Балмер Кеннет. Чародей звездолёта 'Посейдон'

   - Как раз то, что предлагал Теренс Мэллоу, - напомнил Хаулэнд.
   Вскоре стрельба прекратилась, и через несколько секунд две девушки и парень настежь распахнули дверь - они нацелили свое оружие прямо на троих мужчин. Испугавшись, Элен схватила Хаулэнда за руку.
   - Выходите! Шагайте быстрее, шевелитесь!
   Четверо ученых, подгоняемые вооруженными людьми, быстро прошли по коридору и были почти вброшены в ярко освещенную, просторную рубку корабля. Им приказали стоять тихо.
   Тело Азерстоуна куда-то унесли. Люди в гражданской одежде оказывали помощь раненым - своим и членам экипажа одинаково. Ошеломленным, перепуганным, вконец растерявшимся ученым вскоре стало казаться, что ситуация на лайнере находится под контролем. Каждый из судовой команды стоял на своем месте под караулом часового, и звездолет продолжал нормально функционировать. Неожиданно для самого себя Хаулэнд ясно почувствовал внутри какое-то ликование, у него появилось предчувствие триумфа, его охватило пьянящее ощущение близкой победы.
   - Эти люди не кажутся мне гангстерами, - сказал он.
   - Мне тоже, - согласно кивнул Рэндолф.
   - Вы заметили у них нарукавные повязки? - спросил Хаффнер.
   - Да, - ответил Рэндолф. В нем снова заговорило обычное для него желание выглядеть эффектным, а высокомерие и самонадеянность, несмотря ни на что, не покидали его: - Странная фантазия сопровождает человеческое общество на протяжении всей его истории. Я имею в виду привычку людей украшать себя разными знаками отличия как бы в оправдание своим неразумным действиям. Ну, на что это похоже? Мне рисунки на их повязках напоминают низку колбасок, которую рубит большой нож мясника.
   Хаффнер даже захихикал.
   Совсем молоденькая девушка из охраны, одетая в огромную кожаную куртку с пластмассовой молнией и черные брюки, с большой эмоциональностью, презрительно сказала Хаффнеру:
   - Мы, женщины Фронта свободы, обучены сражаться рядом с мужчинами. Вышиванием не занимаемся.
   Хаулэнд почувствовал, как Элен сжала его руку. Он посмотрел на нее. На ее лице застыл ужас, охвативший не только ее, женщину, а и всех троих мужчин. Но, помимо ужаса, лицо Элен Чейз выражало крайнее замешательство и полную растерянность - она не проронила ни единого слова с тех пор, как Варнер забрал их всех из каюты Рэндолфа.
   И только сейчас она медленно проговорила:
   - Фронт свободы. Терри мне рассказывал о нем. Это грабители. А картинка на их нарукавных повязках изображает цепь, перерубаемую топором.
   Один из стражников-мужчин повернулся к Элен с рассерженным видом. На его мужественном, крепком лице с темными рубцами не было и намека на то, что он видит в Элен женщину. Он резко сказал:
   - Цепи рабства, разбиваемые двуглавым топором свободы. И еще мы не любим, когда нас называют грабителями.
   - Ну, так в самом деле, - решил уточнить Рэндолф, как будто он участвовал в научной дискуссии. - Так кто же вы такие?
   - Члены правительства Галактики - вот кто настоящие грабители. Они присвоили себе власть, которая по праву принадлежит народу Галактики. Они выдумывают и издают целые системы несправедливых законов, содержат чудовищно быстро растущие вооруженные силы. Они извратили все идеалы свободы и гуманности!
   - Вы очень хорошо сказали, - обрадовался Рэндолф.
   Хаулэнд знал - профессор сейчас подумал о фонде Максвелла и о той горькой пилюле, которую он сам получил от правительства.
   - Так вы благородные разбойники, как древний Робин Гуд, да? - вдруг спросил Хаффнер. - Знаешь, приятель, я тоже не в восторге от правительства. Меня лишили работы, просто выбросили на помойку и обрекли на пьянство. Со мной у вас не будет никаких проблем.
   Девушка из охраны почему-то засмеялась, услышав последние слова Хаффнера.
   Думая об Элен, Хаулэнд спросил:
   - Что будет с нами?
   - С вами? Что вы имеете в виду? Фронт свободы относится враждебно только к правительству и его прихлебателям. Людей, подобных вам, мы просто презираем, потому что вы год за годом избираете одних и тех же бесчестных правителей. Но мы не собираемся убивать вас - если это то, что вас интересует и чего вы боитесь.
   Хаулэнд обнял Элен и почувствовал ее частое, прерывистое дыхание. Волна нежности к ней снова охватила Питера, он теперь твердо знал, что любит Элен. И если кто-нибудь попробует причинить ей зло, он будет беспощаден и убьет обидчика. Пришедшая в голову мысль не показалась Хаулэнду странной и несовместимой с его званием доктора наук.
   В это время появились трое мужчин, двигавшихся, как тени, - быстро и бесшумно. Один из них держал оружие, нацеленное на спину другого, а третий шел с таким видом, как будто он только что покорил всю Галактику. Заговорил третий.
   - Этот человек по имени Варнер, - сказал он, показывая на пленника, лицо которого было мертвенно-бледным от ощущения приставленного к его спине оружия, - говорит, что он чуть не запер всех вас четверых в камерах. За что?
   Отвечал ему, конечно, Рэндолф:
   - Мы не знаем. Как мы предполагаем, он или допустил ошибку, или сошел с ума. Скорее всего, он просто ошибся. Вы - те люди, которых он искал.
   Глядя на Варнера, Хаулэнд почувствовал некоторую жалость к нему, несмотря на то, что тот так жестоко поступил с ними, прикрываясь внешним дружелюбием. Но все же это был живой человек.
   - Может быть. Он мерзкий флотский шпион. Но мы не убиваем, если в том нет необходимости. Что касается вас, то вам придется подождать здесь, пока не появится наш корабль.
   - А как насчет пассажиров? - спросил Хаффнер. - Они, наверное, хотели бы знать, что происходит...
   Собеседник ученых засмеялся. У него были хорошие зубы, энергичный рот, нос строгой формы и узкие горящие глаза. Одет он был в серый пиджачный костюм, на ремне, обвивавшем талию, висело оружие. Он ответил Хаффнеру:
   - Пассажиры ничего не знают. Им вообще не до того! Они, как безмозглые бараны, собрались вокруг динамиков и в большом салоне и, затаив дыхание, ждут результатов мелочной игры. А настоящая игра здесь - здесь происходит большая игра.
   Рэндолф, улыбнувшись, сказал:
   - Вы замечательно говорите.
   - Не могли бы вы сказать мне, мистер... - снова заволновался Хаулэнд.
   - Можете называть меня Марко. Это не настоящее мое имя, но все знают меня как Марко.
   - Не станете же вы отрицать, что ваши люди тоже купили лотерейные билеты?
   - Конечно, нет. Мы это сделали, чтобы выглядеть, как все беззаботные туристы.
   Стелла, должно быть, сейчас подходит к микрофону в большом зале. Громкоговорители были включены на всем пространстве звездолета, кроме рубки управления. Здесь находился капитанский мостик, это место считалось святая святых на корабле. Хаулэнд, волнуясь, сказал:
   - Мистер Марко, у нас с вами нет претензий друг к другу - не разрешите ли послушать, как будет проходить большая лотерея?
   Марко фыркнул, выражая презрение к таким ничтожным интересам. А потом сказал:
   - Аларик, включи трансляцию из парадного зала. Мне надо знать, что делает там капитан и заняли ли свои места блеющие бараны.
   Один из стражников бросился выполнять приказание. Динамик, установленный в стене далеко от главных приборов управления кораблем, ожил.
   - Я бы хотел находиться там, - сказал Хаффнер, - и видеть лица тех, кто будет выигрывать.
   Хаулэнду вместо громкого треска, доносившегося из динамика, слышалась песня, где были такие слова: "Из всех звезд Галактики она - единственная для меня". Ему казалось, что все вокруг тоже слышат музыку и пение.
   - А теперь я с удовольствием представляю молодую леди, которая будет объявлять счастливых обладателей...
   Голос капитана грубо оборвал такую сладкую для Хаулэнда мелодию и спустил его, как говорят на Земле, с небес, но не на грешную Землю, а на корабль, продолжавший мчаться к другим планетам. Капитан, наверное, сейчас стоит там и, как дурак, смотрит на всех с сияющей улыбкой, даже не подозревая, что он пойман Стеллой в ловушку и больше не будет командовать своим звездолетом. Ну, а пока капитан продолжал:
   - Дамы и господа, миссис Стелла Рэмзи!
   Послышались аплодисменты, но быстро стихли. А здесь, в рубке, в этот момент многие повернули головы к Хаулэнду, и он поймал не один любопытный взгляд на желтый листок, который Питер постарался быстро спрятать назад в свой карман.
   - Похоже, у вас обоих была одна и та же цель, - сказал Рэндолф, как бы заигрывая. - Варнер пытался арестовать нас, а вы, мистер Марко, напали на нас, причем оба перед началом грандиозной лотереи. Интересно.
   - Благодарю вас, дамы и господа, - голос Стеллы звучал совершенно спокойно и сдержанно. - Я считаю большой честью для себя находиться здесь сегодня вечером и очень волнуюсь. Уверена, что и вы все сильно взволнованы и заинтригованы. Все прекрасно - замечательное путешествие среди звезд с превосходным капитаном да еще в придачу возможность выиграть очень большую сумму денег...
   Смех, аплодисменты.
   - Я сейчас перемешаю содержимое этого ящика у вас на глазах, - в эфир прорвался еще один голос - это был голос корабельного казначея.
   В тишине, воцарившейся в рубке, послышались громкие звуки, похожие на щелчки трещотки. Через некоторое время казначей сказал:
   - А теперь, миссис Рэмзи, - все в ваше распоряжение!
   Барабан продолжал вращаться, и все население лайнера затаило дыхание. Рэндолф улыбнулся. Он - а также и Хаулэнд и Хаффнер - знали, что притаившиеся по всему лайнеру звуковые вирусы ждут сигнала и скоро начнут работать на них.
   Азарт овладел душами пассажиров, все застыли почти в одной и той же позе, оцепенев от волнения и забыв обо всем на свете, даже о том, что они летят на межзвездном корабле, выполняющем долгий туристический рейс. Каждый на борту "Посейдона" будет оставаться в этом напряженном, почти неподвижном состоянии, пока Стелла не вытащит счастливый номер. Хаулэнд с удовлетворением подумал, что таким образом каждый пассажир прекрасно подготовил себя к тому, что должно произойти дальше.
   Между тем напряжение достигло наивысшего предела. Обстановка всеобщего волнения, мощно овладевшего находившимися вокруг людьми, подействовала даже на Марко, несмотря на его презрительное отношение к лотерее и ее участникам. Из динамика вдруг раздались звуки редких, непродолжительных хлопков. А затем Стелла четко сказала:
   - Я объявлю обладателя счастливого номера с помощью этого маленького серебряного свистка...
   И тотчас же там, в среде беззаботных, веселых путешественников, и здесь, в атмосфере опасной для ученых стычки с вооруженными людьми послышался негромкий, но выразительный, пронизывающий звук. Его нельзя было не услышать. Хаулэнд почувствовал колющую боль в ушах. Стелла продолжала дуть в свисток - в тот самый совершенно особый свисток, созданный Хаффнером и им, Питером Хаулэндом.
   Марко застыл с угрюмым, презрительным выражением на лице, одна его рука спокойно лежала на рукояти оружия. Варнер стоял недвижимо - с тревожным, полным страха за свою жизнь видом. Человек, все время державший Варнера на мушке, так и остался с поднятым оружием и был неподвижен как скала. Элен, рука которой мягко выскользнула из руки Хаулэнда, замерла с немного недоумевающим взглядом, обращенным к нему. Питер нежно взял ее за руку. Все конвоиры продолжали смотреть на своего командира, как бы ожидая от него дальнейших приказов.
   Рэндолф сразу же оживился и весело заговорил:
   - Хорошо, очень хорошо! Как раз вовремя. Теперь надо проследить, чтобы эти несчастные пираты не пострадали от своего собственного оружия и режущего снаряжения.
   - Рэмзи и Ларсен скоро будут здесь, - сказал Хаулэнд.
   - Прекрасно. Так, минуточку... - Рэндолф посмотрел на свои часы, а Питер и Вилли - на свои. - Сейчас двадцать один час, четыре с половиной минуты. Сверьте!
   - Сверили, - вместе ответили Хаффнер и Хаулэнд.
   - Питер, ты иди встречать наших людей, скажи им точное время. Вилли, ты пойдешь со мной. Мы должны обезопасить весь этот стреляющий хлам.
   Когда они ушли, Хаулэнд задержался и посмотрел на Элен. Выражение недоумения не покинуло ее лица, глаза были грустные, а брови нахмурены. Но ужаса в лице Элен Питер уже не видел. Он вздохнул и, стараясь не задеть окаменевшие фигуры людей, пошел к служебной двери, чтобы встретить Рэмзи и Ларсена.
   Они шли очень аккуратно и осторожно. Ларсен сказал:
   - Здорово похожи на привидения. И все отлично заморожены.
   - Да, - отозвался Рэмзи. - Стелла хорошо справилась с заданием.
   - Это все дружище аудиовирус, - Хаулэнд вдруг почувствовал полное облегчение и свободу, сковывавший его страх отступил. - Операция прошла очень удачно. Миллионы маленьких вирусов ждали ультразвукового сигнала из свистка Стеллы. А затем...
   - Затем - полный корабль застывших, безмолвных, неподвижных людей, закончил за Хаулэнда Рэмзи. - Это величайшее изобретение всех времен.
   И тут они заметили свидетельства недавнего сражения.
   - Что здесь происходило?
   - Кое-кто еще задумал сделать то же самое, что мы. Они называют себя бойцами Фронта свободы. Но известны, как грабители. Пытались овладеть кораблем в том варианте, который предлагал нам Мэллоу.
   - Ну, что ж, каждый делает, что может, - сказал Рэмзи, входя в рубку.
   Все трое бережно обходили сидевших и стоявших людей, пребывавших в состоянии полного покоя. С таким непривычным зрелищем трудно было свыкнуться.
   - Где проф?
   - Они с Хаффнером занимаются оружием этих людей. А вам надо быстрее приступить к управлению звездолетом. Скоро и Мэллоу будет здесь.
   Хаулэнд снова подумал о том, что все происходящее гнусно и преступно, эта мысль дошла до самого его сердца и вызвала в нем боль. Обращаясь к Рэмзи и Ларсену, он сказал:
   - Ровно двадцать четыре часа вирусы будут держать всех в параличе. На нас они не действуют, потому что мы привиты. Нам надо постараться не упустить время.
   - Не беспокойся, Питер, - вернулся Рэндолф, он вытирал руки куском какой-то тряпки и улыбался. - Все идет прекрасно.
   Ларсен занял место у коммуникационных приборов. Корабельный офицер по связи стоял рядом, как деревянный, под дулом оружия пирата, который замер в слегка согнутом положении, вероятно, приготовившись сесть. Хаулэнд знал, что все останутся в тех позах, в которых застыли, настигнутые вирусами. А потом легко выйдут из этого состояния и будут продолжать двигаться, говорить и видеть все вокруг, совершенно не подозревая, что они находились в глубоком оцепенении в течение целых земных суток.
   Рэмзи с сосредоточенным выражением на лице приступил к работе с приборами управления, вкладывая в это трудное дело все свое мастерство и богатый опыт, приобретенный им за время службы в космическом военном флоте. Рэмзи прекрасно осознавал, что на нем лежит ответственность за жизни трех тысяч людей. Хаулэнд молил Бога, чтобы нервы не подвели Рэмзи, если он вдруг вспомнит о своей Стелле.
   Оторвавшись на секунду от радиоаппаратуры, Ларсен посмотрел на всех и радостно сказал:
   - Порядок! К нам приближается корабль. Молодец Терри - правильно рассчитал время. Его корабль, должно быть, сейчас находится в одном детекторном радиусе действия с "Посейдоном". Терри никогда не подводит!
   Ларсен увеличил громкость радиоприемника.
   Попав на принимающую волну "Посейдона", голос извне начал громко и авторитетно говорить:
   - Хорошо управляете! Мы скоро будем рядом с вами. Повернитесь к нам главным стыковочным узлом. Оружие у нас наготове, на всякий случай, Марко. Мы сейчас не должны допустить ни единой ошибки.
   11
   Марко! Это имя прогремело в рубке "Посейдона", как гром с ясного неба. Хаулэнд посмотрел на Рэндолфа. Маленький профессор медленно поднял руку, крепко сжав пальцы в кулак. А потом резко опустил ее вниз.
   - Опять они, эти бандиты, - отключив связь, сказал Ларсен и взглянул на Рэндолфа. - Что им говорить, проф?
   Хаффнер неожиданно засмеялся:
   - Пусть идут к нам на борт. Как только они появятся, мы снова дунем в Стеллин свисток!
   - Не вижу ничего хорошего, Вилли... - начал возражать Хаулэнд с раздражением.
   Рэндолф энергично поддержал Хаулэнда:
   - Ты сам не знаешь, что говоришь, Вилли. Если эти борцы за свободу увидят здесь повсюду замерших людей - что они тогда подумают? И потом они не смогут войти через стыковочный тамбур все вместе, а будут идти по одному. И, наконец, они оставят часть людей на борту своего корабля.
   Улыбка с лица Хаффнера тут же исчезла:
   - Что же нам тогда делать? Позволить им свободно здесь разгуливать? И забрать все? Увидеть...
   Профессор Рэндолф направился к Сэмми Ларсену и, подойдя к нему, решительно сказал:
   - Дай мне микрофон. Соедини меня с кораблем их Фронта свободы.
   Ларсен выполнил то, что ему приказали. Все в рубке затихли в напряженном ожидании.
   Вскоре снова загремел тот же самый густой, уверенный, ненавистный голос:
   - Поторапливайтесь, Марко. Мы уже почти рядом с вами. Включи видеокамеру и дай взглянуть на нашу победу.
   Рэндолф быстро замахал рукой, чтобы Ларсен этого не делал, но Сэмми и не думал включать экраны. Профессор взял ручной микрофон и, как будто он выступал на послеобеденном семинаре у себя на факультете, спокойно сказал:
   - Говорит звездолет "Посейдон". Эй, вы там, бандиты, слушайте сюда. Вам лучше всего поскорее убраться. Всякая попытка вооруженного наскока с вашей стороны бессмысленна. Быстрее уносите ноги! Сюда приближается космический военный крейсер. Да, и еще - вашего человека Марко мы убаюкали, и он теперь крепко спит.
   Хаулэнд не мог сдержать восхищения от старого профа. Его маленькая речь содержала такое количество вульгарных слов, что нельзя было даже заподозрить в говорившем известного профессора. Теперь надо ждать реакции с пиратского корабля.
   Такой наглый поначалу, а теперь унылый голос снаружи сказал еще что-то, но совершенно невнятно и неуверенно, а потом исчез совсем. Питер представил себе, как тот незнакомый человек, получив от Марко радостное сообщение, мчался сюда через космические пространства на крыльях ликования - а здесь его встретило известие о несчастье. Неудача Фронта свободы не вызвала в Хаулэнде большой радости. Когда одни люди выигрывают, другие в это же время что-то теряют.
   Рэндолф держался великолепно и, как всегда, все руководство взял в свои руки. Ни единого колебания, ни единого проявления слабости или неуверенности не было в его действиях и распоряжениях.
   Когда разбойничий корабль удалился и, делая полные обороты, скрылся в просторах Вселенной, на "Посейдоне" все вздохнули с облегчением - все, кроме Рэндолфа.
   - Постарайся срочно связаться с Теренсом, - быстро говорил он Ларсену. - Это дьявольское отродье в образе грабителя думает, что он способен справиться с военным крейсером. Он, наверное, полон решимости сражаться и готов умереть, но не сдаваться. Я не могу допустить, чтобы его дурацкая напускная храбрость помешала нашим планам.
   - Слушаюсь, проф, - сказал Ларсен.
   Маленькая фигура профессора Рэндолфа излучала уверенность, как никогда раньше. Он быстро и доходчиво отдавал точные, взвешенные приказания, заражая своим энтузиазмом всех остальных партнеров, или сообщников, как называл в душе всю их компанию Хаулэнд.
   Но даже в Хаулэнда проникали живые искорки надежды из большого костра оптимизма, который ни на минуту не затухал в Рэндолфе.
   - У меня никогда не было склонности лгать, - решил оправдаться профессор. - Но я считаю, что метод преувеличения, используемый в науке, применим и в нашем деле. Другими словами...
   - Другими словами, профессор, - прервал его Вилли Хаффнер, улыбаясь, - когда вы лжете, то лжете по-крупному!
   - Так, надеюсь, все пойдет дальше гладко, в конце концов, - Рэндолф посмотрел вокруг. - Кому-то надо пойти к Стелле и посмотреть, как она там...
   - Я пойду, - сейчас же отозвался Хаулэнд. Ему необходимо было двигаться.
   На пути к Стелле Питеру все время попадались фигуры притихших, похожих на призраков людей - картина была не из приятных. Стелла сидела на сцене. Одетая в самый лучший свой наряд, она в одной руке держала свисток, а в другой - желтый листок. Молодая женщина сидела и горько плакала.
   - Это был великий момент в моей жизни, - говорила Стелла в перерывах между всхлипываниями. - Все жадно следили за каждым моим жестом, ловили каждое мое слово. Я была в центре всеобщего внимания. А потом я дунула в этот противный свисток - и они... они все потеряли интерес ко мне!
   И Хаулэнд от души рассмеялся. Он пересек сцену и, подойдя к Стелле, забрал у нее свисток и билет. Положив оба предмета в свой карман, Питер сказал:
   - Все благодаря еще одному выдающемуся открытию в микробиологии, Стелла. Не унывай! Пассажиры вдохнули в себя вирусы, над которыми мы все поработали. Когда ты дунула в сверхзвуковой свисток, вирусы активировались и парализовали людей. Они пробудут в таком состоянии двадцать четыре часа, а потом очнутся, даже не заметив, что с ними что-то происходило. Я сделал тебе прививку против этого эффекта, у тебя ведь не осталось шрама, помнишь, ты волновалась?
   - Помню, - всхлипнула Стелла. - И не смейся надо мной. Я носилась, как сумасшедшая, стараясь все сделать так, как хотел проф - попробовал бы ты справиться с этим.
   Они вместе пошли по рядам безмолвных людей в зале, устраняя все неполадки, которые могли привести к несчастному случаю.
   - Не переживай, Стелла, - успокаивал ее Хаулэнд, вдруг почувствовав, что у него уже нет антипатии к этой женщине. - У тебя еще будет великий момент в жизни, как только они все придут в себя.
   Когда, наконец, прибыл Мэллоу в небольшом космическом корабле, взятом напрокат на последние сбережения профессора Рэндолфа, на борту "Посейдона", возле двери кладовой с ценностями, собрались те люди, которые были в полном сознании и рассудке.
   В их руках был большой набор режущих инструментов, принадлежавших пиратам, но, так же, как корабль Мэллоу, позаимствованных Рэндолфом во временное пользование, причем бесплатно. Эти люди пытались определить объем и степень трудности предстоявшей работы.
   Рэмзи и Ларсен перевели управление и связь звездолета на автоматический режим и пошли к месту стыковки двух кораблей. Появились Мэллоу, Бригс, Кейн и Кванг. Рэндолф предупреждал их, чтобы они не тащили свои собственные орудия для взлома, но Мэллоу все же взял с собой то, что считал нужным. Полковник Тройсдорф шагал с гордым видом - на глазу у него, как всегда, поблескивал монокль. Когда полковник услыхал имя Тима Варнера, он преувеличенно громко засмеялся:
   - Мне рассказывали о Варнере. Его считают компетентным работником. Так, давайте приступим к делу.
   У всех было одно и то же нетерпеливое, страстное, бьющее через край желание - вскрыть кладовую и вынести ее содержимое. Хаулэнд отошел в сторону и уныло наблюдал за действиями бывших космических военнослужащих.
   Мэллоу был весел и многословен.
   - Не стоит сильно нервничать, - говорил он своим людям. - Ведь в конце концов, все это сделали грабители, с оружием напавшие на звездолет, не так ли? А нас не было на борту, так же? Как мы могли здесь оказаться в самый разгар большой лотереи!
   И он самодовольно рассмеялся. Его противный смех покоробил Хаулэнда.
   Глядя на красивое, но чрезвычайно глупое и самонадеянное лицо Мэллоу, Питер вспомнил о Киркупе-Пальцах. Будет видно!
   Бывшие военные космического флота были прекрасно знакомы с режущим пиратским снаряжением. Вскоре пришла очередь включиться в дело полковнику Тройсдорфу. Он знал все о комнатах-сейфах на борту космических кораблей во время службы на флоте в обязанности Тройсдорфа входила охрана кладовых с ценностями. Он с выражением превосходства на лице начал давать указания, и работа продолжалась. Мэллоу с удовлетворением улыбался.
   Принеся никого не интересовавшие извинения, Хаулэнд оставил поле деятельности технических исполнителей операции и быстро пошел прочь. Он прошел через рубку лайнера, бросив жалостливый взгляд на Элен, преодолел многочисленные лестницы и эскалаторы и снова очутился в парадном зале.
   Гробовая тишина смущала его. Он ходил между рядами столов и стульев и, видя окостеневших, молчавших людей, думал о том, что такая же неподвижность и безмолвность ждет всех после смерти. Состояние покоя каждого из окружавших Хаулэнда людей служило ему напоминанием, что в конечном итоге есть только одна-единственная вещь в мире, которую можно назвать истинной, несомненной и... неизбежной. Но женщины и мужчины, замершие на двадцать четыре часа, снова оживут и никогда не узнают, что великие конспираторы забрали целые сутки из их жизней. А он, Питер Хаулэнд, знал об этом.
   Он приподнял руку женщины, которую она держала в неуклюжем, изогнутом положении на спинке стула, и положил ее удобно на столе. Потом подвинул полного джентльмена поглубже в сиденье. Поднял упавшую сумку. Стелла и ее помощники, прибывшие вместе с Мэллоу, ходили по всему залу и заменяли затухшие сигареты в руках у мужчин на новые. Позаботились они и о курильщиках трубок. "Посейдон" продолжал свой путь с тремя тысячами пассажиров на борту. А команда Рэндолфа располагала двадцатью четырьмя часами, в которые она должна была обязательно уложиться и завершить всю операцию, не оставив ни единого следа.
   Хаулэнд снова подумал об Элен Чейз. И о Теренсе Мэллоу. Он точно знал, что ему, Питеру Хаулэнду, предстоит сделать.
   Вернувшись к кладовой, он увидел, что работа по вскрытию двери в самом разгаре. Вся бригада взломщиков дружно и самозабвенно трудилась, и это самозабвение напоминало молитвенный экстаз язычников перед их богом огня. Мэллоу курил и чертыхался. Как только появился Хаулэнд, Теренс вызывающе заговорил: