Берроуз Эдгар Райс. Безумный король

   — Тогда жаль, что я не спустился в ущелье за своими ружьями, — произнес Барни. — Почему вы не сказали мне раньше, что я король и могу попасть в переделку? Меня могли бы принять за императора или даже японского микадо, кто знает? А теперь смотрите, в какой переделке мы оказались! — Все это Барни говорил ради сумасшедшей.
   — Тогда они сбреют вам эту шикарную бороду, — столь же несерьезно ответила Эмма.
   — Вы думаете, что я буду лучше выглядеть в зеленой шляпке из корзины, да еще с украшением из красных роз? — спросил Барни.
   Глаза девушки стали печальными. Ей было очень грустно думать, что этот красивый, высокий мужчина, возвращения которого на трон граждане Луты ждали десять долгих лет, действительно оказался слабоумным, психически больным человеком. Как много мог бы он сделать для своего народа, если бы не эта ужасная болезнь! Во всех других отношениях этот молодой человек казался идеальным спасителем своей страны. Ах, если б только она сумела вернуть ему память!
   — Ваше Величество! — обратилась она к Барни. — Разве вы не помните официальный визит вашего отца в наш замок? Тогда вы были совсем маленьким мальчиком, он взял вас с собой. А я была совсем девчонкой, и мы играли вместе. Вы не разрешали мне обращаться к вам «Ваше Величество», требовали, чтобы я называла вас Леопольдом. А когда я забывала, вы приговаривали меня к наказанию.
   — И какое же это было наказание? — спросил Барни. Он заметил, что девушка колеблется, и стремился ободрить ее.
   Эмма не решалась ответить, ей чертовски не хотелось произносить это вслух, но мысль о том, что воспоминание может возвратить юноше разум, оказалась сильнее.
   — Всякий раз, когда я называла вас «Величеством», вы… вы заставляли меня поцеловать вас, — почти прошептала она.
   — Надеюсь, вы частенько оказывались виноватой, — усмехнулся Барни.
   — Но ведь мы тогда были совсем маленькими детьми, Ваше Величество, — напомнила Эмма.
   Если бы Барни был уверен в психическом здоровье девушки, то непременно воспользовался бы своим королевским преимуществом, ибо губы Эммы неудержимо влекли его. Но когда он подумал о ее слабоумии, слезы подступили к его глазам, а сердце защемило от желания защитить и обогреть это несчастное дитя.
   — Кем были вы в те чудесные дни нашего детства, когда я был кронпринцем? — спросил он.
   — Тем же, что и сейчас, — ответила девушка. — Принцессой Эммой фон дер Танн.
   Вот, значит, как! Мало того, что бедная девушка считает его королем, она и себя-то считает принцессой! Да, она действительно лишилась разума. Ладно, он развеселит ее.
   — Тогда, значит, и я должен называть вас «ваша светлость». Так, что ли? — спросил Барни.
   — В детстве вы всегда называли меня просто Эммой.
   — Договорились. Вы будете Эммой, а я — Леопольдом. Согласны?
   — Желание короля — закон, — ответила Эмма.
   Они вышли к пологому подножию холма и стали подниматься на его плоскую вершину. Барни протянул руку девушке. Так они добрались до вершины и теперь стояли, взявшись за руки, чуть задыхаясь после подъема. Ветер живописно растрепал волосы Эммы, она разрумянилась, глаза заискрились. Барни подумал, что никогда прежде не встречал такой очаровательной женщины. Он улыбнулся ей, и Эмма снова ответила ему улыбкой.
   — Хотел бы я, чтобы вон тот ручей в ущелье был широким, как океан, а этот холм — высоким, как Монблан, — проговорил Барни.
   — Вам нравится лазить по скалам? — спросила Эмма.
   — Вместе с вами лазил бы хоть всю жизнь, — совершенно серьезно ответил Барни.
   Девушка быстро взглянула на молодого человека. Ответ трепетал у нее на губах, но она не смогла произнести его, так как в этот момент из-за ближайшего куста выскочил какой-то головорез в живописных лохмотьях и направил на них револьвер. Он приблизился, и конец ствола оружия почти коснулся лица Барни. Это было ошибкой негодяя.
   — Вот видите, я был прав насчет разбойников, — спокойно произнес Барни. — Чего вы хотите, незнакомец?
   Неожиданно бандит выпучил глаза. Разинув рот, он уставился на молодого человека, стоявшего перед ним. Потом на его физиономии появилась хитрая улыбочка.
   — Мне нужны вы, Ваше Величество, — выговорил он.
   — Господи всемогущий! — воскликнул Барни. — Здесь все посходили с ума, что ли?
   — А ну быстро поднимайте руки вверх! — прорычал разбойник. — В объявлении ясно сказано, что в живом виде вы стоите гораздо больше, чем в мертвом, поэтому я не намерен потерять вас. И не вынуждайте меня убить вас.
   Кастер поднял руки вверх, но не так, как ожидал разбойник. Одной рукой он схватил револьвер и отбросил в сторону, а другой нанес мощный удар в переносицу негодяя, да так, что тот кубарем откатился назад. Мужчины сцепились, стараясь завладеть оружием. Во время драки револьвер выстрелил, но секунду спустя американцу удалось вырвать его из рук разбойника и зашвырнуть далеко в ущелье. Нанося друг другу страшные удары, они катались туда-сюда на самом краю холма, и каждый стремился дотянуться до шеи противника, чтобы задушить его.
   Девушка же стояла в стороне и испуганно наблюдала за происходящим. Ах, если бы она могла хоть чем-то помочь королю! И тут она приметила большой булыжник, лежавший неподалеку, и торопливо схватила его. Если ей удастся хорошенько ударить разбойника в висок, то Леопольд без труда одолеет противника.
   Подняв камень и двинувшись к дерущимся, девушка заметила, что тот, кого она считала королем, едва ли нуждается в посторонней помощи. Ее поразила сила и ловкость несчастного юноши, который почти полжизни провел в тесной тюремной камере. Должно быть, это была та самая сверхъестественная физическая сила, характерная для маньяков, о которой она где-то слышала.
   Тем не менее Эмма поспешила к дерущимся с камнем в руках. Но не успела она приблизиться к ним, как разбойник последним усилием освободился от рук Барни, сжимавших его горло, и откинулся назад, увлекая противника за собой. Нога разбойника зацепилась за корень дерева, и они оба свалились в ущелье.
   Девушка бросилась к тому месту, откуда они упали, — и остановилась как вкопанная, увидев трех солдат дворцовой гвардии во главе с офицером. Они вышли из чащи как раз в том месте, где началась драка, и направились прямо к ней.
   — Что здесь произошло? — крикнул офицер. Потом, подойдя ближе, воскликнул: — Mein Gott! Неужели это вы, принцесса?
   Но девушка не обратила на офицера ни малейшего внимания. Она стала торопливо спускаться по краю ущелья к тому месту, куда упали король и разбойник. Снизу не доносилось ни звука, не было заметно никакого движения — ничего.
   Солдаты гвардии стояли рядом с Эммой, но именно девушка первая заметила две неподвижные фигуры, лежавшие на каменистом склоне ущелья. Когда офицер подошел, он увидел, что Эмма сидит на камне и держит на коленях голову одного из сражавшихся. Из раны на голове стекала тонкая струйка крови. Офицер приблизился еще на шаг.
   — Он мертв?
   — Король мертв, — подтвердила принцесса сквозь рыдания.
   — Король! — воскликнул офицер, наклонился ниже и заглянул в бледное лицо юноши. — Леопольд!
   Девушка кивнула.
   — Мы искали его, когда услышали выстрел, — пояснил офицер. Затем он поднялся на ноги, снял фуражку и очень тихо произнес: — Король умер. Да здравствует король!

3
КОРОЛЬ СЕРДИТСЯ

   Солдаты стояли за спиной офицера. Никто из них раньше не видел Леопольда, люди только слышали его имя, но теперь, видя его смерть, они прониклись благоговением к королю, которого никогда не знали.
   Эмма фон дер Танн нежно растирала руки мужчины, голова которого покоилась у нее на коленях.
   — Леопольд! — прошептала она. — Леопольд, вернись! Пусть вы безумны, но все же вы король Луты, король моего отца, мой король!
   Как только глаза короля открылись, девушка громко вскрикнула — испуганно и обрадованно. Но Эмма фон дер Танн была сообразительной девицей и знала, с какой целью солдаты из дворца прочесывают лес. Если бы она не считала короля мертвым, то скорее отрезала бы себе язык, чем выдала его этим солдатам. Теперь же, увидев, что Леопольд жив, она решила, что должна исправить зло, которое невольно навлекла на него. Эмма склонилась над лицом Барни, стараясь скрыть его от взгляда солдат.
   — Уходите, прошу вас! — крикнула она. — Оставьте меня наедине с моим мертвым королем. Идите к своему новому повелителю и скажите, что этот несчастный молодой человек никогда больше не помешает ему взойти на трон.
   Однако офицер не сдвинулся с места. Он колебался.
   — Мы должны взять с собой тело короля, ваша светлость, — произнес он, очевидно почуяв подвох. Офицер подошел ближе, и в этот момент Барни Кастер поднялся и сел.
   — Убирайтесь! — крикнула девушка, поняв, что король пытается что-то сказать. — Люди моего отца с почестями доставят Леопольда Лутского в столицу его королевства.
   — О чем спор? — спросил Барни. — Оставьте мертвого короля в покое, если молодая леди просит вас об этом! Что за глупостями вы занимаетесь! Убирайтесь отсюда и больше не появляйтесь!
   Офицер улыбнулся — несколько зловеще.
   — Так-так, — проговорил он. — Рад, что вы не умерли, Ваше Величество.
   Барни, не веря своим глазам, повернулся в сторону лейтенанта.
   — И ты, Брут? — проговорил он с мучительным акцентом и устало откинул голову обратно на колени девушки. Там ему явно было удобнее.
   Офицер улыбнулся и покачал головой, потом многозначительно постучал пальцем по лбу.
   — Не знал, что ему настолько плохо, — сказал он девушке. — Послушайте, до Бленца довольно далеко, и скоро стемнеет. Ваша светлость пойдет с нами.
   — Я? Вы предлагаете это всерьез? — спросила девушка.
   — Почему бы и нет, ваша светлость? Мы получили строгий приказ арестовать не только короля, но и всякого, кто способствовал его побегу. Ваше вмешательство делает вашу светлость виновной.
   — Так вы намерены отправить меня в Бленц и заключить там под стражу? — спросила девушка робким голосом, не веря своим ушам. — Вы не посмеете так унизить члена семьи фон дер Танн!
   — Очень сожалею, — настаивал офицер, — но я солдат, а солдат должен беспрекословно выполнять приказ командира. Скажите спасибо, что вас обнаружил не Менк, — добавил он.
   Одно упоминание этого имени вызвало у девушки дрожь отвращения.
   — В пределах моих полномочий я в состоянии предоставить вашей светлости и Его Величеству подобающие условия во время конвоирования. Вам не следует опасаться меня, — закончил офицер.
   Во время этого важного диалога Барни Кастер встал на ноги и помог подняться девушке, потом обернулся к офицеру:
   — Этот фарс зашел слишком далеко. Если все это шутка, то не самая удачная. Я не король. Я американец, Бернард Кастер из Беатрис, штат Небраска, США. Посмотрите на меня… нет, посмотрите внимательно! Разве я похож на короля?
   — Да, похожи до последней мелочи, — ответил офицер.
   Барни с ужасом взглянул на собеседника.
   — Но все-таки я не король, — возразил он наконец. — Если вы арестуете меня и бросите в свою вонючую темницу, то узнаете, что я гораздо более важная персона, чем большинство королей. Я — гражданин Соединенных Штатов Америки!
   — Да, Ваше Величество, — несколько нетерпеливо ответил офицер. — Но мы напрасно теряем время на бесплодные рассуждения. Не соблаговолит ли Ваше Величество любезно последовать за нами без сопротивления?
   — Только в том случае, если сначала вы проводите молодую леди в безопасное место, — ответил Барни.
   — Ей будет совершенно безопасно в Бленце, — заверил лейтенант.
   Барни вопросительно взглянул на Эмму. Перед ними стояли солдаты, направив на них револьверы. На вершине холма появилась еще дюжина вооруженных людей под командованием сержанта. Итак, их было двое против почти двух десятков, к тому же у Барни Кастера не было оружия.
   — Ваше Величество, у нас нет выбора, — произнесла девушка, покачав головой.
   Барни повернулся к офицеру.
   — Хорошо, лейтенант, — согласился он. — Мы пойдем с вами.
   Вся группа поднялась на вершину холма, оставив мертвого бандита лежать — при падении он сломал шею. Неподалеку от места, где на наших героев напал разбойник, они увидели еще один отряд вооруженных всадников, ведущих лошадей тех, кто ушел прочесывать лес пешком. Барни и девушку посадили на лошадей, каждую из которых держали под уздцы двое солдат охраны, и вся кавалькада тронулась по дороге к замку Бленц.
   Пленники двигались в центре колонны, со всех сторон окруженные солдатами. Некоторое время ехали молча. Барни размышлял, как могло такое случиться. Оказался ли он на территории частного владения огромного сумасшедшего дома этой страны, Луты, или же действительно эти люди ошибочно приняли его за своего молодого короля? Последнее казалось совершенно невероятным.
   Медленно-медленно в его голове забрезжила мысль, что девушка вовсе не умалишенная: разве офицер не обратился к ней «ваша светлость»? Да и манера поведения Эммы отличалась высокомерием и аристократическим достоинством, особенно при разговоре с офицером.
   Ну конечно же! Она могла быть безумицей или разбойницей, но поверить, что и офицер был сумасшедшим, и вся его гвардия состоит из психов и маньяков — нет, это исключено! Тем не менее они говорили и действовали так, будто бы он — в самом деле король Луты, а эта молодая девушка — принцесса.
   Естественная жалость к Эмме сменилась у Барни некоторой почтительностью — ведь он никогда в жизни не общался с настоящими принцессами. Он вспомнил, что обращался с ней как с обыкновенной девушкой, считал ее сумасшедшей и даже пытался позабавить дурацкими шутками! «Каким же я был идиотом!» — подумал он. Украдкой бросив взгляд на Эмму, Барни увидел, что она тоже смотрит на него.
   — Может ли ваша светлость простить меня? — спросил он.
   — Простить вас! — изумленно воскликнула она. — Но за что, Ваше Величество?
   — За то, что вовлек вас в досадное положение, но особенно за то, что решил, будто вы душевнобольная.
   — Так вы подумали, что я сумасшедшая? — спросила девушка, широко открыв удивленные глаза.
   — Когда настаивали, что я король. Но теперь я начинаю верить, что сумасшедший здесь именно я. Или же у меня поразительное сходство с Леопольдом Лутским.
   — Вот именно, Ваше Величество, — ответила она.
   Барни понял, что все его доводы бесполезны, и решил бросить это занятие.
   — Ну, если вам так угодно, считайте меня королем, но, пожалуйста, хотя бы перестаньте называть меня «Величеством». Мне это действует на нервы.
   — Ваше желание — закон… Леопольд. Но не забудьте о нашем прежнем уговоре.
   Он улыбнулся Эмме. А принцесса-то очень даже ничего!
   Они прибыли в Бленц затемно. Замок стоял на дальнем склоне холма, возвышавшегося над городом. Здание было древним, но сохранилось в прекрасном состоянии. Когда Барни поднял глаза вверх, он увидел мрачные каменные стены башен с бойницами, и у него защемило сердце. За этими стенами целых десять лет томился сумасшедший король!
   — Бедный парень! — пробормотал он, но сам думал только о девушке.
   Перед надвратной башней их отряд остановили караульные. Начальник караула, держа в руке фонарь, приблизился к подъемной решетке. Офицер, захвативший в плен Барни и Эмму, вышел вперед.
   — Отряд королевской конной гвардии сопровождает Его Величество короля, который возвращается в Бленц, — доложил офицер.
   — Король! — воскликнул начальник караула. — Так вы нашли его? — и приподнял фонарь, чтобы разглядеть своего монарха.
   — Наконец-то, — прошептал Барни девушке. — Теперь меня реабилитируют. Ведь этот человек постоянно жил в Бленце и должен знать, как выглядит его король.
   Офицер подошел ближе, высоко подняв фонарь, чтобы осветить лицо пленника. Он внимательно разглядывал Барни. В его поведении не было ни смирения, ни уважения, поэтому американец решил, что сейчас обман будет разоблачен. Он надеялся на это в глубине сердца.
   Офицер повернул фонарь и посмотрел на девушку.
   — А что это за девка с ним? — спросил он.
   Начальник караула стоял рядом с лошадью Барни, и не успел он произнести эти грубые слова, как американец размахнулся и врезал ему по физиономии.
   — Это принцесса фон дер Танн, дубина! — воскликнул Барни. — Хорошенько запомни это на будущее!
   Офицер поднялся на ноги, бледный от ярости, выхватил шпагу и бросился на Барни.
   — Ты умрешь за это, полоумный! — выкрикнул он.
   Лейтенант Бутцов, командир королевской конной гвардии, рванулся вперед, чтобы предотвратить драку, а Эмма фон дер Танн соскочила с седла и бросилась перед Барни.
   Бутцов схватил офицера за руку.
   — Вы что, с ума сошли, Шонау? Вы вознамерились убить короля!
   Тот рывком освободил руку, задыхаясь от злости.
   — Почему бы и нет? — прорычал он. — Вы сглупили, не сделав этого сами. Ничего, это сделает Менк и получит звание барона. А я получу чин, по меньшей мере, капитана. Пустите меня к нему! Никто не смеет ударить Карла Шонау и остаться после этого в живых!
   — Король не вооружен! — воскликнула Эмма фон дер Танн. — Вы посмеете хладнокровно убить невооруженного человека?
   — Он вообще никого не убьет, ваша светлость, — спокойно проговорил Бутцов. — Отдайте мне вашу шпагу, лейтенант Шонау. Вы арестованы. То, что вы только что сказали, очень не понравится регенту, когда я доложу ему об этом. Советую вам держать себя в руках, когда гневаетесь.
   — Это верно, — пробормотал Шонау, сожалея, что в своем приступе ярости невольно выдал план заговора против короля. Как большинство слабохарактерных людей, он боялся признаться в своей ошибке, но еще больше страшился последствий необдуманных слов. — Вы хотите отобрать у меня шпагу? — переспросил Шонау у Бутцова.
   — Я готов забыть об этом инциденте, лейтенант, — ответил тот, — если вы пообещаете, что не будете причинять обид Его Величеству или подвергать унижениям принцессу фон дер Танн. Их положение и без того весьма незавидное.
   — Хорошо, проезжайте во двор, — проворчал Шонау.
   Барни и девушка вновь оседлали лошадей, и процессия через большие ворота проехала во двор замка.
   — Вы заметили, что даже он считает меня королем? — спросил Барни у Эммы. — У меня это просто не укладывается в голове!
   Внутри замка пленников встретили слуги и солдаты. Офицер проводил их в большой зал. Сразу же появился человек с темным цветом лица и подошел к пленникам. Бутцов доложил:
   — Его Величество король возвратился в Бленц. По приказу регента передаю Его августейшее Величество на ваше попечение, капитан Менк.
   Менк кивнул и посмотрел на Барни с нескрываемым любопытством.
   — Где вы его нашли? — спросил он Бутцова. Он не стал притворяться, как ожидалось, что испытывает уважение к человеку королевской крови, и Барни начал надеяться, что наконец-то нашелся человек, который знает, что он — не король.
   Бутцов доложил подробности захвата беглого короля. Пока тот говорил, глаза Менка, хитрые и беспокойные, оценивающе разглядывали прелести девушки, стоящей рядом с Барни. Американцу не понравился этот человек, но он сообразил, что это, очевидно, самый главный начальник в Бленце, и решил обратиться к нему в надежде, что тот поверит ему и распутает дурацкую историю, в которую он попал сам и поневоле вовлек девушку.
   — Капитан, — Барни шагнул навстречу офицеру. — Имеет место ошибка. Я не король, а американец, путешествующий по Луте. Тот факт, что у меня серые глаза и густая каштановая борода, — моя единственная провинность. Вы, несомненно, знакомы с внешностью короля и поэтому уже увидели, что я — вовсе не Его Величество. Но поскольку я не король, нет никаких причин задерживать меня здесь: я не беглец и никогда таковым не был, а эта молодая леди не совершила никакого правонарушения, находясь вместе со мной. Поэтому она тоже должна быть освобождена. Я убежден, что во имя справедливости и здравого смысла вы освободите нас обоих и проводите принцессу фон дер Танн домой.
   Менк молча выслушал речь Барни и чуть улыбнулся толстыми губами.
   — Я начинаю думать, что вы не столь безумны, как мы считали прежде, — ответил он и перевел взгляд на Эмму фон дер Танн. — Во всяком случае, ваших умственных способностей хватило, чтобы оценить прелести хорошенькой женщины. Я и сам не смог бы сделать лучшего выбора. Что же касается моего знакомства с вашей внешностью, то вы знаете так же хорошо, как и я, что я никогда прежде не видел вас. Но в этом нет необходимости: вы полностью соответствуете описанию в объявлении, расклеенном по всему королевству. Если же и этого недостаточно — тот факт, что вы скрывались вместе с дочерью старого фон дер Танна, снимает всякие сомнения.
   — Вы комендант Бленца — и заявляете, что никогда не видели короля? — воскликнул Барни.
   — Конечно, — парировал Менк. — После того как вы исчезли, весь гарнизон был заменен. Даже старые слуги все до одного были заменены другими людьми. Так что вам не удастся бежать повторно, ибо ваших пособников здесь больше нет.
   — Как, во всем замке Бленц нет ни единого человека, который когда-либо видел короля?! — поразился Барни.
   — Ни одного, кто видел вас до побега, — согласился Менк. — Но если бы мы сомневались, то спросили бы принцессу Эмму, являетесь ли вы Леопольдом или нет. Что она говорит по этому поводу, Бутцов?
   — Когда она думала, что Его Величество мертв, она признавала его королем.
   — Дальнейшее обсуждение ни к чему не приведет, — коротко заключил Менк. — Вы — Леопольд Лутский. Принц Питер говорит, что вы безумны. Что же касается меня, то вы никогда не сможете сбежать снова. Можете быть уверены, что пока Эрнст Менк — комендант Бленца, вам никогда больше не удастся вырваться на волю.
   Это заявление было сделано ироническим тоном и ясно демонстрировало все презрение, испытываемое Менком к человеку, которого он считал королем.
   Взгляд принцессы Эммы полыхнул огнем ярости, когда она заметила презрение в глазах Менка. Она быстро взглянула на Барни, чтобы понять, намерен ли он поставить Менка на место. Но король, очевидно, решил игнорировать неучтивость Менка. Однако Эмма фон дер Танн придерживалась иного мнения.
   Ей доводилось встречать Менка на разных официальных собраниях в столице, и он всегда пытался ей понравиться. Эмма же избегала его внимания еще до того, как компрометирующие слухи о его прежней жизни стали достоянием общественности. Уже через год она ощутила его ненависть — хотя бы из-за того, что он был для нее персоной нон грата. Принцесса Эмма повернулась к Менку и бросила ненавидящий взгляд.
   — Похоже, вы забыли, сэр, что обращаетесь к королю! — воскликнула она. — Люди давно говорят, что вы человек без чести, и теперь я верю в это. Даже последний невежа и грубиян во всей стране не стал бы пользоваться беспомощностью короля и подвергать его бесчисленным унижениям! Когда-нибудь Леопольд Лутский займет свой трон, и я искренне надеюсь, что его первым приказом будет жестокий приговор таким, как вы, ибо вы его заслуживаете!
   От гнева Менк побледнел, пальцы его нервно заплясали, но он все же взял себя в руки, решив дожидаться своего часа для мести.
   — Отведите короля в его апартаменты, Штайн, — коротко приказал он. — А вы, лейтенант Бутцов, сопроводите их и не уходите, пока король не будет надежно заперт. Потом можете вернуться сюда для получения дальнейших распоряжений. Тем временем я бы хотел допросить любовницу короля.
   После этих оскорбительных слов Менка в комнате повисла напряженная тишина. Эмма фон дер Танн держалась высокомерно и заносчиво, вздернув маленький подбородок, но ничем не показала, что услышала эти слова. Однако Барни не остался в стороне.
   — Эй ты, хам! — выкрикнул он и шагнул к Менку. — Ты еще пожалеешь о каждом сказанном сегодня слове! Это я тебе обещаю!
   Менк схватился за эфес шпаги. Бутцов попытался остановить руку Барни.
   — Не стоит, Ваше Величество. Если вы его ударите, это лишь сделает ваше положение более уязвимым, но не прибавит безопасности принцессе фон дер Танн.
   Однако Барни отстранил лейтенанта и, прежде чем Штайн или лейтенант успели спохватиться, налетел на Менка. Тот чуть замешкался со своей шпагой, поэтому Барни успел дважды ударить его в лицо. Бутцов занял сторону короля и попытался встать между Менком и американцем. Барни отвел первый выпад локтем, но за ним последовал второй. Еще одно мгновение, и шпага разъяренного капитана пронзила бы сердце короля…
   — Стойте! — крикнул Бутцов Менку. — Да вы что, с ума сошли — пытаться убить короля!
   Но Менк снова сделал выпад в сторону незащищенного противника.
   — Умри, поганая свинья! — взвизгнул он.
   Бутцов понял, что Менк действительно готов убить Леопольда. Он схватил Барни за плечо и резко развернул его. В тот же миг он выхватил из ножен свою шпагу, и теперь перед Менком с оружием в руке стоял мастер фехтования.
   Комендант Бленца отшатнулся от острия шпаги.
   — Что вы делаете? Это же бунт!
   — Когда я принимал воинскую присягу, — спокойно проговорил Бутцов, — то поклялся, что буду с оружием в руках защищать своего короля даже ценой собственной жизни. Пока я жив, в моем присутствии никто не посмеет прикоснуться к Леопольду Лутскому или угрожать его безопасности. В противном случае ему придется иметь дело со мной. Уберите вашу шпагу, капитан Менк, и никогда впредь не направляйте ее на короля, когда я рядом.
   Менк медленно убрал шпагу в ножны. В его глазах черным пламенем горела глубокая ненависть к Бутцову и к человеку, которого тот защищал.