Бейкер Мэдлин. Тропою духов

   Спустились сумерки, когда Ястреб снова вернулся к Пещере.
   — Ястреб, что случилось? — воскликнула Мэгги, испуганно глядя на кровавые раны на груди мужа.
   — Ничего.
   — Ничего?!
   — Я молился, Мэгги. Эта кровь — жертва Вэкэн Танка.
   — Понимаю.
   — Ты готова?
   — Да.
   Ястреб наклонил голову. Вытащив нож, он отбросил его в сторону, а потом выдернул перо из волос. Покончив с этим, он поднял жену на руки и сделал первый шаг нового путешествия по Тропе Духов.
   Их окутала мгла. Ястреб решительно побрел в глубь Пещеры.
   Внутри было по-прежнему прохладно. Сделав еще несколько шагов, он опустил Мэгги, на песчаное дно Пещеры, развязал крошечный мешочек на поясе. То был подарок Сидящего Буйвола, знак уважения одного шамана к другому.
   Встав рядом с Мэгги, Черный Ястреб бросил пригоршню пыльцы Великому Духу, четырем ветрам, Матери-Земле. Потом, сотворив молитву, опустился на колени. Взяв руку Мэгги в свою, он повернулся к восточной стене Священной Пещеры и сосредоточился на будущем, а именно на ранчо, том самом ранчо на маленьком лугу под сенью Черных Холмов, где он впервые встретился с Мэгги.
   Время шло, но все оставалось по-прежнему. И тогда Черный Ястреб молчаливо воззвал к Духу Священной Пещеры, моля его о помощи. Он просил вернуть в будущее хотя бы Мэгги, даже если сам не сможет последовать за нею.
   Прошу тебя, Вэкэн Танка, яви свою милость моей жене и ребенку. Прошу тебя, Отец Небесный, пошли ее домой, чтобы мой ребенок смог появиться на свет. Что хочешь, делай со мной, но подари жизнь Мэгги и нашему сыну.
   Темнота Пещеры медленно сгущалась и, казалось, стала вполне осязаемой. Она давила на них. Черный Ястреб чувствовал присутствие Духа совсем рядом, ощущал его дыхание на своем лице. Он крепко сжал дрожащую руку взволнованной жены. Мгла ожила и окружила их, заставляя почувствовать свою ни с чем не сравнимую силу.
   Ястреб понимал страх Мэгги и обхватил ее рукою за плечи, надеясь, что его объятие успокоит жену. Он прижал палец к ее губам, как бы веля хранить молчание.
   Мэгги кивнула головой в знак того, что все поняла, но она не могла унять дрожь во всем теле. Мгла сгущалась, окутывала ее густой жаркой сетью.
   Черный Ястреб продолжал пристально смотреть на восточную стену Пещеры. Огромным усилием воли он сосредоточился на ранчо Мэгги. Он рисовал в уме дом, красную кирпичную трубу, кораль, амбар… И вот стена Пещеры засветилась, и образы стали яснее, отчетливее. Казалось, он мог дотронуться до дома. Ястреб чувствовал, как Мэгги вцепилась в его руку, как дрожь сотрясала ее тело. Страх охватил Ястреба, когда он почувствовал, что рука Мэгги выскользнула из его пальцев, а самого его тянет куда-то вниз, во мглу, что чернее, чем ночь, глубже, чем вечность, таинственнее, чем сама смерть…

* * *

   Ястреб медленно приходил в сознание. В глазах было черно, и у него мелькнула мысль, что он идет по Пути Тьмы в царство Вэнэги Юати, Долину Душ.
   И тогда, как будто издалека, до него донесся голос Мэгги, звавший его, и он почувствовал ее руку в своей руке.
   — Ястреб? — ее голос звучал все громче и ближе.
   — Я здесь, — он встал с трудом, так, как будто выбирался из трясины. Он потянулся к Мэгги и подхватил ее на руки, почувствовав, как она дрожит.
   Потом он направился к выходу из Священной Пещеры, посылая горячую мольбу Вэкэн Танка, чтобы тот сжалился над ними и перенес их в будущее. Жизнь ребенка зависела от этого.
   Ястреб затаил дыхание и вышел на свет. Он повернулся, посмотрел вниз — и с радостным изумлением и вновь пробудившейся надеждой увидел вдали дом Мэгги.
   — Мы сделали это! — воскликнула Мэгги, но сразу же грустно умолкла. Казалось, дом был за тысячу миль отсюда. Как ни силен Черный Ястреб, но и ему не под силу снести ее на руках с высокого холма, через луг, к далекому ранчо.
   Ястреб думал о том же:
   — Мне придется оставить тебя, Мэг-ги, — предупредил он и постарался как можно удобнее устроить Мэгги под сенью сосны.
   — Я вернусь, как только смогу. Не двигайся.
   — Не буду.
   Он наклонился, поцеловал ее и бросился бегом с холма. Мэгги напряженно следила за его стремительно удаляющейся фигурой. А Черный Ястреб летел, как птица. Вскоре он скрылся из виду.
   Ястреб бежал так, словно от этого зависела вся его жизнь. И это действительно было так, мрачно думал он. Ему незачем жить, если с Мэгги что-нибудь случится.
   Он бежал легко, без напряжения, не чувствуя, как колючий кустарник обдирает его руки и ноги, поглощенный одной мыслью — успеть.
   Все мальчики его племени были прекрасными бегунами. Будучи молодым воином, он часто упражнялся в беге на много миль. Его мускулы налились свинцом. Он научился держать дыхание. Порой индейские ребята состязались в беге, набрав полный рот воды, и на того, кто не выдерживал испытания, градом сыпались насмешки. Сейчас Черный Ястреб от души радовался тому, что прошел такую школу.
   Вскоре он достиг подножия холма, перевел дыхание и побежал опять, не отрывая взгляда от видневшегося за деревьями дома. Из трубы шел дым. Как же удивятся сейчас Джерри и Джекоб, подумал Ястреб — и сразу отбросил все лишние мысли. Он спешил изо всех сил.
   И вот он у цели. Ноги Ястреба подгибались, бок разламывался от боли — так быстро и долго он бежал. Несмотря на огромную усталость, он птицей взлетел по ступенькам крыльца и распахнул дверь.
   Джерри и Джекоб, сидя на кухне, пили кофе. Они просто остолбенели при виде живого Ястреба, не в силах поверить собственным глазам.
   — Нет времени объяснять что-либо, — выпалил Ястреб. — Джекоб, немедленно свяжись с доктором. Джерри, гони грузовик к подножию холма и жди меня там.
   — Конечно, Ястреб, — откликнулся Джерри, — мы все сделаем.
   Коротко кивнув. Ястреб выбежал из дома и бросился к коралю. При виде хозяина черный жеребец радостно заржал, и через пару минут: Ястреб уже мчался к холмам во весь опор.
   Мэгги обессиленно закрыла глаза. Когда же вернется муж? Казалось, минули часы. На самом деле прошло от силы двадцать — тридцать минут.
   Она положила руки на живот. Малыш настойчиво бил ножкой — просился на свет. Тихая улыбка тронула уголки ее рта.
   — Слава Богу, — прошептала она.
   Так чудесно лежать в тени деревьев, следя за тем, как легкий ветерок шевелит листву, слушать, как щебечут птицы.
   И находясь на грани сна и бодрствования, Мэгги искала имя для будущего малыша. Адам? Ведь она надеялась иметь много детей, а Адам станет первым. Джон? Ведь он еще не успел появиться на свет, а уже так любим всеми. А может быть, Джейсон, что означает «тот, кто исцеляет». Она знала, что Ястреб обрадуется, если сын его станет шаманом.
   Мэгги уже почти заснула, когда до нее донесся стук копыт. Через несколько минут она увидела на гребне холма черного жеребца.
   Конь был весь в мыле и тяжело дышал. Ястреб бросился к Мэгги, бережно поднял ее и усадил на коня. Ловко взлетев на жеребца, он направил его в сторону ранчо.
   Джерри ждал их у подножия холма.
   — Доктор Лански уже в пути, — быстро сказал он и с тревогой посмотрел на Мэгги. Ястреб спешился:
   — Спасибо, Джерри.
   Он взял Мэгги на руки и отнес ее к машине. Джерри придержал дверцу, пока Ястреб устраивал Мэгги на черном кожаном сиденье.
   — Пусть жеребец остынет. Хорошо? — распорядился Ястреб, захлопнув дверцу.
   — Будь спокоен, — отозвался Джерри.
   — Увидимся дома, — бросил Ястреб, не дожидаясь ответа, повернул ключ зажигания и тронулся. Грузовик трясло, и Мэгги старалась сдержать стон, рвущийся из груди. Она понимала, что Ястреб ведет машину так осторожно, как только может, но долгая ночь в Пещере и тяжелый переход верхом отняли все ее силы. У нее снова открылось кровотечение, и она чувствовала, как теплая кровь стекает по бедрам. — Мэг-ги?
   — Все в порядке, — отозвалась она. Но что-то в звуке ее голоса насторожило Ястреба. Он повернул голову и увидел, что она в изнеможении откинулась на спинку сидения, бледная, как смерть, с черными кругами под глазами.
   Он тихо выругался. Подходящие к случаю слова, слышанные им в телепередачах, сами собой слетели с языка. Как ни странно, он немного успокоился.
   Джекоб ожидал их на крыльце:
   — Доктор будет через десять минут.
   — Пиламайа, — машинально ответил Черный Ястреб на родном языке.
   Он отнес Мэгги в комнату и осторожно положил на кровать.
   — Могу я чем-нибудь помочь?
   — Нет.
   Ястреб постоял у кровати. Потом ему вдруг пришло в голову, что надо раздеть жену до прихода доктора. Закрыв дверь в спальню, он снял с Мэгги окровавленные шкуры и мокасины. Сходил в кухню, вернулся с горячей водой и осторожно губкой обтер ее тело.
   Проделав это, он достал из комода свежую ночную рубашку и бережно облачил в нее Мэгги, стараясь не причинить ей ни малейшего беспокойства.
   — Тебе знаком этот доктор, что должен прийти? — спросил он.
   — Доктор Лански? Да, мне приходилось несколько раз с ним встречаться.
   Ястреб что-то промычал. Он не слишком доверял бледнолицым, но имел возможность убедиться в том, как они изобретательны. Их достижения были налицо. Надо полагать, искусство этого неизвестного ему врача поможет Мэгги.
   Ястреб поправил одеяло и услышал стук в дверь. Он внимательно посмотрел на вошедшего. Ничего внушающего доверия. Тот оказался высоким, худым, облаченным в мятый серый костюм. И галстук был серый. И глаза. И неопределенного цвета волосы
   Эд Лански с изумлением смотрел на человека, открывшего ему дверь спальни Мэгги Сент Клер. Лански родился и вырос в Южной Дакоте. Его трудно было удивить видом индейца, но ему никогда не приходилось видеть кого-нибудь из них, одетого, как этот — в набедренную повязку и мокасины.
   — Так что же произошло? — осведомился Лански.
   — Моя жена беременна. У нее открылось кровотечение.
   У Лански вырвалось невольное восклицание. Он растерянно переводил взгляд с индейца на Мэгги Сент Клер. До него, правда, доходили неясные слухи о том, что она вышла замуж за индейца, но доктор не верил. Теперь слухи подтвердились.
   Лански кашлянул, надеясь, что индеец поймет намек и выйдет. Вид у этого индейца был весьма устрашающий, и доктор Лански должен был признаться себе, что просто не сможет выполнять свою работу в его присутствии.
   Видя, что доктор колеблется, Ястреб отошел от двери.
   — Вам, э… следует подождать за дверью, — выдавил Лански.
   — Нет.
   — Боюсь, что я вынужден буду настаивать на этом.
   — Пожалуйста, Ястреб, сделай, как говори доктор. Все будет хорошо.
   Бросив грозный взгляд на доктора, Ястреб вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
   Когда Ястреб вошел в кухню, Джекоб поднял глаза:
   — Все в порядке?
   — Трудно сказать. Она ждет ребенка.
   Джекоб кивнул, щеки его порозовели. Было совершенно очевидно, что мисс Сент Клер беременна.
   — Но что-то неблагополучно. Я боюсь за ребенка.
   — Мне так жаль, — пробормотал Джекоб, — мне… Мне очень, очень жаль.
   Ястреб наклонил голову. Он слишком тревожился, чтобы продолжать разговор. Знает ли этот доктор свое дело, и что у него там, в таинственном черном портфеле?
   Снедаемый беспокойством, он бесцельно слонялся по комнатам, изредка останавливаясь, чтобы взглянуть на картину над камином. Его двойник, смотрел из рамы, высокомерный и гордый, как в жизни. Да, таким он, Ястреб, и был, пока не встретил Мэгги.
   — Мэг-ги, — выдохнул он. Ее имя звучало в устах Ястреба, как молитва.
   Он прошел в кабинет жены и там стал молча разглядывать обложки книг, полотна, развешанные по стенам. Он постоял возле компьютера, за которым Мэгги провела столько долгих часов, сочиняя романы.
   Ястреб молча смотрел на груду беспорядочно сваленных бумаг на рабочем столе Мэгги, на неоконченные рукописи. Он с любопытством полистал страницы, впервые пожалев, что не умеет читать.
   Он услышал, как Джерри вошел в дом, как тихо совещались о чем-то между собой ребята. Потом Лански позвал его.
   — Как Мэгги? — взволнованно воскликнул Ястреб.
   — Это явление носит название «отслоение плаценты». Произошло отделение плаценты от стенок матки. Это и вызвало кровотечение.
   — Но с ней все будет в порядке? Лански утвердительно кивнул. Неожиданно он вспомнил киноленту. События в ней разворачивались так, что белый доктор был доставлен в индейский лагерь, чтобы лечить ребенка вождя. Главное, что Лански запомнил из этого фильма, — вождь грозился прикончить врача, если мальчик не поправится. И хотя Лански был совершенно уверен, что нет никакой опасности, но все же он был рад, что с Мэгги Сент Клер все в порядке.
   — А с ребенком?
   — Насколько я могу судить, все обойдется. Вам придется проследить, чтобы Мэгги оставалась в постели, пока кровотечение полностью не прекратится. Ей ни в коем случае нельзя вставать, — подчеркнул он последние слова. — Вы меня понимаете?
   — Понимаю.
   — Вот и прекрасно. Как только кровотечение прекратится, она сможет вставать ненадолго. Но ей нужен покой и никакой физической нагрузки, — он приподнял бровь, — это ясно?
   Ястреб утвердительно кивнул. Теперь, когда он знал, что Мэгги вне опасности, он заметил, что Лански поглядывает на него с каким-то беспокойством. Уж не решил ли этот доктор, что в случае чего с него снимут скальп?
   Лански кашлянул:
   —Ну, если будет нужно, звоните. Через несколько дней я заеду навестить больную.
   — Пиламайа, — с искренней благодарностью ответил Черный Ястреб на родном языке. — Благодарю, — добавил он по-английски.
   Когда он вернулся в спальню, Мэгги уже крепко спала. Ястреб долго смотрел на темные волосы, пышным облаком разметавшиеся по белоснежной подушке. Мэгги ровно дышала во сне, и он с трудом оторвал взгляд от ее живота.
   Тихо вздохнув, он вышел из комнаты.
   — Может быть, мы могли бы чем-нибудь помочь, Ястреб, — предложил Джерри.
   — Нет.
   — Я уверен, мама будет рада помочь, чем сможет. Скажите только слово, и она мигом будет здесь.
   Ястреб благодарно кивнул:
   — Вы свободны, ребята. Больше здесь делать нечего. Спасибо.
   — Хорошо, Ястреб. Надеюсь, мисс Сент Клер скоро станет лучше.
   Ястреб наклонил голову. Он сидел в гостиной у камина, глядя, как ребята собирают вещи.
   — Если вам что-нибудь понадобится, дайте нам знать, — сказал напоследок Джекоб.
   Когда мальчики уехали, Ястребу показалось, что большой дом совсем опустел. Тишина давила на него. Без их веселых молодых голосов жизнь будто бы замерла.
   Ястреб вышел из дома и поднял глаза на Черные Холмы. Теперь он точно знал, что дороги назад нет. Никогда больше ему не пройти Тропою Духов. Это та цена, которую он заплатил за жизни жены и сына.
   Бобби Гордый Орел вернулся туда, где ему суждено было остаться.
   А что же он, Ястреб? Что суждено ему?

Глава 41

   Ястреб подал ей стакан молока. Мэгги радостно улыбнулась. Миновала неделя с тех пор, как они вернулись на ранчо, и Ястреб был неизменно добр и предупредителен с нею. Он выполнял ее малейшие желания. Причесывал ее, купал, ухаживал, как любящая мать за младенцем. Он растирал ей спину, плечи, ноги. Ястреб следил за тем, чтобы она хорошо питалась, принимала все витамины и препараты, выписанные доктором, пила достаточно жидкости и спала днем. По вечерам Ястреб не отходил от ее постели. Они говорили о будущем ребенке, смотрели телевизор.
   Мэгги припомнила: однажды вечером они смотрели фильм «Танцы с волками». Ястреб не проявлял особенного интереса к происходящему на экране, пока не наступил тот момент, когда лейтенант Дэнбар встретился с Клюющей Птицей — шаманом Лакоты. И с этой минуты он совершенно забыл о ее присутствии.
   По мере того как разворачивались события на телевизионном экране, Мэгги следила за изменениями дорогого лица. Его обуревали противоречивые чувства. Она видела в его глазах тоску о былом, о тех днях, что никогда не вернутся. Мэгги знала, что ему больно думать о прошлом, и хотя он никогда не заговаривал на эту тему, она хорошо понимала, что это так.
   И даже ночью, обнимая ее и крепко прижимая к своей груди, он ни словом не обмолвился о своей тоске.
   Поначалу Мэгги гадала, не собирается ли он вернуться в прошлое, к своему племени. А если это так, то что ей делать? Как ни пылко она любила своего мужа, как ни привязалась к его племени, но все же хотела, чтобы ее ребенок рос здесь, на родном ранчо. Пусть все нельзя предугадать, но здесь она могла дать сыну многое: еду, кров, безопасность, хорошее образование.
   Вероника несколько раз навещала Мэгги. Ее муж, Эд, поправился и вышел на работу. Джекоб устроился на службу в Рапид Сити. Джерри был помолвлен с девушкой из Сосновой Рощи.
   — А как вы? — спросила Вероника. — Каково это — путешествовать во времени? О Боже! Никогда бы не поверила, что такое возможно.
   — Иногда мне и самой не верится, что это происходило со мной. Не знаю даже, как описать это, — Мэгги сделала неопределенный жест рукой. — Как будто тебя засасывает в темный тоннель, и ты даже не успеваешь испугаться… Это надо испытать.
   — А у Бобби это получилось? — спросила Вероника.
   — Да. Он полюбил то время всей душой и сказал, что не променяет его ни на какое другое. Кроме того, Бобби женился.
   — Женился?! Бобби?!
   — Да, на чудесной девушке. Ее зовут Звезда на Ветру.
   — Надо же, Бобби женился, — Вероника не могла прийти в себя от изумления. — Что ж, он всегда мечтал попасть в прошлое, — Вероника улыбнулась. — А как насчет вас? Неужели вы променяете дом, компьютер, все свои занятия и увлечения на вигвам и коня?
   Мэгги пожала плечами:
   — Жизнь в прошлом не так уж заманчива, как могло показаться, но все же в ней есть прекрасные моменты. Я полюбила тамошних людей. Они знают цену жизни, полны благоговения к земле, на которой живут. Белые люди ходят в церковь по воскресеньям, а все остальное время напрочь забывают о Боге. А индейцы сообразуют с религией каждый день своей нелегкой жизни. Хотела бы я жить в таком согласии с собой, землей и Богом… Кроме того, я узнала там мать Ястреба. Сначала я боялась, что не понравлюсь ей, как все белые женщины, но потом мы подружились. Она замечательная свекровь… А Сидящий Буйвол! Вероника! Я действительно встречалась с Сидящим Буйволом. Он… он был удивительным человеком.
   Вероника задумчиво покачала головой:
   — Вы знаете… Если описать все, что с вами произошло, вряд ли кто-то поверит в это.
   — Я действительно подумываю о том, чтобы описать все это, — с улыбкой заметила Мэгги. — Как только закончу «Полночные Сердца», сразу примусь за дело.
   — Жду не дождусь, когда смогу прочитать ваши записи, — откликнулась Вероника. — Ну, думаю, мне пора возвращаться. Эд скоро вернется домой. Позвоните мне, если что-то понадобится.
   — Непременно. Спасибо, Вероника.
   За дверью Вероника быстро обняла Ястреба.
   — Все в порядке? — спросила она.
   — Да. Доктор уверил, что с ребенком все будет хорошо.
   Вероника по-матерински заботливо посмотрела на Ястреба, положив руку ему на плечо:
   — А ты, Ястреб? — тихо спросила она. — С тобой все в порядке?
   Но он не ответил на этот вопрос.

* * *

   Проведя три недели в постели, Мэгги почувствовала себя несравненно лучше. Кровотечение прекратилось, и она порывалась встать и заняться чем-нибудь. Но доктор советовал побольше лежать, и Ястреб не позволял ей вставать больше чем на два часа в день.
   — Так я сойду с ума, — пожаловалась Мэгги, — я должна что-то делать.
   — А разве ты не можешь продолжать работу над книгой?
   Мэгги улыбнулась. Конечно! Как она не подумала об этом раньше? И вот, опершись спиной на подушки, держа на коленях портативный компьютер, она уже увлеченно работала над последними главами «Полночных Сердец».
   Когда Мэгги писала, Ястреб бродил по ранчо в поисках занятия. Прирожденный воин, охотник, он был призван добывать дичь, защищать лагерь от врагов. Но что ему оставалось делать здесь, в этом мире?
   Он занимался лошадьми, ездил верхом к Черным Холмам, но никогда больше не слышал зова Священной Пещеры. Он заготавливал корма, чистил кораль, амбар, рубил дрова, хотя в этом и не было особой необходимости.
   Иногда он садился в автомобиль и кружил по дорогам. Ему нравилась быстрота передвижения — куда скорее, чем на любой лошади.
   А иногда Ястреб просто сидел в гостиной, глядя в потолок, не в силах поверить, что проведет так всю оставшуюся жизнь. У Мэгги были ее книги. Скоро появится ребенок и потребует сил, внимания, ухода. Когда она снова встанет на ноги, у нее будут будничные дела, которые есть у всех женщин: она станет готовить пищу, вести дом, убирать.
   Он часто перехватывал взгляд Мэгги. Как-то ночью она спросила, что с ним происходит.
   Отводя взгляд, Ястреб покачал головой:
   — Нет, ничего.
   — В самом деле? Иногда мне кажется, что в мыслях ты далеко от меня.
   — Я чувствую себя таким дряхлым и ненужным. Мне совершенно нечем здесь заняться.
   — Но ты так занят! — воскликнула Мэгги. — Ведь ты ходишь за лошадьми, ухаживаешь за животными. Что бы я делала без тебя? Ты закупаешь продукты, ходишь в прачечную, готовишь еду, моешь посуду. И ты так заботишься обо мне, помогаешь лучше всякого доктора.
   — Все это женская работа, — презрительно возразил он, — а я — мужчина, воин. Здесь это не нужно.
   Мэгги закусила губу, стараясь сдержать слезы:
   — Так ты вернешься к своим?
   — Я не могу.
   Мэгги вздрогнула. В голосе Ястреба звучало такое страдание. Не было никаких сомнений в том, к чему стремился ее муж. Это занимало все его мысли.
   — Ты не должен оставаться из-за меня, — дрожащим голосом сказала она, не в силах скрыть горечь, — Вероника будет навещать меня и помогать, а если потребуется, то и останется со мной.
   — Мэг-ги.
   — Ступай, Ястреб. Если ты этого хочешь, я не стану тебя удерживать.
   — Мэг-ги…
   Грусть в глазах любимого пронзила ее сердце, гнев прошел — ведь она любит этого человека больше жизни.
   — Мы вернемся вместе, милый. Если хочешь, мы вернемся, когда родится наш сын.
   — Но я не смогу, Мэг-ги. Моя сила утеряна. Мне больше никогда не пройти Тропою Духов.
   — Разве ты пытался?
   — Нет.
   — Так откуда же ты знаешь это?
   — Знаю, — он произнёс это с таким убеждением, с такой болью, что она сразу поверила. Мэгги чувствовала, что возвращение в двадцатый век было не простым делом, и теперь наступило время расплаты. Она впервые оценила жертву, которую принес ее муж.
   — Ястреб, мне жаль, мне так жаль.
   — Ты не виновата, Женщина-Призрак. Я знал, что делаю.
   Мэггл не могла найти слов для утешения любимого. Он отдал все, что имел: свой народ, свою мать, всю прошлую жизнь. Всё для того, чтобы его сын появился на свет.

Глава 42

   Мэгги и слова не могла вымолвить, предоставляя Шейле излить свое справедливое возмущение. Как Мэгги могла исчезнуть так надолго и не известить ее, Шейлу?
   — Прости, дорогая, — в третий раз попыталась извиниться Мэгги, — я действительно виновата, но подожди обвинять меня. Лучше выслушай то, что я скажу. Книга уже закончена, я отослала ее почтой. Через день-другой ты сможешь ее получить.
   — Закончена! Слава Богу! О, Мэгги! Подожди. Вот увидишь, какая вышла обложка. Это потрясающе. Ты тоже получилась ничего себе, но Ястреб! Он произведет настоящую сенсацию. Американки будут в восторге, а все романисты позеленеют от зависти.
   — Пришли мне пару снимков, ладно?
   — О, конечно. И послушай, моя дорогая девочка! Ведь ты снова можешь ходить. Как насчет авторского турне? После того, как появится ребенок?
   — Нет, Шейла, сожалею, но нет. Я хочу передохнуть немного, а кроме того, у меня появилась идея следующей книги.
   — Я боялась, что ты откажешься, но мне трудно осуждать тебя. На твоем месте я бы тоже ни за что не отлучалась бы из дому, если бы у меня был такой великолепный друг. Ну что ж. Мне пора идти. Извести меня, дорогая, когда малыш появится на свет.
   — Непременно. До свидания, Шейла. Мэгги повесила трубку, откинулась на подушки и посмотрела в окно. Ах, что бы она не отдала за то, чтобы на дорогом лице Ястреба появилась прежняя улыбка. Мэгги от души надеялась, что появление ребенка возродит Ястреба к жизни.

* * *

   Весна сменилась летом, и Мэгги стала считать дни до рождения сына. Ее мучило, что она не могла купить приданое для будущего малютки. У нее не было ни салфеток, ни пеленок, ни даже кроватки — ровным счетом ничего. Ястреб, казалось, привык к окружающей обстановке. Он был ни грустен, ни весел. Порой Мэгги видела его совсем редко и решительно не могла бы сказать, где он и чем занят.
   Как-то ранним июньским утром он сел в грузовик и уехал в Старгис. За несколько часов его отсутствия Мэгги устала ломать голову — где он и что делает. В Старгисе у Ястреба не было никаких знакомых. Все домашние дела он закончил за день до поездки.
   Мэгги печально улыбнулась. Она никогда раньше не могла представить Ястреба за домашней работой, но он научился делать все, что нужно. Ведь Мэгги не могла заниматься этим. Он так любил ее, что смог поступиться мужской гордостью и заняться тем, что считал женской работой.
   Он научился стирать и менять постельное белье. Теперь он умел разнообразно готовить и знал толк в работе горничной. Мэгги остро чувствовала свою вину, может быть, именно потому, что он никогда не жаловался.
   С каждым днем она любила его все сильнее.
   Сердце подпрыгнуло в груди, когда Мэгги услышала, что грузовик въехал во двор. Хлопнула наружная дверь, прозвучали тихие шаги мужа. Открылась дверь спальни, и он показался на пороге.