Баталов В.. Нехоженой тропой

   "СОН В РУКУ"
   По лестнице, сколоченной из березовых жердей, ребята влезли на темный сеновал и ощупью, спотыкаясь о чердачные балки, на четвереньках доползли до мягкого, пахучего сена.
   - Здесь очень здорово, - бубнил себе под нос Афоня, копошась в сене, - очень здорово...
   Он вытянулся и сразу уснул. Таня свернулась калачиком и тоже уснула.
   А Дима лежал на спине, положив руки под голову, и смотрел вверх. Сквозь щели в крыше длинными полосами пробивался в сарай лунный свет. Понемногу глаза привыкли к темноте, и Дима увидел метрах в двух от себя насест и на нем силуэты спящих кур.
   Было очень тихо. Откуда-то доносился еле слышный рокот далекого трактора; корова в хлеву лениво жевала свою жвачку; изредка тоненько похрюкивал во сне поросенок, и сонная курица щелкала клювом.
   Дима старался себе представить, какое оно - Адово озеро. Он закрывал глаза, и перед ним вставал лес и волны, бегущие за кормой лодки...
   На насесте послышался шорох, большой петух переступил с ноги на ногу, звучно захлопал крыльями и отчаянно, сначала с хрипотцой, а потом звонко-звонко закричал: "Ку-ка-ре-ку-у!"
   От неожиданности Дима вздрогнул:
   - Ты с ума спятил, Петька!
   "Ку-ка-ре-ку-у!" - отозвался другой петух с соседского двора.
   И покатилась по всему поселку торопливая петушиная перекличка.
   Но Дима уже ничего не слышал, он спал, и снился ему сон. Как будто идет он, а под ногами у него упругий, пружинящий мох. Дима поднял голову и увидел вокруг глухую тайгу. Он пошел прямо через бурелом, через цепкий ельник, через какие-то овраги. Вокруг перелетали с ветки на ветку стаи тетеревов и рябчиков, их было много, как скворцов осенью. Меж сосен мелькнула быстрая тень волка, над красным малиновым кустом поднялся медведь, стороной пробежал олень, задевая ветви рогами. А Дима шел вперед и совсем не боялся.
   Но вот перед ним открылось безбрежное море, по которому катились шумные волны с белой пеной на высоких гребнях.
   "Это Адово озеро", - подумал Дима.
   Он прыгнул в долбленку, качавшуюся у берега, и поплыл.
   Огромная волна подняла лодку выше деревьев. Тут из зеленой глубины выплыл Водяной царь. Он грозно взглянул на Диму, тряхнул длинной зеленой бородой и строго спросил:
   "Ты зачем явился в мои владения? Или не знаешь, что человеку заказаны пути к Адову озеру? Убирайся отсюда подобру-поздорову, пока цел".
   Оглянулся Дима вокруг и увидел с гребня волны, что на другом берегу стоит высокий светлый сосновый бор.
   Схватил Водяной царь Диму за ногу...
   - Эй, соня, вставай! - дергала Таня Диму за ногу. - До обеда, что ли, собираешься спать?..
   Дима открыл глаза. На сеновале было совсем светло. В чердачное окно сияло солнце.
   - Ну и сон же я видел! - потягиваясь, проговорил Дима. - Про Адово озеро...
   - Любопытный, должно быть, водоем, судя по рассказам Кузьмича, рассудительно сказал Афоня. - Там, наверное, можно сделать интересные снимки.
   - Что снимки! Ведь дядя Илья говорил, что как раз там есть такой сосновый бор, какой нужен леспромхозу. Помнишь, Таня?
   - Помню, - ответила девочка.
   - Может быть, нам посчастливится, и мы найдем его. Вот все удивятся, когда мы придем к директору леспромхоза и скажем: "Товарищ директор, мы нашли авиафанерный лес!" - Дима оглянулся и, понизив голос, заговорщически зашептал: - Давайте сегодня же махнем на Адово? Ну решайте, корчагинцы!
   - Заблудимся, - поежился Афоня. - Дорогу туда мы не знаем, карты нет...
   - Карту я срисую с дядиной, а компас у нас есть. Идем, а?
   Таня, соглашаясь, кивнула головой.
   - А ты, Профессор?
   - Надо подумать...
   - Ты подумай, какие снимки принесешь в школу...
   - Ладно, идем, - решительно махнул рукой Афоня.
   - Молодец. Дай руку. - Дима взял Афонину руку и крепко ее пожал. Только идти-то ведь далеко.
   - Хоть на край света, - бодро ответил Афоня.
   - А хныкать не будешь?
   - Не буду.
   - Клянешься?
   - Провалиться мне на этом месте.
   - Нет, ты давай клянись по-настоящему: я, Афоня-Профессор, клянусь, что пройду столько километров, сколько надо, и, что бы ни случилось в пути, никто не услышит от меня жалоб.
   Афоня повторил слова клятвы и добавил:
   - А вы с Таней тоже поклянитесь.
   - Мы тоже клянемся...
   В сенях протяжно скрипнула дверь.
   - Митенька, детки, идите, милые, скорее завтракать. Я для вас блинков да шанег настряпала. Кузьмич-то чуть свет по службе куда-то ушел, обещал после обеда вернуться... "Пусть, сказал, гости наши без меня не скучают, в лес либо на речку сходят..."
   - Мы сейчас, тетя Груша, - отозвался за всех Дима. - Только сбегаем на речку, умоемся.
   - Что такое сон? - рассуждал Афоня, спускаясь по тропинке вслед за Димой и Таней к речке. - Человек спит и видит сон. Вот Диме море приснилось, а сейчас мы все решили снарядить экспедицию на Адово озеро. Не приснился бы сон, может быть, не снарядили бы. Вот такой сон, когда он сбывается, называется "сон в руку".
   Снова ребята достали свои рюкзаки. Дима перерисовал с дядиной карты на отдельный листок план местности, от Весляны до верховий Утьвы, надписал все речки и ручейки, только лес да речки и ручейки лежат на пути к Адову озеру и ни одного села, ни одной деревушки.
   - Никак, вы куда собираетесь? - спросила тетя Груша, увидев, что ребята складывают в мешки консервы, хлеб, сахар.
   - Мы, тетя Груша, в поход пойдем на два дня, в лесу и заночуем, ответил Дима.
   - И то, - сказала тетя Груша, - у костра переспите, а с зорькой грибов насбираете, малины. Самое лучшее время утречком, пока солнышко не печет: тогда и гриб крепче, и ягода сочнее. А не заблудитесь в лесу-то?
   - Да нет, - важно сказал Афоня. - У Димы есть карта и компас, так что заблудиться невозможно.
   - Ну идите. Я Кузьмичу так и передам: мол, пошли пионеры в поход. Только вы, милые, далеко-то не уходите да реки держитесь.
   - Ты о нас не беспокойся: не в первый раз, - ответил Дима, надел рюкзак и взял в руки ружье. - Ну, корчагинцы, в путь!
   ЗАКОЛДОВАННЫЙ КРУГ
   По узкой квартальной просеке далеко в глубь леса уходит еле заметная тропинка. Почти на каждом шагу ее пересекают выступающие из земли толстые черные корни вековых деревьев, как будто какие-то гигантские ящерицы выползли из лесной мглы и растянулись поперек тропинки, грея на солнце бугристые спины.
   Неожиданно просека кончилась, и тропинка, приведя к невысокому, уже почерневшему от времени столбику, пропала. Такие столбики ставят в тех местах, где проходят границы кварталов, на которые разбит весь лес. По ним легче ориентироваться в лесу.
   На столбике, к которому вышли ребята, черной, выцветшей краской одна над другой были написаны три цифры: 57, 5, 38.
   - Пятый километр пятьдесят седьмого квартала, - сказал Дима. - А столб поставлен в тридцать восьмом году.
   Дима достал из кармана карту, начерченную на тетрадном листке, разложил ее на колене и обвел пальцем небольшой кружок.
   - Сейчас мы находимся примерно вот здесь.
   - Скоро будет какая-нибудь речка? - спросила Таня. - Пить хочется...
   - До Утьвы далековато, - ответил Дима, складывая карту. - А у меня тоже в горле пересохло. Может быть, встретится какой-нибудь ручеек...
   "И как это мы не догадались взять с собой воды? - глотая слюну, подумал Афоня. - Идти далеко, а тут еще жарит, как на экваторе".
   Лес становился все гуще. То и дело ребятам приходилось обходить густые, колючие ельники, бурелом и валежины.
   Дальше столбика квартальная линия была отмечена затесами на деревьях. Давнишние затесы потускнели, заплыли соломой и были еле заметны, но вскоре и они исчезли.
   Дима присел на толстую поваленную сосну.
   - Отдохнем немножко...
   Ребята остановились.
   Из-за кустов с шумом вылетел большой черный глухарь и сел над ними на обломанный сук. Вытягивая пышную шею, птица смотрела на ребят, и они тоже с любопытством разглядывали ее лохматые ноги, белые перышки, резко выделявшиеся на черной груди, и ярко-красные, как будто вышитые неумелой рукой брови.
   - Тише, - умоляюще прошептал Афоня. - Я его сниму.
   Глухарь продолжал спокойно наблюдать за ребятами.
   Афоня, не сводя с него глаз, снял вещевой мешок, ощупью нашел фотоаппарат, расстегнул футляр.
   - Хорошее у меня оружие: щелк - и в сумку.
   - Давай быстрее, - сказал Дима.
   Прячась за елки, Афоня на четвереньках стал обходить глухаря. Вот до него уже совсем близко. Но Афоня решил подойти еще ближе.
   Он уже представлял себе, как принесет фотоснимок этого краснобрового великана в школу. Карточка пойдет по рукам, и все будут говорить: "Вот это снимок! Такой даже можно послать на фотоконкурс в журнал или газету".
   Афоня встал на колени, поднес аппарат к глазу и стал наводить на резкость. В желтом кружке видоискателя маячили две одинаковые, сидящие рядом птицы. Легкий поворот объектива, и они слились в одну четкую фигуру. Оставалось только нажать на спуск.
   Но тут под ногой фотографа предательски треснул сучок. Глухарь нырнул с дерева и улетел.
   - Щелк - и в сумку? - насмешливо спросила Таня.
   - Не повезло, - огорченно проговорил Афоня. - А ведь мог бы получиться замечательный снимок...
   Дима достал компас, и дальше путешественники пошли по компасу. Вскоре опять вышли к квартальному столбу.
   - На этом тоже написано 57, 5 и 38! - воскликнула Таня. - Шли целый час, а вышли на старое место. Может быть, это все-таки другой столб, только похожий на тот?
   - Нет, тот же самый, - со вздохом подтвердил Дима. - Я его приметил вон по тем елочкам.
   Ребята молча посмотрели на две пушистые елочки, которые, сплетясь, словно обнявшись, росли у столба.
   Первой нарушила молчание Таня:
   - Что же делать? Кружимся на одном месте. Прямо в какой-то заколдованный круг попали.
   Дима развернул карту и положил на нее компас.
   - Мы идем все время в юго-западном направлении. Значит, там север.
   Все на корточках присели вокруг карты.
   - Но почему же компас показывает север на востоке? - удивилась Таня.
   Дима почесал затылок:
   - Да, что-то не то. Или карта неверная, или компас врет.
   Афоня встал, сбросил с плеч вещевой мешок и, обойдя карту с другой стороны, снова присел.
   - Куда же нам идти? Хорошо, если к людям выйдем... А то, чего доброго, останутся от нас рожки да ножки...
   - Помолчи, Афоня, ты же поклялся, что ныть не будешь.
   - Тут клятва не поможет...
   - Ой, смотрите-ка на компас!.. - воскликнула Таня. - Никто его не трогает, а стрелка поворачивается!
   Синяя стрелка, дрожа и покачиваясь, медленно описала полукруг и остановилась, показывая на юг.
   - Не может быть, чтобы север вдруг переместился на юг. Просто компас никуда не годится, - махнул рукой Афоня и вернулся на прежнее место.
   Стрелка снова дрогнула и пошла обратно.
   Дима вскочил на ноги.
   - Профессор, стрелка гоняется за тобой! Ты что, магнит проглотил?
   Афоня недоуменно пожал плечами, потом сунул руку в карман и достал фотоэкспонометр "Киев".
   - Вот, наверное, в чем секрет. В экспонометре есть сильная магнитная система, и поэтому он притягивает к себе стрелку компаса.
   Афоня обвел экспонометром вокруг компаса, и стрелка покорно описала полный круг.
   - Теперь все ясно. Вот почему мы вышли опять к тому же столбу, заключил Дима. - Но тебе, Профессор, придется со своей магнитной системой держаться подальше от компаса.
   * * *
   Солнце клонилось к западу, а ребята все шли и шли. Спускались в низины, заросшие осинами и березами, пробирались сквозь кустарники и густую, высокую, в рост человека, траву, поднимались на голые, выжженные, словно в степи, желтые холмы, где под ногами, как бумага, шуршал сухой мох.
   Ребята брели, с трудом переставляя отяжелевшие ноги. Вещевые мешки оттягивали плечи, и мокрые рубашки прилипали к спинам. По лицу катились соленые капли едкого пота, во рту пересохло. Не хотелось ни думать, ни разговаривать. Хотелось пить.
   Когда вышли к Утьве, уже ни у кого не было сил для бурного выражения радости.
   - Наконец-то, - сквозь зубы процедил Дима и, припав к воде, сделал несколько больших глотков.
   Таня легла на толстую корягу и осторожно, краями губ прильнула к губам своего же отражения в водной глади, как будто две сестрички встретились после долгой разлуки.
   Афоня зачерпнул воды кружкой и пил долго, не спеша, маленькими глотками.
   - Хороша вода в Утьве! Теперь хоть на край света, - сказал он, допив кружку.
   Ребята перешли Утьву вброд. Она была неширока, и отражения росших на противоположных берегах кустов сливались в одну сплошную зеленую полосу. Поэтому вода в речке казалась зеленой.
   Наступал вечер...
   У КОСТРА
   В лесу вечер наступает раньше, чем в поле или в лугах. Едва скроется солнце, как уже сгущаются сумерки, деревья закутываются в темную пелену, все предметы вокруг теряют четкость очертаний и смутно темнеют расплывчатыми пятнами.
   Наступившие сумерки застали ребят у большого бурелома.
   Дима остановился.
   - Сегодня дальше не пойдем. Сквозь эти баррикады за целую ночь не проберешься, - сказал он, глядя на громоздившиеся друг на друга в несколько рядов огромные деревья с поднятыми вверх широкими косматыми корнями.
   - Да, придется подождать до утра, - проговорила Таня.
   - Что ж, заночуем здесь, - согласился Афоня. - Разведем костер, сварим ужин.
   Ребята наломали сучьев, очистили небольшую площадку от сухого мха и разожгли костер. Темнота отступила на несколько шагов и, став еще более темной и зловещей, притаилась за деревьями.
   Дима развязал мешок и достал полбуханки хлеба и банку тушенки.
   - Давайте сварим суп, - предложила Таня. - Вот тушенка, у меня есть гороховый концентрат. Дома я такой суп сама варила.
   Через полчаса суп был готов. Замелькали ложки, застучали по донышку котелка.
   - Эх, маловато! - с сожалением вздохнул Дима, облизывая ложку. - Хоть снова вари!
   - Нельзя, - возразил Афоня. - Нужно экономить продукты, у нас их и так немного.
   - Да, немного, - подтвердила Таня, - хлеба две буханки, две пачки горохового супа, полторы банки тушенки, банка бычков в томате и сахар.
   - Да-а, - протянул Афоня.
   После ужина выпили из фляжки по четыре глотка: воду тоже приходилось экономить: кто знает, когда снова встретится речка?
   Вокруг стояла глухая тишина. Словно все в лесу заснуло под покровом ночной темноты.
   Ребята сидели вокруг костра и смотрели на огонь. Колеблющееся пламя билось, волновалось, кружилось, как будто озорная, веселая девчонка в красном сарафане лихо отплясывала "Барыню".
   Но не все спит ночью в лесу. То прилетит откуда-то комар, глухо позвенит над ухом и улетит от жаркого костра в темноту. То мелькнет черная тень летучей мыши.
   А вот откуда-то издалека донесся странный и громкий крик: "Угу-гху-гху!"
   Таня вздрогнула. Дима поежился, ему стало холодно, как будто подул холодный ветер. Один Афоня, спокойно прислушиваясь к крику, улыбнулся и проговорил:
   - Это какая-нибудь птица из отряда сов: неясыть, филин или ястребиная сова. В наших лесах их много, а всего на свете существует сто тридцать видов сов.
   - Откуда ты все это знаешь, Профессор? - повеселела Таня.
   - Систематическое чтение газет и журналов, - ответил Афоня. - Занятие весьма полезное...
   А все-таки страшновато ночью в лесу... Тем более когда впервые приходится ночевать в тайге...
   Но усталость дает себя знать и непреодолимо тянет в сон. Зевнула Таня, закрывая рот ладошкой, зевнул Афоня.
   - Вы поспите, а я подежурю, - сказал Дима. - Через час кого-нибудь разбужу на смену. Ладно?
   В ответ в нескольких шагах от костра послышался явственный шорох.
   Ребята примолкли.
   - Кто-то подкрадывается, - прошептал Дима.
   Шорох приближался. Вдруг из темноты выкатился небольшой темный шар, за ним другой, третий... Через минуту их набралось до десятка.
   - Уф! - облегченно вздохнул Дима. - Это же белые куропатки. Они всегда идут на свет. Сами маленькие, а какого большого страха нагнали.
   - Они же совсем не белые, - возразил Афоня.
   - Летом они темнеют, а с осени до весны белые, под цвет снега.
   Сжимая в руке ружье, Дима просидел час, а может быть, и больше. Таня и Афоня крепко спали. Ему стало и жалко будить их, и он решил подежурить еще.
   Дима устроился поудобнее, прислонился спиной к валежине, под голову подложил мешок, и несколько минут спустя он уже спал так же крепко, как Таня и Афоня.
   По лесу перекатывалось далекое: "Угу-гху-гху!"
   НЕХОЖЕНОЙ ТРОПОЙ
   На следующий день ребятам с утра просто везло. Сразу за буреломом начались сухие, ровные места, а только они подошли к речке Чугруму, тут как тут готовый мост - как будто нарочно ветер свалил огромную пихту поперек речки, и ребята перебрались по ней на другой берег, не замочив ног.
   Через два-три километра опять речка. Вчера шли целый день без глотка воды, а сегодня пей, сколько твоей душе угодно.
   Дима развернул карту:
   - Речка Шушара.
   Странная эта речка Шушара. Она уже Утьвы и даже уже Чугрума и вся сплошь завалена черными корягами, воды почти не видно, а только слышно, как она бурлит и клокочет, пробиваясь среди валежин.
   Прыгая с коряги на корягу, ребята перешли Шушару.
   Вдруг Дима услышал угрожающее шипение. Он замер, прислушиваясь, потом бросился назад и потянул за собой Таню:
   - Змея!.. Змея там!..
   Дима поднял с земли толстую палку и осторожно, на цыпочках, стал подкрадываться к змее.
   Афоня, издали увидев поднятую палку, закричал:
   - Не надо, не бей! Может быть, это уж, он совсем безобидный!
   Бурая змея с темно-коричневой лентой вдоль спины, вяло извиваясь, медленно ползла к Диме, раздвигая траву плоской треугольной головкой. Шагах в трех она свернулась в клубок, раздулась и зашипела еще сильней. Дима шагнул вперед, размахнулся и изо всей силы ударил змею по голове, потом еще и еще раз. Змея судорожно размоталась, вытянулась на целых полметра, выкинула изо рта тонкий длинный язык с раздвоенным концом, дернулась несколько раз и затихла...
   - Все... Теперь не укусит, - устало дыша, сказал Дима.
   Афоня подошел к убитой змее, потрогал палочкой.
   - Богатый трофей. Жаль, спирта у нас нет, а то бы захватили ее с собой в школу.
   - А ты щелк - и в сумку, - посоветовала Таня.
   - Правильно, - обрадовался Афоня. - Бери ее, Дима, за хвост и становись на фоне речки. Ох и снимок получится! Я его назову "Победитель гадюки".
   - Не буду я сниматься, - отмахнулся Дима. - Подумаешь, какой подвиг гадюку убил!
   - Давай, Профессор, тебя с ней сниму, - предложила Таня.
   - Неудобно как-то, ведь не я убил ее.
   - Не ломайся. Змею-то все равно надо заснять.
   - Надо, конечно. - Афоня передал фотоаппарат Тане, а сам двумя пальцами поднял змею за хвост. - Диафрагма - одиннадцать, экспозиция пятисотка. Речку в кадр захвати.
   Таня нажала спуск.
   - Прямо рыцарь, только без доспехов.
   Впереди показалась вырубка. Далеко вокруг среди светлой поросли густо торчали низкие пни, а посреди вырубки возвышалась высокая пожарная вышка.
   - А знаете, ребята, - повернулся Дима к друзьям, - нужно залезть на вышку и посмотреть с нее, может быть, увидим Адово озеро. Компас компасом, а вдруг пройдем где-нибудь рядом с ним...
   Таня задрала голову вверх:
   - Какая высокая! Метров тридцать, а то и все пятьдесят. Как ее только построили такую!
   Возле вышки стоял низенький шалаш, покрытый берестой. При приближении ребят из него вылетел черный белоклювый дятел с ярко-красной шапочкой на макушке.
   - А вот и хозяин дома! - воскликнул Дима. - Эй, хозяин, приглашай в гости!
   Дятел сел на одну из перекладин вышки и протяжно завопил: "Киаай, киаай", потом раздалась резкая, звучная барабанная дробь.
   Ребята один за другим полезли в шалаш.
   В шалаше было прохладно. На полу кучей валялись чешуйки от еловых и сосновых шишек, в сухом пне посреди шалаша торчали две шишки, наполовину объеденные, видно, этот пень служил дятлу обеденным столом.
   Таня присела на мягкую пахучую охапку еловых ветвей и мечтательно сказала:
   - Хорошо тем людям, которые ставят такие вышки... Пришли, поставили высоченную вышку, залезли на самую вершину, посмотрели, а вокруг далеко-далеко видно. Посмотрели и пошли дальше, а дальше снова неизвестные места...
   - Ладно, надо лезть, - решительно проговорил Дима и первый подошел к вышке.
   На ее вершину зигзагами вела узкая частая лесенка. Дима вступил на первую ступеньку.
   За Димой полезла Таня, за Таней - Афоня. Афоня остановился на первой же площадке, Таня забралась почти до половины вышки, но тут посмотрела вниз, ей стало страшно, и она медленно начала спускаться.
   Диме тоже страшно. Но он только крепче обхватывает пальцами ступеньки лестницы и старается не смотреть вниз. Вот уже близка верхняя площадка. Устали ноги, онемели от напряжения руки, все страшней и страшней становится поднимать ногу на новую ступеньку.
   "Нужно отдохнуть, - подумал Дима. - Отдохну и полезу дальше". Он плотно прижался к лестнице и зажмурил глаза. Минута, две - и снова вперед.
   - Уже немного осталось! Всего десять ступенек! - доносится снизу глухой Танин голос.
   Дима напрягает последние силы. Последние ступеньки, и он через узкое квадратное отверстие выполз на дощатую площадку.
   Немного отдышавшись, Дима поднялся и, держась за перила, посмотрел вокруг.
   Со всех сторон вышку окружал лес. Сверху он был похож на бескрайнее моховое болото, потому что виднелись одни зеленые верхушки, а стволов совсем не было видно. К горизонту лес синел и словно таял в беловато-голубой дымке.
   Адово озеро Дима с вышки не увидел. Только в том направлении, где оно должно было быть, поднимался особенно белый туман. Дима проверил направление по компасу.
   Ребята с сожалением покинули уютный берестяной шалаш и вскоре вошли в лес. Идти было легко, после небольшого ельника начался чистый сосновый бор, выстланный, словно ковром, мягкой золотистой хвоей.
   Высокие прямые сосны с пушистыми шапками кудрявых ветвей на самых вершинах возвышались вокруг. Их красноватые стволы, словно тысячи колонн, уходили рядами вдаль.
   Вот уже два километра, три километра тянется бор, и все нет ему конца.
   Дима остановился, за ним остановились и все. Афоня поднял толстый сук и со всего размаха ударил по ближайшей сосне. Сосна зазвенела, и сверху упала маленькая черная шишка.
   - Какой красивый лес! - сказала Таня.
   - Да, красивый, - подтвердил Дима и достал карту.
   Он приложил карту к гладкому стволу и ногтем нацарапал на ней кружок.
   - Зачем ты написал букву "О" на карте? - спросила Таня.
   - Это не буква "О", - ответил Дима.
   - А что же?
   - Угадай.
   - А я знаю! - воскликнул радостно Афоня. - Ведь мы находимся сейчас как раз в том самом бору, который нужен леспромхозу! Ты его отметил, да?
   - Да, - также радостно ответил Дима.
   - Правда! Правда! - подхватила Таня. - Вот это здорово! Только твою отметку и сейчас не видно, а пока дойдем до дому, она совсем сотрется.
   - Эх, вот карандаша я не взял, - вздохнул Дима.
   - А мы естественными чернилами, - деловито проговорил Афоня. - Дай-ка карту.
   Афоня взял карту, сорвал с куста ягоду черники, раздавил в пальцах и обвел Димин кружок красным черничным соком.
   - Теперь не сотрется.
   Вскоре бор пошел в низину. Лес поредел, началось болото.
   Ноги по колено утопали в густом мягком мху, и ребята шли словно по пуховой перине. Где-то внизу тревожно хлюпала вода: только посматривай, как бы не провалиться в яму, спрятавшуюся среди травы.
   Трудно идти по болоту. Ребята медленно брели от кочки к кочке, собирая под редкими тоненькими березками и сосенками сизые ягоды черники.
   Афоня уныло плелся сзади, опираясь на длинную палку. Вдруг под ним закачалась земля, он испуганно отскочил в сторону, послышался хруст, заклекотала вода, и Афоня очутился по пояс в воде.
   - Ой! Спасите!.. - закричал Афоня и обеими руками ухватился за палку, которая, на счастье, очутилась у него под грудью.
   Дима и Таня обернулись на крик. Вокруг Афони выступила темно-коричневая вода, и из нее торчали только голова, плечи и вещевой мешок.
   Дима побледнел, у Тани задрожали губы.
   - Что делать?
   Дима быстро сбросил с плеча ружье и пошел к Афоне.
   Мох под ногами дрожал и ходил ходуном. Дима лег на живот и пополз. Возле широко разросшегося низенького кустика багульника он почувствовал под собой более твердую почву и протянул Афоне конец палки.
   Афоня с трудом выкарабкался из ямы.
   Из опасного места ребята выбирались ползком, по-пластунски. Добравшись до большой кочки, остановились, Афоня разделся, и, пока сушились на солнце его брюки и рубашка, пришлось отдыхать.
   Кажется, нет конца болоту. К полудню ребята вышли к небольшому лесочку. Афоня натер ногу и хромал.
   - Тоже мне, Профессор! - возмущалась Таня. - Поленился вовремя перемотать портянку...
   Афоня ничего не ответил. Он нагнулся и хлопнул рукой по траве.
   - Ага, попался, - сказал Афоня, торжественно зажав в пальцах какого-то зеленого жучка.
   - Вот на озере ты уже поживишься всякими жучками, паучками и травинками. Там их небось видимо-невидимо...
   Но Афоня скривился от боли и сел на землю.
   - Наверное, до озера еще очень далеко. Идем, идем, а его все нет. Давайте лучше отдохнем здесь до утра, а потом - домой.
   - Ты паникер, Профессор, - сказала Таня. - Мы тоже прошли не меньше твоего, тоже устали. Только нам нельзя возвращаться, не побывав на озере. Ведь нас засмеют в школе. Вставай, пошли Диму догонять.
   В это время из-за деревьев послышался радостный Димин крик:
   - Озеро!.. Ура, ура-а!.. Озеро!
   ВОТ И АДОВО ОЗЕРО!
   Таня побежала к Диме. Афоня тоже поднялся и, хромая, поспешил за ней. Ребята вышли к блестевшей серебром воде.