- Я передал, - условная фраза Большого означала начало операции.
- Я получил, - спокойный голос Маленького означал ровно то же самое. Нож достану, - сказал он уже Фархаду.
Фархад моментально напрягся, но тут же расслабился. Маленький, открыв нож, надрезал мешок с дурью и попробовал порошок.
- Гут, - кивнул Маленький удовлетворенно. Товар был - высший класс, выше не бывает...
- Доля, деньги у тебя?.. - Фархад еще говорил с Далером. - Будь осторожен. Аллах акбар. - Он напряженно следил за Маленьким, не торопившимся прятать нож, но так и не успел заметить быстрого профессионального броска. - Э... Ты чего? - Фара беспомощно поднял руку, пытаясь защититься от летящего ножа, но было поздно. Слишком поздно. Второй нож столь же молниеносно воткнулся под левую лопатку опешившего Фариного помощника. Это уже напарник Маленького постарался. Тоже не хухры-мухры. Профессионал.
- Закрывай! Бери, быстро, - кивнул Маленький на сумку "VII съезд педиатров России".
И они на ходу выскочили из кабинки. Катайтесь без нас, ребята. Нам пока рано на небо. Здесь еще дел много...
* * *
Большой работал с заточками абсолютно виртуозно. Очкастый чурка и пикнуть не успел. Чайник, однако, спину подставил прямо как теленок на бойне...
Работник аттракциона усаживал молодую пару в очередную кабину. Вдруг откуда-то сверху на лоб ему упала красная капля. Он провел рукой по лбу, размазывая по лицу чужую кровь. Еще не врубаясь, он поднял голову, но увидел только шестеренки могучего механизма.
А в кабине, медленно удалявшейся наверх, сидели с ножами в горле Фархад и его охранник, что прилетел за нелепой смертью из далекого солнечного Душанбе...
Тип-топ. Побеждает сильнейший. Кейс вернулся к прежним владельцам.
* * *
- Все, снимаемся. Документы забери у них. - Большой несколько брезгливо кивнул помощнику на трупы.
Один лежал лицом в воде, его мертвая рука все еще сжимала в кармане рукоятку пистолета, который он так и не успел вытащить.
Далер остался на суше. Уткнувшись лицом в землю, он будто бы подложил руку под голову. Вроде как лег отдохнуть. Навеки. Спи спокойно, дорогой товарищ! Пусть тебе приснятся деньги. Не твои. Чужие...
Операция завершилась. Со счетом четыре:ноль. Всухую...
* * *
Коляски стояли рядами. Прямо целая автоколонна. Всех цветов радуги и не радуги, разнообразнейших размеров и форм. Глаза разбегались. Голова слегка кружилась от механических сладких мелодий, которые вызванивала какая-то навороченная колясища с пестрым пышным балдахином.
- Нет, это какие-то аляповатые. - Оля напрочь отвергла балдахиновый вариант и потянула мужа, застрявшего у маленьких машинок: - Идем дальше! И вообще, нам не нужна прогулочная.
- А вот, смотри! Как "харлей-дэвидсон"! - неугомонный Белов все-таки вытащил из стройной линии маленькую коляску и, жужжа, лихо прокатил ее мимо жены.
- Саш, ну нам же не мотоцикл нужен. - Оля укоризненно посмотрела на него. Какой же все-таки Сашка несерьезный! А ведь правильно выбрать коляску - это очень важно. Очень.
- Вот эта ничего, по-моему. - Она, кажется, нашла удобную по форме и приятного цвета. Покатав ее взад-вперед, Оля убедилась - на ходу машина. А, Саш? Как ты считаешь?
- Голубая? - возмутился Саша.
- Да не голубая она, а синяя! - Оля начинала сердиться.
- Голубая для моего сына?! - Сашка вопил на весь магазин. Хорошо, хоть нет никого. - Никогда! Вот, смотри какая. Серая!
- Серую не хочу. А вот эта... - Оля нашла еще. одну, тоже синюю, но потемнее.
Саша скептически оглядел ее выбор:
- Слишком простая.
- Ну, Саш, ну что, надо обязательно с бриллиантами? - так они сто лет будут выбирать!
- Мой сын на драндулете кататься не будет, - заносчиво заявил Белов, поддразнивая жену. Уж больно серьезно та относилась к покупке. Будто корову торговала. - А вот зеленая. Цвета хаки! Этот мир цвета ха-аки... - запел он из любимого "Наутилуса".
Звонок мобильного прервал песню. Саша слушал, что ему говорил Космос, и не верил. Не верил, не верил, не хотел верить! Фара... Не может быть... Фарик, брат... Как же так?
Мир вокруг перестал существовать. Саша быстрыми шагами пошел, почти побежал к выходу. Вслед ему неслись Олины слова:
- Не хочу цвета хаки... хаки... хаки... - Ее голос множился, расслаивался, как в дурном сне. Но это был не сон.
- Саш! - резкий окрик удивленной жены вернул его назад, в магазин.
- Какую ты хочешь? - Он подошел к Оле, стараясь не смотреть на нее. Ей-то уж совсем ни к чему знать о Фаре. Потом расскажет. Позже. Когда сам осознает эту нелепую смерть. Первую смерть близкого друга. Эх, Фара, Фара...
- Вот эту, синюю, - указала Оля.
Саша выдернул коляску из общего строя и взял Олю под руку, поторапливая:
- Поехали.
Хотя спешить, в общем-то, было некуда. Мертвые умеют ждать...
* * *
Бек с Левой, естественно, жрали. Вообще, как понял, наконец, Каверин, это был сущий идиотизм - устроить офис и, так сказать, штаб непосредственно при ресторане. Только идиот-обжора Бек мог до такого додуматься. Ну да ладно, может, не так долго ему жировать осталось. Будет и на Володиной улице праздник.
"Съездовскую" сумку с героином Каверин тащил в правой руке, металлический кейс с непотраченными баксами - в левой.
- Привет добрым людям. Приятного аппетита. Как ни зайду, вы все обедаете, - с некоторой издевкой проговорил Каверин.
- А люблю пожрать. - Бек даже не обратил внимания на Володину интонацию, отламывая хвост от огромного красного омара. Ошметки летели во все стороны. - Ну что там?
- А все. - Эти слова Каверин проговорил так, что даже толстокожий Бек почуял, что за ними стоит нечто очень серьезное. - Чужим на нашей земле ловить нечего, - усмехнулся Каверин.
Бек покосился на оба кейса, которые Каверин поставил на четвертый, пустой, стул.
- Деньги, дурь? - для проформы поинтересовался Лева, уже все поняв.
- Все. Все здесь. - Каверин был невероятно спокоен, наслаждаясь произведенным эффектом. Он умел ждать. И дождался. Теперь-то с ним все будут считаться. Не то, что раньше. - Дурь продать? - обратился он к Беку, игнорируя Леву. Вопрос, впрочем, прозвучал явно риторически.
- Продай, Володя... - Возможно, сегодня первый раз в жизни Бек посмотрел на этого бывшего мента с искренним интересом. Вытерев жирные губы салфеткой, он добавил: - А ты свой хлеб не зря ешь. Я доволен, - добавил он, отдуваясь как объевшийся котяра.
Каверин, словно пес, получивший долгожданную команду "можно", налил себе вина и оторвал солидный кусок лаваша. Одним махом опрокинув в себя содержимое бокала, он откусил лаваша. И, свысока поглядывая на своих "хозяев", принялся остервенело жевать.
XXXV
Чартерный рейс в Душанбе заказали через военных. Так что лететь надо было не из привычных аэропортов, а из Кубинки. Зато там была пустота, в смысле пассажиров. И молчаливые, ко всему привыкшие летчики и спецы, которые в свое время перевезли из Афгана тонны подобного груза. Груза, который какие-то армейские бюрократы назвали грузом №200.
Въехали прямо по бетонке к самому "борту", стоявшему под парами.
"Груз № 200" с телами Фархада, Далера и Касыма уже был готов к отправке. Цинковые гробы поместили в большие деревянные ящики и на специальном погрузчике доставили на взлетную полосу.
Белый дал команду открывать грузовой люк.
- Ну все, братья. Давай! - Саша, с окаменевшим, казалось, навсегда лицом, обнимался на прощание с друзьями.
- Саня, ты знаешь, - попробовал зайти издалека хитрый Пчела, - я никогда ни во что не лезу, но сейчас ты делаешь грубую ошибку!
- Иначе - война! - отрезал Белый. Все доводы "за" и "против" он продумал уже не трижды, а сто раз по трижды. И выходило одно и то же, как ни крути. - Первый, на кого бы я думал на их месте, - он посмотрел на друзей, - это Саша Белый.
Космос, словно мельница размахивая руками, хватался за последнюю соломинку здравого смысла, как сам его понимал:
- Саня, да пусть думают! Было бы с кем воевать, правда, Пчел? апеллировал он к Вите, всегда отличавшемуся некоторой бесшабашностью и, уж точно, бесстрашием в вопросах "войны".
- Нам работать с ними надо, а не воевать, - продолжал объяснять им Белый. - Мы дорогу терять не можем. - Впрочем, все понимали, что это все не те доводы, которые заставили Белого принять такое решение: лететь в гордом и опасном одиночестве.
- Сань, нужно лететь вместе, - уже ни на что особо не надеясь, проговорил Фил.
- Нет, Фил, я полечу один. Иначе с этими людьми вопрос не решить.
- Одного тебя порвут! - Фил старался быть спокойно-убедительным, но получилось излишне эмоционально, почти с вызовом.
- Все! Базар закончен. - Белый поднялся на погрузчик, на крыше которого стояли деревянные ящики с гробами. - Вы пока тут разберитесь, откуда ноги растут, - не приказал, а попросил он.
За всех негромко, но уверенно ответил Фил:
- Братишка, мы их найдем.
- Погружай! - скомандовал Саша.
Через несколько минут самолет взмыл в небо и взял курс на юго-восток.
* * *
В Душанбе его встретили и, обыскав, усадили в машину. Молчаливые "басмачи" оставили ему и бумажник, и сотовый телефон. Только забрали четки Фархада. Оружия же у него с собой никакого не было. На кой оно было бы нужно при таком раскладе?
Была уже полная темнота, именно та, что бывает осенью только в Средней Азии, когда не видно буквально ни зги. Ехали они довольно долго, около сорока минут, забирая все выше, в горы.
Наконец остановились возле большого дома, вход которого был освещен парой фонарей и обвит виноградной лозой.
Сашу провели в большую комнату. И он не сразу увидел, что в глубине ее, на низком диване сидит человек с короткой седой бородой, одетый в таджикский халат и с повязкой на голове. Саша сразу понял, что это - Гафур, отец Фары. Саша кивнул ему и начал рассказывать свою историю. В какой-то неуловимый момент такой комок засвербил у него в горле, что он вынужден был замолчать, едва сдерживая подступившие слезы.
- Почему он замолчал? - куда-то в пространство вопросил старый Гафур.
Один из встречавших "басмачей" кивнул Белому и плеснул в пиалу немного зеленого чая. Саша краем глаза увидел это, но не стал брать в руки пиалу и продолжил. Уверенно и, насколько это было возможно, спокойно:
- Имея то, что я имею, - говорил он, глядя прямо перед собой, - я легко бы мог укрыться в любой стране мира и жить там мирно и спокойно хоть до ста лет. И никто никогда не нашел бы меня. Но я прилетел...
Старый Гафур едва заметно кивнул.
- Я мог бы сделать еще хуже, - чуть громче сказал Белый. - Я мог послать к вам своих людей, и они устроили бы мои дела, пролив при этом много крови...
На руке второго "басмача" сверкнул выхваченный из ножен кинжал. Старик едва заметным движением глаз остановил его движение.
- Но я приехал сам и один... - продолжил Саша. И как бы в подтверждение его слов третий встречавший его таджик, тот, что сидел рядом с Гафуром, достал из кармана четки Фархада и протянул их старику.
- Это его четки... - объяснил всем очевидное Саша.
И, наконец, сказал самое важное, самое главное:
- Я прилетел потому, что Фара был мне как брат, и я любил его, как брата...
Взяв четки, старик опустил голову и несколько секунд сидел молча, борясь со слезами. Мужчины не должны плакать. То есть: никто не должен видеть, как мужчина плачет. Наконец он поднял глаза и посмотрел на Белого:
- Фархад говорил, что у тебя родился сын.
- Да, - едва слышно ответил Саша.
- Как ты его назвал? - почему-то всем было ясно, что именно ответы на такие вот простые вопросы сейчас больше всего интересуют старика.
- Иваном.
- Когда умер твой отец?
- Я его почти не помню, - отвернулся в сторону Саша.
- Я ему верю. Отпустите его к сыну, - распорядился старик.
И никто не мог его ослушаться.
* * *
Мерный и мирный гул самолетных двигателей навевал то ли сон, то ли дрему с яркими, будто запечатленными на цветной пленке видениями.
Вот молодой солдат Фархад набивает косяк и, повернув голову к подходящему Саше, улыбается и отдает ему папиросу. Так они познакомились...
Вот Саша и Фархад танцуют какой-то дикий танец посреди казармы, обняв друг друга за плечи. Это день, когда они узнали о дембеле...
А вот они, обняв друг друга за плечи, идут по части, и солнце уже почти скрывается за гребнем ближайшей вершины. И говорят. О вещах, которые не всегда можно выразить словами.
- Я не знаю, прощаемся вроде, получается? - сказал тогда Саша.
- Да перестань! - уверенно, как всегда, ответил Фархад. - Ты знаешь, один философ сказал: если души не умирают, значит, прощаться - это отрицать разлуку...
А вот они с автоматами уходят в караул по горной тропе. Саша почему-то отстает, не может нагнать друга, а тот постепенно скрывается в утреннем тумане. Не догнать его. Никак не догнать...
"Наш самолет, следующий рейсом Душанбе-Москва через двадцать минут произведет посадку в аэропорту "Домодедово"".
Над Сашей склонилась стюардесса:
- Простите, вам плохо?
- Мне хорошо.
Стюардесса протянула ему поднос с "Взлетными". "Какие "Взлетные", когда уже Москва?" - подумал он, но конфетку взял.
* * *
Встречали его все вместе - Космос, Пчела, Фил.
- Здорово, братья! - как всегда, обнялся со всеми по очереди.
- Здорово! Ну, как погода? - не удержался от любимого вопроса Космос.
- Жарко, - усмехнулся в ответ Саша.
Фил чуть придержал Белого перед выходом из аэропорта:
- Братишка, мы их нашли. - Кто?
- Поехали.
На крышу головной машины нацепили мигалку. До офиса домчались за двадцать минут - с воем и ветерком.
* * *
В маленьком серебристом магнитофоне крутилась пленка. Звучал голос Каверина: "Абсолютно левый азиат. Работает с Белым, но не при делах".
Ему отвечал голос Бека, явно что-то в этот момент жующего: "Ну, тогда сведи его с пацанами". Дальше все только трещало и шипело.
Палец Каверина нажал кнопку "стоп", а глаза его смотрели то на стоявшего рядом Фила, то на Пчелу, устроившегося в глубоком кресле, то на Космоса, постукивавшего пальцами по краю стола. Но все молчали, ожидая, что скажет Белый, который стоял в стороне ото всех, отвернувшись к окну, будто надеялся за ним найти ответы на все мучавшие их вопросы.
Так и не обернувшись, Белый спросил довольно резко и неприязненно:
- А с чего ты нам помочь решил?
Каверин пожал сначала левым, потом правым плечом. Физиономия его выражала полное недоумение и даже обиду:
- Я не знал, что Бек его валить будет... А с вами, - и он вновь обвел взглядом присутствующих, - мне с вами ссориться не хочется.
Саша резко повернулся от окна:
- Ты извини, но мы тебя обыщем. Вдруг ты и нас тоже пишешь, а потом кому-нибудь пленку передашь?
- Это разумно, - согласился Каверин едва ли не с удовольствием.
Во всяком случае, удивления или возмущения он явным образом не демонстрировал.
Фил быстро и профессионально охлопал Каверина по бокам, спине, между ног. И отрицательно покачал головой: весь его "улов" состоял из початой пачки "Мальборо", которую он тут же и отдал хозяину.
- Угощайся, - предложил Каверин.
- Не курю, - ответил ему Фил.
Повисла неловкая пауза, которую разрешил, наконец, Саша Белый:
- Будем считать, что мы друзья.
Рукопожатие было крепким. Но не слишком дружелюбным. Этот Володя показался Саше типом достаточно скользким. Хотя, конечно, об истинных чувствах Каверина Саша и не подозревал. И даже представить себе не мог, что его скромная персона вызывает у этого лысоватого потрепанного господинчика столь сильные эмоции.
XXXVI
К новогодним праздникам Москва была готова, хотя до Нового года оставалась почти неделя. Но так уж повелось, что праздновать начинали с католического Рождества, чтобы потом гулять аж до Старого Нового года. Город сверкал огнями, на улицах было полно народу, хотя было холодно. Очень холодно.
Сашу везли культурно отдыхать: в консерваторию. Они ехали по веселящейся что было сил Тверской.
Порядком подмерзший Дед Мороз отплясывал негритянский танец возле наряженной елки. Впрочем, он и был негром, этот заиндевевший "дед".
- Иси наступаюшьим Новьим Годом! Тики-тики-тики-ту, я из пушки в небо уйду! - что было сил вопил черный Мороз, выдавая замысловатые коленца. Его тяжелая шуба ходила ходуном. Окружавшая его пьяненькая толпа подростков радостно кричала, запивая веселье водкой из пластмассовых стаканчиков.
Из-за пробок приехали впритык. У консерватории было многолюдно и тоже шумно, хотя водку, похоже, не пили.
- Бабуле открой, - попросил Саша Макса, сам помогая выбраться из машины Оле.
Макс, которому Белов наконец-то начал доверять, последнее время совмещал должности его шофера и телохранителя.
- Сколько по времени концерт идет? - нейтрально поинтересовался он у жены.
- Два часа, потерпи, мой сладкий, - засмеялась радостно возбужденная Оля.
- Ах ты, моя маленькая... - он поцеловал ее за ушком. Сладко пахнуло духами.
- Мы опаздываем? - забеспокоилась Елизавета Павловна. Она привыкла приезжать на концерт за полчаса до начала, а не так вот, впопыхах.
- Нет, нет, время еще есть, - успокоила ее Оля. Их места были в директорской ложе. В первом, между прочим, ряду.
Усадив дам, Саша было достал мобильник - музыканты еще настраивали свои инструменты. Оля мягко, но решительно взяла телефон и отключила его.
Наконец начали играть.
- "Щелкунчик", - шепнула мужу Оля. Саша прикрыл глаза. Два часа - это совсем не мало. Музыка приятно убаюкивала. Но Саша не спал. Не имел на то права. Главное сегодня происходило не в этом зале, а в других местах.
* * *
От "Белорусской" по Тверской катил Большой в своем почти новом джипе "чероки". Настроение у него, понятное дело, было выше крыши, как и денег. Мало того, что пацаны помогли тачку у какого-то барыги по дешевке купить, еще и новая работа намечалась на днях - перед самым Новым годом. И это было как раз кстати.
Возле магазина "Подарки" его машину тормознула роскошная девица в шубке едва ли не на голое тело.
Большой, само собой, остановился, приоткрыл дверь:
- Ну, чего, принцесса, замерзаешь?
- До Маяковки подбросишь? - кокетливо поинтересовалась та.
- Садись, если не боишься.
- Вы на что намекаете? - тоном, уже вовсе не оставляющим сомнений в ее любвеобильных намерениях, проговорила девица.
- Садись, холодно, - поторопил ее Большой.
- Холодно, черт, - согласилась та, присаживаясь рядом с ним на переднее сиденье.
Но тут еще какой-то тип постучал в стекло со стороны Большого.
- Тебе чего? - раздраженно рявкнул Большой, опуская стекло и глядя на парня в светлой куртке.
И это было последнее, что в своей жизни он видел. Оказалось, что не только он был мастером втыкать заточки в жизненно важные места человеческого организма. Его сегодняшний визави оказался не хуже. Заточка вонзилась в шею Большого ровно на три сантиметра ниже затылка...
* * *
Маленький решил справить с друзьями-нигерийцами католическое Рождество в их общаге возле университета Патриса Лумумбы. Не очень-то роскошно, зато - экзотика, да и свежую дурь хотелось будущим коллегам продемонстрировать.
Негры танцевали под звуки какой-то зажигательной мелодии. Маленький сам готовил на всех отвар из чистейшего героина. Его подружка Ритка, чуть приплясывая, рядом с каждой тарелкой на уже сервированном столе раскладывала по одноразовому шприцу и по жгуту. Это они сами, вместе с Маленьким, придумали. Этакий прикол джентльменский.
Кто-то постучал в дверь комнаты. Чертыхнувшись про себя, Маленький вышел в узкий коридорчик и открыл входную дверь. Некто в черном капюшоне, скрывавшем лицо, сделал быстрый шаг к нему. Заточка вошла легко, пронзив сердце насквозь. Все было кончено мгновенно. И тихо. Рита еще не закончила изысканную сервировку, а чернокожие друзья были слишком увлечены своими танцами. Только Маленького уже ничто в этой жизни не волновало...
* * *
Бек и Лева только что выбрались из парной. Тяжело отдуваясь, они присели на мраморную скамью. Между раскаленным паром и прохладной водой бассейна надо было сделать хотя бы маленькую паузу.
- Ну что, мартышек, что ли, свистнуть? - лениво предложил Лева.
- Давай, на дорожку, - согласился Бек. - А потом - за стол.
"Мартышки", две голые девицы, уже и сами промчались мимо и со смехом попрыгали в бассейн, подняв неимоверные брызги.
- Эй, ты кто? - Бек с изумлением разглядывал незваного гостя, появившегося в их заповедничке.
- Доктор, - бросил, не оборачиваясь, незнакомый мужик в белом халате и марлевой повязке на лице. Откуда он взялся?
- Я не понял... - начал возмущенно подниматься со своего места огромный Бек.
"Доктор" быстро прошел к бассейну. Он сделал девицам столь красноречивый жест, что те мгновенно скрылись под водой. В руках его будто из воздуха материализовалась граната. Аккуратно вынув чеку, "доктор" катнул гранату по кафельному полу. А сам выскочил обратно за дверь, из-за которой мгновением раньше и появился.
Взрыв не заставил себя ждать. Девиц, к счастью, не задело. Они выскочили из бассейна и с визгом промчались в предбанник. Там в гордом одиночестве стоял богато сервированный стол. А Бек опоздал, безнадежно опоздал на эту трапезу.
* * *
Все когда-нибудь кончается. Даже "Щелкунчик". При последних аккордах Саша включил мобильник, который тотчас же залился соловьиной трелью.
- Браво! - взорвался зал. Оля и Елизавета Павловна вскочили, аплодируя. - Браво!
Саша выслушал звонившего и твердо сказал в трубку в унисон с залом:
- Браво! - и, уже в зал, перекрывая хилые женские голоса, крикнул с чувством, разделяя слово на слоги. - Бра-во!!!
XXXVII
"Я тебе тридцатый раз говорю! Наркота не сигареты! Все сыплются на сбыте, на мелкой рознице! На хрена мне это надо?! Я два года отлаживал оптовую линию!.." - Голос Саши Белого был хорошо узнаваем.
Володя Каверин в который раз демонстрировал свои оперативные способности. На сей раз - перед капитаном Коноваленко. Уж Лубянка-то должна оценить каверинские таланты! В этом он не сомневался.
Они сидели в каком-то гараже в служебном "вольво" Коноваленко.
- Это еще цветочки, - гордо добавил Каверин. - У меня еще столько материалов на этого фрукта!
- Вопрос: откуда? - с едва заметной ухмылкой поинтересовался Коноваленко.
- Нас давно свела судьба, - многозначительно отозвался Каверин. И добавил с понятной грустью: - Дошло до того, что меня из управления уволили...
- То есть вы решили помочь органам по личным мотивам? - не без язвы в голосе поинтересовался лубянский капитан.
- Из чувства гражданской ответственности, - вроде бы как на полном серьезе ответил Каверин, доставая свое "Мальборо". Все ту же, никак не кончающуюся пачку. - Курите.
- Спасибо, - громче, чем требовалось, ответил Коиоваленко...
* * *
Крестились все вместе, в один день, в церкви Воскресения, что в Сокольниках.
Держа на руках сына, Саша со счастливой улыбкой вышел из церкви. Рядом с ним, держа его под руку, спускалась по ступеням паперти Оля.
- Ты у нас полноценный теперь человек, - глядя в глаза сына, сказал Саша.
Впрочем, слова эти он говорил пока больше для себя и для Оли, которая так хотела, чтобы все это произошло. Сыну он потом, позже объяснит.
- С крещением, Ванечка! - Сашина мама и Катя протиснулись, наконец, к ним поближе.
Увидев Макса, настраивающего фотоаппарат, Саша крикнул ему:
- Макс, теперь всех нас сними!
- Ну, что? - Пчела с некоторой иронией поглядывал на окрещенного Космоса.
- Ну, что, поздравляю... - Космос, хотя и улыбался, но все произошедшее с ними только что воспринимал вполне серьезно. А еще сын профессора астрофизики!
- Поздравляю, - обнимая Коса, повторил вслед за ним и Пчела.
Они еще потоптались друг против друга. Пчела, наконец, решился:
- Слушай, ты меня прости, что я у тебя Таньку тогда увел?..
- Это ты меня прости, - ответил Космос, - что я тебе тогда нос сломал. - Кажется, они были квиты и зла друг на друга больше и вправду не держали.
- Макс, давай! - кричали уже все, выстроившись полукругом на фоне храма.
- Покучнее встаньте! - руководил ими Макс.
- Ванечку, Ванечку разверните! - причитала Олина бабушка.
- Есть! - доложил, щелкнув кнопкой, Макс.
- С наступающим всех! - радостно крикнула Оля. - Помните, в пятницу у нас!
Космос, развернувшись лицом к церковным дверям, истово, широко осенил себя крестным знамением. Слева направо, соответственно.
- Справа налево надо, чукча, - охладил его религиозный пыл Фил.
- Это тебе кто сказал? - недоверчиво расширил глаза Космос, но совету все ж внял, еще раз перекрестившись. На сей раз - правильно. Но не менее истово.
- Ну, как ощущение, Кос? - дождавшись, когда тот обернется, поинтересовался Саша.
- Сань, благодать! Ну, как заново родился! - И было видно, что Космос сейчас не паясничает ни на йоту.
- Поздравляю, братишка, - обнял Белого Фил.
- Спасибо, крестный. - Саша и вправду был растроган.
Теперь все они - полноценные люди.
- Ну что, теперь папа вроде я? - нашел время и место подначить Фил.
- Нет, ты - крестный, - на полном серьезе ответил Саша. - А я все равно остался папой.
Отстав от остальных, Саша вынул свой простой новенький крест, поцеловал его и троекратно перекрестился.
Бог ты мой! По ступенькам в храм поднимался не кто иной, как господин-товарищ Введенский с симпатичной женой в дорогой шубе и сыном лет девяти.
- С наступающим! - бросил на него испытующий взгляд Саша.
- Вас также, - ответил тот, пряча усмешку. Пчела издалека, но внимательно наблюдал за этой сценой на церковных ступенях.
- Я получил, - спокойный голос Маленького означал ровно то же самое. Нож достану, - сказал он уже Фархаду.
Фархад моментально напрягся, но тут же расслабился. Маленький, открыв нож, надрезал мешок с дурью и попробовал порошок.
- Гут, - кивнул Маленький удовлетворенно. Товар был - высший класс, выше не бывает...
- Доля, деньги у тебя?.. - Фархад еще говорил с Далером. - Будь осторожен. Аллах акбар. - Он напряженно следил за Маленьким, не торопившимся прятать нож, но так и не успел заметить быстрого профессионального броска. - Э... Ты чего? - Фара беспомощно поднял руку, пытаясь защититься от летящего ножа, но было поздно. Слишком поздно. Второй нож столь же молниеносно воткнулся под левую лопатку опешившего Фариного помощника. Это уже напарник Маленького постарался. Тоже не хухры-мухры. Профессионал.
- Закрывай! Бери, быстро, - кивнул Маленький на сумку "VII съезд педиатров России".
И они на ходу выскочили из кабинки. Катайтесь без нас, ребята. Нам пока рано на небо. Здесь еще дел много...
* * *
Большой работал с заточками абсолютно виртуозно. Очкастый чурка и пикнуть не успел. Чайник, однако, спину подставил прямо как теленок на бойне...
Работник аттракциона усаживал молодую пару в очередную кабину. Вдруг откуда-то сверху на лоб ему упала красная капля. Он провел рукой по лбу, размазывая по лицу чужую кровь. Еще не врубаясь, он поднял голову, но увидел только шестеренки могучего механизма.
А в кабине, медленно удалявшейся наверх, сидели с ножами в горле Фархад и его охранник, что прилетел за нелепой смертью из далекого солнечного Душанбе...
Тип-топ. Побеждает сильнейший. Кейс вернулся к прежним владельцам.
* * *
- Все, снимаемся. Документы забери у них. - Большой несколько брезгливо кивнул помощнику на трупы.
Один лежал лицом в воде, его мертвая рука все еще сжимала в кармане рукоятку пистолета, который он так и не успел вытащить.
Далер остался на суше. Уткнувшись лицом в землю, он будто бы подложил руку под голову. Вроде как лег отдохнуть. Навеки. Спи спокойно, дорогой товарищ! Пусть тебе приснятся деньги. Не твои. Чужие...
Операция завершилась. Со счетом четыре:ноль. Всухую...
* * *
Коляски стояли рядами. Прямо целая автоколонна. Всех цветов радуги и не радуги, разнообразнейших размеров и форм. Глаза разбегались. Голова слегка кружилась от механических сладких мелодий, которые вызванивала какая-то навороченная колясища с пестрым пышным балдахином.
- Нет, это какие-то аляповатые. - Оля напрочь отвергла балдахиновый вариант и потянула мужа, застрявшего у маленьких машинок: - Идем дальше! И вообще, нам не нужна прогулочная.
- А вот, смотри! Как "харлей-дэвидсон"! - неугомонный Белов все-таки вытащил из стройной линии маленькую коляску и, жужжа, лихо прокатил ее мимо жены.
- Саш, ну нам же не мотоцикл нужен. - Оля укоризненно посмотрела на него. Какой же все-таки Сашка несерьезный! А ведь правильно выбрать коляску - это очень важно. Очень.
- Вот эта ничего, по-моему. - Она, кажется, нашла удобную по форме и приятного цвета. Покатав ее взад-вперед, Оля убедилась - на ходу машина. А, Саш? Как ты считаешь?
- Голубая? - возмутился Саша.
- Да не голубая она, а синяя! - Оля начинала сердиться.
- Голубая для моего сына?! - Сашка вопил на весь магазин. Хорошо, хоть нет никого. - Никогда! Вот, смотри какая. Серая!
- Серую не хочу. А вот эта... - Оля нашла еще. одну, тоже синюю, но потемнее.
Саша скептически оглядел ее выбор:
- Слишком простая.
- Ну, Саш, ну что, надо обязательно с бриллиантами? - так они сто лет будут выбирать!
- Мой сын на драндулете кататься не будет, - заносчиво заявил Белов, поддразнивая жену. Уж больно серьезно та относилась к покупке. Будто корову торговала. - А вот зеленая. Цвета хаки! Этот мир цвета ха-аки... - запел он из любимого "Наутилуса".
Звонок мобильного прервал песню. Саша слушал, что ему говорил Космос, и не верил. Не верил, не верил, не хотел верить! Фара... Не может быть... Фарик, брат... Как же так?
Мир вокруг перестал существовать. Саша быстрыми шагами пошел, почти побежал к выходу. Вслед ему неслись Олины слова:
- Не хочу цвета хаки... хаки... хаки... - Ее голос множился, расслаивался, как в дурном сне. Но это был не сон.
- Саш! - резкий окрик удивленной жены вернул его назад, в магазин.
- Какую ты хочешь? - Он подошел к Оле, стараясь не смотреть на нее. Ей-то уж совсем ни к чему знать о Фаре. Потом расскажет. Позже. Когда сам осознает эту нелепую смерть. Первую смерть близкого друга. Эх, Фара, Фара...
- Вот эту, синюю, - указала Оля.
Саша выдернул коляску из общего строя и взял Олю под руку, поторапливая:
- Поехали.
Хотя спешить, в общем-то, было некуда. Мертвые умеют ждать...
* * *
Бек с Левой, естественно, жрали. Вообще, как понял, наконец, Каверин, это был сущий идиотизм - устроить офис и, так сказать, штаб непосредственно при ресторане. Только идиот-обжора Бек мог до такого додуматься. Ну да ладно, может, не так долго ему жировать осталось. Будет и на Володиной улице праздник.
"Съездовскую" сумку с героином Каверин тащил в правой руке, металлический кейс с непотраченными баксами - в левой.
- Привет добрым людям. Приятного аппетита. Как ни зайду, вы все обедаете, - с некоторой издевкой проговорил Каверин.
- А люблю пожрать. - Бек даже не обратил внимания на Володину интонацию, отламывая хвост от огромного красного омара. Ошметки летели во все стороны. - Ну что там?
- А все. - Эти слова Каверин проговорил так, что даже толстокожий Бек почуял, что за ними стоит нечто очень серьезное. - Чужим на нашей земле ловить нечего, - усмехнулся Каверин.
Бек покосился на оба кейса, которые Каверин поставил на четвертый, пустой, стул.
- Деньги, дурь? - для проформы поинтересовался Лева, уже все поняв.
- Все. Все здесь. - Каверин был невероятно спокоен, наслаждаясь произведенным эффектом. Он умел ждать. И дождался. Теперь-то с ним все будут считаться. Не то, что раньше. - Дурь продать? - обратился он к Беку, игнорируя Леву. Вопрос, впрочем, прозвучал явно риторически.
- Продай, Володя... - Возможно, сегодня первый раз в жизни Бек посмотрел на этого бывшего мента с искренним интересом. Вытерев жирные губы салфеткой, он добавил: - А ты свой хлеб не зря ешь. Я доволен, - добавил он, отдуваясь как объевшийся котяра.
Каверин, словно пес, получивший долгожданную команду "можно", налил себе вина и оторвал солидный кусок лаваша. Одним махом опрокинув в себя содержимое бокала, он откусил лаваша. И, свысока поглядывая на своих "хозяев", принялся остервенело жевать.
XXXV
Чартерный рейс в Душанбе заказали через военных. Так что лететь надо было не из привычных аэропортов, а из Кубинки. Зато там была пустота, в смысле пассажиров. И молчаливые, ко всему привыкшие летчики и спецы, которые в свое время перевезли из Афгана тонны подобного груза. Груза, который какие-то армейские бюрократы назвали грузом №200.
Въехали прямо по бетонке к самому "борту", стоявшему под парами.
"Груз № 200" с телами Фархада, Далера и Касыма уже был готов к отправке. Цинковые гробы поместили в большие деревянные ящики и на специальном погрузчике доставили на взлетную полосу.
Белый дал команду открывать грузовой люк.
- Ну все, братья. Давай! - Саша, с окаменевшим, казалось, навсегда лицом, обнимался на прощание с друзьями.
- Саня, ты знаешь, - попробовал зайти издалека хитрый Пчела, - я никогда ни во что не лезу, но сейчас ты делаешь грубую ошибку!
- Иначе - война! - отрезал Белый. Все доводы "за" и "против" он продумал уже не трижды, а сто раз по трижды. И выходило одно и то же, как ни крути. - Первый, на кого бы я думал на их месте, - он посмотрел на друзей, - это Саша Белый.
Космос, словно мельница размахивая руками, хватался за последнюю соломинку здравого смысла, как сам его понимал:
- Саня, да пусть думают! Было бы с кем воевать, правда, Пчел? апеллировал он к Вите, всегда отличавшемуся некоторой бесшабашностью и, уж точно, бесстрашием в вопросах "войны".
- Нам работать с ними надо, а не воевать, - продолжал объяснять им Белый. - Мы дорогу терять не можем. - Впрочем, все понимали, что это все не те доводы, которые заставили Белого принять такое решение: лететь в гордом и опасном одиночестве.
- Сань, нужно лететь вместе, - уже ни на что особо не надеясь, проговорил Фил.
- Нет, Фил, я полечу один. Иначе с этими людьми вопрос не решить.
- Одного тебя порвут! - Фил старался быть спокойно-убедительным, но получилось излишне эмоционально, почти с вызовом.
- Все! Базар закончен. - Белый поднялся на погрузчик, на крыше которого стояли деревянные ящики с гробами. - Вы пока тут разберитесь, откуда ноги растут, - не приказал, а попросил он.
За всех негромко, но уверенно ответил Фил:
- Братишка, мы их найдем.
- Погружай! - скомандовал Саша.
Через несколько минут самолет взмыл в небо и взял курс на юго-восток.
* * *
В Душанбе его встретили и, обыскав, усадили в машину. Молчаливые "басмачи" оставили ему и бумажник, и сотовый телефон. Только забрали четки Фархада. Оружия же у него с собой никакого не было. На кой оно было бы нужно при таком раскладе?
Была уже полная темнота, именно та, что бывает осенью только в Средней Азии, когда не видно буквально ни зги. Ехали они довольно долго, около сорока минут, забирая все выше, в горы.
Наконец остановились возле большого дома, вход которого был освещен парой фонарей и обвит виноградной лозой.
Сашу провели в большую комнату. И он не сразу увидел, что в глубине ее, на низком диване сидит человек с короткой седой бородой, одетый в таджикский халат и с повязкой на голове. Саша сразу понял, что это - Гафур, отец Фары. Саша кивнул ему и начал рассказывать свою историю. В какой-то неуловимый момент такой комок засвербил у него в горле, что он вынужден был замолчать, едва сдерживая подступившие слезы.
- Почему он замолчал? - куда-то в пространство вопросил старый Гафур.
Один из встречавших "басмачей" кивнул Белому и плеснул в пиалу немного зеленого чая. Саша краем глаза увидел это, но не стал брать в руки пиалу и продолжил. Уверенно и, насколько это было возможно, спокойно:
- Имея то, что я имею, - говорил он, глядя прямо перед собой, - я легко бы мог укрыться в любой стране мира и жить там мирно и спокойно хоть до ста лет. И никто никогда не нашел бы меня. Но я прилетел...
Старый Гафур едва заметно кивнул.
- Я мог бы сделать еще хуже, - чуть громче сказал Белый. - Я мог послать к вам своих людей, и они устроили бы мои дела, пролив при этом много крови...
На руке второго "басмача" сверкнул выхваченный из ножен кинжал. Старик едва заметным движением глаз остановил его движение.
- Но я приехал сам и один... - продолжил Саша. И как бы в подтверждение его слов третий встречавший его таджик, тот, что сидел рядом с Гафуром, достал из кармана четки Фархада и протянул их старику.
- Это его четки... - объяснил всем очевидное Саша.
И, наконец, сказал самое важное, самое главное:
- Я прилетел потому, что Фара был мне как брат, и я любил его, как брата...
Взяв четки, старик опустил голову и несколько секунд сидел молча, борясь со слезами. Мужчины не должны плакать. То есть: никто не должен видеть, как мужчина плачет. Наконец он поднял глаза и посмотрел на Белого:
- Фархад говорил, что у тебя родился сын.
- Да, - едва слышно ответил Саша.
- Как ты его назвал? - почему-то всем было ясно, что именно ответы на такие вот простые вопросы сейчас больше всего интересуют старика.
- Иваном.
- Когда умер твой отец?
- Я его почти не помню, - отвернулся в сторону Саша.
- Я ему верю. Отпустите его к сыну, - распорядился старик.
И никто не мог его ослушаться.
* * *
Мерный и мирный гул самолетных двигателей навевал то ли сон, то ли дрему с яркими, будто запечатленными на цветной пленке видениями.
Вот молодой солдат Фархад набивает косяк и, повернув голову к подходящему Саше, улыбается и отдает ему папиросу. Так они познакомились...
Вот Саша и Фархад танцуют какой-то дикий танец посреди казармы, обняв друг друга за плечи. Это день, когда они узнали о дембеле...
А вот они, обняв друг друга за плечи, идут по части, и солнце уже почти скрывается за гребнем ближайшей вершины. И говорят. О вещах, которые не всегда можно выразить словами.
- Я не знаю, прощаемся вроде, получается? - сказал тогда Саша.
- Да перестань! - уверенно, как всегда, ответил Фархад. - Ты знаешь, один философ сказал: если души не умирают, значит, прощаться - это отрицать разлуку...
А вот они с автоматами уходят в караул по горной тропе. Саша почему-то отстает, не может нагнать друга, а тот постепенно скрывается в утреннем тумане. Не догнать его. Никак не догнать...
"Наш самолет, следующий рейсом Душанбе-Москва через двадцать минут произведет посадку в аэропорту "Домодедово"".
Над Сашей склонилась стюардесса:
- Простите, вам плохо?
- Мне хорошо.
Стюардесса протянула ему поднос с "Взлетными". "Какие "Взлетные", когда уже Москва?" - подумал он, но конфетку взял.
* * *
Встречали его все вместе - Космос, Пчела, Фил.
- Здорово, братья! - как всегда, обнялся со всеми по очереди.
- Здорово! Ну, как погода? - не удержался от любимого вопроса Космос.
- Жарко, - усмехнулся в ответ Саша.
Фил чуть придержал Белого перед выходом из аэропорта:
- Братишка, мы их нашли. - Кто?
- Поехали.
На крышу головной машины нацепили мигалку. До офиса домчались за двадцать минут - с воем и ветерком.
* * *
В маленьком серебристом магнитофоне крутилась пленка. Звучал голос Каверина: "Абсолютно левый азиат. Работает с Белым, но не при делах".
Ему отвечал голос Бека, явно что-то в этот момент жующего: "Ну, тогда сведи его с пацанами". Дальше все только трещало и шипело.
Палец Каверина нажал кнопку "стоп", а глаза его смотрели то на стоявшего рядом Фила, то на Пчелу, устроившегося в глубоком кресле, то на Космоса, постукивавшего пальцами по краю стола. Но все молчали, ожидая, что скажет Белый, который стоял в стороне ото всех, отвернувшись к окну, будто надеялся за ним найти ответы на все мучавшие их вопросы.
Так и не обернувшись, Белый спросил довольно резко и неприязненно:
- А с чего ты нам помочь решил?
Каверин пожал сначала левым, потом правым плечом. Физиономия его выражала полное недоумение и даже обиду:
- Я не знал, что Бек его валить будет... А с вами, - и он вновь обвел взглядом присутствующих, - мне с вами ссориться не хочется.
Саша резко повернулся от окна:
- Ты извини, но мы тебя обыщем. Вдруг ты и нас тоже пишешь, а потом кому-нибудь пленку передашь?
- Это разумно, - согласился Каверин едва ли не с удовольствием.
Во всяком случае, удивления или возмущения он явным образом не демонстрировал.
Фил быстро и профессионально охлопал Каверина по бокам, спине, между ног. И отрицательно покачал головой: весь его "улов" состоял из початой пачки "Мальборо", которую он тут же и отдал хозяину.
- Угощайся, - предложил Каверин.
- Не курю, - ответил ему Фил.
Повисла неловкая пауза, которую разрешил, наконец, Саша Белый:
- Будем считать, что мы друзья.
Рукопожатие было крепким. Но не слишком дружелюбным. Этот Володя показался Саше типом достаточно скользким. Хотя, конечно, об истинных чувствах Каверина Саша и не подозревал. И даже представить себе не мог, что его скромная персона вызывает у этого лысоватого потрепанного господинчика столь сильные эмоции.
XXXVI
К новогодним праздникам Москва была готова, хотя до Нового года оставалась почти неделя. Но так уж повелось, что праздновать начинали с католического Рождества, чтобы потом гулять аж до Старого Нового года. Город сверкал огнями, на улицах было полно народу, хотя было холодно. Очень холодно.
Сашу везли культурно отдыхать: в консерваторию. Они ехали по веселящейся что было сил Тверской.
Порядком подмерзший Дед Мороз отплясывал негритянский танец возле наряженной елки. Впрочем, он и был негром, этот заиндевевший "дед".
- Иси наступаюшьим Новьим Годом! Тики-тики-тики-ту, я из пушки в небо уйду! - что было сил вопил черный Мороз, выдавая замысловатые коленца. Его тяжелая шуба ходила ходуном. Окружавшая его пьяненькая толпа подростков радостно кричала, запивая веселье водкой из пластмассовых стаканчиков.
Из-за пробок приехали впритык. У консерватории было многолюдно и тоже шумно, хотя водку, похоже, не пили.
- Бабуле открой, - попросил Саша Макса, сам помогая выбраться из машины Оле.
Макс, которому Белов наконец-то начал доверять, последнее время совмещал должности его шофера и телохранителя.
- Сколько по времени концерт идет? - нейтрально поинтересовался он у жены.
- Два часа, потерпи, мой сладкий, - засмеялась радостно возбужденная Оля.
- Ах ты, моя маленькая... - он поцеловал ее за ушком. Сладко пахнуло духами.
- Мы опаздываем? - забеспокоилась Елизавета Павловна. Она привыкла приезжать на концерт за полчаса до начала, а не так вот, впопыхах.
- Нет, нет, время еще есть, - успокоила ее Оля. Их места были в директорской ложе. В первом, между прочим, ряду.
Усадив дам, Саша было достал мобильник - музыканты еще настраивали свои инструменты. Оля мягко, но решительно взяла телефон и отключила его.
Наконец начали играть.
- "Щелкунчик", - шепнула мужу Оля. Саша прикрыл глаза. Два часа - это совсем не мало. Музыка приятно убаюкивала. Но Саша не спал. Не имел на то права. Главное сегодня происходило не в этом зале, а в других местах.
* * *
От "Белорусской" по Тверской катил Большой в своем почти новом джипе "чероки". Настроение у него, понятное дело, было выше крыши, как и денег. Мало того, что пацаны помогли тачку у какого-то барыги по дешевке купить, еще и новая работа намечалась на днях - перед самым Новым годом. И это было как раз кстати.
Возле магазина "Подарки" его машину тормознула роскошная девица в шубке едва ли не на голое тело.
Большой, само собой, остановился, приоткрыл дверь:
- Ну, чего, принцесса, замерзаешь?
- До Маяковки подбросишь? - кокетливо поинтересовалась та.
- Садись, если не боишься.
- Вы на что намекаете? - тоном, уже вовсе не оставляющим сомнений в ее любвеобильных намерениях, проговорила девица.
- Садись, холодно, - поторопил ее Большой.
- Холодно, черт, - согласилась та, присаживаясь рядом с ним на переднее сиденье.
Но тут еще какой-то тип постучал в стекло со стороны Большого.
- Тебе чего? - раздраженно рявкнул Большой, опуская стекло и глядя на парня в светлой куртке.
И это было последнее, что в своей жизни он видел. Оказалось, что не только он был мастером втыкать заточки в жизненно важные места человеческого организма. Его сегодняшний визави оказался не хуже. Заточка вонзилась в шею Большого ровно на три сантиметра ниже затылка...
* * *
Маленький решил справить с друзьями-нигерийцами католическое Рождество в их общаге возле университета Патриса Лумумбы. Не очень-то роскошно, зато - экзотика, да и свежую дурь хотелось будущим коллегам продемонстрировать.
Негры танцевали под звуки какой-то зажигательной мелодии. Маленький сам готовил на всех отвар из чистейшего героина. Его подружка Ритка, чуть приплясывая, рядом с каждой тарелкой на уже сервированном столе раскладывала по одноразовому шприцу и по жгуту. Это они сами, вместе с Маленьким, придумали. Этакий прикол джентльменский.
Кто-то постучал в дверь комнаты. Чертыхнувшись про себя, Маленький вышел в узкий коридорчик и открыл входную дверь. Некто в черном капюшоне, скрывавшем лицо, сделал быстрый шаг к нему. Заточка вошла легко, пронзив сердце насквозь. Все было кончено мгновенно. И тихо. Рита еще не закончила изысканную сервировку, а чернокожие друзья были слишком увлечены своими танцами. Только Маленького уже ничто в этой жизни не волновало...
* * *
Бек и Лева только что выбрались из парной. Тяжело отдуваясь, они присели на мраморную скамью. Между раскаленным паром и прохладной водой бассейна надо было сделать хотя бы маленькую паузу.
- Ну что, мартышек, что ли, свистнуть? - лениво предложил Лева.
- Давай, на дорожку, - согласился Бек. - А потом - за стол.
"Мартышки", две голые девицы, уже и сами промчались мимо и со смехом попрыгали в бассейн, подняв неимоверные брызги.
- Эй, ты кто? - Бек с изумлением разглядывал незваного гостя, появившегося в их заповедничке.
- Доктор, - бросил, не оборачиваясь, незнакомый мужик в белом халате и марлевой повязке на лице. Откуда он взялся?
- Я не понял... - начал возмущенно подниматься со своего места огромный Бек.
"Доктор" быстро прошел к бассейну. Он сделал девицам столь красноречивый жест, что те мгновенно скрылись под водой. В руках его будто из воздуха материализовалась граната. Аккуратно вынув чеку, "доктор" катнул гранату по кафельному полу. А сам выскочил обратно за дверь, из-за которой мгновением раньше и появился.
Взрыв не заставил себя ждать. Девиц, к счастью, не задело. Они выскочили из бассейна и с визгом промчались в предбанник. Там в гордом одиночестве стоял богато сервированный стол. А Бек опоздал, безнадежно опоздал на эту трапезу.
* * *
Все когда-нибудь кончается. Даже "Щелкунчик". При последних аккордах Саша включил мобильник, который тотчас же залился соловьиной трелью.
- Браво! - взорвался зал. Оля и Елизавета Павловна вскочили, аплодируя. - Браво!
Саша выслушал звонившего и твердо сказал в трубку в унисон с залом:
- Браво! - и, уже в зал, перекрывая хилые женские голоса, крикнул с чувством, разделяя слово на слоги. - Бра-во!!!
XXXVII
"Я тебе тридцатый раз говорю! Наркота не сигареты! Все сыплются на сбыте, на мелкой рознице! На хрена мне это надо?! Я два года отлаживал оптовую линию!.." - Голос Саши Белого был хорошо узнаваем.
Володя Каверин в который раз демонстрировал свои оперативные способности. На сей раз - перед капитаном Коноваленко. Уж Лубянка-то должна оценить каверинские таланты! В этом он не сомневался.
Они сидели в каком-то гараже в служебном "вольво" Коноваленко.
- Это еще цветочки, - гордо добавил Каверин. - У меня еще столько материалов на этого фрукта!
- Вопрос: откуда? - с едва заметной ухмылкой поинтересовался Коноваленко.
- Нас давно свела судьба, - многозначительно отозвался Каверин. И добавил с понятной грустью: - Дошло до того, что меня из управления уволили...
- То есть вы решили помочь органам по личным мотивам? - не без язвы в голосе поинтересовался лубянский капитан.
- Из чувства гражданской ответственности, - вроде бы как на полном серьезе ответил Каверин, доставая свое "Мальборо". Все ту же, никак не кончающуюся пачку. - Курите.
- Спасибо, - громче, чем требовалось, ответил Коиоваленко...
* * *
Крестились все вместе, в один день, в церкви Воскресения, что в Сокольниках.
Держа на руках сына, Саша со счастливой улыбкой вышел из церкви. Рядом с ним, держа его под руку, спускалась по ступеням паперти Оля.
- Ты у нас полноценный теперь человек, - глядя в глаза сына, сказал Саша.
Впрочем, слова эти он говорил пока больше для себя и для Оли, которая так хотела, чтобы все это произошло. Сыну он потом, позже объяснит.
- С крещением, Ванечка! - Сашина мама и Катя протиснулись, наконец, к ним поближе.
Увидев Макса, настраивающего фотоаппарат, Саша крикнул ему:
- Макс, теперь всех нас сними!
- Ну, что? - Пчела с некоторой иронией поглядывал на окрещенного Космоса.
- Ну, что, поздравляю... - Космос, хотя и улыбался, но все произошедшее с ними только что воспринимал вполне серьезно. А еще сын профессора астрофизики!
- Поздравляю, - обнимая Коса, повторил вслед за ним и Пчела.
Они еще потоптались друг против друга. Пчела, наконец, решился:
- Слушай, ты меня прости, что я у тебя Таньку тогда увел?..
- Это ты меня прости, - ответил Космос, - что я тебе тогда нос сломал. - Кажется, они были квиты и зла друг на друга больше и вправду не держали.
- Макс, давай! - кричали уже все, выстроившись полукругом на фоне храма.
- Покучнее встаньте! - руководил ими Макс.
- Ванечку, Ванечку разверните! - причитала Олина бабушка.
- Есть! - доложил, щелкнув кнопкой, Макс.
- С наступающим всех! - радостно крикнула Оля. - Помните, в пятницу у нас!
Космос, развернувшись лицом к церковным дверям, истово, широко осенил себя крестным знамением. Слева направо, соответственно.
- Справа налево надо, чукча, - охладил его религиозный пыл Фил.
- Это тебе кто сказал? - недоверчиво расширил глаза Космос, но совету все ж внял, еще раз перекрестившись. На сей раз - правильно. Но не менее истово.
- Ну, как ощущение, Кос? - дождавшись, когда тот обернется, поинтересовался Саша.
- Сань, благодать! Ну, как заново родился! - И было видно, что Космос сейчас не паясничает ни на йоту.
- Поздравляю, братишка, - обнял Белого Фил.
- Спасибо, крестный. - Саша и вправду был растроган.
Теперь все они - полноценные люди.
- Ну что, теперь папа вроде я? - нашел время и место подначить Фил.
- Нет, ты - крестный, - на полном серьезе ответил Саша. - А я все равно остался папой.
Отстав от остальных, Саша вынул свой простой новенький крест, поцеловал его и троекратно перекрестился.
Бог ты мой! По ступенькам в храм поднимался не кто иной, как господин-товарищ Введенский с симпатичной женой в дорогой шубе и сыном лет девяти.
- С наступающим! - бросил на него испытующий взгляд Саша.
- Вас также, - ответил тот, пряча усмешку. Пчела издалека, но внимательно наблюдал за этой сценой на церковных ступенях.