Страница:
— Если он желает примирения, то должен принести извинения принцессе, — произнес Барни
— Лучше бы вам извиниться, капитан, — посоветовал Бутцов. — Если король прикажет мне, я заставлю вас сделать это, — он снова наполовину обнажил шпагу. Интонация Бутцова дала Менку понять, что больше всего на свете лейтенант желает получить от короля такой приказ. Он прекрасно знал, насколько виртуозно Бутцов владеет шпагой, и, не желая сражения, пробормотал свои извинения.
— Чтобы такое больше никогда не повторялось! — предупредил Барни.
— Пойдемте, — велел Штайн, — Ваше Величество должны находиться в своих апартаментах, подальше от треволнений, если желает выздороветь и поскорее вернуть себе трон.
Бутцов расставил солдат вокруг американца, и эскорт молча двинулся из зала, оставив капитана Менка и принцессу Эмму фон дер Танн. Барни бросил тревожный взгляд на Менка и чуть замешкался.
— Прошу прощения, Ваше Величество, но вы должны идти с нами, — поторопил Бутцов вполголоса. — В этом отношении комендант Бленца вполне правомочен, и я должен подчиняться ему.
— Помоги ей Господь! — пробормотал Барни.
— Комендант больше не посмеет обидеть ее, — заверил Бутцов. — Ваше Величество не должны тревожиться.
— Не доверяю я таким людям, — ответил американец. — Уж очень мне знаком этот типаж.
4
5
— Лучше бы вам извиниться, капитан, — посоветовал Бутцов. — Если король прикажет мне, я заставлю вас сделать это, — он снова наполовину обнажил шпагу. Интонация Бутцова дала Менку понять, что больше всего на свете лейтенант желает получить от короля такой приказ. Он прекрасно знал, насколько виртуозно Бутцов владеет шпагой, и, не желая сражения, пробормотал свои извинения.
— Чтобы такое больше никогда не повторялось! — предупредил Барни.
— Пойдемте, — велел Штайн, — Ваше Величество должны находиться в своих апартаментах, подальше от треволнений, если желает выздороветь и поскорее вернуть себе трон.
Бутцов расставил солдат вокруг американца, и эскорт молча двинулся из зала, оставив капитана Менка и принцессу Эмму фон дер Танн. Барни бросил тревожный взгляд на Менка и чуть замешкался.
— Прошу прощения, Ваше Величество, но вы должны идти с нами, — поторопил Бутцов вполголоса. — В этом отношении комендант Бленца вполне правомочен, и я должен подчиняться ему.
— Помоги ей Господь! — пробормотал Барни.
— Комендант больше не посмеет обидеть ее, — заверил Бутцов. — Ваше Величество не должны тревожиться.
— Не доверяю я таким людям, — ответил американец. — Уж очень мне знаком этот типаж.
4
БАРНИ НАХОДИТ ДРУГА
После того как все вышли, Менк еще долго смотрел на принцессу. Гнев на его лице сменился хитрым выражением. Девушка отошла в сторону и сделала вид, что заинтересовалась гобеленом, висящим на стене зала. Менк долго наблюдал за ней жадными глазами и наконец заговорил:
— Давайте будем друзьями. Вы надолго останетесь моей гостьей в Бленце. Сомневаюсь, что Питер вскоре освободит вас, ибо он не питает симпатии к вашему отцу. Так что нам обоим лучше установить добрые отношения с самого начала. Что скажете?
— Я не задержусь в Бленце, — ответила Эмма, даже не повернув головы в сторону Менка, — и здесь я отнюдь не гостья, а пленница. Как можно представить себе, чтобы я вела себя как гостья предателя, да еще такого законченного негодяя, как капитан Менк!
Менк улыбнулся. Он даже слегка гордился своей репутацией отъявленного мерзавца.
— Я предоставил вам возможность облегчить свое положение в плену, — сказал он. — Я надеялся, что вы проявите благоразумие и по доброй воле примете мое предложение дружбы, — он выделил голосом слова «по доброй воле». — Но поскольку… — Не договорив, он пожал плечами, затем щелкнул пальцами, и в помещение вошел слуга. — Проводи принцессу фон дер Танн в ее апартаменты, — приказал Менк зловещим тоном.
Слуга в ливрее Питера Бленца поклонился и со всем почтением предложил девушке пройти к выходу. Эмма фон дер Танн двинулась следом за слугой к винтовой лестнице, которая поднималась внутри башни, а затем выходила в длинный коридор. Но втором этаже слуга провел ее в просторные, красиво отделанные покои, состоявшие из спальни, гардеробной и будуара. Показав принцессе ее апартаменты, слуга ушел.
Эмма фон дер Танн немедленно принялась осматривать окна и двери своего нового жилья, чтобы проверить, сможет ли она забаррикадироваться в случае визита непрошеных посетителей. Она обратила внимание, что три комнаты расположены под углом к старым, густо поросшим мхом стенам замка. Спальня и гардеробная соединялись коридором, и каждая комната имела еще одну дверь, выходившую в будуар. Единственной связью с наружным коридором была дверь из будуара, которая запиралась массивным засовом. Эмма задвинула засов и испытала чувство защищенности. Окна же располагались слишком высоко (с одной стороны над двором, с другой — над крепостным рвом), так что Извне опасности не предвиделось. Будуар показался Эмме не только красивым, но и весьма удобным, даже уютным. В огромном камине потрескивали огромные поленья, и хотя стояло лето, живой огонь оказался очень кстати, ибо ночью было холодновато. На противоположной стене висел портрет прежней принцессы Бленца. Она выглядела так, словно недовольна новой обитательницей апартаментов. Казалось, что прежняя хозяйка раздражена незаконным вторжением и считает Эмму врагом, не смеющим касаться ее личных вещей. Эмма была несколько удивлена, зачем эту огромную картину повесили на стене дамского будуара — она совсем не вписывалась в интерьер небольшой комнаты.
«Если б дама на портрете хотя бы улыбалась, — подумала Эмма фон дер Танн, — она не так сильно портила бы этот будуар, такой прелестный во всем остальном. Но полагаю, портрет висит здесь не зря и выполняет определенную роль, какой бы она ни была».
На журнальном столике в центре комнаты лежали газеты, журналы и книги, на полках этажерки слева и справа от камина тоже стояли книги. Девушка попыталась отвлечься чтением, но мысли снова и снова возвращали ее к ситуации, в которой оказался король, глаза же невольно останавливались на надменном и неприязненном лице принцессы Бленца.
Наконец она повернула кресло поближе к огню, села так, чтобы оказаться спиной к портрету, и старательно углубилась в журнал.
Когда Барни и его эскорт дошли до апартаментов, которые король Луты занимал до побега, Бутцов и солдаты конвоя ушли, и с королем остались лишь доктор Штайн и старый слуга, которого доктор представил мнимому Леопольду:
— Этот человек будет заботливо и верно служить Вашему Величеству. Он останется с вами и будет подавать лекарства через надлежащие промежутки времени.
— Лекарства? — воскликнул Барни. — Зачем мне лекарства?
Штайн великодушно улыбнулся.
— Ах, Ваше Величество, — ответил он, — если б вы только понимали, какая напасть омрачает вашу жизнь! Вам не удастся взойти на трон, принадлежащий вам по праву, пока не исчезнут последние следы вашего зловещего умственного заболевания. Поэтому, пожалуйста, принимайте лекарства добровольно, иначе Иосифу придется прибегнуть к насилию. Помните, сир, что только посредством лечения вы сможете покинуть Бленц.
После ухода Штайна старый слуга запер дверь на засов. Потом он подошел к Барни, в недоумении застывшему в центре комнаты, упал перед ним на колени, схватил руку молодого человека и поцеловал ее.
— Господь Бог спас вас, Ваше Величество, — прошептал он. — Именно Господь помог старому Иосифу обмануть их и оказаться на вашей стороне.
— Кто вы, добрый человек? — спросил Барни.
— Я послан семейством Танн, — очень тихо прошептал старик. — Его светлость принц Людвиг придумал способ дать мне работу в вашей новой свите — старая была полностью заменена, ибо способствовала вашему бегству. Прежние слуги, преданные фон дер Таннам, сделали все, что могли, дабы помочь вам — да вы и сами это помните. Я виделся с Фрицем и узнал от него ваш путь. Так что если Ваше Величество чего-то не помнит, это не имеет значения, ибо я сам все знаю. С тех пор как я здесь, я проходил этим путем трижды, и когда наступило время и ваша жизнь оказалась в опасности, я смог быстро вывести вас — раньше, чем они могли вас убить.
— Так ты действительно думаешь, что они хотели убить меня?
— В этом нет ни малейшего сомнения, Ваше Величество, — отозвался старик. — Вот в этом флаконе, — Иосиф прикоснулся к бутыли, которую оставил на столе Штайн, — содержится снадобье, которое с моей помощью будет медленно отравлять вас.
— А ты сам-то знаешь, что это?
— Бихлорид ртути, Ваше Величество. Хватило бы и одной дозы — через несколько дней, возможно через неделю, вы бы умерли в страшных мучениях.
Барни содрогнулся.
— Но я — не король, Иосиф, — сказал он, когда снова овладел собой. — Поэтому даже сумей они убить меня, то ничего не выиграли бы от этого злодеяния.
Иосиф печально покачал головой.
— Прошу простить меня как человека, который любит вас, — произнес он, — но я беру на себя смелость допустить, что Ваше Величество не должны снова повторять эти слова. Ваше высказывание, что вы не являетесь королем, лишь дает принцу Питеру основание утверждать, что Ваше Величество умственно неполноценны и не в силах управлять Лутой. Но мы, в доме Танн, думаем иначе и с Божьей помощью обязательно возвратим Вашему Величеству трон, который все эти годы узурпировал Питер.
Барни вздохнул — они уже решили, что он должен быть королем, хочет он того или нет. Когда-то в детстве Барни и сам мечтал о том, что неплохо бы стать королем. Теперь детские мечты сбылись, но так, что эта реализация отнюдь его не радовала.
Внезапно Барни понял, что старик говорит о плане побега. Оказалось, что существует тайный ход, ведущий из этой комнаты в подвал под замком, а оттуда шел туннель, проложенный под крепостным рвом. Туннель же выходил в пещеру на дальней стороне холма.
— Они не станут навещать вас нынче вечером, Ваше Величество, — говорил Иосиф. — Поэтому разумнее всего уйти немедленно. У меня есть веревка и шпаги. Веревка понадобится нам, чтобы спуститься с отвесной части заградительного вала, а шпаги… будем надеяться, что они не понадобятся нам совсем.
— Я не покину Бленц, если принцесса Эмма не пойдет с нами, — заявил Барни.
— Принцесса Эмма? — воскликнул старик. — Какая принцесса Эмма?
— Эмма фон дер Танн, — ответил Барни. — Разве ты не знал, что ее захватили вместе со мной?
Сообщение, что его молодая хозяйка — узница Бленца, повергло старика в смятение. Его раздирали противоположные чувства — долг перед королем и любовь к дочери старого хозяина. Поэтому ему стало легче, когда Барни заявил, что сначала надо спасти девушку, и только после этого он согласен подумать о собственном бегстве.
— Ваше Величество, моя первая обязанность — обеспечить вашу безопасность, — заявил Иосиф. — Но если вы приказываете мне взять с собой вашу суженую, то я уверен, что Его Высочество принц Людвиг едва ли упрекнет меня в нарушении инструкций, ибо свою дочь, прекрасную принцессу Эмму, он любит не меньше, чем своего короля.
— Что ты сказал, Иосиф? — переспросил Барни. — Ты назвал принцессу моей суженой? Но я же не видел ее до сегодняшнего дня!
— Вы просто забыли об этом, Ваше Величество, — печально проговорил Иосиф. — Вы и моя молодая хозяйка были обручены много лет назад, еще детьми. Таково было желание старого короля — чтобы вы стали мужем дочери его лучшего друга и самого верного подданного.
«Хорошенькое дело!» — подумал Барни. Мало того, что его по ошибке приняли за короля, но оказаться в столь двусмысленном положении еще и на пару с прекрасной молодой женщиной, с которой обручен этот их Леопольд и которая вместе с другими считает его, Барни, королем, — это уже ни в какие ворота не лезет! Тут Барни впервые пожалел, что на самом-то деле он не король, — девушка была поразительно красива и в высшей степени желанна.
В конце концов они решили, что Иосиф должен сейчас же выйти из апартаментов короля и выяснить, в какой части замка содержат Эмму. Дальнейшие действия зависели от сведений, которые получит старик после обследования замка.
Ожидая Иосифа, Барни мерил шагами свою тюрьму. Похоже, старик вообще не вернется. Может быть, его поймали за шпионаж, и теперь он тоже пленник в каком-нибудь дальнем углу замка? Эта мысль ударила Барни, как пощечина. Он понял, что в этом случае окажется в полной зависимости от тех, кто захватил его, и спасти принцессу будет некому. И вот, когда его нервное напряжение достигло апогея, за дверью послышался едва различимый звук. Барни застыл на месте и уловил скрип ключа в замке.
Первым делом он подумал, что враги раскусили двойную игру Иосифа и теперь явились, чтобы расправиться с ним побыстрее, прежде чем другие сторонники молодого короля узнают о крахе заговора. Молодой американец встал за дверью и приготовился к нападению. Горе тому, кто бы это ни был, кроме Иосифа! Сжатые кулаки, решительно выдвинутый подбородок и серо-стальные сверкающие глаза — все это не предвещало никакой пощады возможному противнику.
Дверь медленно открылась. Барни издал вздох облегчения: это был Иосиф.
— Ну же? — воскликнул молодой человек, выходя из-за двери. Иосиф отшатнулся, будто сам Питер Бленц положил ему руку на плечо. — Какие новости?
— Ваше Величество, как же вы напугали меня! — выдохнул Иосиф. — Я нашел комнату, где держат принцессу, сир. У нас есть некоторый шанс спасти ее, но очень хрупкий. Мы должны пересечь главный коридор замка, чтобы добраться до ее апартаментов, а затем вернуться тем же путем. Нас там не обнаружат, только если случится чудо. Но хуже всего то, что рядом с ее комнатами расположены апартаменты капитана Менка. И он сам, и его офицеры и слуги наверняка будут бегать туда-сюда всю ночь, потому что капитан — человек компанейский и каждый день пьянствует и играет в карты до самого рассвета.
— А что будет после того, как мы приведем принцессу в мою комнату? — спросил Барни. — Как мы выведем ее из замка? Об этом ты мне еще не рассказал.
Тогда старик изложил мнимому королю весь план побега. Оказалось, что две большие панели по обе стороны от камина были потайной дверцей, за которой располагался вертикальный туннель, соединявшийся с подвалом замка. На каждом этаже имелся такой же тайный ход. Из подвала шел коридор через другую потайную панель и далее выход в главный подземный ход до пещеры на холме.
— За холмом нас будут поджидать оседланные лошади, Ваше Величество, — завершил свой план Иосиф. — С тех пор как я пришел в Бленц, лошадей прячут в лесу, и я ежедневно навещаю их, пою и кормлю.
Слушая пояснения старика, Барни мысленно прикидывал, каким образом можно спасти принцессу, не подвергая себя разоблачению. Разобравшись с системой тайных ходов и секретных дверных панелей, он придумал относительно безопасный способ бегства.
— Кто занимает этаж над нами, Иосиф? — спросил он.
— Никто, комнаты свободны.
— Отлично! Пошли, покажешь мне вход в туннель, — распорядился Барни.
— Вы решили уйти, не попытавшись спасти принцессу Эмму? — пораженно воскликнул старик.
— Что ты, вовсе нет! — возразил Барни. — Возьми с собой веревку и шпаги. Полагаю, спасение принцессы будет самым простым этапом нашего приключения.
Старик покачал головой, но прошел в другую комнату и вынес оттуда прочную веревку футов пятьдесят длиной и две шпаги. Когда он пристегивал шпагу Барни, то случайно заметил на среднем пальце левой руки американца кольцо с печаткой.
— Королевский перстень Луты! — воскликнул Иосиф. — Где он, Ваше Величество? Что сталось с перстнем королей Луты?
— Откуда мне знать, Иосиф? — отозвался молодой человек. — Я вообще не знал, что должен носить королевский перстень.
— Мерзавцы! Негодяи! — воскликнул Иосиф. — Как они посмели украсть у вас большой перстень, который передавался от короля к королю вот уже триста лет! Когда они отняли его у вас?
— Да я вообще в глаза его не видел, Иосиф! — Барни усмехнулся. — Возможно, этот факт все-таки убедит тебя в том, что я вовсе не король Луты.
— О нет, Ваше Величество, — ответил старый слуга, — наоборот, это лишь подтверждает, кто вы такой на самом деле. То, что у вас нет кольца, доказывает, что они пытались скрыть этот факт, удалив отличительный знак вашего святого права на трон Луты.
Барни не мог не улыбнуться потрясающей логике старика. Он видел, что ничто на свете не переубедит Иосифа, что он, Барни — истинный король; для него огромное значение имели исторические реликвии давно умерших монархов Луты.
— Помните ли вы, сир, огромный рубин кроваво-красного цвета в оправе из четырех золотых крылышек? — спросил Иосиф. — История повествует, что рубин явился из пролитой крови Карла Великого, а оправа — крылья ангелов, оберегающих власть королей Луты со всех четырех сторон света. Надеюсь, теперь-то вы вспомнили королевский перстень?
Барни лишь покачал головой — к великой печали Иосифа.
— Ладно, Иосиф, Бог с ним, с кольцом. Давай сюда веревку и помоги мне подняться на верхний этаж.
— На верхний? Но, Ваше Величество, мы не сможем добраться до подвала и туннеля, передвигаясь наверх!
— Ты забыл, что в первую очередь мы должны освободить принцессу Эмму.
— Она же не на верхнем этаже, сир, а на том же, что и мы, — настаивал старик, но уже неуверенно.
— Иосиф, кто я, по-твоему?
— Вы король, милорд, — твердо ответил старик.
— Тогда выполняй то, что приказал король, — резко велел Барни.
Иосиф повернулся, ворча под нос, и подошел к панели слева от камина. Повозившись минуту, он нашел потайную защелку, державшую дверцу. Панель мягко отошла внутрь, старик низко наклонился и пропустил Барни в кромешную тьму потайного хода, но сразу же остановил его, предупредив об опасности провалиться вниз, в шахту. Потом Иосиф закрыл панель, нашарил фонарь и зажег его. Фонарь осветил грубую кирпичную кладку узкой, прочно сделанной шахты. Крепкая лестница опиралась на узкий выступ рядом с Барни, шла наверх и терялась где-то на верхних этажах. Под нижней ступенькой начиналась другая лестница, уходившая вниз, на первый этаж.
Как только Иосиф осветил путь, Барни кинулся по лестнице на второй этаж. На лестничной площадке он остановился и подождал старика.
Иосиф потушил фонарь и поставил туда, где его без труда можно было найти при возвращении. Затем он осторожно отодвинул защелку панели и медленно приоткрыл дверцу. Теперь можно было видеть внутренность комнаты.
Минуту они стояли молча, прислушиваясь к малейшим шорохам. Ничто не указывало на то, что внутри кто-то есть. Тогда Иосиф распахнул дверцу пошире и протиснулся в комнату. Барни последовал за ним. Они оказались в просторном помещении, схожим по размеру и форме с комнатой этажом ниже, из которой они вышли.
Они прошли по коридору дальше, в комнаты в дальнем крыле, и оказались как раз над апартаментами принцессы Эммы.
Барни подошел к окну, смотрящему на крепостной ров. Вытянув как можно дальше, он заметил свет в комнате принцессы и подосадовал, что освещенное окно могут заметить стражники, стоявшие на посту возле надвратной башни.
Вдруг он услышал голоса, доносящиеся из комнаты принцессы. Секунду он послушал, уловил обрывки разговора и торопливо обернулся к своему спутнику:
— Иосиф, веревку! И ради Бога, поскорее!
— Давайте будем друзьями. Вы надолго останетесь моей гостьей в Бленце. Сомневаюсь, что Питер вскоре освободит вас, ибо он не питает симпатии к вашему отцу. Так что нам обоим лучше установить добрые отношения с самого начала. Что скажете?
— Я не задержусь в Бленце, — ответила Эмма, даже не повернув головы в сторону Менка, — и здесь я отнюдь не гостья, а пленница. Как можно представить себе, чтобы я вела себя как гостья предателя, да еще такого законченного негодяя, как капитан Менк!
Менк улыбнулся. Он даже слегка гордился своей репутацией отъявленного мерзавца.
— Я предоставил вам возможность облегчить свое положение в плену, — сказал он. — Я надеялся, что вы проявите благоразумие и по доброй воле примете мое предложение дружбы, — он выделил голосом слова «по доброй воле». — Но поскольку… — Не договорив, он пожал плечами, затем щелкнул пальцами, и в помещение вошел слуга. — Проводи принцессу фон дер Танн в ее апартаменты, — приказал Менк зловещим тоном.
Слуга в ливрее Питера Бленца поклонился и со всем почтением предложил девушке пройти к выходу. Эмма фон дер Танн двинулась следом за слугой к винтовой лестнице, которая поднималась внутри башни, а затем выходила в длинный коридор. Но втором этаже слуга провел ее в просторные, красиво отделанные покои, состоявшие из спальни, гардеробной и будуара. Показав принцессе ее апартаменты, слуга ушел.
Эмма фон дер Танн немедленно принялась осматривать окна и двери своего нового жилья, чтобы проверить, сможет ли она забаррикадироваться в случае визита непрошеных посетителей. Она обратила внимание, что три комнаты расположены под углом к старым, густо поросшим мхом стенам замка. Спальня и гардеробная соединялись коридором, и каждая комната имела еще одну дверь, выходившую в будуар. Единственной связью с наружным коридором была дверь из будуара, которая запиралась массивным засовом. Эмма задвинула засов и испытала чувство защищенности. Окна же располагались слишком высоко (с одной стороны над двором, с другой — над крепостным рвом), так что Извне опасности не предвиделось. Будуар показался Эмме не только красивым, но и весьма удобным, даже уютным. В огромном камине потрескивали огромные поленья, и хотя стояло лето, живой огонь оказался очень кстати, ибо ночью было холодновато. На противоположной стене висел портрет прежней принцессы Бленца. Она выглядела так, словно недовольна новой обитательницей апартаментов. Казалось, что прежняя хозяйка раздражена незаконным вторжением и считает Эмму врагом, не смеющим касаться ее личных вещей. Эмма была несколько удивлена, зачем эту огромную картину повесили на стене дамского будуара — она совсем не вписывалась в интерьер небольшой комнаты.
«Если б дама на портрете хотя бы улыбалась, — подумала Эмма фон дер Танн, — она не так сильно портила бы этот будуар, такой прелестный во всем остальном. Но полагаю, портрет висит здесь не зря и выполняет определенную роль, какой бы она ни была».
На журнальном столике в центре комнаты лежали газеты, журналы и книги, на полках этажерки слева и справа от камина тоже стояли книги. Девушка попыталась отвлечься чтением, но мысли снова и снова возвращали ее к ситуации, в которой оказался король, глаза же невольно останавливались на надменном и неприязненном лице принцессы Бленца.
Наконец она повернула кресло поближе к огню, села так, чтобы оказаться спиной к портрету, и старательно углубилась в журнал.
Когда Барни и его эскорт дошли до апартаментов, которые король Луты занимал до побега, Бутцов и солдаты конвоя ушли, и с королем остались лишь доктор Штайн и старый слуга, которого доктор представил мнимому Леопольду:
— Этот человек будет заботливо и верно служить Вашему Величеству. Он останется с вами и будет подавать лекарства через надлежащие промежутки времени.
— Лекарства? — воскликнул Барни. — Зачем мне лекарства?
Штайн великодушно улыбнулся.
— Ах, Ваше Величество, — ответил он, — если б вы только понимали, какая напасть омрачает вашу жизнь! Вам не удастся взойти на трон, принадлежащий вам по праву, пока не исчезнут последние следы вашего зловещего умственного заболевания. Поэтому, пожалуйста, принимайте лекарства добровольно, иначе Иосифу придется прибегнуть к насилию. Помните, сир, что только посредством лечения вы сможете покинуть Бленц.
После ухода Штайна старый слуга запер дверь на засов. Потом он подошел к Барни, в недоумении застывшему в центре комнаты, упал перед ним на колени, схватил руку молодого человека и поцеловал ее.
— Господь Бог спас вас, Ваше Величество, — прошептал он. — Именно Господь помог старому Иосифу обмануть их и оказаться на вашей стороне.
— Кто вы, добрый человек? — спросил Барни.
— Я послан семейством Танн, — очень тихо прошептал старик. — Его светлость принц Людвиг придумал способ дать мне работу в вашей новой свите — старая была полностью заменена, ибо способствовала вашему бегству. Прежние слуги, преданные фон дер Таннам, сделали все, что могли, дабы помочь вам — да вы и сами это помните. Я виделся с Фрицем и узнал от него ваш путь. Так что если Ваше Величество чего-то не помнит, это не имеет значения, ибо я сам все знаю. С тех пор как я здесь, я проходил этим путем трижды, и когда наступило время и ваша жизнь оказалась в опасности, я смог быстро вывести вас — раньше, чем они могли вас убить.
— Так ты действительно думаешь, что они хотели убить меня?
— В этом нет ни малейшего сомнения, Ваше Величество, — отозвался старик. — Вот в этом флаконе, — Иосиф прикоснулся к бутыли, которую оставил на столе Штайн, — содержится снадобье, которое с моей помощью будет медленно отравлять вас.
— А ты сам-то знаешь, что это?
— Бихлорид ртути, Ваше Величество. Хватило бы и одной дозы — через несколько дней, возможно через неделю, вы бы умерли в страшных мучениях.
Барни содрогнулся.
— Но я — не король, Иосиф, — сказал он, когда снова овладел собой. — Поэтому даже сумей они убить меня, то ничего не выиграли бы от этого злодеяния.
Иосиф печально покачал головой.
— Прошу простить меня как человека, который любит вас, — произнес он, — но я беру на себя смелость допустить, что Ваше Величество не должны снова повторять эти слова. Ваше высказывание, что вы не являетесь королем, лишь дает принцу Питеру основание утверждать, что Ваше Величество умственно неполноценны и не в силах управлять Лутой. Но мы, в доме Танн, думаем иначе и с Божьей помощью обязательно возвратим Вашему Величеству трон, который все эти годы узурпировал Питер.
Барни вздохнул — они уже решили, что он должен быть королем, хочет он того или нет. Когда-то в детстве Барни и сам мечтал о том, что неплохо бы стать королем. Теперь детские мечты сбылись, но так, что эта реализация отнюдь его не радовала.
Внезапно Барни понял, что старик говорит о плане побега. Оказалось, что существует тайный ход, ведущий из этой комнаты в подвал под замком, а оттуда шел туннель, проложенный под крепостным рвом. Туннель же выходил в пещеру на дальней стороне холма.
— Они не станут навещать вас нынче вечером, Ваше Величество, — говорил Иосиф. — Поэтому разумнее всего уйти немедленно. У меня есть веревка и шпаги. Веревка понадобится нам, чтобы спуститься с отвесной части заградительного вала, а шпаги… будем надеяться, что они не понадобятся нам совсем.
— Я не покину Бленц, если принцесса Эмма не пойдет с нами, — заявил Барни.
— Принцесса Эмма? — воскликнул старик. — Какая принцесса Эмма?
— Эмма фон дер Танн, — ответил Барни. — Разве ты не знал, что ее захватили вместе со мной?
Сообщение, что его молодая хозяйка — узница Бленца, повергло старика в смятение. Его раздирали противоположные чувства — долг перед королем и любовь к дочери старого хозяина. Поэтому ему стало легче, когда Барни заявил, что сначала надо спасти девушку, и только после этого он согласен подумать о собственном бегстве.
— Ваше Величество, моя первая обязанность — обеспечить вашу безопасность, — заявил Иосиф. — Но если вы приказываете мне взять с собой вашу суженую, то я уверен, что Его Высочество принц Людвиг едва ли упрекнет меня в нарушении инструкций, ибо свою дочь, прекрасную принцессу Эмму, он любит не меньше, чем своего короля.
— Что ты сказал, Иосиф? — переспросил Барни. — Ты назвал принцессу моей суженой? Но я же не видел ее до сегодняшнего дня!
— Вы просто забыли об этом, Ваше Величество, — печально проговорил Иосиф. — Вы и моя молодая хозяйка были обручены много лет назад, еще детьми. Таково было желание старого короля — чтобы вы стали мужем дочери его лучшего друга и самого верного подданного.
«Хорошенькое дело!» — подумал Барни. Мало того, что его по ошибке приняли за короля, но оказаться в столь двусмысленном положении еще и на пару с прекрасной молодой женщиной, с которой обручен этот их Леопольд и которая вместе с другими считает его, Барни, королем, — это уже ни в какие ворота не лезет! Тут Барни впервые пожалел, что на самом-то деле он не король, — девушка была поразительно красива и в высшей степени желанна.
В конце концов они решили, что Иосиф должен сейчас же выйти из апартаментов короля и выяснить, в какой части замка содержат Эмму. Дальнейшие действия зависели от сведений, которые получит старик после обследования замка.
Ожидая Иосифа, Барни мерил шагами свою тюрьму. Похоже, старик вообще не вернется. Может быть, его поймали за шпионаж, и теперь он тоже пленник в каком-нибудь дальнем углу замка? Эта мысль ударила Барни, как пощечина. Он понял, что в этом случае окажется в полной зависимости от тех, кто захватил его, и спасти принцессу будет некому. И вот, когда его нервное напряжение достигло апогея, за дверью послышался едва различимый звук. Барни застыл на месте и уловил скрип ключа в замке.
Первым делом он подумал, что враги раскусили двойную игру Иосифа и теперь явились, чтобы расправиться с ним побыстрее, прежде чем другие сторонники молодого короля узнают о крахе заговора. Молодой американец встал за дверью и приготовился к нападению. Горе тому, кто бы это ни был, кроме Иосифа! Сжатые кулаки, решительно выдвинутый подбородок и серо-стальные сверкающие глаза — все это не предвещало никакой пощады возможному противнику.
Дверь медленно открылась. Барни издал вздох облегчения: это был Иосиф.
— Ну же? — воскликнул молодой человек, выходя из-за двери. Иосиф отшатнулся, будто сам Питер Бленц положил ему руку на плечо. — Какие новости?
— Ваше Величество, как же вы напугали меня! — выдохнул Иосиф. — Я нашел комнату, где держат принцессу, сир. У нас есть некоторый шанс спасти ее, но очень хрупкий. Мы должны пересечь главный коридор замка, чтобы добраться до ее апартаментов, а затем вернуться тем же путем. Нас там не обнаружат, только если случится чудо. Но хуже всего то, что рядом с ее комнатами расположены апартаменты капитана Менка. И он сам, и его офицеры и слуги наверняка будут бегать туда-сюда всю ночь, потому что капитан — человек компанейский и каждый день пьянствует и играет в карты до самого рассвета.
— А что будет после того, как мы приведем принцессу в мою комнату? — спросил Барни. — Как мы выведем ее из замка? Об этом ты мне еще не рассказал.
Тогда старик изложил мнимому королю весь план побега. Оказалось, что две большие панели по обе стороны от камина были потайной дверцей, за которой располагался вертикальный туннель, соединявшийся с подвалом замка. На каждом этаже имелся такой же тайный ход. Из подвала шел коридор через другую потайную панель и далее выход в главный подземный ход до пещеры на холме.
— За холмом нас будут поджидать оседланные лошади, Ваше Величество, — завершил свой план Иосиф. — С тех пор как я пришел в Бленц, лошадей прячут в лесу, и я ежедневно навещаю их, пою и кормлю.
Слушая пояснения старика, Барни мысленно прикидывал, каким образом можно спасти принцессу, не подвергая себя разоблачению. Разобравшись с системой тайных ходов и секретных дверных панелей, он придумал относительно безопасный способ бегства.
— Кто занимает этаж над нами, Иосиф? — спросил он.
— Никто, комнаты свободны.
— Отлично! Пошли, покажешь мне вход в туннель, — распорядился Барни.
— Вы решили уйти, не попытавшись спасти принцессу Эмму? — пораженно воскликнул старик.
— Что ты, вовсе нет! — возразил Барни. — Возьми с собой веревку и шпаги. Полагаю, спасение принцессы будет самым простым этапом нашего приключения.
Старик покачал головой, но прошел в другую комнату и вынес оттуда прочную веревку футов пятьдесят длиной и две шпаги. Когда он пристегивал шпагу Барни, то случайно заметил на среднем пальце левой руки американца кольцо с печаткой.
— Королевский перстень Луты! — воскликнул Иосиф. — Где он, Ваше Величество? Что сталось с перстнем королей Луты?
— Откуда мне знать, Иосиф? — отозвался молодой человек. — Я вообще не знал, что должен носить королевский перстень.
— Мерзавцы! Негодяи! — воскликнул Иосиф. — Как они посмели украсть у вас большой перстень, который передавался от короля к королю вот уже триста лет! Когда они отняли его у вас?
— Да я вообще в глаза его не видел, Иосиф! — Барни усмехнулся. — Возможно, этот факт все-таки убедит тебя в том, что я вовсе не король Луты.
— О нет, Ваше Величество, — ответил старый слуга, — наоборот, это лишь подтверждает, кто вы такой на самом деле. То, что у вас нет кольца, доказывает, что они пытались скрыть этот факт, удалив отличительный знак вашего святого права на трон Луты.
Барни не мог не улыбнуться потрясающей логике старика. Он видел, что ничто на свете не переубедит Иосифа, что он, Барни — истинный король; для него огромное значение имели исторические реликвии давно умерших монархов Луты.
— Помните ли вы, сир, огромный рубин кроваво-красного цвета в оправе из четырех золотых крылышек? — спросил Иосиф. — История повествует, что рубин явился из пролитой крови Карла Великого, а оправа — крылья ангелов, оберегающих власть королей Луты со всех четырех сторон света. Надеюсь, теперь-то вы вспомнили королевский перстень?
Барни лишь покачал головой — к великой печали Иосифа.
— Ладно, Иосиф, Бог с ним, с кольцом. Давай сюда веревку и помоги мне подняться на верхний этаж.
— На верхний? Но, Ваше Величество, мы не сможем добраться до подвала и туннеля, передвигаясь наверх!
— Ты забыл, что в первую очередь мы должны освободить принцессу Эмму.
— Она же не на верхнем этаже, сир, а на том же, что и мы, — настаивал старик, но уже неуверенно.
— Иосиф, кто я, по-твоему?
— Вы король, милорд, — твердо ответил старик.
— Тогда выполняй то, что приказал король, — резко велел Барни.
Иосиф повернулся, ворча под нос, и подошел к панели слева от камина. Повозившись минуту, он нашел потайную защелку, державшую дверцу. Панель мягко отошла внутрь, старик низко наклонился и пропустил Барни в кромешную тьму потайного хода, но сразу же остановил его, предупредив об опасности провалиться вниз, в шахту. Потом Иосиф закрыл панель, нашарил фонарь и зажег его. Фонарь осветил грубую кирпичную кладку узкой, прочно сделанной шахты. Крепкая лестница опиралась на узкий выступ рядом с Барни, шла наверх и терялась где-то на верхних этажах. Под нижней ступенькой начиналась другая лестница, уходившая вниз, на первый этаж.
Как только Иосиф осветил путь, Барни кинулся по лестнице на второй этаж. На лестничной площадке он остановился и подождал старика.
Иосиф потушил фонарь и поставил туда, где его без труда можно было найти при возвращении. Затем он осторожно отодвинул защелку панели и медленно приоткрыл дверцу. Теперь можно было видеть внутренность комнаты.
Минуту они стояли молча, прислушиваясь к малейшим шорохам. Ничто не указывало на то, что внутри кто-то есть. Тогда Иосиф распахнул дверцу пошире и протиснулся в комнату. Барни последовал за ним. Они оказались в просторном помещении, схожим по размеру и форме с комнатой этажом ниже, из которой они вышли.
Они прошли по коридору дальше, в комнаты в дальнем крыле, и оказались как раз над апартаментами принцессы Эммы.
Барни подошел к окну, смотрящему на крепостной ров. Вытянув как можно дальше, он заметил свет в комнате принцессы и подосадовал, что освещенное окно могут заметить стражники, стоявшие на посту возле надвратной башни.
Вдруг он услышал голоса, доносящиеся из комнаты принцессы. Секунду он послушал, уловил обрывки разговора и торопливо обернулся к своему спутнику:
— Иосиф, веревку! И ради Бога, поскорее!
5
ПОБЕГ
С полчаса принцесса фон дер Танн пыталась сосредоточиться на журнальной статье, чтобы отвлечься от тревожных мыслей и от угнетающего действия портрета принцессы Бленцкой, висевшего на стене у нее за спиной. Эмма вздрагивала при малейшем шорохе с нижнего этажа. Один раз до нее донесся звук шагов в коридоре за ее дверью, но человек прошел мимо, и принцессе послышалось, будто кто-то открывает замок. Она снова постаралась ухватить смысл статьи, но безуспешно. От скребущего звука она резко обернулась и взглянула на портрет. Принцесса была уверена, что звук идет не снаружи, а изнутри комнаты, и содрогнулась при мысли, что этот скрежет исходит от дамы на портрете.
Да что же это со мной такое? Потеряла контроль над собой? Боюсь привидений?
Чтение не помогало: Эмма не могла оторвать глаз от молчащей женщины на портрете, которая смотрела на нее, как на врага, поселившегося в ее доме.
Вдруг глаза девушки широко раскрылись от ужаса, она почувствовала, как ее волосы встают дыбом. Взгляд ее остановился на огромной зловещей фигуре, склонившейся над ней. Фигура двигалась! Эмма видела это собственными глазами. Нет, это не ошибка, не галлюцинация — на нее надвигалась сама принцесса Бленцкая! Девушка как завороженная поднялась с кресла, не спуская ошеломленного взгляда с ужасной фигуры, наступающей на нее, затем медленно попятилась к противоположной стороне комнаты. Портрет стал надвигаться быстрее, и тут ее осенило: картина висит на двери!
Дверь приоткрылась шире, и девушка увидела глаза. Она с трудом сдержала испуганный крик. Портрет отошел в сторону, и в комнату вошел мужчина в военной форме.
Это был Менк.
— Что означает это вторжение? — воскликнула Эмма фон дер Танн, с нескрываемым отвращением глядя на хитрое лицо коменданта Бленца. — Что вам здесь нужно?
— Вас, — бесцеремонно ответил Менк, насмешливо разглядывая ее. Девушка вспыхнула.
— Вы трус! — крикнула она. — Немедленно убирайтесь из моих комнат! Даже Питер Бленц не позволил бы себе такого наглого отношения к пленнику!
— Вы совсем не знаете Питера, моя дорогая, — с нехорошей усмешкой возразил Менк. — Но вы не должны ничего бояться. Вы будете моей женой. Питер обещал мне титул барона за поимку Леопольда. А потом я стану и принцем, могу заверить вас, поэтому я не такая уж плохая партия, — и шагнул к девушке, намереваясь положить руку на ее плечо.
Эмма отскочила от него и бросилась к другому концу журнального столика, за которым прежде сидела. Менк кинулся за ней. Тогда девушка схватила со стола тяжелую медную вазу и швырнула в лицо негодяю. Удар получился скользящим, но край вазы рассек ему скулу чуть ли не до кости. С криком боли и ярости капитан Эрнст Менк бросился на девушку, схватил ее за горло и начал трясти, как терьер пойманную крысу. Девушка тщетно отбивалась, нанося удары по ненавистному лицу Менка.
— Прекратите! — крикнула она. — Вы убьете меня!
Насильник немного ослабил хватку.
— Ни в коем случае, — пробормотал он и поволок принцессу через комнату.
Но не успел он сделать и нескольких шагов, как со стороны окна раздался звон бьющегося стекла. Они оба обернулись на звук и увидели, как в комнату влетел мужчина с обнаженной шпагой в руке.
— Король! — радостно воскликнула Эмма фон дер Танн.
— Дьявол! — огрызнулся Менк, отпустил девушку и рванулся к портрету, скрывавшему дверь в покои принцессы. Как и все подобные люди, он был трусом, а в глазах человека со шпагой ясно читалась смерть. Одним прыжком капитан подскочил к раскрытой двери.
Барни бросился следом за ним, но страх придал коменданту Бленца сверхъестественную скорость, поэтому он нырнул в проход за портретом, захлопнул за собой дверцу и был таков. Американец вцепился в тяжелую раму портрета, но было уже поздно. Тогда он поднял шпагу и рубанул по холсту, рассчитывая добраться до противника, но дубовые панели надежно укрывали потайную дверцу. Пробормотав проклятие, Барни обернулся к девушке.
— Слава Всевышнему, я не опоздал, Эмма, — выдохнул он.
— О Леопольд, мой король — но какой ценой! — воскликнула девушка. — Теперь он вернется с целым отрядом и убьет вас. Он так разъярен, что сам не знает, что делает!
— Судя по всему, он прекрасно знал, что делает, когда проник сюда через дыру в стене, — насмешливо ответил Барни. — Однако пойдемте. Нельзя, чтобы они вернулись и застали нас здесь.
Они подошли к окну, и девушка увидела веревку, спускавшуюся с верхнего этажа. Она объясняла быстрое и внезапное появление Барни в комнате принцессы.
Внизу, за окном, был хорошо виден свет у караульной башни, и это напомнило Барни о том, что его могут обнаружить стражники. Он быстро прошел через комнату к недавно установленному электровыключателю, и через мгновение комната погрузилась во тьму.
Барни обвязал девушку веревкой под мышками, оставив достаточно длинный конец с небольшой петлей для упора ног, потом ступил на наружный подоконник и стал помогать девушке спускаться.
Далеко внизу луна прочертила дорожку на воде крепостного рва. Вдали мерцали огни деревушки Бленц. Со двора доносились чьи-то голоса, шум людской суеты. Из стойла послышалось лошадиное ржанье. Барни поднял глаза и заметил голову и плечи Иосифа, который высунулся из окна прямо над ними.
— Давай же, Иосиф! — прошептал он и повернулся к девушке: — Смелее, закройте глаза и доверьтесь моему слуге. Ну, вперед!
— О мой король! — проговорила Эмма.
Барни приобнимал девушку за плечи, удерживая ее на узком подоконнике. Его щека почти прижималась к ее щеке, он даже ощутил бархатистую мягкость ее нежной кожи — и невольно прижал к себе ее хрупкое тело.
— Моя принцесса! — шепнул он. Он повернул девушку к себе, их губы почти соприкоснулись.
Тем временем Иосиф выбирал веревку, которая натянулась и прижалась к руке девушки. Барни импульсивно припал губами к губам Эммы и не ощутил сопротивления.
— Я люблю тебя, — прошептал он, но его слова потонули в поцелуе.
Иосиф изо всех сил удерживал веревку.
— Я люблю тебя, Леопольд, люблю навеки, — прошептала девушка.
Когда Иосиф героическим усилием поднял их обоих, Барни приподнял девушку одной рукой, уцепившись другой за подоконник. Расстояние до верхнего подоконника было небольшим, и секунду спустя Иосиф схватил руку принцессы и помог ей перевалиться в комнату.
В то же мгновение послышался звук какого-то передвижения изнутри бывших апартаментов Эммы, в окне которых Барни все еще ждал, когда Иосиф снимет веревку с принцессы и спустит для него. Американец услышал шум шагов, звон оружия и ругань: солдаты обыскивали помещение и спотыкались о мебель.
Один из них нашел выключатель, и тут же комнату залил яркий свет. Глазам предстали более десятка лутских гвардейцев во главе с разъяренным Менком.
Барни был очень встревожен. Господи, ну когда же наконец Иосиф спустит веревку! Тем временем солдаты тщательно обыскивали комнату. Барни слышал, как Менк отдает приказы подчиненным. От взглядов солдат его скрывала лишь тонкая портьера, и было непонятно, почему до сих пор никто не обратил внимания на открытое окно, через которое, как должен был сообразить Менк, и удрал король.
Да что же это со мной такое? Потеряла контроль над собой? Боюсь привидений?
Чтение не помогало: Эмма не могла оторвать глаз от молчащей женщины на портрете, которая смотрела на нее, как на врага, поселившегося в ее доме.
Вдруг глаза девушки широко раскрылись от ужаса, она почувствовала, как ее волосы встают дыбом. Взгляд ее остановился на огромной зловещей фигуре, склонившейся над ней. Фигура двигалась! Эмма видела это собственными глазами. Нет, это не ошибка, не галлюцинация — на нее надвигалась сама принцесса Бленцкая! Девушка как завороженная поднялась с кресла, не спуская ошеломленного взгляда с ужасной фигуры, наступающей на нее, затем медленно попятилась к противоположной стороне комнаты. Портрет стал надвигаться быстрее, и тут ее осенило: картина висит на двери!
Дверь приоткрылась шире, и девушка увидела глаза. Она с трудом сдержала испуганный крик. Портрет отошел в сторону, и в комнату вошел мужчина в военной форме.
Это был Менк.
— Что означает это вторжение? — воскликнула Эмма фон дер Танн, с нескрываемым отвращением глядя на хитрое лицо коменданта Бленца. — Что вам здесь нужно?
— Вас, — бесцеремонно ответил Менк, насмешливо разглядывая ее. Девушка вспыхнула.
— Вы трус! — крикнула она. — Немедленно убирайтесь из моих комнат! Даже Питер Бленц не позволил бы себе такого наглого отношения к пленнику!
— Вы совсем не знаете Питера, моя дорогая, — с нехорошей усмешкой возразил Менк. — Но вы не должны ничего бояться. Вы будете моей женой. Питер обещал мне титул барона за поимку Леопольда. А потом я стану и принцем, могу заверить вас, поэтому я не такая уж плохая партия, — и шагнул к девушке, намереваясь положить руку на ее плечо.
Эмма отскочила от него и бросилась к другому концу журнального столика, за которым прежде сидела. Менк кинулся за ней. Тогда девушка схватила со стола тяжелую медную вазу и швырнула в лицо негодяю. Удар получился скользящим, но край вазы рассек ему скулу чуть ли не до кости. С криком боли и ярости капитан Эрнст Менк бросился на девушку, схватил ее за горло и начал трясти, как терьер пойманную крысу. Девушка тщетно отбивалась, нанося удары по ненавистному лицу Менка.
— Прекратите! — крикнула она. — Вы убьете меня!
Насильник немного ослабил хватку.
— Ни в коем случае, — пробормотал он и поволок принцессу через комнату.
Но не успел он сделать и нескольких шагов, как со стороны окна раздался звон бьющегося стекла. Они оба обернулись на звук и увидели, как в комнату влетел мужчина с обнаженной шпагой в руке.
— Король! — радостно воскликнула Эмма фон дер Танн.
— Дьявол! — огрызнулся Менк, отпустил девушку и рванулся к портрету, скрывавшему дверь в покои принцессы. Как и все подобные люди, он был трусом, а в глазах человека со шпагой ясно читалась смерть. Одним прыжком капитан подскочил к раскрытой двери.
Барни бросился следом за ним, но страх придал коменданту Бленца сверхъестественную скорость, поэтому он нырнул в проход за портретом, захлопнул за собой дверцу и был таков. Американец вцепился в тяжелую раму портрета, но было уже поздно. Тогда он поднял шпагу и рубанул по холсту, рассчитывая добраться до противника, но дубовые панели надежно укрывали потайную дверцу. Пробормотав проклятие, Барни обернулся к девушке.
— Слава Всевышнему, я не опоздал, Эмма, — выдохнул он.
— О Леопольд, мой король — но какой ценой! — воскликнула девушка. — Теперь он вернется с целым отрядом и убьет вас. Он так разъярен, что сам не знает, что делает!
— Судя по всему, он прекрасно знал, что делает, когда проник сюда через дыру в стене, — насмешливо ответил Барни. — Однако пойдемте. Нельзя, чтобы они вернулись и застали нас здесь.
Они подошли к окну, и девушка увидела веревку, спускавшуюся с верхнего этажа. Она объясняла быстрое и внезапное появление Барни в комнате принцессы.
Внизу, за окном, был хорошо виден свет у караульной башни, и это напомнило Барни о том, что его могут обнаружить стражники. Он быстро прошел через комнату к недавно установленному электровыключателю, и через мгновение комната погрузилась во тьму.
Барни обвязал девушку веревкой под мышками, оставив достаточно длинный конец с небольшой петлей для упора ног, потом ступил на наружный подоконник и стал помогать девушке спускаться.
Далеко внизу луна прочертила дорожку на воде крепостного рва. Вдали мерцали огни деревушки Бленц. Со двора доносились чьи-то голоса, шум людской суеты. Из стойла послышалось лошадиное ржанье. Барни поднял глаза и заметил голову и плечи Иосифа, который высунулся из окна прямо над ними.
— Давай же, Иосиф! — прошептал он и повернулся к девушке: — Смелее, закройте глаза и доверьтесь моему слуге. Ну, вперед!
— О мой король! — проговорила Эмма.
Барни приобнимал девушку за плечи, удерживая ее на узком подоконнике. Его щека почти прижималась к ее щеке, он даже ощутил бархатистую мягкость ее нежной кожи — и невольно прижал к себе ее хрупкое тело.
— Моя принцесса! — шепнул он. Он повернул девушку к себе, их губы почти соприкоснулись.
Тем временем Иосиф выбирал веревку, которая натянулась и прижалась к руке девушки. Барни импульсивно припал губами к губам Эммы и не ощутил сопротивления.
— Я люблю тебя, — прошептал он, но его слова потонули в поцелуе.
Иосиф изо всех сил удерживал веревку.
— Я люблю тебя, Леопольд, люблю навеки, — прошептала девушка.
Когда Иосиф героическим усилием поднял их обоих, Барни приподнял девушку одной рукой, уцепившись другой за подоконник. Расстояние до верхнего подоконника было небольшим, и секунду спустя Иосиф схватил руку принцессы и помог ей перевалиться в комнату.
В то же мгновение послышался звук какого-то передвижения изнутри бывших апартаментов Эммы, в окне которых Барни все еще ждал, когда Иосиф снимет веревку с принцессы и спустит для него. Американец услышал шум шагов, звон оружия и ругань: солдаты обыскивали помещение и спотыкались о мебель.
Один из них нашел выключатель, и тут же комнату залил яркий свет. Глазам предстали более десятка лутских гвардейцев во главе с разъяренным Менком.
Барни был очень встревожен. Господи, ну когда же наконец Иосиф спустит веревку! Тем временем солдаты тщательно обыскивали комнату. Барни слышал, как Менк отдает приказы подчиненным. От взглядов солдат его скрывала лишь тонкая портьера, и было непонятно, почему до сих пор никто не обратил внимания на открытое окно, через которое, как должен был сообразить Менк, и удрал король.