– Да нет, отпустит. – Во мне зажглась надежда, что и на этот раз все обойдется. – Но, Вась… Хорошо, если у меня получится все за один день, а если придется задержаться? Как я могу не прийти ночевать домой на вторую ночь, даже не позвонив?
Мы снова задумались.
– Напишешь записку! – воскликнули Вася. – А я передам. Можно придумать, будто тебя… послали на курсы повышения квалификации или в командировку…
– Не очень убедительно, – покачал головой Серафим, – но за неимением лучшего варианта…
– Я смогу его убедить! – гордо вздернула головку подруга. – Распишу в красках, как шеф ценит усердие новой сотрудницы и что перед тобой маячит продвижение по карьерной лестнице… и все такое.
– Спасибо, – усмехнулась я, – если б так действительно! Ух, я бы достигла карьерных высот! Чувствую, теперь мне все чаще и чаще придется ездить в командировки… Интересно, а в каком возрасте ведьмы уходят на пенсию? У нас год за десять должен идти с такими перегрузками!
– У меня ощущение, что очень скоро вся прояснится и круто изменится, – нахмурился Серафим.
– В какую сторону? – полюбопытствовала я.
– В наилучшую для тебя. Или…
– Что – или? – вздрогнула Вася, сжав мою руку.
Но Фима махнул головой, отгоняя какие-то мысли.
– Все будет хорошо, девчонки. Знаю только, Что все впереди – и самое трудное, и самое хорошее. К сожалению, Алюш, могу сказать, что придется пережить кое-что страшное.
– Расскажи поподробнее! – Я остановилась и вцепилась в его руку. – Пожалуйста!
– Если б я знал! – с досадой сказал Серафим. – Здесь я только чувствую. Здесь все гораздо сложнее, чем в судьбах обычных людей. В твоей я иду на ощупь, чувствами, ощущениями.
– Понимаю. – Я опустила голову. – Ты мне просто говори всегда, когда что почувствуешь, ладно? Говори сразу, в любое время дня и ночи. Я ведь тоже иду на ощупь. И мне нужны подсказки…
Было очень горько обманывать мужа, но выхода не было. Я объяснила Олежке, что мне просто необходимо сегодня переночевать у подруги, ей нужна моя помощь. Такое уже бывало, и он воспринял мои слова с пониманием. Я взяла кое-какие вещи, чтоб, вернувшись с задания, можно было переодеться. Кто его знает, куда меня занесет на этот раз. Только бы не в период Средневековья. Хватит! Намучилась уже, едва не убили. Нелегко быть ведьмой в любой эпохе… Тут мне пришла в голову мысль, что я и впрямь могу погибнуть и мы с моим любимым больше не увидимся. И так стало тягостно на душе! Я долго-долго прощалась с мужем, пока он не пошутил, что умирать не собирается до моего возвращения. Я, скрывая слезы, упорхнула.
Дома у Василисы вкусно пахло пирожками! Она окружила меня заботой и лаской настолько, что мне стала еще невыносимее неизвестность сегодняшней ночи. Заметив мое состояние, Вася погрустнела.
– Алин, тебе тяжело, да?
– В общем, да. Мужу наврала… Чем дальше, тем мне страшнее – куда меня закинет, к чему придется приспосабливаться? Больше вопросов возникает.
– Мне кажется, что в этот раз все будет легче, – ободряюще похлопала меня по плечу подруга.
– Дай бог. Вась, я даже не могу поговорить с другими ведьмами, спросить, как это происходило с ними! У меня нет доступа к Scriptum’y, чтоб почитать, поделиться своими знаниями…
– А ты пиши свой, – подбодрила Вася, – описывай пережитое. Это будет гораздо интереснее, чем сухие сведения.
– Ты права… – задумалась я.
Мы легли спать поздно, перед сном я еще позвонила Олежке и поцеловала его в трубку. Как же тяжко!… Сейчас я стала ощущать понемногу то, что говорил мне Вэнс о жизни с простым человеком. Потом я написала записку, и мы долго говорили с Васей, она старалась развеселить меня. Мне было жарко в куртке, но лучше перестраховаться. Кто знает, в какую погоду я попаду. В конце концов, я свернулась калачиком, прошептала:
– Спокойной ночи и… пока!
И мгновенно уснула, не успев услышать Васиного ответа.
Глава 2
Мы снова задумались.
– Напишешь записку! – воскликнули Вася. – А я передам. Можно придумать, будто тебя… послали на курсы повышения квалификации или в командировку…
– Не очень убедительно, – покачал головой Серафим, – но за неимением лучшего варианта…
– Я смогу его убедить! – гордо вздернула головку подруга. – Распишу в красках, как шеф ценит усердие новой сотрудницы и что перед тобой маячит продвижение по карьерной лестнице… и все такое.
– Спасибо, – усмехнулась я, – если б так действительно! Ух, я бы достигла карьерных высот! Чувствую, теперь мне все чаще и чаще придется ездить в командировки… Интересно, а в каком возрасте ведьмы уходят на пенсию? У нас год за десять должен идти с такими перегрузками!
– У меня ощущение, что очень скоро вся прояснится и круто изменится, – нахмурился Серафим.
– В какую сторону? – полюбопытствовала я.
– В наилучшую для тебя. Или…
– Что – или? – вздрогнула Вася, сжав мою руку.
Но Фима махнул головой, отгоняя какие-то мысли.
– Все будет хорошо, девчонки. Знаю только, Что все впереди – и самое трудное, и самое хорошее. К сожалению, Алюш, могу сказать, что придется пережить кое-что страшное.
– Расскажи поподробнее! – Я остановилась и вцепилась в его руку. – Пожалуйста!
– Если б я знал! – с досадой сказал Серафим. – Здесь я только чувствую. Здесь все гораздо сложнее, чем в судьбах обычных людей. В твоей я иду на ощупь, чувствами, ощущениями.
– Понимаю. – Я опустила голову. – Ты мне просто говори всегда, когда что почувствуешь, ладно? Говори сразу, в любое время дня и ночи. Я ведь тоже иду на ощупь. И мне нужны подсказки…
Было очень горько обманывать мужа, но выхода не было. Я объяснила Олежке, что мне просто необходимо сегодня переночевать у подруги, ей нужна моя помощь. Такое уже бывало, и он воспринял мои слова с пониманием. Я взяла кое-какие вещи, чтоб, вернувшись с задания, можно было переодеться. Кто его знает, куда меня занесет на этот раз. Только бы не в период Средневековья. Хватит! Намучилась уже, едва не убили. Нелегко быть ведьмой в любой эпохе… Тут мне пришла в голову мысль, что я и впрямь могу погибнуть и мы с моим любимым больше не увидимся. И так стало тягостно на душе! Я долго-долго прощалась с мужем, пока он не пошутил, что умирать не собирается до моего возвращения. Я, скрывая слезы, упорхнула.
Дома у Василисы вкусно пахло пирожками! Она окружила меня заботой и лаской настолько, что мне стала еще невыносимее неизвестность сегодняшней ночи. Заметив мое состояние, Вася погрустнела.
– Алин, тебе тяжело, да?
– В общем, да. Мужу наврала… Чем дальше, тем мне страшнее – куда меня закинет, к чему придется приспосабливаться? Больше вопросов возникает.
– Мне кажется, что в этот раз все будет легче, – ободряюще похлопала меня по плечу подруга.
– Дай бог. Вась, я даже не могу поговорить с другими ведьмами, спросить, как это происходило с ними! У меня нет доступа к Scriptum’y, чтоб почитать, поделиться своими знаниями…
– А ты пиши свой, – подбодрила Вася, – описывай пережитое. Это будет гораздо интереснее, чем сухие сведения.
– Ты права… – задумалась я.
Мы легли спать поздно, перед сном я еще позвонила Олежке и поцеловала его в трубку. Как же тяжко!… Сейчас я стала ощущать понемногу то, что говорил мне Вэнс о жизни с простым человеком. Потом я написала записку, и мы долго говорили с Васей, она старалась развеселить меня. Мне было жарко в куртке, но лучше перестраховаться. Кто знает, в какую погоду я попаду. В конце концов, я свернулась калачиком, прошептала:
– Спокойной ночи и… пока!
И мгновенно уснула, не успев услышать Васиного ответа.
Глава 2
ЦВЕТЫ ЖИЗНИ
Я открыла глаза, и тут же мир покачнулся. Я взмахнула руками в поисках опоры, ветки хлестнули мне в лицо, и я не удержалась на ногах и рухнула, больно ударившись о землю. А потом все вокруг стало приобретать четкие очертания. Я приподнялась и осмотрелась. Похоже, я находилась на улице!!! Полусижу у какой-то стены, с другой стороны – кустарник. Неплотный, оцарапавший мне лицо. Ощущение было такое, что я перенеслась сюда в стоячем положении. Тело ныло от падения, я непроизвольно застонала.
– Ой, и не стыдно? Такая молодая! – услышала я негодующий упрек. – А уже с утра надралась и валяется по кустам!
Я оглянулась и увидела стоящую неподалеку женщину. Одета она была довольно-таки современно и ни с какого боку странной не выглядела. Неужели я по времени и месту недалеко от дома? Женщина выжидающе смотрела на меня.
– Это вы обо мне? – уточнила я.
– А о ком же еще? – рявкнула женщина. – И куда только родители смотрят! Вкалывают небось с утра до вечера, чтоб такую дубину одеть и ублажить, а доченька свиньей на улице валяется…
Излив поток праведного гнева, тетка сплюнула и, более не обращая на меня никакого внимания, двинулась куда шла. Я кряхтя встала, ощутив себя виноватой, хотя в том, что она мне сказала, не было и доли правды. Но я действительно выгляжу странно, разлегшись здесь. Вылезла из кустов, отряхнулась (одета, надо сказать, я была по погоде!) и смущенно огляделась. Больше, к счастью, никто не обращал на меня внимания. А прохожих было немало. Судя по всему, было утро и люди шли на работу. Окружающая местность была мне незнакома. Но я испытала облегчение, увидев машины, дома и все остальное, – как в своем родном городе и в своем родном времени!
Теперь стоило определиться – куда идти и что делать? Чем раньше я справлюсь с заданием, тем скорее вернусь обратно. Вася, конечно, выгородит меня в случае чего, но лучше не задерживаться.
Я взглянула на кольцо. Оно безмолвствовало.
– Когда надо, от тебя подсказки недождешься… – пробурчала я. И подумала о Вэнсе.
Вот бы сейчас его сюда, да чтобы помог… Стоп-стоп, госпожа ведьма! Похоже, ты начинаешь уповать на все вокруг, кроме своей интуиции и способностей. Я вспомнила, как Вэнс ругал меня тогда, в лесу, когда я едва не погибла от рук охотников на ведьм. Он кричал, что у меня есть Сила, а я не хочу ею воспользоваться. Если так, то я вовсе не слепой котенок, брошенный во враждебном мире. Я тогда, должно быть, в силах сама разобраться и понять, куда двигаться и для чего. Так, попробую сосредоточиться…
Я расслабилась и отпустила мысли прочь. Несколько секунд покоя в голове, и лишь один вопрос: что делать?
И тут вдруг все окружающие меня звуки отступили. Миг тишины – и она взорвалась одним-единственным звуком. Детские голоса, смех, возгласы. Детский сад!!! Огляделась по сторонам и через дорогу увидела и впрямь детский сад. Я возликовала. Хорошо, начало положено. Теперь что с этим делать. Я едва собралась погрузиться в раздумья, как мой взгляд упал на машину, стоящую неподалеку у обочины. Молодая женщина рылась в сумках на заднем сиденье, а рядом с дверцей стоял со скучающим видом малыш, нетерпеливо поглядывая на садик на той стороне. Он не мог дождаться, когда мама закончит свои дела. Сердце у меня екнуло. Я сделала шаг в их сторону… И тут мальчик не выдержал и рванулся через дорогу. Наперерез огромной фуре, вынырнувшей из-за поворота. Он не обращал внимания на машины, а водитель не сигналил, словно не видел его. Я кинулась за ребенком и почти на середине дороги поймала его за курточку. И выдернула из-под колес фуры, водитель которой наконец очнулся и пронзительно засигналил, заглушая крики опомнившейся мамаши. Ребенок отделался легким испугом, я гораздо более тяжелым. Опустившись на корточки и прижав малыша к груди, я глотала воздух ртом от мгновенного нервного перенапряжения. Вокруг меня стали собираться люди. Мамаша подбежала к нам и оттащила обоих к обочине. Освободив сынишку из моих объятий, она судорожно выдохнула и разрыдалась. Сквозь слезы я слышала слова благодарности. Но силы покинули меня, и их хватило только на то, чтоб встать с корточек и побрести в сторону, все равно куда. Люди расступились, пропуская. Я добрела до скамейки и мешком упала на нее. В голове вертелась хладнокровная мысль: «Все? Все позади? Это и было задание?» Надо сказать, я ощутила удовлетворение. Моя реакция на происходящее изумила меня своей быстротой. Это имел в виду Вэнс, когда говорил о моих способностях?
– Девушка, я могу вам помочь? – услышала я и подняла голову.
Рядом стояла мамочка спасенного малыша.
– Все нормально, – кивнула я.
– Девушка, господи, как же я вам благодарна! Если бы не вы… – Она просто задыхалась от эмоций.
– Следите хорошо за малышом, оберегайте его, – отрешенно проговорила я, – видно, он у вас какой-то необыкновенный, раз я вовремя оказалась рядом и помогла.
– Как мне вас отблагодарить? – не унималась женщина. – Все что угодно!
– Спасибо, ничего не надо, – улыбнулась я, – жизнь отблагодарит.
Я думала о том, что надо возвращаться в свой мир. Просто удивительно, как все быстро произошло и славно (не считая моих нервных клеток), мое настроение повысилось моментально от осознания того, что все закончилось, все позади.
– Я буду молиться за вас! – Женщина благодарно пожала мою руку и ушла.
Люди постепенно разошлись, я еще посидела немного, ожидая, пока прохожих станет как можно меньше, чтоб не привлекать внимания. Потом встала и перебралась туда, откуда, собственно, появилась здесь. В кусты.
И громко, уже не обращая внимания на людей, произнесла:
– Я возвращаюсь в свой мир, в реальный мир, сейчас!
И закрыла глаза.
И ничего не произошло.
Я открыла глаза и растерянно уставилась на пейзаж вокруг себя. Почему я не вернулась домой? Что происходит? На всякий случай я снова зажмурилась и еще раз повторила заклинание возвращения, но, как и следовало ожидать, впустую. Пришлось выбираться из кустов, на меня и так уже косо смотрели немногочисленные прохожие.
Так, я все еще здесь. Почему? Означать это может лишь одно – мое задание еще не выполнено. Если верить моему чутью ведьмы, а я должна ему верить, иначе нельзя, – мое задание как-то связано с детским садом. Или с его обитателями. Но как? Не идти же мне туда и не спрашивать: кому нужна помощь? В лучшем случае ее предложат мне в виде санитаров. Я размышляла, а тем временем перешла через дорогу, и ноги подвели меня к детсадовской ограде. Войти? И что сделать, сказать? Одни вопросы, на которые нет ответов…
– Чего топчемся и не заходим? – услышала я голос позади себя и быстро оглянулась.
– Вэнс!
– И почему здесь? – Вэнс, лукаво прищурясь, улыбался.
Одет он был вполне современно – джинсы, теплая рубашка, куртка… Я-то привыкла видеть его в костюмах других эпох, потому с интересом оглядела, и впечатление на меня он произвел благоприятное.
– Понимаешь, я почувствовала! Но только место. А что нужно сделать, не пойму… – радостно делилась я. Радостно – потому что я теперь не одна. А значит, будет легче.
И от избытка чувств обняла его. Он явно не ожидал, но быстро сориентировался и прижал меня к себе так сильно, что я едва не задохнулась.
– Ну что, пойдем перекусим? – весело предложил Вэнс – Предполагаю, что сегодня ты еще не завтракала.
– А как же задание? – уныло пробормотала я, мой пыл был жестоко остужен.
– Работа не волк, в лес не убежит. Если ты отчасти поняла, в чем оно, а отчасти не можешьсориентироваться, надо подождать, поразмыслить. И лучше всего – на сытый желудок! – весело закончил Вэнс. – Пошли скорее, тут совсем рядом есть одно местечко…
– В каком мы хоть городе?… – вздохнула я.
– Да какая разница? Тебе тут жить, что ли? Пошли!
Недалеко и впрямь нашлось небольшое кафе, почти претендующее на звание ресторана. Едва мы переступили порог, попали в плен потрясающе соблазнительных ароматов. Я поняла, что не уйду отсюда, пока не поем как следует.
Опущу подробности о том, как мы усаживались, как Вэнс делал заказ… Я уже не чувствовала себя неловко, при нашей предыдущей встрече на задании он дал мне понять, что для него совсем не в тягость кормить меня постоянно. Причем дал это понять в такой категоричной и резкой форме, что я не рисковала больше поднимать эту тему. Но вот другая тема у меня была наготове.
– Вэнс, – начала я, – ты знаешь ведьму па имени Дайана?
Могу поклясться, что в этот момент мой спутник замер и даже напрягся. И с удивлением посмотрел на меня.
– А откуда ты ее знаешь? – медленно спросил он.
– Да, в общем, я ее почти не знаю, но она тебя разыскивает. Через Интернет.
Вэнс перестал жевать и задумался.
– Я бы, может, и не обратила внимания на ее объявление, но такого имени, как у тебя, больше не встречала нигде и поняла, что она имеет в виду именно тебя.
– Логично.
Таким серьезным я его еще не видела.
– Почему она тебя ищет? Вы настолько далеко друг от друга?
– Даже не представляешь насколько… – Он был очень глубоко погружен в свои мысли.
– А кто она тебе? – продолжала я пытать. Потом смутилась. Какое мое дело? Не дай бог, подумает, что во мне говорит ревность!
– Это очень долгая и очень непростая история. Когда-нибудь попозже я тебе ее расскажу, но не сейчас, договорились?
– Ладно… – Я почувствовала себя разочарованной. Но, судя по лицу Вэнса, эта тема здорово встряхнула его и затронула что-то такое глубокое…
Он молчал и думал. Я не стала ему мешать. А закрыла глаза и постаралась сосредоточиться.
Теперь у меня был нужный образ – детский сад. И, судя по ощущениям, именно тот, возле которого я утром появилась. Что мне там надо? Я отрешилась от мыслей и позволила себе поплыть по волне безмолвия, безвременья. Отступили даже окружающие звуки… А потом я снова услышала детские голоса, смех, крики. Я вслушивалась в них, пытаясь понять, угадать, найти то, что натолкнет меня на нужную информацию. Я задавала в уме один конкретный вопрос: что является моим заданием? Но единственное, чего я смогла добиться, – это увидеть живую картинку: мальчик, сидящий на деревянном бортике песочницы и присущий карандашом на бумаге, лежащей у него на коленях. Согнувшись и не обращая внимания на других детей, тщательно что-то вырисовывающий.
И это уже было много. Хотя бы это. Я была готова идти обратно. Еще раз зрительно запечатлев мальчика в памяти, я открыла глаза.
Вэнс уже снова улыбался, как будто ничего не тревожило его минуту назад.
– Есть новости? – поинтересовался он.
– Есть конкретный человечек, но что с ним делать, ума не приложу… – пожала я плечами.
– Для начала – встретиться с ним, а там все пойдет само собой. Появление ведьмы в ситуации всегда провоцирует ее и ускоряет. Как иголочка, вскрывающая гнойный прыщ.
– Фу, ну и сравнение! – возмутилась я.
– Работа у тебя такая, – ухмыльнулся Вэнс!
– Если бы еще зарплату платили…
– Ты сама от нее отказываешься.
– На себя намекаешь?
– Нет, глупышка, на твои способности. И в своем мире можешь жить припеваючи, если захочешь. Но ты хочешь жить как обычные люди. Что ж тогда жалуешься?
– Еще не придумала, как воспользоваться данными мне дарами, чтоб не нарушить никакие заповеди и законы, и при этом жить припеваючи, – саркастически усмехнулась я.
– Ох уж эти человеческие установки и рамки. Когда ты начнешь или хотя бы попытаешься смотреть шире, дальше? Мир-то вне людей живет совсем по иным законам. А вот люди их как раз и нарушают сплошь и рядом. Я бы тебя научил, но не стану.
– Почему?
– Сама должна дойти.
– Что-то ты сегодня меня все ругаешь и не хочешь помочь, даже морально… – обиделась я.
Вэнс поднял брови.
– Однажды меня может не оказаться рядом. И тогда ты погибнешь, если не научишься рассчитывать только на себя.
– Ведь ты сейчас не прощаешься со мной? – испугалась я.
– Пока нет, – вдруг хитро улыбнулся Вэнс, – а если ты вдруг решишь остаться со мной до конца дней своих, вообще никогда не расстанемся.
– Вэнс!
– Знаю. Серьезная замужняя дама, верная институту семьи.
– Да!
– Тогда всякое может произойти. Ты ведь многого не знаешь обо мне…
– Расскажи.
– Не сейчас. И может так произойти, что не успею. Время – странная штука. Иногда кажется, что его еще так много, а оно раз – и заканчивается!
– Похоже на мрачные пророчества, – насупилась я.
– Поверь, для меня они гораздо мрачнее, чем для тебя. У меня почти не осталось надежды на твою взаимность.
– Но ты же сам сказал, что я почти ничего о тебе не знаю. Кроме твоего имени и того, что мы предназначены, вот и все!
– Что-то мне подсказывает, что, расскажи я тебе все, ты сбежишь и разобьешь остатки моей надежды, – усмехнулся Вэнс.
– Я могу многое понять.
– Понять можно, когда человек дорог. Как тебе твой муж.
– Ты мне тоже дорог!
– Спасибо и на этом. Знаешь, – вдруг оживился он, – у меня появилась одна мысль! Если тебе не удастся до ночи закончить с заданием, обещай переночевать со мной. У нас будет время, и я постараюсь рассказать тебе некоторые вещи.
– А приставать не будешь? – хитро улыбаясь осведомилась я.
– Если не станешь соблазнять, – засмеялся Вэнс.
– Договорились! – Мы пожали друг другу руки.
И вновь меня пронзило совершенно необыкновенное ощущение, горячая волна по всему телу. Не хотелось разнимать рук. Подержись мы так еще пару минут, и я, наверное, была бы готова на все. Но я, не искушая судьбу, быстренько освободилась от рукопожатия. У Вэнса, как мне показалось, промелькнула в глазах искорка сожаления.
– К сожалению, мне пора. – Вэнс кивнул официанту, чтоб тот принес счет.
– А как я тебя найду?
– Мысленно позови, и я сам найду тебя, – улыбнулся он, – доедай – и за работу!
Я усмехнулась, вылавливая из тарелки остатки еды. Когда подняла голову, Вэнса уже не было.
– А поцеловать на прощанье? – пробормотала я «обиженно». А потом вдруг испугалась, что услышит и вернется. Тогда не отвертишься…
И вот я снова стою у детсадовского забора и мучительно размышляю, зачем я здесь. Через полчаса судьба мне улыбнулась дети высыпали на прогулку. Глаза тут же стали выискивать среди них того самого мальчика, которого я «увидела» в ресторане. Я не спеша прогуливалась вдоль забора туда-сюда, немного опасаясь вызвать любопытство со стороны воспитательниц. А потом наконец нашла удобное местечко за кустом сирени, откуда был великолепный обзор всей детской площадки.
Очень скоро мое сердце радостно забилось – я увидела его. Как и в видении, он сидел на бортике песочницы и держал в руках листок бумаги.
– Сергеев! Даже на улице с карандашами не расстаешься! – крикнула ему воспитательница. – Бегал бы с остальными. А порисовать и в группе можно.
Мальчик проигнорировал ее слова. Только теперь он был уже не один. К нему присела маленькая девочка с большой куклой. Мальчик старательно водил карандашом по бумаге, а она заинтересованно заглядывала в его рисунок. Он, впрочем, не возражал.
Я стала разглядывать девочку и неожиданно вздрогнула. Воздух вдруг стал колебаться, расплываться, а когда снова приобрел четкость, что-то странное случилось с моим зрением. Я видела девочку не так, как до этого. А словно бы насквозь. Мой взгляд особенно привлекла голова. В ней, внутри, что-то горело ярко-красным цветом и пульсировало, какой-то большой сгусток, комок… ОПУХОЛЬ! – вдруг поняла я. Эта малютка больна, и серьезно. Потому она такая худенькая, почти бестелесная. Болезнь выпивает все ее силы.
Мысли мои заметались. Неужели на самом деле помощь нужна не мальчику, а ей? Раз я увидела положение вещей, значит, не просто так. А мальчик уже закончил рисовать и молча, без единого слова, повернул рисунок изображением к девочке. Она замерла, восхищенно улыбаясь. К сожалению, мне из моего укрытия не было видно, что он нарисовал. Я решила потихонечку подобраться поближе.
Сделав шаг, я едва не споткнулась. Не сводя с девочки глаз, я увидела, как ее опухоль вдруг прекратила пульсировать и стала сжиматься, деформируясь, меняя форму постоянно. Словно она из пластилина и кто-то мнет ее, давит…
– Можно я возьму? – донесся до меня детский голосок. – Тот, который ты нарисовал вчера, я повесила над кроватью, и мне перестали сниться страшилища.
Мальчик молча кивнул. Девочка радостно схватила листок и прижала к груди. И тут – как удар током – опухоль «мигнула» и исчезла!
Сердце у меня билось быстро-быстро. Я не могла поверить увиденному.
Мальчик сидел, качая ногой, а девчушка рядом щебетала ему о чем-то. Из ее речи я узнала имя мальчика – Тимоша, Тим. Забытая кукла валялась рядом.
В прострации я подошла и остановилась прямо напротив них.
– Тим, а что ты рисуешь? – спросила я. Он даже не удивился, что я знаю его имя.
– Разное… – пожал он плечами и снова за молчал, опустив голову. Казалось, он боялся своего увлечения.
Я огляделась по сторонам, обнаружила, что воспитательница стоит довольно далеко, оттуда ей нас практически не видно, а потому через калитку вошла на территорию площадки.
– Можно я посмотрю? – протянув руку, спросила я девчушку.
Та нехотя, ревниво, но все же протянула мне листок.
На нем был изображен удивительный сюжет: огромный дракон (хотя и абсолютно нестрашный, впрочем довольно мастерски нарисованный детской рукой) дышал огнем на крупный камень, лежащий прямо посреди маленького тонкого ручейка. И сверху камень был жирно перечеркнут черным карандашом.
– Интересно… – пробормотала я. Девочка осторожно забрала рисунок у меня из рук и снова прижала к груди.
– Тебе нравится рисовать? – спросила я у Тима.
– Угу, – кивнул он.
– Только его родители ругают! – вступила в разговор девочка. – Папа говорит, что рисовать – девчоночье занятие.
Тим снова потупился.
– Они хотят, чтоб он стал солдатом и стрелял из автомата, – продолжала щедро делиться знаниями малышка, – а Тим хочет рисовать, прав да, Тим?
– Угу, – снова кивнул мальчик.
– А они смеются над его рисунками! – негодовала девочка. – А Нина Леонидовна, – кивнула она в сторону воспитательницы, – один домой забрала, и теперь у нее никогда голова не болит, как раньше. Она такая добрая стала и не кричит больше на нас. И разрешает Тиму брать на прогулку карандаши и бумагу.
В это время Тим достал еще один листок и стал что-то аккуратно рисовать на нем. Я осторожно посмотрела. Он рисовал детей, играющих в догонялки. Мальчишек, девчонок… Мы с девочкой молча ждали, не решаясь прервать процесс. Наконец он закончил.
– А кому ты отдашь? – поинтересовалась Девочка, а мне пояснила: – Он не забирает рисунки домой, иначе его будут ругать…
Тим обвел глазами площадку и тихо сказал:
– Костику…
– Костька!! – заорала малышка.-Иди сюда!!!
Из толпы детей выделился и направился нам рыжеволосый мальчик в веснушках. Он заметно хромал и шел не очень быстро.
– Костя, Тим тебе рисунок нарисовал, посмотри! Тут вот и ты есть!
Я заглянула в рисунок и действительно нашла там огненноволосого мальчика, который бежал впереди всех.
Костя взял рисунок, пару секунд разглядывал. Сначала хотел хмыкнуть – это было видно по его вдруг сморщившемуся лицу. Рисунок смахивал на издевательство – он бежит! Да еще и впереди! В то время как он и ходит-то с трудом, медленно, из-за хромой ноги.
Но потом его лицо вдруг разгладилось. Он замер, уставившись на изображение.
– Бери! – пихнула его девочка.
Он осторожно взял картинку и таким же жестом прижал ее к груди, как малышка несколько мгновений назад.
– Спасибо, – прошептал он и пошел назад, крепко сжимая рисунок. Шел он медленно, но уже не хромал! А потом все быстрее и быстрее. А потом и вовсе побежал! На бегу оглянулся, махнул рукой и крикнул:
– Я могу!!!
– Вот и у Кости ножка больше не болит… – Задумчиво проговорила малышка.
В этот момент мы услышали голос воспитательницы. Она собирала детей. Прогулка была окончена, и пришло время возвращаться в группу. Я выскользнула за калитку и оттуда наблюдала за Тимом и думала. Не так просты его рисунки. У этого мальчика настоящий дар. Сюжеты, нарисованные его рукой, исцеляют других людей. Он каким-то образом видит, в чем нуждается человек, какая помощь нужна ему. И рисует. И исцеляет.
Воспитательница тем временем заводила детей в здание. Тимоша с девочкой шли последними, держась за руки. Уже в дверях он обернулся и, доверчиво улыбнувшись, помахал мне. А потом двери закрылись.
Что там сказала девчушка? Его родители против его занятия рисованием. Папа хочет сделать из него солдата, видимо, уготовил в мыслях для сына карьеру военного. Не удивлюсь, если он сам военный. Так обычно и бывает… Если он настоит на своем, в конце концов сломает сына. В таком возрасте на ребенка можно повлиять, заставить и направить его развитие в ту сторону, в какую захочется. И тогда пропадет этот дар. Воможно, малыш перестанет рисовать совсем. И не будет больше помогать людям. Но раз у него такой талант от рождения, значит, не случайно! Значит, нельзя позволить загубить его!
Я вздрогнула от понимания, что нашла! Осознала, что я должна делать, в чем состоит мое задание.
Мне нужно переубедить родителей Тимы. Дать им понять, что они неправы. Важно – увидеть в ребенке зачатки одаренности и делать упор на развитие его в этой области. Надо во что бы то ни стало уберечь этот талант. Неужели это будет непросто?
– Ой, и не стыдно? Такая молодая! – услышала я негодующий упрек. – А уже с утра надралась и валяется по кустам!
Я оглянулась и увидела стоящую неподалеку женщину. Одета она была довольно-таки современно и ни с какого боку странной не выглядела. Неужели я по времени и месту недалеко от дома? Женщина выжидающе смотрела на меня.
– Это вы обо мне? – уточнила я.
– А о ком же еще? – рявкнула женщина. – И куда только родители смотрят! Вкалывают небось с утра до вечера, чтоб такую дубину одеть и ублажить, а доченька свиньей на улице валяется…
Излив поток праведного гнева, тетка сплюнула и, более не обращая на меня никакого внимания, двинулась куда шла. Я кряхтя встала, ощутив себя виноватой, хотя в том, что она мне сказала, не было и доли правды. Но я действительно выгляжу странно, разлегшись здесь. Вылезла из кустов, отряхнулась (одета, надо сказать, я была по погоде!) и смущенно огляделась. Больше, к счастью, никто не обращал на меня внимания. А прохожих было немало. Судя по всему, было утро и люди шли на работу. Окружающая местность была мне незнакома. Но я испытала облегчение, увидев машины, дома и все остальное, – как в своем родном городе и в своем родном времени!
Теперь стоило определиться – куда идти и что делать? Чем раньше я справлюсь с заданием, тем скорее вернусь обратно. Вася, конечно, выгородит меня в случае чего, но лучше не задерживаться.
Я взглянула на кольцо. Оно безмолвствовало.
– Когда надо, от тебя подсказки недождешься… – пробурчала я. И подумала о Вэнсе.
Вот бы сейчас его сюда, да чтобы помог… Стоп-стоп, госпожа ведьма! Похоже, ты начинаешь уповать на все вокруг, кроме своей интуиции и способностей. Я вспомнила, как Вэнс ругал меня тогда, в лесу, когда я едва не погибла от рук охотников на ведьм. Он кричал, что у меня есть Сила, а я не хочу ею воспользоваться. Если так, то я вовсе не слепой котенок, брошенный во враждебном мире. Я тогда, должно быть, в силах сама разобраться и понять, куда двигаться и для чего. Так, попробую сосредоточиться…
Я расслабилась и отпустила мысли прочь. Несколько секунд покоя в голове, и лишь один вопрос: что делать?
И тут вдруг все окружающие меня звуки отступили. Миг тишины – и она взорвалась одним-единственным звуком. Детские голоса, смех, возгласы. Детский сад!!! Огляделась по сторонам и через дорогу увидела и впрямь детский сад. Я возликовала. Хорошо, начало положено. Теперь что с этим делать. Я едва собралась погрузиться в раздумья, как мой взгляд упал на машину, стоящую неподалеку у обочины. Молодая женщина рылась в сумках на заднем сиденье, а рядом с дверцей стоял со скучающим видом малыш, нетерпеливо поглядывая на садик на той стороне. Он не мог дождаться, когда мама закончит свои дела. Сердце у меня екнуло. Я сделала шаг в их сторону… И тут мальчик не выдержал и рванулся через дорогу. Наперерез огромной фуре, вынырнувшей из-за поворота. Он не обращал внимания на машины, а водитель не сигналил, словно не видел его. Я кинулась за ребенком и почти на середине дороги поймала его за курточку. И выдернула из-под колес фуры, водитель которой наконец очнулся и пронзительно засигналил, заглушая крики опомнившейся мамаши. Ребенок отделался легким испугом, я гораздо более тяжелым. Опустившись на корточки и прижав малыша к груди, я глотала воздух ртом от мгновенного нервного перенапряжения. Вокруг меня стали собираться люди. Мамаша подбежала к нам и оттащила обоих к обочине. Освободив сынишку из моих объятий, она судорожно выдохнула и разрыдалась. Сквозь слезы я слышала слова благодарности. Но силы покинули меня, и их хватило только на то, чтоб встать с корточек и побрести в сторону, все равно куда. Люди расступились, пропуская. Я добрела до скамейки и мешком упала на нее. В голове вертелась хладнокровная мысль: «Все? Все позади? Это и было задание?» Надо сказать, я ощутила удовлетворение. Моя реакция на происходящее изумила меня своей быстротой. Это имел в виду Вэнс, когда говорил о моих способностях?
– Девушка, я могу вам помочь? – услышала я и подняла голову.
Рядом стояла мамочка спасенного малыша.
– Все нормально, – кивнула я.
– Девушка, господи, как же я вам благодарна! Если бы не вы… – Она просто задыхалась от эмоций.
– Следите хорошо за малышом, оберегайте его, – отрешенно проговорила я, – видно, он у вас какой-то необыкновенный, раз я вовремя оказалась рядом и помогла.
– Как мне вас отблагодарить? – не унималась женщина. – Все что угодно!
– Спасибо, ничего не надо, – улыбнулась я, – жизнь отблагодарит.
Я думала о том, что надо возвращаться в свой мир. Просто удивительно, как все быстро произошло и славно (не считая моих нервных клеток), мое настроение повысилось моментально от осознания того, что все закончилось, все позади.
– Я буду молиться за вас! – Женщина благодарно пожала мою руку и ушла.
Люди постепенно разошлись, я еще посидела немного, ожидая, пока прохожих станет как можно меньше, чтоб не привлекать внимания. Потом встала и перебралась туда, откуда, собственно, появилась здесь. В кусты.
И громко, уже не обращая внимания на людей, произнесла:
– Я возвращаюсь в свой мир, в реальный мир, сейчас!
И закрыла глаза.
И ничего не произошло.
Я открыла глаза и растерянно уставилась на пейзаж вокруг себя. Почему я не вернулась домой? Что происходит? На всякий случай я снова зажмурилась и еще раз повторила заклинание возвращения, но, как и следовало ожидать, впустую. Пришлось выбираться из кустов, на меня и так уже косо смотрели немногочисленные прохожие.
Так, я все еще здесь. Почему? Означать это может лишь одно – мое задание еще не выполнено. Если верить моему чутью ведьмы, а я должна ему верить, иначе нельзя, – мое задание как-то связано с детским садом. Или с его обитателями. Но как? Не идти же мне туда и не спрашивать: кому нужна помощь? В лучшем случае ее предложат мне в виде санитаров. Я размышляла, а тем временем перешла через дорогу, и ноги подвели меня к детсадовской ограде. Войти? И что сделать, сказать? Одни вопросы, на которые нет ответов…
– Чего топчемся и не заходим? – услышала я голос позади себя и быстро оглянулась.
– Вэнс!
– И почему здесь? – Вэнс, лукаво прищурясь, улыбался.
Одет он был вполне современно – джинсы, теплая рубашка, куртка… Я-то привыкла видеть его в костюмах других эпох, потому с интересом оглядела, и впечатление на меня он произвел благоприятное.
– Понимаешь, я почувствовала! Но только место. А что нужно сделать, не пойму… – радостно делилась я. Радостно – потому что я теперь не одна. А значит, будет легче.
И от избытка чувств обняла его. Он явно не ожидал, но быстро сориентировался и прижал меня к себе так сильно, что я едва не задохнулась.
– Ну что, пойдем перекусим? – весело предложил Вэнс – Предполагаю, что сегодня ты еще не завтракала.
– А как же задание? – уныло пробормотала я, мой пыл был жестоко остужен.
– Работа не волк, в лес не убежит. Если ты отчасти поняла, в чем оно, а отчасти не можешьсориентироваться, надо подождать, поразмыслить. И лучше всего – на сытый желудок! – весело закончил Вэнс. – Пошли скорее, тут совсем рядом есть одно местечко…
– В каком мы хоть городе?… – вздохнула я.
– Да какая разница? Тебе тут жить, что ли? Пошли!
Недалеко и впрямь нашлось небольшое кафе, почти претендующее на звание ресторана. Едва мы переступили порог, попали в плен потрясающе соблазнительных ароматов. Я поняла, что не уйду отсюда, пока не поем как следует.
Опущу подробности о том, как мы усаживались, как Вэнс делал заказ… Я уже не чувствовала себя неловко, при нашей предыдущей встрече на задании он дал мне понять, что для него совсем не в тягость кормить меня постоянно. Причем дал это понять в такой категоричной и резкой форме, что я не рисковала больше поднимать эту тему. Но вот другая тема у меня была наготове.
– Вэнс, – начала я, – ты знаешь ведьму па имени Дайана?
Могу поклясться, что в этот момент мой спутник замер и даже напрягся. И с удивлением посмотрел на меня.
– А откуда ты ее знаешь? – медленно спросил он.
– Да, в общем, я ее почти не знаю, но она тебя разыскивает. Через Интернет.
Вэнс перестал жевать и задумался.
– Я бы, может, и не обратила внимания на ее объявление, но такого имени, как у тебя, больше не встречала нигде и поняла, что она имеет в виду именно тебя.
– Логично.
Таким серьезным я его еще не видела.
– Почему она тебя ищет? Вы настолько далеко друг от друга?
– Даже не представляешь насколько… – Он был очень глубоко погружен в свои мысли.
– А кто она тебе? – продолжала я пытать. Потом смутилась. Какое мое дело? Не дай бог, подумает, что во мне говорит ревность!
– Это очень долгая и очень непростая история. Когда-нибудь попозже я тебе ее расскажу, но не сейчас, договорились?
– Ладно… – Я почувствовала себя разочарованной. Но, судя по лицу Вэнса, эта тема здорово встряхнула его и затронула что-то такое глубокое…
Он молчал и думал. Я не стала ему мешать. А закрыла глаза и постаралась сосредоточиться.
Теперь у меня был нужный образ – детский сад. И, судя по ощущениям, именно тот, возле которого я утром появилась. Что мне там надо? Я отрешилась от мыслей и позволила себе поплыть по волне безмолвия, безвременья. Отступили даже окружающие звуки… А потом я снова услышала детские голоса, смех, крики. Я вслушивалась в них, пытаясь понять, угадать, найти то, что натолкнет меня на нужную информацию. Я задавала в уме один конкретный вопрос: что является моим заданием? Но единственное, чего я смогла добиться, – это увидеть живую картинку: мальчик, сидящий на деревянном бортике песочницы и присущий карандашом на бумаге, лежащей у него на коленях. Согнувшись и не обращая внимания на других детей, тщательно что-то вырисовывающий.
И это уже было много. Хотя бы это. Я была готова идти обратно. Еще раз зрительно запечатлев мальчика в памяти, я открыла глаза.
Вэнс уже снова улыбался, как будто ничего не тревожило его минуту назад.
– Есть новости? – поинтересовался он.
– Есть конкретный человечек, но что с ним делать, ума не приложу… – пожала я плечами.
– Для начала – встретиться с ним, а там все пойдет само собой. Появление ведьмы в ситуации всегда провоцирует ее и ускоряет. Как иголочка, вскрывающая гнойный прыщ.
– Фу, ну и сравнение! – возмутилась я.
– Работа у тебя такая, – ухмыльнулся Вэнс!
– Если бы еще зарплату платили…
– Ты сама от нее отказываешься.
– На себя намекаешь?
– Нет, глупышка, на твои способности. И в своем мире можешь жить припеваючи, если захочешь. Но ты хочешь жить как обычные люди. Что ж тогда жалуешься?
– Еще не придумала, как воспользоваться данными мне дарами, чтоб не нарушить никакие заповеди и законы, и при этом жить припеваючи, – саркастически усмехнулась я.
– Ох уж эти человеческие установки и рамки. Когда ты начнешь или хотя бы попытаешься смотреть шире, дальше? Мир-то вне людей живет совсем по иным законам. А вот люди их как раз и нарушают сплошь и рядом. Я бы тебя научил, но не стану.
– Почему?
– Сама должна дойти.
– Что-то ты сегодня меня все ругаешь и не хочешь помочь, даже морально… – обиделась я.
Вэнс поднял брови.
– Однажды меня может не оказаться рядом. И тогда ты погибнешь, если не научишься рассчитывать только на себя.
– Ведь ты сейчас не прощаешься со мной? – испугалась я.
– Пока нет, – вдруг хитро улыбнулся Вэнс, – а если ты вдруг решишь остаться со мной до конца дней своих, вообще никогда не расстанемся.
– Вэнс!
– Знаю. Серьезная замужняя дама, верная институту семьи.
– Да!
– Тогда всякое может произойти. Ты ведь многого не знаешь обо мне…
– Расскажи.
– Не сейчас. И может так произойти, что не успею. Время – странная штука. Иногда кажется, что его еще так много, а оно раз – и заканчивается!
– Похоже на мрачные пророчества, – насупилась я.
– Поверь, для меня они гораздо мрачнее, чем для тебя. У меня почти не осталось надежды на твою взаимность.
– Но ты же сам сказал, что я почти ничего о тебе не знаю. Кроме твоего имени и того, что мы предназначены, вот и все!
– Что-то мне подсказывает, что, расскажи я тебе все, ты сбежишь и разобьешь остатки моей надежды, – усмехнулся Вэнс.
– Я могу многое понять.
– Понять можно, когда человек дорог. Как тебе твой муж.
– Ты мне тоже дорог!
– Спасибо и на этом. Знаешь, – вдруг оживился он, – у меня появилась одна мысль! Если тебе не удастся до ночи закончить с заданием, обещай переночевать со мной. У нас будет время, и я постараюсь рассказать тебе некоторые вещи.
– А приставать не будешь? – хитро улыбаясь осведомилась я.
– Если не станешь соблазнять, – засмеялся Вэнс.
– Договорились! – Мы пожали друг другу руки.
И вновь меня пронзило совершенно необыкновенное ощущение, горячая волна по всему телу. Не хотелось разнимать рук. Подержись мы так еще пару минут, и я, наверное, была бы готова на все. Но я, не искушая судьбу, быстренько освободилась от рукопожатия. У Вэнса, как мне показалось, промелькнула в глазах искорка сожаления.
– К сожалению, мне пора. – Вэнс кивнул официанту, чтоб тот принес счет.
– А как я тебя найду?
– Мысленно позови, и я сам найду тебя, – улыбнулся он, – доедай – и за работу!
Я усмехнулась, вылавливая из тарелки остатки еды. Когда подняла голову, Вэнса уже не было.
– А поцеловать на прощанье? – пробормотала я «обиженно». А потом вдруг испугалась, что услышит и вернется. Тогда не отвертишься…
И вот я снова стою у детсадовского забора и мучительно размышляю, зачем я здесь. Через полчаса судьба мне улыбнулась дети высыпали на прогулку. Глаза тут же стали выискивать среди них того самого мальчика, которого я «увидела» в ресторане. Я не спеша прогуливалась вдоль забора туда-сюда, немного опасаясь вызвать любопытство со стороны воспитательниц. А потом наконец нашла удобное местечко за кустом сирени, откуда был великолепный обзор всей детской площадки.
Очень скоро мое сердце радостно забилось – я увидела его. Как и в видении, он сидел на бортике песочницы и держал в руках листок бумаги.
– Сергеев! Даже на улице с карандашами не расстаешься! – крикнула ему воспитательница. – Бегал бы с остальными. А порисовать и в группе можно.
Мальчик проигнорировал ее слова. Только теперь он был уже не один. К нему присела маленькая девочка с большой куклой. Мальчик старательно водил карандашом по бумаге, а она заинтересованно заглядывала в его рисунок. Он, впрочем, не возражал.
Я стала разглядывать девочку и неожиданно вздрогнула. Воздух вдруг стал колебаться, расплываться, а когда снова приобрел четкость, что-то странное случилось с моим зрением. Я видела девочку не так, как до этого. А словно бы насквозь. Мой взгляд особенно привлекла голова. В ней, внутри, что-то горело ярко-красным цветом и пульсировало, какой-то большой сгусток, комок… ОПУХОЛЬ! – вдруг поняла я. Эта малютка больна, и серьезно. Потому она такая худенькая, почти бестелесная. Болезнь выпивает все ее силы.
Мысли мои заметались. Неужели на самом деле помощь нужна не мальчику, а ей? Раз я увидела положение вещей, значит, не просто так. А мальчик уже закончил рисовать и молча, без единого слова, повернул рисунок изображением к девочке. Она замерла, восхищенно улыбаясь. К сожалению, мне из моего укрытия не было видно, что он нарисовал. Я решила потихонечку подобраться поближе.
Сделав шаг, я едва не споткнулась. Не сводя с девочки глаз, я увидела, как ее опухоль вдруг прекратила пульсировать и стала сжиматься, деформируясь, меняя форму постоянно. Словно она из пластилина и кто-то мнет ее, давит…
– Можно я возьму? – донесся до меня детский голосок. – Тот, который ты нарисовал вчера, я повесила над кроватью, и мне перестали сниться страшилища.
Мальчик молча кивнул. Девочка радостно схватила листок и прижала к груди. И тут – как удар током – опухоль «мигнула» и исчезла!
Сердце у меня билось быстро-быстро. Я не могла поверить увиденному.
Мальчик сидел, качая ногой, а девчушка рядом щебетала ему о чем-то. Из ее речи я узнала имя мальчика – Тимоша, Тим. Забытая кукла валялась рядом.
В прострации я подошла и остановилась прямо напротив них.
– Тим, а что ты рисуешь? – спросила я. Он даже не удивился, что я знаю его имя.
– Разное… – пожал он плечами и снова за молчал, опустив голову. Казалось, он боялся своего увлечения.
Я огляделась по сторонам, обнаружила, что воспитательница стоит довольно далеко, оттуда ей нас практически не видно, а потому через калитку вошла на территорию площадки.
– Можно я посмотрю? – протянув руку, спросила я девчушку.
Та нехотя, ревниво, но все же протянула мне листок.
На нем был изображен удивительный сюжет: огромный дракон (хотя и абсолютно нестрашный, впрочем довольно мастерски нарисованный детской рукой) дышал огнем на крупный камень, лежащий прямо посреди маленького тонкого ручейка. И сверху камень был жирно перечеркнут черным карандашом.
– Интересно… – пробормотала я. Девочка осторожно забрала рисунок у меня из рук и снова прижала к груди.
– Тебе нравится рисовать? – спросила я у Тима.
– Угу, – кивнул он.
– Только его родители ругают! – вступила в разговор девочка. – Папа говорит, что рисовать – девчоночье занятие.
Тим снова потупился.
– Они хотят, чтоб он стал солдатом и стрелял из автомата, – продолжала щедро делиться знаниями малышка, – а Тим хочет рисовать, прав да, Тим?
– Угу, – снова кивнул мальчик.
– А они смеются над его рисунками! – негодовала девочка. – А Нина Леонидовна, – кивнула она в сторону воспитательницы, – один домой забрала, и теперь у нее никогда голова не болит, как раньше. Она такая добрая стала и не кричит больше на нас. И разрешает Тиму брать на прогулку карандаши и бумагу.
В это время Тим достал еще один листок и стал что-то аккуратно рисовать на нем. Я осторожно посмотрела. Он рисовал детей, играющих в догонялки. Мальчишек, девчонок… Мы с девочкой молча ждали, не решаясь прервать процесс. Наконец он закончил.
– А кому ты отдашь? – поинтересовалась Девочка, а мне пояснила: – Он не забирает рисунки домой, иначе его будут ругать…
Тим обвел глазами площадку и тихо сказал:
– Костику…
– Костька!! – заорала малышка.-Иди сюда!!!
Из толпы детей выделился и направился нам рыжеволосый мальчик в веснушках. Он заметно хромал и шел не очень быстро.
– Костя, Тим тебе рисунок нарисовал, посмотри! Тут вот и ты есть!
Я заглянула в рисунок и действительно нашла там огненноволосого мальчика, который бежал впереди всех.
Костя взял рисунок, пару секунд разглядывал. Сначала хотел хмыкнуть – это было видно по его вдруг сморщившемуся лицу. Рисунок смахивал на издевательство – он бежит! Да еще и впереди! В то время как он и ходит-то с трудом, медленно, из-за хромой ноги.
Но потом его лицо вдруг разгладилось. Он замер, уставившись на изображение.
– Бери! – пихнула его девочка.
Он осторожно взял картинку и таким же жестом прижал ее к груди, как малышка несколько мгновений назад.
– Спасибо, – прошептал он и пошел назад, крепко сжимая рисунок. Шел он медленно, но уже не хромал! А потом все быстрее и быстрее. А потом и вовсе побежал! На бегу оглянулся, махнул рукой и крикнул:
– Я могу!!!
– Вот и у Кости ножка больше не болит… – Задумчиво проговорила малышка.
В этот момент мы услышали голос воспитательницы. Она собирала детей. Прогулка была окончена, и пришло время возвращаться в группу. Я выскользнула за калитку и оттуда наблюдала за Тимом и думала. Не так просты его рисунки. У этого мальчика настоящий дар. Сюжеты, нарисованные его рукой, исцеляют других людей. Он каким-то образом видит, в чем нуждается человек, какая помощь нужна ему. И рисует. И исцеляет.
Воспитательница тем временем заводила детей в здание. Тимоша с девочкой шли последними, держась за руки. Уже в дверях он обернулся и, доверчиво улыбнувшись, помахал мне. А потом двери закрылись.
Что там сказала девчушка? Его родители против его занятия рисованием. Папа хочет сделать из него солдата, видимо, уготовил в мыслях для сына карьеру военного. Не удивлюсь, если он сам военный. Так обычно и бывает… Если он настоит на своем, в конце концов сломает сына. В таком возрасте на ребенка можно повлиять, заставить и направить его развитие в ту сторону, в какую захочется. И тогда пропадет этот дар. Воможно, малыш перестанет рисовать совсем. И не будет больше помогать людям. Но раз у него такой талант от рождения, значит, не случайно! Значит, нельзя позволить загубить его!
Я вздрогнула от понимания, что нашла! Осознала, что я должна делать, в чем состоит мое задание.
Мне нужно переубедить родителей Тимы. Дать им понять, что они неправы. Важно – увидеть в ребенке зачатки одаренности и делать упор на развитие его в этой области. Надо во что бы то ни стало уберечь этот талант. Неужели это будет непросто?