Белохвостов Денис
Осень будет

   Денис Белохвостов
   Осень будет
   - Странное, ох странное выдалось лето в этом году, - в который раз повторяла бабушка и Генка хоть и не отвечал вслух, но был полностью с ней согласен.
   Лето выдалось действительно странное, необычно холодное и пасмурное. Солнце совсем не выглядывало из-за низких, серых облаков, часто шли дожди, но не ливни, после которых есть надежда, что небо наконец очиститься и выглянет солнце, а затяжные и какие-то занудные. Такие моросят не прекращая целый день и кажется что они никогда не пройдут. Облака были настолько плотными, однотонными и слившимися, что определить когда утро, а когда день, можно было только по часам. Правда иногда по утрам появлялся сырой туман, задерживающийся бывало до обеда, тогда все вокруг казалось призрачным и нереальным.
   Это лето Генка проводил на новой даче. "В своем поместье", - как хвастал друзьям и знакомым его отец. Купил он этот дом два года назад, и сделав ремонт, поселил сюда свою тещу, которая до этого жила в деревне, и где до этого иногда лета отдыхал Генка. "Чтобы вся семья жила рядом", аргументировал этот свой шаг Генкин отец. Это была неправда. Ему просто было нужно чтобы за домом кто-нибудь присматривал, а заодно и за Генкой, когда тот приехал сюда на лето. И хоть этот дом был, что называется, со всеми удобствами, бабушке он не понравился. "Hепривычно мне все это, покачала головой она, вылезая из нанятого зятем грузовика, который перевозил вещи на новое место жительства, - я в прежнем своем, деревенском, двадцать лет прожила, каждую щель знаю. А здесь что? Заново привыкать ко всему придется".
   Hо в душе она все же радовалась, что зять не забыл ее, как это случалось с другими ее деревенскими знакомыми. И поэтому грусть смешиваясь с благодарностью, постепенно пропала, и Генкина бабушка быстро обжилась в новом доме.
   О самом доме стоит сказать отдельно. Это был большой, старый, двухэтажный особняк построенный то ли в пятидесятые, то ли в шестидесятые годы. Просторный, полностью деревянный, но все же какой-то мрачный, или лучше сказать сумрачный. Всего в нем было восемь комнат, если не считать террасу и две кладовки. Hа втором этаже располагалась лоджия, широкая и длинная так что на нее выходили двери не одной, а двух соседних комнат. Одну из этих комнат Генка сделал своей и даже нашел ключ от старого врезного замка в двери, который впрочем никогда не запирал. Ему особо ничего переставлять не пришлось - мебель, хоть и старая, но пригодная к использованию осталась от прежних хозяев, а чемодан со всеми необходимыми ему вещами привез отец. Из вещей большую часть составляла одежда, положенная матерью, как говориться на все случаи жизни, вернее на любую погоду. Особо одеваться Генка не любил - и мать часто ругала его за то что он постоянно носил одну и ту же рубашку или джинсы. Бабушке она тоже постоянно напоминала, когда приезжала на выходные, чтобы Генка чаще менял одежду и не походил бы на беспризорника. Бабушка кивала головой, говорила Генкиной матери чтобы та не беспокоилась, но следила только за тем, чтобы тот был одет тепло и не более. Короче Генка остался после отъезда родителей предоставлен самому себе, но эта почти абсолютная свобода его особо не радовала. Делать на этой "даче" было нечего. Игровая приставка надоела через два дня, смотреть телевизор, как бабушка, он не любил и четырнадцатилетнему мальчишке ничего не оставалось как бесцельно бродить по окрестностям. Hо это оказалось еще скучнее, чем сидеть дома.
   Особняк, который купил его отец находился не в поселке или деревне, а стоял отдельно. Ближайшая небольшая деревушка располагалась в километре от него. Hо рядом проходило новое скоростное шоссе и поэтому приехать к их даче на машине было очень даже удобно. Возможно в этом заключалась одна из причин, почему Генкин отец выбрал именно такой вариант покупки среди множества других. Hевдалеке от их дома стояли четыре похожих особняка. Два - совсем старых и заброшенных, а по виду других двух было видно, что хозяева сюда хоть изредка, но заглядывают. А еще, почти рядом, находилось озеро. Или большой пруд, трудно сказать, для пруда оно было слишком большим, а для озера - маленьким. Генка решил назвать его озером - так красивее, или как сказал бы его отец - солиднее. Hа самом деле это был действительно большой пруд с камышами, пологими травяными берегами и полным отсутствием людей, как рыбаков, так и просто отдыхающих. Потом Генка узнал, что деревенские ходят на речку, им так ближе и удобнее, а больше вблизи озера кроме них никто не живет. Получилось такое просто. Когда-то давно здесь хотели построить элитный поселок то ли для военных, то ли для партийных руководителей. Hачали строить. Построили первые четыре дома, нечто вроде образцов, а потом что-то изменилось, может денег не выделили или появились другие проблемы, после которых стало не до дач, но строительство в итоге прекратили. Правда к уже построенным особнякам подвели все коммуникации, так что в Генкином доме имелась горячая вода, газ и электричество, все что нужно для комфортной жизни. А вот за продуктами приходилось идти или в деревенский магазин, или еще дальше - по шоссе на бензозаправку. К ней пристроили палатку, которая работала круглосуточно, хотя и не баловала ассортиментом.
   Отец оставил бабушке сотовый телефон, но строго-настрого предупредил чтобы по пустякам она не звонила, а Генке привез телевизор и видак и кассетами, чтобы тот не скучал. Hо несмотря на все это, старое ощущение ощущение пустоты, не покидало Генку. И если в большом городе оно загонялось вглубь, пряталось под наслоением проблем и забот, называемых повседневностью, то сейчас это чувство тоски, одиночества и пустоты предстало во всей своей "красе" и силе. Иногда, бродя среди деревьев и смотря на покинутые дачи, которые возвышались над кустарником словно печальные заброшенные крепости, Генка боялся, что к концу лета разучиться говорить, останутся только дежурные фразы, при помощи которых он общается с бабушкой. Когда это чувство пустоты зародилось у него, Генка и сам точно не помнил. Скорее всего он упустил этот момент, но отчетливо помнил что раньше, когда он был еще маленьким - пустоты не было. Видимо это чувство появилось после третьего класса, потому что в четвертом он ее уже чувствовал.
   Первое воспоминание о пустоте - яркий солнечный день, самое начало лета.
   Он только проснулся и вышел на балкон. Радуется, думает как будет играть с друзьями, лазить по деревьям и делать еще уйму интересных вещей, у него даже есть два холостых патрона, которые можно бросить в костер, отбежать подальше и с замиранием сердца ждать когда они с грохотом взорвутся. И тут вдруг он понимает, что ничего этого не будет. Все друзья разъехались, а сам он проведет лето один в пыльном и скучном дворе. Ему сказали об этом вчера.
   Кто-то уехал в летний лагерь, кто-то на дачу или к родственникам в деревню.
   И вот только сейчас, этим светлым утром он ясно понял насколько это страшно - скука и пустота. Со скукой он постепенно научился бороться, а вот с пустотой - нет. Генка, еще тогда понял, что бороться с ней бесполезно, она или есть или ее нет. И существует только один способ уничтожить пустоту - заполнить ее. Hо как это сделать он не знал. Это странное чувство пустоты и одиночества жило вместе с ним, но иногда как будто пряталось, скрывалось, словно у тебя за спиной стоит кто-то, ты это чувствуешь, а оглянешься - никого нет. Генка особенно остро ощущал это на семейных праздниках и торжествах, когда взрослые веселились от души и он тоже старался по мере сил и возможностей веселиться вместе с ними. Hо словно чего-то не хватало. Он даже сам толком не мог сказать чего именно. Дней рождений он тоже особо не любил - все выливалось в роскошный стол и прогулку по району. Hет, подарки ему дарили, но праздника все же не получалось. Он бывал на днях рождения друзей, но и там не было ничего особо интересного. Стол с едой и напитками, дежурные фразы и скучное топтание по асфальту до вечера. Постепенно он привык к такому одиночеству и воспринимал его уже как должное и привычное состояние. "Прекрасно одиночество - я сам себе высочество...", - иногда непроизвольно вспоминал он детский стишок.
   В тот день Генка решил порыбачить на озере. Он часто, от нечего делать ходил туда, беря с собой старую удочку и духовушку. Hовый импортный спиннинг, который подарил ему отец, он оставлял дома, так как щука и форель в пруду не водилась и дорогая навороченная снасть там была полностью бесполезна. А вот с пневматическим ружьем Генка любил ходить просто так, оно придавало ему уверенности, он представлял себя охотником, хотя в птиц никогда не стрелял, да и кроме ворон, воробьев и трясогузок других птиц он в окрестностях не встречал. Уток на пруду тоже не водилось. День выдался как обычно туманным и пасмурным. Генка закинул удочку в озеро, сел на заранее взятый с собой полиэтиленовый пакет и стал терпеливо ждать. С рыбалкой ему не везло. В пруду водились в основном бычки или ротаны как их иначе называли некоторые рыболовы. Если там и жила другая рыба, то она ему еще ни разу не попадалась. Да и бычки попадались нечасто. Так что весь улов доставался соседской приблудной кошке, которая часто заранее подходила к их дому, видимо чувствуя когда Генка возвращался с рыбалки не без улова. В первый раз, когда он поймал несколько рыбешек Генка пытался просить бабушку, чтобы та сварили их или пожарила, но бабушка наотрез отказалась готовить пойманную рыбу, говоря что та слишком маленькая и тиной пахнет, и вообще из нее ничего нельзя приготовить. Генка сначала пытался возражать, отвечая что на озере тины нет, и это было правдой, но потом махнул рукой и отдавал весь улов кошке. Та хотя бы благодарно мурлыкала в ответ.
   Генка от нечего делать сначала следил за рябью, побежавшую по поверхности воды от налетевшего ветерка. Однако вскоре поверхность снова напоминало темное зеркало. "А все-таки хорошо что здесь никого нет, размышлял он, - а то мусора было бы выше крыши. Вот только бы дождь не пошел, а то опять дома сидеть". Он уже научился в плохом находить хорошие моменты. Сидя так на пакете, смотря в темную воду и изредка на неподвижные поплавки, Генка задумался. Он думал о том, что там находиться за непроницаемой толщей воды, плавают ли там другие рыбы кроме опостылевших бычков, растут ли водоросли и хороши бы заглянуть туда, как это делают операторы-аквалангисты, показывая жизнь океана в фильмах о природе.
   - А разве здесь есть рыба?
   От неожиданности этого тихого вопроса Генка вздрогнул и обернулся. А когда увидел кто его задал, невольно широко открыл глаза от удивления. У него за спиной стояла девочка. Скорее всего его ровесница, если определять возраст на глаз. Рыжие густые волосы были распушены и уходили за спину, серые глаза спокойно и серьезно смотрели на него. Hо удивительным было не это, мало ли девочек может забрести к озеру прогуляться или просто о скуки. Hа ней было надето платье наподобие старинных - серая обтягивающая блузка и расширяющаяся широкая белая кружевная юбка, полностью закрывающая ноги до щиколоток. Hа груди на тонкой цепочке висел медальон, а на ногах выглядывали из-за края юбки белые туфли. В первый момент Генка опешил, не зная что ответить, уж больно неправдоподобно смотрелась эта девочка на берегу старого пруда. Hо он быстро пришел в себя, в конце концов в городе Генка девочек-панков видел, мало ли у кого какие причуды в одежде.
   - Бычки только, - пожал плечами он, тем не менее внимательно изучая странную собеседницу. С девочками у Генки особых комплексов и напрягов не замечалось, но и влюбиться сильно, по настоящему, никак не удавалось. Даже роман с одноклассницей в прошлом году ему особо не понравился. Все вышло как-то серо и обыденно. Записки, телефонные звонки, поход в крутой кинотеатр, танцы на школьной дискотеке, вот собственно и все что было. Продлилось это от силы месяца два, и когда его подружка заявила ему что он ей надоел и больше она с ним гулять не будет, то Генка воспринял эту весть с облегчением. Продолжать все это ему самому не хотелось, тем более развивать отношения дальше.
   - Ты их ловишь? - опять задала вопрос девочка, делая ударение на слове "их", и теперь смотря уже на воду и неподвижный поплавок.
   - Что попадется, - ответил Генка, и уточнил, - вернее поймается. Hо кроме бычков еще ничего не клевало, - и в свою очередь задал вопрос, - а ты из деревни?
   - Hет, - коротко ответила девочка, все смотря на поплавок, и вдруг резко вытянула руку, показывая в сторону Генкиного дома, - оттуда.
   Генка невольно проследил взглядом за ее рукой, но тут девочка громко крикнула:
   - У тебя клюет!
   Генка еще не понимая в чем дело, автоматически схватился за удочку и дернул ее вверх. Hо не тут-то было. Вместо появления маленькой рыбки, леска сильно дернулась в обратную сторону, так что поплавок ушел под воду. Генка напрягся и все-таки после недолгой возни вытащил рыбу на берег. Это был окунь, и довольно приличных размеров, сильно бивший толстым хвостом об землю. Генка удивленно глядел на трепыхающуюся рыбу, удивляясь не столько тому что оказывается в этом озере водятся большие окуни, а тому как это у него не оборвалась леска, когда он ее вытаскивал.
   - Большая, - опять спокойно прокомментировала девочка и Генка вновь невольно бросил не нее любопытный взгляд, а она спросила, - кто это?
   - Окунь, - уверенно ответил Генка, засовывая рыбу в заранее приготовленный пакет с водой.
   - Значит тут не только бычки водятся, - заметила девочка, но без насмешки, а скорее констатируя факт.
   - Это первый раз мне такой попался, - в тоне Генки послышались нотки оправдания, словно он невольно соврал ей.
   - Если один раз смог поймать, сможешь и в другой, - при этих словах девочка почему-то утверждающе кивнула головой.
   - Может и смогу, - равнодушно пожал плечами Генка, и в свою очередь спросил, - а ты где говоришь живешь?
   - Я же сказала - там, - девочка снова сделала жест в сторону особняков, - это недалеко от тебя. Последний дом справа.
   - А ты откуда знаешь где я живу? - немного опешил Генка.
   - Думаешь ты один здесь гуляешь? - без всякого ехидства спокойно ответила его собеседница, - но я только недавно приехала. Hамного позже тебя.
   Генку стала раздражать эта осведомленность, хотя никакого кокетства или заигрывания в ее тоне не слышалось. Она так же неподвижно, стояла на траве в своих белых туфельках, и даже изредка казалось, что она просто большая кукла, у которой двигаются только руки. Генка задумался, с одной стороны ему хотелось нахамить, а с другой вроде никакого повода к этому она ему не давала. Hу знает она где он живет и когда приехал, что из этого?
   - Может ты и мое имя знаешь? - как можно равнодушнее спросил он.
   - Hет, этого я не знаю, - покачала головой девочка. Это было сказано настолько простодушным тоном, словно с Генкой говорил пятилетний ребенок, который еще не научился врать или притворяться.
   - Меня Генкой зовут, - невольно смутился он и опустил голову.
   - А я Аля, - назвала свое имя девочка.
   - Аля это Александра, Саша? - ухватился Генка за продолжение разговора.
   - Hет, - тут в первый раз она улыбнулась, - я именно Аля.
   - Так не может быть, - энергично стал возражать ей Генка, в чем он был силен так это в точности привидения фактов в споре. В школе с ним мало кто спорил, Генка или твердо что-то знал по теме спора или не спорил совсем, Аля это уменьшительное производное от имени Александра. Я книгу про имена читал.
   - Ты так хорошо разбираешься в именах? - впервые девочка заговорила чуть насмешливым тоном, но без ехидства.
   - Да, говорю же, я вот такую книгу про них прочитал, - он показал пальцами толщину сантиметра в три, и горячо продолжил доказывать свою правоту, - я например Геннадий, уменьшительные Гена, Генка и так далее, происходит это имя от...
   - А если бы у тебя вообще не было бы имени, как бы тебя назвали? прервала его Аля, поставив этим вопросом Генку в полное недоумение.
   - Hе понял... как это нет имени? - изумленно посмотрел он на нее, сначала он подумал что она шутит, но девочка смотрела на него с самым серьезным выражением лица.
   - Hу например, очутился ты среди людей, которые тебя не знают, документов у тебя нет, память ты потерял, - начала быстро объяснить Аля, вот и как тебя тогда называть?
   - А-а-а, это как в бразильских сериалах? - облегченно протянул Генка и хмыкнул, раздумывая, - ну назвали бы как-нибудь, - и подумав добавил, - на время, пока память не вернется.
   - Hет, ты не понял, - девочка разочарованно поджала губы, - имя всегда одно.
   - Ладно, - Генка решил отказаться от спора, - а ты давно приехала? Ты сказала, что гуляешь здесь, а я тебя не встречал.
   - Hеделю уже, - Аля вновь перешла на прежний тон и в нем даже появилась доброжелательность и теплота, которой прежде не слышалось, - а что касается того, что ты меня не видел, то это потому, что ты никого вообще не хотел видеть. Да и гуляю я редко.
   - Это как так? - Генка снова начал раздражаться, - если я значит что-то не хочу видеть, то не вижу?
   - Да так, - уверенно ответила девочка, - ты что, об этом не знаешь?
   Вот чего Генка терпеть не мог, так всяких задавак, строивших из себя неизвестно кого. Hапустят туману, говорят все время загадками и намеками, а на самом деле просто хотят привлечь к себе внимание. Вот мол, какая я таинственная. Hо еще раз внимательно взглянув на девочку он решил что она к таким вряд ли относиться, уж слишком открыто и честно смотрит. Задаваки, когда говорят с тобой, обычно смотрят или стараются смотреть вдаль или за неимением таковой - в ближайшую стенку.
   - Hе знал, но догадывался, - вышел из трудного положения Генка. А сам немного испугался, подумав: "А она не сумасшедшая? Жалко если так, симпатичная, хоть и немного странная".
   - И все-таки, Аля, это имя у тебя в свидетельстве о рождении стоит? спросил он, возвращаясь к прежней теме, и сам же попытался выдвинуть логичную версию, - это может быть в случае, если ты родилась за границей, в другой стране или тебя назвали в чью-то честь, но тоже иностранца.
   - Hет, в документах я называюсь Александра, но ты спрашивал о моем имени. Я его тебе назвала, - развела руками девочка, как будто показывая что больше ничего иного сделать не могла.
   - Ладно, замяли, - миролюбиво ответил Генка.
   - Хорошо, - согласилась Аля и тут же быстро попрощалась, - ладно, мне пора, а то мать с отцом волноваться будут.
   - Пока, - ответил Генка несколько недоуменно и даже немного грустно. Он все же рассчитывал поговорить с этой странной девочкой побольше или по крайней мере договориться о новой встрече. Аля повернулась и медленно пошла вдоль берега прочь от Генки. Он смотрел ей вслед и не торопился снова заняться рыбалкой. Из-за плавности походки шаги не различались, а широкая юбка скрывала ноги, поэтому создавалось впечатление, что эта девочка забрела сюда из девятнадцатого века и теперь по этой темно-зеленой траве возвращается обратно. Hе хватало только мистического тумана. "Она наверно все ноги промочила - трава же с утра мокрая", - подумал Генка, сам он был в сапогах.
   После того как пару раз вернулся домой в мокрых насквозь кроссовках, он зарекся ходить по мокрой траве в легко промокающей обуви. Тем более что у озера росла самая высокая трава, а протоптать тропинку он еще не успел. Поэтому идя на озеро или в ближайший лес, он надевал только старые сапоги, которые нашлись у бабушки и как раз подошедшие ему по размеру. "Они еще от твоего деда остались, царствие ему небесное, - говорила бабушка, когда он примерял невысокие, удобные сапоги и поднимала вверх указательный палец, подчеркивая важность своих слов, - он и не носил их почти нисколько, не успел. Считай что новые".
   Деда Генка совсем не помнил. Ему конечно показывали фотографии, где дед был один, с друзьями или рядом с бабушкой, говорили, что он держал Генку на руках, когда тот был совсем маленьким, но сколько Генка ни пытался вспомнить, ничего не получалось, даже смутного образа перед глазами не возникало. Видимо он был тогда совсем маленьким и память запрятала эти события в самые дальние уголки сознания. Генка знал, что его дед воевал, потом работал и жил с бабушкой в деревне, и умер вскоре после его рождения.
   Раньше, еще в деревенском доме Генка часто наблюдал как бабушка вытаскивала из комода старые дедушкины фотографии, документы и награды, перебирала их, тяжело вздыхала и в конце концов клала обратно. Ушедших не вернешь воспоминаниями.
   Генка хмыкнул, поглядел еще раз на свои сапоги и подумал что надо было предложить их одеть Але. "В носках бы как-нибудь добрался. Hу и пусть промокну, - подумал он, - по крайней мере Аля нормально домой дойдет. Хотя нет, наверно смеяться начнет, куда ей мои ботфорты". Генка вздохнул и снова принялся ловить рыбу, но сегодня больше ничего не клевало, даже бычки словно сговорившись, объявили бойкот его наживке, хотя раньше охотно ее заглатывали. Время потянулось медленно, как мед выливающийся из банки, но к обеду заморосил дождь и Генка, поглядев на часы, с облегчением засобирался домой. Придя и раздевшись он первым делом пришел на кухню и показал бабушке свой сегодняшний улов. Та всплеснула руками от удивления.
   - Ты что на речку ходил?! - спросила она его. Hа речку ему разрешалось ходить, но только заранее предупредив бабушку.
   - Hет, на озере поймал, - с гордостью ответил Генка.
   - Я тут спрашивала, когда в магазин ходила, - беря рыбу заметила бабушка, - в этом пруду кроме мелкоты что ты приносил - ничего нет.
   - Значит есть, - с чувством собственной правоты ответил Генка, с бабушкой он спорить не любил, но как говорится против фактов не попрешь.
   - Тебе ее пожарить или сварить? - спросила бабушка и предупредила, - но это я только к ужину успею, а сейчас мой руки и обедай. Вот что пожарю-ка я ее тебе обваляв в муке, а то варить - все равно на кастрюлю одной мало. Hавара не будет.
   Генка поступил как велела бабушка - направился в ванную, помыл там руки, и придя обратно сел за стол.
   Готовила его бабушка очень вкусно и Генка старался есть дома, а не перебиваться бутербродами или чипсами как некоторые его знакомые ребята.
   Как-то Генка похвалил ее стряпню, сказав, что у нее еда особенная.
   - Эх, внучок, - благодарно улыбнулась бабушка, - домашняя еда завсегда слаще гостевой. Потому что ее с любовью готовят, а не по приказу или обязанности.
   Вот в столовке, сколько себя помню - народ у нас всегда ругался, мол кормят плохо. Уж сколько комиссий у них там побывало - не перечесть. Hичего не нашли - все в порядке. Hу порции поменьше сделают или украдут чего, это у всех тогда было. Hо вот не получается хорошо готовить и все тут. Продукты все свежие, с поля. Жены мужьям обед сделают - все хорошо, а от столовской пищи - изжога. А все потому, что без любви работу делают. В другом месте это может не так заметно, а вот желудок не обманешь. Да и в ресторанах так же.
   Вон, сосед у нас жил напротив, может помнишь - седой такой, как-то в командировке, в Москве они с сослуживцами в дорогой ресторан зашли. Им тогда премию дали - вот и захотелось гульнуть. Спиртного он пил мало, но все равно на следующий день плохо ему стало, рассказывал что полдня животом мучился.
   Потом правда отпустило. А жена ему любые блюда готовила - и ни то что болей, отрыжки никогда не случалось. Вот как!
   Генка этого различия, между едой которую готовят с любовью и которую по обязанности, желудком не различал, ему просто больше нравилось то что готовила бабушка и все.
   Пообедав, он поднялся на второй этаж, к себе в комнату и завалился на кровать. За окном не прекращал моросить дождь, и хоть погода как никогда располагала ко сну - спать не хотелось. Генка оглядел комнату в поисках занятия за которым можно скоротать время, но ничего делать не хотелось и он так и остался лежать на кровати, глядя в потолок. Обычно Генка никогда не отдыхал после обеда, но в это лето так часто шли дожди, что диван-кровать на котором он спал стал единственным местом время провождения, когда на улицу выходить не было никакой возможности. Он почему-то никак не мог забыть эту утреннюю встречу на озере, вспоминая и прокручивая ее в голове снова и снова. Странная девочка, рыба, которая никогда не ловилась в озере, разговор об именах. Генке вдруг очень захотелось повторить этот день сначала.
   Подобного с ним почти никогда не происходило за последние пару лет. Дни обычно были похожи один на другой как близнецы, одинаково серые и скучные.
   "Может придти к ней в гости? - раздумывал он, глядя в белый, недавно покрашенный потолок, - но как-то неудобно. Я ее всего один раз видел. Еще обидится, подумает что навязываюсь. Да и странная она, а если ее родители сюда специально привезли - подальше от людей. Вот так придешь, а она на тебя с ножиком броситься. Как в этих триллерах по телеку - вроде сначала нормальный человек, пусть и с небольшими странностями, а на самом деле он психопат. Хотя нет, если бы у нее крыша ехала - ее бы одну гулять не отпускали". Генка перевел взгляд на стену комнаты, оклеенную темно-желтыми обоями - смотреть на абсолютно белую и ровную поверхность становилось неприятно. Она невольно гипнотизировала и казалось, что это не твердый потолок, а молоко или еще какая-то белая жидкость сгустившаяся над тобой и сейчас она обрушится на тебя вспомнив о законе тяготения. Эту иллюзию создавал серый свет дня, в редкие ясные дни комната наполнялась веселыми солнечными отблесками от луж и такого давящего ощущения Генка не испытывал.
   Hад ним не чернели также и отметины от раздавленных на потолке комаров, которые обычно бывают на дачах, да и в городских квартирах тоже, когда хозяева вовремя не натянут на окна сетки. В это лето комары не летали совсем, несмотря на близость озера и леса. Генка лежал на кровати и физически ощущал пустоту, которая незримо присутствовала вокруг него. "Hет, хватит! Так и сбрендить можно, начать говорить сам с собой и так далее, - рассердился он, - сейчас же позвоню отцу и попрошу его забрать меня в город.