Бэнкс Лианна. Цветочный переполох

   — Помогите, Тиа сбил грузовик, — сообщила тетя девочки убитым голосом. — Она, естественно, не сможет встретиться сегодня с вами.
   — О господи! Когда это случилось и где вы находитесь?
   — Все произошло сегодня утром, когда Тиа шла в школу. Мы в местном травмопункте. Не знаю, что будет дальше. Пока врачи ничего конкретного не говорят. Я в панике.
   — Ждите. Выезжаю. — Эрика вылетела из редакции пулей.
 
   Гэннон с удивлением узнал, что Эрики Лейвен нет на рабочем месте.
   — Объясните, в чем дело? — с раздражением спросил он у своей секретарши. — И как долго не будет нашей сверхталантливой журналистки?
   — Помощница Эрики полагает, что она появится скорее всего только завтра утром.
   Он почувствовал беспокойство. Такого еще не было. Эрика Лейвен — очень ответственный сотрудник. Без причин не прогуливает. Гэннон ворвался в ее кабинет.
   — Роза, — обратился он к секретарше Эрики, — я бы хотел немедленно получить ответ на следующий вопрос: когда появится ваша начальница? Нам нужно окончательно привести в порядок очень важные статьи.
   Испуганная девушка покачала головой.
   — Мисс Лейвен в травмопункте. Обещала позвонить в конце дня.
   — В травмопункте? Ничего не понимаю.
   — Я не в курсе всего, — пролепетала Роза, — но какую-то девочку по имени Тиа сбила машина, ее забрали в больницу. Эрика помчалась туда.
   Гэннон наконец понял, что к чему.
   — И в каком состоянии Тиа?
   — Вероятно, в тяжелом.
   — А где находится этот травмопункт?
   — При больнице «Сент-Джозеф».
   — Спасибо за информацию, — поблагодарил он.
   Гэннон вернулся в свой кабинет. Набрал номер сотового Эрики. Ответа не было. Дурной знак.
   Но разве это его проблемы? Он попытался отвлечься. Нажал на мышку компьютера, дабы проверить, что намечено на предстоящие дни. Дел полно.
 
   Бренда чуть не упала в обморок, когда увидела покалеченную племянницу. Вид крови вызвал у потрясенной женщины головокружение.
   Эрика попыталась успокоить ее. Попросила врачей дать необходимое в таких случаях лекарство.
   Тиа отвезли в операционную. Оставалось только ждать.
   — Мне надо было лучше смотреть за нею, — корила себя Бренда. — Бог накажет меня.
   Эрика положила руки на плечи страдающей женщины.
   — Перестаньте винить себя в случившемся. Вы тут совершенно ни при чем. Водитель грузовика был пьян в стельку. Именно он ответит за все.
   — Только бы ее спасли, — рыдала Бренда. — Она славная девочка. Красавица и умница. Она заслуживает счастливой доли.
   — Всевышний спасет ее, — Эрика погладила женщину по плечу. — Вот увидите.
   — Как Тиа? — За спиной девушки раздался взволнованный мужской голос.
   Гэннон? Не может быть.
   — Эрика, я спрашиваю, как чувствует себя малышка Тиа?
   Она смотрела на него с непомерным изумлением. Неужели этого человека волнует судьба ее подопечной?
   — Мне сказали, что случилось несчастье. — Гэннон сокрушенно покачал головой.
   Эрика посмотрела на часы: ровно три.
   — Бросил работу?
   — Я решил, что мне нужно быть здесь. Вдруг понадобится моя помощь.
   — Кто это? — спросила плачущая Бренда у Эрики.
   — Знакомьтесь: Гэннон Эллиотт. Мы трудимся в одной редакции.
   Бренда Роджерс наморщила лоб, будто припоминая что-то.
   — Эллиотт? Где я слышала эту фамилию?
   — Дед Гэннона — владелец огромного издательского холдинга.
   — Ах да. О! Почтенное семейство. — Бренда уважительно посмотрела на мужчину.
   Гэннон сочувственно пожал ей руку.
   — Мне очень жаль вашу племянницу.
   — Я до сих пор в шоке. Хорошо, что Эрика примчалась на помощь.
   — Добрая душа. А как сейчас Тиа?
   Ответила Эрика:
   — У нее сотрясение мозга, открытый перелом ноги, несколько порезов. Только чудо спасло ее от самого худшего.
   — Проклятый грузовик. Водитель был пьян? Эрика кивнула и с гневом добавила:
   — Сел за руль в невменяемом состоянии.
   — Ничего. Ответит по закону. А что говорят врачи? Состояние девочки очень тяжелое? — Гэннон искренне волновался.
   — Ждем доктора, принимавшего Тиа. Он скоро все расскажет.
   Господи, спаси мою дорогую малышку, — Бренда до боли сцепила пальцы. — И я надеюсь, мне хватит денег на ее лечение. — Женщина смахнула слезинку. — Если вы не возражаете, подышу свежим воздухом. Не могу долго находиться в больничных стенах. Позовите меня, когда появится доктор. Спасибо, что приехали поддержать нас в трудную минуту, — поблагодарила она Гэннона. Эрика смотрела женщине вслед.
   — Мне очень жаль ее. Из последних сил старается заменить девочке мать. Сестра Бренды в тюрьме. Вот такие дела.
   Гэннон подошел к Эрике ближе.
   — Я понял, они нуждаются в деньгах?
   — Бренда получает очень мало.
   — Попробую помочь.
   Эрика в очередной раз удивилась.
   — Но ты же едва знаешь этих людей.
   — Раз ты опекаешь Тиа, раз ее судьба важна для тебя, то и я не хочу быть безучастным…
   В глазах у Эрики появились слезы. Гэннон давал понять, что не собирается покидать ее ни при каких обстоятельствах. По крайней мере, только так можно расценить его поведение. У девушки от волнения защемило в груди.
   — Спасибо тебе за все.
   — Да не надо меня благодарить. Я не сделал ничего особенного.
 
   — Бренда Роджерс? — Мужской голос звучал достаточно спокойно.
   Эрика бросилась в сквер звать тетю своей подопечной. Они вместе прибежали в холл. Гэннон с врачом уже поговорил.
   — Состояние пострадавшей стабильное, — сообщил доктор Бренде и Эрике. — Конечно, потребуется лечение, но девочка должна быстро поправиться. У нее крепкий организм, — доктор улыбнулся. — Словом, все будет в порядке.
   — Слава Богу! — воскликнула Бренда, хватая Эрику за руку. — Пойдешь со мной повидать ее?
   — Обязательно. — Эрика взглянула на Гэннона.
   — Позвони попозже. Теперь мне нужно в редакцию. Кое-что срочно доделать. — Он распрощался.
   Эрика задумалась. Надо же, приехал в больницу. Благородный мужчина. И значит, она, ее знакомые небезразличны ему. Девушка зарделась от радости.
 
   Она вернулась домой около полуночи. Приехала на такси.
   Затем Эрика прослушала телефонные сообщения. Звонила Джессика. Мягко выговаривала за Джералда. Дважды пытался пообщаться Гэннон. Просил перезвонить.
   Эрика просто растаяла от его голоса. Прикрыв глаза, она вспоминала недавно произошедшее между ними. А потом, счастливая, уснула.
   Утром она первым делом позвонила в больницу и справилась о здоровье своей подопечной. Тиа чувствовала себя нормально.
   Порадовавшись за девочку, Эрика стала собираться на службу. Но сначала выпила целых три чашки кофе. Пыталась взбодриться. Уж очень хотелось спать.
   Однако надо быть в форме. Эрика оделась, сделала макияж и красиво уложила волосы.
   Приехав в редакцию, она сразу же села за компьютер.
   Через пару минут раздался стук в дверь. Вошел Гэннон Эллиотт. У девушки от волнения заколотилось сердце.
   — Ты почему не позвонила мне?
   — Я очень поздно вернулась домой.
   — Надо было все равно позвонить. Просил ведь.
   — Боялась тебя разбудить. Ты ведь наверняка уже спал. Да и я дремала на ходу. Так устала.
   — Ну хорошо, понимаю. Только впредь звони, когда просят об этом.
   — Слушаюсь, — она поправила мягкий красный свитер и зевнула. — Ой, извини, опять потянуло ко сну. Может, на дверь повесить табличку «Не беспокоить»?
   Гэннон усмехнулся.
   — Вход будет запрещен и для меня? Впрочем, лучше скажи, как Тиа?
   — Она немного напугана. Все время вспоминает страшный грузовик. Но в целом держится молодцом. У девочки сильный характер.
   — А у тебя доброе сердце и ты — очень хороший человек.
   Эрика смутилась. В последнее время она не знала, как реагировать на поведение Гэннона. Он стал совершенно другим. И девушка начинала верить, что между ними возникло что-то более серьезное, чем просто горячий секс в кабинете.
   — Скорее бы Тиа выходила из больницы. Знаешь, мне не хватает ее. Я привыкла к девочке, и мне так жаль бедняжку. Мать постоянно за решеткой, отец давно исчез в неизвестном направлении. Хорошо хоть тетя старается. Выпивает, правда. — Эрика, немного помолчав, продолжила: — Да. Они такие разные. Тиа — творческая личность. И ей хочется попасть в мир журналистики. Вот и взялась с энтузиазмом за статью для «Домашнего стиля». А тут такое несчастье. Однако девочка стойкая. Выдержит. Повторюсь, но у нее бойцовский характер.
   — Прямо как у тебя.
   — Это похоже на лесть.
   — И ты сильная. И смелая, — не унимался Гэннон. — И надежная.
   От его взгляда у нее внутри все дрожало. Эллиотт мог взбудоражить даже самую спокойную женщину.
   — Спасибо за предложение решить проблему с оплатой лечения Тиа. Это станет таким подспорьем для ее тети.
   — Я обязательно помогу. Кстати, какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
   — Поеду в больницу.
   — Сколько девочка там еще пробудет?
   — Пока точно не известно. Но мы с Брендой надеемся, что ее скоро выпишут.
   — Если в этот раз не позвонишь мне из клиники, я серьезно обижусь. В общем, вечером свяжемся. Я пошлю машину. Попрошу Карла, чтобы он отвез тебя домой.
   — Это необязательно. Лишние хлопоты.
   — Но синоптики снова обещают ухудшение погоды, снег и холодный ветер. Когда на улице ненастье, лучше добираться до своего подъезда в теплой, комфортной машине. Разве я не прав?
   Его взгляд был вызывающе томным. Что Гэннон делает с ней? Смущает, возбуждает, сводит с ума. Коварный обольститель.
   — Заранее спасибо.
   — Пожалуйста. — Больше не сказав ни слова, он вышел из ее кабинета.
 
   В последующие вечера, как по мановению волшебной палочки, машина Гэннона Эллиотта появлялась у главного корпуса больницы именно в тот момент, когда Эрика выходила на улицу. Девушку быстро отвозили домой. Карл был классным и вежливым водителем.
   Эрика быстро привыкла к его обществу. Во время поездок они мило болтали и слушали музыку. А однажды Карл даже предложил ей вина. И… она не отказалась. Проявив такую легкомысленность, не пожалела. Они с Карлом подружились еще больше.
 
   Через несколько дней Тиа выписали из больницы. Эрика и Гэннон решили навестить пострадавшую дома. Девочка и ее тетя были очень рады их приходу.
   Гэннон отозвал женщину в сторонку. Они о чем-то пошептались, а потом Бренда обняла Эллиотта, погладила его по плечу.
   По дороге домой Эрика спросила:
   — О чем вы говорили, если не секрет?
   — Я просто сказал ей, что помогу материально и что нашел сиделку для Тиа. Девочке пока требуется уход.
   — И сиделку уже подыскал? Фантастика. Все успеваешь.
   — Эй, я могу быть и мобильным, и щедрым.
   — Да, знаю. Ты финансируешь с десяток благотворительных организаций.
   — Точнее, девять. Однако признаюсь, в этой ситуации у меня есть скрытые мотивы.
   — Какие же?
   — Секрет фирмы. Давай лучше подумаем о тебе.
   — Обо мне? В каком смысле?
   — Я беспокоюсь о твоей работоспособности. По-моему, ты очень устаешь в последнее время. А моему отцу ты нужна в лучшем виде. Надо выводить «Пульс» в лидеры соревнования, устроенного моим дедом. Понимаешь задачу?
   — Но я работаю не покладая рук.
   — И от усталости засыпаешь на ходу. Двойная нагрузка. Работа в редакции плюс шефство. Тяжело.
   Она сжала губы. Гэннон продолжил:
   — Не пытайся доказать обратное. Тиа — умная девочка. Если к ней вместо тебя будет ходить сиделка, она все поймет. А ты будешь проводить свободное от работы время со мной.
   Эрика даже рот раскрыла. Его прямота сразила наповал.
   — В твоем кабинете? Я не собираюсь больше идти у тебя на поводу. В прошлый раз не знала, куда деваться от стыда. Нам не следовало…
   Он накрыл ее руку своей.
   — Эрика, при чем тут мой кабинет? Я хочу быть с тобой везде. Постоянно. Не скрываясь, не прячась.
   — Ты собираешься ухаживать за мной публично?
   — Не совсем точное предположение. Я когда-нибудь говорил, что у меня есть дом в Майами? На берегу океана. Мы могли бы летать туда на выходные.
   У нее закружилась голова.
   — А завтра не хочешь отправиться в полет? — Гэннон с нетерпением ждал ответа.
   — Завтра?
   — Да. У меня есть собственная крылатая машина.
   Она долго смотрела на своего друга. Ей было слишком трудно все осмыслить. Значит, Гэннон Эллиотт отныне игнорирует мнение родни по поводу их отношений. Вот так сюрприз.
   — Ты ведь как-то говорила, что очень хочешь побывать во Флориде зимой. Такая возможность предоставилась. Самолетик готов к вылету.
   Эрику раздирали сомнения. С одной стороны, пляж, теплое солнце и постоянное внимание красавца Гэннона, с другой — вероятность снова втянуться в интимную связь без всяческих обязательств с его стороны, без каких-либо перспектив. Снова делать ту же ошибку, снова влюбиться по уши? А потом? Прыгнуть с обрыва из-за несчастной любви?
   В общем, нужно действовать согласно их прежней договоренности. Больше не поддаваться соблазнам, а завершить историю с контрактом о ребенке из пробирки. Но когда она поднимала эту тему, Гэннон все больше отмалчивался или заводил беседу о другом.
   И тогда Эрика впадала в отчаяние. Она никак не могла раскусить загадочного парня по фамилии Эллиотт. Она страдала и… боялась потерять его.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   Выглядывая из окошка «сессны», Эрика блаженствовала. Она чувствовала себя птицей, летящей на крыльях любви. И еще понимала: эту сторону богатства могла бы оценить по достоинству. Разве плохо иметь собственный самолет?
   — Когда ты в последний раз сидел за штурвалом? — спросила она Гэннона.
   — Некоторое время назад летал в Австралию. До этого в Британию, в Лондон.
   — Класс. Жаль, меня не было рядом.
   Он обнял ее рукой за шею и притянул к себе.
   — Зато сейчас ты совсем близко. У меня даже кружится голова, что в полете нежелательно.
   — Тогда отпусти меня, а то камнем рухнем вниз, — засмеялась Эрика.
   — Но я очень голоден.
   Девушка притворилась непонимающей.
   — Ты хочешь есть? — спросила она с легким трепетом.
   — Я хочу съесть тебя, — он слегка развернулся и накрыл ее губы своими.
   Эрика чуть не растаяла от его горячего, страстного поцелуя. Вздохнув, она придвинулась к Гэннону ближе.
 
   Нью-Йорк давно остался позади. Еще немного — и они в Майами. Заметят ли их временное исчезновение? Безусловно. Ну и пусть. Сердце болит от другого. Вдруг Гэннон, наигравшись с нею, снова прекратит все отношения? Она прекрасно знала, как это больно. Невыносимо.
   Эрика гнала дурные мысли прочь. Главное — ей хорошо сейчас. Нравилось внимание этого обаятельного мужчины, нравились его прикосновения, его улыбки.
   — Скажи, а твой дом далеко от пляжа? — поинтересовалась она.
   — Он построен в отличном месте. Скоро увидишь все собственными глазами.
   — А ты часто летал туда?
   — Не очень. Мои братья — да. Так получалось. Останавливались в Майами во время постоянных командировок. Кстати, моя секретарша передаст им, что «хатка» на время занята…
   Эрика забеспокоилась.
   — Так она в курсе?
   — Не волнуйся. Только знает, что в моем доме на Атлантическом побережье состоится некая вечеринка. Кто будет присутствовать, ей не докладывали. А своему отцу я надиктовал на автоответчик следующее: «Вернусь в понедельник, просьба не волноваться. Решил немного позагорать. В случае чего звони на сотовый».
   — Понятно. Значит, мне, видимо, придется прятаться от солнца. Иначе все сразу поймут, где я была.
   — Прячься, прячься. Больше люблю бледнолицых, — засмеялся Гэннон.
   — Кстати, я никогда не была на Южном побережье.
   — Ну, наконец узнаешь, как замечательно можно проводить время. Хорошая еда, прогулки по интересным местам, походы в бар, где подают знаменитое мартини…
   — И?
   — И поцелуи при луне. Может, я окончательно вскружу тебе голову.
   Будто уже не сделал этого! Эрика как-то печально улыбнулась. Сколько она пережила из-за Гэннона. Постоянно находилась в напряжении от его непредсказуемости. Старалась держать себя в руках — ничего не получалось. Душевная боль, связанная с их разрывом в прошлом году, до сих пор не проходила. Если добавить к этому ее идею насчет искусственного оплодотворения, то ситуацию и вовсе можно было назвать, мягко говоря, странной: любит человека по-настоящему, а ребенка хочет иметь от него через пробирку. Но она ведь боялась одного: Гэннон точно не захочет создавать с ней семью, связывать себя узами брака. Ускользнет в последний момент, и Эрика не справится с очередным ударом.
   Но главное — сейчас мужчина ее мечты рядом. Они летят во Флориду вместе. И время покажет, что будет дальше.
 
   Особняк Гэннона потрясал невероятным комфортом и красотой. А от вида на океан из окон Эрика пришла в неописуемый восторг. Затем вышла на широкий балкон, расположилась в удобном шезлонге. Красота! Можно, не выходя из дома, позагорать, понежиться на ласковом солнышке.
   Но Гэннон после перелета очень проголодался.
   — Пора и пообедать. — Он взял девушку за руку.
   — Подожди, здесь так хорошо. — Она с наслаждением вдохнула морской воздух.
   — Дорогая, я уже заказал столик в местном ресторане. Собирайся, а то опоздаем.
   Эрика повиновалась. Надела классическое черное платье, привела себя в порядок. Гэннон облачился в модный свитер, плотно облегающий его мощный торс. Какой мужчина! Можно сойти с ума.
   Они с удовольствием пообедали в известном ресторане на Коллинз-авеню, а потом отправились в бар «Делано». Здесь подавали лучшее мартини в мире, причем по весьма умеренным ценам.
   — Только бы не переборщить со спиртным, — весело прощебетала Эрика. — Ты змей-искуситель. — Она с укоризной посмотрела на своего приятеля. — Вернусь в Нью-Йорк с головной болью.
   — Ничего, вылечим. Главное — не думать о плохом.
   — Но наше бегство сюда — чрезвычайно опасная затея.
   — Почему?
   — Трудно объяснить. А задам-ка я тебе пару вопросов. В прошлом году не осмеливалась.
   — Так меня боялась?
   — Просто не хотела обижать.
   — Интересно. И в чем же дело?
   Она подыскивала слова.
   — Я испытывала по отношению к тебе благоговение. Но в то же время считала жутким снобом и эгоистом. — Она проглотила ком в горле. — Что хорошего можно ждать от избалованного роскошью миллиардера?
   — Например, я с помощью своих денег борюсь за мир во всем мире.
   — Слушай, хватит издеваться. Ведь речь идет о твоем отношении к женщинам. Прекрасно понимаешь, что я хочу узнать.
   Он отхлебнул мартини.
   — Щепетильная тема. Но я не буду уклоняться от вопросов.
   — Это хорошо.
   — Однако вряд ли смогу полностью раскрыть свою душу. Мои тайны — это мои тайны.
   — А у тебя есть мечта?
   — Представь себе. Занять пост отца, когда он уйдет в отставку…
   — Рвешься к власти?
   — Влиять на СМИ чуть ли не по всему миру — весьма привлекательная перспектива. Заманчивая.
   — Но и ответственность большая…
   — Я этого не боюсь. Мужчина должен быть смелым. Преодолевать любые трудности.
   — Вот что всегда и восхищало меня в тебе. Ты — борец.
   — Спасибо. А ты — умница. Обожаю таких. С глупышками скучно.
   — Зато никаких проблем.
   — Проблемы можно найти во всем.
   — Ну ладно. Ты рассказал мне о своих профессиональных планах. А что касается личных? Собираешься создавать семью?
   — Эрика, признаться честно, я не знаю. Столько дел навалилось в последнее время. Серьезные отношения требуют некоторых обязательств. В общем, я не знаю…
   — Мне понятны твои сомнения.
   Он кивнул.
   — Семье нужно уделять много внимания. У меня впечатление, что я к этому не готов. Зачем обнадеживать кого-то.
   Она отдернула руку.
   — Чем-то тебя обидел?
   — Просто ты так нервничаешь. Уж не во мне ли причина?
   Мне очень хорошо с тобой, поверь. Постоянно хочется прикасаться к тебе, быть рядом, окружить тебя заботой. Но… есть некоторые нюансы. Если мы «обнародуем» свои отношения, это может сказаться на нашей карьере. Возникнут проблемы и у тебя, и у меня.
   — Ты же говорил, что больше не хочешь прятаться. Ты же говорил, что отныне не боишься общественного мнения. Лжец. Хорошо, давай тогда обсудим наш контракт. Мне нужен ребенок. Уразумел?
   Гэннон допил мартини.
   — В понедельник позвоню своему адвокату. Нужны еще кое-какие бумаги. — Он подозвал официанта. — Коктейль с ананасом. Для дамы.
   — Больше не надо. Хватит.
   — Надо.
   — Ты хочешь напоить меня?
   — Легче будет общаться. Однако теперь ты ответь мне на мои вопросы. Чего хочет от жизни мисс Эрика Лейвен? Тему материнства пока оставим в стороне.
   — Я, говорят, неплохая журналистка. И мне необходим профессиональный рост.
   — Так сделай все необходимое для нашей компании, и компания поддержит тебя. Ты ведь действительно очень способная. Займешь солидный пост.
   — Черт возьми, я стараюсь изо всех сил. — Она слегка нахмурилась.
   — А как насчет ВТК? — Гэннон поменял тему.
   — Нормальный мужчина. Вот только у меня некоторые проблемы со здоровьем. — Эрика невольно проговорилась. Боже, и зачем она это сказала?!
   — Проблемы со здоровьем? Не знал.
   Девушка закусила губу.
   — Я даже вступила в общество матерей-одиночек. Не хочу взваливать на мужчин груз своих неприятностей. А помогут мне в воспитании малыша мои подруги. Уже вызвались стать тетями.
   — Ты рассказала подругам о своей задумке?
   — Да, после четырех бокалов мартини.
   — После четырех? Ты сейчас еле выпила один.
   — Но здесь бокалы такие огромные, что в них можно плавать.
   — А если дать тебе чего-нибудь покрепче? Что же будет тогда? Твой язык и вовсе развяжется?
   — Слушай, отстань. Просто, когда очень плохо, хочется порой выпить. Только, ради бога, не принимай меня за алкоголичку. Я — положительная.
   — Значит, твои подружки в курсе всего?
   — Нет. Подробностей они не знают. Хотя и задают кучу вопросов. И очень жалеют меня.
   — Почему?
   — Потому что я страдаю.
   Он дотронулся пальцем до ее губ.
   — Больше этого не будет.
 
   Потом Гэннон повел Эрику в танцевальный клуб. Кругом сновали фоторепортеры. Мужчине пришлось объяснить им, что к чему. Как ни странно, после этого папарацци оставили их в покое.
   Эллиотт пригласил свою подругу на танго. Он обожал все классическое. Правда, было бы разумнее устроить их маленькую вечеринку у него дома, но в обществе интереснее. Как-то веселее.
   А постель подождет. Сначала надо вытянуть из Эрики Лейвен все секреты. Выпила много мартини? Цинично звучит, но это ему на руку.
   Девушка беспричинно смеялась, пару раз сбивалась с ритма.
   — Здесь очень мало места для настоящего танца, — констатировала она заплетающимся языком.
   — Специально так устроено. Партнер должен прижиматься к партнерше. Острее ощущения. — Он вдохнул запах ее духов. — Потрясающий аромат.
   — А от твоего парфюма у меня просто кружится голова.
   — В самом деле? — Гэннон обхватил руками ее бедра. — Тогда пора домой.
   Она слегка покачнулась, потом прикоснулась своими губами к его губам.
   — Мне нравится их вкус. Мне нравится в тебе все. А какой у тебя голос!
   — Какой?
   — Сексуальный.
   Он весело подмигнул и подумал: да, девушка наклюкалась основательно.
   Она обхватила руками его шею.
   — А сердце у тебя доброе?
   — Конечно.
   — Верю. Как раз в тот момент, когда я была готова списать тебя со счетов, как жестокого человека, ты появился в больнице. Значит, беспокоился о моей подопечной. Значит, обо мне… — Она встретилась с ним взглядом. — Не надо было этого делать. Я снова по уши влюбилась.
   — Неужели в меня? В принципе не возражаю.
   — Но это плохо.
   — Почему?
   — Потому что ты чудовище. И снова бросишь меня. Я уже это проходила. — Она потрепала волосы у него на затылке. — Мне не следовало снова воссоединяться с тобой. Безумный поступок.
   — Да? А мне нравится быть мужчиной, ради которого совершают такие поступки.
   — О последствиях не задумываешься?
   Ее взгляд был таким вызывающим, что у него чуть не лопнули брюки.
   — Последствия могут быть разными.
   — Может, проверим? Только не на людях, а в твоем доме…
   Все. Гэннон больше не мог терпеть. До особняка на берегу океана они доехали быстро. Как только вошли в небольшой лифт, он завладел ее ртом в долгом, страстном поцелуе.
   Она погрузила свои пальцы в его густые волосы. Прижалась к нему всем телом. Он снова обхватил руками ее бедра.
   — Ты необыкновенно эротичен… — Эрика задыхалась от вожделения.
   Это только прелюдия, подумал мужчина. Основное впереди.
   — Хочешь меня? — спросил он.
   — Ты сам все понимаешь, — прошептала Эрика. Они вышли из лифта, и Гэннон подтолкнул девушку к двери спальни.
   Эрика стянула с него свитер. Он расстегнул ей молнию на платье. Бросил вниз. Туда же полетели черные трусики.
   Оказаться внутри нее. Гэннон хотел сейчас только этого. Желание палило яростным огнем.
   Она сама расстегнула ему брюки, обхватила ногами его талию, мучая своими влажными прикосновениями.
   Но вдруг он вспомнил о защите. Вспомнил, что она хотела ребенка. Однако это не входило в его планы. Обладать ею? Да. Но становиться папашей Гэннон не собирался.
   Он вздохнул и слегка отстранился от девушки.
   — Извини, я сейчас вернусь.
   Он собирался надеть презерватив. Сделав это, взглянул на свою подругу.
   Ее волосы свободно рассыпались по подушке, соски разбухли, как спелые вишни, бедра разведены в сексуальном призыве. Она была настоящей женщиной.