Басби Шарли. Пока страсть спит

   - Дело в том, что за время нашего короткого знакомства я привык думать о вас как об одной из моих сестер. А я всегда целую их перед сном!
   - Себастиан, вы - мелкий негодяй! Не думаю, чтобы мой муж одобрил.., одобрил подобное.., проявление столь сентиментальных чувств со стороны малознакомого юноши к его жене...
   Несмотря на внешнюю легкость, с которой Бет шутливо разрешила инцидент с Себастианом, она была взволнована совсем другим... Она была добросердечным человеком и не стала бы из простого кокетства поощрять надежды Себастиана на что-то большее, чем приятельские отношения. Да, он красив, обаятелен, добр к ней, однако не вызывает у нее ответных чувств, больших, чем чувства сестры к брату. Бет убеждала себя, что и его поцелуй был скорее родственным. Ведь она прекрасно помнила, какими бывают другие поцелуи. Тут на какое-то мгновение в ее памяти всплыло смуглое лицо Рафаэля Сантаны.
   И все же себе самой Бет не могла не сознаться, что их отношения с Себастианом отличались от дружбы между сестрой и братом. Тому были свои причины. Еще в Бриарвуде Бет не раз думала о том, что меньше всего ей хотелось бы из-за своей странной семейной жизни превратиться в увядшую, злобную, неудовлетворенную женщину. И она понимала, чтобы такого не случилось, ей нужен кто-то вроде Себастиана. Или он сам. Ведь в его присутствии она может быть веселой, молодой, счастливой.., и временами не слишком серьезной!
   Себастиан вряд ли стал бы протестовать против такой роли. Он явно был бы рад помочь ей почувствовать себя настоящей женщиной и, вспоминая, как он был близок к преодолению определенной черты в их отношениях, когда они стояли у дверей ее каюты, он почувствовал сладкое томление в груди. Он с удовольствием отметил, что его поцелуй не был ей неприятен, она легко приняла его совершенно дурацкие извинения и, выпив вторую рюмку бренди, он пришел к выводу, что реакция с ее стороны была проявлением природной застенчивости. А посему награда за проявленную им настойчивость еще впереди!
   Оказалось, что мысли о возможности соблазнить кого-нибудь на корабле бродили не только в голове Себастиана. Натан несколько неожиданно обнаружил, что молодой изящно сложенный мистер Перси предрасположен к определенного вида утехам в не меньшей мере, чем он сам. И вот, наконец, они сумели уединиться, чтобы заключить друг друга в объятия. Ни разу не вспомнив о тех проблемах, которые осложняли его отношения с женой, о своей импотенции в отношении женщин, Натан очень умело и успешно доказал мистеру Перси, каким прекрасным любовником он может быть.., когда речь идет о мужчинах.
   В полном взаимном согласии они провели ночь в каюте мистера Перси, которая, как оказалось, была расположена по соседству с каютой Себастиана. Это сыграло важную роль в дальнейшем развитии событий.
   Несколько дней назад Себастиан случайно прихватил табакерку с нюхательным табаком, принадлежавшую мистеру Перси. Проснувшись сегодня рано, Себастиан вспомнил, что путешествие завершается, и решил вернуть чужую собственность. Он постучал в дверь соседу, но ответа не услышал. Тронул ручку, и дверь отворилась. Себастиан заглянул в образовавшуюся щель и испытал подлинный шок. Он увидел в постели двоих - Натана и мистера Перси, причем последний спал, положив голову на белое плечо Натана, а тот нежно обнимал младшего сотоварища. Эта картинка ударила даже по крепким нервам Себастиана. Глубоко потрясенный и даже напуганный, Себастиан спешно ретировался. Он сразу осознал, почему Натан совсем не боится оставлять свою жену в обществе посторонних мужчин.
   Но Себастиан все же не понимал Натана до конца. Верно, что тот закрыл a{ глаза на многие вещи, которые не смог бы простить нормальный мужчина. Но поскольку по своей сути он был настоящим эгоистом, то понимая, что Бет приятно проводить время в обществе красивого молодого мужчины, когда сам он придается своим сомнительным развлечениям, он все же никому не позволил бы создать угрозу его счастью и комфорту.
   Заметив, что легкий флирт между Бет и Себастианом может перерасти в нечто более серьезное, Натан был далеко не в восторге от решения Себастиана присоединиться вместе со своими слугами к их небольшой экспедиции по дороге в Сан-Антонио. Но помешать этому он не мог и злился, боясь, что уже будет не в силах разъединить Бет и этого красивого дикаря.
   Натану, прибывающему в плохом расположении духа, Галвестон не понравился. Бесконечные причитания мужа портили настроение Бет и отравляли удовольствие от пребывания в новом мире. Было и еще одно неожиданное обстоятельство, повлиявшее на ее настроение. Они с Натаном бродили по городу, и вдруг Бет показалось, что вдали промелькнул Рафаэль Сантана - по крайней мере, высокий черноволосый человек, так похожий на него, буквально у нее на глазах скрылся в проходе между двумя домами.
   Ее расстроило вовсе не то, что человек бесследно исчез, - она сумела овладеть чувствами уже через несколько секунд. Она спрашивала себя: "Сколько еще ты будешь вздрагивать при виде похожего на него человека? Мало ли кто это был. - Но ее ум хитрил и подсказывал:
   - Кто бы это ни был, но ты ведь сразу вспомнила о Рафаэле".
   Вот от этого Бет и пришла в замешательство. Она протестовала против своего непокорного сердца, которое готово было выпрыгнуть из груди только от того, что вдали прошел смуглый мужчина, похожий на Рафаэля.
   Вполуха слушая разглагольствования Натана, она не отводила взгляд от того места, где исчез незнакомец. Ей и вправду хотелось понять, почему ее так трогают воспоминания о событиях, которые уже казались ей абсолютно нереальными и давно забытыми. Ведь их отношения с Натаном давно стабилизировались, и каждый знал, чего ему ждать от жизни. И, пожалуй, впервые с того момента, как она решила, что остается с Натаном, несмотря на его странности и импотенцию, Бет задумалась, как ей жить дальше. Ей казалось теперь, что она обманула себя и Натана. Это по ее вине оба они оказались обманутыми в своих ожиданиях. И Бет, несмотря на бурю, разразившуюся в ее душе, продолжала с улыбкой слушать причитания мужа.
   Никто не смог бы определить, почему Бет боится этого города, точнее того, что здесь могло бы произойти. За все время достаточно долгого путешествия нервы ее не были так напряжены.
   Натану город не нравился, и это можно было понять. Бет и он жили здесь в условиях, весьма далеких от тех, к которым привыкли. Они были на границе, и она старалась внушить себе, что минимальный уровень комфорта и так уже был здесь подарком судьбы. В этой дыре даже Бриарвуд с его прохладными ухоженными зелеными садами, роскошными приемами по вечерам казался не просто далекой заграницей, а иной планетой в сравнении к этим расползающимся без какого-либо плана, перенаселенным, грубо сколоченным городом.
   И тем не менее Бет старалась радоваться, хотя Натан действовал ей на нервы, без конца жалуясь на жизнь и обстоятельства. Как ни странно, но ей было невдомек, что одна из причин его плохого настроения - Себастиан.
   В конце концов Натан допек Бет, и ее настроение упало ниже допустимой отметки. Оба сопровождавшие ее джентльмена заметили это, но каждый истолковал этот факт по-своему. Натан оказался ближе к истине - он понял, что его неприятие существующего положения отравляет Бет радость познания нового мира. Чувствуя угрызения совести за небольшое приключение с Реджинальдом Перси, он постучал в ее дверь, полный раскаяния.
   В первый момент ей не хотелось впускать его, потом она решила, что настал момент открыто обсудить создавшуюся ситуацию и сделать выводы.
   - Войдите, - негромко сказала она.
   Натан не дал ей открыть рта. Быстрыми шагами он приблизился к ней, схватил ее руку и ласково поцеловал.
   - Моя дорогая, - произнес он голосом, полным искреннего раскаяния, при этом его серые глаза молили о пощаде, - я разговаривал с тобой как мужлан. Я понимаю, как много значит для тебя эта поездка. Догадываюсь, что aeg меня тебе было бы намного проще - за все это я и чувствую свою вину. Мне даже неудобно просить тебя о прощении, но я все же делаю это. Ради всего святого, прости меня! Я искренне постараюсь быть покладистым и помалкивать, чтобы не огорчать тебя своими разглагольствованиями. С покорным видом он добавил:
   - Поверь мне, что единственная причина, по которой я последовал за тобой, было желание гарантировать безопасность твоего путешествия. И вот, как ни странно, именно я оказался тем, кто тебе отравляет жизнь. Поверь мне, я этого не хотел и с сегодняшнего дня постараюсь сделать все, чтобы мы вспоминали этот отрезок нашей жизни как что-то прекрасное, с радостью и удовлетворением.
   Настроение Бет немедленно поправилось. Она знала, что Натану было трудно принять условия игры в столь сложном путешествии, которое выбило его из привычной колеи, но она также знала, что основой их странной семейной жизни было его искреннее стремление немедленно воплотить в жизнь любое ее желание и прихоть. Она знала, что он не умел лицемерить и всегда выполнял то, что обещал. Она знала, что если он сказал, то никто уже больше не увидит уныния на его лице.
   Она верила, что теперь он поможет ей преодолевать все трудности вовсе не простого путешествия, поддержит ее и даст возможность получать только радостные ощущения в ближайшие недели.
   Поняв это, Бет жизнерадостно засмеялась:
   - Натан, ты до этого часа вел себя очень плохо. Но теперь я страшно рада, что мы объяснились.
   Все еще с покорным выражением лица он пробормотал:
   - Ты слишком добра ко мне, Бет. Зачем же ты столько терпела и не выложила мне все претензии раньше, да и сделать это надо было пожестче. Я бы сразу стал вести себя лучше и перестал бы отравлять тебе жизнь. Впредь не позволяй мне делать этого.
   Бет послала ему какую-то неопределенную улыбку, потом подошла к нему и поцеловала в щеку:
   - Ладно, ладно. Ты теперь в долгу передо мною. Значит, когда мне понадобится индульгенция, я скажу тебе об этом.
   Не удержавшись, она поддразнила его:
   - Боюсь, что у меня стал страшно портиться характер.
   - У тебя? - Себастиан разыграл удивление. - О нет, моя дорогая! Когдато именно твой замечательный характер решил мою судьбу, пожалуйста, не надо меня теперь разочаровывать.
   Когда они все трое встретились за ужином, Себастиан сразу же подметил какую-то новую атмосферу теплой интимности, воцарившуюся между супругами. Он стал ревниво искать причины этому. Они все время обменивались многозначительными взглядами, а у Себастиана каждый раз при этом обрывалось сердце.
   Кончилось все тем, что он несколько поспешно встал из-за стола и вежливо отклонил предложение погулять перед сном.
   С непроницаемым лицом он тихо сказал:
   - Надеюсь, вы простите меня, если я вас покину. У меня на вечер есть кое-какие планы.
   Это было ложью. Никаких планов у него, естественно, не было. Но он быстро исчез, размышляя при этом, что лучше сделать: застрелить на дуэли Натана или просто тихо придушить Бет за ее беспробудное кокетство.
   Готовый взрываться по любому поводу, он вышел из отеля и направился в таверну, расположенную поблизости. Там он мрачно заказал мощную дозу виски. Таверна была выдержана в мексиканском стиле, в ней царил полумрак. Себастиан в течение нескольких минут молча потягивал виски. Когда его глаза привыкли к скудному освещению, он обнаружил, что кроме него самого и бармена за стойкой в зале был кто-то третий.
   В слабом свете канделябра, стоявшего за спиной третьего человека, его силуэт казался совсем черным. Зато были хорошо видны его пыльные черные сапоги и длинные ноги. Струйка дыма от тонкой сигары поднималась над его головой. В полутьме при каждой затяжке ярко вспыхивал красный огонек. Себастиану действовало на нервы, что незнакомец, не мигая, смотрит на него. По крайней мере, так ему показалось.
   Все еще злой от раздражавшей его непонятной близости между Бет и Натаном, Себастиан искал повод разрядиться. И, кажется, нашел - ему не нравилась настырность незнакомца, глядевшего из своего темного угла. Агрессивно выдвинув челюсть, Себастиан направился к его столику, но был удивлен, услышав насмешливые слова:
   - Вы только поглядите, этот юноша по-прежнему вспыльчив, как молодой петушок. Слава Богу, что он умеет обращаться с оружием и не сразу открывает пальбу!
   Голос этот с характерным акцентом и смуглые черты, которые теперь уже можно было разглядеть, серые цинично смеющиеся глаза - все это было хорошо знакомо Себастиану, и он облегченно расхохотался:
   - Рафаэль! Ты ли это? Какой ветер занес тебя сюда? Вот уж не ожидал увидеть тебя раньше, чем доберусь до гасиенды!
   Глава 7
   С ленивой ухмылкой на губах Рафаэль Сантана тем не менее проявил знаки уважения к подходившему молодому человеку. Он даже вынул изо рта свою тонкую сигару.
   - Тебе, дружок, не стоило бы забывать, что я всегда уезжаю из СанАнтонио, когда на ранчо гостит дон Филипе.
   Они разговорились, перескакивая с темы на тему, как это обычно бывает, когда люди долго не виделись. Но главным были семейные новости. Беседа, однако, неожиданно зашла в тупик, когда Рафаэль предложил Себастиану совершить вместе с ним марш-бросок в Хьюстон, а потом уже отправиться в Сан-Антонио и на гасиенду в Санта-Фе.
   Не без колебаний Себастиан все же отказался и, когда удивленный Рафаэль спросил его о причине, то не очень охотно объяснил:
   - Видишь ли, дело в одной женщине. Я познакомился с ней на борту пакетбота по пути из Нового Орлеана. Завтра она отправляется в СанАнтонио, и я намерен сопровождать ее.
   Несмотря на то, что обида на Бет еще не прошла, Себастиан с плохо скрываемым восхищением выдохнул:
   - Она - ангел, Рафаэль! Я не встречал более красивой и сладкой женщины.
   - Пощади мои уши, - резко прервал его Рафаэль. - Нет и не может быть ангелов среди женщин. - И с вызовом добавил:
   - Ни одной!
   С упрямым выражением на лице Себастиан все равно повторил:
   - А она - ангел! И я все равно на ней женюсь!
   - Не жди моего благословения, - не менее упрямо парировал Рафаэль. Я желаю тебе крепкого здоровья и умения избежать семейных уз, придуманных самим дьяволом для ловли легковерных душ.
   В словах Рафаэля было столько горечи, что это не могло не тронуть Себастиана. Он вспомнил Консуэлу и решил, что у Рафаэля есть веские причины для таких суждений.
   А Рафаэль, слегка раскаиваясь за свою резкость, спросил:
   - Когда ты собираешься жениться - в Сан-Антонио? Или по этому случаю возвратишься в Новый Орлеан?
   Себастиан заерзал на стуле, он явно колебался, стоит ли продолжать.
   Рафаэль, видя это, открыто высказал свои подозрения:
   - Мне кажется, что твоя леди не свободна. А может быть, она относится к типу женщин, которые ищут нового мужа, не отпуская на всякий случай прежнего?
   Зеленые глаза Себастиана начали наливаться гневом, и он нарочито вкрадчиво сказал:
   - Умоляю тебя, Рафаэль, затормози. Даже тебе я не могу позволить говорить о ней в таком тоне.
   Брови Рафаэля от удивления взлетели вверх, в серых глазах появилось изумление:
   - Неужели эта женщина так много значит для тебя?
   Себастиан твердо ответил:
   - Ты даже себе не можешь представить. Она замужем, но, мне кажется, mek|g назвать этот брак счастливым. Я буду изо всех сил стараться изменить ситуацию.
   Наступила неловкая тишина, оба мужчины потягивали виски и не произносили ни слова.
   Любой, поглядев на них, сразу же определил бы, что они одного корня. Оба были высокими, мускулистыми, жгучими брюнетами, и еще их объединяло независимое выражение лица. И все-таки были и различия. Лицо Рафаэля было тверже, выражение его было скорее жестоким, и это подчеркивала бронзовая кожа, задубленная техасским солнцем и ветрами. От глаз расходилась сеть мелких морщинок, в которые солнце не сумело проникнуть.
   Себастиан был светлее и доброжелательнее, в его глазах было больше энергии, а у Рафаэля они были ледяными и непроницаемыми.
   И еще улыбки у этих двоих были разными, хотя губы, полные и красивые, были похожими. Себастиан улыбался легко и открыто, а Рафаэль криво и загадочно.
   Сделав очередной глоток виски, Себастиан спросил:
   - А что, собственно, ты тут делаешь? Ты пока не сказал ни слова об этом. Рафаэль усмехнулся:
   - Помнишь Лоренцо Мендозу - кузена Консуэлы?
   Себастиан кивнул, и Рафаэль продолжил:
   - Лоренцо сейчас действует здесь в качестве мексиканского агента. Я уверен в этом, и есть еще люди, думающие так же, как и я. Он часто бывает у команчей, убеждая их присоединиться к Мексике и помочь выдворить из Техаса всех нас. Я уже давно хожу по его следам и контролирую его дела.
   Рафаэль недобро улыбнулся и добавил:
   - По этой причине многие считают, что я сам помогаю команчам. Но, возвращаясь к Лоренцо, хочу заметить, что в конце концов он установил, что я слежу за ним. И стал тщательно заметать следы. На сегодня я действительно не знаю со сколькими бандами индейцев он установил связи и что им наобещал. Но след его я обнаружил, и он привел меня сюда, а не в Сан-Антонио. Мне надо было установить, что он намерен делать в Галвестоне.
   - Ну и как, тебе удалось это сделать?
   - Конечно, - произнес Рафаэль довольно грубым тоном. - Он имел встречу с одним малым, который снабжает индейцев оружием. А завтра я направляюсь к Хьюстону. У Сэма Хьюстона довольно слабая агентурная сеть в республике Техас, и мне кажется, что моя информация будет для него не лишней. Он должен понять, что для его сторонников климат здесь, в Галвестоне, становится все менее благоприятным. И личный вклад Лоренцо в это не самый маленький, - А какого черта ты только бродишь по его следам, почему бы тебе его не прикончить?
   Себастиан, говоря это, был не на шутку взволнован.
   - Потому, приятель, что гораздо полезнее знать, где таится змея. Я мог бы накрыть его вместе с сотоварищами здесь, в Галвестоне. Но у каждого из них есть правдоподобная легенда, и они могут от всего отвертеться. Что касается его связей с команчами, то здесь все же нет стопроцентных улик. У самих команчей информации о контактах с ним не вытянуть и клещами. Разве они заговорят вслух о том, что он обещает им вытряхнуть гринго отсюда? Лоренцо задурил голову моему отцу, есть и еще несколько вполне уважаемых граждан, которые склонны верить ему. При этом все они ко мне относятся плохо. В случае чего Лоренцо все будет отрицать, а команчи предпочтут, чтобы их расстреляли или повесили, но своего белого приятеля не выдадут.
   Себастиан не мог не признать, что ситуация сложилась весьма непростая. В словах Рафаэля он уловил большую тревогу.
   Если индейцы объединят свои усилия с Мексикой, Республика Техас окажется в очень сложной ситуации, хотя большинство обитателей этой территории считает угрозу нереальной. Правда, наиболее дальновидные, в том числе и бывший президент Сэм Хьюстон, понимали, что все очень непросто.
   Себастиан немного отвлеченно подумал о том, что США совершили постыдный поступок, не приняв Техас в свой состав четыре года назад.
   Как бы желая успокоить его, Рафаэль пояснил, что, к счастью, у индейских племен нет единого мнения относительно сотрудничества с Мексикой. Затем он поинтересовался, слышал ли Себастиан что-нибудь о встрече, которая намечалась на март в Сан-Антонио. Тот ответил nrphv`rek|mn. Ломая в пепельнице окурок своей тонкой сигары, Рафаэль пояснил:
   - Если все пойдет хорошо, то это может быть историческая встреча. Команчи сами напросились на встречу, и полковник Карне дал согласие на нее при условии, что индейцы приведут с собой всех белых пленных. Вот тут-то и оказался камень преткновения!
   - В чем дело? - Себастиан не понял, ему все казалось абсолютно ясным.
   - О нет. Это далеко не так. - Рафаэль старался объяснить ему истинное положение дел. - Команчи - люди очень сложные в переговорах, особенно южные племена - пехнатеркуны. Боюсь, что они ожидают от техасцев гораздо больших уступок, чем те, на которые они готовы пойти. Видимо, и жители СанАнтонио не станут терпеть запредельного нахальства команчей, как терпят его испанцы и мексиканцы. Что касается пленных, то это, по мнению индейцев, товар, и они будут торговаться за каждую голову.
   Себастиан даже присвистнул, осознав всю сложность такой простой, на первый взгляд, ситуации. Он понял, что если среди техасцев не найдется рассудительных политиков, то ситуация может опасно обостриться.
   Рафаэль и Себастиан за беседой не заметили, что уже наступает утро. Они обсудили планы Себастиана и договорились, что Рафаэль обязательно покажет ему свои владения.
   Себастиан отправился первым. Потом, не переставая думать о предстоящей в Сан-Антонио встрече, двинулся в дорогу и Рафаэль. Он невольно возвратился мыслями к разговору с Себастианом и еще раз признал, что ему совсем не по душе роман кузена с замужней женщиной. Это его тревожило. Конечно, Себастиан был уже достаточно взрослым человеком, чтобы отвечать за свои поступки и суметь в случае чего постоять за себя. Но, несмотря на возраст, его эмоции по-прежнему были сильнее, чем здравый рассудок. Рафаэль был готов заплатить необходимую цену за то, чтобы эта дама отцепилась от его кузена.
   Все женщины не более чем маленькие лживые сучки, привычно думал он под мерное постукивание копыт своего коня. Лицом они бывают похожи на ангелов, тела приводят мужчин в полубезумное состояние, а они при этом лгут и изворачиваются, готовы выдрать сердце мужчины, чтобы только насладиться его агонией и беспомощностью.
   На какую-то долю секунды выражение его лица смягчилось - он вспомнил свою сводную сестру Арабеллу и поблагодарил Бога за то, что она быстро вырастает в женщину, которой, видимо, суждено стать его судьбой.
   Потом он опять посуровел, подумав о других женщинах, которых знал. И впервые с того дня, как он, руководимый каким-то безумным порывом, отправился в Натчез на поиски Элизабет Риджвей, он вновь вспомнил о ней. Рафаэль подумал о Элизабет и у него перехватило дыхание, а сердце сковала давно забытая боль.
   Глава 8
   Бет обрадовалась прибытию в Сан-Антонио. И хотя путешествие не было особенно трудным и опасным, она была благодарна судьбе, когда показались первые постройки. Да, она получила массу новых впечатлений, но все же соскучилась по цивилизации. Была уже середина марта, хорошая пора. За время долгой поездки Бет убедилась не без удивления и даже уважения к себе, что она, оказывается, смогла обойтись без очень многих привычных с самого детства удобств.
   Хуже всего было без ванны, но она приспособилась плескаться из тазика за одной из повозок.
   Натан держал данное слово, и ни разу с его уст не сорвалась жалоба или недовольное слово, хотя губы не раз кривились от отвращения и брезгливости. Она не забудет выражения его лица, когда, проснувшись утром, он увидел рядом со своей постелью свернувшуюся в кольцо гремучую змею.
   Никто из участников поездки не забудет и того жуткого утра, когда в течение нескольких часов за их караваном скакала банда индейцев. Их полураздетых, бронзовотелых, с луками и стрелами - было очень хорошо видно. В этот день Бет особенно была благодарна за то, что Себастиан и его слуги были рядом с ними.
   Его присутствие и так ей было приятно. Даже Натан ухитрился использовать таланты Себастиана - тот обучил изнеженного сотоварища стрелять из пистолета. Кстати, у Натана это получалось неплохо, но он был посрамлен, когда Бет тоже захотела научиться этому искусству. После ее выстрелов не оставалось ни одной мишени!
   Они намеревались пробыть в Сан-Антонио два-три дня. Этого должно было хватить для пополнения запасов и короткого отдыха после тягот поездки.
   Но именно здесь, в Сан-Антонио, им предстояло расстаться с Себастианом. Он собирался, забрав своих слуг, отправиться к родственникам. Себастиану от такой перспективы с каждой минутой становилось все грустнее.
   Натан же, наоборот, ждал отъезда Себастиана. Нельзя сказать, что он опасался того, что между ним и Бет возникнет роман, что она может влюбиться в красивого молодого человека, но... Неожиданно решив убедиться в стабильности своей семейной жизни - а они с Бет как раз направлялись каждый в свою комнату, - Натан как бы между прочим пробормотал:
   - Ну что, кто-то будет переживать из-за отъезда Себастиана?
   А она неожиданно честно и прямо призналась:
   - О да, Натан! Он стал мне настоящим другом и мне так хорошо с ним. Мне его будет не хватать.
   Натан, всегда приходивший в расстройство, если Бет по какой-либо причине было плохо, погладил ей руку в искреннем порыве и напомнил:
   - Ну, не горюй так уж сильно. Ты, наверное, забыла, что нам еще предстоит встреча с ним, мы же пригласили его в Натчез!
   Бет засмеялась радостно и облегченно:
   - Действительно, чего это я расстроилась? Знаешь, он мне сумел так понравиться за короткое время, потому что он - идеальный брат, о котором только может мечтать каждая девушка.
   Счастье, что Себастиан не слышал этого: он взвыл бы во весь голос от таких перспектив. Но зато Натан совершенно успокоился, страхи его рассеялись, и он приветливо сказал:
   - Не горюй, говорю тебе еще раз. Мы вскоре увидимся с ним.
   Потом Натан заметил, что как бы там ни было, но они уже в безопасности в Сан-Антонио, и не без удивления добавил, что несмотря на все трудности и неудобства, путешествие было скорее приятным.
   - Теперь неплохо было бы так же добраться до Санта-Фе, - продолжил он. - Не скрою, что с нетерпением жду того дня, когда мы наконец вернемся в Натчез. Я мечтаю долгими вечерами рассказывать своим друзьям о поездке в эту дикую и неизвестную страну.