Азмир от этого смеха насупился, но ругаться не стал.
- Почему? Лотар пояснил:
- Плохо кончишь, удача пока была с тобой, но теперь, скорее всего, все кончится.
Азмир стал подниматься по вырубленным в глине ступеням. Рубос прокричал ему вслед:
- Сам посуди, какой из тебя разбойник? Ты даже меч держишь как грабли...
Укладываясь спать, Сухмет спросил, ни к кому особенно не обращаясь:
- Может, мы зря его так? У него есть самоуважение, а мы с ним словно с мулом в ярме?
- У него-то самоуважение? - переспросил Рубос. - То-то он занимается грабежом... Лотар хмыкнул:
- В тебе говорит бывший охранник караванов, Рубос. Ты не считаешь бандита за человека. А для большинства на этих землях грабеж - нормальная хозяйственная деятельность, и многие женщины даже рассчитывают на это как на законный приработок своих мужей.
- Нет, я так думать не могу, - ответил Рубос, подумал и добавил: - И другим не советую. Видишь ли, Лотар, мир меняется.
Ди сухим смешком дал понять, насколько мало он в это верит. Ему, фою, представителю и выученику цивилизации, пережившей за три тысячи лет разное, это было простительно.
Поутру дверь наверху снова заскрипела. И послышался шепот Азмира:
- Вставайте, стражников я отпустил.
Лотар, а за ним и Рубос быстро, по-военному, поднялись к разбойнику Он держал собранные в охапку мечи, дорожные сумки, даже одеяла и фляги для воды.
- Берите оружие и давайте отправляться в путь. Только скорее, пока никто не проснулся. Я вас провожу.
- Куда? - не понял Рубос, с удовольствием затягивая на себе перевязь с огромным магрибским ятаганом.
- К центру мира.
- А что ты скажешь своим людям? - спросил нежданного освободителя Лотар, с не меньшим удовольствием, чем мирамец, ощущая за плечом тяжелое, мерное покачивание Гвинеда, а у пояса - дружескую твердость Акифа.
- Им вообще знать ни о чем не нужно.
- А деньги? - спросил Сухмет.
- Нет, деньги я взять не смог, они останутся тут. Иначе будет погоня.
- Я не о том. Все-таки ты тут предводитель, у тебя должна быть казна.
- Какая казна, едва на хлеб хватало. Кстати, за то, что я вас провожу, вам придется кормить меня.
- Кормить? - удивился Рубос. - А чем? Что ты нам оставил?
- Я выполню свою работу, а вы - свою, - вздумал упорствовать Азмир.
Лотара это вполне устраивало.
- Хорошо, не спорьте. Найдем, как прокормиться. Ди, ты готов?
Но он мог бы и не спрашивать. Фой уже стоял за плечом Сухмета и поправлял своему учителю ворот халата. На миг блеснуло золото старого ошейника. Глаза Азмира чуть не вылезли из орбит.
- Как же так? - Он оглянулся на Лотара.
- Ну, как бы тебе объяснить попроще? - проговорил Сухмет. - Видишь ли, чтобы не искушать понапрасну, я сделал его невидимым.
- А вы и купились, - поддел разбойника Рубос.
- Все к лучшему, - завершил дискуссию Лотар. - В путь, мы и так тут изрядно задержались.
ГЛАВА 5
Горы, снег и постоянный свистящий ветер - вот каким оказался подход к центру мира.
Лотар даже не ожидал, что ему придется так разочароваться в себе, он чувствовал головокружение, странные спазмы в животе и слабость в руках. Сухмет пояснил, что это признаки высокогорной болезни, но Лотар уже не раз во время своих скитаний поднимался очень высоко в горы, и почти всегда такие приступы бывали слабее, а тут... Это были, скорее всего, признаки какого-то магического испытания, вроде колокольчиков, которые предупреждают о реальной, видимой угрозе. Вот только ничего угрожающего пока не было заметно.
Впрочем, колокольчики уже тренькали. В первый раз Желтоголовый услышал их, когда путники переправились через бездонный узкий каньон, образованный, вероятно, рекой. Но саму реку путники не увидели, внизу каньон был подернут то ли туманом, но ли облаком мельчайшей водяной пыли.
Но и после переправы колокольчики не стихли. Лотар озирался по сторонам весь день до самого вечера, но так и не понял, почему они звенят. И лишь темнота ведала причину - белые волки. Большая, голов в сорок, стая зверей с глазами, горящими от голода и предчувствия драки, шла по их следу
Лотар тут же послал сигнал предупреждения Сухмету. Восточник обследовал нежданных противников и их ауры и объявил, что нападать они решили под утро. Это развеселило Рубоса. Его позабавило, что им известно о намерениях хищников, которые даже и не предполагают, на кого собираются напасть. Конечно, это была реакция усталости. Тяжелеющий, мало тренирующийся в последнее время Рубос попросту стал незаметно сдавать.
Лотара стая волков вдруг задела за живое. На первой же относительно ровной площадочке, по колено засыпанной снегом и обдуваемой всеми ветрами, он сел в позу медитации и попробовал войти в сознание какой-нибудь из этих зверюг. Ему попалась очень мощная, весом фунтов в четыреста, самка с тяжелыми челюстями. Волчица всякого повидала на своем веку, умела выжить в любых передрягах и горела неистовым, слепым желанием защитить свою стаю, в которой многие были ее детьми или потомками ее детей. Такого зверя ничто не могло остановить, даже ее собственная смерть.
Лотар предложил ей подойти ближе и посмотреть на него. Она приблизилась, ее сверкающие зелено-желтым огнем глаза оказались на расстоянии локтей двадцати.
Краем сознания Лотар почувствовал, что все его спутники затаили дыхание, пытаясь понять, что происходит. И когда волчица уже почти решила, что и в одиночку сумеет справиться с путником, спокойно сидящим всего в паре прыжков, Лотар ментально вдруг обратился в черного дракона.
Он вырастил себе мощную шкуру, по которой скользили бы когти этой жалкой волчицы, создал мощную голову с челюстями, способными перемалывать хребты самых сильных волков, словно тростинки, сделал себе лапы с длинными, кривыми и острыми, как сабли, когтями... И он наполнил себя голодом, желанием разрушать, рвать, мять, пожирать горячее, сочащееся кровью волчье мясо...
Волки в панике исчезли, Азмир перепугался от этого зрелища. Впрочем, он быстро успокоился, решив, что Лотар великий колдун, который умеет говорить с животными. Никто не стал его разуверять.
Путники шли еще несколько дней. Вернее, не столько шли, сколько ползли в этом яростном, ледяном, сверкающем тысячами ослепительных бликов аду.
Лотару пришлось нарастить на глаза темную, не пропускающую умопомрачительного сияния снега пленку. Рубос и Азмир опустили на глаза плотные тканевые повязки и все равно видели через них достаточно, их не нужно было вести. Сухмет так сузил разрез глаз и зрачки, что шел высоко подняв голову, нимало не заботясь о снежной слепоте. Ди оказался самым цивилизованным: на привале он достал темную пластинку из стекла, прокоптил ее на костре и сплел из толстых нитей своей шапочки особую повязочку, которая удерживала стекло на глазах не хуже самой тонкой оправы.
Еды осталось мало, и, если бы Сухмет заранее не приготовил одно из своих снадобий, поддерживающих силы, они уже давно ослабели бы. Это была смесь из мелко нарезанного чеснока, черных жирных бобов, растертых в порошок, волокон сухого рыбьего мяса и засахарившегося меда - совершенно немыслимая на вкус. Чувство голода она не утоляла, но, проглотив горсть этой мешанины с пригоршней снега вместо воды, можно было идти без лишних привалов.
Наконец наступил миг, когда Азмир, который на этот раз выбился вперед, подошел к высокому пику, торчавшему словно примятый колпак на голове городского шута, вдруг остановился и произнес:
- Мы пришли.
- Что? - переспросил Рубос.
Азмир оказался слабее всех. Он устал даже больше, чем почтенный Сухмет, и сразу же разложил одеяло на ближайшей обледенелой глыбе, уселся и снял повязку. На его лице, потемневшем от горного солнца, ярко выделялась белая полоса вокруг глаз.
Лотар осмотрелся. Они стояли на высоком куполе, как бы вырастающем из довольно правильного, словно лезвие гигантского меча, горного хребта. Колпак, который венчал эту голову, возносился вверх на сотни футов монолитной скалой. А в клубящихся тучах скрывались уходящие под самое небо вершины.
- Ты уверен? - спросил Желтоголовый.
Азмир обнажил в кривой усмешке неровные желтые зубы:
- Не был бы уверен - не говорил бы.
Лотар осмотрелся. Совершенно определенно никакого замка тут не было. Он растерянно оглянулся на Рубоса, на Сухмета. Старик был спокоен, непонятно, на что он надеялся.
- Ну, и что будем делать? - спросил он.
- Нужно посидеть, подумать, - ответил Сухмет. - Ты же сам говорил мне, что чувствуешь это...
- Что это? - спросил Рубос.
Но Лотар уже понял. Сухмет имел в виду пресловутое Лотарово головокружение, слабость, какую-то юношескую неуверенность... Конечно, это не горная болезнь, а что-то иное. Сухмет подумал и пояснил скорее не Рубосу, а самому себе:
- Вероятно, это можно определить как несовпадение видимости и явности.
Они расположились на ночлег рано, решив дать наконец отдых измученным мускулам. Расслабиться после долгого перехода было приятно, но Лотар все-таки никак не мог примириться с тем, что они ничего не нашли. Это его так озаботило, что он даже не обратил внимания на колокольчики и опомнился, только когда в десяти футах из туманной мглы наступающей ночи вдруг выплыла морда давешней белой волчицы.
Рубос схватился за оружие, даже Сухмет попробовал резко выгнать из своего посоха, как сок из виноградной лозы, какую-то смертоубийственную магию, чтобы отбить внезапное нападение, но... Лотар знал, что это не нападение. Волчица пришла к нему.
Он снова принял позу предельной сосредоточенности и стал обследовать ее сознание. И сразу же понял, что теперь это не просто волчица. Поверх простых и очень ясных импульсов животного в этом теле, мозге и ауре чувствовалась некая почти неощутимая "вуаль" какого-то гораздо более разумного и могущественного существа. К тому же Лотара не оставляла мысль, что он встречал это существо, только не понимал, где и когда.
Сосредоточившись, он послал на внутреннем языке первый сигнал:
- Ты кто?
И тогда нежно, словно журчание ручья в июльский день, и ласково, как первый глоток воды после долгой жажды, зазвучал далекий, напевный девичий голос:
- Я - виана или, говоря по-вашему, фея-охранительница. Зовут меня... - Она сделала паузу; как и все магические сущности, она трепетала, когда нужно было назвать личное имя - даже не секретное, а явное: - Ду-Лиа.
Лотар вспомнил: вианами называли существа, не имеющие ни формы, ни тела, ни особой силы... О них мечтал каждый из великих колдунов, потому что, пока виана с тобой, тебе практически ничто не грозит. Почти никакая сила во всем мире не способна нанести вред тому, кого взяла под свою опеку виана.
Никто не знал, когда и как действуют вианы. Лотар вообще считал, что это сказки, досужие бредни тех, кто никогда никакой магией всерьез не занимался, но вот оказалось, он ошибался.
- Твой голос я когда-то уже слышал...
- В прошлый раз мы разговаривали, когда я была в теле слонихи, глупой и запуганной, но она помогла тебе в бою с мантикорой.
Лотар тут же вспомнил горячие белые камни оазиса Беклем, мантикору, запах своей смерти, который забивал ноздри, как колючий песок...
- Значит, это была ты?
- Мне тогда казалось, без меня ты не победишь. Я еще не раз приближалась к тебе, но ты этого не чувствовал... Я старалась, чтобы это было неясно.
- Например? - спросил Лотар, концентрируя свое внимание на способности видеть давно происшедшие события, словно они произошли только сейчас, минуту или две назад...
И тогда он вспомнил: Клетка Планы, за его плечом странно поет неизвестная птица, а ему предстоит первая битва с цахорами... И еще он вдруг вспомнил старушку, которая хотела то ли угнать их лошадей, когда они пытались раскрыть заговор Гергоса из Мирама, то ли в самом деле охраняла их...
- Довольно, я верю тебе. Виана вдруг развеселилась:
- Это меня утешает.
- Как ты оказалась в теле волчицы?
- Так же, как оказываюсь в телах других существ, если они не слишком разумны. Их интеллект мне мешает. Ты же знаешь, я не существую сама по себе.
Краем сознания Лотар попросил Кросса помочь ему добиться дружбы того существа, которое теперь смотрело на него через желтые волчьи глаза, и задал следующий вопрос:
- Она из стаи, которую я прогнал?
- Да. И то, что ты сделал, было правильно. Я объяснила им, что это лишь малая часть выкупа, который ты мог бы с них взять, и взяла себе волчицу без труда.
- Я не воюю с животными...
Внезапно в их разговор вмешался надтреснутый голосок Сухмета. Он, разумеется, уже давно слушал, о чем они говорили:
- Госпожа, я должен напомнить тебе: не воюет, пока не голоден.
"Вот это да, - подумал Лотар, - он величает эту фею так, как коронованных особ никогда не величал. Что это значит?"
Виана снова усмехнулась. Она оказалась очень веселой особой. На волчьей морде это отразилось мало, но все-таки колючее выражение ее глаз смягчилось, а напряжение в лапах ослабло.
- Если бы ты расправился с волками, это было бы невозможно, - добавила Ду-Лиа.
- Не понимаю.
"Я тоже не понимаю", - мысленно добавил Сухмет.
Ду-Лиа разочарованно проговорила:
- Я не берусь объяснить; вы не понимаете логики животных, но это было бы невозможно.
Почему-то сейчас, в состоянии сосредоточенности, Лотар ни о чем другом думать не мог. Он спросил снова:
- Они не дали бы тебе тело волчицы?
- Нет. Я могла бы его и так забрать.
- Может, они не навели бы тебя на нас? - спросил Сухмет
- Я плохо ориентируюсь в этом мире, но тебя, Желтоголовый, чувствую всегда.
Так, кажется, они оказались перед неразрешимой загадкой, не стоило тратить на нее силы. Лотар решил просто поменять тему:
- Ду-Лиа, почему я?
- Это долг.
- Если это долг, почему я раньше ничего об этом даже не подозревал?
Виана стала слегка уставать. Она, кажется, была очень спокойным существом, но это не значило, что она не способна была сердиться.
- Ты, как и все остальные в твоем положении, должен об этом узнавать, когда отправляешься выполнять свое предназначение. Не раньше.
Лотар подумал и все-таки решился задать еще вопрос:
- Теперь ты все время будешь со мной?
- Долгое время.
- Значит, это и есть его предназначение? - спросил Сухмет. - Кстати, что из этого получится?
"Он решил болтать без умолку", - с легкой досадой подумал про старика Лотар.
- Знаешь, госпожа Ду-Лиа, дело-то очень трудное, и я не уверен. По Яйцу Несбывшегося искоса это не прочтешь, а впрямую спрашивать страшно - насторожу противника.
Ду-Лиа вздохнула, она склонна была понимать речь людей лишь в малых дозах.
- Идите дорогой, которая стелется под ноги.
Желтоголовый наконец догадался, что больше они ничего от вианы сегодня не добьются. К тому же волчица вдруг подползла к его ногам, выбрала себе удобную впадинку между двумя камнями и совсем по-собачьи свернулась калачиком, укрыв нос хвостом.
Неожиданно Лотар понял, что просидел так не очень долго, может быть, минут пять. У него даже не успело затечь тело, но ощущение чуждости, какое бывает при очень глубоких медитациях, уже появилось. Руки казались неимоверно тяжелыми, голова существовала как бы сама по себе, даже мысли словно бы принадлежали другому человеку.
Азмир вдруг громко спросил:
- Она что, так и будет теперь с нами?
Лотар встал, присел пару раз, посмотрел на пустынника. Их проводник определенно не понимал, что тут происходило, и боялся волчицы. Боялся до тошноты, до потемнения в глазах. На всякий случай Желтоголовый сказал:
- Она ничего не сделает тебе, если мысли твои чисты. Азмир сразу насторожился:
- Что ты хочешь этим сказать?
Продолжать этот разговор не было смысла. Всему виной было то, что сознание Азмира было наглухо зажато какой-то одной, очень простой, как деньги, и печальной, как несбывшаяся любовь, мыслью. Но вот какой, Лотар разобрать не мог. И даже Сухмет не мог. Он вообще сказал, что некоторые очень прямые, даже примитивные состояния ума не прочитываются, как самая изощренная ментальная маскировка. Впрочем, все виды маскировки, если вдуматься, именно на этом и строились.
Как бы там ни было, Лотар пустыннику не верил. Он и сам не мог бы объяснить почему, но вот не верил, и все. Хотя видимых причин для этого не было и даже, совсем наоборот, были все основания полагать, что их новый спутник еще не раз выручит их, как выручил уже один раз.
Лотар подумал, что Азмиру очень не понравится то, что он скажет, но все-таки произнес твердым, уверенным тоном:
- Более того, о ней теперь еще и заботиться придется. Она нашу смесь есть не сможет: в ней есть чеснок от цинги и она слишком сладкая... Нам придется прямо сейчас добыть для нее еды, она отощала.
Азмир вскинулся:
- Вот пусть волчица и добывает нам еду, а я не слуга! Но стоило Лотару приготовить пяток охотничьих дротиков и поправить амуницию, намереваясь выследить горного яка или архара, как Азмир тут же стал приводить себя в порядок, собираясь его сопровождать.
- Нет, - решил Лотар, - знаешь, скоро стемнеет, оставайся в лагере. Если хочешь помочь, займись дровами. А я...
Желтоголовый не докончил, а просто ушел в ту сторону, где, как ему показалось, он может найти какую-то добычу. Он бродил почти до полуночи, пока не отыскал небольшую пещерку, в которой убил молодого яка. Со всей тушей дойти до лагеря он уже не мог, даже нарастив себе дополнительные мускулы. Но и того, что он принес, должно было всем хватить на неделю, не меньше. Мясо яка хоть и жестковатое, но вполне питательное.
Азмир справился с костром, и топлива у них оказалось вполне достаточно, чтобы приготовить несколько кусков ячины впрок.
Запах крови разбудил виану. Вернее, волчицу. Вернее, то создание, которое теперь составляло единую сущность с общими проблемами выживания. Она выбрала себе изрядный кус ноги с костью и твердыми, как камень, сухожилиями и вгрызлась в него, с удовольствием взрыкивая от проснувшейся вдруг свирепой жадности.
Когда она насытилась, то совершенно не по-звериному подошла к костру чтобы погреться. Увидев около огня ее окровавленную морду, которую волчица все время облизывала шершавым длинным языком, Азмир забился между камнями и притворился спящим, хотя долго еще прислушивался к звукам лагеря, в котором для него ничего не происходило.
Для остальных же происходило довольно многое. Так получилось, что, вдохнув в Рубоса немного сил, Сухмет и его сделал вполне понимающим разговор Лотара с вианой, хотя высказываться мирамец, конечно, не мог, для этого у него не хватало техники.
Тем временем Лотар, тщательно подготовившись, спросил:
- Виана, где замок Хифероа?
Волчица подняла на него невыразительные глаза хищника, еще раз облизнулась, вспоминая сытный ужин, и ответила своим нежным, щебечущие девичьим голоском:
- Смотри внимательно, но не верь своим глазам. Лотару больше ничего не удалось от нее добиться. Спустя полчаса он бросил свои расспросы и лишь тогда заметил, что Сухмета поблизости не было. Он нашел восточника почти на краю обрыва, в очень сложной медитативной позе, означающей готовность подчиняться или учить верховные законы Вселенной. От него валил пар, как от кипящей воды.
Лотар повернулся к Ди, который, как всегда, не отходил от старика далеко:
- Он не замерзнет?
- Я прослежу, - с поклоном ответил фой и добавил: - Он гораздо сильнее, чем мы о нем думаем, он и сам вполне справится с холодом.
Лотар вспомнил горных отшельников, которые в самые морозные ночи учили свое тело не поддаваться холоду, набрасывая на себя смоченные ледяной водой попоны, и ушел спать. Засыпая, он с легким удовлетворением подумал, что, если бы не тренировался так много и настойчиво, сегодня они бы легли спать, не поужинав свежим мясом. Просто у него не хватило бы сил выследить добычу в этом диком и пустынном краю, завалить и принести в лагерь.
А совсем перед сном он вдруг вспомнил реплику Сухмета, что он не воюет с животными, пока не проголодается. Как всегда, старик оказался прав, вот еще бы знать, чем он теперь занимается? Но Лотар не сомневался что скоро узнает и это.
ГЛАВА 6
Несколько раз Лотар открывал глаза и видел перед собой ночные горы. Но и с закрытыми глазами он без труда определял, что Сухмет сидит в неизменной позе и учится смотреть, но не верить. Это было очень странное состояние рассудка, нелегко было вычитывать даже его периферийные эффекты. Погрузиться же по-настоящему Лотар не решался. Во-первых, потому что не хотел ненароком помешать, а во-вторых, отчетливо представлял, что для полного постижения этой техники у него не хватает подготовки.
Перед рассветом Желтоголовый вдруг уснул глубоко и спокойно. Он понял, что ему нужно было собраться с силами, чтобы выполнить очень непростое и опасное дело. У Сухмета начинало что-то получаться, и самое лучшее для него - получше выспаться перед своей долей работы.
Едва хмурый и серый рассвет разошелся над горами и карнизом, на котором спали путники, Сухмет позвал Лотара:
- Мне кажется, господин мой, чем скорее ты это увидишь, тем лучше.
Сухмет, уставший, одеревеневший от ночной медитации, действительно побаивался, что его открытие исчезнет, что он просто не удержит его, потому что сил у старика осталось уже совсем мало. А удерживать в самом деле было что.
Вместо горы над ними возвышался странный, вырубленный из цельного каменного монолита замок - с башенками, окнами, портиками, резьбой и скульптурами. Ничего подобного Лотар еще не видел. Он постоял, оценивая эту невидаль, потом положил руку на плечо восточника, стараясь выразить ему всю меру своего восхищения, и спросил:
- Как тебе это удалось?
Сухмет улыбнулся, его заиндевевшие брови шевельнулись на потемневшем от усталости лице:
- Сам не знаю. Вдруг понял, что следует смотреть на мир так, как смотрит ребенок, который еще ничего не постиг. И это открылось... Я даже подумал, уж не в иллюзию ли впал?
- Ну, теперь, когда и я вижу, можно утверждать: это не иллюзия.
Сухмет улыбнулся немного поживее:
- Ты не очень много знаешь об иллюзиях, господин. Иногда они бывают такими сложными, что...
Слушая неторопливую речь восточника, Лотар оценивающе всматривался в ворота замка. Они располагались на высоте двухсот ярдов от той точки, куда можно было при самых благоприятных условиях забраться нормальному человеку И вели они в такой лабиринт, что стоило Лотару представить себе этот путь, как замок даже слегка померк перед его глазами.
Но потерять картинку от недостатка внимания они уже не могли, потому что рядом стоял Ди, который смотрел на замок еще точнее и яснее, чем Лотар. А к ним уже подходили Рубос и Азмир.
Возможно, когда исчезнет эта волна, которую создал в своем сознании Сухмет, когда они отведут глаза и забудут странное состояние внимания именно к этой скале, они снова не смогут увидеть этот замок, но сейчас Лотар видел его не менее отчетливо, чем если бы он не был скрыт никакой магией. Он сумел даже пробиться через передние заслоны магии и камня и вглядеться в него проникающим взором.
Лучше бы он этого не делал. Потому что ему вдруг стало ясно, что скала, которую они видели перед собой, изнутри была источена, изрыта ходами, приспособлена для жизни и подвода тепла прямо от горячего дыхания земли. И вели эти ходы из такой дали, что входить в них следовало за сотню миль от центра мира.
- Кто устроил этот подземный город? - спросил Лотар шепотом.
Сухмет, прихлебывая горячий травяной чай, который ему подал незаменимый Ди, прочитал в сознании Лотара причину вопроса и ответил:
- Маленький народец гор - никто другой не мог бы проделать ничего подобного. Они и сейчас, вероятно, трудятся на нижних этажах замка, вот только до них не доходит наше внимание.
Лотар кивнул. Он знал, что проникающий взор не всегда вскрывает строение замка. Что уж говорить о цельной скале, с лабиринтом, уходящим вниз на тысячи ярдов и на сотни миль вдаль?
- Значит, они подвозят питание и всякие прочие предметы по этим ходам?
Сухмет пожал плечами:
- Вероятно. Ворота наверху явно сделаны для летунов. Рубос, который вдруг тоже все увидел, ахнул и от возбуждения начал водить перед собой руками, словно пытался рассеять невидимую пелену, висевшую в воздухе. Наконец он спросил:
- Как же мы туда попадем?
Сухмет кивком поблагодарил Ди, который налил в его кружку еще чаю, и небрежно ответил:
- Ну, в этот замок проходит только тот, кто может.
- Сверху? - поинтересовался Лотар.
- Не думаю. - Сухмет обжег губы и подул в кружку. - Мне кажется, сверху замок еще лучше защищен.
Лотар присмотрелся в ином спектре, практически на пределе своих магических способностей. Так и есть: над горой, словно радуга, висела разноцветная пленка мощного силового поля. Разумеется, и в нем был проторен путь к воротам, но он был неверным, хитроумным и извилистым, как лабиринты в скале под замком.
- В силовом поле пройти сложно, поневоле обозначишь себя, - продолжил Сухмет. - А мне это кажется бессмысленным - отдавать ауру и часть энергии волкам, а потом трезвонить о себе на полмира.
Рубос вдруг уверенно сказал:
- Ну, если мы вообще попадем туда, трезвона будет не меньше, чем на полмира.
- Это еще вопрос, - ответил Ди, как всегда, очень спокойно.
- Не понимаю, - нахмурился Рубос. - Придется же рубиться, кого-то убивать... Это, по-твоему, можно проделать незаметно?
- Наша задача - узнать что-нибудь о входе в замок врага. Драться, может быть, и не придется. - Ди подумал, еще раз посмотрел на Рубоса. - Хотя для этого, конечно, нужно сознательно избегать драки, а это уже проблема.
- Почему? Лотар пояснил:
- Плохо кончишь, удача пока была с тобой, но теперь, скорее всего, все кончится.
Азмир стал подниматься по вырубленным в глине ступеням. Рубос прокричал ему вслед:
- Сам посуди, какой из тебя разбойник? Ты даже меч держишь как грабли...
Укладываясь спать, Сухмет спросил, ни к кому особенно не обращаясь:
- Может, мы зря его так? У него есть самоуважение, а мы с ним словно с мулом в ярме?
- У него-то самоуважение? - переспросил Рубос. - То-то он занимается грабежом... Лотар хмыкнул:
- В тебе говорит бывший охранник караванов, Рубос. Ты не считаешь бандита за человека. А для большинства на этих землях грабеж - нормальная хозяйственная деятельность, и многие женщины даже рассчитывают на это как на законный приработок своих мужей.
- Нет, я так думать не могу, - ответил Рубос, подумал и добавил: - И другим не советую. Видишь ли, Лотар, мир меняется.
Ди сухим смешком дал понять, насколько мало он в это верит. Ему, фою, представителю и выученику цивилизации, пережившей за три тысячи лет разное, это было простительно.
Поутру дверь наверху снова заскрипела. И послышался шепот Азмира:
- Вставайте, стражников я отпустил.
Лотар, а за ним и Рубос быстро, по-военному, поднялись к разбойнику Он держал собранные в охапку мечи, дорожные сумки, даже одеяла и фляги для воды.
- Берите оружие и давайте отправляться в путь. Только скорее, пока никто не проснулся. Я вас провожу.
- Куда? - не понял Рубос, с удовольствием затягивая на себе перевязь с огромным магрибским ятаганом.
- К центру мира.
- А что ты скажешь своим людям? - спросил нежданного освободителя Лотар, с не меньшим удовольствием, чем мирамец, ощущая за плечом тяжелое, мерное покачивание Гвинеда, а у пояса - дружескую твердость Акифа.
- Им вообще знать ни о чем не нужно.
- А деньги? - спросил Сухмет.
- Нет, деньги я взять не смог, они останутся тут. Иначе будет погоня.
- Я не о том. Все-таки ты тут предводитель, у тебя должна быть казна.
- Какая казна, едва на хлеб хватало. Кстати, за то, что я вас провожу, вам придется кормить меня.
- Кормить? - удивился Рубос. - А чем? Что ты нам оставил?
- Я выполню свою работу, а вы - свою, - вздумал упорствовать Азмир.
Лотара это вполне устраивало.
- Хорошо, не спорьте. Найдем, как прокормиться. Ди, ты готов?
Но он мог бы и не спрашивать. Фой уже стоял за плечом Сухмета и поправлял своему учителю ворот халата. На миг блеснуло золото старого ошейника. Глаза Азмира чуть не вылезли из орбит.
- Как же так? - Он оглянулся на Лотара.
- Ну, как бы тебе объяснить попроще? - проговорил Сухмет. - Видишь ли, чтобы не искушать понапрасну, я сделал его невидимым.
- А вы и купились, - поддел разбойника Рубос.
- Все к лучшему, - завершил дискуссию Лотар. - В путь, мы и так тут изрядно задержались.
ГЛАВА 5
Горы, снег и постоянный свистящий ветер - вот каким оказался подход к центру мира.
Лотар даже не ожидал, что ему придется так разочароваться в себе, он чувствовал головокружение, странные спазмы в животе и слабость в руках. Сухмет пояснил, что это признаки высокогорной болезни, но Лотар уже не раз во время своих скитаний поднимался очень высоко в горы, и почти всегда такие приступы бывали слабее, а тут... Это были, скорее всего, признаки какого-то магического испытания, вроде колокольчиков, которые предупреждают о реальной, видимой угрозе. Вот только ничего угрожающего пока не было заметно.
Впрочем, колокольчики уже тренькали. В первый раз Желтоголовый услышал их, когда путники переправились через бездонный узкий каньон, образованный, вероятно, рекой. Но саму реку путники не увидели, внизу каньон был подернут то ли туманом, но ли облаком мельчайшей водяной пыли.
Но и после переправы колокольчики не стихли. Лотар озирался по сторонам весь день до самого вечера, но так и не понял, почему они звенят. И лишь темнота ведала причину - белые волки. Большая, голов в сорок, стая зверей с глазами, горящими от голода и предчувствия драки, шла по их следу
Лотар тут же послал сигнал предупреждения Сухмету. Восточник обследовал нежданных противников и их ауры и объявил, что нападать они решили под утро. Это развеселило Рубоса. Его позабавило, что им известно о намерениях хищников, которые даже и не предполагают, на кого собираются напасть. Конечно, это была реакция усталости. Тяжелеющий, мало тренирующийся в последнее время Рубос попросту стал незаметно сдавать.
Лотара стая волков вдруг задела за живое. На первой же относительно ровной площадочке, по колено засыпанной снегом и обдуваемой всеми ветрами, он сел в позу медитации и попробовал войти в сознание какой-нибудь из этих зверюг. Ему попалась очень мощная, весом фунтов в четыреста, самка с тяжелыми челюстями. Волчица всякого повидала на своем веку, умела выжить в любых передрягах и горела неистовым, слепым желанием защитить свою стаю, в которой многие были ее детьми или потомками ее детей. Такого зверя ничто не могло остановить, даже ее собственная смерть.
Лотар предложил ей подойти ближе и посмотреть на него. Она приблизилась, ее сверкающие зелено-желтым огнем глаза оказались на расстоянии локтей двадцати.
Краем сознания Лотар почувствовал, что все его спутники затаили дыхание, пытаясь понять, что происходит. И когда волчица уже почти решила, что и в одиночку сумеет справиться с путником, спокойно сидящим всего в паре прыжков, Лотар ментально вдруг обратился в черного дракона.
Он вырастил себе мощную шкуру, по которой скользили бы когти этой жалкой волчицы, создал мощную голову с челюстями, способными перемалывать хребты самых сильных волков, словно тростинки, сделал себе лапы с длинными, кривыми и острыми, как сабли, когтями... И он наполнил себя голодом, желанием разрушать, рвать, мять, пожирать горячее, сочащееся кровью волчье мясо...
Волки в панике исчезли, Азмир перепугался от этого зрелища. Впрочем, он быстро успокоился, решив, что Лотар великий колдун, который умеет говорить с животными. Никто не стал его разуверять.
Путники шли еще несколько дней. Вернее, не столько шли, сколько ползли в этом яростном, ледяном, сверкающем тысячами ослепительных бликов аду.
Лотару пришлось нарастить на глаза темную, не пропускающую умопомрачительного сияния снега пленку. Рубос и Азмир опустили на глаза плотные тканевые повязки и все равно видели через них достаточно, их не нужно было вести. Сухмет так сузил разрез глаз и зрачки, что шел высоко подняв голову, нимало не заботясь о снежной слепоте. Ди оказался самым цивилизованным: на привале он достал темную пластинку из стекла, прокоптил ее на костре и сплел из толстых нитей своей шапочки особую повязочку, которая удерживала стекло на глазах не хуже самой тонкой оправы.
Еды осталось мало, и, если бы Сухмет заранее не приготовил одно из своих снадобий, поддерживающих силы, они уже давно ослабели бы. Это была смесь из мелко нарезанного чеснока, черных жирных бобов, растертых в порошок, волокон сухого рыбьего мяса и засахарившегося меда - совершенно немыслимая на вкус. Чувство голода она не утоляла, но, проглотив горсть этой мешанины с пригоршней снега вместо воды, можно было идти без лишних привалов.
Наконец наступил миг, когда Азмир, который на этот раз выбился вперед, подошел к высокому пику, торчавшему словно примятый колпак на голове городского шута, вдруг остановился и произнес:
- Мы пришли.
- Что? - переспросил Рубос.
Азмир оказался слабее всех. Он устал даже больше, чем почтенный Сухмет, и сразу же разложил одеяло на ближайшей обледенелой глыбе, уселся и снял повязку. На его лице, потемневшем от горного солнца, ярко выделялась белая полоса вокруг глаз.
Лотар осмотрелся. Они стояли на высоком куполе, как бы вырастающем из довольно правильного, словно лезвие гигантского меча, горного хребта. Колпак, который венчал эту голову, возносился вверх на сотни футов монолитной скалой. А в клубящихся тучах скрывались уходящие под самое небо вершины.
- Ты уверен? - спросил Желтоголовый.
Азмир обнажил в кривой усмешке неровные желтые зубы:
- Не был бы уверен - не говорил бы.
Лотар осмотрелся. Совершенно определенно никакого замка тут не было. Он растерянно оглянулся на Рубоса, на Сухмета. Старик был спокоен, непонятно, на что он надеялся.
- Ну, и что будем делать? - спросил он.
- Нужно посидеть, подумать, - ответил Сухмет. - Ты же сам говорил мне, что чувствуешь это...
- Что это? - спросил Рубос.
Но Лотар уже понял. Сухмет имел в виду пресловутое Лотарово головокружение, слабость, какую-то юношескую неуверенность... Конечно, это не горная болезнь, а что-то иное. Сухмет подумал и пояснил скорее не Рубосу, а самому себе:
- Вероятно, это можно определить как несовпадение видимости и явности.
Они расположились на ночлег рано, решив дать наконец отдых измученным мускулам. Расслабиться после долгого перехода было приятно, но Лотар все-таки никак не мог примириться с тем, что они ничего не нашли. Это его так озаботило, что он даже не обратил внимания на колокольчики и опомнился, только когда в десяти футах из туманной мглы наступающей ночи вдруг выплыла морда давешней белой волчицы.
Рубос схватился за оружие, даже Сухмет попробовал резко выгнать из своего посоха, как сок из виноградной лозы, какую-то смертоубийственную магию, чтобы отбить внезапное нападение, но... Лотар знал, что это не нападение. Волчица пришла к нему.
Он снова принял позу предельной сосредоточенности и стал обследовать ее сознание. И сразу же понял, что теперь это не просто волчица. Поверх простых и очень ясных импульсов животного в этом теле, мозге и ауре чувствовалась некая почти неощутимая "вуаль" какого-то гораздо более разумного и могущественного существа. К тому же Лотара не оставляла мысль, что он встречал это существо, только не понимал, где и когда.
Сосредоточившись, он послал на внутреннем языке первый сигнал:
- Ты кто?
И тогда нежно, словно журчание ручья в июльский день, и ласково, как первый глоток воды после долгой жажды, зазвучал далекий, напевный девичий голос:
- Я - виана или, говоря по-вашему, фея-охранительница. Зовут меня... - Она сделала паузу; как и все магические сущности, она трепетала, когда нужно было назвать личное имя - даже не секретное, а явное: - Ду-Лиа.
Лотар вспомнил: вианами называли существа, не имеющие ни формы, ни тела, ни особой силы... О них мечтал каждый из великих колдунов, потому что, пока виана с тобой, тебе практически ничто не грозит. Почти никакая сила во всем мире не способна нанести вред тому, кого взяла под свою опеку виана.
Никто не знал, когда и как действуют вианы. Лотар вообще считал, что это сказки, досужие бредни тех, кто никогда никакой магией всерьез не занимался, но вот оказалось, он ошибался.
- Твой голос я когда-то уже слышал...
- В прошлый раз мы разговаривали, когда я была в теле слонихи, глупой и запуганной, но она помогла тебе в бою с мантикорой.
Лотар тут же вспомнил горячие белые камни оазиса Беклем, мантикору, запах своей смерти, который забивал ноздри, как колючий песок...
- Значит, это была ты?
- Мне тогда казалось, без меня ты не победишь. Я еще не раз приближалась к тебе, но ты этого не чувствовал... Я старалась, чтобы это было неясно.
- Например? - спросил Лотар, концентрируя свое внимание на способности видеть давно происшедшие события, словно они произошли только сейчас, минуту или две назад...
И тогда он вспомнил: Клетка Планы, за его плечом странно поет неизвестная птица, а ему предстоит первая битва с цахорами... И еще он вдруг вспомнил старушку, которая хотела то ли угнать их лошадей, когда они пытались раскрыть заговор Гергоса из Мирама, то ли в самом деле охраняла их...
- Довольно, я верю тебе. Виана вдруг развеселилась:
- Это меня утешает.
- Как ты оказалась в теле волчицы?
- Так же, как оказываюсь в телах других существ, если они не слишком разумны. Их интеллект мне мешает. Ты же знаешь, я не существую сама по себе.
Краем сознания Лотар попросил Кросса помочь ему добиться дружбы того существа, которое теперь смотрело на него через желтые волчьи глаза, и задал следующий вопрос:
- Она из стаи, которую я прогнал?
- Да. И то, что ты сделал, было правильно. Я объяснила им, что это лишь малая часть выкупа, который ты мог бы с них взять, и взяла себе волчицу без труда.
- Я не воюю с животными...
Внезапно в их разговор вмешался надтреснутый голосок Сухмета. Он, разумеется, уже давно слушал, о чем они говорили:
- Госпожа, я должен напомнить тебе: не воюет, пока не голоден.
"Вот это да, - подумал Лотар, - он величает эту фею так, как коронованных особ никогда не величал. Что это значит?"
Виана снова усмехнулась. Она оказалась очень веселой особой. На волчьей морде это отразилось мало, но все-таки колючее выражение ее глаз смягчилось, а напряжение в лапах ослабло.
- Если бы ты расправился с волками, это было бы невозможно, - добавила Ду-Лиа.
- Не понимаю.
"Я тоже не понимаю", - мысленно добавил Сухмет.
Ду-Лиа разочарованно проговорила:
- Я не берусь объяснить; вы не понимаете логики животных, но это было бы невозможно.
Почему-то сейчас, в состоянии сосредоточенности, Лотар ни о чем другом думать не мог. Он спросил снова:
- Они не дали бы тебе тело волчицы?
- Нет. Я могла бы его и так забрать.
- Может, они не навели бы тебя на нас? - спросил Сухмет
- Я плохо ориентируюсь в этом мире, но тебя, Желтоголовый, чувствую всегда.
Так, кажется, они оказались перед неразрешимой загадкой, не стоило тратить на нее силы. Лотар решил просто поменять тему:
- Ду-Лиа, почему я?
- Это долг.
- Если это долг, почему я раньше ничего об этом даже не подозревал?
Виана стала слегка уставать. Она, кажется, была очень спокойным существом, но это не значило, что она не способна была сердиться.
- Ты, как и все остальные в твоем положении, должен об этом узнавать, когда отправляешься выполнять свое предназначение. Не раньше.
Лотар подумал и все-таки решился задать еще вопрос:
- Теперь ты все время будешь со мной?
- Долгое время.
- Значит, это и есть его предназначение? - спросил Сухмет. - Кстати, что из этого получится?
"Он решил болтать без умолку", - с легкой досадой подумал про старика Лотар.
- Знаешь, госпожа Ду-Лиа, дело-то очень трудное, и я не уверен. По Яйцу Несбывшегося искоса это не прочтешь, а впрямую спрашивать страшно - насторожу противника.
Ду-Лиа вздохнула, она склонна была понимать речь людей лишь в малых дозах.
- Идите дорогой, которая стелется под ноги.
Желтоголовый наконец догадался, что больше они ничего от вианы сегодня не добьются. К тому же волчица вдруг подползла к его ногам, выбрала себе удобную впадинку между двумя камнями и совсем по-собачьи свернулась калачиком, укрыв нос хвостом.
Неожиданно Лотар понял, что просидел так не очень долго, может быть, минут пять. У него даже не успело затечь тело, но ощущение чуждости, какое бывает при очень глубоких медитациях, уже появилось. Руки казались неимоверно тяжелыми, голова существовала как бы сама по себе, даже мысли словно бы принадлежали другому человеку.
Азмир вдруг громко спросил:
- Она что, так и будет теперь с нами?
Лотар встал, присел пару раз, посмотрел на пустынника. Их проводник определенно не понимал, что тут происходило, и боялся волчицы. Боялся до тошноты, до потемнения в глазах. На всякий случай Желтоголовый сказал:
- Она ничего не сделает тебе, если мысли твои чисты. Азмир сразу насторожился:
- Что ты хочешь этим сказать?
Продолжать этот разговор не было смысла. Всему виной было то, что сознание Азмира было наглухо зажато какой-то одной, очень простой, как деньги, и печальной, как несбывшаяся любовь, мыслью. Но вот какой, Лотар разобрать не мог. И даже Сухмет не мог. Он вообще сказал, что некоторые очень прямые, даже примитивные состояния ума не прочитываются, как самая изощренная ментальная маскировка. Впрочем, все виды маскировки, если вдуматься, именно на этом и строились.
Как бы там ни было, Лотар пустыннику не верил. Он и сам не мог бы объяснить почему, но вот не верил, и все. Хотя видимых причин для этого не было и даже, совсем наоборот, были все основания полагать, что их новый спутник еще не раз выручит их, как выручил уже один раз.
Лотар подумал, что Азмиру очень не понравится то, что он скажет, но все-таки произнес твердым, уверенным тоном:
- Более того, о ней теперь еще и заботиться придется. Она нашу смесь есть не сможет: в ней есть чеснок от цинги и она слишком сладкая... Нам придется прямо сейчас добыть для нее еды, она отощала.
Азмир вскинулся:
- Вот пусть волчица и добывает нам еду, а я не слуга! Но стоило Лотару приготовить пяток охотничьих дротиков и поправить амуницию, намереваясь выследить горного яка или архара, как Азмир тут же стал приводить себя в порядок, собираясь его сопровождать.
- Нет, - решил Лотар, - знаешь, скоро стемнеет, оставайся в лагере. Если хочешь помочь, займись дровами. А я...
Желтоголовый не докончил, а просто ушел в ту сторону, где, как ему показалось, он может найти какую-то добычу. Он бродил почти до полуночи, пока не отыскал небольшую пещерку, в которой убил молодого яка. Со всей тушей дойти до лагеря он уже не мог, даже нарастив себе дополнительные мускулы. Но и того, что он принес, должно было всем хватить на неделю, не меньше. Мясо яка хоть и жестковатое, но вполне питательное.
Азмир справился с костром, и топлива у них оказалось вполне достаточно, чтобы приготовить несколько кусков ячины впрок.
Запах крови разбудил виану. Вернее, волчицу. Вернее, то создание, которое теперь составляло единую сущность с общими проблемами выживания. Она выбрала себе изрядный кус ноги с костью и твердыми, как камень, сухожилиями и вгрызлась в него, с удовольствием взрыкивая от проснувшейся вдруг свирепой жадности.
Когда она насытилась, то совершенно не по-звериному подошла к костру чтобы погреться. Увидев около огня ее окровавленную морду, которую волчица все время облизывала шершавым длинным языком, Азмир забился между камнями и притворился спящим, хотя долго еще прислушивался к звукам лагеря, в котором для него ничего не происходило.
Для остальных же происходило довольно многое. Так получилось, что, вдохнув в Рубоса немного сил, Сухмет и его сделал вполне понимающим разговор Лотара с вианой, хотя высказываться мирамец, конечно, не мог, для этого у него не хватало техники.
Тем временем Лотар, тщательно подготовившись, спросил:
- Виана, где замок Хифероа?
Волчица подняла на него невыразительные глаза хищника, еще раз облизнулась, вспоминая сытный ужин, и ответила своим нежным, щебечущие девичьим голоском:
- Смотри внимательно, но не верь своим глазам. Лотару больше ничего не удалось от нее добиться. Спустя полчаса он бросил свои расспросы и лишь тогда заметил, что Сухмета поблизости не было. Он нашел восточника почти на краю обрыва, в очень сложной медитативной позе, означающей готовность подчиняться или учить верховные законы Вселенной. От него валил пар, как от кипящей воды.
Лотар повернулся к Ди, который, как всегда, не отходил от старика далеко:
- Он не замерзнет?
- Я прослежу, - с поклоном ответил фой и добавил: - Он гораздо сильнее, чем мы о нем думаем, он и сам вполне справится с холодом.
Лотар вспомнил горных отшельников, которые в самые морозные ночи учили свое тело не поддаваться холоду, набрасывая на себя смоченные ледяной водой попоны, и ушел спать. Засыпая, он с легким удовлетворением подумал, что, если бы не тренировался так много и настойчиво, сегодня они бы легли спать, не поужинав свежим мясом. Просто у него не хватило бы сил выследить добычу в этом диком и пустынном краю, завалить и принести в лагерь.
А совсем перед сном он вдруг вспомнил реплику Сухмета, что он не воюет с животными, пока не проголодается. Как всегда, старик оказался прав, вот еще бы знать, чем он теперь занимается? Но Лотар не сомневался что скоро узнает и это.
ГЛАВА 6
Несколько раз Лотар открывал глаза и видел перед собой ночные горы. Но и с закрытыми глазами он без труда определял, что Сухмет сидит в неизменной позе и учится смотреть, но не верить. Это было очень странное состояние рассудка, нелегко было вычитывать даже его периферийные эффекты. Погрузиться же по-настоящему Лотар не решался. Во-первых, потому что не хотел ненароком помешать, а во-вторых, отчетливо представлял, что для полного постижения этой техники у него не хватает подготовки.
Перед рассветом Желтоголовый вдруг уснул глубоко и спокойно. Он понял, что ему нужно было собраться с силами, чтобы выполнить очень непростое и опасное дело. У Сухмета начинало что-то получаться, и самое лучшее для него - получше выспаться перед своей долей работы.
Едва хмурый и серый рассвет разошелся над горами и карнизом, на котором спали путники, Сухмет позвал Лотара:
- Мне кажется, господин мой, чем скорее ты это увидишь, тем лучше.
Сухмет, уставший, одеревеневший от ночной медитации, действительно побаивался, что его открытие исчезнет, что он просто не удержит его, потому что сил у старика осталось уже совсем мало. А удерживать в самом деле было что.
Вместо горы над ними возвышался странный, вырубленный из цельного каменного монолита замок - с башенками, окнами, портиками, резьбой и скульптурами. Ничего подобного Лотар еще не видел. Он постоял, оценивая эту невидаль, потом положил руку на плечо восточника, стараясь выразить ему всю меру своего восхищения, и спросил:
- Как тебе это удалось?
Сухмет улыбнулся, его заиндевевшие брови шевельнулись на потемневшем от усталости лице:
- Сам не знаю. Вдруг понял, что следует смотреть на мир так, как смотрит ребенок, который еще ничего не постиг. И это открылось... Я даже подумал, уж не в иллюзию ли впал?
- Ну, теперь, когда и я вижу, можно утверждать: это не иллюзия.
Сухмет улыбнулся немного поживее:
- Ты не очень много знаешь об иллюзиях, господин. Иногда они бывают такими сложными, что...
Слушая неторопливую речь восточника, Лотар оценивающе всматривался в ворота замка. Они располагались на высоте двухсот ярдов от той точки, куда можно было при самых благоприятных условиях забраться нормальному человеку И вели они в такой лабиринт, что стоило Лотару представить себе этот путь, как замок даже слегка померк перед его глазами.
Но потерять картинку от недостатка внимания они уже не могли, потому что рядом стоял Ди, который смотрел на замок еще точнее и яснее, чем Лотар. А к ним уже подходили Рубос и Азмир.
Возможно, когда исчезнет эта волна, которую создал в своем сознании Сухмет, когда они отведут глаза и забудут странное состояние внимания именно к этой скале, они снова не смогут увидеть этот замок, но сейчас Лотар видел его не менее отчетливо, чем если бы он не был скрыт никакой магией. Он сумел даже пробиться через передние заслоны магии и камня и вглядеться в него проникающим взором.
Лучше бы он этого не делал. Потому что ему вдруг стало ясно, что скала, которую они видели перед собой, изнутри была источена, изрыта ходами, приспособлена для жизни и подвода тепла прямо от горячего дыхания земли. И вели эти ходы из такой дали, что входить в них следовало за сотню миль от центра мира.
- Кто устроил этот подземный город? - спросил Лотар шепотом.
Сухмет, прихлебывая горячий травяной чай, который ему подал незаменимый Ди, прочитал в сознании Лотара причину вопроса и ответил:
- Маленький народец гор - никто другой не мог бы проделать ничего подобного. Они и сейчас, вероятно, трудятся на нижних этажах замка, вот только до них не доходит наше внимание.
Лотар кивнул. Он знал, что проникающий взор не всегда вскрывает строение замка. Что уж говорить о цельной скале, с лабиринтом, уходящим вниз на тысячи ярдов и на сотни миль вдаль?
- Значит, они подвозят питание и всякие прочие предметы по этим ходам?
Сухмет пожал плечами:
- Вероятно. Ворота наверху явно сделаны для летунов. Рубос, который вдруг тоже все увидел, ахнул и от возбуждения начал водить перед собой руками, словно пытался рассеять невидимую пелену, висевшую в воздухе. Наконец он спросил:
- Как же мы туда попадем?
Сухмет кивком поблагодарил Ди, который налил в его кружку еще чаю, и небрежно ответил:
- Ну, в этот замок проходит только тот, кто может.
- Сверху? - поинтересовался Лотар.
- Не думаю. - Сухмет обжег губы и подул в кружку. - Мне кажется, сверху замок еще лучше защищен.
Лотар присмотрелся в ином спектре, практически на пределе своих магических способностей. Так и есть: над горой, словно радуга, висела разноцветная пленка мощного силового поля. Разумеется, и в нем был проторен путь к воротам, но он был неверным, хитроумным и извилистым, как лабиринты в скале под замком.
- В силовом поле пройти сложно, поневоле обозначишь себя, - продолжил Сухмет. - А мне это кажется бессмысленным - отдавать ауру и часть энергии волкам, а потом трезвонить о себе на полмира.
Рубос вдруг уверенно сказал:
- Ну, если мы вообще попадем туда, трезвона будет не меньше, чем на полмира.
- Это еще вопрос, - ответил Ди, как всегда, очень спокойно.
- Не понимаю, - нахмурился Рубос. - Придется же рубиться, кого-то убивать... Это, по-твоему, можно проделать незаметно?
- Наша задача - узнать что-нибудь о входе в замок врага. Драться, может быть, и не придется. - Ди подумал, еще раз посмотрел на Рубоса. - Хотя для этого, конечно, нужно сознательно избегать драки, а это уже проблема.