Страница:
— С вами все в порядке?
Голос Герри вернул Шерон к реальности. Густо покраснев, Шерон судорожно пыталась вспомнить, о чем шла речь. Она так далеко унеслась в своих фантазиях, что даже не заметила, как Герри встал и подошел к ней. Девушка поспешно склонилась над чертежами, радуясь, что упавшие волосы скрывают выражение ее лица.
— Я в порядке, — хрипло пробормотала она.
— Тогда продолжим. Архитектор считает, что первоначально лестница не перекрывалась наглухо на каждом этаже, как сейчас, а была открытой. Новый подрядчик поддерживает эту точку зрения, и, думаю, имеет смысл восстановить лестничную клетку в ее первоначальном виде. Вот, взгляните на набросок: так будет выглядеть дом, если мы осуществим этот план. Шерон изо всех сил пыталась сосредоточиться. Ее мысли и тело пришли в полный разлад. Такое впечатление, словно я попала в небольшую автомобильную аварию, невесело подумала она. Неужели я действительно так размечталась в присутствии Герри? У Шерон снова пересохло в горле.
— Эй, вы не туда смотрите! — окликнул Герри. — Давайте поменяемся местами.
К смятению Шерон, Герри прошел у нее за спиной и встал так близко, что она ощущала тепло его тела. Даже не оглядываясь, Шерон знала, что ей достаточно сдвинуться на какой-нибудь дюйм, и их тела соприкоснутся. Он наклонился над столом, опираясь на левую руку, и Шерон буквально оказалась в ловушке.
— Вот набросок, о котором я говорил. — Правой рукой Герри показал, куда следует смотреть.
Шерон подчинилась. Она была так потрясена, что до сих пор не пришла в себя. Кто бы мог подумать, что она может испытывать такие чувства, так реагировать на близость и воображать интимные сцены с мужчиной, которого едва знает… да что там воображать, мечтать о них!
Она быстро облизнула пересохшие губы и услышала, как Герри с мягкой насмешкой произнес:
— По-моему, так вам будет гораздо лучше видно. — И бережно заправил прядь ее волос за ухо.
Это простейшее действие Шерон выполняла бессчетное количество раз, никогда не заостряя внимание на механическом жесте, и, если бы кто-нибудь сказал ей, что, выполненное рукой другого человека, оно может подействовать на нее как самая чувственная ласка, Шерон, наверное, рассмеялась бы. Но получилось именно так. Небрежное, едва ощутимое, лишенное всякого намека на ласку прикосновение пальцев Герри к ее коже породило в теле Шерон взрыв ощущений, пугающих своей остротой и силой.
Шерон поняла, что больше не вынесет. Если она останется с ним еще немного…
— Герри, ваши планы действительно впечатляют. Я беру все свои обвинения обратно. Но сейчас, извините, мне нужно идти.
— Идти? А как же обед?
Обед… И он всерьез рассчитывает, что я сяду за стол и спокойно сделаю вид… Шерон вздрогнула и пустилась в сбивчивые объяснения:
— Очень жаль, но я совсем забыла, что на сегодня у меня уже назначена встреча со старой знакомой… Ее муж уехал в командировку… Я только сейчас вспомнила…
— Понятно, — перебил Герри.
Шерон подозревала, что он ей не поверил, на это указывали резковатые нотки в его голосе и холодок во взгляде. Что ж, пусть не верит, самое главное, что он не догадывается о мотивах ее лжи!
Герри проводил гостью до машины. Когда Шерон села за руль, он наклонился к окну и сказал:
— Еще раз благодарю за предупреждение насчет Уэбстера.
— Услуга за услугу. — Шерон вымученно улыбнулась. — Как-никак вы спасли меня от него в гольф-клубе.
— Ах да, и вправду спас. — Герри посмотрел на ее губы, и в животе у Шерон словно запорхали бабочки. — Жаль, что вы не смогли остаться на обед, но если вы договорились о встрече раньше…
— Договорилась о встрече… — тупо повторила Шерон. Не в силах отвести взгляда от его глаз, она все вспоминала, как Герри смотрел на ее губы… смотрел так, словно ему хотелось ее поцеловать.
— Ну да, с подругой. С той самой, у которой муж уехал в командировку, — насмешливо напомнил Герри. Однако глаза его не смеялись, да и голос при всей кажущейся мягкости напоминал стальной клинок в бархатных ножнах.
Завести машину Шерон удалось только с третьей попытки, и не потому что барахлил мотор, просто пальцы стали непослушными.
— Осторожнее на дороге, — напутствовал Герри, когда она все-таки тронулась с места.
Легко сказать, «осторожнее». Только когда Шерон могла быть уверенной, что Герри больше не смотрит ей вслед, она осмелилась взглянуть в зеркало заднего вида. Что было бы, если бы она сказала ему правду? Призналась, что никакой «старой знакомой» не существует, что она просто сбежала от него, потому что не доверяет себе, боится выдать свои чувства? Когда он смотрел на ее губы, Шерон на миг показалось, что он чего-то ждет от нее. Но чего? Приглашения к поцелую?
Она содрогнулась всем телом, ладони повлажнели. Воображение завело ее слишком далеко, и она перенесла собственные чувства и желания на Герри. Что же случилось? Всего лишь неделю назад она была вполне нормальной, здравомыслящей женщиной, а теперь… Теперь она ведет себя с неразумностью и нелогичностью девочки-подростка, безумно и безнадежно влюбившейся с первого взгляда.
Любовь с первого взгляда…
— Боже, только не это! — прошептала Шерон.
Плохо уже то, что она испытывает к нему влечение, но чтобы влюбиться…
6
Голос Герри вернул Шерон к реальности. Густо покраснев, Шерон судорожно пыталась вспомнить, о чем шла речь. Она так далеко унеслась в своих фантазиях, что даже не заметила, как Герри встал и подошел к ней. Девушка поспешно склонилась над чертежами, радуясь, что упавшие волосы скрывают выражение ее лица.
— Я в порядке, — хрипло пробормотала она.
— Тогда продолжим. Архитектор считает, что первоначально лестница не перекрывалась наглухо на каждом этаже, как сейчас, а была открытой. Новый подрядчик поддерживает эту точку зрения, и, думаю, имеет смысл восстановить лестничную клетку в ее первоначальном виде. Вот, взгляните на набросок: так будет выглядеть дом, если мы осуществим этот план. Шерон изо всех сил пыталась сосредоточиться. Ее мысли и тело пришли в полный разлад. Такое впечатление, словно я попала в небольшую автомобильную аварию, невесело подумала она. Неужели я действительно так размечталась в присутствии Герри? У Шерон снова пересохло в горле.
— Эй, вы не туда смотрите! — окликнул Герри. — Давайте поменяемся местами.
К смятению Шерон, Герри прошел у нее за спиной и встал так близко, что она ощущала тепло его тела. Даже не оглядываясь, Шерон знала, что ей достаточно сдвинуться на какой-нибудь дюйм, и их тела соприкоснутся. Он наклонился над столом, опираясь на левую руку, и Шерон буквально оказалась в ловушке.
— Вот набросок, о котором я говорил. — Правой рукой Герри показал, куда следует смотреть.
Шерон подчинилась. Она была так потрясена, что до сих пор не пришла в себя. Кто бы мог подумать, что она может испытывать такие чувства, так реагировать на близость и воображать интимные сцены с мужчиной, которого едва знает… да что там воображать, мечтать о них!
Она быстро облизнула пересохшие губы и услышала, как Герри с мягкой насмешкой произнес:
— По-моему, так вам будет гораздо лучше видно. — И бережно заправил прядь ее волос за ухо.
Это простейшее действие Шерон выполняла бессчетное количество раз, никогда не заостряя внимание на механическом жесте, и, если бы кто-нибудь сказал ей, что, выполненное рукой другого человека, оно может подействовать на нее как самая чувственная ласка, Шерон, наверное, рассмеялась бы. Но получилось именно так. Небрежное, едва ощутимое, лишенное всякого намека на ласку прикосновение пальцев Герри к ее коже породило в теле Шерон взрыв ощущений, пугающих своей остротой и силой.
Шерон поняла, что больше не вынесет. Если она останется с ним еще немного…
— Герри, ваши планы действительно впечатляют. Я беру все свои обвинения обратно. Но сейчас, извините, мне нужно идти.
— Идти? А как же обед?
Обед… И он всерьез рассчитывает, что я сяду за стол и спокойно сделаю вид… Шерон вздрогнула и пустилась в сбивчивые объяснения:
— Очень жаль, но я совсем забыла, что на сегодня у меня уже назначена встреча со старой знакомой… Ее муж уехал в командировку… Я только сейчас вспомнила…
— Понятно, — перебил Герри.
Шерон подозревала, что он ей не поверил, на это указывали резковатые нотки в его голосе и холодок во взгляде. Что ж, пусть не верит, самое главное, что он не догадывается о мотивах ее лжи!
Герри проводил гостью до машины. Когда Шерон села за руль, он наклонился к окну и сказал:
— Еще раз благодарю за предупреждение насчет Уэбстера.
— Услуга за услугу. — Шерон вымученно улыбнулась. — Как-никак вы спасли меня от него в гольф-клубе.
— Ах да, и вправду спас. — Герри посмотрел на ее губы, и в животе у Шерон словно запорхали бабочки. — Жаль, что вы не смогли остаться на обед, но если вы договорились о встрече раньше…
— Договорилась о встрече… — тупо повторила Шерон. Не в силах отвести взгляда от его глаз, она все вспоминала, как Герри смотрел на ее губы… смотрел так, словно ему хотелось ее поцеловать.
— Ну да, с подругой. С той самой, у которой муж уехал в командировку, — насмешливо напомнил Герри. Однако глаза его не смеялись, да и голос при всей кажущейся мягкости напоминал стальной клинок в бархатных ножнах.
Завести машину Шерон удалось только с третьей попытки, и не потому что барахлил мотор, просто пальцы стали непослушными.
— Осторожнее на дороге, — напутствовал Герри, когда она все-таки тронулась с места.
Легко сказать, «осторожнее». Только когда Шерон могла быть уверенной, что Герри больше не смотрит ей вслед, она осмелилась взглянуть в зеркало заднего вида. Что было бы, если бы она сказала ему правду? Призналась, что никакой «старой знакомой» не существует, что она просто сбежала от него, потому что не доверяет себе, боится выдать свои чувства? Когда он смотрел на ее губы, Шерон на миг показалось, что он чего-то ждет от нее. Но чего? Приглашения к поцелую?
Она содрогнулась всем телом, ладони повлажнели. Воображение завело ее слишком далеко, и она перенесла собственные чувства и желания на Герри. Что же случилось? Всего лишь неделю назад она была вполне нормальной, здравомыслящей женщиной, а теперь… Теперь она ведет себя с неразумностью и нелогичностью девочки-подростка, безумно и безнадежно влюбившейся с первого взгляда.
Любовь с первого взгляда…
— Боже, только не это! — прошептала Шерон.
Плохо уже то, что она испытывает к нему влечение, но чтобы влюбиться…
6
Ночью Шерон снова приснился сон, только на этот раз он был еще более отчетливым. Она проснулась в холодном поту, с бьющимся сердцем и томлением во всем теле.
Как такое возможно: испытывать во сне ощущения и желания, которых я никогда не знала в реальности? — удивлялась Шерон. У нее до сих пор покалывало кончики пальцев, словно они не во сне, а наяву касались кожи Герри, губы по-настоящему болели, словно Герри не во сне, а наяву целовал ее жадно и страстно. Как вообще сон может быть таким реальным?
У Шерон болело все тело, в горле пересохло. Чашка травяного чая, вот что мне нужно, чтобы успокоить нервы и снова уснуть, на этот раз без сновидений, решила Шерон. Она встала с кровати и побрела в кухню.
Даже сейчас, окончательно проснувшись, она никак не могла изгнать из памяти воспоминание о страстных объятиях Герри. Как это могло случиться? Как ее подсознание сумело во всех подробностях воссоздать шокирующе интимный образ Герри, острые и сладостные ощущения, вызванные его прикосновениями, его смелыми ласками… его любовью?
Воспоминания, которые Шерон безуспешно пыталась заглушить, заставили ее вздрогнуть, чашка выскользнула из пальцев и разбилась со звоном, который в ночной тишине показался Шерон оглушительным. Она наклонилась собрать осколки и больно уколола палец об острый кусочек фарфора.
Несколько минут спустя, когда все было убрано, она остановилась у окна, посасывая все еще кровоточащий палец, и мрачно уставилась в темноту. Нужно поскорее покончить с этим идиотизмом, Шерон просто не верилось, что ее жизнь, которой она умела управлять и справедливо этим гордилась, вдруг так внезапно и катастрофически вырвалась из-под контроля. Если бы только придумать способ избавиться от этих опасных сновидений!
Должен, обязательно должен быть какой-то способ вновь обрести контроль над собственной жизнью, над своими эмоциями и желаниями. Да, Герри Салливан привлекательный мужчина, ее к нему влечет, и отрицать это — во всяком случае перед самой собой — не имеет смысла. Но вовсе необязательно, чтобы он всецело завладел ее мыслями и даже подсознанием, являлся ей во сне каждую ночь и заставлял испытывать чувства, потребности, желания, которых она никогда раньше не испытывала ни во сне, ни наяву.
Шерон беспокойно заходила по кухне. Нет, винить во всем Герри тоже мало толку. Он же не нарочно ей снится, значит, это она сама во всем виновата.
Но что, если она испытывает к Герри не просто физическое влечение, что, если ее чувства глубже, сильнее и во сто крат опаснее банального вожделения? Что, если она его полюбила?
В первый момент Шерон попыталась отмахнуться от этого предположения, как уже делала раньше, но мысль прочно засела в голове и не желала уходить вопреки всем ее стараниям.
Этим вечером в коттедже Герри Шерон ощутила себя такой беспомощной, чувства настолько захватили ее, что не осталось сил бороться. Даже уехав и оказавшись в уединении собственного коттеджа, она по-прежнему рвалась к Герри душой. По дороге домой Шерон так и подмывало развернуть машину на сто восемьдесят градусов и вернуться к Герри, сказать, что она передумала, а если понадобится, умолять, чтобы он позволил остаться с ним.
Шерон поежилась и обхватила себя руками. Если она не вернется в кровать прямо сейчас, то потом можно уже не торопиться: уснуть вряд ли удастся. Пора с этим кончать, бессонные ночи уже дают о себе знать, устало думала Шерон, медленно поднимаясь по лестнице. Нужно найти какой-то способ выкинуть Герри из головы, изгнать из снов.
Легко сказать, но сделать намного — о, намного! — труднее. Шерон поняла это через полчаса, когда уснуть так и не удалось. Усталое тело требовало сна, но она не могла расслабиться… а может, боялась уснуть?
Прошла неделя, в течение которой Шерон не видела Герри. Из мимоходом оброненной отцом фразы она поняла, что Герри уехал по делам в Бостон и не вернется раньше следующей недели. Это известие должно было бы принести Шерон облегчение, но в действительности вопреки всякой логике ее напряжение только возросло.
Каждый день Шерон торжественно обещала себе, что не будет думать о Герри, и каждый день ловила себя на мыслях о нем. Дошло до того, что она купила и поставила на свой рабочий стол детскую копилку, чтобы бросать туда монетку-штраф всякий раз, когда нарушит запрет на мысли о Герри. И что же? Через несколько дней копилка была полнехонька. Шерон пришлось признать, что затея со штрафами была всего лишь подсознательной попыткой оправдать свою слабость.
Другая мера — обходить стороной дом на Бангор-авеню — тоже не дала результатов. Как ни старалась Шерон, почти каждый день сами собой находились веские причины, заставлявшие ее нарушить и этот обет.
Кроме того, все словно сговорились напоминать ей о Герри. Шерон пришла на очередное заседание местного благотворительного общества — и даже там ее попытались тактично расспросить о новом «поклоннике».
Слухи дошли и до ее отца. Роберт был несколько удивлен, когда в ответ на его вопрос, правда ли, что они с Герри встречаются, Шерон вдруг вспылила:
— Нет, мы не встречаемся! Честное слово, папа, от тебя я такого не ожидала. Ты же знаешь, как у нас любят сплетни!
— Прости, дорогая. — Роберт вздохнул. — Честно говоря, мне жаль, что это только слухи. Он славный парень. Кстати, Шейла пригласила его на нашу свадьбу.
До свадьбы оставалось всего десять дней, и слова отца напомнили Шерон, что у нее все еще нет подходящего наряда. Шейла купила себе в Сомервилле великолепное подвенечное платье, и Шерон решила съездить туда же. Воспользовавшись привилегией совладелицы компании и дочери ее президента и со смехом напомнив отцу, что, пока тот будет наслаждаться прелестями медового месяца, ей придется оставаться в конторе за старшую и вкалывать за двоих, Шерон решила устроить себе выходной и посвятить его поискам платья.
Отец, правда, немного поворчал для виду, но Шерон знала, что на самом деле он вовсе не против. Тем более что она выбрала пятницу, когда фирмы в городе работают только до полудня.
В Сомервилле Шерон в последний раз была несколько месяцев назад, точнее перед Рождеством. Как всегда, она с первой минуты испытала на себе чары неповторимого обаяния этого города. Шерон начала с магазина, в котором обычно покупала себе одежду. На вопрос продавщицы она призналась, что сама толком не знает, что ей нужно: или костюм, или юбку и пиджак по отдельности. Она знала только, что хочет приобрести что-нибудь модное, но не в том строгом деловом стиле, в каком обычно одевается.
— Думаю, у меня есть как раз то, что вам нужно, — с улыбкой сказала продавщица. — Из Голландии только что поступила партия юбок и блузок. Они довольно дорогие, но очень, очень хорошо сшиты и прекрасно сочетаются друг с другом. Вот, попробуйте примерить это.
Девушка предложила Шерон комплект из тонкой кремовой шерсти: жакет с длинными рукавами и глубоким овальным вырезом и узкую прямую юбку. Как пояснила продавщица, под жакет, застегивающийся на два ряда пуговиц, по замыслу модельера блузку надевать не полагается.
— Костюм очень элегантен, на первый взгляд прост, но в то же время сразу обращает на себя внимание.
— Да, вы правы, — неуверенно согласилась Шерон.
Костюм действительно бросался в глаза гораздо сильнее, чем ей хотелось бы.
— Примерьте, — уговаривала продавщица. — Если он вам не понравится, подыщем что-нибудь еще.
С некоторым сомнением Шерон все же прошла в примерочную. Костюм сидел как влитой. Едва выйдя из кабинки и увидев свое отражение в зеркале, Шерон замерла в удивлении.
— Вам очень идет, — заверила продавщица, — но если вы чувствуете себя в нем неуютно… Конечно, обычно вы одеваетесь в другом стиле, но поскольку вы сами сказали… Словом, мне нравится, но не буду уговаривать вас покупать вещь, которую вам не хочется носить.
Шерон печально улыбнулась. Оправившись от первого потрясения собственным отражением в зеркале, она не могла не признать, что костюм действительно идет ей и сидит так, словно специально на нее сшит.
— Эта не такая вещь, которую можно надевать часто, — негромко проронила Шерон, словно рассуждая вслух.
— Вы хотите сказать, что в нем люди нескоро вас забудут! — догадалась продавщица. — Могу предложить вам несколько вещей, которые можно комбинировать с этими юбкой и жакетом.
В результате Шерон не только купила костюм, но в дополнение к нему приобрела легкий ярко-красный жакет, черную юбку и шелковую блузку, украшенную вышивкой. А под конец — кутить так кутить! — она купила вязаный комплект из хлопчатобумажной пряжи такого же кремового цвета, что и костюм: объемный свитер и кардиган.
Сумма, в которую ей обошлось это удовольствие, в другое время могла бы повергнуть Шерон в шок, но она оправдывала подобное расточительство тем, что очень давно не баловала себя модной одеждой.
Выйдя из магазина, она осмотрелась по сторонам в поисках кафе, где можно было бы перекусить перед тем, как отправиться покупать к новому костюму сумку и туфли. Только по дороге к кафе Шерон вдруг осознала, что, выбирая обновки, думала вовсе не о том, насколько те соответствуют ее образу жизни, а о том, как покажется в том или ином наряде перед Герри Салливаном. Пораженная этим открытием, Шерон застыла как вкопанная. А она-то наивно верила, что еще в подростковом возрасте избавилась от глупого стремления одеваться так, чтобы произвести впечатление на мужчин, а точнее на конкретного мужчину.
Шерон так рассердилась на себя, что едва не бросилась назад в магазин, чтобы сдать покупки. Но, в конце концов, она подавила этот порыв. Дело сделано, вещи куплены, и нужно не суетиться, а смириться с этим фактом.
Она заглянула в свой любимый итальянский ресторанчик. Боясь не успеть купить туфли и сумку, Шерон постаралась управиться с ланчем побыстрее. Однако оставшиеся покупки не заняли много времени. Девушка давно уяснила, что ей лучше всего подходят простые удобные модели со спокойным каблуком, в которых можно ходить хоть целый день и ноги не устанут.
Выбрав туфли, Шерон вспомнила, что нужно купить и шляпку. В их городке царили довольно консервативные нравы, и было просто немыслимо появиться на свадьбе без шляпы. Даже зеваки, собирающиеся вокруг церкви посмотреть на выход жениха и невесты, неизменно одевались в лучшее и щеголяли в «свадебных» шляпах.
В небольшом магазинчике, спрятавшемся в одном из переулков, Шерон отыскала сплетенную из блестящей черной соломки шляпку. Она идеально подходила к купленному костюму, но Шерон, взглянув на ценник, на миг ужаснулась собственной расточительности.
Проходя мимо книжного магазина, Шерон случайно заметила выставленный в витрине последний бестселлер любимого писателя отца и зашла купить книгу. В кассу стояла длинная очередь, которая к тому же совсем не двигалась. Должно быть, что-то случилось с кассовым аппаратом. В ожидании своей очереди Шерон окинула отсутствующим взглядом книжные полки и вдруг прочла: «Ваши сны. Их смысл и толкование». Даже не успев толком подумать, она протянула руку и взяла книгу с полки. Разумеется, она не собирается покупать такую чепуху, любому разумному человеку ясно, что толкование снов — чистейшее шарлатанство, она просто пролистает ее, пока стоит в очереди, а потом поставит на место…
Но прежде чем Шерон успела хотя бы открыть книгу, кассу исправили и очередь стала продвигаться на удивление быстро. Через пару минут, подойдя к кассе, Шерон обнаружила, что все еще сжимает в руках сонник. Теперь уж ничего не поделаешь, придется его купить. Протягивая книги продавцу, Шерон сунула сонник под бестселлер, боясь, что кто-то увидит, какую глупость она покупает. Но девушке за кассой было все равно, за что пробивать чек, в данный момент ее больше интересовало, как побыстрее обслужить покупателей.
Уже выйдя на улицу, Шерон спрашивала себя, почему просто не поставила книгу обратно на полку. Ну потеряла бы она место в очереди, но это же не конец света? Впрочем, поздно сожалеть о собственной глупости. Хорошо еще, что сонник оказался дешевым.
По дороге домой Шерон сделала крюк и заехала к Шейле, чтобы показать покупки. Шейла горячо одобрила наряды и между прочим заметила:
— Я рада, что ты наконец-то купила себе хоть что-нибудь молодежное и кокетливое.
У Шерон глаза на лоб полезли.
— Кокетливое?
— Ну, может быть, не кокетливое в полном смысле слова, — поспешила поправиться Шейла, — но более… как бы это сказать…
— Броское, — сухо подсказала Шерон.
— Да-да, вот именно, броское. Кстати, отец говорил тебе, что мы пригласили на свадьбу Герри Салливана?
— Я в курсе, — без особого восторга подтвердила Шерон. После короткой паузы она твердо добавила: — Шейла, я хочу, чтобы вы знали: все эти сплетни про меня и Герри — это именно сплетни, не более того.
— Ну конечно, я это знаю. Но в гольф-клубе я не могла не заметить, что ты его заинтересовала.
Герри заинтересовался мною? — поразилась Шерон. Не иначе как Шейле в преддверии свадьбы все видится в романтическом свете.
— Не думаю, — отмахнулась Шерон. — Нас связывали только общие дела.
— В самом деле?
Поймав взгляд Шейлы, Шерон заподозрила, что та слышала и о поцелуе. Если так, то…
— Мне пора бежать, — заторопилась Шерон.
Время, оставшееся до сумерек, Шерон с удовольствием провозилась в саду, вскапывая землю под новые клумбы и выпалывая сорняки из клумбы с многолетниками. К растениям она относилась как к старым друзьям, иногда даже разговаривала с ними.
Вот дельфиниум, который она купила и заботливо вырастила прошлым летом, защищая от прожорливых слизняков, которые постоянно норовили оккупировать клумбу. Он вознаградил ее за заботу, превратившись в высокое стройное растение. А вот «бабушкин капор» — в это время года всего лишь крохотный пучочек голубовато-зеленых листьев, но позже он поднимет над землей на неправдоподобных тонких стеблях нежные колокольчики голубых и розовых цветов.
Когда стало темнеть, Шерон поняла, что задержалась в саду гораздо дольше, чем собиралась. Она устала и перепачкалась в земле, а завтра наверняка будет болеть спина, но сейчас она расслабилась и пребывала в гармонии с собой, чего уже давно не случалось.
Мурлыча под нос песенку, Шерон сбросила резиновые сапоги и прошла в кухню. На кухонном столе лежала купленная ею книга. Шерон остановилась и уставилась на сонник. Умиротворенного настроения как не бывало.
По-хорошему, ей следовало бы просто выкинуть эту ерунду, не читая. Но Шерон почему-то не выкинула. Вместо этого она с опаской обошла стол стороной, словно книга могла на нее прыгнуть, и поспешила наверх принять душ и переодеться.
Приготовить себе легкий ужин, поесть, а потом устроиться в кресле с хорошей книжкой — вот что ей нужно. Тихий расслабляющий вечер в одиночестве, вечер, на протяжении которого она ни разу — Боже упаси! — не вспомнит о Герри Салливане.
Надев после душа мягкую домашнюю блузу и удобные старые джинсы, Шерон спустилась в кухню. За ужином она открыла одну из своих многочисленных книг по цветоводству. Фотографии великолепных садов, гармонично сочетавших в себе естественную красоту природы и результаты творчества человека, всегда производили на нее двоякое впечатление: поднимали настроение и одновременно удручали, напоминая о том, насколько далек от совершенства ее собственный сад. Отложив книгу, Шерон задумалась, не сделать ли по всему периметру участка живую изгородь из цветущих растений. В это время кто-то постучал в дверь.
Прежде чем отправиться открывать, Шерон бросила взгляд на часы. Начала одиннадцатого, поздновато для визитеров. Кто бы это мог быть?
Не снимая цепочки, она приоткрыла дверь и оцепенела. За дверью стоял Герри Салливан. И у него был такой вид, словно он побывал в какой-то переделке или подрался.
— Герри? Что случилось?!
Он перехватил ее потрясенный взгляд.
— Простите, если напугал. Шерон распахнула дверь.
— Я заехал поблагодарить вас за своевременное предостережение, — сказал Герри, входя.
— Предостережение? Какое?
— Насчет Уэбстера.
Шерон вздрогнула: она заметила, что рукав его пиджака порван, точнее, прорезан чем-то острым, вероятно ножом.
— Последние несколько дней я провел в Бостоне и вернулся только сегодня днем. Я заехал домой, а потом решил заглянуть на Бангор-авеню и посмотреть, как продвигается реконструкция дома. — Помолчав немного, он мрачно заключил: — И очень кстати. Только я вошел и успел подняться на второй этаж, как в дверь черного хода вломились четверо юнцов. Я поспешил на шум и спустился как раз вовремя. Один из них уж занес дубинку над головой охранника, но мое появление их спугнуло. Двое тут же сбежали, а два других… — Губы Герри сжались. — Пришлось немного подраться… У одного оказался нож; К сожалению, им удалось уйти. Ничто не указывает напрямую на их связь с Уэбстером, но если вспомнить, что вы слышали в баре…
Шерон встрепенулась. До нее доходили слухи, только слухи, что с фирмой Седрика не все чисто. Поговаривали, что он быстро добился успеха в бизнесе не благодаря исключительным деловым качествам, а потому, что при помощи угроз, насилия, а порой и диверсий, устранил конкурентов. До сих пор никому не удавалось ничего доказать, но это не мешало распространению слухов.
— Вы звонили в полицию?
— Да, но полицейские сказали, что реально мало что могут сделать. Пока я сам предпринял кое-какие меры: вызвал второго охранника и распорядился, чтобы завтра же установили новые надежные замки на все двери. Страшно представить, что могло бы произойти, не появись я вовремя. Один против четверых… у моего охранника было бы мало шансов.
Шерон покачала головой, соглашаясь. Ей все еще было не по себе от мысли, что Герри могли ранить, а то и убить.
— Я должен извиниться, мне, наверное, не следовало вваливаться к вам в такой час, но уж больно хотелось обсудить с кем-нибудь это происшествие, а поскольку именно вы предупреждали меня насчет Уэбстера…
— Пойдемте в кухню, — предложила Шерон.
От волнения она немного дрожала и решила, что им обоим не помешает выпить. Ее вдруг поразила мысль: нет ли и ее вины в том, что Седрик попытался расправиться с Герри? Может, дело тут не только в расторгнутом контракте? Шерон повернулась к Герри. Но вопрос так и остался невыясненным: в кухне при ярком свете лампы она сразу увидела у него на лице порез и капли крови и слова замерли у нее на языке.
Шерон инстинктивно протянула руку, чтобы прикоснуться к ране. Ее большие глаза стали еще больше, в них сквозила тревога и боль.
— Вы ранены. — Голос ее дрожал.
— Пустяки, всего лишь царапина.
Как ни странно, Герри говорил напряженно, медленно и немного невнятно. Может быть, ему плохо? — мелькнула у Шерон мысль.
Она не заметила, как это произошло, но вдруг оказалась совсем рядом с Герри, так близко, что почувствовала тепло его тела и услышала учащенные удары сердца.
— Шерон.
Он прошептал ее имя, растягивая слоги, и одновременно обнял ее, привлекая к себе. Шерон охватило странное и удивительно приятное чувство: казалось, она наконец обрела дом, долгожданный мир и покой, надежное убежище, которое искала всю жизнь.
Как такое возможно: испытывать во сне ощущения и желания, которых я никогда не знала в реальности? — удивлялась Шерон. У нее до сих пор покалывало кончики пальцев, словно они не во сне, а наяву касались кожи Герри, губы по-настоящему болели, словно Герри не во сне, а наяву целовал ее жадно и страстно. Как вообще сон может быть таким реальным?
У Шерон болело все тело, в горле пересохло. Чашка травяного чая, вот что мне нужно, чтобы успокоить нервы и снова уснуть, на этот раз без сновидений, решила Шерон. Она встала с кровати и побрела в кухню.
Даже сейчас, окончательно проснувшись, она никак не могла изгнать из памяти воспоминание о страстных объятиях Герри. Как это могло случиться? Как ее подсознание сумело во всех подробностях воссоздать шокирующе интимный образ Герри, острые и сладостные ощущения, вызванные его прикосновениями, его смелыми ласками… его любовью?
Воспоминания, которые Шерон безуспешно пыталась заглушить, заставили ее вздрогнуть, чашка выскользнула из пальцев и разбилась со звоном, который в ночной тишине показался Шерон оглушительным. Она наклонилась собрать осколки и больно уколола палец об острый кусочек фарфора.
Несколько минут спустя, когда все было убрано, она остановилась у окна, посасывая все еще кровоточащий палец, и мрачно уставилась в темноту. Нужно поскорее покончить с этим идиотизмом, Шерон просто не верилось, что ее жизнь, которой она умела управлять и справедливо этим гордилась, вдруг так внезапно и катастрофически вырвалась из-под контроля. Если бы только придумать способ избавиться от этих опасных сновидений!
Должен, обязательно должен быть какой-то способ вновь обрести контроль над собственной жизнью, над своими эмоциями и желаниями. Да, Герри Салливан привлекательный мужчина, ее к нему влечет, и отрицать это — во всяком случае перед самой собой — не имеет смысла. Но вовсе необязательно, чтобы он всецело завладел ее мыслями и даже подсознанием, являлся ей во сне каждую ночь и заставлял испытывать чувства, потребности, желания, которых она никогда раньше не испытывала ни во сне, ни наяву.
Шерон беспокойно заходила по кухне. Нет, винить во всем Герри тоже мало толку. Он же не нарочно ей снится, значит, это она сама во всем виновата.
Но что, если она испытывает к Герри не просто физическое влечение, что, если ее чувства глубже, сильнее и во сто крат опаснее банального вожделения? Что, если она его полюбила?
В первый момент Шерон попыталась отмахнуться от этого предположения, как уже делала раньше, но мысль прочно засела в голове и не желала уходить вопреки всем ее стараниям.
Этим вечером в коттедже Герри Шерон ощутила себя такой беспомощной, чувства настолько захватили ее, что не осталось сил бороться. Даже уехав и оказавшись в уединении собственного коттеджа, она по-прежнему рвалась к Герри душой. По дороге домой Шерон так и подмывало развернуть машину на сто восемьдесят градусов и вернуться к Герри, сказать, что она передумала, а если понадобится, умолять, чтобы он позволил остаться с ним.
Шерон поежилась и обхватила себя руками. Если она не вернется в кровать прямо сейчас, то потом можно уже не торопиться: уснуть вряд ли удастся. Пора с этим кончать, бессонные ночи уже дают о себе знать, устало думала Шерон, медленно поднимаясь по лестнице. Нужно найти какой-то способ выкинуть Герри из головы, изгнать из снов.
Легко сказать, но сделать намного — о, намного! — труднее. Шерон поняла это через полчаса, когда уснуть так и не удалось. Усталое тело требовало сна, но она не могла расслабиться… а может, боялась уснуть?
Прошла неделя, в течение которой Шерон не видела Герри. Из мимоходом оброненной отцом фразы она поняла, что Герри уехал по делам в Бостон и не вернется раньше следующей недели. Это известие должно было бы принести Шерон облегчение, но в действительности вопреки всякой логике ее напряжение только возросло.
Каждый день Шерон торжественно обещала себе, что не будет думать о Герри, и каждый день ловила себя на мыслях о нем. Дошло до того, что она купила и поставила на свой рабочий стол детскую копилку, чтобы бросать туда монетку-штраф всякий раз, когда нарушит запрет на мысли о Герри. И что же? Через несколько дней копилка была полнехонька. Шерон пришлось признать, что затея со штрафами была всего лишь подсознательной попыткой оправдать свою слабость.
Другая мера — обходить стороной дом на Бангор-авеню — тоже не дала результатов. Как ни старалась Шерон, почти каждый день сами собой находились веские причины, заставлявшие ее нарушить и этот обет.
Кроме того, все словно сговорились напоминать ей о Герри. Шерон пришла на очередное заседание местного благотворительного общества — и даже там ее попытались тактично расспросить о новом «поклоннике».
Слухи дошли и до ее отца. Роберт был несколько удивлен, когда в ответ на его вопрос, правда ли, что они с Герри встречаются, Шерон вдруг вспылила:
— Нет, мы не встречаемся! Честное слово, папа, от тебя я такого не ожидала. Ты же знаешь, как у нас любят сплетни!
— Прости, дорогая. — Роберт вздохнул. — Честно говоря, мне жаль, что это только слухи. Он славный парень. Кстати, Шейла пригласила его на нашу свадьбу.
До свадьбы оставалось всего десять дней, и слова отца напомнили Шерон, что у нее все еще нет подходящего наряда. Шейла купила себе в Сомервилле великолепное подвенечное платье, и Шерон решила съездить туда же. Воспользовавшись привилегией совладелицы компании и дочери ее президента и со смехом напомнив отцу, что, пока тот будет наслаждаться прелестями медового месяца, ей придется оставаться в конторе за старшую и вкалывать за двоих, Шерон решила устроить себе выходной и посвятить его поискам платья.
Отец, правда, немного поворчал для виду, но Шерон знала, что на самом деле он вовсе не против. Тем более что она выбрала пятницу, когда фирмы в городе работают только до полудня.
В Сомервилле Шерон в последний раз была несколько месяцев назад, точнее перед Рождеством. Как всегда, она с первой минуты испытала на себе чары неповторимого обаяния этого города. Шерон начала с магазина, в котором обычно покупала себе одежду. На вопрос продавщицы она призналась, что сама толком не знает, что ей нужно: или костюм, или юбку и пиджак по отдельности. Она знала только, что хочет приобрести что-нибудь модное, но не в том строгом деловом стиле, в каком обычно одевается.
— Думаю, у меня есть как раз то, что вам нужно, — с улыбкой сказала продавщица. — Из Голландии только что поступила партия юбок и блузок. Они довольно дорогие, но очень, очень хорошо сшиты и прекрасно сочетаются друг с другом. Вот, попробуйте примерить это.
Девушка предложила Шерон комплект из тонкой кремовой шерсти: жакет с длинными рукавами и глубоким овальным вырезом и узкую прямую юбку. Как пояснила продавщица, под жакет, застегивающийся на два ряда пуговиц, по замыслу модельера блузку надевать не полагается.
— Костюм очень элегантен, на первый взгляд прост, но в то же время сразу обращает на себя внимание.
— Да, вы правы, — неуверенно согласилась Шерон.
Костюм действительно бросался в глаза гораздо сильнее, чем ей хотелось бы.
— Примерьте, — уговаривала продавщица. — Если он вам не понравится, подыщем что-нибудь еще.
С некоторым сомнением Шерон все же прошла в примерочную. Костюм сидел как влитой. Едва выйдя из кабинки и увидев свое отражение в зеркале, Шерон замерла в удивлении.
— Вам очень идет, — заверила продавщица, — но если вы чувствуете себя в нем неуютно… Конечно, обычно вы одеваетесь в другом стиле, но поскольку вы сами сказали… Словом, мне нравится, но не буду уговаривать вас покупать вещь, которую вам не хочется носить.
Шерон печально улыбнулась. Оправившись от первого потрясения собственным отражением в зеркале, она не могла не признать, что костюм действительно идет ей и сидит так, словно специально на нее сшит.
— Эта не такая вещь, которую можно надевать часто, — негромко проронила Шерон, словно рассуждая вслух.
— Вы хотите сказать, что в нем люди нескоро вас забудут! — догадалась продавщица. — Могу предложить вам несколько вещей, которые можно комбинировать с этими юбкой и жакетом.
В результате Шерон не только купила костюм, но в дополнение к нему приобрела легкий ярко-красный жакет, черную юбку и шелковую блузку, украшенную вышивкой. А под конец — кутить так кутить! — она купила вязаный комплект из хлопчатобумажной пряжи такого же кремового цвета, что и костюм: объемный свитер и кардиган.
Сумма, в которую ей обошлось это удовольствие, в другое время могла бы повергнуть Шерон в шок, но она оправдывала подобное расточительство тем, что очень давно не баловала себя модной одеждой.
Выйдя из магазина, она осмотрелась по сторонам в поисках кафе, где можно было бы перекусить перед тем, как отправиться покупать к новому костюму сумку и туфли. Только по дороге к кафе Шерон вдруг осознала, что, выбирая обновки, думала вовсе не о том, насколько те соответствуют ее образу жизни, а о том, как покажется в том или ином наряде перед Герри Салливаном. Пораженная этим открытием, Шерон застыла как вкопанная. А она-то наивно верила, что еще в подростковом возрасте избавилась от глупого стремления одеваться так, чтобы произвести впечатление на мужчин, а точнее на конкретного мужчину.
Шерон так рассердилась на себя, что едва не бросилась назад в магазин, чтобы сдать покупки. Но, в конце концов, она подавила этот порыв. Дело сделано, вещи куплены, и нужно не суетиться, а смириться с этим фактом.
Она заглянула в свой любимый итальянский ресторанчик. Боясь не успеть купить туфли и сумку, Шерон постаралась управиться с ланчем побыстрее. Однако оставшиеся покупки не заняли много времени. Девушка давно уяснила, что ей лучше всего подходят простые удобные модели со спокойным каблуком, в которых можно ходить хоть целый день и ноги не устанут.
Выбрав туфли, Шерон вспомнила, что нужно купить и шляпку. В их городке царили довольно консервативные нравы, и было просто немыслимо появиться на свадьбе без шляпы. Даже зеваки, собирающиеся вокруг церкви посмотреть на выход жениха и невесты, неизменно одевались в лучшее и щеголяли в «свадебных» шляпах.
В небольшом магазинчике, спрятавшемся в одном из переулков, Шерон отыскала сплетенную из блестящей черной соломки шляпку. Она идеально подходила к купленному костюму, но Шерон, взглянув на ценник, на миг ужаснулась собственной расточительности.
Проходя мимо книжного магазина, Шерон случайно заметила выставленный в витрине последний бестселлер любимого писателя отца и зашла купить книгу. В кассу стояла длинная очередь, которая к тому же совсем не двигалась. Должно быть, что-то случилось с кассовым аппаратом. В ожидании своей очереди Шерон окинула отсутствующим взглядом книжные полки и вдруг прочла: «Ваши сны. Их смысл и толкование». Даже не успев толком подумать, она протянула руку и взяла книгу с полки. Разумеется, она не собирается покупать такую чепуху, любому разумному человеку ясно, что толкование снов — чистейшее шарлатанство, она просто пролистает ее, пока стоит в очереди, а потом поставит на место…
Но прежде чем Шерон успела хотя бы открыть книгу, кассу исправили и очередь стала продвигаться на удивление быстро. Через пару минут, подойдя к кассе, Шерон обнаружила, что все еще сжимает в руках сонник. Теперь уж ничего не поделаешь, придется его купить. Протягивая книги продавцу, Шерон сунула сонник под бестселлер, боясь, что кто-то увидит, какую глупость она покупает. Но девушке за кассой было все равно, за что пробивать чек, в данный момент ее больше интересовало, как побыстрее обслужить покупателей.
Уже выйдя на улицу, Шерон спрашивала себя, почему просто не поставила книгу обратно на полку. Ну потеряла бы она место в очереди, но это же не конец света? Впрочем, поздно сожалеть о собственной глупости. Хорошо еще, что сонник оказался дешевым.
По дороге домой Шерон сделала крюк и заехала к Шейле, чтобы показать покупки. Шейла горячо одобрила наряды и между прочим заметила:
— Я рада, что ты наконец-то купила себе хоть что-нибудь молодежное и кокетливое.
У Шерон глаза на лоб полезли.
— Кокетливое?
— Ну, может быть, не кокетливое в полном смысле слова, — поспешила поправиться Шейла, — но более… как бы это сказать…
— Броское, — сухо подсказала Шерон.
— Да-да, вот именно, броское. Кстати, отец говорил тебе, что мы пригласили на свадьбу Герри Салливана?
— Я в курсе, — без особого восторга подтвердила Шерон. После короткой паузы она твердо добавила: — Шейла, я хочу, чтобы вы знали: все эти сплетни про меня и Герри — это именно сплетни, не более того.
— Ну конечно, я это знаю. Но в гольф-клубе я не могла не заметить, что ты его заинтересовала.
Герри заинтересовался мною? — поразилась Шерон. Не иначе как Шейле в преддверии свадьбы все видится в романтическом свете.
— Не думаю, — отмахнулась Шерон. — Нас связывали только общие дела.
— В самом деле?
Поймав взгляд Шейлы, Шерон заподозрила, что та слышала и о поцелуе. Если так, то…
— Мне пора бежать, — заторопилась Шерон.
Время, оставшееся до сумерек, Шерон с удовольствием провозилась в саду, вскапывая землю под новые клумбы и выпалывая сорняки из клумбы с многолетниками. К растениям она относилась как к старым друзьям, иногда даже разговаривала с ними.
Вот дельфиниум, который она купила и заботливо вырастила прошлым летом, защищая от прожорливых слизняков, которые постоянно норовили оккупировать клумбу. Он вознаградил ее за заботу, превратившись в высокое стройное растение. А вот «бабушкин капор» — в это время года всего лишь крохотный пучочек голубовато-зеленых листьев, но позже он поднимет над землей на неправдоподобных тонких стеблях нежные колокольчики голубых и розовых цветов.
Когда стало темнеть, Шерон поняла, что задержалась в саду гораздо дольше, чем собиралась. Она устала и перепачкалась в земле, а завтра наверняка будет болеть спина, но сейчас она расслабилась и пребывала в гармонии с собой, чего уже давно не случалось.
Мурлыча под нос песенку, Шерон сбросила резиновые сапоги и прошла в кухню. На кухонном столе лежала купленная ею книга. Шерон остановилась и уставилась на сонник. Умиротворенного настроения как не бывало.
По-хорошему, ей следовало бы просто выкинуть эту ерунду, не читая. Но Шерон почему-то не выкинула. Вместо этого она с опаской обошла стол стороной, словно книга могла на нее прыгнуть, и поспешила наверх принять душ и переодеться.
Приготовить себе легкий ужин, поесть, а потом устроиться в кресле с хорошей книжкой — вот что ей нужно. Тихий расслабляющий вечер в одиночестве, вечер, на протяжении которого она ни разу — Боже упаси! — не вспомнит о Герри Салливане.
Надев после душа мягкую домашнюю блузу и удобные старые джинсы, Шерон спустилась в кухню. За ужином она открыла одну из своих многочисленных книг по цветоводству. Фотографии великолепных садов, гармонично сочетавших в себе естественную красоту природы и результаты творчества человека, всегда производили на нее двоякое впечатление: поднимали настроение и одновременно удручали, напоминая о том, насколько далек от совершенства ее собственный сад. Отложив книгу, Шерон задумалась, не сделать ли по всему периметру участка живую изгородь из цветущих растений. В это время кто-то постучал в дверь.
Прежде чем отправиться открывать, Шерон бросила взгляд на часы. Начала одиннадцатого, поздновато для визитеров. Кто бы это мог быть?
Не снимая цепочки, она приоткрыла дверь и оцепенела. За дверью стоял Герри Салливан. И у него был такой вид, словно он побывал в какой-то переделке или подрался.
— Герри? Что случилось?!
Он перехватил ее потрясенный взгляд.
— Простите, если напугал. Шерон распахнула дверь.
— Я заехал поблагодарить вас за своевременное предостережение, — сказал Герри, входя.
— Предостережение? Какое?
— Насчет Уэбстера.
Шерон вздрогнула: она заметила, что рукав его пиджака порван, точнее, прорезан чем-то острым, вероятно ножом.
— Последние несколько дней я провел в Бостоне и вернулся только сегодня днем. Я заехал домой, а потом решил заглянуть на Бангор-авеню и посмотреть, как продвигается реконструкция дома. — Помолчав немного, он мрачно заключил: — И очень кстати. Только я вошел и успел подняться на второй этаж, как в дверь черного хода вломились четверо юнцов. Я поспешил на шум и спустился как раз вовремя. Один из них уж занес дубинку над головой охранника, но мое появление их спугнуло. Двое тут же сбежали, а два других… — Губы Герри сжались. — Пришлось немного подраться… У одного оказался нож; К сожалению, им удалось уйти. Ничто не указывает напрямую на их связь с Уэбстером, но если вспомнить, что вы слышали в баре…
Шерон встрепенулась. До нее доходили слухи, только слухи, что с фирмой Седрика не все чисто. Поговаривали, что он быстро добился успеха в бизнесе не благодаря исключительным деловым качествам, а потому, что при помощи угроз, насилия, а порой и диверсий, устранил конкурентов. До сих пор никому не удавалось ничего доказать, но это не мешало распространению слухов.
— Вы звонили в полицию?
— Да, но полицейские сказали, что реально мало что могут сделать. Пока я сам предпринял кое-какие меры: вызвал второго охранника и распорядился, чтобы завтра же установили новые надежные замки на все двери. Страшно представить, что могло бы произойти, не появись я вовремя. Один против четверых… у моего охранника было бы мало шансов.
Шерон покачала головой, соглашаясь. Ей все еще было не по себе от мысли, что Герри могли ранить, а то и убить.
— Я должен извиниться, мне, наверное, не следовало вваливаться к вам в такой час, но уж больно хотелось обсудить с кем-нибудь это происшествие, а поскольку именно вы предупреждали меня насчет Уэбстера…
— Пойдемте в кухню, — предложила Шерон.
От волнения она немного дрожала и решила, что им обоим не помешает выпить. Ее вдруг поразила мысль: нет ли и ее вины в том, что Седрик попытался расправиться с Герри? Может, дело тут не только в расторгнутом контракте? Шерон повернулась к Герри. Но вопрос так и остался невыясненным: в кухне при ярком свете лампы она сразу увидела у него на лице порез и капли крови и слова замерли у нее на языке.
Шерон инстинктивно протянула руку, чтобы прикоснуться к ране. Ее большие глаза стали еще больше, в них сквозила тревога и боль.
— Вы ранены. — Голос ее дрожал.
— Пустяки, всего лишь царапина.
Как ни странно, Герри говорил напряженно, медленно и немного невнятно. Может быть, ему плохо? — мелькнула у Шерон мысль.
Она не заметила, как это произошло, но вдруг оказалась совсем рядом с Герри, так близко, что почувствовала тепло его тела и услышала учащенные удары сердца.
— Шерон.
Он прошептал ее имя, растягивая слоги, и одновременно обнял ее, привлекая к себе. Шерон охватило странное и удивительно приятное чувство: казалось, она наконец обрела дом, долгожданный мир и покой, надежное убежище, которое искала всю жизнь.