Беннетт Глория. Виражи любви

   – Ты все еще сердишься?
   – Нет, – ответил Карл, – я обошелся. Мне дали в долг мои новые друзья. Мир, знаешь, не без добрых людей.
   – Так когда мы увидимся? На Пасху? На День независимости?
   – Пасха будет через две недели, созвонимся... – И Карл повесил трубку.
   Перед сном, когда возбужденная Дженнифер не могла заснуть, рассматривая подарки, Рейчел зашла к ней в комнату пожелать спокойной ночи.
   – Мне очень жаль, что папа не приехал, – сказала она.
   – Да ничего, я привыкла, – снисходительно ответила Дженнифер. – Он никогда особо не напрягался ради нас.
   – Зачем ты так говоришь? Это твой отец, надо любить его таким, какой он есть.
   – Если ты мне объяснишь, зачем вообще нужен отец, я пойму и про дочернюю любовь.
   – Дженни, что с тобой? Ты уже стала взрослой и начала ставить вопросы ребром? Отец нужен для защиты, поддержки, помощи, для мужского начала. Знаешь, инь и ян... они дополняют друг друга и в мире царит гармония...
   – И ты серьезно говоришь мне эту дребедень? Даже не улыбнувшись? Какая гармония, когда вы все годы собачились из-за денег и кто кого умнее... Моей защитой и поддержкой была всегда ты, не говоря уже о деньгах. Когда я была маленькая, папа вообще меня не замечал, потом вдруг ему стало интересно рассказывать мне разные истории. Ведь я не спорила с ним и не перебивала его, как ты. А потом он уехал жить в Калифорнию. И, если честно, без него стало намного спокойнее. По крайней мере, когда мы приходим с шопинга, не надо прятать покупки и рвать магазинные пакеты в мелкие клочья.
   Рейчел стояла как громом пораженная. Она никогда не замечала таких негативных сторон семейной жизни. Ну спорили, ругались, а где не ругаются. А какой прекрасный секс у них был, особенно вначале...
   – Дженнифер, есть такие стороны отношений, которые ты пока не можешь понять, но они цементируют семью...
   – Это ты о сексе? Ради этого не стоит замуж выходить... Потрахались и разошлись. Ты спишь с отцом раз в полгода и вся извелась из-за этого.
   А была бы ты свободна, то могла бы иметь секс каждый день и с разными парнями... Рейчел онемела.
   – Дженни, ты уже не девушка? – спросила она упавшим голосом.
   Дженнифер засмеялась и бросилась матери на шею.
   – Девушка. Еще девушка, хотя целовалась довольно часто. Просто я журналы читаю, смотрю кино и вообще, наше поколение по-другому относится к таким вещам. Кстати, в нашем классе я была единственной старой девой... Беда всех отличниц. На личную жизнь не остается времени...
   По дороге в тюрьму Рейчел почему-то вспомнила этот разговор. Сегодня Дженни сказала, что идет с подругой и двумя парнями потусоваться. А вдруг она решит начать новую жизнь... То есть половую. Ну и что, она уже совершеннолетняя. И, кажется, имеет представление о сексе куда более обширное, чем Рейчел в ее годы. Не надо думать о плохом, тогда ничего не случится. Надо думать о хорошем. О работе, например. Да, это очень хорошее – ее клиентка Глэдис Коллинз подозревается в убийстве мужа. У нее нет алиби. Единственное спасение в том, что они с мужем были примерными супругами. Но, как выясняется, со стороны может все выглядеть не так... Рейчел верила, что Глэдис не убивала мужа. Она всегда это чувствовала. Профессиональная интуиция никогда ее не подводила. Самое неприятное в деле было то, что Глэдис поехала в момент убийства встретиться со своим бывшим бойфрендом и скрыла это от мужа. Чтобы его не расстраивать. Ей захотелось посмотреть на парня, который ее бросил. Захотелось, чтобы он увидел ее счастливой и довольной. Надо найти всех, кто ее видел в этот момент. Но, как назло, ни официантки из бара, где они сидели, ни служащие аэропорта не обратили на эту пару никакого внимания. Они встречались в Национальном аэропорту в Вашингтоне, и народу там было столько, что всех запомнить невозможно. И все-таки Рейчел надеялась, что ей повезет. Вдруг какой-нибудь служащий подтвердит, что видел Глэдис в аэропорту. В этот момент зазвонил мобильник.
   – Рейчел, это следователь Фрэнк Бишоп. Мы нашли убийцу. Это был родственник соседей, он хотел ограбить Коллинзов, думал, что они вдвоем поехали в аэропорт. Наткнулся на хозяина, в общем у парня были проблемы до этого, соседи никому не говорили... Вашу подозреваемую выпустят хоть сейчас. Ордер на освобождение я послал по факсу. Может, захватите оригинал у прокурора?
   Рейчел набрала номер прокурора Джонса, своего давнего друга.
   – Ну и как это называется, Эшли? Опять вы держали в тюрьме невинного человека... Я подам на вас жалобу...
   – А нечего твоей мадам было бегать на свидание к бывшему любовнику... Сидела бы дома – и все бы были довольны. И мужа бы не убили... Так что ей было полезно проветриться...
   – Какая ты сволочь, Эшли! Женоненавистник! Тогда бы и ее убили вместе с мужем! Распорядись, чтобы ее сейчас отпустили, я оформлю бумаги завтра. Хоть тут прояви доброту...
   – А ты-то чего так стараешься? Плакали твои денежки.
   – Не все адвокаты такие алчные. У меня еще два убийства.
   – Твой бандюган не скоро дождется суда, еще не всех выловили, а счета Мэри Роджерс заморозили. Я не знаю, чем она будет с тобой расплачиваться...
   – Ты всегда что-нибудь приятное скажешь... Рейчел обрадовалась за Глэдис. Но гонорар она, конечно, не получит. Ладно, как говаривала Скарлетт О'Хара: «Об этом я подумаю завтра». А сегодня она обрадует Глэдис. Хотя радость эта весьма двусмысленна. Мужа-то ведь не вернешь... Когда Рейчел входила в тюрьму, Глэдис уже получала свои вещи.
   – Отлично. Я вас сейчас отвезу домой.
   – Домой? А может, к сестре? Я ей позвоню сейчас. Я боюсь домой.
   – Там все убрано, Глэдис. Я нанимала уборщиков. Все чисто, все на своих местах. Хотя, конечно, вам будет тяжело. Но надо привыкнуть. Адом можно продать. Нет, вы правы. Лучше поехать к сестре.
   Глэдис позвонила по телефону, начала что-то говорить и заплакала на полуслове.
   – Знаете что, Рейчел, поедем ко мне, я кое-что возьму из вещей и документов, а сестра за мной заедет. Вам не трудно? Я решила заплатить вам гонорар все равно. Я выпишу вам чек...
   – Зачем, Глэдис? Вы уже оплатили мои предварительные расходы. Мы в расчете.
   – Нет, я знаю, это из-за вас меня выпустили. Вы всем приносите удачу. Никто бы не стал так усиленно искать настоящего убийцу, если бы не вы взялись меня защищать. Мне и в тюрьме сказали, ну если Бевис взялась за дело, ты точно не убивала. О вас все очень хорошо говорят везде...
   Когда Рейчел вернулась домой, Дженнифер еще не пришла. Слетаю-ка я в Лос-Анджелес, вдруг решила Рейчел, эти деньги и свободное время на меня свалились не случайно. Надо наладить отношения с Карлом. Куда это годится, мы уже двадцать лет женаты, а ссоримся, как молодожены. Черт, у меня же съемки на телевидении. Рейчел ринулась переодеваться, одновременно распечатывая свои предварительные заметки для интервью.
 
   В это время Дженнифер в модном клубе-дискотеке «Авиатор» и ее подруга Роза обсуждали своих новых кавалеров. Молодые люди вышли покурить. Несмотря на крутизну заведения, курить здесь не разрешалось.
   – Так ты кого решила поиметь? Мишеля или Леона?
   – Роза, у меня даже есть выбор? Леон твой кузен...
   – Он мне такой же кузен, как тебе Брэд Питт. Значит, так: его бабушка вторым браком вышла замуж за брата моей бабушки. А это внук от ее дочери от первого брака. Врубаешься?
   – С трудом прослеживаю такой сложный сюжетный ход. Короче, у вас нет общей крови?
   – Если не считать ту, что я пролила на его брюки...
   – Он тебя... дефлорировал?
   – Дыши ровнее, я обрезала руку об его новый нож. Кровища хлестала, словно меня резали на куски. Какие ты слова знаешь... Небось от мамы узнала, из зала суда. Насчет выбора я еще тоже не решила. По-моему, они оба классные. Мне, если честно, все равно с кем из них потерять невинность, они оба красавчики. Так и быть, выбирай первая, ты у нас капризная девушка... Как тебе Мишель?
   – Меня смущает его кличка... У Битлов Мишель – это женское имя, ты же говоришь, они взяли прозвища из их песен...
   – Я что-то спутала... Он все-таки Майк, но его мама из Франции и дома звала его Мишель. Так и пошло. Он такой здоровый, наверно у него все большое...
   – Я слышала, у таких громил, наоборот, все очень маленькое. И, если разобраться, зачем нам большое? Для первого раза это даже опасно.
   – Ты так подкована. Кто из нас еще девственница – ты или я?
   – Ну, это же элементарно...
   – Что у вас элементарно? Теория относительности?
   Двое молодых людей в потертых джинсах и кожаных безрукавках весело и шумно уселись рядом за столиком.
   – Что дамы будут пить? – Тот, кого звали Мишелем, был загорелым высоким юношей с крупными и выразительными чертами лица римского легионера, но с необычайно добрыми глазами и улыбкой.
   Леон был поменьше ростом, но более импозантен – длинные черные волосы, собранные на затылке в пышный хвост, яркие губы и ослепительная белозубая улыбка отпетого бабника. Ему уже строила глазки официантка, белокурая остроглазая пигалица в мини-юбке и непонятной верхней части одежды – то ли это был слишком откровенный топ, то ли очень закрытый бюстгальтер.
   – Лео, скажи этой белой крысе, пускай валит. Она меня раздражает, – шепнула на ухо Леону Роза.
   – Вот сама и скажи, я не хамлю девушкам.
   – А мне ты можешь хамить?
   Дженнифер растерялась. Она покраснела и посмотрела на Мишеля, стараясь понять, как надо вести себе в такой ситуации. Мишель ласково улыбнулся ей и спросил, можно ли ей пиво.
   – Наверно, не стоит, – вдруг ответила Дженнифер, решившая перед этим напиться и забыться.
   – А я буду, – заявила Роза. – Лео, ты знаешь, какое я люблю.
   В это время Дженнифер оглядывала зал и стойку бара. На секунду ей стало нехорошо. Вместо бармена она увидела своего профессора русской литературы. В голове у нее пролетело сто мыслей одна глупее другой. Неужели это какой-то рейд по выявлению пьющих несовершеннолетних студенток. Господи, прощай, стипендия! Что я скажу маме...
   – Роза, там за стойкой наш профессор... Не пей пиво, пожалуйста...
   – Да ну тебя, я не учусь в вашем университете.
   – Все равно не надо, ты же со мной...
   – У тебя глюки. Профессор-бармен, это круто.
   Мишель посмотрел в сторону бара. Потом привстал и помахал рукою бармену.
   – Ты его знаешь? – с удивлением спросила Дженнифер.
   – Конечно, это мой хороший знакомый, профессор Олден. Он здесь подрабатывает по вечерам. Ты слышала его историю? Его жена три года назад попала в автокатастрофу и теперь лежит в коме. Он не хочет отключать аппарат, а страховка отказывается платить после трех лет. Теперь он работает на двух работах – в университете и в баре. Это бар его приятеля. Слушайте, пойдемте закажем у него что-нибудь для нас всех, надо поддержать его.
   – Я не пойду. Мне неудобно.
   – Дженни, а ты возьми сок. Что тебе неудобно? Из-за меня? Я вполне приличный парень, он меня знает лет восемь. Пошли, малышка, не дрейфь!
   Ребята подошли к бару. Потупившись, Дженнифер поздоровалась с профессором. Ловко орудуя металлическим шейкером, Олден как ни в чем не бывало заметил:
   – Завтра твой доклад, не забыла?
   – Нет, сэр, – пискнула Дженнифер краснея, – рада вас видеть... Вы здесь каждый вечер?
   – Почти. Кроме понедельника и воскресенья.
   Дженнифер как зачарованная следила за руками профессора. Он был здесь не такой, как в аудитории. Более открытый, что ли. Как ни странно, но ему очень шла фирменная черная футболка с серебристой надписью «Авиатор».
   – Вы похожи на Мела Гибсона... – вдруг сказала ему Дженнифер.
   – Это комплимент? А в каком фильме?
   – А он во всех фильмах одинаковый... такой героически положительный, – заметил Мишель. – Вот если бы вас сравнили с Де Ниро, тогда стоило бы задуматься, обижаться или нет.
   Дженнифер хотела возразить Мишелю, но почему-то ей стало неинтересно с ним общаться. Еще недавно она предвкушала возможность флирта. А может быть, и романа с красивым рокером, но после встречи с профессором ей вдруг стало скучно с молодыми людьми. Ей хотелось стоять у стойки бара и смотреть на руки Олдена, на его лицо, улыбку и ни о чем не думать, а только смотреть.
   – Ну мы пойдем, Мэтью, – сказал Мишель. – Спасибо за коктейли и сок.
   – Счастливо, ребята. Девушки, надеюсь, вас довезут?
   – Разберемся...
   Они вернулись к столику, но тут опять громко заиграла музыка и все начали танцевать.
   Возвращались домой на мотоциклах. Дженнифер села за спиной Мишеля, не показывая вида, что ей страшно. Когда мотоцикл рванулся, она стиснула зубы и стала шептать смешную молитву, которой ее научила няня в детстве: «Иисус Христос, люблю тебя, спасай меня, не бросай меня». Но потом страх прошел. Ветер бил по ногам, а голова была зажата шлемом, как двумя крепкими кулаками. Дженнифер даже не успела перевести дух, как они уже встали возле их дома. Она слезла с мотоцикла. Ноги у нее подкашивались и дрожали мелкой дрожью. Шлем никак не хотел сниматься. Мишель осторожно расстегнул его на подбородке и медленно стащил с ее головы.
   – Давайте зайдем к нам... Посидим немного. Я вас приглашаю.
   Ребята неожиданно сразу согласились.
   – Кофе сваришь? – спросил ее Мишель. – А то мы, кажется, выпили лишнего. Надо посидеть немного, это точно.
   Ребята вошли в темную прихожую, Дженнифер бросилась включать везде свет.
   – Роза, можно тебя... – шепнула она подруге. – Я не умею варить кофе. Помоги.
   – Дай им растворимого. Чего там уметь...
   – У нас его нет. Мама считает, что его пить вредно. У нас только зерна.
   – У тебя же кофеварка.
   – Я не умею ею пользоваться.
   – Ты чего, того? Больная на голову? Учись, пока я жива...
   Пока девушки возились на кухне, молодые люди отдыхали в гостиной.
   – Ну и как тебе малышки? – спросил Леон. – Смешные, прикольные...
   – Да уж очень маленькие. Я не люблю детский сад. Чего с ними делать? Покатаем пару раз, а дальше? Сводим в зоопарк?
   – Да ладно, какие они маленькие, они уже совершеннолетние. Эта Роза такая отвязная, еще чуть-чуть – и она будет готова для беседы вплотную.
   – А у меня такое чувство, будто я опять пошел учиться в среднюю школу. Дискотека, кино... дежавю.
   – Ладно, не умничай. Чем еще заниматься с девицами? Обязательная культурная программа. А, кстати, чем плох зоопарк? Подводишь ее к вольеру с тигром...Ой, боюсь! И кидается тебе на грудь. Или стоишь перед клеткой. А там обезьянки трахаются. Сразу поймешь по реакции, чего от нее ждать в ближайшие полчаса.
   – Мне надоело снимать девочек для элементарного траха. Как будто один и тот же диск ставишь. Быстро надоедает. Хочу влюбиться, страдать, сходить с ума.
   – А ты вообще как, на учете не состоишь? Может, ты стихи пишешь?
   – Нет, но, говорят, все пишут, когда влюбляются.
   – Я не верю в любовь. Вернее, в мужскую. Самовнушение. Мы в нее играем. Потому что так принято. Просто желание обуревает, сначала он встает, потом мозги встают раком, а потом все снова возвращается на место. И опять нет никакой любви. На море штиль. Любят только женщины, это у них одна из форм материнского инстинкта.
   В это самое время кто-то отворил входную дверь. На пороге стояла Рейчел.
   Мишель сразу вскочил на ноги. Леон, глядя на друга, тоже медленно поднялся с места.
   – Здравствуйте, мэм. Нас пригласила Дженнифер...
   – Я поняла. Очень приятно. Я ее мама. Извините, что приехала раньше времени. Но я вам не буду мешать, так что сидите. – Рейчел прошла на кухню.
   Там шипела кофеварка, а девушки ставили на поднос чашки.
   – Мама, Леон кузен Розы, а Мишель его друг. Они очень хорошие...
   – Чем они занимаются? Байкеры девушек воруют, я кино такое видела.
   – Клянусь, миссис Бевис, это они с виду такие. А так они простые домашние парни.
   – Да нет, они как раз с виду ничего...
   – Леон учится в колледже, где-то там подрабатывает, а Мишель... Я сейчас спрошу. – Роза побежала в комнату.
   Рейчел пошла за ней, а Дженнифер несла следом поднос.
   Мишель опять встал. Он достал из бумажника визитную карточку и протянул ее Рейчел. «Дизайнерская студия Майкла Хантера „Кожаный чулок“. Одежда и аксессуары из кожи».
   – У вас свой бизнес? И как идут дела?
   – Неплохо. Извините, что не представился: Мишель, то есть Майк.
   – Мама – адвокат, – вдруг сказала Дженнифер.
   – Я уже заплатил налоги, – сказал Мишель, – у меня легальный бизнес. А как вас зовут?
   – Рейчел Бевис.
   – Я вас сегодня по телевизору видел! – воскликнул Леон. – Вы мировая знаменитость, оказывается.
   – Это так, из серии «журналисты издеваются, а кто не умер, те смеются». Ну я очень рада, что вам у нас весело. Позвольте мне удалиться? Дженнифер, ты проводишь гостей?
   Рейчел поднялась в спальню. Ей было не очень приятно видеть у себя в доме посторонних людей. Но, кажется, молодые люди вполне приличные. А Майкл вообще душка. Такой воспитанный, встает при дамах.
   Выпив кофе, молодые люди засобирались. Время было не такое уже позднее, но на дворе накрапывал дождь, грозящий перейти в тропический ливень. Розу, живущую по соседству, домой можно было не отвозить.
   Садясь на мотоцикл, Мишель оглянулся. Девочки махали им рукой из окна. На третьем этаже зажегся свет и в желтом блеске горящего окна скользил другой темный силуэт.
   – Ты чего ждешь, едем или нет? – окликнул Мишеля со своего «харлея» Леон.
   – Сейчас... Черт, какая роскошная женщина!
   – Мамашка-то? Ничего. Уж очень засвечена... По-моему, такая снобка.
   – Перестань... Нормальная. Хай-класс. Добиться такую – и умереть.
   – Сдурел? Зачем помирать-то?
   – Да я так, не точно цитирую... шутка это. Поехали!
 
   После ухода гостей Дженнифер начала скрестись в спальню Рейчел.
   – Мама, ты не сердишься?
   – Да нет, который твой парень – Мишель?
   – Нет, я его первый раз вижу. Это друзья Розы. Да мне он и не понравился. Он какой-то... взрослый. Ну... я просто не знаю, о чем с ним говорить. А знаешь, кого я видела в клубе? Нашего профессора. Он там подрабатывает барменом! Представляешь! У него жена в коме. А он не хочет отключать аппарат. И все деньги тратит на это. Какой благородный человек! Папа сразу бы всех нас отключил...
   – Дженнифер! Как ты можешь так говорить! Не дай бог, конечно, такому случиться... с кем угодно. Дженни, я еду к папе в Лос-Анджелес. У меня появились лишние деньги и свободная неделя. Не звони ему, это сюрприз! Ты проживешь одна тут? Я попрошу Кармен тебе готовить. Или лучше оставлю тебе деньги и учись справляться сама. Надо же становиться самостоятельной...
   – Ура! То есть жаль, что ты уезжаешь.
   – Ну не надо только притворяться. Я адвокат, меня не проведешь.
 
   На другое утро Дженнифер отвозила маму в Национальный аэропорт имени Рейгана. Все ее мысли были заняты предстоящей неделей свободы. Рейчел в это время напряженно думала, звонить Карлу из аэропорта или нет. Она хотела застать его врасплох, броситься на шею, помириться. От денег он тоже не откажется. Если они ему еще нужны. И надо наконец решить, что делать дальше. Это не семья – когда супруги живут в разных концах страны. Если у Карла хорошо пошли дела, Рейчел готова переехать. Дженнифер уже большая, будет жить одна. Кажется, ей понравится такая перспектива. Посмотрим, как она справится в эти дни. Все-таки Рейчел адвокат известный и в Лос-Анджелесе работа найдется. И почему она раньше до этого не додумалась? Нет, раньше было нельзя, дочка училась в школе, потом поступала в университет...
   – Мам, позвони, когда вернешься, я тебя встречу. И уберусь заодно.
   – Да ты особенно не мусори. Или будешь устраивать пати каждый день?
   – Ну хоть одно маленькое можно?
   – Только без алкоголя и наркотиков.
   – Ты чего, серьезно?
   – Серьезно – чего?
   – Почему сразу наркотики?
   – А кто вас знает?
   – А пиво можно?
   – Кто будет пить? Твои новые друзья с мотоциклами?
   – Да я их и звать не буду. Я девочек позову. Приехали. Я не буду выходить, ладно? Здесь нельзя долго стоять.
   Дженнифер высадила Рейчел у стеклянных дверей. Ей просто не терпелось рвануть на маминой машине по шоссе, наслаждаясь свободой и одиночеством. Конечно, мама никогда особенно не напрягала. Но быть одной в доме это совсем другое. Словно стены раздвинулись и стало больше места вокруг.
   Приехав домой, Дженнифер тотчас позвонила Розе, и они решили, не откладывая, забацать пати уже сегодня вечером. Обсудили девочек и решили пригласить только одну, сокурсницу Мериел, она очень умная, остра на язык и к тому же некрасивая. Из ребят придется все-таки воспользоваться вчерашними рокерами, к ним еще позвать двух мальчиков. Бывшего одноклассника Лайла Маклайна, поступившего в тот же университет, что и Дженнифер. И его нового друга, отличника и всезнайку Чарлза Моргана. Он к тому же некрасивый, вот пускай и западает на Мериел.
   – Ребят должно быть всегда больше, – авторитетно заявила Роза.
 
   Рейчел арендовала машину сразу в аэропорту. Там же в очередной раз купила карту Лос-Анджелеса и мобильный телефон. Она набрала номер Карла, но почему-то сразу включился автоответчик: «Оставьте ваше сообщение...»
   – Карл, это я, Рейчел. Я в Лос-Анджелесе и еду к тебе. Целую. – Она легко добралась до его апартаментов и вошла в фойе.
   – Вы к кому, мэм? – Консьерж дежурил новый, и Рейчел не была с ним еще знакома.
   – Привет, я к Карлу Кристаллу, своему мужу.
   – Простите, мэм, но мистер Кристалл здесь больше не живет.
   – Как не живет?! А где он живет?
   – Мы этого не знаем... То есть не имеем права говорить.
   – Я его жена.
   – Тогда это более чем странно, посудите сами...
   – И давно он съехал отсюда?
   – Полгода назад, нет, почти год. Прошлым летом.
   Рейчел вышла из апартаментов на ватных ногах. Она просто не знала, что теперь делать. Но через секунду собралась, глубоко вздохнула и, сев в машину, поехала в ближайшее кафе, чтобы спокойно обдумать ситуацию.
   Итак, ей, как человеку, погруженному в судебные дела, наверно, и в личной жизни придется расхлебывать подобные истории. Что бы она посоветовала своей клиентке? Если номер телефона остался тот же, надо послать на него номер своего мобильника, это раз... Она набрала еще раз телефон Карла: «Карл, я была в твоем доме и ничего не понимаю, позвони мне на мобильный». Потом подошла к таксофону и набрала номер своего домашнего телефона. Вдруг Карл уже позвонил дочери, ведь он не знает ее нового номера. Но тут она вспомнила о разнице во времени и запуталась в пересчете. Решила позвонить попозже. Теперь надо поехать на почту и узнать, куда он перевел корреспонденцию. Хотя на почте тоже могут не ответить из этических соображений. Она набрала номер Лос-анджелесского полицейского управления. Хорошо все-таки быть знаменитым адвокатом. Через полчаса она уже ехала в полицейской машине в местное почтовое отделение. Еще через полчаса недовольный почтмейстер сообщил ей адрес, на который пересылается почта Карла Кристалла. А еще через пятнадцать минут машина остановилась в Биеверли-Хиллз возле ворот с табличкой «Частное владение». На полицейскую машину уставился круглый прозрачный глаз камеры наружного наблюдения.
   – Советник Бевис, я не могу туда въехать, – серьезно сказал капитан полиции Лос-Анджелеса Питер Паркер. – У меня нет основания тревожить людей.
   – Позвоните и узнайте, живет ли там Карл Кристалл? Может быть, его похитили? Или убили?
   – О-кей, вы меня убедили. – Он нажал на звонок.
   В домофоне раздался женский голос:
   – Что вам угодно?
   – Простите, мэм, мы разыскиваем Карла Кристалла. Его жена заявила об его исчезновении. Все его письма приходят на ваш адрес...
   – Сейчас я его позову, сэр.
   Рейчел почувствовала, как в груди у нее что-то заледенело. Лед начал тихо сползать вниз к ногам, а голове, наоборот, стало жарко. Пауза длилась несколько минут.
   Потом раздался голос Карла:
   – Простите, в чем дело?
   – Карл! Что случилось? Пусти меня!
   – Рейчел! Как ты могла?! Ты меня позоришь перед людьми! Приехала с полицией! Рвешься в чужой дом! Ты что, переняла методы Кей Джи Би? Увидимся завтра в десять утра в кафе «Янус» на Линней-авеню. Так... секунду... это дом двенадцать сорок пять. Я все объясню. А сейчас уже поздно. Поезжай в гостиницу и не порти отношения с местной полицией.
   Огонь в голове Рейчел бушевал так, что мозги уже начали плавиться. Ее била холодная дрожь. Полицейский что-то говорил, но она видела только, что у него шевелятся губы.
   – Что, я не понимаю... Повторите.
   – Куда вас отвезти, мэм? Где вы остановились?
   – Нигде. Я не знаю.
   – Так, если вам нужно утром быть на Линней-авеню, то... Джон, какие там отели рядом?
   – Ну... «Четыре сезона» приличный отель. Вам подходит? Не очень дорого?
   – Нормально, везите.
   Машина развернулась, и они поехали. Какое-то время ехали молча.
   – Извините меня, но я ничего не понимаю... – Рейчел не удержалась и заплакала. – Это какой-то триллер Хичкока.
   – А он вам ничего не говорил?
   – Нет, мы, правда, поругались по телефону, я приехала мириться...
   – А может, он просто в гостях?
   – Мне сказал консьерж, что он живет по новому адресу почти год, а я ничего не знала... Я еще хотела к нему переехать в новом году.
   – Может, это какое-то недоразумение. Завтра все узнаете.
   – Почему он меня не пригласил?
   – Может, обиделся, что вы с полицией?