Страница:
По итогам двухчасового блуждания по Замку выяснилось, что отныне я – счастливая обладательница огромного тронного зала (того самого, с пентаграммой. Правда, туда меня Рыцарь не заводил), комнат Ллевеллина (уму непостижимо, комнаты его, а так – мои), нескольких гостевых апартаментов, моих личных покоев, библиотеки, парочки соларов (это, как оказалось, своеобразные комнаты отдыха), конюшни (пока пустой. Как сказал Ллевеллин: «Кони появятся, когда они будут нужны вам, миледи»), нескольких комнат для слуг (тоже пустых. «Слуги появятся, когда…» – и дальше по тексту), казарм (вы таки будете смеяться – пустых), кухни (туда меня не пустили, мотивировав чем-то вроде «вам туда действительно надо?»), пекарни, нескольких хранилищ и амбаров, а также глубокого подземелья (того самого, основывающегося на первозданном Хаосе. Увы, туда меня тоже не сводили).
Вот только я все равно сомневаюсь, что смогу хоть что-то найти.
– Ллевеллин, – жалобно поинтересовалась я, – а ты меня повсюду-повсюду будешь за ручку водить? А то я тут заблужусь!
– Разве, миледи? – удивленно заломил бровь Рыцарь. Ах, какой он, какой… Заткнись! – Мне кажется, вы теперь прекрасно разбираетесь в расположении комнат.
– Шутишь? – хмыкнула я.
– Ничуть. Где, например, сейчас находится кухня?
– Западная башня, первый этаж, направо. Возле хранилищ! – бодро оттарабанила я и так и замерла с открытым ртом.
А-бал-деть.
– А, например, пыточная? – не отставал Рыцарь.
У нас и пыточная есть?! Почему мне никто не говорил?!
– Подземелье, третий этаж, второй поворот направо, – четко поведала я, все глубже впадая в прострацию с каждым новым словом, срывающимся с губ.
А Рыцарь улыбнулся. Ой, Ллевеллинчик, солнышко, лапочка, заинька, ну улыбнись еще раз, пожалуйста, пожалуйста!
– Это дар Замка, миледи. Вы никогда не заблудитесь в нем. Тем более что реально запомнить план Замка нельзя. Он каждый раз новый. Комната, что находилась сегодня в подвале, завтра может оказаться в Южной башне. Если ты живешь в Замке, если он признал тебя своим, ты просто чувствуешь, что и где находится.
– А еще? – жадно поинтересовалась я. – Что я еще могу? Ну кроме того, что не заблужусь? Ты говорил о способностях Хозяйки, но я ничего не почувствовала.
– Вы должны сами осознать свою силу, миледи.
Ага. «Запомни, Люк Скайуокер, твоя сила – в голове. …Незачем пытаться пробить головой стенку, я в переносном смысле говорил!»
– Кстати, – внезапно вспомнила я. – А из Замка можно выйти?
Рыцарь вздохнул и чинно начал:
– Замок граничит со многими мирами. Часть из них подвластна Хозяйке Замка, и она вольна путешествовать туда.
Ой, как интересно!
– Покажешь, где выход?!
– А разве вы не зна…
– Знаю-знаю, – отмахнулась я. – На первом этаже, возле казарм.
Угу. Осталось только, как в том анекдоте, записочку со словами «здравствуй, милая, я твоя крыша, и я поехала» обнаружить.
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Вот только я все равно сомневаюсь, что смогу хоть что-то найти.
– Ллевеллин, – жалобно поинтересовалась я, – а ты меня повсюду-повсюду будешь за ручку водить? А то я тут заблужусь!
– Разве, миледи? – удивленно заломил бровь Рыцарь. Ах, какой он, какой… Заткнись! – Мне кажется, вы теперь прекрасно разбираетесь в расположении комнат.
– Шутишь? – хмыкнула я.
– Ничуть. Где, например, сейчас находится кухня?
– Западная башня, первый этаж, направо. Возле хранилищ! – бодро оттарабанила я и так и замерла с открытым ртом.
А-бал-деть.
– А, например, пыточная? – не отставал Рыцарь.
У нас и пыточная есть?! Почему мне никто не говорил?!
– Подземелье, третий этаж, второй поворот направо, – четко поведала я, все глубже впадая в прострацию с каждым новым словом, срывающимся с губ.
А Рыцарь улыбнулся. Ой, Ллевеллинчик, солнышко, лапочка, заинька, ну улыбнись еще раз, пожалуйста, пожалуйста!
– Это дар Замка, миледи. Вы никогда не заблудитесь в нем. Тем более что реально запомнить план Замка нельзя. Он каждый раз новый. Комната, что находилась сегодня в подвале, завтра может оказаться в Южной башне. Если ты живешь в Замке, если он признал тебя своим, ты просто чувствуешь, что и где находится.
– А еще? – жадно поинтересовалась я. – Что я еще могу? Ну кроме того, что не заблужусь? Ты говорил о способностях Хозяйки, но я ничего не почувствовала.
– Вы должны сами осознать свою силу, миледи.
Ага. «Запомни, Люк Скайуокер, твоя сила – в голове. …Незачем пытаться пробить головой стенку, я в переносном смысле говорил!»
– Кстати, – внезапно вспомнила я. – А из Замка можно выйти?
Рыцарь вздохнул и чинно начал:
– Замок граничит со многими мирами. Часть из них подвластна Хозяйке Замка, и она вольна путешествовать туда.
Ой, как интересно!
– Покажешь, где выход?!
– А разве вы не зна…
– Знаю-знаю, – отмахнулась я. – На первом этаже, возле казарм.
Угу. Осталось только, как в том анекдоте, записочку со словами «здравствуй, милая, я твоя крыша, и я поехала» обнаружить.
Глава 7
Главное, чтобы костюмчик сидел
Сразу сбежать из Замка не удалось. Выведя меня во внутренний двор, представлявший собой огромную, мощенную досками площадь с кучей построек, Рыцарь внезапно направился в сторону, противоположную той, где, как я чувствовала, находился выход.
– Ллевеллин, ты куда?! – осторожно окликнула я юношу.
Тот соблаговолил обернуться:
– Простите, миледи?
– Разве выход из Замка не там? – Я неуверенно ткнула пальцем в сторону огромных деревянных ворот. Закрытых. Рядом скромненько притулился ворот с толстой цепью. Очевидно, для открывания этих самых ворот. «А может, для подъемного моста?» – несмело вякнуло подсознание.
– Совершенно верно, миледи, – кивнул рыцарь, – но… Вы собираетесь идти пешком? Простите мою смелость, но мне казалось, что будет лучше, если мы поедем верхом.
Угу. Поедем. Угу. Верхом. Да я лошадь иначе как в зоопарке отродясь не видела! Как я на ней ехать буду? Издевается он, что ли?!
И вообще, насколько помню, конюшни пусты, а мне эти кобылы и даром не нужны. Что я, Зорро – верхом рассекать?!
Увы, но моим воззваниям сбыться было не суждено. Всего через пару минут Ллевеллин вернулся, ведя на поводу двух коней: белоснежного, с золотой гривой, и вороного.
Кажется, такое понятие, как дамское седло, здесь неизвестно. Впрочем, какая мне разница? Я на коне отродясь не каталась. Мне что дамское седло, что мужское.
Ллевеллина мои печальные стоны не убедили. По его словам, все, что нужно было для начала, – это подойти к лошади, взяться за луки седла, подтянуться и перебросить ногу.
Я, ожидая самого худшего, покорно выполняла его команды.
Я молчу о том, что по физкультуре у меня отродясь оценки выше тройки не было. Я забуду о том, что во всяких там добровольно-принудительных мероприятиях, типа «Бегущий город», я в жизни не участвовала.
Как ни странно, но подтянуться мне удалось. Будем считать это помощью Замка.
Проблемы начались сразу после подтягивания. Подол платья оказался настолько узким, что я попросту не могла себе позволить сделать подходящий замах. Пыталась раз пять. Потом наконец плюнула на все это и, спрыгнув на землю, вытребовала у Ллевеллина нож (он вытащил его прямо из воздуха) и легким движением руки укоротила юбку до колен.
Рыцарь судорожно сглотнул комок, застрявший в горле, и как-то странно на меня посмотрел. Все! Я поняла! За вопрос, можно ли здесь где-нибудь позагорать в бикини, меня забьют ногами, как мамонта.
Вторая попытка забраться на коня оказалась еще хуже. Подтягиваясь, я… Пра-а-а-а-авильно! Со всей дури заехала каблуком в висок Ллевеллину.
Рыцарь невнятно булькнул и сполз на землю.
Я рухнула следом.
Замок флегматично наблюдал за попытками посадить новую Хозяйку в седло. Смеяться ему уже надоело.
Привести Ллевеллина в чувство мне удалось минут через пять. Рыцарь, сидя на земле, печально хлопал зелеными глазками и ошалело мотал головой, отчаянно краснея, когда взгляд случайно падал на мои голые коленки.
Еще через пару минут юноша решил, что хорошего понемножку, и осторожно встал на ноги. Судя по несчастному выражению лица, по голове я ему заехала капитально. Ллевеллинчик, солнышко, ну я же не специально, честно! Ну хочешь, я извинюсь?
Увы, но к тому моменту, как у меня в голове наконец созрел прочувственный монолог типа «дяденька, только не бейте меня ногами», Рыцарь откашлялся и тихо поинтересовался:
– Миледи, как вы?
Ну что он за человек, а?! Я ему по голове заехала, а он обо мне беспокоится. Нет, честно, это уже начинает надоедать. Конечно, в других обстоятельствах я, может, и порадовалась бы, что обо мне так беспокоятся, но сейчас…
Так, Геллочка, спокойно! Нервничать из-за того, что тебя слишком уж усердно оберегают, будем потом. А сейчас пока – вежливая улыбка:
– Все в порядке, Ллевеллин, не беспокойся.
– Давайте я еще раз попробую помочь вам сесть в седло? – неуверенно предложил парень.
Судя по его напуганному взгляду, Рыцарь проклинал свой длинный язык, но молчать не собирался. Вот только, похоже, воспитание все равно не давало ему плюнуть на меня и пойти заниматься своими делами. Эх, Ллевеллин, где ж ты был, когда я дома была!
Поразмыслив пару секунд, я пришла к неоспоримому выводу, что, пока я нахожусь здесь, Рыцарь мне нужен живым и – хотя бы относительно – здоровым, а раз так… Во-первых, для этой самой верховой езды, как я это представляю, мне нужно быть в брюках, иначе Ллевеллин может спокойно заматываться в белую простыню и ползти на ближайший погост.
Я попыталась придать голосу побольше командных ноток:
– Так, Ллевеллин, подожди, я скоро вернусь!
Если только не заблужусь в коридорах Замка.
Как ни странно, но свою комнату я обнаружила довольно быстро, видимо, на этот раз Замок решил, что перестановок достаточно, и не стал надо мною издеваться, гоняя вверх-вниз по этажам.
Что еще не могло не радовать: обстановка в комнате практически не изменилась. Что мне сейчас нужно? Ллевеллин же говорил, Замок подстраивается под Хозяйку?
Итак. Если не углубляться во всякие там интимные подробности, то все, что мне нужно, – это брюки, рубашка, ну и, наверное, какая-нибудь нормальная обувь с каблуком не менее пяти сантиметров. А то я с этими тапочками забодалась. Вот что значит дитя цивилизации. Уже без шпилек жизни не представляю!
Я уверенным шагом направилась к шкафу, распахнула дверцу и поняла состояние Ллевеллина при виде моей мини-юбки. Шкафчик, еще с утра пребывавший в состоянии «люди добрые, мы сами не местные, помогите, кто чем можете», был полон одежды. Нет, честно, я бы спокойно пережила, что там находятся джинсы, свитера и «казаки», но вещи-то, судя по всему, были стилизованы век так под пятнадцатый-шестнадцатый. Ну или чуть позднее.
Я осторожно потянула из стопки одежу невнятно-коричневого цвета. Под ноги мне упало нечто длинное, со стоячим воротником, узкое вверху и расходящееся примерно от пояса юбкой-солнцем. ЧТО ЭТО ТАКОЕ? «Гаун»[1], – услужливо подсказала память. Чего? Какой гаун?! Я понятия не имею, что это и с чем его едят! На этот вопль подсознание (или что там мне ответило) реагировать отказалось.
Угу. Гаун, значит. А что тут нам вместо брюк предлагают?
Порывшись в стопке, я нащупала что-то напоминающее то ли рукав, то ли штанину, потянула к себе. Взору моему предстал длинный-предлинный чулок на подвязке. И как они мне предлагают это носить? Там же еще, если верить различным – советским и не очень – кинофильмам, какие-то панталоны прилагаются. Или они позже появились?
В любом случае, я это надевать не буду, и они меня не заставят!
Да, но в этой юбке я отсюда не уеду. Впрочем, как и в этих, как их там, гаунах!
И что тогда делать? Попробовать сшить что-нибудь человеческое? Да уж! С моим полным отсутствием навыков швеи-мотористки шить себе порядочный костюм я буду до появления новой Хозяйки.
Может, стоит пообщаться с Замком?
Как я уже поняла, громкие вопли, дескать, мне что-то нужно, здесь не катят. Может, попробовать как-нибудь по-другому? Ну например, следующее.
Обнаружив на полу возле арфы случайно оказавшийся там (ну да, будем считать, что я поверила) кинжал, я сделала на и без того короткой юбке разрез до… ну, грубо говоря, чуть ли не до пояса и, бросив на пол вышитую подушечку с дивана, уселась на нее, скрестив ноги и прикрыв глаза. Все, не беспокоить! Впадаем в эту, как ее… Да не прострацию – нирвану!
Как там правильные мантры звучат? «Вломммммммм».
Кто сказал «бородатый анекдот»? Хозяйка я здесь или куда?!
Замок с интересом наблюдал за абсолютно немелодичным мычанием новой Хозяйки. Похоже, она решила поизображать корову…
Мантры ни к чему не привели. Нормальная одежда в шкафу так и не появилась, хотя я честно пыталась минуты три.
Мрачно вздохнув, я встала на ноги и, швырнув подушку обратно на диван, принялась отряхивать пыль со штанов.
Стоп! Кажется, здесь кто-то тормозит, и, надеюсь, это не я.
За небольшой дверкой в дальнем углу обнаружилось зеркало. Минут пятнадцать я крутилась перед ним, рассматривая собственное отражение, и наконец пришла к неутешительному выводу, что могло быть и лучше. Брюки до колена какого-то странного мышастого цвета. Кожаный пояс с огромной, в два моих кулака, бляшкой. Голенища сапог настолько широкие, что хоть лентами их подвязывай. Единственное, что порадовало, – рубашка. Кружевная – из тонкой, легкой, но не особо просвечивающейся ткани. Украшена она была брошью-камеей с крошечным замком.
Ллевеллин от моего наряда был в шоке. Он краснел, бледнел, закатывал глаза и сверлил взглядом землю, наотрез отказываясь глядеть на меня. Мне пришлось минут двадцать улыбаться ему, наивно хлопать глазками и вообще изображать из себя дурочку. Благо папа всегда говорил, что тут мне и притворяться не надо. И лишь к исходу этих самых двадцати минут удалось наконец выбить из Рыцаря честное и откровенное признание, что женщинам «не положено ходить в мужских платьях». Прелестно!
Задумчиво почесав голову, я не придумала ничего лучше, как сообщить:
– Я здесь Хозяйка? Хозяйка. А раз так, буду ходить в том, в чем мне нравится! Вопросы есть?
– Нет, – печально промолвил Рыцарь, а я вдруг почувствовала себя последней сволочью.
Ну вот за что мне это, а? Я что, гадость ему какую сказала? Нет! Веду себя тихо и скромно, прям как ангел во плоти, а в итоге… Ну вот что меня так совесть грызет, кому я какую пакость в этой жизни сделала? Про выдавленный в Славкины ботинки тюбик «Момента» вспоминать не будем, и вообще, он сам тогда был во всем виноват.
Ладно, забыли. Тут встает другой вопрос. Как мне попасть в седло? Тем более что оба коня, о которых все благополучно запамятовали, тихонько слиняли куда-то далеко и надолго – лишь хвосты, переплетенные алыми ленточками, мелькнули в дверях конюшни.
– Ллевеллин, ты куда?! – осторожно окликнула я юношу.
Тот соблаговолил обернуться:
– Простите, миледи?
– Разве выход из Замка не там? – Я неуверенно ткнула пальцем в сторону огромных деревянных ворот. Закрытых. Рядом скромненько притулился ворот с толстой цепью. Очевидно, для открывания этих самых ворот. «А может, для подъемного моста?» – несмело вякнуло подсознание.
– Совершенно верно, миледи, – кивнул рыцарь, – но… Вы собираетесь идти пешком? Простите мою смелость, но мне казалось, что будет лучше, если мы поедем верхом.
Угу. Поедем. Угу. Верхом. Да я лошадь иначе как в зоопарке отродясь не видела! Как я на ней ехать буду? Издевается он, что ли?!
И вообще, насколько помню, конюшни пусты, а мне эти кобылы и даром не нужны. Что я, Зорро – верхом рассекать?!
Увы, но моим воззваниям сбыться было не суждено. Всего через пару минут Ллевеллин вернулся, ведя на поводу двух коней: белоснежного, с золотой гривой, и вороного.
Кажется, такое понятие, как дамское седло, здесь неизвестно. Впрочем, какая мне разница? Я на коне отродясь не каталась. Мне что дамское седло, что мужское.
Ллевеллина мои печальные стоны не убедили. По его словам, все, что нужно было для начала, – это подойти к лошади, взяться за луки седла, подтянуться и перебросить ногу.
Я, ожидая самого худшего, покорно выполняла его команды.
Я молчу о том, что по физкультуре у меня отродясь оценки выше тройки не было. Я забуду о том, что во всяких там добровольно-принудительных мероприятиях, типа «Бегущий город», я в жизни не участвовала.
Как ни странно, но подтянуться мне удалось. Будем считать это помощью Замка.
Проблемы начались сразу после подтягивания. Подол платья оказался настолько узким, что я попросту не могла себе позволить сделать подходящий замах. Пыталась раз пять. Потом наконец плюнула на все это и, спрыгнув на землю, вытребовала у Ллевеллина нож (он вытащил его прямо из воздуха) и легким движением руки укоротила юбку до колен.
Рыцарь судорожно сглотнул комок, застрявший в горле, и как-то странно на меня посмотрел. Все! Я поняла! За вопрос, можно ли здесь где-нибудь позагорать в бикини, меня забьют ногами, как мамонта.
Вторая попытка забраться на коня оказалась еще хуже. Подтягиваясь, я… Пра-а-а-а-авильно! Со всей дури заехала каблуком в висок Ллевеллину.
Рыцарь невнятно булькнул и сполз на землю.
Я рухнула следом.
Замок флегматично наблюдал за попытками посадить новую Хозяйку в седло. Смеяться ему уже надоело.
Привести Ллевеллина в чувство мне удалось минут через пять. Рыцарь, сидя на земле, печально хлопал зелеными глазками и ошалело мотал головой, отчаянно краснея, когда взгляд случайно падал на мои голые коленки.
Еще через пару минут юноша решил, что хорошего понемножку, и осторожно встал на ноги. Судя по несчастному выражению лица, по голове я ему заехала капитально. Ллевеллинчик, солнышко, ну я же не специально, честно! Ну хочешь, я извинюсь?
Увы, но к тому моменту, как у меня в голове наконец созрел прочувственный монолог типа «дяденька, только не бейте меня ногами», Рыцарь откашлялся и тихо поинтересовался:
– Миледи, как вы?
Ну что он за человек, а?! Я ему по голове заехала, а он обо мне беспокоится. Нет, честно, это уже начинает надоедать. Конечно, в других обстоятельствах я, может, и порадовалась бы, что обо мне так беспокоятся, но сейчас…
Так, Геллочка, спокойно! Нервничать из-за того, что тебя слишком уж усердно оберегают, будем потом. А сейчас пока – вежливая улыбка:
– Все в порядке, Ллевеллин, не беспокойся.
– Давайте я еще раз попробую помочь вам сесть в седло? – неуверенно предложил парень.
Судя по его напуганному взгляду, Рыцарь проклинал свой длинный язык, но молчать не собирался. Вот только, похоже, воспитание все равно не давало ему плюнуть на меня и пойти заниматься своими делами. Эх, Ллевеллин, где ж ты был, когда я дома была!
Поразмыслив пару секунд, я пришла к неоспоримому выводу, что, пока я нахожусь здесь, Рыцарь мне нужен живым и – хотя бы относительно – здоровым, а раз так… Во-первых, для этой самой верховой езды, как я это представляю, мне нужно быть в брюках, иначе Ллевеллин может спокойно заматываться в белую простыню и ползти на ближайший погост.
Я попыталась придать голосу побольше командных ноток:
– Так, Ллевеллин, подожди, я скоро вернусь!
Если только не заблужусь в коридорах Замка.
Как ни странно, но свою комнату я обнаружила довольно быстро, видимо, на этот раз Замок решил, что перестановок достаточно, и не стал надо мною издеваться, гоняя вверх-вниз по этажам.
Что еще не могло не радовать: обстановка в комнате практически не изменилась. Что мне сейчас нужно? Ллевеллин же говорил, Замок подстраивается под Хозяйку?
Итак. Если не углубляться во всякие там интимные подробности, то все, что мне нужно, – это брюки, рубашка, ну и, наверное, какая-нибудь нормальная обувь с каблуком не менее пяти сантиметров. А то я с этими тапочками забодалась. Вот что значит дитя цивилизации. Уже без шпилек жизни не представляю!
Я уверенным шагом направилась к шкафу, распахнула дверцу и поняла состояние Ллевеллина при виде моей мини-юбки. Шкафчик, еще с утра пребывавший в состоянии «люди добрые, мы сами не местные, помогите, кто чем можете», был полон одежды. Нет, честно, я бы спокойно пережила, что там находятся джинсы, свитера и «казаки», но вещи-то, судя по всему, были стилизованы век так под пятнадцатый-шестнадцатый. Ну или чуть позднее.
Я осторожно потянула из стопки одежу невнятно-коричневого цвета. Под ноги мне упало нечто длинное, со стоячим воротником, узкое вверху и расходящееся примерно от пояса юбкой-солнцем. ЧТО ЭТО ТАКОЕ? «Гаун»[1], – услужливо подсказала память. Чего? Какой гаун?! Я понятия не имею, что это и с чем его едят! На этот вопль подсознание (или что там мне ответило) реагировать отказалось.
Угу. Гаун, значит. А что тут нам вместо брюк предлагают?
Порывшись в стопке, я нащупала что-то напоминающее то ли рукав, то ли штанину, потянула к себе. Взору моему предстал длинный-предлинный чулок на подвязке. И как они мне предлагают это носить? Там же еще, если верить различным – советским и не очень – кинофильмам, какие-то панталоны прилагаются. Или они позже появились?
В любом случае, я это надевать не буду, и они меня не заставят!
Да, но в этой юбке я отсюда не уеду. Впрочем, как и в этих, как их там, гаунах!
И что тогда делать? Попробовать сшить что-нибудь человеческое? Да уж! С моим полным отсутствием навыков швеи-мотористки шить себе порядочный костюм я буду до появления новой Хозяйки.
Может, стоит пообщаться с Замком?
Как я уже поняла, громкие вопли, дескать, мне что-то нужно, здесь не катят. Может, попробовать как-нибудь по-другому? Ну например, следующее.
Обнаружив на полу возле арфы случайно оказавшийся там (ну да, будем считать, что я поверила) кинжал, я сделала на и без того короткой юбке разрез до… ну, грубо говоря, чуть ли не до пояса и, бросив на пол вышитую подушечку с дивана, уселась на нее, скрестив ноги и прикрыв глаза. Все, не беспокоить! Впадаем в эту, как ее… Да не прострацию – нирвану!
Как там правильные мантры звучат? «Вломммммммм».
Кто сказал «бородатый анекдот»? Хозяйка я здесь или куда?!
Замок с интересом наблюдал за абсолютно немелодичным мычанием новой Хозяйки. Похоже, она решила поизображать корову…
Мантры ни к чему не привели. Нормальная одежда в шкафу так и не появилась, хотя я честно пыталась минуты три.
Мрачно вздохнув, я встала на ноги и, швырнув подушку обратно на диван, принялась отряхивать пыль со штанов.
Стоп! Кажется, здесь кто-то тормозит, и, надеюсь, это не я.
За небольшой дверкой в дальнем углу обнаружилось зеркало. Минут пятнадцать я крутилась перед ним, рассматривая собственное отражение, и наконец пришла к неутешительному выводу, что могло быть и лучше. Брюки до колена какого-то странного мышастого цвета. Кожаный пояс с огромной, в два моих кулака, бляшкой. Голенища сапог настолько широкие, что хоть лентами их подвязывай. Единственное, что порадовало, – рубашка. Кружевная – из тонкой, легкой, но не особо просвечивающейся ткани. Украшена она была брошью-камеей с крошечным замком.
Ллевеллин от моего наряда был в шоке. Он краснел, бледнел, закатывал глаза и сверлил взглядом землю, наотрез отказываясь глядеть на меня. Мне пришлось минут двадцать улыбаться ему, наивно хлопать глазками и вообще изображать из себя дурочку. Благо папа всегда говорил, что тут мне и притворяться не надо. И лишь к исходу этих самых двадцати минут удалось наконец выбить из Рыцаря честное и откровенное признание, что женщинам «не положено ходить в мужских платьях». Прелестно!
Задумчиво почесав голову, я не придумала ничего лучше, как сообщить:
– Я здесь Хозяйка? Хозяйка. А раз так, буду ходить в том, в чем мне нравится! Вопросы есть?
– Нет, – печально промолвил Рыцарь, а я вдруг почувствовала себя последней сволочью.
Ну вот за что мне это, а? Я что, гадость ему какую сказала? Нет! Веду себя тихо и скромно, прям как ангел во плоти, а в итоге… Ну вот что меня так совесть грызет, кому я какую пакость в этой жизни сделала? Про выдавленный в Славкины ботинки тюбик «Момента» вспоминать не будем, и вообще, он сам тогда был во всем виноват.
Ладно, забыли. Тут встает другой вопрос. Как мне попасть в седло? Тем более что оба коня, о которых все благополучно запамятовали, тихонько слиняли куда-то далеко и надолго – лишь хвосты, переплетенные алыми ленточками, мелькнули в дверях конюшни.
Глава 8
Дон Кехана из Ламанчи
Очередная попытка забраться в седло оказалась удачнее. По крайней мере, новых телесных повреждений я Ллевеллину не нанесла. Откуда такие канцеляризмы? Ну… Я ведь регулярно смотрю «Улицы набитых фонарей». Или «разбитых», забыла, в общем. Забравшись-таки на спину коню и гордо замерев, я принялась оглядываться по сторонам. О том, что за луку седла я цеплялась обеими руками, рассказывать не буду. Я же героиня, Хозяйка, в конце концов! А то потом прочитают далекие потомки мои мемуары и будут над прабабкой хихикать.
Да, Геллочка, самомнение, конечно, у тебя изо всех дырок прет. И вообще, от скромности ты не умрешь.
Кошмар начался, когда мой скакун решил, что хорошего понемножку: постояли и хватит – и медленным шагом направился к воротам. Истерично завизжав, я еще крепче вцепилась в седло.
Ой, ма-а-а-ама-а-а-а! Я же сейчас рухну! Тут же трясет во все стороны!
Конь, которому мой вопль начинающей баньши явно не понравился, удивленно замер и принялся задумчиво трясти головой, соображая, что же это такое визгливое на нем сидит.
Я замолчала.
Конь недоумевающе фыркнул. Сделал шаг.
Я предупреждающе взвизгнула.
Конь остановился.
Ллевеллин быстрым шагом подошел ко мне и как-то укоризненно поинтересовался:
– Миледи, что происходит?
– Я бою-у-у-усь! – тихо проскулила я, сверля взглядом спину коня и не отваживаясь посмотреть в глаза Рыцарю.
Сейчас он начнет неприлично хихикать. На всякий случай я предусмотрительно хлюпнула носом.
К моему удивлению, смеяться юноша не стал.
– Миледи… – осторожно начал он, опасливо косясь на меня. Боится, покусаю? – Я не уверен, что вам стоит бояться. – О! По крайней мере, не извиняется – уже прогресс. – Прошу простить мне мою дерзость, – сглазила-а-а-а! – Но вы Хозяйка!
– И что? – мрачно поинтересовалась я. – Это поможет мне не навернуться с коня?
Ллевеллин непонимающе уставился на меня. Ясненько, современный сленг мы не понимаем.
Я откашлялась и постаралась сформулировать вопрос конкретнее:
– То, что я Хозяйка, спасет меня, когда я со всего размаха долбанусь головой о камень?
Ответом мне был еще один абсолютно ничего не понимающий взгляд.
Мне вот интересно, мы что, на разных языках говорим? Тогда как я Ллевеллина понимаю? Надо будет этот вопрос уяснить, но не сейчас.
– Ллевеллин, скажи, – медленно начала я, – почему мне не надо бояться этого Росинанта? Я что, резко так научилась ездить на коне? Так я этого почему-то не чувствую. Мне страшно!
Словно подтверждая мои слова, конь сделал шаг вперед, меня снова ощутимо повело в сторону. Ой, ма-а-а-ама! Сейчас упа-а-а-а… А-а-а-а?
Как ни удивительно, но на землю я не рухнула. И даже умудрилась удержаться в седле те несколько мгновений, пока мой рысак мирно шагал от середины внутреннего двора до ворот. Ни-че-го не понимаю.
Я жалобно оглянулась на Рыцаря:
– Ллевеллин?
Рыцарь улыбнулся:
– Я хотел сказать вам об этом миледи, но не успел…
– Так что, – я не дала договорить, – я теперь умею на коне ездить? Серьезно?!
В голове мгновенно пронеслось содержание прочитанных сказок и романов. Сегодня – научиться ездить верхом, завтра – фехтовать, послезавтра – стрелять из лука, послепослезавтра я стану величайшей…
– Нет, миледи. – Юноша позволил себе еще одну мягкую улыбку. – Боюсь, если вы не будете учиться, ездить верхом вы так и не научитесь. Все дело в том, что этот конь – создание Замка, а значит, он не может причинить вам никакого вреда.
Ну вот, так и разбиваются детские мечты. Наивная чукотская девочка.
– А то, что я, когда в юбке была, с коня упала? – Я попыталась подловить Рыцаря на вранье.
Он пожал плечами:
– Но ведь ничего ужасного не произошло?
И ведь ответить мне ему нечего.
Да, Геллочка, самомнение, конечно, у тебя изо всех дырок прет. И вообще, от скромности ты не умрешь.
Кошмар начался, когда мой скакун решил, что хорошего понемножку: постояли и хватит – и медленным шагом направился к воротам. Истерично завизжав, я еще крепче вцепилась в седло.
Ой, ма-а-а-ама-а-а-а! Я же сейчас рухну! Тут же трясет во все стороны!
Конь, которому мой вопль начинающей баньши явно не понравился, удивленно замер и принялся задумчиво трясти головой, соображая, что же это такое визгливое на нем сидит.
Я замолчала.
Конь недоумевающе фыркнул. Сделал шаг.
Я предупреждающе взвизгнула.
Конь остановился.
Ллевеллин быстрым шагом подошел ко мне и как-то укоризненно поинтересовался:
– Миледи, что происходит?
– Я бою-у-у-усь! – тихо проскулила я, сверля взглядом спину коня и не отваживаясь посмотреть в глаза Рыцарю.
Сейчас он начнет неприлично хихикать. На всякий случай я предусмотрительно хлюпнула носом.
К моему удивлению, смеяться юноша не стал.
– Миледи… – осторожно начал он, опасливо косясь на меня. Боится, покусаю? – Я не уверен, что вам стоит бояться. – О! По крайней мере, не извиняется – уже прогресс. – Прошу простить мне мою дерзость, – сглазила-а-а-а! – Но вы Хозяйка!
– И что? – мрачно поинтересовалась я. – Это поможет мне не навернуться с коня?
Ллевеллин непонимающе уставился на меня. Ясненько, современный сленг мы не понимаем.
Я откашлялась и постаралась сформулировать вопрос конкретнее:
– То, что я Хозяйка, спасет меня, когда я со всего размаха долбанусь головой о камень?
Ответом мне был еще один абсолютно ничего не понимающий взгляд.
Мне вот интересно, мы что, на разных языках говорим? Тогда как я Ллевеллина понимаю? Надо будет этот вопрос уяснить, но не сейчас.
– Ллевеллин, скажи, – медленно начала я, – почему мне не надо бояться этого Росинанта? Я что, резко так научилась ездить на коне? Так я этого почему-то не чувствую. Мне страшно!
Словно подтверждая мои слова, конь сделал шаг вперед, меня снова ощутимо повело в сторону. Ой, ма-а-а-ама! Сейчас упа-а-а-а… А-а-а-а?
Как ни удивительно, но на землю я не рухнула. И даже умудрилась удержаться в седле те несколько мгновений, пока мой рысак мирно шагал от середины внутреннего двора до ворот. Ни-че-го не понимаю.
Я жалобно оглянулась на Рыцаря:
– Ллевеллин?
Рыцарь улыбнулся:
– Я хотел сказать вам об этом миледи, но не успел…
– Так что, – я не дала договорить, – я теперь умею на коне ездить? Серьезно?!
В голове мгновенно пронеслось содержание прочитанных сказок и романов. Сегодня – научиться ездить верхом, завтра – фехтовать, послезавтра – стрелять из лука, послепослезавтра я стану величайшей…
– Нет, миледи. – Юноша позволил себе еще одну мягкую улыбку. – Боюсь, если вы не будете учиться, ездить верхом вы так и не научитесь. Все дело в том, что этот конь – создание Замка, а значит, он не может причинить вам никакого вреда.
Ну вот, так и разбиваются детские мечты. Наивная чукотская девочка.
– А то, что я, когда в юбке была, с коня упала? – Я попыталась подловить Рыцаря на вранье.
Он пожал плечами:
– Но ведь ничего ужасного не произошло?
И ведь ответить мне ему нечего.
Глава 9
Пора в путь-дорогу
Честно говоря, насмотревшись фильмов, я ожидала, что за воротами меня ждет бескрайнее поле, поросшее луговой травой, вымощенная булыжниками дорога, скрывающаяся за горизонтом. Ага, разбежалась.
Все, что я смогла разглядеть, выехав на опущенный мост (кто его опустил, я так и не увидела – ворот начал вращаться, едва мы с Ллевеллином приблизились к нему), – это туман. Я вглядывалась вперед, но, увы, безрезультатно. Все, что было дальше морды коня, скрывалось в темном мареве. Казалось, протяни руку – и серое облачко упадет тебе на ладонь.
Я испуганно оглянулась на Ллевеллина, чей конь замер под сводом ворот, как раз между двумя опускными решетками:
– Так что, отсюда все-таки нельзя выйти?
– Можно. – Еще одна легкая улыбка. Ой, ну зачем он та-а-а-ак! Я ж сейчас с коня навернусь. Гелла, возьми себя в руки и прислушайся к тому, что он говорит! – Просто Замок еще не до конца свыкся с мыслью, что у него уже есть новая Хозяйка. Вернемся сюда через пару часов – тумана не будет.
А вот не хочу я сюда возвращаться через пару часов. Может, уйти из Замка и нельзя, но постоянно торчать в его стенах не хочу, будь я даже сто раз Хозяйкой! Вот только… Я покосилась на щупальца тумана, оплетающие ноги моего скакуна, и решила уточнить еще один вопрос:
– А этот дымок скоро закончится?
– Шагов через пятьдесят, – пожал плечами Рыцарь и, пришпорив коня и обогнав меня, на мгновение оглянулся: – Вы едете, миледи?
Я только кивнула в ответ. А что мне еще оставалось?
Переводить шаги (кстати, а чьи шаги-то надо считать – мои? лошадиные?) в метры меня в школе не учили (вот такая она была отсталая, не математическая), так что, медленно продвигаясь вперед (как придать лошади ускорение, я пока не выяснила), я изо всех сил вглядывалась в туман, надеясь, что вот еще чуть-чуть – и он рассеется.
Туман исчез неожиданно. Только что я пыталась хоть что-то разглядеть в этой мрачной сероватой дымке, только что не отводила напряженного взгляда от Ллевеллина, опасаясь потерять его в этом мареве, – и вдруг лучи яркого утреннего солнца полоснули по глазам. Я на миг зажмурилась, прикрыв лицо ладонью, а когда наконец проморгалась и отвела руку, только и смогла, что восхищенно выдохнуть, не отрывая потрясенного взгляда от расстилающегося вокруг пейзажа.
За туманом находилось все то, что я надеялась увидеть, выйдя из Замка: прозрачно-синее небо, изогнувшееся перевернутой чашей, неестественная зелень высокой травы, шелковистыми прядями оплетающей конские копыта, редкие деревья, вытянувшиеся к небесам, и мощеная дорога, упавшая прямо под ноги скакуну.
А где же Ллевеллин?! Я испуганно заозиралась по сторонам и удивленно ахнула: Рыцарь, ехавший до этого впереди меня, внезапно оказался сзади. А еще – за моей спиной не было ни малейшего намека на Замок. Бескрайнее поле расстилалось во все стороны. И даже дорога, привлекшая мое внимание, казалось, начиналась – или обрывалась – прямо здесь. Дорога в никуда.
– Но как… – Я бросила недоумевающий взгляд на Рыцаря. – Где…
– Замок? – Ллевеллин мгновенно понял, о чем я спрашиваю. – Понимаете, миледи… – Кажется, раньше Рыцарю не приходилось отвечать на подобные вопросы, но ответ он знал хорошо. И вот сейчас надо было его сформулировать. – Замок граничит со множеством миров, не принадлежа ни одному из них. Относясь к первозданному Хаосу, он нестабилен, а потому его здесь и нет.
– Ты хочешь сказать, – медленно начала я, – что мы сейчас находимся в другом мире? Я имею в виду, по отношению к Замку?
– Совершенно верно, миледи, – вежливо кивнул Рыцарь.
– А в каком конкретно? – не выдержала я. – Что это за мир?
Ллевеллин пожал плечами:
– Боюсь, миледи, я не могу ответить на ваш вопрос. Этот мир максимально приближен к тому, в который вы хотели попасть, выезжая из Замка. Так что сейчас все зависит только от вас.
Я некоторое время сосредоточенно думала, пытаясь сообразить, чем же мне это все грозит, а затем…
– Так что, можно попасть куда угодно?! – радостно взвизгнула я. Мне жутко хотелось повиснуть на шее у Рыцаря, дрыгая от счастья ногами. Ллевеллина спасло лишь то, что в этот момент мы оба ехали верхом. – Тогда я хочу в Асгард! К Одину, Тору и Локки! – Лет в тринадцать я переболела скандинавской мифологией, выздороветь – выздоровела, но рецидивы иногда случались. – Или нет! В Амбер! Прямо сейчас!
Лицо Ллевеллина оставалось серьезным, лишь в глубине глаз светилась ирония. Мне вот интересно, он постоянно на меня будет смотреть, как на тихую безобидную дурочку?
Похоже, ответа на этот вопрос в ближайшее время я не получу.
Ладно, бросаем это грязное дело. Выбрались из Замка? Выбрались. На данном этапе развития общества – это главное. А раз так, надо ж хоть посмотреть, куда я попала. А вот выяснить сие, как я понимаю, можно единственным способом: отправиться вперед. Благо дорога ведет только в одну сторону.
– Поехали, что ли? – поинтересовалась я у Ллевеллина и, получив в ответ ничего не значащее «как вам будет угодно, миледи», только вздохнула.
Уже проехав пару метров, я на мгновение оглянулась и так и ахнула: дорога-то, оказывается, и в другую сторону вела, и даже за горизонтом скрывалась. А я-то почему этого прежде не видела?
Я покосилась на Ллевеллина, чей конь мерно вышагивал рядом, и поняла, что спрашивать попросту бесполезно – никакого толкового ответа я не получу. Остается только предположить, что это Замок все подстроил. Ну или Рыцарь только прикидывается таким вот белым и пушистым, а на самом-то деле…
Что там было «на самом деле», я так и не додумала. Вздохнула, обвела взглядом такой красивый и в то же время такой ненастоящий пейзаж и направилась вперед.
Кони степенно вышагивали по грубо отшлифованным булыжникам. Чуть слышный цокот подков легкой капелью вплетался в пение невидимых птиц.
Я с любопытством оглядывалась по сторонам. Меня по-прежнему отказывалось покидать ощущение ненастоящести. И трава чересчур уж зеленая, и небо чересчур синее, и облака дюже белые, да и Рыцарь уж слишком красивый. Ну не бывает так, не бывает!
Вот и сейчас. Сидит, та-акой… Глаза серьезные-серьезные – задумался о чем-то. Губы тронула легкая улыбка.
Ну все, я сейчас опять начну в кому впадать. Бли-и-ин, ну за что мне такое наказание! Я всегда себя прилично вела, на парней не кидалась, а тут…С-садизм.
Словно услышав мои мысли, Ллевеллин вздрогнул и покосился на меня:
– Вы что-то сказали, миледи?
Угу, сказала. Ллевеллин, я влюбилась в тебя с первого взгляда, ты мне безумно нравишься и все такое, вызови мне, пожалуйста, скорую психиатрическую помощь, я буду тебе очень благодарна.
– Н-нет, – с трудом выдавила я. – Н-ничего. Тебе показалось. Все в порядке.
Рыцарь мягко улыбнулся, отчего у меня опять сердце сбилось с такта.
Все, надо запретить ему смеяться. Потому что его улыбку можно со спокойной совестью приравнивать к оружию массового поражения. По крайней мере, на меня она действует хуже ядерного взрыва: от атомного грибочка можно хоть в убежище спрятаться, а тут…
Я тихонько вздохнула, а потом вдруг внезапно вспомнила: книга!
Где моя книга?! Вот как сейчас помню: к Ллевеллину в комнату я зашла с книжкой, в шахматы играла, сумочка на спинке стула висела, потом завтракать пошла. И наверное, в столовой ее и оставила. Склерозматичка ты, Гелла, склерозматичка! Такая книжечка в руки попала! Предыдущая Хозяйка ее небось прямиком из Соловца привезла, а ты!
Это называется – заставь дурака богу молиться.
Ладно, покатаемся по окрестностям, а потом все равно в Замок вернемся. И вот тогда-то я эту книжку из рук не выпущу, даже спать с ней в обнимку буду.
Все, что я смогла разглядеть, выехав на опущенный мост (кто его опустил, я так и не увидела – ворот начал вращаться, едва мы с Ллевеллином приблизились к нему), – это туман. Я вглядывалась вперед, но, увы, безрезультатно. Все, что было дальше морды коня, скрывалось в темном мареве. Казалось, протяни руку – и серое облачко упадет тебе на ладонь.
Я испуганно оглянулась на Ллевеллина, чей конь замер под сводом ворот, как раз между двумя опускными решетками:
– Так что, отсюда все-таки нельзя выйти?
– Можно. – Еще одна легкая улыбка. Ой, ну зачем он та-а-а-ак! Я ж сейчас с коня навернусь. Гелла, возьми себя в руки и прислушайся к тому, что он говорит! – Просто Замок еще не до конца свыкся с мыслью, что у него уже есть новая Хозяйка. Вернемся сюда через пару часов – тумана не будет.
А вот не хочу я сюда возвращаться через пару часов. Может, уйти из Замка и нельзя, но постоянно торчать в его стенах не хочу, будь я даже сто раз Хозяйкой! Вот только… Я покосилась на щупальца тумана, оплетающие ноги моего скакуна, и решила уточнить еще один вопрос:
– А этот дымок скоро закончится?
– Шагов через пятьдесят, – пожал плечами Рыцарь и, пришпорив коня и обогнав меня, на мгновение оглянулся: – Вы едете, миледи?
Я только кивнула в ответ. А что мне еще оставалось?
Переводить шаги (кстати, а чьи шаги-то надо считать – мои? лошадиные?) в метры меня в школе не учили (вот такая она была отсталая, не математическая), так что, медленно продвигаясь вперед (как придать лошади ускорение, я пока не выяснила), я изо всех сил вглядывалась в туман, надеясь, что вот еще чуть-чуть – и он рассеется.
Туман исчез неожиданно. Только что я пыталась хоть что-то разглядеть в этой мрачной сероватой дымке, только что не отводила напряженного взгляда от Ллевеллина, опасаясь потерять его в этом мареве, – и вдруг лучи яркого утреннего солнца полоснули по глазам. Я на миг зажмурилась, прикрыв лицо ладонью, а когда наконец проморгалась и отвела руку, только и смогла, что восхищенно выдохнуть, не отрывая потрясенного взгляда от расстилающегося вокруг пейзажа.
За туманом находилось все то, что я надеялась увидеть, выйдя из Замка: прозрачно-синее небо, изогнувшееся перевернутой чашей, неестественная зелень высокой травы, шелковистыми прядями оплетающей конские копыта, редкие деревья, вытянувшиеся к небесам, и мощеная дорога, упавшая прямо под ноги скакуну.
А где же Ллевеллин?! Я испуганно заозиралась по сторонам и удивленно ахнула: Рыцарь, ехавший до этого впереди меня, внезапно оказался сзади. А еще – за моей спиной не было ни малейшего намека на Замок. Бескрайнее поле расстилалось во все стороны. И даже дорога, привлекшая мое внимание, казалось, начиналась – или обрывалась – прямо здесь. Дорога в никуда.
– Но как… – Я бросила недоумевающий взгляд на Рыцаря. – Где…
– Замок? – Ллевеллин мгновенно понял, о чем я спрашиваю. – Понимаете, миледи… – Кажется, раньше Рыцарю не приходилось отвечать на подобные вопросы, но ответ он знал хорошо. И вот сейчас надо было его сформулировать. – Замок граничит со множеством миров, не принадлежа ни одному из них. Относясь к первозданному Хаосу, он нестабилен, а потому его здесь и нет.
– Ты хочешь сказать, – медленно начала я, – что мы сейчас находимся в другом мире? Я имею в виду, по отношению к Замку?
– Совершенно верно, миледи, – вежливо кивнул Рыцарь.
– А в каком конкретно? – не выдержала я. – Что это за мир?
Ллевеллин пожал плечами:
– Боюсь, миледи, я не могу ответить на ваш вопрос. Этот мир максимально приближен к тому, в который вы хотели попасть, выезжая из Замка. Так что сейчас все зависит только от вас.
Я некоторое время сосредоточенно думала, пытаясь сообразить, чем же мне это все грозит, а затем…
– Так что, можно попасть куда угодно?! – радостно взвизгнула я. Мне жутко хотелось повиснуть на шее у Рыцаря, дрыгая от счастья ногами. Ллевеллина спасло лишь то, что в этот момент мы оба ехали верхом. – Тогда я хочу в Асгард! К Одину, Тору и Локки! – Лет в тринадцать я переболела скандинавской мифологией, выздороветь – выздоровела, но рецидивы иногда случались. – Или нет! В Амбер! Прямо сейчас!
Лицо Ллевеллина оставалось серьезным, лишь в глубине глаз светилась ирония. Мне вот интересно, он постоянно на меня будет смотреть, как на тихую безобидную дурочку?
Похоже, ответа на этот вопрос в ближайшее время я не получу.
Ладно, бросаем это грязное дело. Выбрались из Замка? Выбрались. На данном этапе развития общества – это главное. А раз так, надо ж хоть посмотреть, куда я попала. А вот выяснить сие, как я понимаю, можно единственным способом: отправиться вперед. Благо дорога ведет только в одну сторону.
– Поехали, что ли? – поинтересовалась я у Ллевеллина и, получив в ответ ничего не значащее «как вам будет угодно, миледи», только вздохнула.
Уже проехав пару метров, я на мгновение оглянулась и так и ахнула: дорога-то, оказывается, и в другую сторону вела, и даже за горизонтом скрывалась. А я-то почему этого прежде не видела?
Я покосилась на Ллевеллина, чей конь мерно вышагивал рядом, и поняла, что спрашивать попросту бесполезно – никакого толкового ответа я не получу. Остается только предположить, что это Замок все подстроил. Ну или Рыцарь только прикидывается таким вот белым и пушистым, а на самом-то деле…
Что там было «на самом деле», я так и не додумала. Вздохнула, обвела взглядом такой красивый и в то же время такой ненастоящий пейзаж и направилась вперед.
Кони степенно вышагивали по грубо отшлифованным булыжникам. Чуть слышный цокот подков легкой капелью вплетался в пение невидимых птиц.
Я с любопытством оглядывалась по сторонам. Меня по-прежнему отказывалось покидать ощущение ненастоящести. И трава чересчур уж зеленая, и небо чересчур синее, и облака дюже белые, да и Рыцарь уж слишком красивый. Ну не бывает так, не бывает!
Вот и сейчас. Сидит, та-акой… Глаза серьезные-серьезные – задумался о чем-то. Губы тронула легкая улыбка.
Ну все, я сейчас опять начну в кому впадать. Бли-и-ин, ну за что мне такое наказание! Я всегда себя прилично вела, на парней не кидалась, а тут…С-садизм.
Словно услышав мои мысли, Ллевеллин вздрогнул и покосился на меня:
– Вы что-то сказали, миледи?
Угу, сказала. Ллевеллин, я влюбилась в тебя с первого взгляда, ты мне безумно нравишься и все такое, вызови мне, пожалуйста, скорую психиатрическую помощь, я буду тебе очень благодарна.
– Н-нет, – с трудом выдавила я. – Н-ничего. Тебе показалось. Все в порядке.
Рыцарь мягко улыбнулся, отчего у меня опять сердце сбилось с такта.
Все, надо запретить ему смеяться. Потому что его улыбку можно со спокойной совестью приравнивать к оружию массового поражения. По крайней мере, на меня она действует хуже ядерного взрыва: от атомного грибочка можно хоть в убежище спрятаться, а тут…
Я тихонько вздохнула, а потом вдруг внезапно вспомнила: книга!
Где моя книга?! Вот как сейчас помню: к Ллевеллину в комнату я зашла с книжкой, в шахматы играла, сумочка на спинке стула висела, потом завтракать пошла. И наверное, в столовой ее и оставила. Склерозматичка ты, Гелла, склерозматичка! Такая книжечка в руки попала! Предыдущая Хозяйка ее небось прямиком из Соловца привезла, а ты!
Это называется – заставь дурака богу молиться.
Ладно, покатаемся по окрестностям, а потом все равно в Замок вернемся. И вот тогда-то я эту книжку из рук не выпущу, даже спать с ней в обнимку буду.
Глава 10
За дурной головой
Я покачивалась в седле, чудом не слетая на землю. Не знаю, как все эти фэнтезюшные героини при перемещении в параллельные и перпендикулярные миры мгновенно обучаются, – и амазонки-то они, наездницы, и из лука-то стреляют так, что эльфы нервно курят в сторонке, и мечом-то машут так, что классическое былинное «размахнусь – улочка, махну – переулочек» тут попросту не канает. А может, это я такая неправильная, что до сих пор в своих способностях никак не разберусь?
Честно говоря, эта прогулка могла бы мне нравиться, если бы не приходилось при каждом шаге коня напряженно стискивать зубы, опасаясь, что вот сейчас вся магия Замка пропадет, и я, вся такая красивая, умная и скромная, как мартышка из анекдота, пикирну на землю. Несмотря на все уверения Ллевеллина, что все чудесно, прекрасно и великолепно, мне было, мягко говоря, очень страшно.
Честно говоря, эта прогулка могла бы мне нравиться, если бы не приходилось при каждом шаге коня напряженно стискивать зубы, опасаясь, что вот сейчас вся магия Замка пропадет, и я, вся такая красивая, умная и скромная, как мартышка из анекдота, пикирну на землю. Несмотря на все уверения Ллевеллина, что все чудесно, прекрасно и великолепно, мне было, мягко говоря, очень страшно.