Бернем Николь. Поцелуй рыцаря

   Когда разговор Изабеллы и ее брата зашел о предстоящем их отцу официальном визите в Польшу, Ник окончательно убедился, что его присутствие не мешает принцессе, и позволил себе опуститься в противоположное кресло.
   Сколько же времени он не был наедине с женщиной? Не считая Энн, конечно. И вот судьба предоставила ему возможность провести девять часов рядом с одной из самых восхитительных женщин мира.
   – Я не была в этом аэропорту с тех пор, как закончила Гарвард, – тихо произнесла принцесса, положив трубку. – Здесь все так изменилось. Должна признаться, мне не просто находиться в этом городе, с ним у меня связано слишком много воспоминаний.
   Прежде чем Ник решил, что может, не нарушая приличий, поинтересоваться у принцессы, что именно ее потревожило, Изабелла отстегнула ремень, встала с кресла и направилась к находившемуся в противоположном конце салона небольшому бару.
   – Не хотите ли выпить перед взлетом? – обратилась она к Нику.
   – Как можно, чтобы вы, ваше высочество, прислуживали мне! Разрешите мне самому поухаживать за вами.
   Он поспешно поднялся, но принцесса движением руки остановила его.
   – Я все равно собиралась налить себе еще тоника. Нет смысла нам обоим топтаться возле бара. Так что вы предпочитаете?
   – Ничего не имею против тоника, ваше высочество, правда, предпочел бы, чтобы мой был смешан с джином.
   Ник подумал, что люди ее класса, как правило, передвигаются по миру в сопровождении целой свиты обслуживающего персонала. Принцесса Изабелла ди Талора определенно отличалась ото всех известных ему представителей королевских семейств, а за те восемьсот лет, что он жил на белом свете, Ник успел познакомиться со многими из них. Она вернулась с напитками как раз в тот момент, когда в салоне показался пилот, чтобы поинтересоваться, готово ли ее высочество к взлету. Проверив, крепко ли заперты дверцы бара и надежно ли уложены личные вещи пассажиров, он посоветовал пристегнуть ремни безопасности и, поклонившись принцессе, вернулся в кабину. Заняв свое место и пристегнувшись, Изабелла взяла со стола пачку документов и углубилась в чтение.
   – Как, неужели вас, ваше высочество, совсем не интересует судьба Юлия Цезаря? – Ник указал на лежавшую подле принцессы книгу.
   – Напротив. – Изабелла взглянула на него поверх бумаг. – Интересует, и настолько сильно, что я уже не первый раз перечитываю эту книгу. Просто меня пригласили принять участие в церемонии открытия Венецианского кинофестиваля, намеченного на конец лета, и я решила узнать как можно больше о современной киноиндустрии. – Она отделила от пачки лист с заглавием и показала его Нику. «Будущее независимого кино», быстро прочел он. – Так что Цезарю придется подождать.
   Ник едва подавил улыбку: приглашенный гость, столь тщательно готовящийся к торжеству, подобное он видел впервые. Похоже, принцесса Изабелла принадлежала к той категории людей, которых отличало полнейшее неумение расслабляться и получать от жизни удовольствие. Он бы на ее месте точно знал, как распорядиться доступными ей с рождения благами. Пожалуй, он бы не прочь научить ее высочество искусству наслаждения жизнью…
   Ник сделал глоток джина и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла. Ему вдруг представилось, как бы он мог провести время с принцессой. Нет, никаких дорогих ресторанов, маленький пикник с барбекю на двоих и чтобы ее высочество пришла в джинсах. Они бы ели гамбургеры с пластмассовых одноразовых тарелок, и, дурачась, он бы вымазал ей соусом лицо. Интересно, как бы она отреагировала на это?
   Открыв глаза, Ник прикончил содержимое стакана. Он должен избавиться от проклятия. Должен. Иначе сколько еще ему оставаться одному, отказывать себе в обыкновенных человеческих радостях, постепенно сходя с ума от одиночества и безысходности? Сколько? Десять? Пятьдесят? А может быть, двести пятьдесят? Находясь в компании другого человека, Ник особенно остро чувствовал свое одиночество и неприкаянность в этом мире. Хуже того, он начинал жалеть себя, а вместе с жалостью появлялось и острое желание поделиться с кем-нибудь своей тайной, рассказать о том, что пережил. Даже если его на весь мир объявят сумасшедшим, даже если запрут в какой-нибудь лаборатории в качестве подопытного кролика. Лишь бы не быть одному.
   – А что читаете вы? – Неожиданный вопрос принцессы прервал мрачный ход его мыслей.
   – Да все понемножку. – На самом деле последнее время он не читал ничего, кроме книг о колдовстве и тех немногих средневековых хроник и трактатов о магии, которые им с Роджером удавалось отыскивать.
   – И что вам нравится больше – мистика или романы?
   – Мистика.
   – Я так и думала. – Принцесса отпила немного тоника. – Надеюсь, вы не сочтете меня нескромной, если я поинтересуюсь, не пришлось ли вам расстаться с близкими людьми из-за предложенной мной работы. Если это так, я готова организовать их перелет в Сан-Римини…
   – В этом нет необходимости, ваше высочество.
   – Вы не хотите, чтобы ваша семья была рядом с вами? – Ник почувствовал, как сильно удивил ее. – Вам придется провести в Сан-Римини несколько месяцев, и я буду рада сделать все, чтобы ваше пребывание на нашей земле было как можно более приятным.
   – Благодарю вас, ваше высочество, вы очень добры, но в этом действительно нет необходимости.
   – Как скажете. Лично мне стоит большого труда уезжать от родных даже на несколько дней, не говоря уже о месяцах. Не представляю, как вы сможете выдержать такую долгую разлуку.
   – Смогу, потому что у меня нет семьи.
   Одному Богу известно, как он тосковал по ним все это время. Трудно было наблюдать, как состарились и умерли родители, но еще труднее было пережить потерю Колетты.
   Через несколько лет после встречи с Руфиной Ник обратил внимание на то, что его жена стареет, а он – нет. Сопоставив это наблюдение с падением с лошади, которое должно было стать для него смертельным, он вспомнил слова Руфины и впервые за прошедшие годы отнесся к ним серьезно. Поэтому однажды вечером, когда Колетта, накрывая на стол, вскользь заметила, что у нее уже появились седые волосы, а у него, несмотря на восьмилетнюю разницу, голова все такая же черная, как и в день свадьбы, Ник рассказал жене о встрече с колдуньей. Тогда они просидели за столом до поздней ночи, решая, как быть. В конце концов Ник предложил уехать куда-нибудь в отдаленный уголок страны.
   Похоже, тем вечером Колетта так до конца и не поверила в его историю, но уехать согласилась. Однако постепенно она начала понимать, что ее муж действительно заколдован, и с каждым днем стала все больше отдаляться от него. Все чаще Ник слышал от Колетты упреки в том, что проводил слишком много времени в разлуке с ней, выполняя различные поручения короля. Именно его длительные отлучки, считала Колетта, стали причиной того, что ей так и не удалось зачать ребенка, пока она была молода и полна сил и здоровья. Тайна Ника, которую она вынуждена была хранить, отнимала у нее силы, пока их совсем не осталось и она не умерла задолго до истечения отпущенного ей Господом срока.
   Все попытки Ника отыскать Руфину окончились неудачей. Никто не только не знал, куда она могла подеваться, но многие просто не желали говорить об этой странной рыжеволосой женщине.
   Нику не оставалось ничего другого, как последовать совету Руфины и, встав на путь бескорыстного служения людям, пытаться многочисленными жертвами искупить свою вину перед ней. Чего только не довелось перенести ему за годы долгой жизни: он работал в больницах с самыми тяжелыми и заразными больными, отдавая заработанные деньги беднякам. Он даже на какое-то время сложил с себя звание рыцаря и ушел в монастырь, думая, что путь монашеского послушания приведет его к освобождению от наложенного проклятия. Но все было напрасно. И на протяжении всех этих страшных прожитых им веков Ник так и не смог побороть в себе острое желание жить нормальной человеческой жизнью, иметь семью и друзей. Все, что еще поддерживало Ника в жизни, была надежда разыскать Руфину и умолить ее, если, конечно, она не покинула этот мир, избавить его от проклятия.
   – Мне очень жаль, что все так получилось с вашей семьей. – В голосе принцессы звучало сострадание. – Я не знала, что вы одиноки.
   – Все в порядке, вам совершенно не за что извиняться, ваше высочество. – Ник старался говорить как можно убедительнее. – Просто так получилось, что у меня никого нет на этом свете. Такое бывает довольно часто.
   Принцесса кивнула, соглашаясь, и вновь углубилась в свои бумаги. Набрав высоту, самолет выровнялся и взял нужный курс. Ник закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Девять часов один на один с таким внимательным собеседником, как принцесса Изабелла, и у кого угодно развяжется язык. Нет, уж лучше пусть слух ее высочества услаждают трели, которые он станет выводить во сне своим перебитым носом, чем безумные истории о рыжеволосых ведьмах и бессмертных рыцарях.
 
   Изабелла с трудом подавила зевок: если она правильно распределит свое время, то, может быть, ей удастся поспать хотя бы пару часов перед обедом. Самолет шел на посадку, в иллюминатор уже можно было разглядеть здание национального аэропорта Сан-Римини и его главную полосу, ярко освещенную посадочными огнями.
   В полете Изабелле так и не удалось вздремнуть, даже в воздухе мысли о семье и работе не отпускали ни на минуту, мешая расслабиться и отдохнуть. Кроме того, кто бы смог заснуть, сидя напротив такого мужчины, как Ник Блэк? Даже если он храпит во сне.
   Изабелла убрала в сумку бумаги: самолет благополучно приземлился в аэропорту и пилот заглушил двигатели. Путешествие подошло к концу, она была нужна дома.
   – Благодарю вас, ваше высочество, за то, что позволили лететь одним самолетом с вами. – Ник потер глаза рукой, пытаясь стряхнуть остатки сна. Отстегнув ремень, он поднялся с кресла и подхватил свой багаж и дорожную сумку принцессы.
   – Я в состоянии нести свои вещи сама, мистер Блэк. И, пожалуйста, не называйте меня все время «ваше высочество», обращайтесь ко мне просто по имени, по крайней мере когда рядом никого нет.
   – Ваши вещи не оттянут мне плечи. – Ник демонстративно поправил ремень ее сумки на плече. – Идемте, похоже, дорога для нас расчищена, – добавил он, указывая на телохранителя принцессы, наблюдавшего, как персонал аэропорта заканчивает прилаживать трап к открытому люку самолета.
   – Значит, договорились: без посторонних вы будете называть меня просто Изабеллой.
   – Идите вперед, принцесса.
   «Принцесса». Какая находчивость!
   Когда они спускались по металлическим ступеням трапа, Изабелла указала Нику на королевский замок, возвышавшийся в центре города.
   – Вот куда мы направляемся, – с гордостью проговорила она. – По-моему, нет на свете более красивого места, чем Сан-Римини. Поскольку мы находимся между Италией и Балканами, у нас одни из лучших пляжей в Европе. К тому же королевство известно на весь мир своими казино. Кстати, перед тем как приземлиться, мы пролетали над Венецией и северной частью Адриатики. Я даже хотела разбудить вас, чтобы вы могли сверху полюбоваться их красотой, но не решилась нарушить ваш сон. – Да ты просто побоялась разбудить его, тряслась, как мокрая курица. И теперь трясешься, да еще и слишком много болтаешь, словно начинающий экскурсовод.
   Что же это с ней происходит? От одного присутствия этого красивого загадочного мужчины у нее путаются мысли и тело охватывает странная дрожь.
   – Из вас вышел бы прекрасный гид, принцесса, но, право, не стоит так стараться ради меня, я бывал здесь прежде.
   – Правда? – Она тут же пожалела о том, что не смогла сдержать удивление и в очередной раз выставила себя идиоткой. Ну, конечно, он бывал в Сан-Римини. Иначе как бы он смог стать знатоком истории и искусства королевства? – Вам доводилось играть в казино?
   – Со времени моего последнего визита утекло много воды, и тогда мне было как-то не до игры.
   – В таком случае могу порекомендовать вам «Кампионе» – любимое казино моего брата Стефано. Там держат специальные комнаты для особых игроков. Если хотите, для вас закажут одну из них. Или присоединяйтесь к Стефано, он всегда ищет себе компанию для игры.
   – Благодарю за предложение, принцесса, возможно, как-нибудь я и составлю компанию вашему брату.
   В следующий момент Ник оказался у нее за спиной, рядом с солдатом королевской гвардии, сопровождавшим принцессу во всех полетах.
   Кругом были направленные на них фотокамеры. Забавно, но она никогда раньше не обращала внимания на этих папарацци, они стали неотъемлемой частью ее жизни. Однако у Ника было к ним совсем иное отношение. Благодаря своевременно предпринятому маневру он успел надежно укрыться от вспышек объективов за шагающим рядом с ним гвардейцем. Вот и ответ на ее предложение посетить казино, снизу доверху набитое видеокамерами, да еще в компании члена королевской семьи.
   Сверкающий лимузин с ее личным шофером ждал их недалеко от взлетной полосы. Пока телохранитель укладывал вещи в багажник, водитель поспешил открыть перед принцессой дверцу машины. Не дожидаясь его помощи, Ник уселся в машину с другой стороны.
   – Что касается вашего расселения, Ник, – проговорила принцесса, поворачиваясь к нему. – Мой секретарь заказала для вас номер в «Ритц-Карлтон», лучшем отеле Сан-Римини. Он расположен в самом центре города, всего в двух кварталах от королевского дворца…
   – Каков следующий вариант, принцесса?
   Интересно, почему она совсем не удивилась этому вопросу? Как будто только и ждала его.
   – Видите ли, Ник, после нашего с вами личного знакомства у меня сложилось впечатление, что вы вряд ли согласитесь жить в «Ритце». Поэтому второй вариант возник только вчера, и, боюсь, у моего секретаря не было достаточно времени, чтобы подготовить все должным образом. Как я уже говорила прежде, королевская коллекция хранится в подвальных помещениях дворца. Вход в них находится в древнейшей части здания, постройка которой, по свидетельству наших ученых, началась еще в конце девятого века. Она задумывалась как цитадель и в те неспокойные времена служила для охраны города от вражеских нападений. Только после того, как период Крестовых походов подошел к концу и ситуация в Европе несколько стабилизировалась, началось строительство дворца в том его виде, в котором он существует поныне.
   – Я в курсе этой истории, принцесса. – Изабелла почувствовала, как горячая краска заливает ей щеки. Она столько раз устраивала экскурсии по замку для высокопоставленных иностранных сановников, что совсем забыла о том, с кем имеет дело. – Я только хотела сказать, что некоторые помещения, находившиеся в бывшей цитадели, в шестидесятые годы переоборудовали под жилые покои. И хотя они не так роскошны, как номера в «Ритце», в них вы, по крайней мере, будете предоставлены самому себе. Вам не придется каждый день проходить проверку у сотрудников нашей службы охраны, что позволит вам беспрепятственно и в любое время дня и ночи иметь доступ к королевскому хранилищу.
   – Комната в крепости – как раз то, что надо, принцесса. Меня вряд ли можно смутить отсутствием роскоши, поэтому вполне достаточно, если в них будет кровать и душевая кабина.
   Лимузин выехал на дорогу, ведущую к королевскому дворцу. Ник расслабился и начал с интересом поглядывать в окно. Изабелла опустила стекло, отделявшее место водителя от салона, и по-итальянски попросила шофера не останавливаться около «Ритца», а ехать прямо к королевскому дворцу. Вернув стекло в прежнее положение, она вновь обратилась к Нику:
   – И все-таки мне кажется, что, несмотря на наличие водопровода, эти комнаты не совсем пригодны для жилья.
   – Не стоит так переживать, принцесса, мне случалось жить и в худших условиях. – Ник ободряюще ей улыбнулся. Изабелла заметила, что, когда он улыбался, на его левой щеке появлялась симпатичная ямочка, прямо как у ее отца. – К тому же возможность в любое время спускаться в хранилище компенсирует неудобства, с которыми мне предстоит столкнуться. И если вдруг посреди ночи мне в голову придет какая-нибудь интересная идея относительно коллекции, я смогу совершенно спокойно, никого не потревожив, привести ее в исполнение.
   – Ну что ж, такое отношение к делу, мистер Блэк, окончательно убедило меня, что я поступила правильно, пригласив именно вас для работы с коллекцией.
   Лимузин продолжал движение по выложенным средневековым булыжником улочкам в направлении королевского дворца.
   – Когда я смогу увидеть коллекцию? – вопрос Ника нарушил тишину.
   – Если хотите, то сегодня.
   Похвальное рвение. Правда, чтобы проводить Ника в хранилище, ей придется пожертвовать дневным сном. С другой стороны, если он уже сегодня приступит к работе с коллекцией, то завтра она сможет провести больше времени с племянниками. И вообще, чем раньше Ник начнет разбирать и каталогизировать предметы в подвалах дворца, тем больше у музея шансов успеть экспонировать коллекцию к тысячелетней годовщине независимости королевства, которую Сан-Римини собирается отметить через шесть месяцев. Отцу будет приятно увидеть, как сбываются мечты его покойной жены, королевы Алетты, под чьим покровительством долгое время находился музей.
   – Во дворце мой секретарь проводит вас в ваши комнаты, мистер Блэк. Вы сможете привести себя в порядок, съесть что-нибудь или отдохнуть с дороги – на это у вас будет несколько часов. Сразу после возвращения у меня запланирована встреча, и я освобожусь не раньше четырех часов дня, чтобы показать вам подвальные помещения и хранящиеся там вещи.
   – Как, ваше высочество, неужели вы сами собираетесь показывать мне хранилище? Признаться…
   – Пожалуйста, Ник, мы же договорились, что вы будете называть меня Изабеллой… или просто принцессой, если уж у вас не получается обращаться ко мне по имени. И поскольку мы решили, что вы будете докладывать о своих успехах мне, а не музейному совету, то именно я и должна стать вашим проводником по дворцовым подвалам. К тому же я едва ли не единственный человек, который знает, как туда попасть. Большинство дверей в этом дворце не открывали целую вечность.
   Впереди показались кованые ворота дворца, и Ник заметил, с каким нетерпением принцесса ждет, когда лимузин въедет на территорию королевской резиденции. Он и сам вытянулся на сиденье, чтобы лучше рассмотреть подъездную аллею и открывающийся вид на дворцовый фасад.
   При виде родного дома Изабеллу вновь охватило беспокойство за брата и племянников. Федерико очень изменился с тех пор, как умерла жена. Он всегда был спокойным и молчаливым человеком, больше склонным к созерцанию, чем к активной жизни, и одинаково отличался как от старшего брата – наследного, амбициозного принца Антонио, так и от младшего – обожающего развлечения и авантюры принца Стефано. Овдовев, Федерико стал еще более замкнутым и нелюдимым, отказываясь обсуждать свои чувства даже с ней. Изабелла очень переживала из-за племянников, которые не могли не почувствовать в отце перемен. Но как она ни ломала себе голову, ей пока не удалось найти выход из создавшейся ситуации.
   – Принцесса?
   – Да? – Голос Ника вывел ее из задумчивости. Повернувшись к нему, она поняла, что все это время он внимательно наблюдал за ней.
   – Должно быть, вы очень рады вернуться домой, принцесса, если даже не слышите моих вопросов.
   – Простите, Ник, наверное, я на минуту задремала.
   – Я просто хотел уточнить, где мы встретимся перед тем, как отправиться в хранилище. Но если перелет утомил вас и вы хотите поспать, то коллекция может подождать до завтра.
   Он говорил правильные слова, но Изабелла заметила, что за внешним спокойствием Ника скрывается колоссальное напряжение, а руки у него крепко сжаты в кулаки, чтобы не выдать охватившую его дрожь. Он вел себя так же во время их разговора в Бостоне.
   Когда лимузин проезжал мимо того крыла дворца, которому предстояло на ближайшие месяцы стать для него домом, Изабеллу поразил взгляд, брошенный Ником на массивные каменные стены древней крепости: словно человек после долгой разлуки вернулся в хорошо знакомые ему места и теперь пытается соотнести увиденное с тем, что сохранила память. Но такого просто не могло быть, ведь эта часть дворца всегда была закрыта для посетителей, а Нику, насколько ей известно, прежде не доводилось гостить в королевской резиденции.
   – Я зайду за вами ровно в четыре часа дня, мистер Блэк, будьте готовы.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Навалившись всем телом на тяжелую дубовую дверь, Изабелла пыталась повернуть ключ в окованной железом массивной замочной скважине.
   – Замки должны были поменять еще в прошлом году. – Под ее напором дверь с трудом, но все-таки поддавалась. – Страшно подумать, сколько им может быть лет.
   – Приблизительно столько же, сколько и самому зданию, полагаю. Это оригинал, дверь, кстати, тоже. Удивительно, что они смогли продержаться так долго.
   – А вы и вправду знаток, Ник. – Она окинула его одобрительным взглядом. – Вероятно, нам все-таки придется их заменить.
   – Это зависит от того, что находится за дверью. Если в коллекции есть по-настоящему ценные экземпляры и в ближайшее время для них не найдется иного пристанища, чем этот подвал, тогда стоит подумать о том, чтобы снять саму дверь и повесить ее в арке рядом с моими комнатами. В этом случае вы убьете сразу двух зайцев: вернете старую дверь в проход, а на ее место повесите что-нибудь современное с хорошим замком и сигнализацией.
   – Вам уже доводилось бывать здесь прежде, Ник? – Забыв о замочной скважине, принцесса повернула к нему удивленное лицо. – Как вы узнали, что в этом проходе была дверь?
   – Просто догадался. По форме дверь соответствует арке, к тому же на стене до сих пор сохранились царапины от петель. Вероятно, дверь предохраняла эту часть здания от сквозняков. Во времена, когда был построен коридор, люди еще не знали о существовании парового отопления.
   – Да, им приходилось несладко. – В голосе принцессы послышалось сочувствие к далеким предкам. – Впрочем, сейчас у нас появится шанс побывать на их месте. Приготовьтесь к тому, что будет очень холодно. – Она принялась осторожно спускаться по крутым, высоким ступеням, и Ник последовал за ней, придерживаясь рукой за стену. – Я же говорила, что здесь будет холодно, – сказала принцесса, услышав, как он с непривычки, сделав несколько резких вдохов, закашлялся. Не дождавшись ответа, она обернулась и увидела, что Ник, склонившись, внимательно изучает старинный меч, лежавший возле ступеней на куске синего бархата. – Его вернули несколько дней назад. Он был среди вещей, которые отдавали в музей для экспертизы. Эксперты из университета Сан-Римини датировали этот меч поздним двенадцатым веком. Считается, что он мог принадлежать королю Бернардо или его сыну, королю Ромбальдо. А каково ваше мнение?
   Ник поднял меч, подержал его на весу, пощупал лезвие, внимательно исследовал навершие рукояти и наконец вынес свой вердикт:
   – Этот меч не принадлежал королю – ни Бернардо, ни Ромбальдо.
   Пораженная столь категоричным заключением, Изабелла подошла к Нику и, желая лучше рассмотреть меч, который он все еще держал в руках, наклонилась над его плечом. Запах одеколона, смешанный с запахом тела Ника, возбуждающе защекотал ей ноздри. На какую-то долю секунды Изабелле показалось, что она сейчас потеряет сознание, и ей стоило большого труда удержаться от того, чтобы не опереться на это крепкое, обтянутое черной рубашкой плечо.
   – И вы так быстро пришли к выводу? Как вам это удалось?
   – Посмотрите сюда. – Ник повернул к ней меч, чтобы лучше было видно навершие – небольшую круглую шишечку, венчавшую рукоять. – Как правило, почти все правители Сан-Римини предпочитали украшать навершия своих мечей личными гербами. Герб Бернардо состоял из переплетенных вместе первых букв имен его и его жены. Навершие меча Ромбальдо украшал дракон в королевской короне, хотя некоторые ученые считают, что у него был совсем другой герб. В любом случае на его мече должен был быть какой-то отличительный знак.
   – Так кому же все-таки могло принадлежать это оружие? Надеюсь, хотя бы в отношении датировки наши профессора оказались правы?
   – Безусловно, меч был сделан в двенадцатом веке. Об этом свидетельствует манера, в которой он выкован. К тому же именно в это время среди рыцарей, отправлявшихся в Третий крестовый поход, было в ходу помещать в рукоять своего оружия крестики или мощи святых, чтобы они находились прямо под ладонью во время сражения. Считалось, что в этом случае Бог охранит воина и поможет ему выйти из боя живым. Видите, вот это место.
   Она разглядела небольшую выпуклость на рукояти, такую незаметную, что, не скажи Ник о ее существовании, ей самой никогда бы и в голову не пришло искать ее там. Она провела пальцем по металлу и ощутила, что в этом месте он по форме действительно напоминает крест. Отойдя назад, Ник взмахнул мечом, проделав им несколько круговых вращений.