Дело уладилось быстро. Из-за жары курды оставались здесь до вечера. Ханух договорился о комнате в караван-сарае. Не имело смысла сейчас волноваться по поводу арабов и "рено", или из-за Таниного платья, найденного Дареллом в грузовике.
Армейский грузовик лишился всех съемных частей, но попытка забрать их у молчаливых людей из внутреннего дворика уже не имела смысла. Горячий ветер принялся стенать и мести по деревне песок, так что Дарелл рад был подняться в комнату, раздобытую Ханухом. Аптечка первой помощи из армейского грузовика оказалась нетронутой, и Ханух смог получше его перевязать. Дарелл чувствовал себя усталым и разочарованным. Веки слипались, голова болела. Ханух обещал покараулить все время, пока они будут здесь. Больше делать было нечего. Таня исчезла надолго. Дарелл растянулся на соломенном матраце, который вместе с жизнью составлял на данном этапе все его имущество. Он больше ни о чем не беспокоился. И через какое-то время заснул.
Он проснулся в темноте в похожей на камеру комнате, разбуженный глухими ударами и шарканьем ног, доносившимися снаружи. Он обливался липким потом. Кто-то крикнул, и он инстинктивно скатился с узкой койки на грязный пол и выхватил из-за пояса револьвер. Старая дощатая дверь распахнулась внутрь, и в нее клубком ввалились дерущиеся, ругающиеся мужчины. Трое нападали на отчаявшегося Хануха. В полутьме блеснул нож. Где-то треснуло стекло. Дарелл откатился в сторону, и как раз в это время что-то шлепнулось на койку, где еще недавно он спал. Рядом появились мужские ноги в брюках, и Дарелл нанес удар ногой. Мужчина завизжал, схватился за ушибленное место и, шатаясь, убрался прочь. Вдруг Ханух закричал, и Дарелл вскочил в своем углу на ноги, держа в руках револьвер. Хануху приходилось туго. Дарелл оттолкнул какого-то худого парня в сторону и вмазал револьвером в бородатое лицо. Брызнула кровь. Дарелл почувствовал, как у него пытаются выхватить револьвер, и нажал на курок.
Эффект оказался ошеломляющим. В маленькой комнате еще долго не смолкало эхо прогремевшего выстрела.
Трое мужчин бросились вон. Ханух стоял на четвереньках и тряс головой. Его холеные усы пропитались кровью, хлеставшей из носа, а глаза глядели виновато.
– Они напали внезапно...
– Кто они?
– Убийцы, работающие на Хар-Бюри. Это была первая атака.
– Но мы же ее отбили.
– На этом они не остановятся. Нас не выпустят отсюда.
– Где курды?
– Уехали без нас. Возможно, им заплатили больше. Я предупреждал, что деньги здесь бесполезны.
Дарелл подошел к дверям и выглянул в сводчатый коридор. Повсюду было необычно пусто. Внутренний двор, еще недавно кишевший народом, совершенно обезлюдел. Он кликнул хозяина, но никто не отозвался. Нападавшие скрылись в вечерних сумерках, но он хотел знать, остаются ли они все еще поблизости. Мощь Хар-Бюри напоминала щупальца осьминога, которые могли дотянуться до Дарелла, где бы он ни был. Дарелл вытер с лица пот и грязь и вдруг подумал о холодном освежающем душе.
– Мы здесь, как мыши в норке, – сказал он Хануху, – и пора уходить. Если потребуется, пойдем до Тегерана пешком.
Он пересек внутренний двор и остановился у брошенного армейского грузовика. Сейчас машина выглядела так, будто ее обглодала саранча. Покрышки были сняты, исчез брезентовый верх, сиденья из кабины, солнцезащитный щиток, баки для воды, деревянные полки, панель приборов и проводка – растащили все. Дарелл пнул ногой золу, оставшуюся от костра курдов. Некоторые угольки еще тлели. Он посмотрел на небо. Всходила луна. Неподалеку выла собака.
– Нужны вода и пища, – сказал он.
– Можно поискать на кухне.
Они нашли немного холодного риса, несколько кусков баранины и ручной насос, из которого полилась мутноватая вода, когда Ханух его раскачал. Дарелл взял глиняный горшок, обмотал его веревкой и сделал веревочные петли, чтобы удобно было нести. В пустой кухне стояла тишина. Ханух был бледен. Он смыл кровь с лица и усов.
– Мы здесь в ловушке, мистер Дарелл.
– Сюда постоянно кто-то приезжает, а кто-то уезжает, так ведь?
– Только торговцы с караванами.
– Ладно, пойдем посмотрим.
На улицах все было спокойно. Глиняные дома жались друг к другу, затеняя дорогу. Дарелл с Ханухом дошли до деревенских ворот, никого не заметив. На западе, в пустыне, догорали последние лучи заката. Холмы выглядели суровыми и безжизненными. Едва заметный след, оставленный караванами, редкими грузовиками, ослиными и верблюжьими копытами, означал дорогу домой. Опять становилось холодно. Дарелл задрожал и повернулся к Хануху.
– Интересно, куда делись те трое, что на нас напали?
– Их спрячут деревенские жители. Многие симпатизируют Хар-Бюри. Другие подчиняются ему из страха.
– Но убийцам ведь пришлось сюда как-то добираться?
– Я не понимаю, что вы имеете в виду...
– Их послали задержать нас. Они деревни не покидали. Значит, где-то здесь то, на чем они собираются отсюда уехать.
Глаза Хануха сверкнули.
– Действительно. Машина, может быть джип.
– Пойдем поищем. Предпочитаю выступать в роли охотника.
Дарелл направился назад к караван-сараю. Там все еще не было ни души. В сводчатом коридоре он обнаружил керосиновую лампу, снял ее, зажег оставшимися спичками и стал выискивать на полу кровь. Он был уверен, что ранил одного своим выстрелом. Обнаружив несколько капель почти под ногами, пошел по ним в заднюю часть гостиницы. Миновав кухню, они подошли к неприметной двери. Прямо над железным запором виднелся кровавый отпечаток ладони. Дарелл прислушался, но за дверью не раздалось ни звука. Он резко толкнул дверь и влетел внутрь с револьвером наизготовку. В темноте перед ним оказались земляные ступени, ведущие вниз. Дарелл поспешно спустился туда в сопровождении Хануха, держа лампу как можно дальше в сторону.
Послышался женский вопль, и он распознал напуганный голос хозяина. Они находились в подвальном хранилище, и кроме владельца гостиницы с женой здесь, видимо, никого не было.
– Куда делись хашишины? – сердито спросил Ханух.
Мужчина – индус трясся от страха.
– Сахиб, я беден, но честен, у меня только жена, а детей нет, мы одни во всем мире, мы из всех сил боремся за существование...
– Заткнись.
Подвал был пуст. Другая дверь привела их к новым грязным ступеням. Они оказались в соседнем деревенском доме. В единственном круглом помещении с дырой для дыма в старомодной крыше тоже никого не было. Но Дарелл заметил на полу пятна крови.
– Ханух, я слышу запах бензина.
– А я нет, сэр.
– Пошли.
Они обнаружили джип за домом, под навесом из пальмовых листьев. На них яростно залаяла собака, но Ханух прогнал ее прочь. Следы нападавших здесь терялись. Вероятно, – подумал Дарелл, – один из них ранен серьезно, и остальные перенесли его туда, где ему смогут оказать помощь. Дарелл быстро осмотрел джип, нашел открытую канистру с бензином, которая выдала ему присутствие машины, и принялся соединять провода зажигания. Через несколько минут мотор взревел.
– Все американцы – толковые автомеханики, – осклабился Ханух.
– Такой у нас стиль жизни, – пояснил Дарелл.
Джип был старый и ржавый, и вторая скорость у него не включалась, но он с ревом вывез их за ворота деревни. Через несколько минут оазис скрылся из виду за бугристыми безлюдными холмами. Ярко светила луна. Они придерживались дороги, которая вела на северо-запад, к краю пустыни и к шоссе на Тегеран.
Дарелл вел машину, воюя с упрямым рычагом переключения скоростей. Он не осмелился включить фары и доверился лунному свету. Природа начала меняться после первых же миль. Появился низкорослый кустарник, по обеим сторонам холмы вздымались все выше. Ханух постоянно смотрел назад, но погони не было.
– Они будут ждать нас впереди, – предсказал иранец.
– Откуда они узнают, что мы сбежали из деревни?
– Узнают, – мрачно пообещал Ханух.
– Когда ты разговаривал с деревенскими жителями и с людьми из каравана, кто-нибудь упоминал про Таню?
– Нет.
– Никто ее не видел?
– Никто в этом не признался. Думаете, она опять у них?
– Нет, я так не думаю, – решил Дарелл.
– Это чудо, – сказал Ханух, – что человеческое существо наконец побывало на Луне.
– Мираж, – проронил Дарелл. – Хар-Бюри в самом деле такой опасный политик, как все считают?
– Более чем опасный. Мой шеф, полковник Сааджади, утверждает, что в управлении разведки его числят объектом номер один. В качестве своих орудий он использует кого угодно. Играет на жадности бедных и страхе богатых. Мы давно охотимся за ним. И только вы знаете, где его можно найти.
Дарелл ничего не ответил.
– Дайте мне, пожалуйста, карту, – попросил Ханух.
– Я ее уничтожил.
– Тогда расскажите, где его можно отыскать.
– Хорошо. Но только когда доберемся до Тегерана. Не раньше.
– Может, мы никогда туда не доберемся.
– Тогда тебе все равно мои сведения не пригодятся, – заметил Дарелл.
– Почему вы мне не доверяете? – обиделся Ханух.
– Издержки профессии, – ответил Дарелл.
Дорога вилась по неровным каменным холмам. То и дело они проезжали по краю отвесных ущелий. Зябкую ночь прорезал оглушительный рев работающего двигателя. Любой, кто поджидал бы их в нескольких милях отсюда, мог узнать об их приближении. Но ничего не поделаешь, – решил Дарелл.
Согласно его оценкам, они уже проехали половину дороги до шоссе, когда он вдруг резко затормозил. Тормоза были неисправны, и джип соскользнул на обочину, остановившись почти у самого края обрыва. Ханух уже собрался протестовать, но затем увидел следы покрышек, уходящие за край скалы. Дарелл рассоединил провода зажигания, и мотор заглох.
– Будь осторожен, – прошептал Ханух.
Среди холмов царило спокойствие; слышны были вздохи ветра в кустарнике и отдаленный гул самолета, который напомнил им, что цивилизация где-то рядом. Дарелл ощутил запах тлеющего дерева. Он вышел из джипа, подошел к краю дороги и взглянул вниз в узкую долину. Неожиданно для себя он увидел мерцание воды. Рядом в лунном свете вырисовывались обломки грузовика.
"Рено" фарси.
Ханух был в нерешительности.
– Мне кажется, это ловушка.
– Но я должен задать несколько вопросов – если там, конечно, есть кто-то живой.
Он шагнул через край глубокого оврага и стал спускаться по борозде, пропаханной летевшим вниз грузовиком. Запах дыма здесь ощущался сильнее. Журчание ручья показалось удивительно чуждым после сухих пустынных ветров. Часть груза – старые запчасти для автомобилей – разлетелись по ручью. Но ящиков с винтовками видно не было. Он услышал тонкий голос фарси и рыдающий – его женщины. Дарелла заинтересовало, куда делся араб, и он тут же его увидел – лежащего неподалеку мертвым. Компаньоны даже не потрудились похоронить его. Видимо он погиб, когда грузовик свалился вниз.
На берегу ручья горел небольшой костер, к нему жались фарси с женщиной. Женщина сидела на корточках, раскачиваясь взад-вперед и придерживая сломанную руку. Ее муж, вооружившись лопатой, усердно копал каменистую почву. Здесь же стояли ящики с винтовками. Фарси непрерывно изливал потоки недовольства на раненую женщину.
– А вот и мы, – провозгласил Дарелл, возникая перед ними.
Фарси в смятении потянулся за оружием. Потом понял, что это Дарелл и Ханух, и оцепенел. Женщина завизжала, но вдруг умолкла, словно ей сдавили горло.
– А, мой американский друг! – заулыбался фарси и умиротворяюще развел руки. – Аллах уже наказал меня. Разве к этому можно что-то добавить, дорогой сэр?
Ханух ногой отшвырнул оружие фарси в сторону. Дарелл понял, что тот пытался зарыть в землю контрабандные винтовки.
– Что с вами произошло? – спросил он.
– Бандиты! Убийцы! Иностранцы! – завопила женщина.
– Успокойся, любовь моя, – остановил ее фарси. – Неужели ты хочешь накликать их обратно?
Дарелл понял, что обличительная речь была предназначена не для них.
– Кто были эти иностранцы?
– Аллах их знает. Они поджидали на дороге, их было много, много иностранцев, Аллах мне свидетель. Я всего лишь бедный торговец, который пытается выжить.
– Они не ограбили вас, – заметил Ханух.
– Только потому, что мой несчастный водитель запаниковал и съехал с дороги. Аллах наказал его. Бандиты не стали больше нас преследовать. Мы здесь пробыли ночь и день. – Мужчина улыбнулся. – Я о вас беспокоился, сэр.
– Ну конечно, – согласился Дарелл. – Бандиты случайно не были китайцами?
– Да, да! А как вы узнали? – Единственный глаз фарси широко раскрылся. – О, вы, американцы, такие умные!
– Та-По? – спросил Ханух.
– Возможно.
– А девушка? Мисс Таня?
Мужчина вдруг как язык проглотил. Он ничего не видел. Он ничего не знает. Он клялся в этом всеми своими надеждами на райское блаженство.
– Но ее платье было в твоем грузовике, – занервничал Ханух. – Здесь опасно, Дарелл. Нужно убираться отсюда. Позвольте мне самому с ним поговорить.
Дарелл кивнул.
– В любом случае я ему должен за те удары по голове.
Фарси на корточках стал пятиться назад, пока не оказался наполовину в ручье. Женщина смеялась над ним. Ханух приволок его назад к огню и поднес его пальцы к пламени.
– Ты нам расскажешь про девушку, про то, как она очутилась в вашем грузовике и что с ней случилось. Может, ты ее продал китайцам?
– Нет, нет, к тому времени она исчезла!
– А, так ты про нее знаешь?
– Да. Отпустите, пожалуйста. Я очень чувствителен к боли.
– Я пока тебе ничего еще не повредил.
– Она была необычная девушка, сэр. Тоже иностранка. Что все вы, иностранцы, делаете в моей стране?
– Я тоже иностранец? – спросил Ханух.
– Нет, сэр. Я не вас имел в виду, но...
– Расскажи нам о девушке, – прервал его Дарелл. – Где она?
– Я не знаю, клянусь! Она от меня убежала. Женщина помогла ей. Она ревновала. Девушка была очень красивая, но очень странная. Не в своем уме. А моя женщина ее ненавидела. Может, Аллах ее наказал за то, что она помогла той убежать! Останься девушка со мной, вы бы, джентльмены, были удовлетворены.
– Куда она направилась?
– Я не знаю. Она просто исчезла. Я слышал в деревне, что ее видели с курдами, торговцами с севера. Уверен, она скрылась среди них.
Дарелл посмотрел на Хануха, и тот сказал:
– Курды нас все еще опережают. Но я думаю, он лжет.
– Возможно. Но здесь ее определенно нет.
– Тогда она у Та-По.
Дарелл вздохнул.
– Надеюсь, нет.
Они оставили фарси с его женщиной и полезли вверх по крутому склону ущелья к машине. Дарелл снова соединил провода зажигания, и мотор сразу ожил.
– Мне кажется, – сказал Ханух, – что эта дорога для нас крайне опасна.
– Я согласен, – подтвердил Дарелл, – Вскоре мы с нее свернем.
Дорога впереди ныряла вниз и пересекала невзрачную равнину, чтобы привести к другим скалам. Слева были низкие столовые горы, и высокие горы – на севере. Оттуда дул ветер. Он приносил с собой запах соляных болот, и Ханух посоветовал придерживаться северного направления. Далеко впереди в лунном свете тускло поблескивали огоньки.
– Может, это Хаджибад, – предположил Ханух. – Он у железной дороги.
Дорога снова полезла вверх. Дарелл ощутил растущее напряжение. Огоньки исчезли. Им еще ехать много миль, а джип еле полз. Дорога займет по крайней мере три часа, если джипу удастся взобраться на эту высокую гряду. У Дарелла появилось чувство, что за ними наблюдают. Но вокруг был только пустынный ландшафт. Он подумал о Та-По, охотящемся на девушку. Та-По и мятежник Хар-Бюри, должно быть, объединились. Он спросил себя, так ли уж Таня беззащитна. Она проявила удивительные способности к выживанию на этой первобытной земле.
– Сейчас на север, сэр, – сказал Ханух. – Ближайшая железнодорожная станция – Аб-е-Гарм. Часть пути будет ужасна, но мы должны выбраться к трансиранской железной дороге. Это лучшая возможность.
– Далеко до Аб-е-Гарм?
– Двадцать-тридцать миль.
– И нет проторенной дороги?
– Нет, сэр.
– Может, джип туда и доедет, но управлять им – все равно что размахивать флагом.
Дарелла начало беспокоить, а хватит ли им горючего. Индикатор не работал, и он остановил машину, чтобы погрузить в бак хворостинку. Вынул он ее почти сухую. Бензина оставалось меньше галлона. Дарелл порылся за задними сидениями в поисках запасных канистр. Там не было ни одной. Он сдернул поношенные и засаленные сиденья, и обнаружил две плоские канистры. Удивительно, что они не попались ворам. Дарелл вынул канистры, и при этом они приятно булькнули. На мгновение он испугался, что в них может оказаться вода, отвинтил одну крышку и принюхался. От облегчения у него задрожали руки. Торопливо опрокинув канистру в бак, он вернулся в машину.
Спустя десять минут он опять нажал на тормоза и сказал:
– Нам лучше свернуть прямо сейчас.
Они уже были наверху, на высоте примерно 6000 футов. Ночь выдалась очень холодной. Хануха, сидевшего рядом с Дареллом, била крупная дрожь. Впереди два величественных холма образовывали проход, через который дорога тянулась дальше. В каменных скалах болезненно отзывалось покашливание мотора. Тени в теснине были черными и зловещими. Дарелл поглядел направо и налево. Направо ехать было нельзя: практически вертикальная скала. Слева был обрыв, а внизу до самого горизонта простиралась залитая лунным светом солончаковая низина. Заходящая луна окрасилась красным.
– Посмотри вверх, Ханух. Ты их видишь?
– Нет, сэр.
– Лунный отблеск на стекле. На ветровом.
У Хануха перехватило дыхание.
– Да, сэр. Похоже на машину разведки. Может, Хар-Бюри?
– Или Та-По. Что в лоб, что по лбу. Любой будет счастлив убить нас и не допустить меня в Тегеран.
– Они едут, – напряженно выдавил Ханух. – Они нас заметили.
Неприятельская машина осторожно ползла по затененной теснине, смахивая на противного таракана. Она до отказа была набита людьми. Торчащие вверх ружья напоминали ощетинившегося дикобраза. Дарелл включил задний ход. Джип визгливо выразил свое неудовольствие, но затем покатился назад.
– Их можно объехать? – спросил Дарелл.
– Мы не уйдем от них, если поедем обратно.
– Я не об этом. Объехать их можно?
Ханух пожевал свой ус.
– Можем попытаться через соляные болота. Но нужно ехать быстро. – Он с трудом улыбнулся. – Это шанс. Хотя можно увязнуть в трясине.
– Они тяжелее нас. И застрянут первыми.
– Это очень опасно, сэр Дарелл.
– Не опаснее тех мордоворотов, которые к нам приближаются.
Когда они катились вниз по склону к соляным болотам, над головами просвистела пуля. Земля внизу казалась достаточно твердой, но Ханух объяснил, что это только корка поверх коварной трясины. Дарелл сильнее нажал на газ. Джип перескочил на третью скорость и поскакал вперед, скрежеща и раскачиваясь. Другая пуля ударилась о заднюю часть машины с громким "дзинь". Ханух нырнул вниз. Руль жил своей собственной жизнью, сопротивляясь попыткам Дарелла им овладеть. Дарелл напрягал все силы, чтобы его удерживать. Нужно было прорваться из теснины в болота. С боков к ним цеплялся кустарник. Край луны был еле виден над холмами. Через несколько минут станет совсем темно. Дарелл еще сильнее нажал на газ.
Машина преследователей их нагоняла. Ханух выкрикивал команды:
– Влево, сэр. Теперь вправо. Быстрее!
Соляная топь окружила их и, казалось, стремилась поглотить. Левое колесо вдруг внезапно стало погружаться, прокручиваясь, завывая, и разбрасывая кругом брызги. Их тряхнуло; они вырвались и понеслись дальше. Ханух приподнялся, не заботясь больше о возможных выстрелах, и прильнул к ветровому стеклу, чтобы лучше видеть местность. Он хорошо знал эти солончаки. Губы его вытянулись в невеселой усмешке.
– Сейчас немного влево. Так. Держите, держите. Сейчас опять вправо. Резче! Поворот на девяносто градусов!
Машина преследователей все еще их нагоняла. Она уже въехала в болота, ориентируясь по их глубоким колеям. Снова под джипом проломилась корка. Они резко остановились. Ханух перелетел через капот, и Дарелл, выдернув ремень из своих брюк, втащил его обратно. Джип застонал и вырвался из трясины.
– Видите открытое пространство, – с трудом выдавил Ханух, – езжайте туда. Это наш последний шанс.
Солончак обманчиво казался гладким и твердым. Дарелл направил машину туда. Луна вдруг внезапно скрылась за горами на западе. Они оказались в кромешной тьме. Дареллу оставалось вслепую вести джип по курсу, который он наметил.
Когда они выехали на открытое пространство, звук из-под колес стал другим. Разведмашина неслась прямо за ними. Очевидно, планы преследователей изменились. Они прекратили огонь – считали, что возьмут их живьем.
Передние колеса ушли вниз, и машина накренилась. Какое-то время, когда уже стало щемить сердце, они буквально бороздили песчаное море. Ханух застонал. Вдруг что-то снизу подтолкнуло передние колеса вверх, и они снова выбрались на более твердую почву. Дарелл воевал с мотором. Колючий кустарник хлестнул по ветровому стеклу, потом еще раз. Дарелл обернулся. Ханух сделал то же самое и в восторге воскликнул:
– Сработало!
Разведмашина оказалась слишком тяжелой, чтобы ее могла выдержать тонкая корка. Она завалилась на бок, и ее затягивал водоворот из песка и солоноватой воды, прорвавшейся на поверхность. Она погружалась быстро, и бандиты поспешно покидали ее, чтобы спастись.
Вдогонку Дареллу и Хануху прозвучал лишь один безрезультатный выстрел. Пуля просвистела у них над головами, не причинив никакого вреда. Затем местность пошла вверх, и они выбрались из болота, оставив там преследователей.
Ханух откинулся на сиденье и трясущимися руками закрыл лицо.
Когда они уже подъезжали к железнодорожной станции Аб-е-Гарм, Ханух обратил внимание Дарелла на ряд небольших кратерообразных углублений невдалеке от кургана с древними руинами.
– Это позор. Люди живут в этих старых хранилищах. В них немного прохладней днем, чуть теплее ночью. Но это так примитивно; правительству следует придумать что-нибудь более современное.
Дарелл остановил джип. Брезент хлопал на холодном ночном ветру. В чернильно-черном небе танцевали звезды.
– Люди прямо сейчас находятся в этих норах?
– Конечно. Но зачем вы остановились?
– Я думаю, нам надо поменяться с ними одеждой.
Он вышел из джипа, отыскал в кармане несколько монеток, подошел к ближайшей дыре и склонился над ней. Аккуратно, одну за одной, бросил монетки в темноту. Последовала долгая пауза. Затем показалась грубая лестница, а еще через некоторое время бородатый заспанный кочевник с трудом вылез наверх.
– Скажи ему, что мы хотим купить его одежду, – предложил Дарелл. – Это нам поможет на железной дороге, если Та-По и Хар-Бюри будут там нас выслеживать.
– Они обязательно будут выслеживать.
– А мы будем кочевниками, которые третьим классом едут в Тегеран.
– Он не продаст нам свою одежду, сэр.
– Монеты привели его наверх. Несколько купюр помогут расстаться с одеждой.
Он оказался прав. Состоялись длительные торги на непонятном диалекте, и Хануху пришлось столкнуться с затруднениями, не слишком, правда, серьезными. Спустя некоторое время старец-кочевник перегнулся через край дыры и прокричал что-то вниз. Над лестницей показалась костлявая рука и швырнула на песчаный край кучу лохмотьев. Кочевник забрал у Дарелла деньги и исчез из виду.
– Потом придется десять раз мыться, чтобы избавиться от вшей, – тяжело вздохнул Ханух.
– Лучше быть вшивым, чем мертвым, – сказал Дарелл.
Издалека до них донесся тоскливый гудок дизельного локомотива и перестук колес по рельсам.
7
Армейский грузовик лишился всех съемных частей, но попытка забрать их у молчаливых людей из внутреннего дворика уже не имела смысла. Горячий ветер принялся стенать и мести по деревне песок, так что Дарелл рад был подняться в комнату, раздобытую Ханухом. Аптечка первой помощи из армейского грузовика оказалась нетронутой, и Ханух смог получше его перевязать. Дарелл чувствовал себя усталым и разочарованным. Веки слипались, голова болела. Ханух обещал покараулить все время, пока они будут здесь. Больше делать было нечего. Таня исчезла надолго. Дарелл растянулся на соломенном матраце, который вместе с жизнью составлял на данном этапе все его имущество. Он больше ни о чем не беспокоился. И через какое-то время заснул.
Он проснулся в темноте в похожей на камеру комнате, разбуженный глухими ударами и шарканьем ног, доносившимися снаружи. Он обливался липким потом. Кто-то крикнул, и он инстинктивно скатился с узкой койки на грязный пол и выхватил из-за пояса револьвер. Старая дощатая дверь распахнулась внутрь, и в нее клубком ввалились дерущиеся, ругающиеся мужчины. Трое нападали на отчаявшегося Хануха. В полутьме блеснул нож. Где-то треснуло стекло. Дарелл откатился в сторону, и как раз в это время что-то шлепнулось на койку, где еще недавно он спал. Рядом появились мужские ноги в брюках, и Дарелл нанес удар ногой. Мужчина завизжал, схватился за ушибленное место и, шатаясь, убрался прочь. Вдруг Ханух закричал, и Дарелл вскочил в своем углу на ноги, держа в руках револьвер. Хануху приходилось туго. Дарелл оттолкнул какого-то худого парня в сторону и вмазал револьвером в бородатое лицо. Брызнула кровь. Дарелл почувствовал, как у него пытаются выхватить револьвер, и нажал на курок.
Эффект оказался ошеломляющим. В маленькой комнате еще долго не смолкало эхо прогремевшего выстрела.
Трое мужчин бросились вон. Ханух стоял на четвереньках и тряс головой. Его холеные усы пропитались кровью, хлеставшей из носа, а глаза глядели виновато.
– Они напали внезапно...
– Кто они?
– Убийцы, работающие на Хар-Бюри. Это была первая атака.
– Но мы же ее отбили.
– На этом они не остановятся. Нас не выпустят отсюда.
– Где курды?
– Уехали без нас. Возможно, им заплатили больше. Я предупреждал, что деньги здесь бесполезны.
Дарелл подошел к дверям и выглянул в сводчатый коридор. Повсюду было необычно пусто. Внутренний двор, еще недавно кишевший народом, совершенно обезлюдел. Он кликнул хозяина, но никто не отозвался. Нападавшие скрылись в вечерних сумерках, но он хотел знать, остаются ли они все еще поблизости. Мощь Хар-Бюри напоминала щупальца осьминога, которые могли дотянуться до Дарелла, где бы он ни был. Дарелл вытер с лица пот и грязь и вдруг подумал о холодном освежающем душе.
– Мы здесь, как мыши в норке, – сказал он Хануху, – и пора уходить. Если потребуется, пойдем до Тегерана пешком.
Он пересек внутренний двор и остановился у брошенного армейского грузовика. Сейчас машина выглядела так, будто ее обглодала саранча. Покрышки были сняты, исчез брезентовый верх, сиденья из кабины, солнцезащитный щиток, баки для воды, деревянные полки, панель приборов и проводка – растащили все. Дарелл пнул ногой золу, оставшуюся от костра курдов. Некоторые угольки еще тлели. Он посмотрел на небо. Всходила луна. Неподалеку выла собака.
– Нужны вода и пища, – сказал он.
– Можно поискать на кухне.
Они нашли немного холодного риса, несколько кусков баранины и ручной насос, из которого полилась мутноватая вода, когда Ханух его раскачал. Дарелл взял глиняный горшок, обмотал его веревкой и сделал веревочные петли, чтобы удобно было нести. В пустой кухне стояла тишина. Ханух был бледен. Он смыл кровь с лица и усов.
– Мы здесь в ловушке, мистер Дарелл.
– Сюда постоянно кто-то приезжает, а кто-то уезжает, так ведь?
– Только торговцы с караванами.
– Ладно, пойдем посмотрим.
На улицах все было спокойно. Глиняные дома жались друг к другу, затеняя дорогу. Дарелл с Ханухом дошли до деревенских ворот, никого не заметив. На западе, в пустыне, догорали последние лучи заката. Холмы выглядели суровыми и безжизненными. Едва заметный след, оставленный караванами, редкими грузовиками, ослиными и верблюжьими копытами, означал дорогу домой. Опять становилось холодно. Дарелл задрожал и повернулся к Хануху.
– Интересно, куда делись те трое, что на нас напали?
– Их спрячут деревенские жители. Многие симпатизируют Хар-Бюри. Другие подчиняются ему из страха.
– Но убийцам ведь пришлось сюда как-то добираться?
– Я не понимаю, что вы имеете в виду...
– Их послали задержать нас. Они деревни не покидали. Значит, где-то здесь то, на чем они собираются отсюда уехать.
Глаза Хануха сверкнули.
– Действительно. Машина, может быть джип.
– Пойдем поищем. Предпочитаю выступать в роли охотника.
Дарелл направился назад к караван-сараю. Там все еще не было ни души. В сводчатом коридоре он обнаружил керосиновую лампу, снял ее, зажег оставшимися спичками и стал выискивать на полу кровь. Он был уверен, что ранил одного своим выстрелом. Обнаружив несколько капель почти под ногами, пошел по ним в заднюю часть гостиницы. Миновав кухню, они подошли к неприметной двери. Прямо над железным запором виднелся кровавый отпечаток ладони. Дарелл прислушался, но за дверью не раздалось ни звука. Он резко толкнул дверь и влетел внутрь с револьвером наизготовку. В темноте перед ним оказались земляные ступени, ведущие вниз. Дарелл поспешно спустился туда в сопровождении Хануха, держа лампу как можно дальше в сторону.
Послышался женский вопль, и он распознал напуганный голос хозяина. Они находились в подвальном хранилище, и кроме владельца гостиницы с женой здесь, видимо, никого не было.
– Куда делись хашишины? – сердито спросил Ханух.
Мужчина – индус трясся от страха.
– Сахиб, я беден, но честен, у меня только жена, а детей нет, мы одни во всем мире, мы из всех сил боремся за существование...
– Заткнись.
Подвал был пуст. Другая дверь привела их к новым грязным ступеням. Они оказались в соседнем деревенском доме. В единственном круглом помещении с дырой для дыма в старомодной крыше тоже никого не было. Но Дарелл заметил на полу пятна крови.
– Ханух, я слышу запах бензина.
– А я нет, сэр.
– Пошли.
Они обнаружили джип за домом, под навесом из пальмовых листьев. На них яростно залаяла собака, но Ханух прогнал ее прочь. Следы нападавших здесь терялись. Вероятно, – подумал Дарелл, – один из них ранен серьезно, и остальные перенесли его туда, где ему смогут оказать помощь. Дарелл быстро осмотрел джип, нашел открытую канистру с бензином, которая выдала ему присутствие машины, и принялся соединять провода зажигания. Через несколько минут мотор взревел.
– Все американцы – толковые автомеханики, – осклабился Ханух.
– Такой у нас стиль жизни, – пояснил Дарелл.
Джип был старый и ржавый, и вторая скорость у него не включалась, но он с ревом вывез их за ворота деревни. Через несколько минут оазис скрылся из виду за бугристыми безлюдными холмами. Ярко светила луна. Они придерживались дороги, которая вела на северо-запад, к краю пустыни и к шоссе на Тегеран.
Дарелл вел машину, воюя с упрямым рычагом переключения скоростей. Он не осмелился включить фары и доверился лунному свету. Природа начала меняться после первых же миль. Появился низкорослый кустарник, по обеим сторонам холмы вздымались все выше. Ханух постоянно смотрел назад, но погони не было.
– Они будут ждать нас впереди, – предсказал иранец.
– Откуда они узнают, что мы сбежали из деревни?
– Узнают, – мрачно пообещал Ханух.
– Когда ты разговаривал с деревенскими жителями и с людьми из каравана, кто-нибудь упоминал про Таню?
– Нет.
– Никто ее не видел?
– Никто в этом не признался. Думаете, она опять у них?
– Нет, я так не думаю, – решил Дарелл.
– Это чудо, – сказал Ханух, – что человеческое существо наконец побывало на Луне.
– Мираж, – проронил Дарелл. – Хар-Бюри в самом деле такой опасный политик, как все считают?
– Более чем опасный. Мой шеф, полковник Сааджади, утверждает, что в управлении разведки его числят объектом номер один. В качестве своих орудий он использует кого угодно. Играет на жадности бедных и страхе богатых. Мы давно охотимся за ним. И только вы знаете, где его можно найти.
Дарелл ничего не ответил.
– Дайте мне, пожалуйста, карту, – попросил Ханух.
– Я ее уничтожил.
– Тогда расскажите, где его можно отыскать.
– Хорошо. Но только когда доберемся до Тегерана. Не раньше.
– Может, мы никогда туда не доберемся.
– Тогда тебе все равно мои сведения не пригодятся, – заметил Дарелл.
– Почему вы мне не доверяете? – обиделся Ханух.
– Издержки профессии, – ответил Дарелл.
Дорога вилась по неровным каменным холмам. То и дело они проезжали по краю отвесных ущелий. Зябкую ночь прорезал оглушительный рев работающего двигателя. Любой, кто поджидал бы их в нескольких милях отсюда, мог узнать об их приближении. Но ничего не поделаешь, – решил Дарелл.
Согласно его оценкам, они уже проехали половину дороги до шоссе, когда он вдруг резко затормозил. Тормоза были неисправны, и джип соскользнул на обочину, остановившись почти у самого края обрыва. Ханух уже собрался протестовать, но затем увидел следы покрышек, уходящие за край скалы. Дарелл рассоединил провода зажигания, и мотор заглох.
– Будь осторожен, – прошептал Ханух.
Среди холмов царило спокойствие; слышны были вздохи ветра в кустарнике и отдаленный гул самолета, который напомнил им, что цивилизация где-то рядом. Дарелл ощутил запах тлеющего дерева. Он вышел из джипа, подошел к краю дороги и взглянул вниз в узкую долину. Неожиданно для себя он увидел мерцание воды. Рядом в лунном свете вырисовывались обломки грузовика.
"Рено" фарси.
Ханух был в нерешительности.
– Мне кажется, это ловушка.
– Но я должен задать несколько вопросов – если там, конечно, есть кто-то живой.
Он шагнул через край глубокого оврага и стал спускаться по борозде, пропаханной летевшим вниз грузовиком. Запах дыма здесь ощущался сильнее. Журчание ручья показалось удивительно чуждым после сухих пустынных ветров. Часть груза – старые запчасти для автомобилей – разлетелись по ручью. Но ящиков с винтовками видно не было. Он услышал тонкий голос фарси и рыдающий – его женщины. Дарелла заинтересовало, куда делся араб, и он тут же его увидел – лежащего неподалеку мертвым. Компаньоны даже не потрудились похоронить его. Видимо он погиб, когда грузовик свалился вниз.
На берегу ручья горел небольшой костер, к нему жались фарси с женщиной. Женщина сидела на корточках, раскачиваясь взад-вперед и придерживая сломанную руку. Ее муж, вооружившись лопатой, усердно копал каменистую почву. Здесь же стояли ящики с винтовками. Фарси непрерывно изливал потоки недовольства на раненую женщину.
– А вот и мы, – провозгласил Дарелл, возникая перед ними.
Фарси в смятении потянулся за оружием. Потом понял, что это Дарелл и Ханух, и оцепенел. Женщина завизжала, но вдруг умолкла, словно ей сдавили горло.
– А, мой американский друг! – заулыбался фарси и умиротворяюще развел руки. – Аллах уже наказал меня. Разве к этому можно что-то добавить, дорогой сэр?
Ханух ногой отшвырнул оружие фарси в сторону. Дарелл понял, что тот пытался зарыть в землю контрабандные винтовки.
– Что с вами произошло? – спросил он.
– Бандиты! Убийцы! Иностранцы! – завопила женщина.
– Успокойся, любовь моя, – остановил ее фарси. – Неужели ты хочешь накликать их обратно?
Дарелл понял, что обличительная речь была предназначена не для них.
– Кто были эти иностранцы?
– Аллах их знает. Они поджидали на дороге, их было много, много иностранцев, Аллах мне свидетель. Я всего лишь бедный торговец, который пытается выжить.
– Они не ограбили вас, – заметил Ханух.
– Только потому, что мой несчастный водитель запаниковал и съехал с дороги. Аллах наказал его. Бандиты не стали больше нас преследовать. Мы здесь пробыли ночь и день. – Мужчина улыбнулся. – Я о вас беспокоился, сэр.
– Ну конечно, – согласился Дарелл. – Бандиты случайно не были китайцами?
– Да, да! А как вы узнали? – Единственный глаз фарси широко раскрылся. – О, вы, американцы, такие умные!
– Та-По? – спросил Ханух.
– Возможно.
– А девушка? Мисс Таня?
Мужчина вдруг как язык проглотил. Он ничего не видел. Он ничего не знает. Он клялся в этом всеми своими надеждами на райское блаженство.
– Но ее платье было в твоем грузовике, – занервничал Ханух. – Здесь опасно, Дарелл. Нужно убираться отсюда. Позвольте мне самому с ним поговорить.
Дарелл кивнул.
– В любом случае я ему должен за те удары по голове.
Фарси на корточках стал пятиться назад, пока не оказался наполовину в ручье. Женщина смеялась над ним. Ханух приволок его назад к огню и поднес его пальцы к пламени.
– Ты нам расскажешь про девушку, про то, как она очутилась в вашем грузовике и что с ней случилось. Может, ты ее продал китайцам?
– Нет, нет, к тому времени она исчезла!
– А, так ты про нее знаешь?
– Да. Отпустите, пожалуйста. Я очень чувствителен к боли.
– Я пока тебе ничего еще не повредил.
– Она была необычная девушка, сэр. Тоже иностранка. Что все вы, иностранцы, делаете в моей стране?
– Я тоже иностранец? – спросил Ханух.
– Нет, сэр. Я не вас имел в виду, но...
– Расскажи нам о девушке, – прервал его Дарелл. – Где она?
– Я не знаю, клянусь! Она от меня убежала. Женщина помогла ей. Она ревновала. Девушка была очень красивая, но очень странная. Не в своем уме. А моя женщина ее ненавидела. Может, Аллах ее наказал за то, что она помогла той убежать! Останься девушка со мной, вы бы, джентльмены, были удовлетворены.
– Куда она направилась?
– Я не знаю. Она просто исчезла. Я слышал в деревне, что ее видели с курдами, торговцами с севера. Уверен, она скрылась среди них.
Дарелл посмотрел на Хануха, и тот сказал:
– Курды нас все еще опережают. Но я думаю, он лжет.
– Возможно. Но здесь ее определенно нет.
– Тогда она у Та-По.
Дарелл вздохнул.
– Надеюсь, нет.
Они оставили фарси с его женщиной и полезли вверх по крутому склону ущелья к машине. Дарелл снова соединил провода зажигания, и мотор сразу ожил.
– Мне кажется, – сказал Ханух, – что эта дорога для нас крайне опасна.
– Я согласен, – подтвердил Дарелл, – Вскоре мы с нее свернем.
Дорога впереди ныряла вниз и пересекала невзрачную равнину, чтобы привести к другим скалам. Слева были низкие столовые горы, и высокие горы – на севере. Оттуда дул ветер. Он приносил с собой запах соляных болот, и Ханух посоветовал придерживаться северного направления. Далеко впереди в лунном свете тускло поблескивали огоньки.
– Может, это Хаджибад, – предположил Ханух. – Он у железной дороги.
Дорога снова полезла вверх. Дарелл ощутил растущее напряжение. Огоньки исчезли. Им еще ехать много миль, а джип еле полз. Дорога займет по крайней мере три часа, если джипу удастся взобраться на эту высокую гряду. У Дарелла появилось чувство, что за ними наблюдают. Но вокруг был только пустынный ландшафт. Он подумал о Та-По, охотящемся на девушку. Та-По и мятежник Хар-Бюри, должно быть, объединились. Он спросил себя, так ли уж Таня беззащитна. Она проявила удивительные способности к выживанию на этой первобытной земле.
– Сейчас на север, сэр, – сказал Ханух. – Ближайшая железнодорожная станция – Аб-е-Гарм. Часть пути будет ужасна, но мы должны выбраться к трансиранской железной дороге. Это лучшая возможность.
– Далеко до Аб-е-Гарм?
– Двадцать-тридцать миль.
– И нет проторенной дороги?
– Нет, сэр.
– Может, джип туда и доедет, но управлять им – все равно что размахивать флагом.
Дарелла начало беспокоить, а хватит ли им горючего. Индикатор не работал, и он остановил машину, чтобы погрузить в бак хворостинку. Вынул он ее почти сухую. Бензина оставалось меньше галлона. Дарелл порылся за задними сидениями в поисках запасных канистр. Там не было ни одной. Он сдернул поношенные и засаленные сиденья, и обнаружил две плоские канистры. Удивительно, что они не попались ворам. Дарелл вынул канистры, и при этом они приятно булькнули. На мгновение он испугался, что в них может оказаться вода, отвинтил одну крышку и принюхался. От облегчения у него задрожали руки. Торопливо опрокинув канистру в бак, он вернулся в машину.
Спустя десять минут он опять нажал на тормоза и сказал:
– Нам лучше свернуть прямо сейчас.
Они уже были наверху, на высоте примерно 6000 футов. Ночь выдалась очень холодной. Хануха, сидевшего рядом с Дареллом, била крупная дрожь. Впереди два величественных холма образовывали проход, через который дорога тянулась дальше. В каменных скалах болезненно отзывалось покашливание мотора. Тени в теснине были черными и зловещими. Дарелл поглядел направо и налево. Направо ехать было нельзя: практически вертикальная скала. Слева был обрыв, а внизу до самого горизонта простиралась залитая лунным светом солончаковая низина. Заходящая луна окрасилась красным.
– Посмотри вверх, Ханух. Ты их видишь?
– Нет, сэр.
– Лунный отблеск на стекле. На ветровом.
У Хануха перехватило дыхание.
– Да, сэр. Похоже на машину разведки. Может, Хар-Бюри?
– Или Та-По. Что в лоб, что по лбу. Любой будет счастлив убить нас и не допустить меня в Тегеран.
– Они едут, – напряженно выдавил Ханух. – Они нас заметили.
Неприятельская машина осторожно ползла по затененной теснине, смахивая на противного таракана. Она до отказа была набита людьми. Торчащие вверх ружья напоминали ощетинившегося дикобраза. Дарелл включил задний ход. Джип визгливо выразил свое неудовольствие, но затем покатился назад.
– Их можно объехать? – спросил Дарелл.
– Мы не уйдем от них, если поедем обратно.
– Я не об этом. Объехать их можно?
Ханух пожевал свой ус.
– Можем попытаться через соляные болота. Но нужно ехать быстро. – Он с трудом улыбнулся. – Это шанс. Хотя можно увязнуть в трясине.
– Они тяжелее нас. И застрянут первыми.
– Это очень опасно, сэр Дарелл.
– Не опаснее тех мордоворотов, которые к нам приближаются.
Когда они катились вниз по склону к соляным болотам, над головами просвистела пуля. Земля внизу казалась достаточно твердой, но Ханух объяснил, что это только корка поверх коварной трясины. Дарелл сильнее нажал на газ. Джип перескочил на третью скорость и поскакал вперед, скрежеща и раскачиваясь. Другая пуля ударилась о заднюю часть машины с громким "дзинь". Ханух нырнул вниз. Руль жил своей собственной жизнью, сопротивляясь попыткам Дарелла им овладеть. Дарелл напрягал все силы, чтобы его удерживать. Нужно было прорваться из теснины в болота. С боков к ним цеплялся кустарник. Край луны был еле виден над холмами. Через несколько минут станет совсем темно. Дарелл еще сильнее нажал на газ.
Машина преследователей их нагоняла. Ханух выкрикивал команды:
– Влево, сэр. Теперь вправо. Быстрее!
Соляная топь окружила их и, казалось, стремилась поглотить. Левое колесо вдруг внезапно стало погружаться, прокручиваясь, завывая, и разбрасывая кругом брызги. Их тряхнуло; они вырвались и понеслись дальше. Ханух приподнялся, не заботясь больше о возможных выстрелах, и прильнул к ветровому стеклу, чтобы лучше видеть местность. Он хорошо знал эти солончаки. Губы его вытянулись в невеселой усмешке.
– Сейчас немного влево. Так. Держите, держите. Сейчас опять вправо. Резче! Поворот на девяносто градусов!
Машина преследователей все еще их нагоняла. Она уже въехала в болота, ориентируясь по их глубоким колеям. Снова под джипом проломилась корка. Они резко остановились. Ханух перелетел через капот, и Дарелл, выдернув ремень из своих брюк, втащил его обратно. Джип застонал и вырвался из трясины.
– Видите открытое пространство, – с трудом выдавил Ханух, – езжайте туда. Это наш последний шанс.
Солончак обманчиво казался гладким и твердым. Дарелл направил машину туда. Луна вдруг внезапно скрылась за горами на западе. Они оказались в кромешной тьме. Дареллу оставалось вслепую вести джип по курсу, который он наметил.
Когда они выехали на открытое пространство, звук из-под колес стал другим. Разведмашина неслась прямо за ними. Очевидно, планы преследователей изменились. Они прекратили огонь – считали, что возьмут их живьем.
Передние колеса ушли вниз, и машина накренилась. Какое-то время, когда уже стало щемить сердце, они буквально бороздили песчаное море. Ханух застонал. Вдруг что-то снизу подтолкнуло передние колеса вверх, и они снова выбрались на более твердую почву. Дарелл воевал с мотором. Колючий кустарник хлестнул по ветровому стеклу, потом еще раз. Дарелл обернулся. Ханух сделал то же самое и в восторге воскликнул:
– Сработало!
Разведмашина оказалась слишком тяжелой, чтобы ее могла выдержать тонкая корка. Она завалилась на бок, и ее затягивал водоворот из песка и солоноватой воды, прорвавшейся на поверхность. Она погружалась быстро, и бандиты поспешно покидали ее, чтобы спастись.
Вдогонку Дареллу и Хануху прозвучал лишь один безрезультатный выстрел. Пуля просвистела у них над головами, не причинив никакого вреда. Затем местность пошла вверх, и они выбрались из болота, оставив там преследователей.
Ханух откинулся на сиденье и трясущимися руками закрыл лицо.
Когда они уже подъезжали к железнодорожной станции Аб-е-Гарм, Ханух обратил внимание Дарелла на ряд небольших кратерообразных углублений невдалеке от кургана с древними руинами.
– Это позор. Люди живут в этих старых хранилищах. В них немного прохладней днем, чуть теплее ночью. Но это так примитивно; правительству следует придумать что-нибудь более современное.
Дарелл остановил джип. Брезент хлопал на холодном ночном ветру. В чернильно-черном небе танцевали звезды.
– Люди прямо сейчас находятся в этих норах?
– Конечно. Но зачем вы остановились?
– Я думаю, нам надо поменяться с ними одеждой.
Он вышел из джипа, отыскал в кармане несколько монеток, подошел к ближайшей дыре и склонился над ней. Аккуратно, одну за одной, бросил монетки в темноту. Последовала долгая пауза. Затем показалась грубая лестница, а еще через некоторое время бородатый заспанный кочевник с трудом вылез наверх.
– Скажи ему, что мы хотим купить его одежду, – предложил Дарелл. – Это нам поможет на железной дороге, если Та-По и Хар-Бюри будут там нас выслеживать.
– Они обязательно будут выслеживать.
– А мы будем кочевниками, которые третьим классом едут в Тегеран.
– Он не продаст нам свою одежду, сэр.
– Монеты привели его наверх. Несколько купюр помогут расстаться с одеждой.
Он оказался прав. Состоялись длительные торги на непонятном диалекте, и Хануху пришлось столкнуться с затруднениями, не слишком, правда, серьезными. Спустя некоторое время старец-кочевник перегнулся через край дыры и прокричал что-то вниз. Над лестницей показалась костлявая рука и швырнула на песчаный край кучу лохмотьев. Кочевник забрал у Дарелла деньги и исчез из виду.
– Потом придется десять раз мыться, чтобы избавиться от вшей, – тяжело вздохнул Ханух.
– Лучше быть вшивым, чем мертвым, – сказал Дарелл.
Издалека до них донесся тоскливый гудок дизельного локомотива и перестук колес по рельсам.
7
Когда утром они приехали в Тегеран, город шокировал их совершенной своей обыденностью, шумом и суетой. Еще не наступила дневная жара, и воздух был свеж. В синеве покоилась снежная вершина горы Демувенд. Дарелл подвел Хануха к продуктовому ларьку и купил круглый иранский хлеб, дыню и две чашки ароматного кофе. Ханух нетерпеливо почесывался. Когда они влились в заполнившую тротуару толпу у железнодорожного вокзала, никто не обратил внимания на их оборванный вид.
– Отправитесь в свое посольство? – спросил Ханух.
– Если смогу. Ведь здесь мы не в безопасности. Сейчас угроза для нас только возросла.
Это действительно так и было. Дарелл зашел позвонить в магазинчик на улице Фирдоуси, заполненный миниатюрными поделками из слоновой кости, неизбежными персидскими коврами, деревянными мозаичными шкатулками хатан, полотном, шкатулками из папье-маше, изделиями из меди, раскрашенными вручную манускриптами, Коранами и американскими иллюстрированными журналами. Пока он пытался связаться с Ханниганом, Ханух озабоченно разглядывал из дверей оживленную улицу. Над городом со стороны аэропорта Мехрабад разносился рев самолетов компании "Иранэйр". Шли женщины из низших слоев, отказавшиеся от чадры и по-западному эмансипированные, и все же скрытые до пят шалями, которые оставляли на виду только пышные прически, макияж и нейлоновые чулки. То и дело мимо проходили муллы, неодобрительно хмуря брови при виде нынешних нововведений.
Рэйфа Ханнигана не было в офисе, который он занимал как представитель секции "К" в тегеранском центре. Дарелл попросил клерка соединить его по личному номеру. Телефон звонил и звонил, но никто не брал трубку.
– Отправитесь в свое посольство? – спросил Ханух.
– Если смогу. Ведь здесь мы не в безопасности. Сейчас угроза для нас только возросла.
Это действительно так и было. Дарелл зашел позвонить в магазинчик на улице Фирдоуси, заполненный миниатюрными поделками из слоновой кости, неизбежными персидскими коврами, деревянными мозаичными шкатулками хатан, полотном, шкатулками из папье-маше, изделиями из меди, раскрашенными вручную манускриптами, Коранами и американскими иллюстрированными журналами. Пока он пытался связаться с Ханниганом, Ханух озабоченно разглядывал из дверей оживленную улицу. Над городом со стороны аэропорта Мехрабад разносился рев самолетов компании "Иранэйр". Шли женщины из низших слоев, отказавшиеся от чадры и по-западному эмансипированные, и все же скрытые до пят шалями, которые оставляли на виду только пышные прически, макияж и нейлоновые чулки. То и дело мимо проходили муллы, неодобрительно хмуря брови при виде нынешних нововведений.
Рэйфа Ханнигана не было в офисе, который он занимал как представитель секции "К" в тегеранском центре. Дарелл попросил клерка соединить его по личному номеру. Телефон звонил и звонил, но никто не брал трубку.