Айворс Кэтрин. Ее первая любовь

   Джин хлюпнула побольше шампуня и погрузилась в пахучую пену. Она ощутила себя женщиной, небрежно принимающей поклонение и восхищение. Ей хотелось, чтобы Став видел ее сейчас... И, возможно, не так далеко то время, когда она и Стив выйдут из шикарного лимузина и съедят рагу из кролика в этом ресторане...
   Наконец Джин вылезла из ванны и, накинув халат, приступила к "дегустации" косметики. Дома она красилась, только когда отправлялась на дискотеку или в ближайший город за покупками. На дискотеку она ходила по воскресеньям, а в город ездила и того реже. Остальное время ее лицо было предоставлено милости природы. Да и было-то у нее всего ничего: одна баночка с отбеливающим кремом и туалетная вода...
   Натеревшись и надушившись с головы до ног всем, что стояло на полках.
   Джин успокоилась, надела короткую юбку (советы модельеров скрывать недостатки фигуры предназначались не для нее), шелковую топ-блузку и спустилась к братцу Франку, который, как фирменный знак, продолжал величественно торчать у подъезда ресторана.
   По его взгляду Джин поняла, что произвела впечатление. Возможно, не совсем положительное, но сильное.
   - Да-а... - только и смог проговорить Фрэнк.
   Он сказал, что через час заканчивается его смена и они поужинают в ресторане. Джин согласно кивнула. Час она могла потерпеть.
   Машины продолжали подъезжать. Они привозили новых мужчин и новых женщин.
   Подкатил белый "линкольн" и замер у самых дверей. Из автомобиля вышел мужчина в дорогом белом костюме. Верхняя пуговица белой рубашки была небрежно расстегнута, и весь он производил впечатление стареющего плейбоя, который знал себе цену и которого нимало не волновало мнение окружающих.
   Было это искренне или он прикидывался "для имиджа"? Вероятно, то и другое...
   Джин поймала на себе его заинтересованный взгляд.
   - Привет, Фрэнк! - сказал он, пожимая руку швейцару. - А это что за явление?
   - Моя кузина, - неожиданно хмуро ответил Фрэнк своему богатому знакомому.
   - И ты ее скрывал? - улыбнулся тот, глядя на Джин. - Меня зовут Питер Скотт.
   Питер Скотт? Имя вроде ей знакомо. Питер Скотт! Это же киноактер!..
   - Джин... - пролепетала она.
   - Надеюсь, Джин, мы еще встретимся, - сказал Скотт и повернулся к подходившей женщине лет сорока, в ярко-лиловом платье, с ниткой жемчуга, трижды обвивавшей ее шею. - Виктория, ты прекрасно выглядишь!.. И прекрасно играла... - Он скрылся с ней за зеркальной дверью, которую предупредительно открыл перед ними Фрэнк.
   Прекрасно выглядишь! - мысленно передразнила Джин. Нацепила ошейник, чтобы не видели шею!
   - Питер Скотт, это тот самый? - спросила она у Фрэнка.
   - Не знаю, о ком ты, а этот - режиссер и киноактер. Но ты должна избегать его.
   - С какой стати?
   Джин не интересовали недостатки Питера Скотта: она явно понравилась ему.
   А это в ее глазах было достоинством, перекрывавшим любые его пороки, и свое "с какой стати?" она задала без любопытства.
   - От него вам одни слезы!
   - Почему?
   - Потому что он не пропустит ни одной смазливой мордашки. В студии у него таких, как ты, полно! И тебе это знакомство ни к чему!
   Но Джин не слушала. Она представляла докторскую дочку, кривляку Энн, которая позеленеет, узнав, что Джин знакома с самим Питером Скоттом! Скотт сказал: "Мы еще встретимся!" И это будет, как бы ни возражал Фрэнк. Мама права - он зануда!..
   К ним подходил низенький человечек. Джин удивленно оглянулась на Фрэнка, но двоюродный брат улыбался:
   - Здравствуй, Том!
   - Это твоя сестра? - спросил Том. - Дождался?
   - Да, - сказал Фрэнк. - Джин, это мистер Кирш, мой напарник.
   - Привет, мистер Кирш! - весело сказала Джин.
   Мистер Кирш ласково потрепал Джин по плечу и сообщил, что его дочь тоже зовут Джин. Он, как прежде Фрэнк, зашел в ресторан, появился уже в униформе и с ходу включился в работу, приветствуя очередных посетителей и открывая им двери.
   Джин думала, что они с братом пройдут через центральный подъезд ресторана в сверкающий зал, усядутся за столик и к ним подкатит метрдотель... Но брат повел ее к служебному входу, где не было ни рекламы ни огней, ни, понятное дело, швейцаров...
   Посреди большого помещения, за длинным столом, уставленным рыбой, мясом, соусами и вином, сидели несколько мужчин и женщин. Женщины в накрахмаленных фартуках, мужчины без синих форменных пиджаков, но в белых манишках. Они пили, ели, чему-то смеялись, но было заметно, что все крепко устали.
   Вдоль стен тянулись металлические мойки, загруженные грязной посудой.
   Было жарко. Пахло смешанными запахами еды и дезодоранта. Откуда-то сверху доносилась музыка. Джин инстинктивно взяла брата за руку.
   - Фрэнки! - позвала сидевшая с краю худенькая блондинка. - Это твоя сестра? Очень симпатичная...
   Молодой смазливый официант подмигнул Джин. Та сморщила нос и отвернулась.
   Худенькая блондинка, которую, как выяснилось, звали Рита, сказала ему:
   - Тебе, Арчи, мало старых шлюх? Хоть здесь не вертись...
   Она подвинулась, освободив место для Фрэнка и Джин. Потом принесла чистые тарелки и снова села.
   Фрэнк положил себе и Джин жареные телячьи мозги, обильно полив их оливковым маслом. Спросил, показывая на блюдо, не хочет ли Джин маслин. Та маслины не любила.
   - А вино? - спросил Арчи, ничуть не смущаясь упоминанием Риты о старых шлюхах.
   - Она не будет! - отрезал Фрэнк, глядя на него в упор.
   - Смотрю я на твою сестру и вижу, - сказала Рита, - хлебнешь ты с ней, Фрэнк! Бесенок она!..
   - Давай ее к нам, - сказала сидевшая на противоположном конце стола негритянка. Она была крупная, полная, с ярко-красными клипсами в маленьких ушах. Ей было жарко, и она сбросила блузку, оставшись в майке. На предплечье левой руки резко обозначились вмятины от привитой оспы.
   - Куда это "к вам"? - настороженно спросил Фрэнк.
   - Сперва сюда. - Толстуха показала на мойки. - Бриджит нужна помощница.
   Потом перейдет на кухню. А там - бар! Ее возьмут.
   Джин уплетала телячьи мозги - ничуть не хуже, чем кроличье рагу, - и исподлобья поглядывала на сидевших за столом. Она сразу выделила Риту и Арчи. Рита понравилась. Арчи был неприятен. Из разговоров о ее дальнейшей судьбе она усекла главное: она будет работать в баре! И обойдется без ходатайства Фрэнка - сама познакомится с Питером Скоттом и даже со Шварценеггером, если тот забредет в этот бар!..
   Рита поднялась первая. Она жила на другом конце города, куда добиралась на подземке. Дома ее ждали мать и отец-инвалид, Рита была помощником повара.
   Ноги ее от долгого стояния к концу работы совсем отекали, но Рита никогда не жаловалась. Она заматывала их эластичными бинтами, отчего ноги казались еще толще. Врачи запретили ей "стоячую" работу. "Пусть дадут другую, я согласна", - говорила Рита, и на ее бледном лице возникала улыбка, от которой окружающим почему-то становилось смешно, хотя впору было плакать.
   - Пойду. Мои заждались, - сказала она. - А ты, Фрэнк, завтра приводи сестру. Поговорим с шефом... Не горюй, Джин, - устроим! Только юбку, девочка, надевай подлиннее, если не хочешь ходить с синяками на заднице...
   Если Джин о чем и горевала, то только не о кастрюлях и сковородках.
   Мысленно она перескакивала через карьерные ступеньки и видела себя в сверкающем зале, окруженной знаменитостями. А насчет "глупостей" Фрэнк может не беспокоиться - у нее есть Стив!..
   Дома Джин задала двоюродному брату несколько вопросов:
   - Почему Рита сказала Арчи про старых шлюх?
   - Он нравится немолодым клиенткам.
   - А они ему?
   - Ему нравятся их деньги.
   - Ваш Арчи препротивный тип, я сразу поняла.
   - Не задирайся с ним. Он отомстит.
   - Это как же? - насмешливо спросила она.
   - Наговорит о тебе шефу - потом не расхлебаешь.
   Джин фыркнула, совсем как это делала ее мать, и Фрэнк вспомнил тетку, которая его терпеть не могла.
   - Что же он наговорит про меня шефу?
   - Что захочет.
   - Соврет?
   - Ему недолго.
   - Я тоже могу соврать, если надо.
   Фрэнк молча посмотрел на нее и покачал головой.
   - И шеф ему поверит? - спросила Джин.
   - Поверит не поверит, а запомнит.
   - "С этим не запирайся", "мини не надевай", - ничего нельзя! Почему? Это ведь модно!
   - Надевай. Но наши парни мимо не пройдут. Ты этого хочешь?
   - А я могу им ответить!
   - Я вижу, ты все можешь. Я сказал: не задирайся!
   - Порядки тут у вас! Дома я никому не спустила бы!..
   Глава 3
   "Серебряный якорь"
   Миновал день. Джин с удовлетворением зачеркнула в календаре еще одно число. А еще день спустя, надев джинсы, перешла дорогу и вступила в должность мойщицы. Ей пришлось встать до рассвета, чтобы к приходу повара кухонная посуда, вымытая и высушенная в сушильных шкафах, сияла.
   Фрэнк снабдил ее резиновыми перчатками. Но Джин все равно тошнило от объедков, смешанных с окурками и скомканными бумажными салфетками со следами губной помады. Все это следовало выбрасывать в специальные контейнеры.
   Мощный поток горячей воды быстро смывал грязь и жир с кастрюль и прочей утвари. Но немного все же оставалось. Джин вытаскивала посуду из дымящейся паром мойки и примитивной губкой доделывала то, с чем не справилась техника.
   Потом загружала все в сушильные шкафы, затем вынимала и составляла на стол, за которым впервые ужинала с Ритой, Франком и остальными...
   Рита среди дня несколько раз забегала для поднятия духа. Джин была рада ей, но дух поднимался слабо.
   Неожиданно появился Арчи. В форменной синей паре и белоснежной рубашке, волосы аккуратно расчесаны на боковой пробор. Он улыбался мерзкой, как определила Джин, улыбкой.
   - Все о'кей? - спросил он.
   Официант ожидал такой же ответ, как и его вопрос, но с восклицанием на конце, однако Джин сказала:
   - Ничего не о'кей! - Он удивленно поджал губы. Они у него были слегка подкрашены.
   - Что же не так? - спросил он.
   - Твое присутствие не так.
   Арчи игриво спросил:
   - Боишься?
   - Тебя?! - У Джин разом вылетели из головы наставления Франка "не задираться". - Пусть твои старухи дрожат от страха, - сказала она. - Иди в зал, а то они заждались...
   Губы его растянулись в улыбке, но глаза стали злыми:
   - Не пожалела бы...
   - Если не уйдешь, скажу, что мешаешь работать!
   Джин помахивала тяжелым половником то ли от волнения, то ли демонстрируя, что вооружена, Официант посмотрел на половник, потом на мойщицу. Ему ничего не стоило доказать сестрице швейцара, кто здесь сверху. И он доказал бы, если бы не заждавшаяся клиентка, ради которой пришлось работать с утра. Но показать девчонке, будто испугался половника, все же не хотел и продолжал стоять, сдерживая нараставшее бешенство. Сквозь привычную угодливость, ставшую маской, проступала холодная беспощадность. Джин, скорее с любопытством, чем со страхом, наблюдала это превращение.
   - Арчи!.. - В моечную вошла Рита. - Твой заказ давно готов! Старуху перекосило всю... - Она окинула обоих взглядом и все поняла:
   - Не валяй дурака, Арчибальд! - спокойно сказала она. - Здесь тебе не светит, это я тебе говорю!..
   Официант удалился. Рита спросила у Джин:
   - Ты в самом деле ударила бы его?
   Джин бросила половник в мойку и ответила спокойно:
   - Я вылила бы на него кипяток.
   - Знаешь, что я тебе скажу: он привлекает богатых клиенток, а это выгодно ресторану, поэтому его держат. И его не выгонят. Поняла? И ты не связывайся с ним - он подонок и трус, а это плохое сочетание. - Рита поморщилась.
   - Мне уже Фрэнк объяснил, - сказала Джин.
   - Да... Фрэнк... - Рита не стала продолжать. Она помогла Джин загрузить тележку чистой посудой и сама повезла в кухню.
   Джин пошарила в мойке: посуды не было. Стянув с рук перчатки, она вышла в ту дверь, в которую ушли Арчи и Рита, и попала в коридор, короткий и узкий.
   В конце его были две двери. Одна, Джин знала, в кухню. Она открыла вторую.
   Там тоже был коридор, но длиннее и шире. Он заканчивался окном или дверью, задернутой тяжелой, плотной портьерой. Джин чуть отодвинула ее. И увидела ресторанный зал.
   Зал был ниже. Джин находилась как бы на балконе, откуда ей было видно все и всех: столики под белыми крахмальными скатертями, на которых, отражая свет люстр, сверкали бликами хрусталь и серебро. Женщин, соревнующихся уникальностью нарядов и драгоценностей, мужчин - в белом и черном; официантов в синей униформе, плывущих с подносами между столами.
   Джин смотрела на женщин, мысленно одевая себя в их платья и украшая их драгоценностями. И решила, что она красивей многих этих самоуверенных дам!
   Среди официантов она различала Арчи, вихлявшего по паркету. Казалось, он предлагал этим разодетым старухам не деликатесы под разными соусами, не экзотические салаты, а себя...
   - Вы кто такая?
   Джин обернулась. За ее спиной стоял крупный мужчина в длинном голубом фартуке. Взгляд у него был строгий, и Джин растерялась:
   - Я?..
   - Нас здесь двое, - сказал он. - Кто я - мне известно. А вот вы... Что вы здесь делаете?
   - Смотрю...
   - Это я понял. Вы новая мойщица?
   - Да...
   - Идите и мойте посуду. И больше чтобы я вас здесь не видел!
   Когда смена кончилась, Джин отказалась от ужина за общим столом и поплелась на другую сторону улицы, в свою спальную нишу. Фрэнк сварил ей кофе, но, пока донес его. Джин уже спала, забыв зачеркнуть в календаре очередное число.
   Второй день показался ей тяжелее первого, потому что она не успела за ночь отдохнуть. Дважды ей возвращали одну и ту же сковороду, а она не понимала, какого черта им надо! На третий раз явился сам шеф-повар. Это был тот самый, что застал ее вчера, когда она подсматривала в зал. Джин стояла раскрасневшаяся, с распаренными руками в прозрачных резиновых перчатках.
   - Как зовут? - спросил шеф.
   - Кого?
   - Свое имя я знаю.
   - Джин...
   - Первый день?
   - Второй.
   - Ну да, второй. Через неделю будет легче.
   - Через неделю я загнусь.
   - Ты?.. Да ты всех нас переживешь! - Он улыбнулся ей с высоты своего роста.
   Она вздохнула.
   - Хорошо. Я постараюсь.
   - Старайся.
   Он ушел в свою сверкающую, компьютеризированную кухню. Джин проговорила вслед:
   - Постараюсь пережить вас всех!..
   Но он уже не слышал. Зато произнесенная ею фраза развлекла ее, и она дала себе слово поужинать со всеми, а дома, прежде чем завалиться спать, посмотреть телевизор...
   Шеф оказался прав: через неделю Джин уже не валилась с ног и не засыпала, едва кончалась смена. Но работу возненавидела.
   - Франк! - спросила она двоюродного брата. - Что надо делать, чтобы быстро перевели в бар?
   - Хорошо работать.
   - Если я буду хорошо выполнять эту работу, меня никто не переведет на другую.
   - А если плохо, тебя выгонят.
   - Вот я и спрашиваю: что надо делать?
   Фрэнк пожал плечами.
   - А я знаю, - сказала Джин.
   Утром она долго стояла под контрастным душем, пока тело ее не покраснело, потом натерлась ароматизированными кремами, прошлась под мышками маленькой бритвой. Долго вбивала в лицо крем, пахнущий миндалем, опрыскалась туалетной водой, подкрасила веки, загнула щеточкой вверх ресницы. В довершение, выбрав темную помаду, аккуратно растушевала ее по губам, причем верхнюю губу сделала темнее: ей казалось, что так она похожа на Мерилин Монро. И наконец расчесала волосы, и вокруг головы возникла пышно-воздушная крона. Оглядев себя в зеркало, она осталась довольна. Затем надела мини-юбку, блузку-топ и туфли без каблуков.
   Было слишком рано, и те, ради которых проделывалось это изматывающее колдовство, еще спали. На входе в ресторан тоже никого не было, кроме двух охранников. Они и оказались первыми, на ком Джин проверила свое могущество.
   Охранники переглянулись, присвистнули и отдали честь. Джин улыбнулась и проследовала в моечную.
   Там уже работала основная мойщица, юркая, как зверек, темнокожая женщина лет тридцати пяти. Джин видела ее впервые. Мулатка болела и еще не совсем оправилась от недуга. Ее предупредили о появлении новенькой. Она обрадовалась, что сбросит на нее половину работы, но, взглянув на Джин, опустилась на скамейку - такого она не ожидала! Кому вздумалось пригласить эту раскрашенную куклу?
   - Сгребай остатки! - приказала она Джин.
   Джин молча вытащила из сумки прозрачный халатик, надела его поверх "мини", так что все выставленное напоказ можно было разглядеть, на руки перчатки, и стала быстро сбрасывать в бак объедки. Потом также молча загрузила контейнер посудой и включила машину. Барабан пришел в движение, и хлынувшие из отверстий водные струи принялись за дело.
   - Тебя как зовут?
   - Джин.
   - А я Бриджит. Ты до этого где работала?
   - У родителей на ферме.
   - А сюда зачем? На ферме было плохо? У папы с мамой?
   Бриджит сидела на скамье и говорила, а Джин работала.
   - Раньше я мыла полы в ресторане, - рассказывала Бриджит. - Вставала в четыре. Должна была все вымыть, пока откроют. А потом перешла сюда: все-таки автоматика, легче... Но как накоплю на квартиру - уйду! Мне тут дышать тяжело, воздух влажный... Я могла бы дома посидеть, но у меня со страховкой проблемы...
   Она встала, включила сушильную камеру и стала складывать в нее посуду.
   - Не пойму, - сказала она, - как ты сюда попала?
   - Мой брат здесь работает.
   - Это кто?
   - Франк, швейцар.
   - Фрэнк? Лысый черт! Так ты сестра, которую он вызвал?
   - Да.
   - Ты извини меня, но лучше бы он "вызвал" Риту - женился на ней.
   - На Рите? Разве...
   - "Разве, разве"!.. Любовь у них два года тянулась. Фрэнк никак не мог решиться. Испугался, что отец Риты, инвалид, сядет ему на шею. Дурак твой брат! - уточнила Бриджит. - А Рите надоело ждать. Она ему так и сказала:
   "Мои годы уходят - либо-либо!" Вот так! Теперь замуж выходит.
   - За кого?
   Бриджит вдруг засмеялась:
   - Видала, кто твоего Фрэнка сменяет?
   - Низенький, толстенький? - удивилась Джин.
   - Не низенький и толстенький, а невысокий и полный! Мистер Том Кирш! Он и заменит Фрэнка... во всем...
   Разговор явно воодушевил и взбодрил Бриджит. Она принялась за дело и работала, как машина. Джин не успевала уследить за ее руками, в которых мелькали ложки-плошки. Бриджит знала, какое впечатление, особенно на новичков, производят мастерство и скорость, с какими она справлялась с работой. Вытащив из сушильного шкафа последнюю соусницу, она обернулась к Джин и победно сказала:
   - Учись! - Она вытерла руки бумажным полотенцем, села и добавила: Впрочем, тебе это ни к чему. - Подумала и еще добавила:
   - А кто знает, к чему или ни к чему! Я тоже не гадала, а пришлось... Отвези все на кухню:
   Грегори любит, когда к его приходу сковороды у него под носом.
   - Кто это - Грегори?
   - Наш шеф.
   Это поручение Джин исполнила охотно. Она запомнила громоздкого шефа, без которого ничего не варится в прямом и переносном смысле. Как он скажет, так и будет. А сказать он должен, чтобы Джин перевели на другую работу!..
   Она сняла перчатки, положила их на край мойки и повезла тележку с посудой в кухню. Кухня была небесного цвета и сверкала, как небо в солнечный день.
   Грегори еще не было. Джин аккуратно расставила всю утварь на покрытом тонкой сталью столе и вернулась в моечную.
   - Еще не явился? - Бриджит спрашивала про шефа.
   - Нет.
   - Садись. Гамбургер хочешь?
   Джин отрицательно покачала головой.
   - А я поем. Надо сил набираться... Ну, как Фрэнк? Переживает?
   - Я не заметила.
   - Переживает! - убежденно сказала Бриджит, откусывая изрядный кусок от большого гамбургера. - Упустить Риту!
   - Рита мне понравилась, - сказала Джин.
   - Она всем нравится. - Бриджит ела так же быстро, как работала. - Ну, сказала она, расправившись с гамбургером, - а теперь отхлебнем...
   Вытащила из кармана плаща бутылку и приложилась было к горлышку. Но хлебнуть ей не удалось: в моечную вошел шеф. Он не успел облачиться в стерильно-поварской халат и был в клетчатом бежевом костюме и кремовой рубашке с бриллиантовой булавкой в коричневом галстуке.
   - Кто додумался загромоздить разделочный стол?.. - раздраженно спросил он неожиданно высоким для такого крупного тела голосом. - Немедленно убрать!
   - Там было свободно... - сказала Джин.
   Он посмотрел на ее ноги, которые не могла прикрыть мини-юбка, на копну темно-каштановых волос.
   - Пошли!
   Шеф галантно пропустил ее вперед. Шел, посмеиваясь. Остановился посреди кухни, указал на стол:
   - Сюда - ничего и никогда не ставить! Понятно?
   Джин кивнула.
   - А куда?
   Ему захотелось сказать "куда хочешь! ", но он показал на соседний стол.
   Она чувствовала на себе его взгляд и почти не сомневалась, что ее пребывание в моечной сокращается, как при убыстренной съемке. Но это не очень радовало ее: шеф переведет ее поближе к себе. Но захочет ли отпустить потом в бар? А перспектива застрять на кухне было совсем не то, к чему она стремилась.
   Джин притворилась испуганной и послушной. Когда она выходила, он спросил вдогонку:
   - В зал подглядываешь?
   - Нет...
   Прошло несколько дней, но никто не предлагал ей перебраться в святая святых, где Грегори создавал кулинарные шедевры...
   Глава 4
   На пристани
   Фрэнк проснулся и посмотрел на часы. Джин уже час как ушла в моечную. Он видел, что девчонка недовольна работой, хотя не жалуется. Даже стала подолгу вертеться перед зеркалом. Но его не обманешь. Да и незачем обманывать.
   Нельзя было так сразу толкать ее на эту работу. Хорош двоюродный братец!
   Вызвал в большой город, и не успела приехать, запер в душной моечной! Не дал осмотреться, погулять... У него всегда не складывалось с женщинами, хоть с любовницей, хоть с родственницей...
   Фрэнк ругал себя. Он взглянул на нишу и удивился: Джин, когда уходила, открывала занавес. А сейчас наглухо! Он встал - босой, в трусах, волосы на зараставшей жирком груди начали седеть, - подошел, слегка раздвинул занавес и уже не удивился, а обеспокоился; Джин лежала, повернувшись лицом к стене.
   - Джин! - шепотом проговорил Фрэнк. - Ты заболела?
   - Нет.
   - Тогда почему ты лежишь?
   Она села и потянулась.
   - Мне надо съездить в одно место.
   Она была здорова, и он, забыв о посетившем его раскаянии, рассердился.
   - "Надо"? Тебе надо быть в ресторане!
   Она молча встала и пошла в ванную. Фрэнк представил бурю, которая разразится, когда явится Грегори. Ее выгонят, думал он. В конце концов, это не так страшно. Может быть, даже к лучшему: Джин отдохнет, а тем временем подвернется что-нибудь поинтересней для восемнадцатилетней девушки, чем мытье мисок и сковородок... Но куда она собралась? И что значит "надо"?
   Джин мылась чуть меньше обычного. Появилась уже одетая. Он спросил:
   - Скажи хотя бы, что за место, куда ты собралась?
   - Это неважно.
   - Для меня важно.
   Она молчала.
   - Но я могу узнать, когда ты вернешься?
   - Через несколько часов.
   Это было уже нечто определенное, и Фрэнк успокоился.
   Джин перекинула через плечо сумку и вышла на улицу. Она сразу свернула за угол, чтобы никто из работников ресторана не заметил ее. Дошла до остановки, изучила расписание и уселась на скамью в ожидании автобуса. Еще накануне она решила съездить на пристань, где Став назначил ей свидание. Она хотела заранее увидеть то место, где будет ждать его. А еще ей казалось, что, побывав там, она почувствует, обманул ее Стив или придет...
   Ехать предстояло около двух часов. Джин впервые видела этот город с его отелями, ресторанами и казино - свет, оказывается, не сошелся на Грегори, со старинными домами и неожиданно чистенькими улицами, на которых в окружении зеленых лужаек стояли коттеджи-близнецы... Бензоколонки, супермаркеты, шопы и шопики. И на каждом шагу рекламные щиты - на торцах зданий, даже на крышах. Реклама, реклама, что-то восхваляющая, рекомендующая, навязывающая...
   Неожиданно все это кончилось. Автобус выехал за пределы города на шоссе с проносящимися большими и маленькими машинами. Мелькнул ярко-красный автомобильчик. Джин вздрогнула и высунулась в окно: там мог быть Стив!..
   В отдалении, на горизонте, их с обеих сторон сопровождали горы, напоминающие шоколадный торт в разрезе. Запахло водой. Дышать стало легко и радостно. Появилась окраина небольшого городка. Горы подступили ближе, к их склонам лепились дома с террасами и верандами, обращенными к океану. Дома поднимались по склонам столь высоко, сколько позволяла крутизна. Они были невысокие - двух-трехэтажные. Пышная растительность спускалась с гор к домам и улицам.
   Наконец автобус остановился.
   Джин шла к пристани и разглядывала дома, витые ограды, намертво вмазанные в камни. А потом увидела воду. Не океан, а вклинившийся в сушу залив, на котором едва покачивались белые, голубые, красные лодки и катера с шестизначными номерами на бортах. Паруса были убраны, в небо вонзались стройные мачты. Лодки и катера были пришвартованы канатами и цепями к кольцам, вбитым в набережную. Несколько лодок сушилось на берегу. Молы, сложенные из крупных камней, защищали пристань от океана...
   Белое двухэтажное здание спасательной станции стояло у самой воды, упираясь одной стеной в склон горы, на которую круто вверх вела лестница с деревянными перилами. По обе стороны от дверей стояли скамейки. На дальней сидел мужчина, скрестив на груди руки с видом человека, которого не ждут дела. У ног его лежала черная собака...
   Джин подошла к воде. Посмотрела на радужные пятна бензина, на живые солнечные блики. Это было место, о котором говорил Стив, место их свидания.
   Джин вернулась к зданию и села на свободную скамейку. Минует неделя, и она вновь будет вот так сидеть и ждать. Может быть, Стив придет раньше, они увидят друг друга издали, и он встанет и пойдет ей навстречу...
   Мужчина, сидевший на соседней скамейке, оказался береговым матросом. Он красовался в выгоревшей, когда-то красной рубашке и почти до белизны выцветших джинсах, закатанных выше щиколоток. Работы не было, ему было скучно, и он поглядывал на Джин, пытаясь перехватить ее взгляд и завязать знакомство вопросом: "Вы кого-то ждете?" Или: "Сегодня под парусом не пойдешь - штиль"...