Басби Шарли. Пока страсть спит

   Помня угрозы Мелиссы на тот случай, если Элизабет не появится внизу в sj`g`mmne время, Мэри не потратила много времени на то, чтобы поправить толстые льняные, почти серебристые косы, уложив их в античный пучок на затылке и опустив длинные кудрявые пряди у висков.
   Вручая Элизабет белые перчатки и веер из слоновой кости индийского происхождения, служанка поторопила хозяйку, даже слегка подтолкнув ее к двери. Одарив Элизабет ободряющей улыбкой, она произнесла:
   - Позвольте мне высказать одно личное суждение, мисс, о, простите, мадам. Вы - прекрасная невеста, и все мы - прислуга - желаем вам и мистеру Риджвею всего самого хорошего.
   Элизабет почувствовала, как теплая волна поднялась в ее душе, она укорила себя за то, что природная застенчивость помешала ей установить более тесные отношения со слугами отца. До этого момента они казались ей надменными и недосягаемыми. Но все это осталось в прошлом, и сейчас не было времени переосмысливать свое отношение к ним. Подавив робость, с гордо поднятой головой и с улыбкой на розовых пухлых губах Элизабет стала спускаться по винтовой лестнице, ведущей в гостиную. Ей не суждено будет возвратиться в эти комнаты, она идет навстречу своему будущему. На долю секунды она закрыла глаза и коротко и самозабвенно помолилась. И снова думая, правильно ли она сделала, приняв предложение мистера Риджвея, Элизабет поспешила вниз. Полной уверенности в правильности решения у нее не было.
   Внизу, в бальном зале, украшенном по торжественному случаю белыми гвоздиками и гладиолусами, стоящими в серебряных вазах, многочисленные гости тоже обсуждали, сумел ли соблюсти интересы своей единственной дочери лорд Селби, приняв предложение мистера Риджвея. Графиня Четэм прошептала на ушко своей задушевной подруге, наивной леди Алстэр:
   - Послушайте, что мы можем сказать об этом молодом человеке, кроме того, что он обладает прекрасными манерами? Лично я никогда бы не отдала своего ребенка мужчине, которого знаю слишком мало и поверхностно. А бедный ребенок такой юный. Мне казалось, что Мелисса просто была обязана дать девочке возможность провести хотя бы один светский сезон, прежде чем вручить ее первому попавшемуся.
   И выразительно закатив глаза, она продолжила:
   - Конечно, непросто иметь такую юную падчерицу, к тому же красотку, которая невольно оттеняет твой возраст. Пожалуй, не стоит обвинять Мелиссу в способствовании этому поспешному браку, помня о первопричинах. Что касается лорда Селби, то кто не знает, что он очень переживал свой ошибочный первый брак и из-за этого недолюбливал дочь как напоминание о той женитьбе. Очень жаль, что Элизабет не мальчик...
   Наступила пауза, в течение которой каждая из двух матрон думала о том, как бы сложилась судьба Элизабет, будь она мальчиком, которого так желал иметь лорд Селби. Затем графиня продолжила:
   - Как бы там ни было, мне жаль девочку. Вырастили ее слуги, всю свою короткую жизнь она провела в гимназии. Селби можно за это призвать к ответу! Вы только подумайте, так относиться к судьбе своего собственного ребенка. Маленькая бедняжка, никогда ей не было дано узнать, что такое хороший дом, только слуги и классные дамы. И никто, абсолютно никто, не проявил подлинной заботы о ней.
   - Это ужасно! - прошептала леди Алстэр. Ее симпатия к новобрачной явно возросла. - Я могу допустить, что он стыдился мезальянса с ее матерью. Это понятно, хотя и не очень порядочно с его стороны. Но за что же так жестоко обращаться с этим бедным ребенком?
   - Совершенно с вами согласна, дорогая! Но вы же знаете Селби - более холодного и заносчивого человека мне не довелось встречать.
   Придвинувшись к приятельнице, величественная престарелая дама прошептала:
   - Обратите внимание на его женитьбу на Мелиссе. Ей двадцать восемь, обаяние невинности давно позади, хотя ее можно назвать если не красоткой, то достаточно привлекательной. Я уверена, что Селби счел ее подходящей невестой потому, что она дочь герцога. Ему ведь нужен наследник.
   Глядя на Мелиссу, стоявшую в дальнем углу комнаты и болтавшую с кемто из лондонских знакомых, леди Алстэр поинтересовалась:
   - Как вы думаете, в ней чувствуется порода?
   - Это совершенно очевидно! Кстати, именно поэтому она постаралась выпихнуть маленькую Элизабет замуж за американца. Мелисса не хочет, чтобы ее будущий ребенок делил состояние Селби со сводной сестрой. Хочется верить, что Селби постарался не обидеть дочь хоть в этом.
   Натан Риджвей, наблюдая за Элизабет, медленно спускавшейся по лестнице, думал о том же - о размере приданого. У него не было намерений спасать Элизабет от нынешней жены ее отца - жадной и эгоистичной женщины задаром. Приветливо улыбаясь Элизабет, Натан направился к жене через комнату.
   - Как ты прекрасно выглядишь, моя любовь. Воистину, я сегодня самый счастливый мужчина. - Он произнес это низким голосом, его глаза подтверждали сказанное - он с обожанием смотрел на нее.
   Сомнения Элизабет улетучились под этим взглядом. Этому способствовали и красивые черты его лица. Можно с определенностью сказать, что Натан Риджвей был удивительно симпатичным молодым человеком с выразительными серыми глазами, обрамленными пушистыми ресницами, прямым носом и чувственными пухлыми губами.
   Однако если бы кто-нибудь повнимательнее присмотрелся к его липу, то заметил бы, что эти серые глаза начинают бегать, не выдерживая взгляда собеседника, а подбородок выдает слабохарактерность. Он был высок - без малого шесть футов, - хорошо сложен. Однако из-за своеобразных бакенбард он выглядел гораздо старше своих двадцати шести лет.
   Одарив его застенчивой улыбкой, Элизабет, все еще испытывая благоговейный трепет перед своим новоиспеченным супругом, поспешила вниз, быстро перебирая красивыми ножками в матерчатых с квадратными носами туфельках, выглядывавших из-под шикарной юбки.
   - Надеюсь, я не заставила вас ждать слишком долго? - прошептала она.
   Натан ласково взял ее руки в свои и, наклонив к ней голову, мягко сказал:
   - Я всегда буду ждать тебя, сколько бы для этого ни понадобилось времени, моя дорогая.
   Ее смятенное сердце отреагировало на его слова, как цветок на лучи солнца. Какое-то теплое чувство к нему, похожее на любовь, охватило все ее существо. Теперь она уже не сомневалась, что приняла правильное решение. Дайте время и она сумеет вернуть любовь Натану, и ее эмоции будут такими же бурными, как его сегодня!
   Стоя рядом, они выглядели чудесной парой. Натан был выше ее более чем на голову. Оба молодые, стройные и одинаково устремленные в будущее. Не у одной дамы увлажнились глаза при виде этой пары. Их будущее широко расстилалось перед ними и обещало быть прекрасным: Элизабет как единственная наследница лорда Селби потенциально была очень богатой, Натан был младшим сыном процветающего плантатора из Натчеза. Отец в качестве свадебного подарка выделил ему сотни акров плодородной земли по берегам Миссисипи в штате Луизиана.
   Специально для них в далекой Америке возводились хоромы на крутом берегу, получившие название Верхний Натчез. Щедрыми были свадебные подарки и от многочисленных гостей сегодняшнего торжества. Хватало всего: хрусталя, серебра, фарфора, белья, довольно больших денежных сумм и различных необходимых для жизни вещей.
   - Поздравляю, Риджвей! - произнес грубый голос у них за спиной.
   Их погружение друг в друга было прервано. Элизабет не спеша оглянулась, чтобы увидеть, кто произнес эти слова. В отличие от нее Натан неожиданно резко выпустил ее руку и словно окаменел под взглядом смуглого, мощного сложения мужчины, произнесшего поздравление.
   Скованно Натан ответил:
   - Спасибо, Лонгстрит, я не ожидал увидеть вас здесь.
   - Как? - слегка кокетливо поинтересовался он. - Неужели вы думаете, что я мог бы позволить себе пропустить свадьбу одного из моих самых дорогих и горячо любимых друзей?
   Элизабет ощутила странную двусмысленность в словах и интонации Лонгстрита, но, не в силах понять, молодая женщина переводила взгляд с одного на другого. Ее первое впечатление от Лонгстрита не было благоприятным. Скорее даже он напугал ее своими ледяными глазами и jpsom{lh, несколько грубоватыми чертами лица. Стремясь разорвать неприятную тишину, воцарившуюся в этой части зала, Элизабет мягко спросила:
   - Может быть, ты познакомишь нас, Натан? Я не уверена, что до этого слышала от тебя имя мистера Лонгстрита.
   - Он не упоминал обо мне? - Мистер Лонгстрит как бы подавился коротким смешком. - Это странно, каких-нибудь шесть недель тому назад в Лондоне он поклялся мне в вечной дружбе.
   - Говорите тише, идиот. На нас уже смотрят. Натан прошептал эти слова, и глаза его стали очень настороженными. Поймав изумленный взгляд Элизабет, он ответил ей довольно затравленным голосом:
   - Прошу прощения, дорогая, мы покинем тебя ненадолго. Лонгстрит немного не в себе.
   Не дожидаясь реакции жены, он схватил своего знакомого за руку и увлек его в сад. Весьма озадаченная происходящим, Элизабет смотрела им вслед, размышляя, как это ее муж ухитрился обзавестись таким странным другом. Похоже было, что мистер Лонгстрит ревновал...
   Эта мысль повлекла за собой целую цепь сомнений. Ей вновь стало не по себе от того, что она так мало знает о Натане Риджвее. Только то, что он происходит из хорошей семьи и что ее отец дал согласие на ее брак с Натаном. Да и ухаживание длилось не слишком долго. Совершенно неосведомленная в сфере взаимоотношений между мужчиной и женщиной, Элизабет не сумела бы объяснить первопричину своих тревог, но она инстинктивно ощущала, что в ее взаимоотношениях с Натаном что-то изначально было не так. Конечно, между нею и Натаном не было того бурного взрыва страсти, о которой пишут в романах. Не был Натан и тем темноволосым героем-красавцем, о котором она грезила. Почти с сожалением Элизабет вспоминала, что ухаживание Натана было очень корректным, ровным. Оправдывая его, она отталкивала мысли, что ему стоило бы быть более настойчивым, ищущим запретного поцелуя или объятия.
   Более того, она упрекнула себя за такие крайне смелые мысли - молодым леди с ее положением в обществе не следует думать о таких глупостях, как тайные поцелуи и объятия!
   От Мелиссы Элизабет не узнала практически ничего о своих обязанностях в браке. Она усвоила только, что "должна быть послушной и безропотной". Естественно, такой совет не был слишком привлекательным, кроме того, он не соответствовал поведению ее любимой героини, о которой она читала в романе. Хотя, конечно, в отличие от нее эта героиня была влюблена, а не вступала в брак по соображениям целесообразности.
   Встревоженная подобными размышлениями о своей судьбе и желающая чегото такого, чего она даже не смогла бы объяснить, Элизабет пристыженно оглядела зал в надежде поймать хоть чей-нибудь дружественный взгляд. И это ей более чем удалось. Вдовствующая герцогиня Четэм и леди Алстэр, заметив, что Натан покинул ее при странных обстоятельствах, направились к ней. Юная леди оказалась в объятиях герцогини, которая прижала ее к своей мощной, обтянутой сатином груди, а затем передала ее леди Алстэр.
   - Мое драгоценное, драгоценное дитя! - воскликнула герцогиня с ободряющим выражением на добром лице. - Твоя свадьба замечательна, я так рада, что начало твоей жизни столь блистательно.
   - О да, дорогая Элизабет, тебе пока очень везет, - добавила леди Алстэр. Взгляд ее прозрачных голубых глаз подобрел, когда она увидела хрупкое очарование Элизабет. - Мистер Риджвей очень заметный молодой человек, и тебя надо поздравить с такой удачей в браке. Желаю вам большого счастья, моя дорогая.
   Инстинктивно стараясь не привлекать внимания остальных, растерянная Элизабет, оказавшись предметом внимания двух самых значительных матрон, смогла только растерянно улыбнуться и пробормотать:
   - Спасибо, спасибо. Я буду стараться... Обе пожилые дамы посмотрели на нее с таким выражением, как будто она изрекла какую-то очень мудрую истину.
   В беседе и так могла быть поставлена точка, и этому поспособствовал лорд Селби. Он был совершенно великолепен в обтягивающем сюртуке из кашемира, а его породистую красоту подчеркивал высокий воротничок из oknrmncn сатина. С приближением лорда женщины замолчали. Он сухо поинтересовался:
   - Ну что, твой муж уже дезертировал? При этом его глаза насмешливо сверкнули, когда в проеме двери он увидел Натана и Чарльза Лонгстрита, возбужденно обсуждающих что-то.
   В присутствии отца у Элизабет всегда отнимался язык, но взгляд, которым она его смерила, был весьма выразительным. Создалась традиционная ситуация, когда она не могла четко разграничить его отцовскую заинтересованность с холодным светским любопытством. Пожалуй, он, скорее всего, был действительно уязвлен создавшейся ситуацией - при виде сцены за дверью его лоб прорезала глубокая морщина.
   - Ситуация требует вмешательства, - изрек он после некоторого колебания. - Простите нас, уважаемые дамы, я собираюсь воссоединить мою дочь с ее мужем. Пошли, Элизабет. Сейчас Натану станет стыдно за то, что он так быстро забыл о своих обязанностях перед молодой супругой.
   Взяв дочь за руку, он решительно пошел к дверям. Элизабет испытывала странное чувство от того, что отец твердо вел ее за руку. Она не могла вспомнить какой-нибудь другой случай, когда отец коснулся бы ее. Ее удивляло, что это произошло как раз тогда, когда формально она вышла изпод его контроля. Глядя на его холодное лицо, она с недоумением задавала себе вопрос: правда ли, что этот человек - ее отец?
   Достигнув сорока лет, он все еще был очень привлекательным мужчиной высокий, атлетического сложения. Ничего удивительного в том, что Анна безоглядно влюбилась в него восемнадцать лет назад. Он был шатеном, его волосы отливали тяжелым золотым блеском, таким естественным, что не возникало сомнений в его натуральности. Хотя можно было легко предсказать, что вот-вот золотые пряди уступят место серебряным. Его лицо выглядело несколько высокомерным, высокомерие струилось и из его красивых голубых глаз.
   Элизабет глубоко вздохнула. Ей всегда хотелось любить отца, но его поведение мешало этому естественному порыву. Можно ли отдать свою любовь тому, кого никогда нет рядом с тобой? Как любить отца, который совершенно откровенно заявил, что не желает иметь ничего общего со своей дочерью? Но она была и объективна - ведь он все же не отказался от нее вообще и не свергнул ее в низы общества. Именно по этой причине она была обязана попытаться любить его, Селби услышал ее вздох и внимательно поглядел на дочь.
   - Что-нибудь не так, Элизабет?
   Напуганная его вниманием, она быстро ответила:
   - О нет, отец, все хорошо.
   - Ну будем в таком случае надеяться, что все так и останется. - Его тон выражал неудовольствие, и было ясно, что продолжать разговор он не желает.
   Натан посмотрел в зал как раз в тот момент, когда отец и дочь подходили к дверям. Явно впадая в панику, он начал что-то быстро бормотать своему собеседнику. Лонгстрит резко обернулся, чтобы разглядеть приближающихся к ним.
   - О, лорд Селби. Вас следует поздравить с замужеством дочери. Она замечательная невеста, и я уверен, - он лучезарно улыбнулся Натану, - что наш молодой Нат будет образцовым супругом.
   - Как это любезно дать столь высокую оценку нашим молодоженам, произнося это, лорд Селби выглядел мрачно-ироничным. Затем продолжил:
   - Кстати, судя по всему, вы знаете Натана весьма близко. Не так ли?
   Лонгстрит кивнул, и при этом глаза его сверкнули, как горный хрусталь в лучах солнца.
   - Это так. Вы что-нибудь имеете против, милорд?
   - Нет, при условии, что ваша.., э-э.., дружба не окажет влияния на семейную жизнь моей дочери. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?..
   Вполне очевидно, что двое мужчин поняли друг друга. А Элизабет была поражена, насколько побледнело лицо Натана и как помрачнел Лонгстрит.
   - Вы мне угрожаете, Селби? - Лонгстрит буквально прогрохотал свой вопрос.
   Селби, как бы удивившись, поднял брови:
   - Прошу прощения, сэр. Странно слышать, что вы истолковали мои слова как угрозу в свой адрес. Успокойтесь, Лонгстрит. Я имел в виду то, что сказал. Имя моей дочери не должно фигурировать ни в одном скандале. Меня лично ваша дружба с Натаном не касается, если только она не афишируется. Я достаточно ясно выразился?
   Лонгстрит опять кивнул:
   - Мне все ясно, сэр. Но все же ваш взгляд на вещи, пожалуй, достаточно спорен. Натан и его невеста вскоре отбывают, и мне кажется, что даже я не сумел бы за оставшееся время учинить какой-нибудь скандал.
   Прикрыв глаза, лорд Селби кивнул:
   - Конечно. Мне просто хотелось удостовериться, что вы правильно понимаете ситуацию.
   - О, в этом вы можете не сомневаться. - Эти слова прозвучали саркастически.
   Натан за все время этого странного разговора не проронил ни слова. Он старался не встретиться взглядом с Элизабет, благо она стояла за спиной отца. Сбитая с толку и совершенно озадаченная этой довольно странной перепалкой, она желала, чтобы отец перестал проявлять непонятный ей интерес к дружбе между Натаном и Лонгстритом. Было совершенно очевидно, что Натан очень взволнован и подавлен, и ее нежное сердце было готово рвануться на помощь ему. С симпатией к мужу она отметила, что у него жалкий вид.
   Движимая странным чувством, она выпустила руку отца и подошла к мужу, встав рядом с ним. Ее маленькая ручка взяла его за локоть. Казалось, она хотела вдохнуть в него решимость. Нежно улыбнувшись Лонгстриту и отцу, Элизабет тихо произнесла:
   - Натан и я благодарны вам обоим за участие в нашей судьбе. Но ваши опасения неуместны, отец. Вы напрасно думаете, что дружба между мистером Лонгстритом и Натаном может как-то повлиять на наши отношения. Натан не стал бы дружить с кем-либо, если этот человек не был бы джентльменом.
   Определить, кто более озадачен ее заявлением, было бы весьма затруднительно. Элизабет с трудом верила, что отважилась так обратиться к отцу, а тот, в свою очередь, был потрясен тем, что дочь, которую считал весьма недалекой, может говорить столь убедительно. Натан не был готов "к таким словам жены, но быстро оправился и пробормотал с явным облегчением:
   - Теперь, когда выяснилось, что все мы понимаем ситуацию, стоит завершить эту тему. К тому же сегодня у нас все-таки свадьба.
   Лорд Селби одарил его слегка презрительной улыбкой.
   - Действительно, это так. И прекрасно, что вы об этом вспомнили.
   Затем, скользнув взглядом по Лонгстриту, он прокомментировал:
   - Я предлагаю, чтобы мы с вами, Лонгстрит, улетучились. Молодые, совершенно очевидно, хотят побыть одни.
   Лонгстрит несколько секунд колебался, будто решал, надо ли ему добавить несколько слов, но лорд Селби, подталкивая его, произнес:
   - Лонгстрит, дорогой, я понимаю, что вас огорчает мысль о скором расставании с Натаном, но так уж повелось, что всему рано или поздно приходит конец. Пошли, оставим детей одних.
   После этих слов Лонгстриту не оставалось выбора, и с чувством страдания на лице он проследовал за лордом Селби через заполненный многочисленными гостями бальный зал. После их ухода между Элизабет и Натаном воцарилась неловкая пауза. До сих пор немного пораженная тем, как бесстрашно она выступила перед тремя джентльменами, Элизабет неуверенно поинтересовалась:
   - Может быть, мне не стоило влезать в разговор, мистер Рид.., я хочу сказать - Натан? Я и не собиралась, но между отцом и мистером Лонгстритом произошел такой странный разговор, а ты выглядел таким жалким, что я просто должна была что-то сделать. Я так считала.
   Натан послал ей благодарный взгляд и, сжимая ее руку, прошептал:
   - Нет, все было правильно. И, слава Богу, что этот инцидент уже позади.
   Ее ресницы дрогнули, она подняла взгляд на его слегка испуганное лицо:
   - Натан, может, есть что-то, что мне следовало бы знать? Может быть, lhqrep Лонгстрит не очень порядочный человек?
   Он жестко сжал губы и произнес с неожиданной, возможно, даже неосознанной, злобой:
   - Да, мистер Лонгстрит не очень порядочный человек! И я прошу Бога сделать так, чтобы мы с ним никогда больше не встретились!
   Озадаченная больше горечью его слов, чем смыслом сказанного, Элизабет спросила:
   - Тогда что же вас связывает? Он бросил на нее патетический взгляд и возбужденно прошептал:
   - Все это оттого, что я - идиот и не могу с собой справиться!
   Глава 2
   Натан больше не собирался ничего говорить. Но даже из того, что она уже узнала, Элизабет поняла: вокруг нее происходят непонятные ей, но очень неприятные события. Чем ближе подходил к концу этот памятный день, тем хуже было ее настроение. Все сомнения, которые терзали ее долгими ночами в девической спальне, оказались на поверхности. В данной ситуации это было ужасно, потому что с вежливой улыбкой на устах она была вынуждена принимать одно за другим поздравления, а в это время все ее мысли были заняты странным разговором и не менее странной заключительной фразой Натана.
   Ее молодой супруг чувствовал себя немногим лучше и тоже выглядел несчастным. Но почему? Этот вопрос терзал ее, и она повторяла его про себя снова и снова. В чем заключалась роль мистера Лонгстрита?
   Наконец положенная случаю бракосочетания церемония была завершена, и последние гости покинули дом. После этого ее багаж - многочисленные чемоданы и корзины - погрузили в экипаж, который должен был доставить их на вокзал. Вещи Натана уже были там. Оставалось меньше часа до отъезда молодых из усадьбы "Три вяза", и Элизабет обнаружила, что несмотря на всю неясность будущего, она с облегчением покидает холодный элегантный дом, в котором выросла. Скорее всего, ей не суждено когда-либо переступить этот порог еще раз, но даже это не огорчило ее. Здесь она была несчастна с первых дней своей жизни, и ей очень хотелось оставить в прошлом все проблемы прежней жизни и все плохие воспоминания. Но как бы там ни было, у нее все обрывалось внутри при мысли, что, когда она пройдет в последний раз через массивные двери, отделанные бронзой, все ее столь непрочные связи с отцом разорвутся навсегда. Так же, как и с усадьбой "Три вяза" и более того - с Англией. Она окажется совсем одинокой, хотя рядом и будет Натан, тот самый Натан, который в сущности остается для нее совершенно посторонним человеком.
   Элизабет смотрела сквозь окно в сад и в наступающих сумерках видела свою любимую скамейку, окруженную розовыми кустами, на которой она провела долгие часы, погружаясь в мир романов Джейн Остен и Вальтера Скотта, забывая об окружающей ее не очень доброй к ней действительности. У нее защемило сердце при мысли, что она лишается этого.
   Неожиданно подошел один из слуг и передал ей просьбу отца прийти в библиотеку. Слегка озадаченная, она поспешила в большую комнату, занятую рядами книг, в которой витал запах кожи.
   Ее отец сидел за письменным столом в шератоновском стиле. Рядом в кресле с высокой спинкой, обтянутом красной кожей, расположился Натан.
   В комнате царила неестественная тишина, которую нарушал только звук старинных напольных часов, футляр которых покоился на мраморной подставке. Обстановка казалась очень интимной, благодаря неяркому свету газовой лампы.
   Когда Элизабет вошла, Натан быстро поднялся и стоя наблюдал, как она садится в кресло-близнец на углу стола. Бросив короткий взгляд, Элизабет по выражению лица Натана поняла, что тот внутренне крайне напряжен. Он не произнес ни слова и отвел глаза в сторону. Элизабет вопросительно посмотрела на отца.
   Лорд Селби мрачно усмехнулся:
   - Твой муж только что был извещен о некоторых деталях, связанных с твоим наследством, и, боюсь, он испытал больше разочарования, чем каких-то dpschu чувств. Не могу не признать, что в этом есть доля моей вины. Дело в том, что твой муж удовлетворен количественной стороной твоего приданого, но ему не нравится, что распоряжаться им будет не он, а по моей доверенности банк в Натчезе.
   - Я не очень понимаю, о чем ты говоришь, отец. - Элизабет призналась в этом без стеснения.
   - Все очень просто, моя дорогая. - Натан прокомментировал разговор с явной обидой в голосе. - Твой отец очень недоверчивый господин. По его мнению, я не сумею разумно распорядиться твоим приданым.
   Селби недобро усмехнулся:
   - Вы, мой дорогой молодой петушок, не можете разобраться даже в своих собственных делах и уладить их. Что уж тут говорить о делах Элизабет.
   Оскорбленный и нежелающий скрывать этого, Натан вскочил со своего кресла. Его руки со сжатыми кулаками были вытянуты вдоль тела. В запальчивости он закричал:
   - Сэр! Мне не хотелось бы оставаться здесь далее, чтобы не подвергаться оскорблениям.
   - Может быть, вам не нравится то, что я говорю, но вы все же должны выслушать меня. Поэтому, Риджвей, сядьте. В вашем присутствии я хочу дать необходимые разъяснения моей дочери. Надеюсь, у нее хватит ума, чтобы понять, о чем я говорю.
   Элизабет вспыхнула и быстро опустила глаза на сложенные на коленях руки. В этот момент она искренне Ненавидела отца, который позволил себе так говорить с Натаном и вслух оценить подобным образом ее собственные интеллектуальные возможности.
   Несколько секунд все хранили молчание, затем лорд Селби с преувеличенной вежливостью пробормотал:
   - Позвольте мне на несколько минут привлечь ваше внимание к тому, что я скажу.
   При этих словах Элизабет вскинула голову, скрывая свои эмоции за вежливым выражением лица, посмотрела на отца и отчетливо произнесла: