– Тогда дай мне одну гранату.
Они шагали по тоннелю к лестнице, про которую говорил Махмуд. Впереди брезжил дневной свет. Два солдата, стуча каблуками, спускались по железным ступеням, спиралью прорезавшим гору. Они отдали честь полковничьим звездочкам и с нескрываемым любопытством уставились на Таню. Один даже собирался окликнуть их, но другой дернул его за руку, и они поспешно удалились в сторону казармы.
– Чин имеет свои преимущества, – тихо заметил Дарелл. – Даже ворованный.
Дневной свет проникал сквозь неровное отверстие в скале, через которое можно было попасть в искусно замаскированный наблюдательный пункт – нечто вроде балкона на склоне горы. На них обрушились потоки света и тепла от солнца, сиявшего над пустыней, распростершейся далеко внизу и похожей на топографическую карту. Далеко под ними, прямо у горы, под камуфляжными сетками расположился автопарк с грузовиками, джипами, полугусеничными машинами и даже тремя средними танками. Рамсур Сепах в роли Хар-Бюри все очень толково спланировал. Со своими войсками, переодетыми в форму регулярной иранской армии, он мог завладеть опорными пунктами столицы до того, как поднимется тревога. Здесь были даже орудийные установки 88-го калибра, покоившиеся на своих лафетах. Дарелл поднял голову и услышал приглушенный треск вертолета. Тот поблескивал металлом и стеклом кабины высоко в бронзовом небе. Ни кружиться над горой, ни спускаться он не стал. Дарелл следил за ним, пока он не скрылся за склоном горы, а потом коснулся Таниной руки.
Она не шевельнулась.
– Как ты собираешься в одиночку сражаться со всей этой армией?
– Возможно, мы не столь одиноки, как я полагал.
Она насупилась.
– То, что ты затеваешь, не научно. Это идет вразрез с любой логикой. Чего ты надеешься добиться? Ведь здесь целый гарнизон.
– Хотя бы найти твоего отца.
– Думаю, мы погибнем оба, и очень скоро.
– Да, если поднимем лапки кверху. Скоро кто-нибудь обязательно наткнется на Махмуда. Это вопрос времени, и его у нас не так много.
Они вернулись внутрь. Лестница вывела их на следующий уровень, который не слишком изменился с древних времен. Здесь располагался настоящий огромный зал, украшенный мозаикой, древнее великолепие которой лишь подчеркивалось современной скучной мебелью – столами и стульями, стоявшими у стены. Гигантские карты Тегерана, Исфахана и других главных городов заслоняли каменную резьбу. Освещение было очень тусклым. Никого не было видно. Но откуда-то доносились телефонные звонки, на которые тут же отвечали. Древности пострадали от соседства с мятежниками. Некоторые выцветшие росписи и колонны, мешавшие прокладке электрических кабелей, сбили и разрушили.
Таня задержалась на пороге.
– Погоди. Я не уверена – слишком долго мое сознание было затуманено – но я помню эту комнату.
– Откуда?
– Не знаю. Наверное, тогда я впервые здесь оказалась. Рядом есть комната, и со мной в тот первый день хорошо обращались. Допрашивал меня мужчина. Вернее, несколько. Они хотели все знать о полете на Луну. Я отказалась рассказывать. – Ее дивные брови изогнулись дугой. – В конце концов, это вопрос безопасности моей страны.
– Им не понравилось, что ты не отвечала?
– Я чувствовала, они мне не доверяют.
Дарелл вкратце описал ей внешность Рамсура Сепаха.
– Он был среди допрашивавших?
– Да. Полагаю, да.
– А что случилось, когда ты отказалась посвятить их в технические детали?
– В наказание меня бросили в яму. Если я упряма как скотина, сказал тот человек, так со мной и будут обращаться. Но я не испугалась. Ведь они считали меня очень ценным трофеем. – Она опять улыбнулась, не разжимая губ, и опять у нее на подбородке появилась ямочка. – Я не испугалась, даже увидев в яме тигра. Решила, что этот – Сепах – не допустит, чтобы я пострадала. Он просто хотел меня заставить рассказать про полет на Луну, про мои тренировки и про... про отца.
– Но ты не рассказала.
Она приложила ладонь ко лбу.
– У меня тогда помутился разум.
– Но сейчас твое сознание прояснилось?
– Думаю, да.
– Ты можешь вспомнить дорогу в ту комнату, где они тебя запирали?
– Надо идти сюда.
Она двинулась вперед с внезапной уверенностью, но лицо оставалось неживым, так что казалось, будто ею двигала некая внешняя сила. Из соседних комнат доносился телефонный трезвон и приглушенные людские голоса. Дарелл улавливал обрывки телефонных разговоров.
– Рота "Д" в 16.00, курс 280 градусов... Лейтенант Авад должен явиться к полковнику Месхаби с графиком дежурств... Контрольно-пропускной пункт Бэйкер – происшествий нет. Контрольно-пропускной пункт Зэт – происшествий нет... В 15.00 проверка караулов в паре с майором Харраном...
Девушка ускорила шаги. Она свернула налево в темный коридор и стала взбираться по явно свежеустановленной железной лестнице. Дарелл предположил, что в штаб-квартире мятежников недавно произошла авария. Ему показалось, что он слышит приглушенные ружейные выстрелы, но поклясться в этом он не мог. Поднявшись по лестнице, девушка остановилась и прикусила губу.
– Я не знаю, куда идти дальше.
– Где мы?
– Поначалу они меня доставили в великолепную комнату. Должно быть, это личные апартаменты генерала Хар-Бюри. Пойдем туда.
Дарелл подумал, что там должны быть часовые. В поперечном коридоре он уловил топот бегущих ног и оттащил девушку в затененную нишу. Группа людей торопливо проскочила мимо. Дарелл ощутил запах сигаретного дыма и кофе и услышал отдаленный звук бьющейся фаянсовой посуды, которую опрокинули вместе с подносом. Где-то тревожно и пронзительно зазвенел колокол.
– Вот. Эта дверь.
Дверь была деревянной и, похоже, тоже установленной недавно. Она оказалась заперта. В каменной стене поблизости был заново проложен тоннель, либо просто расширены помещения, просуществовавшие в старой крепости две тысячи лет. Дарелл осторожно надавил на ручку, затем отступил назад и ударил по двери. Та сразу поддалась и они с Таней ввалились в помещение.
Таня пронзительно закричала.
Они снова оказались на Луне.
18
Было такое впечатление, что они провалились в дыру между мирами. Они находились в лунном куполе. Через пластиковое окошко проникало мрачное сияние, отражаясь от знакомых компьютеров и прочего технического оборудования. Дарелл перевел дух. Переход оказался слишком внезапным, потрясение – слишком сильным. Прямо над черным горизонтом плыла неяркая сине-зеленая красавица Земля. Зазубренные лунные пики и кратеры, знакомая обширная равнина, которую он так тщательно изучал, когда был с профессором Успанным, кресла с ремнями безопасности, скафандры, гермошлемы, нагромождение счетчиков и всяких приборов – все это сохранилось здесь в неприкосновенности с того момента, когда он, охваченный безумием, прорвался сквозь шлюз и попал обратно.
На землю.
Таня закричала опять. Она стояла, прижав неподвижные руки к бокам и так широко раскрыв глаза, что вокруг бледной радужной оболочки со всех сторон был виден белок. Дарелл подскочил к двери, захлопнул ее и умудрился приладить засов к разбитой дверной ручке. Это на несколько секунд могло задержать нападающих. Затем он подбежал к остолбеневшей Тане и рукой закрыл ей рот, чтобы заглушить очередной вопль. Лицо ее искажали неимоверные страдания, глаза были ослеплены бурей, бушевавшей в мозгу. Она стала сопротивляться. Безумие придало ей сил, и Дареллу пришлось нелегко. Они кружились по лунному куполу, потом с грохотом рухнули в одно из кресел, задев приборы. Панель управления сплющилась, поскольку картон и бумага не выдержали удара. Таня укусила Дарелла и стала царапать выпуклую стенку купола. Ее ногти вспороли пластик, и вниз поползла полоса полиэтилена. Они упали на то, что было "поверхностью Луны". "Горизонт" находился от них всего в двенадцати футах.
– Таня!
Он отвесил ей сильную оплеуху, и она цапнула его за руку, дико вращая глазами; он ударил снова, отчаявшись привести ее в чувство и боясь причинить ей вред.
– Таня, погляди вокруг!
– Пусти меня!
– Пущу. Обязательно. Но пожалуйста...
Он прижал ее к пыльной, усыпанной галькой поверхности за пределами разрушенного купола. Она извивалась под ним, и ему приходилось рукой прикрывать ей рот; ее ноздри раздувались, а бешенство, пылавшее в глазах, одолевало разум.
– Таня, все это – подделка! Разве ты не видишь? Разве не понимаешь?
Она плюнула в него. Он уже не знал, как ему с ней быть.
– Эта картонная Луна и пластиковый купол предназначались для тренировки, при которой использовались гипноз и бутафория, чтобы создавалось впечатление, что все происходит на самом деле, – зачастил он.
И приостановился. Где-то громко звонил колокол.
– Таня, они скоро придут за нами.
Она пристально вгляделась в него, и безумный блеск постепенно покинул ее глаза. Тело вдруг задрожало. По щекам покатились крупные слезинки, до глубины души поразившие Дарелла. Она как-то сразу под ним обмякла.
– Ты поняла, что я только что сказал?
– Да... все было ложью.
– Ты не догадывалась?
– Последнее время, когда я опять оказалась в яме, а тебя еще не было, меня начали одолевать сомнения. Я пыталась по-научному объяснить то, что мне довелось пережить. А сейчас ты можешь отпустить меня.
– Ты уверена?
– Со мной уже все в порядке. Извини. С моей стороны это было очень неразумно.
– Ты не виновата. Я тоже был в шоке.
– Но ты был готов к этому?
– Более-менее.
– Ты подозревал с самого начала, что все это – спектакль?
– Я понимал, что должно быть нечто вроде того.
– Значит... значит, я никогда не была на Луне?
– Никогда.
– А ты?
– Я был здесь, на этом самом месте, с твоим отцом.
Она нахмурилась.
– Но я не могла быть здесь. – Она медленно поднялась, ежась от озноба, и уставилась на разрушения, вызванные их схваткой. – Я была на Лунной космической базе, в Туркмении...
– Я знаю. Это просто копия, в спешке возведенная исключительно ради меня, чтобы подвергнуть меня аналогичному испытанию и сломить. Ну и конечно же, чтобы Хар-Бюри смог наблюдать всю эту процедуру.
– Значит, меня использовали как подопытное животное? – В ее голосе слышалась горечь. – Как морскую свинку? Бессердечно обманули и почти свели с ума? Ради чего?
– Чтобы подготовить тебя к полету на Луну.
– Но эти... эти декорации сведут с ума кого угодно.
– Нет, если не использовать гипногенные вещества, которые ввели нам обоим.
В лабиринте горной крепости все громче и громче гремел набатный колокол. Дарелл услышал глухой разрыв мины, ударившей неподалеку. С потолка над ними посыпалась пыль и даже пол всколыхнулся. С фальшивой панели управления, сокрушенной усилиями Тани и Дарелла, посыпались рейки и куски пластика.
Глядя на все это сейчас, Дарелл поразился, как умело, даже в такой спешке, была создана иллюзия. Эффект достигался на площади меньше двух сотен квадратных футов. Панорама лунного ландшафта, будто бы наблюдаемая из "лунного купола", была искусным оптическим обманом, который усиливался скрытым освещением, создававшим резкие тени и придававшим "декорациям" нужный блеск. Когда Дарелл пригляделся к самому куполу, то и здесь, исключая массивные мягкие кресла, все выглядело шатким и нереальным. Таня пересекла помещение, подошла к "горизонту" и коснулась нарисованного на стене сине-зеленого шара, изображавшего Землю. Когда-то она думала, что этот мерцающий шар находится от нее на расстоянии четверти миллиона миль.
Она обернулась с молчаливым упреком в глазах.
– Ну почему меня так обманули?
– Думаю, это было необходимо. Возможно, для тебя планировалась небольшая встряска, чтобы подготовить к посадке на Луну. Наверняка никто, включая твоего отца, который этим занимался, не предполагал, что последует столь ужасный эффект. Может, дело в лекарствах, которые нам ввели. У тебя не было мысли, что все это подделка?
– Даже близко не возникало. Я была преданным сотрудником этой программы... – В ее голосе появились гневные нотки. Она чувствовала себя униженной. – Кажется, теперь я многое могу вспомнить. Помню, тогда я заметила, что-то в куполе происходит не так. Наверное, предполагалось проверить мою реакцию в непривычном окружении. Боюсь ... боюсь, что я просто оказалась жертвой паники.
На землю.
Таня закричала опять. Она стояла, прижав неподвижные руки к бокам и так широко раскрыв глаза, что вокруг бледной радужной оболочки со всех сторон был виден белок. Дарелл подскочил к двери, захлопнул ее и умудрился приладить засов к разбитой дверной ручке. Это на несколько секунд могло задержать нападающих. Затем он подбежал к остолбеневшей Тане и рукой закрыл ей рот, чтобы заглушить очередной вопль. Лицо ее искажали неимоверные страдания, глаза были ослеплены бурей, бушевавшей в мозгу. Она стала сопротивляться. Безумие придало ей сил, и Дареллу пришлось нелегко. Они кружились по лунному куполу, потом с грохотом рухнули в одно из кресел, задев приборы. Панель управления сплющилась, поскольку картон и бумага не выдержали удара. Таня укусила Дарелла и стала царапать выпуклую стенку купола. Ее ногти вспороли пластик, и вниз поползла полоса полиэтилена. Они упали на то, что было "поверхностью Луны". "Горизонт" находился от них всего в двенадцати футах.
– Таня!
Он отвесил ей сильную оплеуху, и она цапнула его за руку, дико вращая глазами; он ударил снова, отчаявшись привести ее в чувство и боясь причинить ей вред.
– Таня, погляди вокруг!
– Пусти меня!
– Пущу. Обязательно. Но пожалуйста...
Он прижал ее к пыльной, усыпанной галькой поверхности за пределами разрушенного купола. Она извивалась под ним, и ему приходилось рукой прикрывать ей рот; ее ноздри раздувались, а бешенство, пылавшее в глазах, одолевало разум.
– Таня, все это – подделка! Разве ты не видишь? Разве не понимаешь?
Она плюнула в него. Он уже не знал, как ему с ней быть.
– Эта картонная Луна и пластиковый купол предназначались для тренировки, при которой использовались гипноз и бутафория, чтобы создавалось впечатление, что все происходит на самом деле, – зачастил он.
И приостановился. Где-то громко звонил колокол.
– Таня, они скоро придут за нами.
Она пристально вгляделась в него, и безумный блеск постепенно покинул ее глаза. Тело вдруг задрожало. По щекам покатились крупные слезинки, до глубины души поразившие Дарелла. Она как-то сразу под ним обмякла.
– Ты поняла, что я только что сказал?
– Да... все было ложью.
– Ты не догадывалась?
– Последнее время, когда я опять оказалась в яме, а тебя еще не было, меня начали одолевать сомнения. Я пыталась по-научному объяснить то, что мне довелось пережить. А сейчас ты можешь отпустить меня.
– Ты уверена?
– Со мной уже все в порядке. Извини. С моей стороны это было очень неразумно.
– Ты не виновата. Я тоже был в шоке.
– Но ты был готов к этому?
– Более-менее.
– Ты подозревал с самого начала, что все это – спектакль?
– Я понимал, что должно быть нечто вроде того.
– Значит... значит, я никогда не была на Луне?
– Никогда.
– А ты?
– Я был здесь, на этом самом месте, с твоим отцом.
Она нахмурилась.
– Но я не могла быть здесь. – Она медленно поднялась, ежась от озноба, и уставилась на разрушения, вызванные их схваткой. – Я была на Лунной космической базе, в Туркмении...
– Я знаю. Это просто копия, в спешке возведенная исключительно ради меня, чтобы подвергнуть меня аналогичному испытанию и сломить. Ну и конечно же, чтобы Хар-Бюри смог наблюдать всю эту процедуру.
– Значит, меня использовали как подопытное животное? – В ее голосе слышалась горечь. – Как морскую свинку? Бессердечно обманули и почти свели с ума? Ради чего?
– Чтобы подготовить тебя к полету на Луну.
– Но эти... эти декорации сведут с ума кого угодно.
– Нет, если не использовать гипногенные вещества, которые ввели нам обоим.
В лабиринте горной крепости все громче и громче гремел набатный колокол. Дарелл услышал глухой разрыв мины, ударившей неподалеку. С потолка над ними посыпалась пыль и даже пол всколыхнулся. С фальшивой панели управления, сокрушенной усилиями Тани и Дарелла, посыпались рейки и куски пластика.
Глядя на все это сейчас, Дарелл поразился, как умело, даже в такой спешке, была создана иллюзия. Эффект достигался на площади меньше двух сотен квадратных футов. Панорама лунного ландшафта, будто бы наблюдаемая из "лунного купола", была искусным оптическим обманом, который усиливался скрытым освещением, создававшим резкие тени и придававшим "декорациям" нужный блеск. Когда Дарелл пригляделся к самому куполу, то и здесь, исключая массивные мягкие кресла, все выглядело шатким и нереальным. Таня пересекла помещение, подошла к "горизонту" и коснулась нарисованного на стене сине-зеленого шара, изображавшего Землю. Когда-то она думала, что этот мерцающий шар находится от нее на расстоянии четверти миллиона миль.
Она обернулась с молчаливым упреком в глазах.
– Ну почему меня так обманули?
– Думаю, это было необходимо. Возможно, для тебя планировалась небольшая встряска, чтобы подготовить к посадке на Луну. Наверняка никто, включая твоего отца, который этим занимался, не предполагал, что последует столь ужасный эффект. Может, дело в лекарствах, которые нам ввели. У тебя не было мысли, что все это подделка?
– Даже близко не возникало. Я была преданным сотрудником этой программы... – В ее голосе появились гневные нотки. Она чувствовала себя униженной. – Кажется, теперь я многое могу вспомнить. Помню, тогда я заметила, что-то в куполе происходит не так. Наверное, предполагалось проверить мою реакцию в непривычном окружении. Боюсь ... боюсь, что я просто оказалась жертвой паники.