Басби Шарли. Полуночный маскарад

   Возможно, это даже хорошо, что они еще поживут близ Батон-Ружа: он разрешит свои сомнения насчет Мелиссы и узнает об истинных причинах ее брака с ним. Если в основе его лежал расчет, то Тысяча Дубов не будет осквернена присутствием этой женщины, памятью о ней...
   Не зная, как объяснить Мелиссе внезапную перемену решения, Доминик вздохнул и медленно повернул свою лошадь назад, чувствуя, что ведет себя не лучше своей капризной молодой жены.
   Оставив лошадь конюху, Доминик не спеша пошел к дому, придумывая на ходу объяснения своему странному поведению. Но ни одно из них не годилось. И когда его взгляд остановился на гнедом мерине Захария и большом жеребце Ройса, привязанных к железному крюку возле угла дома, его сердце оборвалось. "Господи, - взмолился он, - если бы Мелисса еще не успела рассказать брату и Ройсу о сборах в Тысячу Дубов!" В тени раскидистого дерева перед домом стояла повозка с цветастым верхом и изящная черная кобыла, впряженная в нее. Похоже, что в его отсутствие, весьма краткое, прибыла целая компания!
   Доминик вошел в дом, стараясь скрыть раздражение. В сердце кольнуло кроме членов семьи и родственников, был только один человек, у которого хватило бы бесцеремонности приехать без приглашения. И он не удивился, войдя в главный салон и увидев Дебору Боуден на гобеленовой софе, жеманно попивающую чай; Захарий сидел в кресле, обитом дамасским шелком, которое, казалось, готово было развалиться под его тяжестью; Ройс стоял возле камина, опираясь рукой на полку.
   Мелисса с подчеркнуто вежливым и настороженным выражением лица сидела напротив Деборы и при появлении Доминика посмотрела на него со смесью облегчения и чего-то еще, не сулившего ему ничего хорошего. Его жена - и это было ясно - не испытывает удовольствия от компании, в которой неожиданно оказалась. И если он прочел ее взгляд верно, сейчас он сам попадет в очень нелегкое положение.
   Тепло улыбаясь всем сразу, Доминик весело сказал:
   - Так приятно вас видеть! - Посмотрев на Ройса, он добавил:
   - Я как раз ехал к тебе, но у меня порвалось стремя, и я вернулся. Мы, должно быть, разминулись.
   Иронический блеск появился в глазах Ройса, и он сказал:
   - Как нам повезло, что ты вернулся. Мелисса только что угостила нас новостями.
   Захарий, очень красивый, в прекрасно сшитом жакете бутылочно-зеленого цвета, широко улыбаясь сказал:
   - Да, моя сестренка пригласила меня с вами. Надеюсь, ты не возражаешь?
   Доминик слабо улыбнулся. Он пытался найти выход из трудного положения, но Дебора, поставив чашку чая, поднялась и по-девичьи легко порхнула ему навстречу:
   - О, Доминик! Мне так хочется, чтобы ты передумал! Скажи, что останешься здесь! - Бросив взгляд на Мелиссу, она продолжала:
   - Я едва знаю твою молодую жену, и, если вы улизнете, у нас не будет времени подружиться!
   Отвернувшись от Доминика, в голубых волнах своего шелкового наряда, она поплыла к Мелиссе. Коснувшись легонько ее плеча, Дебора проворковала:
   - Она такое милое создание. Я думаю, что несправедливо с твоей стороны увозить ее в такую глушь. Ей лучше остаться здесь. Я просто уверена в этом!
   Лицо Доминика словно окаменело. Ройс осторожно начал:
   - Я думаю, леди Дебора права. Ты должен остаться здесь. - Бросив на Доминика многозначительный взгляд, он добавил:
   - От тебя требуется нечто такое, чего ты не сможешь сделать в Тысяче Дубов.
   - Видишь! - весело защебетала Дебора. - Даже Ройс думает так же, как я! С умоляющей улыбкой она подошла почти вплотную к Доминику. - О, ну скажи! Скажи, что ты остаешься!
   Кляня Джейсона на чем свет стоит, а заодно и Ройса с Деборой, Доминик отвел взгляд от Мелиссы, пытаясь изобразить веселость:
   - Ну, так уж и быть! Мы побудем здесь еще немного. - Взглянув на жену, он мягко спросил:
   - Ты, дорогая, не возражаешь?
   Вежливая улыбка застыла на губах Мелиссы, и она, скрепя сердце, любезно ответила:
   - Ну, конечно, мой милый! Все будет так, как ты хочешь.
   Только Доминик заметил возмущение и боль в ее золотисто-карих глазах. Но сложившаяся ситуация находилась вне его контроля.
   - Это чудесно! - заявила Дебора. - Мы будем устраивать пикники, покатаемся по реке, и будет много-много веселого и приятного!
   - И что же ты делала в это утро? Тоже каталась по реке? - спросил Доминик, наливая чай и жалея, что нет ничего покрепче - виски например.
   Дебора заколебалась:
   - Ну, не то, чтобы... Я хотела утром показаться, но вспомнила, что на днях оставила свои перчатки в Уиллоуглене. Когда Захарий узнал, что я одна, то захотел сопровождать меня. По дороге мы встретили Ройса, и узнав, что он направляется сюда, решили присоединиться к нему.
   - Ну, а я очень огорчен, что Мелисса и Доминик не поедут в Тысячу Дубов. Мне так хочется увидеть это место, - сказал Захарий, уловив беспокойство в глазах сестры.
   - О, Захарий! - закричала Дебора, надув прелестные губки. - Как ты можешь думать об съезде и о том, чтобы оставить меня здесь?!
   Захарий застенчиво улыбнулся и что-то проговорил, беседа перешла на другое.
   Чуть позже, прощаясь со своими гостями, Мелисса решила, что она достойна награды за вежливое поведение. Если бы ей пришлось слушать болтовню Деборы еще какое-то время... Если бы ей пришлось и дальше наблюдать, как брат не сводит глаз с нее... И если бы она должна была сидеть еще хоть минуту и улыбаться, глядя на то, как эта шлюха вьется вокруг ее мужа... На душе Мелиссы было невыносимо тяжело.
   Если у нее были сомнения насчет преднамеренности встречи Доминика с леди Боуден, если она надеялась, что между ними ничего нет, то теперь все для нее стало на свои места: ведь Доминик дал себя уговорить остаться близ Батон-Ружа и, следовательно, Деборы Боуден. "Ну конечно, он не хотел уезжать, оставлять свою пассию", - думала со злостью Мелисса. Неопределенность, которую она хотела рассеять, только сгустилась. Мелисса сердито развернулась, в ее топазовых глазах горел огонь битвы.
   Ей стало абсолютно ясно: Доминик не любит ее, его заставили на ней жениться; но она не собирается отдать его без боя - и уж, конечно, не Деборе Боуден! "В конце концов, - подумала Мелисса со смирением, - она покажет ему, что такое примерная жена!" Она постарается быть образцовой женой, поправилась Мелисса, сознавая, как это будет нелегко.
   Она впервые призналась себе, что сделала много ошибок за краткое время замужества. Но ситуация для нее была не из легких: ведь она вышла замуж за человека, который не хотел жениться на ней, и влюбилась в него, а потом на ее дороге встала другая женщина... Это так больно...
   Если бы он ее любил, если бы их брак был нормальным, если бы она знала, что он любит ее, Мелисса бы совершенно иначе отнеслась к попыткам Деборы разрушить ее счастье, гораздо более спокойно, не так, как сейчас... Она тяжело вздохнула. Хуже всего. Мелисса не знала, кому отдаст предпочтение Доминик в этой ситуации. Будет ли он рад, если Деборе придется оставить поле боя?
   Проводив гостей, Доминик взглянул на жену и успокоился, увидев, что напряженность оставила ее, как только незванная компания отбыла восвояси.
   - Ну что, приятный визит, правда? Довольно мило со стороны леди Боуден навестить нас. Мелисса холодно ответила:
   - Да, конечно. Я уверена, что отныне мы будем часто видеть дорогую леди Боуден. Как замечательно, что она меня полюбила, правда?
   Доминик подавил улыбку, хотя он уже всем сердцем разделял неприязнь жены к этой даме. Он повернул ее к себе лицом, пальцами приподнял подбородок и спросил:
   - Ты очень огорчена, что мы сейчас не поедем в Тысячу Дубов?
   Твердо решив не выдавать своей тревоги, Мелисса выдержала его пристальный взгляд и решительно сказала:
   - О, конечно, нет. В конце концов, это неважно. - И, продолжая изображать полное равнодушие, добавила:
   - Пожалуй, лучше жить здесь - было бы трудно расстаться со старыми друзьями! - Она мельком взглянула на Доминика. - Я уверена, что некоторые джентльмены будут счастливы, что мы остаемся.
   Доминик с трудом подавил улыбку. Чертовка! Она пытается заставить его ревновать! Он с трудом преодолел желание обнять ее и поцеловать.
   Но радость Доминика сразу потухла, стоило ему вспомнить, что следующие дни будут для него очень трудными. Как ему завоевать сердце Мелиссы он уже знал, но сможет ли он сделать это, ведя борьбу на два фронта? Он нахмурился. "Джейсон и Морган еще ответят ему за это", - решил он холодно.
   Увидев, что Доминик нахмурился, Мелисса почувствовала, как сердце ее подпрыгнуло. Ага! Упоминание о других мужчинах не слишком-то ему приятно. Хорошо! Продолжая свою роль, она весело сказала:
   - Поскольку мы не едем в Тысячу Дубов, я подумала, не устроить ли нам вечеринку? - Она сделала паузу, испытующе взглянула на мужа и добавила:
   - Конечно, мы пригласим леди Боуден и.., ее брата.
   Лицо Доминика не дрогнуло. Он сухо ответил:
   - Всех, кого тебе захочется, дорогая. Обсуди это с миссис Микс, она сделает все в лучшем виде. Тебе останется только составить список гостей.
   Мелисса была разочарована его спокойным ровным тоном: упоминание о Латимере не вызвало в нем ожидаемого раздражения.
   - Очень хорошо. Я все обсужу с миссис Микс. Как насчет следующего четверга? Обед на пятнадцать-двадцать гостей?
   Доминик кивнул:
   - Как скажешь, дорогая.
   Мелисса с удовольствием бы топнула ногой от досады, но сдержала себя и вылетела из комнаты в поисках миссис Микс. Отвратительный тип! Она еще покажет, что тоже может вести себя так же невозмутимо и развязно, как ее дорогой супруг. Мелисса будет улыбаться всем мужчинам без разбора и заставит себя подружиться с леди Боуден!
   С помощью миссис Микс вечер был распланирован до деталей, приглашения написаны и доверены одному из слуг Доминика. К удовольствию Мелиссы, все сразу изъявили готовность приехать и, счастливо улыбаясь, она следила за приготовлениями к своему первому приему в качестве хозяйки дома.
   Погода стояла превосходная, столовая показалось маловата, и обед решили дать на открытом воздухе. Чтобы гостей не беспокоили бесчисленные рои москитов, слуги натянули над столами, огромную прозрачную сетку - получилась необычная, экзотическая гостиная. Длинный, покрытый белой льняной скатертью стол, помещался в центре, стулья были привезены из Уиллоуглена и Дубовой Лощины, и эффект превзошел все ожидания. На стол поставили серебряные сосуды с ароматными гардениями, ножки ваз увили гирляндами зеленых листьев. Хрустальные подсвечники с высокими кремовыми свечами сверкали между серебряных ваз и на нескольких маленьких столиках. На магнолиях и дубах развесили фонари, все было, как в сказке, и гости пришли в полный восторг.
   В основе это была семейная вечеринка: Захарий, чета Манчестеров, Ройс, Даниэль Манчестер, младший брат Ройса, Морган и Леони Слэйд... Кроме леди Боуден и Джулиуса Латимера, все остальные гости были старыми друзьями и соседями.
   Мелисса сияла. Доминик, несмотря на все усилия, не мог оторвать от нее глаз: от ее оживленного лица, ее каштановых волос, от кремово-белого мерцания ее шеи и груди, вздымавшейся над низким вырезом платья из золотистого шелка. Сегодня Анна сделала Мелиссе высокую прическу, а каскад локонов спускался на обнаженные плечи. Доминика совершенно заворожил один маленький локон, разместившийся там, где плечо соединялось с шеей, и весь вечер ему представлялось, как его губы прижимаются к этому месту на теле жены.
   После обеда, оставив Захария, занимавшего ее внимание, Дебора поднялась и подошла к Доминику, окруженная облаком голубого атласа. Ее большие синие глаза были полны обещания:
   - О, Доминик! Пойдем со мной! Свет фонарей приглашает нас... Скажи мне, что ты пойдешь!
   - Отличная мысль! - спокойно отозвался сидевший рядом Ройс и схватил Мелиссу за руку. - Пойдем, дорогая. Пока Доминик сопровождает гостью, доставь мне удовольствие побыть в твоем обществе.
   Доминик посмотрел на Ройса не слишком любезно, но тот ангельски улыбнулся в ответ.
   Мелисса не могла не позволить Деборе, по-хозяйски продевшей ручку под руку Доминика, увести мужа. Ее сердце тяжелым камнем давило грудь, Мелисса шла сквозь теплую, пахнущую магнолией ночь, улыбаясь гостям, которые не задевали ее сознания. Ее мысли были всецело направлены на то, как проучить леди Боуден, столь неосмотрительно взявшуюся распоряжаться чужим мужем.
   Ройс дал ей несколько минут, чтобы она успокоилась, затем мягко сказал:
   - Лисса, не принимай это так близко к сердцу. Любой дурак видит, что Доминик предпочитает тебя, а не эту болтливую простушку! Доверяй больше себе и.., ему.
   Мелисса не могла больше сдерживать ярость. Метнув на кузена враждебный взгляд, она заявила:
   - Я должна была догадаться, что ты будешь нашего стороне! Ты станешь уверять меня, что они не любовники?
   Ее прекрасные глаза яростно блеснули, и Ройс, чтобы избежать внимания гостей, увлек ее в тень.
   - Не будь дурой! Я знаю, как все это выглядит, но поверь, интерес Доминика к Деборе основан совсем не на том, о чем ты думаешь.
   Мелисса горько улыбнулась и выскользнула из его рук.
   - Ну, конечно! Я ни секунды в этом не сомневалась, - сказала она с иронией в голосе. - Извини, но я должна идти к гостям!
   Ройс беспомощно наблюдал, как Мелисса уходит, и понял, почему Доминик так отрицательно отнесся к идее Джейсона; учитывая горячий характер кузины, он подумал, что оснований завидовать другу у него нет. Чертыхнувшись, он поспешил за Мелиссой, надеясь удержать ее от резкой выходки, которой вполне можно было ожидать в сложившейся ситуации.
   Приближаясь к группе, среди которой была Мелисса, Ройс ощутил сильное волнение в груди. Боже праведный!
   Рука его сестры лежала на руке Латимера, в то время как рука Деборы покоилась на руке Доминика. Мелисса мило улыбалась, нежно и обещающе глядя Латимеру в лицо. Ройса едва не вытошнило: он видел, с какой похотливостью тот принимал ее внимание. Ройс застонал. Если так будет продолжаться - все полетит к чертям!
   Вокруг Мелиссы и Латимера стояли Морган, Леони, Захарий, дочь соседа Анна Баллард, Даниэль Манчестер. Беседа шла о свадьбе Даниэля, назначенной на начало ноября. Ройс подошел к ним. Даниэль состроил ему гримасу и проговорил:
   - Ну, старина, Доминик пойман, я через несколько месяцев тоже. А сколько ты еще будешь избегать мышеловки?
   Даниэля очень любили все Манчестеры как самого младшего в семье, точную копию Джоша. Его глаза были очень голубые, густые каштановые волосы подстрижены "а ля Брут", у него были простые и приятные манеры, а подвижное лицо - всегда готово к улыбке. С рождения, все двадцать три года, он был всеобщим любимцем, однако его не испортило внимание, которое щедро уделяли ему любящие родители. По выражению лица Даниэля было совершенно очевидно, что он прямо-таки боготворил старшего брата. И в ответ на мрачный взгляд Ройса Даниэль громко засмеялся.
   - И ты туда же! - парировал Ройс. - А я бы тебе посоветовал двадцать раз подумать, прежде чем засовывать голову в мышеловку.
   Даниэль покачал головой:
   - В отличие от тебя, я страстно хочу иметь свою семью и завести кучу детей. Ты же можешь оставаться замшелым старым холостяком, если тебе угодно!
   Ройс захохотал: слишком мало он напоминал потенциального "замшелого старого холостяка". Все развеселились, но через несколько минут, к тревоге Ройса, Латимер и Мелисса исчезли.
   Мелисса на минуту засомневалась, когда Латимер ловко увлек ее в темноту, куда едва проникал мерцающий свет фонарей. Но в конце концов, если ее муж уединился с Деборой где-то в темном закоулке, почему бы ей не вести себя так же? Чувство мести подтолкнуло ее к Латимеру, хотя каждой частицей души она хотела быть рядом с Домиником. Но не с тем Домиником, который ее не любит. Раздражение руководило ею сейчас, но разум взял верх, и, как только тьма обступила ее и Латимера, опустив руки, она отстранилась от него. Точно пугливая лань. Мелисса готова была устремиться прочь при первом признаке опасности. Латимер заметил ее состояние и сухо сказал:
   - Я не собираюсь на вас кидаться. Мелисса вспыхнула.
   - Я знаю! - резко ответила она. - Но, как вы понимаете, у меня слишком мало причин доверять вам.
   Латимер молчал, что-то обдумывая, потом мягко сказал:
   - Я прошу вас простить меня за дурное поведение. Что мне следует сделать, чтобы мы снова стали друзьями?
   "Забирай свою сестру и уезжай! - нестерпимо захотелось крикнуть Мелиссе. Убирайтесь подальше, чтобы никогда больше я не слышала ваших имен!" Но она сдержала порыв и, вздохнув, тихо сказала:
   - Я не знаю. Я считала вас своим другом, но вы...
   - Моя дорогая! Я просто сошел с ума! Я был опрометчив, слеп от страсти к вам! Я мог бы стать вашим мужем вместо...
   - Доминика, - закончила Мелисса глухим от душевного страдания голосом.
   Ободренный тем, что его слушают, Латимер осторожно проговорил:
   - Я пытался предостеречь вас, мое дитя. Но вы не послушали меня.
   Мелисса, борясь со слезами, резко отвернулась. Латимер, несомненно, добр к ней! Какое же это облегчение, когда рядом есть кто-то, понявший истинную натуру Доминика! Но осторожность и инстинкт удержали ее от выражения чувств: Мелисса успела заметить, какими взглядами обменялись Латимер и Доминик, когда брат и сестра прибыли на обед. Она почувствовала напряженность в высокой фигуре мужа, когда он вежливо приветствовал Латимера, и у нее мелькнула мысль, что взаимная неприязнь Доминика и Латимера имеет давние и глубокие корни.
   Латимер положил руку на обнаженное плечо продолжавшей молчать Мелиссы.
   - Я никогда не собирался причинить вам зло, моя дорогая, - вкрадчиво говорил он. - Да, верно, то мое предложение было предложением подлеца. Но если вы простите меня, я стану вашим другом, помогу вам, чем смогу. - Его голос вибрировал:
   - Доверьтесь мне! Я никогда вас не предам!
   Гордо расправив плечи, ровным голосом Мелисса спросила:
   - Вы уверены в том, что написали мне о Доминике?
   Горькая улыбка пробежала по лицу Латимера:
   - А вы не верите мне? Вы забыли, что я знаком с ним гораздо дольше вас! Заметив нерешительность на лице Мелиссы, он резко добавил:
   - Если вы сомневаетесь, то скажите мне - где сейчас ваш муж?
   - Вот именно! - воскликнула незаметно подошедшая Леони. - Это и я хотела бы узнать! - Делая вид, что не замечает на лице Мелиссы ни удивления, ни страдания, Леони продолжала:
   - Где твой муж? - Предостерегающе погрозив пальцем, она не унималась:
   - Милочка, ты должна поставить его на место, - этих Слэйдов надо держать в строгости с самого начала. Иначе они возьмут над тобой верх. Посмотри на моего Моргана!
   Из темноты возникли Ройс и Морган, и последний с усмешкой сказал:
   - Ну, конечно! С того самого момента, как я положил на нее глаз, я оказался под каблуком!
   Мелисса что-то ответила, чувствуя, что зрелище несомненного счастья этой пары ранит ее сердце. Но совершенно нестерпимой боль стала, когда появился Доминик с Деборой, почти повисшей у него на руке.
   Всегда безукоризненный галстук Доминика небрежно съехал на бок, а лицо Деборы выражало такой триумф, что у Мелиссы не осталось сомнений по поводу того, чем они занимались в темноте. Однако ее подозрения были весьма далеки от истины. Дело было в том, что Доминик, пытаясь сберечь супружескую верность, с силой разжал руки Деборы, обвившиеся вокруг его шеи, поэтому-то галстук и оказался на боку. Кроме того, резким тоном он заявил Деборе, что она не должна быть столь развязной с женатым мужчиной!
   Глава 20
   Если бы не было на обеде Латимера и Доминику не надо было вежливо держаться с человеком, которого он презирал, он наслаждался бы первым приемом жены.
   Перед прибытием гостей он сделал Мелиссе комплимент, что никогда еще не видел ее в таком блеске и столь желанной. Все время он ловил ее мягкую улыбку и задумчивый взгляд. Доминик пребывал в прекрасном настроении, пока Ройс не навязал ему Дебору; он видел, как при этом сестра и брат Латимеры обменялись многозначительными взглядами.
   Хорошо зная причину, почему Ройс так поступает, Доминик разрешил Деборе увлечь себя в уединенный уголок. Вполуха слушая ее пустую болтовню, он напряженно всматривался в темноту, надеясь увидеть жену. Но когда Дебора упомянула имя, известное ему очень хорошо, она целиком завладела его вниманием.
   - Роксбури? Герцог Роксбури? - требовательно переспросил он. - Дядя Джейсона заплатил за ваш приезд в Америку?
   Дебора уставилась на него, не мигая:
   - Джейсон? Какой Джейсон? Доминик нетерпеливо пояснил:
   - Друг моего брата и племянник герцога Роксбури.
   - О! Не его ли я видела на вашей свадьбе? Высокий, видный мужчина с зелеными глазами?
   - Похож на Джейсона Сэвэджа. Но откуда ты знаешь его дядю, герцога?
   Легкомысленно пожав плечами, Дебора осторожно переложила руку с его груди на плечо.
   - Я не знаю его. Джулиус с ним знаком. - Надув хорошенькие губки, она томно сказала:
   - Я не хочу говорить о Роксбури или Джулиусе. Я хочу говорить о нас.
   Доминик убрал ее руку с плеча и сказал:
   - Дебора, что толку говорить о нас. То, что было между нами, - в прошлом. Повторяю: забудь о том, что когда-то случилось в Лондоне, - сказал он мягко.
   - Не так уж и давно, Доминик. Меньше, чем четыре года назад.
   - Может быть, но те времена прошли. Ты была замужем за другим. Я женат.
   - Как мелодраматично! Ничего общего с тем молодым человеком, в которого я была влюблена. - В голосе Деборы прозвучала нескрываемая ирония.
   - Если ты влюбилась в меня, то почему поверила своему брату, тому, что он лгал обо мне? И, любя меня, вышла замуж за Боудена? - спросил Доминик.
   Потупив глаза, Дебора провела своей рукой по его.
   - Я не хотела ему верить. Но он мой брат. И я не знала тебя достаточно хорошо. Может, то, в чем он тебя обвинял, было правдой? Откуда я могла знать?
   - А сердце ничего тебе не говорило? - спросил Доминик, которого интересовало нечто более важное: почему герцог Роксбури субсидировал деньгами чужих ему людей?
   - О, Доминик! Я была молода и неопытна! А ты - решительный американец, такой непохожий на тех мужчин, которых я встречала. Откуда мне было знать, что брат хотел выдать меня замуж за ужасного старика?
   Заскучавший Доминик спокойно сказал:
   - Что теперь говорить, Дебора. Ты все сделала верно. Нет никакого смысла ворошить прошлое. Я не держу на тебя зла.
   - Доминик, дорогой! Ты не представляешь, какое счастье слышать это! Я провела столько времени, проклиная себя. Для меня было огромной радостью, когда Джулиус сказал, что мы едем в Америку! Моя первая мысль была о тебе! Она взглянула на него. - Единственное, о чем я могла думать, так это снова увидеть тебя, исправить свою ошибку, и, возможно... - Дебора тяжело вздохнула:
   - Но этого не случилось. Ты женился, а щедрость Роксбури не сделала меня счастливой.
   Обрадовавшись, что она снова упомянула Роксбури, Доминик быстро сказал:
   - Удивительно, что Роксбури устроил ваш приезд сюда сейчас, когда идет война! Странно.
   Тень досады пробежала по хорошенькому лицу Деборы:
   - Не так уж странно, если знать, что старый Уитербоу и герцог - близкие друзья. Когда Роксбури узнал, что у Джулиуса есть наследство в". Америке, он был так добр, что предложил оплатить дорогу. Он сказал, что делает это потому, что Уитербоу не все предусмотрел, и он не оставит нас без средств.
   Сохраняя вежливое выражение лица, Доминик слушал эту сказку с растущим интересом. Он не знал Роксбури близко, но помнил его по Лондону, слышал рассказы Джейсона и Моргана о его махинациях. Нет, Роксбури никогда ничего не делает просто так! Он слыл щедрым человеком, это правда, но он не был мотом, и потратить большие деньги на незнакомых людей, чтобы помочь им получить весьма сомнительное наследство! Очень интересно... Доминик вежливо спросил:
   - А средства на жизнь? Мне не хотелось бы касаться этой деликатной темы, но я помню, что в Лондоне вы с братом были стеснены в деньгах. Теперь, похоже, деньги для вас больше не проблема?
   - Фу, как невежливо с твоей стороны говорить об этом в такую минуту, рассердилась Дебора, и ее пухлые губки сердито надулись.
   - Ты совершенно права, - кивнул Доминик. - Но мне хотелось бы знать о тебе все.
   - Ничего удивительного, - сказала Дебора. - Как тебе известно, в Америке немало людей, все еще верных короне. Они до сих пор чувствуют, что война за независимость была ошибкой. Роксбури - член филантропической организации в Лондоне, которая очень серьезно занимается судьбой британцев, организовавших мятеж и затем оставшихся здесь.
   Заметив скептический взгляд Доминика, Дебора капризно сказала:
   - Хочешь верь, хочешь нет, но это правда! Роксбури хотел, чтобы Джулиус поговорил с некоторыми из них, и заплатил ему за это хорошенькую сумму. После войны организация Роксбури охотно оплатит возвращение домой, в Англию, всех бывших британских солдат, которые желали бы умереть на родине!
   Дебора, конечно, слишком ограниченна, если верит всей этой чепухе. А что до Роксбури... Доминик чувствовал, что по его спине пробежал холодок. Он может поклясться: Роксбури не беспокоит судьба бывших английских солдат, мечтающих умереть на родине. Но как мудро - придумать столь благовидную причину, чтобы поднять людей, поклявшихся служить британской короне!
   "Экий хитрец! Старая лиса!" - думал он со смесью злости и восхищения. Доминик горел желанием рассказать обо всем услышанном своим приятелям; для этого необходимо было выманить Дебору из укромного уголка, где они стояли. Сердечно улыбаясь, он сказал:
   - Ну что ж, пойдем к остальным? Я уверен, они без нас скучают.