Страница:
Личные способности и политические условия полностью не могут, однако, объяснить причину возвышения алан в Константинополе, если не принять во внимание, что Аспар и его сыновья опирались на значительную поддержку алан, проживавших на Черноморском побережье. Восточную часть Крыма, к примеру, аланы населяли многие годы. Раннесредневековый греческий географ подчеркивает, что аланы переименовали греческий город Феодосию в Ардабда. Аланы жили также вдоль западного берега Черного моря, в Нижней Мизии и Малой Скифии. Поселения алан, вероятно, образовались в конце IV или начале V веков. Аланы, населявшие этот район, были признаны императором Марцианом федератами. Кандак, аланский правитель этой области, был сторонником Аспара, в руках которого Марциан был марионеткой.
После Того, как Аспар и его семейство достаточно упрочили свои позиции в Константинополе, они уже могли открыто заключить союз с германцами, обладавшими значительной военной силой, – посредством установления родственных связей. Браки заключались также с римлянами, У Аспара было три жены и три сына; Ардабур, старший, носил аланское имя, Патрицию, среднему, дали римское, а Германериху, младшему, германское имя. Можно предположить, что из трех жен Аспара первая была аланкой, вторая – римлянкой, а третья – германкой, чем, собственно, и объясняются имена сыновей. Если дело обстояло именно так, то тогда действительно Патриций больше всех подходил для женитьбы на дочери императора, поскольку был, по крайне мере, наполовину римлянином. Его женитьба была очень выгодна Аспару, поскольку могла возвести на трон императора-алана.
Со своей стороны Кандак таким же способом добился выгодного союза с остготами, устраивая браки с имевшими влияние остготами, О процессе взаимного этнического влияния дополнительно свидетельствуют факты перехода собственных имен одного народа к другому. Так, если младший сын Аспара носил германское имя, то остгот Андак уже имел и аланское имя и жену-аланку, сестру Кандака.
Падение Аспара и его семейства в Константинополе знаменовало собой конец одного из примечательнейших эпизодов истории алан.
Однако это не означает, что аланы в дальнейшем не играли никакой роли в процессе образования Византии. Дело как раз обстоит наоборот. Поэтому история алан Южной России и Центральной Азии в период средних веков вполне заслуживает серьезного изучения, что однако, выходит за пределы данной работы.
АЛАНЫ И ВАНДАЛЫ
Часть алан, спасаясь от нашествия гуннов, в 70-х годах IV века направилась на запад, объединившись с вандалами, проживавшими в Паннонии. Спустя несколько лет, вероятно, в начале 90-х годов, районы совместного проживания алан и вандалов уже не могли обеспечивать им достаточных условий существования. Это вынудило большие массы алан и вандалов устремиться на запад в поисках более богатых пастбищ. О возвращении на восток нечего было и думать, так как сзади наступали объединенные орды готов, гуннов и алан, которые тоже продвигались на запад в поисках лучших земель, что заставляло население Паннонии двигаться еще дальше на запад.
Это переселение алан и вандалов на запад не прошло мимо внимания римского полководца Стилихона, который сам был наполовину вандалом и имел в своем войске множество преданных ему алан из Италии.
Поэтому он не замедлил пригласить направлявшихся на запад алан и вандалов поселиться в Норикуме и Раэции в качестве союзников Рима.
К сожалению, Стилихон не мог организовать для них достаточно приемлемых условий существования на новых землях, так что зимой 401 г, они начали опустошать те провинции, которые должны были бы защищать. Стилихон перешел Альпы и положил конец опустошительным набегам. Потерпев поражение, аланы и вандалы, по-видимому, двинулись на север и на восток в германские земли за Рейном и за пределами империи.
Через 5 лет они вновь заявили о себе, когда 31 декабря 406 г. направили своих коней через покрытый льдом Рейн и вновь вторглись на территорию империи. Одна группа вандалов во главе со своим королем Годегизелем вступила в сражение с франкскими союзниками Рима, в котором Годегизель был убит. Его отряд уже находился под угрозой полного уничтожения, когда войско алан, возглавляемое, вероятно, Респендиалом, пришло им на помощь и, напав на франков, спасло оставшихся вандалов. Варвары, успешно вторгшиеся на территорию империи, оказались перед выбором – или стать союзниками Рима, поселившись где-нибудь на римских землях, или продолжать разбой и грабежи империи. Хотя у алан и вандалов оставались довольно неприятные воспоминания об их поселении в Раэции и Норикуме в 400 г., тем не менее римские власти в Галлии начали вести с ними переговоры. Поэтому, когда Респендиал и Годегизель воевали с франками, другой аланский предводитель, Гоар, заключил договор с римлянами.
Так как сторонники Гоара были расселены в стратегически важных пунктах, то аланы и вандалы, встретившись с недоброжелательностью со стороны империи, стали грабить Галлию. В источниках того времени перечисляется около двух десятков городов, которые подверглись опустошению, в том числе Теруан, Аррас, Турнэ, Амьен, Лаон, Реймс, Майенс, Вормс, Спир, Страсбург, Тулуза, Метц, Лангрэ, Безансон, Ото, Клермон-Ферран, Юзэ, Арль, Безьер, Оз, Базас, Ангулем и Менг-на-Лауре. Большая часть этой информации, однако, сомнительна. Но если хотя бы половина этих ссылок точна, то есть смысл допустить, что аланы и вандалы делились на несколько, если не на множество, групп. В источниках обычно упоминают вандалов и изредка вандалов и алан вместе, но аланы отдельно никогда не упоминаются. Поэтому следует предположить, что разделение алан и вандалов произошло во время этих походов не по племенному признаку.
Информации, указывающей на то, что захватчики встречали какоелибо сопротивление от галло-римлян, не сохранилось. Епископ Павлиний Безьер отчитал свою паству за то, что та не оказала сопротивления противнику. Он возмущается тем, что когда вандалы жгли, а аланы грабили, жители Безьера были заняты пересаживанием виноградных лоз. По мнению епископа, единственное, что их интересует, это театр и астрология, в то время как им крайне не хватает патриотизма и доброй нравственности. Павлиний сравнивает материальные выгоды и сильный религиозный дух в пользу последнего, утверждая, что именно этот дух способен надежно защитить даже от алан.
Следует заметить, что когда аланы и вандалы опустошали Галлию, там в это время дислоцировались войска империи. Когда Константин III захватил власть в Британии и в 407 г. высадился в Галлии, он из Британии привел с собой большую часть воевавших войск. Он также располагал поддержкой франкских федератов, потерпевших однажды поражение от алан Респендиала, а также поддержкой аллеманов, населявших берега Рейна. Вполне возможно, что между Константином, с одной стороны, и вождями алан и вандалов, с другой, была договоренность, согласно которой обе стороны не мешали друг другу.
Один из военачальников Константина, Геронтий, имел даже личную аланскую охрану в Галлии. Уже один этот факт наводит на мысль о возможности контактов между Константином и аланами.
Но сколько алан служило в войсках Константина? Из варваров, присоединившихся к нему, Константин создал особенный полк так называемых «гордых» – гонориан. Полком командовал Геронтий, захвативший Испанию. В награду за верную службу Геронтий отблагодарил варваров необычным способом – разрешил им грабить равнины Палантии. Впоследствии он выделил для алан землю с тем, чтобы они могли контролировать все пути из Пиренеев. Однако, в 409 г. гонориане позволили аланам и вандалам вторгнуться в Испанию.
Можно предположить, что гонориане сами были аланами, и поэтому они позволили своим собратьям беспрепятственно войти в Испанию. Среди топонимических свидетельств в пиренейских проходах обнаруживается название Breche d’Allans. Это сохранившееся до наших дней топонимическое название показывает, что, по крайней мере, часть гонориан, поселенных для защиты проходов, была аланской.
Вторгшись в Испанию, аланы и вандалы продолжали грабежи и разбой, которыми они отметили свое пребывание еще в Галлии. Испано-римское население, как и дружественные им жители Галлии, не пытались, кажется, даже сопротивляться. Они просто заперлись в укрепленных городах в надежде, что аланы и вандалы уйдут сами. Однако конные аланы и вандалы не предпринимали попыток осадить крепости. Жители же, которым удалось бы, рискуя жизнью, выбраться из укреплений, нашли там опустошенные поля. В некоторых районах люди были доведены до голода и, по утверждению современников, не было ничего необычного в том, что матери ели своих детей.
После двух лет опустошений и грабежей аланы и вандалы заключили соглашение с испано-римлянами о разделе земель. Аланы поселились в Лузитании и Картахене, вандалы – среди свевов. Их поселения были образованы на основе госпиталитета, то есть аланы и другие захватчики стали гостями римских землевладельцев, получая таким образом значительную часть с доходов от их поместий. В обмен на это гости «защищали» своих хозяев. По-видимому, эти соглашения принесли Испании временный мир.
Аланы и вандалы, поселившиеся в Испании, рассчитывали, что Рим признает их в качестве федератов. Они обратились к императору Гонорию, прося мира и обещая дать заложников, а также предлагая воевать на стороне Рима в качестве союзников. Но Константин, командующий римскими войсками на западе, предпочел при помощи вестготов, перешедших на его сторону, разбить алан и вандалов в Испании и подчинить их себе. Вестготы напали на алан, проживавших в Лузитании, и зилингских вандалов в Баэтике. Согласно источникам, после длившейся три года войны вестготы сломили противника, почти уничтожив его. Король зилингских вандалов Фред-бал был захвачен в плен, а король алан в Лузитании Аддок был убит. Другой король вандалов в Каллакии, Гунтарих, был, видимо, признан союзником Рима. Вестготы не только не воевали с ним, но и выступили против алан в Картахене, где Гунтарих значительно подорвал силы Респендиала, Когда эти варварские группы были подавлены, Гунтарих в Испании взял верх над оставшимися вандалами и аланами. При этом он опирался на поддержку римского военачальника Константина, который отозвал вестготов из Испании и поселил их в южной Галлии.
Этот акт позволил предположить, что между Римом и Гунтарихом существовало некое соглашение.
Дальнейшую судьбу оставшихся алан – сторонников Ад-дока и Респендиала – нельзя отделить от истории вандалов во главе с Гунтарихом и его преемниками. После недолгого пребывания в Испании аланы и вандалы переправились через море и захватили Северную Африку. В течение более чем 100 лет их пребывание там было отмечено весьма важными событиями, свидетельствующими об их роли в Западном Средиземноморье, например, захватом и разграблением Рима аланами и вестготами, затем их поражением от Велизария. Хотя эти события не раз пересказывались в подробностях, однако роль алан в них всегда принижалась. Появилась даже тенденция утверждать, что аланы были полностью ассимилированы вандалами, численно их превосходившими. Современные источники, однако, показывают, что аланы оставались значительной и цельной силой в общей массе варва ров, среди которых были не только вандалы, но и другие племена.
Епископ Поссидий Кальмский, находившийся в Гиппо во время осады его аланами и вандалами, которая продолжалась более года, ясно различает алан и вандалов, добавляя, что среди них были также готы. Такая дифференциация алан и вандалов отмечается также поэтом Драконтием, творившим в конце V века в Северной Африке. Это был придворный поэт короля вандалов Гунтамунда, обидчивого и сентимен тального человека. Так, в поэме, бранившей варваров, Драконтий включает в их число алан, но опускает вандалов – явный расчет на потрафление глупости монарха, Прокопий утверждает, что и аланы и вандалы состояли в войсках Северо-Африканского королевства. И добавляет, что термин «вандал» часто употребляется для обозначения всех варваров немавританского происхождения в Северной Африке, Император Юстиниан, который в конце концов уничтожил королевство вандалов и алан, свидетельствует о существовании обоих народов.
Но наиболее убедительным свидетельством роли алан в королевстве является факт сохранения королем титула Rех Vandalorum et Alanorum, т.е. «Король Вандало-Аланский». После принятия Гунтарихом этого титула приблизительно в 419 г. все его преемники сохраняли его полоть до падения королевства под ударами Рима, Если бы аланы ассимилировались вандалами, то отпала бы всякая необходимость в подобной двойной титулатуре, которая служила постоянным напоминанием потомкам алан об их былой независимости.
Скорее наоборот, потому что двойная титулатура короля имела политическое значение, указывая на сохранение аланами определенной самостоятельности; и это было бы хорошим поводом для его сохранения.
Далее следует отметить, что в войсках королевства, где аланы играли важную роль, конные войска были преобладающим элементом; короли вандалов и алан относились к пехоте без особенного уважения. Это было, однако, свойственно не только аланам, но и всем степным кочевникам, хотя, с другой стороны, германцы, например, использовали и пешее войско.
Если вандалы, видимо, стали осваивать идею конного боя под влиянием своих аланских союзников, то аланы, в свою очередь, приняли от них арианство, удачно сочетая это со своей религией.
Таким образом, хотя аланы и вандалы стремились сохранить свои этнические традиции, что было замечаемо их современниками, тем не менее они оказывали влияние друг на друга по крайней мере в двух важнейших для них областях: религии м военном деле.
АЛАНЫ В ГАЛЛИИ
Когда в 406 г, зимой аланы и вандалы перешли Рейн, Рим оценил это прежде всего как угрозу Галлии. И поэтому пытался привлечь хотя бы часть алан и вандалов на свою сторону, От Гоара, предводителя алан, ставшего союзником Рима, возможно и не ожидали враждебных действий, особенно если помнить, что он 'был вождем тех алан, которые были поселены в Галлии для ее защиты. Граница вдоль Рейна была в большей своей части незащищенной. Франки, жившие вдоль реки, и сарматские военные поселения, которые занимали земли дальше к западу еще в IV веке и держали вторую линию обороны, оказались не способны остановить вторжение 406 г. Целью создания сарматских поселений была охрана важных дорог. Здесь же располагались мастерские для изготовления оружия.
Сарматы были поселены в колониях, начиная от Амьена на севере и в Сермьезе (Чаз), Сермуазе (Эйсн), Реймсе, Сермьере (Марн), Сермеце-ле-Бейне (Марн) и Лангрэ на юге.
С помощью топонимики можно установить приблизительное местонахождение некоторых по крайней мере поселений, в которых были размещены люди Гоара. Аллейно (Сомм) размещается в 30 милях к востоку от Амьена и защищает дороги, ведущие из Колонна в Амьен и Суассон. В 25 милях к юго-юго-востоку располагается Алейнкур (Эйсн), который контролирует дороги из Турнэ в Реймс. Дальше к юговостоку располагаются Алландви (Арденны) и другой Аллейнкур (Арденны); оба охраняют дорогу из Колонна в Реймс и размещаются в 35 и 25 милях соответственно от Реймса. К югу от Реймса располагаются Алланкур (Марн) и Сампигни (Марн). Алланкур находится всего в нескольких милях от Сермьеза, упомянутого выше.
Еще другой Сампигни был образован в 30 милях к востоку от Сермьезле-Бейна, контролируя дорогу из Тула в Вердан. Слово Sampigny происходит от аланского имени Самбида, хотя тесная лингвистическая связь аланского и сарматского языков не позволяет определить с уверенностью, были ли Самбида, в честь которых даны названия этим городам, аланами или сарматами. На возвышении стоит Алламон (Мерти-Мозель), контролирующий дорогу из Мэца через Вердан в Реймс. К югу от Мэца вдоль дороги в Тул лежит Алейнкур-ла-Кот (Мерт-иМозель). Точно к югу от Тула на пути к Лангрэ располагаются Аллейн (Мерт-и-Мозель) и Аллианвиль (Верхний Марн); последний контролирует дорогу в Вердан. Восточный доступ к Лангрэ охраняется еще третьим Алейнкуром (Верхняя Сона).
Пока Гоар и его сторонники оказывали союзническую поддержку империи, другие аланы вместе с вандалами опустошали части Галлии, впрочем, тем же занимался узурпатор Константин III.
К 411 г. римская власть в Галлии настолько ослабла, что Гоар начал действовать вполне открыто. Вместе с предводителем бургундцев Гундахаром в том же году он попытался возвести на трон некоего римлянина Иовина. Последний, как оказалось, был даже провозглашен императором в Монцене, городе в 30 милях к востоку от бургундских военных поселений в Варемме и в 75 милях к востокусеверо-востоку от Алейнкура (Эйсн).
Когда армия Иовина двинулась на юг в сторону Арля, к ней присоединился Аталф, ставший королем вестготов после Алариха.
Следует помнить, что со времени Адрианопольской битвы в 378 г. в составе готского войска действовала сильная аланская конница.
Аталф, однако в силу каких-то разногласий с Иовином перешел на сторону Рима, так что обязался помогать империи уничтожить Иовина.
После разгрома последнего Гоар, как, впрочем, и остальные сторонники Иовина, вернулся в свои поселения в северной Галлии, оставив юг Аталфу и его армии. Не следует, однако, полагать, что Гоар считал Иовина узурпатором. Иовин был римлянином, а для некомпетентного аланского военачальника расположение Иовина значило больше, чем официальная власть в Равенне. После поражения Иовина Гоар продолжал оставаться на службе империи; видимо, он и не порывал никогда с Римом.
В течение 25 лет Гоар и его аланы оставались верными сторонниками Рима, хотя их соседи бургундцы восставали несколько раз и были подавлены Аэцием и его гуннскими союзниками.
Приблизительно в 442 г., когда Аэций понял, что больше ждать поддержки от гуннов нет смысла, он обратился к Гоару и убедил его поселить часть своих людей в разных местах в Орлеане, чтобы они контролировали границы Арморики и мешали экспансии вестготов, стремившихся расширить свои владения к северу от Луары, Гоар действительно переселил большое количество своих людей в область на севере от Орлеана и вдобавок перенес свою столицу в Орлеан.
Топонимические свидетельства помогают нам идентифицировать некоторые места, заселенные, вероятно, аланами: Алейн (Евр), Алейнкур (Евр), Лез-Алдейн (Евр), Аллейнвиль-на-Друа (Евр-иЛуара), Аллейнвиль-на-Буа (Сейн-и-Уаз), Ал-лейнвиль-на-Босе (Луарет), Курталейн (Евр-и-Луара) и Ал-лейнс (Евр-и-Луара).
Аэций издал указ землевладельцам упомянутого выше района, предписав им поделиться землей с аланами и принять их как гостей.
Однако большая часть землевладельцев воспротивилась указу Аэция и оказала вооруженное сопротивление аланам. Тогда Гоар подавил выступление феодалов, чем и снискал себе недобрую репутацию среди некоторой части галло-римской аристократии. Автор латинской комедии Querolus, написанной вскоре после этих событий, намекает на разрушения, в которых, возможно, аланы были виноваты, а священник из Марселя Сальвиан порицает алан за хищнические наклонности.
Вытеснив значительное число галло-римских феодалов, аланы овладели их землями и осели на них, подчинив себе арендаторов, обрабатывавших эти земли. Относительно большое число аланских географических названий, сохранившихся в этих местах, возможно, объясняется тем, что значительная часть галло-римских феодалов была вытеснена; таким образом, среди влиятельных лиц, чьими именами назывались поселения, алан оказалось больше.
Поселения алан от Орлеана на юге до Алейна (Сейн) на севере частично были образованы, чтобы контролировать границы Арморики.
Этим размещением алан Tractus Armorican I делился на две части; аланы занимали выгодное положение, препятствуя объединению противников Рима на западе и востоке, Аланы могли напасть и на тех и на других, не рискуя встретиться с объединенными силами врага.
Южной границей этой части аланских поселений был хорошо укрепленный и удачно стратегически расположенный Орлеан. К северу от Орлеана располагался Аллейнс, стратегическое значение которого ценилось на протяжении всего средневековья. Его средневековые крепости стоят до сих пор. К сожалению, недостаточность археологического материала не позволяет точно установить какие именно места в Аллейное или в другом месте с аланским названием можно отнести к V столетию.
В 445-446 гг. армориканцы восстали против Рима, и Аэций приказал Гоару наказать их. В награду Аэций обещал Гоару все имущество восставших. Гоар собрал всех алан с поселений в Орлеане. И в окружении своих арлеанских соратников направился на подавление армориканских мятежников. На пути в Арморику аланское войско встретилось с епископом Германусом, который пытался отговорить аланского предводителя от задуманного им предприятия. После переговоров, проходивших через переводчика, Гоар, по-видимому, согласился отменить поход, но поставил условие, чтобы Аэций, правитель Галлии, отменил свой приказ. После этого Германус отправился в Равенну для переговоров с галльским правителем в надежде испросить прощение для армориканцев. Однако переговоры оказались безрезультатными и тогда около 450 г. Гоар подавил восстание.
Незадолго до 451 г. Гоар, однако, перестал править аланами в Орлеане. Его сменил Сангибан. Источники не упоминают смерти Гоара, хотя он был широко известной личностью в Галлии в течение более чем четырех десятилетий и был уже пожилым. Он был предводителем алан с 406 г. Кампания 446 г. показала, что Гоар был еще способен вести свое войско в бой. Следует помнить, что у алан не пользовались уважением воины, дожившие до старости. Они выбирали своих вождей из числа самых способных и молодых. В 451 г. Гоар, возможно, еще был жив, однако весьма стар и поэтому, вероятно, больше не участвовал в походах, так что его заменили новым вождем.
Поэтому престарелый Гоар не играл больше никакой значительной роли и даже, возможно, был презираем своим собственным народом, его смерть вполне могла пройти незамеченной современниками.
В 451 г. Сангибан получил приказ из Рима защищать Галлию от вторжения гуннов Атиллы. Гунны осадили Орлеан, где находилась резиденция Сангибана, после многих дней ожесточенной битвы город оказался на грани падения. Готский историк Иордан, живший и творивший в середине VI в., утверждает, что верность Сангибана Риму была сомнительной и что он намеревался сдать Орлеан гуннам без боя. Далее Иордан говорит, что только своевременный приход римлян и вестготов во главе с Аэцием спас Орлеан. Другие источники свидетельствуют, что Орлеан был подвергнут кровавой осаде и храбро защищался от стремительных атак гуннов и их союзников. Сидоний Апполинарий, галло-римлянин, живший во время этих событий и не испытавший особой любви ни к вестготам, ни к аланам, утверждает, что именно благодаря нерешительности вестготов Аттиле удалось осадить Орлеан. По-видимому, проготски настроенный Иордан изображает вестготов героями в ущерб аланам, которых он не любил.
За исключением явно предвзятого отчета Иордана, источники утверждают, что город подвергался кровавой осаде и что не было причин подозревать Сангибана в вероломстве. Не следует, однако, исключать вероятность того, что в условиях долгой осады, когда оборонять город стало тяжело из-за нежелания вестготов воевать с гуннами, аланский военачальник намеревался или даже обсуждал со своими советниками возможность капитуляции.
Однако римляне и вестготы прибыли в Орлеан вовремя и, отбросив гуннов, при поддержке аланского гарнизона преследовали Аттилу до Шалона. В знаменитой шалонской битве Западная Европа была спасена от гуннской угрозы, и именно аланы сыграли выдающуюся роль в этой битве. Войско Сангибана занимало центр в расположении союзников, причем римляне находились справа, а готы слева. Аттила находился в центре гуннского расположения со своими отборными частями. Римляне на правом фланге отбивали атаки неприятеля, в то время как аланы в центре стойко отражали натиск Аттилы. Во время одной из неудачных атак гуннов готы, согласно Иордану, напали с левого фланга и разбили противника, обратив его в бегство. Стойкие и эффективные действия алан Сангибана перед лицом наиболее грозных сил Аттилы свидетельствуют, однако, что утверждение Иордана о том, что Аэций поместил алан в центре строя для того, чтобы они не могли сбежать во время битвы – это не более чем выражение предвзятого отношения Иордана к аланам.
В последующие годы, согласно Иордану, аланы, гунны и вестготы еще раз встретились в сражении. Он пишет, что Аттила после ряда небольших успехов в Италии начал угрожать императору Марциану за то, что тот отказался платить дань, обещанную его предшественником Феодосием II. Пока римляне готовились отразить нападение гуннов на востоке, Аттила повернул на запад в Галлию в надежде разбить алан, живших в северной Аквитании. Согласно Иордану, в случае успеха Аттилы вся оборонительная система в этой части Галлии подвергалась опасности, так что угроза нависала над вестготами. Не следует недооценивать замечания Иордана о том, что аланы были «ключом» римской обороны Аквитании. Как бы там ни было, он сообщает, что вестготский король Ториэмунд узнал о планах Аттилы и повел свои войска на север к аланским поселениям на левом берегу Луары, Иор дан утверждает, что в состоявшейся битве, подобной Шалонской, Торизмунд разрушил надежды Аттилы на победу, обратив его в бегство. После этого Иордан превозносит вестготов: «Итак, – пишет он, – пока знаменитый Аттила, бог многих побед, пытался вычеркнуть hg памяти славу своих завоевателей (вестготов) и заставлял себя забыть таким образом поражение, нанесенное гуннам (в Шалоне) руками вестготов, ему было снова нанесено поражение и он бесславно отступил». Иордан продолжает эту хвалебную песнь очень любопытным предложением; «Торизмунд, выгнав гуннское войско с помощью алан, оставил Тулузу, не потеряв ни одного из своих людей».
После Того, как Аспар и его семейство достаточно упрочили свои позиции в Константинополе, они уже могли открыто заключить союз с германцами, обладавшими значительной военной силой, – посредством установления родственных связей. Браки заключались также с римлянами, У Аспара было три жены и три сына; Ардабур, старший, носил аланское имя, Патрицию, среднему, дали римское, а Германериху, младшему, германское имя. Можно предположить, что из трех жен Аспара первая была аланкой, вторая – римлянкой, а третья – германкой, чем, собственно, и объясняются имена сыновей. Если дело обстояло именно так, то тогда действительно Патриций больше всех подходил для женитьбы на дочери императора, поскольку был, по крайне мере, наполовину римлянином. Его женитьба была очень выгодна Аспару, поскольку могла возвести на трон императора-алана.
Со своей стороны Кандак таким же способом добился выгодного союза с остготами, устраивая браки с имевшими влияние остготами, О процессе взаимного этнического влияния дополнительно свидетельствуют факты перехода собственных имен одного народа к другому. Так, если младший сын Аспара носил германское имя, то остгот Андак уже имел и аланское имя и жену-аланку, сестру Кандака.
Падение Аспара и его семейства в Константинополе знаменовало собой конец одного из примечательнейших эпизодов истории алан.
Однако это не означает, что аланы в дальнейшем не играли никакой роли в процессе образования Византии. Дело как раз обстоит наоборот. Поэтому история алан Южной России и Центральной Азии в период средних веков вполне заслуживает серьезного изучения, что однако, выходит за пределы данной работы.
АЛАНЫ И ВАНДАЛЫ
Часть алан, спасаясь от нашествия гуннов, в 70-х годах IV века направилась на запад, объединившись с вандалами, проживавшими в Паннонии. Спустя несколько лет, вероятно, в начале 90-х годов, районы совместного проживания алан и вандалов уже не могли обеспечивать им достаточных условий существования. Это вынудило большие массы алан и вандалов устремиться на запад в поисках более богатых пастбищ. О возвращении на восток нечего было и думать, так как сзади наступали объединенные орды готов, гуннов и алан, которые тоже продвигались на запад в поисках лучших земель, что заставляло население Паннонии двигаться еще дальше на запад.
Это переселение алан и вандалов на запад не прошло мимо внимания римского полководца Стилихона, который сам был наполовину вандалом и имел в своем войске множество преданных ему алан из Италии.
Поэтому он не замедлил пригласить направлявшихся на запад алан и вандалов поселиться в Норикуме и Раэции в качестве союзников Рима.
К сожалению, Стилихон не мог организовать для них достаточно приемлемых условий существования на новых землях, так что зимой 401 г, они начали опустошать те провинции, которые должны были бы защищать. Стилихон перешел Альпы и положил конец опустошительным набегам. Потерпев поражение, аланы и вандалы, по-видимому, двинулись на север и на восток в германские земли за Рейном и за пределами империи.
Через 5 лет они вновь заявили о себе, когда 31 декабря 406 г. направили своих коней через покрытый льдом Рейн и вновь вторглись на территорию империи. Одна группа вандалов во главе со своим королем Годегизелем вступила в сражение с франкскими союзниками Рима, в котором Годегизель был убит. Его отряд уже находился под угрозой полного уничтожения, когда войско алан, возглавляемое, вероятно, Респендиалом, пришло им на помощь и, напав на франков, спасло оставшихся вандалов. Варвары, успешно вторгшиеся на территорию империи, оказались перед выбором – или стать союзниками Рима, поселившись где-нибудь на римских землях, или продолжать разбой и грабежи империи. Хотя у алан и вандалов оставались довольно неприятные воспоминания об их поселении в Раэции и Норикуме в 400 г., тем не менее римские власти в Галлии начали вести с ними переговоры. Поэтому, когда Респендиал и Годегизель воевали с франками, другой аланский предводитель, Гоар, заключил договор с римлянами.
Так как сторонники Гоара были расселены в стратегически важных пунктах, то аланы и вандалы, встретившись с недоброжелательностью со стороны империи, стали грабить Галлию. В источниках того времени перечисляется около двух десятков городов, которые подверглись опустошению, в том числе Теруан, Аррас, Турнэ, Амьен, Лаон, Реймс, Майенс, Вормс, Спир, Страсбург, Тулуза, Метц, Лангрэ, Безансон, Ото, Клермон-Ферран, Юзэ, Арль, Безьер, Оз, Базас, Ангулем и Менг-на-Лауре. Большая часть этой информации, однако, сомнительна. Но если хотя бы половина этих ссылок точна, то есть смысл допустить, что аланы и вандалы делились на несколько, если не на множество, групп. В источниках обычно упоминают вандалов и изредка вандалов и алан вместе, но аланы отдельно никогда не упоминаются. Поэтому следует предположить, что разделение алан и вандалов произошло во время этих походов не по племенному признаку.
Информации, указывающей на то, что захватчики встречали какоелибо сопротивление от галло-римлян, не сохранилось. Епископ Павлиний Безьер отчитал свою паству за то, что та не оказала сопротивления противнику. Он возмущается тем, что когда вандалы жгли, а аланы грабили, жители Безьера были заняты пересаживанием виноградных лоз. По мнению епископа, единственное, что их интересует, это театр и астрология, в то время как им крайне не хватает патриотизма и доброй нравственности. Павлиний сравнивает материальные выгоды и сильный религиозный дух в пользу последнего, утверждая, что именно этот дух способен надежно защитить даже от алан.
Следует заметить, что когда аланы и вандалы опустошали Галлию, там в это время дислоцировались войска империи. Когда Константин III захватил власть в Британии и в 407 г. высадился в Галлии, он из Британии привел с собой большую часть воевавших войск. Он также располагал поддержкой франкских федератов, потерпевших однажды поражение от алан Респендиала, а также поддержкой аллеманов, населявших берега Рейна. Вполне возможно, что между Константином, с одной стороны, и вождями алан и вандалов, с другой, была договоренность, согласно которой обе стороны не мешали друг другу.
Один из военачальников Константина, Геронтий, имел даже личную аланскую охрану в Галлии. Уже один этот факт наводит на мысль о возможности контактов между Константином и аланами.
Но сколько алан служило в войсках Константина? Из варваров, присоединившихся к нему, Константин создал особенный полк так называемых «гордых» – гонориан. Полком командовал Геронтий, захвативший Испанию. В награду за верную службу Геронтий отблагодарил варваров необычным способом – разрешил им грабить равнины Палантии. Впоследствии он выделил для алан землю с тем, чтобы они могли контролировать все пути из Пиренеев. Однако, в 409 г. гонориане позволили аланам и вандалам вторгнуться в Испанию.
Можно предположить, что гонориане сами были аланами, и поэтому они позволили своим собратьям беспрепятственно войти в Испанию. Среди топонимических свидетельств в пиренейских проходах обнаруживается название Breche d’Allans. Это сохранившееся до наших дней топонимическое название показывает, что, по крайней мере, часть гонориан, поселенных для защиты проходов, была аланской.
Вторгшись в Испанию, аланы и вандалы продолжали грабежи и разбой, которыми они отметили свое пребывание еще в Галлии. Испано-римское население, как и дружественные им жители Галлии, не пытались, кажется, даже сопротивляться. Они просто заперлись в укрепленных городах в надежде, что аланы и вандалы уйдут сами. Однако конные аланы и вандалы не предпринимали попыток осадить крепости. Жители же, которым удалось бы, рискуя жизнью, выбраться из укреплений, нашли там опустошенные поля. В некоторых районах люди были доведены до голода и, по утверждению современников, не было ничего необычного в том, что матери ели своих детей.
После двух лет опустошений и грабежей аланы и вандалы заключили соглашение с испано-римлянами о разделе земель. Аланы поселились в Лузитании и Картахене, вандалы – среди свевов. Их поселения были образованы на основе госпиталитета, то есть аланы и другие захватчики стали гостями римских землевладельцев, получая таким образом значительную часть с доходов от их поместий. В обмен на это гости «защищали» своих хозяев. По-видимому, эти соглашения принесли Испании временный мир.
Аланы и вандалы, поселившиеся в Испании, рассчитывали, что Рим признает их в качестве федератов. Они обратились к императору Гонорию, прося мира и обещая дать заложников, а также предлагая воевать на стороне Рима в качестве союзников. Но Константин, командующий римскими войсками на западе, предпочел при помощи вестготов, перешедших на его сторону, разбить алан и вандалов в Испании и подчинить их себе. Вестготы напали на алан, проживавших в Лузитании, и зилингских вандалов в Баэтике. Согласно источникам, после длившейся три года войны вестготы сломили противника, почти уничтожив его. Король зилингских вандалов Фред-бал был захвачен в плен, а король алан в Лузитании Аддок был убит. Другой король вандалов в Каллакии, Гунтарих, был, видимо, признан союзником Рима. Вестготы не только не воевали с ним, но и выступили против алан в Картахене, где Гунтарих значительно подорвал силы Респендиала, Когда эти варварские группы были подавлены, Гунтарих в Испании взял верх над оставшимися вандалами и аланами. При этом он опирался на поддержку римского военачальника Константина, который отозвал вестготов из Испании и поселил их в южной Галлии.
Этот акт позволил предположить, что между Римом и Гунтарихом существовало некое соглашение.
Дальнейшую судьбу оставшихся алан – сторонников Ад-дока и Респендиала – нельзя отделить от истории вандалов во главе с Гунтарихом и его преемниками. После недолгого пребывания в Испании аланы и вандалы переправились через море и захватили Северную Африку. В течение более чем 100 лет их пребывание там было отмечено весьма важными событиями, свидетельствующими об их роли в Западном Средиземноморье, например, захватом и разграблением Рима аланами и вестготами, затем их поражением от Велизария. Хотя эти события не раз пересказывались в подробностях, однако роль алан в них всегда принижалась. Появилась даже тенденция утверждать, что аланы были полностью ассимилированы вандалами, численно их превосходившими. Современные источники, однако, показывают, что аланы оставались значительной и цельной силой в общей массе варва ров, среди которых были не только вандалы, но и другие племена.
Епископ Поссидий Кальмский, находившийся в Гиппо во время осады его аланами и вандалами, которая продолжалась более года, ясно различает алан и вандалов, добавляя, что среди них были также готы. Такая дифференциация алан и вандалов отмечается также поэтом Драконтием, творившим в конце V века в Северной Африке. Это был придворный поэт короля вандалов Гунтамунда, обидчивого и сентимен тального человека. Так, в поэме, бранившей варваров, Драконтий включает в их число алан, но опускает вандалов – явный расчет на потрафление глупости монарха, Прокопий утверждает, что и аланы и вандалы состояли в войсках Северо-Африканского королевства. И добавляет, что термин «вандал» часто употребляется для обозначения всех варваров немавританского происхождения в Северной Африке, Император Юстиниан, который в конце концов уничтожил королевство вандалов и алан, свидетельствует о существовании обоих народов.
Но наиболее убедительным свидетельством роли алан в королевстве является факт сохранения королем титула Rех Vandalorum et Alanorum, т.е. «Король Вандало-Аланский». После принятия Гунтарихом этого титула приблизительно в 419 г. все его преемники сохраняли его полоть до падения королевства под ударами Рима, Если бы аланы ассимилировались вандалами, то отпала бы всякая необходимость в подобной двойной титулатуре, которая служила постоянным напоминанием потомкам алан об их былой независимости.
Скорее наоборот, потому что двойная титулатура короля имела политическое значение, указывая на сохранение аланами определенной самостоятельности; и это было бы хорошим поводом для его сохранения.
Далее следует отметить, что в войсках королевства, где аланы играли важную роль, конные войска были преобладающим элементом; короли вандалов и алан относились к пехоте без особенного уважения. Это было, однако, свойственно не только аланам, но и всем степным кочевникам, хотя, с другой стороны, германцы, например, использовали и пешее войско.
Если вандалы, видимо, стали осваивать идею конного боя под влиянием своих аланских союзников, то аланы, в свою очередь, приняли от них арианство, удачно сочетая это со своей религией.
Таким образом, хотя аланы и вандалы стремились сохранить свои этнические традиции, что было замечаемо их современниками, тем не менее они оказывали влияние друг на друга по крайней мере в двух важнейших для них областях: религии м военном деле.
АЛАНЫ В ГАЛЛИИ
Когда в 406 г, зимой аланы и вандалы перешли Рейн, Рим оценил это прежде всего как угрозу Галлии. И поэтому пытался привлечь хотя бы часть алан и вандалов на свою сторону, От Гоара, предводителя алан, ставшего союзником Рима, возможно и не ожидали враждебных действий, особенно если помнить, что он 'был вождем тех алан, которые были поселены в Галлии для ее защиты. Граница вдоль Рейна была в большей своей части незащищенной. Франки, жившие вдоль реки, и сарматские военные поселения, которые занимали земли дальше к западу еще в IV веке и держали вторую линию обороны, оказались не способны остановить вторжение 406 г. Целью создания сарматских поселений была охрана важных дорог. Здесь же располагались мастерские для изготовления оружия.
Сарматы были поселены в колониях, начиная от Амьена на севере и в Сермьезе (Чаз), Сермуазе (Эйсн), Реймсе, Сермьере (Марн), Сермеце-ле-Бейне (Марн) и Лангрэ на юге.
С помощью топонимики можно установить приблизительное местонахождение некоторых по крайней мере поселений, в которых были размещены люди Гоара. Аллейно (Сомм) размещается в 30 милях к востоку от Амьена и защищает дороги, ведущие из Колонна в Амьен и Суассон. В 25 милях к юго-юго-востоку располагается Алейнкур (Эйсн), который контролирует дороги из Турнэ в Реймс. Дальше к юговостоку располагаются Алландви (Арденны) и другой Аллейнкур (Арденны); оба охраняют дорогу из Колонна в Реймс и размещаются в 35 и 25 милях соответственно от Реймса. К югу от Реймса располагаются Алланкур (Марн) и Сампигни (Марн). Алланкур находится всего в нескольких милях от Сермьеза, упомянутого выше.
Еще другой Сампигни был образован в 30 милях к востоку от Сермьезле-Бейна, контролируя дорогу из Тула в Вердан. Слово Sampigny происходит от аланского имени Самбида, хотя тесная лингвистическая связь аланского и сарматского языков не позволяет определить с уверенностью, были ли Самбида, в честь которых даны названия этим городам, аланами или сарматами. На возвышении стоит Алламон (Мерти-Мозель), контролирующий дорогу из Мэца через Вердан в Реймс. К югу от Мэца вдоль дороги в Тул лежит Алейнкур-ла-Кот (Мерт-иМозель). Точно к югу от Тула на пути к Лангрэ располагаются Аллейн (Мерт-и-Мозель) и Аллианвиль (Верхний Марн); последний контролирует дорогу в Вердан. Восточный доступ к Лангрэ охраняется еще третьим Алейнкуром (Верхняя Сона).
Пока Гоар и его сторонники оказывали союзническую поддержку империи, другие аланы вместе с вандалами опустошали части Галлии, впрочем, тем же занимался узурпатор Константин III.
К 411 г. римская власть в Галлии настолько ослабла, что Гоар начал действовать вполне открыто. Вместе с предводителем бургундцев Гундахаром в том же году он попытался возвести на трон некоего римлянина Иовина. Последний, как оказалось, был даже провозглашен императором в Монцене, городе в 30 милях к востоку от бургундских военных поселений в Варемме и в 75 милях к востокусеверо-востоку от Алейнкура (Эйсн).
Когда армия Иовина двинулась на юг в сторону Арля, к ней присоединился Аталф, ставший королем вестготов после Алариха.
Следует помнить, что со времени Адрианопольской битвы в 378 г. в составе готского войска действовала сильная аланская конница.
Аталф, однако в силу каких-то разногласий с Иовином перешел на сторону Рима, так что обязался помогать империи уничтожить Иовина.
После разгрома последнего Гоар, как, впрочем, и остальные сторонники Иовина, вернулся в свои поселения в северной Галлии, оставив юг Аталфу и его армии. Не следует, однако, полагать, что Гоар считал Иовина узурпатором. Иовин был римлянином, а для некомпетентного аланского военачальника расположение Иовина значило больше, чем официальная власть в Равенне. После поражения Иовина Гоар продолжал оставаться на службе империи; видимо, он и не порывал никогда с Римом.
В течение 25 лет Гоар и его аланы оставались верными сторонниками Рима, хотя их соседи бургундцы восставали несколько раз и были подавлены Аэцием и его гуннскими союзниками.
Приблизительно в 442 г., когда Аэций понял, что больше ждать поддержки от гуннов нет смысла, он обратился к Гоару и убедил его поселить часть своих людей в разных местах в Орлеане, чтобы они контролировали границы Арморики и мешали экспансии вестготов, стремившихся расширить свои владения к северу от Луары, Гоар действительно переселил большое количество своих людей в область на севере от Орлеана и вдобавок перенес свою столицу в Орлеан.
Топонимические свидетельства помогают нам идентифицировать некоторые места, заселенные, вероятно, аланами: Алейн (Евр), Алейнкур (Евр), Лез-Алдейн (Евр), Аллейнвиль-на-Друа (Евр-иЛуара), Аллейнвиль-на-Буа (Сейн-и-Уаз), Ал-лейнвиль-на-Босе (Луарет), Курталейн (Евр-и-Луара) и Ал-лейнс (Евр-и-Луара).
Аэций издал указ землевладельцам упомянутого выше района, предписав им поделиться землей с аланами и принять их как гостей.
Однако большая часть землевладельцев воспротивилась указу Аэция и оказала вооруженное сопротивление аланам. Тогда Гоар подавил выступление феодалов, чем и снискал себе недобрую репутацию среди некоторой части галло-римской аристократии. Автор латинской комедии Querolus, написанной вскоре после этих событий, намекает на разрушения, в которых, возможно, аланы были виноваты, а священник из Марселя Сальвиан порицает алан за хищнические наклонности.
Вытеснив значительное число галло-римских феодалов, аланы овладели их землями и осели на них, подчинив себе арендаторов, обрабатывавших эти земли. Относительно большое число аланских географических названий, сохранившихся в этих местах, возможно, объясняется тем, что значительная часть галло-римских феодалов была вытеснена; таким образом, среди влиятельных лиц, чьими именами назывались поселения, алан оказалось больше.
Поселения алан от Орлеана на юге до Алейна (Сейн) на севере частично были образованы, чтобы контролировать границы Арморики.
Этим размещением алан Tractus Armorican I делился на две части; аланы занимали выгодное положение, препятствуя объединению противников Рима на западе и востоке, Аланы могли напасть и на тех и на других, не рискуя встретиться с объединенными силами врага.
Южной границей этой части аланских поселений был хорошо укрепленный и удачно стратегически расположенный Орлеан. К северу от Орлеана располагался Аллейнс, стратегическое значение которого ценилось на протяжении всего средневековья. Его средневековые крепости стоят до сих пор. К сожалению, недостаточность археологического материала не позволяет точно установить какие именно места в Аллейное или в другом месте с аланским названием можно отнести к V столетию.
В 445-446 гг. армориканцы восстали против Рима, и Аэций приказал Гоару наказать их. В награду Аэций обещал Гоару все имущество восставших. Гоар собрал всех алан с поселений в Орлеане. И в окружении своих арлеанских соратников направился на подавление армориканских мятежников. На пути в Арморику аланское войско встретилось с епископом Германусом, который пытался отговорить аланского предводителя от задуманного им предприятия. После переговоров, проходивших через переводчика, Гоар, по-видимому, согласился отменить поход, но поставил условие, чтобы Аэций, правитель Галлии, отменил свой приказ. После этого Германус отправился в Равенну для переговоров с галльским правителем в надежде испросить прощение для армориканцев. Однако переговоры оказались безрезультатными и тогда около 450 г. Гоар подавил восстание.
Незадолго до 451 г. Гоар, однако, перестал править аланами в Орлеане. Его сменил Сангибан. Источники не упоминают смерти Гоара, хотя он был широко известной личностью в Галлии в течение более чем четырех десятилетий и был уже пожилым. Он был предводителем алан с 406 г. Кампания 446 г. показала, что Гоар был еще способен вести свое войско в бой. Следует помнить, что у алан не пользовались уважением воины, дожившие до старости. Они выбирали своих вождей из числа самых способных и молодых. В 451 г. Гоар, возможно, еще был жив, однако весьма стар и поэтому, вероятно, больше не участвовал в походах, так что его заменили новым вождем.
Поэтому престарелый Гоар не играл больше никакой значительной роли и даже, возможно, был презираем своим собственным народом, его смерть вполне могла пройти незамеченной современниками.
В 451 г. Сангибан получил приказ из Рима защищать Галлию от вторжения гуннов Атиллы. Гунны осадили Орлеан, где находилась резиденция Сангибана, после многих дней ожесточенной битвы город оказался на грани падения. Готский историк Иордан, живший и творивший в середине VI в., утверждает, что верность Сангибана Риму была сомнительной и что он намеревался сдать Орлеан гуннам без боя. Далее Иордан говорит, что только своевременный приход римлян и вестготов во главе с Аэцием спас Орлеан. Другие источники свидетельствуют, что Орлеан был подвергнут кровавой осаде и храбро защищался от стремительных атак гуннов и их союзников. Сидоний Апполинарий, галло-римлянин, живший во время этих событий и не испытавший особой любви ни к вестготам, ни к аланам, утверждает, что именно благодаря нерешительности вестготов Аттиле удалось осадить Орлеан. По-видимому, проготски настроенный Иордан изображает вестготов героями в ущерб аланам, которых он не любил.
За исключением явно предвзятого отчета Иордана, источники утверждают, что город подвергался кровавой осаде и что не было причин подозревать Сангибана в вероломстве. Не следует, однако, исключать вероятность того, что в условиях долгой осады, когда оборонять город стало тяжело из-за нежелания вестготов воевать с гуннами, аланский военачальник намеревался или даже обсуждал со своими советниками возможность капитуляции.
Однако римляне и вестготы прибыли в Орлеан вовремя и, отбросив гуннов, при поддержке аланского гарнизона преследовали Аттилу до Шалона. В знаменитой шалонской битве Западная Европа была спасена от гуннской угрозы, и именно аланы сыграли выдающуюся роль в этой битве. Войско Сангибана занимало центр в расположении союзников, причем римляне находились справа, а готы слева. Аттила находился в центре гуннского расположения со своими отборными частями. Римляне на правом фланге отбивали атаки неприятеля, в то время как аланы в центре стойко отражали натиск Аттилы. Во время одной из неудачных атак гуннов готы, согласно Иордану, напали с левого фланга и разбили противника, обратив его в бегство. Стойкие и эффективные действия алан Сангибана перед лицом наиболее грозных сил Аттилы свидетельствуют, однако, что утверждение Иордана о том, что Аэций поместил алан в центре строя для того, чтобы они не могли сбежать во время битвы – это не более чем выражение предвзятого отношения Иордана к аланам.
В последующие годы, согласно Иордану, аланы, гунны и вестготы еще раз встретились в сражении. Он пишет, что Аттила после ряда небольших успехов в Италии начал угрожать императору Марциану за то, что тот отказался платить дань, обещанную его предшественником Феодосием II. Пока римляне готовились отразить нападение гуннов на востоке, Аттила повернул на запад в Галлию в надежде разбить алан, живших в северной Аквитании. Согласно Иордану, в случае успеха Аттилы вся оборонительная система в этой части Галлии подвергалась опасности, так что угроза нависала над вестготами. Не следует недооценивать замечания Иордана о том, что аланы были «ключом» римской обороны Аквитании. Как бы там ни было, он сообщает, что вестготский король Ториэмунд узнал о планах Аттилы и повел свои войска на север к аланским поселениям на левом берегу Луары, Иор дан утверждает, что в состоявшейся битве, подобной Шалонской, Торизмунд разрушил надежды Аттилы на победу, обратив его в бегство. После этого Иордан превозносит вестготов: «Итак, – пишет он, – пока знаменитый Аттила, бог многих побед, пытался вычеркнуть hg памяти славу своих завоевателей (вестготов) и заставлял себя забыть таким образом поражение, нанесенное гуннам (в Шалоне) руками вестготов, ему было снова нанесено поражение и он бесславно отступил». Иордан продолжает эту хвалебную песнь очень любопытным предложением; «Торизмунд, выгнав гуннское войско с помощью алан, оставил Тулузу, не потеряв ни одного из своих людей».