Бейкер Мэдлин. Тропою духов

   Винона настойчиво пыталась накормить Бобби, но он был слишком взвинчен, чтобы есть. Кусок не лез ему в горло. Конечно, он знал, что девушка его любит, но что, если ее брат против? А вдруг он решит, что кони недостаточно хороши?
   Мэгги и Винона переглянулись. Бобби в смятении мерил шагами узкое пространство вигвама. Все в лагере давно ждали этого события. И никто, кроме самого Бобби, нисколько не сомневался в том, что родители Звезды и брат девушки сами хотят этого брака.
   Когда Черный Ястреб вошел в вигвам, Бобби сразу бросился к нему:
   — Ну? Говори же, что сказал Перо Совы? Черный Ястреб медленно покачал головой, пряча лукавую улыбку:
   — Мне очень жаль, Гордый Орел, но старший брат Звезды на Ветру не согласен.
   Бобби остолбенел. Он не верил собственным ушам.
   — Он сказал «нет»? — лицо парня вспыхнуло. — Ну так мы сбежим!
   Черный Ястреб с трудом удержал Бобби, готового сорваться с места:
   — Постой-ка, горячая голова. Я пошутил. Он и не думал говорить «нет». Все улажено, Бобби. Вы поженитесь через месяц.
   — Месяц? — выдохнул Бобби.
   — Но нужно ведь дать Звезде на Ветру и ее матери, Голубой Оленихе время, чтобы подготовить шкуры для вигвама. Месяц пролетит быстро, санкаку. Тебе многое предстоит сделать.

* * *

   Время промчалось незаметно, и через месяц, ярким солнечным апрельским утром, Бобби Гордый Орел взял в жены Звезду на Ветру. Это долгожданное событие отметили всеобщим весельем, песнями, танцами и, конечно же, подарками.
   Звезда на Ветру установила свой новый вигвам по соседству с вигвамом Виноны, и молодожены сразу же принялись обустраивать свое жилище. Мэгти была несколько разочарована тем, что новобрачные никуда не отправились в свой медовый месяц. Но Ястреб объяснил ей, что это неразумно, да и небезопасно, так как между лакота, кроу и пауни шли непрекращающиеся войны. Однако в следующие несколько дней никто не видел ни Звезды ни Гордого Орла. Мэгги решила, что это затворничество и стало их своеобразным медовым месяцем…

* * *

   Однажды, ранним майским утром, решено было возвращаться на Черные Холмы. Лагерь Сидящего Буйвола приступил к сборам. Черный Ястреб решил, что пора уводить своих людей в Канаду. Как ни странно, нашлись воины из лагеря Сидящего Буйвола, которым также пришлась по душе эта мысль — отправиться на землю предков. Такой поворот событий радовал Ястреба. Ведь ему предстоял совсем нелегкий переход с детьми и женщинами. Мужчин их племени можно было пересчитать но пальцам, а теперь он мог опереться на два десятка сильных, выносливых воинов.
   Прощание вышло тягостным. Звезда на Ветру горько плакала, расставаясь с родителями, и Мэгги сама с трудом сдерживала слезы, обнимая Бизонье Сердце и Голубую Олениху. Вряд ли им доведется встретиться вновь. Бобби крепко обнял жену, и они молча следили за тем, как уходит на юг племя Сидящего Буйвола.
   —Я буду скучать о них, — прошептала Мэгги.
   Черный Ястреб кивнул, но грустить было некогда. Им ведь тоже предстоял нелегкий путь.
   — Пойдем, — сказал Черный Ястреб, — мы выступаем завтра утром. Еще многое надо успеть сделать.
   Наутро они выехали со стоянки. Ярко светило солнце, и Мэгги была в приподнятом настроении. Когда-то ей довелось побывать в Канаде. Она ездила туда с родителями и до сих пор сохранила самые лучшие воспоминания об этом чудесном крае, утопающем в зелени и цветах.
   Постепенно ее возбуждение улеглось. Теперешнее путешествие имело очень мало общего с ее розовыми воспоминаниями. Семь-восемь часов в день трястись верхом, будучи на пятом месяце беременности! Тряска вызывала ноющую боль в спине. В последнее время Мэгги раздалась в талии, и это заставляло ее чувствовать собственную неуклюжесть и неловкость. Плохое самочувствие заставляло ее часто останавливаться. Мэгги выворачивало наизнанку. Она пыталась идти пешком, но быстро уставала, и снова приходилось взбираться на лошадь, и снова трястись, пока они не останавливались на ночлег.
   Мэгги была очень благодарна матери Черного Ястреба — та всегда приходила на помощь в нужный момент. Мэгги когда-то представлялось ужасным жить рядом со свекровью, но Винона окружила ее такой любовью и вниманием, что Мэгги от души радовалась ее присутствию. Как важно казалось то, что можно кому-то пожаловаться, спросить совета. Иметь рядом человека, который все понимает, может успокоить и отмести необоснованные страхи, мучившие Мэгги.
   Ястреб был неизменно добр и внимателен. Он делал все, что в его силах, чтобы жене было хорошо. По вечерам он растирал ей спину и плечи, массажировал ноги и шею. Бывали дни, когда Мэгги беспричинно плакала. Тогда Ястреб обнимал и утешал ее. Иногда он расчесывал ей волосы, а бывало, что уносил подальше от стоянки и купал в реке, как малого ребенка.
   Дни тянулись для Мэгги страшно медленно. Иногда караван останавливался, чтобы мужчины могли поохотиться. Как замечательно было снова поесть свежего мяса, полакомиться орехами, ягодами и дикими сливами!
   Теперь Мэгги прекрасно справлялась с возведением вигвама и испытывала настоящую гордость от того, что делала это не хуже других женщин. И если бы не волнистые волосы, она казалась бы настоящей индианкой. Кожа ее стала смуглой от солнечных лучей, а одета она была, как и все женщины народа лакота.
   Когда вдали показались Черные Холмы, Мэгги обрадовалась до слез. Ведь здесь стоял ее дом. И даже если она никогда не увидит его вновь, то все равно Черные Холмы всегда будут напоминать о нем. Как прекрасно вновь полюбоваться на великолепие Холмов! Пусть недолго, но поплавать в прозрачных озерах, вдохнуть полной грудью аромат соснового леса, пройтись по высокой траве бескрайних прерий.
   Той ночью, лежа в объятиях Ястреба, Мэгги гадала: о чем он думает? Ведь Черный Ястреб родился здесь. Любовь к этой земле у него в крови. Да разве он сможет с ней расстаться?
   Ястреб решил, что они проведут здесь неделю, пополняя запасы, охотясь на бизонов, а потом тронутся в путь. Но Мэгги понимала, что не это главная причина остановки. Ястреб хотел побыть здесь подольше и проститься с любимыми местами.

Глава 39

   Кровь. Она не верила своим глазам. Внезапно обнаружив следы кровотечения, Мэгги пришла в ужас. Что если она потеряет это долгожданное крошечное существо? Ее охватила паника. Но ведь она не почувствовала никакой боли, никаких тревожных признаков — только небольшое пятно крови.
   Мэгги никому ничего не сказала ни в этот день, ни в следующий. Но кровотечение не прекращалось, и Мэгги испугалась. Что-то случилось с ребенком! Она пыталась припомнить все, что ей было известно о рождении детей, о выкидышах, но мысли смешались, и единственное, что всплыло в памяти, было связано с тем, что кровотечение — всегда признак неблагополучия.
   Мэгги горячо надеялась, что все пройдет. Ведь крови оказалось совсем немного. Но когда начались схватки, она поняла, что случилось что-то ужасное. Тогда она решилась и все рассказала Ястребу, а тот передал матери.
   Винона отослала Ястреба и осмотрела Мэгги. Лицо старой индианки было бесстрастно. Потом она вышла, чтобы поговорить с Ястребом.
   — Ну что, ина? — взволнованно вскричал он.
   — Мне приходилось часто видеть такое у других женщин, — грустно ответила Винона, — и это всегда означало, что ребенок погибнет, — она взяла его за руку. — Иногда при таких обстоятельствах погибает и мать ребенка.
   — Неужели ничего нельзя сделать?
   — Я не знаю, как остановить кровотечение. Ее мучают и боли. Думаю, что нам следует ожидать худшего.
   — Нет, не может быть.
   Винона с состраданием посмотрела на своего несчастного сына. Она крепко сжала его руку, повернулась и направилась в вигвам. Нужно было как можно скорее успокоить Мэгги.
   Черный Ястреб неподвижно стоял, глядя в звездное небо. Он чувствовал себя так, словно у него отняли часть души. Он уже испытал нечто подобное, когда ему пришлось принять трудное решение —сделать выбор между душой и сердцем.
   А теперь ему надо принять решение снова и выбрать между жизнями жены, ребенка и спасением племени.
   Подняв глаза к небу, Ястреб стал молиться, прося Вэкэн Танка о помощи.
   Время шло, но он ничего не услышал — только шум ветра да шелест листвы. И тогда он понял, что знает ответ на свой жгучий вопрос.
   Орел должен следовать за Ястребом.
   Черный Ястреб знал теперь совершенно точно, как если бы сам услышал эти слова.
   Юный Бобби поведет людей в Канаду. Они с Бобби встретились благодаря Мэгги. Она оказалась тем звеном, что связало два таких различных мира. Ее любовь к народу Лакоты сделала возможным то, что они проникли из будущего в прошлое.
   Бобби Гордый Орел, действительно, принадлежал прошлому. Именно такой шаман был нужен племени. Именно ему суждено спасти людей. Там, в далекой Канаде, он совьет гнездо со своей Звездой.
   А Черный Ястреб останется здесь, на родных Черных Холмах.
   Он обратил взор на желтую круглую луну и понял, что настало время вернуть Мэгги домой. Им нельзя оставаться здесь и рисковать ее жизнью и жизнью их сына. В прериях чересчур опасно. Если бы даже они не отправились в далекую Канаду, а остались с людьми Сидящего Буйвола, то и тогда подвергались бы каждодневной опасности нападения солдат, а то и враждебных индейских племен. Здесь не миновать сражений. Нужно быстро сниматься со стоянок, скрываться. Все это случалось уже сотни раз и будет происходить впредь. Ястреб понимал, что такое напряжение может стать роковым для будущего ребенка, да и самой Мэгги.
   Мэгги, должно быть, плачет. Он понял это, уже входя в вигвам. Ободряюще улыбнувшись сыну, Винона вышла, решив, что они хотят побыть вдвоем.
   — Она уже сказала тебе? — всхлипнула растрепанная Мэгги.
   — Да.
   — Ужасно. Как ужасно! Я так хотела подарить тебе сына…
   — О, Мэг-ги, что ты говоришь? Мы еще не потеряли наше дитя.
   — Но потеряем, — прошептала Мэгги, и горячие слезы потекли по ее щекам. — Ястреб…
   Он лег рядом, укрывшись бизоньей шкурой, и притянул Мэгги к себе. Она продолжала плакать, а он, утешая, нежно гладил ее волосы. Потом вытер ее лицо.
   — Завтра мы едем домой, Мэгги, — тихо сказал он.
   — Домой? — она не понимала. Ведь они дома, разве не так?
   — Вернемся в твое время.
   Мэгги не верила собственным ушам. В заплаканных глазах блеснул луч надежды. О, конечно, Ястреб принял это решение из-за ребенка. Возвращение в будущее — единственное, что может помочь. Там, в цивилизованном мире, располагая возможностью прибегнуть к любым необходимым медицинским средствам и учреждениям, они спасут свое дитя.
   Мэгги улыбнулась мужу, тотчас уверившись, что все будет хорошо. Главное — успеть попасть в ее время до рождения ребенка. А потом они могут вернуться сюда втроем… Доверчиво она уцепилась за руку Ястреба и мгновенно уснула.
   Всю ночь он не выпускал ее из объятий. Никого никогда он так не любил, как эту женщину. Она неотделима от него. И сколько бы им ни осталось жить, они всегда будут вместе. Завтра они с Мэгги отправятся в Священную Пещеру. Это единственное, что может спасти их сына.

* * *

   Черный Ястреб вышел из вигвама и молча смотрел на отъезжавших. Все прощальные слова были сказаны. Мэгги горько плакала, обнимая Винону, Бобби и Звезду на Ветру.
   Как ни странно, но Ястреб не слишком беспокоился о судьбе матери. Она так сроднилась с Бобби и его Звездой. Конечно, они позаботятся о ней. В глубине души он знал, что ее ждет счастливая старость.
   Когда соплеменники скрылись из вида, он взнуздал коня и вошел в вигвам за Мэгги. Очень осторожно он усадил ее на лошадь, сев за нею. Они выбрали не самое удачное время для путешествия. Скоро должны появиться васичи в поисках золота в Холмах. Реальную опасность представляют также пауни и кроу. Единственная надежда, что они, как и лакота, заняты охотой для пополнения запасов свежего мяса.
   Конечно, ему следовало бы попросить Красную Стрелу и Кривое Копье сопровождать их. Но теперь уже слишком поздно. Им с Мэгги следует продвигаться медленно и осторожно. К счастью, Священная Пещера не так уж далеко. Если ему повезет, то он успеет вовремя доставить туда Мэгги. Ястреб не мог больше ни о чем думать, но и не мог отогнать странного предчувствия, что жизнь его изменится безвозвратно.
   Ему вдруг пришла в голову мысль о смерти. Он должен смело смотреть в глаза опасности. Это путешествие может стать последним. Ястреб не боялся смерти. Что такое смерть? Лишь один из кругов мироздания, великой тайны жизни, но мысль о том, что он потеряет Мэгги безвозвратно и даже в царстве теней не сможет встретиться с любимой, мучила его.
   Мэгги тихо дышала рядом. Она закрыла глаза, находясь в полной растерянности. До сих пор она была уверена, что они с Ястребом были предназначены друг для друга, и он явился в будущее, чтобы отыскать ее там. Но теперь оказалось, что Ястреб был послан, чтобы встретиться с Бобби, и именно Бобби суждено спасти племя и укрыть его в Канаде.
   — Мой долг состоял в том, чтобы найти Бобби, — пояснил Ястреб, и голос его звучал убежденно. — Он поведет людей в Канаду.
   — А мы? — спросила Мэгги.
   — Я думаю, что наша судьба — не расставаться друг с другом, — взволнованно ответил он. — Я не знаю, сколько нам суждено быть вместе — год или много лет, но я знаю, что люблю тебя больше жизни. Мне кажется, что я любил тебя еще до того, как встретил.
   Без сомнения, она, Мэгги, была другой, не менее важной причиной его появления в двадцатом веке. Нет, им нельзя расставаться, что бы ни случилось.
   И все же ее мучили сомнения. Что, если она ошибается и их встреча — просто недоразумение, случайность. Стоило Черному Ястребу появиться на их уединенном ранчо, и все обитатели дома стали другими: Вероника прониклась гордостью за историю своего народа, его наследие; Бобби дождался видения, которое станет сопровождать его всю жизнь; а она, Мэгги, получила главный подарок — способность ходить. И все это стало возможным благодаря его появлению. А кроме того, он спас жизнь Сидящего Буйвола и убедил его народ не оставаться на зимовку в Черных Холмах.
   Мэгги пыталась заглянуть в будущее. Конечно, личность Сидящего Буйвола, его предвидение, его мудрое руководство определенным образом повлияют на ситуацию. Без предводительства Сидящего Буйвола сиуксы и чейены обречены на неудачу, а Джордж Армстронг Кастер мог бы остаться победителем в битве у Короткого Большого Рога и в конечном итоге стать президентом.
   Мэгги пыталась предугадать возможные последствия такого поворота событий, но следовало учитывать множество непредвиденных ситуаций и случайностей. Главное, что Ястреб здесь, с нею.
   Черный Ястреб старался ехать медленно, делая частые остановки в пути, чтобы Мэгги могла отдохнуть.
   Сейчас она задремала, голова ее покоилась у него на плече. Его рука осторожно, но крепко держала ее за пояс. Сердце Ястреба билось сильнее, когда он ощущал, как крошечной ножкой младенец стучал в живот матери. Благодарение Господу, ребенок жив!
   Ястреб подстегнул лошадь. Скоро им придется устраиваться на ночлег, а завтра они, наконец, доберутся до Священной Пещеры.
   Он устремил взор на Холмы. Теперь они казались ближе, но все еще были неотчетливо видны. Ястреба снова охватило неясное предчувствие, что жизнь его необратимо изменится и ему придется проститься со всем, что он так хорошо знал и любил. Он отчетливо понял, что никогда уже не увидит ни матери, ни Бобби; никогда больше ему не быть воином и защитником святой земли Лакоты.
   Но он не жалел о своем шаге. Ничто не имело такого значения, кроме Мэгги и их ребенка. Если они успеют войти в пещеру, Мэгги будет спасена, и ребенок тоже. Это все, о чем он мог мечтать.
   Солнце клонилось к закату, и Черный Ястреб остановил коня. Спешившись, он расстелил на земле бизонью шкуру и бережно опустил на нее жену. Потом Ястреб занялся разведением огня.
   — Но это моя задача, — заметила Мэгги.
   — Твоя задача — лежать и отдыхать, — нежно возразил он, — я сам разведу огонь. Мне известно, как это делается. Мэгги улыбнулась, и глаза ее засветились:
   — Я знаю.
   Он подал ей вяленого мяса и воды.
   — Мы доберемся до пещеры завтра днем. Мэгти понимающе кивнула головой. Она не сомневалась, что Ястреб выбирал кратчайший путь для достижения цели. Он старался, как мог, облегчить ей тяготы пути. Но она так устала, так замучилась и мечтала как можно скорее оказаться на ранчо, дома, в своей собственной постели.
   На мгновение Мэгги горько пожалела обо всем том, что им пришлось оставить: людей, к которым она успела привязаться всем сердцем; маленьких смешных песчаных ящериц; прекрасную колыбель, которую смастерил Ястреб собственными руками.
   — Будешь есть? — спросила она мужа.
   — Нет. Мне нельзя есть перед входом в Пещеру.
   — Ой! А как же я? Мне тоже не следует есть?
   — Тебе нужно подкрепиться. Ведь ты не одна. К тому же ты — не шаман, — улыбнулся Ястреб.
   Тогда Мэгги доела мясо и утомленно прикрыла глаза. Она в жизни никогда так не уставала.
   Еще минута —и она крепко уснула.
   А Черный Ястреб долго сидел у огня, чутко прислушиваясь к ночным звукам. Он думал о Волчьем Сердце, о Виноне и об умершем отце; вспоминал Бобби Гордого Орла и неизменно возвращался мыслями к Мэгги. Что бы ни сулило им будущее, он будет вечно благодарен ей за любовь и счастье, которые она ему подарила.
   Мэгги беспокойно зашевелилась под бизоньей шкурой, когда Ястреб лег рядом.
   — Уже утро? — прошептала она.
   — Нет, любимая. Спи.
   — Я люблю тебя, — пробормотала она. У Ястреба застрял комок в горле. Ведь эта ночь могла оказаться последней.
   — Что-то случилось? — встрепенулась Мэгги, словно почувствовала настроение мужа.
   Черный Ястреб поднял взор к небесам. Полная луна светила так ярко, что было светло, словно днем.
   — Нет, митависи, — тихо вздохнув, ответил он, — все в порядке.

Глава 40

   Черный Ястреб прислушался. Он ясно уловил стук копыт и фырканье лошади, но слишком поздно почуял врагов и потянулся за оружием. Оно уже было в руках врага.
   Их оказалось трое — целый отряд. Двое из них ехали верхом на одной большой гнедой кобыле, а третий, завладевший винчестером Ястреба, был пешим.
   Ястреб с бесстрастным выражением лица встал между Мэгги и тремя чужаками.
   — Что вам надо?
   — Так ты говоришь по-английски? Ну что ж. Это упрощает дело, — всадник сделал жест в сторону пешего васичи, державшего ружье Ястреба. — Мой приятель лишился коня, и мы возьмем твоего.
   — Нет.
   Бледнолицый в изумлении воззрился на индейца:
   — Что ты сказал?
   — Я сказал «нет».
   Васичи многозначительно помахал ружьем:
   — Я думаю, что у тебя нет другого выхода.
   — Моя женщина ждет ребенка и не может идти пешком.
   — Да? Печально, но что поделаешь. Мы очень спешим.
   — Постой-ка, Ла Дженес. Он, кажется, что-то сказал о женщине.
   — Забудь об этом, Конер. У нас нет времени, чтобы заниматься какой-то скво.
   — Она не скво, — ледяным тоном возразил Ястреб.
   Конер обошел Ястреба и увидел Мэгги. Она села, потянув одеяло до подбородка.
   — Действительно. Она совсем не похожа на скво. Это белая женщина.
   — Угомонись, Конер. Мне наплевать — будь она хоть королева Шейба. У нас совсем нет времени.
   — У меня всегда найдется время, если речь идет о женщине.
   Бледнолицый, сидевший сзади, спрыгнул на землю:
   — Не валяй дурака, Конер. Ла Дженес прав. Нам пора.
   — Слушайте, ребята, Ирв… Времени хватит на всё, — примирительно отозвался Конер. Он с улыбкой взглянул на Мэгги и протянул грязную волосатую ручищу, пропахшую табаком, с явным намерением взять женщину за подбородок.
   Он даже не успел понять, что произошло, как уже лежал на спине и со страхом смотрел в бешено сверкавшие глаза индейца, тщетно пытаясь оторвать его пальцы от своего горла.
   Ирв и Ла Дженес оцепенели от неожиданности, потом Ирв выхватил револьвер и рукояткой сильно ударил Ястреба по голове.
   Ястреб повалился на бок, тело его обмякло. С довольной ухмылкой Ла Дженес достал у него из-за пояса нож.
   С криком отчаяния Мэгги вскочила на ноги и бросилась к Ястребу. Он лежал так неподвижно, и ей показалось, что он убит. Конер схватил ее за плечи и оттащил от мужа.
   — Конер, мне ни к чему осложнения, — вмешался Ла Дженес. — Бери лошадь индейца. Нам пора в путь.
   Конер покачал головой, растирая рукою горло и пристально глядя на женщину:
   — Давай возьмем ее с собой.
   — Она беременна, — с раздражением бросил Ирв. — Ла Дженес прав. Поедем, пока краснокожий не очухался.
   — Не раньше, чем получу поцелуй, — воспротивился Конер, — хотя бы один. Я уже вечность не видел белых женщин.
   — Тогда поторопись с этим, — проворчал Ла Дженес, проклиная тот день и час, когда он связался с Конером. От него только и жди неприятностей. Из-за этого проклятого Конера они ползут, как черепахи. Он изнасиловал женщину, убил ее мужа, а в довершение всего, его лошадь во время погони угодила в нору койота и сломала ногу. А теперь еще эта история.
   Ла Дженес встряхнул головой, подумав, что было бы куда проще уехать и оставить Конера. О черт, им ведь нужна была лошадь. Причем здесь эта баба?
   Мэгги отпрянула, испуганная той похотью, что так ясно читалась в его глазах, отталкивая протянутые к ней руки. Она пронзительно закричала, когда Конер схватил ее за руку.
   Ястреб лежал без сознания. Крик Мэгги пронзил его мозг. Он с трудом очнулся. Мгла понемногу рассеивалась, боль на мгновение отпустила его. Превозмогая полуобморочное состояние, он с трудом приоткрыл веки, наблюдая за происходящим. Яростный гнев захлестнул его, когда он увидел, что бледнолицый негодяй схватил Мэгги, домогаясь ее поцелуев. Конер крепко держал Мэгги, а та билась в его руках, безуспешно пытаясь освободиться.
   Двое других бледнолицых стояли рядом, и Ястреб понял, что они намереваются ехать дальше. Краем глаза индеец заметил, что враг отставил ружье. В тот момент он услышал крик жены, отбивавшейся от поцелуев Конера.
   Гнев пересилил всякую осторожность. Рывком поднявшись на колени, Черный Ястреб схватил ружье, мгновенно прицелился и выстрелил три раза подряд.
   Эхо повторило гром трех выстрелов.
   Ястреб молча смотрел на тех, что мгновение назад были его врагами. Он ничуть не жалел, что убил их. Они испугали его жену, украли коня, подняли руку на его женщину!
   Отбросив винчестер, Черный Ястреб поспешил к Мэгги. Ее трясло, как в лихорадке. Она казалась белее полотна, и Ястреб притянул ее к себе, повернув так, чтобы она не могла увидеть трупы и кровь.
   Он старался успокоить Мэгги, но в ном самом бушевал гнев, и кровь стучала в висках. Слишком легкая смерть для того, кто осмелился коснуться его жены. Он, Ястреб, готов был разорвать мерзавца на куски, оторвать руки и ноги, а вместо этого шептал Мэгги слова утешения. Мало-помалу гнев утихал, и он успокоился.
   — Как ты? В порядке? — спросил он. Мэгги кивнула. Хотела бы она, чтобы ничего этого не произошло. Мэгги хорошо понимала, что Ястреба гложет чувство вины.
   — Мэг-ги?
   — Я так хочу домой, — прошептала она. Домой, где самыми ужасными изо всех зрелищ были десятичасовые новости. Скорее домой! К спокойному благополучию родного ранчо в тени Черных Холмов, а если там кто и носит оружие„ о это наверняка либо констебль, либо охотник на оленей.
   — Я верну тебя домой, Мэгги, — пообещал Ястреб. Он чувствовал, что она дрожала в его объятиях, пряча лицо у него на груди.
   Позже, когда Мэгги немного успокоилась, она настояла на том, чтобы осмотреть след от удара у него на голове. Он вздрагивал, когда жена обрабатывала рану, которая хоть и не была глубокой, все же выглядела устрашающе. Волосы Ястреба слиплись от крови. Мэгги, как умела, промыла рану, благодаря Бога, что не случилось худшего. Какое счастье, что он так храбр и обладает такой мгновенной реакцией. Если бы не это, они оба были бы уже покойниками.
   Мэгги покончила с раной Ястреба, и он повернулся к ней лицом. Взглянув ему в глаза, она увидела в них огромную тревогу и, проследив за его взглядом, поняла, что у нее возобновилось кровотечение. Ледяной страх сковал ее сердце. Мэгги инстинктивно прикрыла руками живот. Если бы только она могла защитить свое бедное, еще нерожденное дитя так, как Ястреб защитил ее, Мэгги.
   Он разыскал ружье, охотничий нож, отвел Мэгги подальше от того места, где разыгралась трагедия, и уложил в тени деревьев. Сам Ястреб вернулся убрать тела и отпустить коня.
   Лежа в тени сосны, Мэгги изо всех сил пыталась выбросить из головы мучившие ее навязчивые видения, но каждый раз, закрывая глаза, она снова видела кровавую рану в голове Ла Дженеса. Мэгги старалась отвлечься, но тщетно.
   — Станет ли Ястреб снимать скальпы? — подумала она, но на этот раз поостереглась задавать такой вопрос.
   Солнце уже садилось, когда они, наконец, пересекли равнину и оказались у входа в Пещеру.
   Спешившись, Ястреб расстелил бизонью шкуру так, чтобы удобно устроить Мэгги в тени сосны, потом отпустил лошадь и спрятал ружье в кусты.
   Когда все необходимые приготовления были закончены, он отошел от Пещеры. Быстро сбросив одежду, простер руки к небу и стал молиться, упрашивая Вэкэн Танка сохранить жизнь Мэгги, провести ее невредимой по Тропе Духов, спасти их еще нерожденного малыша. Но для себя лично Ястреб не просил ничего.
   Достав острый нож, он сделал несколько надрезов на груди, принося кровь и боль в жертву Вэкэн Танка. Тем самым он показал свою готовность пожертвовать всем ради жены и сына.