Страница:
– Садись и езжай.
– Ты кто такой?! – коротышка схватил Матвея за отворот куртки, пытаясь развернуть к себе лицом.
Матвей поймал его правой рукой за запястье и слегка дернул на себя. В следующий момент коротышка опрокинулся на спину от удара открытой ладонью в лоб. Продолжая держать его руку, Матвей посмотрел на долговязого:
– Вот что, советник президента, даю минуту, чтобы вы отсюда убрались. Или будете давать советы, как ваш друг, соседям по больничным койкам.
С этими словами он с силой повернул руку сидящего на асфальте коротышки против часовой стрелки. Раздался хруст рвущихся связок. Вырвавшийся из глотки бандита крик, казалось, порвал барабанные перепонки.
«Интересно, а как Труха меня представляет?» – неожиданно подумал Колган.
Несмотря на то, что Васильева клялась, будто Труха даже не подозревает об их существовании, Колган ей не верил. Зная, как женщины любопытны и болтливы одновременно, он был уверен, Труха в курсе, что на Васильеву трудятся бывший мент и отмазанная им в свое время от тюрьмы проститутка. Но могла ли у нее возникнуть в голове мысль, что когда-то она сама станет объектом их работы?
На примере сегодняшней ситуации Колган в очередной раз убедился в мудрости русского народа, одна из пословиц которого гласит: «Не рой другому яму, сам в нее попадешь!»
Как бы то ни было, но от Трухи зависело многое. От нее шла информация о детях и их родителях, она лоббировала интересы Васильевой и прикрывала директоров детских домов и приютов во время проверок. Все знали о нарушениях в сфере усыновления, но закрывали глаза, поскольку первым делом их заботило собственное благополучие, а не жизнь сирот. В большинстве своем материал, с которым они работали, был результатом размножения самых низших слоев общества. Кто отказывался от детей? Прежде всего, наркоманы и алкоголики… В общем, отбросы общества, которые рано или поздно все равно загнутся. Колган был уверен, это природа проводит селекцию, убирая ненужных, и относился к своей работе философски: чем больше отправят они из страны этих отбросов, тем лучше. Сколько раз, еще в свою ментовскую бытность, он сталкивался с выпускниками детских домов и интернатов? Через одного дебил или олигофрен, бандит или проститутка, и все с вредными привычками…
Сегодня Колгану предстояло познакомиться с Трухой и навязать дружбу. Васильева была уверена, что эта дамочка с ходу на него повесится. С ее слов, инспектор департамента имела все, кроме мужской ласки, и болезненно относилась к этому. А время неумолимо, и любой женщине хочется заскочить в последний вагон.
Колган оглянулся по сторонам. В какой-то момент ему вдруг показалось, что на него украдкой и брезгливо поглядывают сидящие по соседству люди. Но все были заняты тем, ради чего сюда и приходят, – ужином и беседой. Колган отчетливо ощутил, что его сегодняшнее положение схоже с положением женщины легкого поведения. Он попытался представить Труху лежащей рядом голой. Вот он провел по вялой груди рукой, приблизил к уху губы и стал нашептывать ей, будто она женщина его мечты. Странно, но не было противно. Но наверняка он испытает отвращение после того, как у них случится первый секс. Это состояние ему было знакомо. Свалившись с женщины, он будет делать вид, будто смертельно устал… Но это все равно лучше, чем убивать.
С одной стороны, суммы, из-за которых приходилось отправлять на тот свет людей, были смешными. Ни один уважающий себя киллер не стал бы браться за работу с такой оплатой. Как ни странно, в большей степени Колган убивал для того, чтобы поддерживать на уровне рейтинг их с Васильевой «фирмы». Стоит только не выполнить заказ, задержать сроки или изменить стоимость своих услуг, и клиенты «перетекут» к конкурентам. В России торговля детьми поставлена на широкую ногу. В этом бизнесе крутятся миллиарды. Те, кто входит в него с головой, отрезают все пути к отступлению. Колган старался не вникать в дела Васильевой, но, по его наблюдениям, часть детей идет и вовсе на запчасти… Вернее, он сам, еще в девяностых, несколько раз выполнял на пару с ней подозрительные заказы. Клиента не интересовал, как это бывает, цвет кожи, глаз или волос. Он преследовал цель найти ребенка определенного возраста с определенными физиологическими данными. Особо пришлось попотеть, когда они искали по всей России мальчика от шести до восьми лет с четвертой группой крови. Нашли в Иркутске. Транспортные расходы с лихвой оправдались тамошними расценками. Почувствовав коммерческую выгоду, Васильева все чаще командировала его за Урал или вообще на Дальний Восток.
Колган положил меню на край стола.
– Что желаете? – раздался над головой тихий голос официанта.
– Кроме кофе, ничего, – расстроил его Колган.
Неожиданно он поймал на себе изучающий взгляд сидевшей за соседним столиком женщины. Официант принес кофе. Колган взял чашку. Женщина снова посмотрела на него. В груди шевельнулся неприятный холодок тревоги. Что это? При его работе он внимательно контролировал обстановку вокруг себя. Не понаслышке зная, что не бывает идеальных убийств, где-то на подсознательном уровне Колган был уверен, когда-то жизнь на свободе окончится.
«Неужели следят?» – засвербело в голове.
Он стал незаметно изучать женщину и ее спутника. Мужчина расположился к нему спиной. Короткая стрижка русых волос, слегка оттопыренные уши, шея… Материал черного костюма облегал мощную спину и не выдавал ремней кобуры. Хотя мало ли?
Женщина снова посмотрела на Колгана. Потом еще. Нет, так явно не глазеют. Зачем? У него отлегло от сердца.
В это время Васильева и Труха стали собираться. Труха заглянула в сумочку, словно проверяя, все ли у нее на месте.
Васильева, наконец, посмотрела в его сторону. Во взгляде недоумение. Он обещал найти способ подсесть к ним прямо в ресторане. Однако передумал. Когда Васильева вошла в ресторан, Колган выбрался из машины, убедился, что на парковке нет ни одной камеры наблюдения, подошел к лимузину Трухи и проткнул переднее правое колесо.
Проходя мимо его столика, Васильева бросила на него недоуменный взгляд. В ответ Колган едва заметно кивнул. Уверенный, что женщины еще будут говорить на стоянке, он не торопился.
Когда Колган вышел из ресторана, машины Трухи уже не было. На ее место заезжал черный «Хендай». Поправив повязанный вокруг шеи шарф, он не спеша направился к выезду на шоссе. Колган был уверен, Труха далеко не могла уехать.
«Тойота» алела у перекрестка. Рядом маячила Труха. Она напоминала курицу-несушку, хлопающую по бокам, словно крыльями, руками и мечущуюся из стороны в сторону.
Колган огляделся по сторонам и направился по тротуару в ее сторону. Заметив, что Труха пытается остановить проезжающие мимо машины, ускорил шаг. Еще не хватало, чтобы она нашла другого помощника.
– Что случилось? – громко спросил он.
– Колесо, – продолжая яростно махать вытянутой рукой, крикнула она. – Будь оно неладно.
Колган подошел к машине:
– Запасное есть?
– Не знаю, – Труха опустила руку и подошла к багажнику. – Вернее, есть, но оно тонкое… Это…
– Я понял, – догадался он, что в машине доездок. – Надо его установить вместо этого и доехать до ближайшего автосервиса. Домкрат есть?
– Что, простите? – переспросила она и тут же спохватилась: – Конечно, есть. Ой, сейчас…
Колган размотал шарф, снял пальто и огляделся по сторонам, словно ища, куда положить одежду.
– Давайте сюда! – Труха протянула руки.
Колган установил домкрат, ослабил шпильки, поднял машину, ловко поменял колесо. Однако в последний момент, снимая его с барабана, как бы случайно прижал к себе.
– Ой! – испугалась Труха. – Вы костюм испачкали.
– Мелочи, – отмахнулся он.
Сделав женщину виноватой, Колган уже был уверен в успехе своей затеи.
Затянув шпильки, он опустил домкрат и посмотрел на Труху:
– Принимайте работу!
– Сколько я вам должна? – она замерла в ожидании ответа. Казалось, назови он сейчас любую сумму, и она согласится.
– Обижаете, – Колган шутливо нахмурил брови. – Разве что телефон.
– А костюм! – неожиданно Труха перевела взгляд на его грудь. – Он, наверное, дорогой.
– Не дороже денег, – отшутился Колган, беря из ее рук пальто.
– Вот вам сейчас от жены, наверное, достанется, – она прижала ладони к щекам.
Колган уловил в голосе напряженные нотки. Труха не сочувствовала. Вопрос был задан специально. Хищница уже прощупывала жертву.
– Я не женат, – продолжал он заманивать ее в свои сети.
– Правда? – недоверчиво переспросила она.
– Я похож на лгуна? – Колган сделал шутливо-обиженное лицо.
– Да нет, вы похожи на рыцаря, – Труха мечтательно вздохнула.
– Кстати, чуть не забыл предупредить, – Колган ткнул носком ботинка в поставленное колесо. – С ним машина ведет себя немного иначе. Будьте осторожны. Тем более сейчас скользко.
– Правда? – она испуганно округлила глазки.
– Правда.
– Что же делать?
– Я взял с собой права, – Колган открыл дверцу со стороны пассажира и показал ей на сиденье: – Прошу, если вы не против.
– Там тебе и место, – беззлобно пошутил Матвей.
– Зачем ты так? – проследив за его взглядом и догадавшись, что он имеет в виду, спросила Марта.
– Ты видела, как он сопли распустил? – брезгливо спросил Матвей.
– Что ты такое говоришь? – возмутилась Марта. – Любой на его месте повел бы себя точно так же. Ведь эти бандиты отличные психологи, а ситуация, которую они ему создали, отработана и отрепетирована до самых мелочей. В конце концов, это их работа.
– А вот на меня их психология что-то не действует, – признался он и открыл дверцу. – Еще мне не очень приятно, что сын моего боевого товарища будет воспитываться этим слизняком.
– Ты сказал, твоего боевого товарища, – повторила она, разворачиваясь на сиденье, чтобы выйти из машины.
– Просто так сказал, – уклончиво ответил Матвей. – Служил я с его братом.
– Можешь дальше не врать, я давно поняла, кем ты был раньше, – с этими словами она вышла из машины.
Матвей последовал ее примеру.
Увидев их, из машины выбрались и Ткачевы.
– Спасибо вам большое, – залепетал Лева, бросая затравленный взгляд то на Марту, то на Матвея, то упирая его себе под ноги. – Я же говорил, ездок из меня никудышный…
– Брось, – Матвей посмотрел на стоявшую рядом невысокую женщину в пуховике и вязаной шапочке:
– Меня Матвеем зовут.
– Татьяна, – застенчиво улыбнулась она.
– Давайте домой поднимемся! – Марта решительно направилась к подъезду.
– Вы как думаете, – Лева с опаской покосился на Марту и вновь посмотрел на Матвея, – эти люди… Ну, те, что на дороге… Они ведь номер моей машины запомнили.
– Выбрось из головы, – увлекая его к подъезду, стал успокаивать Матвей. – Это бандиты. Поняли, что ошиблись, будут искать другую жертву.
– Для этого одному из них руку надо вылечить, – заметила Татьяна.
Они поднялись в квартиру. Марта отправилась заваривать кофе. Ткачевы и Матвей устроились в зале.
– Рассказывай, что тебя насторожило? – с ходу перешел к делу Матвей.
– Что рассказывать? – словно ища подсказку, Лева посмотрел на жену, потом поправил пальцем очки: – Как брат погиб, мы с его женой, вернее, вдовой…
Он снова поперхнулся и затравленно посмотрел на супругу.
– Ему легче на клавиатуре текст набрать, чем говорить, – с тоской сказала Татьяна.
– С Ольгой перезванивались, – вышел из положения Лева. – Она в Костроме работала, мы в Рязани…
– Знаю, у вас же там родители, – ускорил события Матвей. – Дальше.
– Часто звонили, – тоном, словно оправдывался, уточнил он. – Летом Ольга сказала, что отправила сына в деревню к своим родителям.
– Это в Кряжки, – восстановив в памяти разговор с Рыком, кивнул Матвей.
– Да, в Кряжки, – повторил Лева. – Еще сказала, что каждые выходные туда теперь ездит… Собиралась перебираться в Ярославль. Говорила, там работу предложили по специальности. Потом как отрезало. Месяц, второй ни слуху ни духу. Абонент недоступен. Татьяна, – он кивком головы показал на сидевшую рядом супругу, – даже письмо отправила.
– На электронную почту? – просто так, чтобы не дать гостям заподозрить, будто ему неинтересно слушать оправдания о том, почему они лишь полгода спустя узнали о трагедии, спросил Матвей.
– И туда я писал, – оживился Лева. – Только она на свою страницу в социальных сетях совсем после смерти брата не заходила.
– В общем, она не отвечала, и вы решили поехать к ее родителям, – уже вконец измученный рассказом Левы, договорил за него Матвей.
– Оказалось, зря приехали! – удивил возмущением Лева. – Родители Ольги сгорели вместе с домом.
Закончив говорить, Лева обиженно оттопырил губу, словно несчастные старики сами подпалили дом, в котором находились.
Матвею стало тоскливо. И не только унылый вид этого додика Левы был тому причиной. Ему вдруг стало жаль сына Ткача, который так рано остался без отца и матери. Теперь малышу, скорее всего, суждено оказаться членом семьи этой пары. Чувствовалось, подспудно Лева очень жалеет, что так все произошло, и в душе тихо ненавидит ушедших из жизни стариков. Хотя он допускал, что ошибается.
– Дальше что? – устало спросил Матвей.
– Поговорили с соседями и узнали, что за два месяца до этого Ольга погибла в автомобильной катастрофе, – видимо, почувствовав напряжение, с которым Матвей слушал мужа, приняла эстафету Татьяна. – Она в Кряжки ехала сына проведать.
– Причину аварии знаешь? – Матвей отчего-то захотел продолжить мучить Леву и уставился ему в глаза.
– Никто толком ничего не говорит, – Лева пожал плечами. – Не справилась с управлением. Дорога ровная, встречного транспорта мало… В полиции предполагают, что уснула за рулем.
– Много работала? – заранее зная, что так оно и есть, спросил Матвей.
– Прилично, – вновь подтвердила за мужа Татьяна.
– Зачем ты обратился к Рыкову? – напрямую спросил Матвей. – У тебя есть какие-то сомнения по поводу этих смертей?
– Понимаешь, – Лева сцепил пальцы в замок и подался вперед, – брат пару раз говорил, будто ему с мразью приходится работать. Вот я и подумал, а вдруг это месть?
– Я так не думаю, – покачал головой Матвей. – Насколько мне известно, та категория врагов, с которой твоему брату приходилось иметь дело, далеко от этих мест.
– Значит, я зря так подумал? – отчего-то расстроился Лева.
– Почему же? – Матвей пожал плечами. – Все может быть. Что про причину пожара говорят?
– Где? – рассеянно захлопал глазами Лева.
– В деревне, – Матвей сокрушенно вздохнул.
– Будто бы печь топили и плеснули что-то…
– Так ты чего от меня хочешь? – Матвей выжидающе уставился ему в глаза.
– Ничего, – удивился Лева. – Вернее, посоветоваться приехал.
– Давай адрес стариков, – устало махнул рукой Матвей, – я прокачусь туда и все узнаю…
«Когда ты сдохнешь? – подумал Колган, выходя из машины, и повеселел от собственного вопроса: – Теперь знаю, скоро!»
– Ты чего так долго? – надломленным голосом спросил Плевок.
– У-уу! – протянул Колган, разглядывая его лицо. – Так ты уже конкретно торчишь?!
Взгляд затуманенных и полных отчаянной боли глаз Плевка блуждал, а в расширенных зрачках был ужас надвигающейся ломки.
– Не подкалывай! – простонал Плевок. – Худо мне…
– Когда завяжешь? – заранее зная, что никогда, спросил Колган и огляделся по сторонам. Мало ли? Вдруг этот недоумок с подружкой приперся? Он хоть и сказал ему, что одного ждет, да только наркоману верить – последнее дело.
Но бледной, с рассеянным взглядом, Зойки, прозванной на районе за скандальный и агрессивный характер Мегерой, он не увидел. Зная, что прятаться та не могла, успокоился:
– Ты сейчас как?
– В смысле? – простонал Плевок.
– С тобой говорить можно?
– А то, – Плевок вытащил из карманов синюшного цвета руки. Скрюченные, с пожелтевшими ногтями, они напомнили Колгану лапы кур, которые в перестройку приносила с работы мать.
– Дело у меня к тебе одно есть, – размышляя, потянет Плевок работу или нет, заговорил Колган, – только вот боюсь, что не справишься ты.
– А что делать-то? – Плевок сглотнул слюну, как голодный, увидевший кусок хлеба. При этом его огромный кадык нырнул куда-то под воротник куртки и снова вынырнул.
– Пошли в машину, – решился Колган.
В салоне «Форда» вмиг запахло немытым телом, табаком и ацетоном…
– Ну от тебя и духан! – опешил Колган. – Ты мне всю машину провоняешь!
– Гонишь! – простонал Плевок и зажал ладони коленями.
– В общем, так, – глядя на снующих по тротуару людей, заговорил Колган. – Решил я свою жизнь устроить с одной женщиной, а они, как ты знаешь, любят героев.
Словно не слыша его, Плевок стеклянным взглядом смотрел на дорогу.
«М-да, если даже не я тебя сегодня грохну, ты сам до Нового года окочуришься», – подумал Колган, а вслух продолжил:
– Есть у меня план, как ее расположение завоевать…
– А я здесь при чем? – Плевок вымученно посмотрел на Колгана.
– А при том, – Колган развернулся к нему всем телом. – Я с этим человеком благодаря тебе познакомился.
– Как это? – тусклым голосом удивился Плевок.
– Помнишь, когда тебя родительских прав лишали, в суде выступала Трухаева Лариса Георгиевна? – спросил Колган, заранее зная, что Плевок не только не помнит участвовавших в процессе по лишению его родительских прав, но и не сразу назовет дату рождения отобранного у них с сожительницей ребенка.
– Издеваешься? – грустно улыбнулся наркоман. – Я только тебя и помню…
– Сегодня я буду ее провожать домой, – стал вводить в курс дела Колган. – Ты подкатишь к нам в проезде под домом и начнешь угрожать ножом. Я тебе слегка накостыляю. Придется немного потерпеть, но разве это сравнится с ломкой?
– Сколько платишь? – отрешенно глядя перед собой, спросил Плевок.
– Называй цену, – удивленный его равнодушием, предложил Колган.
– Я же не знаю еще, как ты меня бить будешь, – ошарашил Плевок неожиданно включившимся интеллектом. – Вдруг калекой на всю жизнь сделаешь?
– А ты даже на это согласен ради дозы? – опешил Колган.
– Знаешь, иногда думаю, зачем такая жизнь? – с тоской в голосе признался Плевок. – Давай заедем на точку?
– Чего, совсем плохо? – с сочувствием спросил Колган.
– Мочи нет, – кивнул наркоман. – А потом и поговорим.
– Не подведешь? – на всякий случай спросил Колган.
– Ты же мент, – усмехнулся Плевок. – Сам знаешь, наркоману верить нельзя…
– Вот за это я тебя уважаю, – стал рассыпаться в похвалах Колган. – Ты чувство юмора не потерял. А то, что не соскочишь, я уверен, иначе бы я к тебе не обратился. Да и подыграть ты как следует сможешь. Артист…
– Так едем или нет? – с надрывом спросил Плевок.
– Успеешь, – Колган сунул руку за спинку его сиденья и достал папку. Неторопливо вынул из нее два стандартных листа бумаги и положил сверху, чтобы было удобнее писать.
– А это еще зачем? – нахмурил единственной морщиной лоб Плевок.
– Сейчас ты напишешь две заявы на имя участкового уполномоченного… Фамилию хоть помнишь?
– Чью?
– Участкового! – не выдержал и повысил голос Колган.
– Т… – Плевок закатил глаза: – Трофимов!
– Не совсем мозги атрофировались, – не удержался Колган. – Держи!
– Зачем? – включил дурака Плевок.
– Я же сказал, заявление напишешь…
– Не, – протянул, отстраняясь от него, наркоман. – Я писать ничего не буду.
– Я тебе денег дам, – напомнил Колган.
– Все равно, – Плевок поежился.
– Эти заявления будут у тебя в кармане, – заверил его Колган. – В твоих же интересах их написать.
– Тогда совсем ничего не понимаю, – Плевок уставился ему в глаза.
– Отстал ты от жизни, – разочарованно вздохнул Колган. – А вдруг тебя там полиция повяжет?
– И что?
– И то, – он ткнул его папкой в грудь: – Пиши!
Плевок недоверчиво посмотрел на Колгана, потом взял папку:
– Диктуй…
– Может, умерла? – Матвей приподнялся на цыпочки и заглянул во двор.
Дорожка до самого крыльца была прометена, ставни открыты, а над трубой колыхался разогретый воздух.
– Дурак! – обозлилась Марта, ухватилась за кромку забора и забралась на скамейку:
– Ольга Ивановна!
– Да здесь я! – раздался сзади голос. – Чего раскричались?
Матвей обернулся. Женщина стояла в паре шагов от него с двумя сумками в руках.
– Ой, здравствуйте! – Марта взяла руку Матвея и спрыгнула на землю. – А мы думали, что-то случилось.
– Я тоже, – настороженно глядя на гостей, сказала она. – На всю улицу шумите…
– У вас калитка изнутри закрыта, – удрученный тем, что не заметил, как подошла женщина, сказал Матвей. – Разве дома кто-то есть?
– Да ты руку через верх сунь! – улыбнулась она. – Там задвижка…
Матвей нащупал деревянную ручку и сдвинул в сторону. Калитка открылась.
Женщина прошла во двор. Переглянувшись, они прошли следом.
– У нас к вам просьба, – семеня следом, заговорила Марта.
– Домой войдем, а там и поговорим? – предложила женщина.
– Давайте я помогу, – спохватился Матвей и взял у нее сумки. Женщина достала ключи, отперла замок.
В наполненном живым теплом деревенской печки доме было уютно. Терпкий запах чая, дерева и герани отчего-то показался Матвею родным.
Женщина забрала у него сумки, поставила на стол и стала раздеваться. Бывшая бухгалтер колхоза жила скромно в одном из немногих деревянных домов, воспоминанием оставшихся в поселке от когда-то большой деревни. Матвею уже приходилось с ней общаться. Когда он строил дом, она готовила его работникам обеды. Однако, как они переехали с Мартой сюда, ни разу не зашла в гости. Женщина с опаской относилась к живущим за высокими заборами людям. К тому же, по слухам, затаила она на новых жителей поселка обиду. Будто бы когда по соседству с ней строил дом один из решивших перебраться поближе к природе коммерсантов, оттяпал у нее треть огорода. Теперь все они были для нее на одно лицо и подходили под один термин – бандюги.
– Раздевайтесь, чего стоите? – предложила женщина.
– Да мы на минутку, – заволновалась Марта. – Ольга Ивановна, нам отъехать надо.
– Так езжайте, – удивилась она. – Я здесь при чем?
– Вы за собакой не присмотрите?
– Не присмотрю, – ошарашила женщина.
– Чего так? – оторопела Марта.
Слишком странно звучал такой ответ из уст с виду добродушной тетушки.
– Мало ли что приключиться может? – женщина уставилась на них как на несмышленых школьников. – У вас там ведь добра сколько. А если своруют? Нет, – покачала она головой. – Мне не тяжело. Даже в радость, если кто из деревенских попросит. У нас что брать-то? К нам и не придет никто. От пенсии до пенсии перебиваемся.
– Ты кто такой?! – коротышка схватил Матвея за отворот куртки, пытаясь развернуть к себе лицом.
Матвей поймал его правой рукой за запястье и слегка дернул на себя. В следующий момент коротышка опрокинулся на спину от удара открытой ладонью в лоб. Продолжая держать его руку, Матвей посмотрел на долговязого:
– Вот что, советник президента, даю минуту, чтобы вы отсюда убрались. Или будете давать советы, как ваш друг, соседям по больничным койкам.
С этими словами он с силой повернул руку сидящего на асфальте коротышки против часовой стрелки. Раздался хруст рвущихся связок. Вырвавшийся из глотки бандита крик, казалось, порвал барабанные перепонки.
* * *
Листая меню, Колган наблюдал за сидевшей через стол Трухой. За все время их совместной работы это первая такая встреча. Для него было важным увидеть эту даму. По тому, как она одевается, ведет себя за столом, говорит, он пытался понять, что она из себя представляет, и строил примерный план своего поведения. Женщины общались эмоционально. Васильеву было не узнать. Она то вдруг наклонялась вперед и что-то быстро шептала, то, наоборот, отстранялась от стола и начинала говорить, жестикулируя руками, словно забыв, где находится. Труха морщилась и качала головой, словно возражала. Так или иначе, но напрашивался один-единственный вывод: Васильева о чем-то упрашивает Труху, но та отказывает. Колган знал, камнем преткновения сейчас является вопрос выхода Трухи из бизнеса. Если это случится, они останутся без крыши и поддержки. Пока Васильева старалась решить это дипломатическим путем.«Интересно, а как Труха меня представляет?» – неожиданно подумал Колган.
Несмотря на то, что Васильева клялась, будто Труха даже не подозревает об их существовании, Колган ей не верил. Зная, как женщины любопытны и болтливы одновременно, он был уверен, Труха в курсе, что на Васильеву трудятся бывший мент и отмазанная им в свое время от тюрьмы проститутка. Но могла ли у нее возникнуть в голове мысль, что когда-то она сама станет объектом их работы?
На примере сегодняшней ситуации Колган в очередной раз убедился в мудрости русского народа, одна из пословиц которого гласит: «Не рой другому яму, сам в нее попадешь!»
Как бы то ни было, но от Трухи зависело многое. От нее шла информация о детях и их родителях, она лоббировала интересы Васильевой и прикрывала директоров детских домов и приютов во время проверок. Все знали о нарушениях в сфере усыновления, но закрывали глаза, поскольку первым делом их заботило собственное благополучие, а не жизнь сирот. В большинстве своем материал, с которым они работали, был результатом размножения самых низших слоев общества. Кто отказывался от детей? Прежде всего, наркоманы и алкоголики… В общем, отбросы общества, которые рано или поздно все равно загнутся. Колган был уверен, это природа проводит селекцию, убирая ненужных, и относился к своей работе философски: чем больше отправят они из страны этих отбросов, тем лучше. Сколько раз, еще в свою ментовскую бытность, он сталкивался с выпускниками детских домов и интернатов? Через одного дебил или олигофрен, бандит или проститутка, и все с вредными привычками…
Сегодня Колгану предстояло познакомиться с Трухой и навязать дружбу. Васильева была уверена, что эта дамочка с ходу на него повесится. С ее слов, инспектор департамента имела все, кроме мужской ласки, и болезненно относилась к этому. А время неумолимо, и любой женщине хочется заскочить в последний вагон.
Колган оглянулся по сторонам. В какой-то момент ему вдруг показалось, что на него украдкой и брезгливо поглядывают сидящие по соседству люди. Но все были заняты тем, ради чего сюда и приходят, – ужином и беседой. Колган отчетливо ощутил, что его сегодняшнее положение схоже с положением женщины легкого поведения. Он попытался представить Труху лежащей рядом голой. Вот он провел по вялой груди рукой, приблизил к уху губы и стал нашептывать ей, будто она женщина его мечты. Странно, но не было противно. Но наверняка он испытает отвращение после того, как у них случится первый секс. Это состояние ему было знакомо. Свалившись с женщины, он будет делать вид, будто смертельно устал… Но это все равно лучше, чем убивать.
С одной стороны, суммы, из-за которых приходилось отправлять на тот свет людей, были смешными. Ни один уважающий себя киллер не стал бы браться за работу с такой оплатой. Как ни странно, в большей степени Колган убивал для того, чтобы поддерживать на уровне рейтинг их с Васильевой «фирмы». Стоит только не выполнить заказ, задержать сроки или изменить стоимость своих услуг, и клиенты «перетекут» к конкурентам. В России торговля детьми поставлена на широкую ногу. В этом бизнесе крутятся миллиарды. Те, кто входит в него с головой, отрезают все пути к отступлению. Колган старался не вникать в дела Васильевой, но, по его наблюдениям, часть детей идет и вовсе на запчасти… Вернее, он сам, еще в девяностых, несколько раз выполнял на пару с ней подозрительные заказы. Клиента не интересовал, как это бывает, цвет кожи, глаз или волос. Он преследовал цель найти ребенка определенного возраста с определенными физиологическими данными. Особо пришлось попотеть, когда они искали по всей России мальчика от шести до восьми лет с четвертой группой крови. Нашли в Иркутске. Транспортные расходы с лихвой оправдались тамошними расценками. Почувствовав коммерческую выгоду, Васильева все чаще командировала его за Урал или вообще на Дальний Восток.
Колган положил меню на край стола.
– Что желаете? – раздался над головой тихий голос официанта.
– Кроме кофе, ничего, – расстроил его Колган.
Неожиданно он поймал на себе изучающий взгляд сидевшей за соседним столиком женщины. Официант принес кофе. Колган взял чашку. Женщина снова посмотрела на него. В груди шевельнулся неприятный холодок тревоги. Что это? При его работе он внимательно контролировал обстановку вокруг себя. Не понаслышке зная, что не бывает идеальных убийств, где-то на подсознательном уровне Колган был уверен, когда-то жизнь на свободе окончится.
«Неужели следят?» – засвербело в голове.
Он стал незаметно изучать женщину и ее спутника. Мужчина расположился к нему спиной. Короткая стрижка русых волос, слегка оттопыренные уши, шея… Материал черного костюма облегал мощную спину и не выдавал ремней кобуры. Хотя мало ли?
Женщина снова посмотрела на Колгана. Потом еще. Нет, так явно не глазеют. Зачем? У него отлегло от сердца.
В это время Васильева и Труха стали собираться. Труха заглянула в сумочку, словно проверяя, все ли у нее на месте.
Васильева, наконец, посмотрела в его сторону. Во взгляде недоумение. Он обещал найти способ подсесть к ним прямо в ресторане. Однако передумал. Когда Васильева вошла в ресторан, Колган выбрался из машины, убедился, что на парковке нет ни одной камеры наблюдения, подошел к лимузину Трухи и проткнул переднее правое колесо.
Проходя мимо его столика, Васильева бросила на него недоуменный взгляд. В ответ Колган едва заметно кивнул. Уверенный, что женщины еще будут говорить на стоянке, он не торопился.
Когда Колган вышел из ресторана, машины Трухи уже не было. На ее место заезжал черный «Хендай». Поправив повязанный вокруг шеи шарф, он не спеша направился к выезду на шоссе. Колган был уверен, Труха далеко не могла уехать.
«Тойота» алела у перекрестка. Рядом маячила Труха. Она напоминала курицу-несушку, хлопающую по бокам, словно крыльями, руками и мечущуюся из стороны в сторону.
Колган огляделся по сторонам и направился по тротуару в ее сторону. Заметив, что Труха пытается остановить проезжающие мимо машины, ускорил шаг. Еще не хватало, чтобы она нашла другого помощника.
– Что случилось? – громко спросил он.
– Колесо, – продолжая яростно махать вытянутой рукой, крикнула она. – Будь оно неладно.
Колган подошел к машине:
– Запасное есть?
– Не знаю, – Труха опустила руку и подошла к багажнику. – Вернее, есть, но оно тонкое… Это…
– Я понял, – догадался он, что в машине доездок. – Надо его установить вместо этого и доехать до ближайшего автосервиса. Домкрат есть?
– Что, простите? – переспросила она и тут же спохватилась: – Конечно, есть. Ой, сейчас…
Колган размотал шарф, снял пальто и огляделся по сторонам, словно ища, куда положить одежду.
– Давайте сюда! – Труха протянула руки.
Колган установил домкрат, ослабил шпильки, поднял машину, ловко поменял колесо. Однако в последний момент, снимая его с барабана, как бы случайно прижал к себе.
– Ой! – испугалась Труха. – Вы костюм испачкали.
– Мелочи, – отмахнулся он.
Сделав женщину виноватой, Колган уже был уверен в успехе своей затеи.
Затянув шпильки, он опустил домкрат и посмотрел на Труху:
– Принимайте работу!
– Сколько я вам должна? – она замерла в ожидании ответа. Казалось, назови он сейчас любую сумму, и она согласится.
– Обижаете, – Колган шутливо нахмурил брови. – Разве что телефон.
– А костюм! – неожиданно Труха перевела взгляд на его грудь. – Он, наверное, дорогой.
– Не дороже денег, – отшутился Колган, беря из ее рук пальто.
– Вот вам сейчас от жены, наверное, достанется, – она прижала ладони к щекам.
Колган уловил в голосе напряженные нотки. Труха не сочувствовала. Вопрос был задан специально. Хищница уже прощупывала жертву.
– Я не женат, – продолжал он заманивать ее в свои сети.
– Правда? – недоверчиво переспросила она.
– Я похож на лгуна? – Колган сделал шутливо-обиженное лицо.
– Да нет, вы похожи на рыцаря, – Труха мечтательно вздохнула.
– Кстати, чуть не забыл предупредить, – Колган ткнул носком ботинка в поставленное колесо. – С ним машина ведет себя немного иначе. Будьте осторожны. Тем более сейчас скользко.
– Правда? – она испуганно округлила глазки.
– Правда.
– Что же делать?
– Я взял с собой права, – Колган открыл дверцу со стороны пассажира и показал ей на сиденье: – Прошу, если вы не против.
* * *
Матвей вытащил ключи из замка зажигания и оглядел двор. Родственник Ткача втиснул свою машину в дальнем углу, практически въехав на площадку для мусорных контейнеров.– Там тебе и место, – беззлобно пошутил Матвей.
– Зачем ты так? – проследив за его взглядом и догадавшись, что он имеет в виду, спросила Марта.
– Ты видела, как он сопли распустил? – брезгливо спросил Матвей.
– Что ты такое говоришь? – возмутилась Марта. – Любой на его месте повел бы себя точно так же. Ведь эти бандиты отличные психологи, а ситуация, которую они ему создали, отработана и отрепетирована до самых мелочей. В конце концов, это их работа.
– А вот на меня их психология что-то не действует, – признался он и открыл дверцу. – Еще мне не очень приятно, что сын моего боевого товарища будет воспитываться этим слизняком.
– Ты сказал, твоего боевого товарища, – повторила она, разворачиваясь на сиденье, чтобы выйти из машины.
– Просто так сказал, – уклончиво ответил Матвей. – Служил я с его братом.
– Можешь дальше не врать, я давно поняла, кем ты был раньше, – с этими словами она вышла из машины.
Матвей последовал ее примеру.
Увидев их, из машины выбрались и Ткачевы.
– Спасибо вам большое, – залепетал Лева, бросая затравленный взгляд то на Марту, то на Матвея, то упирая его себе под ноги. – Я же говорил, ездок из меня никудышный…
– Брось, – Матвей посмотрел на стоявшую рядом невысокую женщину в пуховике и вязаной шапочке:
– Меня Матвеем зовут.
– Татьяна, – застенчиво улыбнулась она.
– Давайте домой поднимемся! – Марта решительно направилась к подъезду.
– Вы как думаете, – Лева с опаской покосился на Марту и вновь посмотрел на Матвея, – эти люди… Ну, те, что на дороге… Они ведь номер моей машины запомнили.
– Выбрось из головы, – увлекая его к подъезду, стал успокаивать Матвей. – Это бандиты. Поняли, что ошиблись, будут искать другую жертву.
– Для этого одному из них руку надо вылечить, – заметила Татьяна.
Они поднялись в квартиру. Марта отправилась заваривать кофе. Ткачевы и Матвей устроились в зале.
– Рассказывай, что тебя насторожило? – с ходу перешел к делу Матвей.
– Что рассказывать? – словно ища подсказку, Лева посмотрел на жену, потом поправил пальцем очки: – Как брат погиб, мы с его женой, вернее, вдовой…
Он снова поперхнулся и затравленно посмотрел на супругу.
– Ему легче на клавиатуре текст набрать, чем говорить, – с тоской сказала Татьяна.
– С Ольгой перезванивались, – вышел из положения Лева. – Она в Костроме работала, мы в Рязани…
– Знаю, у вас же там родители, – ускорил события Матвей. – Дальше.
– Часто звонили, – тоном, словно оправдывался, уточнил он. – Летом Ольга сказала, что отправила сына в деревню к своим родителям.
– Это в Кряжки, – восстановив в памяти разговор с Рыком, кивнул Матвей.
– Да, в Кряжки, – повторил Лева. – Еще сказала, что каждые выходные туда теперь ездит… Собиралась перебираться в Ярославль. Говорила, там работу предложили по специальности. Потом как отрезало. Месяц, второй ни слуху ни духу. Абонент недоступен. Татьяна, – он кивком головы показал на сидевшую рядом супругу, – даже письмо отправила.
– На электронную почту? – просто так, чтобы не дать гостям заподозрить, будто ему неинтересно слушать оправдания о том, почему они лишь полгода спустя узнали о трагедии, спросил Матвей.
– И туда я писал, – оживился Лева. – Только она на свою страницу в социальных сетях совсем после смерти брата не заходила.
– В общем, она не отвечала, и вы решили поехать к ее родителям, – уже вконец измученный рассказом Левы, договорил за него Матвей.
– Оказалось, зря приехали! – удивил возмущением Лева. – Родители Ольги сгорели вместе с домом.
Закончив говорить, Лева обиженно оттопырил губу, словно несчастные старики сами подпалили дом, в котором находились.
Матвею стало тоскливо. И не только унылый вид этого додика Левы был тому причиной. Ему вдруг стало жаль сына Ткача, который так рано остался без отца и матери. Теперь малышу, скорее всего, суждено оказаться членом семьи этой пары. Чувствовалось, подспудно Лева очень жалеет, что так все произошло, и в душе тихо ненавидит ушедших из жизни стариков. Хотя он допускал, что ошибается.
– Дальше что? – устало спросил Матвей.
– Поговорили с соседями и узнали, что за два месяца до этого Ольга погибла в автомобильной катастрофе, – видимо, почувствовав напряжение, с которым Матвей слушал мужа, приняла эстафету Татьяна. – Она в Кряжки ехала сына проведать.
– Причину аварии знаешь? – Матвей отчего-то захотел продолжить мучить Леву и уставился ему в глаза.
– Никто толком ничего не говорит, – Лева пожал плечами. – Не справилась с управлением. Дорога ровная, встречного транспорта мало… В полиции предполагают, что уснула за рулем.
– Много работала? – заранее зная, что так оно и есть, спросил Матвей.
– Прилично, – вновь подтвердила за мужа Татьяна.
– Зачем ты обратился к Рыкову? – напрямую спросил Матвей. – У тебя есть какие-то сомнения по поводу этих смертей?
– Понимаешь, – Лева сцепил пальцы в замок и подался вперед, – брат пару раз говорил, будто ему с мразью приходится работать. Вот я и подумал, а вдруг это месть?
– Я так не думаю, – покачал головой Матвей. – Насколько мне известно, та категория врагов, с которой твоему брату приходилось иметь дело, далеко от этих мест.
– Значит, я зря так подумал? – отчего-то расстроился Лева.
– Почему же? – Матвей пожал плечами. – Все может быть. Что про причину пожара говорят?
– Где? – рассеянно захлопал глазами Лева.
– В деревне, – Матвей сокрушенно вздохнул.
– Будто бы печь топили и плеснули что-то…
– Так ты чего от меня хочешь? – Матвей выжидающе уставился ему в глаза.
– Ничего, – удивился Лева. – Вернее, посоветоваться приехал.
– Давай адрес стариков, – устало махнул рукой Матвей, – я прокачусь туда и все узнаю…
* * *
Ежась от ветра, Плевок пританцовывал у входа в подземный переход. Крючковатый нос и обвислые щеки похожего на скелет наркомана были синими то ли от холода, то ли от истощения. Натянутая на самые глаза спортивная шапочка, поднятый воротник куцей курточки, ветхие джинсы и стоптанные ботинки наверняка привлекали внимание многочисленных полицейских патрулей. В принципе, до первой отсидки Плевок наркотой не баловался. Попался на грабеже. Не хватало на выпивку, снял с женщины сережки. А оказалось, что она живет в том же доме, что и его зазноба. Случайно встретив, узнала, да и позвонила тогда еще в милицию. Ситуация глупее некуда. Даже опера поначалу не верили, ведь грабанул он ее на другом конце Москвы. К тому же, до этого никаких косяков за ним не значилось. Много воды с тех пор утекло. Плевок даже успел пожить в гражданском браке и завести ребенка. Только спутница жизни оказалась наркоманкой. Усилиями тогда еще оперуполномоченного Колганова семья свалилась на самое дно. Вскоре Плевка с женой лишили через суд родительских прав. Ребенок после этого обрел новых родителей из Штатов, увеличив накопления Васильевой, а Плевок со своей спутницей жизни остался в столице на радость черным риелторам. Так они на пару и жили, как и все наркоманские семьи, в ожидании то «прихода», то «ломки». Стратегическая же задача также не отличалась от задач и перспектив подобных пар – загнуться от СПИДа или передоза…«Когда ты сдохнешь? – подумал Колган, выходя из машины, и повеселел от собственного вопроса: – Теперь знаю, скоро!»
– Ты чего так долго? – надломленным голосом спросил Плевок.
– У-уу! – протянул Колган, разглядывая его лицо. – Так ты уже конкретно торчишь?!
Взгляд затуманенных и полных отчаянной боли глаз Плевка блуждал, а в расширенных зрачках был ужас надвигающейся ломки.
– Не подкалывай! – простонал Плевок. – Худо мне…
– Когда завяжешь? – заранее зная, что никогда, спросил Колган и огляделся по сторонам. Мало ли? Вдруг этот недоумок с подружкой приперся? Он хоть и сказал ему, что одного ждет, да только наркоману верить – последнее дело.
Но бледной, с рассеянным взглядом, Зойки, прозванной на районе за скандальный и агрессивный характер Мегерой, он не увидел. Зная, что прятаться та не могла, успокоился:
– Ты сейчас как?
– В смысле? – простонал Плевок.
– С тобой говорить можно?
– А то, – Плевок вытащил из карманов синюшного цвета руки. Скрюченные, с пожелтевшими ногтями, они напомнили Колгану лапы кур, которые в перестройку приносила с работы мать.
– Дело у меня к тебе одно есть, – размышляя, потянет Плевок работу или нет, заговорил Колган, – только вот боюсь, что не справишься ты.
– А что делать-то? – Плевок сглотнул слюну, как голодный, увидевший кусок хлеба. При этом его огромный кадык нырнул куда-то под воротник куртки и снова вынырнул.
– Пошли в машину, – решился Колган.
В салоне «Форда» вмиг запахло немытым телом, табаком и ацетоном…
– Ну от тебя и духан! – опешил Колган. – Ты мне всю машину провоняешь!
– Гонишь! – простонал Плевок и зажал ладони коленями.
– В общем, так, – глядя на снующих по тротуару людей, заговорил Колган. – Решил я свою жизнь устроить с одной женщиной, а они, как ты знаешь, любят героев.
Словно не слыша его, Плевок стеклянным взглядом смотрел на дорогу.
«М-да, если даже не я тебя сегодня грохну, ты сам до Нового года окочуришься», – подумал Колган, а вслух продолжил:
– Есть у меня план, как ее расположение завоевать…
– А я здесь при чем? – Плевок вымученно посмотрел на Колгана.
– А при том, – Колган развернулся к нему всем телом. – Я с этим человеком благодаря тебе познакомился.
– Как это? – тусклым голосом удивился Плевок.
– Помнишь, когда тебя родительских прав лишали, в суде выступала Трухаева Лариса Георгиевна? – спросил Колган, заранее зная, что Плевок не только не помнит участвовавших в процессе по лишению его родительских прав, но и не сразу назовет дату рождения отобранного у них с сожительницей ребенка.
– Издеваешься? – грустно улыбнулся наркоман. – Я только тебя и помню…
– Сегодня я буду ее провожать домой, – стал вводить в курс дела Колган. – Ты подкатишь к нам в проезде под домом и начнешь угрожать ножом. Я тебе слегка накостыляю. Придется немного потерпеть, но разве это сравнится с ломкой?
– Сколько платишь? – отрешенно глядя перед собой, спросил Плевок.
– Называй цену, – удивленный его равнодушием, предложил Колган.
– Я же не знаю еще, как ты меня бить будешь, – ошарашил Плевок неожиданно включившимся интеллектом. – Вдруг калекой на всю жизнь сделаешь?
– А ты даже на это согласен ради дозы? – опешил Колган.
– Знаешь, иногда думаю, зачем такая жизнь? – с тоской в голосе признался Плевок. – Давай заедем на точку?
– Чего, совсем плохо? – с сочувствием спросил Колган.
– Мочи нет, – кивнул наркоман. – А потом и поговорим.
– Не подведешь? – на всякий случай спросил Колган.
– Ты же мент, – усмехнулся Плевок. – Сам знаешь, наркоману верить нельзя…
– Вот за это я тебя уважаю, – стал рассыпаться в похвалах Колган. – Ты чувство юмора не потерял. А то, что не соскочишь, я уверен, иначе бы я к тебе не обратился. Да и подыграть ты как следует сможешь. Артист…
– Так едем или нет? – с надрывом спросил Плевок.
– Успеешь, – Колган сунул руку за спинку его сиденья и достал папку. Неторопливо вынул из нее два стандартных листа бумаги и положил сверху, чтобы было удобнее писать.
– А это еще зачем? – нахмурил единственной морщиной лоб Плевок.
– Сейчас ты напишешь две заявы на имя участкового уполномоченного… Фамилию хоть помнишь?
– Чью?
– Участкового! – не выдержал и повысил голос Колган.
– Т… – Плевок закатил глаза: – Трофимов!
– Не совсем мозги атрофировались, – не удержался Колган. – Держи!
– Зачем? – включил дурака Плевок.
– Я же сказал, заявление напишешь…
– Не, – протянул, отстраняясь от него, наркоман. – Я писать ничего не буду.
– Я тебе денег дам, – напомнил Колган.
– Все равно, – Плевок поежился.
– Эти заявления будут у тебя в кармане, – заверил его Колган. – В твоих же интересах их написать.
– Тогда совсем ничего не понимаю, – Плевок уставился ему в глаза.
– Отстал ты от жизни, – разочарованно вздохнул Колган. – А вдруг тебя там полиция повяжет?
– И что?
– И то, – он ткнул его папкой в грудь: – Пиши!
Плевок недоверчиво посмотрел на Колгана, потом взял папку:
– Диктуй…
* * *
Матвей еще раз постучал носком ботинка в калитку. Снова тявкнула откуда-то из-за дома Жулька и тут же затихла. Собачонка привыкла к соседу и не хотела почем зря шум поднимать.– Может, умерла? – Матвей приподнялся на цыпочки и заглянул во двор.
Дорожка до самого крыльца была прометена, ставни открыты, а над трубой колыхался разогретый воздух.
– Дурак! – обозлилась Марта, ухватилась за кромку забора и забралась на скамейку:
– Ольга Ивановна!
– Да здесь я! – раздался сзади голос. – Чего раскричались?
Матвей обернулся. Женщина стояла в паре шагов от него с двумя сумками в руках.
– Ой, здравствуйте! – Марта взяла руку Матвея и спрыгнула на землю. – А мы думали, что-то случилось.
– Я тоже, – настороженно глядя на гостей, сказала она. – На всю улицу шумите…
– У вас калитка изнутри закрыта, – удрученный тем, что не заметил, как подошла женщина, сказал Матвей. – Разве дома кто-то есть?
– Да ты руку через верх сунь! – улыбнулась она. – Там задвижка…
Матвей нащупал деревянную ручку и сдвинул в сторону. Калитка открылась.
Женщина прошла во двор. Переглянувшись, они прошли следом.
– У нас к вам просьба, – семеня следом, заговорила Марта.
– Домой войдем, а там и поговорим? – предложила женщина.
– Давайте я помогу, – спохватился Матвей и взял у нее сумки. Женщина достала ключи, отперла замок.
В наполненном живым теплом деревенской печки доме было уютно. Терпкий запах чая, дерева и герани отчего-то показался Матвею родным.
Женщина забрала у него сумки, поставила на стол и стала раздеваться. Бывшая бухгалтер колхоза жила скромно в одном из немногих деревянных домов, воспоминанием оставшихся в поселке от когда-то большой деревни. Матвею уже приходилось с ней общаться. Когда он строил дом, она готовила его работникам обеды. Однако, как они переехали с Мартой сюда, ни разу не зашла в гости. Женщина с опаской относилась к живущим за высокими заборами людям. К тому же, по слухам, затаила она на новых жителей поселка обиду. Будто бы когда по соседству с ней строил дом один из решивших перебраться поближе к природе коммерсантов, оттяпал у нее треть огорода. Теперь все они были для нее на одно лицо и подходили под один термин – бандюги.
– Раздевайтесь, чего стоите? – предложила женщина.
– Да мы на минутку, – заволновалась Марта. – Ольга Ивановна, нам отъехать надо.
– Так езжайте, – удивилась она. – Я здесь при чем?
– Вы за собакой не присмотрите?
– Не присмотрю, – ошарашила женщина.
– Чего так? – оторопела Марта.
Слишком странно звучал такой ответ из уст с виду добродушной тетушки.
– Мало ли что приключиться может? – женщина уставилась на них как на несмышленых школьников. – У вас там ведь добра сколько. А если своруют? Нет, – покачала она головой. – Мне не тяжело. Даже в радость, если кто из деревенских попросит. У нас что брать-то? К нам и не придет никто. От пенсии до пенсии перебиваемся.