— Книги принес? — спросил Латан Деверс.
Сержант протянул ему свернутую в тугую трубку пленку и поскреб в затылке.
— Это дал инженер Орр, на время. Он собирается отправить ее домой, детям в подарок.
Дьюсем Барр с интересом разглядывал пленку.
— Как она попала к инженеру Орру? У него есть читающий аппарат?
Сержант покачал головой.
— Нет. Это единственный, — и показал на поломанный прибор, стоящий в ногах кровати. — Орр достал эту штуковину в одном из занятых миров. В том доме не было аппарата для чтения. Книгу ему тоже не давали, пришлось убить нескольких местных, чтобы ее заполучить, — он одобрительно глянул на книгу. — Занятный подарок детям!
Сержант помолчал, потом сказал, хитровато прищурившись:
— Есть хорошие новости. Пока что это только слух, но такой радостный, что так и хочется рассказать. Генерал закончил окружение.
— Ну и что? — спросил Деверс.
— До чего лихой вояка! — сержант улыбнулся с отеческой гордостью. — Как ловко все провернул! У нас есть парень, мастер красиво говорить; так вот, он сказал, что генерал разыграл окружение как по нотам. Любопытно, что за ноты такие?
— Значит, скоро начнется наступление? — осторожно спросил Барр.
— Наверное, — бодро ответил сержант. — Так хочется на корабль! Рука срослась, можно драться. Надоело здесь сидеть.
— Мне тоже, — тихо, но твердо сказал Деверс, кусая нижнюю губу.
Сержант подозрительно покосился на него и сказал:
— Я, пожалуй, пойду: не то придет капитан, застанет здесь — мне попадет.
На пороге сержант задержался.
— Совсем забыл, сэр, — смущенно обратился он к торговцу. — Получил письмо от жены, она так довольна холодильником, что вы мне подарили, помните? Пишет, что уже заморозила месячный запас провизии. Большое спасибо.
— Не за что, пользуйтесь на здоровье.
Толстая дверь бесшумно закрылась за улыбающимся сержантом.
Дьюсем Барр поднялся со стула.
— Он с лихвой отплатил нам за холодильник. Давайте-ка взглянем на книгу... Ах! Заглавие потерялось!
Он отмотал около ярда пленки и принялся разглядывать ее на свет.
— Как говорит сержант, разрази меня гром! Деверс, это «В саду Саммы».
— Ну и что? — отозвался Деверс без интереса, отодвигая пустую тарелку. — Бросьте вы эту древнюю литературу, Барр. Сядьте. Вы слышали, что сказал сержант?
— Слышал, а что?
— Начинается наступление, а мы сидим здесь!
— Где вы предпочитаете сидеть?
— Барр, вы понимаете, что я хочу сказать. Пора действовать.
— Действовать? — Барр осторожно заправлял пленку в читающий аппарат.
— За последний месяц вы подробно ознакомили меня с историей Фонда, деятели которой отнюдь не спешили действовать, предпочитая ожидать, пока события сами не начнут развиваться в выгодном направлении.
— Ах, Барр, они делали это сознательно!
— Сомневаюсь. Скорее всего, они заявляли об этом, когда все заканчивалось благополучно; хотя, кто знает? И кто знает, не пошли бы дела еще лучше, если бы они действовали неосознанно? Глубинные социально-экономические тенденции не зависят от действий отдельных людей.
Деверс фыркнул:
— Спорите вы как-то задом наперед. Может, все было бы хуже, если бы они действовали неосознанно, — он задумался. — Что, если застрелить его?
— Кого? Райоза?
— Да.
Барр вздохнул. На него нахлынули воспоминания.
— Убийство вождя — не выход, Деверс. Когда мне было двадцать, я убил вождя, но это ничего не решило. Я уничтожил негодяя, но не его Империю, а причиной всех бед была Империя, а не этот злосчастный негодяй.
— Док, Райоз не просто негодяй. На нем держится вся армия. Без него она распадется. Солдаты любят его, как отца родного. Сержант только вспомнит его — тут же слюни пускает!
— Пусть так. Но есть другие армии и другие генералы. Копайте глубже. Сюда прибыл Бродриг, который имеет на императора огромное влияние. По его требованию сюда пришлют сотни кораблей, тогда как Райозу дали только десять. Я много о нем слышал.
— Правда? Что же вы слышали? — в глазах торговца поубавилось отчаяния и засветился интерес.
— Он негодяй незнатного происхождения, добившийся расположения Императора с помощью лести и угодничества. Его ненавидят все придворные аристократы, тоже порядочные мерзавцы, за то что он, простолюдин, не проявляет по отношению к ним достаточного почтения. Он первый советник императора во всех делах и правая рука во всех злодеяниях. Прирожденный изменник, но вынужден быть верным. Во всей Империи нет человека, настолько утонченного в жестокости и грубого в наслаждениях. Говорят, что путь к Императору лежит через Бродрига, а путь к Бродригу — через бесчестье.
— О-о-о! — Деверс подергал аккуратно подстриженную бороду. — Значит, Император прислал его присматривать за Райозом. Знаете, мне в голову пришла идея.
— Теперь знаю.
— А что, если Бродригу не по душе любимец армии?
— Скорее всего. Бродриг не отличается способностью испытывать добрые чувства.
— А что, если Райоз сильно ему досадит? Об этом узнает Император, и у молодого генерала будут неприятности.
— Вполне возможно. Вы предлагаете это устроить? Каким образом?
— Не знаю. Может, подкупить?
Патриций засмеялся.
— Конечно, его можно подкупить, только не так, как вы подкупили сержанта. Бродригу мало мини-холодильника. Даже если вы подберете взятку, приличествующую его положению, вы можете потерпеть неудачу. Бродриг берет взятки, но зачастую их не отрабатывает. Настолько это бесчестный тип. Ваши деньги пропадут впустую. Придумайте что-нибудь другое.
Деверс закинул ногу на ногу и принялся усиленно думать, покачивая носком сапога в воздухе.
Снова раздался стук и вошел сержант. Он был сильно взволнован, лицо раскраснелось, глаза испуганно мигали.
— Сэр, — начал он, стараясь быть вежливым, — я очень благодарен вам за холодильник и за то, что вы говорили со мной, хотя я сын простого фермера, а вы важные лорды.
От волнения он перестал бороться с акцентом, его было трудно понять; сквозь армейскую выправку пробивались деревенские привычки.
Барр мягко спросил:
— Что случилось, сержант?
— Лорд Бродриг едет вас допрашивать. Завтра будет здесь. Я знаю, потому что капитан велел готовиться к смотру. Я подумал, что нужно вас предупредить.
— Спасибо, сержант, — сказал Барр, — мы вам признательны. Не волнуйтесь, это не так страшно.
Между тем на лице сержанта был именно страх. Люк прошептал:
— Вы не знаете, что о нем говорят. Он продал душу злым духам Галактики. Не смейтесь. О нем такое рассказывают! Будто у него есть люди с бластерами, они за ним всюду ходят, и когда ему хочется повеселиться, он приказывает им стрелять в первого встречного. Они стреляют, а лорд Бродриг смеется. Говорят, даже Император его боится, он заставляет Императора поднимать налоги и не пускает к нему никого жаловаться.
А еще говорят, что он ненавидит генерала. Говорят, будто он хочет генерала убить, потому что генерал великий и мудрый. Только у него не получится, потому что генерал не промах и знает, что лорд Бродриг плохой человек.
Сержант заморгал и улыбнулся, смущенный своей неожиданной откровенностью, и попятился к двери. С порога кивнул и сказал:
— Вы на него как глянете — вспомните мои слова, — и закрыл за собой дверь.
— Недурной поворот событий, а док? — глаза Деверса разгорелись.
— Это зависит от настроения Бродрига, — сухо сказал Барр.
Деверс не слышал: он думал. Думал изо всех сил.
* * *
Лорд Бродриг пригнул голову и вошел в жилую каюту торгового корабля.
Двое телохранителей, с бластерами наизготовку и профессиональными улыбками наемников на лицах, вошли следом.
Глядя на личного секретаря императора, нельзя было сказать, что его душа погублена. Если ее и купил какой-нибудь галактический демон, внешне это никак не проявлялось. Скорее, Бродриг был светлым пятном на сером, скучном фоне военной базы.
Жесткие линии его безупречного костюма, украшенного позументами, делали Бродрига выше. Над воротником холодно блестели глаза. На запястьях подрагивали и переливались перламутровые украшения.
Он изящно облокотился на белую слоновой кости трость, посмотрел на торговца сверху вниз и сказал:
— Нет. Оставайтесь здесь. Мне не нужны ваши игрушки.
Он взял стул, тщательно протер его куском муаровой ткани, прикрепленным к трости, и сел. Деверс поискал взглядом стул для себя, но Бродриг небрежно бросил:
— В присутствии пэра Империи вам придется постоять, — и улыбнулся.
Деверс пожал плечами.
— Если вам не нужен мой товар, зачем мы сюда пришли?
Личный секретарь императора холодно ждал, и Деверс нехотя добавил:
— ...сэр?
— Чтобы побеседовать наедине, — ответил секретарь. — Неужели бы я проделал путь в двести парсеков ради того, чтобы полюбоваться безделушками? Я хотел увидеть именно вас, — он вынул из украшенной гравировкой коробочки розовую таблетку, зажал между зубами и принялся с увлечением сосать. — Скажите, к примеру, кто вы такой? Вы действительно гражданин варварского мира, который затеял всю эту чехарду?
Деверс с достоинством кивнул.
— Вас на самом деле взяли в плен после того, как началась эта склока, называемая войной?
Деверс снова кивнул.
— Великолепно, мой дорогой чужеземец! Вижу, вы не отличаетесь красноречием. Я облегчу вам задачу. Создается впечатление, что наш генерал ведет, и очень активно, совершенно бессмысленную войну за крошечный мирок, расположенный у края неизвестности, за который разумный человек и выстрела не сделает. Между тем, генерала нельзя назвать неразумным. Напротив, он весьма рассудительный человек. Вы меня понимаете?
— Не могу этого сказать, сэр.
Секретарь проинспектировал свои ногти и сказал:
— Хорошо, слушайте дальше. Генерал ради одной славы не пошлет людей на смерть. Да, он говорит о славе и чести Империи, но совершенно очевидно, что он не дотягивает до железного полубога Героической Эры. Его волнует не только слава, иначе он не стал бы проявлять такую странную и несколько неуместную заботу о вас. Если бы вы оказались в плену у меня и сказали бы мне так же немного, как сказали генералу, я вспорол бы вам живот и удушил бы вас вашими собственными кишками.
Деверс оставался бесстрастным, только покосился на молодцов с бластерами. Те были готовы к действию, им даже не терпелось.
Секретарь императора улыбнулся.
— Ах вы, молчаливый дьявол! Генерал говорил, что вас даже зонд не берет. Он напрасно это сказал; он выдал себя с головой, я теперь не верю ни одному его слову, — Бродриг был в приподнятом настроении.
— Мой честный торговец, — продолжал он, — у меня есть собственный психозонд, который должен вызвать у вас реакцию. Взгляните...
Императорский секретарь держал двумя пальцами, небрежно, несколько покрытых розово-желтыми разводами бумажных прямоугольников, назначение которых было очевидно.
— Похоже на деньги, — сказал Деверс и угадал.
— Это и есть деньги, лучшие деньги в Империи, обеспеченные моими поместьями, которые обширнее, чем поместья самого Императора. Сто тысяч кредитов. Вот они, у меня в руке. И все ваши!
— За что, сэр? Я всю жизнь торгую и знаю, что торговля — дело обоюдное.
— За что? За правду. Чего хочет генерал? Зачем ему эта война?
Латан Деверс вздохнул и задумчиво разгладил бороду. Глаза его следили за движениями рук секретаря, считавшего деньги.
— Он воюет за Империю.
— Фи! Как банально! По большому счету все воюют за Империю. Чего конкретно он добивается? Какая дорога ведет отсюда, с края света, к трону Империи?
— У Фонда, — с горечью в голосе начал Деверс, — есть тайны. В Фонде много старых книг, таких старых, что только посвященные понимают язык, на котором они написаны. Все это окутано туманом религии и ритуалов, так что никто не может проникнуть в тайны Фонда. Я попытался, и вот я здесь, а там меня ждет смертный приговор.
— Понятно. Так что же тайны? За сто тысяч я имею право на некоторые подробности.
— Трансмутация элементов, — сказал Деверс коротко.
Секретарь прищурился и утратил рассеянный вид.
— Я слышал, что практически трансмутацию осуществить невозможно.
— Если использовать внутриатомные силы. А наши предки были ловкие ребята. Они нашли более мощные силы, чем внутриатомные. Если Фонд осуществляет трансмутацию с помощью этих сил...
У Деверса засосало под ложечкой. Крючок заброшен, рыба готовится проглотить наживку.
— Продолжайте, — сказал секретарь. — Генералу, по всей видимости, это известно. Что же он собирается делать, когда эта опера-буфф закончится?
Деверс старался говорить спокойно.
— Он разорит вашу экономику. Полезные ископаемые станут бесполезными, если он начнет получать вольфрам из алюминия и иридий из железа. Система производства, основанная на изобилии одних элементов и недостатке других, перестанет себя оправдывать. Империя окажется на краю пропасти, и только Райоз сможет предотвратить ее крах.
Его уже нельзя остановить. Он взял Фонд за горло. А расправившись с ним, он за два года станет Императором.
— Итак, — Бродриг засмеялся, — иридий из железа? Хотите, выдам государственную тайну? Вы знаете, что генерал вступил в сношение с Фондом?
Деверс похолодел.
— Вы удивлены? Что здесь удивительного? Все вполне логично. Ему предложили сто тонн иридия в год в обмен на мир. Сто тонн железа, превращенного в иридий вопреки принципам религии. Неплохая плата за жизнь и власть, но наш неподкупный генерал, разумеется, отказался. Ведь он может получить и иридий, и Империю. А бедный Клеон называл его единственным честным генералом. Мой бородатый купец, вы заработали свои деньги!
Он швырнул их в воздух, и Деверс бросился собирать разлетевшиеся бумажки.
У порога Бродриг остановился и обернулся.
— Учтите, торговец, у моих работников нет ни ушей, ни языков, ни мозгов, ни образования. Они не умеют ни слушать, ни говорить, ни писать, ни читать, ни пользоваться психозондом. Зато они умеют пытать и казнить. Я купил вас за сто тысяч кредитов. Если вы об этом забудете и, скажем, попытаетесь пересказать нашу беседу Райозу, вас казнят. По моему методу.
В нежных чертах его лица вдруг проступила алчная жестокость, заученная улыбка превратилась в плотоядный оскал. На долю секунды перед Деверсом предстал галактический демон, которому человек, купивший Деверса, продал душу.
Молча, чувствуя спиной дула бластеров, торговец вернулся в свою камеру. На вопрос Дьюсема Барра он ответил со смутным удовлетворением:
— Нет, и самое интересное: он дал взятку мне.
* * *
Два месяца войны не прошли для Бела Райоза бесследно: он стал жестче и раздражительнее. Благоговеющему сержанту Люку он сказал с нетерпением:
— Подождите за дверью, солдат, а потом отведете этих людей обратно. Никто не должен входить, пока я не позову. Никто, вы поняли?
Сержант, отсалютовав, вышел на подгибающихся ногах, а Райоз с отвращением сгреб со стола накопившиеся в его отсутствие бумаги, сунул их в верхний ящик и резким движением задвинул его.
— Садитесь, — отрывисто сказал он. — У меня мало времени. Я вообще не собирался приезжать, но мне нужно с вами поговорить.
Он повернулся к Дьюсему Барру, тот поглаживал длинными пальцами хрустальный куб, из центра которого смотрело суровое морщинистое лицо Его Императорского Величества Клеона II.
— Во-первых, патриций, — сказал генерал, — ваш Селдон проигрывает. Следует отдать ему должное, он здорово воюет. Люди Фонда носятся, как заблудившиеся пчелы, и дерутся, как сумасшедшие. Каждая планета отчаянно защищается, а сдавшись, вскоре восстает, так что удержать ее не менее трудно, чем захватить. Но мы их захватываем и удерживаем. Ваш Селдон проигрывает.
— Он еще не проиграл, — пробормотал Барр.
— Сам Фонд менее оптимистично настроен. Мне предлагают миллионы за то, чтобы я не подвергал Селдона решающему испытанию.
— Это мы слышали.
— Слухи летят впереди меня? Последнюю новость слышали?
— Какая из них последняя?
— Та, что лорд Бродриг, любимец Императора, изъявил желание воевать у меня в непосредственном подчинении.
Заговорил Деверс.
— Изъявил желание? Что происходит, босс? Вы прониклись к нему любовью? — он усмехнулся.
— Этого я сказать не могу, — спокойно ответил Райоз, — он купил место за хорошую цену.
— А именно?
— А именно, попросил у Императора подкрепление.
Презрительная улыбка Деверса стала шире.
— Он сказал, что поговорил с Императором, так, босс? И вы со дня на день ждете этого самого подкрепления?
— Нет, не так! Подкрепление уже прибыло. Пять линейных кораблей, личное поздравление от императора и сообщение о том, что придут еще корабли. Что вам не нравится, торговец? — ехидно спросил генерал.
— Все в порядке, — губы Деверса вдруг перестали ему повиноваться.
Райоз вышел из-за стола и стал рядом с торговцем, держа руку на курке бластера.
— Я спрашиваю, что вам не нравится? Почему вы встревожились? В вас проснулся внезапный интерес к Фонду?
— Нет.
— Да! Вы хитрите! Вы подозрительно легко сдались и легко предаете свой мир. Здесь что-то не так.
— Я всегда с победителем, босс. Вы сразу сказали, что я благоразумный человек.
— Допустим, — хрипло сказал Райоз, — но кроме вас, ни один торговец не сдался. Они включали максимальную скорость и силовое поле, либо дрались до последнего. Именно торговцы являются инициаторами партизанской войны на оккупированных планетах и организаторами рейдов в глубину наших позиций.
Что же, вы единственный благоразумный человек среди них? Вы не деретесь и не бежите, а добровольно становитесь предателем. Не странно ли это?
Деверс ответил спокойно.
— Я понимаю, к чему вы клоните, только у вас ничего против меня нет. Я сижу полгода тише воды, ниже травы.
— Да, и я платил вам хорошим отношением. Я не трогал ваш корабль и с вами обращался по-человечески. Вы утратили мое расположение. Вернуть его могут сведения об атомных игрушках, которые вы собирались продавать. Они работают на тех же принципах, что и новейшее оружие Фонда, верно?
— Я всего лишь торговец, — сказал Деверс, — я их продавал, а не изготовлял.
— Это мы увидим. Именно для этого я приехал. Для начала мы поищем на вашем корабле генератор индивидуального силового поля. Его носят все солдаты Фонда, на вас я его не видел. Если я его найду, я делаю вывод, что вы сказали мне не все, что могли. Идет?
Ответа не было. Райоз продолжал:
— Будут и другие доказательства. Я привез с собой психозонд. Однажды он не сработал, но контакт с противником — хорошая школа.
В голосе генерала звучала угроза, и Деверс почувствовал, что в грудь ему упирается оружие, которое до сих пор генерал держал в кобуре.
А генерал сказал:
— Снимите браслет и другие металлические украшения и отдайте мне. Видите ли, силовые поля иногда искажаются, а психозонд действует лишь в спокойном состоянии. Вот так. Давайте, давайте!
На столе загорелась лампочка и появилось письмо. Барр все играл с портретом Императора.
Райоз шагнул к столу, держа Деверса под прицелом, и обратился к Барру.
— Вас это тоже касается, патриций. Ваш браслет вынес вам приговор. Вы мне помогли, я не мстителен, но судьбу вашей семьи я намерен решить на основе показаний психозонда.
Райоз нагнулся за письмом, и Барр, подняв оправленный хрусталем бюст Клеона II, спокойно опустил его на голову генерала.
Деверс даже не успел удивиться. В старика будто вселился демон.
— Выходим! — сказал Барр сквозь зубы. — Быстро!
Он подхватил выпавший из рук Райоза бластер и сунул за пазуху. Дверь все же скрипнула, и сержант Люк обернулся.
— Ведите, сержант, — сказал Барр небрежно.
Деверс закрыл за собой дверь.
Сержант Люк довел их до двери в камеру, а потом, после заминки, во время которой в спину ему ткнулось дуло бластера, пошел дальше, повинуясь приказу:
— К торговому кораблю!
Деверс вышел вперед, чтобы открыть дверь, а Барр сказал:
— Стойте спокойно, Люк. Вы хороший человек, и мы не хотим вас убивать.
Но сержант узнал монограмму на бластере.
— Вы убили генерала! — в ярости задохнулся он.
Он закричал, бластер выстрелил, и Люка не стало.
Торговый корабль уже поднимался над планетой, когда замигал сигнал тревоги. Взлетели корабли охраны.
Деверс жестко сказал:
— Держитесь, Барр, сейчас проверим, есть ли у них корабль, который может меня догнать.
Он знал, что такого корабля нет!
В открытом космосе торговец сокрушено произнес:
— Слишком красивую сказку я рассказал Бродригу. Похоже, что он решил войти в долю с генералом.
И они понеслись среди звезд дальше.
8. НА ТРАНТОР
Сержант протянул ему свернутую в тугую трубку пленку и поскреб в затылке.
— Это дал инженер Орр, на время. Он собирается отправить ее домой, детям в подарок.
Дьюсем Барр с интересом разглядывал пленку.
— Как она попала к инженеру Орру? У него есть читающий аппарат?
Сержант покачал головой.
— Нет. Это единственный, — и показал на поломанный прибор, стоящий в ногах кровати. — Орр достал эту штуковину в одном из занятых миров. В том доме не было аппарата для чтения. Книгу ему тоже не давали, пришлось убить нескольких местных, чтобы ее заполучить, — он одобрительно глянул на книгу. — Занятный подарок детям!
Сержант помолчал, потом сказал, хитровато прищурившись:
— Есть хорошие новости. Пока что это только слух, но такой радостный, что так и хочется рассказать. Генерал закончил окружение.
— Ну и что? — спросил Деверс.
— До чего лихой вояка! — сержант улыбнулся с отеческой гордостью. — Как ловко все провернул! У нас есть парень, мастер красиво говорить; так вот, он сказал, что генерал разыграл окружение как по нотам. Любопытно, что за ноты такие?
— Значит, скоро начнется наступление? — осторожно спросил Барр.
— Наверное, — бодро ответил сержант. — Так хочется на корабль! Рука срослась, можно драться. Надоело здесь сидеть.
— Мне тоже, — тихо, но твердо сказал Деверс, кусая нижнюю губу.
Сержант подозрительно покосился на него и сказал:
— Я, пожалуй, пойду: не то придет капитан, застанет здесь — мне попадет.
На пороге сержант задержался.
— Совсем забыл, сэр, — смущенно обратился он к торговцу. — Получил письмо от жены, она так довольна холодильником, что вы мне подарили, помните? Пишет, что уже заморозила месячный запас провизии. Большое спасибо.
— Не за что, пользуйтесь на здоровье.
Толстая дверь бесшумно закрылась за улыбающимся сержантом.
Дьюсем Барр поднялся со стула.
— Он с лихвой отплатил нам за холодильник. Давайте-ка взглянем на книгу... Ах! Заглавие потерялось!
Он отмотал около ярда пленки и принялся разглядывать ее на свет.
— Как говорит сержант, разрази меня гром! Деверс, это «В саду Саммы».
— Ну и что? — отозвался Деверс без интереса, отодвигая пустую тарелку. — Бросьте вы эту древнюю литературу, Барр. Сядьте. Вы слышали, что сказал сержант?
— Слышал, а что?
— Начинается наступление, а мы сидим здесь!
— Где вы предпочитаете сидеть?
— Барр, вы понимаете, что я хочу сказать. Пора действовать.
— Действовать? — Барр осторожно заправлял пленку в читающий аппарат.
— За последний месяц вы подробно ознакомили меня с историей Фонда, деятели которой отнюдь не спешили действовать, предпочитая ожидать, пока события сами не начнут развиваться в выгодном направлении.
— Ах, Барр, они делали это сознательно!
— Сомневаюсь. Скорее всего, они заявляли об этом, когда все заканчивалось благополучно; хотя, кто знает? И кто знает, не пошли бы дела еще лучше, если бы они действовали неосознанно? Глубинные социально-экономические тенденции не зависят от действий отдельных людей.
Деверс фыркнул:
— Спорите вы как-то задом наперед. Может, все было бы хуже, если бы они действовали неосознанно, — он задумался. — Что, если застрелить его?
— Кого? Райоза?
— Да.
Барр вздохнул. На него нахлынули воспоминания.
— Убийство вождя — не выход, Деверс. Когда мне было двадцать, я убил вождя, но это ничего не решило. Я уничтожил негодяя, но не его Империю, а причиной всех бед была Империя, а не этот злосчастный негодяй.
— Док, Райоз не просто негодяй. На нем держится вся армия. Без него она распадется. Солдаты любят его, как отца родного. Сержант только вспомнит его — тут же слюни пускает!
— Пусть так. Но есть другие армии и другие генералы. Копайте глубже. Сюда прибыл Бродриг, который имеет на императора огромное влияние. По его требованию сюда пришлют сотни кораблей, тогда как Райозу дали только десять. Я много о нем слышал.
— Правда? Что же вы слышали? — в глазах торговца поубавилось отчаяния и засветился интерес.
— Он негодяй незнатного происхождения, добившийся расположения Императора с помощью лести и угодничества. Его ненавидят все придворные аристократы, тоже порядочные мерзавцы, за то что он, простолюдин, не проявляет по отношению к ним достаточного почтения. Он первый советник императора во всех делах и правая рука во всех злодеяниях. Прирожденный изменник, но вынужден быть верным. Во всей Империи нет человека, настолько утонченного в жестокости и грубого в наслаждениях. Говорят, что путь к Императору лежит через Бродрига, а путь к Бродригу — через бесчестье.
— О-о-о! — Деверс подергал аккуратно подстриженную бороду. — Значит, Император прислал его присматривать за Райозом. Знаете, мне в голову пришла идея.
— Теперь знаю.
— А что, если Бродригу не по душе любимец армии?
— Скорее всего. Бродриг не отличается способностью испытывать добрые чувства.
— А что, если Райоз сильно ему досадит? Об этом узнает Император, и у молодого генерала будут неприятности.
— Вполне возможно. Вы предлагаете это устроить? Каким образом?
— Не знаю. Может, подкупить?
Патриций засмеялся.
— Конечно, его можно подкупить, только не так, как вы подкупили сержанта. Бродригу мало мини-холодильника. Даже если вы подберете взятку, приличествующую его положению, вы можете потерпеть неудачу. Бродриг берет взятки, но зачастую их не отрабатывает. Настолько это бесчестный тип. Ваши деньги пропадут впустую. Придумайте что-нибудь другое.
Деверс закинул ногу на ногу и принялся усиленно думать, покачивая носком сапога в воздухе.
Снова раздался стук и вошел сержант. Он был сильно взволнован, лицо раскраснелось, глаза испуганно мигали.
— Сэр, — начал он, стараясь быть вежливым, — я очень благодарен вам за холодильник и за то, что вы говорили со мной, хотя я сын простого фермера, а вы важные лорды.
От волнения он перестал бороться с акцентом, его было трудно понять; сквозь армейскую выправку пробивались деревенские привычки.
Барр мягко спросил:
— Что случилось, сержант?
— Лорд Бродриг едет вас допрашивать. Завтра будет здесь. Я знаю, потому что капитан велел готовиться к смотру. Я подумал, что нужно вас предупредить.
— Спасибо, сержант, — сказал Барр, — мы вам признательны. Не волнуйтесь, это не так страшно.
Между тем на лице сержанта был именно страх. Люк прошептал:
— Вы не знаете, что о нем говорят. Он продал душу злым духам Галактики. Не смейтесь. О нем такое рассказывают! Будто у него есть люди с бластерами, они за ним всюду ходят, и когда ему хочется повеселиться, он приказывает им стрелять в первого встречного. Они стреляют, а лорд Бродриг смеется. Говорят, даже Император его боится, он заставляет Императора поднимать налоги и не пускает к нему никого жаловаться.
А еще говорят, что он ненавидит генерала. Говорят, будто он хочет генерала убить, потому что генерал великий и мудрый. Только у него не получится, потому что генерал не промах и знает, что лорд Бродриг плохой человек.
Сержант заморгал и улыбнулся, смущенный своей неожиданной откровенностью, и попятился к двери. С порога кивнул и сказал:
— Вы на него как глянете — вспомните мои слова, — и закрыл за собой дверь.
— Недурной поворот событий, а док? — глаза Деверса разгорелись.
— Это зависит от настроения Бродрига, — сухо сказал Барр.
Деверс не слышал: он думал. Думал изо всех сил.
* * *
Лорд Бродриг пригнул голову и вошел в жилую каюту торгового корабля.
Двое телохранителей, с бластерами наизготовку и профессиональными улыбками наемников на лицах, вошли следом.
Глядя на личного секретаря императора, нельзя было сказать, что его душа погублена. Если ее и купил какой-нибудь галактический демон, внешне это никак не проявлялось. Скорее, Бродриг был светлым пятном на сером, скучном фоне военной базы.
Жесткие линии его безупречного костюма, украшенного позументами, делали Бродрига выше. Над воротником холодно блестели глаза. На запястьях подрагивали и переливались перламутровые украшения.
Он изящно облокотился на белую слоновой кости трость, посмотрел на торговца сверху вниз и сказал:
— Нет. Оставайтесь здесь. Мне не нужны ваши игрушки.
Он взял стул, тщательно протер его куском муаровой ткани, прикрепленным к трости, и сел. Деверс поискал взглядом стул для себя, но Бродриг небрежно бросил:
— В присутствии пэра Империи вам придется постоять, — и улыбнулся.
Деверс пожал плечами.
— Если вам не нужен мой товар, зачем мы сюда пришли?
Личный секретарь императора холодно ждал, и Деверс нехотя добавил:
— ...сэр?
— Чтобы побеседовать наедине, — ответил секретарь. — Неужели бы я проделал путь в двести парсеков ради того, чтобы полюбоваться безделушками? Я хотел увидеть именно вас, — он вынул из украшенной гравировкой коробочки розовую таблетку, зажал между зубами и принялся с увлечением сосать. — Скажите, к примеру, кто вы такой? Вы действительно гражданин варварского мира, который затеял всю эту чехарду?
Деверс с достоинством кивнул.
— Вас на самом деле взяли в плен после того, как началась эта склока, называемая войной?
Деверс снова кивнул.
— Великолепно, мой дорогой чужеземец! Вижу, вы не отличаетесь красноречием. Я облегчу вам задачу. Создается впечатление, что наш генерал ведет, и очень активно, совершенно бессмысленную войну за крошечный мирок, расположенный у края неизвестности, за который разумный человек и выстрела не сделает. Между тем, генерала нельзя назвать неразумным. Напротив, он весьма рассудительный человек. Вы меня понимаете?
— Не могу этого сказать, сэр.
Секретарь проинспектировал свои ногти и сказал:
— Хорошо, слушайте дальше. Генерал ради одной славы не пошлет людей на смерть. Да, он говорит о славе и чести Империи, но совершенно очевидно, что он не дотягивает до железного полубога Героической Эры. Его волнует не только слава, иначе он не стал бы проявлять такую странную и несколько неуместную заботу о вас. Если бы вы оказались в плену у меня и сказали бы мне так же немного, как сказали генералу, я вспорол бы вам живот и удушил бы вас вашими собственными кишками.
Деверс оставался бесстрастным, только покосился на молодцов с бластерами. Те были готовы к действию, им даже не терпелось.
Секретарь императора улыбнулся.
— Ах вы, молчаливый дьявол! Генерал говорил, что вас даже зонд не берет. Он напрасно это сказал; он выдал себя с головой, я теперь не верю ни одному его слову, — Бродриг был в приподнятом настроении.
— Мой честный торговец, — продолжал он, — у меня есть собственный психозонд, который должен вызвать у вас реакцию. Взгляните...
Императорский секретарь держал двумя пальцами, небрежно, несколько покрытых розово-желтыми разводами бумажных прямоугольников, назначение которых было очевидно.
— Похоже на деньги, — сказал Деверс и угадал.
— Это и есть деньги, лучшие деньги в Империи, обеспеченные моими поместьями, которые обширнее, чем поместья самого Императора. Сто тысяч кредитов. Вот они, у меня в руке. И все ваши!
— За что, сэр? Я всю жизнь торгую и знаю, что торговля — дело обоюдное.
— За что? За правду. Чего хочет генерал? Зачем ему эта война?
Латан Деверс вздохнул и задумчиво разгладил бороду. Глаза его следили за движениями рук секретаря, считавшего деньги.
— Он воюет за Империю.
— Фи! Как банально! По большому счету все воюют за Империю. Чего конкретно он добивается? Какая дорога ведет отсюда, с края света, к трону Империи?
— У Фонда, — с горечью в голосе начал Деверс, — есть тайны. В Фонде много старых книг, таких старых, что только посвященные понимают язык, на котором они написаны. Все это окутано туманом религии и ритуалов, так что никто не может проникнуть в тайны Фонда. Я попытался, и вот я здесь, а там меня ждет смертный приговор.
— Понятно. Так что же тайны? За сто тысяч я имею право на некоторые подробности.
— Трансмутация элементов, — сказал Деверс коротко.
Секретарь прищурился и утратил рассеянный вид.
— Я слышал, что практически трансмутацию осуществить невозможно.
— Если использовать внутриатомные силы. А наши предки были ловкие ребята. Они нашли более мощные силы, чем внутриатомные. Если Фонд осуществляет трансмутацию с помощью этих сил...
У Деверса засосало под ложечкой. Крючок заброшен, рыба готовится проглотить наживку.
— Продолжайте, — сказал секретарь. — Генералу, по всей видимости, это известно. Что же он собирается делать, когда эта опера-буфф закончится?
Деверс старался говорить спокойно.
— Он разорит вашу экономику. Полезные ископаемые станут бесполезными, если он начнет получать вольфрам из алюминия и иридий из железа. Система производства, основанная на изобилии одних элементов и недостатке других, перестанет себя оправдывать. Империя окажется на краю пропасти, и только Райоз сможет предотвратить ее крах.
Его уже нельзя остановить. Он взял Фонд за горло. А расправившись с ним, он за два года станет Императором.
— Итак, — Бродриг засмеялся, — иридий из железа? Хотите, выдам государственную тайну? Вы знаете, что генерал вступил в сношение с Фондом?
Деверс похолодел.
— Вы удивлены? Что здесь удивительного? Все вполне логично. Ему предложили сто тонн иридия в год в обмен на мир. Сто тонн железа, превращенного в иридий вопреки принципам религии. Неплохая плата за жизнь и власть, но наш неподкупный генерал, разумеется, отказался. Ведь он может получить и иридий, и Империю. А бедный Клеон называл его единственным честным генералом. Мой бородатый купец, вы заработали свои деньги!
Он швырнул их в воздух, и Деверс бросился собирать разлетевшиеся бумажки.
У порога Бродриг остановился и обернулся.
— Учтите, торговец, у моих работников нет ни ушей, ни языков, ни мозгов, ни образования. Они не умеют ни слушать, ни говорить, ни писать, ни читать, ни пользоваться психозондом. Зато они умеют пытать и казнить. Я купил вас за сто тысяч кредитов. Если вы об этом забудете и, скажем, попытаетесь пересказать нашу беседу Райозу, вас казнят. По моему методу.
В нежных чертах его лица вдруг проступила алчная жестокость, заученная улыбка превратилась в плотоядный оскал. На долю секунды перед Деверсом предстал галактический демон, которому человек, купивший Деверса, продал душу.
Молча, чувствуя спиной дула бластеров, торговец вернулся в свою камеру. На вопрос Дьюсема Барра он ответил со смутным удовлетворением:
— Нет, и самое интересное: он дал взятку мне.
* * *
Два месяца войны не прошли для Бела Райоза бесследно: он стал жестче и раздражительнее. Благоговеющему сержанту Люку он сказал с нетерпением:
— Подождите за дверью, солдат, а потом отведете этих людей обратно. Никто не должен входить, пока я не позову. Никто, вы поняли?
Сержант, отсалютовав, вышел на подгибающихся ногах, а Райоз с отвращением сгреб со стола накопившиеся в его отсутствие бумаги, сунул их в верхний ящик и резким движением задвинул его.
— Садитесь, — отрывисто сказал он. — У меня мало времени. Я вообще не собирался приезжать, но мне нужно с вами поговорить.
Он повернулся к Дьюсему Барру, тот поглаживал длинными пальцами хрустальный куб, из центра которого смотрело суровое морщинистое лицо Его Императорского Величества Клеона II.
— Во-первых, патриций, — сказал генерал, — ваш Селдон проигрывает. Следует отдать ему должное, он здорово воюет. Люди Фонда носятся, как заблудившиеся пчелы, и дерутся, как сумасшедшие. Каждая планета отчаянно защищается, а сдавшись, вскоре восстает, так что удержать ее не менее трудно, чем захватить. Но мы их захватываем и удерживаем. Ваш Селдон проигрывает.
— Он еще не проиграл, — пробормотал Барр.
— Сам Фонд менее оптимистично настроен. Мне предлагают миллионы за то, чтобы я не подвергал Селдона решающему испытанию.
— Это мы слышали.
— Слухи летят впереди меня? Последнюю новость слышали?
— Какая из них последняя?
— Та, что лорд Бродриг, любимец Императора, изъявил желание воевать у меня в непосредственном подчинении.
Заговорил Деверс.
— Изъявил желание? Что происходит, босс? Вы прониклись к нему любовью? — он усмехнулся.
— Этого я сказать не могу, — спокойно ответил Райоз, — он купил место за хорошую цену.
— А именно?
— А именно, попросил у Императора подкрепление.
Презрительная улыбка Деверса стала шире.
— Он сказал, что поговорил с Императором, так, босс? И вы со дня на день ждете этого самого подкрепления?
— Нет, не так! Подкрепление уже прибыло. Пять линейных кораблей, личное поздравление от императора и сообщение о том, что придут еще корабли. Что вам не нравится, торговец? — ехидно спросил генерал.
— Все в порядке, — губы Деверса вдруг перестали ему повиноваться.
Райоз вышел из-за стола и стал рядом с торговцем, держа руку на курке бластера.
— Я спрашиваю, что вам не нравится? Почему вы встревожились? В вас проснулся внезапный интерес к Фонду?
— Нет.
— Да! Вы хитрите! Вы подозрительно легко сдались и легко предаете свой мир. Здесь что-то не так.
— Я всегда с победителем, босс. Вы сразу сказали, что я благоразумный человек.
— Допустим, — хрипло сказал Райоз, — но кроме вас, ни один торговец не сдался. Они включали максимальную скорость и силовое поле, либо дрались до последнего. Именно торговцы являются инициаторами партизанской войны на оккупированных планетах и организаторами рейдов в глубину наших позиций.
Что же, вы единственный благоразумный человек среди них? Вы не деретесь и не бежите, а добровольно становитесь предателем. Не странно ли это?
Деверс ответил спокойно.
— Я понимаю, к чему вы клоните, только у вас ничего против меня нет. Я сижу полгода тише воды, ниже травы.
— Да, и я платил вам хорошим отношением. Я не трогал ваш корабль и с вами обращался по-человечески. Вы утратили мое расположение. Вернуть его могут сведения об атомных игрушках, которые вы собирались продавать. Они работают на тех же принципах, что и новейшее оружие Фонда, верно?
— Я всего лишь торговец, — сказал Деверс, — я их продавал, а не изготовлял.
— Это мы увидим. Именно для этого я приехал. Для начала мы поищем на вашем корабле генератор индивидуального силового поля. Его носят все солдаты Фонда, на вас я его не видел. Если я его найду, я делаю вывод, что вы сказали мне не все, что могли. Идет?
Ответа не было. Райоз продолжал:
— Будут и другие доказательства. Я привез с собой психозонд. Однажды он не сработал, но контакт с противником — хорошая школа.
В голосе генерала звучала угроза, и Деверс почувствовал, что в грудь ему упирается оружие, которое до сих пор генерал держал в кобуре.
А генерал сказал:
— Снимите браслет и другие металлические украшения и отдайте мне. Видите ли, силовые поля иногда искажаются, а психозонд действует лишь в спокойном состоянии. Вот так. Давайте, давайте!
На столе загорелась лампочка и появилось письмо. Барр все играл с портретом Императора.
Райоз шагнул к столу, держа Деверса под прицелом, и обратился к Барру.
— Вас это тоже касается, патриций. Ваш браслет вынес вам приговор. Вы мне помогли, я не мстителен, но судьбу вашей семьи я намерен решить на основе показаний психозонда.
Райоз нагнулся за письмом, и Барр, подняв оправленный хрусталем бюст Клеона II, спокойно опустил его на голову генерала.
Деверс даже не успел удивиться. В старика будто вселился демон.
— Выходим! — сказал Барр сквозь зубы. — Быстро!
Он подхватил выпавший из рук Райоза бластер и сунул за пазуху. Дверь все же скрипнула, и сержант Люк обернулся.
— Ведите, сержант, — сказал Барр небрежно.
Деверс закрыл за собой дверь.
Сержант Люк довел их до двери в камеру, а потом, после заминки, во время которой в спину ему ткнулось дуло бластера, пошел дальше, повинуясь приказу:
— К торговому кораблю!
Деверс вышел вперед, чтобы открыть дверь, а Барр сказал:
— Стойте спокойно, Люк. Вы хороший человек, и мы не хотим вас убивать.
Но сержант узнал монограмму на бластере.
— Вы убили генерала! — в ярости задохнулся он.
Он закричал, бластер выстрелил, и Люка не стало.
Торговый корабль уже поднимался над планетой, когда замигал сигнал тревоги. Взлетели корабли охраны.
Деверс жестко сказал:
— Держитесь, Барр, сейчас проверим, есть ли у них корабль, который может меня догнать.
Он знал, что такого корабля нет!
В открытом космосе торговец сокрушено произнес:
— Слишком красивую сказку я рассказал Бродригу. Похоже, что он решил войти в долю с генералом.
И они понеслись среди звезд дальше.
8. НА ТРАНТОР
Деверс склонился над маленьким тусклым шаром, боясь пропустить проблеск жизни. Локатор постоянно посылал в пустой космос сигналы.
Барр ждал, сидя на низенькой кушетке в углу.
— Что, не слышно больше? — спросил он.
— Ребят из Империи? Не слышно, — торговец злился. — Мы от них давно оторвались. Даже если бы у них были корабли быстрее нашего, они бы нас не догнали: мы уже сделали несколько скачков через гиперпространство.
Деверс откинулся на сидении и расстегнул ворот.
— Эти вояки могли разрушить нашу систему связи. Вполне возможно, что я ищу то, чего уже нет.
— Вы пытаетесь связаться с Фондом?
— С Ассоциацией.
— Что такое Ассоциация?
— Ассоциация независимых торговцев. Не слышали? Впрочем, о нас мало кто слышал. Мы еще не заявляли о себе всерьез.
Некоторое время они сидели молча. Молчал и индикатор кругового обзора. Барр спросил:
— Вы находитесь в пределах видимости?
— Не знаю. Я не могу точно определить, где мы находимся. Потому и включил круговой обзор. Мы можем до конца жизни никого не встретить.
— Неужели?
Барр сделал жест по направлению к индикатору. Деверс вздрогнул и надел наушники. В глубине маленького тусклого шара зарождался робкий свет.
Полчаса Деверс пытался раздуть этот огонек связи, светивший из глубины космоса, откуда-то с расстояния пятисот световых лет. Наконец, отчаявшись, снял наушники.
— Давайте поедим, док. Можете помыть руки, только экономьте воду.
Он присел на корточки перед рядом шкафчиков и пошарил в одном из них.
— Надеюсь, вы не вегетарианец?
— Я всеядный, — ответил Барр. — Что же ваша Ассоциация? Вы ее потеряли?
— Похоже на то. Будь мы немного ближе, я бы ее не упустил. Этого следовало ожидать.
Деверс выпрямился и поставил на стол два металлических контейнера.
— Пять минут постоит, потом нажмите сюда и получите тарелку, еду и вилку. Заранее прошу прощения, салфетки не будет. Думаю, вы не откажетесь узнать, что сообщила мне Ассоциация.
— Если это не секрет.
— Для вас не секрет, — покачал головой Деверс. — Райоз говорил правду.
— Насчет выкупа, что ему предложили?
— Да. Он действительно отказался. Дела плохи. Бои идут на границах Локриса.
— Локрис находится рядом с Фондом?
— Да, это одно из Четырех Королевств. Можно сказать, внутренняя линия обороны. Но это еще не самое страшное. Райоз действительно получил подкрепление: большие корабли новой конструкции. Много кораблей. И все из-за меня: я перепугал Бродрига.
Опустив глаза, он открыл контейнер. Блюдо, похожее на жаркое, вкусно запахло. Дьюсем Барр уже ел.
— Если так, довольно импровизаций, — сказал он. — Через линию фронта к Фонду мы не пробьемся, значит, единственное, что нам остается, — терпеливо ждать. Поскольку Райоз вышел на внутреннюю линию обороны, долго ждать не придется.
Деверс отложил вилку.
— Разумеется, — сказал он, возмущенно сверкая глазами, — вам можно подождать! Вам терять нечего.
— Вы считаете? — спросил Барр с тонкой улыбкой.
— Глядя на вас, иначе не скажешь, — Деверс заметно горячился. — Вы ведете себя так, как будто война — не война, а грызня пауков в банке, на которую занятно посмотреть. Я так больше не могу. Враг вошел в мой дом, от его рук гибнут мои сограждане и друзья. А вам что — вы чужой.
— Мне доводилось переживать гибель друзей, — старик уронил руки на колени и прикрыл глаза. — Вы женаты?
— Торговцы не женятся, — ответил Деверс.
— Так вот, у меня двое сыновей и племянник. Я предупредил их, но они, по ряду причин, не смогли скрыться. Наш побег означает их смерть. Дочь и внуки, я надеюсь, покинули планету еще до начала войны. Однако, даже не считая их, я поставил на карту и потерял больше, чем вы.
Деверс не смягчился.
— Вы пошли на это сознательно, — упорствовал он. — Могли бы и дальше работать на Райоза. Я вас не просил...
Барр покачал головой.
— Не было выбора, Деверс. Пусть ваша совесть будет чиста: я рисковал жизнью сыновей не ради вас. Пока было возможно, я сотрудничал с Райозом. Но он собирался применить психозонд.
Патриций открыл глаза, в них было страдание.
— Около года назад Райоз посетил меня в моем доме. Он расспрашивал меня о культе, созданном вокруг волшебников. Райоз неверно ставил вопрос: это не совсем культ. Видите ли, Сайвенна уже сорок лет несет бремя гнета, который теперь угрожает вашему миру. Пять восстаний были потоплены в крови. Однажды мне достались записи Хари Селдона, и из них я узнал, что так называемый культ ждет своего часа.
Барр ждал, сидя на низенькой кушетке в углу.
— Что, не слышно больше? — спросил он.
— Ребят из Империи? Не слышно, — торговец злился. — Мы от них давно оторвались. Даже если бы у них были корабли быстрее нашего, они бы нас не догнали: мы уже сделали несколько скачков через гиперпространство.
Деверс откинулся на сидении и расстегнул ворот.
— Эти вояки могли разрушить нашу систему связи. Вполне возможно, что я ищу то, чего уже нет.
— Вы пытаетесь связаться с Фондом?
— С Ассоциацией.
— Что такое Ассоциация?
— Ассоциация независимых торговцев. Не слышали? Впрочем, о нас мало кто слышал. Мы еще не заявляли о себе всерьез.
Некоторое время они сидели молча. Молчал и индикатор кругового обзора. Барр спросил:
— Вы находитесь в пределах видимости?
— Не знаю. Я не могу точно определить, где мы находимся. Потому и включил круговой обзор. Мы можем до конца жизни никого не встретить.
— Неужели?
Барр сделал жест по направлению к индикатору. Деверс вздрогнул и надел наушники. В глубине маленького тусклого шара зарождался робкий свет.
Полчаса Деверс пытался раздуть этот огонек связи, светивший из глубины космоса, откуда-то с расстояния пятисот световых лет. Наконец, отчаявшись, снял наушники.
— Давайте поедим, док. Можете помыть руки, только экономьте воду.
Он присел на корточки перед рядом шкафчиков и пошарил в одном из них.
— Надеюсь, вы не вегетарианец?
— Я всеядный, — ответил Барр. — Что же ваша Ассоциация? Вы ее потеряли?
— Похоже на то. Будь мы немного ближе, я бы ее не упустил. Этого следовало ожидать.
Деверс выпрямился и поставил на стол два металлических контейнера.
— Пять минут постоит, потом нажмите сюда и получите тарелку, еду и вилку. Заранее прошу прощения, салфетки не будет. Думаю, вы не откажетесь узнать, что сообщила мне Ассоциация.
— Если это не секрет.
— Для вас не секрет, — покачал головой Деверс. — Райоз говорил правду.
— Насчет выкупа, что ему предложили?
— Да. Он действительно отказался. Дела плохи. Бои идут на границах Локриса.
— Локрис находится рядом с Фондом?
— Да, это одно из Четырех Королевств. Можно сказать, внутренняя линия обороны. Но это еще не самое страшное. Райоз действительно получил подкрепление: большие корабли новой конструкции. Много кораблей. И все из-за меня: я перепугал Бродрига.
Опустив глаза, он открыл контейнер. Блюдо, похожее на жаркое, вкусно запахло. Дьюсем Барр уже ел.
— Если так, довольно импровизаций, — сказал он. — Через линию фронта к Фонду мы не пробьемся, значит, единственное, что нам остается, — терпеливо ждать. Поскольку Райоз вышел на внутреннюю линию обороны, долго ждать не придется.
Деверс отложил вилку.
— Разумеется, — сказал он, возмущенно сверкая глазами, — вам можно подождать! Вам терять нечего.
— Вы считаете? — спросил Барр с тонкой улыбкой.
— Глядя на вас, иначе не скажешь, — Деверс заметно горячился. — Вы ведете себя так, как будто война — не война, а грызня пауков в банке, на которую занятно посмотреть. Я так больше не могу. Враг вошел в мой дом, от его рук гибнут мои сограждане и друзья. А вам что — вы чужой.
— Мне доводилось переживать гибель друзей, — старик уронил руки на колени и прикрыл глаза. — Вы женаты?
— Торговцы не женятся, — ответил Деверс.
— Так вот, у меня двое сыновей и племянник. Я предупредил их, но они, по ряду причин, не смогли скрыться. Наш побег означает их смерть. Дочь и внуки, я надеюсь, покинули планету еще до начала войны. Однако, даже не считая их, я поставил на карту и потерял больше, чем вы.
Деверс не смягчился.
— Вы пошли на это сознательно, — упорствовал он. — Могли бы и дальше работать на Райоза. Я вас не просил...
Барр покачал головой.
— Не было выбора, Деверс. Пусть ваша совесть будет чиста: я рисковал жизнью сыновей не ради вас. Пока было возможно, я сотрудничал с Райозом. Но он собирался применить психозонд.
Патриций открыл глаза, в них было страдание.
— Около года назад Райоз посетил меня в моем доме. Он расспрашивал меня о культе, созданном вокруг волшебников. Райоз неверно ставил вопрос: это не совсем культ. Видите ли, Сайвенна уже сорок лет несет бремя гнета, который теперь угрожает вашему миру. Пять восстаний были потоплены в крови. Однажды мне достались записи Хари Селдона, и из них я узнал, что так называемый культ ждет своего часа.