Страница:
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Пожелав Антонио удачи на предстоящей ему деловой встрече с министром иностранных дел Германии, Изабелла направилась в свой кабинет. Только что она с трудом выдержала предшествовавший официальному брифингу завтрак, на который, помимо членов королевской семьи и немецкой делегации, были также допущены представители прессы. И хотя внешняя политика королевства, наряду с благотворительной деятельностью, занимала приоритетное место в жизни принцессы, в этот раз ей с большим трудом удавалось следить за ходом застольной беседы. Изабелла едва успела приступить к салату, когда Нерина передала ей записку от Джека Доннингтона, настоятельно просившего ее высочество уделить ему несколько минут для конфиденциальной беседы. Общество давно перешло от салата к нежнейшему куриному филе с диким рисом и кисло-сладкой подливой, а Изабелла все прокручивала в уме возможные варианты предстоящего разговора. В своем воображении она видела Ника попеременно вовлеченным то в финансовый, то в сексуальный скандал и тут же решительно отвергала эти предположения; такие вещи совершенно точно вскрылись бы в ходе ее предыдущей проверки.
За десертом Изабелла с вымученной улыбкой выслушала рассуждения немецкого министра по поводу прогнозируемого на следующий год роста евро, и наконец добралась до своего кабинета. Первым делом она кинулась к телефону и позвонила Джеку Доннингтону.
– Доннингтон, – раздался в трубке уверенный голос начальника королевской охраны.
– Мистер Доннингтон, это принцесса Изабелла.
– Рад вас слышать, ваше высочество. Мне удалось кое-что узнать по поводу интересующего вас человека. Не согласились бы вы встретиться со мной в течение дня?
– Разумеется, Джек, я готова встретиться с вами прямо сейчас. Если вам удобно, жду вас в своем кабинете.
– Буду через несколько минут, ваше высочество.
Изабелла не находила себе места от обуревавших ее дурных предчувствий. Должно быть, Ник действительно оказался замешан во что-то серьезное, иначе Джек не стал бы просить ее о личной встрече.
– Прошу вас. – Изабелла указала на стоящее напротив стола кресло и выдержала маленькую паузу, дав Джеку усесться. – Насколько я поняла, вы располагаете конкретной информацией о мистере Блэке, Джек? – Ее голос дрожал от нетерпения.
– Это решать вам, ваше высочество. – Он протянул ей кожаную папку.
– Здесь то, что вам удалось разыскать?
– Скорее, то, чего я не смог обнаружить, ваше высочество. Должен признаться, за годы службы мне ни разу не встречался человек, подобный мистеру Блэку. Но обо всем по порядку. Я начал с установления точной даты и места рождения Николаса Блэка и номера его социальной страховки, однако эта информация, вопреки общепринятой логике, лишь осложнила стоявшую передо мной задачу. Дело в том, что номер страховки, указанный мистером Блэком, принадлежал человеку, умершему в 1967 году в возрасте семидесяти одного года. Тогда я решил зайти с другой стороны и проверить граждан, указанных в метрике мистера Блэка в качестве его родителей. Нужно ли говорить, что таких людей никогда не существовало в действительности! Я попытался проверить сведения о рождении мистера Блэка через картотеку больницы, в которой он, исходя из указанных данных, появился на свет. В справочной этого медицинского учреждения меня вежливо проинформировали о том, что официальное открытие больницы состоялось только через два года после того, как ее стены огласил первый крик новорожденного Ника Блэка. В результате мне так и не удалось установить, где именно произошло это трогательное событие. – Мною также не была обнаружена информация о выплаченных мистером Блэком налогах, зарегистрированной на его имя собственности и полученном им образовании. Конечно, я мог бы продолжить поиски, но вряд ли это добавило бы что-то к тому, что мы имеем на сегодняшний день. То есть к пустоте.
– Что вы хотите этим сказать, мистер Доннингтон? – Ужас сковал Изабеллу.
– Только то, ваше высочество, что этот человек в свое время предпринял титанические усилия, чтобы перестать существовать на бумаге. Если бы не связи с ЦРУ, оставшиеся у меня со времен службы в разведке, я бы не смог обнаружить даже того немногого, что рассказал вам.
– Но ради чего он пошел на это, Джек? – Принцесса тщетно пыталась осмыслить полученную информацию. – Вы думаете, в прошлом он мог быть повинен в совершении преступления и таким образом пытается скрыться от закона?
– Сомневаюсь, ваше высочество. Еще ни одному преступнику не удавалось так профессионально заметать следы. Вы позволите? – Джек указал на лежащую перед ней папку.
– Разумеется.
– Я наткнулся на это совершенно случайно, когда проверял больницы в Лейкхерсте, находящиеся по соседству с той, которая была указана в метрике мистера Блэка. Признаться, эта находка надолго выбила у меня почву из-под ног, поставив под сомнение не только все имеющиеся версии, но и саму способность здраво мыслить. – Он вынул из папки и протянул ей черно-белую фотографию размером с ладонь. – Возможно, вам удастся дать этому разумное объяснение, ваше высочество. Что касается меня, то я бессилен перед такой загадкой.
Заинтригованная Изабелла перевела взгляд на снимок и на какое-то время потеряла дар речи.
– Признаться, сначала я тоже был слегка ошарашен, ваше высочество, – невозмутимо продолжал Доннингтон. – Человек на фотографии носил имя Дена Блэка, и в первый момент я подумал, что он приходится родственником Нику Блэку, поскольку редко можно встретить двух настолько схожих между собой людей. Обрадовавшись, что через него мне удастся выйти на след нашего мистера Блэка, я начал собирать информацию о Дене Блэке и наткнулся на ту же непроницаемую стену, что и в первом случае. Неверно указанная дата рождения плюс отсутствие каких-либо идентификационных номеров – вот все, что мне удалось выяснить о человеке со снимка. К тому же вскоре после того, как он был сделан, Ден Блэк исчез в неизвестном направлении, просто растворился в воздухе, и больше никто его не видел. – Джек положил снимок обратно в папку. – Вы просили ничего не сообщать вашему отцу об этом деле, ваше высочество, и я дал вам слово. Но, боюсь, обстоятельства складываются так, что мне придется поставить короля Эдуардо в известность относительно предпринятого расследования и его итогов, ведь речь может идти об угрозе национальной безопасности всей страны.
Ник угрожает национальной безопасности королевства? Но этого просто не может быть. За то время, что он провел во дворце, у него была масса возможностей нанести удар по их семье, однако он не воспользовался ни одной из них.
– Не стоит делать таких категоричных выводов, Джек, – решительно заявила Изабелла. – Собранная вами информация, конечно, заслуживает самого пристального внимания, но едва ли присутствие Ника Блэка во дворце может представлять опасность для нашего государства. Поэтому я бы предпочла лично разобраться с его проблемой.
– Ваше высочество, ведь было же что-то в поведении этого человека, что насторожило вас и заставило обратиться за помощью ко мне. Кто знает, как он поведет себя, когда поймет, что вы располагаете компрометирующей его информацией? Я не могу позволить вам подвергать себя такой опасности. Из того, что мы знаем об этом человеке…
– Из того, что мы знаем об этом человеке, можно сделать вывод, что он является родственником тому, кто изображен на снимке, мистер Доннингтон. – Она сделала особое ударение на слове «родственник». – И пока не доказано обратное, этот человек имеет право на нашу защиту.
– По крайней мере позвольте мне самому поговорить с мистером Блэком, ваше высочество. Я по-прежнему считаю, что он может быть опасен, а у меня все-таки есть некоторый опыт общения с такими людьми. Возможно, мне удастся выведать у него кое-что еще, не вызывая при этом подозрений.
– Вы уже и так сделали больше того, о чем я вас просила, Джек. Удивительно, как за каких-то три дня вам удалось собрать столько информации! Но теперь я справлюсь с этим делом сама. Обещаю связаться с вами сразу же, как только почувствую малейшую опасность, исходящую от мистера Блэка. – По тону принцессы Изабеллы было ясно, что ее решение окончательно и обжалованию не подлежит.
– Прошу вас только об одном, ваше высочество: будьте осторожны.
– Даю вам слово, Джек. Не могли бы вы оказать мне еще одну услугу? Пожалуйста, отыщите Нерину и передайте ей, что я не смогу присутствовать на обеде с отцом, как было запланировано ранее.
– Будет исполнено, ваше высочество. Оставшись одна, Изабелла еще раз перечитала собранную Джеком информацию. Отложив в стол досье, она сосредоточила все внимание на таинственном снимке. Человек с носилками в руках, изображенный на фото, мог быть точной копией Ника, но никак не Ником. Достав из ящика стола лупу, она еще раз самым внимательным образом изучила фотографию и заметила несколько крестообразных шрамов, пересекающих правое запястье мужчины, державшего носилки. Да, Нику Блэку определенно было что скрывать. И похоже, его тайна лежала совсем в другой плоскости, нежели те, которые она представляла себе за завтраком. Поэтому, что бы ни говорил Джек, она не успокоится, пока не докопается до правды.
Вернув фото в папку и защелкнув замок, Изабелла пожалела о том, что не может просто по-дружески помочь Нику, который все это время вынужден в одиночку справляться со своими проблемами.
– По дороге во дворец я зашла в несколько аптек, но ни в одной из них не нашлось аспирина той фирмы, которую вы предпочитаете, сэр. Поэтому я взяла на себя смелость купить тот, что был в продаже. Надеюсь, он вам поможет. – Энн протянула Нику пластмассовую бутылочку с зеленой этикеткой, надписанной по-итальянски. Повертев пузырек в руках, он кинул его на рабочий стол: в конце концов, какая разница, где произведен аспирин, если он все равно не сможет заглушить его боль!
– Спасибо, Энн, думаю, этот аспирин ничуть не хуже того, который я принимал раньше. Вы так много сделали для меня сегодня, что мне просто неудобно просить вас еще об одном одолжении. И все же, не могли бы вы узнать для меня номер телефона университетской кафедры Средних веков?
– Разумеется, сэр, это совсем не трудно. Но зачем он вам? Неужели у вас возникли проблемы с датировками?
– Никаких проблем, Энн. Просто в силу некоторых причин, которые мне не хотелось бы открывать, я решил отказаться от дальнейшей работы в хранилище. Но мне надо найти себе замену, вот я и собираюсь попросить одного из знакомых профессоров с кафедры подыскать достойную кандидатуру на мое место. Как только такой человек найдется и я смогу передать ему свои записи, мы сразу же вернемся в Бостон. – В подтверждение своих слов он указал на картонную коробку возле стола, наполовину заполненную его личными вещами.
– Понятно, сэр. – Однако по лицу Энн было видно, что ей как раз ничего не понятно. – А принцесса Изабелла? Она уже в курсе ваших планов, сэр?
– Еще нет, но я введу ее в курс сразу, как только договорюсь о замене. Мне очень важно, чтобы принцесса поняла… – Что такое решение он принял не из-за нее.
Даже если на самом деле это не так. Конечно, Ник мог бы довести до конца начатую в хранилище работу. Но после того, как он узнал о страшной участи, постигшей Руфину много веков назад, королевская коллекция утратила для него свою прежнюю привлекательность. С уверенностью можно было сказать, что, умирая, Руфина унесла с собой ключ к тому, как разрушить поразившее его проклятие.
В такой обстановке каждый новый день, проведенный во дворце, грозил ему страшным разоблачением. Он не мог подвергать себя такому риску, а вместе с собой и Энн с Роджером: что бы ни случилось с ним, им не удастся остаться в стороне. Можно не сомневаться, у них не будет отбоя от желающих узнать как можно больше подробностей о бессмертной жизни их шефа.
Но еще тяжелее было оставаться во дворце, рядом с принцессой Изабеллой. Ему придется прилагать титанические усилия, удерживая Изабеллу от того, чтобы она не влюбилась в него с той же всепоглощающей силой, с которой успел полюбить ее он. Достаточно того, что на его совести осталась загубленная жизнь Колетты.
– Поняла что, сэр? – вопрос Энн вернул его в реальность.
– Что я не безответственный тип, на которого совсем нельзя положиться.
– Боюсь, это будет не просто для ее высочества. Если вы помните, сэр, ей пришлось пойти на большие уступки ради того, чтобы получить ваше согласие на работу.
– Что ж, я сделаю все от меня зависящее, чтобы мой преемник как можно лучше справился с разбором оставшейся части коллекции. Я даже готов прислать Роджера на свое место – он прекрасно разбирается во всем, что касается истории и искусства Сан-Римини. Я бы также просил вас связаться со справочной службой аэропорта и зарезервировать два билета до Бостона на начало следующей недели.
– Хорошо, сэр, я сегодня же закажу для нас билеты.
– Благодарю вас, Энн, не представляю, что бы я без вас делал.
Она вышла, и Ник опять остался наедине со своими горькими мыслями. Стараясь хоть как-то отвлечься от них, он вернулся к упаковке оставшихся вещей. Но страшные картины пыток, примененных к несчастным женщинам в ходе процессов, о которых он только что читал, стояли у него перед глазами, мешая сосредоточиться. В следующую секунду Ник почувствовал странную слабость, охватившую тело, перед глазами пошли круги, и, чтобы не упасть, он уселся прямо на пол, прижавшись спиной к холодной подвальной стене.
Страшно было подумать, какие муки выпали на долю Руфины. Как же она страдала! Не в этом ли подземелье ее держали все время, пока шел процесс? И почему, прокляв его таким страшным проклятием, она не смогла воспользоваться своей силой и сбежать из-под стражи? Вместо этого она погибла, сгорела заживо на костре, и он тщетно пытался понять своей раскалывающейся от боли головой, что конкретно для него означал такой поворот событий. По крайней мере теперь стало ясно, почему все его попытки избавиться от проклятия оказались напрасными. Он мог бы провести еще не одно столетие, жертвуя собой ради других, и так и не догадаться, что со смертью Руфины ушел в небытие его единственный шанс вернуть себе нормальную жизнь.
Страшный смех сорвался с его запекшихся губ. Интересно, как бы повели себя достопочтенные профессора королевского университета, если бы он решился обратиться к ним со своими проблемами? Просто пришел бы и сказал: «Господа, а что вы думаете по поводу средневековых проклятий? Кто-нибудь из вас знает, как избавиться от одного из них? Есть ли у вас, людей, потративших всю жизнь на чтение древних трактатов, хоть какие-то предположения на этот счет?» Ему вдруг вспомнилась принцесса Изабелла в очках с ужасной, делающей ее похожей на прилежную школьницу оправой. В каком восторге она была от скромного ужина в простом ресторане! А как блестели прекрасные глаза, когда он поцеловал ее в пахнущей мукой и специями кладовой пекарни Алессандро! Как он сможет жить дальше без этих теплых губ, податливого тела, самой возможности быть с женщиной, которая готова ответить любовью на его безграничную любовь? Глаза Ника наполнились слезами, и впервые за долгие годы он не стал их сдерживать, а, уронив голову на колени, горько разрыдался.
Застыв на верхней ступени хранилища, Изабелла с удивлением прислушалась к доносящимся до нее звукам. По ее мнению, только раненый зверь, доживающий последние минуты агонии, мог издавать такие страшные стоны. Она стала осторожно спускаться. При виде открывшейся ее глазам картины сердце принцессы болезненно сжалось. Неслышно подойдя, она опустилась на пол рядом с Ником и, не давая ему времени на сопротивление, обняла его за плечи и привлекла к себе.
– Уходите, принцесса, прошу вас, вы не должны видеть меня в таком состоянии.
– Все в порядке, Ник, успокойтесь, прошу вас.
– Просто до меня дошли неприятные известия, принцесса. – Он не мог заставить себя посмотреть на нее.
– Вам незачем оправдываться передо мной, Ник, ведь я ваш друг. Лучше расскажите о том, что у вас произошло, может быть, я смогу помочь. Проблемы, которые вас беспокоят, как-то связаны с тем, что вы не захотели рассказать мне во время нашего свидания?
– Да, принцесса. – Ник все-таки нашел в себе мужество встретиться с ней взглядом.
– И вы все еще считаете, что не можете доверить мне вашу тайну?
– Поверьте, мне бы очень этого хотелось, но сейчас у меня нет времени…
– А мне кажется, что у нас с вами масса времени, Ник. – Она вынула из кармана пиджака небольшой черно-белый снимок и протянула ему. – Это ведь вы на этой фотографии, не так ли?
– Где вы это взяли, принцесса? – спросил он после минутного молчания.
– Мне пришлось навести о вас кое-какие справки, – быстро ответила она. – Поймите, я сделала это не потому, что не доверяю вам, просто я беспокоилась за вас и, не имея никакой информации о вашем прошлом, не знала, как вам помочь.
– Кто обнаружил эту фотографию, принцесса?
– Джек Доннингтон, начальник службы безопасности моего отца. Помимо меня, он – единственный человек, который видел этот снимок. Но он дал мне слово, что будет молчать, и вы можете не сомневаться в этом.
– Что еще ему удалось раскопать обо мне?
– Практически ничего, Ник, и это обстоятельство очень сильно его удручает. По словам Джека, вы самый настоящий человек-невидимка, вы не существуете, по крайней мере на бумаге.
– Мистер Доннингтон так сказал?
– Да.
– Тогда, надо полагать, у вас имеется ко мне куча вопросов, принцесса?
– Прежде всего, я хотела бы спросить вас об этом снимке, Ник. Ведь он был сделан в 1937 году. Как же могло случиться, что с тех пор вы совсем не изменились?
– Это было во время пожара в Гинденбурге. – Ник словно не слышал ее вопроса, задумчиво глядя на фотографию. – Я работал в больнице в Лейкхерсте волонтером, когда начался пожар, и видел пострадавших в катастрофе. У этих людей были такие страшные ожоги… Иногда мне кажется, я до сих пор чувствую запах обгоревшего человеческого мяса и вижу покалеченные тела… Один из репортеров, прибывших в больницу освещать происшествие, успел сфотографировать меня, когда я нес носилки с пострадавшим в больницу. В тот момент я даже не обратил на него внимания. А когда мне на глаза попался номер местной газеты с моим изображением на первой полосе, было уже поздно что-либо предпринимать. Это моя единственная фотография, и мистеру Доннингтону удалось ее отыскать. Право же, вашему отцу повезло с начальником охраны.
– Но в таком случае сколько вам лет, Ник?
– Хороший вопрос, принцесса, только ответить на него не просто. Какую бы цифру я ни назвал, вы мне все равно не поверите. Да я этого от вас и не жду. А еще меня совсем не удивит, если через пару минут здесь появится мистер Доннингтон со своими парнями и заставит меня проследовать в острог. Впрочем, я сам не собираюсь задерживаться во дворце. Как видите, я даже начал упаковывать вещи. Что же касается дальнейшей судьбы коллекции, то можете за нее не беспокоиться – в ближайшее время я найду человека себе на замену. Уверен, вы будете довольны…
Изабелла поднялась с пола вслед за Ником.
– Вы останетесь в замке, Ник, – самым решительным тоном, на который только была способна, произнесла она. – Никто не собирается сажать вас в острог или запирать. Я никогда вас не выдам. – И неожиданно для себя самой добавила: – Потому что люблю вас. Люблю всем сердцем. И готова на все, чтобы вам помочь.
– Я родился в 1163 году, ваше высочество, – глядя прямо ей в глаза, произнес Ник. – Думаю, для вас не составит труда сосчитать, сколько мне сейчас лет. Боюсь, на свете нет такой любви, которая могла бы справиться с подобным биографическим фактом, как бы сильно я о том ни мечтал.
Какое-то время Изабелла в полном смятении смотрела на него.
– Я не ослышалась, Ник? Вы сказали – в 1163?
– Один, один, шесть, три – так вам понятнее, принцесса? – В его голосе прозвучал вызов. – Вас удивляли мои знания по истории королевства? То, что я владею мечом, как средневековый рыцарь, и точно знаю, сколько дней требовалось монаху для переписки одной книги? Так вот, принцесса, эти знания я почерпнул не из лекций по истории, а из жизни, из той очень долгой жизни, которую я прожил.
За десертом Изабелла с вымученной улыбкой выслушала рассуждения немецкого министра по поводу прогнозируемого на следующий год роста евро, и наконец добралась до своего кабинета. Первым делом она кинулась к телефону и позвонила Джеку Доннингтону.
– Доннингтон, – раздался в трубке уверенный голос начальника королевской охраны.
– Мистер Доннингтон, это принцесса Изабелла.
– Рад вас слышать, ваше высочество. Мне удалось кое-что узнать по поводу интересующего вас человека. Не согласились бы вы встретиться со мной в течение дня?
– Разумеется, Джек, я готова встретиться с вами прямо сейчас. Если вам удобно, жду вас в своем кабинете.
– Буду через несколько минут, ваше высочество.
Изабелла не находила себе места от обуревавших ее дурных предчувствий. Должно быть, Ник действительно оказался замешан во что-то серьезное, иначе Джек не стал бы просить ее о личной встрече.
– Прошу вас. – Изабелла указала на стоящее напротив стола кресло и выдержала маленькую паузу, дав Джеку усесться. – Насколько я поняла, вы располагаете конкретной информацией о мистере Блэке, Джек? – Ее голос дрожал от нетерпения.
– Это решать вам, ваше высочество. – Он протянул ей кожаную папку.
– Здесь то, что вам удалось разыскать?
– Скорее, то, чего я не смог обнаружить, ваше высочество. Должен признаться, за годы службы мне ни разу не встречался человек, подобный мистеру Блэку. Но обо всем по порядку. Я начал с установления точной даты и места рождения Николаса Блэка и номера его социальной страховки, однако эта информация, вопреки общепринятой логике, лишь осложнила стоявшую передо мной задачу. Дело в том, что номер страховки, указанный мистером Блэком, принадлежал человеку, умершему в 1967 году в возрасте семидесяти одного года. Тогда я решил зайти с другой стороны и проверить граждан, указанных в метрике мистера Блэка в качестве его родителей. Нужно ли говорить, что таких людей никогда не существовало в действительности! Я попытался проверить сведения о рождении мистера Блэка через картотеку больницы, в которой он, исходя из указанных данных, появился на свет. В справочной этого медицинского учреждения меня вежливо проинформировали о том, что официальное открытие больницы состоялось только через два года после того, как ее стены огласил первый крик новорожденного Ника Блэка. В результате мне так и не удалось установить, где именно произошло это трогательное событие. – Мною также не была обнаружена информация о выплаченных мистером Блэком налогах, зарегистрированной на его имя собственности и полученном им образовании. Конечно, я мог бы продолжить поиски, но вряд ли это добавило бы что-то к тому, что мы имеем на сегодняшний день. То есть к пустоте.
– Что вы хотите этим сказать, мистер Доннингтон? – Ужас сковал Изабеллу.
– Только то, ваше высочество, что этот человек в свое время предпринял титанические усилия, чтобы перестать существовать на бумаге. Если бы не связи с ЦРУ, оставшиеся у меня со времен службы в разведке, я бы не смог обнаружить даже того немногого, что рассказал вам.
– Но ради чего он пошел на это, Джек? – Принцесса тщетно пыталась осмыслить полученную информацию. – Вы думаете, в прошлом он мог быть повинен в совершении преступления и таким образом пытается скрыться от закона?
– Сомневаюсь, ваше высочество. Еще ни одному преступнику не удавалось так профессионально заметать следы. Вы позволите? – Джек указал на лежащую перед ней папку.
– Разумеется.
– Я наткнулся на это совершенно случайно, когда проверял больницы в Лейкхерсте, находящиеся по соседству с той, которая была указана в метрике мистера Блэка. Признаться, эта находка надолго выбила у меня почву из-под ног, поставив под сомнение не только все имеющиеся версии, но и саму способность здраво мыслить. – Он вынул из папки и протянул ей черно-белую фотографию размером с ладонь. – Возможно, вам удастся дать этому разумное объяснение, ваше высочество. Что касается меня, то я бессилен перед такой загадкой.
Заинтригованная Изабелла перевела взгляд на снимок и на какое-то время потеряла дар речи.
– Признаться, сначала я тоже был слегка ошарашен, ваше высочество, – невозмутимо продолжал Доннингтон. – Человек на фотографии носил имя Дена Блэка, и в первый момент я подумал, что он приходится родственником Нику Блэку, поскольку редко можно встретить двух настолько схожих между собой людей. Обрадовавшись, что через него мне удастся выйти на след нашего мистера Блэка, я начал собирать информацию о Дене Блэке и наткнулся на ту же непроницаемую стену, что и в первом случае. Неверно указанная дата рождения плюс отсутствие каких-либо идентификационных номеров – вот все, что мне удалось выяснить о человеке со снимка. К тому же вскоре после того, как он был сделан, Ден Блэк исчез в неизвестном направлении, просто растворился в воздухе, и больше никто его не видел. – Джек положил снимок обратно в папку. – Вы просили ничего не сообщать вашему отцу об этом деле, ваше высочество, и я дал вам слово. Но, боюсь, обстоятельства складываются так, что мне придется поставить короля Эдуардо в известность относительно предпринятого расследования и его итогов, ведь речь может идти об угрозе национальной безопасности всей страны.
Ник угрожает национальной безопасности королевства? Но этого просто не может быть. За то время, что он провел во дворце, у него была масса возможностей нанести удар по их семье, однако он не воспользовался ни одной из них.
– Не стоит делать таких категоричных выводов, Джек, – решительно заявила Изабелла. – Собранная вами информация, конечно, заслуживает самого пристального внимания, но едва ли присутствие Ника Блэка во дворце может представлять опасность для нашего государства. Поэтому я бы предпочла лично разобраться с его проблемой.
– Ваше высочество, ведь было же что-то в поведении этого человека, что насторожило вас и заставило обратиться за помощью ко мне. Кто знает, как он поведет себя, когда поймет, что вы располагаете компрометирующей его информацией? Я не могу позволить вам подвергать себя такой опасности. Из того, что мы знаем об этом человеке…
– Из того, что мы знаем об этом человеке, можно сделать вывод, что он является родственником тому, кто изображен на снимке, мистер Доннингтон. – Она сделала особое ударение на слове «родственник». – И пока не доказано обратное, этот человек имеет право на нашу защиту.
– По крайней мере позвольте мне самому поговорить с мистером Блэком, ваше высочество. Я по-прежнему считаю, что он может быть опасен, а у меня все-таки есть некоторый опыт общения с такими людьми. Возможно, мне удастся выведать у него кое-что еще, не вызывая при этом подозрений.
– Вы уже и так сделали больше того, о чем я вас просила, Джек. Удивительно, как за каких-то три дня вам удалось собрать столько информации! Но теперь я справлюсь с этим делом сама. Обещаю связаться с вами сразу же, как только почувствую малейшую опасность, исходящую от мистера Блэка. – По тону принцессы Изабеллы было ясно, что ее решение окончательно и обжалованию не подлежит.
– Прошу вас только об одном, ваше высочество: будьте осторожны.
– Даю вам слово, Джек. Не могли бы вы оказать мне еще одну услугу? Пожалуйста, отыщите Нерину и передайте ей, что я не смогу присутствовать на обеде с отцом, как было запланировано ранее.
– Будет исполнено, ваше высочество. Оставшись одна, Изабелла еще раз перечитала собранную Джеком информацию. Отложив в стол досье, она сосредоточила все внимание на таинственном снимке. Человек с носилками в руках, изображенный на фото, мог быть точной копией Ника, но никак не Ником. Достав из ящика стола лупу, она еще раз самым внимательным образом изучила фотографию и заметила несколько крестообразных шрамов, пересекающих правое запястье мужчины, державшего носилки. Да, Нику Блэку определенно было что скрывать. И похоже, его тайна лежала совсем в другой плоскости, нежели те, которые она представляла себе за завтраком. Поэтому, что бы ни говорил Джек, она не успокоится, пока не докопается до правды.
Вернув фото в папку и защелкнув замок, Изабелла пожалела о том, что не может просто по-дружески помочь Нику, который все это время вынужден в одиночку справляться со своими проблемами.
– По дороге во дворец я зашла в несколько аптек, но ни в одной из них не нашлось аспирина той фирмы, которую вы предпочитаете, сэр. Поэтому я взяла на себя смелость купить тот, что был в продаже. Надеюсь, он вам поможет. – Энн протянула Нику пластмассовую бутылочку с зеленой этикеткой, надписанной по-итальянски. Повертев пузырек в руках, он кинул его на рабочий стол: в конце концов, какая разница, где произведен аспирин, если он все равно не сможет заглушить его боль!
– Спасибо, Энн, думаю, этот аспирин ничуть не хуже того, который я принимал раньше. Вы так много сделали для меня сегодня, что мне просто неудобно просить вас еще об одном одолжении. И все же, не могли бы вы узнать для меня номер телефона университетской кафедры Средних веков?
– Разумеется, сэр, это совсем не трудно. Но зачем он вам? Неужели у вас возникли проблемы с датировками?
– Никаких проблем, Энн. Просто в силу некоторых причин, которые мне не хотелось бы открывать, я решил отказаться от дальнейшей работы в хранилище. Но мне надо найти себе замену, вот я и собираюсь попросить одного из знакомых профессоров с кафедры подыскать достойную кандидатуру на мое место. Как только такой человек найдется и я смогу передать ему свои записи, мы сразу же вернемся в Бостон. – В подтверждение своих слов он указал на картонную коробку возле стола, наполовину заполненную его личными вещами.
– Понятно, сэр. – Однако по лицу Энн было видно, что ей как раз ничего не понятно. – А принцесса Изабелла? Она уже в курсе ваших планов, сэр?
– Еще нет, но я введу ее в курс сразу, как только договорюсь о замене. Мне очень важно, чтобы принцесса поняла… – Что такое решение он принял не из-за нее.
Даже если на самом деле это не так. Конечно, Ник мог бы довести до конца начатую в хранилище работу. Но после того, как он узнал о страшной участи, постигшей Руфину много веков назад, королевская коллекция утратила для него свою прежнюю привлекательность. С уверенностью можно было сказать, что, умирая, Руфина унесла с собой ключ к тому, как разрушить поразившее его проклятие.
В такой обстановке каждый новый день, проведенный во дворце, грозил ему страшным разоблачением. Он не мог подвергать себя такому риску, а вместе с собой и Энн с Роджером: что бы ни случилось с ним, им не удастся остаться в стороне. Можно не сомневаться, у них не будет отбоя от желающих узнать как можно больше подробностей о бессмертной жизни их шефа.
Но еще тяжелее было оставаться во дворце, рядом с принцессой Изабеллой. Ему придется прилагать титанические усилия, удерживая Изабеллу от того, чтобы она не влюбилась в него с той же всепоглощающей силой, с которой успел полюбить ее он. Достаточно того, что на его совести осталась загубленная жизнь Колетты.
– Поняла что, сэр? – вопрос Энн вернул его в реальность.
– Что я не безответственный тип, на которого совсем нельзя положиться.
– Боюсь, это будет не просто для ее высочества. Если вы помните, сэр, ей пришлось пойти на большие уступки ради того, чтобы получить ваше согласие на работу.
– Что ж, я сделаю все от меня зависящее, чтобы мой преемник как можно лучше справился с разбором оставшейся части коллекции. Я даже готов прислать Роджера на свое место – он прекрасно разбирается во всем, что касается истории и искусства Сан-Римини. Я бы также просил вас связаться со справочной службой аэропорта и зарезервировать два билета до Бостона на начало следующей недели.
– Хорошо, сэр, я сегодня же закажу для нас билеты.
– Благодарю вас, Энн, не представляю, что бы я без вас делал.
Она вышла, и Ник опять остался наедине со своими горькими мыслями. Стараясь хоть как-то отвлечься от них, он вернулся к упаковке оставшихся вещей. Но страшные картины пыток, примененных к несчастным женщинам в ходе процессов, о которых он только что читал, стояли у него перед глазами, мешая сосредоточиться. В следующую секунду Ник почувствовал странную слабость, охватившую тело, перед глазами пошли круги, и, чтобы не упасть, он уселся прямо на пол, прижавшись спиной к холодной подвальной стене.
Страшно было подумать, какие муки выпали на долю Руфины. Как же она страдала! Не в этом ли подземелье ее держали все время, пока шел процесс? И почему, прокляв его таким страшным проклятием, она не смогла воспользоваться своей силой и сбежать из-под стражи? Вместо этого она погибла, сгорела заживо на костре, и он тщетно пытался понять своей раскалывающейся от боли головой, что конкретно для него означал такой поворот событий. По крайней мере теперь стало ясно, почему все его попытки избавиться от проклятия оказались напрасными. Он мог бы провести еще не одно столетие, жертвуя собой ради других, и так и не догадаться, что со смертью Руфины ушел в небытие его единственный шанс вернуть себе нормальную жизнь.
Страшный смех сорвался с его запекшихся губ. Интересно, как бы повели себя достопочтенные профессора королевского университета, если бы он решился обратиться к ним со своими проблемами? Просто пришел бы и сказал: «Господа, а что вы думаете по поводу средневековых проклятий? Кто-нибудь из вас знает, как избавиться от одного из них? Есть ли у вас, людей, потративших всю жизнь на чтение древних трактатов, хоть какие-то предположения на этот счет?» Ему вдруг вспомнилась принцесса Изабелла в очках с ужасной, делающей ее похожей на прилежную школьницу оправой. В каком восторге она была от скромного ужина в простом ресторане! А как блестели прекрасные глаза, когда он поцеловал ее в пахнущей мукой и специями кладовой пекарни Алессандро! Как он сможет жить дальше без этих теплых губ, податливого тела, самой возможности быть с женщиной, которая готова ответить любовью на его безграничную любовь? Глаза Ника наполнились слезами, и впервые за долгие годы он не стал их сдерживать, а, уронив голову на колени, горько разрыдался.
Застыв на верхней ступени хранилища, Изабелла с удивлением прислушалась к доносящимся до нее звукам. По ее мнению, только раненый зверь, доживающий последние минуты агонии, мог издавать такие страшные стоны. Она стала осторожно спускаться. При виде открывшейся ее глазам картины сердце принцессы болезненно сжалось. Неслышно подойдя, она опустилась на пол рядом с Ником и, не давая ему времени на сопротивление, обняла его за плечи и привлекла к себе.
– Уходите, принцесса, прошу вас, вы не должны видеть меня в таком состоянии.
– Все в порядке, Ник, успокойтесь, прошу вас.
– Просто до меня дошли неприятные известия, принцесса. – Он не мог заставить себя посмотреть на нее.
– Вам незачем оправдываться передо мной, Ник, ведь я ваш друг. Лучше расскажите о том, что у вас произошло, может быть, я смогу помочь. Проблемы, которые вас беспокоят, как-то связаны с тем, что вы не захотели рассказать мне во время нашего свидания?
– Да, принцесса. – Ник все-таки нашел в себе мужество встретиться с ней взглядом.
– И вы все еще считаете, что не можете доверить мне вашу тайну?
– Поверьте, мне бы очень этого хотелось, но сейчас у меня нет времени…
– А мне кажется, что у нас с вами масса времени, Ник. – Она вынула из кармана пиджака небольшой черно-белый снимок и протянула ему. – Это ведь вы на этой фотографии, не так ли?
– Где вы это взяли, принцесса? – спросил он после минутного молчания.
– Мне пришлось навести о вас кое-какие справки, – быстро ответила она. – Поймите, я сделала это не потому, что не доверяю вам, просто я беспокоилась за вас и, не имея никакой информации о вашем прошлом, не знала, как вам помочь.
– Кто обнаружил эту фотографию, принцесса?
– Джек Доннингтон, начальник службы безопасности моего отца. Помимо меня, он – единственный человек, который видел этот снимок. Но он дал мне слово, что будет молчать, и вы можете не сомневаться в этом.
– Что еще ему удалось раскопать обо мне?
– Практически ничего, Ник, и это обстоятельство очень сильно его удручает. По словам Джека, вы самый настоящий человек-невидимка, вы не существуете, по крайней мере на бумаге.
– Мистер Доннингтон так сказал?
– Да.
– Тогда, надо полагать, у вас имеется ко мне куча вопросов, принцесса?
– Прежде всего, я хотела бы спросить вас об этом снимке, Ник. Ведь он был сделан в 1937 году. Как же могло случиться, что с тех пор вы совсем не изменились?
– Это было во время пожара в Гинденбурге. – Ник словно не слышал ее вопроса, задумчиво глядя на фотографию. – Я работал в больнице в Лейкхерсте волонтером, когда начался пожар, и видел пострадавших в катастрофе. У этих людей были такие страшные ожоги… Иногда мне кажется, я до сих пор чувствую запах обгоревшего человеческого мяса и вижу покалеченные тела… Один из репортеров, прибывших в больницу освещать происшествие, успел сфотографировать меня, когда я нес носилки с пострадавшим в больницу. В тот момент я даже не обратил на него внимания. А когда мне на глаза попался номер местной газеты с моим изображением на первой полосе, было уже поздно что-либо предпринимать. Это моя единственная фотография, и мистеру Доннингтону удалось ее отыскать. Право же, вашему отцу повезло с начальником охраны.
– Но в таком случае сколько вам лет, Ник?
– Хороший вопрос, принцесса, только ответить на него не просто. Какую бы цифру я ни назвал, вы мне все равно не поверите. Да я этого от вас и не жду. А еще меня совсем не удивит, если через пару минут здесь появится мистер Доннингтон со своими парнями и заставит меня проследовать в острог. Впрочем, я сам не собираюсь задерживаться во дворце. Как видите, я даже начал упаковывать вещи. Что же касается дальнейшей судьбы коллекции, то можете за нее не беспокоиться – в ближайшее время я найду человека себе на замену. Уверен, вы будете довольны…
Изабелла поднялась с пола вслед за Ником.
– Вы останетесь в замке, Ник, – самым решительным тоном, на который только была способна, произнесла она. – Никто не собирается сажать вас в острог или запирать. Я никогда вас не выдам. – И неожиданно для себя самой добавила: – Потому что люблю вас. Люблю всем сердцем. И готова на все, чтобы вам помочь.
– Я родился в 1163 году, ваше высочество, – глядя прямо ей в глаза, произнес Ник. – Думаю, для вас не составит труда сосчитать, сколько мне сейчас лет. Боюсь, на свете нет такой любви, которая могла бы справиться с подобным биографическим фактом, как бы сильно я о том ни мечтал.
Какое-то время Изабелла в полном смятении смотрела на него.
– Я не ослышалась, Ник? Вы сказали – в 1163?
– Один, один, шесть, три – так вам понятнее, принцесса? – В его голосе прозвучал вызов. – Вас удивляли мои знания по истории королевства? То, что я владею мечом, как средневековый рыцарь, и точно знаю, сколько дней требовалось монаху для переписки одной книги? Так вот, принцесса, эти знания я почерпнул не из лекций по истории, а из жизни, из той очень долгой жизни, которую я прожил.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
– Но это значит, что ты прожил почти тысячу лет! Как такое возможно? – Она просто не могла поверить.
– Скажи еще, что я сумасшедший! Если даже ты мне не веришь, то кто тогда поверит! – Он подошел к столу, схватил пузырек с аспирином и повертел им у нее перед глазами. – Помнится, однажды я уже говорил тебе, что в молодости перенес тяжелое сотрясение мозга и с тех пор мучаюсь сильнейшими головными болями. Так вот головой я ударился зимой 1190 года, когда упал с лошади, поскользнувшейся на обледенелом пригорке недалеко от итальянской границы. Я потерял сознание и несколько дней провалялся в овраге, пока меня не подобрали и не выходили местные крестьяне. Если бы не вступившее к тому времени в действие проклятие, я бы вряд ли выжил. В любом случае я не могу просто прийти к врачу и сказать, что мучаюсь головными болями с 1190 года, поэтому мне и приходится глотать таблетки в таких количествах, как если бы они были из шоколада. Но я страдаю от приступов головной боли, а не галлюцинаций. Хотя, будь у меня выбор, я предпочел бы сумасшествие бессмертию.
– О каком проклятии ты говоришь? – Изабелла с трудом понимала, о чем говорит Ник. – Ты хочешь сказать, что не можешь состариться, что обречен на бессмертие из-за того, что тебя кто-то проклял?
– Теперь ты понимаешь, почему я так старательно избегаю любых контактов с окружающим миром? Меньше всего мне бы хотелось, чтобы люди воспринимали меня как какого-нибудь помешанного чудака, ожидающего прилета марсиан.
– Прошу тебя, расскажи мне обо всем по порядку, от начала и до конца, иначе мне вряд ли удастся разобраться в этой истории. Возможно, узнав твою историю целиком, я быстрее смогу ее принять. В одном ты можешь не сомневаться: никто ни слова не услышит от меня о том, что с тобой произошло, или не сойти мне живой с этого места.
– Такими словами не бросаются, принцесса, – сурово одернул он.
– Ты кому-нибудь уже говорил, что был проклят, Ник? – Взяв его за руку, Изабелла сплела их пальцы.
– Да, пару раз. – Ник поднес ее руку к губам и поцеловал. – Но только моя жена знала обо всем с самого начала. И ей пришлось дорого заплатить за это знание.
– У тебя была жена? – протянула Изабелла, чувствуя, как ее охватывает ревность к женщине, которая уже много столетий была мертва. – Как ее звали?
– Какое это имеет значение? – пожав плечами, возразил он, но за видимым равнодушием угадывалась затаенная боль.
– Я должна знать, – еле слышно проговорила она, прижимаясь к нему.
– Почему?
– Потому что ты был единственным человеком, угадавшим мое одиночество. Теперь я знаю, что только очень одинокий человек может распознать чужое одиночество.
Словно плотину прорвало внутри него, он заговорил, сначала сбивчиво, затем, видя, с каким жадным вниманием слушает принцесса, увереннее, спокойнее. Несколько часов подряд Ник рассказывал о том, что с ним произошло; что до встречи с Руфиной никогда не верил в колдуний, считая их сказочными персонажами. И только со временем, видя, как стареет жена, заподозрил что-то неладное. Сомнения Изабеллы рассеялись, как только она услышала о том, что случилось холодным ноябрьским днем 1190 года недалеко от западных границ Сан-Римини с Доминико из Балазио, и о его дальнейших мытарствах. К тому же все, о чем говорил Ник, удивительным образом переплеталось с его поведением, прежде казавшимся ей странным. Уверенность, с которой он ориентировался во внутренних помещениях дворца, замечание, сделанное по поводу двери, висевшей когда-то в арке рядом с хранилищем, исключительное владение историческим материалом, даже шрамы на теле – всему этому наконец нашлось логичное объяснение. Удивляло другое. Как ему вообще удалось дожить до двадцати семи лет, чтобы быть проклятым в этом преклонном по тем временам возрасте? Однако больше всего Изабеллу поразило то, что после стольких лет борьбы, после всех пережитых испытаний этот мужчина все-таки сдался, признав свое бессилие перед произнесенными много веков назад словами разгневанной женщины.
– Не надо отчаиваться, Ник. – Они сидели на полу, держась за руки. – У тебя еще есть шанс отыскать здесь что-нибудь, что поможет избавиться от проклятия. А еще было бы неплохо посетить моего психоаналитика. Я знаю его много лет, ему можно довериться. Он в состоянии оказать тебе необходимую медицинскую помощь, чтобы ты наконец избавился от этих ужасных головных болей. Я не могу без слез смотреть, как ты мучаешься.
– Не знаю. – В голосе Ника звучало безразличие и усталость. – Никакой, даже самый классный психоаналитик не исправит того, что невинный человек принял из-за меня смерть. Да и риск слишком велик. Представь, что случится с вами, если кому-нибудь удастся узнать мою тайну? Даже если у кого-то появятся элементарные подозрения на мой счет, этого уже будет достаточно, чтобы копать дальше. А люди, которые занимаются подобными вещами, как правило, не успокаиваются, пока им в руки не попадает сенсационный материал. Когда же это случится, гарвардская история покажется тебе невинной шуткой по сравнению с тем, во что ты будешь вовлечена на этот раз.
– Скажи еще, что я сумасшедший! Если даже ты мне не веришь, то кто тогда поверит! – Он подошел к столу, схватил пузырек с аспирином и повертел им у нее перед глазами. – Помнится, однажды я уже говорил тебе, что в молодости перенес тяжелое сотрясение мозга и с тех пор мучаюсь сильнейшими головными болями. Так вот головой я ударился зимой 1190 года, когда упал с лошади, поскользнувшейся на обледенелом пригорке недалеко от итальянской границы. Я потерял сознание и несколько дней провалялся в овраге, пока меня не подобрали и не выходили местные крестьяне. Если бы не вступившее к тому времени в действие проклятие, я бы вряд ли выжил. В любом случае я не могу просто прийти к врачу и сказать, что мучаюсь головными болями с 1190 года, поэтому мне и приходится глотать таблетки в таких количествах, как если бы они были из шоколада. Но я страдаю от приступов головной боли, а не галлюцинаций. Хотя, будь у меня выбор, я предпочел бы сумасшествие бессмертию.
– О каком проклятии ты говоришь? – Изабелла с трудом понимала, о чем говорит Ник. – Ты хочешь сказать, что не можешь состариться, что обречен на бессмертие из-за того, что тебя кто-то проклял?
– Теперь ты понимаешь, почему я так старательно избегаю любых контактов с окружающим миром? Меньше всего мне бы хотелось, чтобы люди воспринимали меня как какого-нибудь помешанного чудака, ожидающего прилета марсиан.
– Прошу тебя, расскажи мне обо всем по порядку, от начала и до конца, иначе мне вряд ли удастся разобраться в этой истории. Возможно, узнав твою историю целиком, я быстрее смогу ее принять. В одном ты можешь не сомневаться: никто ни слова не услышит от меня о том, что с тобой произошло, или не сойти мне живой с этого места.
– Такими словами не бросаются, принцесса, – сурово одернул он.
– Ты кому-нибудь уже говорил, что был проклят, Ник? – Взяв его за руку, Изабелла сплела их пальцы.
– Да, пару раз. – Ник поднес ее руку к губам и поцеловал. – Но только моя жена знала обо всем с самого начала. И ей пришлось дорого заплатить за это знание.
– У тебя была жена? – протянула Изабелла, чувствуя, как ее охватывает ревность к женщине, которая уже много столетий была мертва. – Как ее звали?
– Какое это имеет значение? – пожав плечами, возразил он, но за видимым равнодушием угадывалась затаенная боль.
– Я должна знать, – еле слышно проговорила она, прижимаясь к нему.
– Почему?
– Потому что ты был единственным человеком, угадавшим мое одиночество. Теперь я знаю, что только очень одинокий человек может распознать чужое одиночество.
Словно плотину прорвало внутри него, он заговорил, сначала сбивчиво, затем, видя, с каким жадным вниманием слушает принцесса, увереннее, спокойнее. Несколько часов подряд Ник рассказывал о том, что с ним произошло; что до встречи с Руфиной никогда не верил в колдуний, считая их сказочными персонажами. И только со временем, видя, как стареет жена, заподозрил что-то неладное. Сомнения Изабеллы рассеялись, как только она услышала о том, что случилось холодным ноябрьским днем 1190 года недалеко от западных границ Сан-Римини с Доминико из Балазио, и о его дальнейших мытарствах. К тому же все, о чем говорил Ник, удивительным образом переплеталось с его поведением, прежде казавшимся ей странным. Уверенность, с которой он ориентировался во внутренних помещениях дворца, замечание, сделанное по поводу двери, висевшей когда-то в арке рядом с хранилищем, исключительное владение историческим материалом, даже шрамы на теле – всему этому наконец нашлось логичное объяснение. Удивляло другое. Как ему вообще удалось дожить до двадцати семи лет, чтобы быть проклятым в этом преклонном по тем временам возрасте? Однако больше всего Изабеллу поразило то, что после стольких лет борьбы, после всех пережитых испытаний этот мужчина все-таки сдался, признав свое бессилие перед произнесенными много веков назад словами разгневанной женщины.
– Не надо отчаиваться, Ник. – Они сидели на полу, держась за руки. – У тебя еще есть шанс отыскать здесь что-нибудь, что поможет избавиться от проклятия. А еще было бы неплохо посетить моего психоаналитика. Я знаю его много лет, ему можно довериться. Он в состоянии оказать тебе необходимую медицинскую помощь, чтобы ты наконец избавился от этих ужасных головных болей. Я не могу без слез смотреть, как ты мучаешься.
– Не знаю. – В голосе Ника звучало безразличие и усталость. – Никакой, даже самый классный психоаналитик не исправит того, что невинный человек принял из-за меня смерть. Да и риск слишком велик. Представь, что случится с вами, если кому-нибудь удастся узнать мою тайну? Даже если у кого-то появятся элементарные подозрения на мой счет, этого уже будет достаточно, чтобы копать дальше. А люди, которые занимаются подобными вещами, как правило, не успокаиваются, пока им в руки не попадает сенсационный материал. Когда же это случится, гарвардская история покажется тебе невинной шуткой по сравнению с тем, во что ты будешь вовлечена на этот раз.