Страница:
Аврора настолько опешила от его наглости, что даже не нашла, что ответить. Лишь уже назначив место встречи и завершив разговор, сообразила, как по-черному ее использовали. Но делать было нечего.
Застегивая сапоги, она непрестанно твердила, словно занимаясь аутотренингом: «Только ради Николая. Только ради нашей с Тамарой дружбы». Это помогло. Выйдя на улицу, где моросил мелкий осенний дождик, Аврора уже почти не ненавидела Ивана Ивановича. А когда ей удалось довольно быстро поймать машину, даже подумала: «Ну может, у человека действительно какие-нибудь особые обстоятельства».
Иван Иванович оказался совершенно лысым, зато с окладистой огненно-рыжей бородой, невысокого роста. Аврорин приезд он воспринял совершенно обыденно, со словами «Вот и ладненько» принял у нее папку, бросил: «Счастливо оставаться», — и скрылся в зале регистрации.
«Хоть бы из вежливости предложил расходы на такси компенсировать, — подумала Аврора. — Просто поразительно. Хотя, наверное, таким, как он, жить гораздо легче и проще, чем мне, например. Никаких сомнений. Ладно, главное, я Колю не подвела. Но свое впечатление об Иване Ивановиче потом через Тамарку ему обязательно передам. Тоже мне, нашел надежного человека! А вдруг я не смогла бы ночью на такси сюда притащиться. Денег бы не оказалось. Или и впрямь заболела бы. Вот Кирилл Владимирович наверняка так не поступил бы».
И всю обратную дорогу домой она опять продолжала думать о Кирилле Владимировиче и о Викторе.
Тамара, едва возвратившись в Москву, нагрянула к Авроре.
— Ты уж меня прости, что я Кольку к тебе перекинула, — прямо с порога начала она. — Но выхода другого не было. Опять же, я прикинула — делать тебе особо ничего не придется.
— Это с какой стороны поглядеть, — усмехнулась Аврора и рассказала про нахального рыжебородого Ивана Ивановича.
— Вот хрен поганый! — возмутилась подруга. — Ты Кольке-то, надеюсь, за это вломила?
— При всем желании не могла, — развела руками Аврора. — Он телефона мне своего не оставил.
— Все мужики сволочи, — вынесла решительный приговор Тамара.
Авроре захотелось восстановить справедливость:
— Ну зачем ты так? Вот первый, который принес документы, Кирилл Владимирович, очень даже вежливый оказался и… симпатичный.
Подруга в ответ лишь недоверчиво хмыкнула.
— Все они симпатичные до поры до времени. А потом как начнут себя проявлять, куда чего девается. Нет, я Кольке устрою по полной программе. Или у тебя деньги лишние, ночами для него по Москве кататься?
— Брось, Тамара. Коля мне за эти годы столько подарков наприсылал.
— Ава, никогда не путай Божий дар с яичницей. Подарки он от души делал. Никто его не заставлял. А тут попросил тебя об одолжении. Значит, должен расплачиваться. А то что ж получается? Он тебя заставил отрабатывать подарки?
— Ну тебя, Тома. — Авроре стало неуютно. — Он попросил, я сделала. А тебе рассказала не потому, что деньги хочу вернуть, а чтобы ты Колю предупредила: Иван Иванович человек не слишком надежный. По-моему, на него в серьезных делах лучше не полагаться.
Проехали, — отмахнулась Тамара. — А деньги я сейчас тебе верну. Тем более что сама в этой истории виновата. Была бы в Москве, тебе не пришлось бы в аэропорт мотаться. Уж я бы этого Ивана Ивановича прижучила! Прищемила, бы его рыжую бороду, и прибыл бы ко мне, как миленький!
Аврора засмеялась, живо представив себе, как Тамара отреагировала бы на предложение рыжего нахала проехаться ночью до Шереметьева.
Они посидели на кухне. Распили бутылку французского вина, привезенного Тамарой из Парижа. Затем Аврора примерила парижскую кофточку, тоже подарок Тамары, и обе подруги остались довольны результатом. Пока пили чай, Тамара взахлеб рассказывала о конгрессе и о последних исследованиях в области фэн-шуй.
Аврора кивала в ответ, хотя слушала вполуха, думая лишь об одном. Ей очень хотелось узнать, не сохранилась ли у Тамары фотографии Виктора и не знает ли подруга случайно, кто такой Кирилл Владимирович. Она напряженно соображала, как половчее навести Тамару на эту тему, да так, чтобы она ничего лишнего не заподозрила.
Из задумчивости ее вывел Тамарин возглас:
— Ну наконец! Дождалась! Послушала меня все-таки! Признавайся, на кого запала?
Аврора покраснела. Тамара что, ее мысли читает? Или она чем-то себя выдала?
— О-о, мы уже и краснеем! Значит, серьезно, — тем временем продолжала подруга. — Ну и кто же он? Давай, не темни, колись.
— Что ты за глупости несешь, с чего взяла? — Аврора попыталась возмутиться, однако голос ее звучал крайне жалобно.
— Врать будешь кому-нибудь другому, — отрезала Тамара, — а я тебя как облупленную знаю. Если уж ты закрыла крышку унитаза, значит, послушала наконец меня. А это что значит? — Тамара выдержала короткую паузу, в упор изучая Аврору. — Что ты боишься потерять мужика!
— Да не закрывала я никакой крышки, — простонала Аврора.
— А вот закрыта она была! Можешь мне поверить! — торжествовала подруга.
История с крышкой унитаза началась несколько лет назад, когда Тамара, досконально изучив постулаты фэн-шуй, начала приводить в соответствие с ними квартиры знакомых, и Аврора в качестве самой близкой подруги оказалась первым подопытным кроликом.
— Ужасное у тебя расположение квартиры, — сверившись с многочисленными выкладками и диаграммами, скорбным голосом сообщила Тамара.
— А по-моему, вполне нормальная, — не соглашалась Аврора. — И что еще тут, в однокомнатной, придумаешь? Зато дом старый, потолки три с половиной метра, и живу в самом центре.
— Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему, — совершенно не смутили ее возражения энтузиастку фэн-шуй. — Потолки, к твоему сведению, вообще в данном случае не играют никакой роли. А планировка ужасная, и мебель расставлена в корне неправильно. Ты только взгляни, где у тебя находится туалет!
— Ровно там же, где находился последние лет пятьдесят, а вполне вероятно, и сто, — ничего не понимала Аврора.
— Именно потому и ты, и твои родители всю жизнь прожили в полной бедности, — веско изрекла подруга.
— Жили, как большинство остальных, — пожала плечами Аврора. — И сейчас я тоже более или менее зарабатываю.
— Слезы все это. — Тамара поморщилась. — Что вы, кроме этого продавленного дивана, нажили?
— Ну почему. Я недавно вот телевизор купила, — продолжала защищаться Аврора.
— Самый дешевый, — фыркнула Тамара.
— А от бабушки мне серебряные ложки достались, — привела новый контрдовод Аврора.
— Знаю я это наследство. Рокфеллер от зависти помирает. — Тамара презрительно выпятила пухлую нижнюю губу. — Две чайные ложечки с попугаями, а от третьей даже попугай с горя отвалился.
— Положим, наследство и впрямь небогатое. Но при чем тут туалет?
— В самой непосредственной связи, — без намека на юмор откликнулась Тамара. — Он у тебя расположен мало того, что в прихожей, так еще напротив входной двери, да еще к тому же в секторе брака. Хуже не придумаешь. Но это только во-первых. А во-вторых, туалет и ванная — именно те места, где находятся источники энергии Ша. Как-то… — Тамара многозначительно потрясла в воздухе указательным пальцем. — Канализационные трубы, раковина, унитаз. Из них эта чертова Ша прет, как сумасшедшая.
— И с чем едят эту Ша? — усмехнулась Аврора. — Почему я должна ее бояться?
По той самой причине, что Ша — это, примитивно говоря, отрицательная, черная энергия, которая приносит одни несчастья, — продолжала оставаться совершенно серьезной подруга.
Аврору, наоборот, разбирал нервный смех, и она, глупо хихикнув, сказала:
— Тогда, может, ну их на фиг, туалет с ванной? Ликвидируем, и никакой Ша не будет. Одна положительная энергия останется. Как вы ее там у себя именуете?
— Ци, — мрачно бросила Тамара. — И я бы на твоем месте не веселилась, а задумалась. Ша, между прочим, не только из ванной и туалета лезет, она еще по углам образуется, там, где грязно…
— В общем, спасения нет.
— Есть спасение, — уверенно возразила Тамара. — Для того фэн-шуй и существует. Просто нужно все правильно распланировать и расположить. Например, ты должна постоянно держать закрытой крышку унитаза, чтобы туда положительная энергия не проваливалась, а с ней вместе — деньги и все твои мужики. Я-то раньше голову ломала: и почему они у тебя все как утекают. Прямо по одной схеме.
— Понятно. — Упоминание об утекающих мужиках задело Аврору, и она начала сердиться. — Я, значит, их всех в унитаз спускаю.
— Именно так, образно говоря, — кивнула подруга. — В общем, так. Крышку унитаза держим теперь закрытой. На сортирную дверь с внутренней стороны вешаем зеркало в полный рост. Оно будет Ша обратно отбрасывать, тогда ей в квартиру не выбраться. Но мы еще, для подстраховки, снаружи эту дверь замаскируем.
— Чем? — Аврора опять невольно прыснула. — Маскхалатом?
— Почти. Штору соорудим, и она закроет двери в ванную и туалет. Тогда энергия Ци, придя через входную дверь, как ей и полагается, не ошибется и распространится по комнатам.
— И будет мне тогда полное счастье! — торжественно провозгласила Аврора.
Тамара пропустила ее иронический выпад мимо ушей и, постукивая по зубам карандашом, задумчиво произнесла:
— И вообще, интересный дизайн получится. Будто у тебя тут, прямо в прихожей, окно занавешенное. И карниз как раз по размеру пройдет.
— Какой еще карниз? — встревожилась Аврора. — Ты что, уже купила?
Ну да, только себе. Новые. А один из старых тебе притащу. Замечательно получается, потому что два остальных забирает соседка. И ты сэкономишь.
— Да, да, конечно. И мои бедные гости будут маяться, полагая, что тут окно, а удобств в квартире не предусмотрено.
— Какие у тебя гости, — отмахнулась подруга. — Кроме меня, считай, никого и не бывает.
Аврору намек на ее одиночество покоробил:
— Как это не бывает? Недавно девчонки с работы у меня собирались.
— Соберутся снова — раздернешь шторы до тех пор, пока не уйдут, — и тут не усмотрела никаких проблем Тамара. — И вообще, я бы на твоем месте больше тревожилась не о девчонках с работы, а о своей личной жизни.
— И что, как только сортир занавесим, она появится? — Аврора произнесла это уже с откровенной издевкой.
— Чем спорить и ухмыляться, давай лучше дело сделаем. Потом сама убедишься. Наука-то древняя, китайская. Не хухры тебе мухры.
V
VI
Застегивая сапоги, она непрестанно твердила, словно занимаясь аутотренингом: «Только ради Николая. Только ради нашей с Тамарой дружбы». Это помогло. Выйдя на улицу, где моросил мелкий осенний дождик, Аврора уже почти не ненавидела Ивана Ивановича. А когда ей удалось довольно быстро поймать машину, даже подумала: «Ну может, у человека действительно какие-нибудь особые обстоятельства».
Иван Иванович оказался совершенно лысым, зато с окладистой огненно-рыжей бородой, невысокого роста. Аврорин приезд он воспринял совершенно обыденно, со словами «Вот и ладненько» принял у нее папку, бросил: «Счастливо оставаться», — и скрылся в зале регистрации.
«Хоть бы из вежливости предложил расходы на такси компенсировать, — подумала Аврора. — Просто поразительно. Хотя, наверное, таким, как он, жить гораздо легче и проще, чем мне, например. Никаких сомнений. Ладно, главное, я Колю не подвела. Но свое впечатление об Иване Ивановиче потом через Тамарку ему обязательно передам. Тоже мне, нашел надежного человека! А вдруг я не смогла бы ночью на такси сюда притащиться. Денег бы не оказалось. Или и впрямь заболела бы. Вот Кирилл Владимирович наверняка так не поступил бы».
И всю обратную дорогу домой она опять продолжала думать о Кирилле Владимировиче и о Викторе.
Тамара, едва возвратившись в Москву, нагрянула к Авроре.
— Ты уж меня прости, что я Кольку к тебе перекинула, — прямо с порога начала она. — Но выхода другого не было. Опять же, я прикинула — делать тебе особо ничего не придется.
— Это с какой стороны поглядеть, — усмехнулась Аврора и рассказала про нахального рыжебородого Ивана Ивановича.
— Вот хрен поганый! — возмутилась подруга. — Ты Кольке-то, надеюсь, за это вломила?
— При всем желании не могла, — развела руками Аврора. — Он телефона мне своего не оставил.
— Все мужики сволочи, — вынесла решительный приговор Тамара.
Авроре захотелось восстановить справедливость:
— Ну зачем ты так? Вот первый, который принес документы, Кирилл Владимирович, очень даже вежливый оказался и… симпатичный.
Подруга в ответ лишь недоверчиво хмыкнула.
— Все они симпатичные до поры до времени. А потом как начнут себя проявлять, куда чего девается. Нет, я Кольке устрою по полной программе. Или у тебя деньги лишние, ночами для него по Москве кататься?
— Брось, Тамара. Коля мне за эти годы столько подарков наприсылал.
— Ава, никогда не путай Божий дар с яичницей. Подарки он от души делал. Никто его не заставлял. А тут попросил тебя об одолжении. Значит, должен расплачиваться. А то что ж получается? Он тебя заставил отрабатывать подарки?
— Ну тебя, Тома. — Авроре стало неуютно. — Он попросил, я сделала. А тебе рассказала не потому, что деньги хочу вернуть, а чтобы ты Колю предупредила: Иван Иванович человек не слишком надежный. По-моему, на него в серьезных делах лучше не полагаться.
Проехали, — отмахнулась Тамара. — А деньги я сейчас тебе верну. Тем более что сама в этой истории виновата. Была бы в Москве, тебе не пришлось бы в аэропорт мотаться. Уж я бы этого Ивана Ивановича прижучила! Прищемила, бы его рыжую бороду, и прибыл бы ко мне, как миленький!
Аврора засмеялась, живо представив себе, как Тамара отреагировала бы на предложение рыжего нахала проехаться ночью до Шереметьева.
Они посидели на кухне. Распили бутылку французского вина, привезенного Тамарой из Парижа. Затем Аврора примерила парижскую кофточку, тоже подарок Тамары, и обе подруги остались довольны результатом. Пока пили чай, Тамара взахлеб рассказывала о конгрессе и о последних исследованиях в области фэн-шуй.
Аврора кивала в ответ, хотя слушала вполуха, думая лишь об одном. Ей очень хотелось узнать, не сохранилась ли у Тамары фотографии Виктора и не знает ли подруга случайно, кто такой Кирилл Владимирович. Она напряженно соображала, как половчее навести Тамару на эту тему, да так, чтобы она ничего лишнего не заподозрила.
Из задумчивости ее вывел Тамарин возглас:
— Ну наконец! Дождалась! Послушала меня все-таки! Признавайся, на кого запала?
Аврора покраснела. Тамара что, ее мысли читает? Или она чем-то себя выдала?
— О-о, мы уже и краснеем! Значит, серьезно, — тем временем продолжала подруга. — Ну и кто же он? Давай, не темни, колись.
— Что ты за глупости несешь, с чего взяла? — Аврора попыталась возмутиться, однако голос ее звучал крайне жалобно.
— Врать будешь кому-нибудь другому, — отрезала Тамара, — а я тебя как облупленную знаю. Если уж ты закрыла крышку унитаза, значит, послушала наконец меня. А это что значит? — Тамара выдержала короткую паузу, в упор изучая Аврору. — Что ты боишься потерять мужика!
— Да не закрывала я никакой крышки, — простонала Аврора.
— А вот закрыта она была! Можешь мне поверить! — торжествовала подруга.
История с крышкой унитаза началась несколько лет назад, когда Тамара, досконально изучив постулаты фэн-шуй, начала приводить в соответствие с ними квартиры знакомых, и Аврора в качестве самой близкой подруги оказалась первым подопытным кроликом.
— Ужасное у тебя расположение квартиры, — сверившись с многочисленными выкладками и диаграммами, скорбным голосом сообщила Тамара.
— А по-моему, вполне нормальная, — не соглашалась Аврора. — И что еще тут, в однокомнатной, придумаешь? Зато дом старый, потолки три с половиной метра, и живу в самом центре.
— Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему, — совершенно не смутили ее возражения энтузиастку фэн-шуй. — Потолки, к твоему сведению, вообще в данном случае не играют никакой роли. А планировка ужасная, и мебель расставлена в корне неправильно. Ты только взгляни, где у тебя находится туалет!
— Ровно там же, где находился последние лет пятьдесят, а вполне вероятно, и сто, — ничего не понимала Аврора.
— Именно потому и ты, и твои родители всю жизнь прожили в полной бедности, — веско изрекла подруга.
— Жили, как большинство остальных, — пожала плечами Аврора. — И сейчас я тоже более или менее зарабатываю.
— Слезы все это. — Тамара поморщилась. — Что вы, кроме этого продавленного дивана, нажили?
— Ну почему. Я недавно вот телевизор купила, — продолжала защищаться Аврора.
— Самый дешевый, — фыркнула Тамара.
— А от бабушки мне серебряные ложки достались, — привела новый контрдовод Аврора.
— Знаю я это наследство. Рокфеллер от зависти помирает. — Тамара презрительно выпятила пухлую нижнюю губу. — Две чайные ложечки с попугаями, а от третьей даже попугай с горя отвалился.
— Положим, наследство и впрямь небогатое. Но при чем тут туалет?
— В самой непосредственной связи, — без намека на юмор откликнулась Тамара. — Он у тебя расположен мало того, что в прихожей, так еще напротив входной двери, да еще к тому же в секторе брака. Хуже не придумаешь. Но это только во-первых. А во-вторых, туалет и ванная — именно те места, где находятся источники энергии Ша. Как-то… — Тамара многозначительно потрясла в воздухе указательным пальцем. — Канализационные трубы, раковина, унитаз. Из них эта чертова Ша прет, как сумасшедшая.
— И с чем едят эту Ша? — усмехнулась Аврора. — Почему я должна ее бояться?
По той самой причине, что Ша — это, примитивно говоря, отрицательная, черная энергия, которая приносит одни несчастья, — продолжала оставаться совершенно серьезной подруга.
Аврору, наоборот, разбирал нервный смех, и она, глупо хихикнув, сказала:
— Тогда, может, ну их на фиг, туалет с ванной? Ликвидируем, и никакой Ша не будет. Одна положительная энергия останется. Как вы ее там у себя именуете?
— Ци, — мрачно бросила Тамара. — И я бы на твоем месте не веселилась, а задумалась. Ша, между прочим, не только из ванной и туалета лезет, она еще по углам образуется, там, где грязно…
— В общем, спасения нет.
— Есть спасение, — уверенно возразила Тамара. — Для того фэн-шуй и существует. Просто нужно все правильно распланировать и расположить. Например, ты должна постоянно держать закрытой крышку унитаза, чтобы туда положительная энергия не проваливалась, а с ней вместе — деньги и все твои мужики. Я-то раньше голову ломала: и почему они у тебя все как утекают. Прямо по одной схеме.
— Понятно. — Упоминание об утекающих мужиках задело Аврору, и она начала сердиться. — Я, значит, их всех в унитаз спускаю.
— Именно так, образно говоря, — кивнула подруга. — В общем, так. Крышку унитаза держим теперь закрытой. На сортирную дверь с внутренней стороны вешаем зеркало в полный рост. Оно будет Ша обратно отбрасывать, тогда ей в квартиру не выбраться. Но мы еще, для подстраховки, снаружи эту дверь замаскируем.
— Чем? — Аврора опять невольно прыснула. — Маскхалатом?
— Почти. Штору соорудим, и она закроет двери в ванную и туалет. Тогда энергия Ци, придя через входную дверь, как ей и полагается, не ошибется и распространится по комнатам.
— И будет мне тогда полное счастье! — торжественно провозгласила Аврора.
Тамара пропустила ее иронический выпад мимо ушей и, постукивая по зубам карандашом, задумчиво произнесла:
— И вообще, интересный дизайн получится. Будто у тебя тут, прямо в прихожей, окно занавешенное. И карниз как раз по размеру пройдет.
— Какой еще карниз? — встревожилась Аврора. — Ты что, уже купила?
Ну да, только себе. Новые. А один из старых тебе притащу. Замечательно получается, потому что два остальных забирает соседка. И ты сэкономишь.
— Да, да, конечно. И мои бедные гости будут маяться, полагая, что тут окно, а удобств в квартире не предусмотрено.
— Какие у тебя гости, — отмахнулась подруга. — Кроме меня, считай, никого и не бывает.
Аврору намек на ее одиночество покоробил:
— Как это не бывает? Недавно девчонки с работы у меня собирались.
— Соберутся снова — раздернешь шторы до тех пор, пока не уйдут, — и тут не усмотрела никаких проблем Тамара. — И вообще, я бы на твоем месте больше тревожилась не о девчонках с работы, а о своей личной жизни.
— И что, как только сортир занавесим, она появится? — Аврора произнесла это уже с откровенной издевкой.
— Чем спорить и ухмыляться, давай лучше дело сделаем. Потом сама убедишься. Наука-то древняя, китайская. Не хухры тебе мухры.
V
Против всесокрушающей Тамариной энергии Авроре никогда не удавалось устоять. Еще чуть-чуть посопротивлявшись, она сдалась, но с одной оговоркой: занавески — так уж и быть, но зеркало — ни за что. Вещь это тяжелая, не дай бог, от двери отвалится, упадет, разобьется. А она, Аврора, если во что и верит, так в русское: разбить зеркало — к несчастью. Тамара и сама заколебалась.
— Может, и правда, дверь у тебя хлипковата. Ладно, попробуем пока одни занавески. А главное, следи за крышкой.
Про крышку, однако, Аврора постоянно забывала. Занавески же провисели ровно до того дня, когда она ночью, спросонья, в них запуталась, и от страха у нее едва не случился сердечный приступ. С той поры она стала задергивать их лишь перед приходом Тамары, рассудив, что лучше пожить одной, чем безвременно умереть, пусть и в счастливом замужестве.
Подруга тем временем не унималась. Чем больше и глубже становились ее познания в фэн-шуй, тем меньше ей нравилась Аврорина квартира.
— Ну зачем ты поставила кровать в эту нишу? — выговаривала она. — Тут сплошные прямые углы, и все кишит Ша.
— Не верю я в твою Ша, а спится мне тут замечательно.
— Ладно. В Ша ты не веришь, а кошкам веришь? — пристально посмотрела на нее подруга.
— При чем тут кошки?
— При том, что общеизвестно: кошки обожают спать в местах скопления отрицательной энергетики.
— Ну и что?
— А то, что Барсик мой где спит? На этом кошмарном пуфике, который мне подарила первая свекровь. Что может быть хуже? Ты ведь помнишь, как она меня ненавидела. И самое интересное: она до сих пор винит меня в том, что Колька уехал. Мол, он от меня подальше сбежал. Уму непостижимо. У нас же с ним до сих пор замечательные отношения. Но мы отклонились от темы. Главное для нас с тобой, что мой Барсик обожает спать на пуфике от этой ведьмы.
— Может, ему просто там мягко? — предположила Аврора.
В кресле не менее мягко, но спит он только на этом пуфике. Вот, давай я одолжу его тебе на денек, и сама посмотришь, где он устроится.
Барсика вернули с дачи и доставили прямо в Аврорину квартиру. Он вошел. Осмотрелся. Понюхал воздух. И направился на кухню.
— Жрать хочет, — объяснила Тамара. — А может, пить. Его в машине укачивает. Два раза по дороге тошнило.
Барсик попил, затем выразительно посмотрел на холодильник. Его покормили. Он поел, после чего, с высокомерным видом вылизав заднюю лапу, задумчиво обошел прихожую, бочком прокрался в комнату и плюхнулся на Аврорину кровать. Прямо на подушку.
— Что и требовалось доказать. Просто теорема Пифагора, — торжествовала Тома.
Выглядело все крайне убедительно. Аврора заколебалась. Вдруг и впрямь там какая-нибудь отрицательная энергетика? Сперва здесь спала бабушка, которая долго болела и умерла. Потом стала спать мама, которая тоже долго болела и умерла. Теперь она, Аврора, спит. Чувствует она себя пока хорошо. Но ведь и бабушка не сразу заболела, хотя полжизни спала в этой нише. С другой стороны, поразительно, что этот котяра направился прямиком к кровати. Ишь, как развалился! Нравится ему. Урчит на всю комнату.
— Решено! — объявила Тамарка. — Двигаем кровать ближе к окну. А в нишу загоним шкаф.
Сказано — сделано. Кровать, вместе с Барсиком, переместилась к окну.
— А почему тогда он не слезает? — с удивлением указала Аврора на кота, который невозмутимо дрых на подушке.
— Действительно, странно. — Тамара заволновалась и начала листать свои записи. — Сейчас проверим… Ничего не понимаю, — после весьма длительной паузы продолжала она. — По всем правилам, здесь у тебя самое идеальное место для кровати.
— Наверное, твой Барсик еще плохо в фэн-шуй разбирается, — не удержалась от колкости Аврора.
— А давай мы его снова в прихожую запустим, — предложила Тамара. — Полагаю, он просто не успел перенастроиться.
Но и после перенастройки кот упорно пер на кровать, куда бы ее ни передвигали.
— Наверное, дело в самой кровати, — сказала, наконец, Тамара. — Давай тебе новую купим.
— На какие шиши? — спросила Аврора. — У меня сейчас лишнего нету. А потом, это же почти антиквариат. Уж не знаю, какого она года выпуска, но я всю жизнь ее помню. Всю жизнь сходила с ума по этим бронзовым шишечкам.
— Вот мы твой антиквариат и загоним втридорога, пусть кто-нибудь другой мучается, — мигом созрел план у Тамары. — А тебе на эти деньги свеженькую кроватку купим, и, может, на что другое останется.
— Кровать не отдам, она дорога мне, как память, — твердо произнесла Аврора, однако возвращать ее в нишу все-таки поостереглась.
Визит Барсика тем не менее имел далеко идущие последствия. Кроватью своей Аврора не могла пользоваться еще целый месяц — никак Барсиковы блохи не выводились. Видно, они тоже хотят селиться в местах с плохой энергетикой. Впрочем, Тамару это не смущало, и она по-прежнему пыталась изо всех сил привести к гармонии Аврорино жилище.
Понавешала везде колокольчиков, и как назло, на сквозняке. Так что они день и ночь самопроизвольно позванивали. Может, это и служило восстановлению гармонии и насыщению квартиры энергией Ци, однако гармонию сна у Авроры разрушило полностью. Тамара не унывала:
— Колокольчики ровным счетом ни при чем. Просто ты, Ава, спишь на непривычном месте. Ничего, приспособишься. И вообще, восстановление гармонии требует жертв. Кстати, должна сказать: меня очень тревожит твоя кухня. Мало того, что плита у тебя, а это ведь Очаг, расположена рядом с мойкой…
— Из которой лезет энергия Ша, — подхватила Аврора.
— Совершенно верно, — с довольным видом констатировала Тамара. — И эта Ша постоянно угрожает твоему Очагу. Плиту и мойку обязательно следует разделить. Но самое страшное, что твой Очаг виден прямо от входной двери.
— И его тоже выдувает, да?
— Не смейся, не смейся. Очаг от посторонних глаз надо прятать. Это сокровенное место.
— Куда я плиту могу спрятать? — Аврора обвела взглядом кухню. — Она здесь везде на виду получится.
— А если ширму поставить? — задумалась Тамара.
— Чтобы я на нее постоянно натыкалась?
— Слушай, ты хочешь гармонии?
— Такой ценой — нет. Давай-ка мы хоть плиту оставим в покое.
— У тебя вечно так. Все оставить в покое, лишь бы ничего не делать!
Теперь подруга торжествующе смотрела на нее.
— Значит, решила все-таки меня послушаться. Я так и знала. Едва у тебя появится кто-то стоящий, будешь делать, как я говорила. Пусть сама и не веришь. Просто на всякий случай.
— Да нет у меня никого, — окончательно смешалась Ава. — Единственные мужчины, с которыми я встречалась за последние полгода — посланцы твоего Коли.
— Поня-атно, — протянула Тамара. — Кирилл Владимирович.
— А почему не Иван Иванович? — с раздражением спросила Аврора.
— На рыжебородого хама ты не клюнула бы. А про Кирилла Владимировича сама сказала, что симпатичный.
— Я совсем не в этом смысле…
— Не красней, не красней. Это ведь хорошо, а не плохо.
— Да ничего хорошего! — прорвало Аврору. — Он мне не понравился! И я ему не понравилась! Томка, давай сменим тему.
— Не дождешься! Наоборот, я Кольке по-любому должна позвонить, чтобы вломить за все хорошее, вот о твоем Кирилле Владимировиче и расспрошу по полной программе.
— Ой! Не надо! — взмолилась Аврора.
— Надо! Вдруг он вообще женат, так чего нам с тобой зря настраиваться? Хотя и женаты бывают по-разному. Иногда это совсем не преграда. Ава, у тебя его телефон сохранился?
— Да мне Коля его и не давал, незачем было. Он просто ко мне пришел.
— Не беда. И телефон достанем, — сказала Тамара.
— А я тебя прошу, не надо! Ничего не надо! — На Аврору уже накатывало состояние, близкое к истерике. — Ты меня уже сосватала, а тебя просили? Не нужен мне никто. Я прекрасно живу одна!
— Оно и видно, — обиделась Тамара. — Ей, дуре, хотят помочь, а она скандалит.
— Я не скандалю. Просто ты нарушаешь мое личное пространство.
— Я? Нарушаю? Твое? Пространство? — отчеканила подруга. — Что ж, в таком случае не буду больше тебе мешать.
Не проронив больше ни слова, она встала и пошла одеваться. Авроре, с одной стороны, очень хотелось ее остановить. Тамара явно не на шутку обиделась, и это была первая серьезная ссора за долгие годы их дружбы. Но, с другой стороны, Аврора не ощущала за собой никакой вины, и ей в тот момент действительно хотелось, чтобы подруга ушла и оставила ее в покое.
Однако, когда за Тамарой захлопнулась дверь, из Аврориных глаз ручьем хлынули слезы. Вот теперь она действительно осталась совсем одна.
— Может, и правда, дверь у тебя хлипковата. Ладно, попробуем пока одни занавески. А главное, следи за крышкой.
Про крышку, однако, Аврора постоянно забывала. Занавески же провисели ровно до того дня, когда она ночью, спросонья, в них запуталась, и от страха у нее едва не случился сердечный приступ. С той поры она стала задергивать их лишь перед приходом Тамары, рассудив, что лучше пожить одной, чем безвременно умереть, пусть и в счастливом замужестве.
Подруга тем временем не унималась. Чем больше и глубже становились ее познания в фэн-шуй, тем меньше ей нравилась Аврорина квартира.
— Ну зачем ты поставила кровать в эту нишу? — выговаривала она. — Тут сплошные прямые углы, и все кишит Ша.
— Не верю я в твою Ша, а спится мне тут замечательно.
— Ладно. В Ша ты не веришь, а кошкам веришь? — пристально посмотрела на нее подруга.
— При чем тут кошки?
— При том, что общеизвестно: кошки обожают спать в местах скопления отрицательной энергетики.
— Ну и что?
— А то, что Барсик мой где спит? На этом кошмарном пуфике, который мне подарила первая свекровь. Что может быть хуже? Ты ведь помнишь, как она меня ненавидела. И самое интересное: она до сих пор винит меня в том, что Колька уехал. Мол, он от меня подальше сбежал. Уму непостижимо. У нас же с ним до сих пор замечательные отношения. Но мы отклонились от темы. Главное для нас с тобой, что мой Барсик обожает спать на пуфике от этой ведьмы.
— Может, ему просто там мягко? — предположила Аврора.
В кресле не менее мягко, но спит он только на этом пуфике. Вот, давай я одолжу его тебе на денек, и сама посмотришь, где он устроится.
Барсика вернули с дачи и доставили прямо в Аврорину квартиру. Он вошел. Осмотрелся. Понюхал воздух. И направился на кухню.
— Жрать хочет, — объяснила Тамара. — А может, пить. Его в машине укачивает. Два раза по дороге тошнило.
Барсик попил, затем выразительно посмотрел на холодильник. Его покормили. Он поел, после чего, с высокомерным видом вылизав заднюю лапу, задумчиво обошел прихожую, бочком прокрался в комнату и плюхнулся на Аврорину кровать. Прямо на подушку.
— Что и требовалось доказать. Просто теорема Пифагора, — торжествовала Тома.
Выглядело все крайне убедительно. Аврора заколебалась. Вдруг и впрямь там какая-нибудь отрицательная энергетика? Сперва здесь спала бабушка, которая долго болела и умерла. Потом стала спать мама, которая тоже долго болела и умерла. Теперь она, Аврора, спит. Чувствует она себя пока хорошо. Но ведь и бабушка не сразу заболела, хотя полжизни спала в этой нише. С другой стороны, поразительно, что этот котяра направился прямиком к кровати. Ишь, как развалился! Нравится ему. Урчит на всю комнату.
— Решено! — объявила Тамарка. — Двигаем кровать ближе к окну. А в нишу загоним шкаф.
Сказано — сделано. Кровать, вместе с Барсиком, переместилась к окну.
— А почему тогда он не слезает? — с удивлением указала Аврора на кота, который невозмутимо дрых на подушке.
— Действительно, странно. — Тамара заволновалась и начала листать свои записи. — Сейчас проверим… Ничего не понимаю, — после весьма длительной паузы продолжала она. — По всем правилам, здесь у тебя самое идеальное место для кровати.
— Наверное, твой Барсик еще плохо в фэн-шуй разбирается, — не удержалась от колкости Аврора.
— А давай мы его снова в прихожую запустим, — предложила Тамара. — Полагаю, он просто не успел перенастроиться.
Но и после перенастройки кот упорно пер на кровать, куда бы ее ни передвигали.
— Наверное, дело в самой кровати, — сказала, наконец, Тамара. — Давай тебе новую купим.
— На какие шиши? — спросила Аврора. — У меня сейчас лишнего нету. А потом, это же почти антиквариат. Уж не знаю, какого она года выпуска, но я всю жизнь ее помню. Всю жизнь сходила с ума по этим бронзовым шишечкам.
— Вот мы твой антиквариат и загоним втридорога, пусть кто-нибудь другой мучается, — мигом созрел план у Тамары. — А тебе на эти деньги свеженькую кроватку купим, и, может, на что другое останется.
— Кровать не отдам, она дорога мне, как память, — твердо произнесла Аврора, однако возвращать ее в нишу все-таки поостереглась.
Визит Барсика тем не менее имел далеко идущие последствия. Кроватью своей Аврора не могла пользоваться еще целый месяц — никак Барсиковы блохи не выводились. Видно, они тоже хотят селиться в местах с плохой энергетикой. Впрочем, Тамару это не смущало, и она по-прежнему пыталась изо всех сил привести к гармонии Аврорино жилище.
Понавешала везде колокольчиков, и как назло, на сквозняке. Так что они день и ночь самопроизвольно позванивали. Может, это и служило восстановлению гармонии и насыщению квартиры энергией Ци, однако гармонию сна у Авроры разрушило полностью. Тамара не унывала:
— Колокольчики ровным счетом ни при чем. Просто ты, Ава, спишь на непривычном месте. Ничего, приспособишься. И вообще, восстановление гармонии требует жертв. Кстати, должна сказать: меня очень тревожит твоя кухня. Мало того, что плита у тебя, а это ведь Очаг, расположена рядом с мойкой…
— Из которой лезет энергия Ша, — подхватила Аврора.
— Совершенно верно, — с довольным видом констатировала Тамара. — И эта Ша постоянно угрожает твоему Очагу. Плиту и мойку обязательно следует разделить. Но самое страшное, что твой Очаг виден прямо от входной двери.
— И его тоже выдувает, да?
— Не смейся, не смейся. Очаг от посторонних глаз надо прятать. Это сокровенное место.
— Куда я плиту могу спрятать? — Аврора обвела взглядом кухню. — Она здесь везде на виду получится.
— А если ширму поставить? — задумалась Тамара.
— Чтобы я на нее постоянно натыкалась?
— Слушай, ты хочешь гармонии?
— Такой ценой — нет. Давай-ка мы хоть плиту оставим в покое.
— У тебя вечно так. Все оставить в покое, лишь бы ничего не делать!
Теперь подруга торжествующе смотрела на нее.
— Значит, решила все-таки меня послушаться. Я так и знала. Едва у тебя появится кто-то стоящий, будешь делать, как я говорила. Пусть сама и не веришь. Просто на всякий случай.
— Да нет у меня никого, — окончательно смешалась Ава. — Единственные мужчины, с которыми я встречалась за последние полгода — посланцы твоего Коли.
— Поня-атно, — протянула Тамара. — Кирилл Владимирович.
— А почему не Иван Иванович? — с раздражением спросила Аврора.
— На рыжебородого хама ты не клюнула бы. А про Кирилла Владимировича сама сказала, что симпатичный.
— Я совсем не в этом смысле…
— Не красней, не красней. Это ведь хорошо, а не плохо.
— Да ничего хорошего! — прорвало Аврору. — Он мне не понравился! И я ему не понравилась! Томка, давай сменим тему.
— Не дождешься! Наоборот, я Кольке по-любому должна позвонить, чтобы вломить за все хорошее, вот о твоем Кирилле Владимировиче и расспрошу по полной программе.
— Ой! Не надо! — взмолилась Аврора.
— Надо! Вдруг он вообще женат, так чего нам с тобой зря настраиваться? Хотя и женаты бывают по-разному. Иногда это совсем не преграда. Ава, у тебя его телефон сохранился?
— Да мне Коля его и не давал, незачем было. Он просто ко мне пришел.
— Не беда. И телефон достанем, — сказала Тамара.
— А я тебя прошу, не надо! Ничего не надо! — На Аврору уже накатывало состояние, близкое к истерике. — Ты меня уже сосватала, а тебя просили? Не нужен мне никто. Я прекрасно живу одна!
— Оно и видно, — обиделась Тамара. — Ей, дуре, хотят помочь, а она скандалит.
— Я не скандалю. Просто ты нарушаешь мое личное пространство.
— Я? Нарушаю? Твое? Пространство? — отчеканила подруга. — Что ж, в таком случае не буду больше тебе мешать.
Не проронив больше ни слова, она встала и пошла одеваться. Авроре, с одной стороны, очень хотелось ее остановить. Тамара явно не на шутку обиделась, и это была первая серьезная ссора за долгие годы их дружбы. Но, с другой стороны, Аврора не ощущала за собой никакой вины, и ей в тот момент действительно хотелось, чтобы подруга ушла и оставила ее в покое.
Однако, когда за Тамарой захлопнулась дверь, из Аврориных глаз ручьем хлынули слезы. Вот теперь она действительно осталась совсем одна.
VI
Минул месяц. Тамара по-прежнему не звонила. Аврора тоже не предпринимала ни единой попытки примирения, из принципа. В конце концов, она давно уже взрослая женщина, и уж как-нибудь способна самостоятельно разобраться со своей личной жизнью. Сколько Тамара еще собирается ею командовать, как несмышленым ребенком? Авроре это представлялось оскорбительным. И вообще, Тамара в последнее время стала слишком активно муссировать тему ее одиночества. Вон, даже Кольке доложила, что она вечера напролет проводит одна. Или Тамаре доставляет удовольствие думать, что у нее самой в личной жизни порядок, муж, дети, а лучшая подруга одинока и несчастна? Но, между прочим, в одинокой жизни тоже есть свои плюсы. У Томы вечно забот полон рот. Дети болеют или что-нибудь вытворяют. Она сама часто жаловалась: никаких нервов на них не хватает, ни на минуту без присмотра оставить нельзя. Сыну ее полтора года было, когда он спустил в унитаз заграничный паспорт отца. А ему ехать на другой день надо. Всего на секундочку на журнальном столике паспорт оставил. Дочка в три года взяла моду на мебельную стенку карабкаться. Очень ей нравилось под потолком сидеть и оттуда на всех плеваться. Сколько ее ни ругали, не помогало. А потом она подросла, стала потяжелее. Вот однажды стенка на нее и опрокинулась. Лишь чудом ребенка не зашибло. Кстати, Тамарины дети до сих пор такие. Постоянно чем-нибудь маму с папой радуют. Теперь Тому то и дело в школу вызывают, и она там за своих чад отдувается по полной программе. Никакой фэн-шуй не помогает. И муж у нее зануда. Как она его только терпит? Коля был гораздо лучше. Он хоть веселый. А этот вечно мрачный, надутый, хотя, конечно, Тамару любит. Все для нее и для семьи старается сделать. И дети, когда не хулиганят, вполне хорошие. Сколько раз Тамара их Авроре ни подкидывала, они у нее прекрасно себя вели. Наоборот, им нравилось у нее. Она с ними в разные игры играла.
Аврора вздохнула. Она успела уже соскучиться по Тамаре и ее семейству, хоть и не хотела в этом признаваться. Несколько раз рука сама тянулась к телефону. По привычке, когда случалось что-нибудь интересное. Она ведь любила рассказывать Томе и про забавных клиентов, которые являлись к ней в магазин, и про разные другие происшествия, случавшиеся с ней на работе или по дороге домой. Но нет! Она отдергивала руку от телефона. Не станет она первой мириться. Тамара перешла границы дозволенного и должна понять, что Аврора на нее обижена. Но как она ни пыталась себя убедить, что одной ей прекрасно живется, на самом деле день ото дня ей делалось все тоскливее и тоскливее.
Разрушился привычный уклад. Аврора мучилась и сердилась на Тамару, на всех вокруг, а заодно и на саму себя. Пытаясь отвлечься, она напросилась в гости к сослуживице, однако только еще сильнее расстроилась. Там собрались совершенно чужие Авроре люди, среди которых она чувствовала себя неуютно и даже более одиноко, чем в собственной пустой квартире.
Она сходила в кино. Потом в театр. Никакой радости. Обсудить увиденное было не с кем. А в этом кроется, возможно, большая часть удовольствия от подобных зрелищ. Да и созерцание счастливых парочек, которых, словно нарочно, и в кино, и в театре оказалось великое множество, Авроре ничего не доставило, кроме боли.
Дома она теперь часто подолгу гляделась в зеркало, будто пытаясь найти в своем отражении причину, по которой мужчины надолго не задерживались в ее жизни. Ну вероятно, она не красавица, и до какой-нибудь Клаудии Шифер ей далеко. Однако, с другой стороны, и не страхолюдина. Лицо вполне симпатичное. А кожа даже лучше, чем у Тамарки. И всегда была лучше. Тем не менее у Томы два мужа, а у нее ни одного. В чем тут дело? И характер вроде бы неплохой. Ненавязчивая, ненахальная. Никогда ни от кого ничего особенного не требовала. И готовить умеет вкусно. По идее, мужчинам только таких и надо. Но почему-то не берут. А женятся на нахальных, прилипчивых, скандальных, иногда даже страшных и на тех, которые готовить не умеют. Женятся, да еще на руках носят. А ей, Авроре, не везет. Фатально не везет. Может, хоть родить ребенка? Пускай без мужа. Сама росла без отца, хотя у мамы был штамп в паспорте. Правда, Аврора в детстве стыдилась отсутствия папы, которого никогда не видела. Однако сейчас матери-одиночки чуть ли не в моду вошли. Разные знаменитости словно соревнуются в этом друг перед другом. И гимнастка Хоркина, и балерина Волочкова, у которой хоть гражданский муж и в наличии, но все равно неофициальный. А у других и неофициального нету, и они с гордостью сообщают об этом миру.
Наверное, есть в этом своя правда. Чего ждать-то? Под сорок уже. Как теперь принято говорить, часики тикают. В ближайшее время забеременеть не соберется, вообще опоздает. Поезд умчится. И тогда уж точно — до конца жизни одна-одинешенька.
С другой стороны, ребенок — удовольствие дорогое. Захочется, чтобы он жил не хуже других, а потянет ли она одна? Все-таки не миллионерша, живет от зарплаты до зарплаты. Накопления небольшие, конечно, есть, только ведь их надолго не хватит. А выйти сразу же после родов на работу — ребенка кому оставить? У нее совершенно никаких родственников. А няня не по карману. Аврора горько заплакала. Даже матерью-одиночкой ей, видимо, стать не суждено. И жизнь показалась окончательно пустой и бессмысленной.
Длинный звонок в дверь, раздавшийся однажды вечером, застал Аврору врасплох. Она никого не ждала. Сердце у нее екнуло. Неужели Тамара пришла мириться? Она так обрадовалась, что даже, против обыкновения, не поинтересовалась, кто там, попросту распахнула дверь. И тут же попятилась.
На площадке стоял Кирилл Владимирович.
— Вы? — только и смогла выдохнуть Аврора.
— Извините меня, пожалуйста, — тихим голосом начал он, и как-то боком робко проник в квартиру. — Понимаете, позвонить предварительно не мог, потому как ваш телефон потерял, а вот адрес запомнил. Уж очень неудобно в прошлый раз получилось.
Произнеся это, Кирилл Владимирович поставил на пол пакет с чем-то тяжелым и принялся расстегивать плащ. Аврора потрясение взирала на него. В прошлый раз она предлагала ему раздеться, но он упорно отказывался. А в этот раз — сам раздевается, без всякого приглашения.
Нежданный гость тем временем бормотал:
— Я в командировке постоянно думал, как тогда с вами у нас нехорошо получилось. Потревожил больного человека! С постели поднял. В результате решил: привезу вам… Вот. Чтобы больше не болели.
Аврора вздохнула. Она успела уже соскучиться по Тамаре и ее семейству, хоть и не хотела в этом признаваться. Несколько раз рука сама тянулась к телефону. По привычке, когда случалось что-нибудь интересное. Она ведь любила рассказывать Томе и про забавных клиентов, которые являлись к ней в магазин, и про разные другие происшествия, случавшиеся с ней на работе или по дороге домой. Но нет! Она отдергивала руку от телефона. Не станет она первой мириться. Тамара перешла границы дозволенного и должна понять, что Аврора на нее обижена. Но как она ни пыталась себя убедить, что одной ей прекрасно живется, на самом деле день ото дня ей делалось все тоскливее и тоскливее.
Разрушился привычный уклад. Аврора мучилась и сердилась на Тамару, на всех вокруг, а заодно и на саму себя. Пытаясь отвлечься, она напросилась в гости к сослуживице, однако только еще сильнее расстроилась. Там собрались совершенно чужие Авроре люди, среди которых она чувствовала себя неуютно и даже более одиноко, чем в собственной пустой квартире.
Она сходила в кино. Потом в театр. Никакой радости. Обсудить увиденное было не с кем. А в этом кроется, возможно, большая часть удовольствия от подобных зрелищ. Да и созерцание счастливых парочек, которых, словно нарочно, и в кино, и в театре оказалось великое множество, Авроре ничего не доставило, кроме боли.
Дома она теперь часто подолгу гляделась в зеркало, будто пытаясь найти в своем отражении причину, по которой мужчины надолго не задерживались в ее жизни. Ну вероятно, она не красавица, и до какой-нибудь Клаудии Шифер ей далеко. Однако, с другой стороны, и не страхолюдина. Лицо вполне симпатичное. А кожа даже лучше, чем у Тамарки. И всегда была лучше. Тем не менее у Томы два мужа, а у нее ни одного. В чем тут дело? И характер вроде бы неплохой. Ненавязчивая, ненахальная. Никогда ни от кого ничего особенного не требовала. И готовить умеет вкусно. По идее, мужчинам только таких и надо. Но почему-то не берут. А женятся на нахальных, прилипчивых, скандальных, иногда даже страшных и на тех, которые готовить не умеют. Женятся, да еще на руках носят. А ей, Авроре, не везет. Фатально не везет. Может, хоть родить ребенка? Пускай без мужа. Сама росла без отца, хотя у мамы был штамп в паспорте. Правда, Аврора в детстве стыдилась отсутствия папы, которого никогда не видела. Однако сейчас матери-одиночки чуть ли не в моду вошли. Разные знаменитости словно соревнуются в этом друг перед другом. И гимнастка Хоркина, и балерина Волочкова, у которой хоть гражданский муж и в наличии, но все равно неофициальный. А у других и неофициального нету, и они с гордостью сообщают об этом миру.
Наверное, есть в этом своя правда. Чего ждать-то? Под сорок уже. Как теперь принято говорить, часики тикают. В ближайшее время забеременеть не соберется, вообще опоздает. Поезд умчится. И тогда уж точно — до конца жизни одна-одинешенька.
С другой стороны, ребенок — удовольствие дорогое. Захочется, чтобы он жил не хуже других, а потянет ли она одна? Все-таки не миллионерша, живет от зарплаты до зарплаты. Накопления небольшие, конечно, есть, только ведь их надолго не хватит. А выйти сразу же после родов на работу — ребенка кому оставить? У нее совершенно никаких родственников. А няня не по карману. Аврора горько заплакала. Даже матерью-одиночкой ей, видимо, стать не суждено. И жизнь показалась окончательно пустой и бессмысленной.
Длинный звонок в дверь, раздавшийся однажды вечером, застал Аврору врасплох. Она никого не ждала. Сердце у нее екнуло. Неужели Тамара пришла мириться? Она так обрадовалась, что даже, против обыкновения, не поинтересовалась, кто там, попросту распахнула дверь. И тут же попятилась.
На площадке стоял Кирилл Владимирович.
— Вы? — только и смогла выдохнуть Аврора.
— Извините меня, пожалуйста, — тихим голосом начал он, и как-то боком робко проник в квартиру. — Понимаете, позвонить предварительно не мог, потому как ваш телефон потерял, а вот адрес запомнил. Уж очень неудобно в прошлый раз получилось.
Произнеся это, Кирилл Владимирович поставил на пол пакет с чем-то тяжелым и принялся расстегивать плащ. Аврора потрясение взирала на него. В прошлый раз она предлагала ему раздеться, но он упорно отказывался. А в этот раз — сам раздевается, без всякого приглашения.
Нежданный гость тем временем бормотал:
— Я в командировке постоянно думал, как тогда с вами у нас нехорошо получилось. Потревожил больного человека! С постели поднял. В результате решил: привезу вам… Вот. Чтобы больше не болели.